Мой неверный друг (СИ)

— Благодаря моей крови ты сможешь вспомнить свои прошлые жизни, — вдруг сказал Рангор, ласково приобнимая меня за плечи. — Не сейчас, со временем, но тебе одной это под силу.

— Я все равно не понимаю, — сипло прошептала, не делая попыток отстраниться. Почему-то прикосновения Темного бога не вызывали отторжения, наоборот, дарили невероятное спокойствие и умиротворение. – Как я могу быть одновременно перерождением собственной прапрапра… прабабушки и её же потомком? Говорите, начну вспоминать жизнь Мириды, но вижу только ваше прошлое.

— Мир намного сложнее и многограннее, чем думают люди. Кровь слилась, а душа возродилась, свет и тьма борются в тебе с самого рождения.

Мне не удалось скрыть своего удивления. «Люди»? Отчего не привычное — смертные?

— Потому что сегодня я в хорошем расположении духа, — просто ответил бог, вызывая во мне новую волну гнева.

Я потеряла сестру, а он радуется?! Да и к чему все эти разговоры? Они не вернут мне Ронни!

— Ты потеряла её ещё раньше, — неожиданно холодно проговорил Рангор, — там, на пепелище родной деревни, а затем сама поверила в надежду. Однако не могла не понимать, что шансов выжить в жестоком мире у ребенка нет. Надежда рушит цели и делает нас слабее.

— А мне нет смысла оставаться сильной, — солгала я, уже сама не зная, что чувствую. Благодарность к богу за встречу с новым перерождением отца давно исчезла, оставляя за собой место отчаянью и враждебности.

— Ты уже стала сильнее! – вкрадчиво проговорил Рангор. — Чаша весов сейчас склонилась на сторону тьмы…

— Неправда, — заупрямилась я и даже сделала шаг назад, не желая стоять так близко к богу, ощущать тепло его рук. Это неправильно, а он всего лишь зло.

— Зло, которому ты задолжала услугу? – невинно напомнил Рангор, уверенно возвращая меня на место и уже обнимая крепче, не давая отстраниться.

— И что вы попросите за жизнь Далиона? – я скривилась. – Найти клинок?

Темный бог хитро улыбнулся.

— Чтобы найти клинок, ты должна полностью принять тьму, по-другому не сможешь ощутить магию моего меча. Той силы, что ты выпустила из своего сердца, недостаточно, однако она будет расти, пока в какой-то момент клинок сам не позовет знакомую кровь. В тот момент, когда это произойдет, ты должна будешь откликнуться.

— Клинок даст мне силу? – с любопытством спросила, замечая насмешку в серебряных глазах бога.

— Бессмысленно было полагать, будто бы твою тьму пробудит предательство близкого человека. Жажда мести – вот что пробуждает в тебе мою сущность.

— И что теперь? – холодно поинтересовалась я. – Жалеете, что сами не лишили меня моей семьи?

— О нет, моя маленькая ашасси, мне не нужна была твоя ненависть. Ты слишком дорога мне, чтобы таким способом потерять твое расположение ко мне. Я не хочу этого, Лэкорил, никогда не хотел.

Впервые Рангор назвал меня полным именем. Понять бы, что это значит…

— Лишь то, что я признал тебя равной, — как всегда без труда прочитал мои мысли бог. – Ты, наконец, обрела мою силу.

— И вы научите меня ею пользоваться?

— Она сама подскажет в нужный момент, что надлежит делать, — терпеливо ответил Темный бог. — Тьма будет вести тебя по правильному пути. Прислушайся к своим ощущениям. Что ты чувствуешь?

— Злость…

И боль.

— Она обжигающая? Теплая? Или, быть может, наоборот, холодная?

— Всепоглощающая, словно воронка, засасывающая все вокруг, — тихо призналась, действительно чувствуя, как в душе разворачивается бесконечная черная бездна.

— Разреши ей расти, позволь подчинить сознание, — теплые пальцы прикоснулись к моим вискам. — Пожелай еще больше силы, и она откликнется.

Желаю, по-настоящему желаю. Помимо воли прислонилась спиной к богу, чувствуя тепло, окутывающее раненое сердце. Моя душа тянется к Рангору, ведь он может дать то, что мне сейчас так необходимо.

Не хочу больше чувствовать! Эмоции приносят только боль, а я принесу боль убийце моих родных, начиная с воинов, выполняющих волю жестокого государя, и заканчивая самим императором Тароты!

«Да будет так…» — моментально откликнулась тьма в моей душе.

«Кори, остановись!» — далекий голос Амари, который я просто не слышу, блокируя свои мысли, впуская в сердце все больше тьмы. Холод пробирает до костей и словно волной смывает все чувства.

— Не забывай о своем долге, — вдруг шепчет Рангор, — найди мой клинок!

***

Долг… Слишком много их у меня. Храмовник со своей загадочной монетой и странным конем, Дора, которая всё еще верит, будто я действительно смогу отыскать её сестру, а на самом деле даже и не пыталась. Просто эгоистично забыла об этом обещании, как и о своем четвероногом друге. Для меня существовала только Ронни! А теперь что? Новая обязанность за спасение Далиона – отыскать клинок. Я словно та марионетка, которую каждый норовит дернуть за ниточку.

В первое мгновение, когда проснулась, даже засомневалась, а был ли тот разговор с богом? Но сила, которую ощущала везде и во всем, доказывала, что тьма действительно со мной. Она стелется невидимым туманом над землей, зовет и сулит могущество. Я чувствую ее каждой клеточкой своей кожи. Тьма действительно во мне с самого рождения. Просто спала все это время, а достаточно ведь было только пожелать. Так просто. И все. Не чувствовать больше ни боли, ни эмоций… ничего. Спокойствие, равнодушие и цель.

— Кори, не молчи, прошу! — Далион кладет руку мне на плечо, но я не реагирую.

Уже долгое время бессмысленно вертела в руках деревянную лошадку сестры и неотрывно смотрела на могилу. Слез больше не было, только злая скорбь и ярость.

Мы похоронили Ронни, как того требовали обычаи Муро[5]. Я не смогла заставить себя сжечь сестренку, а теперь все никак не могла уйти отсюда, ведь она была единственным, что поддерживало меня, давала мне силы жить, а сейчас…

Для чего мне сопротивляться? Зачем? Для светлого будущего? Чьего? Нет больше тех, кому я хотела бы подарить весь мир. Зато есть жгучее чувство ненависти. И я отомщу! Обязательно. Убью виновника всех этих бед. Слышишь, Ронни?

Ветер взметнул волосы, словно передавая послание сестре. Я медленно подняла голову, с удивлением замечая в небе закружившиеся снежинки.

— Снег? – изумленно прошептал Далион, подставляя раскрытую ладонь. – В середине весны?

Я не ответила, продолжая заворожено следить за тем, как медленно оседает на молодую травку пушистый снег. Он словно отражал все то, что было на душе — тот мерзкий колючий холод, который уже ничем не растопить. Даже гнев и жажда мести не могли вернуть украденное тьмой.

— Легкой ей дороги, — вновь нарушил тишину Далион, легонько касаясь пальцами моей ладони. – И светлой памяти…

Снег тихо ложился на землю белым холстом, а я не могла найти в себе силы сказать что-то напоследок. Сегодня я уйду навсегда, чтобы восстановить справедливость. Я почти ощущала, как рядом, среди снега, витает душа Ронни. Кажется, совсем немного, и смогу увидеть ее, различить слабый силуэт, что поднимается к небу, в последний раз заглянуть в такие добрые детские глазки оливкового цвета…

Почему же так больно? Ведь была уверена, что вместе с тьмой уйдут и все чувства. Но это не так, лишь обман: на дне души, в той самой бездне, плескались, засыпанные землей, живые эмоции.

Неотрывно, до рези в глазах, я всматривалась в утреннее небо, затянутое серыми тучами. Слезы все-таки потекли. Снова. Я прощалась. Уже навсегда. Отпускала сестренку в новый путь.

Дрожащей рукой вытерла слезы и отстранилась, шагнув прочь от холодного камня.

— Мне, — гулко сглотнула, – мне надо побыть одной. Пожалуйста, Далион.

Только меня не пожелали услышать.

— Я никуда не уйду, — ожидаемый ответ.

Тогда уйду я! Нечего свету быть рядом с тем, кто за чертой, тем более, если взять во внимание, что именно планирую совершить…

— Кори! — блондин неожиданно крепко сжал мои ладони и прижал к себе. — Все будет хорошо, слышишь, не сдавайся, это еще не конец.

— Конец! — не согласилась я. — Я уже выбрала свой путь и тебе лучше отпустить меня, правда, пока не поздно, Далион, ведь больше нет той солнечной девочки, что вывела тебя из тьмы…

— Это не так. Ты можешь сколько угодно отрицать, но ты — это все еще ты. Твои глаза, они ведь снова ярко-зеленые! Думаешь, я не вижу, что с тобой происходит? Или сам не испытывал все это, когда потерял своих родных? Я готов был заключить сделку с нечистью, лишь бы вернуть маму. Если бы не ты, моя душа давно уже принадлежала бы болотницам!

Только вот моя давно не принадлежит мне…

— Я планирую уничтожить императора, — сказала последнее, что могло бы образумить Далиона.

Кажется, он даже не удивился, словно чего-то такого и ждал. Осуждения в его голосе не было, скорее обеспокоенность:

— Мы не имеем права вершить самосуд, Кори, тем более приговаривать кого бы то ни было к смерти. Это самая страшная вещь, которую только можно представить.

— Страшная? – я раздраженно повела плечами. – А те, кто убивает на войне? Не берут ли они на себя обязанности бога? Или правитель, что отдает приказ стереть с лица земли целое королевство?

— Нельзя победить зло, – совершая зло, — тихо проговорил Далион, медленно приблизившись ко мне, чтобы обнять. Без слов. Крепко. Так, что слышно его мерное дыхание и близкий стук сердца, а еще… легкий лесной аромат. Я уткнулась носом в ворот его куртки, позволяя себе расслабиться. Тьма недовольно зашевелилась внутри, но в действительности я просто прощалась. Что бы он ни говорил, а долги отдавать буду в одиночку. И, может, тогда когда-нибудь, когда грузом не будут висеть обязанности, бездна в моей душе позволит обрести покой? Может, Рангор отпустит прошлое? Ведь я прекрасно поняла, что не меня он видит. И то тепло, что дарит Темный бог при каждой встрече… не мне подарено.

Я закрыла глаза. Далион, если и удивился моей покладистости, виду не подал. Молча гладил по спине, ничего не говоря. Только через время тихонько попросил:

— Кори, пойдем в дом, пожалуйста.

— Хорошо, — соврала я, уже зная, что буду делать.

Мне не хотелось возвращаться в тот страшный подвал с бесконечными коридорами и больными людьми, как не хотелось вновь встречаться с Кассом, который после того случая стал избегать встреч со мной. Далион остановил меня тогда, но я совсем не испытывала вины перед мерзостью, что хотел когда-то меня изнасиловать. Сложно было поверить, будто он правда мог измениться. Более того, судя по тому, что выяснять подоплёку случившегося Касс не стал, его совесть перед ним самим нечиста. Узнать он вряд ли меня мог, а даже если и так, что-либо говорить не спешил. Единственное, о чем маг просил, – это взять с собой незараженных людей и вывести из проклятого места…

Но это уже будет решать сам Далион, потому что едва он переступил порог, мои руки сами сложились в нужный жест, а тьма радостно отозвалась на мою тихую просьбу и послушно возвела преграду за спиной целителя. Он почувствовал, удивленно обернулся, но было поздно. Все, что он смог, это отчаянно ударить по невидимой стене.

— Не смей, Кори!

Я даже не обернулась, стараясь не прислушиваться к тому, что кричит Далион. Просто спокойно пошла в сторону леса, где меня ждал Мрак с моими вещами. Все было решено сразу после разговора с Рангором, и Венский ничего уже не мог изменить. Тьма – победила…

***

Погода все сильнее портилась: в какой-то момент небо полностью заволокло сизыми хмурыми тучами, и пошел сильнейший снегопад. Посреди весны наступила самая настоящая зима… вновь. Тэнгел остался далеко за спиной, а впереди виднелась темнеющая дорога через лес. Рангор говорил — тьма подскажет, но пока она молчала, а я приняла решение ехать в сторону Тароты.

Мрак чувствовал перемены, с опаской поглядывая в мою сторону и испуганно прижимая к голове уши. Я же тоже кое-что заметила, что укрывалось раньше от нас с Далионом. Сердце моего коня было черным и билось очень медленно, окутанное тьмой из самой бездны, такой же, что сейчас в моей душе. Оказывается, мы с Мраком похожи не только внешне, но и внутренне. Более того, я отчетливо видела всю сеть странного и незнакомого мне проклятия. Нет, даже не так, это было не проклятие, а влияние. Чье-то сильное влияние, но не Темного бога, хотя и очень схожее.

Я не раз пыталась достучаться до сознания Мрака, но оно словно было закрыто за семью замками и не поддавалось колдовству. Каждый раз моя тьма ударялась о чужую холодную силу, но это только сильнее разжигало мое любопытство, которое, казалось, умерло во мне с любыми эмоциями.

Мрак был иного мнения, так как явно противился моим попыткам дотянуться до паутинки, что окутывала его сердце. Только останавливаться я не собиралась, каждый день пыталась вытянуть тьму из Мрака, одновременно тренируясь с собственной новой силой…

Теперь мне было доступно то, о чем раньше я не знала и чего не могла видеть. Наш мир полностью окутан тьмой, а внутри земли – центр этой неизведанной силы, словно сердце, от которого расползается паутинка, идентичная рисунку Мрака. Мне даже не надо было тревожить ни одной нити силы, чтобы сделать какое-нибудь заклинание. Вот почему раньше не получалось увидеть, что происходит с моим конем, как сейчас никто не увидит моей магии. Это было похоже на действие ленты ассиры. Более того, мне было достаточно попросить тьму об одолжении…

Так я научилась уходить в тень, скрывать свое присутствие и отводить взгляд. Однако не могла понять суть этих новых способностей. Магия подчиняется определенным правилам и уставам. Существуют целители, которые поклоняются Светлой богине, огненные маги Арона и темные, что получают свой дар от бога смерти. Но природу моей силы невозможно было определить. Кому она принадлежит? Тому, кому и мои нити? Безымянному богу?

Результатом последнего разговора с Рангором стало то, что я начала слышать навязчивый шепот. Между деревьев, за кустами и в небе. Еще будучи в Тэнгеле, когда ложилась спать: в углах комнаты, рядом с кроватью, над столом – везде! Около могилы сестры. Тьма обещала показать мне весь мир и помочь с императором, а в обмен просила освободить клинок Рангора. Но пока я не знала, где искать его, — и решила довериться этой новой, непонятной мне силе.

Казалось, существует совершенно другой, неизведанный мне мир магии, который я ежедневно познавала и открывала. Я не знала, что с Далионом и вывел ли он тех людей из погибающего городка. Признаться, почти не вспоминала о нем, занятая попытками избавить от черной паутины Мрака. К тому же я сильно сомневалась, что идея Касса возымеет успех. Почти на каждом шагу были посты и армии таротавцев, которые следили за порядком. Но я не боялась их, как не боялась и смерти. Кажется, я просто разучилась бояться, тем более ощущая в себе столь невероятную мощь.

Я грелась у костра, одновременно прислушиваясь к окружающим звукам. Недалеко слышались голоса людей из оккупированной деревни, чьи-то шаги, размеренное дыхание лисицы в барсучьей норе, далекое завывание ветра и знакомый, уже ставший привычным шепот тьмы. Сон все не шел. В последнее время просыпаться приходилось задолго до рассвета. Но поспать нужно было, ведь, несмотря на силу, я очень уставала. Только во сне меня слишком часто мучали кошмары о Ронни, потому я перестала любить ночи. Чувства и эмоции поглощали меня слишком сильно, унося в свой водоворот боли…

Заметив вокруг родные стены уютного кабинета мистера Горана, поначалу просто растерялась, не в силах поверить, что наконец вижу не кошмар о сестренке. Даже запах здешнего места до внутренней дрожи навевал давно забытые воспоминания. Терпкий аромат парфюма, крепкого кофе и книг. Кажется, это было так давно…

— Кори, боги, ты здесь! – голос, полный облегчения. – Я боялся, что не выйдет.

Время будто остановилось. Было страшно обернуться и понять, что все — только мое воображение. Как же я была рада слышать его голос! На какое-то мгновение даже закрыла глаза, погружаясь в прошлое. Школа. Долгие вечера в кабинете моего любимого учителя. И словно не было того предательства, всех ужасов и потери родных, я будто бы опять маленькая девочка, а мне на плечи опускаются теплые руки самого близкого человека.

— Кори, — тихий шепот касается щеки. – Что с тобой произошло?

И магия рушится. Настоящее тяжелой глыбой обрушивается на меня, возвращая в реальность. Моя цель. Убить императора. Найти клинок. Всё! Я – одна. Нет никого и ничего, а это… это всего лишь очередной глупый и наивный сон.

Меня разворачивают, и я встречаюсь взглядом с такими знакомыми желтыми глазами. Изумление. Страх. Боль. Отчаянье. В них столько эмоций, что мне становится неловко, а еще… я вдруг понимаю, какое-то мгновение и просто позорно разрыдаюсь, будучи не готовой к разговору с Нэрдоком. Радость от встречи и тянущая тоска, от которой неприятно ноет под ложечкой, сводят с ума.

Мужчина ничего не говорит. Протягивает руку, очень аккуратно касается моего шрама, в ответ на что внутри меня все сжимается. Отвожу взгляд, не в силах что-либо сказать.

— Маленькая моя, — шепчет он, а в следующее мгновение обнимает. Крепко-крепко. И я не делаю попыток отстраниться, с удивлением осознавая, что тьма не противится этим объятиям, более того, впервые за долгое время она молчит. Здесь, в этом странном сне абсолютно тихо и нет того въедливого шепота, обещающего безграничную власть.

— Прости меня, Кори, — Нэрдок все так же надёжно меня обнимает, касаясь щекой моей щеки. – Я не мог прийти раньше.

— Знаю, — легонько пожимаю плечами, с неохотой отстраняясь. – Я рада, что с вами все в порядке… правда.

— Магия Рангора не давала мне явиться к тебе, — вдруг стал объяснять Эгораннес, но я и так все это понимала. – Мне удалось достучаться до твоего сознания, лишь благодаря нитям ассиры, только, — тут наставник запнулся, словно увидел то, что не замечал раньше. – Я опоздал!

Он с такой силой сжал мои плечи, что я помимо воли стиснула зубы.

— И что теперь? – я позволила себе слабую улыбку. – Теперь я – зло?

Почему-то я не сомневалась, что именно это имел в виду Эгораннес, который просто не мог не ощутить перемен. Тьма, от которой он так сильно хотел меня защитить, что даже предал своего господина, все-таки победила.

— Нет, Кори, боги, нет! — зрачки Нэрдока вдруг сузились в тонкие полосы, выдавая его сущность и отчаянье. – Ты все еще остаешься собой, хасаканн не дает тьме полностью поглотить твое душу.

— Хасаканн, — я прикрыла глаза, вспоминая давний разговор в заснеженной деревне на границе Темного леса. – Ваш кулон был уничтожен.

— Кулон лишь проводник, а обряд, он… здесь! – учитель коснулся моей груди со стороны сердца, но я даже не отреагировала, медленно отодвинула руку и все с той же неутешительной улыбкой проговорила:

— Нет, мистер Горан, вы ошибаетесь, я теперь на стороне тьмы, и именно она поможет мне выполнить задуманное.

— Отомстить императору? – каким-то образом понял он. – Кори, я наслышан о том, что сейчас происходит, а эта война… – он нежно убрал с моего лба челку, после чего заправил мне седую прядку волос за ухо. Такой родной и теплый жест, который заставляет сердце еще больнее сжиматься от этой всепоглощающей тоски. – Она забрала у тебя родных, но тьма не заглушит боли. Поверь, месть никогда не бывает удовлетворена. Ненависть ходит по кругу. Она продолжает убивать. Мимолетная радость отмщения быстро испарится, и больше ничего не останется.

— Останется Рангор, — сухо напомнила. – И я.

— Он Темный бог, нельзя верить тому, что Рангор тебе говорит. Ему нужен лишь меч и неважен потомок…

— Но важна Мирида, — не согласилась я, понимая, что Эгораннес даже не удивился этому имени.

Выходит, он и о ней знал?

— Знал, Кори, — догадался наставник о моих мыслях. – Как и то, что ты ее перерождение. Именно поэтому Рангор до сих пор не забрал твоей души силой.

— А я думала, ваш обряд хасаканна, — едко проговорила, испытывая очередное разочарование.

Вновь обман. В который раз.

— Хасаканн дает тебе мою защиту, но Мирида была тем самым светом, что исцелил тьму Рангора. Пусть на короткое время, но она смогла разбудить в нем чувства, которые сам бог давно похоронил. На это способна лишь поистине чистая душа, а значит, в тебе есть сила бороться!

— Ошибаетесь, я больше не хочу бороться, более того, тьма уже во мне!

— Это лишь отголоски тьмы, настоящая сила бездны иная, поверь, ты бы это поняла. Мирида и хасаканн не дают мраку завладеть твоим сердцем до конца, но, Кори, — Эгораннес вмиг стал чересчур серьезным, — если ты переступишь черту и сама очернишь свою душу, ничего вернуть уже нельзя будет. Убийство – это тот самый шаг, что перечеркнет абсолютно все! Я знаю, что значит забрать чью-то жизнь, почувствовать, что весь мир в твоих руках, ощутить свои возможности, власть, но так же мне известна и цена. Я остановился, когда признал собственную человеческую сущность, вернул свое человеческое сердце.

— Рада за вас, — сухо ответила, помимо воли вспоминая свои чувства, когда убила свою первую нечисть. Да, глупо сравнивать, но что-то схожее со словами Нэрдока действительно испытала.

— Убийство раскалывает душу, — продолжил он, словно прекрасно понял мои мысли. – Преднамеренное убийство, которое не несет в себе никакого смысла. Не защита или спасение, нет, просто месть. Убить и не испытать раскаяния – это то же самое, что ощутить себя богом. Но ты не бог, Кори, нет, ты всего лишь ребенок. Не нам решать, кому жить, а кого наказывать. Если пойдешь по этой дороге, она уничтожит тебя, ты не знаешь, какова цена за зло…

— А если мне все равно?! – искренне воскликнула, испытывая досаду. – Все равно, что будет с моей душой! Единственное, чего я хочу – это отомстить за родных!

Эгораннес горько улыбнулся:

— Кори, мы ведь похожи с тобой. Было время, когда я думал, что люди существуют лишь для того, чтобы причинять друг другу боль. Но потом я узнал, что существуют и другие люди, которые искренне хотят поступать правильно. Да, они совершают ошибки, им не все удается, однако они продолжают пытаться жить по совести. Постарайся поверить мне, и все изменится, Кори. Ты не должна исчезать в темноте… и не позволяй Рангору это сделать. Если он отыщет свой клинок – мир падет в бездну!

— И пусть! Я никогда не нанималась спасать этот мир. Это вы решили сделать из меня героя и передать свою тяжкую ношу, но только меня забыли спросить. Беспокоитесь о моей душе, но сами вели ее все время во тьму. Если бы вы знали, как мне надоело быть пешкой в чужих руках! Каждому от меня что-то надо, но никого не интересует, чего хочу я! Отыщи меч. Не ищи меч. Прими тьму. Откажи тьме… Мне всего семнадцать! Вы готовили меня еще со школы, прививая любовь к сражениям и взращивая нужного себе воина, но ни разу не подумали, что, может, маленькой девочке нужно другое. Вы видели во мне лишь потомка бога и опасность!

Я говорила и говорила, а он больше ничего не говорил и не перебивал, давая высказаться. Только легче мне не становилось. Ничто не вернет мне родных и не переведет время назад.

— Знаю, маленькая, знаю, — ласково, словно ребенку, прошептал наставник, вновь заключая меня в крепкие объятия. – Только прошу, не делай глупостей, дождись меня, пожалуйста, я обязательно выберусь отсюда, Кори, мой рыжий лисенок.

— Разве? – я отстранилась, вытерла слезы и холодно взглянула на когда-то дорогого мне человека. – Вы просите вам поверить, но как я могу это сделать после вашего обмана? Мне прекрасно известно, что вы делаете все ради спасения мира, но никак не ради меня, поэтому все ваши красивые речи – лишние.

— Это не так, Кори…

— А даже если и так, — перебила я его, – император все равно заплатит, а тьма уже со мной, она говорит и обещает то, что не может никто другой.

— Не слушай ее!

Я улыбнулась, замечая, как наставник вдруг начинает исчезать, кажется, сон заканчивается.

— Но не предателя же слушать, который когда-то давно предлагал соблазнить того самого императора…

***

Проснулась я от тихого голоса и ласковой руки, что гладила меня по волосам. Замерла, но почти сразу успокоилась, узнавая Далиона. Мне даже не нужно было открывать глаз, чтобы понять это. Удивительно, но я не испытала раздражения от того, что он снова пошел за мной. Наверное, привыкла к этому. Ведь если бы хотела по-настоящему избавиться от Далиона, давно бы это сделала – тьма не раз предлагала. Но его присутствие давало призрачную надежду, что помимо мести у меня действительно есть кто-то родной, кто-то, кто любит меня даже такую: страшную и израненную. Я могу сколько угодно обманывать и отрицать его чувства, но где-то в глубине души та самая маленькая девочка, о которой говорил Нэрдок, цепляется за свет. Ведь если он прав, и убийство императора навсегда меня изменит, останется тот, кто, возможно, попытается вернуть меня из-за грани….

Я широко раскрыла глаза, удивленная собственными мыслями. Мой костер давно потух, а рядом со мной сидел Далион. Он замер, переставая гладить, а во взгляде немая просьба.

Тьма шепчет – оттолкни, и я послушно соглашаюсь с ней, не желая подвергать Далиона опасности:

— Пожалуйста, уходи.

— Нет, — качает головой, — может, мне удастся немного отвлечь тебя. Мне есть, что сказать. Ты была права: Мрак не обычный конь – это симбиоз чистой тьмы и магии, что может влиять на черную гниль. Ты права, Кори! Кори?

— Мне все равно, — легко солгала.

— Ты не проведешь меня, — не согласился Далион, заглядывая в мои глаза. — Ты же не сдаешься?

— Посмотри на меня, я лишилась всего, что было мне так дорого. Имеет ли тогда значение история какого-то коня? Вообще хоть что-то? Тьма, она постепенно берет власть надо мной, но я и так мертва, вот здесь, — прикоснулась к своей груди. – Больно, очень больно, и эта боль не хочет проходить.

— Значит, ты жива, Кори! Боль — это привычное для людей ощущение, после станет легче, обещаю. Знаю сам. Но ты это все еще ты, вместо мести ты можешь помочь тем, кто в этой помощи нуждается. Разгадать загадку Мрака, найти сестру Доры…

— А я должна? – тихо перебила, не давая Далиону закончить мысль. — Я устала бороться.

— Ты нужна им.

— Разве? – я отвернулась. — Рядом со мной постоянно кто-то умирает.

— На войне всегда потери…

— Потери? Ты говоришь об этом так спокойно?

— Боги, Кори, ты невыносима! Если таким способом ты вновь пытаешь прогнать меня – это глупо. Я уже сказал однажды, что всегда буду рядом. Я знаю тебя, знаю, какой ты можешь быть, ведь видел лучшее и худшее в тебе, поэтому меня не обманешь. Я прекрасно вижу, кем ты являешься, ты – сильная, Кори, ты – единственная.

— Я не хочу быть единственной…

— Не мы выбираем свою судьбу.

— Ты всегда так считал, — с тоскливой улыбкой вспомнила я, после чего вдруг попросила, заглушая шепот темноты. – Обними меня.

Мне нужно было это – чье-то тепло, понимание того, что рядом кто-то есть. Показалось, прошло невероятно много времени, прежде чем я сама отстранилась и тихонько спросила:

— Но если ты здесь, то где люди из Тэнгела?

Я ведь помнила, что Далион был решительно настроен вывезти их из заброшенного города.

— Это как раз и есть то, о чем я хотел тебе рассказать, Кори. После твоего ухода исчезла и вся черная гниль из города.

— Как это? Разве такое возможно?

— Я тоже сперва не поверил, — признался Далион, — подумал, что причина в тебе, но связующая магия ведет к твоему коню, именно за ним тянется след проклятия. Каким-то образом Мрак втянул в себя силу мора. Посмотри сама!

— Знаю, я тоже заметила.

— Еще никогда не встречал, чтобы столь невероятно могущественная темная сила сочеталась с магией Светлой богини. И что самое странное, раньше я не чувствовал в нем этой силы, только после того всплеска…

Он не договорил, но я и так поняла, что речь о моем собственном всплеске магии.

— И что же это может значить?

Далион, еще не успев ничего ответить, напрягся. Я и сама напряженно замерла, неожиданно замечая, что вокруг стало неестественно тихо. Абсолютно тихо – даже тьма молчала!

— Накинуть на нее сеть! – чей-то возглас, и в одно мгновение кто-то словно возводит невидимую стену, отрывая меня от силы.

Хочу подняться, но чужая воля прижимает к земле, а прохладные ладони Далиона вдруг ускользают от меня…

***

— Пусть командир решает, что с ними делать, пока не явится Светлый Паладин, — раздалось за решеткой, отчего у меня на затылке зашевелились волосы.

Паладин? Я не ослышалась? Тот самый господин Вира? Нет! Это не может быть он, пожалуйста, только не он…

— Все будет хорошо, Кори! — от Далиона не укрылось мое состояние, но я не могла ничего с собой поделать. Руки задрожали, выдавая холодный липкий страх, а дыхание сбилось и стало тяжелым. Я не чувствовала магии, не слышала тьмы, совсем ничего – на ногах вновь были знакомые антимагические оковы, которые абсолютно лишали силы. Даже могущественной силы тьмы!

Выходит, и она не безгранична. Разве такое возможно? Помимо воли по спине прошла волна дрожи. Я была уверена, что ничто не может остановить тьму. Или Нэрдок был прав и это не та сила Бездны, о которой столько речи?

Боги, все опять повторяется!

Нас привезли в местную гильдию ордена храмовников. Что самое странное — допросов не было, просто заперли, ничего не объясняя. Лишь изредка до нас долетали разговоры стражников на таротском.

Дни тянулись невероятно медленно. День. Два. Три. Пять? Первое время мы пытались освободиться от оков, кого-то звать, но о нас словно забыли. Нам не приносили еды или воды. Спасались только дождевыми водами, стекающими в нашу холодную камеру. Все это время Далион пытался растормошить меня, но со временем я сдалась. Сил не было. Он и сам плохо выглядел, хоть и старался не показывать этого.

Ожидание неизбежного пугало. Я понимала, что рано или поздно встречусь лицом к лицу с лордом Вира. Поэтому когда вдруг скрипнула дверь, не смогла сдержать эмоций. Я вся напряглась и с силой сжала запястье Далиона, будучи готовой биться до конца, пусть на мне и были антимагические колодки. Даже противные чувства слабости, голода и жажды ушли на задний план. Однако тот, кто предстал перед нами, лишил меня дара речи…

— Даронн?! — удивленный голос Далиона.

Взлохмаченные каштановые волосы, прищур насмешливых синих глаз с фиолетовым отливом и его привычная надменная улыбка. Он почти не изменился, лишь немного возмужал и стал шире в плечах.

— Расго… Но как?

Разве такое возможно? Впрочем, отвечать маг не спешил. Подозвал какого-то мальчишку и велел нас накормить, после чего привести в его кабинет.

Я же просто не верила своим глазам, неожиданно отмечая на его форме знак Тароты! Почему?

Удивленно посмотрела на Далиона, но тот и сам выглядел не менее растеряно. Все еще пораженная происходящим, не спешила притрагиваться к еде, которую нам почти сразу принесли. Две большие тарелки куриного ароматного бульона и два ломтика хлеба. Живот моментально свело голодной судорогой, а во рту образовалась слюна.

Спросить у тьмы, не отравлена ли еда, не могла из-за антимагических оков. Потому все-таки не выдержала и понадеялась, что у Расго нет в планах нашего отравления. Первое время мы с Далионом просто ели. Признаться честно, я и подумать не могла, что столь простое действо, как прием пищи, может быть таким желаемым. Я пила бульон, просто наслаждаясь тем, что это не очередная проточная вода. Даже страхи ушли на задний план, теперь встреча со Светлым Паладином больше не казалась столь ужасной.

После нас привели в порядок, разрешили умыться и пригласили в теплый уютный кабинет. Впрочем, антимагические оковы никто не спешил с нас снимать.

Даронн не сразу обратил на нас внимание. Он сидел за столом и что-то записывал, лишь через какое-то время соизволив поднять на нас взгляд.

— Присаживайтесь! – он указал рукой на низенький диванчик у окна. – Что стоите как неродные?

— Наверное, потому что так и есть, слуга Тароты! – выпалила я, не желая верить своим глазам.

— Ох, Кори, Кори, все такая же импульсивная.

— Кто бы говорил, предатель!

Далион легонько сжал мою руку с немой просьбой успокоиться, на что я действительно послушно замолчала, понимая, что любые мои слова бессмысленны.

— Что я вижу, Кори, неужели на тебя нашлась управа?

— Прекрати, Даронн, — остановил поток его сарказма Далион. – Лучше ответь, почему ты здесь? Почему на тебе знак Тароты?

— Вы же и так все прекрасно поняли.

— Хотелось бы услышать…

— Нечего говорить, — легко пожал плечами Расго. – Тебе ли не знать, Венский, что великий клан Меча разбросан по всему миру и любезно принял к себе своих северных сородичей. Мы никогда не воюем друг против друга, принося клятву наисильнейшему. И сейчас сильнейший – это император Кан Рота.

— Почему же тогда не Марэта? – не удержалась от очевидного вопроса. – Их правитель не менее силен.

— Возможно, но на их территории находится наш клан Меча лишь по дальней ветви аратии[6], а он на данный момент в разы слабее. Все зависит от дальнейших событий: либо они примкнут к нам, либо мы. В любом случае, скажите мне спасибо, иначе вы бы сгнили в той темнице.

— Ты лжешь, Даронн, — опровергла я его слова, вспоминая подслушанный разговор стражи. – Меня разыскивают храмовники, а значит, Светлый Паладин вскоре будет здесь.

— Надо же, — легко согласился он. – Все-то ты знаешь, Кори! Может, и то, что лорд Аль Вира приказал найти тебя и доставить ему, неважно, живой или мертвой?

Я промолчала, а он продолжил, останавливая внимательный взгляд на моем лице:

— Дай угадаю, этот уродливый шрам тоже его рук дело? Или просто храмовники развлекались?

Отвечать на очевидное не стала, лишь украдкой отмечая, как помрачнело лицо Далиона.

— Эти фанатики не любят нас, хотя пользуются нашими услугами.

Стало противно. Как же низко Расго пал.

— Это омерзительно, Даронн! – неожиданно опередил меня Далион, озвучивая мои собственные мысли. – Нельзя предавать своих… свою Родину.

— У клана Меча нет родины — мы одно целое.

— Ты предал Ковен магов!

— Я бы не назвал это предательством, — задумчиво проговорил Расго, вертя в мозолистых пальцах перо. – Скорее поступил разумно, ведь было сразу понятно, что мы проиграем.

— Это не меняет того, что ты предатель! Я была лучшего о тебе мнения, Даронн, а ты взял и так легко примкнул к врагу, к тому, кто запросто убил всю мою семью!

— Думаешь, рутовцы не убивали? – маг насмешливо фыркнул. — Не брали пленных в этой войне и не пытались расширять границы, ведомые местью? Не смеши меня, Кори, а ты, Далион, ты ведь тоже мог присоединиться к Тароте. У твоего отца имелись связи, но вы решили умирать за глупость своего монарха.

— Мы не сбегаем, словно крысы с тонущего корабля, — с отвращением ответил Далион.

— Точно, как я мог забыть, вы же просто жертвенно помираете!

— И что дальше? — глухо спросила я, прекращая их бессмысленный диалог. — Зачем приказал привести нас?

— Пророчество, — неожиданно другим, изменившимся тоном ответил Расго: больше в нем не было ноток веселости или издевки. – Откровенно говоря, отправляясь на поиски «некой» сбежавшей темной девчонки с двумя седыми прядками у висков, что чудом выжила после встречи с раянами, я и подумать не мог, что удача повернется ко мне лицом. Давно стоило обсудить всем вместе наши дальнейшие планы, – здесь Расго посмотрел в упор на меня и неожиданно улыбнулся. – Ты была права насчет Далиона, но есть маленький нюанс – наш праведник боится...

— Что ты имеешь в виду? – с нехорошим предчувствием спросила, просто не желая верить собственным домыслам.

— Лишь то, что Венский наотрез отказался принимать участие в обряде единения.

— Отказался? – я медленно обернулась к блондину, ощущая внутри неприятный холодок. – Ты же сказал, что Даронн не говорил с тобой!

— Не правда, Кори, я не говорил.

Я растерялась, неожиданно понимая, что он действительно тогда ничего не ответил на мой вопрос. Потому в итоге сама пришла к выводу, что Расго с ним так и не поговорил, но…

— Тогда почему, когда я рассказывала тебе о наместниках, умолчал? Почему не сказал, что знаешь о том, кто ты?

— Потому что она просила, — тихий ответ, а в памяти невольно всплывает его другая фраза:

«Ты же знаешь, боги не допустят этого, даже если мы станем есть отравленные плоды черного дерева из Темного леса!»

Знал. Кажется, что из-под ног уходит опора. Уже тогда знал о том, кто он, и молчал, а я просто не придала значения словам, поглощенная собственным горем.

Интересно, о чем Венский еще молчал?

— И что же Имара тебе сказала? – спросила с неприятным предчувствием чего-то нехорошего, одновременно вспоминая, что проговорилась о своей крови.

— Она просила быть рядом, — с неохотой признался он, — не дать тьме окутать твое сердце.

Я криво улыбнулась.

— Выходит, ты не только не смог выполнить воли Светлой богини, но и все это время лгал мне.

— Нет, Кори, это не так! Ты действительно дорога мне, мои чувства к тебе не ложь…

— Хватит! – раздраженно перебил нас Расго. – Мне это неинтересно, будете потом разбираться, кто, что, кому и почему не сказал. Вернемся к теме пророчества и троих наместников, у нас не так много времени, прежде чем здесь будет Светлый Паладин.

— Так может сперва поделишься что тебе сказал твой бог? – с ироничным любопытством спросила Даронна, напрочь игнорируя Далиона. Кажется, я уже привыкла к тому, что меня все предают. Просто снова чужая воля во имя мирового блага, а мои чувства никого не волнуют. Нельзя никому верить.

Никогда.

— То, что не касается ни тебя, ни его, — с вызовом ответил огненный маг. – Не забывайте, где вы находитесь, только мне решать – дать вам возможность сбежать или подготовить к встрече с Паладином. Так что просто слушайте – пророчество не только даст новые открытия и возможности, но и вернет все, как было во времена первой эпохи при правлении Безымянного бога. Не будет вражды богов, не будет войн и не будет Империй – все только выиграют!

— Это если действительно вернется Безымянный бог, — тихо проговорил Далион, — но мы не знаем, что именно откроем и кого впустим в наш мир.

— Так мы рискнем!

Честно говоря, я слушала их диалог вполуха. Все мысли занимал Далион. Ведь выходит, он просто врал о своих чувствах и упрямо следовал за мной лишь по воле Имары. И мне даже не было больно, почти не было… наверное, потому, что я сама давно решила пойти по темной дорожке, где нет места свету, а значит, и Далиону. Надеюсь лишь, что он не расскажет богине правду обо мне. Хотя откуда ему знать, что богам нельзя иметь детей. И что будет, если все-таки Имара узнает? Меня убьют сами боги? А может, это даже к лучшему? Слишком тяжело нести свою ношу мести. Я даже не буду против такого конца, если это освободит мою душу от всех бесконечных долгов.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — медленно с расстановкой произнес Далион, а я же, может, из чистого упрямства, лишь бы возразить ему, сказала:

— Даронн прав – ты просто боишься пойти дальше, узнать, что за нашим миром. Как был слабохарактерным, так и остался! Делаешь беспрекословно то, что велят другие, никогда не отступая от принятых норм.

Он даже не стал ничего отрицать или спорить со мной, что только сильнее разозлило. Какая же я наивная дура, что поверила, будто лорд Венский-младший мог измениться!

— Открытие врат может быть опасным… — начал было все-таки Далион, но Расго остановил поток его речи, лишь приподняв руку.

— Этого никто не знает, даже сами боги.

— Кори, — с немой просьбой взглянул на меня Далион, словно желая достучаться до меня.

— Что, Далион? Ты правда думаешь, что после твоего обмана я захочу тебя слышать?

— Но ведь и ты молчала, раз за все это время ни разу не заговорила обо мне. Почему, Кори?

— Это не то же самое, — разозлилась я, в глубине души прекрасно понимая, что отчасти он прав. Было столько возможностей поговорить, признаться, что и он наместник, но я постоянно избегала этой темы, попросту боясь вновь стать всего лишь чужой пешкой. Только в итоге все вышло как раз именно так.

Как глупо…

— Я просто молчала, а ты обманывал меня и втирался в мое доверие, исполняя чужую волю.

Совсем как Нэрдок, что так же занял место в моем сердце, а после оказалось, делал все лишь ради высших целей. Видимо, у меня такая судьба – впускать в свою душу, чтобы потом туда плевали. Я снова совершила ту же ошибку, ведь действительно раскрыла свое сердце Далиону, поверила ему, а он… он лишь слуга Светлой богини. Я не могу быть уверена даже в Темном боге, так как осознаю, что ему тоже не я нужна, а только Мирида, ее душа… наверное, один Расго и был всегда откровенен со мной.

— Боги, нет, прошу, Кори, выслушай меня! Ни разу за все время я не солгал тебе. Просьба богини не играла для меня никакой роли, я сам этого хотел, хотел быть рядом с тобой. Понимаешь? Я не враг тебе, Кори, — сделал последнюю попытку Далион достучаться до меня, но никакие слова не могли изменить того, что он все его действия были продиктованы Светлой богиней.

Может, если бы он сказал о том, что знает правду, что к нему приходила Имара и просила… а впрочем, что бы это поменяло? Я бы тогда точно не подпустила его к себе.

— Не враг, — согласилась я, — ты действительно стал мне дорог, но я снова ошиблась, ведь в итоге тот, кого приняла за друга, оказался мне неверен…

— Если ты не веришь мне, прислушайся к своему сердцу, оно не врет, оно подскажет тебе, что я ни разу не обманывал. Вспомни, что ты чувствовала, Кори!

Как же мне хотелось ему верить…

— Уведите его! – неожиданно приказал Расго страже, а я не стала что-либо говорить, молча наблюдая, как выводят Далиона. Еще долго в памяти будет его взгляд, полный отчаянья и боли, но внутри меня была не меньшая боль. Особенно сейчас, когда потеряла Ронни и так нуждалась в поддержке. Жизнь ничему меня не учит. Мой путь – одиночество, тогда и больно больше не будет.

— Так что, Лэкорил Риддис, снова заключим сделку?

— В этом нет смысла, — я пожала плечами, — в действительности мы не можем исполнить пророчество.

— Ты думаешь, я не смогу уговорить Далиона? – он самоуверенно усмехнулся.

— Дело не в нем даже, а в отсутствии силы Темного бога, без которой ничего не выйдет!

— Ошибаешься, Риддис, — неожиданно удивил маг. – Не поверишь, но мне известно многое, слишком многое… и даже то, что ты в буквальном смысле сорвалась, потеряв сестру.

— Откуда?! – догадка пришла неожиданно. – Тебе Касс доложил?

— Важно не откуда, а что я предпринял, — он просто ушел от ответа. – Думаешь, почему тьма бессильна перед антимагическими оковами?

Внутри все неприятно сжалось. Я вспомнила то, что ускользало от меня с самого начала. Мои нити. У Расго ведь были из них сплетены браслеты! Артефакт, что по силе и структуре идентичен этой новой силе. Выходит, тьму может сдерживать дар ассиры? Вот же! Как я могла забыть? Даронн ведь никогда не делает ничего просто так, не просчитав все ходы наперед.

— Это низко, использовать против меня мои же нити!

— Не сомневался, что ты догадаешься, — с издевкой протянул Даронн.

— Я, наверное, всегда буду жалеть, что тогда попалась в школе. Если бы не моя ошибка, ты бы никогда не получил моих плетений!

— Верно, но ты бы все равно поступила также, — с самоуверенной улыбкой заявил этот наглец. – Слишком сильным было желание отомстить за своего щенка. Даже сейчас, спустя годы, ты вновь поддаешься страсти возмездия, только теперь за сестру. Но вернет ли тебе ее это? Может, не стоит повторять прежних ошибок? Ты же сильная, верно? Так борись до конца! Сила тьмы делает сильнее не только тебя, но и самого Рангора. Этого достаточно, чтобы провести обряд единения, ведь ты уже почти достигла пятого уровня силы.

— Пусть так, — не стала спорить, действительно чувствуя, что вместе с тьмой выросли мои способности. – Но мне больше неинтересно, что и кого мы встретим за вратами миров, как и то, вернется ли Безымянный бог.

— Неужели? – скептично спросил он.

— Да, Даронн. Мне не нужна эта власть. Во мне и так есть сила, которая позволит сделать задуманное, а потом…

Потом… я сама не знала, как поступлю. Единственное, чего мне хотелось — это отомстить. Именно месть меня вела и давала силы, а что будет после, я ни разу не задумывалась.

— Силы никогда не бывает достаточно. Тем более темной. Ты зря на нее надеешься, пусть даже достигла таких высот. Во-первых, она не всесильна, сама видишь – творения Безымянного бога могут сдерживать тьму, а во-вторых, Имара и Арон в прошлый раз лишили этой силы Рангора, значит, смогут снова. Обряд единения – это совершенно новый уровень. В любом случае, нам стоит поспешить – у нас не больше часа, чтобы провернуть твой побег. Так что, Риддис – я снимаю оковы, а ты со мной сотрудничаешь? Согласна на такой уговор или предпочтешь встречу с Паладином?

Я передернула плечами.

— Ты же знаешь ответ!

Он просто загнал меня в ловушку, из которой нет выхода. Делает вид добровольного выбора, а на деле заранее все просчитал.

— Только одного я все равно не понимаю, — честно призналась магу. – Без согласия Далиона ничего не выйдет, так как ты думаешь провернуть все?

— Поверь, у меня есть одна идея, как уговорить нашего целителя, а не выйдет – тогда это сделаешь ты.

– Но ты обещаешь, что поможешь Далиону, а главное, не позволишь таротавцам причинить ему вред!

Как бы мне сейчас ни было больно, где-то глубоко внутри меня маленькая частичка теплоты, оставленная Венским, тихонько нашептывала, что не все было ложью. Просто не могло быть… А даже если и так, я действительно слишком к нему привязалась за последнее время. Так что я лгала, ведь отчасти ему удалось выполнить волю Имары.

— Поверь, ему вред бы не причинили, храмовники поклоняются светлой магии, тем более, если речь о посланнике Светлой богини. Они ощутили бы ту силу, что течет в его крови, и скорее всего, предложили вступить в их ряды или… заставили.

— Нет, Даронн, ты должен проследить, чтобы с ним было все в порядке.

— Уговорила, — безразлично отмахнулся Расго, после чего взял со стола бумажный нож. – Давай руку!

— Не доверяешь? — протянула раскрытую ладонь, даже не ощутив мимолетного укола. Алые капли закапали на пол, но почти сразу маг перехватил мою руку, смешивая нашу кровь.

— Просто знаю тебя, — его губы тронула кривая улыбка, после чего он сказал слова кровной клятвы: — Я, Даронн Расго, клянусь, что буду сотрудничать с Лэкорил Риддис и выведу её из темниц незамеченной и невредимой, а также прослежу за тем, чтобы Далиону Венскому не нанесли вреда.

— Нет, не так, — не согласилась я, — ты сделаешь все, чтобы Далион тоже оказался на свободе.

— А ты уверена, что он сам этого захочет? – вдруг спросил Расго. – Может, Далион примет предложение храмовников?

— Он не такой, как ты! – сказала, а сама засомневалась. Теперь я уже не знала, чего можно ожидать от того, кто клялся в любви, а потом, как оказалось, выполнял лишь чужую волю. – В любом случае сделай так, что бы он не пострадал!

— Клянусь, что Далион Венский не пострадает, — повторил он, демонстративно меня передразнив.

Согласно кивнула и произнесла свою часть договора:

— Я, Лэкорил Ридисс, клянусь нашей кровью, что буду сотрудничать с Даронном Расго и проведу обряд единения избранных…

Только сказала последнее слово, как наше рукопожатие окружил яркий свет, принимая клятву. Сейчас главным для меня было освободиться от оков, тогда мне даже помощь Даронна не нужна будет – я легко сбегу.

Маг не спешил нарушить опустившуюся на кабинет тишину. Неспешно подошел ко мне, после вдруг наклонился, чтобы в следующее мгновение расстегнуть мои антимагические оковы. В тот же миг сила обрушилась тяжелой волной, поглощая меня и возвращая знакомый шепот вокруг. Кончики пальцев закололо, а на душе поселилась привычная тьма, которая ласково смыла все чувства, не давая погрузиться в пучину боли и отчаянья. Теперь, когда она вновь со мной заговорила, тот страх, что преследовал меня ранее, отступил на задний план. Я знала, что смогу избежать встречи со страшным мужчиной по имени Аль Вира. Почему-то он нагонял страх даже на тьму…

— Как интересно получается, — вдруг сказал Расго. — Как и четыре года назад мы вновь заключаем договор на крови.

— Надеюсь, в этот раз я не пожалею о содеянном.

— Как знать, Риддис, судьба непредсказуемая вещь. Но не будем тянуть время – мне необходимо еще встретить Светлого Паладина.

— Если бы не сдерживающие нити ассиры, меня бы давно уже здесь не было!

Он не ответил, лишь незаметно приподнял уголки губ, скрывая улыбку. После стал быстро чередовать пассы, вслед за чем вспыхивали незнакомые мне рисунки арканов. Затем подошел ко мне, провел руками вдоль тела, оставляя за собой след магии. Прикрыл глаза, соединяя ладони в очередном сложном пассе, от которого заискрился и потяжелел воздух. Рядом со мной стал вырисовываться силуэт, постепенно приобретая мой внешний облик.

— Спрячься! – вдруг приказывает Расго, делая еле заметный кивок в сторону книжных полок.

Я поняла. Сделала шаг в сторону, почти в тот самый момент, когда открылась дверь, скрывая меня от вошедших.

— Отведите ее обратно!

— Да, эр Расго Даронн!

Я не видела, как увели моего магического двойника, только слышала удаляющиеся шаги. И лишь за конвоирами закрылись двери, Даронн протянул мне руку, предлагая следовать за ним. Очередной пасс, после которого с его пальцев срываются яркие огоньки, отворяющие нам невидимые ранее двери.

— Но что дальше? – спрашиваю, входя в абсолютно темный коридор. – Они же поймут, что это лишь магия.

Не успеваю сделать и шага, как почти сразу Расго выпускает магический пульсар, освещая длинный спуск.

— Стража не поймет, а двойник успеет увести от тебя внимание. Главная проблема – это антимагические оковы, но не волнуйся, что-нибудь придумаю. Тебе же надо будет отправиться на юг.

Невольно замерла, вспоминая, что храмовник тоже отправлял меня на юг Тароты. Совпадение или напоминание?

— Риддис, время! – подогнал меня маг, вынуждая поторопиться.

— Как происходит единение? – рассеяно спросила, не сбивая шага и не оборачиваясь. – Если тебе все-таки удастся уговорить Далиона.

— Мы все втроем должны будем стать у камня силы[7] в день солнцестояния, когда вся магия находится на пике своих возможностей, и произнести слова призыва, в одночасье объединяя нашу магию.

— Но ведь камни силы давно не действуют, никто ими не пользуется еще со времен второй мировой войны.

— Они не действуют для обычных магов, — надменно уточнил Расго. — Ковен магов многое от нас скрывал, уничтожая наместников. Как я уже говорил, они боялись того, что мы можем, например, вернуть мощь всех оставшихся камней. И один такой есть здесь, на землях Тароты, а именно на дальнем архипелаге Империи среди сплошного океана. После того, как мне удастся отвлечь от тебя внимание Паладина с храмовниками, я разберусь со всеми здесь делами и сам поеду на Жемчужные острова.

— Как ты сказал? – от меня не укрылось знакомое название. – Жемчужный?

— Да, так называется тот архипелаг, где по легенде находится один из трех камней силы.

Помимо воли в голове всплыли сказанные когда-то слова лорда Эриана Нара:

«Отправляйся на юг Тароты, к главному морскому порту Шарх-дан, я отметил на карте самый безопасный для тебя путь. Только оттуда ты сможешь отплыть к небольшому дальнему архипелагу Империи под названием – Жемчужный…»

Это не могло быть совпадением! Моя рука сама опустилась к поясу, желая нащупать знакомый мешочек, в котором лежала нужная монетка, однако захватила лишь воздух.

Демон! С опозданием вспомнила, что все мои вещи забрали. Уже хотела спросить о них Даронна, когда он сам заговорил, словно догадываясь о моих мыслях:

— Среди твоей поклажи была только одна интересная вещь, остальные я вернул, — на миг он прервал свою речь, чтобы почти сразу продолжить: — Твоя задача быть на архипелаге возле камня силы в нужный час, и тогда мы исполним пророчество. Поверь, Далиону придется согласиться…

Скрипнула дверь, и в тот же миг солнечный свет ворвался в коридор, ослепляя и заставляя прищуриться. Времени к нему привыкать не было, поэтому я поспешила к выходу, где заметила незнакомого гнедого коня с моими вещами.

— А где Мрак?

— Хм, — фыркнул Расго, игнорируя мой вопрос. – Подходящее имя для столь интересного коня, окутанного тьмой.

— Даронн! – осуждающе обернулась к нему, но он только усмехнулся.

— Ты же не думала, что я верну его? Уж больно занятный он у тебя. Впрочем, сейчас стоит беспокоиться о другом: Светлый Паладин будет здесь с минуты на минуту!

Проклятье! Я действительно не думала, что Мрака заберут. Однако спорить не стала, понимая, что бесполезно, и послушно поторопилась к стоявшему недалеко чужому коню.

— Будь осторожна, Риддис!

Я удивленно обернулась, не ожидая от Даронна таких слов, но его уже не было в том маленьком коридорчике, а судя по голосам, стоило спешить. Запрыгнула на жеребца и сжала его бока, одновременно накрывая нас пологом невидимости. Тьма приняла мою просьбу, отвела взгляд стражников, давая спокойно проехать.

Город, в котором я оказалась, был полон храмовников, магов и воинов. Однако никто из них меня не видел. Я была почти у ворот, когда по спине прошла дрожь, заставляя остановиться и обернуться. В шаге от меня проехал белый конь со знакомым до боли всадником. Я не могла не узнать этого мужчину в белоснежном плаще, подбитом тонким мехом, на котором затерялись снежинки. Вновь шел снег, мелкий и колючий.

На какое-то мгновение показалось, он увидел меня – карие глаза остановились на моем лице, но почти сразу перевели свое внимание на проходящих мимо магов. Я же забыла, как дышать, в глубине души надеясь, что он не ощутил моего присутствия.

Тонкие губы кривились в недовольстве, пока стража что-то ему говорила. После он кивнул и направился в сторону ратуши. Только тогда я позволила себе перевести дыхание, понимая, что все это время мои руки дрожали, а спина была покрыта холодным потом. Я боялась лорда Вира и того, что было ему позволено, слишком хорошо помнила нашу последнюю встречу. И, наверное, впервые за все время я искренне порадовалась, что согласилась на сделку с Расго. Уж лучше он, нежели жуткие часы с Паладином Света.

А ведь за всеми последними событиями я даже позабыла об этом мужчине. Больше не снились кошмары, связанные с ним, и не было страшных воспоминаний о минутах, проведенных в темницах храмовников. По большому счёту, это была заслуга Далиона, рядом с ним мне было спокойно и уютно, потому тяжёлые сны и отступили. Однако потом появились новые… о Ронни.

Проехав ворота, я пустила гнедого коня галопом, желая оказаться как можно дальше от этого города и гильдии храмовников.

***

Худенькая раскрасневшаяся девочка в слишком большом для нее тулупе искренне радовалось своим успехам. На её раскрытых маленьких ладошках сидели две прекрасные бабочки, которые были лишь иллюзией в это холодное время. Ранняя весна неожиданно вновь сменилась холодами и снегом. Однако Найри совсем не расстраивалась, ведь она любила это сказочное белоснежное время. Время, когда вечерами вместе с мамой и папой собирались на кухне у печи, когда родителям не нужно было никуда спешить, а можно было просто наслаждаться уютом и теплом, прислушиваясь к завыванию метели за окном. Самое спокойное и беззаботное время в году.

Она скучала по родителям. И дня не проходило, чтобы девочка не вспоминала мамину нежную улыбку и ласковый папин взгляд. Днем ей даже удавалось отвлечься от той всепоглощающей тоски, что поселилась в детском сердечке. Невероятные истории ее нового друга погружали в совершенно другие миры, а магия дарила веру в лучшее, надежду, что сестра жива, что с ней все в порядке и они обязательно найдут друг друга.

И только ночами девочку все еще мучили реалистичные кошмары, напоминавшие жуткий час, когда в их родной городок пришли таротавцы…

— Молодец, — искренне похвалил светловолосый мужчина девочку, не ожидая, что ей так легко будет даваться магия. – Теперь направь поток силы в их крылья, чтобы они могли взлететь.

Лариисиэль не удивился тому, что в девочке стала просыпаться сила. Было понятно с самого начала, что это произойдет, раз древняя магия сделала его защитником человеческого дитя. Но каково предназначение Найри, раз ею заинтересовались сами боги? Этого он еще не знал, пытаясь понять природу силы маленькой рыжеволосой девочки.

— Смотри, Ри, они взлетели!

Эльф проследил взглядом за двумя иллюзорными бабочками, что порхали над ребенком и совсем не чувствовали окружающего холода. Однако снежинки выдавали правду, легко проходя сквозь тонкие крылышки.

— Слишком очевидно, что они не настоящие, — серьезно сказал Лариисиэль, стараясь сдержать улыбку. – Мало зрительно знать предмет, образ которого хочешь воссоздать, надо понимать его структуру: какой он на ощупь и изнутри. Поток силы стоит направлять не только на внешний облик, но и на внутренний, чтобы созданное стало осязаемым.

— И как же мне это узнать? – с легкой обидой удивилась Найри. – Сейчас их нет, а даже если бы были… не убивать же бабочку!

— Верно, — кивнул эльф, пряча в небесно-голубых глазах усмешку. — Достаточно моих познаний и магии, чтобы показать тебе сущность бабочки. Однако мы займемся этим позже, нам нужно до темноты дойти к людям.

Найри нельзя было вновь ночевать на холодной земле. Да, он согревал девочку, поддерживал магией костер, но прекрасно видел, что ребенка постепенно захватывает в свои объятия болезнь, хоть сама Найри совершенно не чувствовала этого, будучи поглощена волшебством и его историями. Однако нездоровый блеск светло-зеленых глаз и румянец выдавали правду.

— А Кори? – в который раз упрямо спросила девочка. – Ты же обещал её найти!

Лариисиэль не спешил отвечать, собрал их скудную провизию, после чего привычно подхватил Найри на руки.

— И мы найдем, — неохотно согласился Ри, в действительности сомневаясь в собственных словах. Он почему-то не чувствовал потоков сестры Найри, хоть и пытался найти схожую ауру, которая могла бы принадлежать близким родственникам. Однако магия молчала.

В ответ девочка по-детски нежно обхватила эльфа за шею и расслабилась, устало прикрывая глаза. Как бы ни радовалась получившемуся у нее заклинанию, чувствовала она себя нехорошо. На крепких руках Ри было уютно и тепло, отчего Найри под мерное дыхание и тихий стук сердца своего нового друга почти сразу уснула.

Проснулась она от жара, с удивлением понимая, что находится в какой-то незнакомой комнатке. Рядом как всегда Ри. Он о чем-то тихо спорил с неизвестной женщиной. Девочка не слышала, о чем они говорили – ей было так жарко, что хотелось снять удушливую одежду. Она привстала на локотках, пытаясь стянуть с себя льняную рубашку, когда вдруг ощутила маленькой ладошкой, что на груди нет ее лошадки! Испуганно схватилась за ворот, лихорадочно пытаясь нащупать подаренный сестрой волшебный кулон. Ничего…

— Найри, — Ри вмиг оказался рядом, мягко, но настойчиво укладывая девочку обратно на подушки. – Лежи, не вставай.

— Мой амулет! – зашлась хриплым кашлем Найри, чувствуя, как к горлу подступает ком и на глаза наворачиваются слезы. – Твой амулет!

Она испуганно схватила эльфа за руку, больше всего боясь, что теперь он исчезнет. Отругает и просто уйдет.

«И пусть ругает, — отчаянно подумала Найри, — только бы не оставлял!»

— Пожалуйста, прости, — она все-таки заплакала, чувствуя вину за собственную невнимательность и одновременно страх. – Не уходи!

— Все хорошо, Найри, я рядом, я не уйду, что такое, где болит?

— Лошадка! – стараясь не кашлять, девочка усердно и внятно произнесла. – Я потеряла ее…

Она пыталась вспомнить, где могла обронить подарок, но память упорно молчала.

«Может, в лесу? Или в том страшном пустующем городе, который мы совсем недавно проходили?»

Найри не знала. В последний раз она видела столь дорогой её сердцу подарок, когда случайно оцарапалась колючей веточкой.

— Все хорошо, — твердо сказал Ри, утирая слезы ребенка и беря со столика чашу с теплым питьем. – Я буду рядом, обещаю. Ты освободила меня, а значит, теперь я привязан к тебе, не к амулету или другому какому-нибудь предмету, а именно к твоей душе. Лошадка не имеет больше своей силы. Никуда я не уйду, по крайней мере, до тех пор, пока ты не выполнишь своего предназначения.

— А что тогда?

— Тогда я стану свободным…

— Свободным? – впервые девочка задумалась о том, а нужно ли все это Ри.

«Ведь у него, наверное, есть своя семья, родные, а ему приходится следовать за мной…»

— Действие магии в какой-то момент прекратится, — тихо прошептал он, аккуратно приподнимая голову Найри и давая выпить теплого питья, одновременно укутывая ребенка исцеляющими потоками. – Это произойдет, когда я перестану быть тебе нужен.

— А если ты всегда будешь нужен? — Найри не хотела, чтобы он ее покидал, не хотела оставаться в одиночестве. Казалось, если исчезнет последний, кто связывает с прошлой жизнью, то страх и отчаянье поглотит полностью, даже надежды не останется. – Тебя ждет семья, да?

— Мы потом поговорим об этом, а тебе надо поспать, — вместо ответа сказал Ри, закрепляя последний аркан, что должен был погрузить девочку в крепкий и здоровый сон.

Он подействовал: Найри тут же закрыла болезненно покрасневшие глаза и почти сразу уснула, больше не мучаясь от раздирающего грудь кашля.

Лариисиэль тоскливо вздохнул, отставляя чашу. Семья? У него давно ее нет. Они сами от него отказались. Ри даже не был уверен, что желает видеть кого-то из родных. Ни отца, что сделал с ним это, ни младших сестер. Пусть даже такое решение в какой-то степени спасало его душу. Ведь он все равно потерял себя.

Что его ждет после освобождения от проклятия? Великий род Льяриенори эль Сариэсильнара, что веками служил Светлой богине и ее Огненному брату? Разум подсказывал, что вряд ли его примут с распростертыми объятиями, хотя сердце верило – отец давно простил. Однако было еще кое-что, отчего тянуло его в родные земли… но здесь Лариисиэль был уверен – Азиль не забыла той боли, что он ей причинил. Более того, он даже не был уверен, осталась ли девушка в Светлой Империи, ведь она так сильно хотела вернуться домой. И почему-то Ри казалось, что ей удалось исполнить мечту.

Эльф недовольно повел плечами. Сейчас все это неважно, его цель – эта маленькая девочка. Он перевел взгляд на ребенка.

— Для чего ты понадобилась богам, Найри?

Девочка словно почувствовала, что вопрос относится к ней, светлые реснички вздрогнули, после чего она перевернулась на бок, поближе к руке Ри. Он улыбнулся и ласково провел ладонью по рыжим мягким волосам:

— Я обязательно узнаю!

***

Все чаще мне казалось, что снег и холод следуют за мной по пятам, отражая все мои чувства. Тарота находилась южнее нашего королевства, потому здесь всегда было намного теплее: если у нас были холода и морозы, в этих краях уже начиналось самое настоящее лето. Снег же в эостэре[8] совсем не был характерным для Империи. И откровенно говоря, меня совсем не радовала вернувшаяся вдруг зима, ведь теперь я невзлюбила ее еще сильнее.

Ко всему прочему, меня постоянно мучили мысли о Далионе. На душе словно образовался тяжелый камень, который не давал спокойно дышать. Как я ни пыталась его сбросить – не могла. Слишком нелегко было принять обман того, кто обещал быть рядом несмотря ни на что. Все его поступки и действия были не потому, что он этого хотел. Нет, просто Имара приказала быть рядом с наместницей Темного бога.

Как же больно. Почему? Мне должно быть все равно! Есть куда более важные проблемы. Что сделает Светлая богиня, когда узнает обо мне правду? Или Далион все-таки не скажет ей о том, о чем я на эмоциях проговорилась? Сейчас мне просто необходимо было поговорить с Рангором, но когда он так нужен – не являлся в мои сны. Вместо него ночами приходила сестра. И вновь по кругу начинались очередные кошмары…

Когда же все это прекратится? Поможет ли отмщение избавиться от чувства вины? Я не знала, как не знала того, что ждет меня на том острове, куда когда-то меня отправил храмовник, а теперь и Расго, обманом вынудивший произнести слова клятвы. И что он станет делать с Мраком? Это тоже не давало мне покоя.

Тьма в последнее время молчала, а единственное, что оставалось неизменным, – это мои чувства. И лишь своему новому другу я могла выговориться. Пусть гнедой конь и не понимал меня, отстраненно рассматривая что-то в траве, но было невыносимо больно держать все в себе.

Прислонилась лбом ко лбу жеребца, мягко поглаживая ладонями его морду. Он покорно стоял и молчал, терпеливо позволяя мне выговориться.

— Ни на миг я даже подумать не могла, что Далион окажется предателем. Тот, кто обнимал, целовал и грел у костра, заверяя, что всегда будет рядом, что любит меня без действия всякого проклятия. Как глупо!

В ответ тишина и все тот же отстраненный взгляд черных глаз.

— Как я могу кому-то верить? – сокрушенно вздохнула, пытаясь абстрагироваться от этого неприятного чувства. – Знаешь, а ведь я была уверена, что после предательства наставника не смогу доверять, но нет… Далиону удалось сломить мою стену.

Но больше никто этого не сделает. Не позволю. Тьма согласно зашевелилась рядом, окутывая своими руками, а после ненавязчиво зашептала, лаская слух:

«Среди людей нет доверия. Человек всегда носит маски, страшась открыть свою сущность. Он может снимать маску за маской, но никогда не покажет истинного лица, разве что перед самим собой осмелится обнажить душу. Но его жизнь слишком коротка, чтобы понять потребность желания разделить свою одинокую вечность с кем-то. Раздели свои страх и боль с тем, кто тебя поймет…»

Рангор. Его душа страдает, так же как и моя. Я чувствовала это, пусть даже понимала, что ему нужна лишь Мирида, а не потомок, в котором течет его собственная темная кровь.

Долго так стояла, размышляя в тишине, прежде чем отстранилась от коня, вновь заглядывая в его глаза.

— Как же мне называть тебя?

Мне, конечно, не ответили, а я не придумала ничего лучшего, чтобы прозвать его Огнем, так как он хоть и был коричневого окраса, имел огненно-рыжий оттенок, в то время как грива и хвост были абсолютно черными.

Кажется, ему понравилось: он вдруг сам уткнулся мне в лицо теплой мордой, впервые проявляя хоть какую-то заинтересованность. На какой-то момент даже напомнил мне Мрака, который бы наверняка укоризненно покачал мордой, а после взглянул теплым взглядом, словно говоря, что все будет хорошо. Только это не так! В глубине души я прекрасно осознавала, что ничего уже не будет хорошо.

«Будет, — неожиданно зашептала тьма, – сладость отмщения и сила самой Бездны подарят тебе будущее!»

Которое мне даже не с кем разделить…

— У тебя есть я, ашасси.

Вздрогнула, после чего обескуражено обернулась, но рядом никого не было.

— Пусть я не могу ступать на людские земли, но моя сила растет вместе с тобой, Лэкорил. Теперь мне необязательно приходить в твои сны, чтобы говорить с тобой. Ты хотела меня видеть, не так ли?

В первое мгновение просто оторопела, не ожидая услышать Темного бога. Здесь, в заснеженном весеннем лесу кроме меня и Огня больше никого не было. Однако голос Рангора раздавался так отчетливо громко, словно он стоял позади меня.

— Но как? Вы в моей голове?

— Нет, ашасси, — я ощутила его насмешливую улыбку. – Благодаря силе Бездны, но тебя ведь беспокоит не это…

Только как сказать правду, когда не можешь взять под контроль собственные эмоции и чувства? Так странно, я не видела Темного бога, но чувствовала его присутствие. В какой-то момент даже ощутила, как незримая рука коснулась моих коротких волос.

— Тебя снова ранили, — мне показалось, что я услышала в его голосе горечь. – Твоя душа горит, но тьма может излечить, поверь мне. Она дарует не только силу и могущество, а и спокойствие. Постепенно твои эмоции утихнут, боль уйдет вместе с ними.

— Но почему-то этого не происходит.

— Наивная ашасси, — снисходительно улыбнулся бог, — мне потребовались годы, чтобы избавиться от умения переживать и ощущать эмоции, а ты хочешь за мгновение вырвать из своего сердца все чувства?

— Я не знаю, чего хочу, — совсем тихо прошептала в ответ. – Мне страшно, страшно от того, что теряю себя. Предательства, потери и неизвестность разорвали меня на части, эмоции которых я не могу понять. Ваша кровь пробуждает жажду отмщения и стремления к еще большей силе, а другая моя половина, наоборот, не хочет ничего, кроме того, чтобы ее наконец оставили в покое, не используя в своих высших целях. Но где тут мое я?! Я вообще существую? Или с самого рождения меня вела ваша кровь? Кто я? Зло или добро? Мои детские мечты тоже были вашими?

Рангор не спешит отвечать. Мягко обнимает меня, укутывая теплом, после чего шепчет:

— Ты дитя бога, Лэкорил – это уже делает тебя другой. В мире нет больше такой, как ты, поэтому тебе сложно, но твои мысли, эмоции и стремления принадлежат только тебе, ведь ты и душа Мириды – одно целое, не пытайся отделить свою сущность. Позволь силе вести тебя, тогда станет легче, обещаю…

— Дитя бога… — сипло повторила я. – Что будет, когда об этом станет известно другим богам?

— Они попытаются тебя уничтожить.

— Наместник светлой богини знает, — равнодушно призналась я, не чувствуя должного трепета или страха.

— Думаю, уже не только он, но теперь с тобой сила самой Бездны, а значит, брат с сестрой не имеют права призвать тебя на небесный суд. Тьма не может подняться наверх, также как свет не может спуститься. Ты должна избрать правильный путь, сделать то, чего жаждет твоя сущность, и тогда уже ничто не будет иметь значения, не останется даже вопросов.

Путь отмщения… этот выбор был сделан мною давно, но неожиданная встреча с Расго, предательство Далиона и страх перед Паладином Света заняли все мои мысли.

— Он избавит от боли, а я буду рядом, всегда, вместе с силой Бездны…

Это было последнее, что сказал Рангор, после чего его незримое присутствие исчезло. Мы с Огнем вновь остались одни.

— Как думаешь, далеко до столицы? – спросила своего коня, не ожидая ответа. Молча достала карту храмовника и развернула.

Взгляд невольно остановился на юге Империи, где находились скопления островов.

— Жемчужный, — прочитала я витиеватые руны, понимая, что именно там должна буду встретиться с Расго в день летнего солнцестояния. Интересно, как он думает уговорить Далиона? Хотя какая мне разница! Сперва Кан Рота, а уже потом эта странная монетка храмовника и камень силы.

— Император должен мне ответить за смерть родных!

***

Мой очередной день начался со встречи с таротавцами. Привычно проходя в тенях их небольшой лагерь, я никак не ожидала, что меня вдруг заметят. Даже не сразу поняла, как это произошло, просто в какой-то момент стало очень тихо, разговоры вдруг прекратились, а сама атмосфера изменилась.

Я остановилась, с удивлением осознавая, что все взгляды устремлены на меня. Размышлять времени, почему исчезла магия теней, не было, поэтому сжала бока Огня и устремилась вперед. Тьма на удивление молчала, не отзываясь на мои мысленные просьбы, а таротавцы мчались за мной следом. Казалось, стук копыт совсем близко, бежать некуда – еще немного и догонят.

— Придется сражаться, — шепнула своему коню, сворачивая на неприметную тропу. – Жди меня недалеко!

Легко спрыгнула с жеребца, почти сразу скрываясь за деревом. Выставила руки вперед и закрыла глаза, одновременно призывая свой меч. Однако знакомого покалывания не ощутила. Прошептала формулу вслух. Снова ничего!

— Да что происходит?!

Нервно выбросила руки вверх, в очередной раз взывая к магии собственного меча. Но, как и мгновением ранее, клинок не отзывался. Я затаила дыхание, слыша совсем рядом промчавшихся таротавцев. Сердце стучало так гулко и быстро, что казалось, меня найдут лишь по его одному биенью. Непонимание, страх и удивление заполонили сознание, мешая думать, не давая взять себя в руки и сосредоточиться. Надо было бежать отсюда, спрятаться, однако я продолжала стоять у дерева, просто не в силах пошевелиться. Дыхание сперло, а сама я в ужасе застыла, понимая, что это впервые за пять лет, когда мой меч не откликнулся!

Такое просто невозможно…

Вновь упрямо все повторила, не желая принимать происходящего. Заученные до рефлексов пассы и слова не давали никакого эффекта. В какой-то момент я просто взмолилась, уговаривая клинок прийти ко мне. Только с каждой неудачной попыткой сердце сжималось все сильнее.

Пожалуйста…

— Я нашел его! – чей-то окрик заставил меня вздрогнуть и кинуться в чащобу. Совсем рядом пролетел сгусток огня, оставляя после себя потекший тоненькой речкой снег и пропаленные ветви. Мне удалось уклониться в последний момент, сворачивая под низкие кусты. Но останавливаться таротавцы не спешили – в следующее мгновение над головой просвистело очередное заклинание, которое вынудило меня вновь свернуть. Однако судьбе было угодно, чтобы я в самый неподходящий момент поскользнулась. Запоздало взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, но не смогла — кубарем покатилась с холма. Первое время старалась ногами остановиться или хотя бы замедлить падение, но стремительность скольжения только увеличивалась. Закончилось все тем, что на огромной скорости я влетела в сугроб.

Пошевелилась, чувствуя неприятную тянущуюся боль во всем теле. Когда же попыталась встать, то в голени запульсировала жаркая боль.

— Проклятье!

Подняла голову. Так называемый холм с этого ракурса казался огромным и больше походил на гору. Вот же! Там, наверху, осталась вся моя провизия. Мой конь, деньги, карта и монетка храмовника… впрочем, сейчас это казалось несущественным. Может, даже к лучшему, что я избавилась от этого груза, что давил и тянул меня? Моя магия! Вот что действительно было сейчас важным. Почему меч не откликнулся? А тени? Почему вдруг замолчали?

Я долго ломала над этим голову, стараясь не поддаваться панике. Догадка пришла неожиданно. Просто вспомнилось, как когда-то давно в школе моя нить зацепилась за Даронна, из-за чего истощился весь его резерв. Именно эта мысль заставила внимательно себя осмотреть. Помнится, все происходило очень похоже – сила нитей высасывала из мага жизнь постепенно и медленно.

Неприятная боль в ноге не давала сосредоточиться. Попыталась абстрагироваться от нее, действительно с удивлением замечая на щиколотке, там, где были оковы, тоненькую маленькую голубую нить.

В тот же миг меня накрыло облегчение. Я даже вздохнула свободно, когда сняла с себя эту ниточку. Пусть сила и не вернулась ко мне в тот же миг, а тьма все еще молчала, ощутила внутри привычное тепло магии.

Глубоко вздохнула, после чего со страхом снова сложила руки в жесте призыва. Клинок появился не сразу, понадобилось время на восстановление сил. Однако я не смогла не обрадоваться, почувствовав в ладонях знакомое покалывание, после чего возникла рукоятка моего клинка, а уже в конце и само лезвие.

Я совершила два выпада и убрала меч. Противное чувство – ощущать собственное бессилие. Надеюсь, никогда больше такого не испытаю! И все равно одного не понимаю – как нити блокируют силу тьмы, если на моем мече они тоже есть? Клинок ведь слушается меня и является на призыв. Спросить бы тьму, но она все еще молчала из-за влияния той маленькой ниточки.

«Все зависит от того, в чьих руках артефакт Безымянного бога, — через некоторое время тихо ответили мне, все-таки услышав мысленный вопрос, – и с какой целью направлена его сила...»

Кажется, я начинала понимать. Нити были вплетены в блокирующий аркан антимагических оков, поэтому стали преградой для тьмы, но если я использую их для атаки и собственных целей, то это лишь усиливает мощь моего меча. Получается так? Как происходило в школе – действие нитей всегда зависело лишь от арканов, в которые они вплетались. Так браслет, что сожгли храмовники, имел лишь слабые исцеляющие свойства, а те, что забрал когда-то Расго – в основном нападающие. Плохо, что у него есть управа на меня. Зная огненного мага, можно предположить, что он обязательно воспользуется этим в собственных целях. Впрочем, нагнетать себя не стала, понимая, что сама во всем виновата. Даронн прав – повторись все снова, ничего бы не поменялось: я не могла тогда не защитить Шорёна, из-за чего маг в любом случае прознал бы о нитях.

Но как быть теперь? Без коня, моих вещей и денег.

***

Каждый шаг отдавал неприятной болью в ноге, но я упрямо двигалась вперед, пока не вышла к деревянным воротам, покрытым листовым железом и железной решеткой, которая на ночь обычно опускалась. Высокие крепостные стены служили защитой, отделяли территорию и были усилены двумя дозорными башнями.

Откровенно говоря, я сильно засомневалась, что меня пустят внутрь: хромая, грязная, в порванном плаще, со страшным кривым шрамом в пол-лица и без каких-либо вещей за спиной. Не говоря уже о том, что на одной из башен среди стражи находился маг. Я ощутила его силу, понимая, что и он почувствует мою.

Подумывала вновь скрыться в тенях, когда из небольшого окошка прямо на воротах, под кривой табличкой с витиеватыми рунами названия города, выглянуло заспанное мужское лицо. Я лишь коротко поздоровалась и прочитала таротавские письмена. Миратед? В памяти тут же что-то шевельнулось, подкидывая зрительные образы карты: городок с таким названием находился совсем недалеко от столицы Империи. Неужели удача все-таки на моей стороне?

— Эй, куда ты? – неприветливо пробурчал мужчина. — Да сколько ж вас, попрошаек, идти будет? Если нет двух динаров[9], проваливай!

Я растерялась, будучи удивленной, что за вход взимают столь высокую плату, когда позади вдруг раздался укоризненный мужской голос:

— Брать деньги в праздник Эостэр[10]?

Фраза незнакомца удивила сильнее слов охранника, ведь за всеми этими событиями совсем потерялась во времени: не знала даже, какой сегодня день. Тем более, что в Империи праздник весны всегда был чуть раньше.

— И что теперь? Пропускать всех оборванцев? Знаете, сколько таких уже вместе с приезжими торговцами проскользнули?

— Хотите прогневать духов самой Светлой богини? – спокойно спросил мужчина за моей спиной, хотя мне показалось, что я уловила в его голосе легкую усмешку. – Или вам нравится затяжная зима? Право слово, пропустите мальчишку!

Мальчишка, значит. Таротавцы в лесу тоже меня за мальчика приняли. Улыбнулась и незаметно скосила взгляд, пытливо рассматривая статного мужчину на вороном коне. Он почувствовал, что смотрю на него, беззлобно улыбнулся в ответ, заставляя меня нервно оправить челку, которой я прикрывала шрам. Я помнила со слов Расго, что Паладин ищет меня, а значит, нельзя показывать столь яркое мое отличие.

Охранник явно неохотно, но открыл калитку в воротах. Я же поблагодарила незнакомца и настороженно вошла внутрь, чувствуя, как меня окутала теплая сила тьмы, скрывая от глаз мага наверху башни. Сила уже полностью восстановилась, а единственным напоминанием о той злосчастной тонкой ниточке была моя хромота.

Стоило ступить на мощеную кладку, как почти сразу мной завладела атмосфера праздника. Вокруг лилась легкая веселая мелодия, подхватывая нарядно одетых в традиционные костюмы горожан в свой весенний танец. Казалось, здесь царит совсем другая жизнь – будто и нет всех тех ужасов, что довелось мне испытать. Словно все лишь страшный сон: проклятый черной гнилью город, лагеря таротавцев, война и бесконечные смерти – вдруг оказались в далеком прошлом. И я даже понимала, что Миратед находится вдали от границ с Рутой и всего происходящего, ближе к столице, где император преспокойно правит. Мне казалось кощунственным, что все эти счастливые люди не знают того, что происходит за стеной, ограждающей их город, не знают боли, которая поселилась в моей душе. Или того хуже – знают, но спокойно принимают происходящее.

— Твое мрачное выражение лица отпугнет не только дух рассвета, а и любого демона, осмелившегося к тебе подойти, — непринужденно обратился ко мне тот самый мужчина, благодаря которому я вошла в город. – Что бы ни беспокоило тебя, сегодня можно позабыть о собственных горестях и проблемах. Именно Эостэр позволяет нам начать все заново, с абсолютно чистого листа.

— И забыть о войне? – хмуро уточнила, привычно скрывая свое лицо. – О потерях? О тех ужасах, что творятся по воле императора?

— Да, — просто ответил мужчина, наблюдая за очередным хороводом, что тянулся почти до самых ворот. — Праздник Эостэр непосредственно связан с пробуждением земли, первыми травами и цветами, началом всех начал. Время, когда все живое избавляется от «дыхания смерти[11]». Так почему же не в буквальном смысле оставить прошлое позади, когда дух рассвета дает нам такую возможность? Ты ошибаешься, полагая, будто эти люди забыли о войне и своих потерях. Нет, но война закончена, а они обрели надежду, они просят Эостэр спуститься к ним, чтобы полоса невзгод, наконец, прекратилась.

«Пока жив император, она никогда не прекратится!»

Однако вслух сказала я другое:

— Только глупцы верят, будто дух рассвета спустится на землю, — помимо воли мне вспомнилось, как отчаянно когда-то в школе я хотела встретить великого Мегуса. Только мне быстро дали понять, что никакие слуги богов не спускаются к людям. Им нет дела до смертных, а красивая новогодняя легенда лишь обычная сказка.

— Даже так… — задумчиво протянул собеседник. – Но что ты будешь делать, если все же встретишь Эостэр? Говорят, что она не упускает возможности спуститься к смертным под нашей личиной, чтобы принять участие в пьянящем потоке человеческой жизни. Дух рассвета слишком сильно любит веселья, яркие костры и залихватские танцы.

— Что же вы еще не в хороводе, раз так почитаете весеннего духа рассвета?

— О, я бы с радостью, — искренне воскликнул мужчина, хотя его задумчивые орехового цвета глаза оставались все такими же безучастными, — только, к сожалению, полным-полно дел, из-за которых, собственно, сюда и приехал. Но не стоит недооценивать силу этого праздника, ведь Эостэр всегда прислушивается к самым потаенным желаниям человеческого сердца. И даже может унять те боль и холод, что застыли в столь юных глазах.

Я помимо воли опустила голову, пряча взгляд, но было поздно, в голосе мужчины послышалась легкая улыбка:

— Позволь празднику захватить тебя, пусть на время, но Эостэр услышит…

Это было последнее, что сказал странный мужчина, прежде чем уйти, оставляя меня в гуще толпы одну. Город был наполнен звонким смехом вперемешку с музыкой и пьяным запахом весны. В детстве я очень любила праздники временного цикла[12], сопровождаемые большими гуляньями и различными интересными обычаями, но со временем просто переросла их, как и свою глупую веру в волшебство этих дней.

Однако не успела я выйти к площади, как чья-то хрупкая ладошка схватила меня за руку, утаскивая в водоворот танца. Я оглянуться не успела, как меня обступил круг горожан, вынуждая принять правила обрядовой игры вокруг соломенного чучела из старой постели, которое всегда возводили за неделю до праздника Эостэр – древний обычай прощания с прошлой жизнью.

Всего лишь миг – и передо мной вновь та самая девушка, протягивающая невероятно пышный венок из первых весенних цветов. Только сейчас я осознала, что незнакомка выделялась среди других – она словно не чувствовала холода, танцуя в слишком легком для такой погоды белом платье с красивой вышивкой по низу юбки.

— Спасибо, — изумленно прошептала, принимая подарок и понимая, что мне нечего дать в ответ, как того требовали традиции.

— Танец! – с озорным блеском в голубых глазах потребовала она, а я не могла отказать: глупые обычаи дня Эостэр.

Девушка победно улыбнулась, встряхнула золотой копной волос и потянула меня в самую гущу веселящихся горожан. Она озорно и громко смеялась, не отпуская моей руки. Даже когда закончился бранль[13] и быстрая музыка сменилась спокойной. Признаться честно, даже боль в ноге прошла. Однако я все равно мягко, но в то же время твердо отвела её ладонь, желая поскорее отсюда уйти. Только отпускать меня не захотели, приглашая теперь уже на парный танец.

Мне вдруг стало смешно. Она тоже принимает меня за мальчишку?

— Я станцевала обещанное, — специально выделяя окончание первого слова, отстраненно напомнила я.

— Ты слишком грустная и хмурая, — вдруг сказала незнакомка, не удивляясь моим словам. – В этот день стоит отдаться окружающей атмосфере веселья и непринужденности, иначе разозлишь духа.

— Что мне дух, когда своим существованием я прогневала самих богов? – сняла венок и протянула обратно девушке. – Спасибо, но мне некогда веселиться.

Она нахмурилась, неожиданно сильно меняясь в лице: вся радость и легкость исчезли из светлых глаз, после чего склонила голову и приблизилась.

— Что ты… — я не договорила, как ее губы накрыли мои, одаривая вкусом хмельного меда и наливки.

Легкий поцелуй принес с собой аромат весенних трав и медленно разливающее тепло внутри. Горечь и боль словно отошли на задний план, оставляя за собой лишь легкость и веселость праздника.

Когда же я открыла глаза, передо мной уже никого не было, только сладкое послевкусие на губах и нежный венок цветов в руках.

Неужто и вправду сама Эостэр? Мне было трудно в это поверить, однако никакого другого объяснения в голову не приходило. Да и честно говоря, совсем не хотелось гадать, ведь вокруг музыка, танцы, уличная еда и ярмарка, на которой можно выпить эля. Меня вдруг захватили непривычная легкость и давно забытое чувство непосредственной радости. Ноги сами пустились в пляс, вливаясь в очередной танец. На этот раз горожанам связывали руки, после чего участники гуськом следовали за ведущим, повторяя разнообразные фигуры. И мне не казалось это странным или глупым, как раньше. Я никогда не любила кароль, не понимая, как взрослые серьезные люди могут веселиться из-за такой ерунды. Однако сейчас сама получала наслаждение от этого танца и озорной мелодии.

В какой-то момент я вынырнула из «змейки» горожан, оказываясь под городской ратушей, украшенной красно-белыми символичными цветами сегодняшнего праздника – цвет крови и молока, что обозначают жизнь и смерть.

Здесь народу было не меньше: большинство толпились у длинных столов с праздничной выпечкой, блинами, традиционными блюдами весны и глиняными кувшинами различных наливок. Но мое внимание привлек невероятно вкусный аромат домашней птицы на вертеле. Во рту невольно образовалась голодная слюна, а в животе заурчало. Проклятье! Все мои деньги остались в поклаже. Интересно, удастся ли кусочек стащить?

Мужчина, который с серьезным видом поворачивал тушки уток, с таким же серьезным выражением лицом отгонял всех наглых и голодных.

Не удастся. Однако меня это совсем не расстроило. Ведь здесь было так хорошо и весело, что казалось, ничто не может испортить моего приподнятого настроения. Пробегая среди горожан, я незаметно стянула сладкую выпечку с яблоками, замечая совсем рядом мелькнувшую в толпе знакомую белокурую макушку. Однако когда пробралась следом, странной девушки уже не было. На площади вновь затеяли парные танцы и игры, а тихий знакомый мотив заставил меня приподняться на носочках, чтобы лучше рассмотреть. Маленькая светловолосая девочка играла на скрипке ту самую мелодию, что часто исполнял Далион. Она словно затрагивала самые потаенные струны моей души, вызывая тоску и прежнюю боль. На мгновение позабылась радость праздника, напоминая мне того, кому доверилась… однако почти сразу мелодия сменилась другой, словно освобождая из плена горьких воспоминаний. Коснулась ласково лица и губ, вновь даря ощущение хмельного меда. Желая отогнать странное наваждение, мотнула рыжими кудрями, что теперь доставали до плеч, но горько-сладкий вкус на губах никуда не исчез.

Девочка больше не играла, смотрела прямо на меня знакомыми светло-голубыми глазами.

— Эостэр? – тихо спросила, совсем не ожидая увидеть девочку рядом. Она звонко рассмеялась и протянула мне свою скрипку.

— Я не умею на ней играть, — сконфуженно прошептала, принимая очередной дар.

— Тебе и не надо играть, — невозмутимо ответила девочка. – Сама посмотри!

Непонимающе опустила взгляд, держа в руках знакомый детский браслет, что когда-то давно, словно в прошлой жизни, дарила маленькому Далиону. Тот самый, что на моих глазах сожгли храмовники. Но как такое возможно? Я ведь видела, что его уничтожили.

— Меня попросили тебе передать, — с теплотой сказала девочка, словно понимая, какие мысли сейчас бродят в моей голове.

— Кто? – взволнованно спросила. — Светлая Имара?

— Скажу, если растворишься в сегодняшнем празднике, — добродушно заявил дух рассвета, а то, что это она, сомнений больше не было. – Твое сердце не может растопить даже поцелуй весны. Позволь себе побыть просто юной девушкой без тяжкой судьбы за плечами. Окунись в круговерть яркой человеческой жизни. Ваша жизнь столь скоротечна, а вы тратите ее на войны и потери. Зачем рветесь на поле битвы?

Признаться откровенно, я сама не знала ответа на этот вопрос, но Эостэр он и не нужен был.

— Вы сгораете в собственных чувствах, но именно это делает вас теми, кто вы есть: сильными в своей воле и слабыми перед временем, — она вдруг развеялась лёгкой дымкой прямо у меня на глазах, оставляя за собой горько-сладкий аромат.

Все еще до конца не понимая происходящего, я надела на руку мой детский исцеляющий браслет и отложила надкусанную выпечку с яблоками. Появилось стойкое ощущение, что все это лишь сон. Не может быть правдой, а значит, вскоре я проснусь. Вновь окажусь в заснеженном лесу вместе с тихим шепотом тьмы. Однако сон и не думал прекращаться. Постепенно на город стали опускаться сумерки. В какой-то момент зажглись уличные светильники, а на площади, где стояло соломенное чучело, заплясал первый огонь. Солома моментально вспыхнула, оранжево-золотистым пламенем взметнувшись в небо. Горожане невольно отступили, отворачивая лица от жара.

Я же, наоборот, приблизилась, чувствуя, как внутри меня зарождается азарт. Появилась уверенность, что мне удастся покорить стихию. Вновь магия духа рассвета? Или заражающая атмосфера праздника? Пусть. Сняла плащ, чтобы не мешался, и аккуратно положила рядом на землю.

— Сумасшедшая! – ахнула какая-то девушка, а кто-то даже попытался остановить, но мне было все равно. Даже если происходящее не сон, и Эостэр удалось очаровать меня магией этого вечера. Я действительно оказалась под влиянием праздника весны: ветер подхватил меня, тепло укутал в свои объятия и зашептал: «Не бойся!».

Пламя словно расступилось передо мной, совершенно не обжигая, наоборот, оно смыло все тревоги и страхи. Кажется, на душе стало немного легче, будто за стеной огня осталась вся моя прошлая жизнь. Войны, потери, бесконечные сражения и воля темного бога. Я поверила в это, слыша за спиной тихий смех весеннего духа. Даже тьма затихла, давая свободу.

— Хочешь пойти со мной? – в ласковом ветре раздался знакомый голос Эостэр. – Туда, где не будет боли и тяжести долгов…

На мгновение задумалась, подхваченная водоворотом всеобщего веселья. Слишком уж заманчиво звучало предложение, но забыть о случившемся я не могла. Пока жив виновник смерти моих родных, я не найду упокоения.

Тьма тут же подхватила мою мысль, соглашаясь и рассеивая магию духа. Я замерла, понимая, что больше не чувствую той легкости и воодушевления.

— Очень жаль, — тихо проговорила знакомая девочка, возникшая передо мной. – Я правда пыталась.

— Так кто передал мне браслет? – напомнила я о своем первоначальном вопросе.

— Браслет – это всего лишь символ прошлого и извинение, — удрученно ответила светловолосая девочка, теребя подол легкого летнего платья. – За боль, что принесла тебе правда.

Я не сдержала смешка. Мне сложно было представить, будто богиня, которая должна хотеть меня убить, может извиняться и одаривать. Или Далион все же не говорил ей о том, кем является на самом деле наместница темного бога? Откровенно говоря, ответ весеннего духа только сильнее запутал. Символ прошлого? Имара таким способом намекает мне на Далиона? Интересно получается, то есть я должна забыть о его вранье? Уже хотела спросить об этом, как Эостэр вновь исчезла, оставляя за собой легкий аромат сладкого хмеля.

Горожане не заметили этой маленькой беседы, продолжая празднование и прыжки через догоравшее соломенное чучело. Я же, все еще будучи растерянной, сняла с головы венок и покинула всеобщее веселье, чувствуя, как вернулась боль в ноге.

Вслед долетали радостные выкрики людей, подбадривающие Эостэр: «Гори, весенний костер, сжигай затянувшуюся в этом году зиму!». И я знала точно – она слышит, а значит, скоро в Империю придет тепло.

Чувствуя дикий голод и усталость, решительно направилась на постоялый двор. Как буду выкручиваться без денег, еще не знала, хотя подумывала заколдовать хозяина. Знаю, что магам запрещено использовать силу в своих целях, как и то, что, вполне возможно, в помещении висят защитные амулеты, — только правила никогда не были мне писаны, тем более теперь, когда за спиной шепчет тьма.

Я уже подходила к невысокому двухэтажному дому, когда что-то заставило меня остановиться. Сюда уже не так громко долетали голоса горожан, а улицы были менее освещены, из-за чего окружающая обстановка скрывалась от любопытных глаз. Не желая привлекать к себе внимание, специально решила уйти из главного проулка. Однако теперь сомневалась в правильности своего поступка. Я скорее почувствовала, нежели увидела между домов чей-то силуэт: высокий, облокотившийся о холодную стену, с опущенной головой, от чего длинные медные волосы прикрывали лицо.

Когда-то ведь уже такое было…

Грустная улыбка тронула мои губы, а в памяти всплыла добродушная Арисс, с которой поздно вечером в темном переулке мы нашли Нория. Мне ничего не было о них известно.

— А-а-а, — сипло протянул мужчина, с которым я встретилась днем, на мгновение поднимая утомленный взгляд. – Хмурый мальчишка, что не верит в духов…

Уже хотела пройти мимо, никак не реагируя на слова, обращенные ко мне, когда невольно остановила свое внимание на темном мареве вокруг его головы. Оно сжималось в тугое кольцо, постепенно разрывая тонкую ауру. Оставалось лишь удивляться, как этот мужчина еще стоит на ногах.

— Вы прокляты, — не вопрос, всего лишь безучастная констатация факта.

— И? – лениво протянул он.

— И ничего, — пожала плечами. – Вы умрете.

Я ожидала чего угодно, но точно не раскатистого громкого смеха. Видимо, проклятие уже действует на него. Впрочем, это не мое дело. Еще раз с любопытством взглянула на переплетения арканов, отмечая умения и силу того, кто их делал, после чего развернулась, чтобы уйти.

— Просто возьмешь и оставишь? – раздался за спиной укоризненный и одновременно изумленный голос. – Того, кто помог тебе?

— А что я могу? – легко соврала, даже не оборачиваясь. – Такие проклятия не снимаются по щелчку пальцев.

— И невидимы обычным магам, — холодно уточнил мужчина, заставляя меня напрячься.

Тяжелые шаги и рука, что легла мне на плечо.

— Кто ты?

Медленно обернулась, встречаясь с проницательным и больным взглядом. И мне бы скинуть его руку, оттолкнуть и уйти, но вместо этого заинтересованно рассматриваю плетение. Уж больно необычное оно.

— Так кто ты на самом деле? – твердо повторил мужчина свой вопрос, внимательно меня осматривая. – В порванных лохмотьях, хромой, без денег и вещей за спиной, но с даром видеть невидимое…

Рука на моем плече дрогнула, мужчина пошатнулся, но устоял. Я могла избавить его от проклятия. Знала это. И даже хотела попробовать снять, прикоснуться к сложному переплетению арканов, изучить их структуру. Ведь еще никогда не приходилось мне видеть такой тонкой и в то же время умелой работы. Тьма надо мной тоже жаждала потянуться к проклятию. Все мое естество чувствовало ее желание: начиная от покалывающих кончиков пальцев и заканчивая гулким биением сердца.

Кажется, мужчина что-то сказал, ослаблено оседая на каменную кладку. Без опоры ему было очень тяжело стоять. По высокому лбу скатилась капля пота, глаза помутнели, а дыхание участилось.

— Помоги мне! – он судорожно вцепился в мой пояс, пытаясь подняться. – Мне необходимо вернуться…

Руки мужчины постепенно сползли вниз, вынуждая меня наклониться следом. Я подхватила его у самой земли, роняя свой венок и опускаясь вместе с ним. Присела напротив, решительно взяла за горячую руку и позволила мужчине опереться на меня. Он вздрогнул, с благодарностью поднимая затуманенный взгляд, попытался улыбнуться и потерял сознание.

Мои ладони осторожно сомкнулись вокруг головы проклятого, после почти сразу засветились зеленым светом, обволакивая медные волосы мягкой спиралью. Стали один за другим вспыхивать сложные рисунки, повторяя арканы проклятия. Бесчисленные треугольники в кругах, олицетворяющие запутанные формулы.

Стоило лишь приказать, и тьма освободила бы пострадавшего от проклятия, но я хотела изучить структуру плетения, понять сущность такой сильной магии. Кто бы ни проклял этого мужчину, он имел очень высокий ранг. Тонкая, кропотливая работа, довольно быстро высасывающая жизнь. Еще днем на мужчине не было этого проклятия, выходит, прошло всего несколько часов. И мне бы, наверное, не ввязываться, но любопытство сильнее, а далекое прошлое, в котором отец учит всегда отдавать долги, стоит незримой стеной.

Проклятие было вплетено в ауру почти так же, как когда-то нити на сердце Далиона. Я не сразу поняла, что каждое мое действие высасывало из мужчины годы жизни. Лишь когда в волосах мелькнул седина, а аура дрогнула под натиском чужой силы, осознала, что надо укротить своё любопытство. Я чуть отвела пальцы от висков, замечая, как тонкая паутинка проклятия сильнее впитывается в ауру. Протянула руку к странному сгустку силы, когда он вдруг мигнул и переместился, разрывая тонкую нить…

Замерла, пораженная хитростью данного плетения.

— Сними! — приказываю тьме, понимая, что тянуть больше нельзя. Слишком сильно влияние проклятия на жизненную энергию. Впрочем, куда сильнее меня поразила сама аура мужчины.

Сила тьмы окутала его тело, заставляя выгнуться дугой и широко распахнуть глаза. Мне с трудом удалось удержать мужчину за плечи, чтобы он не покалечил сам себя. Тьма поглощала чужое проклятье, формулы которого я выучила до последней черточки сложного рисунка, одновременно высасывая из пострадавшего все силы.

Всего лишь на миг, но в моей голове вдруг пронеслась мысль, что это идеальное проклятие для мести – и никто не сможет помочь императору…

Темное марево вокруг головы мужчины исчезло, оставляя за собой порванную ауру, которая на моих глазах мгновенно срасталась в привычную яркую паутинку. Это было странным и в то же время удивительным, ведь порванная нить жизни обычно не восстанавливалась сама, да еще и так быстро. Требовалась огромная сила магов-целителей, чтобы залатать поврежденную ауру.

Мышцы мужчины расслабились, дыхание выровнялось, а биенье сердца немного успокоилось. Я уже поднялась, чтобы уйти от странного незнакомца, даже подняла свой венок, когда его рука со слегка подрагивающими пальцами сжала мое запястье.

— Помоги дойти, — он тяжело втянул воздух и поморщился. — Я остановился здесь недалеко.

На миг замешкалась, однако почти сразу вспомнила, что все еще не ела, да и неплохо было бы где-то переночевать. Кивнула. Надела на голову венок и склонилась над мужчиной, помогая тому подняться. Он вцепился в мои плечи с такой силой, словно в свое единственное последнее спасение.

— Совсем обессилел, — вяло улыбнулся, замечая, как я скривилась под его хваткой. – Еще и голова раскалывается, словно ею пытались проломить не одну крепость…

Проклятый медленно поднялся, опираясь одновременно на мое плечо и стену дома. Он был очень слаб, отчего, казалось бы, короткий путь вышел невероятно долгим и изматывающим. Под тяжестью его веса замедлился и мой шаг, поэтому, когда впереди показалась вывеска постоялого двора, я несказанно обрадовалась, а мой голодный желудок даже предвкушающе заурчал. Мужчина услышал, но никак не прокомментировал, лишь спрятал в уголках бледных губ улыбку и легонько кивнул, подтверждая, что именно здесь он остановился.

Душное прокуренное помещение встретило нас назойливым шумом и льющимся в кружки элем. Тусклый свет немногочисленных огней создавал еще более неуютную мрачную атмосферу в зале. Подвыпившие посетители не обратили на нас никакого внимания, разве что невысокая девушка, что безуспешно пыталась достать из массивного буфета на стене столовые приборы, повернула к нам голову, но почти сразу вернулась к своему занятию.

Мы спокойно прошли к лестнице, где мой спутник на мгновение остановился и достал из кармана монету, после чего обратился к немолодому мужчине, разливающему пенистый эль.

— Принесите ужин в комнату.

На мгновение отвлекаясь, тот кивнул, ловко поймав динар, и вновь принялся заполнять бесчисленные кружки, словно забыв о нас. Подъем на второй этаж дался моему спутнику с трудом. Он одной рукой вцепился в меня, а второй – в перила, кривясь от каждого скрипа, что вызывали наши шаги.

В длинном холодном коридоре гуляли сквозняки, а низкие деревянные двери были потертыми и старыми. Нужная комната оказалась крайней: узкая, грязная, с неприятным прелым запахом. И почему-то такое место совсем не ассоциировалось с этим мужчиной. Было видно, что он не вписывается в эту атмосферу. Длинные волосы хоть и были слегка спутаны, все равно поражали своим блеском, а вполне обычная дорожная одежда – добротная и чистая.

— Проведи меня к кровати, — тяжело попросил мужчина.

В итоге не только провела, но и сдернула проеденное молью одеяло, осторожно усаживая его на постель. Только тогда он расслабился, позволяя себе откинуться на подушку.

— На тумбочке есть кувшин...

И снова молча помогла, понимая, насколько мужчине сейчас плохо. Подошла, налила в деревянную чашку воды и поднесла ему. Он скользнул по моей руке заметно дрожащими пальцами, после сделал глоток и прикрыл глаза, а я просто растерялась, не зная, чем себя занять. Стало неуютно вот так глупо рядом стоять.

— Накормите, и я уйду, — тихо проговорила, чтобы хоть немного разбавить опустившуюся тишину.

— Полагаю, что ужин уже несут.

И словно по волшебству именно в этот миг в двери постучали.

— Входите!

На пороге оказалась та самая девушка, что в зале пыталась достать столовые приборы. Она без слов поставила небольшой деревянный поднос на стол и так же тихо ушла. Я же невольно сглотнула, чувствуя аппетитный аромат пищи. Не став долго тянуть, сразу приступила к еде. Слегка подгоревшая и слишком соленая каша с кусочками мяса показалась мне настолько вкусной, что я бесцеремонно быстро начала есть, громко стуча ложкой и не заботясь о приличиях. Лишь через некоторое время, чувствуя на себя внимательной взгляд, остановилась, только сейчас осознавая, что к своей тарелке хозяин комнаты даже не притронулся.

– Вы есть не будете?

— Не в том состоянии, знаешь ли, — он поморщился и нервно потер виски. – Право слово, эта демонская боль все не проходит, так что можешь избавиться и от моей порции.

Пожала плечами и подвинула к себе вторую тарелку.

— Это правда больно, — укоризненно проговорил мужчина на мое столь открытое безразличие. – Знаешь, в том пустом переулке, на какой-то момент я даже подумал, что ты пройдешь мимо и бросишь меня умирать.

— Я хотел, — не стала лгать.

— Как негуманно, — с легкой полуулыбкой покачал он головой. – И все же ты не только не ушел, но и спас меня.

— И даже не услышал слов благодарности, — укоризненно подметила в ответ, заканчивая со второй порцией каши и запивая все кислым морсом. Кажется, я не только утолила голод, но и вовсе переела.

— Порой действия играют куда большую роль, нежели пустые никому не нужные слова. Расскажи мне, что с тобой случилось? Как такой сильный маг оказался в столь скудном положении?

— Так сложились обстоятельства — уклончиво ответила, не желая раскрывать какому-то незнакомцу правду.

— Вот как, — мужчина не задержал на этом внимания. — А хоть как к тебе обращаться скажешь?

— Рик, — даже не задумалась, привычно используя имя давнего друга детства.

— Что же, Рик, — вдруг меняясь в лице, обратился ко мне мой собеседник, — у меня есть возможность действительно достойно отблагодарить тебя за свое спасение, тем более, что у тебя такие выдающиеся способности.

— О чем вы? – я напряглась.

— Я работаю на императора, — медленно начал он, но я лишь громко фыркнула:

— И остановились в этом нищем месте?

Честно сказать, я лукавила, ведь прекрасно видела, что мужчина слишком ухожен для такой дыры. Скорее бы подумала, что он тоже не хочет привлекать к себе внимания, не говоря уже о том, что столь могущественное проклятие явно не стали бы насылать на простого человека.

— Так сложились обстоятельства, — с иронией повторил он мои же слова. – В любом случае, перед тобой сидит глава Гильдии магов и верховный маг Империи…

Пораженно замерла, не в силах поверить, что удача на моей стороне, а сам мужчина тем временем непринужденно, словно речь о каком-то пустяке, продолжал:

— И он же может устроить твое будущее во дворце, если, конечно, тебе будет интересно это предложение. Поверь, столь талантливые маги всегда нужны Империи.

— Мне бы очень хотелось этого! – тут же воодушевленно воскликнула, не желая упускать такой возможности. – Я ведь всегда мечтал работать при дворе!

Боги, неужели вы все же смилостивились? Или это сама тьма привела меня сюда, чтобы все так удачно сложилось? Единственное, что смущало во всем происходящем – мужчина выглядел слишком молодо для столь высоких должностей. Видимо, что-то отразилось на моем лице, так как он вдруг сказал:

— Внешность бывает обманчива, — он устало прикрыл глаза, — на самом деле я старше, чем ты полагаешь, но сейчас речь о другом. Мне не составит труда замолвить перед Императором за тебя словечко, раз ты хочешь работать во дворце, но ты должен быть со мною откровенен, – при этих словах мужчина вновь открыл глаза и остановил свой острый взгляд на моем лице. — Что заставило тебя оказаться в таком положении?

— А вас?

— Поручение Его Императорского Величества, — без запинки ответил мужчина и выжидающе склонил голову на бок.

— Война.

И даже не врала.

— Об этом я догадался еще с первой нашей встречи, — с горечью сказал мой собеседник. – Она оставила на тебе отпечаток, это видно, но ты довольно сильный маг и мне бы хотелось больше узнать о тебе…

— А я должен отвечать? – медленно поднялась. — Вы обещали отблагодарить меня за спасение жизни, а не говорить о моем прошлом.

Конечно, можно было придумать какую-то ложь, но я понимала, что это бессмысленно. Если он говорит правду и действительно является не последним человеком в Империи, все сочинённые сказки вмиг рассеются, стоит ему только проверить мои слова.

— Я не заставляю тебя говорить о прошлом, но мне необходимо знать, кого именно нанимаю, — твердо проговорил мужчина, вынуждая меня сдаться. Такое предложение ни в коем случае нельзя было упустить!

— До войны я обучался в рутовской магической академии, — с неохотой все-таки призналась, выдавая однако не всю правду: — Все совершеннолетние маги были призваны на оборону, тех же, кто был младше вывозили из королевства, но до пункта назначения многие не доехали, так и оказался здесь…

— Как я понимаю, — спокойно и уверенно продолжил размышлять вслух он, — ты темный маг.

Молча ждала, боясь от него очередных вопросов, однако вместо этого мужчина вдруг сказал:

— Подай мне сумку, Рик.

Удивленная такой резкой переменной, послушно взяла со стула кожаную небольшую походную сумку и поднесла своему собеседнику. Он достал из нее маленький мешочек и высыпал на ладонь пару монет.

— Хватит, чтобы с каким-то караваном доехать до столицы, — все еще дрожащей от слабости рукой протянул мужчина денежку, — а у меня здесь еще неоконченные дела, поэтому встретимся уже во дворце.

— И как же меня пропустят? – невозмутимо поинтересовалась я, даже не взглянув на монеты, сразу пряча их за пояс.

— Я предупрежу стражу о рыжем мальчишке, — как само собою разумеющееся ответил мужчина.

— Но кого мне назвать, когда приду…

— Кассиана Нотара.

Часть четвертая

СЕКРЕТ ИМПЕРАТОРА

Как только дети вступили в возраст совершеннолетия, Безымянный бог принял решение оставить мир, желая найти упокоение подле любимой. Он знал – так будет лучше для его детей, ведь боги хоть и растут медленно, но предпочитают свободу. И он дал им желаемое: без прощаний покинул Везорий, навсегда закрывая за собой врата миров, чтобы никто не нашел троих молодых богов. Да и сами дети не смогли бы покинуть свой новый дом, ведь отец не сказал им о том, что именно находится за вратами, а юные боги не помнили тот небольшой период времени, проведенный в божественном царстве.