Младший наследник. Том 3

Глава 11

Я и не ожидал, что меч так легко разрежет руку Сейичи — прошёл, как по маслу, позволяя ей упасть на землю с глухим стуком; его катана же издала громкий лязг, от которого я чуть было не сморщился. Шок заставил Сейичи застыть, тихо пытаясь что-то из себя выдавить. Он медленно прижал обрубок руки к груди. Кровь заливала его белую рубашку, пока он открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба. Неизвестно, что в этот момент творилось у него в голове, но реакция очень странная. В последний раз я видел что-то подобное, это было много-много лет назад... И, наверное, это не та история, которую я могу сейчас вспомнить — погружаться в себя в разгар действа было бы ужасно глупо.

— Кто-нибудь! Охрана! — вдруг завизжал пришедший в себя Таро; он смотрел то на валявшуюся на полу руку Сейичи, то на меня, с непонятной эмоцией на лице. Мужчина явно паниковал, но я не мог сказать, действительно ли он напуган тем, что произошло с его старшим братом.

Я фыркнул и схватил оседающего Сейичи за волосы. Он был странно покорным — в глазах у него была пустота, и меня это не на шутку встревожило.

Наконец он взглянул на меня и вдруг метнулся вперёд, намереваясь то ли ударить меня лбом, то ли укусить. Его рот был широко раскрыт — этого хватило, чтобы длинная призрачная рука Асами отсекла ему язык ещё до того, как я приказал ей это сделать. Быстро! Не стоило недооценивать духа; впрочем, неизвестно, сколько ещё она продержится вне своего сосуда, так что пора с этим заканчивать.

— Старший брат был ранен в борьбе со злым духом! — громко объявил я, многозначительно глядя на Прохора и кивая на дверь, за которой уже слышался топот множества пар ног. — Конечно же, молодые носители фамилии Кикучи не хотят, чтобы кто-то из их подчинённых пострадал. Тут мы можем справиться и сами.

— Ложь! Помо-... — Таро заткнулся, когда Асами молниеносно добралась до него и с явным наслаждением пробила его грудную клетку своей когтистой лапой. Всё ещё прислонённый к стене, он начал оседать; его глаза закатились.

— Какая жалость. Неподготовленный средний брат пал в бою. Не повезло, — покачал головой я.

Прохор кивнул мне со сложным выражением лица, подскочил к кряхтящему на полу Сейичи и потащил его к двери — ему всё равно срочно нужен врач, чтобы не умереть прямо сейчас.

Мог бы, конечно, не умирать, но разве я не пообещал ему, что он пожалеет, что вообще ввязался в эту историю? А я свои обещания держу. Хочется отвести душу... и тоненький голосок внутри меня кричит, что я мог бы хотя бы попытаться оставить этого человека в живых.

Новый клан Кикучи звучит лучше, чем наследование старого со всеми его проблемами, а других сыновей у Орочи не предвидится.

— Стена, — я махнул рукой Асами. — Наследи в городе, но никого не убивай. Потом тихо вернись в бутылку. Я знаю, что ты можешь быть тихой, когда захочешь.

Асами оскалилась, но ничего не ответила. Должно быть, потому что без человеческого тела в качестве сосуда она была в своей мерзкой демонической форме, облизывая острые, как бритва, зубы, длинным раздвоенным языком.

Она и форму-то поддерживает только благодаря пропитанному энергией сосуду — без него рассеялась бы дымкой и искала нового носителя, неуязвимая и неосязаемая.

Асами разочарованно оторвалась от Таро — должно быть, надеялась им наесться, хотя у неё и желудка-то нет. Она припала к земле, как лягушка, и прыгнула в стену, чтобы пробить её своей немереной силой. Асами не стала валяться в куче обломков; пока я пытался разглядеть что-то сквозь пелену поднявшейся в воздух пыли, она уже замахнулась и раздробила что-то ещё. Я мог только догадываться по звуку и её смутному силуэту, что происходит.

Она переусердствовала!

Я понял это тогда же, когда осознал, что пора убираться из этой комнаты — такими темпами я буду похоронен под завалами, когда тут всё развалится.

— Стена, а не всё вокруг! — шикнул я, в последний раз оглянулся на тело Таро и бросился прочь из комнаты.

Непонятно, как Прохор увёл отсюда охрану и луг; впрочем, они и сами вряд ли горели желанием рисковать жизнями и здоровьем ради своих хозяев. Должно быть, неприязнь к членам семьи Кикучи заставила их не идти на помощь, а покорно переместиться в безопасное место.

Я едва успел выскочить на улицу и отдышаться, как позади меня что-то громко развалилось. С первого взгляда сказать, что именно это было, я не смог. Для этого стоит сделать круг и оказаться у противоположной стены.

Ну, места, где она была.

Я раздражённо потёр висок. Слушается, да? Кажется, за сотни лет в маленьком бутыльке Асами накопила слишком много энергии и желания что-нибудь разрушить.

Повезло, что всё поместье — комплекс из нескольких зданий.

Я огляделся, выискивая взглядом людей. Они быстро обнаружились — двое охранников, нанятых Орочи, жмущихся где-то вдалеке, и добрый десяток русских. Да уж, с их стороны свидетелей даже больше. Смешно — собирались так, будто нам предстоит какая-то тяжёлая борьба, но планировщики из моих братьев оказались никакие. Другой вопрос, нет ли во всём этом кого-то третьего — где-то же они оставили моего малявку.

— Порядок, — я ответил на немой вопрос одного из приблизившихся русских и указал рукой на здание, где остался труп Таро — теперь уж точно совершенно мёртвый. — Пусть этим займётся хозяин дома. Где Сейичи?

Один из мужчин молча повёл меня к обиталищу семейного врача. Как там его звали? Мне уже и не припомнить. Это был маленький домик прямо у большой стены, ограждавшей территорию поместья; места тут было ужасно мало, да ещё и пускать меня к Сейичи отказались. Мол, состояние у него плохое, да и не закончили с ним, за несколько-то минут.

Я только пожал плечами, взяв с семейного врача обещание пустить меня к нему, когда это будет возможно. Тот был удивлён — судя по его возрасту, работал здесь он давно, а, значит, знал, как здесь обращались с Сабуро. Какая жертва в своём уме побежит встречаться со своим мучителем?

Наконец я понял, что мои дела здесь закончены. Таро мёртв (не то чтобы я долго его знал), Сейичи ранен и не может говорить, и дело остаётся за малым — отыскать Джуна и не опоздать на завтрашнюю встречу. Что может быть проще?

Но стоило мне оказаться совсем близко к воротам поместья, теперь чтобы отсюда уехать, голову пронзила резкая волна боли. Я скривился, заваливаясь на бок. Один из моих охранников едва успел меня подхватить; я кое-как устоял на ногах и процедил сквозь зубы:

— Чёрт... Нужно поспешить.

Со всеми этими заботами о делах Сабуро я совсем позабыл, что моя настоящая цель — выяснить, как снять ошейник. Присутствие Джуна — временная мера, это как проглотить таблетку обезболивающего. Симптома нет, но первопричина осталась.

— Давайте вернёмся к доктору, — предложил высокий телохранитель в тёмных очках на ломаном оясимском.

Я покачал головой.

— В этом нет необходимости.

— Но вы...

— Я сказал нет! Мне лучше знать!

Знаю же, что обычный врач мне ничем не поможет — только время потеряем.

За воротами меня встретил взволнованный (и слегка окровавленный) Прохор, взволнованно говоривший с кем-то по телефону. Завидев меня, он коротко попрощался с человеком на том конце и бросил трубку.

— Вы в порядке? Плохо выглядите, вы пострадали?

— Нет... — мотнул головой я. Взгляд Прохора так и кричал о том, что он мне не верит, так что я брякнул: — Просто кое-что хроническое, приступ не вовремя.

Прохор покачал головой.

— Вам нужно беречь себя. Его Светлость головы нам поотрывает, если с вами что-то случится.

«Конечно, поотрывает, — фыркнул я. — Столько денег во всё это вложить, только чтобы я помер, ну и шутка».

— Ладно, как там те двое? Виктор с Евгением на связь выходили?

— Вы хотите поговорить об этом прямо сейчас? — с сомнением спросил Прохор.

— Да, Сабуро, ты хочешь поговорить именно об этом? Может, о чём-то ещё? — вдруг из-за спины Прохора выскочила Рико, сердито скрестившая руки на груди. Роберт, стоявший в паре метров от нас, криво улыбнулся и пожал плечами. Да, иногда сердитую женщину сложно удержать. — Сабуро! Что происходит? Ни слова родной тёте, а сам ввязался во что-то опасное! Что то были за звуки? Тебе ничего не сделали? Что там произошло?

— Тише, не столько вопросов сразу, — я взмахнул руками. —Тётя Рико, я в порядке! Тебе не о чем волноваться. В процессе переговоров в поместье проник злой дух, вот и всё.

— Вот и всё?! — выпалила женщина. — Что это значит? Боже мой! Он мёртв?

— Нет, сбежал в город, — пожал плечами я. — Думаю, будет лучше, если я скажу тебе сейчас. Таро мёртв. Сейичи сильно пострадал.

Рико побледнела и отступила на пару шагов, ошеломлённо хлопая глазами.

— Как же так... — выпалила она и вдруг поддалась вперёд, чтобы впечатать моё лицо в свою грудь. — Я так рада, что ты не пострадал!

— Да, — я попытался вырваться из её стальной хватки. — Спасибо, тётя Рико. У меня ещё есть дела, но... ты хочешь поехать с нами?

Женщина покачала головой.

— Не думаю, Сабуро. Я всё ещё принадлежу этому дому... да и много ли тут ответственных людей, кроме меня? Кто-то должен за ними приглядывать.

Я фыркнул. Будто кто-то действительно ей подчиняется; выдумывает причины остаться, потому что знает, что не сможет уйти.

— Тогда береги себя. Свяжись со мной, если что-нибудь случится, — попросил я, зная, что совершенно забыл о Рико, оставив её здесь, хотя она так пеклась о настоящем Сабуро. На секунду возникла мысль рассказать ей, кто я на самом деле, но я быстро её отмел — к такому удару она точно пока не готова. И вряд ли вообще когда-нибудь будет.

Наконец я оторвал от себя Рико. Та похлопала меня по голове — стоит признать, ноги у неё длинные, а каблуки высоченные, так что рядом с ней я ощущал себя очень низким, — и сказала:

— Не ввязывайся ни во что опасное. Я всё ещё надеюсь, что ты нормально мне всё объяснишь... но если сейчас у тебя нет на меня времени, то так тому и быть.

С этими словами она направилась обратно в поместье, где вовсю шумели люди: бегали туда-сюда, оценивали повреждения и пытались понять, что теперь делать. Прежде чем скрыться за воротами, Рико помахала мне рукой. Я сделал тоже самое.

На самом деле я не чувствовал никакой привязанности к этой женщины, потому что мы не были настоящей семьёй, но почему-то мне не хотелось её расстраивать.

Я повернулся к Прохору.

— Ну что, теперь время поговорить? Как там продвигается?

— В процессе, — покорно сказал мужчина. — Они подкупили работницу, чтобы узнать, во сколько тот парень явится в диагностический центр. Сказали, должны схватить его к полудню. Пока им нечего вам предложить... Я бы осмелился попросить вам отдохнуть до этого времени.

Он смотрел на меня с легким прищуром глаз; я знал, что Прохор хочет поговорить о чём-то ещё — о чём-то довольно очевидном.

— Садись в машину, — махнул рукой я и повернулся к Роберту. —Прости, но тебе придётся ехать в другом автомобиле. Нам нужно кое о чём поговорить... Я тебе доверяю, но это разговор на другой раз.

Беттани вымученно улыбнулся.

— Не понимаю, что происходит, но раз уж ты так говоришь... Ладно уж. Хотя, я бы хотел знать, что это был за грохот и крики. В другой раз так в другой раз.

С Робертом всегда было легко договориться — он быстро согласился оставить нас с Прохором наедине и уболтал кого-то из русских впустить его к себе.

Я молча устроился на переднем сидении. Прохор тоже молчал, пока заводил машину. Мы не произнесли ни слова, пока не оказались на почти пустой трассе, которая вела в сторону Токио. Заперты в этой маленькой жестяной повозке мы надолго, учитывая то, что мы очень неудачно остановились в отеле на другом конце города. Так что и времени поговорить у нас вагон.

Прохор глянул на меня с сомнением и наконец произнёс:

— Могу я задать вопрос?

— Конечно, — позволил я. — Хотя, мне казалось, твой род деятельности учит не задавать вопросы, разве не так?

Прохор пожал плечами.

— Мне всегда говорили, что я слишком часто нарушаю правила. Но я всё равно держусь на своём месте.

— Ты не идёшь против приказов, но ты очень болтливый, — весело сказал я. — Ну? Что там с твоим вопросом?

Мужчина прокашлялся.

— Я не могу подвергать сомнению ваши действия, но... Когда вы сказали, что собираетесь убить их, вы в самом деле не планировали проводить переговоры?

— Да, — спокойно отозвался я. — Я был с вами честен. По крайней мере, от Таро нужно было избавиться. Мне не понравилось, что всё это случилось именно тогда, когда он вдруг очутился в Оясиме. Мог бы учинить ещё что-то. Да и на кой с ними говорить? Парочка странных людей, которые не пойми зачем хотят моего послушания. Они мне противны.

— Вот как, — протянул Прохор, не отрывая взгляда от дороги. — Но... с каких пор у вас есть злой дух?

— Что значит с каких пор? Тогда...

— Да, в Китае вы получили бутылку. Но у меня хорошая память — я знаю, что тогда сосуд был другим, и его содержимое должно было иметь другой вид. Тот дух вовсе не был таким сильным, как этот.

Я вздохнул.

— И откуда ты взялся такой дотошный?

— Вы можете не отвечать, — буркнул Прохор.

— Ты слишком любопытный.

— Любопытство — не порок.

— Но опасность. Однажды это сыграет с тобой злую шутку, — вздохнул я. — Это был подарок, вот и всё. Знаешь, я искренне надеюсь, что ты будешь держать язык за зубами. Мне не нужно, чтобы кто-то знал, что я натравил злого духа на своих братьев, хотя теперь даже не претендую на их долю наследства. И под «кем-то» я имею в виду кого угодно. Было бы грустно не получить из-за этого печать.

Прохор тяжело выдохнул и невозмутимо ответил:

— Боюсь, у меня есть начальство помимо вас. Как я должен утаить это от Его Светлости?

Что ж, Кирилл Антонович проблем мне не доставит — я почти уверен, что он закроет на это глаза, пока это не приносит ему проблемы. К тому же, мои разборки с семьёй вообще не его дело; в крайнем случае, как-нибудь вывернусь.

— Ладно уж, делай, как знаешь. Но я надеюсь, что дальше это не уйдёт.

Прохор показал мне большой палец.

— Конечно! Вы можете не беспокоиться, я не сплетник. Ну, не совсем сплетник. Важного не разболтаю — думаете, почему меня ещё не уволили? В работе я хорош.

— Верю на слово, — я вяло откинулся на спинку сидения.

Мягкая, как подушка ; в этот момент я понял, как устал. Наверное, мне действительно нужно немного отдохнуть. Уже и глаза сами собой закрываются.

Да уж, начинать день в четыре часа утра — явно не моё. Стоило усвоить это ещё десяток лет назад.

Я позволил себе провалиться в сон; учитывая то, как гудела моя голова, это было не так-то просто, но устала взяла верх в этой борьбе — совсем скоро я спал, как убитый, и мой сон был необычайно спокойным. Для последних нескольких недель это кажется чем-то удивительным — я так часто нервничал и о чём-то думал, что даже во сне меня преследовали какие-то образы и нервозность.

Сейчас же я плавал в странной пучине спокойствия, и меня ни смущала ни головная боль, ни сидячая поза или езда по шумным улицам Токио.

Тепло, спокойно и приятно.

Но всё хорошее не может длиться вечно. Не знаю, сколько я спал, но казалось, будто прошло всего несколько минут, прежде чем меня растолкали. Я недовольно поморщился, понимая, что лежу в постели, заботливо перенесённый сюда из машины.

И даже одеяло кто-то подтолкнул. Ну это явно работа Минори — вот уж кто промышляет чем-то подобным. Она служанка или заботливая домохозяйка?

— Ну что? — недовольно пробурчал я и разлепил глаза. — Сколько сейчас времени?

— Полпервого, — я услышал тихий голос Минори. — Просыпайтесь, господин! Господин Трофимоф-ф сказал, что какое-то ваше поручение выполнили! Привезли какого-то мальчика, связали и оставили в соседней комнате.