Миры Игры: Легаш

Глава 7

— И что нам теперь делать? — спросил Хек когда мы перекусили остатками того мяса что оставалось у меня, — ни медальонов, ни модификаторов, ни заклинаний, ни даже оружия.

— Юлий, а где твой медальон? — поинтересовался Рол.

— Рассыпался, — ответил Юлий, — как и все остальное.

— Хм, а у меня в порядке, — нахмурился я.

— Ну, заклинания — то уничтожились, — не согласился Юлий.

— Но те, что в медальоне остались.

— А ну ка, покажи? — Лопак с интересом подался вперед. Амулет был рассмотрен и вынесено молчаливое одобрение.

— Я таких еще никогда не видел, ни амулета, ни модификатора, — почесал скулу Буз.

"Еще бы!" — чуть не хмыкнул я.

— Где ты их раздобыл, Легаш? — спросил Лопак.

— Да в харсе, — наигранно пожал я плечами, в надежде, что они не увидят некой фальши.

— Да уж, действительно Легаш.

— А… — дальше мне пришлось показывать свой кинжал и диск, об арбалете я промолчал. С кинжалом я сказал то же самое, а о диске рассказал как он у меня оказался.

— Вот это невероятно, — покачал головой Хек, — "Подарок зверя" и "Рассекающий грани".

— Что, "Рассекающий грани"? — возбужденно спросил Юлий, — с чего ты так решил?

— Больше ничто не смогло бы разорвать адамантову нить.

— Проглотова пасть, — только и смог ответить Юлий.

— Эх, — Лопак вдруг дернулся, как будто что — то вспомнил, — цветок мы потеряли.

Все на мгновение забыли недавние предмет обсуждения и все как один дернулись. Да и я тоже хорош, сунул за пазуху и забыл.

— Это этот что ли? — вытащил я каменный цветок наружу.

— М… — Лопак осторожно, будто боясь коснуться, потянулся к цветку, видимо знал, что от него бьет током, хотя сейчас ничего подобного не происходило.

— Что бы проглот дважды сожрал этого мага, цветок разряжен, — Лопак схватил цветок и не получил ожидаемого разряда, — проклятая башня.

— Цветок вновь обретет силу совсем скоро, — спокойно ответил Хек.

— Да, ты прав, — успокоился Лопак, — нам нужно только донести его.

— Но как нам теперь это сделать? — спросил Юлий.

— Действительно, — поддержал его брат, — на шестерых один медальон, один модификатор и кинжал с диском.

— Нет, не так, — улыбнулся Лопак, — целый Легаш на пятерых.

— Что ты задумал? — похоже Хек догадался раньше всех о мыслях Лопака.

— Нам нужно идти в Одинокую башню, — таинственно произнес Лопак.

— Лопак, а ты уверен, что это будет безопасно? — Юлий донимал старшего охотника всю дорогу.

— А разве в этом можно быть уверенным? — уже не в первый раз отвечал Лопак.

— Тогда чего мы туда премся, только головы сложим, — хныкал Юлий.

— Юлий, если ты сейчас не прекратишь, то от меня получишь, — пообещал Рол, уже не в первый раз.

— Но у нас же нет вообще ничего, как мы сможем туда вообще попасть? — так, а это что — то новое. Действительно, как? Или Лопак думает, что я им все принесу?

— Вот именно такими и можно идти.

— Почему? — похоже эта новость была новая не только для меня, но и для Юлия, поэтому он даже остановился.

— Есть у охотников поверье, о том, что в башню могут попасть только те, кто в этом нуждается, — заговорил Хек, — такие как мы, оставшиеся абсолютно без всего. Специально в нее не попадешь. Но не одни нуждающиеся нужны для того, чтобы попасть в башню. Их должен вести проводник, вести по башне.

Можешь меня не спрашивать, я сам только слышал все это, но не было никого, кто пробрался бы в башню. Даже Шустрый охотник в свое время спасовал перед ней. Хотя внутрь он проникал, но ходят слухи, что не далеко.

— Но расклад должен быть именно такой, несколько нуждающихся и один проводник, — поддержал тему Лопак, — а кто может быть лучше Легаша?

— А зачем нам вообще нужно соваться в эту башню? — поинтересовался я.

— Это загадочная башня, Легаш. О ней мало что известно, но говаривают, что в ней можно найти невиданное оружие, и медальоны там растут мечта любого охотника и добытчика. Да много чего, что не сыскать в остальном мире.

— Мне и мой медальон нравился, — буркнул Юлий.

— Молод ты еще, Юлий, не понимаешь, — вздохнул Лопак.

— А что я должен понять?

— Медальоны очень редко меняют своих хозяев. Говорят, в них живет своя душа, неразрывно связанная с носящим, — в этом я с ним согласился, посмотрев на песика.

— Потому, если ты вдруг захочешь сменить медальон, на более тебе приглянувшийся, то это не значит, что захочет сам медальон. Ну а дмом, его вообще нельзя сменить, он на всю жизнь. Вот твой, тебе разве нравился?

— Нет, — честно признался Юлий, — но маг — то нас смог их лишить.

— Маг лишил нас всего. Зато в башне мы можем вновь всё обрести, и гораздо лучше. Представь себе модификатор с восьмью лучами. А может и вовсе, как у Легаша, с десятью.

— И это все можно найти в башне? — глаза Юлия загорелись.

— Да, Юлий, но не вздумай хватать без разбору всё, что увидишь, в башне ищущие целиком и полностью зависят от проводника, так что во всём будешь слушаться Легаша.

Я внутренне напрягся, ох что — то тут недобрым веет.

— А почему именно Легаш? Он ведь новичок, — вот, еще один резонный вопрос.

— Потому что проводником может быть тот, кто совсем недавно стал охотником. Так что Легаш нам подходит.

— Лопак, но я же не охотник, — возразил я.

— А кто же ты? — удивился он.

— Ну, охотником я хотел стать, правда планировал сделать это только через год, а вообще меня определили в воры.

— Ха, да из тебя такой же вор, какой из мага крестьянин.

— Ну, несколько дней я вообще — то промышлял воровством, — признался я.

— Да? Расскажи, — совершенно по — детски попросил Юлий.

Я сперва замялся, потом здраво рассудил, что от Нуон — Легаша я далеко и вряд ли меня кто — нибудь вспомнит и найдет. В общем, я рассказал все как есть, естественно не вдаваясь в подробности о своей уникальности. Рассказ получился почти на два часа, причем первый час я рассказывал по пути, потом всем стало интересно, и мы остановились, а под конец Лопак и Хек и вовсе хохотали. Буз широко улыбался, а Рол и Юлий сидели недоумевая.

— Ха — ха, ну вы дали, суметь облапошить самого мага. А этот старый Лис тот еще мастер, суметь раздобыть что — то убившее сторожей мага (в моей истории мы вместе с Лисом поднимались к магу и грабили его вместе, расчет я приписывал Лису, удачу себе).

— А этот Айзек, нет, я его понимаю, — Хек повалился на песок и хохотал лежа, — как его еще "белый налет" не хватил, когда он увидел свою ферму.

А Рол с Юлием спросили совершенно другое.

— Ты держал в руках Рассекающую звезду и отдал её какой — то девчонке? — Юлий чуть не плакал.

— Ты сумел победить наемника без модификаторов? — в голосе Рола было недоумение.

— Я понимаю состояние мага и смотрителя Нуон — Легаша, натворить такое за одну ночь… — Буз тоже не сдержался и хохотнул.

— Вот — вот, — согласился я с ним, — я когда узнал, чуть пешком из города не сбежал.

— Сколько, ты говоришь, пробыл в городе? — все еще смеясь спросил Лопак (я сказал, что прибыл из деревни и что в распределитель меня запихнула стража которая меня поймала).

— Четыре дня, — ответил я, чем вызвал новый приступ хохота.

— Но ты отдал Звезду…

— Ты победил наемника?

— Да что там звезда? — хмыкнул Буз, — по сравнению с остальным это игрушка, — но Ахмед за нее предлагал едва десятую часть стоимости.

— Пятидесятую, — авторитетно заявил Хек.

— А наемника? — уже расстроено спросил Рол.

— Да что наемника, что наемника, — фыркнул Лопак, — Легаш за последние три дня разжился водицей, которой хватит, что бы оживить целый полк, спас всех нас, бывалых охотников, угробил мага, которому, пожалуй, и главный Маг, в прислужники не годился, и по пути несколько дел помельче сделал — освободил нас от ошейников из адамантовой нити, спас цветок, и ведет нас сейчас к Одинокой башне. Я после этого пойду за ним куда угодно.

— А модификаторы Легаш, знаешь, откуда они у тебя?

— Откуда?

— Те два кристалла, — улыбнулся Хек, — маги уже давно бьются над кварто — модификаторами, и похоже тот маг сумел что— то создать, а вы с Лисом их сперли.

— А ну покажи дмом, — твердо сказал, почти приказал Лопак. Я задрал кафтан.

— Точно, — кивнул он, — всего два луча задействовано, а ты говоришь у тебя восемь модификаторов?

— Восемь, — я кивнул.

— Вот это да, — восхищенно сказал Юлий, — это ж какой они силы?

— Кхмх… покров Легаша выдержал всплеск силы уничтоживший башню, — спокойно сказал Лопак.

На этом разговоры как — то прекратились и поднявшись мы вновь отправились к неизвестной мне цели. Шли мы без остановок, благо один глоток живой воды давал бодрость на несколько часов. По нетерпению, которое каждый из охотников начал проявлять, я понял, что цель близка.

Вскоре я увидел на горизонте одинокую башню, к которой мы довольно быстро приближались. Это была обычная башня, не то, что у мага. Каменная, круглая, малость выше, чем я предполагал — около семидесяти метров, но самая обычная. Точнее была бы самой обычной, но феерию красок я заметил еще издалека. Куда там закоулку Азима было до этой башни, так, серые будни на фоне безумства цветов. Башня не просто была окрашена в разные цвета, её не просто обвивали различные цветные ленты, она еще и сияла всевозможными цветами, ослепляя меня.

Остальные, естественно, не видели никакого свечения и цветного безумства. Благо, при приближении, цвета стали меркнуть и сияние спало, а у самой башни все было нормально, я мог смотреть не жмурясь.

Становилось понятно название — Одинокая башня. Башня была не просто одинока — вокруг, на много километров, были только пустыня да степь, ну и кое— где прорезались каменные плато.

Диаметром башня была метров сорок, так что вид это сооружение производило впечатляющий. Вокруг башни некогда была каменная стена, но сейчас от нее остались воспоминания, да таинственный круг, за который не попало ни песчинки. Возле этого круга мы и остановились.

— А с какой стороны у нее вход? — поинтересовался Юлий, у меня этот же вопрос был готов сорваться тоже.

— А вот это может указать только проводник, — Лопак, а следом за ним и все остальные, посмотрели на меня.

— Ясно, — я понял, что теперь все ждут от меня чуда. Что ж, они его получат, — за мной.

Я начал двигаться вдоль линии стены, пока не переступая круг. Вскоре я заметил уже знакомой оранжевый квадрат, за которым скорее всего и скрывалась дверь. Я шагнул внутрь круга, ничего не произошло, и направился к дверям. Остальные послушно следовали за мной. Двери я не стал сразу открывать, сперва изображал из себя слепого. Потом, сквозь оранжевую пелену, нащупал ручку и отварил двери.

— Ты знал где она? — вырвалось у Юлия.

— Нет, — честно ответил я, — что — то мне подсказало, — сзади раздалось два удовлетворенных смешка.

За дверью располагался небольшой коридор, метра три шириной, четыре высотой и десять длинной. Вдоль стен стояли статуи и доспехи, оплетенные заклинаниями, а пол был поделен на квадраты, видимые только мне, и половина из них были ярко красными.

— Дальше следовать за мной след в след, — напряженно сказал я, охотники тут же построились цыпочкой. Лопак первым, за ним Юлий, потом Буз, Рол и Хек.

Я шагал осторожно, задерживаясь на каждом очередном квадрате, что бы остальные не отстали. Ноги я старался ставить подальше от красных границ, не хочу даже думать, что с нами стало бы или во что бы превратили нас эти статуи. На коридор у нас ушло десять минут, которые заставили меня поволноваться. Но охотники четко ступали туда, где стояла нога предыдущего, и все прошло отлично.

— Ну и куда дальше? — спросил я. Налево и направо вело два прохода, оба забранные тусклой красной решеткой, — вверх или вниз.

— Думаю, первым делом лучше вниз, — после недолгих раздумий решил Лопак, — там должны расти медальоны.

Вниз так вниз. Я осторожно оборвал все путы, преграждавшие путь. Никто из охотников не стал интересоваться, что я делаю, за что им огромное спасибо. Потом был спуск, не очень долгий, но по довольно крутой лестнице. Я, в своей обуви ступал нормально, а вот остальные постоянно норовили загреметь вниз головой, пришлось служить мне неким тормозом. Потом еще одна решетка, коридор с ловушками, и тамбур с пятью дверями.

По две двери были слева и справа, защиты на них я никакой не заметил, а в пятую упирался коридор, и на ней было наложено достаточно заклинаний, чтобы испепелить нерадивый гостей. Ох, ошибается молва охотников, никакой везунчик проводник не проведет здесь никаких нуждающихся. Тут нужен такой человек как я, способный видеть все ловушки.

С центральной дверью я провозился почти час. За это время сумел узнать одно очень полезное свойство моего кинжала. Он умел разрушать заклинания. Вообще — то я пытался открыть замок, но вместо этого разрушил добрую половину заклинаний.

— Сразу бы так, — проворчал я, — а то столько времени провозился. Дверь придётся вышибать, — обернулся я к остальным.

Ну естественно, вышибать дверь тоже пришлось мне. Но даже с моим модификатором силы это оказалось непросто. Дверь я вынес только с десятого раза, и каждый как минимум должен был проломить стену. Когда дверь рухнула, мы оказались в маленьком помещении, в котором было всего восемь постаментов. Я такие уже видел, в башне мага. На таких постаментах росли медальоны.

Глаза охотников заблестели, а Юлий почти схватил один из медальонов, благо Лопака не ослепила жадность, иначе Юлию пришлось бы не сладко. Каждый медальон был накрыт куполом, и не решетчатым, а цельным, как стеклянным колпаком.

— Лопак, попробуем вместе. Я преодолевая защиту, надеюсь меня башня не тронет, а ты будешь вытаскивать медальоны.

Лопак кивнул и подошел ближе. Защиту мне удалось преодолеть, хотя ощущения были такие, как будто я хочу разорвать стекло. На первый медальон ушло почти сорок минут, а я вспотел. Зато уже второй пошел быстрее и я справился за двадцать. Потом за десять, пять и остановился на трех минутах.

— Вы только посмотрите на эти медальоны! — восхищенно охал Юлий. Медальоны действительно были на загляденье, хотя свой я по — прежнему считал лучше.

Что изображали медальоны определить было нельзя, хотя кое — какие знакомые очертания в них прорезались, но понять, что именно было трудно.

Каждому охотнику досталось по медальону, остальные я решил взять по причине того, что дверь — то сломана, и нечего оставлять добро кому попало. Лопак со мной согласился, взяв один медальон себе, один отдав мне и последний Хеку.

За второй дверью оказались модификаторы (дверь сюда тоже имела защиту и трудно ломалась). Они, оказывается, тоже росли, на высоких гибких толстых стебельках. Вместо того что бы сорвать дмом, каждый из охотников приложил его к своей груди, и модификаторы сами отсоединились. Поскольку дмомов тоже оказалось восемь, три мы забрали с собой, просто сорвав. За третьей оказались знакомые мне цветки силы, два огромных, почти джакузи, лиловых цветка. В них были опущены все восемь медальонов и еще один, мой. На следующие десять минут я ослеп. Пришлось сказать об этом остальным, придумав на ходу убедительную историю. Когда медальоны были заряжены и ко мне вернулось зрение я увидел, что все охотники уже одели медальоны и те, похоже, начали настраиваться.

Из медальонов вылетали искры и летали вокруг своих владельцев, как бы изучая. Между дмомом и медальоном тоже шел обмен искрами, постепенно каждый дмом наливался розовым светом, приживание состоялось.

А вот оба цветка были пусты, видимо тоже были рассчитаны на восемь порций, так что возможно моему медальону ничего и не перепало.

В двух очередных комнатах оказались хранилища заклинаний. В первой для медальонов, во второй личинки. И если с личинками все понятно, то вот с заклинаниями для медальона я бы сам не разобрался. Помог мне пёсик. В комнате стояли резервуары, несколько горизонтальных и несколько вертикальных. Песик сперва обежал всю комнатку целиком, а потом стал дергать за какой— то отросток одного из резервуаров. Я подошел и помог. Из резервуара хлынул поток искр. Поскольку я уже видел подобное, то сразу догадался, что это такое. Вот только резервуаров было не восемь а пять. Песик побежал к очередному резервуару, его я тоже открыл.

— А остальным — то хватит? — поинтересовался я у него.

"Они восполняются" — пришел укоризненный ответ.

— Ясно. Лопак, видел что я делал? Суй поочередно медальоны в каждый резервуар, здесь заклинания.

Личинки заклинаний всех привели в восторг. Чтобы не возвращаться обратно Хек и Лопак сняли свои кафтаны, завязали их и все личинки сгрузили в эти своеобразные мешки. Получилось два объемных баула. Куда столько? Хотя, если забирать, так всё.

С двумя большими тюками мы возвращались обратно. Перед самым выходом нас ожидало неприятное известие. Те красные путы, что я срезал по пути сюда, начали восстанавливаться, медленно срастаясь.

— Тормози, — крикнул я и опять принялся за обезвреживание.

— И что ты там видишь? — буркнул Рол.

— Цыц! — прикрикнул на него Хке, но я решил ответить.

— Смерть я тут вижу, — я постарался сказать это шутливо— напряженным голосом, — твою или мою. Ей, знаешь ли, без разницы, кого убивать.

— Но ты же её обезвреживал, когда мы сюда шли, — резонно заметил Буз.

— В том — то и оно, — кивнул я, — она восстанавливается.

От неприятного известия все передернулись, и дальше старались вести себя тихо.

Я потратил минуту, используя "Рассекающий грани" любая защита трещала по швам и держалась не больше пары секунд.

Оказавшись в коридоре, через который мы пришли, я скомандовал, чтобы всё набранное оставили здесь, а сам пошел к проходу, ведущему наверх. Подъём был достаточно долог, ступенек двести, и через каждые пятьдесят были площадки, которые располагали дополнительной защитой, не такой сильной как внизу, но задерживавшие наше продвижение на какое-то время. Поднялись мы метров на пятьдесят над землей и тут нас ждал огромный сюрприз.

Преодолев последний поворот лестницы (она шла кольцом по периметру башни, мы оказались в огромной комнате. Даже зале. Хороший такой зал, просторный, с огромными окнами почти по всему периметру, и даже скамейки здесь были. И все бы ничего, вроде и не особо пыльно, всего в сантиметр, и даже воздух не особо застоялый, но мне неожиданно стало плохо.

— Круто, — выдохнул за спиной Юлиан, — никогда такого не видел.

— Я тоже никогда такого не видел, — так же заворожено сказал Лопак, и Хек не однозначно хмыкнул.

Они не видели, а вот я нечто подобное видел. Очень далеко отсюда, еще в своей прошлой жизни. Потому что открывшееся помещение очень напоминало зал ожидания. Просторное помещение со стоящими в ряд креслами и лавочками, похожими на наши пластмассовые, некогда использующиеся на вокзалах. И пускай на них сейчас лежала пыль, но я был уверен, что это совсем не пластик. И пола тоже не было видно из под пыли, но я мог гарантировать, что он скорее всего тоже пластиковый, потому что не ходят так мягко по камню, пускай даже с таким слоем пыли.

— Легаш, — дернул меня Лопак, — здесь не опасно? Что — то ты весь побледнел.

— А… нет, здесь не опасно, вообще, — как умалишенный ответил я, настолько мой голос излучал безразличие, — только пыль не трогайте.

Они мне поверили, но расходиться стали очень медленно, во — первых, ожидая подвоха, а во— вторых, действительно, чтобы не поднять много пыли.

Я тоже решил осмотреться. Это помещение сильно дыхнуло на меня воспоминаниями о собственно мире, и я был уверен, истинна тут зарыта куда глубже, чем я себе могу предположить. И теперь я сильно хотел найти эту истину.

Высотой зал ожидания был метров двадцать, с потолка свисало четыре довольно странных люстры, впрочем, странных как для меня, так и для этого мира. Помимо стульев в зале стояли еще цилиндры непонятного назначения, и вот смотря на них я очень сильно заволновался и быстрым шагом направился к ближайшему.

— Черт возьми, это же гарь, — воскликнул я и ко мне поспешили остальные.

Я водил пальцами по поверхности, казавшейся стеклянной, и на пальцах моих оставалась черная сажа, давно уже засохшая, но еще маркая.

— Да, это сильно похоже на сажу от использования огненного инферно, — подтвердил Хек.

— А здесь он открыт, — подал голос Рол и все повернулись к нему, он стоял возле такого же цилиндра, и было видно, как в сторону торчит открытая гнутая дверца.

Все поспешили к нему, а я остался возле этого и стал обходить цилиндр по кругу. Вскоре я увидел едва заметную щель, которая явно намекала на то, что и здесь есть дверца. Только не было видно ни ручки, ни замка. Я достал кинжал и попытался им залезть в эту щель. Каково же было мое изумление, когда кинжал с легкостью прошел внутрь цилиндра, почти на половину лезвия. Я осторожно вытащил его и удивился еще больше, потому что на том месте осталась щель, как раз по форме кинжала.

В голове мелькнула шальная мысль, и пытаясь действовать осторожно, я самым кончиком начертил круг на поверхности цилиндра. Но он остался стоять на месте. Тогда я увеличил глубину канавки. Но опять он остался на месте. В третий раз я углубился еще больше, уже почти на три сантиметра и в этот раз вырезанное стекло упало внутрь цилиндра. Он оказался полым внутри, и хотя разглядеть все еще ничего было нельзя, я сумел увидеть, что толщина стенок этого стеклянного цилиндра, примерно два с половиной сантиметра. Серьезно.

Я решил докопаться до того, что там внутри, и стал вырезать стекло кусочками. Остальные пока не обращали на меня внимания, исследуя открытые цилиндры, коих оказалось шесть.

— Если я не ошибаюсь, то это сильно похоже на подставки для оружия, — раздался голос Хека.

— Мне тоже так кажется, только зачем такие странные? — из противоположного конца комнаты заговорил Буз.

— Может это какие — то раритетные экспонаты были? — неожиданно предположил Лопак и его догадка подтвердилась через несколько секунд.

Я срезал почти половину всего цилиндра и он с грохотом повалился на пол, подняв пыль, из — за которой я закашлялся. Остальные резко повернулись ко мне и поспешили посмотреть, что произошло. Да так и замерли, увидев, что я наковырял.

А наковырял я что— то странное. Внутри цилиндра действительно была стойка для оружия, в отличии от шести пустых, это было полным. В нем стояло странное по форме копье, с очень длинным лезвием, которое было почти метр длинной и шло до шара, диаметром сантиметров десять, который располагался на середине древка. Лезвие копья было не строго прямым, а загибалось дугой ближе к шару и было темно желтого цвета.

— Полеарма, — заворожено сказал Хек, — можно?

— Валяй, — ответил я, все еще кашляя.

Бывалый охотник сейчас был похож на пацана, которому неожиданно дали подержать настоящее оружие. Он осторожно взялся под шаром и потянул оружие на себя. Никаких сдерживающих заклинаний я не видел, да и креплений больше не было, поэтому Хек без проблем достал оружие. И тут же решил его испытать, отойдя на два шага.

Такого бешеного мельтешения в глазах я еще не видел. Хек двигался просто невероятно, крутя вокруг себя копье. Я удивился еще больше, когда заметил, как под неосторожным движением распалось пополам кресло, и стекло, которое я отпилил своим кинжалом самым кончиком оказалось на пути копья. Я успел заметить только как кончик отлетает в сторону и нагнулся его поднять. Срез был очень ровный, лезвие копья прошило стекло даже не заметив и не нарушив структуру стекла по краям.

Я опять перевел взгляд на Хека, он уже замедлялся, и потом перевел взгляд еще выше. До этого я был всегда спиной к одной из стен, и только сейчас обратил на неё внимание. И кусок стекла выпал из моей руки, а челюсть хотела упасть до пола.

Теперь я полностью подтверждался в своих догадках на предмет истинного значения этого помещения. Зал ожидания! Потому что сейчас я смотрел на что — то, похожее на комнату операторов.

Стена здесь была не круглая, а ровная, и нависала над залом выдаваясь вперед на четыре — пять метров. Наклонные стекла (не прозрачные с этой стороны), навевали мысль, что за всеми здесь присутствующими пристально наблюдали, прежде чем куда— то отправить.

И в одном месте, слева от меня, сияла огромная оплавленная дыра, как будто поток магмы вырвался на волю и проплавил своей температурой перегородку.

— Мне нужно туда, — севшим голосом сказал я, указывая наверх.

Они ничего не поняли, для них цивилизация была совсем другой и никакой иначе быть не могла. Но они поняли, что для меня это очень важно и принялись думать, как добраться до дыры.

Пошли самым простым способом, Лопак с Хеком попросту меня туда подкинули. Высота была небольшая, метров пять, так что с седьмой попытки я сумел ухватиться за оплавленный край и втянуть себя внутрь.

Когда сумел забраться, глазам открылась такая картина, что потрясла меня до глубины души и я чуть не свалился обратно.

Пускай здесь было темно. Пускай здесь бушевал огонь, такой, что всё вокруг было черно. Но, не смотря на это, я забыл где нахожусь. Весь магический мир, все сражения на мечах и все заклинания остались где — то там, за дырой. Здесь был другой мир, мир технологий и мир более понятный.

Всем с детства нам знакомый пульт управления. Такие есть в подъемных кранах, или тракторах, самый простой, в лифте, или очень сложный, как в самолете. Здесь было круче, как в фильмах о космических кораблях. Здесь были именно пульты управления. Местами обугленные, все сплошь черные. И естественно, не рабочие. Напротив пультов стояли кресла, тоже оплавленные, но все еще похожие на самих себя.

— Песик, — позвал я, берясь за амулет, — сделай свету побольше.

Мой иллюзорный друг исчез в амулете сразу после того, как поглотил тысячи заклинаний в подвале, сообщил, что направляется сортировать заклинания. По недовольной мордочке я понял, что оторвал его от этого архиважного дела, но он не стал возражать, увидев, что творится, и из медальона тут же вылетело четыре искры, которые налились в десятисантиметровые шары, осветив все вокруг.

Тут я чуть повторно не свалился вниз. Потому что шары высветили ужасающую картину произошедшего. Мысль о том, куда подевались все операторы, которые должны были сидеть здесь, уже сформировалась на задворках сознания, и сейчас я получил ответ.

Я не знаю, сколько их было, потому что обугленные тела лежали вперемешку, спеша к одной им известной цели. Они все спасали свои жизни, скорее всего в момент, когда кто — то прожег дыру, а потом всё спалил и здесь.

Меня согнуло пополам, и если бы в желудке было хоть что — то кроме живой воды, то внизу стоящие на меня бы обиделись. А поскольку желудок был давно пустой, то меня просто сводило судорогами. Песик сильно забеспокоился, и потому от дмома резко ударило молнией, что резко прекратило все судороги.

Внизу стояли взволнованные Лопак, Рол и Юлиан. Я им показал, что все нормально, и отрицательно покачал головой на предложение послать наверх еще кого — то.

Когда я успокоился и встал на ноги, старался контролировать себя. Все, кто здесь погиб лежат уже явно давно, так что даже странно, что не рассыпались пеплом. Я осторожно стал идти вдоль пультов. Похоже, все спасающиеся направлялись к лестнице, которая вела куда — то наверх. Но и лестница была такая же черная, оплавившаяся.

Я осторожно поднялся наверх, стараясь не наступить на давно мертвые тела, и мне открылось зрелище еще более печальное. Скорее всего, наверху башни располагался жилой комплекс, тех самых операторов, что сидели внизу. А может и еще что — то, я предполагал вверху еще этажа два— три. Но выше я подниматься не стал, не было смысла, если везде такая разруха. И я было думал уйти, но одна неожиданность бросилась мне в глаза.

Почти все люди, погибшие здесь, бежали в строго определенную сторону, наверное, еще к одной лестнице. И на их фоне ярко выделялась фигура, положение которой указывало на то, что она спешила совершенно в другую сторону. Более того, в отличие от остальных, она была повреждена гораздо сильнее.

Неизвестный герой явно что — то хотел сделать и рвался в комнату, возле которой и лежал. Это становилось понятно по руке, которая намертво вцепилась в выступающую панель, видимо он до последнего рвался именно туда.

Я подошел к полувисящей фигуре и стал с содроганием её осматривать. Одна деталь бросилась мне в глаза мгновенно. На пальце правой руки, которой умерший вцепился в панель, было утолщение, которое было ни чем иным, как перстнем. И, похоже, именно этот перстень являлся ключом.

Не долго думая и не сильно брезгуя я снял перстень с пальца и, оставив умершего в той же позе, протер его. Руки моментально стали черными, но теперь у меня лежал перстень, очень сильно похожий на медальон и дмом, что были на моем солнечном сплетении. Песик так же пристально всматривался и внюхивался в перстень. Потом неожиданно втянулся в перстень и тут же вынырнул, радостно виляя хвостом.

— Ну, раз ты одобряешь, то можно смело пользоваться, — я надел перстень на палец и прикоснулся к подозрительной выемке, как раз над выступом, за который уцепился прежний владелец перстня. Навершие перстня, в форме такого же восьмиугольника, как мой медальон, идеально вошло в выемку. Изнутри полился мягкий свет, а потом черные створки, перед которыми я, оказывается, стоял, разошлись в стороны.

Моему взору открылось небольшое помещение, примерно три, на три, на три метра. В ней даже было тусклое освещение, что сразу говорило о том, что оно не повреждено и даже имеется какое — то питание. Но самое поразительное было даже не это, а внутреннее убранство комнаты. По всему периметру комнаты стоял пульт и стол, хорошо вписывающийся в интерьер комнаты. Стульев не было, да и места для него не оставалось. Потому что в самом центре комнаты была стойка. Не такая маленькая, как внизу, и не цилиндрическая. Эта стойка была кубической, со сторонами метр на метр и высотой в два. А внутри этой стойки стоял манекен, не большой, и я бы сказал щуплый. И на этом манекене была надета всякая всячина.

Впрочем, сейчас меня больше интересовал пульт управления. Я ринулся внутрь, склоняясь над первой панелью, но через минуту разочарованно разогнулся. Если письмена я еще могу попытаться разобрать (кстати, откуда я могу знать этот язык?), то вот что они значат, даже пытаться не буду. Постепенно я обошел по всему периметру комнаты, но так и не понял ничего. Экраны, коих тут были десятки, не светились, скорее всего, энергии для них уже не хватало, а без них ничего и не получится. Хотя, я даже кнопки включения не нашел, может что и получилось бы.

Более полезным оказался стол. На нем было не так много вещей, но они оказались гораздо понятнее. Я взял свернутый трубочкой листок и он неожиданно развернулся у меня в руках, засветившись зеленым светом. Листок получился примерно формата А4 и по нему заскользили какие— то письмена.

— Записная книжка, — высказал вслух я свою догадку, песик недоверчиво понюхал листок, пару раз прошел его насквозь, но так и не понял, что это.

Здесь же был и футляр для листка, в виде плоской коробочки. Осторожно, пытаясь не сломать, я сложил листок в четыре раза и он идеально подошел к коробочке. Опасаясь, что он перестанет работать, я вновь развернул его, но все работало четко.

Помимо этого на столе стоял отдельный коммуникатор, и он вроде даже засветился, когда я приблизился, но поскольку он был намертво прикреплен к столу, ничего трогать я не стал. Остальное, что было на столе, представляло из себя ошмётки истлевших вещей, возможно бумаг, а может еще чего— то, но едва я к ним прикасался, как они спешили рассыпаться трухой.

Оставался центральный куб, к которому я и повернулся. Вещей на манекене было надето гораздо больше, и не похоже, что они намертво к нему прикреплены. А вот ковыряться со стенками оказалось гораздо сложнее. Здесь толщина стенок достигала пяти сантиметров, и мне пришлось проявить смекалку, сперва сделав бороздки и только потом вырезав стекло приличного размера, чтобы можно было вытащить манекен.

На манекене была одежда, сильно похожая на ту, в которую был одет я. Для меня, правда, размерчик был маловат. На талии был пояс, с двумя круглыми, выступающими наростами. Я не торопясь его снял, и попытался нацепить на себя. Упустил из внимания, что талия на манекене была раза в два меньше, чем у меня, и сильно удивился, когда пояс, слегка упруго, словно резина, идеально охватил мою талию.

Вроде ничего, вот только для чего он мне? Я попробовал посмотреть на круглые образования и коснулся правого. Передо мной тут же образовалось туманное свечение, которое сформировалось в глубокий и большой лоток, так что туда можно было засунуть весь манекен.

— Ого, наверное что — то вроде подпространственного кармана, — выдал я умную мысль, песик меня хоть и не понял, но закивал с важным видом, — подхалим, — улыбнулся я.

Вторая вещь, которая мне неожиданно подошла, это перчатка на всю руку. На манекене, на левой руке, был надет какой— то рукав, который я принял за своеобразны наручный щит. Но оказалось, что он эластичный и довольно мягкий. Петля, перекинутая через шею, удерживала этот рукав, и я осторожно попытался снять её, что получилось совсем не скоро. Когда он был у меня в руках, я с удивлением констатировал, что рукав полностью резиновый, хотя был уверен, что на манекене он был гораздо тверже. И все же, я надел его на себя, потом можно будет разобраться. Странно, но надевался он совсем не как резиновый, никаких тебе нежеланий налезать, не тянется, не прилипает, словно по маслу прошел, и опять, идеально подошел. И только он оказался у меня на руке, как по нему побежали огни, сам он весь засветился и тут же погас. И только возле кисти высветился небольшой экранчик, который развернулся в воздухе сияющими диаграммами и тут же погас.

— Круто, — с вытаращенными глазами сказал я, и едва не рассмеялся, увидев песика, тот вообще сидел на моем плече, упав на задние лапы и смешно поджав передние.

Неожиданно свет мигнул, видимо заряда оставалось совсем чуть — чуть, поэтому я поспешил опять к манекену. Собственно, на нем осталось только две вещи, нужные мне. Странный, но сильно завораживающий обруч на голове, который я не раздумывая надел, и футляр за спиной.

На футляр я отвел всё оставшееся время. Начать с того, что снять я его еще смог, а вот едва потянул в сторону, как манекен упал на меня. Я долго не мог понять почему так, пока не разглядел едва видимые, прозрачные жилки, что тянулись от футляра к правой руке манекена. Я стал обследовать эти жилки, и понял, что не отсоединив их, не сниму футляра. Я осторожно снял невидимые захваты с запястья, локтя и предплечья и так же осторожно надел их на свою руку.

Не смотря на то, что я знал, что эти захваты на мне, я их абсолютно не ощущал. Футляр теперь получилось взять беспрепятственно и я, наконец, смог в него заглянуть.

Сам футляр представлял из себя скорее колчан, только был не гнутым, а прямым. Из верхнего конца его торчала рукоять, которая была обмотана кожаной лентой крепления. Я размотал эту ленту, открыв горлышко футляра и потянул за рукоятку. Моему взору предстал… тесак, к которому крепились те самые невидимые жилы. Сантиметров восемьдесят в длину, с лезвием шириной сантиметров пятнадцать. Это был именно тесак, с толщиной тупой стороны сантиметра четыре и острой второй стороной. Наконечник тупой и даже скругленный, так что таким оружием можно было только рубить или крушить. И это было не просто странное оружие. Его лезвие, примерно сантиметров пять, было сильно изуродовано, как будто этим тесаком рубили бетонные стены, перерубая прочную арматуру. Хотя нет, не похоже, лезвие было не целым и всё в трещинах, порой отсутствовали куски и кусочки, и что можно было рубить таким лезвием я не представляю. Я медленно вертел его, пытаясь поверить, что это действительно оружие, когда на его широком торце мелькнула надпись. Мелькнула и исчезла. Но я успел её прочитать, она гласила — "Топор АДМИНА".

Он чуть не выпал у меня их рук. Но сколько бы я не вглядывался, больше надпись не появлялась. А тут, вдобавок, еще и свет окончательно погас. Песик немедля выпустил искру, и под потолком засиял шар света. Пришлось собирать найденное и выбираться отсюда, все равно больше здесь делать нечего.

Я подобрал футляр, закинул в него тесак и повесил за спину. Потом подхватил манекен, с оставшимся на нем костюмом и пошел на выход. Восьмиугольное углубление отыскалось довольно быстро и я вновь шагнул в кошмар.

Сейчас идти стало немного легче, хотя от таких картин я еще не скоро перестану вздрагивать ночью. Под оплавленной дырой уже озабоченно суетились, обсуждали, кого посылать за мной.