Мокруха.exe

Глава 9 ПРИВЕТ, ДАРЛА

27 января 2031 года

Дарла проснулась от того, что Уайти встал и в розовом полумраке дверной шторы принялся натягивать джинсы. На экране виззи по звездному небу почти незаметно для глаз плыл бело-голубой полумесяц Земли.

– Который час, Уайти?

– 8.30. Мне нужно идти в ОСЦС. Юкава и Бей сегодня должны наконец получить свой чипоед. Теперь мы покажем железкам, где раки зимуют. Как ты себя чувствуешь?

Дарла изогнулась от позыва к рвоте и, свесившись с кровати, сплюнула темную от желчи слюну в пустой стакан. Вот уже третий день подряд ее тошнило по утрам. Уайти смочил платок водой из питьевой бутылки и вытер им лоб и рот Дарлы.

– Дарла, детка, тебя опять тошнит, мне это совсем не нравится.

– Знаю, дорогой.

Она снова содрогнулась от приступа рвоты.

– У меня сильно болят груди и я постоянно чувствую себя разбитой.

– Ты, случайно, не беременна? Я хочу сказать… – Уайти помолчал, вдруг задумавшись, – Это наш ребенок?

– Наш. Или Кена Долла, не знаю.

– Господи. Думаешь, это то же самое, что случилось с Деллой Тэйз?

– Она ходила беременная Мэнчайлом только девять дней, и остальные дети родились на свет тоже очень быстро. А после Кена уже прошел месяц. С тех пор он больше не появлялся здесь.

– Мы с тобой его не видели, но что, если он снова приходил, когда мы спали? Он мог пробраться незаметно, ночью.

Но даже если ребенок нормальный, он все равно может быть от Кена.

Уайти поморщился от такой мысли.

– Дарла, детка, думаю, тебе нужно сходить повидаться с Чарли Фреком, он сможет устроить аборт.

– Но, Уайти, ведь это может быть и наш ребенок…

– Я понимаю, Дарла, я сам хочу, чтобы у нас с тобой был ребенок. Ты моя подружка и, не беспокойся, я понимаю, что к чему. Просто сейчас на это нет времени, все так закрутилось, Отделайся сейчас от ребенка, а потом…

– Ох, Уайти, я не знаю, не знаю. Аборт – это так больно.

Дарла расплакалась и Уайти пришлось сесть на кровать и обнять ее.

– Ты так просто сказал, отделайся от ребенка, но ведь он же живой, такой же, как ты и я, понимаешь? Мне плохо, Уайти, мне плохо и так страшно, что я передать не могу. Пожалуйста, останься сегодня со мной. Бей и ОСЦС подождут.

Не уходи от меня, останься.

– Нет, нельзя, они единственные, кто платит мне. Если я их похерю, откуда мы будем брать деньги? Послушай – сходи к Чарли, он все устроит. Отправляйся к нему прямо сейчас.

Потом побудь там и отдохни, а в полдень я за тобой зайду и заберу тебя. Если хочешь, можешь даже дождаться меня и я побуду с тобой, когда Чарли будет тебя чистить, чтобы тебе было не так страшно. А сейчас постарайся взять себя в руки и успокоиться, Дарла. Я не хочу поминать старое, но ведь это ты сама втянула себя в это. Ву-вей.

С последними словами Уайти, уже поднявшись с кровати, убрал с двери штору.

Блестящими от страха, слез и отчаяния глазами Дарла посмотрела на него с кровати.

– Я не пойду к Фреку одна, к этой хитрой свинье. У него на уме вечно какая-то гадость. Если он прознает, что я беременна, то прицепится, как пиявка, начнет предлагать деньги за сливной трип с каким-нибудь червяком-извращенцем. Я тебя здесь подожду. Постарайся закончить свои дела с ОСЦС побыстрее и поскорее возвращайся. Жду тебя к полудню, как ты обещал.

– Хорошо.

Остановившись в дверях, Уайти посмотрел на Дарлу с тревогой.

– Но кроме меня, не пускай больше никого, договорились, Дарла? Понимаешь, о чем я? – Сказав это, он со значением взглянул на потолок. На прошлой неделе они сканировали свое жилье и не нашли ни одной блохи, но кто мог знать? – Вот, держи.

Он достал из кармана свой игловик и бросил его на кровать.

– На всякий случай. Я вернусь как только смогу, но не позже полудня.

Махнув на прощание рукой, он вышел в коридор. Штора мигнула и вновь загорелась ровным светом.

Откинувшись на подушки, Дарла попробовала снова уснуть. Но ничего не вышло – сон не шел к ней. Она поднялась, сделала несколько глотков воды и снова схватилась за горло. Господи. Беременна. Внутри нее, в животе, зреет ребенок, крохотный, похожий на фасолину эмбрион из полупрозрачного желе, и что из него выйдет, не знает никто. Может быть, это на самом деле ребенок Уайти. Бедняжка. Этот плотто – Кен Долл, он приходил, чтобы поставить им с Уайти зомби-боксы, а потом трахнуть ее без помех, да, наверное, так он и хотел сделать. Руки Дарлы затряслись. Аборт, это ужасно больно, она слышала об этом много раз. Сколько сейчас времени? Она взяла в руку пульт и переключила виззи на канал новостей, туда, где в правом нижнем углу экрана постоянно мигали часы: 8.47. Диктор рассказывал о том, как червяки сбились с ног, разыскивая девятидневных детей, которых Мэнчайл успел наплодить, прежде чем Марк Пиггот не начинил его свинцом. Двух сыновей Мэнчайла еще не удалось разыскать – их матери где-то прятались вместе с ними.

Фотография одной из матерей, Киско Ливайс, худенькой и очень молодой. Многочисленные наряды копов рыщут повсюду вокруг города. Быть может, с ней, с Дарлой, бопперы решили схитрить и поместили в нее специальную девятимесячную модель, а крыса-имплант была нужна им для уверенности, что Дарла не навредит за такой долгий срок ребенку?

Она взяла с кровати игловик и проверила обойму – полнехонька. Сняв оружие с предохранителя, она сделал пробный выстрел в пол. Полетело крошево, от выстрела в упор камень расплавился, растекся лужицей. Пускай только кто-нибудь сунется…

– Эй, есть здесь кто? – донесся голос из-за дверной шторы. – Мне нужен Уайти Майдол, он дома? Здесь есть кто-нибудь, отзовись?

Дарла застыла как вкопанная, не решаясь вздохнуть.

– Уайти? Эй, приятель, это Стэн Муни, помнишь меня?

Я пришел к тебе по делу, сам знаешь за чем. Юкава закрылся, ты слышал об этом? Впусти меня, дружище, а то я торчу тут как болван. Ломает, сил нет.

Дарла подняла игловик и направила дуло на дверь. Ее руки била крупная неудержимая дрожь.

– ЭЙ, УАЙТИ, ОТКРЫВАЙ!!! – крикнул другой голос, скрипучий и неуверенный.

В наступившей тишине послышалось приглушенное бормотание, потом кто-то начал чем-то царапать по кодовому замку. Внезапно штора мигнула и погасла. Вскрикнув, Дарла нажала на спусковую кнопку игловика. С тихим свистом прыснув из пляшущего дула, стрелки разлетелись в стороны как попало. В дверной проем бросился незнакомец и, прокатившись по полу, вскочил и стиснул ее в медвежьих объятиях.

Мужчина был худ, в возрасте, но, несмотря на это, очень силен. Отобрав у нее игловик, он отступил на шаг, опустил обратно штору и, снова повернувшись к Дарле, пристально и внимательно ее рассмотрел. На ней была только длинная свободная тишотка до бедер и больше ничего. Незнакомец был одет в красный имиполексовый комбинезон с множеством карманов на молниях.

– Ты кто? – сурово спросил ее мужчина. – Подружка Уайти?

Не отвечая, Дарла опустилась на кровать, незаметно засунула руку под матрас и нащупала там рукоятку ножа.

– Иди сюда, – позвала она мужчину, пытаясь прогнать из голоса дрожь. – Присядь.

Губы незнакомца растянулись в широкой хитроватой усмешке.

– И тогда ты мне покажешь, что прячешь под матрасом?

Нет уж, спасибо. Давай-ка бросай дурить. Мне ничего не нужно от тебя, я пришел к Уайти по делу, хочу купить слива. Меня зовут Стэн Муни. А тебя?

– Д-Дарла.

Зубы Дарлы начали выбивать дробь.

– Слива у нас нет. Мы завязали со сливом. Ты пьешь?

Хочешь шаманика? Как ты поднял штору?

– Очень просто – я ведь детектив. По крайней мере до недавнего времени им был. «Расследование и дознание Муни».

Юкава нанял меня, чтобы я разыскал его ассистентку, Деллу Тэйз. Уайти должен меня хорошо знать – он следил за мной, его послал Бей Нг.

– Да, – отозвалась Дарла, понемногу успокаиваясь. – Так это ты стрелял тогда в Уайти и обжег ему плечо? Подожди, я оденусь.

Стараясь не нагибаться сильно, она разыскала в шкафчике с вещами шелковые шорты и надела их.

– Не пялься на меня, мент наемный, тут тебе не цирк, понял?

Муни по-прежнему стоял перед шторой и ухмылялся. Дарла презрительно на него посмотрела и наставила палец.

– Не вздумай лезть ко мне, фраер, а не то Уайти ноги тебе повыдернет. Он и без того на тебя зуб держит.

– Уверен, что не на меня одного.

– Чего?

– Не на меня одного Уайти держит зуб. Он самый грубый и неблагодарный молодой человек из всех, кого я знаю. Определенно не член «Ротари-клуба».

– Со мной он обходится хорошо.

Дарла решила сменить майку. Обычно парни начинали пускать слюни, только увидев ее здоровенные сиськи, в малой гравитации стоящие торчком. Стянув через голову тишотку, вместо нее она надела обтягивающую блузку с пластиковым кармашком на груди. Муни следил за переодеванием с интересом.

– А ты настоящая красавица, Дарла. Уайти счастливчик. Ты, случайно, на ярмарках с такими прелестями не выступаешь?

Муни был самый настоящий мент, наглый и самоуверенный – вломился к ней, а теперь еще издевается.

– Перед такими тощими легавыми фраерами, как ты, нет, не выступаю. Ты слышал, что я сказала, – мы завязали со сливом. Въехал? Давай вали.

– Вот как? А у меня с собой как раз есть немножко, я взял на тот случай, если окажется, что вас припекло.

Муни вытащил из кармана серебряную фляжку и передал ее Дарле.

– Товар высший класс, чистяк, прямо от Юкавы. Я уже пробовал.

Дарла откупорила фляжку и понюхала. Слив действительно был хорош – пахло как надо. Фляжка была заполнена ровно наполовину, наверное, не меньше чем на десять кило баксов.

– Ты что дуру гонишь – то ты покупаешь, то продаешь? – спокойно спросила его она. – Что тебе нужно, Муни? Ты влез сюда, потому что думал внутри никого нет, верно? Что-то хотел разнюхать, так, легаш?

Муни спрятал игловик в карман комбинезона и снова улыбнулся ей длинно и хитро.

– По правде сказать, Дарла, я шел сюда повидаться с тобой.

Дарла похолодела и по спине у нее побежали мурашки.

Неужто этот козел тоже плотти? Прежде чем Муни успел снова открыть рот, она плеснула ему сливом из фляжки прямо в лицо.

– Нужен слив, говоришь, – вот, получи!

Доза была огромной и Муни повалился на пол как подкошенный. Увидев, что тот беспомощен, Дарла злобно пнула его в промежность.

– Быстро говори все, что знаешь, – прошипела она, опускаясь над ним на колени. – Пока у тебя язык еще не вытек изо рта. Говори, кто тебя нанял, или я выдерну из тебя все кости, а потом сяду сверху и удушу. Кстати, это Уайти надоумил меня так сделать.

Коротко размахнувшись, она ударила его тыльной стороной ладони по щеке.

– Кто тебя прислал ко мне, Муни, отвечай?

– Эмммллл, – проклокотало у Муни в горле. – Боллллпллл полл имеллл Эммлл. Охххх хххооооэлл снаххх, белемммехххнахх тыххх… Оннххх хоээллл чтохххх блллбллл… – Лицо Муни начало растекаться и его голос с бульканьем затих.

– Я сделаю аборт, – сказала Дарла, обращаясь к паре глаз, плавающих на поверхности лужи, бывшей некогда Муни. – Я все не решалась, но теперь пойду сейчас же и сделаю.

Кисель, в который превратился Муни, вытек из горловины его комбинезончика. Дарла обшарила карманы комбинезона и наткнулась на свернутую в тугой рулон пачку… 20 кило, мама моя! И, о Господи! – это же микрофон-блоха, черт его дери! Муни принес на себе блоху бопперов и те слышали каждое их слово и знают, что она сотворила с ним и теперь собирается идти делать аборт. У Дарлы снова затряслись руки.

Черт, скорее, скорее, может, еще можно успеть убежать! Она засунула фляжку с остатками слива и деньги в кармашек своей блузки. Потом сжала двумя руками рукоятку игловика и прямо через штору выпустила длинную очередь стрелок за дверь.

Подняла штору и выскочила в коридор.

Никого, Пусто. Штора снова загорелась, и Дарла оказалась одна в длинном пятидесятифутовом коридоре. Кругом ни звука, только шторы тихо гудят на дверях. Она сорвалась с места и бросилась бежать к шахте скоростного спуска, все время ожидая, что из-за одной из штор вылетит и вопьется в нее вихрь стрелок. Сама не своя от страха, она прыгнула вперед и схватилась за шест, чтобы съехать в Пассаж, даже не взглянув, не спускается ли кто-нибудь по тому же шесту сверху.

Не успела она опуститься на несколько метров, как сверху в нее врезался кто-то очень тяжелый.

– Эй, куда прешь… – начала она, но договорить не смогла, так как что-то ужасно острое вонзилось ей сзади в шею.

Она выпустила шест и, оказавшись в воздухе, несколько раз конвульсивно содрогнулась словно в эпилептическом припадке. Сильная рука схватила и удержала ее. Спазматическая дрожь прошла и ее тело расслабилось. Дарла почувствовала, как ее руки, словно чужие, снова ухватились за шест. Она попыталась поднять голову, чтобы посмотреть на того, кто уколол ее, но не смогла этого сделать. Соскользнув по шесту на уровень Пассажа, она тяжело, словно червячка, спрыгнула на тротуар. За спиной она услышала, как напавший на нее человек перебрался с шеста на лестницу и начал быстро забираться вверх, но в тот же миг ее ноги двинулись вперед в глубь Пассажа и направо. В сторону, противоположную клубу «У загорелых».

"Это зомби-бокс, – с поразительным спокойствием подумала Дарла. – В прошлый раз крыса Кена успела изучить расположение моих нервов, и бопперы сделали специальный бокс, который прицепился к ней в считанные мгновения.

Интересно, бокс видно снаружи или он прикрыт волосами?"

Вышагивая ровно, как заводная, она миновала длинную череду магазинов. Из-за того, что теперь ее телом руководило чужеродное устройство, ее движения стали странными и неестественными. Во время ходьбы ее руки висели ровно вдоль тела, а колени сгибались сильнее необходимого, от чего шаги получались одинаково плавными и растянутыми, как в танце, и каждый метра три. Со стороны она, наверное, выглядела как настоящая полоумная дура. Она так решила потому, что встречные мужчины совсем не смотрели на нее.

Ее непослушное тело неожиданно свернуло ко входу в магазинчик, вверху над которым мелькнула вывеска – «Игрушки малышей-шалунов». Это была поганенькая, заваленная всяким хламом лавчонка, мимо которой она раньше проходила и не замечала ее. Дешевые завалящие механические игрушки, какие-то линялые мячи, из посетителей – двое десятилетних заморышей. За прилавком стоит хмурая женщина средних лет с тяжелыми пронзительными глазами. Прежде чем Дарла успела разобрать еще хоть что-то, ее управляемое чужой волей тело резко повернулось и замерло против замызганной стеклянной двери магазинчика, словно решило поглазеть на прохожих – очевидно, бопперы проверяли, нет ли хвоста. Никого, никого, ох, вон там, у шахты, вдалеке быстро идет Уайти, он только что спрыгнул с шеста. Дарла резко повернулась обратно, и Уайти пропал.

– Это Кен прислал тебя? – У женщины за стойкой была плоская отвислая грудь и скрипучий голос. Она не ждала ответа от Дарлы. – Я Радужка.

Короткие высветленные волосы женщины и вправду были выкрашены перышками в цвета радуги: центральная зеленая полоса переходила по бокам в две красные, а те, дальше, в желтые. Корни волос были рыжими. Настоящая потаскуха.

– Что, дорогая, хочешь купить какую-нибудь игрушечку малышу?

Речевые центры Дарлы были полностью блокированы зомби-боксом, вцепившимся в ее затылок. Вместо ответа она, оглянувшись на малышей и убедившись, что те не видят ее, наклонилась вперед и проделала четыре быстрых жеста левой рукой. Три пальца горизонтально – три пальца вниз – большой палец и указательный согнуты дугой вверх – потом большой и указательный под прямым углом друг к другу вбок.

Простейший знаковый язык: E-M-U-L.

– Что ж, дорогая, здесь этого нет, но можно посмотреть в кладовой, – понимающе протянула Радужка. – Пойдем со мной, вот в эту дверь. – Вы двое, там, еще не решили, что будете брать?

Двое ребят подняли головы от развала игрушек секондхенд. Мальчик и девочка, обоим не больше десяти. Похоже, брат и сестра.

– Я хочу вот эту акулу, – откликнулась девочка квакающим голоском. Она продемонстрировала хозяйке резиновую рыбину с облезлым боком. – Но деньги у Джонни, а он не хочет мне покупать.

– Я еще не выбрал! – разгневанно отозвался мальчик. – Я хочу себе глайдер, но никак не выберу который.

– Вы торчите тут уже целый час и я не могу так долго с вами возиться, – еле сдерживая себя, проговорила Радужка. – Ко мне пришла новая покупательница, она ждет ребеночка и я должна ей помочь. Знаете, что я скажу вам, ребята. Даю скидку два доллара на любой глайдер.

– Да, но…

Радужка выскочила из-за стойки, выхватила из кучи катерок и сунула его в руки мальчишке.

– Давай пятерку за все и мы в расчете!

Мальчик вытащил из кармана горсть мелочи и, шевеля губами, медленно пересчитал монетки.

– Но у меня только четыре семьдесят пять…

– Договорились! – Радужка сгребла у мальчишки деньги и, взяв детей за плечи, проводила их до двери. – Все, счастливо, ребятки, ведите себя хорошо.

Как только дверь за ними закрылась, она опустила штору.

Зеленая световая занавесь отгородила внутренность магазинчика от улицы.

– Вот так, – вздохнула Радужка. – Ну что, пойдем со мной.

Возглавляемая Радужкой, Дарла прошла во внутренние помещения магазинчика игрушек. Внутри были голые каменные стены, дверные проемы без дверей, в одном месте на вбитых в стену колышках было развешано дешевое снаряжение для мунгольфа. Остановившись прямо напротив каменной стены, Радужка выстучала в нее условленным стуком сигнал «тук-тук-ту-тук-ТУК-ту-тук» и целый кусок стены медленно поднялся вверх, открыв вход в ярко освещенную комнату, в дальнем конце которой виднелся вход в темный тоннель с каменными стенами. В комнате на кушетке сидел тощий, средних лет мужчина с давно немытыми сальными волосами и смотрел по карманному виззи шоу «Звоночек Билли Динга», слушая звуковое сопровождение через наушники. Лицо Мужчины напоминало изъязвленный лунными оспинами ландшафт, подбородок его был украшен жидкой бородкой. Судя по всему, это был сожитель Радужки.

– Это Берду, – представила Радужка оспяного Дарле. – Теперь тобой займется он.

Вытащив из ушей пуговицы наушников, Берду с жадным любопытством ощупал глазами Дарлу. Выражение лица у него было жестким, а взгляд глаз – холодным, и ясно чувствовалось, что то, что он видит перед собой, ему нравится.

– Веди себя хорошо, Берду, – игриво пропела Радужка и… о нет, сделала шаг назад из потайной комнаты, в то время как ноги Дарлы понесли ее вперед и внутрь. – Счастливо, – попрощалась хозяйка магазинчика игрушек, и каменная стена опустилась за ней.

Дарла осталась наедине с Берду, с этим стражем потаенного входа в ад. Кто такой Берду – сутенер, тертый калач, адов ангел, чуть размякший с возрастом. Ее левая рука снова поднялась и еще раз изобразила череду знакомых жестов: Е-M-U-L. С минуту Берду молча сидел на месте и разглядывал Дарлу, потом решительно поднялся и принялся снимать с нее одежду. Дарла помогала ему, но когда она осталась совсем голая и он потянул ее на кушетку, ее руки неожиданно сильно оттолкнули его и сердито показали: N-0.

– Нет? – переспросил Берду. У него был хриплый голос и акцент, очень напоминающий выговор Радужки. – Что ты затеял на этот раз, Эмуль? Опять мудришь? У тебя особые планы с этой малышкой?

Тело Дарлы наклонилось вперед, рука достала из кармана блузки фляжку со сливом и тугой рулон денег. Повернувшись к Берду, она отдала ему то и другое. Ничему не удивляясь, тот деловито пересчитал деньги и понюхал слив.

– Лады, Эмуль, этого хватит, но все-таки зря ты обижаешь старика – иногда так хочется поваляться на свежатинке.

Два пальца рогаткой вниз – большой и указательный палец колечком: N-0.

Покорно вздохнув, Берду спрятал слив и деньги в небольшой стальной сейф, заделанный в камень стены позади кушетки. Поднявшись на ноги, он обошел кругом Дарлы и отвел ей сзади волосы, чтобы проверить зомби-бокс.

– Отлично сработано, – пробормотал он, потом протянул руку и попробовал, прочно ли бокс сидит. Покопавшись в карманах штанов, Берду что-то оттуда достал и обмазал края какой-то холодной мазью – судя по острому запаху, это был дермопласт. Теперь бокс засел в ней намертво. Боже. Покончив с этим, Берду погладил Дарлу по ягодицам, вернулся к своей кушетке и снова развалился на ней.

– Все, дорогая, ты готова. Можешь отправляться.

Послушно повернувшись, мерным шагом Дарла вошла в тоннель, который, как только «офис» Берду остался позади, быстро сузился. По потолку, в восьми футах над ее головой, бежала пунктиром флюоресцентная полоса, излучающая скудный мертвенный свет. Мерно отталкиваясь от пола и раз за разом взлетая к потолку к химическому свету и плавно пускаясь вниз, Дарла быстро потеряла представление о том, в каком направлении идет тоннель, загибается ли он вверх или углубляется вниз. У нее начало мутиться перед глазами – а что, если взять и на самом деле попробовать отключиться? На несколько мгновений свет перед ней померк, и она забылась, но, как оказалось, это ничего не изменило – движение продолжалось как прежде. Зомби-бокс, управляющий ее телом, заставлял ее двигаться с неутомимой однообразностью машины. Тоннель тянулся и тянулся без конца, миля за милей.

Постепенно ее ноги, продолжающие ходить как шатуны, потеряли чувствительность и онемели, и Дарле начало казаться, что она медленно летит вниз в бездонный, помеченный прерывистой световой полосой колодец, в какую-то ужасную, нескончаемую крысиную нору. "Крыса, – тоскливо подумала Дарла. – Зачем я им нужна, зачем они всадили мне в голову крысу? Вот, значит, как это бывает. Да, именно так, как это происходит теперь со мной. Моим телом управляет робот, но мозг по-прежнему принадлежит мне, и я продолжаю думать так, как думала прежде. Но превратиться в плотти еще хуже, потому что тогда теряешь еще и мозг, от которого остается только половина. Интересно, что сейчас делает Уайти?

Наверняка он уже побывал в «У загорелых» и заглянул домой и теперь носится, наверное, по Пассажу, ищет везде меня. А меня нигде нет. Может, хотя бы эти детишки скажут ему, что видели меня в магазинчике игрушек, у этих «Малышей-шалунов». Какие симпатичные мальчик и девочка, ну почему у них с Уайти не было детей, почему все так паршиво закончилось, почему люди всегда видели в ней только ее большие сиськи, относились к ней всегда как к не слишком умной сисястой девке, такой вряд ли удастся пробиться и устроиться в жизни, хотя вот Уайти всегда был добр к ней, он любил ее, этот поганец легавый Муни, сволочь, наверняка он еще не очухался, и Уайти скорее всего застукал его, прибить его мало.

Господи, только бы они не сделали из нее плотти и не послали с крысой к Уайти, только не это…"

С этими мыслями Дарла провалилась в нечто, напоминающее то ли дремоту, то ли забытье.

Очнувшись, она обнаружила, что находится в просторной каменной комнате с одной стеной из цельного стекла. Комната была залита розовым светом и воздух тут был свежий, но все равно по большому счету ощущение было таким, словно она очутилась внутри громадного аквариума. В комнате была кое-какая мебель, кровать и другое, почти как у них с Уайти.

Без сил Дарла повалилась на кровать. Затылок ужасно саднило и она протянула руку, чтобы ощупать шею.., вот это да!

Она снова может владеть своими руками! На шее она не нашла ничего, кроме широкой, уже зарубцевавшейся ссадины.

Неужели.., неужели ей уже засадили в голову крысу?

– Здравствуй, Дарла, – сказал ей большой ящик-куб, стоящий в противоположной стороне комнаты. Она заметила ящик только тогда, когда тот заговорил. На обращенной к ней стороне ящика имелась звуковая мембрана, остальные его грани были покрыты выпуклым подвижным мозаичным рисунком из красных, желтых и голубых квадратов.

– Дарла, глаза которой глубоки и темны, в которых только дикая краса и ночь, кто яблоневое древо и злато, само естество и покой и пристанище для мужчины, о Дарла, как я рад тебя видеть. Меня зовут Эмуль, Дарла.

Ящик помолчал, несколько раз составив на своих гранях сложный узор из разноцветных квадратиков, смешав его и составив новый.

– Ты чудесная кукла, дивно пахнущая, с прекрасными длинными волосами и волшебными движениями, ты творение из плоти, ты должна довериться мне.

Бока ящика вздулись и у него появилось подобие рук, потом он поднялся над каменным полом на приземистых ножках и, наконец, выпустил сверху квадратную голову с глазами-рубинами, бровями, носом и жесткими скулами. Потрясенно наблюдая за всеми этими превращениями, Дарла впилась пальцами в мягкий матрас. Ящик вперевалку подошел к кровати и, наклоняясь то в одну сторону, то в другую, рассмотрел ее.

– Я хочу одеться, – сказала ему Дарла.

– Позволь мне стать твоей одеждой, о Дарла. Я прилежно вылижу твой белоснежный животик и преданно обнюхаю каждый укромный женский уголок твоего тела.

Эмуль уронил одну из своих рук на пол, и на глазах у Дарлы фрагменты той принялись делиться, гнуться и перестраиваться. Через несколько мгновений рука превратилась в укороченный и тесный игривый комбинезончик: красно-голубые шортики и желтый верх с короткими рукавами и глубоким вырезом.

– Я… – начала было Дарла и замолчала, потом спустила с кровати ногу и на пробу подтолкнула одежду. Комбинезончик никак не отреагировал, и тогда она подняла его и оделась.

Имиполекс был теплым и приятным на теле. Дарла встала и прошлась по комнате – пять шагов в длину и четыре в ширину. В одной стене у самого потолка виднелось забранное пластиковой решеткой вентиляционное отверстие. Она подошла к стеклянной стене и постучала по ней костяшками пальцев.

За стеклом находилось нечто похожее на лабораторный зал, в котором двигались и чем-то занимались механические существа, очевидно, бопперы. Повернувшись, она посмотрела на Эмуля. Тот уже успел отрастить на месте сброшенной руки, ставшей теперь ее одеждой, новую. Одевшись, Дарла успокоилась и почувствовала себя увереннее.

– Зачем ты привел меня сюда, Эмуль? Что тебе от меня надо? И говори нормально, без всяких там штучек-дрючек. Я ведь и ударить могу. – Дарла взяла за спинку стул и воинственно покачала им перед собой из стороны в сторону.

Черты лица Эмуля живо сложились в утрированную нахмуренную маску. Если бы не КЖГ окрас кожи, его лицо вполне можно было бы принять за человеческое.

– В двух словах: ты беременна от Уайти Майдола. Ах, какие приятные сопливые воспоминания, ах, какой кругленький миленький животик. Ну, да ничего. Что мне нужно от тебя, беременной грации? Да ничего особенного: я попрошу тебя выносить для меня еще один эмбрион. Такое маленькое розовое пасхальное желейное яичко. Я торжественно прошу у тебя разрешения поместить это яичко в твою замечательную маточку.

Инстинктивно Дарла прикрыла руками лоно.

– Ты хочешь, чтобы я носила еще одного ребенка для тебя?

– В точности так, Дарла, дорогая, чтобы ты носила близнецов, двух мальчиков, своего с Уайти и моего с Береникой.

Я могу заняться с тобой любовью традиционным способом или применить наркоз, как добрый дядя доктор, так как, честно говоря, эта сторона мне до лампочки, меня устроит то, что устроит тебя, как хочешь, Дарла-цыпка, так и будет. Банкуй, сегодня твой праздник.

– Если я соглашусь, ты отпустишь меня? И не станешь засовывать мне в голову крысу? Ведь мне не придется просидеть тут все девять месяцев, скажи?

– К сожалению, придется.., по крайней мере до тех пор, пока в Эйнштейне не исправится ситуация. Как только все станет хорошо, я, Дарлочка, тотчас же позволю тебе бежать отсюда, легко отталкиваясь от пола беззаботными ножками, и даже подарю для твоих симпатичных близнецов сдвоенную колясочку, чтобы было удобнее и ловчее добираться до родного гнезда. Гордый Уайти встретит тебя на пороге, попыхивая сигарой.

– Он-то встретит. Молись, чтобы он не пришел сюда и не добрался до тебя, ржавая железка. Уайти если задумал чего, то всегда доводит это до конца и ни за что прощения не просит. Понял?

Эмуль издал странный звук, похожий на смех.

– Ну, это уж моя забота, змейка ты моя ненаглядная. А теперь будь умницей и раздвинь ножки.

– Больно-то не будет?

– В моих интересах, чтобы все прошло тип-топ.

С тяжким вздохом Дарла сняла комбинезон и легла на кровать.

– Ну, давай и побыстрее. И поосторожнее.

Она подняла ноги и, широко раздвинув, согнула их в коленях, потом подняла голову, чтобы видеть, что делает Эмуль.

– Давай приступай. Только, ради Бога, не болтай, пока будешь там возиться.

Эмуль похудел и вырос, превратившись сначала в узкий кирпич, а потом, округлившись, в настоящего пластикового мужчину с изрядным пенисом. Пенис напрягся и принял соответственный угол, и Эмуль, двинувшись вперед, осторожно ввел его Дарле. Только коснувшись ее плоти, имиполексовый орган начал осторожно удлиняться, проникая все глубже и глубже вперед, потом нашел внутри нее шейку матки и проскользнул в нее. Ощутив легкое движение у себя в животе, Дарла напряглась. Но ничего страшного не случилось, было даже приятно. Склонившись над ней, Эмуль растянул имиполексовые губы в улыбке и легко коснулся ее щеки. Медленно отступая от нее, он плавно вытянул свою принадлежность обратно.

– Все! Привет тебе, Дарла, наполненная жизнью. Да будут благословенны плоды сего осиянного счастливой звездою тела.

Переваривая происшедшее, Дарла с минуту полежала на спине. Потом поднялась, села и снова облачилась в свой имиполексовый комбинезончик. Пластиковый мужчина уже исчез – с ней в комнате снова был прежний куб с подвижным рисунком на гранях и речевой мембраной впереди. Задумавшись, Дарла посмотрела на ящик.

– У тебя здесь есть виззи, Эмуль? Если уж мне придется тут столько времени куковать, то виззи мне нужен обязательно. И еще, от этой возни я ужасно проголодалась. Принеси мне еду, но только нормальную человеческую еду, ту, что продается в Эйнштейне, понимаешь? На полсотни закусок из китайского ресторанчика и двадцатибаночную упаковку пива.

И травки. Да, травки тоже хорошо. Еще я хочу, чтобы тут был душ. Бутылку шаманика.., нет, это может повредить детям. В общем, пиво, травка и китайской еды, виззи и душ. Потом, может быть, еще что-нибудь. Давай, боп, шевели задницей – я хочу устроиться здесь со всеми удобствами.

– Все, что прикажете, моя Пчелиная Королева. Все будет исполнено.

Эмуль отвесил поклон и исчез в переходном шлюзе.