Мост дружбы

ЭПИЛОГ

Девушка, юная и застенчивая, с нежным овалом лица и тонким профилем, с удивительной волной русых волос, которые она простым и небрежным движением закладывает обычно в тяжелый узел на затылке, возьмет в руки эту книгу, возьмет осторожно, боясь, что листки ее рассыплются в прах… С трудом поверит она глазам, что перед нею книга, написанная столько тысяч лет назад!.. Это ее находка, волнующая археологическая находка, которая, быть может, добавит хоть каплю в море человеческого знания о незабвенном периоде древности… Можно ли представить большее счастье, чем то, что выпало на долю девушки, носящей древнее имя Эльга, влюбленной в прошлое, живущей мысленно в былых веках, когда люди страдали, говорили на разных языках, порой даже не то, что думали, бились друг с другом, боролись за счастье, за будущее, изображали свои мысли старинными неэкономичными знаками, некоторые из которых означали цифры, например год… Здесь стоит 1939 год! Неужели? Давно забытый календарь…

И еще 1985 год! Время, когда люди переживали острейший кризис, когда под вопросом было дальнейшее существование жизни на Земле. Давно пережитое, но незабытое время! Время торжества Разума над Безумием!

XX век!.. Прославленный век небывалых бурь и потрясений, взрывоподобного развития человеческой культуры, любимый ее век! Несомненно, эта книга не принадлежит к числу классических произведений, ее не хранили в музеях, ее не пересказывали, не изучали… Вероятно, это самая обычная книга, каких много издавали в ту таинственную пору… О чем же она? История неведомого народа? Картинки из жизни далеких времен… или, может быть, мечта? Ведь люди древности тоже мечтали, они мечтали о том времени, в котором живет сейчас она, или о пути к нему, мечтали точно так же, как думает сейчас она о минувшем, разглядывая чудом сохранившуюся обложку и листки из странного непрочного вещества, которое в незапамятные времена выделывали, губя для этого живые деревья… Счастливые раскопки, благодатная игра природы, оставившая без губительного света и доступа кислорода этот естественный грот — остаток грузного строения тех времен, когда люди жили большими скопищами в огромных зданиях, ездили по тесным улицам в смехотворно неуклюжих машинах, передвигавшихся еще по земле, или, что еще забавнее, на дрессированных животных…

Кто читал эту книгу, кто писал ее, как выглядели эти люди? Это можно представить себе, разглядывая иллюстрации…

Ах, эти трогательные зарисовки без современных приборов, прямо рукой человека, обладающего феноменально развитым глазомером!.. У детей, словно повторяющих пройденные человеком ступени, сохраняется тяга к этому… Потому, быть может, кажется все таким наивным, детским в этой ископаемой книжке… На каком же древнем языке написана она, о каких народах, о вражде или дружбе?

Девушка Эльга, влюбленная в историю, может и не знать одного из древних языков, который странной речью зазвучал бы с сохраненных капризом времени страниц, зазвучал бы из далекого века революций, великого строительства будущего, воплощаемой мечты…

Во времена Эльги, в позднее тысячелетие человеческой зрелости, люди уже привыкнут пользоваться непостижимо умноженными способностями мозга, которому так же верно будут служить электронные устройства, как мускулам с глубокой древности служат машины. Электронные клеточки искусственного мозга способны с помощью миллионов попыток в секунду не только решать невероятной сложности математические задачи, но и расшифровать любые письмена, угадать значение слов неведомых языков, облечь их в будущие понятия и представления. Подобные машины мышления всегда найдутся в галерее изучения древности…

Эльга, смущаясь, искоса глядя вокруг, пойдет к заветной галерее, прижимая свою находку к груди. Эльге покажется, что она своей находкой принесет людям ту пользу, о которой будет мечтать в ее время каждый… А ведь сколько горя, разочарования, порой отчаяния будет у тех, кто не оправдает своих собственных надежд, кому покажется, что он не отдает обществу всего того, на что способен!.. Именно этим всегда будет мучиться и Эльга, такая же неуемная и требовательная к себе, как и все люди тех времен.

Старый человек, еще статный, широкоплечий, с шишковатой голой головой, который еще сто лет назад прославился знаменитыми расшифровками древних письмен, встретит Эльгу, свою ученицу, и возьмет из ее дрожащих рук старую книжку. Бережно положит он находку на стол, перелистает страницы, вздохнет и скажет:

— Это русский язык, моя Эль. Язык страны, где впервые начали строить новые отношения между людьми, столь привычные нам теперь… То было время бурь и революций, выдающихся научных открытий, время, когда создавалось будущее, в котором мы живем, право на которое отстояли люди.

И девушка с зеленоватыми глазами, откопавшая древнюю, не прочитанную еще книгу, вдруг заплачет, припав к широкой груди старого хранителя древних текстов.

— О чем ты плачешь, Эльга? — спросит могучий старец.

И Эльга ответит ему:

— Я плачу потому, что не могла сама прочесть книгу… я плачу потому, что мне жаль, бесконечно жаль, что я не живу в то время… Мне хотелось бы отстоять, как ты сказал, жизнь на Земле, сделать возможным время, в котором мы так безмятежно живем!

Он погладит ее, плачущую, вздрагивающую худеньким телом, погладит по густым русым волосам и подумает, что, быть может, в былые далекие времена жили девушки, которые не променяли бы ни на что старое, неспокойное время, не променяли бы его даже на более счастливое…

— Один поэт древности говорил, что люди никогда не ощущают счастья в достигнутом. Подлинное счастье всегда было в движении, в стремлении достигнуть большего. В ту далекую пору, о которой ты грустишь, люди стремились к лучшему неистово… И в этом, быть может, было высшее счастье!

— Когда я могу узнать эту книгу? — спросит Эльга.

Она скажет «узнать» потому, что в ее усовершенствованное время не будет понятия «прочесть». Процесс узнавания книги будет неисчислимо быстрее ее чтения. Каждый человек тех времен будет знакомиться с неизмеримо большим числом произведений, чем человек читающий. Ассоциации, возникающие в его мозгу, и безукоризненная электронная память мыслящих машин, всегда имеющихся в его распоряжении, позволят ему при малейшей надобности восстановить любое произведение во всех подробностях.

Немного времени понадобится Эльге, чтобы «узнать» найденную книгу, но то недолгое время, которое потребуется электронным машинам, чтобы расшифровать книгу, покажется Эльге невыносимо длинным.

Она будет приходить к своему учителю, вместе с ним просматривать черновые выводы электронной машины, перестраивать ее, задавать ей все более точную программу расшифровки…

И вот придет час, когда незаметная, рядовая для своего времени книга, которой лишь посчастливится сыграть роль черепка глиняной посуды, извлеченного при раскопках городища, будет «узнана» Эльгой и старцем хранителем.

В глубокой задумчивости выключат они послушную машину, достанут из ее недр наивную книгу древних и долго будут молча смотреть на нее.

— Океанский мост, — скажет девушка.

Так машина расшифрует название книги — пожалуй, более точно, чем в подлиннике, отражая существо написанного.

— Океанский мост… Неужели кто-то мог сомневаться в их время в том, что его надо строить?

— Чтобы прийти к этому выводу, людям пришлось понять многое. На расстоянии все яснее, моя Эль. Из нашего тысячелетия хорошо видно, как средства сообщения, меняясь, отражали высоту человеческой культуры.

Эльга мечтательно задумается, перенесется на тысячелетия назад. Когда-то человек ходил только пешком. Но как мало он мог пройти! Естественно, что племена, жившие далеко друг от друга, развивались обособленно, говорили по-своему и враждовали между собой. К концу своего младенчества человек приручил животных. Появились дрессированные звери, на которых ездили и перевозили грузы. Как это было красиво и романтично! Эльга многое отдала бы, чтобы хоть раз в жизни, наполненной машинами, проехать верхом на лошади, проскакать по степи, чтобы травы били коня по животу, чтобы свистел ветер в ушах и развевалась, задевая лицо, жесткая грива! Какое счастье ощущать под собой сильного, послушного коня, теплого, живого, порой капризного, но благородного, повинующегося малейшему твоему желанию!

Дороги сблизили людей, живущих далеко друг от друга, помогли взаимопроникновению культур, но не изменили, конечно, отношений между народами. История человечества шла своим чередом. Средства сообщения лишь отражали ее.

Еще одна страница истории — и перед глазами Эльги на фоне бурного моря встает белокрылый корабль с надутыми парусами. Ветер, могучий ветер, сконцентрировавший в себе солнечную энергию, подчинился человеку, погнал по его воле корабли в чужие страны, к неведомым землям. Ах, если бы можно было взобраться на рею, повиснуть над водой, описывая в воздухе дугу от гребня одной волны до гребня другой! Почувствовать бы себя сильнее моря!

Человек покорил ветер и море. Далекие народы узнали о существовании друг друга. Разделенные океаном, они становились соседями более близкими, чем государства, разделенные горой или лесом. Однако слияние народов в единое человечество произошло после победы человека над сушей, после появления движущихся машин и дорог. Они были забавны, смешны, эти машины, на взгляд людей позднего тысячелетия, но они непрестанно менялись, как бы жили, развивались, совершенствовались, затрачивая все меньше энергии для передвижения со все возрастающими скоростями. Пути бегущих машин пересекли материки, столкнулись разные языки, смешались народности. Границы между государствами стали ощущаться как наследие чего-то давно прошедшего. Однако сколько тысячелетий понадобилось для того, чтобы стерлись эти границы, перерезанные несчетными путями по суше, по морю, наконец по воздуху! Менялись социальные системы, все сплоченнее жили люди, все меньше значили расстояния. Люди уже умели летать с очень большими скоростями, но еще зависели от энергии, которую затрачивали, должны были экономить ее.

Очевидно, именно тогда появились плавающие в морях и проложенные в выемках по земле трубы-туннели, в которых не было мешающего движению воздуха, и поезда в них почти не затрачивали энергии, ибо трение качения при огромных скоростях ничтожно. Эти трубы частой сетью пересекли континенты и океаны. Эльга вспомнит, что она даже видела остатки таких труб в ископаемом городе на берегу ушедшего моря. Два отверстия были отчетливо видны в скалистом склоне, обрыве берега…

Во времена Эльги люди, пройдя эпохи сжигания топлива, а вслед за тем освобождения энергии, заключенной внутри вещества и даже в вакууме, в конце концов убедились, что, добавляя таким образом энергию к получаемой Землей от Солнца, они нарушают тепловой баланс планеты, что влечет за собой глобальные катастрофические последствия (таяние полярных льдов, затопление материков!). Только Солнце может быть источником энергии и для удовлетворения тех, кто живет на Земле, желая сохранить ее в нетронутом виде, какой она сформировалась за миллиарды лет своей эволюции. Но не примитивные зеркала, отражающие солнечные лучи для нагрева тех же древних паровых котлов, даже не поля фотоэлементов, покрывающих пустыни, и не ветряки, использующие ветры, рожденные неравномерным нагревом солнечными лучами земной атмосферы!

Эти ветры всегда дуют над океанами, занимающими большую часть поверхности земного шара, и вздымают на них вечные волны. Они-то и содержали даровую энергию, которую предстояло лишь взять человеку. И он, человек еще предшествующего для Эльги времени, взял эту энергию, очистив всю планету и от продуктов сгорания топлива прошлого, и от радиоактивных отходов позднейших энергетических станций. Новая энергетика стала «ЧИСТОЙ» и «ВЕЧНОЙ», как солнечное излучение. Вместо ископаемого горючего люди стали применять для транспортных устройств жидкий водород, получая его из воды, вместе с побочным продуктом кислородом, пополняющим атмосферу, где он служил для окисления того же жидкого водорода, который превращался снова в воду, не загрязняя атмосферу. В условиях новой жизни не надо было экономить, можно было не останавливаться перед тратой энергии, для того чтобы оторвать от земли все виды транспорта, сделать основной трассой движения воздух, где доступны все направления. Старые туннели были забыты. Но все же они, эти туннели прошлого, плавающие или зарытые в землю цилиндры, по которым мчались когда-то допотопные вагоны, эти тысячекилометровые трубы были в свое время протянуты с материка на материк руками, которые в дружеском пожатии сделали далеких соседей близкими, человеческую культуру общей для всего земного шара, стремительно растущей, позволившей достигнуть всего того, чем гордится позднее тысячелетие человеческой зрелости. Эти трубы-мосты стали символом единения всего человечества, слияния воедино народов, выбравших после всех социальных катаклизмов высшую общественную формацию — коммунизм, принявший общий всем язык…

Эльга будет думать обо всем этом, изредка касаясь руки старца и взглядывая на него. Между ними установится непосредственное общение мыслей, которое в нашем, древнем для них времени известно лишь в редчайшие минуты между близкими людьми. Людям позднего тысячелетия слова нужны будут лишь для передачи мыслей новых, неизвестных собеседнику.

Старец хранитель, проследив вместе с Эльгой картины прошлого, скажет:

— В древние века транспорт служил связью в трех измерениях. Археологическая находка, будь то черепок горшка, меч или даже книга, как свидетель и современник прошлого, переносит тебя, моя Эль, в четвертом измерении — во времени.

— О да! Конечно, так! — скажут загоревшиеся глаза девушки. — Какой-то миг я жила среди людей прошлого, боролась вместе с ними, любила, даже ненавидела… Ведь мне всегда было очень, очень жаль, что я не родилась в их время.

— Вижу, ты счастлива. Счастлива как историк, счастлива как дитя мечты, как подруга людей с древними именами Андрея, Анны, Дениса, Степана…

— Как бы я хотела написать последнюю главу!

— Последнюю главу?

— Главу о сбывшейся мечте… Написать историю человечества с тех самых времен… Ту главу, в которую все они так верили.

— Более того, — скажет историк. — Они, люди далекой культуры, от которой попал нам с тобой в руки неприглядный черепок, современники бурь и революций, не только верили в эту главу, — они еще и строили сами эту новую главу истории, строили по собственному своему замыслу, которому обязаны и мы с тобой всем нашим временем, нашей судьбой.

— Ах, если бы они могли прочесть эту главу истории об их будущем!..

— Глава эта так же естественна, как и мечта их о мире и сближении. В мечтах своих каждый из людей того древнего времени читал твою главу, девушка их будущего…

Девушка прижмет свою находку к груди и мысленно перенесется в далекий наш век, всей душой стремясь к нам, людям нашего времени, чтобы вместе с нами говорить о нашем будущем, известном ей как славные страницы любимой ее истории.

И это будет история сбывшейся мечты.

Нью-Йорк. — Москва — Абрамцево

1939 — 1957 — 1985 гг.