Мой Советский Союз Магических Республик 2

Глава 11

Синицын сделал осторожный тихий шаг и вытянул шею, заглядывая через плечо молодого парнишки.

— Готур поправь, — произнес он, оглядев небольшую медную пластинку.

Парень дернулся и оглянулся на мастера.

— Напугали, Лев Петрович, — буркнул он.

— Бывает… Но Готур поправь, — хмыкнул мужчина и отхлебнул чаю из кружки.

— Так, вроде же, нормально все, — произнес парень и вгляделся в руну.

— Глубина борозды разная, — ответил мастер. — Работать будет, не принципиально, но не оставляй так. Года через два из-за глубины фонить начнет. Чтобы другие не мучались, поправь сейчас.

— Ну…

— Без «ну». Есть вероятность, что ты сам и мучаться будешь, — хмыкнул Синицын.

— Понял, — кивнул парень.

Лев Петрович покивал и спокойно направился в сторону своего кабинета, на ходу прихлебнув чаю. Подойдя к двери, он глянул на время и хмыкнул.

— Полдевятого… Пора бы и домой, — пробубнил он и открыл дверь в кабинет.

В кабинете у магокалькутрона сидел задумчивый худой и высокий мужчина с козлиной бородкой.

— Что, Леш, не выходит каменный цветок? — хмыкнул Лев Петрович, направляясь к своему месту.

— Лева, а откуда эта тележка вообще взялась? — не отрывая взгляда от графиков и схем, спросил мужчина.

— Студенческая поделка. Я так прикинул… Учебные комплексы, максимально топорно, но работает ведь, — произнес он, еще раз пригубил чаю и уселся за стол. — А ты ведь сам знаешь — чем проще, тем ремонтопригоднее. А то наворотят такого, что волосы на заднице дыбом на обслуживании.

— Угу… — закивал Алексей и принялся задумчиво теребить бородку.

— Ты чего там завис?

— Сколько, говоришь, они рун поправили?

Лев Петрович хмуро почесал лоб, взял папку на краю стола, открыл и буркнул:

— Семнадцать.

— Семнадцать рун на все и… — тут коллега повернулся и глянул на друга. — Ты видел, что получилось?

— А чего у тебя там? — поднялся Лев Петрович и подошел к Алексею.

Нагнувшись к схемам магокалькутрона, он вгляделся и удивленно поднял брови.

— КУК — тысячные доли, — произнес Алексей. — А теперь на фон посмотри.

— М-м-м-мда, — задумчиво произнес Синицын и причмокнул губами. — А, ну-ка пусти…

Коллеги поменялись местами, и Лев Петрович принялся тыкать в схемы и вносить поправки.

— Я уже прогнал ее по сложным условиям, — хмыкнул худощавый мужчина и взял свой стакан с остывшим чаем. — Если они еще и углы у рун поправят, чтобы экономичнее было — вояки с руками оторвут. Этими тележками можно и в местах силы пользоваться, и по складам оружейным не боясь таскаться.

Лев Петрович глянул на Алексея, хмыкнул и повернулся к образовавшимся новым таблицам и графикам.

— Ну… допустим, — недовольно проворчал он, снова принявшись вносить поправки.

— А теперь сюда добавь модульную конструкцию. Они, считай, из профиля ее делают. Продольные, поперечные и четыре вертикала с перекладиной, — продолжил мужчина ворчать в спину артефактору. — По сути, ремонт — выкинул один профиль, вставил другой. Сколько элементов в этой тележке? Пятнадцать? Это же…

— Они еще не довели ее до ума, — буркнул Лев Петрович. — Испытательных образцов две штуки и все.

— Лева, оно есть. Оно в металле, — начал давить Алексей. — Это уже повод постучаться в патентное бюро. А там, как только схему прогонят на своих магокалькутронах, и вояки подтянутся.

Синицын тяжело вздохнул, осмотрев получившиеся схемы, глянул на коллегу и молча поднялся. Пройдясь к своему месту, он уселся в кресло, отхлебнул чаю и произнес:

— Надо бы придержать военных.

— Зачем? — удивленно глянул на него Алексей.

— А ты посмотри, что нам отсыпают, — кивнул на дверь. — Вояки же как хомяки голодные все, что не приколочено, тащат. И сидят на своей секретности. А эти за лентой, думаешь, не просекут что к чему? Ты Вольфа экстрактор видел?

— Видел, — недовольно сморщился мужчина. — Одного взгляда хватит, чтобы по рунам разобрать.

— Ну, вот и выходит, что эта секретность военная больше нам вредит, чем врагу. Тележка-то хорошая, — кивнул на графики Лев Петрович. — И что? Они же это подгребут, в архив положат и…?

— И забудут, как тысячи проектов, — вздохнул Алексей. — Только если захотят, то…

— Так пусть тележка в серию мелкую пойдет, — хмыкнул Синицын. — Если она в серии уже будет, то что? Они будут бегать тележки эти собирать? Как ты себе это представляешь?

— Ну, у этих хватит мозгов и побегать, — усмехнулся мужчина и кивнул. — Но тут ты прав. Попробовать стоит. Только…

— Что? — хлебнул чаю Лев Петрович.

— Ты ведь понимаешь, что это прямое нарушение пункта…

— Леша, вот давай не надо мне тут ля-ля, — постучал пальцем по чайнику коллега. — Изменение наружного слоя металлического сплава и контроль через температуру. Сказать тебе, где это использоваться может?

— Не, ну я же так… Предупредить, — усмехнулся Алексей и покосился на магокалькутрон, что все еще показывал проекции таблиц и графиков. — Слушай, а давай углы поправим, а?

— Не лезь, — махнул рукой Синицын. — Сами сделали — пусть сами правят. А то так и будем бегать за ними и сопли подтирать.

Лаврентий Павлович глянул на часы, а затем поднял взгляд на дежурного и спросил:

— Косточкин где?

Тут же из коридора послышались торопливые шаги, и уже через несколько секунд в приемную вошел лысый мужчина.

— Готово, Лаврентий Павлович, — протянул он ему папку.

— Хорошо, — взял ее и тут же открыл глава ГБ Союза. Пробежав глазами по содержимому, он кивнул и протянул руку за второй папкой. Обычной, серой, с надписью «Дело» и небольшим шнурком, что был запечатан сургучом. Сверху на красной кляксе красовалась сложная печать с рунами. — Свободны.

Мужчина кивнул и тут же покинул приемную. Лаврентий Павлович же молча повернулся и направился в кабинет.

— А вот и наш главный докладчик, — прозвучал старческий скрипучий голос глубокого старика за столом. Он обвел взглядом присутствующих и приглашающе махнул рукой, покрытой пигментными пятнами. — Заходите, товарищ… Заходите.

Лаврентий прошел в кабинет, отошел чуть в сторону, к доске, и глянул на главу партии.

— Разрешите начинать?

— Начинайте, Лаврентий… Начинайте, — кивнул он, взял небольшую маску, шланг от которой тянулся под стол, и прислонил к лицу.

— Товарищи, — оглядел собравшихся ГБшник. — Ситуация такова…

Безопасник открыл первую папку и, перелистнув пару страниц, вытащил крупную, формата А4, фотографию, которую закрепил на доске. На ней был явно мертвый мужчина, лет тридцати на вид.

— Недавно при задержании на секретном объекте «Горький» был уничтожен очередной оборотень и один взят живьем. Я бы не собрал вас здесь, если бы не тот факт, что вместе с внешностью и голосом были подменены отпечатки пальцев и радужки.

— Так и раньше… — начал было один из мужчин, что сидели за столом.

— Радужку глаз подделывали сверхтонкими линзами, а отпечатки проявлялись уже через неделю, после обработки достаточно сильной кислотой. В этот раз ничего подобного не произошло, — Лаврентий Павлович оглядел собравшихся. — И на первого удалось выйти только благодаря отделу Ольги. Мне искренне хотелось бы сказать, что это систематическая профилактическая работа, но увы. В ситуации с объектом «Горький» это случайность.

— Вы думаете, что это новый вид оборотней? — спросил глава, отодвинув маску.

— Однозначно — да, — кивнул ГБшник и достал несколько фотографий, которые закрепил на доске. — Причем настолько детальный, что наши специалисты просто растеряны самим фактом. Повторение не только филигранное, что повторены даже шрамы на теле.

— Внутренние органы?

— Увы, проверить это не представляется возможным, ввиду отсутствия материала. Однако сам факт заставляет задуматься. Сколько у них таких оборотней? Как много они могут их изготавливать, и самое главное — сколько из них уже работают, — тут Лаврентий Павлович оглядел собравшихся и произнес: — Не исключена вероятность, что один из таких сейчас находится среди нас.

Сидевшие за столом мужчины переглянулись.

— Существуют ли какие-то подвижки с проектом «Всевидящее око»? — снова спросил глава союза.

— К сожалению, проект буксует, — мотнул головой Лаврентий. — Подвижек пока нет, однако я взял смелость обратиться к нейтральной стороне.

Присутствующие тут же переглянулись.

— Как вы помните, прорыв в области магической связи был совершен нашим Ленинградским профильным НИИ…

— Такое захочешь — не забудешь, — хмыкнул один из присутствующих.

— И один из непосредственных участников данного… Кху… Феномена, — Лаврентий Павлович достал фотографию, уже из другой папки и закрепил на доске. — Непосредственный потомок достаточно сильной ведьмы, что проходила у нас еще во время гражданской как «Лавочница».

— Кто инициировал контакт с ней? — подал мужчина в военной форме, грудь которого была покрыта орденами.

— Я лично. Исключительно для понимания ситуации, происходящей вокруг, — холодно ответил ГБшник. — Никаких договоров не подписывалось. Высказывались намерения и прощупывалась почва для сотрудничества.

— Она может… нам помочь? — вмешался старик, вновь оторвавшись от маски.

— Лавочница четко обозначила, что помочь может. Более того, она готова передать информацию, каким образом наш вероятный противник делает подобных оборотней и каким способом их можно узнать, — кивнул Лаврентий Павлович. — Однако в качестве платы она потребовала освобождение «Красной Утробы».

— Это уже ни в какие ворота… — недовольно засопел вояка.

— Простите, но если мы выпустим Красную Утробу, то первыми же попадем под раздачу, — снял очки седой мужчина. — И он сейчас содержится в заточении именно потому, что он прямая угроза… Не для нас. Мы-то свое пожили. А для всей системы. Мы понятия не имеем, что у него в голове после стольких лет.

— Прошу прощения, — подал голос самый молодой член закрытого собрания. — Возможно, у меня просто нет допуска, но что за Красная Утроба?

На мужчине скрестились взгляды всех присутствующих.

— Евгений Семенович, — отодвинул маску старик. — Как вы думаете, кто такие ведьмы?

— Нейтральный элемент, с которым нам приходится мириться и…

— Это люди, Евгений Семенович, — проскрипел старик. — В первую очередь это люди. Они так же, как мы, могут плакать, смеяться и… Верить в светлое будущее.

— В смысле…

— Нашелся ведьмак, что принял нашу сторону еще во времена гражданской войны, — кивнул глава Союза. — Мы вместе гоняли белых, и мы же, рука об руку, наводили порядок в растерзанной братоубийством стране.

Старик прислонил маску к лицу, сделал несколько неторопливых вдохов и произнес:

— Однако во время войны с Германией он…

— Берега он попутал, — буркнул вояка. — Озверел от крови, силы, что получил…

— Возможно так и было, но я предпочитаю говорить «Стал крайне категоричных взглядов», — хмыкнул глава. — Настолько, что невыполнение приказа считал государственной изменой. Отступление по приказу для него тоже было изменой.

— Крошил всех без разбору. И живых, и мертвых, — кивнул вояка. — Фрицы замертво падали, а за спиной наши бойцы кровью исходили. Глаза себе выцарапывали и уши отрывали.

— Преданный делу партии был человек, — задумчиво произнес глава. — Но крайне категоричен. Даже можно сказать, кровожадный, но до последнего преданный партии.

— Хочу напомнить вам предложение товарища Сухова, — произнес невысокий старичок в очках с толстой линзой. — Его предложение по ограничению силы «Красной Утробы» выглядели безумно, но в свете выясненных обстоятельств…

— Я против. Ничего хорошего из этого не выйдет, — буркнул военный.

В зале повисла тишина. Собравшиеся молчали, ожидая вердикта верховного, но тот не торопился с решением. Он молча оглядел собравшихся, спокойно и размеренно дыша через маску, после чего уставился на Лаврентия Павловича.

— У вас есть варианты, помимо освобождения «Красной Утробы»? — спросил он.

— Лавочница также сказала, что мы можем справиться сами, однако каким образом не упомянула, — задумчиво произнес глава ГБ. — Вариантов у нас пока нет, однако… Думаю, стоит начать поиски решения проблемы без расчетов на «Красную Утробу».

— Поддерживаю, — буркнул военный. — Это слишком рискованно и преждевременно.

— Я считаю так же, — кивнул старичок в очках.

— Хочу напомнить вам, — буркнул другой старичок, надев на нос очки с толстыми стеклами. — Что «Красную Утробу» не получится зачистить раз и навсегда. Рано или поздно он вернется. Сколько бы не прошло времени, рано или поздно, но нам придется его выпустить. Не нам, так нашим потомкам. Так почему бы нам вдумчиво и обстоятельно не начать воплощать план товарища Сухова?

Верховный хмыкнул, глянул на Лаврентия Павловича и кивнул.

— Думаю… — отодвинул он маску от лица. — Это будет оптимальное решение… На будущее.

— Ну! Я ведь говорил! — улыбнулся Семен, оглянувшись на Алесандра Геннадиевича. — Работает!

Парень стоял рядом с тележкой, что даже не дрожала. Рядом, в паре метров работала УШМ.

— Ну, довели до ума, — кивнул начальник объекта и хмыкнул.

— А приспособу для дверей, чтобы не ездили так и не наварили, — хмыкнул мужик в ватнике.

— Ну, тут уж извините, — развел руками Семен. — Двери только вы возите, потому, и дорабатывать вам самим.

Кирилл выключил УШМ, а затем с довольной миной глянул на собравшихся рабочих. Рядом с ними, на приемке первой опытной партии из трех тележек.

Александр Геннадиевич хмыкнул, глянул на студентов и громко произнес:

— Средство для перевоза грузов «Лес» считаю принятым! Кто у вас по документам тут главный? — оглянулся он.

Студенты заулыбались, начали переглядываться, а к начальнику объекта тут же подскочила Лена.

— Акт приемки, — протянула она ему планшетку с документом и ручку. — Только у вас две тележки было заказано.

— М-м-м? — глянул на нее мужчина. — Тут еще запаздывают люди.

Как раз в этот момент к воротам подкатил черный бензиновый автомобиль, который припарковался у бытовки.

— Собственно… — хмыкнул Геннадич, наблюдая двух старых знакомых в пиджаках, что выбрались из машины.

— Я тебе сказал — нет! Я был первый, значит и телега моя!

— Коля, да будь ты человеком! У меня на шахте швах такой, что хоть увольняйся! Куда я по твоему должен деваться? — напирал второй. — Газы давят — раз. Элеватор клинит два. А вентиляция, а? Что я по твоему должен делать?

Первый мужчина остановился, поежился от холода и произнес:

— А я, Дим? Я что должен делать? У меня склад колом стоит! — указал он в сторону ворот. — Я как должен продукцию отгружать? Один пьет, второй болеет. Третий вообще в декрет ушел!

— Беременный что-ли? — крикнул Александр Геннадиевич с ухмылкой.

— Право имеет, — буркнул начальник склада стройматериалов, поднял воротник и подошел к тележке. — Она?

— Она, — кивнул мужчина. — Выглядит неказисто, но полтонны цемента на нее грузили.

Начальник шахты тоже поднял ворот пиджака, подошел к тележке и обошел вокруг.

— А чего с фоном? Или как там… вроде барахлила она, — придирчиво оглядел тележку Николай.

— Поправили, доработали, — отозвался Кирилл. — В плане улучшение экономичности. К сожалению, еще в стадии работы.

— И сколько она может вытянуть, — подошел с другой стороны Дмитрий.

— Если ненадолго, то тонну, — отозвался Кирилл. — Но не рекомендую. Очень быстро расходуется накопитель. Руны выгорают тоже быстро.

— Дим, ну куда тебе, а? — глянул на него Николай. — Ну, у тебя же там десятки тонн каждый день! Вот, что ты делать с ней будешь?

— А инструмент возить? А заправку для комбайнов? А провода освещения прокладывать? — глянул на него начальник шахты. — Мне каждый раз туда бензиновую мотолыгу посылать? Одна искра и там все… Знаешь куда улетит?

— Электрических найди, — буркнул знакомый.

— Так и те искру дать могут! И такую, что мало не покажется… — махнул рукой.

Истукан, что во время разговора сместился вперед, сделал шаг и спросил:

— Простите, мы не геологи, поэтому вопрос для понимания — что у вас там так горит, что любая искра и…?

— Газы… — буркнул начальник шахты. — В основном метан, но там еще примесей хватает.

— А как вы перевозите там… руду?

— Сильвинит, пока, — вздохнул мужчина и поежился от холода. — В магний перерабатывают.

Кирилл, стоявший рядом с другом, наклонился и прошептал:

— Селевинитные рунные стабилизаторы.

Кот хмуро глянул на него, затем на оживившихся старшекурсников и улыбнулся.

— Так как вы этот сильвинит перевозите? Ну, на поверхность? Как уголь, по транспортерной ленте? — продолжил допытываться Истукан.

— Когда как, но в основном — да, — кивнул мужчина. — Комбайн идет, а за ним бригада, грузит на ленту. На поверхности уже загружаем в самосвалы…

— Если я правильно понял, — глянул на заинтересованные взгляды студентов Семен. — У нашего коллектива появилось желание познакомиться с вашим предприятием.

Истукан тут же закивал.

Дмитрий глянул на студентов, затем на Семена и спросил:

— Тележек сделаете?

— А вы уверены, что вам нужны именно такие тележки? Может среди наших незашоренных умов найдуться те, кто взглянет на проблему под другим углом? — осторожно спросил Семен.

— Дим, ты это… — изобразил неопределенный жест в воздухе Александр Геннадиевич. — Аккуратнее будь.

Начальник шахты глянул на студентов, а затем на старого знакомого.

— Инициатива, она такая… непредсказуемая, — с улыбкой произнес тот.