Моя бабушка сошла с ума

Глава 4. Быстрая свадьба

Слова Иргиуса заставили меня насторожиться. Средств, благодаря бабуле, у меня теперь не было совсем, а значит я не могла не только внести свою лепту в предстоящие расходы, связанные со свадьбой, но и обеспечить “юную” невесту приданным. Однако, жениха, судя по всему, это не сильно беспокоило, так как он тут же добавил, заметив на моем лице напряжение:

— Не волнуйтесь. Я знаю, что моя невеста прибыла с далеких звезд и не имеет ни титула, ни земель. Поверьте, для меня это совершенно неважно. Я сам позабочусь о ней и возьму на себя все расходы, связанные со свадьбой. Организуем скромное венчание, пригласим только близких друзей. Задержимся на какое-то время тут, у Вильгельма, а потом поедем в мое поместье.

Я снова выдохнула. Столь легкое разрешение проблем было счастьем. В этот момент Иргиус продолжил:

— Надеюсь, Ника, я могу рассчитывать на вашу помощь? Выбрать платье, подобрать цветы, да и вообще, — он вскинул бровь, осматривая мой наряд, — заняться гардеробом не мешало бы. Наше положение иногда обязывает находиться при дворе. Основные наряды, естественно, будут приобретены в столице, но на первое время…

Он многозначительно замолчал, а я вымученно улыбнулась. Не моя была вина, что оказалась в ином мире без одежды и “земель”, как выразился жених бабушки. В этот момент я перевела взгляд на Вильгельма. После того как усадил меня на диван, более не принимал участия в беседе, только внимательно следил за мной. Признаюсь, мне этот взгляд был неприятен. Не скажу, что сам хозяин дома вызывал отторжение — будь он моим родственником, была бы рада. Но в его взгляде было нечто такое, что заставило меня съежиться, а затем вжаться в подушки.

Вскоре подали чай с небольшими пирожными, и у меня появилась возможность незаметно отойти к окну, практически спрятавшись за дорогими, но довольно изящными шторами. Пусть я лучше покажусь им невоспитанной дикаркой, чем терпеть столь откровенное разглядывание. Как только представился случай, я утащила бабушку, сославшись на то, что нам еще предстояло обсудить свадьбу. Бабуля не возражала. Она порхала, мечтала и трещала без умолку всю дорогу, которую в этот раз мы проделали в карете с кучером и лакеем.

Несмотря на то, что приняла ее замужество и даже была ему рада, оставшись с ней один на один, все же не смогла сдержать негодование.

— Как ты могла не сказать мне?

— Ах, Ника, ну ты ведь все время была занята. Когда бы я успела? — выразила бабушка свое искреннее удивление. Я усмехнулась. Она права…

Затягивать со свадьбой и правда никто не стал. Не прошло и недели, как бабуля, под руку с женихом, стала у алтаря местного храма. С одной стороны, искренне была за нее рада. С другой, пребывала в полном недоумении, как так вышло, что моя собственная бабушка опередила меня в такой авантюре, которую я считала исключительно уделом молодых. Похоже, я еще чего-то в этой жизни не понимаю. А может все дело в эгоизме, так свойственном молодым людям?

На время подготовки бабушкиной свадьбы не могла выполнять работу в полном объеме. Талина и Гелиан вошли в мое положение, за что я очередной раз воздала благодарственные молитвы небесам, даровавшим мне таких понятливых работодателей. На самом деле мне и правда повезло встретить в этом мире людей отзывчивых, чутких к заботам других. Сейчас, когда была спокойна за судьбу бабушки, смогла это оценить в полной мере.

Как только торжественный обед в честь молодоженов завершился, я отправилась обратно в паб, под заботливое крылышко Талины. Кстати, мой гардероб, благодаря заботам новообретенного дедушки, пополнился несколькими новыми нарядами. Однако я решила отложить их до лучших времен, а именно — переезда в столицу. Была и еще одна причина подобного решения. Еще во время хлопот по подготовке к свадьбе деревенские стали иначе посматривать на меня. Я понимала, что это связано с новым положением моей родственницы, вот только замужество касалось исключительно бабули, моя же ситуация ничуть не изменилась. Поэтому я убрала новые платья подальше в шкаф, лишь иногда доставая их, чтоб бережно расправить несуществующие складки.

Первые дни после возвращения были непростыми. Напряжение ощущалось везде, где бы я не появилась, но постепенно жители деревни стали относиться ко мне по-прежнему. Эти прекрасные дни продлились недолго. В паб нагрянул сам хозяин здешних земель в компании молодоженов.

Увидев меня за работой, Вильгельм нахмурился, Иргиус взглянул свысока, как на предмет интерьера, а бабуля и вовсе в первый момент не заметила, разглядывая какое-то пятно на столе. Моих же работодателей и вовсе ждали лишь легкие кивки знатных голов в знак приветствия. Граф сию же минуту поспешил ко мне и осведомился, что я тут делаю.

— Как? Разве бабушка не сказала вам, что я тут работаю? — удивленно спросила я.

— Пристало ли молодой девушке обременять себя подобными заботами? — еще сильнее хмурясь, спросил он.

Я искренне рассмеялась, чувствуя себя в пабе уверенно и безопасно.

— Как вам известно, мы попали в мир трех королевств не по своей воле, точнее это касается меня. Естественно, что у меня ничего нет. Я должна заботиться о себе.

— Но ведь теперь у вас есть семья, — Вильгельм многозначительно покосился на друга, со скучающим видом разглядывающего небогатую обстановку зала.

— Я рада за бабушку, но… могу говорить откровенно? — чуть понизив голос, уточнила я.

— Конечно, — граф чуть склонил ко мне голову, показывая, что внимательно слушает.

— Но я не считаю, что вправе требовать заботы от мужа бабушки.

— Хм, — Вильгельм вновь нахмурился и больше не проронил ни слова за все посещение.

Когда гости уехали, я облегченно вздохнула. Как же мне хотелось как можно быстрее заработать денег и уехать в столицу, чтоб больше никогда не чувствовать себя подобным образом!

На следующий день бабушка приехала одна. Она явно пребывала в состоянии странного возбуждения.

— Ника, ты ставишь всех нас в неловкое положение, — с места в карьер стартовала она.

— Не понимаю, о чем ты? — искренне удивилась я.

— Ну как о чем? Ты не должна больше позорить Иргиуса.

— Чем? — опешила я, припоминая все свои “ошибки”, сделанные в последнее время.

— Работой, — поведя плечом, ответила она.

— Кого может опозорить честный заработок? Ты же сама всегда об этом говорила.

— Ах, дорогая, сейчас все иначе. Мы должны приспосабливаться, — объясняя, как неразумному ребенку, ответила она.

— Ты хотела сказать, я должна приспосабливаться, чтоб ты жила выбранной для себя жизнью? — я вся подобралась, как кошка, готовая к прыжку.

Бабушка пожала плечами. Весь ее вид говорил о том, что ей улыбнулась удача и она ее не упустит. Мне же предстоит войти в ее положение и делать только то, что скажут другие. От внутреннего волнения я сжала кулаки, боясь взорваться от подобной несправедливости. Бабушка прожила на Земле жизнь так, как хотела. Прибыв в этот мир, собирается прожить остаток снова так, как хочет она, правда теперь за счет моей жизни. А что остается мне? Избрать участь овечки и мирно идти на поводу чужих желаний? Нет. К этому я точно не была готова. И все же глядя на бабушку, понимала, что могу помешать ее счастью, а мне бы этого очень не хотелось. Опустив глаза, чтоб не выдать искренних своих чувств, спросила:

— И что ты предлагаешь мне делать? Испариться?

— О, нет, что ты, дорогая. Перебирайся в поместье, пока мы тут.

От ее слов меня передернуло. Перед глазами тотчас возник горячий взгляд Вильгельма. Там я буду беззащитна. Что же мне делать?

— Хорошо, — согласилась я, думая о том, что у меня еще будет время решить, как выбраться из этой западни позже.

С тяжелым сердцем я собирала вещи, с еще более тяжелым прощалась с хозяевами паба:

— Талина, я буду приходить в гости, — улыбаясь сквозь слезы, говорила я.

— Ну что ты, милая, у тебя теперь начинается иная жизнь.

Я внимательно посмотрела на нее. Женщина, которая раньше сама давала мне указания, теперь стояла, боясь поднять глаза в присутствии моей бабушки. Одна короткая фраза показала, что я больше не принадлежу к их кругу, вот только я слишком хорошо знала, что и не принадлежу к новому, бабушкиному. Я ни там и ни тут более не буду ощущать себя своей. Опустив голову, вышла из паба, боясь даже оглянуться назад, чтоб не разрыдаться. Как же много я тут плачу, удивительно…