Миры Игры: Легаш

Глава 5

Мне вспомнились компьютерные ролевые игры моего мира. Сюжет у всех начинается одинаково, ты начинающий воин, только что выбравшийся из деревни, и у тебя есть только ржавый меч. Ты должен, убивая всех встречных, накопить достаточно денег, купить себе доспехи, добрый меч и двигаться к цели игры. Сейчас я чувствовал себя персонажем игры. Что я, по большому счету, умею? Выбрался из деревни, даже вон дикарем называют, фехтовать по — настоящему не умею, хотя два года ездил по сходкам ролевиков и кое — чему научился, даже хорошо научился, но что значат эти два года, по сравнения с теми, кто с этим всю жизнь? О магии и вовсе ничего не знаю, как и о местной жизни. И пускай я начинал не с одним ржавым мечом, и денег у меня было уже больше чем достаточно, но ощущал я себя зеленым новичком, для которого вся надежда на чудодейственные мази да на то, что кубик выпадет меньшим числом и тебя будут долго убивать, а ты всех валить с одного удара.

Глупые мечты, в жизни все иначе. Проще и сложнее одновременно. Тут твоя жизнь зависит не от кубика и переживать за смерть персонажа уже не придётся. Здесь ты чувствуешь свое тело и знаешь, что это можешь, а этого не можешь. Тебе не надо распределять очки на навыки и характеристики, ты сразу можешь очень много, но просто не знаешь, что куда применять. Тут ты не бросаешь кубик, нанося удар противнику или закрываясь щитом, тут ты можешь только недооценить противника и поплатиться за это. И игровое время для тебя течет реально, не вырезаны долгие переходы, бессонницы у костра, постоянные беганья в кусты. Здесь все как в жизни, с её сложностями и недостатками. Да это и есть сама жизнь.

К вечеру тело болело и это отражалось моими нервами, а не строчкой в списке характеристик. День в седле оказалось провести не так — то легко, это еще благо, что я умел держаться в седле. К вчерашней боли прибавилась ломота в спине. Поняв, что боль меня окончательно доконает, я надел колечко. Вряд ли кто — то знает, что это такое на самом деле, а если и знает, то не обязательно же его показывать. Кольцо сияло успокаивающим зеленым светом и я забылся сном.

Растолкали меня пред рассветом, когда пришла моя очередь дежурить. Дежурили в четыре смены по пять человек, Сове выпало дежурить первой, мне последним.

Вино из фляги, взятое с собой, приободрило и позволило проснуться. Тело успело прийти в норму, лишь изредка отдавалось болью. Кольцо еще сияло, значит, лечение не закончено. А ведь Лис говорил, что колечко заживляет мгновенно.

Засуетились кашевары, которых разбудили вместе с нами, готовить завтрак. Пришлось им помогать. Я пошел за водой. Умылся, полностью сбрасывая с себя остатки сна, зачерпнул в чан воды и направился назад. Мой взгляд ненароком скользнул вдоль ручья и ниже по течению я увидел лежащего зверя. Чан выпал из рук, а я схватился за шестопер. Но зверь, похожий на волка переростка, оказался мертв, его проткнули, предположительно копьем.

Дотащив чан я нашел начальника стражи, он дежурил со мной в одну смену и рассказал о находке. Мы вместе пошли к ручью, где долго осматривали убитого зверя.

— А ведь его убили сегодня ночью, — задумчиво произнес начальник охраны по имени Глен, — но меня об это никто не предупреждал.

— Я думаю, его проткнули копьем, — заметил я.

— Да, удар был сильным, и наносила его опытная рука, — согласился Глен.

— Что же получается, нас кто — то оберегает? — задал я резонный вопрос.

— Или ждет, пока мы доставим товар в нужное место.

— Это вряд ли, — возразил я, — с одним зверем мы бы справились, а груз бы не пострадал, зачем же было себя выдавать?

— Ты что парень, это же дикий клыкан, — уставился на меня Глен, — он бы успел перебить половину нашей стражи, прежде чем мы его одолели. Неужели не встречался с таким?

— Не пришлось, — признался.

Глен ничего не ответил. В лагере мы ничего рассказывать не стали, Глен рассказал только караванщику и приказал следить в оба. Наскоро позавтракав, мы запрягли лошадей, на наших с Совой скакунов все смотрели с завистью, и тронулись в путь.

Пока солнце не поднялось высоко, было довольно прохладно, меня спасала только добротная одежда. Ночью в ней тоже было тепло, ничего не стыло, даже ноги в сапогах, так что я возблагодарил тех мастеров, которые умели делать такие вещи, и харс, давшего мне их.

Дорога стелилась не спеша, мирный шаг коней усыплял и я бы с удовольствием поспал, что бессовестно делал весь вчерашний день, но сегодня меня мучили смутные предчувствия. Пёсик, пристроившийся на плече, тоже вел себя беспокойно. Чтобы не коситься все время на плечо я пересадил его на холку коня, тот видать что — то почувствовал, застриг ушами, но быстро успокоился.

Ехали мы в основном лесом. Дорога хоть и была широкая, но густые кусты по обочине заставляли меня нервничать, постоянно казалось, что в спину мне упирается взгляд. Через час я получил подтверждение того, что это мне не кажется, песик обеспокоено стал всматриваться вправо и я посмотрел туда же. Был участок дороги, где лес рос не так густо и я увидел, как в сотне метров от нас мелькнула фигура всадника. Потом, сколько я не всматривался, больше её увидел не смог. Мне она показалась знакомой, во только я не смог вспомнить, где её видел. Одно я мог сказать точно, всадник был настоящий богатырь, одет в полный доспех, в руках держал копье, сбоку на крупе коня была заметна палица, и конь был под стать седоку.

Об увиденном я ничего не стал рассказывать, даже Сове, я не чувствовал угрозы от неизвестного рыцаря и мне почему — то казалось, что это он убил клыкана.

Чем выше вставало солнце, тем больше я начинал нервничать. Тело непроизвольно переходило в боевой режим и мне с трудом удавалось успокоиться. Но в один из таких переходов я уловил впереди шевеление в кустах. Кусты вдруг увиделись очень чётко, и я различил торчащую из них стрелу.

— За… — только успел крикнуть я и стрела сорвалась в полет. Стрелок оказался смышленым, он успел упредить меня, и если он целился не в меня, то цель он поменял очень быстро и умело, даже не прицеливался толком.

Я почувствовал удар в грудь и отстраненно увидел как на гриву жеребца отлетает арбалетный болт, запутавшийся в ней. Из ступора меня вывел голос Совы, заоравшей во весь голос:

— Засада, — она видела как в меня попали, но не видела откуда стреляли и сейчас бесцельно озиралась по сторонам.

"Дура, прятаться надо", — я подумал, что после надо будет ей объяснить хотя бы правила поведения в экстремальных ситуациях.

Ударив коня по бокам, поскакал к кустам из которых в меня стреляли. Караван остановился и охрана, так же как Сова, не зная, что делать, озиралась по сторонам. Мой рывок не остался незамеченным, рядом с повозками появились лучники, несколько человек с мечами поспешили ко мне.

Я не успел добраться до кустов, навстречу мне вылетел еще один болт и опять отскочил от груди, теперь я успел удивиться, что даже не почувствовал его. И почти сразу же из кустов выскочили люди. Мой конь взвился на дыбы, заслоняя меня от неприятеля, и сделал он это своевременно, потому что я, как последний олух, даже не вытащил оружия. Благо шестопер располагался под рукой, а не был завернут как топор и я сверху обрушил удар на шлем одного из выскочивших разбойников. Шлем не выдержал моего удара и шестопер глубоко ушел в голову бедолаги. От омерзения меня передернуло и утренний завтрак подкатил к горлу. Моментально стало не до сражения и, ощутимый удар в бок выбил меня из седла.

Тело сгруппировалось само и перекатом я ушел в сторону. Тошнота еще подкатывала к горлу, но пришлось отвлечься от нее, потому что в данный момент собирались сделать фарш из меня, и эти ребята не такие сентиментальные как я.

Шестопер остался зажат у меня в руке и я выставил его вперед, блокируя падающий на меня меч. Ударом ноги отбросил напавшего назад и, ударив по ноге шестопером еще одного противника, вскочил на ноги. Бедолага, которого я приласкал шестопером по ноге остался без оной, и сейчас дико орал. Вот уж действительно Рассекающая Звезда.

Сзади раздалось ржание и обернувшись я увидел налетающего на меня гиганта. Он размахивал молотом и… молот только что пронесся над моей головой. Гигант был одет только в кольчугу и рогатый шлем, а на меня смотрело зеленоватое лицо искаженное в оскале.

Я поостерегся бить шестопером, больно кроваво все выходит (и о чем я только успевал думать в горячке боя), поэтому ударил снизу вверх кулаком в челюсть. Гигант невнятно крякнул, опешил, но падать не собирался, даже голову не запрокинул. Остановился он всего лишь на пару секунд, после чего зарычал и вновь вознес надо мной свой молот.

Его удар был стремителен, но я непостижимым образом увернулся. Точнее я прекрасно знаю как я увернулся, но раньше у меня не получалось изгибаться так ловко. Не раз я дрался на сходках против мастеров у которых в руках был молот, и никогда не мог уклониться от такого неожиданного удара, ловкости и гибкости не хватало, а сейчас молот прошел в целых пяти сантиметрах от меня.

Гигант недоумевая глядел на свое оружие ушедшее в землю. Я тоже, как последний тормоз, смотрел себе под ноги. В реальность мы вернулись одновременно. Я отпрыгнул в сторону, гигант прыгнул на меня. Нечего было и думать сходиться с ним в рукопашной, уж если мой удар в челюсть ему нипочем, то чего уж говорить об остальном. Вместе с тем я не чувствовал в нем опасности, обычный противник, не сильнее многих. И все же, гигант достиг меня быстрее чем я успел отбежать. И вот тут я удивил себя очень сильно. Я рефлекторно нанес повторный удар в челюсть и на сей раз эффект оказался поразительным. Гигант как тряпичная кукла дернулся и, набирая скорость, полетел назад. Шлепнулся он в пяти метрах от меня, с неестественно вывернутой головой.

Спереди опять принеслось две стрелы, на сей раз именно стрелы. И опять так же беспомощно отлетели от моей груди. Да что же со мной такое? Неуязвимости, вроде никто не обещал.

Я взглянул на собственную груди и понял причину своей неуязвимости. Оказалось, что мой дмом сейчас находится поверх одежды, или это только его призрак, и от него во все стороны расползлось светло — коричнево — серое пятно, напоминающее кость. Пятно было небольшим, в виде неровной кляксы, замершей у меня на груди и прикрывающей жизненно важные органы. Я постучал пальцем по этой защите, выпущенной несомненно дмомом. Мне показалось, что она поддается под пальцами и изменяется когда я вздыхаю и выдыхаю, в общем была эластичной, и в то же время была твердой и даже арбалетные болты её не взяли.

А сражение тем временем затихало и я воочию увидел как пятно с моей груди быстро собралось в дмом и исчезло. Чудо защиты больше не было, но я был уверен, что смогу вызвать её в любое время. Оставался только вопрос, почему защита была не полной, хотя и этого хватило с головой, но в следующий раз может не хватить. А так же оставался вопрос, как я смог сотворить подобное с этим гигантом.

Во время своей битвы с гигантом, да и когда меня сбили с коня, я удалился от каравана и сейчас выбирался из подлеска. Поступил я опрометчиво выйдя тихо, в меня чуть не полетели стрелы обозников. Бой тут тоже кипел не шуточный, пару охранников тяжело ранило, трое получили стрелы, но в целом дела обстояли не так уж плохо. Нападавших было двенадцать человек, плюс тот гигант которого я оставил лежать в лесу.

— Где тролль? — подскочил ко мне Глен.

— Тролль? — удивился я, — какой еще тролль?

— Который погнался за тобой.

— А это был тролль? — еще больше удивился я, — то — то у него рожа зеленая была. Да убил я его, не волнуйся.

Глен успокоился только когда сам сходил на место гибели тролля. Вернулся он, неся его молот. И что — то еще. Мародерствуют значит, хотя это скорее необходимость и стиль жизни, чем нравственные устои. А ведь персонажи в играх были такими же мародерами, и хоть мне претит мародерствовать (ага, а воровать будто уже привык), все же предстоит заняться тем же. Но не сейчас, а когда — нибудь.

Я поймал восхищенно недоуменный взгляд Глена. После пришлось ему признаться в наличии у меня дмома и заодно у него же я узнал о модификаторах, общие понятия. Он объяснил мне, что боль во всем теле вчера это последствия действия мастера, или тренера, который следит за моим телом постоянно, тренирует его и лелеет. По его словам, это был один из самых дорогих модификаторов, и стоил он ой — ой сколько. То, что я свернул шею троллю означает, что у меня есть модификатор силы, а то, что увернулся — модификатор ловкости. Так же удалось узнать, что есть некий модификатор "покров", который покрывает тело броней, которая лучше любых обычных доспехов. Так же он рассказал, что модификаторы отличаются по силе, в смысле бывают разные покровы, разные тренера и сила с ловкостью может быть различной. Это зависит от двух параметров, собственно, от качества модификатора и модифицируемости носителя. На мой вопрос как узнать качество своих модификаторов он непонимающе уставился на меня и я поспешил сменить тему. Спрашивать, как узнать какие у меня еще есть модификаторы, я не стал, иначе расковал попасть под сильное подозрение, и пошёл ловить своего коня. Мой вороной, как оказалось, тоже участвовал в битве. Ему удалось затоптать двоих противников, но при этом я нашел на его теле две серьезных раны. Пёсик при виде моей озабоченности только вильнул хвостом и из медальона вырвался сияющий бинт (или что— то на него похожее), который накрыл все раны. Сова, которая тоже успела окропить клинок кровью, посоветовала намазать ранки мазью, которая была в моей котомке. С помощью песика я смазал коню все ранки и наложил магические бинты (хотя зачем то и другое использовать одновременно я подумал только после).

Перевязав раненых и сложив костер для разбойников, мы тронулись дальше. Омерзения от вида крови я уже не испытывал, так что даже спокойно таскал трупы.

Сзади полыхал зловонный костер, а я переваривал полученную информацию. Получалось, что у меня не только есть дмом, но и имеются кое — какие модификаторы и очень даже неплохие.

— Песик, а не знаешь ли ты, какие модификаторы у меня имеются, — я спросил это саркастически, но песик ответил на полном серьезе. Передо мной запылали восемь знаков.

— Что, восемь? — закричал я, чем привлек к себе внимание Совы.

"Сила, ловкость, тренер, — начал узнавать я перед собой знаки, — скорость, восстановление (регенерация), твердость (выносливость), покров и крылья. Ни хрена себе!"

И это мои модификаторы? Откуда, неужели были вместе с дмомом? Но это чушь, на сколько я понял, вместе с дмомом модификаторов быть не может. Когда же я тогда успел их подцепить? И главное, судя по заверениям песика, модификаторы лучшие, какие только можно найти, а значит и стоить они должны соответственно.

— Откуда? — непонимающе я спросил себя и поспешил заткнуться, потому что Сова очень уж неодобрительно сверкнула на меня.

Из — за недобрых взглядов Совы я вынужден был отстать от каравана. Все же я был неосторожен, размышления вслух сделали меня в глазах Совы сумасшедшим. И боюсь, не только в её, хотя и не всё было так плохо. Глен был ко мне снисходителен, он знал о моих чудачествах, но отнесся понимающе, скорее всего ему было не привыкать. Большинство охранников, как и большинство караванщиков, предпочитали просто не замечать странностей, если они не связаны с угрозой для жизни или каравану. Но Сова просто ополчилась на меня. Вслух она ничего не говорила, но одних красноречивых взглядов хватало, чтобы не попадаться ей лишний раз.

— И чего я ей не нравлюсь? — жаловался я песику, — сама не ангельский цветок, так чего на других злиться? — песик понимающе кивал, его это забавляло.

Мой конь шагал медленно, убаюкивая на ходу. Караван был в ста метрах передо мной и пока было тихо и спокойно, так что можно было не спешить их догонять.

— А может она злится? — начал я думать в другом направлении, — злится на то, что я другой, что я лучше? Лис её готовил с раннего детства, не знаю к чему, но готовил. Учил видеть заклинания, учил разбираться и расплетать заклинания. Учил быть… нет, только не вором. Сова отлично фехтует, не мастерски, но отлично. Она во многом разбирается и у нее есть какая— то цель, чего у вора просто быть не может. И тут, после всего, после годов тренировок, годов выжидания, жизни без медальона и ожидания созревания подходящего, являюсь я. Назвался вором, хотя на вора не тяну, и не смотря на все недостатки и полную неграмотность за недолгое знакомство утер ей нос. Это я достал ей медальон, это я грабанул мага и это у меня есть волшебное оружие и шкурок в моей котомке больше. И всего — то прошло пять дней с момента моего появления в здешнем мире, а с Совой и вовсе знакомы три дня, — последней каплей стало убийство тролля, истинное положение дел, хоть и знал один Глен, но рассказ о том, как я уложил зеленого великана гулял по каравану, обрастая каждый раз новыми красками.

Если смотреть на проблему с такой стороны, то становится понятным реакция девушки. Тогда и я бы на месте Совы воспылал нелюбовью к кому — то лучше себя, особенно если это лучше, выходит у него не напрягаясь. С другой стороны, она чертовски не права. Это её мир и она выросла в нем, больше знает и умеет, а у меня всего лишь увлечение рукопашным боем, немного фехтования и повальное увлечение фантастикой. Да, как оказалось, я неплохо приспособлен к этому миру, но и Сове я не мешал. Я до всего доходил сам, сам занимался собой, а ею, скорее всего занимался Лис, в общем капризное дитя делали. И если уж на то пошло, то это не она поднималась в покои мага, боясь ударов собственного сердца, и это не она сходилась в схватке с наемником, когда смерть стояла за спиной. Это не она удирала из города, в котором ты как в рассерженном улье. И это не над ней какие — то маги хотели ставить эксперименты.

Её оберегали и лелеяли всю её жизнь (в этом я уже не сомневался), она возомнила себя великой героиней, с которой не сравнится никто. А когда на деле подтвердилась её никчемность, она начала злиться на других?

Теперь начал злиться и я. Психология великая штука, так можно повернуть все, что сам рад не будешь. Захотелось высказать Сове пару ласковых, доказать ей, что я не варвар, которому везет, а что всего достигаю честным и упорным трудом. И плевать мне, что она там о себе возомнила, и плевать что от нее зависит, прежде всего, она должна быть человеком.

Но высказаться мне не удалось. Злость моментом улетучилась, все слова, которые я заготавливал для пылкой речи, исчезли. Я отвлекся от раздумий, ища, что меня обеспокоило. Караван входил в лесок, дорога делала резкий поворот и осталось всего две повозки, которые я еще видел. Позади маячила спина Совы и при взгляде на нее чувство опасности хлестнуло по нервам. Пришпорив коня я понесся вперед, уже понимая, что опаздываю, хотя, еще не зная куда опаздываю.

От каравана я оторвался больше, чем стоило. Последняя повозка исчезла за поворотом, за ней пропала Сова, а до кустов мне еще оставалось прилично. Справа я заметил движение и не очень удивился, когда увидел знакомого мне всадника, тоже скачущего во весь опор. Всадник летел не на дорогу, а в соседние кусты, видимо он знал, где таится опасность. Я решил действовать самостоятельно, надо было спасать Сову, а если я застряну в этих кустах, то точно никуда не успею.

Всадник вломился в кусты даже не притормозив. Я пролетел мимо, уловив в кустах треск, вой, и лязг металла.

Вот, наконец, и поворот. Едва я за него завернул, как мой конь начал резко тормозить. Я бы и сам затормозил, потому что перед нами высилась массивная фигура. Я бы назвал появившуюся перед нами зверюгу бронтозавром, только размеры её были поболее и вся она была покрыта костяным панцирем.

Я успел заметить, что охрана так ничего и не видит, караван продолжал не спеша двигаться. Пытаясь их предупредить, заорал во всю глотку. Желаемого добился, правда зверь на мой крик не отреагировал. Зато отреагировал кто — то другой. Из кустов ко мне метнулась тень. Движения её были быстры и размазаны, но с её приближением ко мне она стала двигалась медленнее и, я успел ударить первым. Рассекающая Звезда опустилась на черепушку странной пантеры, но пантера только плюхнулась на землю, поспешив встать. Не смотря на то, что все происходило не так быстро как её вылет из кустов, все действия заняли не более секунды. Она вновь кинулась на меня и вновь я свалил её на землю. Во второй раз пантера вставала не так быстро, но и я уже чувствовал, что начинаю двигаться медленнее. Тогда в третий раз ударил раньше. Вложив всю силу в удар я в опустил шестопер на голову пантере и в этот раз голов на выдержала. Впрочем, черепушка — то осталась цела, разрезана оказалась только шкура, но шею я ей свернул.

Всё вернулось на круги своя. Странное ощущение замедленности исчезло, и я услышал крики охраны. Взглянув на то место, где стоял зверь я увидел его бегущим за всадником. Странно, зачем гнаться за одиноким всадником, когда вот стоит целый обоз? И тут я увидел, что всадник ни кто иной как Сова. Зверь гнался за ней, обоз ему был не нужен.

— Не уйдет, — отчаянно выдохнул кто — то справа, там оказался тот самый всадник. Я не успел поинтересоваться кто он такой, да и момент был не подходящий, как он рванул вперед.

Я рванул за ним, моментально опередив. Пускай даже шасимский жеребец был хуже коня рыцаря, тот видать был уже вымотанным (да и как иначе, если несешь такую тушу), я быстро оставил его позади.

Сова петляла по полю, пытаясь уйти от преследователя, и ей удалось оторваться, но зверь, в отличие от лошади, только разминался, а жеребец был сильно напуган и порядком уставший.

Весь караван следил за происходящим, открыв рты. А зверь, как будто на публику работал, играя с жертвой. То, что он именно играет я понял по его ломаной траектории, так кошка заслоняет мышке путь к отступлению, не трогая её. Уж лучше бы он ломился напрямик, а то мой конь не железный, уже тоже задыхаться начал.

— Вот черт! — заорал я, когда костяная туша резко отпрыгнула в сторону, прямо на меня. Жеребец оказался молодцом, он отпрыгнул в сторону, но его это не спасло. Не могу объяснить, что меня самого спасло, но когда я пришел в себя после страшного удара, обнаружил себя висящим на боку зверя. В одной руке у меня была зажата Рассекающая Звезда, а второй я цеплялся за гребневую пластину. Зверь, похоже, не обращал на меня никакого внимания, продолжая гнаться за Совой.

Я даже не сомневался, что моего коня больше нет в живых, из-за этого меня взяла злость, злость на эту бездушную маши убийств, пускай и живую. Я ударил шестопером по спине зверя и тот застрял. Зверь, похоже, ощутил удар, возможно и боль, потому как дернулся, но продолжил гнаться за жертвой. Используя шестопер как опору, взобрался на спину и, стараясь удержаться, пополз по спине к голове зверюги. Моей целью была массивная рогатая голова. Усевшись (почти упав) на шею и обхватив её ногами, я изо всех сил опустил Рассекающую Звезду на голову зверю. Удар мы почувствовали оба, зверь остановился, а у меня отсохли руки. Пока он вновь не начал свой забег, я, не взирая на то, что почти не чувствовал рук, ударил во второй раз. Получилось гораздо слабее, и опять без ощутимого результата. Мне даже показалось, что сегодня мое волшебное оружие взяло выходной, что пантере я не мог проломить череп, что вот этому мастодонту даже царапины оставить.

Но злость требовала выхода даже не смотря на жалующиеся руки и я начал наносить удары один за другим, не жалея себя и уж точно не жалея зверя. Не помню, на каком ударе черепушка не выдержала, мне только неожиданно брызнула в лицо черная жидкость. Видимо это была кровь зверя…

Очнулся лежащим на земле, ко мне спешила охрана каравана, перед глазами плыло. Я неуверенно встал на ноги и обнаружил рядом с собой лежащую тушу. Голова болела, сильно мутило, похожу я заработал не хилое сотрясения. Охрана побежала прямо к туше зверя, со мной осталось всего двое. Я решил, что они хотят добить зверя или удостовериться в его смерти, но оказалось, что они хотят захватить его как трофей. Не знаю, зачем он им нужен, я в таком состоянии вообще мало что соображал.

Еще больше моё состояние ухудшилось когда я увидел своего погибшего коня, его почти перемололо под лапами зверя. Целым остался только мой топор, да сумели вытащить мою котомку. Расстроенный гибелью отличного скакуна я и вовсе не замечал ничего вокруг. Меня усадили в одну из телег, где мной занялся караванный лекарь. Он меня обмыл и дал что — то выпить, оставив после этого одного. Тут же рядом появился песик, который стал меня облизывать и клянусь, мне становилось лучше.

Не знаю, сколько мы простояли на месте, но стояли мы долго. Потом долго и с криками караванщики грузили тушу зверя на телегу (интересно откуда они её взяли?). И только после этого тронулись в путь. Все это время я пролежал в телеге, надо мной суетился песик, а на пальце постоянно сияло кольцо, но улучшение состояния в какой-то момент остановилось и дальше не поднималось, пока я наконец не провалился в забытье.

Проснулся, на удивление, бодрым и полностью отдохнувшим. Песик спал на моей груди и кольцо на пальце больше не светилось. Похоже, я полностью вылечился, даже потянуло на подвиги от распиравшей энергии.

Глен обрадовался моему хорошему самочувствия и восхищенно покачал головой.

— Мало я знаю людей, кто в одиночку сумел бы завалить балтника. Даже охотники не рискуют выходить в одиночку, предпочитая действовать втроем и с кучей заклинаний, не говоря уж об оружии.

— У меня не было другого выбора, — я смущенно развел руками, — а вот насчет оружия, мне просто повезло, — я похлопал по болтающемуся на боку шестоперу, кто — то вычистил его, пока я валялся в беспамятстве, — Глен, а зачем его погрузили на телегу, и откуда, вообще телега? Что — то я не замечал её раньше.

Телега с тушей зверя катилась прямо перед нами, второй в обозе. Балтник был накрыт холстом и специально замаскирован, так что со стороны нельзя было понять, что на телеге.

— Ого, да ты не знаешь о костяной монете, — удивился Глен, — что ж, я тебе объясню. Каждый город живет по своим правилам, и каждая деревня тоже живет по своим правилам. Кто — то производит больше товара, кто — то меньше, кому — то нужны деньги, а кто — то просто меняется. Соответственно, цены тоже бывают разными и товары, конечно же, везде так же разные. Видимо ты из деревни, поди и золото — то редко видел, впрочем, не важно. Все дело в том, что в небольших деревнях вполне хватит и медных монет для расчета, в крупных может понадобиться уже серебро, но вряд ли золото. Нет, бывает в деревнях и золото, но это уже слишком крупная и порой не разменная монета. Да и что может стоить целый золотой в деревне? Зато в городе уже появляются товары, за которые нужно платить полноценным золотом. Ведь в деревнях не часто продают оружие или боевых коней, а хорошее оружие или скакун стоит много. Но золото весит много, к тому же его можно и подделать, хоть и сложно. Тогда придумали рассчитываться чем — то, что подделать нельзя. Такими оказались шкурки животных и зверей. Шкурки бывают трех цветов, красная, сама дешевая, коричневая и зеленая. Подходят для этих целей шкуры всего трех зверей, дракона, ящера и корста. Охотники, правда, говорят, что есть и другие звери с похожими окрасами и такие шкуры ценятся намного дороже, но я пока что их не видел. В общем, главное, что бы шкурка была любого из трех цветов. Остальные шкуры ценятся тоже, но не употребляются для расчетов. Например, та пантера, которую ты завалил, очень цениться из — за своей шкуры, но добыть её еще труднее, чем убить зеленого дракона. Шкура реосана, так зовут зверя, ценится за свое качество, одежда из такой шкуры очень теплая и прочная. Тебе, как убившему, полагается половина, так что ты получишь причитающееся.

Что касается балтника, то ведь не только шкурки могут играть роль денег, еще дороже ценятся костяные деньги. Любого костяного зверя убить очень сложно, обычно этим занимаются добытчики, а порой и охотники, и многие платят за такую встречу жизнями.

Костяные деньги, впрочем как и шкурки, не встретишь в деревни, ведь за них, пожалуй, можно купить и всю деревню, сумели бы только разделить. Но мало добыть зверя, нужно еще как можно экономичнее разделить шкуру или выпилить костяные пластинки. Этим занимаются раздельщики и зарабатывают они едва не больше добытчиков, при том, что опасности в их работе практически никакой.

За убитого тобой блатника тебе полагается сорок процентов всей кости, так же сорок полагается караванщику, как твоему работодателю и остальное пойдет тем, кто его разделывал, а повозиться нам пришлось. Каждому получается солидный заработок. Больше всех, конечно, рад караванщик, не считая тебя, жаль только, что придется потерять пятнадцать процентов, которые полагаются раздельщику.

"Ага, плюс налоги туда, минус налоги сюда, да еще что — нибудь", — усмехнулся я про себя.

— И сколько же стоит одна пластина? — поинтересовался я.

— Тысячу зеленых шкурок, — улыбнувшись ответил Глен, — блатник цениться высоко, а вообще бывают разные, от пятидесяти зеленых, до пяти тысяч. А еще бывают такие кости, что могут заинтересовать мага, и вот тогда ты можешь выменять у него все что угодно, даже самые дорогие модификаторы. И такие косточки лучше менять у мага, а то они не любят, когда про них забывают и кости попадают к другим, ой как не любят.

А в Граде охотников, говорят, есть такие вещи, которые стоят как весь этот блатник переведенный в пластины. Да конечно есть, как не быть. Магическое оружие знаешь сколько стоит? А заклинания? Да, в Граде Охотников всё самое лучшее, и фермеры там самые лучшие, и кузнецы. Мой кузен однажды был там, так рассказов хватило на целую неделю. И скакуны там… да что скакуны, настоящие боевые капраты имеются, только на такого тебе и десятка блатников не хватит расплатиться. Зато если ты путешествуешь на капрате, то никто тебе не помеха.

"Ага, как же, — хмыкнул я про себя, — обычная мечта идиота. Уж если есть такие сильные твари, то есть и сильные противники, а как иначе".

— Ясно, — кивнул я, — но телегу — то вы откуда взяли?

— Так, пока одни блатника разделывали, другие телегу подготовили. А запасные колеса — то у любого караванщика быть обязаны.

— Ясно, — действительно, как всё элементарно и просто, — жаль только коня моего…

— Жаль, — отозвался Глен когда я замолчал, — хороший жеребец был, настоящий шасимский, боевой, скакун каких мало. Поди три десятка зеленых выложил, да магу, наверное, столько же. Хорошо тебе его опутали, послушный был, и в бой рвался.

Я чуть не рявкнул, что коня мне никто не очаровывал, что я сам его приручил. Но вовремя спохватился, пускай все так и думают.

— Но ты не волнуйся, караванщик тебе одного из своих коней разрешил дать, до Касима.

— Хоть на этом спасибо.

Коня караванщика было не сравнить с моим погибшим скакуном, но хотя бы я был в седле. Сова со мной не разговаривала, бросила только хмурый взгляд и отвернулась. Я видел, что её занимаю какие — то мысли, и не стал ничего говорить, хотя от элементарного "Спасибо" я бы не отказался.

Все охранники и возницы мне приветливо улыбались, еще бы, я принес им совсем не плохой доход, примерно тысячи по две зеленых шкурок каждому. Впрочем, мне было не жалко, уж мой — то куш составлял гораздо больше.

Как оказалось, в телеге я провалялся целые сутки и до Касима нам оставалось не так уж и много, всего день. Пол дня я ехал в приподнятом настроении, а вот после обеда меня опять стала донимать тревога.

Мы подъезжали к очередному лесу, и я уже догадался где нас поджидает засада. А вот то, какая нас засада ожидает, я увидел, да так и замер.

В тридцати метрах от края леса дорогу перебегала жирная красная лента, сияющая столь ярко и злобно, что минуту я не мог выговорить ни слова. А потом я сделал два дела сразу. Дав команду песику придумать что угодно, чтобы сломать телегу, я заорал. Из медальона вырвалась белая змейка, которая ударила по оси колеса и оно отлетело, телега завалилась набок. Мой крик остановил караван, прямо перед входом в лес.

На крик примчались Глен вместе с караванщиком. Последний начал тут же причитать, досадуя на то, что не поставил более крепкой оси когда была возможность. Я поспешил вмешаться.

— Глен, — я подъехал к караванщику и начальнику охраны вплотную и старался говорить очень тихо. Заклинания лучше было не использовать, потому как я знал, за нами следят, — я специально остановил караван, потому что в лесу нас ожидает ловушка, магическая и очень серьезная.

— Откуда знаешь? — так же тихо но зло отозвался караванщик, он понял кто является причиной поломки, но так же он привык доверять своей охране и вести себя осторожно в моменты когда этого требуется.

— В Нуон — Легаше я был вором, а наша работа располагает к тому, чтобы расплетать и замечать заклинания. Там, на дороге, я чувствую что — то очень опасное.

— Да, я тоже что — то вижу, что — то сильно и злое, — неожиданно рядом раздался голос Совы, — а я вижу лучше него. Легаш прав.

Я такого поворота событий не ожидал, Сова повела себя совершенно неожиданно.

— Глен, готовься, — тихо ответил караванщик и тут вдруг как заорет, — слепые идиоты, куда вы смотрели, по — вашему, колесо должно по всем камням ехать? Горе мне, горе, на что мне сдались такие проклятые возницы? А куда смотрела моя охрана, молчите несчастные? Плотника ко мне, быстро, — сорвался караванщик на визг, а я мог только поаплодировать бесподобной игре, — сегодня мы должны попасть в Касим. Да не стойте вы, растяпы, а то вычту из жалования.

Что тут началось, я и представить себе не мог, к чему приведут последствия перелома оси. Вокруг одной телеги похоже сновали абсолютно все, и возницы и караванщики и охрана. Но только на первый взгляд это было похоже на беспорядочную суету, на самом же деле это был хорошо отрепетированный спектакль, во время которого Глен успевал раздавать охране приказы и совещаться с караванщиком. А весь шум постоянно перекрывали причитания караванщика, так что даже подслушать ничего было нельзя. Я тоже старался не стоять на месте и как мог "валял ваньку".

— Вы можете что — то сделать с заклинаниями? — спросил у нас с Совой Глен в общей суматохе.

— Пожалуй, сможем, — кивнула Сова, я вынужден был согласиться, — только одно но, несколько человек должны будут отправиться на поиски мага и лучше бы это были люди, у который есть соответствующие заклинания.

— Я пойду, — кивнул Глен.

— И я, — так же кивнул я, додумывая про себя — и скорее всего еще один человек.

Сова с сомнением глянула на меня, но от комментариев воздержалась. Я с опозданием вспомнил, что для нее мой медальон всё ещё помнится той черной блямбой.

Наконец, все было оговорено, телега починена и охрана заняла свои места. Первые повозки тронулись в путь, ни мало не выказывая своей напряженности. Едва они успели проехать первый десяток метров как возница последней телеги, только что починенной, замахал руками и закричал, что телега не едет. Я, как исполнительный охранник, и как главное наступательное лицо в магическом плане, рванул вперед (потому как передние так ничего и не услышали). Со стороны это должно было выглядеть обыденно. Если в наших действиях и заподозрили какой — то подвох, то сделали это слишком поздно. Я достиг первых рядов когда до красной черты оставалось всего пара метров. Останавливаться я не собирался, песик выпустил наружу заклинание (для меня это был самый напряженный момент, так как, что там песик придумал, я был не в курсе). Передо мной возникла выгнутая красная стена, которая понеслась вперед и, соприкоснувшись с красной лентой, взорвалась, ослепив меня ярким сиянием. Я счел за лучшее не останавливаться.

По донесшимся в спину крикам стало понятно, что охрана каравана атаковала поджидающих в засаде. Зрение возвращалось и я увидел куда несусь. Ой, лучше бы не видел. Моя лошадь неслась прямо на парочку одетых в черное фигур, и если бы не сияние заклинаний я бы их и не разглядел. В руке сам собой оказался шестопер и пока противник был в замешательстве я обрушил его на голову правого. Вместе со мной ударил и пёсик, по левому. Из медальона вырвался синий ураган, который буквально перемолол защиту мага вместе с самим магом. А вот моя атака не была столь успешной. Рассекающая Звезда не остановилась перед защитой мага, но вот соприкоснувшись с самим магом оказалась бессильна. Его отбросило на землю, но он был жив и невредим. Когда исчезла размытость я увидел глаза мага, я увидел его лицо, пышущее гневом, и мне на миг стало страшно.

Песик атаковал упавшего мага новым заклинанием, я даже не успел заметить каким, но во второй раз своей цели не достиг, маг исчез. Вот он, только что был здесь, а потом на его месте появилось изображение двери, которая захлопнулась перед моим носом, и пусто, будто ничего и не было.

Ошеломленный увиденным, я хоть и понимал, что маг воспользовался заклинанием телепортации, но слишком это было неожиданным, я едва не прозевал удар одного из нападавших. Оказывается, меня уже окружили, примерно десяток пеших солдат. Я был еще немного растерян и поэтому не осознавал серьезности положения. Опять вмешался песик, появились две уже виденные мною рыбо— змеи и я оказался свидетелем кровавых событий. Рыбки действительно оказались очень опасными, десять человек они превратили в мясо с поразительно быстротой, без проблем перекусывая металлические доспехи и мечи. В этот раз я не сдержался и меня вывернуло прямо на трупы.

Слабо держась в седле и превозмогая слабость в теле, я подъехал к каравану. Засада сильно потрепала охранников, хотя сам караван остался не тронут. Меня встречали хмурыми взглядами караванщик и Сова, Глена не было.

— Что с магами? — подбежал ко мне караванщик.

— Один мертв, один сбежал, — через силу выдавил я.

— Это хорошо, теперь главное успеть до Касима добраться. Интересно, куда Глен пропал?

Раздался треск сучьев, лучники повернулись на звук, но из леса выехал Глен. Он был бледен и еле держался в седле, правое плечо было в крови.

— Их… их двое было, — сказал он, когда его сняли с лошади и уложили на траву, — двоих они убили, мне повезло больше. А потом там появился еще один, он помог, а потом исчез.

Я внутренне отметил свою правоту, неизвестный рыцарь все же появился. Хотя так ли уж он неизвестен? Я догадываюсь, кто это.

— В путь! — неожиданно рявкнул караванщик, — уберемся отсюда подальше.

Его поддержали все, тронувшись с места.

Глена уложили в ту телегу, где недавно ехал я. Ранение у него было не таким уж серьезным, но как я понял, его слабость был не физической, было еще что — то. Впрочем, лекарь явно знал, что к чему, поэтому часа через три Глен вновь появился во главе каравана, с забинтованным плечом и накинутой поверх кожаной броне. Я опять ехал сзади, а вот Сова теперь ехала спереди. Караванщик опасался повторных магических ловушек, а слова Совы убедили его в том, что она лучше меня видит заклинания. Я не стал его в этом разуьеждать, хотя теперь меня больше стал беспокоить один вопрос. На кого было совершено нападение?

Целью нападавших не был караван, потому и груз не тронули. Целью не был караванщик, как можно было бы предположить. Я видел глаза того мага, он охотился за конкретным человеком и могу сказать точно, это был не я. Хотя взгляд мага пылал ненавистью ко мне, он относился ко мне скорее как к надоевшему препятствию. Нет, я был больше чем уверен, целью нападения был Сова. Но не слишком ли серьезная засада для нападения на одного человека? Да, пускай мы отбились, но если бы все пошло как было задумано, то не много ли на одну бедную девушку?

Да и не много ли вообще на одну бедную Сову? Уход из Нуон — Легаша был вынужденным. По пути её чуть не прикончил костяной монстр, до сих пор вспоминать жутко. Потом эта засада, с солдатами и аж четырьмя магами. Нет, что — то здесь не так. К тому же, Сову явно охраняют. Охраняет охотник, тот самый богатырь, который избавил нас от клыкана и помогал во всех стычках. Кто же ты, Сова, на самом деле?

— А не наведаться ли мне к охотнику? — спросил я у песика, тот только понимающе покивал головой, — значит стоит, — улыбнулся я.

До Касима мы в этот день так и не успели, остановившись в десяти километрах от города.

Мне выпало дежурить первому, чему я безусловно обрадовался. Сказав, что совершу обход лагеря я последовал за пёсиком, который уже отыскал охотника. Пробираться приходилось тихо, не столько от того, чтобы охотник не заметил, сколько от каравана. Забрался он довольно далеко, интересно как собирался приходить на помощь, если что — то случится?

Охотник оказался на месте, то есть возле костра с привязанным невдалеке конем. И меня он заметил, как я ни старался идти тихо. Хорошо хоть он знал, что к нему пробирается не враг, а то его булава и меч сотворили бы из меня фарш и никакой бы шестопер не помог.

— Добрый вечер, Хес, — остановился я, не доходя до охотника.

Вместо ответа охотник опустил оружие и поднял забрало.

— Рад видеть тебя, дед, — выдохнул я, с облегчением увидев, что не ошибся.

— Прав был Найджл, ты странен, — с непонятной грустью произнес он, а я даже не понял, о ком он говорит. Видимо о Старом Лисе.

— Скажи мне, дед, кто такая Сова? — я решил действовать в лоб, — ведь все это ради нее? Её ты защищаешь и на нее идет охота?

И вот тут охотник повел себя странно. Я ожидал чего угодно, какого угодно ответа, даже того, что он грубо попросит не лезть меня не в свое дело.

Да, он действительно решил… действовать грубо. Он схватил меня (даже не знаю когда переместился), а вот потом…

— Отдай свое оружие Найде, — проорал он мне в лицо, — отдай его. Отдай всё, что у тебя есть, отдай немедленно. Отдай ей Рассекающую Звезду! — он просто орал на меня и взгляд, который я встретил, был безумен, — и Сумрачного Стрелка отдай, Найджл говорил он у тебя. Отдай немедленно. Немедленно!..

Не помню как я от него вырвался, что с ним сделал. Очнулся в лесу, почти у самого лагеря. В произошедшее я никак не мог поверить. Я предполагал много, но только не то, что меня заставят добровольно умереть. Ведь фактически этого от меня и требовал Хес.

Перемена, произошедшая с дедом, чуть меня не доканала. Не в силах поверить в произошедшее я с тяжелой головой завалился спать, не пытаясь ни в чем разобраться.

"Это хреновая игра, очень хреновая", — была моя первая мысль когда я сел в седло на следующий день. Я был совершенно не весел, что ощущал каждый, кто ко мне приближался. Сова тоже чувствовала мое хреновое настроение, но все же подошла. И что я от нее услышал? То же самое, что мне ночью говорил Хес, только в более просительных тонах. Она тоже просила отдать ей Рассекающую Звезду (правда только её одну). Мне с трудом удалось отсрочить свой сердечный приступ. И всю дорогу я был погружен в тягостное раздумье, что произошло с этими двумя, в общем — то неплохими людьми? Хес мне и вовсе понравился в первый раз, а теперь он чуть не силой вырывал у меня то, что было.

Оставшийся путь до Красима я не запомнил. По пути я немного отошел и мне даже стало все как — то параллельно, но после въезда в город мою спину обжег чей— то взгляд. Я обернулся, но не увидел Хеса, хотя могу спорить это был именно он. Значит, он от своего не отступит.

Мой пёсик, прекрасно меня понимал, поэтому по дороге не высовывался, зато сейчас появился перед моими глазами с такой зверской мордой, и явным намерением пустить в ход заклинания, что я чуть не расхохотался (выглядеть устрашающе эта собака просто не могла).

В харчевне, где мы остановились, было шумно и вкусно кормили, так что я даже повеселел. Зато в комнате, которую мне отвели, вновь задумался.

То, что Сова, она же Найда, не простая внучка Старого Лиса я уже понял. Хес явно не простой ветеран, охотник великолепный, в этом я мог убедиться по репликам охранников каравана. Ну, и Старый Лис тоже не простой старец, к тому же с черным браслетом. Что же это получается? А хрень одна получается. Для чего Хесу охранять Сову, при этом находясь в тени? Что кроется за именем Найда и… Найджл, кажется так Хес назвал Лиса? И самое главное, почему Хес с Совой вдруг так резко изменили ко мне отношение? Лис, хоть и поражался моей тупости, но считал меня лучшей охраной для Совы чем Хес, и не могу сказать, что он ошибался. Да и на вора он, честно сказать, не тянул, знал больше, чем тому полагается и разбирался во многих вещах. Но увы и ах, Лис где — то далеко, а Сова с Хесом тут, и эта парочка хочет избавить меня от ненужных, на их взгляд, вещей. А Хес, судя по всему, и вовсе не прочь этот мир от меня. Неприятно, однако.

— Ну и что прикажете с этим делать? — сокрушенно спросил я глядя на разложенные на столе вещи. Ответил мне, само собой, только песик. Вытащил из медальона что — то напоминающее взрыв и бросил взгляд на плод гром дерева.

— Предлагаешь самоликвидироваться? — попытался пошутить я, песик отрицательно покачал головой.

— А на других, это как — то не правильно, — смутился я, — и лучше пойду я спать.

Но выспаться так и не получилось. Мысли крутились как белка в колесе, пытаясь найти выход, мирный выход, выход из сложившегося дурдома. И не было этого выхода, не было. Кроме одного…

Когда забрезжил рассвет я поднялся с кровати, так и не сомкнув глаз. Решение созрело и я не собирался от него отступаться. Я тихо выскользнул из комнаты и подошел к двери Совы. Осторожно открыл и с облегчением обнаружил, что её нет. Зайдя внутрь я начал поспешно высыпать на стол содержимое своего мешка.

— Пользуйся на здоровье, — не слишком ласково проговорил я, но и не особо ругаясь. Я отдавал ей все заклинания, какие у меня только были, все вещи которые успел накопить, оставляя себе только то, что дал мне харс и некоторые мелочи (вроде последнего плода гром дерева, и некоторых заклинаний). Песик недовольно выложил на стол все мои шкурки, из вредности оставив себе парочку. И, наконец, с тяжелым сердцем я положи на стол шестопер. Он стал мне почти другом, но все же с ним придется расстаться. А вот Сумеречного стрелка я не отдам, да и кому он нужен, если воспользоваться ни Сова ни Хес им не смогут?

Вспомнился тот момент, когда я выполз из харса. Сейчас я был приблизительно таким же, в этом новом ненормальном магическим мире. В мире, где совсем другие законы природы, но где такие же законы людей.

Тихо выйдя из комнаты Совы я спустился вниз. Купить у трактирщика еды было делом нескольких минут и засунув её в свою котомку я вышел из харчевни.

Хотелось оказаться подальше отсюда, но одновременно с этим и не хотелось уходить. Я решил немного пройтись по городу. Услышав шум толпы я определил в какой стороне находится местный базар и направил свои стопы туда.

Базар здесь оказался куда больше чем в Нуон Легаше и я на несколько часов забылся. Оставшиеся шкурки потратил на одну полезную вещь. Бездонный бурдюк — как выразился торговец. Уж не знаю, на сколько он был бездонным, но ведра три он при мне из него вылил, что было раз в десять больше объема бурдюка, и в нем еще осталось.

Оказавшись за пределами базара я вновь впал в меланхолию. Оставаться в городе не хотелось.

— Ну, что, песик, уйдем отсюда подальше? Туда, где поменьше народу, и где никто не станет требовать что— то им отдать. Может куда в мало изученные земли? Если и сгину, то никто не опечалиться. Давай… — передо мной засияла резная дверь и накинулась на меня. Я попытался отскочить, но куда там. А потом я оказался в неизвестном месте, кажется лесу, поздним вечером или ранним утром… Телепортация! Так вот ты какой, северный олень.