Морозный рассвет

Уж не он ли подослал Бена, дабы зародить во мне, а позже, возможно, и укрепить убеждение в том, что подобие доброты не чуждо даже монстрам? Неужели ему кажется, особенно после заявления о намерении расправиться с моими братьями, что я могу в это поверить?!

Естественно, во главе стола уселся шаман, я – по левую руку, Бен с Хельгой – по правую. Это и правда могла быть действительно весьма милая картина, эдакий семейный ужин, коль не знать сурового содержания.

К трапезе приступили молча. Я старалась смотреть только в тарелку, не поднимать головы, дабы не встретиться взглядом с Мерлинами, которые вновь вели себя до ужаса раболепно, или, что гораздо хуже, с серо-голубыми глазами шамана. А вот его взор ощущался до того явно, что щеки почти горели от злости, смущения и какого-то нового необычного чувства, о наличии в себе которого ранее не подозревала. Похоже на раздражение, но со смесью чего-то непонятного, похожего на… ни на что не похожего.

Я пережевывала пищу, не разбирая вкуса, и пыталась разобраться с собственных эмоциях. Наверное, подсунь прямо сейчас кто-нибудь в мою тарелку жгучий перец, проглотила бы, не заметив. Тишину нарушал лишь негромкий звон приборов.

Когда блюда кончились, я собиралась встать и, так и быть, поблагодарив всех за странный ужин, подняться к себе, но не успела и рта раскрыть. Словно предчувствуя то, что скажу, слово взял шаман:

– Спасибо, все было прекрасно. А теперь я хочу поговорить с Кэндис.

Я подняла глаза, неуверенная, ослышалась ли. О чем он хочет со мной говорить?!

– Боюсь, я вынуждена…

– …молчать, – то ли подсказывая, то ли приказывая, обронил мужчина, и да, я захлопнула рот, так и не закончив фразу.

Опекуны же будто и не удивились, поднялись, раскланялись и тут же исчезли из гостиной. Только перед выходом тетушка посмотрела на меня с жалостью и будто затаенной надеждой.

– Как тебе еда? – спросил шаман как ни в чем не бывало, будто мы – семейная пара, которая только что отобедала в их фамильном имении.

– Спасибо, весьма, – ответила сдержано.

– Вино будешь?

– Нет, благодарю.

– Ну и зря, прекрасный букет, – он опрокинул в себя бокал, и тут же налил еще.

– Вы же предпочитаете бурбон? – и зачем я это вспомнила, а, главное, сказала вслух?!

– О, отрадно, что ты усвоила то, что мне нравится, – протянул он чуть удивленно. – Возможно, тебе это поможет.

– Каким образом?

– Это уже тебе решать, крошка Кэндис.

Последняя реплика была произнесена каким-то зловещим тоном, от которого по плечам скользнули мелкие мурашки. Я выдохнула, чтобы не вскочить и не кинуться стремглав вон из гостиной. Во-первых, сомневаюсь, что смогу сделать хотя бы несколько шагов, во вторых, не хочу показывать слабость даже в малом!

Это он мужчины не укрылось.

– Смелая девочка Норт, стало быть, – задумчиво протянул он. – Все забавнее и забавнее.

Конечно, спрашивать не стоило, но…

– Почему?

Шаман ухмыльнулся.

– Тебе не все ли равно? – беззаботно проговорил он, облокотившись на стол и положив подбородок на сложенные руки.

Я покачала головой.

– Не знаю. Это зависит от того, чего еще вы от меня хотите.

– Еще?

– Да. Если вы позволите… – кажется, я и правда слишком осмелела.

– Изволь.

– Я просто хочу понять, что еще вам от нас нужно? – почти прошептала я, глядя прямо перед собой. – Вы и так получили все, что есть. Вы же понимаете, что лишили нас всего? Меня, Брига, Джима… Я не знаю, что сделали вам мои братья, но, клянусь, что расплачусь с вами, как только смогу. Если нашего имущества недостаточно, я прошу вас подождать! Вы получите ровно столько, сколько они должны, а, если угодно, даже больше! Мне просто нужно время. Только отпустите нас…

– Разве я тебя держу? – перебил меня мужчина спокойно. – Иди на все четыре стороны. Если сильно настаиваешь, обещаю: в этот раз тащить домой замерзшую сосулю не буду! Сиди в сугробе, раз так хочется.

Похоже, моя речь на него не возымела никакого действия.

– Я знаю, что спасли меня и…

– Фу-фу-фу! – отпрянул шаман, задев локтем бокал. Тот закачался на тонкой ножке, но выстоял. – Только давай без соплей, хорошо?

– Что? Вы…

– Я, милая, всегда только я! Запомни это! – самодовольная улыбка появилась на лице лишь на миг. Теперь она мне точно не показалась. – Как я хочу, так и будет. Чем раньше ты это уяснишь, тем лучше. Это касается и твоих мальчиков, кстати, раз уж ты про них заговорила.

Я смотрела на огонь горящей на столе свечи и со всей ясностью понимала, что он ненормальный… жестокий… страшный… Ничего нового, но, демоны, на короткий миг вдруг подумалось, что сумею достучаться до его черной души.

Увы, то были лишь иллюзии. Сейчас я это осознавала очень хорошо! Сидя со мной за одним столом, угрожать близким людям… для чего все это? Ах да, я совсем забыла, что его поступки нельзя мерить человеческими мерками. Вероятно, ему нравится испуг, который испытывают при нем другие, и он с радостью питается этими эмоциями, словно вампир! Кто знает, а вдруг в нем течет кровь и этих давно перебитых смертными существ? Я уже ничему не удивлюсь.

– Я просто подумала, что… – вздохнула я и замолчала.

– Ой, а расскажи! – поторопил шаман.

Очередное издевательство…

– Неважно. Простите.

– Ну уж нет! Раз начала, будь добра, договаривай. Или ты пытаешься таким образом выказать неуважение к собеседнику?!

– Нет, правда, ничего…

– Ищешь во мне человеческие качества? – оскалился вдруг шаман, подавшись вперед. Я же от неожиданности отпрянула, чуть не рухнув на спину вместе со стулом. Ощутимый холод, что исходил от него, скорее напоминал осязаемую опасность. – Зря, крошка Кэндис, не трать понапрасну свои маленькие хрупкие нервишки.

– Вам…

– Думаешь, я не знаю, как ты меня называешь? Чудовище, монстр… Ты права, милая, я именно тот, кем ты меня считаешь! Так что веди себя очень хорошо, и, возможно, останешься невредима. Уяснила?

В этот раз он ждал ответ, и я, вскинувшись, не смогла удержаться от волнующего вопроса:

– Вы меня спасли ради выгоды?

– Выгоды? – казалось, он только что задумался, могу ли я взаправду принести ему хоть какую-то выгоду. Слишком много времени у него это не занято. – Глупая девочка! – покачал головой. – Я притащил тебя, потому что привык сам распоряжаться своим имуществом. И решать, что с ним делать.

– Вы хотите сказать…

– Любым имуществом.

– Я не вещь! – возражение вырвалось само собой, в нем сквозило что-то очень похожее на отчаяние.

– Верно подмечено. Для нее ты слишком громкая и проблемная. Что лично мне очень жаль, – удрученно согласился он. – Книжный шкаф не будет зубоскалить, требуя каких-то ответов. Стоит себе, смиренный и полезный. От тебя пока толку нет.

Я подняла глаза:

– Значит, могу идти?

– Вали, я уже сказал, – он сделал широкий жест рукой, словно действительно позволяя мне удалиться куда угодно, но тут же равнодушно уточнил: – Только давай разберемся на берегу: тебя в чем хоронить?

– То есть вы меня отпускаете… и в то же время угрожаете?

– Ты дура? – прищурился он. – В окно глянь, там погода как раз только для гуляний. Мороз, пурга, поземка – что может быть лучше, правда? А еще если прямо сейчас побежишь, на ночь глядя… ммм, пожалуй, так даже удобнее. Тогда и хоронить никого не придется.

– Почему?

– Звери сожрут, – пожал он плечами.

Я смотрела на него и не могла до конца поверить, что кто-то живой, настоящий, дышащий со мной одним воздухом – я видела, как его грудь поднималась, значит, хоть что-то человеческое ему не чуждо! – может так запросто рассуждать о столь страшных вещах. Глядя прямо в глаза тому, о чьей жуткой гибели говорит так запросто.

– Вы просто…

– Подумай, прежде чем произнести это, Кэээндис, – он странно растянул мое имя, и это звучало еще страшнее, чем банальные угрозы.

Я сглотнула, снова опустив голову.

– Ужин закончен! – хлопнул он по столу так, что тарелки подпрыгнули, звякнув, а я вздрогнула. – Все свободны, – острый взгляд на меня, который кожа чувствует подобно прикосновению раскаленного металла. – Или нет, – последнее тяжелым грузом повисло в воздухе и легло на сердце.

Глава 11. Внезапный визит

Следующее утро началось с вопля, который заставил меня в буквальном смысле подпрыгнуть на одном месте. Я еще не успела толком проснуться, только открыла глаза, но уже резко села, все еще не до конца понимая, что происходит и откуда крик.

В комнате было очень светло, даже ярко. Веселые солнечные лучи, скользящие по стенам, говорили о долгожданном улучшении погоды. Значит, наконец, можно попробовать уйти!

Но прежде…

– Кэндис, ты где, ауууу! – крик, который наверняка и мертвого поднимет из гробницы, доносился с первого этажа.

О нет-нет-нет, только этого не хватало! Теперь я вскочила вполне сознательно. Быстро накинула платье, по привычке укутала плечи шалью, но быстро поняла, что зря. Несмотря на трескучие морозы, в особняке, который вообще-то довольно сложно протопить, в последнее время значительно жарче. Наверное, раньше Мерлины экономили уголь. Хотя это странно, ведь особенной прижимистости я в них не замечала.

Впрочем, об этом можно подумать в любое другое время. Если оно у меня еще будет, разумеется. А прямо сейчас есть проблемы куда серьезнее!

Раскрасневшаяся и чем-то донельзя довольная Беатрис стояла в гостиной. Она счастливо улыбалась, яростно тряся руку шамана. Тот тоже улыбался, правда, всего лишь вежливо, но не забывал при этом периодически кивать.

– Мы вообще лучшие подруги с самого детства! Даже раньше! Конечно, она на два года старше, и уже не столь юна… Как я, например. Но к чему говорить о разнице в возрасте, если речь идет о настоящих чувствах… Дружбе, в смысле. Впрочем, о чем это я? Вы должны знать, что моя юность и ее зрелость, – я моргнула. Она что, правда так сказала?! – ни в коем случае не умаляет нашей привязанности друг к другу. Она мне как сестра. Старшая.

– Доброе утро, – пробормотала я тихо, входя в гостиную.

– А вот и Кэндис! Привет, моя дорогая! Милая, я так соскучилась! Мы не виделись уже несколько дней. И скажи мне, где ты так долго скрывала своего троюродного брата?

Она выпалила это на одном дыхании, все еще держа руку мужчины, но, когда повернулась ко мне, все же отпустила. Мне показалось или шаман незаметно вытер ладонь о штанину?

Беатрис не заметила этот жест и бросилась ко мне. Мы обнялись – чего никогда не делали прежде – и девушка, не дав опомниться от внезапных объятий, увлекла меня к креслам, сдвинутым к разожженному камину.

Мимоходом обратила внимание, что шаман здесь уже совсем освоился! Раньше кресла стояли у стены.

– Как жаль, что твои дядюшка с тетушкой слегли, а то мы могли бы устроить командные игры, – протянула гостья, бросая хитрые взгляды на вставшего чуть подальше «братца». – Но втроем это, увы, невозможно.

– Да, ты совершенно права, невозможно, – проговорила рассеяно, наблюдая, как мужчина встает чуть поодаль, но комнату не покидает, а изучающе рассматривает щебечущую о чем-то Беатрис.

Надеюсь, он просто проявляет любопытство, и это не означает ничего серьезного! В противном случае я не представляю, как смогу ее спасти. Себя-то не получается.

Совершенно не к месту подумалось, что мужчина действительно может заинтересоваться Беатрис. Ведь она и вправду красавица. У нее длинные темно-русые волосы, крупными волнами спадающие за спину, тончайшая талия, высокая грудь, которую не скрыть даже под толстым вязаным свитером. Если он захочет от нее что-то получить, я попробую помешать, конечно, но вряд ли у меня получится.

А еще от осознания того, что он может проявить к ней чисто мужской интерес, стало как-то совсем не по себе. Сложное чувство, в котором разобраться не было ни сил, ни времени.

– Беатрис, а ты зачем пришла? – некрасиво перебила я подругу, которая весело щебетала без остановки. В диалоге мое участие будто и не требовалось.

Например, сейчас она рассуждала о пользе картофеля перед другими овощами, а шаман, будь он неладен, почему-то всем свои видом демонстрировал заинтересованность. Хотя разговор вроде шел со мной… ведь я же напротив сидела! Но нет, это уже мелочи. Речь Беатрис лилась в сторону «братца», который, кстати, участливо кивал, хлопая своими большими серо-голубыми «честными» глазами.

Я только вздохнула и мысленно закатила глаза. Когда она вообще перескочила на тему корнеплодов?!

Внутри вместо почти привычного страха начало ворочаться глухое раздражение.

– Нет, только подумай… – продолжила она, будто не слыша мой вопрос.

– Беатрис…

– Именно! А как раз думаю о том, чтобы…

– Зачем пришла?! – почти рявкнула я, когда терпение окончательно иссякло.

Разумеется, тут же сделалось стыдно. Но лишь самую капельку.

– А, в смысле? – осеклась девушка. – О чем ты, Кэндис? Ах, ты меня совсем заговорила! Вообще я по очень важному делу. Даже двум. Дело в том, что сеньор Сомали передал вам записку, – она порылась в кармане и выудила сложенный лист. – Я, конечно, не читаю чужую почту, но он подкрепил свое послание устным пожеланием. В общем, ничего опасного у твоих опекунов не нашли, так что можно нам всем расслабиться, эпидемии не будет!

Я сделала вид, что с облегчением вздыхаю.

– Спасибо за новости! Я так переживала за тетушку и дядюшку…

– Понимаю. И я за вас рада! – тряхнула шикарными локонами подруга, перебивая. – Кстати, это еще не все. Когда меня лекарь поймал, я и так уже к тебе направлялась. И знаешь, почему?

– Не имею ни малейшего понятия, – ответила честно.

– Хотела пригласить на прием! Мои родители решили званый ужин устроить. В честь помолвки. Завтра вечером.

Я ошарашенно уставилась на подругу.

– Ты…

– Вот еще, нет, конечно! – она поняла меня с полуслова и поспешила объяснить, искоса глянув на шамана. – Я – свободная девушка! Ты же понимаешь, у меня особые взыскания. Зато Диего, наконец-то, сдался и сделал предложение Ким. Это мой старший брат, – пояснила она специально для третьего действующего лица нашего уже почти настоящего диалога, получила в ответ понятливое «ааа» и продолжила. – Они поначалу долго думали, спорили, потому что не хотели ничего устраивать. Говорили, что в праздники далеко не все остаются дома, кто-то путешествует, кто-то долгожданные поездки заграничные устраивает. Но с другой стороны, никто не занят работой и прочими делами и, значит, найдет время и силы посетить наш скромный дом. Ведь так?

Я только пожала плечами, прикидывая, как быстро меня убьет шаман, если я сразу же не откажусь от приглашения.

– Разумеется, – неожиданно улыбнулся мужчина, привлекая к себе внимание.

Хотя о чем это я? Оно и так было всецело обращено в его сторону.

А он умеет быть вежливым и воспитанным, надо же, кто бы мог подумать! Только я-то знаю, что скрывается за маской напускного благодушия.

– Сеньор Морган, вы же не откажете нам в своем визите? – сложила руки в умоляющем жесте Беатрис.

К счастью, в это время я сидела, в противном случае точно упала бы или опустилась мимо стула. Как она его назвала? Сеньор Морган?! Его действительно так зовут? Откровенно говоря, вообще не представляла, что у него может быть имя. Вообще не задумывалась!

Впрочем, мои внутренние терзания они оба не заметили, продолжая светскую беседу в лучших ее традициях.

– Непременно! – с лучезарной улыбкой заверил шаман. – Крошка Кэндис и я будем на вашем приеме.

Подругу своим быстрым ответом он привел в полный восторг, а вот меня – в замешательство.

– Или не придем, – поспешила я вставить и, подумав, добавила: – Мне что-то нездоровится.

Для пущей верности даже покашляла в кулачок, искренне надеясь на свои лицедейские способности, которые, как уже успела заметить, весьма скудны.

– О, уверен, к вечеру недуг спадет, – тут парировал мужчина.

– Я бы не надеялась, – проговорила упрямо. – В горле сильно першит.

– Это легко исправить…

– Кэндис, ты чего какая вредная, – насупилась Беатрис, бестактно вклинившись в нашу «премилую» беседу. – Не каждый же день Диего представляет свету свою невесту!

Знала бы мила Бетти, что я делаю ей сейчас невероятное одолжение, можно сказать, спасаю от страшной опасности…

– Действительно, это будет восхитительный вечер, – само собой, поддержал мужчина.

– Все знают, кто невеста твоего брата, – я пожала плечами.

– Как ты можешь такое говорить? Мало ли, что кто знает, это – официальная помолвка! И я смертельно на тебя обижусь, если ты это пропустишь! Так и знай! – для пущего эффекта девушка сердито выпятила губу и скрестила руки на выдающейся груди.

– Но я могу всех заразить… – я все еще пыталась сопротивляться.

– Пустяки, – махнула рукой Беатрис. – Тем более твой кузен уже успокоил меня, что ничего серьезного.

Я перевела взгляд на шамана.

– Абсолютно, – кивнул он с кристально-чистыми глазами.

Покачала головой, давая понять, что ничего у него не выйдет. Одной Ледяной Богине известно, для чего он все это делает и зачем ему нужен этот визит. Но ясно одно – точно не во благо!

Гостья, конечно, думала по-своему.

– Решено! – хлопнула в ладони она и рассмеялась. – Жду вас обоих.

– Мы придем.

– Мы не придем.

Беатрис перевела взгляд с одного на другого, пожала плечами и снова начала свою ни к чему не обязывающую болтовню. Я же смотрела на шамана. На его губы, изогнутые в полуулыбке, на его чуть волнистые светлые волосы, которые наверняка бы начали виться упругими локонами, будь длиной хотя бы до плеч. На его вполне живую мимику, которая появлялась в ответ на реплики подруги. А голос в голове шептал о том, что только вчера этот очаровательный мужчина способен на такие ужасы, до которых моя фантазия вряд ли додумается.

Пришлось сжать всю волю в кулак, чтобы продолжать сидеть с любезным видом. Было бы странно вскочить и покинуть комнату, с учетом того, что я все-таки хозяйка дома… по крайне мере, для Беатрис. Но участвовать в дальше в их беседе не стала. Впрочем, в нее меня и не вовлекали.

Когда же подруга покинула особняк, буквально вырвав обещание скорой встречи, я не выдержала и повернулась к мужчине.

– Зачем вам это? – спросила прямо.

– Что конкретно? – приподнял бровь шаман.

– Вы поняли, – покачала головой. – Вы хотите посетить прием Кримиоли.

– Странный вопрос, знаешь ли! Потому что невежливо отказывать в такой малой просьбе.

– Но…

– И я люблю приемы, – пожал он плечами и вернулся в гостиную, я прошла за ним. – К тому же, я не собираюсь сидеть тут затворником. И тебе не советую. А то можно превратиться в синий чулок.

– В кого?

– А ты не знаешь? – протянул он удивленно. – Ну, это такая скучная некрасивая баба, которая выглядит лет на десять старше своего возраста, не умеет развлекаться, а в ее присутствии всегда хочется спать.

– Я выгляжу старше?! – споткнулась я.

– Пока нет, – мужчина окинул меня задумчивым взглядом. – Но не переживай, какие твои годы.

Я решила пропустить мимо ушей откровенное хамство. Не учить же монстра хорошим манерам, в самом деле?

– Но это не ваше общество. Я имею в виду… А вдруг я пойду и расскажу всем про вас?

– Во-первых, кто тебе поверит, во-вторых, вперед! Мне даже интересно, сколько ты успеешь пройти прежде, чем лишишься ног.

Проговорив это обычным скучающим тоном, он плеснул бурбон в два стакана и протянул один мне. Я машинально приняла напиток.

– За тебя, – произнес и залпом осушил свой. – Что смотришь, пей.

Почему-то послушалась, хотя на голодный желудок употреблять спиртное еще не приходилось. Сделала небольшой глоток и сразу же закашлялась, чуть не выплюнув все обратно. Горло нещадно обожгло терпкостью, от которой захотелось прополоскать рот.

Мужчина, естественно, воды предлагать не спешил.

– Вот ведь! Ты даже пить не умеешь! – его обвинительный тон прозвучал над ухом, пока я, открыв рот как рыба на суше, пыталась отдышаться.

– По утрам не пью! – прохрипела тихо.

Он вздохнул с таким видом, будто я и правда сделала что-то неправильное и даже постыдное.

– Печально. Хорошая доза виски еще ни кому не помешала.

– Мой отец бы с вами согласился, – буркнула, когда немного пришла в себя.

Показалось, будто по его лицу будто прошла тень.

– Он был хорошим отцом? – спросил внезапно, наливая себе еще и усаживаясь в кресло возле камина.

От столь неожиданного вопроса я опешила.

– Зачем вам это знать?

– Обычное любопытство.

– Правда?

– Почему нет?

– Это странно.

– Если ты не заметила, мы с тобой сейчас вроде как соседи. Хотя я до сих пор надеюсь, что ты примешь мое щедрое предложение поработать экономкой.

– Вы говорили о горничной, – напомнила я и, устав стоять возле стены, не зная, куда себя деть, все же присела в соседнее кресло.

Теперь мы оказались напротив камина. Я так же старалась не встречаться с мужчиной глазами, поэтому уставилась на огонь. Он, кстати, тоже смотрел на языки пламени. Те весело плясали среди толстых поленьев, лизали края, стремились все выше, но разбивались искрами и исчезали в дымоходе.

– Ты так оскорбилась на горничную, что я решил предложить тебе должность повыше, – не поворачиваясь ко мне, произнес шаман.

– А если я снова откажусь? – спросила тихо.

– А ты можешь согласиться?

– Нет.

– Ну и не спрашивай тогда.

Мы замолчали. Он потягивал напиток, я просто сидела и слушала тихое потрескивание дров.

– Так что там с отцом? – шаман нарушил тишину первым, и вновь тем же самым непростым для меня вопросом.

Я не удержалась и тяжело вздохнула. Время, конечно, затянуло раны, но, как водится, некоторые шрамы не умеют заживлять даже долгие годы.

– Он любил нас с братьями, баловал. Меня как единственную девочку – особенно.

Признаться, ожидала, что шаман не побрезгует и вставит что-то в своей манере, наподобие: «Заметно, ты очень избалована!». Однако комментариев не последовало, пауза затягивалась, и я почему-то продолжила.

– Маму я не помню, но говорят, у них была невероятная красивая любовь. А, когда на свет появилась я, она умерла. И мы остались вчетвером. Родственники с маминой стороны почему-то не спешили помогать папе в воспитании детей, и отец взвалил все на себя. И справлялся, пока не… запил.

Я все-таки сделала еще один глоток бурбона, и в этот раз было достаточно только ненадолго задержать дыхание, чтобы горькая жидкость проскользнула в желудок.

– Он играл во все азартные игры, которые мог найти, и всегда на деньги. Забросил дела, закрыл рудники. Поэтому, когда погиб, мы остались с кучей долгов и без средств к существованию, – еще один маленький глоток, – но я его не виню. Не знаю, как бы поступила, похорони любовь всей своей жизни. Легла бы рядом замертво. А он… в общем, еще долго держался.

Я одним махом допила содержимое стакана, чувствуя, как внутри разливается приятное тепло.

– Налить еще? – предложил шаман.

– Да, пожалуйста.

К нему подплыла початая бутылка. Пожалуй, теперь я как-то даже не удивилась. Не до этого было.

– Но вы же все это и без меня знали, верно? – спросила, получив еще одну порцию и благодарно кивнув. – Мерлины же работали на вас.

– Допустим, – он не стал отпираться.

– Тогда к чему эти разговоры?

– Скажем так, интересно было послушать твою версию.

Я не поняла, о чем он, но решила не уточнять. Просто он, невольно или намеренно – последнее вполне возможно – разбередил ту сторону моих воспоминаний, от которой я старательно отгораживалась.

Но молчать уже тоже не хотелось.

– А мне позволено будет задать вам вопрос? – спросила, повернувшись к нему.

Он тоже покосился на меня и усмехнулся.

– Зря не пьешь. Виски прекрасно на тебя влияет.

– То есть…

– Так что за вопрос?

Конечно, я могла спросить все, что угодно: откуда он появился, для чего нанял Мерлинов, что собирается делать дальше со мной, но гораздо важнее было другое:

– Что заставит вас передумать и не убивать моих братьев?

Глава 12. Откровения

Когда звук моего голоса стих, я уже была готова к любому развитию событий. Всплеску ярости или, наоборот, очередному ехидному замечанию. Даже тому, что он просто промолчит.

Захмелевший рассудок выдавал все новые варианты, каждый второй из них заканчивался примерно одинаково – он меня душит и уже не останавливается на полпути, а доводит дело до логического завершения, то есть моей смерти. Потому что чувствую: как бы ни пошел этот разговор, сегодня я не смолчу.

Но мужчина, которого все еще боялась больше всего на свете, смог меня удивить. Опять.

– Крошка Кэндис, – словно смакуя мое имя, медленно произнес он, не сводя глаз с огня. – А скажи-ка, милая, что ты про меня знаешь?

– Ничего, – призналась тут же, не задумываясь, а после добавила: – Имя и то Беатрис сказала.

– Да, забавно… Могла бы и спросить, – протянул насмешливо.

Если бы мне об этом заявил кто угодно, я бы наверняка смутилась и принесла свои извинения. Сейчас же просто пожала плечами.

– Не пришло в голову, – брякнула, а в душе сама себе подивилась: надо же, какой стала смелой. Точно до вечера не доживу.

Правда, пока шаман какого-либо недовольства от моей наглости не высказывал. И придушить все еще не пытался. Протянул:

– Об этом мы поговорим в другой раз обязательно. Я не об этом. Что тебе известно о шаманах?

Вот тут пришлось поднапрячься, потому что быстро пьянеющий ум внезапно растерялся и честно полез в свои чертоги за ответами. Впрочем, они оказались банальны. Ничего особенного, в смысле, уникального. Страшные, могучие, безжалостные…

– Вы очень сильны, – пробормотала, не пытаясь скрыть проскользнувшую в голосе горечь.

Мужчина кивнул и подбодрил:

– Дальше.

– Владеете всякими магическими штуками.

– Принимается, хотя с определением я бы поспорил.

– Долго живете. Не как нормальные… в смысле, обычные люди.

– Допустим.

– И вас все боятся! – припечатала почти обвиняюще.

А что, в чем я не права? Это не ложь, он сам прекрасно знает свое влияние на окружающих. Разумеется, тех, кто знает его тайну. Те же Мерлины в его присутствии теряют всю степенность своего возраста и начинают всячески лебезить, лишь бы угодить господину.

Я замерла, ожидая, что скажет на мою возможную дерзость мужчина. Он же будто больше был занят тем, что опустошал дядюшкины запасы бурбона. По крайней мере, одну бутылку за наш короткий разговор он допил.

Посидела еще, неловко ерзая на кресле. Может, просто встать и уйти?

– Это все? – через время уточнил Морган.

– Наверное, – ответила тут же с готовностью. Молчание тяготило хуже беседы. – Может, позже еще что-то вспомню.

– Позже у тебя голова будет болеть, – протянул он.

– Вы опять мне угрожаете? – воззрилась на него со всем своим пьяным интересом, подозрительно прищурившись.

Он тоже повернулся, оглядел меня, изогнул губы в подобии улыбки. Я почему-то взгляд не отвела, смотрела в ответ, даже не таясь. Ведь за это не убивают?

Еще подумалось некстати, насколько чувственные у него губы. И ямочки на щеках, когда улыбается – или ухмыляется, что чаще, – такие мягкие, милые, и не скажешь совсем, какие мрачные секреты скрывает их светловолосый обладатель.

А глаза…

– Я больше не пью, – решительно отставила стакан, а после еще и по щекам себя похлопала.

Никогда не позволяла себе напиваться, тем более, утром! Связалась с… некоторыми. Это шаману хорошо, у него наверняка ни опьянения, ни похмелья, кровь особенная, говорят, ее можно использовать вместо лекарства – все вылечит, даже смертельные недуги. Врут, скорее всего, но кто ж рискнет проверять?

Я невольно покосилась на его руки. Сейчас, возле огня, он закатал рукава до локтей. Метнула взгляд на выступающие вены.

– Вижу, вспомнила, – пробормотал Морган.

Вздрогнула и отвернулась. Но вкрадчивый голос слышала очень хорошо. Несмотря на то, что с каждым его словом сердце начинало бухать где-то в районе горла.

– Моя кровь, крошка Кэндис, понадобилась двум хорошо знакомым тебе людям, – у меня в прямом смысле слова приоткрылся рот. – Да-да, ты правильно все поняла. Твои братцы-кролики тоже читали книги, предполагаю, одни и те же, что и ты. Да вот беда, мальчики Норт оказались до того жадными, что какая-то малая часть их не устроила. Они вознамерились забрать всю мою кровь. Представь себе. Ты понимаешь, что это означает? В курсе, что без крови не сможет протянуть ни одно живое существо?

– Даже шаман… – прошептала.

– Даже шаман, – согласился мужчина.

– Вы же не имеете в виду…

– Что Норты решили меня убить? – произнес он то, что я сама себе говорить страшилась. – Как раз это и имею. Твои братишки отчего-то решили, что могут меня перехитрить. Само собой, им это не удалось. Но знаешь ли, малышка Кэ-эндис, – и опять мое имя произносится слегка растянуто, – очень неприятно, когда на твоем теле десятки глубоких ран, чтобы драгоценная жидкость лилась быстрее?

– Не может быть…

– О, поверь мне на слово, впечатление не из приятных. Но даже это не самый их большой грех.

Я моргнула.

– Они забрали кое-что очень ценное, – процедил шаман, сделал большой глоток и вдруг метнул опустевший стакан в камин. Послышался звон осколков, пламя вспыхнуло ярче, несколько языков вырвались из-за решетки.

Не знаю, почему, но сейчас его резкие движения испугаться не заставили. Видимо, дело было в том, насколько глубоко я была шокирована откровениями Моргана. Если это – правда, получается, Бриг и Джим пошли не просто на преступление – пытались отнять чью-то жизнь, да еще настолько жестоко, – но и осознанно решились нажить себе такого врага! Рисковали… всем! Ведь не могли они не понимать, чем им обернется такое решение.

Уверена, что у них для этого были очень уважительные причины. И, скорее всего, просто не было иного выбора… Я прижала пальцы к вискам и помассировала.

– А теперь давай вместе подумаем, на что стоит пойти какой-то девчонке, чтобы ее братья, – к великому моему счастью, несостоявшиеся, – убийцы не понесли весьма заслуженное наказание?

Я вскочила, не в силах усидеть на месте, воскликнула:

– Этого не может быть!

– Повторяешься, – протянул он лениво и снова наполнил свой стакан. – Ты хочешь со мной поспорить?

– Они не способны на убийство… Только не они! Или… или у них не было выбора… Они были вынуждены, – я сама себя уговаривала, прекрасно это осознавала. Но остановиться не могла.

Зачем ему врать? Он мог бы заявить, что ему просто хочется позабавиться, поиграть с нами в кошки-мышки, насладиться страданиями слабых…

Но следующие его слова стали куда большим ударом.

– Не способны? – уточнил мужчина едко. – Скажи это трем моим приятелям.

– Что?!

– Ой, не скажешь уже, – будто спохватился он. – Потому что они мертвы! Убиты! А у тебя есть две попытки угадать, кто это сделал!

После этих слов он ударил кулаком по подлокотнику так, что тот отвалился, а гусиный пух взмыл почти до потолка. Не дыша, я проследила за медленно опускающимися вниз перьями.

– Зачем вы мне врете? – спросила, кажется, просто чтобы что-то сказать.

– Уверена, что вру?

Морган легко поднялся, отряхнул прилипший к лацкану пух, и подошел ближе, заставив меня сделать два шага назад. Боком уперлась в тумбочку, на которой стола бутылка и мой стакан. От моего движения посуда жалобно звякнула.

– Так что, у тебя есть идеи, как поступить? – спросил с хрипотцой, которую прежде в его голосе не слышала.

– Но… почему они это сделали?

– Поймаю – спрошу.

– Возможно, их заставили или другого выбора не было… – пролепетала, опять уговаривая больше себя.

Я выдохнула. Нас учили, что только Ледяная Богиня имеет право отбирать жизни, но ни в коем случае не простые смертные!

Вспомнилось, что после того, как братья решили пойти в армию, мы долго рассуждали о том, можно ли поднять оружие даже против настоящего врага. Дескать, когда идет сражение, или противник тебя, или ты его… Еще думали, что войны в мире сейчас нет, и идти на этот грех им не придется.

Но как же мои дорогие добрые и смелые мальчики взяли на себя столь тяжелую ношу?

– Может быть, им приказал командир? – уцепилась я за смутную надежду. – Вдруг вы чем-то помешали королю или кому-то еще… Такое же бывает!

– Какой командир? Какому королю? Ты что мелешь-то?! – кажется, искренне удивился шаман.

– Я не очень разбираюсь в регалиях, может, это был капитан, – затараторила быстро. – Ну, тот, кто ими командует.

– Чего? – он прищурился и, похоже, по-настоящему растерялся, – ну или мастерски сыграл растерянность, – а после откинул голову и расхохотался. – Демоны, я и забыл, что ты у нас тепличное создание.

– Что? – я нахмурилась. – В каком это смысле?

Внезапно его лицо приблизилось, настолько, что кожей щеки почувствовала его жар. Или это все-таки камин? Пока соображала, он наклонился, щекоча дыханием висок, и прошептал:

– Нет никакой службы, глупышка. Контракта на пять лет тоже – это же они тебе наболтали? Розовые облачка остались в детстве, так что открой глазки, посмотри на реальный мир и перестань, наконец, тупить! – последнее слово он буквально рявкнул мне в лицо.

– Не понимаю…– я старательно пыталась держать дистанцию и отворачивалась.

Но куда там! Отодвинься я еще на дюйм, и пришлось бы почти ложиться на тумбу, к которой он сейчас меня почти прижимал. Не просто стоял близко, но еще и положил руки с обеих сторон, отрезав таким образом пути к моему отступлению.

– Не понимаешь? – мужчина еще сдвинулся, так, что опасные глаза оказались напротив моих. Теперь я ощущала его дыхание у себя на губах. Это было жутко и… волнительно. – Знаешь, когда ты так на меня смотришь, милая, возникает желание прервать наш непростой разговор на некоторое время. Но ты же пока этого не хочешь, правда?

Я страшилась даже головой мотать, чтобы не коснуться его кожи своей, поэтому только веки опустила. Но он, конечно, принял это за ответ.

– Эх, не знаешь, от чего отказываешься. Подумай хорошенько, – его вкрадчивый голос словно проникал глубоко внутрь.

В гостиной словно стало жарче. Видимо, огонь в камине разгорелся из-за попавших на поленья капель бурбона. Из-за этого дыхание участилось, а жажда свежего воздуха практически лишала сознания.

– Я… мне… просто я… – мое блеяние вызвало у него легкую понимающую улыбку.

– Интересно послушать твои аргументы, – шепнул мужчина.

Я перевела дыхание, чувствуя, что грудь, где сейчас неистово гремело сердце, почти касалась ткани его рубашки.

– Не готова? Эти дни? Мало знакомы? – продолжил Морган.

Богиня, что со мной происходит…

– Мои братья… – решила напомнить, хватаясь за нить нашего с ним разговора последними остатками разума.

– Ах, ты все еще об этом, – разочарованно протянул мужчина и, наконец, отошел.

Снова выдохнула, на этот раз с облегчением. Это от него, несомненно, не укрылось, но комментировать мою нервозность не стал. Отлепилась от тумбы, край которой врезался в спину до боли. Впрочем, сейчас физические неприятные ощущения мелькнули и тут же исчезли.

– Не было службы, крошка, – бросил мужчина таким голосом, словно я должна была знать это давным-давно. – Они работают на меня. Вернее, уже работали, конечно. Как и Мерлины. И много кто еще.

Сердце споткнулось. Что он говорит?

– Не может этого быть… – эта фраза стала для меня в сегодняшнее утро самой частой…

Но что делать, когда почти каждое мгновение тебе говорят такие вещи, поверить в которые – просто невозможно!

Ведь не так давно я жила в мире, который казался мне не таким уж добрым, но как минимум понятным и знакомым. Сейчас же этот человек – Богиня, и не человек вовсе! – рушил все, о чем я знала, парой жестоких и циничных слов. И почему-то внутри клокотало почти осязаемой болью понимание: все, что говорит шаман, – правда.

– Ты, конечно, не спросишь. Но я все равно скажу. Я очень даже неплохой работодатель! Никто еще не жаловался, во всяком случае.

– Попробовали бы, – прошептала под нос, но довольный смешок указал на то, что он все прекрасно расслышал. Вот только сейчас меня волновало кое-что другое. – Они мне лгали?

– Пффф, надо же, ты начинаешь хоть что-то понимать!

– Но почему? Для чего?

– Как и всем остальным, милая: ради денежек, – по-своему понял мой вопрос шаман. – Всем в этом демоновом мире нужно только одно. Или ты и это не знала?

– Деньги…

– Золото, серебро, бумажные ассигнации – на любой вкус.

– А вы тут при чем?!

– Здрасьте! Мы начали сотрудничество еще с твоим безвременно почившим батюшкой.

– Вы были знакомы с моим отцом?

Все, мои нервы решили, что с них на сегодня хватит! Я истерически хихикнула и, наощупь найдя сидение кресла, плавно опустилась. Ноги уже не держали. Колени тряслись. Глаза щипало от непролитых пока слез.

Каждое слово шамана отзывалось болезненным уколом прямо в сердце, и, боюсь, игла эта тупая и ржавая. Я не хотела верить, душа протестовала и неистовствовала.

– Отец не мог иметь дела с шаманом! – проговорила скорее из чистого упрямства. Или просто чтобы что-то сказать, а лишиться чувств.

– Мог и имел, – равнодушно бросил мужчина. – И был мне должен, кстати! Азартные игры, ну ты помнишь. Вильям не умел вовремя останавливаться.

– Вы давали ему денег для ставки?

– О, и это тоже, но подобные мелочи я не считаю. Когда он погиб, хитрец такой, ко мне явились его мальчики. Ныли, на жизнь жаловались. Моя ошибка, надо было избавиться от них сразу же, а не ждать, пока они попытаются сделать это же со мной.

– Что? – сипло спросила, но, кажется, уже догадывалась, о чем он говорил.

– Кровь, крошка Кэндис. Или ты уже забыла? А, ну да, память девичья, все дела. Бывает, быстро решаемо… – он присел на корточки напротив, снова оказавшись непозволительно близко. – Напоминаю, Норты вознамерились забрать мою кровушку, а я, видишь ли, крайне не люблю с ней расставаться. Даже частично. А эти хотели всю. Разумеется, у них ничего не вышло, но ублюдки сумели сбежать.

– А Мерлины?

– А что, тебе не нравилось жить с этими милыми старичками?

– Зачем…

– Выгода, крошка. Я подсобил, чтобы они восстановили работу рудников, наладили производство. Хватка у Бена стальная, согласись?

– Вы забирали весь доход? – поняла я.

– Ну не прямо весь, – протянул он таким тоном, будто я незаслуженно его обвиняю. – Ты же не голодала тут. Как-то жила и вроде бы неплохо.

Он хлопнул в ладоши, словно ставя точку.

– В любом случае, все получилось, как я и предполагал. Теперь у меня есть дополнительный источник дохода, что, безусловно, немного скрашивает мое отношение и желание уничтожить наших мальчиков, но… не слишком сильно. Я достаточно развернуто ответил на твой вопрос, милая?

– А я…

– Что ты?

– Что будет со мной?

Он ухмыльнулся.

– Для начала мы посетим прием твоей подруги. А потом видно будет.

Глава 13. Подарок

Мне претило все, о чем говорил шаман, но противный голос интуиции упорно гаденько шептал: все правда! Горькая, неудобная, но, к несчастью, имеющая место и скрывающаяся от меня столько времени.

Как они могли, мои братья, надежда и опора, единственные близкие люди? Как они могли так поступить со мной? Сказали бы все как есть, возможно, мы бы что-нибудь придумали. И я уж точно не отпустила бы их работать на этого монстра! В дверях бы легла, устроила бы истерику, шантажировала… Отец… А как мог он?

Внутренний голос тут же подсказывал: поэтому братья и промолчали. Семнадцатилетняя девчонка, которая не умела тогда ровным счетом ничего, не знала истинной жизни, и, попав в столь затруднительное положение, только и делала, что ревела, – вот кем я была. По сути, кем и осталась. И разве могла я тогда найти какой-то выход?

Да и сегодняшние мои поступки заканчиваются одинаково: я терплю неудачу и возвращаюсь в особняк, точнее даже, меня возвращают. И даже, пожалуй, делают одолжение.

Я пыталась принять то, что сказал Морган, и в то же время старалась найти хоть какую-то лазейку в совести, чтобы оправдать Брига и Джима. И отца тоже.

Братья поставили условие, что об их младшей сестре должен кто-то позаботиться. Они, не шаман, будь он трижды неладен. Ему-то было все равно, сгину я или нет, он преследовал лишь собственную выгоду. Не удивлюсь, если это он загнал в долги отца, провоцируя его на новые ставки и партии. И, когда тот ослаб духом настолько, что был готов на любые поступки, подчинил его окончательно. А после его смерти – и его детей.

Голова болела от переизбытка неприятной информации и, возможно, алкоголя. Хотелось рвать, кричать, крушить все вокруг. Я выпила два графина ледяной воды, и, в конце концов, почувствовала, что горло начинает саднить. Но уж лучше ангина, чем душевные муки.

Остаток дня провела в комнате. Под вечер Хельга принесла поесть и что-то похожее на гоголь-моголь. Аппетита не было, но женщина настаивала на том, чтобы я поужинала, пришлось подчиняться. Как только она вышла, я подскочила и закрыла дверь на щеколду. Ясно, что шамана это не остановит. Просто… так мне казалось чуточку легче. Защищеннее.

Я честно пыталась разложить все, что узнала, в голове. Найти оправдание. Например, они не хотели меня тревожить, вот и скрыли истину. А забрать ценную кровь Моргана решились, потому что надоело выполнять его поручения, которые вряд ли похожи на задания добропорядочного руководителя своему подчиненному.

А убить… он мог и приукрасить, верно? Сказал некую полуправду. Чтобы я окончательно поверила, что Бриг и Джим – подонки, а не любящие младшую сестру молодые мужчины. Зачем ему это… Да от скуки, он же не человек, невозможно понять его настоящие мотивы!

Но червоточинка назойливо шептала, что я обманываю сама себя. Всю жизнь прожила в неведении и сейчас, когда мне приоткрыли завесу, стараюсь изо всех сил закрыться обратно.

Само собой, ни о каком сне речи и быть не могло. Только забылась в полузабытье к утру, а очнулась на рассвете и полностью разбитая. Смятение не оставило меня и к вечеру следующего дня, когда в мою спальню, которую я так и не покинула, заявился разодетый как столичный пижон Морган.

Я сидела возле окна, задумчиво пялясь на снежинки, медленно опускающиеся с неба, вздыхала, размышляя сразу над всем, когда слух уловил посторонний звук. Повернула голову и охнула.

Морган стоял посреди комнаты, руки скрещены на груди, голова чуть склонена набок, будто опять разглядывает меня как некую диковинку. Черный бархатный с серебряными вставками камзол расстегнут, атласная рубашка заправлена в узкие брюки, а те – в высокие сапоги. Светлые волосы зачесаны назад, создавая впечатление какой-то аристократичности.

Он был похож на темного лорда из книг о легендах, мрачного, жестокого, но в то же время притягивающего к себе неуловимыми манящими нитями. Возможно, он и есть герой этих сказаний, кто знает, сколько ему на самом деле лет.

Зажмурилась, чтобы избавиться от опасных мыслей.

– Почему ты еще не готова? – спросил требовательно.

– К чему? – спросила непонимающе.

– Все-таки ты невероятно забывчивая, – вздохнул мужчина. – Крошка, мы приглашены на прием в честь помолвки какого-то Диего! – он произнес эту фразу с такой патетичностью, что на мгновение стало смешно.

– Кримиоли, – пояснила инстинктивно, и тут же поправилась: – Но я не иду! Я говорила.

– Пойдешь!

– Нет!

– Да!

– Но я не хочу.

– Ты серьезно считаешь, что меня это волнует? – он спросил так, будто мысль, о том, что я это допускаю, несказанно его удивляет.

Я вздохнула, возведя очи к потолку.

– Если вам скучно, может, сыграете с кем-нибудь в карты? – предложила язвительно, конечно, имея в виду его «заслуги» перед моей семьей, но он не купился. Хорошо, тогда зайдем с другой стороны: – Мне нечего надеть!

– Чепуха.

– Что?

– Все, что ты говоришь. По крайней мере, прямо сейчас.

– Нет! – возмутилась я «искренне».

– Тише-тише, не кричи так. Вот ведь девки, небо рухнет на землю, а у них одна проблема – тряпки! – ухмыльнулся Морган и буквально просюсюкал: – Кэндис, милая, прекрати придумывать нелепые отговорки и не раздражай меня почем зря.

– Я…

– И раскрой свои наивные голубые глазки, посмотри по сторонам. А потом, так и быть, можешь придумать что-то новое.

– Что…

– Коробка! – уже совсем другим тоном рявкнул мужчина. – На твоей постели! Собирайся!

С этими словами мужчина покинул комнату. К счастью, теперь через дверь, которая оказалась открыта настежь. Надо же, а я и не заметила.

На кровати и правда лежала большая плоская коробка, которую до этого не видела. Слезла с подоконника, осторожно подошла. Не то, чтобы ее содержимое меня пугало… Хотя зачем снова себе врать? Я действительно боялась того, что может быть внутри. не стоит забывать, что передо мной – шаман, коварное, жестокое и беспощадное существо. Которое поселилось в моем доме. Вернее, уже не в моем.

Тяжело вздохнув, откинула крышку. Самое безобидное, что ожидала там увидеть – какую-нибудь безвкусицу вроде чрезмерно открытого платья или вообще картофельного мешка. Мало ли, может он решил унизить меня, заставив предстать перед людьми сразу нескольких графств в неподобающем виде. Например, костюме ярмарочного шута.

Ошиблась.

Платье оказалось черным, цвет, который не очень люблю из-за мрачности. Но это был его единственный недостаток! Струящаяся, словно вода, легчайшая ткань, усыпанный незнакомыми камнями корсет, пышная юбка – все это делало его невероятным! Мне не хотелось слушаться шамана, но не примерить такой наряд я попросту не могла! Даже пальцы зачесались в предвкушении.

Одеться самой оказалось не так просто – слишком много невидимых крючков прятала ткань. Но облачившись и подойдя к зеркалу, поняла, что мучения были не зря – платье было по-настоящему великолепным! Оно село идеально, приподняло грудь, подчеркнуло талию, некоторую бледность кожи, а волосы, кажется, стали выглядеть еще светлее. Никогда не видела ничего подобного! Сколько же оно стоит?! Мерлины не скупились на мой гардероб, но так никогда не баловали! Хельга порой осаживала размечтавшуюся подопечную… Ледяная Богиня, это не они меня содержали и даже не братья… Шаман!

Голова кружилась, а мысли путались все больше. Необходимо дать себе передышку, иначе сойду с ума! Демоны с ним, пойду я на этот прием Кримиоли! В конце концов, там будет куча народу. Вдруг попадется кто-то, кто сможет мне помочь избавиться от опасного гостя… раз и навсегда!

«Отец и братья не справились, а ты сможешь?» – подленько шепнула интуиция, но я отмахнулась.

Когда мужчина появился в спальне, я была готова. Волосы решила не укладывать, слегка завив концы, чтобы создать объем, сделала освежающий макияж. Осталось накинуть что-то на плечи – корсет не имел рукавов – и отправляться. Надеюсь, он додумался подогнать повозку к крыльцу, иначе царящие морозы быстро сделают из меня синюшную снежную бабу!

Морган медленно оглядел меня ото лба до носков туфель, выглядывающих из-под подола, остановил взгляд на лице. Прочитать что-то в его глазах практически невозможно, но одно ясно: моим видом он остался доволен. Ненавижу себя за слабость, но было приятно это осознать.

– Мы идем? – спросила, чтобы хоть как-то нарушить затянувшееся молчание.

– Нет, – ответил тихо.

И опять в его голосе та хрипотца, которую слышала пару дней назад.

– Что? Вы… Вы издеваетесь?

– Нет. Пока.

Оказавшись в секунду за моей спиной, он обхватил горло… Горящей кожи коснулась прохлада. Непонимающе подняла ладони, осторожно дотронулась. Пальцы наткнулись на металл.

– Это что? Ожерелье? – спросила почему-то шепотом.

– Жемчуг. Слышала о нем? – ответил он так же тихо.

Мужчина стоял сзади очень близко. Его дыхание снова щекотало мочку уха.

– Нет. То есть да, слышала, – пробормотала сбивчиво.

– Тебе идет. Хочешь взглянуть?

Кивнула, собираясь отстраниться, но он не позволил. Его руки скользнули вниз, огладили плечи, перешли на талию, чуть сжали. Шаман слегка подтолкнул меня вперед, пришлось поддаться, он шагнул вместе со мной, нога в ногу, я чувствовала, как тесно он прижимается к моему телу. Наши движения напоминали странный танец, чем-то похожий на вальс, но намного более близкий. Так мы и добрались до зеркала, и замерли.

Ожерелье из белых камней я не рассматривала. Только мазнула взглядом, обратив внимание, что оно состоит из нескольких нитей и обхватывает шею весьма плотно.

Гораздо ярче жемчуга блестели глаза шамана. Смотреть в них через отражение в зеркале показалось безопасным, но я опять ошиблась. Тот же бушующий океан с холодными водами, в который попади – можешь и не выплыть, ибо сама не захочешь.

Я ныряла туда дважды, и только ненависть помогла мне выбраться, чтобы отхватить немного воздуха. Ее надо беречь, лелеять, как ребенка в колыбели, взращивать. Чтобы всегда помнить, кто есть кто. И не обманываться.

Вот только отражение зеркала равнодушно. Оно показывает лишь то, что зримо. Что мужчина и женщина смотрят в глаза друг другу. Он не может не видеть, как она боится его. Иногда до безумия. И как боится того, что пока на самом краю ее души мелькает белыми полосами на черном фоне – прямо как нити жемчуга на черном платье. Что неуместно, непонятно, оскорбительно даже.

Я сморгнула проступившую слезу и отвернулась. В океане, что бушевал в его глазах, можно было разглядеть много разного. Но ненависти там не было точно.

Глава 14. Прием сеньоров Кримиоли

Пирс и Бриджит Кримиоли – родители Беатрис и Диего – были красивой и еще совсем молодой парой. Они славились на всю округу своей взаимной любовью и трепетным отношением друг к другу. Им было примерно по семнадцать, может, чуть больше, когда юный граф сделал маленькую баронессу своей, тут же зачав ей ребенка. Чтобы утихомирить нешуточный скандал, их родственники приняли решение заключить союз.

Первенец, которого назвали Диего в честь дедушки по отцу, появился в законном браке, спустя всего год родилась Беатрис, а еще через пять – младший Мишель. Кримиоли обожали своих детей, поэтому, наверное, и вышло, что все трое выросли весьма капризными и, чего греха таить, позволяли себе много того, что в приличном обществе не приветствуется. Но на все это глаза закрывались, ведь глава семейства имел серьезный вес в политике и не менее внушительный счет в банке.

Нас с Морганом встретили в банкетном зале, который мало чем уступал любому в особняке Норт. Лепнина с позолотой, старинная мебель, белоснежные гирлянды, создающие чарующее впечатление, – у Бриджит всегда был вкус на торжества. Здесь и правда приятно находиться, и, возможно, получиться отвлечься хотя бы ненадолго. Забыть о том, что под руку тебя ведет самое опасное в мире существо, о котором из всех присутствующих, а их не менее пятидесяти человек, знаешь лишь ты. А ему и мизинцем шевелить не придется, чтобы эти люди попадали замертво… Нет, такие мысли лучше не допускать!

– Кэндис, дорогая, как я рада тебя видеть! – воскликнула, заметив нас, Беатрис. Она сверкала белозубой улыбкой, а еще – весьма глубоким декольте. – Сеньор, счастлива, что вы почтили нас своим присутствием.

– Привет, – я улыбнулась. – Ты отлично выглядишь! – душой не покривила, подруга и правда была невероятно красива! Впрочем, как всегда.

– Да, ваше сиятельство, – поддержал меня шаман, склонившись в легком поклоне, – вы обворожительны.

Девушка зарделась, кокетливо стрельнула глазками в сторону мужчины.

– Давайте без титулов, у нас, на севере, все просто! – она звонко рассмеялась – Вы здесь редко бываете, верно?

– Да, пожалуй, реже, чем хотелось бы.

– Ах, я бы с удовольствием рассказала вам о наших землях! Они полны загадок и необычных легенд. И, поговаривают, далеко не все из них – выдумка. Вы наверняка и половины не слышали.

– Уверен, это интересно. Почту за честь.

Из беседа, совершенно невинная, почему-то нервировала. Настроение, и так не подобающее празднику, опускалось все ниже.

– А где виновник торжества? – спросила, чтобы прервать раздражающее щебетанье.

Беатрис хитро прищурилась и кивков головы указала на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Братец ужасно занят, – прошептала она доверительно. – Уговаривает Ким спуститься к гостям.

– Что с ней?

– Съела что-то не то, – девушка заговорщицки подмигнула и сделала жест, обозначив выпирающий живот.

Я недоверчиво уставилась в лукавое лицо подруги.

– Да ладно?

– Представляешь! Теперь понимаешь, к чему нужна столь скорая помолвка?

Я покачала головой. Не сказать, что слишком удивлена. И все же рада, что Диего поступает в этой щекотливой ситуации как полагается.

– Скоро будет заметно, поэтому родители торопятся, – добавила Беатрис.

Мы втроем медленно продвигались к центру зала, походя здороваясь с гостями. Мой спутник, который, надо признать, выглядел безупречно, моментально привлекал внимание практически всех дам, как только попадал в их поле зрения. Заинтересованные взоры кидали даже замужние сеньоры, что вообще было за гранью приличий.

Подруга, кстати, тоже обратила внимание на повышенный интерес к моему «кузену», и, когда он оставил нас, отправившись за напитками, повернулась ко мне с вытянутой физиономией.

– Ты это видела? А наш Морган, – она действительно сказала «наш»? – пользуется популярностью. И где же ты все это время прятала такое сокровище, Кэндис?

– Это долгая история, – пробормотала я, так и не придумав никакой правдоподобной истории наших с мужчиной родственных связей. – И очень скучная.

– Ничего себе, скучная! Ты меня, конечно, извини, но я не могу не отметить: твой кузен невероятно горяч!

Я усмехнулась. Знала бы она…

– Вы практически не знакомы, – напомнила подруге.

– И это твоя вина, между прочим! – аккуратные брови Беатрис на мгновенье свелись к переносице, но она тут же легко рассмеялась. – И это упущение стоит быстро исправить, дорогая. Я с огромным удовольствием узнаю его поближе! Если ты понимаешь, о чем я.

Я закатила глаза, делая вид, что ее интерес с «кузену» меня совершенно не задевает. Внутри же все сжималось: а что, если он навредит ей. Или… наоборот.

Запутавшись в собственных ощущениях, я упрямо тряхнула головой.

– Он не тот, кто тебе нужен.

– Тебе-то откуда знать?

– Я серьезно. Просто поверь.

– Не жадничай!

– Забудь о нем! – я сжала ее плечи, заглядывая в глаза. – Беатрис, прошу!

– Эй, ты чего? Вы же родственники, ты же не можешь иметь на него виды, – протянула девушка и на миг задумалась. – Стой, или можешь? Напомни, в какой он там линии? С точки зрения законников вы достаточно дальние, – она наклонилась ко мне ближе и подмигнула. – Значит, это не будет считаться инцестом?

Я отшатнулась.

– Фу, что ты такое говоришь!

– А что такого? Это правда, блондин просто невероятно хорош! И выйти за кузена совсем не стыдно.

– Беатрис!

– Я помню свое имя, Кэндис. Хотя, пожалуй, странно, что я – твоя лучшая подруга – так хорошо тебя знаю, а о нем не слышала.

– Мы…– как же люблю врать! – Дело в том, что он путешествовал длительное время, и мы не общались.

– Но ты о нем даже нем рассказывала!

– Да, ты права. Просто… Видишь ли, какая история…

Я бы, пожалуй, сдалась и спаслась бегством, сославшись не дурное самочувствие, но за спиной раздался спокойный голос шамана:

– Наша малышка Кэндис не все знает. Мы были в ссоре с ее семьей. Точнее, разумеется, наши родители. Там весьма неприятная история, которая неинтересна сеньоритам. Но так вышло, поэтому моя дорогая кузина обо мне просто не слышала.

– То есть…

– Увы, взрослых не всегда можно понять, – смиренно проговорил мужчина, и я чуть не прыснула от неожиданности.

Его лицо я не видела, но очень хорошо представляла скорбную физиономию, которую он состроил на этой фразе. Богиня, вот уж кто хорошо умеет передавать нужные ему эмоции и играет как заправский лицедей столичного театра.

Тем интереснее, что в обычной жизни, когда ему не приходится притворяться, эмоциями этими он практически не пользуется. Скука и равнодушие – самое частое, что видела на его лице.

– Наши семьи вынуждены были разорвать связь, – продолжал вдохновенно вещать Морган. – Но сейчас, думаю, причин для отдаления друг от друга уже нет, – и вдруг резко сменил тему: – Сеньорита Беатрис, не подарите мне вальс?

Как раз заиграла живая музыка, и пары начали стягиваться к танцевальной зоне. Оставлять их наедине не хотелось, мало ли что он может ей наговорить, поэтому процедила:

– Вы же ходили за напитками…

– Да, держи, – оба бокала оказались у меня, ей же он галантно протянул руку подруге, – окажите честь!

– Непременно, – подарила ему очередную очаровательную улыбку та, и вложила свою ладонь в его.

Открыв рот, я смотрела, как они отходят, не зная, как прилично остановить это действо, но меня отвлекли – приятель Марджио со своей супругой решили рассказать, как отлично справляются с обучением их пятилетние дочурки-двойняшки. А избежать разговоров гордых родителей невозможно даже под страхом гибели целого мира.

И все же мой взгляд то и дело возвращался к идеально прямой спине шамана, которая рядом с точеной фигуркой Беатрис казалась еще шире. Поэтому порой я отвечала невпопад, что, кажется, приятель с женой попросту не заметили.

А еще я успела опустошить оба бокала до того, как Морган и Беатрис вернулись, обмениваясь комплиментами по поводу техники танца. В голове слегка гудело от вина, которое казалось довольно легким. Богиня, я пью второй день подряд! С такой жизнью стремлюсь к проторенной дорожке отца, честное слово! Осталось только занять у Моргана деньги и погибнуть. Могу представить, в каком бешенстве он будет, потеряв часть своей власти.

– Ты не скучала? – мило улыбнулся предмет моей злости.

Беатрис уже вовсю висла на его локте, заглядывая в глаза подобно верной собачонке. Тоже мне, великая соблазнительница! Если бы она знала, кто истинная жертва…

– О, вы уже вернулись! Нет, мне весело, – улыбнулась я, делая вид, что вообще только что вспомнила о его существовании.

– Надо же. Я рад, – он чуть наклонил голову вбок и окинул меня понятливым взглядом.

Я тут же вспыхнула, чувствуя, как щеки заливает румянец. Скорее всего, дело в лишнем алкоголе.

– Морган, пойдем, познакомлю тебя с родителями, – потянула подруга. – Кэндис, ты же не против? Подождешь?

– Разве у меня есть выбор… – буркнула, не удержавшись.

– Что?

– Ничего. Идите, конечно, – улыбнулась я, надеюсь, не очень фальшиво. – Я пока выйду подышать свежим воздухом. Буд на террасе.

– Отлично. Мы скоро!

Вопреки своим же словам, я не сдвинулась с места, наблюдая, как сладкая парочка достигла Пирса и Бриджит. Сеньора Кримиоли любезно кивнула Моргану после представления, а он наклонился и поцеловал запястье. Беатрис сияла от счастья и смотрела на шамана практически с обожанием. Со стороны все выглядело весьма пристойно и даже мило, если бы не Пирс…

Никогда не видела, чтобы человек бледнел со скоростью одного удара сердца. Только что стоял, расточал улыбки и приветствия, и вот уже его кожа сравнима с белоснежным полотном. Отец Беатрис глядел на шамана, не мигая, пока тот продолжал что-то говорить, а подруга млела от его слов и даже вполне натурально покраснела.

Но почему хозяин дома так изменился в лице, увидав шамана? Разве что, он знает, кто это такой?

В этот момент на середине лестницы показались Диего с невестой. Они выглядели потрясающе. Молодой мужчина выглядел по-настоящему счастливым, а его возлюбленная была чуточку смущена, но, кажется, довольна. Они крепко держались за руки и медленно спускались к гостям. Платье свободного кроя скрывало все, что нужно.

Конечно, все присутствующие обратили свои взоры на них, раздались аплодисменты. Я тоже замерла, искренне радуясь за друга, но, опомнившись, начала оглядываться, ища Моргана. На том месте, где он только что стоял, никого не было.

Испугаться не успела.

– Кого ищешь? – полушепот коснулся уха, щекоча кожу.

Что за привычка подходить сзади?!

– Почему сеньор Кримиоли так на вас отреагировал? – спросила тихо, не оборачиваясь.

– Вопрос на вопрос? Некультурно, крошка Кэндис, – протянул шаман.

– И все же.

– Молчи. Сейчас будет торжественная речь.

Я закатила глаза, но послушалась. Сначала перед гостями выступил Диего, потом Ким, потом их родители с обеих сторон. Говорили о любви и чувстве долга, причудливо сливая все это в один сосуд, приправляя сверху родовыми обязательствами…

Отец воспитывал меня как истинную графиню, но из-за проблем, в основном финансового плана, напоминал, что титул – далеко не все, что следует ценить в жизни. Гораздо важнее человеческие качества, например, доброта и преданность. И как с такими правилами Вильям Норт окончил жизнь именно так? Не стоит об этом сейчас думать. В любом случае, судя по тому, что я слышала прямо сейчас от Кримиоли, они с устаревшими высказываниями ни за что бы ни согласились.

Пока шла официальная часть, мы с Морганом стояли молча и не шевелясь. Но каких усилия мне пришлось для этого прилагать! То ли он решил испытать мое терпение, то ли просто развлекался, но вел он себя…

Странно, непривычно, волнующе… Ладонь шамана то и дело ложилась на талию, скользила на живот, притягивая к его телу все ближе. Непозволительно близко! От него исходило не тепло – настоящий жар, который расплывался по телу, будоража и заставляя дыхание становиться слишком частым.

Вокруг было слишком много людей. Я отклонялась от этой близости, делая короткий шаг вперед, но он не отпускал. Опасаясь ненужного внимания к странным отношениям с «кузеном», я не могла себе позволить резких движений. Пока все взгляды были устремлены к Диего и его невесте, мы молча боролись: я стала просто убирать его руку, а раза с десятого начала легонько шлепать по ней.

Как только музыканты взяли инструменты, а вокруг начался обычный для подобного торжества приглушенный шум, я все-таки повернулась к мужчине, чтобы чтобы высказать, насколько неподобающе его поведение, но он опередил:

– Пойдем?

– Куда? – не поняла я.

– Танцевать.

– Нет!

– Не умеешь?

– Что? Конечно, умею, но…

– Дай угадаю, не хочешь?

– Именно!

Он ухмыльнулся, на мгновенье растеряв вид привлекательного любезного сеньора, чью роль исполнял в этом доме, и стал самим собой:

– А мне плевать, – обронил равнодушно и увлек меня в центр зала.

Мы прошествовали туда медленно, ожидая, когда зазвучит мелодия. Сопротивляться было глупо, очевидно, что он делает, что ему заблагорассудится.

Широкая ладонь легла на мою спину, рывком прижав к мужскому телу так, что я тихо охнула. Сквозь ткань платья почувствовала бляшку на его брючном ремне. Снова слишком близко.

– Сейчас будет фокстрот, – отметила, видя, что отстраняться не собирается.

– Минутка просвещения? – поднял бровь он.

– Его танцуют без тесного… контакта.

– Ну и ладно, – бросил легкомысленно.

– Так отпустите меня!

Будто желая доказать, что привык делать только то, что хочет, он сжал меня еще крепче, и я почти впечаталась в грудь, обтянутую черным атласом. Опять это жар, напоминающий, что передо мной – не человек! Его пальцы пробежали по спине, рождая волну мурашек, я вскинула голову, пытаясь подобрать слова, чтобы в очередной раз возмутиться и попытаться остановить безобразие…

Делать этого не следовало, недаром я как могла избегала смотреть в колдовские глаза. Океанские волны будто этого и ждали, пока совершу ошибку и неосторожно нырну в пучину. Приняли, закрутили, не давая возможности вдохнуть, и утянули очень глубоко, куда не проникает ни солнечный свет, ни звуки внешнего мира.

Музыка играла, гости веселились и танцевали, кто-то громко разговаривал… наверное. Ничего из этого я не видела и не слышала. Ничего, кроме его глаз и шума быстрых неспокойных волн. Мрачный омут, который пугал и одновременно притягивал, словно становясь все ближе, закрыл от меня все вокруг… Или меня – от всего.

Кажется, мы так и не двинулись с места, замерев среди прочих пар. Это я поняла уже позже. А пока я смотрела прямо в бездонный океан, который начал приближаться. Или это шаман склоняется к моему лицу, и я уже чувствую чужое дыхание на губах, или это…

– Аааааааа! Богиня, неееееет!

Глава 15. Трагедия во время торжества

Бриджит уже не кричала, а лишь скулила на высокой ноте, опустившись на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей в кабинет супруга. Распахнутые неестественно широко глаза были полны ужаса и той боли, о которой мне, сожалению, известно очень хорошо. Диего подпрыгнул, бросился к матушке, но она не могла вымолвить и полслова, поэтому оставил попытки и шагнул в комнату, покинутую ею. Чтобы тут же выскочить оттуда с посеревшим лицом.

Присутствующие сначала замерли, осмысливая, что же все-таки случилось, а затем хлынули в разные стороны, разделившись ровно на две части. Одни устремились к хозяйке дома, другие – вон из особняка, будто боясь стать причастными к чему-то непоправимому. Так вышло, что мы с Морганом попали в ряды первых и оказались подле плачущей женщины. Я присела рядом, взяв совершенно ледяную руку в свои, и попыталась заглянуть в глаза:

– Сеньора Кримиоли. Что с вами?

Она меня не слышала, не подняла головы и даже не моргнула, уставившись прямо перед собой пустым бесслезным взглядом.

– Кэндис, уведи ее, – непривычно низким голосом попросил Диего, подходя с другой стороны. – Ким, иди с ними.

Его невеста переводила взгляд с него на будущую свекровь, на меня и обратно.

– Диего, что…

– Кэндис, пожалуйста, помоги им!

– Да-да, конечно, – я подскочила, пытаясь увлечь за собой сеньору. – Кимми, помоги мне, пожалуйста. Давайте, сеньора, встаем. Вот так, осторожно. Поддерживай ее под локоть, – бормотала я, все же поднимая со ступенек отстраненно-послушную Бриджит. – А где Беатрис? – оглядела группу оставшихся гостей.

– Она собиралась подышать свежим воздухом, – вспомнил Морган, который просто стоял рядом, наблюдая за творящейся суетой со стороны и не принимая в ней никакого участия.

Снова равнодушный и спокойный.

– Ее нужно найти.

– Я найду, – поднял руку Марджио.

Мы подвели Бриджит к дивану, усадили, подложив подушки, кто-то подбежал со стаканом воды. Она оказалась настолько обессилена, что не могла даже его удержать, и осколки разлетелись по всему полу. Следующий к ее губам подносила уже я.

Мимо прошел приятель, он нашел Беатрис на балконе и, видимо, успел сообщить ей безрадостную новость, потому что девушка у него на руках была без чувств.

– Отнеси ее в комнату, – бросил Диего, закрывая дверь в кабинет на ключ.

Среди гостей послышались озабоченные разговоры:

– Нужен врач!

– И комиссары.

– Кто-нибудь отправил слугу?

– Пожалуй, мне тоже нужно присесть.

– Он был так молод…

Вслух никто не говорил, но все уже поняли, что речь шла о сеньоре Кримиоли и о том, что он мертв. Пирс и правда был молод, кажется, не так давно отпраздновал сорок лет. Что же могло произойти со здоровым сильным мужчиной, да еще в такой радостный для него и всей семьи день?

– Хорошо, что Мишель отпросился в гости к другу, – прошептала Ким, сидевшая в ногах у будущей свекрови. – Он бы тут с ума сошел. Кэндис, ты тоже очень бледная. Может воды?

Я покачала головой. Беременная невеста соседа беспокоилась о младшем брате жениха, обо мне, хотя ей следовало бы поберечься самой.

– Спасибо. Лучше иди приляг. Я здесь помогу, если что.

– Нет, все нормально… Ну, то есть…

– Я поняла, о чем ты. Иди, правда. Поднимись наверх. Тебе сейчас не стоит быть здесь.

– А Диего…

– Ему ты сейчас ничем не поможешь. К тому же, нас здесь много. Тебе как никому другому необходим покой, – мягко намекнула на то, что мне известна их маленькая тайна.

Возможно, так она перестанет упрямиться и послушает добрый совет.

Она охнула, огляделась по сторонам, но рядом никого, кроме Моргана, не было. Тот все еще ходил за мной молчаливой безучастной тенью и, когда Ким уставилась на него, сделал вид, что занят разглядыванием резной спинки дивана. И хотя бы за это я была ему благодарна.

Невеста Диего покраснела, растерянно огляделась, но потом, подумав, все же кивнула и поднялась.

Чуть поодаль Марджио с женой хлопотали возле Беатрис, лежащей на софе возле стены. Я сидела рядом с Бриджит, поглаживая ее по руке – жест, который, по-моему, еще никого не успокаивал, но ничего иного придумать не могла, – а шаман просто стоял рядом.

– Как это могло с ним случиться, – пробормотала я, ни к кому конкретно не обращаясь, но он, конечно, услышал.

– Это может случиться с кем удобно, – выделив первое слово, ответил так же тихо и будто сам себе.

– Пирс был здоров!

– Здоровье не гарантирует спасение, милая.

– И все же какая трагедия! Он всегда был добр и великодушен.

– О, вижу, ты знаешь далеко не все о своем покойном соседе.

Жуткая догадка рубанула под дых, я медленно повернулась к нему…

– Это же был инфаркт? – спросила дрогнувшим голосом.

– Такой инфаркт настигает в любом возрасте и любое время. Названия этого внезапного недуга разные, – проговорил Морган, и я забыла как дышать.

Я смотрела на него снизу вверх и думала – вернее, надеялась, – что он просто меня дразнит. Снова ради своего жестокого развлечения, чтобы посмотреть, что я буду делать, если решу, что он приложил руку к смерти Кримиоли.

А, может, я и правда просто накручиваю себя сверх меры? Шаман был рядом почти постоянно, за исключением танца с Беатрис, но не мог же он бросить партнершу посреди зала, чтобы отправиться убивать ее отца? Бред какой-то!

– Ты и правда что-то бледная. Водички принести? – участливо поинтересовался мужчина.

– Нет, спасибо!

– Уверена? Мне бы не хотелось класть тебя рядом с этими, – кивок в сторону Беатрис и Бриджит.

– Да что ты такое говоришь?!

– О, мы уже перешли на «ты»? Наконец-то, а то постоянно выкаешь, от этого пафоса зубы сводит.

– Да… Я… – не нашлась, что ответить, и просто отвернулась.

Бессердечный мерзавец!

Комиссары и врачи приехали одновременно. Доктора зафиксировали смерть сеньора Кримиоли, помогли его вдове и дочери, проведали Ким, дали пустырник всем желающим, в общем, выполнили все положенные в таком случае манипуляции, а потом отправились на кухню – дожидаться разрешения представителей правопорядка забрать тело. Пока его не нельзя было даже трогать, впрочем, никто и не рвался. Как только Диего запер дверь, туда, естественно, больше никто не входил.

Комиссары, двое мужчин, вызывали на допрос всех по очереди, даже тех, кто не мог говорить в силу эмоций. Составили списки приглашенных, тех, кто успел убежать, обещали допросить завтра. Разве что семью усопшего не трогали.

Когда высокий офицер в синей форме с каменным лицом обратил на меня свой взор, мол, ты следующая, я вздохнула и собиралась подняться, но шаман удержал.

– Следи за тем, что говоришь, – напомнил сухо.

Пальцы сжали плечо почти до боли.

– Без вас знаю! – процедила сквозь зубы.

Беседы проводили в комнате для прислуги. Я послушно села на указанный стул и приготовилась отвечать на стандартные вопросы вроде «где я находилась тогда-то, с кем говорила, что делала», но вместо этого мужчина, представившийся сеньором Люком Сарто, сложил руки на груди и произнес:

– Вы ведь пришли сюда с Морганом Гофри?

Стоило немалых усилий, чтобы не выдать волнение. Кивнула, мысленно ставя пометку. Так вот кто мой ночной кошмар? Морган Гофри. Во всяком случае, других Морганов, насколько мне известно, здесь не наблюдалось.

– Да, верно.

– Вас звали?

– Нас пригласила Беатрис. Мы с Кримиоли соседи. Что-то вроде друзей детства, – говорила вроде бы ровно, но пальцы мелко дрожали, пришлось спрятать их в ткани платья.

Не знаю, заметил ли мой маневр комиссар.

– Обоих?

– Именно. Морган, он… гостит у меня, поэтому Беатрис во время своего визита пригласила нас двоих.

– Занятно, – протянул комиссар, после чего поднялся и прошелся по комнате. – Сеньорита Норт, а как давно вы его знаете?

Растерявшись, сказала правду:

– С начала этого года, – демоны, для всех он мой кузен! – Но мы…

– Встречали его вместе? – не дал мне договорит сеньор Сарто.

– Нет, то есть… Он приехал уже после праздника. Утром.

– Приехал? К вам домой?

– Да…

– Вы родственники?

Демон, что именно шаман наговорил Беатрис?! Не помню…

– Дальние. Его отец был близок с моим отцом, но сами мы никогда не виделись, – кажется, его версия звучала так.

– И вы увидели его впервые две седмицы назад?

– Да.

– А до этой встречи слышали о нем что-либо? Возможно, граф что-то рассказывал?

– Не знаю, скорее нет. Но я была ребенком, могла что-то забыть.

– Точно-точно, забыть… Насколько мне известно, ваш батюшка погиб несколько лет назад?

– Да, вы правы. Несчастный случай.

– Помню, – протянул офицер, который нравился мне все меньше. Слишком хитро блестели его глаза, словно он нащупал что-то стоящее.

Или попросту мне не верил.

– Сеньорита Норт, – позвал мужчина, и внезапно улыбнулся, изменившись до неузнаваемости – теперь передо мной присел, склонившись вперед, обыкновенный и даже симпатичный брюнет с чуть раскосыми глазами и приятной улыбкой. Наверняка южанин. – Кэндис… Могу я звать вас Кэндис?

– Разумеется, – кивнула осторожно.

– Отлично! Так вот, Кэндис. Вы мне нравитесь. Говорю это редко, особенно во время допросов, так что цените мою откровенность. Вы мне очень нравитесь, и я хочу вам помочь. Потому что вижу, что вы очень хотите мне что-то сказать. Но по какой-то причине, вероятно, по вашему мнению, весьма веской, пока не можете. Я прав?

Я замерла, глядя на комиссара. Он тоже смотрел, будто успокаивая своей приветливой улыбкой. И на какой-то очень короткий миг показалось, что это – мой единственный шанс на избавление. Вдруг, поведай я сейчас ему всю правду, он спрячет меня в каком-нибудь очень укромном и безопасном месте, развернет волшебное орудие, способное расправляться даже с шаманами, и все, наконец, закончится…

Этот Сарто выглядит достаточно сильным, чтобы стать защитником слабой девушки, попавшей в лапы разбойника-людоеда, – сказка, которую читала в детстве и которую частично проживала в настоящем, – так почему бы мне не перестать бояться?

Наваждение схлынуло быстро. Я расправила складки на подоле и, глядя ему в глаза, пожала плечами:

– Не понимаю, о чем вы. Мне нечего сказать, я ничего не видела, – последнее, кстати, было полной правдой.

Выдержать внимательно-изучающий взгляд комиссара оказалось не так просто, но, буду надеяться, у меня получилось.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Сеньор…

– Давайте просто Люк.

– Хорошо, как скажете. Люк, простите меня, но я очень устала. Я не видела тела, не знаю, от чего скончался сеньор Кримиоли. Кто-то шептался, что инфаркт. Хотя, насколько мне известно, он никогда не жаловался на здоровье. Я напугана не меньше остальных. Поэтому, прошу вас, давайте я расскажу все, что помню, и отправлюсь домой?

– И не будете ждать своего гостя? – уточнил Сарто.

Он все еще пытается меня подловить?

– Буду. Потому что мы приехали вместе, и должны вместе покинуть этот дом, – вздохнула я.

– А если мы задержим его на более длительное время?

– Что ж… очень жаль. Хотя, если честно, не понимаю, почему.

– Он здесь единственный, кто явился впервые, – указал на очевидное комиссар. – И именно в этот вечер умирает сеньор Кримиоли. И о нем слишком мало известно.

– И все?

– Это пока.

– Люк, знаете, – я прикрыла глаза, собираясь с мыслями. – Морган Гофри все время, пока мы были здесь, находился рядом со мной. Я официально свидетельствую об этом. Отлучался лишь раз, чтобы потанцевать, но его партнершей была Беатрис, уверена, она подтвердит.

– Уверены?

– Да, – самообладания хватило на кривоватую улыбку, но это же можно списать на общее состояние после случившегося?

– Кэндис, подумайте еще раз…

– Мне добавить нечего!

Мы застыли напротив друг друга, офицер не скрывал скептического настроения, а я просто мечтала поскорее уйти, поэтому, пожалуй, и правда выглядела довольно решительной.

Он сдался первым.

– Хорошо, вопросов больше нет. Вы можете быть свободны. Пока.

– Люк, – позвала я, когда мы уже покидали комнату, – а от чего умер сеньор?

– Перелом шеи.

Хорошо, что комиссар шел сзади и не видел моего выражения лица.

Глава 16. Признание

– Вы его убили! – как только мы пересекли порог особняка Норт, я развернулась к Моргану, не скрывая эмоций.

– И тебе доброй ночи, пусть твои сны будут розовыми и воздушными, – тот закатил глаза.

– Как вы могли?!

– Тебя интересуют детали? –он сбросил камзол прямо на пол, перешагнул через него и приблизился.

Я сделала шаг назад.

– Не считайте меня дурой! Вы…

– Ты снова мне выкаешь? М-да, а я думал, хоть как-то развитие, – протянул он с сожалением, все еще наступая, из-за чего пришлось отходить все дальше, пока спина не уперлась в стену.

– Речь о жизни человека…

– Тогда уж о смерти. Потому что мелкий лжец Пирс, несомненно, мертв.

Это прозвучало как признание, я вспыхнула – одно дело догадываться, и совсем другое – получить подтверждение – и прошептала:

– Зачем?

– А тебе прямо интересна причина?

– Нет, но…

– Тогда к чему ненужные вопросы?

– Вы его убили…

По моим щекам снова, в который уже раз за последнее время, текли слезы.

– И что? – кажется, он искренне не понимал, что такого в свершившемся преступлении особенного.

– Как что?!

– Так.

– Вы убили человека!

– Так что ж ты меня не сдала красавчику Сарто?

– Вы…

– Я?

– Вы…

– Договаривай уже, и закончим на сегодня. Тебе не мешает отдохнуть, ты и правда слишком бледная, – покачал головой мужчина. – Или, может, красного вина для улучшения цвета? Я видел в нашем погребе темпранильо приличной выдержки.

Не знаю, что стало для меня последней каплей – невероятный цинизм, с которым он признался в убийстве, и в существование которого просто невозможно было бы поверить, не будь я здесь, или то, что назвал погреб моего дома «нашим»… Но в этот раз совладать с эмоциями, бурлящими в груди уже на грани невозврата, не сумела и выпалила на одном дыхании:

– Вы – жестокий мерзкий ублюдок, считающий, что можете творить любые ужасы, но все, что вы имеете – это только благодаря силе, дарованной вам природой! Вы ее даже не заслуживаете! Если бы я не боялась за всех людей, которые были в особняке Кримиоли, то с радостью рассказала бы о вас Люку, а после наслаждалась бы, глядя на то, как монстр получает по заслугам!

Я тяжело дышала, будто пробежала несколько миль, но взгляд отводить в этот раз не собиралась. Потому что если дам слабину сейчас – возненавижу себя еще больше.

Я видела, как меняется выражение серо-голубых глаз: бушующие волны стремительно покрываются толстым льдом, он сковывает воду прямо во время движения, создавая причудливые полупрозрачные фигуры, опасные, даже смертоносные, и любая может проткнуть насквозь острым как бритва краем.

Шею почти привычно сдавило, вот только теперь это были не незримые путы, а его рука. Он сжал мое горло, впился пальцами в кожу, надавил так, что я захрипела. Дикий взгляд не скрывал бешенства, которое громоздилось внутри все новыми глыбами. Наверное, именно с таким лицом он расправляется со своими жертвами – каменное, сосредоточенное, ожесточенное… Ни следа привычного уже равнодушия, оно рассыпалось под истинной сущностью того, кто только выглядел как человек.

– Твоя проблема в том, что ты не видишь настоящего положения дел, – глухо прошептал мужчина, наклонившись к самому уху. – Пытаешься разбудить во мне совесть? Ее нет, крошка Кэндис, и уже очень-очень давно. Я делаю лишь то, что посчитаю нужным, и чем быстрее ты к этому привыкнешь, тем менее болезненным будет процесс… для тебя.

Он наклонился ниже и шумно втянул носом воздух возле моей шеи, все еще сжимая ее до боли и мушек в глазах, коснулся языком кожи, словно пробуя на вкус, затем – разомкнутых в попытке сделать вдох губ, прошел по контуру нижней…

Я стояла, не шевелясь, словно вся сила воли ушла на то, чтобы высказаться. Но, когда он сделал это, вскинулась, желая оттолкнуть, уперлась ладонями в грудь, неожиданно почувствовав удары неистово колотящегося сердца. Да и мое металось точно так же. Но роли у нас слишком разные…

– Ты права, я – монстр, – снова зловещий шепот, кажется, он и не заметил сопротивление, вернее, его жалкого подобия. – Вообще все, что ты сказала – правда. И лучше тебе не испытывать грани моего терпения.

Хватка на горле словно чуть ослабла, давай возможность дышать, хоть и с хрипами, поэтому снова заговорила, понимая: терять уже нечего.

– Вам стоило сразу меня убить!

– Ни в коем случае, – цоканье прозвучало очередным издевательством. – Для чего мне это делать? Мы так здорово проводим время… пока ты не проявляешь свою детскую самостоятельность. Но ничего, мы избавим тебя от этой вредной привычки.

– Зачем вы меня тогда спасали?

Уже задавала этот вопрос однажды, но тогда он отшутился в привычной издевательской манере. Сейчас почему-то была уверенность: скажет правду.

– Потому что привык распоряжаться своим сам! – рявкнул он и ударил.

Кулак пронесся в нескольких дюймах от моего лица, уйдя глубоко в стену, от чего каменная крошка брызнула в разные стороны, больно уколов висок.

– Я не ваша, – прошептала еле слышно, чувствуя, что по щеке течет что-то теплое.

– Моя, – выдохнул мужчина, и впился в мои губы.

Я успела только вздохнуть, когда его язык проник глубоко в мой рот. Это не было похоже на обычный поцелуй, о которых рассказывала та же Беатрис: мужчина ласково дотрагивается своими губами до твоих, проводит вдоль, будто безмолвно спрашивая позволения, затем осторожно касается кончиком языка… Сама я пока не решалась на то, чтобы перейти с кем-то к более близким отношениям, ведь считала, что должна быть если не любовь, то как минимум симпатия. И думала о первом в жизни поцелуе как о чем-то нежном, от которого в душе расцветает целая оранжерея, и хочется петь, смеяться и жить.

Мой первый поцелуй оказался совсем другим. Мужчина целовал жадно, вталкивая свой язык настолько глубоко, насколько было возможно, перекрывая воздух, которого и так почти не осталось, посасывал губы, слегка прикусывал их. Его рука все еще лежала на моей шее, прижимая к стене, только теперь пальцы не впивались в кожу, а поглаживали, вторая зарылась в волосах, потянула так, чтобы я запрокинула голову еще сильнее. Я поддалась, схватившись за его плечи.

Из груди вырвался полустон-полукрик, когда горячее тело впечатало меня в стену, навалившись сверху и рождая почти болезненные ощущения. Не прерывая поцелуя, схватил мои руки и вздернул их над головой, сжав запястья. Его вторая ладонь двинулась вниз, скользнула к талии, притянула, будто вообще возможно прижаться друг к другу еще сильнее, опустилась ниже, обожгла своим нечеловеческим жаром бедро, стиснула его так, что я опять вскрикнула прямо ему в губы, услышав в ответ звук, похожий на звериное рычание.

Последние остатки разума бились в голове набатом, умоляя не терять достоинство и умереть, как подобает настоящей графине Норт, а не подобно дешевой шлюхе, надеющейся на помилование после постельных игрищ.

Я не могу сказать, в какой миг все изменилось. Только что я пыталась сомкнуть губы и отвернуться – хотя кто бы мне это позволил? – и вот я уже сама не понимаю, что творит мое тело, и почему не слушается неслышных воплей разума. Потому что я уже начала отвечать на поцелуй, неумело, но так же бесстыдно, задыхаясь вместе с мужчиной, с упоением терзающего мой рот. Через мгновение сама легко убрала руки из ослабевшего захвата, запустила пальцы в светлые волосы, притянула к себе. Его движения, быстрые и какие-то рваные, пьянили и пугали одновременно. Никакой воли, еще немного – и рассудок просто покинет свою хозяйку, стыдливо скроется в чертогах…ах!

Морган оторвался от моих губ, рывком развернул, снова прижав к стене, сам навалился сзади. Его рука легла на живот, огладила его, двинулась ниже… Он дышал так же тяжело, как и я, пока ладонь пыталась сквозь тонкую ткань пробраться к месту, где сейчас было очень горячо и томительно. Оставил ладонь между бедрами, накрыв то самое, отчего я громко выдохнула, потом слегка надавил. Вскрикнула, схватив его руку. Бесстыдные движения он не прекратил, делая это медленно, и каждое вырывало из моей груди хриплый стон.

Внизу живота стало очень горячо, будто весь жар его и моего тел собрался именно там, все больше разрастаясь от его касаний. Это была пытка, безусловно, но дарила непознанное доселе наслаждение, которое хотелось продлить, потому что, если он остановится, я умру…

Внезапно он остановился, но только для того, чтобы снова удержать мои руки над нашими головами.

– Тише, милая, тише, – жаркий шепот достиг уха. – Я не хочу делать это прямо здесь.

Делать здесь… Ледяная Богиня, что я творю?!

– Пожалуйста, – прошептала в стену, не пытаясь однако освободиться.

– Что такое? – спросил он вкрадчиво и даже почудилось, что в голосе прозвучало нечто, похожее на нежность. Но этого же не может быть, верно? – Что, Кэндис?

Признаться, я сама не знала, о чем именно прошу. Мысли все еще не оформлялись во что-то цельное, но, когда мужчина сделал движение бедрами навстречу моим, и в них уперлось нечто твердое, я широко распахнула глаза и прошептала:

– Пожалуйста, не надо.

– Да, кро…

Мужчина замолчал на полуслове. Я почувствовала, как каменеет только что плавящееся от страсти тело. Он оторвался от меня, чуть не уронив, все еще тяжело дыша, почти отпрыгнул. Я страшилась поворачиваться, смотря прямо перед собой на огромную дыру в вековой кладке, оставленную его кулаком.

– Морган…

– Заткнись! – раздалось хлесткое.

Я послушалась, потому что сама не могла осмыслить, что же только что произошло, но проснувшиеся инстинкты буквально вопили о смертельной опасности от того, кто несколько секунд назад дарил такое удовольствие…

– Надеюсь, другие доказательства, кто твой господин, тебе не понадобятся, – раздалось глухое.

Когда я обернулась, за спиной уже никого не было.

Глава 17. Покидая родной дом

Я пролежала без сна, наверное, до самого утра. Глаз не закрывала, пялясь в украшенный старинной посеребреной лепниной потолок, даже моргать старалась как можно реже. Ведь стоило опустить веки – и в голове всплывал образ светловолосого мужчины, так бесстыдно касающегося моего тела, терзающего мои губы, ласкающего меня… И щеки тут же опаляло жаром, расплывающимся от лица по коже вниз, словно заряженные молнии, да так, что аж пальцы начинало колоть от невероятного… желания? Я передернула плечами, чтобы избавиться от наваждения.

Мне было не просто стыдно – убийственно от того, что я поддалась безрассудному мимолетному порыву, который толкнул меня в объятия Моргана. Особенно, после всего того, что произошло в доме Кримиоли. Ведь я буквально таяла в руках убийцы, только что осквернившего преступлением жилище моей подруги. Богиня, он хладнокровно расправился с ее отцом! А я лежу в собственной постели и вспоминаю ледяной океан, в чьих волнах с радостью тонула бы снова и снова. Сошла с ума? Может быть, шаман как-то способен влиять не только на чужие жизни, но и на чужую волю, и лишь по этой причине вместо отвращения в груди зарождалось совершенно другое чувство.

Богиня, не о таком первом поцелуе я мечтала, вернее, не с тем человеком… Да хотя бы просто с человеком! Мне-то казалось, мой избранник будет добр, нежен, великодушен. Три непопадания из трех. Что ж, я всегда была везучей, что и говорить.

По коже до сих пор гуляли ощущения, похожие на настоящие разряды молний. Там, где его руки касались тела, даже сквозь ткань, будто остались следы от ожогов. Это какое-то наваждение! Мне нужно как можно быстрее скрыться отсюда, иначе я сойду с ума!

Промаявшись до самого утра, я точно понимала: отсюда нужно бежать! Да, и родного дома, да, возможно, это решение было глупым или, наоборот, пришло запоздало. Не смалодушничай я прежде, вдруг Пирс бы остался жив? Думать о том, что я самолично привела в его дом его же убийцу, скручивало такой судорогой, что становилось тяжело дышать. И я ненавидела себя за то, что одновременно все еще пылала от совершенно ненужного и нереалистичного желания, которое не могла пока выкорчевать из своего тела.

Тем более, стоит бежать и как можно дальше! Чтобы не поддаться необъяснимому соблазну, пропасть, раствориться, сгинуть в многолюдности большого города… Осознав это, я вскочила и забегала по комнате. Отправлюсь в Кодильеру, найду братьев, и мы просто исчезнем. Я не хочу, не могу бороться с шаманом и… с собой. Пора выкинуть эти мысли из головы, и просто делать то, что необходимо!

Подпрыгивая на месте от нетерпения, я начала быстро собираться. Ни к чему куча вещей! Пропади пропадом все мое приданое, за что так боролись братья и Мерлины! Я выудила с нижней полки самую маленькую сумку, покидала туда пару теплых платьев, нижнее белье и любимый свитер. Думаю, достаточно. Быстренько оделась, даже варежки натянула, и почти вприпрыжку кинулась вниз.

Уже в дверях подумала: а вдруг шаману вздумается меня остановить? Что ему сказать? Признаться честно или все же попытаться обмануть? Так ведь не поверит же, этот демонов монстр меня как открытую книгу читает!

Как в воду глядела: высокая фигура выросла прямо передо мной, буквально в паре шагов, так, что чуть в него не врезалась!

– Куда собралась? – он наклонил голову на бок, будто ему в самом деле было интересно.

Одетый во все черное мужчина выглядел… неплохо. Ладно, даже очень неплохо. В голову снова полезли дурные мысли, от которых отвлеклась, пока собирала вещи. Память услужливо подкинула события вечера, только не те, о чем стоило бы помнить… А о том, что необходимо было как можно быстрее забыть!

Богиня! Меня никогда не привлекали романтические отношения, и я не была столь сведущая в любовных делах, как, например, та же Беатрис. Наоборот, я всегда мечтала развивать семейное дело, и, возможно, со временем повстречать того единственного, кто сможет завоевать мое сердце. Хотела влюбиться по-настоящему, замирать, глядя на лицо своего благоверного…

Что ж, чаяния не так давно оказались разбиты в пух и прах, и сделал это не кто иной, как Морган Гофри, будь он трижды неладен! Я и правда замираю, глядя на его лицо… Чего точно не хочу! Многое бы отдала, чтобы вообще никогда его не видеть!

В эту секунду я практически его ненавидела! И не только за то, что передо мной – истинное чудовище. А еще и за собственную слабость.

В душе начала ворочаться привычная уже злость. Так-то лучше!

– Я ухожу, – смотря куда угодно, но не в его глаза, выпалила, возможно, громче, чем следовало.

Впрочем, кого я боюсь потревожить? Мерлины, вероятно, захотят за меня постоять, но уж точно не смогут. Так что лучше, чтобы они ничего не видели и не знали.

– Не хочешь строить карьеру горничной? – с притворным сожалением вздохнул настоящий монстр во плоти. – Печально. Надеюсь, тебе не надо напоминать, что будет, если ты обо мне скажешь хоть кому-то?

Я тряхнула головой, приказав себе забыть образы, вновь всплывшие в разуме, и выдавила:

– Я помню. Если я кому-то о вас расскажу, вы меня убьете. И всех, кто о вас узнает, тоже.

– И приз за правильный ответ получает наша крошка Кэндис! – будто радостно хлопнул в ладони шаман, но его лицо оставалось равнодушным.

Это даже жутко – видеть такую странную разницу между тем, как он говорит и ведет себя, и его истинным видом. Будто он всего лишь играет человеческие эмоции, срисовывает их с других людей, а не испытывает на самом деле. Причем, порой выходит не слишком убедительно,словно они вообще ему недоступны.

Любое чудовище, полное жестокости и злобы, безобидно по сравнению с тем, кто способен творить зверства ради самих зверств. Просто потому что может.

– Я ничего никому не скажу, – повторила, все еще стараясь не смотреть в ему в глаза.

– Мудрое решение, – легкий смешок.

– Мне все равно никто не поверит, что в моем доме поселился сам дьявол, – не выдержав, произнесла едко, и только потом прикусила язык. Провоцировать его сейчас – не самое верное решение.

Я осторожно покосилась на мужчину. Ни одни мускул на его лице не дрогнул, только губы, до этого изогнутые в наглой усмешке, сжались в тонкую нить.

– Осторожнее с выражениями, милая. Я могу решить, что ты пытаешься меня обидеть.

Я потупилась, ожидая взрыва, но время шло, а ничего не происходило. Решив, что это молчаливое разрешение, я развернулась и стремглав бросилась наружу.

Уже по дороге подумалось: а вдруг это – снова его игра? Лишь бы не вознамерился догнать! Что тогда буду делать? Но пугающая мысль прошла лишь краем сознания. Я выбежала на крыльцо, вдыхая морозный воздух полной грудью и широко улыбаясь. И неважно, что спина буквально дымилась от прожигающего взгляда ледяных глаз.

– Свобода! – прошептала, когда спустя полчаса оказалась там, куда стремилась в прошлый раз – на торговом тракте.

Удача улыбалась мне все шире, и дилижанс не заставил себя долго ждать. Я даже замерзнуть не успела! Возможно, какой-нибудь южанин и продрог бы до костей, но для меня трескучий мороз, какой напал сегодня на графство, был родным и знакомым. К тому же я знала, как поступить, дабы сохранить тепло: двигаться быстро, но не слишком, чтобы не растратить силы и вспотеть, а то недолго замерзнуть и простудиться. Вот только совсем останавливаться нежелательно. Да уж, я нарушила сразу несколько правил, когда в сердцах покидала особняк в разгар метели.

Сейчас смела надеяться, что мыслю уже более разумно. Даже, можно сказать, ушла не просто так, а с высокого разрешения его монстрейшества!

Кодильера шумела, гремела и вообще радовала даже самого меланхоличного человека. Горожане всегда отмечают праздник на широкую ногу. Особенно мне нравится, как они украшают свои светло-серые в обычное время дома. Чего только не увидишь на крыше или балконе – здесь бывают особняки до трех этажей – и большие и маленькие шары и звезды, и светящиеся в любое время дня гирлянды, и цветные тканевые полоски, превращающиеся от легкого ветра в парящие фигуры. Узкие извилистые улочки становятся центром гуляний, несмотря на холод, который с радостью помогают пережить хозяева и слуги питейных заведений и постоялых дворов.

В один такой, на мой взгляд, наиболее приличный, я и отправилась.

Как только зашла внутрь, в лицо хлынул смешанный аромат свежей выпечки, хмеля и пряностей. Небольшой зал с рядом столиков, сейчас полупустых из-за раннего времени, и лестница наверх – в комнаты для постояльцев. Стойка бара, сразу за ней кухня, откуда и доносятся аппетитные ароматы. Оттуда вышла высокая женщина и приветливо улыбнулась.

– Доброго утра. Я управляющая. С Новым годом вас!

– Спасибо, и вас тоже. Найдется небольшая комнатка?

– Разумеется. На какую сумму рассчитываете?

Я вздохнула. Начинается самое неприятное.

– Понимаете, дело в том, что денег… в общем, у меня их нет.

Та нахмурилась, смерив меня недобрым взглядом и процедила:

– Задарма не селим!

– Я знаю…

– Тогда зачем пришли? Работники нам тоже не нужны.

– Да выслушайте уже! У меня нет наличных денег, но есть ценности. Может быть, они вас устроят?

Под ее недоверчивым взглядом я полезла в сумку, где на дно положила вожделенный мешочек со всеми драгоценностями, что подарили мне когда-то. Ничего по-настоящему старинного там не было – родовые украшения пришлось продать, чтобы не пойти по миру после папиной гибели. На дне лежали два колечка, кулон и сережки. Они все поместились на ладошке, которую я положила на стойку.

Женщина взглянула на меня внимательнее. Знаю, о чем она думает – не украла ли я золото. Я специально выбрала место, где никогда не была и меня в лицо не знают, ведь планирую назваться чужим именем. Поэтому, наверное, и ее понять можно. Но если она умна, то догадается, что перед ней не воровка. Достаточно посмотреть, во что я одета.

– Из дома сбежала? – обдумав что-то, уже более мягко спросила женщина.

– Можно и так сказать, – я ответила уклончиво. Еще не хватало, чтобы меня приняли за непоседливую особу, которая скрылась от родителей из чистого упрямства.

Впрочем, лучше так, нежели во мне узнают молодую Норт.

– От мужа что ли? – в ее голосе скользнуло понимание, и я ничего не нашла, как пожать плечами, мол, вроде того, но вдаваться в подробности очень не хочется.

Если подумать, доля правды в ее домыслах имелась. Ведь я действительно бежала от мужчины.

– Ну ничего-ничего, такова уж наша доля женская, – вздохнула вмиг подобревшая сеньора. – Но и их воспитывать надо. Ты правильно поступила! Оформим тебе комнатку, не тушуйся. Сколько дней-то тут пробудешь?

– Не знаю еще.

– И то верно, в этих делах сложно предугадать. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем, – она без стеснения покопалась в украшениях, так и лежащих в моей открытой ладони, вытащила колечко с бирюзой, покрутила на свету и спрятала уже в свой передник. – Седьмая дверь слева, ступай. Завтраки до полудня, обед и ужин по-разному, ну да вряд ли ты будешь по улицам слоняться, – вот тут она ошиблась, ведь я собиралась заняться поисками братьев, но, разумеется, промолчала. – Поклажа-то вся здесь?

Я снова только молча кивнула. По-моему, если меньше говорить, она сама сделает удобные мне выводы, и придумывать ложь не придется.

– Скуп что-то твой благоверный! Он что, не местный?

– Нет, – ну, и в этом я не соврала.

– Западник? Если оттуда, то не удивительно! Знавала я мужиков с той стороны, неприятные такие… Ой, прости, наверное, тебе не хочется такое слышать. А развод-то никак не оформить? Не в древние времена живем, можно и разойтись тихо-мирно.

– Это было бы идеально! – вырвалось у меня помимо воли.

Женщина посмотрела по сторонам, будто нас кто-то мог подслушать, и доверительно прошептала:

– Если думаешь найти здесь мужчинку, который спасет тебя от твоего муженька, то вечер покера по четвергам.

– И что, много приходит? – спросила только для того, чтобы не нарушать легенду.

Пусть думает, что мчусь, сломя голову, от домашнего изувера. Глядишь, добрее будет относиться и не расскажет о скромной постоялеце.

– Бывает кое-кто, – с радостью кивнула женщина. – Могу подсобить, представить, кому следует. Я-то тут всех знаю…

Так, это, пожалуй, лишнее!

– Нет, пока не нужно, – как можно более мягко ответила я и улыбнулась: – Но буду знать, к кому обращаться. Благодарю!

– Как хочешь. Просто имей в виду тогда. Кстати! – она протянула мне руку с ярко-красными ногтями. – Я Лиззи.

– Очень приятно, Берта, – имя выбрала заранее, поэтому произнесла без запинки.

Не помню, чтобы врала так легко, не моргнув глазом. Но, судя по еще одному понимающему взгляду, в его правдивость управляющая все-таки не поверила. Впрочем, и новых вопросов задавать не стала.

Поднявшись наверх по скрипучей лестнице и пройдя почти до конца коридора, я попала в свое временное пристанище. Ничего особенного, признаться, ожидала худшего. Вполне вместительная комната с кроватью под полупрозрачным летящим балдахином, тумбочка, стоящее на полу зеркало, вместительный на вид шкаф, стол, стул, керосинка. Даже ковер постелили, правда, с какими-то темными пятнами, но это мелочи. Зато здесь можно дышать свободно!

Я разложила вещи, умылась, переоделась и начала продумывать свой дальнейший план.

Глава 18. Из огня да в полымя

К вечеру от непрерывных раздумий начала болеть голова. Мое домашнее обучение было достаточным, и я совсем не дура, но строить козни против самого могущественного существа в мире – то еще занятие – нервное, дерганое и почти безнадежное. Почти любая идея казалась сносной не дольше пяти минут, а потом приходило понимание: все это – глупо и банально. Захватчик наших земель поймет все раньше, чем я приступлю к исполнению какого бы то ни было своего решения.

В конце концов, утомившись до того, что перед глазами плавали волнистые круги, я решила спуститься поужинать. Основную подачу блюд я пропустила, но по голосам снизу слышала, что люд все еще не разошелся. Значит, и для меня найдутся место и тарелка горячего.

Найдя в самом дальнем углу небольшой столик – всего на одного человека – я принялась за еду. Лиззи принесла мне плов и чашку еще теплого компота.

– Приятного аппетита, Берта. Как ты?

– Прекрасно, благодарю. Много сегодня народу?

Женщина обвела красноречивым взглядом полное посетителей помещение.

– Сегодня больше дам, видимо, мужчины после вчерашнего еще не отошли, – со смехом добавила, выставляя передо мной еще и вишневый десерт, о котором я, кстати, не просила. – Не переживай, это бесплатно. Подарок от нашего повара.

– А что вчера был за день? – спросила, чтобы просто поддержать беседу.

– Встречали вторую седмицу нового года, конечно же! – удивилась моей неосведомленности она.

Точно же! У нормальных людей празднование в самом разгаре. Веселье, семейные посиделки… Красота!

– Конечно, я просто дни перепутала, – зачем-то попыталась я оправдаться.

Управляющая, которая почему-то сама обслуживала столики, отошла к соседнему, я же с удовольствием принялась за ужин. То ли изголодалась за день, то ли местный кухонный кудесник – истинный мастер своего дела, но немаленькую тарелку риса с мясом одолела очень быстро. А вишневый десерт просто таял во рту!

Настроение, испорченное отсутствием в голове умных мыслей по поводу избавления от шамана, поползло вверх. Даже мигрень пропала! Я сладко зевнула, скрывшись под высоким воротником, снова поблагодарила Лиззи, передала отдельную благодарность повару, и потопала наверх.

От обильного ужина захотелось спать. Веки тяжелели, глаза закрывались буквально на ходу, и до комнаты добиралась медленно, словно хмельная. Все-таки о чем говорит ощущение свободы! Пусть пока еще довольно эфемерное, но уже вполне ощутимое.

Странно, правда, что я чувствую не только моральную усталость, но и физическую. Наверное, тоже сказываются нервы последних дней. Вон, даже забыла, какой праздник народ отмечает!

Я кое-как дошла до двери, добрела кровати… Силы будто уходили с каждым шагом! Хотела было скинуть сапоги, но не дотянулась, руки словно стали весить целую тонну, причем каждая. Последнее, что увидела перед тем, как уснуть, – быстро приближающееся к лицу ярко-розовое покрывало кровати.

Первое, что услышала после пробуждения, – свистящий шепот возле уха.

– Ее точно не хватятся?

– Решат, что загуляла, праздники же. А потом поди, сыщи, куда делась!

– Что-то старовата она для нас…

– Ты торопил, а где я тебе моложе найду?! Двадцати пяти еще нет, думаю.

– Замужняя, говоришь? Значит, без целки.

– Не наглей! Девственницы нынче – удел благородных.

– А она простая что ли? Больно кожа белая.

– Так, ты на рынке?! Будешь брать или нет?! Если нет, то уходим, пока не проснулась! Крик поднимет, мне потом разбирайся!

– Не сильно ты особо в прошлый раз…

– Хватит, я сказала! Решай уже!

– Да беру-беру, куда деваться. Сама знаешь, мне девочек обновлять надо.

– Вот и бери! И иди уже отсюда!

Странный диалог прервался моим сонным вопросом:

– Лиззи, это вы? У вас не найдется воды? Очень пить хочется…

Говорившие замерли, а потом на голову опустилось что-то тяжелое, и сознание, так толком и не опомнившееся, снова унеслось во тьму.

Зато в следующий раз я очнулась быстро. Ледяная вода хлынула настоящим водопадом, так что я моментально распахнула глаза, но тут же зажмурилась из-за холодных струй. Они все лились, но закрыться возможности не было: оказалось, руки туго стянуты за спиной! Пришлось отплевываться и стараться не захлебнуться.

Когда поток иссяк, я закашлялась, отплевалась, а потом взглянула на того, кто все это время глумливо хохотал. Признаться, поднимая веки, я почти не сомневалась, что передо мной предстанет мой ночной кошмар…

Но вместо беловолосого шамана высился огромный бородатый дядька лет сорока, с внушительным брюшком, абсолютно лысой головой и коричневыми гнилыми зубами. Их я разглядела хорошо, потому что он продолжил смеяться и после экзекуции.

Осмотрелась, как могла, по сторонам. Меня привалили спиной к каменной стене, на полу, естественно, лужа воды, в которой я и сидела, вокруг – стены с тускло горящими факелами. Помещение сильно напоминало винный погреб… только без бутылок.

Ледяная Богиня, меня что, похитили разбойники?! Мужик явно не похож на благопристойного горожанина.

– Пришла в себя? Нехило тебя Лизка по кумполу огрела! – радостно заявил бородач.

– Что? – собственный голос прозвучал странно, слишком хрипло.

Еще я начала сильно дрожать, то ли из-за страха, то ли потому что ужасно замерзла. Впрочем, вероятно, обе причины подходили.

– Переусердствовала что ли? – озадачился мужик.

– Вы кто? Вы меня похитили? – переведя дыхание, спросила тихо. – Хотите вы-выкуп?

Говорила я медленно, губы тоже дрожали, зуб на зуб не попадал.

– Ааа, я понял. Ты решила, что мы хотим поиметь деньжат с твоего супружника? – прищурившись, уточнил разбойник, и после моего кивка разулыбался еще сильнее: – Не угадала. Нам девки нужны новые. Так ты больше мне принесешь.

– О чем вы?

– Будешь на нас работать.

Пока говорили, я старалась подогнуть ноги, но они слушались плохо и постоянно скользили, отчего стало только хуже. На мои потуги разбойник внимания не обращал.

– Ра-работать? – переспросила уже громче.

– Не поняла еще?

– Н-нет.

– Не страшно, твой ум тут никому не нужен, – заржал он. – Работать будешь – клиентов принимать, ножки раздвигать. А то у нас девочки кто помер, кто сбежал. Достали уже! Выручка падает! – последнее он проговорил с таким сожалением и даже обидой, будто действительно надеялся, что я сейчас проникнусь его проблемой.

Мне же самой захотелось забиться куда-то под половые доски и не выглядывать оттуда никогда! Да вот беда – тут их не было, только камень.

Сердце замерло и едва не остановилось. Хотелось верить, что это происходит не со мной, и я только что просто-напросто ослышалась. Он имел в виду убить! Убить, а… а не…

Пока я приходила в себя и мечтала провалиться куда угодно, мужик присел передо мной на корточки и схватил пальцами подбородок. Я попыталась отвернуться, но он держал крепко.

– Лизка сказала, что ты замужняя, значит трахаться умеешь, – пробормотал задумчиво. – Будешь хорошо себя вести, может, даже сама что-то получишь.

Глаза защипало. Не может этого быть! Это точно происходит не со мной. Сон, дурной сон! Я заскулила, стараясь высвободить руки, отчего мокрый подол юбки задрался, обнажая подвязки чулок. Его мутный взгляд скользнул по моему телу и остановился на голой полоске кожи, тут же затуманился. Нет-нет-нет!

– А вот мы сейчас твою пригодность и проверим.

– Не подходи ко мне!

– Не ори, а то придется заткнуть, – погрозил толстым пальцем увалень.

– Не смей!

– Хорош орать, говорю. Тебя все равно здесь не слышат. Так что привыкай.

Я замотала головой, стараясь освободиться, засучила ногами, но разве возможно выбраться, когда руки связаны за спиной?

– Сейчас опробую тебя. Не брыкайся, – он тяжело поднялся. – Гляжу, ты замерзла, трясешься вся. Так я согрею, ну.

По щекам полились слезы пополам.

– Что ты ноешь, будто под мужиком не была,– поморщился разбойник. – Может, я лучше твоего супружника. А?

С этими словами он навалился сверху. Руками дотянулся до моих судорожно сжатых колен, попытался раздвинуть.

– Не трогай меня, скотина! – у меня, наконец, прорезался голос, приведя с собой настоящую панику.

– Заткнись и расслабься, – кряхтел он, развязывая одной рукой тесемки на штанах, вторую же запустил под мой свитер.

– Нееееет! – завопила что было сил, чуть не теряя сознание от отвращения, пока его жадная лапа сжимала грудь.

Я кричала, извивалась, даже изловчилась и укусила его за ухо, когда его мокрые губы приникли к моей шее в подобии поцелуя.

– Ах ты тварь!

Насильник схватился за пострадавшую мочку и, продолжая ругаться и сквернословить, ударил по лицу наотмашь. Попал в скулу, отчего голова дернулась, стукнувшись еще и о стену затылком. В ушах загудело.

– То-то же, – донеслось словно сквозь вату довольное. – Верно говорят, сначала надо хорошенько проучить, а потом все остальное.

Я обмякла, бездумно шаря взглядом прямо перед собой. Там мелькала то спутанная борода, то волосатая грудь, обтянутая грязной майкой. Чувствуя, как бедер касается что-то твердое и влажное, я вздрогнула, пришла в себя и опять задергалась. Свела ноги, вернее, попыталась, но тяжелое тело сверху уже не давало такой возможности.

Он все копошился внизу, дотрагиваясь до меня там своими пальцами, пытаясь избавиться от белья – единственной преграды сейчас. Послышался треск ткани.

Понимая, что вот-вот произойдет непоправимое, прохрипела, особо уже ни на что не надеясь:

– Пожалуйста, не надо! Мой супруг заплатит… много заплатит! Очень много, сколько пожелаете! Обещаю! Клянусь! Только не делайте этого…

– Твой мужик богат? – на секунду бородач замер, будто на самом деле решил подумать.

– О, еще как, – раздался низкий голос, от которого по спине побежали мурашки одновременно облегчения и страха.

Глава 19. Монстр-спаситель

Толстяк замер, широко выпучив глаза, которые начали медленно наливаться кровью. Причем, в прямом смысле – белки стали покрываться красными пятнами, постепенно заполняя все светлое пространство. Жуткое зрелище!

Я попыталась отползти, вернее, выползти из-под него, но тяжелая туша все еще придавливала к полу. Да и сложно делать это, когда руки связаны за спиной, а ноги путаются во влажных обрывках, когда-то бывших красивой юбкой. Белья же на мне не было вообще.

Я всхлипнула, и почувствовала, как дышать стало легче. Миг – и мужик заскользил к противоположной стене, ударившись об нее с такой силой, что раздался звук, похожий на хрюканье.

Перевела взгляд на железную дверь. В проеме, широко расставив ноги, стоял шаман. Не зря я сравнивала его с дьяволом: вид его был страшен! Чего только стоит поистине дикий взгляд из-под бровей, который не сулил ничего хорошего всем вокруг.

Помнится, я боялась его до одури, когда он творил жуткие вещи с равнодушным выражением лица. Теперь-то понимаю, что тогда его можно было назвать вполне себе дружелюбным.

Богиня, как же я рада была его сейчас видеть!

Шаман смотрел лишь перед собой, в мою сторону даже не взглянул, но источал такие волны смертельно опасной ярости, почти осязаемые, что я зажмурилась. Вящий страх сдавил сердце, хотя каким-то шестым чувством понимала – прямо сейчас опасаться его мне не стоит. Сегодня он для меня не палач.

А… спаситель?

– Встать можешь? – спросил шаман глухо, все еще не глядя в мою сторону.

Я сначала кивнула и только потом прошептала хрипло:

– Д-да, наверное.

Чувствуя, что веревки на руках ослабли, я рванула посильнее, наконец, освобождаясь, и медленно поднялась на ноги. Получилось не с первого раза. Вставала, держась за стену, перед глазами все еще стелился туман, но уже не такой густой.