Глава десятая

Мозговик за последнее время узнал много удивительного для себя.

После самоубийства Зигфрида Гросса он довольно долго оставался без хозяина, так что, находясь под деревянными ступеньками и используя свои перцептивные способности, мог видеть и слышать все, происходившее на ферме Гросса и поблизости от нее.

Прежде всего он узнал, что проявил неосторожность и возбудил всеобщее любопытство теми поступками, которые заставлял совершать своих хозяев и, в особенности, способами самоубийства, которые выбирал.

Он и понятия не имел о том, что из-за самоубийства человека может быть поднят такой шум, даже если человек оставляет записку, в которой излагает свои мотивы. То, что случилось в доме Гросса после самоубийства, стало для мозговика откровением, многое объяснив в человеческом поведении.

Все началось сразу после рокового выстрела из дробовика.

Эльза Гросс сбежала вниз по лестнице. Она оказалась куда более возбужденной и расстроенной, чем ожидал мозговик, знавший из мыслей Гросса, что подлинной любви между супругами не было.

Первый шок был сильнейшим. После того, как пик его миновал, Эльза надела туфли и, набросив пальто прямо на ночную рубашку, выбежала из дома и поспешила к своим соседям, Лурса, которых мозговик накануне ночью видел через окно у постели больного ребенка. Именно их свирепый пес избавил его тогда от очередного хозяина, кота.

Примерно через полчаса Эльза Гросс вернулась вместе с Лурса. Из разговора между ними мозговик узнал, что Лурса позвонил шерифу, который прибудет в течение часа; Лурса как раз и пришел сюда, чтобы вместе с Эльзой дождаться приезда полиции. Жена его не смогла прийти, оставшись с больным ребенком, которому, правда, стало лучше, хотя он был еще очень слаб.

Лурса предложил Эльзе сходить наверх и одеться. Сам он тем временем тщательно осмотрел кухню, стараясь не наступать в лужицы крови, разбрызганной повсюду. Несколько раз он перечитал записку Гросса и покачал головой.

Но ни разу не прикоснулся к ней, да и вообще не тронул ни одного предмета на кухне.

После этого Лурса вышел в гостиную - там мозговик тоже все мог видеть и слышать - и сел дожидаться Эльзу.

В гостиной они и побеседовали.

Мозговик узнал, что несмотря на записку Эльза Гросс была совершенно ошарашена внезапным самоубийством мужа. Да, у него действительно был артрит, но не настолько ужасный, чтобы толкнуть его на самоубийство. В конце концов, он выглядел совершенно нормальным этой ночью, во всяком случае боли не мучили его около полуночи, когда их разбудила сова, внезапно разбившая окно. Лурса расспросил Эльзу, и она подробно рассказала о случае с совой.

- Странно, - сказал Лурса, - никогда не слыхал ничего подобного о совах. Может, на них какое-то безумие напало? Как, например... да, а вы знаете про Томми Хоффмана?

Она ничего не знала и поэтому Лурса рассказал ей о случившемся раньше.

Примерно после трех часов ночи приехал шериф с машиной "скорой помощи", коронером и гробовщиком.

Из всех разговоров и событий, происшедших этой ночью, мозговик понял, насколько серьезно люди относятся к самоубийству себе подобных, даже если самоубийца оставляет записку с объяснением причин своего поступка.

На следующий день он узнал еще больше. Приходили соседи, чтобы выразить сочувствие миссис Гросс и предложить свою помощь. Вновь пришел Лурса, на этот раз с плохой новостью по поводу кота Гроссов. Кот забрался в амбар к Лурса, и там их пес, хотя он и сидел на цепи в самом углу, каким-то образом смог загрызть кота. Потом приходили еще соседи, и уже предметом обсуждения стала история с котом.

К полудню миссис Гросс обнаружила исчезновение супа и подливы. Мозговик понял это по тому, как тщательно она осматривала холодильник, несколько раз переставив банки.

После полудня снова появился шериф, на этот раз с каким-то незнакомым человеком. Он сообщил миссис Гросс, что предстоит дознание, хотя, учитывая наличие предсмертной записки, оно будет чистой формальностью и не займет много времени. Шериф предложил провести дознание на следующий день в морге и сказал, что подвезет миссис Гросс туда на машине, а потом отвезет домой. Там же она сможет сделать необходимые распоряжения насчет похорон.

Затем шериф представил человека, приехавшего с ним.

Мистер Стаунтон. Он сказал, что мистер Стаунтон - ученый, проводящий свой отпуск в окрестностях Бартлесвилля, и что он заинтересовался обстоятельствами таинственного самоубийства Томми Хоффмана, которым пытается найти хоть какое-то правдоподобное объяснение. Теперь же, поскольку еще одно самоубийство случилось здесь же и через столь короткое время, он хотел бы переговорить с ней, если она не возражает.

Миссис Гросс не возражала; более того, она настояла на том, чтобы угостить приехавших кофе.

Мистер Стаунтон оказался маленьким жилистым человеком лет пятидесяти, с серо-стальными коротко подстриженными волосами и необыкновенно живыми, сверкающими голубыми глазами.

Любознательность его была ненасытной. Он задал сотни вопросов, и на все Эльза Гросс ответила. Вопрос о том, не было ли еще чего-то необычного, привлек внимание к исчезновению продуктов из холодильника и к смерти кота. Каждое из этих обстоятельств породило множество дополнительных вопросов. Стаунтон был одновременно озадачен и возбужден.

Теперь мозговик понял, до какой степени он недооценил человеческое любопытство. Это не удивительно, если учесть, что его знакомство с людьми ограничивалось до сей поры человеком с весьма незрелым сознанием. Томми не занимал себя серьезными проблемами, а лишь принимал мир таким, каков он есть. Гросс же был упрямым догматиком, который вообще ничем не интересовался, помимо своего узкого личного мирка.

Тем большим откровением для мозговика стал образ мышления этого маленького человечка Стаунтона, его манера задавать вопросы, умение выслушивать и т. д. К тому же, как сказал шериф, он был ученым. В какой области, интересно? Судя по вопросам, которые были им заданы, он не физик, но во всяком случае, это не менее подходящий хозяин, чем владелец ремонтной мастерской.

Уже после того, как Стаунтон и шериф уехали, мозговик сообразил, что стоило бы узнать, где живет этот перспективный хозяин. Но шериф и Стаунтон уже находились на границе зоны его перцептивных возможностей, и мозговик стал лихорадочно подыскивать хозяина, который смог бы догнать машину шерифа.

Первая мысль была о лошади в сарае, но мозговик отверг ее, хотя в данный момент лошадь дремала. Как уже было сказано, мозговик многое понял. Лошадь могла вырваться из сарая и поскакать за машиной, но это находилось настолько за пределами нормального поведения лошади, что привлекло бы к ней нежелательное внимание и поставило под угрозу весь план мозговика. Лошади не выскакивеют ни с того ни с сего из конюшен, чтобы погоняться за автомобилями.

Затем мозговик подумал о птице. Сначала о ястребе, как наиболее быстрой из птиц, но поблизости не оказалось спящей особи. Совы сейчас спали, но он решил, что сова не сможет угнаться за машиной.

Наконец он подумал о воробье. Скорость воробья была ему неизвестна, но их было такое множество, что наверняка какой-то воробей спал поблизости.

Выбранный мозговиком воробей действительно спал на дереве ярдах в двухстах от дома. Поднявшись в воздух, он увидел, что опоздал: шериф и Стаунтон приехали на разных машинах, в сейчас эти машины разъезжались в разные стороны, причем каждая уже отъехала примерно на четверть мили. Даже для глаз воробья они отъехали слишком далеко, чтобы определить, какая именно машина ему нужна. Кроме того, мозговик сразу же понял, что воробью не догнать машину.

На этот раз мозговик решил тщательнее избавляться от хозяина. Он пролетел над дорогой и углубился в лес, чтобы разбиться о дерево; он помнил о том, как сова инстинктивно закрывала глаза, и сосредоточил усилия на том, чтобы глаза воробья были открыты. Однако и это не привело к успешному концу: помешала совсем маленькая веточка. Она отклонила полет и, вместо того, чтобы сломать себе шею, воробей сломал крыло и теперь лежал беспомощный под деревом.

Поскольку альтернативы ожиданию не было, он стал ждать. Воробей умрет от голода или жажды, если до того его не обнаружит какой-нибудь враг. А тело мозговика тем временем будет в безопасности под ступеньками на ферме Гросса. Мозговик не ощущал боли своего хозяина; боль была доступна для него лишь при нахождении в собственном теле.

Она могла появиться при сильном повышении или понижении температуры, которых эта планета не знала. Еще, разумеется, болью сопровождался момент смерти, когда панцирь разбивался или даже просто трескался.

Спешить было некуда еще и потому, что теперь мозговик насытился питательными веществами, которых ему должно было хватить на несколько земных месяцев. К тому времени он надеялся обзавестись по-настоящему ценным хозяином, обладавшим знаниями, деньгами и способностью создать электронную аппаратуру, которая помогла бы мозговику попасть домой. Ни одна из перечисленных ценностей по отдельности не могла принести успеха - если только он не будет использовать целую цепочку хозяев, что было бы и неудобно, и рискованно.

Он подумал о самовоспроизводстве, но немедленно отверг эту возможность. Коль скоро процесс деления начинался, он не мог быть приостановлен, и в течение длительного времени мозговик оказывался безнадежно раздвоенной личностью, способной лишь частично контролировать каждую из двух частей, в которые преобразуется его панцирь; этого контроля явно не хватит, чтобы какая-либо часть смогла приобрести хозяина. Состояние беспомощности в процессе воспроизводства - такова была цена, которую его сородичи платили за свою высокоспециализированную эволюцию: каждая из частей нуждалась в посторонней помощи для управления хозяином, причем такое ослабленное состояние мозговика сохранялось в течение целого земного года.

Лишь на очень небольшом числе планет представители его народа могли размножаться в одиночестве. Там, где проживали редкие по уровню интеллектуального развития расы, принимавшие статус хозяина добровольно, способные обучиться уходу за мозговиком в период его беспомощности.

Мозговик приготовился ждать смерти воробья в течение нескольких суток, но после наступления темноты неожиданно услышал сверху шум крыльев совы. Он тут же заставил воробья затрепыхать своими крыльями, чтобы привлечь внимание ночного хищника. Через мгновение острый клюв убил воробья, и .мозговик вновь вернулся в собственное тело под деревянными ступеньками на ферме Гроссов.

Он очутился там как раз вовремя, чтобы услышать стук в дверь и увидеть - поскольку мог видеть одновременно все, происходившее в зоне его восприятия, - шерифа, стоявшего у двери, и Эльзу Гросс, спешившую открыть дверь.

Она сняла белый фартук, надетый сверху на черное платье.

Миссис Гросс не собиралась тратиться на траурные платья.

Почти все ее "выходные" платья и так были черными.

- Добрый вечер, мэм, - сказал шериф, когда хозяйка открыла дверь, хотел подвезти вас в похоронную контору, если вы готовы ехать.

- Благодарю, шериф, но мистер Лурса уже был здесь и обещал через полчаса за мной заехать. Разве он вас не предупредил? Он собирался.

- Наверное, он звонил, но не смог меня застать. Нужно было заехать сразу в несколько мест, а вот домой и в свой офис я так и не попал.

Шериф снял шляпу и почесал лысеющую голову.

- Ну что же, если моя помощь вам не нужна...

- Может быть, все-таки заглянете на минутку? Выпьете чашечку кофе? Кофе горячий.

- Если так, то не откажусь.

Она пропустила шерифа в дом и заперла дверь.

- Садитесь, шериф, - указала вдова на уютное кресло. - Сейчас я принесу кофе. Сливки, сахар?

- Чуть-чуть сахару.

Она скоро вернулась, подала шерифу чашку, держа свою в руках.

- Горячий?

Шериф отпил глоток.

- Отличный. Я не люблю слишком горячий. Мэм, и что же вы намерены делать дальше? Я хочу сказать, не собираетесь же вы вести хозяйство одна? Наверное, если кого-нибудь нанять, то...

- Я слишком стара для этого, шериф. Нет, видно, придется мне продать ферму. В каком-то смысле она уже продана.

- Кому, если не секрет, мэм?

- У мистера Лурса есть брат, он работает в Меномине. Он машинист, но сам вырос на ферме и любит сельское хозяйство; давно мечтал приобрести собственную и обосноваться на ней. Лурса написал ему письмо. Они с братом в хороших отношениях, и тот рад был бы поселиться рядом. Еще мистер Лурса сказал, что готов ссудить брату денег для покупки.

- Что ж, это неплохая идея, мэм.

- Да, если все получится. Пока что мне обещали помощь до конца школьных каникул. Мистер Крамер, у которого ферма на том конце дороги, сказал, что его сын, школьник, этим летом помогает ему на ферме. Он заезжал ко мне и сообщил, что мальчик мог бы и мне помогать до конца лета.

- Это хорошо, мэм. Я вижу, у вас все складывается нормально. Планируете переехать в город? Я имею в виду Бартлесвилль...

- Еще не решила.

- Если не ошибаюсь, у вас есть сын и дочь?

- Да... были. Но Зигфрид с ними разругался и не разрешал мне писать им. А от них письма перестали приходить уже лет десять назад...

- И вы даже их адресов не знаете?

- Нет. Берта жила в Цинциннати, а Макс в Милуоки. Но это было десять лет назад.

Шериф улыбнулся.

- Ну, думаю, что смогу кое-чем вам помочь. Напишу шефам полиции в эти города, и мы сможем отыскать ваших детей. Если одного найдем, так и другого наверняка - они, видимо, переписываются друг с другом.

- Благодарю вас, шериф, - улыбнулась миссис Гросс, и вдруг по ее щекам потекли слезы.

Раздался еще один стук в дверь. На этот раз пришел Лурса.

Эльза Гросс, на ходу вытирая слезы, поспешила к двери.

Через десять минут все покинули дом; первым ушел шериф, а спустя десять минут - миссис Гросс и Лурса. Он показал ей письмо, написанное брату в Меномин, Мичиган.

Мозговик размышлял.

У него была масса времени на размышления, в течение тех двух часов, что она отсутствовала, и после, когда она пошла спать.

Он строил планы. Теперь, когда ему были известны намерения Эльзы Гросс, можно было рассмотреть ее кандидатуру в качестве следующего хозяина. Это зависело от двух "если". Первое - чтобы она продала ферму, как и собиралась. Второе - чтобы шериф смог отыскать ее сына или дочь в Цинциннати или в Милуоки, а может, и еще где-нибудь, лишь бы это был сравнительно крупный город.

Сейчас Эльза спала, и мозговик без всякого труда мог в нее вселиться, но не стал этого делать. Он мог и подождать - она будет здесь ночевать еще недели две, не меньше. А кроме того, все еще может обернуться по-другому. Например, брат Лурса может передумать или шериф не найдет никого из детей. Не очень здорово получится, если мозговику придется убивать Эльзу Гросс здесь, даже в результате "несчастного случая". Две неестественные смерти в течение такого короткого промежутка времени привлекут излишнее внимание к этой ферме.

Но он вполне может подождать, все обдумать и выбрать наилучшие шаги. Шериф, например, мог стать прекрасным хозяином, куда лучше Эльзы Гросс; шериф в любую минуту мог найти предлог для поездки в Милуоки, имел полную свободу передвижения для сбора сведений о людях, интересующих мозговика! К тому же шериф водил машину, а стало быть, его легко будет убить, когда он выполнит свою функцию. Можно будет все организовать так, что он погибнет в автокатастрофе, например, заснув за рулем или выпив лишнего, если выяснится, что он не прочь пропустить рюмочку-другую..

Но получить в хозяева шерифа было весьма проблематично. Ведь он жил в Уилкоксе - это было слишком далеко, а потому перемещаться туда с помощью животного или птицы было рискованно.

Между тем, сейчас у него была возможность расширить свои знания о сельской местности, ближайшем городке и его обитателях. Мастер по ремонту радиоприемников и телевизоров оказался не очень удобным вариантом, но могут быть и более подходящие. Даже если таковых нет, полученные сведения все равно пригодятся.

Итак - коты. Бесшумно ступающие, чуткие, идеальные шпионы.

Мозговик сосредоточился на понятии "кот".

Загрузка...