Миры другого порядка. Фантастическая повесть.

Глава 4

Клетки блокнота позволяли соизмерять пропорции. Рулетки с эталонными размерами у него не было, поэтому свой метр и сантиметр придётся делать на глаз, ну и условно он будет равняться двум клеточкам на листе блокнота.

Нашествий вражеской армии он ещё здесь не встречал, но что-то ему подсказывало, что деревянный дом тут строить очень дурная идея. Значит нужно много кирпича, сращивать его в большие блоки, блоки укладывать в стены и сращивать в монолит. Одним словом — работы много.

Двери придётся делать из броневых плит флаера, остекление в доме тоже позаимствовать у индейского аппарата. Крышу? Тоже отрезать фрагмент корпуса от флаера, сделать из него черепицу в форме бобрового хвоста и этим всем накрыть свою избушку, которая в принципе уже вырисовывается как своеобразный замок.

Актуален вопрос с канализацией, но тут можно по-колхозному сделать септик, пустив на трубы опять металл с корпуса флаера. Он там явно непростой и ржаветь точно не будет.

Когда появится время, можно будет изучить пушки с этой летающей крепости, может, потом куда и сгодятся.

А пока, выложив из имеющегося кирпича блок в пятьдесят на сорок на двадцать пять сантиметров, он подвесил его в воздухе и, применив сращивание, получил новый образец кирпича. Получилось неплохо, но и весело — килограмм под восемьдесят-сто.

Уже перед сном Сашка решил снова посмотреть на свиток. Была надежда, что он «одумается».

На развёрнутой коже проступила надпись «Щойшъ — освоение нового языка».

Почесав затылок, Песчаный хотел подумать, что как-то поздновато свиток его выдал, но тут проступила другая надпись.

— Урцинет. — Практически по слогам прочитал он и оказался в сугробе на улице неизвестного города.

***

— Твою мать! Шуточки… — Пробубнил он себе под нос, почти наощупь выбираясь из сугроба на укатанную дорогу. Тонкие структуры тела перезагружались, абсолютно не мешая сильному морозу пробирать его до костей.

Но вот в голове прояснилось и, радуясь, что в хранилище у него есть дубли его тёплой одежды, Сашка поспешил утеплиться.

Осматривая двух-трёх этажные здания, из окон которых сейчас был виден свет от свечей, он быстро вспомнил про магический подогрев. Чуть согревшись, он сделал шарик магического света и посмотрел на пергамент. Надписей больше не было.

Ему хотелось бы знать подробности, но на дороге появилась упряжка лошадей, тянущая карету на полозьях, освещённую парой приделанных к ней фонарей. Всё бы ничего, но улица была очень узкой.

Некое подобие плана родилось моментально, и Песчаный натянул на плечи набитый пушниной мешок.

Завидев человека на дороге, лошади перешли на шаг.

— Дорогу дай! — Крикнул кучер.

— Подскажи, где можно остановится на ночь! — Крикнул в ответ Сашка. — Плачу за постой пушниной. — Тут же добавил он.

— Через два квартала трактир. — Махнул себе за спину извозчик, но у кареты приоткрылась дверь, и мужской голос крикнул кучеру. — Стой!

Лошади встали, а из экипажа появился мужчина в шинели и папахе.

— Какие у тебя меха? — Строго спросил он.

— Соболь есть, белка, рысь, рыжая лисица. — Ответил Сашка.

— Садись. Будет тебе ночлег. — Пригласили его в карету.

Кое-как протиснувшись между конями и сугробом, Песчаный поспешил к карете. Внутри неё был один диван и небольшая железная печка, собранная на заклёпках, которая сейчас топилась и имела красное пятно прогретого на боку металла. У той же стены равным тусклым огнём горел масляный фонарь.

— Садись рядом. — Проговорил не то военный, не то полицейский. — Лисицы у тебя много? — Поинтересовался он.

— Если надо, то будет и на шубу, и на шапку. — Ответил Александр, пристраиваясь на диван и глядя на раскалённый огнём бок печи.

— Это хорошо. Жена давно хочет, да дела никак не позволяли заняться этим вопросом. — Устало проговорил мужчина, покачиваясь в такт движения кареты.

Сашка кивнул, но думал о другом. Ему срочно нужна была легенда, где он жил раньше, но географии местной он не знал совершенно, и это было плохо.

— Ты сам-то откуда? — Почти сразу прозвучал вопрос.

— На талом ручье жил. — Не успев придумать ничего более изящного, ответил Александр.

— Это который в Ирту впадает в пяти днях пути?

— Бывали там? — Облегчённо выдохнул Песчаный.

— Нет. Знаю, что там золото моют, но у меня служба такая, что не вырваться. — Проговорил собеседник.

Экипаж сделал резкий поворот и через пару минут остановился.

— Приехали, выходим. — Скомандовал офицер, и, открыв дверку кареты, Сашка ступил на вычищенный от снега двор большой усадьбы.

И усадьба, и внутренний двор были освещены хорошо и явно уже не свечными фонарями, а газовыми. О таких Песчаный только краем уха слышал, поэтому смотрел на всё, как на диковинку.

— Ступай за мной! — Снова скомандовал офицер, и, кивнув, Сашка пристроился за ним следом.

***

Дом у офицера был деревянный, брусовой. Поднявшись на высокое крыльцо, они обмели ноги от снега и зашли в дом.

— Добрый вечер, господин инженер-инспектор. — Поздоровалась с офицером горничная, молодая женщина лет двадцати пяти, сделав изящный книксен.

— Гелли, приготовь комнату во флигеле для моего гостя, и чуть позже накормишь его. — Распорядился мужчина.

Горничная снова сделала книксен, с интересом рассматривая меховую шапку и куртку гостя.

Приняв верхнюю одежду у своего господина, девушка выставила гостю войлочные домашние тапки и с удивлением отметила наличие у него под портянками тонких носок.

— Добротные сапоги. — Оценил его обувь офицер.

— Купил недавно по случаю.

— Самородками оплачивал или пушниной? — Задал провокационный вопрос хозяин.

— Серебром. — усмехнувшись ответил Сашка.

— А самородки есть? Мои никогда не видели, было бы интересно показать.

— Найдём. — Многозначительно ответил гость.

Домотканая рубаха, в которой приходилось ходить в прошлом мире, не вызвала каких-то неправильных реакций у хозяев. Скорее всего, несмотря на разность эпох, простой люд ходил здесь одинаково одетый, что в это время, что двести триста лет назад.

Только сейчас речь шла не про его одежду, а про смотрины пушнины.

Они прошли в большой зал, одна стена которого была кирпичной, поскольку являлась частью большого печного щитка.

— Гелли, пригласи, пожалуйста, сюда Октанию Генриховну. Будем смотреть меха. — Очень вежливо распорядился хозяин дома, явно пребывая в приподнятом настроении. Через пару минут на лестнице появилась огненно-рыжая дама лет тридцати пяти. Она была обладательницей восхитительной фигуры и зелёных глаз, которые лишь вскользь скользнули по Сашке и остановились на инженер-инспекторе.

— Добрый вечер, господа. — Томным голосом проговорила дама. — Карл, Гелли сказала, что будем смотреть меха?

— Я же обещал. — Ответил офицер, одаренный в ответ сиянием неповторимой красоты глаз.

Неспешно спустившись по лестнице, огненная дама поправила на плечах шаль.

— Выкладывайте на диван. — Перейдя на «вы», обратился к нему инженер-инспектор.

Кивнув в ответ, Сашка принялся извлекать из мешка шкурки, встряхивая их так, как делали торговцы на рынке. Доставал он их по одной, что позволяло пользоваться хранилищем.

Лисы были большими, с крупными хвостами, и хозяйка не утерпела и, подхватив шкурку, прижалась щекой к меху.

— Тебе очень идёт! — С восхищением проговорил её мужчина, а Сашка, вывалив ещё шкурок двадцать, невзначай начал делать в кармане из монет самородки.

— Они великолепны. — Тихо выразила свой восторг хозяйка.

— Это все лисы? — спросил Карл.

— Нет, ещё штук восемь — десять. — Ответил Сашка и достал ещё двенадцать.

— Я заплачу по пятьдесят марок. — Обозначил цену офицер, и поскольку Песчаный не хотел ночевать на улице, а цены на пушнину и покупательской способности местных денег он не знал, то ему оставалось кивнуть в ответ, чтоб не портить идиллию этого вечера.

— Тридцать четыре. — Тем временем пересчитала шкурки хозяйка и снова прижала мех к лицу, даря своему мужчине многообещающий взгляд.

— Такого цвета есть ещё белка, но её не очень много. — Проговорил Сашка.

— Мы ограничимся Лисами. — Сдержанно ответил хозяин и неспешно отправился на второй этаж. Несколькими минутами позже он вернулся с кипой ассигнаций.

— Гелли, проводи нашего гостя во флигель. — Вручая Александру купюры, проговорил инженер — инспектор.

Большего ожидать было сложно, поэтому Александр молча отправился вслед за горничной в прихожую, и пока они одевались, он поймал на себе весьма заинтересованный взгляд служанки.

Горничная носила суконное пальто с кроличьим воротником и вязанный из шерсти берет, и пока они шли к маленькому высокому домику с башенкой, Сашка подумал, что эта ночь может быть весьма интересной.

***

Во флигеле было нежарко, так что девушка сразу умчалась на второй этаж, откуда донёсся звук открываемой печной задвижки.

— Мороз спускается, а я вечером протопить не успела. — Пояснила она, присаживаясь у печной дверцы и заталкивая в топку приготовленные дрова. — Спать будет холодно. — Закончила она свою мысль и, заложив бересту, развела в печи огонь.

— Могу не дать замёрзнуть этой ночью. — Многозначительно проговорил он.

— Если умелый охотник предложит скромной девушке шкурок на тёплую шапку, то она непременно примет такое щедрое предложение. — Лукаво улыбнувшись, ответила Гелли.

— Договорились. — Ответил Песчаный.

— Пойду подавать на стол. Моя комната на втором этаже, но если проследишь за печью и подкинешь в неё дров, то ужинать будем всё рано и тут, внизу.

— Прослежу и подкину. — Ответил Сашка, вынужденно смиряясь с необходимостью ожидать.

Гелли вернулась только через час и, одарив его улыбкой, первым делом поставила на стол чугунок, вытащила из подмышки полкаравая хлеба и тут же решила заглянуть в печку.

— Тушёная картошка с овощами. — Снимая пальто, проговорила она.

Кивнув в ответ, Александр достал из «мешка» банку тушёнки, и пока горничная доставала из тумбочки тарелки и ложки, забросил содержимое банки в чугунок, а пустую банку в хранилище.

— М-м-м… Вкусно пахнет. У нас сегодня прям царский ужин. — Перемешивая овощи с мясом, проговорила горничная, и тут же принялась раскладывать содержимое по тарелкам.

Ели молча и с аппетитом, пока тарелки не показали дно. Горничная явно хотела узнать, откуда взялось мясо, но спросить не решилась.

— За чаем бежать, или не будем терять времени? — Блаженно и сыто улыбнувшись, поинтересовалась она.

— Утром попьём. — Ответил Сашка и позволил увести себя наверх, чтоб начать подбирать шкурки на шапку прямо на обнажённой натуре.

***

Ночь была короткой, а подъём ранним.

Снова растопив печь, довольная жизнью Гелли умчалась в господский дом. Сашка тоже был доволен, хоть и предстояло куда-то уходить.

До города отсюда было минут двадцать пешком, а впереди был целый день, так что за своё будущее он не волновался. Если и в городе так будут покупать меха, то он точно не пропадёт, хотя получать деньги он предпочёл бы не ассигнациями, а монетами.

***

Под ногами скрипел натоптанный на дороге снег, кругом росли сосны, и открывался вид на поросшие лесом сопки.

Песчаный шёл, любуясь открывающимися видами, и невольно вспоминал проведёную ночь.

Гелли можно было назвать стройной, но она больше подходила под определение худой. В постели она была искусна, но и поплакаться о жизни, чтоб умелый охотник не скупился с её одариванием, тоже не упустила возможности.

Из разговоров за жизнь Сашка узнал, что ближайший город носит название Дорт, что месячная зарплата у горничной всего сто марок, что у девушки в Дорте живёт мама и младшая сестра Нира в доходном доме на набережной реки Рии, и ей приходится им помогать. В общем, умелый охотник не стал скупиться, высыпав из мешка «остаток» в полтора десятка беличьих шкурок, чем заслужил обожающий взгляд, съел бутерброд с маслом и, выпив стакан травяного чая, отправился в Дорт искать варианты дальнейшей жизни, унося с собой девичьи надежды на очередное свидание.

***

Жизнь в Дорте кипела с самого рассвета.

На и без того нешироких улочках города постоянно пытались разъехаться возы с дровами, кареты и сани, загруженные снегом, а сам город был больше похож на посёлок городского типа, поскольку каждый дом имел свой участок с забором, уличные туалеты и дровяные сараи, ну и разномастные строения в стиле «на что хватило, так и построили».

На некоторых участках был небольшой дом, на некоторых два, но главное, тут были лавки. Периодически пахло выпечкой, а на окраине виднелась пара дымящих трубами предприятий.

Неспешно продвигаясь по городу, Сашка неожиданно обнаружил наличие в городе железнодорожного вокзала.

Не удержавшись от любопытства, он отправился в здание и уже на подходе ощутил знакомый с детства запах угля и креозота.

Над кассами висела карта страны, нарисованная художником. Пробежав по ней глазами, он увидел город Дорт, находящийся почти в центре страны, от него дорога шла к крупному городу, подписанному как Ольд. Впрочем, к Ольду вели и остальные две ветки железной дороги.

Подойдя к окошку кассы, Сашка улыбнулся одетой в шинель даме.

— Билет на Ольд сколько стоит? — Поинтересовался он.

— Сто двадцать восемь марок. Отправление через полтора часа. — Ответила женщина.

Рука сама протянула три купюры, и Сашка получил плотный кусок картона с написанными на них от руки датой, вагоном и номером места. Ему оставалось время пройтись по ближайшим лавкам, ну и подумать.

***

К назначенному времени он пришёл гружёный уже тремя плотно набитыми мешками. Правда, поезд опаздывал, и ему пришлось ещё пару часов провести в ожидании, слушая толпящихся у четырёх каменных печей пассажиров.

Даром это время не прошло, и количество слепленных им самородков существенно увеличилось. Делать приходилось их мелкими и практически поштучно, но так было даже интереснее коротать время.

Наконец раздался гудок паровоза, и как по команде люди похватали вещи и бегом устремились к подъезжающему составу.

Последовав их примеру, Песчаный тоже направился на перон и, сверившись с табличками на вагонах, поспешил к последнему.

Кондуктор удивлённо посмотрел на его внешний вид и вид его багажа, но ничего не сказал, а когда Сашка зашёл в вагон, то немного обалдел. Ему продали билет в купейный вагон.

В купе было два накрытых покрывалами дивана, столик у окна и две полки для вещей. Втиснув на полку свои мешки, он снял шапку и, расстегнув куртку, уселся на своё место.

От окна сильно дуло, а оконная рама была из двух стёкол, к сожалению, сильно искажающих собой внешние виды.

В соседнем купе сильно кашлял ребёнок, и в Сашке проснулся родительский инстинкт и сочувствие. Под гудок паровоза, который внешне мало походил на тепловоз и имел четыре трубы, он выглянул в проход и встретился глазами с кондуктором.

То ли у служащего железной дороги были такие обязанности, то ли ещё что, но мужчина тут же поспешил поинтересоваться, что изволит пассажир.

— Вы хотели заказать чай? — Поинтересовался он.

— Чай — это хорошо, но в соседнем купе кашляет ребёнок, а я умею лечить наложением рук. — Пояснил своё появление в проходе парень.

— Вы хотите предложить помощь? — уточнил служащий.

— Да. Если родители согласятся, то я готов помочь.

Звукоизоляции в вагоне не было, поэтому тут же распахнулась дверь соседнего купе, чуть не прибив при этом кондуктора, и из него появилась одетая в пальто и пуховую шаль молодая женщина. Вид она имела взволнованный, а зелёные глаза светились надеждой.

— Вы правда сможете помочь моей девочке? — Спросила она.

— Правда.

— Сколько мне будет стоить ваша помощь?

— Речь о деньгах считаю неуместной. У меня тоже есть родительский инстинкт, который просто не позволяет пройти мимо.

— Спасибо. Проходите. — Пригласила она его в своё купе.

Ребёнок лежал закутанный в шаль и заячью шубку, но выглядел откровенно плохо.

Положив ладонь ей на лоб, Песчаный ощутил сильный жар.

Мелочиться он не стал и бросил на девочку полное исцеление и с интересом смотрел, как меняется состояние ребёнка и её лицо.

— Всё в порядке. — Спустя минуту проговорил он маме девочки и с любопытством наблюдающему за происходящим, стоящему в распахнутой двери кондуктору.

Выдерживать поток благодарностей было непривычно и неловко, хорошо, что ещё кондуктор только жестами выражал своё восхищение.

Покинув купе, Александр распахнул дверь в своё и застыл от недоумения. На полке отсутствовал крайний мешок со шкурками.

— Кондуктор! — Окликнул он служащего, который сейчас стоял у титана и заливал кипяток в заварной чайник.

— Чай сейчас будет. — Доложил служащий.

— У меня украли мешок. — Взволнованно проговорил он, и кондуктор побледнел.

— Вот… Я ведь стоял, считай, в коридоре… Да, дверь мешала видеть вагон, но кто мог подумать!..

Он подошёл к нему с заварником и кружкой и убедился, что на полке лежит всего два мешка.

— Я доложу начальнику поезда, и по прибытии в Ольд мы позовём городовых.

— А до Ольда будут остановки?

— Да, целых четыре, но это маленькие станции. — Печально договорил чувствующий себя виноватым служащий.

— И городовых там нет. — Завершил высказывание Песчаный.

— Увы.

— А я смогу получить бумагу, что меня обокрали? — Быстро сопоставив, что можно выжать из ситуации, спросил Сашка.

— Да. Будете подавать в суд? — Преодолевая внутреннюю панику, проговорил кондуктор, и было прекрасно понятно, кого сделают крайним в этой ситуации.

— Нет, но боюсь, что вместе с мешком у меня исчезли и документы.

— Спасибо. — Облегчённо выдохнул кондуктор. — Вы меня спасли, ведь меня бы уволили. — Снова вздохнув, проговорил мужчина. — Надеюсь, что там не было ничего особо ценного?

— Пушнина. — «Обрадовал» он кондуктора.

Услышав это, служащий прикрыл глаза и, сделав несколько вдохов и выдохов, отрицательно покачал головой.

— Вы очень великодушны. Если захотите в туалетную комнату, зовите меня хоть среди ночи. Я прослежу за вашим товаром.

— Спасибо. — Стараясь выглядеть расстроенным, ответил Александр.

***

Чай был приятным, купленные на привокзальной площади пирожки с капустой — вкусными, да и настроение нормальным.

Сашка наслаждался едой и думал, какое имя и фамилию выбрать, когда придёт время заполнять бумаги.

Из того, что он слышал из разговоров людей на вокзале, фамилии людей были связаны с названиями ремёсел, географических топонимов и гидронимов или животных. В принципе, фамилия Рейт вроде звучала неплохо, имя Дарек — тоже пойдёт, а отчество…

Стук в дверь купе оторвал его от размышлений. Открыв внутреннюю защёлку, Сашка распахнул окно и увидел представительного мужчину с блестящей лысиной на голове, роскошными усами и в мундире служащего железной дороги с большими ромбами в петлицах. За ним стоял бледный кондуктор в ожидании своей судьбы.

— Здравствуйте, я начальник поезда, Густав Фрэд Тарт. Мне доложили о пренеприятнейшем происшествии. Я могу зайти?

— Да, конечно. — Уступил ему проход Александр.

— Мы признательны, что вы согласны не поднимать шум и устраивать судебных разбирательств и, со своей стороны, готовы составить и засвидетельствовать факт кражи. К сожалению, у нас нет права производить досмотр личных вещей пассажиров, и любой из них может сказать, что пропавшие у вас вещи изначально принадлежали ему.

— Я это понимаю. — Ответил Песчаный.

Кивнув, начальник поезда достал блокнот и карандаш и продолжил.

— Для составления акта мне понадобятся ваши имя, отчество и фамилия, год рождения и приблизительный перечень пропавших вещей.

— В мешке была папка с документами и отборные шкурки белок, порядка полторы сотни штук. Более точно не скажу.

— Оу! А почему вы доверили паспорт не внутреннему карману, а мешку? Извините за вопрос.

Сашка молча протянул руку к внутреннему карману и достал из него мешочек с золотыми самородками, за изготовлением которых он коротал время в ожидании поезда.

— Золото? — очень тихо спросил Тарт, и Сашка кивнул.

— Теперь понятно ваше великодушие. К ужину я составлю надлежащую бумагу и по прибытии в Ольд окажу максимальное содействие в восстановлении документов.

— Благодарю. — Ответил Александр.

Так родился Дарек Карлович Рейт.