Молчание идола. Сага заброшенных храмов

ПРИЛОЖЕНИЕ[2]

Фарнсуорту Райту июль 1930 года

Дорогой мистер Райт!

Я уже давно мечтал прочесть книгу Лавкрафта «Крысы в стенах» и, должен сказать, она полностью оправдала мои ожидания. Я был поражен силой его воображения. Не столько размахом и полетом фантазии, потому что это ха-…

…многих его произведений, но тем, какую странную и невообразимую задачу поставил он перед собой в этой книге. Несомненно, на этот раз он пошел по совершенно неведомому доселе пути, мысль о котором не могла прийти в голову ни одному философу или писателю — неважно, древнему или современному. Он создал невероятную словесную картину, изобразить которую на холсте мог бы разве что Доре. Он будит в нас мысль о невероятной чудовищности, о которой мы можем догадываться, глядя на «Лесное привидение» Кубина[3].

Кульминация этого произведения говорит о том, что Лавкрафт — непревзойденный, единственный в своем роде писатель; нет ни малейшего сомнения в том, что из всех людей, живущих на земле, он обладает самым необыкновенно устроенным мозгом.

Он может создать туманную, полную неясностей картину, которая будет выглядеть до ужаса реальной. Что касается кульминационного момента, то в воплях обезумевшей жертвы слышится вечный ужас, который удаляется и удаляется от нас, и, наконец, пропадает в непроницаемом сером тумане, висящем над новорожденной Землей — там, куда человек не решается перенестись даже в мыслях. Кроме того, я хочу сказать, что герой Лавкрафта говорит на гаэльском языке, а не на языке кимвров, — это значит, что речь идет об эпохе друидов и о том, что он придерживается теории Люида[4] о завоевании Британии кельтами.

Обычно с этой теорией не соглашаются, но я не думаю, что ее когда-либо сумели опровергнуть, и именно на ней основывался сюжет моего рассказа «Потерянный народ»[5] о том, что кельты опередили кимвров в завоевании Британии. Они проникли туда из Ирландии, а позже кимвры вытеснили этот народ из их владений. Бакстер[6], ученый муж, автор Британской энциклопедии, поддерживает эту точку зрения на том основании, что бригантам, которые считаются первыми кельтскими поселенцами в Британии, был незнаком звук «п», который не использовался в Британии до тех пор, пока в нее не пришли кимвры и бритты. Судя по всему, бриганты были из племени кельтов, что доказывает справедливость суждений Люида. Лично я придерживаюсь теории о том, что раньше появились кимвры, и полагаю, что до прихода кельтов племена бриттов населяли не только Британию и Шотландию, но также и Ирландию. Мне кажется, что происхождение светловолосых бриттов скорее всего арийское (кельты появились позднее), после чего они смешались с урало-алтайскими или средиземноморскими народами. Впрочем, каждый человек держится за свою собственную точку зрения, а писатель имеет право использовать в своих произведениях любые теории, как бы противоречивы они ни были. Быть может, однажды я напишу рассказ, в котором буду опираться на какую-то научную теорию, документы, антропологию — на все, что угодно, а на следующий день напишу историю, в которой будет утверждаться нечто абсолютно противоположное. Автор художественных произведений, задача которого развлекать и забавлять читателей, должен отдавать должное каждой теории. Но хватит об этом, я и так уже отнял у Вас слишком много времени.

Искренне ваш,

Роберт Говард

Лавкрафту

9 августа 1930 года[7]

Дорогой Лавкрафт,

Для меня большая честь получить от вас письмо. Я уже много лет читаю ваши произведения и с полной искренностью могу сказать, что ни один писатель, античный или современный, не сравнится с вами, когда речь заходит о царстве фантастической литературы. Я понимаю, что благодарные читатели часто сравнивают любимого автора с Эдгаром По, но их сравнение редко основывается на каких-либо фактах или тщательном анализе. Но после длительного изучения произведений По, я был вынужден прийти к выводу, что по части «страшных историй» его превзошел Артур Мэйкен, но ни одному из них не удалось достичь высот поистине вселенского ужаса и открыть новые, необыкновенные тропы в царстве воображения, так как это удалось вам в «Крысах в стенах», «Изгнаннике», «Ужасе в Ред Хуке», «Зове Ктулху» — я бы мог перечислить все ваши рассказы, которые я прочел, не рискуя ошибиться.

Большое спасибо за присланные вами стихи. Я бы с удовольствием прочел еще несколько. Особенно заинтриговало меня стихотворение «Обитатель», поскольку в нем есть те же черты, которые характерны для ваших произведений в прозе: внезапные открытия в совершенно неожиданных местах, полные какого-то непонятного безумия, стремящегося вылиться в протяжном крике и прочно запечатлеться в голове читателя.

Я действительно польщен тем, что вы оценили мою работу в журнале «Сверхъестественные истории» и благодарен за ваши комментарии к моим рассказам.

Я собираюсь отнять часть вашего драгоценного времени, чтобы доказать вам, что первыми поселенцами Британских островов были кимвры. Я не так серьезно знаком с данным вопросом, но он интересует меня чрезвычайно, быть может, потому, что в моих жилах течет толика галльской крови. Большинство авторитетов по этому вопросу противоречат друг другу и самим себе, и, возможно, под воздействием прочитанного мои взгляды тоже стали странными, даже абсурдными. Но я все-таки начну.

Разумеется, ваша теория, изложенная в письме, логична, прекрасно обоснована, ее весьма трудно опровергнуть (вернее, для этого недостаточно моих скудных знаний). Тем не менее, мне кажется, что в последнее время большинство исследователей склоняются к мысли, что отделение кельтов от бриттов произошло до завоевания Британии, а язык бриттов принадлежал к семье гаэльских языков, на которых разговаривали на континенте. Есть разница между бриттским и гаэльским, она уходит корнями в античные времена. Что касается современного кельтского языка, я придаю ему гораздо меньше значения, чем большинство ученых. Использование буквы «с» в гаэльском, в отличие от бриттского, говорит о том, что разница наметилась после того, как бритты отделились от кельтов, будь то на континенте или в Британии. Вы правы, говоря, что уэльский или кельтский имеют гораздо большее отношение к арийской языковой семье, нежели современный гаэльский язык. Я думаю, что кельтский язык настолько смешался со средиземноморскими, латинским, саксонским и скандинавскими языками, что в нем сохранилось очень мало от древнего кельтского языка. Но я считаю, что смешение произошло сравнительно поздно, и что язык древних галлов и бриттов был так же близок к арийским языкам, как и кельтский, за исключением того, что звукосочетание «qu» сохранилось у кельтов дольше, чем у бриттов. Я говорю это к тому, что бритты раньше отделились от арийской языковой семьи и смешались с другими народами раньше, чем кельты.

Сейчас общепризнанной считается теория, что первые вторгшиеся на территорию Британии кельтские племена состояли преимущественно из гаэльских народов, которые расселились по всей территории Европы в конце неолита. После них, по мнению многих историков, последовали орды бриттов, которые подчинили кельтов и оттеснили их в Ирландию, Шотландию и, возможно, Корнуолл. Еще позже — около первого века до н. э. — другая волна кельтских племен хлынула в Ирландию, а вскоре они пришли и в Шотландию.

Моя теория противоречит этим взглядам, и, честно признаюсь, у меня нет никаких оснований для того или иного утверждения по этому вопросу, и я даже не буду пытаться доказать их правоту. Я не знаком с результатами новейших исследований, поэтому в моей теории имеется множество недостатков, которые очевидны даже мне самому.

Моя идея заключается в следующем: первыми, кто отделился от арийцев, были бритты, и именно они, а не кельты, помогли Европе вступить в бронзовый век. Подтверждением этих взглядов служит тот факт, что Цезарь обнаружил, что бритты все еще используют бронзовые и медные мечи. Если им, как утверждают некоторые историки, предшествовали кельты, которые были знакомы с бронзой и бежали, не выдержав натиска размахивающих железными мечами бриттов, непонятно, почему бритты не напали на римлян, используя эти железные мечи. Я считаю, что шотландские и ирландские кельты произошли от тех кельтов, которые остались жить на своей исконной родине, после того как бритты ушли на запад. Живя среди арийских племен, они в течение более длительного времени сохраняли древний арийский язык. Я считаю, что когда они стали переселяться много веков спустя, то пошли в другом направлении, нежели бритты; они пришли к Средиземному морю и отправились дальше на запад вдоль его побережья, смешиваясь с народами, которые встречались им на пути. Вот почему изначально ученые считали ирландцев средиземноморским народом; по этой же причине в кельтском языке столько слов семитского и хамитского происхождения. Я не могу с полной уверенностью сказать, что кельты или древние ирландцы некоторое время оставались в Египте в качестве наемных солдат и что они жили в Испании прежде, чем прийти в Ирландию, хотя именно так говорится в преданиях. Ирландско-английский словарь О'Донована и О'Рейли — прекрасное подтверждение тому, что многие кельтские слова древнееврейского и греческого происхождения, хотя это, конечно, типично и для множества арийских языков.

Епископ О'Брайен из Клойна подверг осмеянию легенды о кельтах, в которых говорится, что они пришли из Скифии в Египет, а уже оттуда — в Ирландию, но признал, что кельты, без сомнения, были первыми поселенцами в Ирландии.

Я готов признать, что моя теория о завоевании кельтами Британских островов основывается главным образом на милезских (древнеирландских) преданиях. Я твердо убежден, что дальнейшие исследования докажут, что в этих преданиях содержится гораздо больше правды, чем мы привыкли считать. Гиббон попытался опровергнуть так называемую легенду о том, что истинной родиной шотландцев была Ирландия, утверждая, будто кельты, покинув Шотландию, переселились на какой-то небольшой остров, но было доказано обратное. Думаю, в скором времени окажется, что многие ирландские предания — вовсе не вымысел.

Я не поддерживаю теорию, которая утверждает, будто Партолан[8] и его последователи были кельтами. Не вижу причин считать, что первыми кельтскими завоевателями Ирландии были те же самые племена, которые завоевали ее впоследствии. Если Партолан и его люди были кельтами, а древние ирландцы пришли из Галлии, то каким же образом им удалось избежать владычества бриттов, которое, предположительно, продолжалось в течение длительного времени в промежутке между приходом Партолана и приходом древних ирландцев?

Я думаю, что Партолан и его люди были именно теми, кем изображает их ирландская легенда, а именно египетскими или финикийскими мореплавателями. Я думаю, что фоморийцы были финскими или германскими пиратами с полуострова Ютландия, а последовавшие за ними орды немейцев, фирболгов и Туата де Данаан и были завоевателями Британии, а возможно, и белги. Я думаю, что древние ирландцы были единственными подлинными кельтами, скифскими кельтами, которые потеряли связь с арийскими народами гораздо позже, чем бритты, которые после веков скитаний оказались, наконец, в Ирландии.

— Другая, возможно, менее ясная причина: большинство галльских и бриттских народов были, похоже, светловолосыми, светлоглазыми, с типично арийскими чертами лица. Древние ирландцы же, напротив, были смуглыми, «с испанской внешностью», когда завоевали Ирландию. Но древние ирландцы или кельты получили от арийцев высокий рост и светлые глаза — преимущественно серые, — однако были смуглокожими и темноволосыми. Эти перемены могли произойти в Ирландии после ее завоевания, или, напротив, могли быть следствием того, что завоеватели смешались с их средиземноморскими подданными. Но мне кажется, что это указывает на то, что они долгое время жили бок о бок с хамитскими и урало-алтайскими народами, прежде чем пришли на Британские острова. Я думаю, что если арийские и средиземноморские народы действительно смешались между собой, это должно было произойти гораздо раньше. Но немейцы и люди из племени Туата де Данаан изображаются светловолосыми. Мне кажется, что типичные кельты должны быть высокими, сероглазыми и черноволосы и, хотя теперь их обычно изображают со светлыми волосами.

Но, в конце концов, все эти классификации не так уж важны, так как кельты, кимвры, бретонцы и многие другие — составляющие великого кельтского народа, который оставил о себе гораздо большую память, чем может показаться на первый взгляд, и сформировал базу для появления огромного количества современных языков, хотя его влияние с течением веков склонны преуменьшать.

Должен просить у вас прощения за то, что отнял столько времени. Не ожидал, что я пущусь в такие длинные рассуждения и с таким множеством деталей. Надеюсь, я не слишком утомил вас.

Надеюсь, у вас найдется время и желание написать мне снова, когда вам будет удобно, так как я поистине наслаждался вашим письмом. Надеюсь, что смогу прочитать ваши новые произведения в «Сверхъестественных историях».

Искренне Ваш,

Роберт Говард

P.S. Я решил напечатать это письмо на пишущей машинке, как я обычно делаю. У меня настолько ужасный почерк, что я сам с трудом в нем разбираюсь.

Тевису Клайду Смиту август 1930 года

Ну что ж, Фир Финн, о моем рассказе[9] пока ничего не слышно, но в этом нет ничего странного, если учитывать, что о предыдущем, который я посылал в «Сверхъестественные истории», тоже нет никаких новостей. Вероятно, редактор в отпуске или еще что-нибудь в этом роде.

Я уверен, что тебе удастся продать рассказ в «Фикшн-хаус»[10]. Тебе уже известно, что стало с теми рассказами, которые ты отсылал в «Снэппи»[11] и прочие журналы? Надеюсь, хоть один твой рассказ примут к тому времени, как ты получишь это письмо. Я получил длинное письмо от Лавкрафта[12]. Этот парень чертовски умен и очень начитан. Он начинает с того, что мои доводы кажутся ему весьма логичными и убедительными, и что он вот-вот готов согласиться с моей точкой зрения. А затем следует около трех или четырех страниц, на которых он превращает в ничто все мои аргументы. Это человек совершенно иного духовного склада, нежели я. Я согласен сражаться с противником, который равен мне по силам, но мои жалкие попытки сразиться с ним напоминают боксерский матч, в котором против чемпиона выступает новичок. Думаю, мне следует задавать ему больше вопросов, когда я напишу следующее письмо, а не излагать свои собственные соображения. Не подумай, что он склонил меня к своей точке зрения. Вовсе нет; я все равно продолжаю думать, что прав. Но я хочу побольше разузнать о тех вещах, о которых он наверняка хорошо осведомлен — о «темных» периодах истории, забытых цивилизациях, таинственных культах… Он говорит, что его юный друг Фрэнк Белнэп Лонг и Кларк Эштон Смит часто похвально отзывались о той чепухе, что я пишу. Ну что ж, я действительно рад этому.

Цитирую письмо Фарнсуорта: «Я очень доволен рассказом „Красные клинки Черного Катая“ и могу использовать его в качестве главной истории третьего выпуска „Восточных историй“[13]. Мы можем предложить вам 118 долларов за его публикацию, а также 118 долларов за „Крылья в ночи“, который будет опубликован в „Сверхъестественных историях“[14]. Это наш обычный гонорар — по одному центу за слово».

Отвечай как можно скорее.

Фир Данн

Лавкрафту август 1930 года

Уважаемый Лавкрафт!

Прежде всего позвольте мне поблагодарить вас за то, что выдали мне возможность ознакомиться с вашими стихами; стоит ли говорить о том, как я ценю Вашу великодушие? Ваш цикл сонетов — это великолепный пример поистине творческой работы. Не мне судить, какие стихотворения являются самыми лучшими; я прочел все и с огромным удовольствием. Сказать, что одни были лучше других — то же самое, что утверждать, будто некоторые грани бриллианта уступают в блеске другим. Выражая предпочтения некоторым стихотворениям, я ни в коем случае не имею в виду, что остальные написаны не столь хорошо. Но меня особенно задели за живое «Книга», «Признание», «Лампа», «Двор», «Звездные ветры», «Окно», «Колокола», «Мираж», «Древний Фарос», «Задний план» и «Отчуждение».

Я рад, что Вам понравился рассказ «Луна черепов»[15]. Надеюсь, и следующие мои труды также заслужат ваше одобрение. Для меня также большой честью является то, что мистер Лонг и мистер Кларк Эштон Смит заметили и оценили мои старания. Я восхищаюсь этими писателями и храню все их (и ваши тоже) стихотворения, которые были опубликованы в «Сверхъестественных историях» с тех пор, как я стал работать в этом журнале.

Вряд ли я должен говорить, что нахожу ваши замечания по поводу современной истории и доисторических времен чрезвычайно интересными и поучительными. Вы в своем письме коснулись тех периодов, в области которых я позорно невежественен, а в тех случаях, когда наши взгляды расходились, я могу честно признать, что недостаточно образован для того, чтобы представить какие-то логические доводы. Особенно меня заинтересовали ваши замечания о древних монголов и о том, какой вклад они внесли в фольклор Западной Европы. Я, не вдаваясь в этот вопрос особенно глубоко, полагал, что эти предания возникли на основе тесного соприкосновения с мифами древних обитателей Средиземноморья, и даже написал об этом рассказ, вышедший в «Сверхъестественных историях» несколько лет назад, он называется «Потерянная цивилизация». Мне кажутся совершенно справедливыми ваши слова о том, что именно у монголов позаимствованы многие легенды; я очень признателен вам за это объяснение.

Что же касается Партолана, то легенды, которые я прочел о нем, отличаются друг от друга: в одних утверждается, что он родился в Греции, а в других — в Египте. Донн Бирн в своих лирических стихотворениях упоминает Партолана Египетского и говорит о том, что современные имена Мак-Партланд и Мак-Фарлэйн произошли от имени Партолан, хотя чума унесла большинство его потомков.

Мы с вами обсуждали влияние Востока на язык кельтов; вы правы, что не придаете этому вопросу большого значения. На самом деле, сходство гаэльского и семитского языков настолько трудноуловимо, что вряд ли стоит строить на этом основании какую-либо теорию. Хотя с точки зрения писателя, эта мысль кажется мне слишком заманчивой, чтобы полностью от нее отказаться. Что касается сходства кельтского языка с греческим, латынью и прочими арийскими языками… об этом и говорить не стоит. Также нет никакой особой нужды говорить о том, что сходство с семитскими языками — всего лишь рад совпадений или слова, которые позже вошли в язык и заимствованы, возможно, из латыни. Я твердо уверен, что древний мир был связан более тесными узами, чем мы предполагаем.

Я слышал об одной интересной теории, выдвинутой историком, имя которого я не могу сейчас вспомнить (у меня хорошая память на лица и события, но я совершенно не способен запоминать имена и даты). Его мысль звучит примерно так: сначала Западную Европу заселили кочевые племена кельтов, язык которых и явился основой современного гаэльского; а этих кельтов оттеснили на окраинные земли более могущественные бритты, которые впоследствии разделились на галлов, белгов и кимвров. Легенда о Партолане относится ко времени первого заселения кельтами Ирландии, а эпидемия чумы, которая погубила большую их часть, началась во время вторжения бриттов, которые изгнали кельтов с принадлежащих им плодородных земель.

Со многим в этой теории можно согласиться, хотя и не со всем. Разумеется, не мне спорить с историком, но ведь у каждого историка свои взгляды, которые он отстаивает, поэтому даже такой необразованный человек, как я, вероятно, может делать свои собственные выводы.

Интересны домыслы профессора Смита[16], хотя и с ним я тоже не могу полностью согласиться. Так же, как и вы, я считаю, что цивилизация — это цепь естественных событий, и не могу утверждать, хорошо это или плохо.

А теперь я хотел бы полностью положиться на ваше великодушие. Я хочу сказать, что собираюсь задать вам несколько вопросов. В некоторых областях я позорно невежественен. Позвольте мне сперва сказать, что недостаток знаний в этих областях объясняется скорее отсутствием у меня какой-либо возможности узнать больше, нежели отсутствием интереса. Западный Техас нельзя назвать великой сокровищницей культуры; здесь практически невозможно достать книги о чем-либо необычном, таинственном, неразгаданном. Большую часть своей жизни я провел на ранчо, на фермах и в городах, охваченных «нефтяной лихорадкой», где на сотни миль вокруг не было ни одного книжного магазина или библиотеки. Поэтому я читал урывками, в минуты, свободные от другой работы. Только последние несколько лет я смог посвятить сочинению рассказов и чтению, вот почему мой уровень знаний не совсем такой, каким он должен был бы быть.

Вот мои вопросы. Я заметил, что в ваших рассказах вы ссылаетесь на Ктулху, Йог Согота, Юггота, Р'лиеха. Адольф де Кастро[17], между прочим, тоже упоминает этих богов и эти края, но написание отличается: Ктулутл, Йог Сототл.

Не будет ли для вас затруднением сказать мне, каково значение вышеперечисленных имен и названий? Вы упоминали их в ваших рассказах, и они меня очень заинтересовали. Я был бы очень признателен, если бы вы рассказали мне об этом поподробнее[18].

Искренне Ваш,

Роберт Говард

Тевису Клайду Смиту сентябрь 1930 года

Ну, Фир Финн, мой дерзкий и отважный друг, я наконец берусь за пишущую машинку, чтобы написать тебе письмо. Где вы были с Труэтгом в прошлые выходные — в Остине?

Я все это время предавался лени и работал очень мало. На сегодняшний день не могу ничем похвастаться. С тех пор, как мы в последний раз виделись, я продал рассказ «Законы побережья» в «Фикшн-хаус»[19]. Да, опять Стив Костиген, новый оригинальный сюжет: Стив ввязывается в кровавую битву, чтобы добыть немного денег, так как его обокрала какая-то мошенница. В этом журнале мне предложили за него семьдесят долларов.

Я получил письмо от Лавкрафта, в котором он, к моему большому огорчению, сообщает, что Ктулху, Р'лиех, Юггот, Йог Согот и прочие — всего лишь плоды его собственного воображения. Он пишет: «Все они упоминаются в трудах д-ра де Кастро, потому что этот джентльмен всего лишь мой клиент, в его рассказы я вставил этих персонажей просто для смеха. Если кто-либо еще из моих клиентов опубликует свои произведения в „Сверхъестественных историях“, вы, наверное, найдете в них еще больше упоминаний о культе Ктулху и ему подобных. Некрономикон и Араб Абдул Аль-Хазред — тоже мои выдумки. Абдул — мой любимый персонаж, я сам называл себя так, когда мне было пять лет и я был в восторге от „Арабских ночей“ в переводе Эндрю Лонга. Несколько лет назад я ради забавы задумал описать историю жизни Абдула. Лонг упоминал Некрономикон в некоторых написанных им вещах — на самом деле я считаю, что это довольно забавно: выдавать эти выдуманные мифы за настоящие, ссылаясь якобы на другой источник. Лонг так же, как и я, часто размышляет о том, что послужило сюжетом для легенды о ведьмах у Мэйкена. Я думаю, что они собственное изобретение Мэйкена, потому что я ничего больше не читал о них. Но Лонг до сих пор уверен, что источником мифа послужили какие-то реальные события. Вы не можете пролить свет на это?»

Естественно, я ничего об этом не знаю, но, если Лавкрафт даст мне адрес Мэйкена, я напишу ему и спрошу об этом. Мне и самому было бы интересно узнать. И я собираюсь спросить Лавкрафта, нельзя ли мне использовать его мифологию в моих рассказах — в виде намеков, конечно. Ты знаешь, в «Сверхъестественные истории» пишет масса весьма образованных людей — исключая меня, конечно. Я обладаю лишь поверхностными познаниями по разным вопросам и гибким изощренным умом, который может дать мне возможность влиться в круг этих ученых мужей. Думаю, что человек, впервые встретившийся со мной, может сделать ложный вывод о том, что я хорошо начитан, так как я люблю обсуждать вещи, о которых не знаю ровным счетом ничего. Более близкое знакомство вскрывает тот факт, что все мои знания — поверхностны, вот почему образованные люди так быстро теряют ко мне интерес. Но хватит болтать — мне пора работать. Я не могу тратить слишком много времени на самообразование, а даже если бы и мог, то не стал бы. Когда же ты мне напишешь?

Фир Данн