Мой Щенок

Глава 51. О слезах и стриптизе

Когда мы прибыли, я чуть замешкалась с машиной, загоняя ее в гараж и заодно проверяя, опущены ли щиты на входах. Безопасность превыше всего, а сейчас нападение вампиров более чем вероятно. Пока я возилась, Тень и Мрак выволокли Вина из машины и протащили его в подвал.

Я сошла вниз и помогла ребятам разместить вампира. Потом мы защелкнули вокруг его правой руки заранее приготовленные мной наручники. Соединяющая браслеты длинная прочная посеребренная цепь была плотно закреплена в стене, что лишало вампира возможности свободно перемещаться. Левую руку я трогать не стала. Не только из-за ее плачевного состояния, но и из-за того, что опухший сустав просто не поместился бы в кольцо наручников.

Подвал был устроен удобно. Я рассчитывала его так, чтобы здесь свободно можно было пересидеть осаду. Помещение занимало все место под домом, и было довольно обширно. Охотники умели делать на совесть. Подвал разделили на комнаты, оборудовав каждую под разные нужды: спальня, больше походившая на камеру, и, большей частью, использовавшаяся мной именно для этих целей, склад со всем необходимым, крохотная кухня, душ, и еще одна небольшая комната, менявшая свое назначение в зависимости от обстоятельств. Мебель, сантехника, запас еды и воды, оружие. Бункер. Мрак принес в спальню, где решили разместить Ирвина, пару стульев. Тень набрал холодной воды в кувшин и щедро окатил ей пленника. Вампир застонал и открыл глаза.

— Больно? — ласково поинтересовался стрелок.

Ирвин ответил ему ненавидящим взглядом. Попытался переменить позу, опершись на левую руку, и вскрикнул от боли. Я отстраненно наблюдала за действиями своего щенка. Его лицо было смертельно бледным, если такой эпитет позволителен в отношении вампира. По вискам текли капли не то воды, не то пота.

— Леди, надо дать ему обезболивающее, — прокомментировал Мрак, — в таком состоянии он просто не сможет разговаривать.

— Ты прав, брат, — я поднялась наверх, за аптечкой, чтобы не тревожить аварийные запасы внизу. Ночь все еще удерживала свои права, и в узком коридоре под лестницей было темно. Торопливо миновав холл, я завернула на кухню. Достала аптечку, нашла необходимый препарат, взяла шприц и направилась вниз, но на полпути остановилась. Странно. Почти год назад я взяла Вина в ученики. Почти год он морочил мне голову. Врал. Предавал. Подставлял. Но, все же, даже сейчас многое в его поведении мне казалось вполне естественным. Может, в его словах есть хоть крупица истины? Нет, с рукой все же надо обойтись помягче. Вдруг…

В этом «вдруг» мне открылась вся моя неуверенность. В глубине души я не хотела убивать щенка. Мне было жаль его. Причинить боль, избить до полусмерти, научить бояться меня до икоты, заставить расплатиться за все нанесенные обиды — да. Но не убивать. И, в то же время, Кодекс был неумолим. Щенок предал меня. Дважды. Я должна взять его жизнь. Иначе меня не поймут свои. Не говоря уже о том, что оставлять его в живых попросту глупо.

Глубоко вздохнув, я захватила всю аптечку и спустилась вниз.

Картина, открывшаяся мне, была неожиданной. Мрак опустился на одно колено перед моим учеником, сидящим у холодной стены, и опровергал свои собственные слова насчет обезболивающего. Брат почти нежно придерживал вампира за подбородок пальцами, вынуждая смотреть в лицо. Во всем теле щенка чувствовалось напряжение. Ирвин, затравлено глядя Мраку в глаза, быстро-быстро говорил что-то почти шепотом, время от времени судорожно сглатывая и облизывая окровавленные губы. Кажется, наемник не отказал себе в удовольствии все же ударить так давно раздражавшего его вампира. А, может, просто аргументировал свой приказ говорить. Мой взгляд скользнул ниже и наткнулся на вторую руку брата. Мрак аккуратно придерживал сломанный сустав. Бережно и легко. Но я понимала, что стоит ему хотя бы просто сжать пальцы, — и боль будет нечеловеческой. Возможно, он уже продемонстрировал это Ирвину, и именно данной демонстрацией объяснялась покорность моего ученика. Тень стоял рядом, сложив руки на груди, и, судя по всему, дурел от услышанного. А у меня внутри заворочалось противное, омерзительно скользкое чувство. Мрак и не думал давать Ирвину обезболивающее. Ему нужен был предлог отослать меня. Выходит, даже самые близкие мои друзья мне не доверяют?.. Приняв решение не демонстрировать покуда свою осведомленность, я вошла в комнату.

— Ты извини, сестренка, мы начали веселье без тебя. Я тут как раз слушаю увлекательную историю охоты на вкусную Леди, — повернулся ко мне побратим, не забывая контролировать нажим пальцев.

— Гроша ломанного не дам за его росказни, — скептически отозвалась я, разложив аптечку на столе и вскрывая ампулу. — Он постоянно врет, почему бы не соврать и на этот раз?

— Я не вру, — возразил Ирвин и тут же получил оплеуху от Мрака:

— Тебе, падаль, никто рот не разрешал раскрывать. Почему не веришь, Леди?

— Не знаю. У него на каждую ситуацию двадцать объяснений. Это двадцать первое. Потом будет двадцать второе. Не думаю, что он рассказал всю правду. Нет у меня к нему больше доверия, — я набрала шприц, выгнала воздух и закрыла колпачком иглу.

Мрак поднялся, отошел на шаг от пленника и задумчиво почесал подбородок.

— А я вот как раз склонен верить. Очень похоже на правду. Вампиры вполне могли попытаться подсунуть тебе ученика из своих. У многих на тебя зуб.

— В это я тоже верю. Меня смущает часть про героического щенка, предавшего мастера под давлением непреодолимых обстоятельств, — иронично отозвалась я.

Я подошла к вампиру. Ирвин не смотрел на меня. На секунду мне показалось, что он без сознания. Я приподняла его голову за подбородок, совсем как Мрак, и взглянула в глаза. Во взгляде Вина застыла такая тоска, что мне на мгновение стало стыдно.

— Будет больно, — честно предупредила я.

Он кивнул и вновь отвернулся.

Я подозвала ребят, чтобы они помогли мне зафиксировать его кисть, и уколола. Ирвин вскрикнул. В период обучения у меня он получал не одну травму и испытал много боли, но никогда не кричал так. Я понимала, что этот укол весьма болезненный, колоть приходилось почти в сустав, но только так я могла быстро и качественно снять боль. Как ни странно, никакого наслаждения от его страданий я больше не чувствовала. Скорее наоборот. Свою вину. Наказывать нужно было меня, потому что плохо сработала именно я. С самого начала. Упустила. Недожала. Недосмотрела.

Мои руки дрожали, и мне требовалось множество усилий, чтобы сдержать себя. Я вытащила иглу и взялась за приготовленные бинты. Шины накладывать я умела, это было необходимым минимумом медицинских знаний наемника, но сустав требовалось еще и собрать. Постаравшись придать ему как можно более удачное положение, я стала затягивать бинты. Ирвин больше не кричал, но его клыки выросли и теперь резали губы. Он был на пределе контроля.

— Ты останешься здесь. Я осмотрю логово, о котором ты мне рассказал, и вернусь. Видишь, я готова проверить твои слова.

— Спасибо, — выдавил из себя Ирвин и вновь затих, отвернув лицо.

Я покачала головой, убрала остатки медикаментов и поманила друзей за собой. Поднявшись в гостиную, я кивнула им в сторону дивана, предлагая присесть, и начала расстегивать пуговицы на своей одежде.

— Ты что делаешь? — недоуменно спросил Тень, в изумлении уставившийся на меня.

— Раздеваюсь, — пояснила я очевидное.

— Леди, идея, не спорю, классная, — после секундной заминки произнес брат. — Но мы, вроде как, торопимся?

Я испытала злобное удовлетворение от их растерянности, чувствуя себя хоть немного отмщенной. Шутка только подзадорила мою злость.

— Мрак, ты же специально меня выслал, так? Чтобы допросить Вина без меня, — гневно накинулась я на брата и резко стянула блузку через голову, не заморачиваясь расстегиванием всех пуговиц. — Надеюсь, мне самой ты доверяешь? Твои сомнения вызваны опасением, что Вин мог меня укусить, так? Предлагаю произвести осмотр.

— Ты рехнулась? — потрясенно отозвался наемник. — Оденься, пожалуйста. Не то, чтобы мне не нравилось то, что я вижу…

— Брось шутить! — рявкнула я, с остервенением комкая в руках несчастную блузку. — Если даже вы мне не доверяете, то…

Тень неожиданно поднялся и крепко обнял меня, не то пресекая дальнейшее обнажение, не то выражая поддержку.

— Успокойся. Верим мы тебе.

— Тогда зачем? — я дернулась, пытаясь освободиться, но друг только крепче стиснул объятия.

— Все, правда, успокойся. Присядь, и мы все обсудим. Ты на грани, Леди. И это вполне естественно в такой ситуации.

— Да нечего тут обсуждать, — пожал плечами Мрак. — Хотел на него без тебя посмотреть. Кусал ли он тебя — было первым, что я спросил. Сомневаюсь, что даже этот подонок в состоянии лгать, испытывая такую боль. Прости, не мог иначе. Знал, что ты наедине говорить нам не позволишь.

Я, все же, оттолкнула Тень, и замерла, прикрыв глаза ладонью. Снайпер сочувственно погладил меня по плечу.

— Я пойду, переоденусь, и едем, — буркнула я, сбегая от них на второй этаж. К горлу упрямо подкатывались слезы. Я без проблем могла обнажить перед друзьями свое тело. Но вот обнажать душу сейчас готова не была.

В этот раз мы поехали на одной машине. Меньше народа — меньше шума. Адрес записал Мрак, куда менее эмоционально и более последовательно подошедший к процедуре допроса. Дом стоял на отшибе, в окружении густого сада. Высокий, в три этажа, вполне современный особняк, монументальный и роскошный. Вокруг царила тишина. Робкие лучи восходящего солнышка ласково оглаживали стены, скользили по окнам. Первые два этажа, облицованные серым камнем, казались тускло-розовыми. Третий этаж, выполненный в ослепительно-белом цвете, был почти красным. Большие окна щерились пустыми глазницами: матовое стекло практически не отражало свет. Движения не было. Ветра не было. Все словно вымерло.

Я осторожно толкнула дверь. Она оказалась незапертой. Переглянувшись, мы с Мраком обнажили оружие и шагнули внутрь, я первая, взяв на себя правую часть, Мрак за мной, страхуя меня слева. Тень вступил на пару шагов позже, вскинув пистолет, приготовившись прикрывать нас огнем, в случае необходимости. Холл был чист. Мы быстро проверили помещение, и двинулись дальше. На этот раз, вперед прошел Мрак. И остановился, присвистнув. Нам открылась большая гостиная. Довольно уютная, надо заметить. В отличие от прошлой зачищенной нами базы, дом был явно обжитым. Даже сейчас, когда пол, кожаный диван, стол и прочие горизонтальные поверхности были забрызганы кровью. В центре комнаты рядком лежали три трупа. И, надо сказать, их убийца хорошенько размялся, лишая их жизни. При взгляде на них возникало чувство, что головы, небрежно брошенные в стороне, отрывали голыми руками. Мертвая тишина, царившая в доме, усиливала тошнотворные ощущения, сковывая сердце жутью. Я поежилась. Тень аккуратно перевернул носком ботинка ближайшую к нему голову, наклонился и рукой в перчатке оттянул губу. Естественно, обнаружив клыки.

Второй этаж и вовсе представлял собой картину местного апокалипсиса. Драка явно была ожесточенной. Переломанная мебель, разодранная в клочья обивка на стенах, разбитые лампы и разбросанные тела. На полдюжины трупов, найденных в доме, мы смогли найти только три головы. Логично было предположить, что три оставшиеся мы наблюдали на столе в «Тыкве». Израненное тело вампирши, видимо, именно Лизы, раскинулось поперек кровати в спальне. Еще два тела, будто обнявшись, валялись у двери в коридоре.

— Ничего себе, — присвистнул Мрак, обозревая побоище. — Леди, если это действительно работа Ирвина, он должен быть чертовски силен теперь.

— Похоже на то, — невесело согласилась я, теребя край пледа, залитого кровью Эльжбеты.

Тень, внимательно изучавший окружавший нас хаос, перевел на меня недоуменный взгляд:

— Леди, если он один управился со всеми вампирами, то как ты?..

Я пожала плечами, понимая, что речь идет о сломанной руке.

— Не знаю. Я не задумывалась о его силе. И мы не дрались. Он не сопротивлялся.

Мрак оценивающе взглянул на меня, о чем-то напряженно размышляя, но промолчал. Мы вновь прочесали весь дом, убедившись, что живых не осталось. В подвале обнаружились три человеческих трупа, видимо, державшихся здесь в качестве легкой закуски. Но они убиты были классически — по всему телу рассыпались тонкие округлые ранки от клыков, с характерно белыми краями. Следы зубов были представлены широким спектром размеров и глубины — свидетельство того, что развлекался здесь не один вампир, а несколько.

Мы вернулись в спальню и проследили весь путь убийцы, пытаясь восстановить картину произошедшего. По всему выходило, что вампир действительно был один. И отчего-то я сразу поверила, что это Вин. Может быть потому, что на теле Лизы и у трупов в гостиной обнаружились уже хорошо знакомые мне свежие раны от клыков. Я не знала в этой стае, да и во всех остальных, мне встречавшихся, другого вампира, который пил кровь собратьев. Ничего интересного в особняке обнаружить не удалось. Ни компьютеров, ни каких-либо документов. Пожалуй, за исключением весьма неплохо подобранной библиотеки. Видимо, вампиры любили скоротать вечерок за хорошей книгой. Закончив с осмотром, мы покинули жуткий дом.

— Похоже, твой ученик рассказал тебе правду, — безразлично констатировал Тень, с наслаждением вдыхая утреннюю прохладу. — Что будешь делать?

— Спать. Потом… не знаю, — хмуро ответила я, подчеркивая тоном нежелание обсуждать данный вопрос.

— Отлично. Тогда мы забросим тебя домой, после чего я отвезу Мрака к его машине и по домам, — решил стрелок. — День вышел длинным, мы все устали. Звони, если что.

Я спустилась к Вину часов в десять утра, попытавшись сначала уснуть. У меня это не получилось. Внутри кипели боль и ярость, и жуткое варево не отпускало сознание, заставляя причинять себе страдания размышлениями о сложившейся ситуации. Меня беспокоило замечание Тени. Я никогда прежде не задумывалась о том, почему мне удается раз за разом одерживать верх над Вином. Я воспринимала это как должное, как естественное превосходство мастера над учеником. Открывшийся мне секрет о диете моего щенка расставил все по местам: Ирвин, лишенный необходимого ему питания, постепенно слабел и не мог демонстрировать привычной вампирам силы. Но теперь-то он должен быть силен, как никогда. Судя по всему, он не отказал себе в удовольствии закусить не только Эльжбетой. Ответ, заключенный в моих словах Тени, был истиной: Ирвин не сопротивлялся мне. Он никогда по-настоящему мне не сопротивлялся. Скорее всего, даже не отдавая себе в этом отчета. И я не могла понять, почему. Но эта мысль, озарившая утомленный разум, добавила веса моей неуверенности в дальнейших планах. Вин мог убить меня, хотя бы попытаться, не один десяток раз. И не предпринял ни одной попытки. На действия предателя это походило мало. Голова раскалывалась, разрываясь от теснившихся в ней версий. Попытавшись охладить разум душем, я выпила кофе, не сумев заставить себя съесть хоть что-то, и спустилась в подвал. Мне необходимо было увидеть Ирвина.

Вампир спал сидя, неловко склонившись в сторону и почти повиснув на прикованной руке. Лицо Вина, по-прежнему испачканное уже запекшейся кровью, частично смытой Тенью во время побудки щенка, было измученным. Он спал тяжело и тревожно, чуть подрагивая ресницами, и что-то стонал шепотом. Слов было не разобрать. Я присела на стул в двух шагах от него, изучая лицо, успевшее стать привычным. «Что же ты натворил, дрянь такая! И что мне теперь с тобой делать?» Мое сердце разрывалось между долгом и желанием. Да и желания, откровенно говоря, разнились. С одной стороны, при одном воспоминании о произошедших событиях, меня охватывала ярость, требующая боли и крови. С другой — мне было жалко Ирвина. Как и откровенно было жаль того времени, что я на него потратила. Да и нравился мне мой щенок именно таким: упрямым, своевольным, дерзким. Вечно мешающим черное и белое. Я отчетливо понимала, что с другим мне вряд ли было бы интересно. Даже скучно. Такого, как Саня, я бы сломала быстро и довольно просто, сделав его послушным и верным. Но получила бы я тот бесценный опыт, что подарил мне Ирвин? И то изумительное, насыщенное эмоциями общение? И вот теперь жизнь удивительно сложного щенка бабочкой замерла в моих руках. И мне достаточно просто сжать пальцы, чтобы сломать этой бабочке крылья.

Вин застонал громче и открыл глаза, пошевелив искалеченной рукой. Примерно полминуты он сидел, уставившись в пол перед собой и судорожно облизывая сухие губы, потом его взгляд сфокусировался на мне. Он наблюдал за мной несколько секунд, затем отвел глаза и отвернулся.

— Пить хочешь? — тихо спросила я, кивнув в сторону кувшина с водой.

— Вы проверили мой рассказ, мастер?

Голос звучал хрипло, слова першили в сухой гортани. Я поднялась, налила воды, помогла Ирвину напиться и села обратно, на стул, поставив стакан прямо на пол, у ножки.

— Да, Вин. Проверила. Все точно, как ты рассказывал. Я верю, что ты сказал правду. Но одного я все-таки не могу понять. Зачем ты вернулся? Ты мог бы уйти, спрятаться, лечь в спячку, переждать. Ты же знал, что я не смогу тебя простить. Зачем ты пришел?

Горькая усмешка трещиной рассекла его губы. Вампир повернулся и покачал головой, тоскливо глядя мне в глаза. Честно, не прячась.

— Я сказал вам правду, мастер. Я пришел, потому что без вас не могу. Мне действительно наплевать на то, что вы со мной сделаете. Я готов. К такой жизни я готов, а вот жизни без вас не представляю.

На этот раз усмехнулась я, с теми же горькими оттенками, внимательно глядя на него.

— Твоей жизни осталось не так много. Несколько дней, щенок. Пока я не выясню все, что мне необходимо. Потом я убью тебя.

— Пусть так, — согласился вампир. — Умолять о пощаде не стану. Я знаю, что виноват, и готов принять наказание. Но со своей любовью я, действительно, ничего не могу поделать, Леди, хоть и пытался. Она сильнее меня. Я не знаю, что вам об этом известно. У вампиров это не столько чувства, сколько физиология. Привязанность. Необходимость. Я не могу без вас. Совсем. Если бы я спрятался, я все равно пытался бы вас увидеть, хоть краем глаза. Урывками. Я уверен, закончилось бы это гораздо хуже. А так я могу хотя бы надеяться, что когда-нибудь…

— Хватит, — я встала и приблизилась к нему вплотную, присев. — Не лги мне хоть сейчас! Прояви ко мне любовь и уважение, раз ты столько об этом говоришь. Скажи мне, зачем ты пришел?

Ирвин откинул голову назад и рассмеялся, неестественно, будто в истерике. Я хлестнула его по лицу, наотмашь. Потом еще. И еще.

Голова Вина безвольно дергалась. Он даже не пытался защититься, отвернуться. Он действительно принимал наказание. Тонкое металлическое колечко, простое украшение, расцарапало ему щеку, и кожа лопнула, обновляя запекшуюся кровь. Разбитые губы, ссадины и синяки на осунувшемся лице — вампир был жалок, и ничем не напоминал сейчас моего сильного, умелого и взрослого щенка. Но, черт подери, как же мне было больно! Пронзительно и остро, через все сердце проходила игла, распиная мои надежды, мечты и устремления. Я плакала, не замечая, как слезы текут по моим щекам и капают вниз, на каменный пол, на мою одежду, на щенка.

— Зачем ты пришел, Вин? — я стерла слезы тыльной стороной ладони, но они все бежали. Видимо, нервное напряжение, на котором я держалась все прошедшее время, наконец, дало сбой, выплеснувшись наружу.

— Я ни разу не видел, как ты плачешь, — задумчиво прошептал вампир вместо ответа. — Оказывается, это больнее, чем твой гнев.

— Ирвин! — я крикнула, скорее чтобы выпустить свои эмоции, чем действительно осаживая ученика. Теперь я чувствовала приближение уже своей истерики и пыталась взять себя в руки. Вампир опустил голову и тихо произнес.

— Да к тебе я пришел, Леди, к тебе. Я поклянусь, чем хочешь. Да, я дурак. Я шел, понимая, чем для меня все это кончится. Но по-другому не смог. Ты можешь пытать меня как угодно, но мне больше нечего тебе сказать. Это правда. Я без тебя не могу.

— Хорошо. Я все обдумала, Ирвин. Лиза не была твоей доминантой. Ты не смог бы убить ее. Не смог бы противиться приказам. Кто твоя доминанта? Кто главный? Черт, Вин, помоги мне найти его! — Я схватила его за подбородок и резко развернула к себе, случайно потянув сильнее, чем следовало. Вампир застонал и побледнел, зажмурив глаза. Я оглянулась и поняла, что сдвинув тело, нечаянно потревожила его сломанную руку. Вздохнув, я достала ключи и расстегнула наручники. Освобожденный вампир, будто державшийся только за счет прикованной руки, распластался по полу. Я встала и взяла со стола аптечку.

— Прости. Я не хотела. Сейчас сделаю укол, и боль утихнет, — я нашарила нужную ампулу и набрала шприц.

— Ты заботишься обо мне даже сейчас, — тихо и удивленно заметил Ирвин, не предпринимая ни одной попытки встать. Только повернул голову в мою сторону. Я молча разбинтовала его запястье и уколола, предварительно зафиксировав предплечье коленом. Вин дернулся, кусая губы, клыки вновь увеличились, но на этот раз он удержался от крика.

— И совсем меня не боишься, — глядя на меня снизу вверх, констатировал он с прежним удивлением, когда я убрала шприц.

— А почему я должна тебя бояться? — поинтересовалась я. — Кажется, мы уже выяснили, кто из нас мастер.

Ирвин поморщился и отвел глаза. Пауза затянулась, а когда он заговорил вновь, я почувствовала, что дистанция между нами вернулась к прежней.

— Простите меня за тот дурацкий поступок в баре… мастер. Я надеялся вас впечатлить.

— Так впечатли, — предложила я откровенную сделку. — Кто доминанта? Кто главный в стае, Вин? Ведь это одно лицо, я права? С тобой носилось столько вампиров потому, что у доминанты не было времени заниматься тобой, так? Кто это?

Вампир отрицательно покачал головой, в отчаянии сжимая губы, а потом выдавил:

— Вы все правильно поняли, мастер. Но… я не могу. Простите, не могу. Я бы рад вам сказать, но я не могу физически.

Меня одолело отчаяние. Я не знала, почему Ирвин так упрямится, отказываясь сообщить самое важное из всего, что знал. Но пытать его было явно бесполезно. Посидев с минуту рядом с ним, я почувствовала, что меня клонит в сон. Последние силы ушли на сдерживаемую истерику. Усталость брала свое.

— Я не буду тебя приковывать, Вин. Руке нужно дать покой, да и тебе вредно лежать на холодном полу.

Ирвин долго и внимательно смотрел на меня. В его глазах застыло непонятное выражение.

— Вам не помешает уделить более пристальное внимание медицине, — наконец медленно, выделяя каждое слово, произнес он. — Полезная штука. И в работе пригодится. И в обращении с вампирами.

— Ты не в том положении, чтобы шутить или дерзить, — устало отозвалась я, — Учти, если ты рискнешь сделать хоть что-то против меня или ребят, встать ты уже не сможешь. Это я могу тебе гарантировать.

— Не нужно угроз, мастер. Я не собираюсь причинять вам вред, — разочарованно пожал плечами Вин и отвернулся. Я кивнула, забрала аптечку и ушла, тщательно заперев за собой дверь.