Моя полицейская академия

Глава 10

Я шагнул в комнату. Мда. Способность видеть в темноте сейчас бы явно пригодилась. Интересно, есть ли она среди курсантов? Ну, даже если бы и была, абсорбированные способности быстро заканчиваются, и это весомый такой минус моего сенса. На первой паре Франческа говорила о том, что сенс можно развить, может получится и продлевать украденные возможности? Кто знает.

Дверь я закрыл. Не хочу, чтобы кто-то подглядывал. Мой сосед-маньяк остался снаружи. Это хорошо. Не то расслабиться с ним не вышло бы, а я люблю заниматься поиском именно на релаксе. Чем сильнее напряжён, тем больше упускаешь деталей. Ладно, приступим к работёнке. Зрение как раз привыкло к темноте. Что ж, прохода здесь никакого нет, если не считать маленького зарешечённого окошка под потолком. Значит вор проник в актовый зал не отсюда, а через другое помещение, но в эту комнату тоже забирался. Зачем? Ответ лежал на поверхности. Мне оставалось лишь подтвердить его, найдя улики и искомое.

А вот и свежие следы на полу. Я пошёл по ним, ступая осторожно, чтобы не оставить свои.

У дальней стены стояли серые шкафы, в углу целая пирамида из вёдер, швабр и веников. Теперь понятно, почему во многих местах академии так грязно, все чистящие средства и утварь спрятаны здесь, под сломанным замком. Склад это или обычная подсобка — не так и важно. Однако, на стене висели пыльные фотографии в деревянных рамках. Я сдержался, чтобы не чихнуть, и протёр стекло ближайшей. Выпускники. В самом центре торчал улыбающийся сержант Саттана в новенькой форме, ещё худой, молодой и с двумя глазами. Рядом с ним огромный негр в фуражке, выше Саттаны на две головы. С другой стороны ещё пацан. А, точно, это же лейтенант Де Вилье. Он положил руку на плечо соседу с длинными рыжими усищами.

Сбоку стоял пожилой, но очень крепкий мужик. Точно, это же комендант, тут он ещё не седой.

— Все учились здесь, — пробормотал я.

Сначала кровь пили им, теперь кровь пьют они. Круговорот копов в природе. Я повесил древний снимок на законное место и приступил к расследованию. Всё же, припёрся в эту кладовку узнать что-нибудь о ночном воришке. Размер следов, по которым я шёл, совсем небольшой, нога у вора миниатюрная. При том, он был один, что меня немного удивило. Ладно бы он заходил сюда несколько раз, чтобы занести украденные кубки, но нет. Судя по следам, пересекал каморку единожды. Следы вели к шкафу с покосившейся ржавой дверью. Посмотрим что там.

Я осмотрел дверцу. Не обнаружив подвохов, приоткрыл. Ёпт! Вот это громадина!

Чёрный пушистый паук размером с кулак смотрел на меня слишком умными жёлтыми глазами. Всеми тремя парами. Ни с того ни сего привстал на задние лапы и поднял передние. Ядовитый или нет? Проверять не хотелось. У меня нет особо сильного страха перед пауками, но этот всё равно казался неприятным. А ведь некоторые пауки слишком резкие и любят прыгать. Потому что сами боятся. Если я его спугну, он сбежит. Наверное.

Я обхватил гладкое древко швабры, отполированное сотнями рук. А долбанный паук посмотрел на меня и раскрыл крылья. Крылья! И как пчела поднявшись в воздух, c жужжанием пролетел мимо в темноту. В лапах он держал добычу размером с крысу, обёрнутую паутиной.

Через несколько секунд из тёмного угла раздалось шипение и жадные чавкающие звуки. Наверное, многоногая тварь начала жрать.

— Ну и уродина же ты, и да, приятного аппетита, — сказал я и чуток прифигел от местной фауны. Крысы с крыльями. Пауки с крыльями, что тут ещё с крыльями? Змеи?

Ладно, я пришёл не наблюдать дикую природу этого мира. И уж тем более не разговаривать с пауками. Мой взгляд скользнул к полкам. На одной из них лежал искомый кубок Альбатроса. Надо же. И почему я не испытываю восторга от маленькой победы? Как-то просто это было.

Ниже лежали ещё несколько кубков, уже оплетённых паутиной. И что теперь? Объявить о находке? Выйти с найденным кубком Альбатроса в руках и героически поставить его на место? Горячая вода в душе и ужин обеспечены. А ещё похвала от офицеров и сержантов. Сто пудняк.

Я ухмыльнулся. Не, такое не по мне. Слишком пресно. К тому же, знаю Саттану — объявит меня виновным перед всеми. И тогда или забор, чем я точно не хотел заниматься. Или толчки, а уж на это дело меня точно никто не заманит. Ну или участок тринадцатого района, которого все так боятся.

— Так что лежи здесь, курица на глобусе. Вернусь за тобой ночью.

Естественно, кубок не ответил. Это же вещь. Я решил вернуть его на место после всеобщего отбоя. Без свидетелей и под покровом ночи. Как раз размяться бы не помешало, тем более маршрут известен, как и обстановка. Проникнуть сюда, как два пальца об асфальт.

Я сдержал очередной чих и чуть не закашлялся, когда опять настигла волна никотинового отходняка. И когда же это всё пройдёт? Долбанное курево. Ещё хотелось жрать, как не в себя. При мысли об этом обозлился на вора снова. Ужина ведь не будет!

Прикрыл дверь шкафа и осторожно вышел по старым следам. Вернусь ночью, а утром Саттану и остальных будет ждать сюрприз, хе-хе. Но если он не вернёт нам ужины и горячую воду, то я ему что-нибудь устрою. По-любому.

— Скоро увидимся, — сказал я в темноту, где притаился паук.

Жёлтые глаза урода недобро сверкнули.

Я покинул каморку, закрыв за собой дверь. Маньяк стоял на страже, а по залу шастали около тридцати курсантов. С каждой группы по несколько человек. Гвалт голосов стоял ещё тот. Кто-то бурно спорил:

— Да не мог он пролезть в окно! Оно так высоко!

— Что если у вора сенс полёта!

— Но охранник бы услышал, как бьётся стекло!

— Может, он отошёл!

— Нельзя покидать пост!

— Так может он спал!

— И спать нельзя!

— Так может он нарушил правило!

Другие курсанты были заняты поиском улик, ну, а третьи тупо филонили, общаясь на отвлечённые темы. Мои одногруппники: рыжая Сара и девчонка Адамс куда-то делись. Хохотушка Триша общалась с парнями из параллельной группы. А она время даром не теряет, хе-х.

Маньяк промычал. Несвязно, будто немой. Я посмотрел на него. Сказать правду? Что нашёл кубки? Или соврать и сказать: что там ничего нет? Всем нутром я не хотел начинать доверять людям после предательства. Ведь расскажу сейчас, а он доложит сержанту. А я так и не раскрыл вора. С другой стороны: не такая и весомая цена, чтобы проверить соседа на вшивость.

— Короче, никому не говори, — сказал я тихо. — Кубок Альбатроса там.

У маньяка явно удивились глаза. Похоже, он не предполагал, что мы вот так просто отыщем пропажу.

Я же добавил:

— Пусть пока никто не знает о находке. Ещё обвинят нас двоих. Ночью, после отбоя вернусь сюда и верну кубок на место.

Тот задумчиво кивнул.

— Ну вот и договорились. Идём, — сказал я и, вложив руки в карманы брюк, направился к толпе, делать вид, что как и большинство занимаюсь поиском улик.

Так и пролетела учебная пара. После поход в столовую. Ребятишки принялись делиться подробностями расследования, как детективы.

— Осмотрели две учебные аудитории, пусто, — высказался монах.

Я, кстати, услышал, что ему двести семнадцать лет! Охренеть! А выглядит, как юнец! Его сенс — замедленное старение, можно позавидовать. Видно, что жить он не спешит.

— А мы женскую душевую, кубка там не нашлось, — немного смущаясь, произнёс Йонас.

— Нужно было отправить туда Брюса, — сказала Беата и открыла рот, заглатывая ложку с рисом. Сегодня на обед был плов.

Никто за столом не понял её колкости, естественно, кроме меня. Я молча ел. И кажется, моё терпеливое молчание только разогревало её.

— Брюсик, а ты где занимался поисками? — спросила она меня. Впервые обратилась ко мне лично. Значит, захотела настоящей войны? Ну, окей.

У Марианны чуть сдвинулись брови: «Брюсик… Почему Беата так назвала Брюса? Да и смотрит на него таким взглядом, будто у них интрижка…»

— В актовом зале. Жалко душа там не было, — ответил я. — Но посмотреть было на что. Столько девчонок из параллели, такие хорошенькие.

— И кто тебе понравился? — холодным взглядом глядела Беата.

Очень странно она среагировала. Я думал, сейчас продолжит эскалацию наших неудачных взаимоотношений. Но, видимо, она хитрее чем я думал.

— Стэфа, — ответил ей, вспомнив имя блондинки-невидимки.

— Ясно, — опустила Беата взгляд в тарелку и принялась спокойно есть. Однако, мне показалось, что она хотела наброситься на меня и, как говорила ранее, выбить всё дерьмо. Может, зря упомянул её подружку? Да пофиг. Война так война.

Маньяк рядом со мной покончил с порцией плова. Совершил, так сказать, его убийство. И отправился сдавать посуду. А я ещё ел. Не монах, конечно, но торопиться тоже не хотел. Сейчас молод, вся жизнь впереди. Странно, что замечаешь мир вокруг будучи взрослым. По юности не до этого — любовь, гульки, учёба, работа. Так что в этот раз хочу насладиться жизнью как следует. Выйдет ли получить удовольствие и от учёбы в академии? Посмотрим. В любом случае, впереди меня ждёт новый необъятный мир. Здорово же.

— Группа Ч, заканчиваем обед, — произнёс наш староста Тайгер.

— Ну вот… — вздохнул шкет-монах. — У меня ещё половина порции. А по велению существ первозданных и первородных, делать что-то и оставлять на полпути, подобно грехопадению.

— Тайгер, зайчик, дай нам ещё пять минут, — захлопала глазами хохотушка Триша.

Она не секс-бомба Франческа, так что мажорик, бросив на неё холодный безынтересный взгляд, ответил:

— Нет. Мы не можем нарушать расписание.

— А что у нас дальше? — спросила вторая хохотушка.

Тайгер взглянул на ручные часы.

— Сейчас три дня. В три — тридцать нужно сдать анкеты для стипендий.

— Нам будут платить?! — обрадовано воскликнул монах.

— По правилам академии первокурсники получают жалованье в размере одной десятой от прожиточного минимума, — ответил Тайгер.

А он неплохо справляется с обязанностями старосты. Видать наследник крепкого предпринимателя, который позаботился о воспитании сынка. И привил тому умение работать. Тогда почему этот Тайгер оказался здесь? В забытой Богом полицейской академии? Может спросить? Да плевать.

— Здорово! — улыбнулась и Марианна.

Да я и сам был немного рад такой хорошей новости. Не знаю: какой прожиточный минимум, но карманные деньги точно не будут лишними.

— После заполнения анкет, сержант Франческа обещала провести мероприятие по мотивации поисков кубка, — держал Тайгер поднос. — Поэтому, не советую набивать животы, — и он направился сдавать посуду.

— Этот раб Божий прав, — вытер рот монах. — Бегать на полный желудок — не добрая идея. Извергать съеденную пищу, такое небеса не любят.

Все взглянули на оставшуюся еду в тарелках и поднялись из-за стола, относить посуду…

Анкеты были сданы, а после началось самое настоящее качалово в актовом зале. Весь первый курс. Несколько сотен человек приняли положение лёжа и отжимались под счёт сержанта Франчески. Саттана куда-то отъехал, как и лейтенант Де Вилье. Так что их места заняла наша инструкторша и парочка из других групп.

Блондинка считала, а двое сержантов ходили между курсантов и «мотивировали» продолжать упражнение.

— Раз! Руки в локтях согнуть! Спину держим прямо! Не прогибаемся! — рявкала Франческа, как злая собака.

— Два! Отжались от пола! Я сказала: отжались от пола, курсант! — подошла она к упавшему толстячку.

— Я… больше… не могу…

— Фамилия?!

— Хонда…

— Слабак! Как ты собрался защищать город, курсант Хонда?! Живо поднялся! — повысила голос Франческа. — Осталось всего шесть отжиманий!

— Простите… не могу… — жалобно ответил паренёк.

И его можно было понять. Все уже были в ахере. Форма давно промокла от пота. По щекам и шее стекали горячие ручьи. По всему актовому залу разносилось тяжёлое дыхание первокурсников. Кто-то приглушённо стонал. У меня самого тряслись руки и спина. Всё тело ходуном.

— Полицейские четвёртого района не имеют право говорить «не могу»! — кричала Франческа. Она поднялась, прошлась мимо курсантов и вышла перед строем. — Внимание, курсанты! Встать!

Все поднялись.

— Положение упор лёжа! Принять!

И снова весь курс опёрся ладонями в пыльный пол актового зала.

— Курсант Хонда!

— Я… — сглотнул толстячок, что до сих пор не мог подняться.

— Ко мне!

— Есть…

С трудом поднявшись, толстяк, похожий на корейца, доковылял до Франчески.

— Госпожа сержант, курсант Хонда по вашему приказу прибыл, — козырнул он инструкторше.

— Курсант Хонда, продолжай занятие физической подготовки. Начинай счёт, — хмыкнула Франческа.

— Я…? — раскрыл он рот, не понимая.

— Ты-ты, курсант, — кивнула та, заложив руки за спину. — Если не продолжишь счёт, отправишься в тринадцатый район.

Хонда сглотнул. Напряжение, что он сейчас испытывал было невероятно тяжёлым. Будто на его плечи набросили пару-тройку бронежилетов. Качать однокурсников — неприятное дело. А Франческа ещё подлила масла в огонь.

— Внимание, курсанты! Оставалось шесть отжиманий, но благодаря вашему товарищу Хонде вы станете сильнее, чем предполагалось! Теперь отжиманий стало шестнадцать! Поехали! Раз!

Все согнули руки в локтях и зависли в одном положении, явно ненавидя толстяка.

— Будете стоять в позиции неопределённости, именуемой «полтора», пока ваш товарищ Хонда не начнёт счёт! — ухмыльнулась блондинка.

— Грёбанная садистка… — тихо выдавил монах.

Беата неподалёку выглядела ещё довольно бодро. Марианна хватала воздух, каштановые волосы растрепались и намокли от пота. Даже жалко её стало. У Йонаса, кажись из-за давления, капнула из носа кровь, да и, вообще, он был похож на замученную мумию. Сам же я едва держался, чтобы не разлечься на полу. Тяжко. Рядом кто-то рухнул на живот, но пинок от инструктора живо поднял того в стойку.

— Жирдяй… — прохрипел негритос, бросив взгляд на корейца.

Его возмущение подхватил другой:

— Начинай счёт, падла! — прохрипел тот от перенапряжения.

— Считай уже, толстяк!

— Ну, же!

И Хонда, сглотнув, больше не выдержал всеобщего возмущения.

— Д-два…

Послышались выдохи. Курсанты отжались от пола. Находиться на выгнутых руках было куда приятней.

— Продолжай, — хмыкнула Франческа, добившись своего.

— Р-раз…

— Два…

— Раз…

— Два…

Чувствую по тихим переговорам, ночь у Хонды выйдет тяжёлой…

После мотивационной программы по поиску кубка Альбатроса, а также физического укрепления нашего подразделения, наступил перекур. Сходить в туалет, почистить зубы, ноги помыть, подмышки. И никакого душа.

Потных и загрёбанных нас снова выстроили перед отбоем, но уже в коридоре второго этажа. Две шеренги растянулись от мужского жилого блока до женского. Человек четыреста, не меньше. Такой вот большой курс.

— Потеря кубка, — усталым голосом сказал Саттана, объявившийся недавно. — Не повод не дежурить у стеллажа! — он был в курсе, что поиски кубков не увенчались успехом.

— Но ведь… все стеллажи пустые, — произнёс один умник из бригады по ремонту забора, худющий парень в очках. — В чём смысл их охраны?

Выглядит умным, но какой же он тупой! Нет бы молчать.

— И у нас доброволец! — Саттана показал на него. — Поздравляю с первой сменой, курсант! Это очень ответственное задание. Самое главное: не покидай пост, понял? В общем, сержант Дробилов проинструктирует.

— Даже в туалет?

— Особенно в туалет! — взревел Сержант, но вдруг улыбнулся чему-то. — Хотя. До отбоя полчаса, так что можешь туда сходить.

— Правда? — обрадовался глупенький пацан, не понимая, в какую ловушку угодил.

— Да, — почти отечески произнёс Сержант. — У тебя полчаса до дежурства, так что успеешь отодрать толчки так, чтобы блестели! БЕГОМ! — взревел он и повернулся уже к нам: — У кого-то есть ещё вопросы?!

Остальные умные — вопросов никто не задавал. Сержант это отметил:

— Да вы прям растёте над собой! Ну, ничего-ничего, у нас с вами впереди целый год. Ещё повеселимся. Разойтись, — махнул он рукой.

И мы разошлись по комнатам.

Спать я не стал. Когда объявили отбой, просто валялся на кровати и читал записную книжку Брюса.

Всякая ерунда. Я пролистывал страницы, тайком светя на них маленьким фонариком, который одолжил у невнимательного сержанта на входе. Не, я не воровал. Просто взял, утром верну, если не забуду.

Вот жалоба на преподавателя, который не допускал Брюса к экзамену за пропуски и грозился пожаловаться старику Арчибальду. Тут жалоба на сестру Лину, которую этот мелкий придурок почему-то недолюбливал. Идиот он, что сказать, сестра у Брюса крутая. И присматривала за ним, чтобы кретин не залез в очередную жопу, только не особо это помогало.

А потом он начал писать о каком-то деле с Толстым Джо, но без деталей. И кто этот толстый Джо? Никаких пометок не было. Потом Брюс опять жаловался на какую-то тёлку, которая ему не дала, хотя обещала. Потом на другую. Эх, пацан, жалуешься, как старый пердун, на всё и всех.

Дальше опять о Толстом Джо и каком-то друге, но глаза устали разбираться в корявом почерке, и я закрыл книжку, после чего на мгновение замер.

Время! Два часа ночи ровно!

Я, как ходячий будильник, мне не нужны часы. Не, иногда, конечно, нужны, чтобы синхронизироваться с другими членами группы посекундно. Но время я угадывал точно, всегда. Будто срабатывала интуиция. Ещё перед отбоем решил, что идти нужно в два часа ночи. Пока подкрадусь в зал, будет уже половина третьего, и дежурный курсант начнёт дремать. К тому же, он тот ещё простак. Обвести такого вокруг пальца не составит труда.

Я поднялся так тихо, чтобы не скрипнули пружины матраса. Мой сосед-маньяк уже спал… нет, он пялился на меня! Лежал на боку, положив ладонь под голову, и смотрел прямо на мою тушку!

А если у него сейчас в голове роятся мысли, типа: «убить, убить, убить» или ещё чего-нибудь подобного?

Я пригляделся. Он похрапывал. Эй, он спит с открытыми глазами! Слишком жуткий.

Ладно, пусть дрыхнет, я его предупреждал, что хочу отнести кубок на место. Так что если проснётся, то додумается, что я пропал из комнаты не просто так. Поднявшись с кровати, увидел, как по пыльному грязному полу гордо шествовал длинный чёрный таракан. Насекомое сначала повернулось ко мне, потом раскрыло крылья и улетело под шкаф. Меня это уже не удивило.

Но да, в комнате грязно. А кто здесь, в академии, убирается? Подозреваю, что сами курсанты. Но ни тряпок, ни чистящих средств нам не выдавали. В общем, надо что-то с этим придумать. И желательно так, чтобы не заниматься такой работой самому. Не люблю что-то отмывать. Только если наличку, хе-хе.

Я потянулся за одеждой. Сходить и надеть офицерскую форму? Или обычную? Одинокий офицер может напугать того курсантика на дежурстве в актовом зале, но вызовет много подозрений, если будет разгуливать ночью по казармам. В отличие от курсанта, который заблудился, пока искал сортир.

Решено, иду так. Надел новенькие кроссовки, которые, действительно, оказались удобными, и чёрную форму для спортивных занятий. После убедился, что маньяк дрыхнет и не ударит меня топором по затылку, а затем осторожно вышел.

В коридоре пусто и тихо. Одна лампочка потрескивала. В соседней комнате кто-то храпел. Помню, что за углом стоял стол со светильником, где ночью находился дежурный. Тихо пробрался по деревянному полу, покрытому облупившейся жёлтой краской. Ничего не скрипнуло. Я уже привык к новому телу и не был таким неуклюжим.

Выглянул за угол. Дежурный сержант дремал, положив голову на руки. Фуражка лежала на столе, наверное, свалилась. Это не Саттана. Саттана, наверняка, наорался, наелся и теперь спит у себя в кроватке.

Спящий даже не поднял голову, когда я подошёл ближе и осторожно снял с его шеи вязочку с ключом. Пришлось развязывать узел, но тут новые пальцы справились на отлично.

Одно дело сделано.

Пока спускался по лестнице, намазал ключ капелькой масла, позаимствованной ещё днём. Так, вот и дверь в актовый зал. Теперь осторожно снять печать, которую прикрепили к двери, и бесшумно открыть замок.

Печать пластилиновая, с оттиском, тут просто. Я срезал верхний слой тонким острым лезвием складного ножика, убрал нити, а потом прилепил назад. Не заметят, если не будут всматриваться, да и на обратном пути всё сделаю, как надо. Теперь путь к залу открыт. Повезло, что пока никто не встретился.

Часовой в зале спал. Причём стоя. Глаза закрыты, на них надвинута курсантская фуражка. Он громко сопел носом, оперевшись на стеллаж, и иногда вздыхал.

Я тихо прошёл мимо, обошёл недавно выкрашенный участок на полу, и добрался до искомой двери. Отвёртка при себе. Ею снова вдавил отломанный ключ кладовой внутрь. Лёгкий щелчок, почти не слышно. И приоткрыл дверь.

Вошёл внутрь и прикрыл обратно, чтобы меня никто не увидел. Паука не было, так что я без особых опасений подобрался к шкафу. Верну кубок, потом отправлюсь дрыхнуть. И буду героем, которого они не заслуживали.

Внезапно дверной замок провернулся. За мной следили?! Нет. Я действовал чисто. Это вор! Пришёл забрать украденное!

Я вырубил фонарик и прижался к шершавой холодной стене кладовой. Ну что же. Засаду я делать не собирался, но она всё равно удалась. Сейчас узнаем, кто своровал кубок…