Мой первый принц [СИ]

— 9 –

От Цунки Вэяра практически бежала. И не потому, что опаздывала, а потому что боялась передумать.

Ей сейчас нужно было приготовить обещанный обед, накормить и напоить скотину, а уже потом идти к ведьме. Вот она и боялась, что за рутинными делами передумает и струсит. Не придет к той, что может подарить ей счастье.

Медяк, спрятанный в лифе платья, впивался острыми гранями в кожу, а в ушах раз за разом звучали слова лучшей подруги.

«Что ты к нему теперь чувствуешь?»

И не могла Вэяра ответить на этот вопрос. Эгнорон Тхори по-прежнему был тем мужчиной, с которым ей хотелось бы разделить жизнь, счастье и тепло. Но разве бывает у таких людей счастье?

Ведь принц прославился как великий полководец, завоеватель, несокрушимый воин. Разве будет счастье с тем, кого не видишь годами? Кто рубит врагов на поле брани, а после заливается в таверне вином и лапает продажных баб?

Вэяра тряхнула головой, отгоняя столь красочную картину, появившуюся перед глазами.

Образ, который предстал пред ней после их первой встречи, накладывался на другой — реальный. Создавал объемный портрет. И всем, что Вэяре в этой картинке нравилось, были лишь глубокие синие глаза, четкий контур лица и легкая улыбка на губах принца.

Внешность. Это все, что ее привлекало сейчас.

Но стоило вспомнить те несколько ледяных взглядов, что достались девушке от правителя, как сразу становилось не по себе, а глотку стискивало щупальце дурного предчувствия.

Зато сердце все так же предательски вздрагивало, стоило подумать о младшем Тхори, кровь приливала к лицу и бросало в жар.

«Любовь ли это? — спрашивала сама себя Вэяра. — Или влечение? Как отличить одно от другого? Как не запутаться в собственных чувствах и не споткнуться об них? Ведь падение вниз будет болезненнее сбитых коленок».

Думала она об этом и вспоминала картину в полутёмном коридоре.

Свет факелов. Свисающий корсет. Обнаженная женская грудь в мужских руках. И этот взгляд.

Этот ледяной взгляд глубоких синих глаз. В котором читался вопрос и презрение.

Вздрогнув от этого всплывшего воспоминания, как от свиста плети, Вэяра толкнула калитку и оказалась в родном дворе. Тень дома дарила спокойствие и умиротворение. Возвращаться в замок ей совершенно не хотелось. Там казалось все холодным, высокомерным, жутким. И пусть ее там приняли не очень-то и плохо, да и работали там хорошие люди… Пусть не все. Но все же госпожа Анэс или Лауна не были теми, от кого хотелось бежать и не озираться.

Но потом ее мысли прыгали к Эгнорону Тхори, четырнадцати медякам и… ночному знакомому.

Тряхнув головой, девушка принялась за работу по дому.

Приготовление обеда заняло у нее мало времени. Слишком мало. Будто бы за эти дни работы на королевской кухне она стала чуть ли не второй госпожой Анэс, которая могла одновременно печь пироги, жарить рыбу и рубить зелень. Ну и, конечно же, поглядывать за помощниками, чтобы те не набедокурили.

С делами по хозяйству Вэяра справилась к обеду. Но сестра с поля еще не вернулась. А девушка решила, что если она сейчас не отправится к ведьме, то точно ни на что не решиться.

Вынув из лифа монетку и сжав ее в кулаке, помощница главной кухарки быстро вышла со двора, прикрыла за собой калитку и поспешила вниз по улице. Там, у подножия холма, жила та, к которой шли за помощью. Которую боялись и проклинали. Но неизменно приходили и платили за ее умения.

До середины улицы Вэяра шла быстро, сжимала монетку в кулаке. Потом же шаг замедлился, сердце забилось чаще, а ноги отказывались нести хозяйку.

«Ну уж нет, — думала девушка, упрямо двигаясь вперед. — Я приобрету у ведьмы приворотное зелье. И будь что будет».

Подталкивая себя такими мыслями, она спустилась с холма, окинула взглядом бескрайние луга, на которых паслись коровы и козы. Вдохнула свежий воздух, радуясь тому, что ветер дует не со стороны луга, и свернула влево.

На опушке небольшого леса стояла покосившаяся от времени деревянная хибара. Крытая соломой крыша пестрела латками из досок, которые, скорее всего, приколачивали те, у кого не было монет, дабы расплатиться с ведьмой. В окнах зияла тьма, будто никого дома не было, а дверь поскрипывала на ветру, то и дело захлопываясь и оглашая округу грохотом.

Поежившись от холодного страха, что мазнул ее когтями по спине, Вэяра сделала первый шаг по тропинке к хижине ведьмы. Уверенности добавлял медяк, сжимаемый в руке.

Если бы Цунка не одолжила его, то не пошла бы сюда девушка. Испугалась бы идти к колдунье с пустыми руками. Передумала бы и поспешила к замку, отмахиваясь от глупых идей.

Перед глазами всплыл образ Эгнорона Тхори.

Преследовал. Напоминал. Дразнил.

Сцепив зубы, Вэяра кинулась к домику и замерла только тогда, когда несколько раз стукнула костяшками по шероховатой двери.

Дороги назад не было. Она сделала еще один шаг на пути к своей мечте.

Вот только об этом ли она мечтала?

Ответить на этот вопрос сама себе Вэяра не смогла.

Дверь открылась медленно, давая время гостье сделать шаг назад, а потом два вперед. Внутри стояла темень, даже свет, просачивающийся через окна без ставен, не рассеивал ее. А еще сырость.

— Приветствую, дитя.

Вэяра ожидала услышать скрипучий противный голос, но вместо него прозвучало мелодичное звонкое приветствие.

— Проходи, не стой на пороге, — вновь заговорила хозяйка дома.

Собрав всю волю и решимость в кулак, девушка сделала еще два шага вперед и тихо ахнула.

Комната, в которой она оказалась, вмиг посветлела, пропал запах сырости и затхлости. Морок, наведенный ведьмой, спал, стоило отрезать себе путь к отступлению.

В помещении прямо по центру комнаты расположился огромный дубовый стол на четырех толстых ножках, столешницу усыпали сушеные и свежие травы, меж которых поблескивали прозрачным стеклом пузырьки.

«Настоящее стекло, — подумала Вэяра, не в силах отвести взгляда. — Не глина, не кожаные бурдюки. Стекло. Сколько же она зарабатывает своим даром?»

Через мгновение она смутилась собственных мыслей, ведь некрасиво считать чужие монеты. Даже если это монеты ведьмы.

Закусив губу, Вэяра повернулась, пытаясь осмотреть жилище колдуньи, запомнить и постараться сюда больше не возвращаться.

«А ведь к ней часто Маргет ходит, — мысль всплыла внезапно. — Она же у ведьмы берет какие-то травки, чтобы пока не иметь возможности забеременеть».

У одного из окон, прижавшись к стене, стоял высокий расписанный растительным орнаментом сундук. Чуть поодаль, у противоположной стены, была сложена печь, а над ней сушились прикрепленные к тонкой веревке травы и корешки.

Остальная часть дома была отгорожена плотной тканевой занавеской. Но что-то подсказывало девушке, что за ней находится узкая лежанка и сколоченный из досок шкаф.

Сама же хозяйка дома стояла у стола, опершись руками об столешницу и хитро улыбаясь. Она дала гостье время для того, чтобы та все рассмотрела и обвыклась, а теперь, поймав ее взгляд на себе, вскинула в вопросительном жесте темные брови.

Вэяра, честно говоря, ожидала встретить сгорбленную старуху с кривым покрытым бородавками носом. Но перед ней стояла молодая женщина с длинной черной косой, которая практически касалась пола. На гладком бледном лице горели голубые глаза, а взгляд был ледяным и колючим, как зимний мороз.

Растянув в улыбке розовые губы, она проворковала:

— Проходи, Вэяра, дочь Брада и Элет. Присаживайся. Говори.

— Вы знали моих родителей? — девушка, осмелев, сделала шаг к столу и бросила взгляд на лавку, на которую ей предложили сесть.

— Конечно, — ведьма явно потешалась. — И их знала. И Сану с Осларом знавала. И даже Катер ко мне заглядывала на чашу пряного отвара, для согревания костей в лютый холод.

Вэяра не сдержала удивленного вздоха, ведь говорила колдунья о родителях ее матери, а после о ее бабке.

— Что, не выгляжу на такой солидный возраст? — хохотнула колдунья. — Вот так бывает, Вэяра. Внешность порой обманчива.

Последние слова ведуньи больно резанули по девичьему сердцу, к другому человеку отнеслись. И еще сильнее сжала в руке монетку гостья.

— Прошу прощения, но мне не известно ваше имя, — начала было Вэяра, но под насмешливым взглядом хозяйки дома затихла.

— Если тебе так будет проще, то можешь звать меня Белия, — проворковала женщина. — И присядь уже да расскажи, зачем пожаловала. Это у меня времени много, а вот у тебя его мало. Очень мало, Вэяра. Так что я слушаю.

Выдохнув, девушка опустилась на лавку, устроила руки у себя на коленях и, глядя на одну из ножек стола, выпалила:

— За помощью я к тебе пришла, госпожа Белия. Зелье приворотное купить хочу.

Ведьма вскинула брови, ожидая продолжение, но гостья замолчала, словно собираясь с мыслями.

— Кого привораживать собралась?

— А надо обязательно имя назвать? — Вэяра вздрогнула и подняла взгляд на ведьму.

Колдунья криво усмехнулась, чувствуя, что сегодняшний день будет уж очень необычным, и опустилась за стол напротив гостьи:

— Нет, это ничего не даст. Для зелья мне потребуется предмет, что ранее принадлежал мужчине. Или же твои эмоции.

— Мои эмоции? — Вэяра и представить не могла, что это будет так непросто. Но отступать было уже поздно. — У меня нет его вещей.

— Ты можешь сходить за ними, а потом вернуться, — пожала плечами женщина. — Я никуда не спешу.

Вэяра метнулась мыслями к Эгнорону Тхори, постаралась представить то, как крадет у него личную вещь, и поникла. Да и к тому же у нее может не хватить духу прийти к Белии во второй раз. Девушка боялась, что не сможет себя пересилить и еще раз переступить порог этого дома. Потому в ответ лишь покачала головой:

— Я не смогу принести его вещь.

— Ну что же, — усмешка колдуньи вышла слишком хищной, — тогда тебе придется передать мне твои чувства и воспоминания.

— Я не совсем понимаю…

— О, в этом нет ничего сложного, — ведьма легко вспорхнула с лавки и поспешила к окну, на котором так же не было места из-за трав и склянок.

Выудив из кучи неглубокую глиняную плошку, женщина наполнила ее водой из небольшого ведра, которое стояло у печи, а после вернулась к столу. Убрав несколько сильно пахнущих пучков сушеных трав у Вэяры из-под носа, Белия установила плошку перед гостьей и сыпанула в нее розового порошка.

— Опусти руки в воду, — приказала ведьма. — Мне надо, чтобы ты вспомнила все то, что связывает тебя с этим мужчиной. Пережила заново все те чувства, которые испытывала к нему. Создай мне его портрет, что живет в твоем сердце, — заметив легкий испуг на лице гостьи, колдунья добавила: — Можешь не говорить о нем вслух.

Вэяра нервно кивнула и прикрыла глаза, собиралась нырнуть в воспоминания, от которых сердце пело заморской птицей, кровь приливала к лицу, а низ живота сводило легкой судорогой.

Белия опустилась напротив и подперла ладонями лицо. Подобный ритуал всегда занимал много времени. У самой ведьмы оно-то было, а вот ее гостья явно куда-то спешила.

Холодная вода лизнула руки Вэяры, под подушечками пальцев заскрипел порошок, который на ощупь уж очень напоминал речной песок.

Первое время сосредоточиться было уж очень сложно. В голову лезли посторонние мысли, страхи, опасения. Совсем не то, о чем просила колдунья.

— Время, — напомнила она гостье.

Вэяра вздрогнула, закусила до крови губу и возродила в памяти тот день, с которого все началось. А ведьма склонилась над столешницей и с интересом всмотрелась в содержимое плошки.

Вот девушка вспомнила о том, как ее чуть не затоптала лошадь, и «песок» взлетел с деревянного дна, окрасился в серый. В цвет неприятностей. Затем Вэяра вновь отрисовала в своей памяти лицо Эгнорона Тхори, сердце забилось чаще, пальцы вздрогнули, а песок сменил оттенок на ярко-желтый — цвет симпатии. Следующим чувством была смущенность, за ним кратковременная всепоглощающая страсть, потом капля безумия, а за ней разочарование.

Лиловый. Алый. Темно-бордовый. Болотно-зеленый.

Все это время «песок» то взлетал вверх, то оседал ровным слоем на дне. Гостья каждый раз, как песчинки касались ее рук, вздрагивала, но от воспоминаний не отвлекалась.

А ведьма, забыв обо всем, с интересом наблюдала за тем, что происходит с порошком памяти, который она сама изготовляла из пятидесяти редчайших минералов, камней и кристаллов.

Вэяра к тому времени уже вспоминала встречу с Эгнороном Тхори на королевской кухне. Во второй раз переживала страх, неуверенность, удивление, а после благодарность и радость.

Темно-серый. Фиолетовый. Светло-голубой. Синий. Ярко-оранжевый.

Следующим воспоминанием с принцем был совместный поход на рынок.

Как только они встретились, девушка испытала удивление и растерянность. Когда мужчина предложил сопроводить ее на рынок — мягкое томление и предчувствие чего-то хорошего. Ловя взгляды прохожих, Вэяра чувствовала гордость и легкое превосходство.

Песок взвился бурей, меняя цвета настолько быстро, что ведьма не успевала за происходящим.

Страх сменился удивлением и благодарностью. После вспыхнуло влечение, страсть, желание. Они заменились смущением и разочарованием.

Стоило «песку» слегка осесть, как Вэяра вспомнила о потере денег.

И вновь проявился страх, безысходность, жертвенность. Эти чувства переплетались, образуя мутный бурый оттенок, который так не нравился колдунье.

«Любовь не должна вызывать таких эмоций, — думала женщина, которая перевидала слишком много людей, чтобы делать выводы с первого взгляда. — Это не любовь. Все что угодно, но только не она. Бедное дитя, как же тебе досталось от судьбы».

А за той бурей, что так не понравилась Белии, возникло чувство огромного удивления, взметнувшего «песок» лазурной волной к поверхности воды, безграничной благодарности и яркого счастья.

И где-то в этом всем колдунья рассмотрела беспочвенный черный страх, которого никак в такой смеси быть не должно было.

— Достаточно, — выдохнула ведьма, отодвигая плошку в сторону.

Вэяра открыла глаза и мысленно поблагодарила эту женщину за то, что та не заставила ее вспоминать ночное происшествие, которое и толкнуло ее к решению с любовным зельем.

Краем глаза гостья заметила, что перед тем, как осесть на деревянное дно, «песок» мигнул неприятным грязно-синим цветом, а после вернул себе свой розоватый оттенок.

— Хорошо. Теперь, Вэяра, мне потребуется время. К вечеру все будет готово. Ты можешь подождать тут, а можешь пока подышать свежим воздухом.

— Госпожа Белия, скажи, — девушка выдохнула, — сколько вы возьмете за свою работу? Я никогда прежде не обращалась за помощью к чародейкам и не знаю, как вас стоит благодарить.

Ведьма хитро усмехнулась:

— Той монеты, что ты сжимала в руке по дороге сюда, хватит. А теперь все же пойди на улицу, подожди там, пока все будет готово. Я позову. Ты поймешь.

От последних слов Вэяру бросило в дрожь, но она лишь быстро встала с лавки, коротко кивнула и быстро вышла на крыльцо. Ветер ударил в лицо, наполнил легкие свежим воздухом, выбил все сомнения из мыслей.

«Осталось только получить зелье и воспользоваться им, — думала девушка. — В этом ведь нет ничего сложного. И тогда все будет так, как мне того хочется».

Заталкивая дурные рассуждения и нравоучения, которыми ее пичкали с самого детства, Вэяра спустилась с холма и свернула к лугу. Яркие фиолетовые цветы на длинных стебельках медленно покачивались из стороны в сторону, привлекая к себе внимание.

Девушка сорвала один. За ним другой. Венок получался небольшим, но аккуратным. И вместе с цветами вплетала в него Вэяра все те чувства, которые не позволяли дышать ровно.

Мысли по-прежнему вились вокруг Эгнорона Тхори. Но теперь они не были такими радужными, не манили своей мягкостью и теплотой. Что-то поменялось. И не могла понять служанка, к худу это или к добру.

Надев на голову венок, Вэяра подняла взгляд к небу и закусила губу.

Солнце медленно ползло к западу. Совсем скоро ей нужно будет вернуться в замок. К полуночи быть в комнате для прислуги. А лучше, если к тому часу она уже будет глядеть десятый сон.

Вэяра с каждым шагом по лугу все больше сомневалась в своей задумке. С каждым вздохом это казалось глупостью. С каждым ударом сердца — подлостью.

«Как же низко я пала, — думала девушка. — Привязывать мужчину к себе с помощью магии. Да не простого мужчину, а самого правителя. А что если это зелье не сработает на него? Ведь Эгнорон маг… Да даже лучше, если не сработает. Значит, таков мой удел!»

— А потом меня казнят, — прошептала она, поднимая лицо к небу, и невесело рассмеялась. — Ведь это посчитают предательством. Шагом против короны. Духи, как я до такого докатилась?

Но высшие силы молчали, не подавали знаков, не наставляли на верный путь. А через мгновение в голове раздался тихий мелодичный смех ведьмы.

Вэяра вздрогнула и резко развернулась. Колдунья звала ее. Все готово.

Девушка сжала в кулаке медную монетку, за которую держалась словно за спасительную соломинку. Словно ее тянуло ко дну, засасывало, и только эта денежка удерживала ее на плаву.

Трава щекотала ноги, цеплялась мелкими шипами за подол платья. Будто бы пыталась задержать. Но Вэяра уже приняла окончательное решение.

«Если уж идти, то идти до конца», — подумала помощница королевской кухарки и быстро взлетела по ступеням покосившегося дома.

Ведьма ждала ее за столом, с которого в этот раз были убраны почти все травы. Перед Белией стоял небольшой флакон с сиреневой полупрозрачной жидкостью.

Вэяра без приглашения села напротив и, пересилив себя, встретилась с ледяным колючим взглядом светло-голубых глаз. Колдунья хитро усмехнулась и положила тонкий палец на коричневую пробку.

— Тебе нужно будет подмешать его в еду или питье.

Она кивнула, понимая, что сейчас все складывается как никогда лучше. Что не зря ее распределили на кухню, не зря сделали помощницей главной кухарки. Она сможет подмешать в пищу Эгнорона приворотное зелье, когда тот в очередной раз придет отобедать прямо на кухне.

Вэяра положила на деревянную столешницу медяк и молча пододвинула его к хозяйке дома. Ведьма широко улыбнулась и в ответ передала гостье стеклянный флакон.

— Спасибо, — девушка встала из-за стола, взяла зелье и, слегка покраснев, спрятала его в лиф платья.

Ведьма лишь одобрительно кивнула и тоже поднялась:

— Желаю тебе удачи, Вэяра.

— Спасибо вам за помощь, госпожа Белия, — пролепетала гостья, борясь с желанием прямо сейчас вскочить и выбежать на улицу.

Но колдунья не смела задерживать посетительницу, одарила еще одной улыбкой и мягко указала на выход. Когда дверь за Вэярой захлопнулась, ведьма вздохнула, расслабилась и скользнула взглядом по монете, лежащей на столешнице.

Деньги никогда не были для Белии лишними, но не это было основной платой.

Так и не прикоснувшись к медяку, колдунья прошла к подоконнику, на котором стояла плошка с порошком памяти, подцепила ее тонкими длинными пальцами и с жадностью припала к прохладной воде.

С каждым глотком мелкие морщинки на женском лице разглаживались, ниточки серебра терялись в толстой черной косе, а кожа светлела. Чужие эмоции были ее пищей. Тем, что продляло жизнь. Тем, чем расплачивались с ней посетители.

И сейчас понимала ведьма, что не ошиблась.

Эмоции, которые сейчас напитывали ее, были болью, одержимостью и желанием.

Но не любовью.

А Вэяра практически бежала по темнеющей улице, в сторону замка. Совершенно некстати вспомнилось то, что просто так попасть за стены нельзя, нужна медная монетка. Вот только девушка жалования еще не получила, а к Цунке забегать за еще одним медяком она себе позволить не могла.

Понимала Вэяра, что ее подруга и впрямь не потребует возвращения денежки. Ведь теперь, когда ее судьба предрешена, никто не хватится недостающей монетки. Но самой себе помощница главной кухарки пообещала, что обязательно вернет Цуне долг.

К замковым стенам девушка добралась к ночи. По небу уже рассыпались первые каменья звезд, месяц проглядывался через пушистые серые облака, а из ближайших трав раздавались песни сверчков.

На каменном мосту было пусто.

Вэяра, не веря своему счастью, мышью прошмыгнула за стены и поймала себя на мысли, что будь она вражеским шпионом, то кто-то бы потом получил выговор за беспечное отношение к своей работе. А может, даже что и пострашнее.

Покинувшего свой пост стражника могли и к казне приговорить.

Но к счастью этого самого отлучившегося стражника, Вэяра не была вражеским шпионом.

А дома поглядывали на запозднившуюся служанку пустыми темными глазницами, внешние ставни грозно хлопали на ветру по каменным стенам, и зловеще свистел ветер.

Вздрагивая от каждого шороха, Вэяра никак не могла вспомнить, когда успело так быстро потемнеть, и то и дело срывалась на бег. Стеклянный флакон холодил кожу, царапал острым боком грудь, но девушку сейчас беспокоило только то, чтобы по пути до замка не выронить его и не разбить.

Второй раз к ведьме она бы не пошла. Ей бы просто не хватило духу.

Лишь когда до замка оставалось всего ничего, Вэяра замедлилась, спокойно выдохнула и прошмыгнула во двор.

Стражник лениво проводил ее взглядом и, видимо, не заметив опасности, даже не стал будить своего напарника, что дрых прямо в сторожке. А девушка в который раз подивилась тому, как с подобной безалаберностью королевство Трэфорд стало практически империей.

Но мысли от защиты крепости вновь прыгнули к зелью, которое неприятно обжигало холодом кожу.

Из псарни раздался недовольный лай, вырывая Вэяру из мыслей, заставляя вернуться к реальности, которая нравилась девушке все меньше и меньше.

Сбоку от замка появилась мужская фигура, которая так же, как и помощница главной кухарки, спешила ко входу. А потом человек остановился, повернулся и замер.

— Доброй ночи, Вэяра, — низким слегка рычащим голосом поздоровался Лейзум.

— Доброй, милорд. Не ожидала вас тут встретить в такой час.

— Это взаимно, — мужчина учтиво распахнул перед девушкой дверь. — Прошу.

Чувствуя, как к лицу приливает краска от неловкости ситуации, она юркнула внутрь и остановилась у входа.

— Милорд, я же просила вас, не обращайтесь ко мне как к высокородной. Я такой не являюсь.

— Вэяра, а я вам уже ответил, — в свете факелов его усмешка показалась таинственной, необычной, — что выполню вашу просьбу, как только вы разрешите перейти на неофициальный тон. Но тогда и я попрошу вас звать меня просто по имени.

— Я не…

— Ну вот видите, Вэяра, — развел руками гость Эгнорона Тхори, — вам всего лишь надо принять мое предложение, и тогда все будет так, как вам того хочется.

Эти слова прозвучали настолько интимно, что, если бы не сгущающийся в главном холле мрак, Лейзум бы увидел, как у его знакомой горят щеки.

Но полумрак спас Вэяру.

— Милорд, прошу прощения, но мне нужно завтра ранним утром уже быть на кухне. Потому чем быстрее я лягу спать, тем лучше.

— В таком случае не откажете ли мне в том, чтобы я проводил вас?

Лейзум был навязчив. Даже слишком. А еще обходителен. И Вэяра ловила себя на мыслях, что ей это нравится. Нравится, когда к ней относятся как к равной. Нравится, когда мужчина заботится и предлагает свою помощь.

А еще она понимала, что запуталась в себе и в своих чувствах.

Но об этом Вэяра подумает завтра, а сегодня…

Она приняла локоть мужчины и последовала вслед за ним.

Казалось, что Лейзум знает этот замок лучше, чем кто-либо еще. Он вел Вэяру к жилому крылу через самые светлые коридоры, рассказывал о том, кто изображен на мелькающих по бокам портретах и в чью честь были созданы вычурные скульптуры.

А девушка ловила себя на мысли, что чувствует себя рядом с этим мужчиной слишком уютно, слишком хорошо. И это пугало.

— К сожалению, сад во внутреннем дворе перестали освещать по ночам, — проговорил Лейзум, когда по левую руку в окнах замелькал парк. — Ранее тут было волшебно.

Вэяра лишь кивала головой, верила на слово. Но где-то в глубине души желала, чтобы мужчина остановился, зашел ей за спину, приложил ладони к лицу и показал сад таким, каким он его помнит.

Дверь, ведущая из парка в коридор, распахнулась. Вэяра замерла, вцепилась в руку своему спутнику. А все потому, что в свет факелов шагнули Эгнорон Тхори и Юкраш Сизмунд.

Казалось, что мужчины до этого о чем-то говорили, но стоило заметить, что появились лишние уши, как прервали диалог на полуслове.

— Доброй ночи, ваше высочество, — с легкой насмешкой первым поздоровался гость семейства Тхори. — Как вам погода?

— Прекрасно, друг мой, — улыбнулся Эгнорон. — Надеюсь, ты не забыл, о чем мы договаривались?

— Помню, — не стирая усмешки с лица, отозвался мужчина. — В таком случае, до встречи.

Вэяра вздрогнула, когда принц мазнул по ней ледяным взглядом. Не заметила она только того, как поджал тонкие губы управляющий. И хорошо, что не заметила. А Лейзум покровительно приобнял ее за талию и увлек дальше по коридору.

До комнат прислуги они добрались быстро. Мужчина по-прежнему пытался развлечь свою спутницу, рассказать что-то такое, о чем она никак не могла знать. Но Вэяра его уже не слушала.

В голове роилась целая куча мыслей, среди которых нельзя было определить правильную.

Распрощавшись с Лейзумом у поворота, девушка сердечно поблагодарила его за компанию и стрелой метнулась в комнату.

Если бы она была сейчас чуточку наблюдательнее, то заметила бы, что уже все слуги спали. И только кровать ее соседки Лауны пустовала.