Мир-Земле

АДАМ СЫНОВЕЦ ИГРА[16]

За стенами бункера уже, очевидно, светало. Пламенеющие красным цифры часов над мониторами показывали 3.58. Каждое мигание на циферблате забирало одну секунду из оставшихся ста двадцати. Сейчас их оставалось сто пятнадцать, сто четырнадцать, сто тринадцать.

Суил широко зевнул и левой пятерней неловко почесал затылок. Пальцы правой руки привычно лежали на предписанном двухсантиметровом расстоянии от кнопки общей тревоги. В таком положении они пребывали неподвижно уже почти два часа. Вскоре придет Кобрински и заступит на свою смену ночного дежурства. Даст отдохнуть его правой руке. Можно будет ее размять. Сегодня он сменяет Суила.

Восемьдесят две, восемьдесят одна, восемьдесят. Экраны всю смену вели себя спокойно, не расплескивались яркими красками, не смазывали контуров, не высветляли пугающих точек и черточек. Небо над огромными пространствами государства было ясным. Темно-синий космос, испещренный песчинками знакомых звезд, не грозил налетом вражеских ракет.

Сорок четыре, сорок три, сорок две. Суил верил, что та сторона, как и его собственная, не совершит глупости. Ведь никто не решится напасть на другого, зная, что в момент запуска ракет с одной стороны тотчас поднимутся в воздух ответные. Тут уж не будет победителя, тут даже не дошло бы до сражения. Скорее уж шла бы речь о массовом самоубийстве.

Девятнадцать, восемнадцать, семнадцать… Армия существует для охраны гражданских лиц. И нельзя допустить, чтобы эти граждане вдруг догадались, что армия, которая существует на их миллионные налоги, благоденствует, лежит себе брюхом кверху, поплевывая время от времени на ржавеющее оружие. Поэтому нужно изображать активность. Ради собственного успокоения и покоя командующих. Суил это отлично усвоил. И давно.

Три, две, одна… В дверях появился Кобрински в помятом комбинезоне. Он ожесточенно тер ладонью правый глаз и беспрестанно зевал.

— Поручик, прошу в кресло! Рука у меня совсем онемела. — Суил крутанулся вместе с креслом влево и с трудом поднялся. Тело будто свинцом налито, пальцы по-прежнему лежали на пульте управления. По привычке.

— Ладно, ладно. Сажусь! Чертова служба… — Кобрински поудобнее уселся и легонько оттолкнул руку Суила. — Тебе-то сейчас хорошо. Можешь два часа поспать. А мне снова глазеть на эти проклятые звезды.

— Два часа назад ты хныкал, что тебя заставляют отдыхать, когда тебе хочется еще посидеть. Тебе бы только побрюзжать! — Суил хлопнул товарища по плечу и зашагал к выходу.

— Вали отсюда, "Флэш"! Так и так тебя разбудят, не успеешь уснуть. Тогда запоешь иначе. В баре был неплохой кофе, беги, может, еще застанешь… — закончил Кобрински уже потеплевшим тоном.

Кофе, действительно, был неплохим. Суил попивал его за столиком, закинув ноги на соседнее кресло. Поковырял в зубах спичкой, думая, чем бы заняться в оставшиеся семьдесят минут.

— Может, еще чашечку, поручик "Флэш"? — барменша кокетливо улыбнулась.

— Кончай с этим "Флэшем", Бэсс, ладно?! Пристали, остряки чертовы… Хватит! И кофе не надо! — Суил с грохотом отодвинул кресло и как ошпаренный бросился к выходу.

Спать ему не хотелось. До нового дежурства оставалось около часа. Не пойти ли поиграть на "автоматах"? Это занятие он любил больше всего. В эту пору по крайней мере там никого нет. Никто не будет стоять над душой и восхищаться его ловкостью. Играл он и в самом деле хорошо. Долгие минуты мог без устали стремительно нажимать кнопки, раз за разом одолевая электронные системы автоматов. Отсюда и пошло его прозвище. "Флэш" — "Молния".

Сверкающие краской автоматы зазывно приглашали к себе. Суил остановил свой выбор на недавно появившейся машине. Ее установили всего три дня назад, и он не знал толком таящихся в ней возможностей.

Суил бросил в прорезь монету в десять центов и положил руки на манипуляторы. На экране вспыхнула цветная панорама неба. В центре пульсировал традиционный вопрос: "Готов?" Он был готов и нажал кнопку "Старт".

С верхней части экрана поплыли вниз трассирующие зеленые ракеты. Они целились на поверхность Земли, которую он должен был защищать. С трех наземных баз одновременно Суил начал запускать воображаемые антиракеты. Крестик прицела как сумасшедший метался по экрану среди облачков взрывов.

Первые пять программ, становившихся все более сложными, Суил одолел без собственных потерь. Из пояснительной таблички следовало, что автомат имеет всего семь программ. На этот раз фон экрана стал розовым. Суил быстро вытер вспотевшую правую ладонь о штанину и снова положил ее на рычаг прицела. Неожиданно автомат глухо загудел, и изображение на мониторе замигало. Экран стал темно-синим, приобрел черты объемности и пространства. Такого Суил еще никогда не видел.

С удовлетворением он обнаружил, что помимо шести наземных баз в его распоряжении появились три вооруженных спутника. Из глубины экрана на него надвигались неприятельские разведывательные станции. Их он привычно уничтожил одну за другой. Пока еще не было необходимости прибегать к лазерным иглам своих космических станций. Они располагали ограниченными запасами энергии, а он предвидел, что со временем они окажутся нужнее.

С экрана на него отчетливо надвигалась новая плотная волна космических кораблей. Ему все быстрее приходилось нажимать кнопки, запускающие оборонительные ракеты. Суил целился в скопление вражеских снарядов. Условные запасы наземных ракет автомата не кончались. Искрящиеся пунктиры реактивных торпед исчертили весь экран. Суил крутился как угорелый, сбивая те из них, что находились ближе всего к поверхности Земли. В глубине экрана показались сотни новых космических линкоров, с которых в сторону спутников начали стартовать истребители. И вот тогда он ввел в бой лазерные пушки. Все вокруг рушилось и горело. Суилу уже надоела эта игра. От напряжения ноги его дрожали, глаза бессознательно бегали по экрану. Программа этого автомата, конечно же, слишком затянута. Очевидно, ее придумали, чтобы посрамить даже чемпионов.

Самолюбие не позволяло ему прекратить игру. Он целился и стрелял, снова целился и снова стрелял. Два его спутника были уничтожены. Наземные базы еще кое-как держались, хотя "шестерка" и "двойка" остались без ракет и снарядов.

Неприятель пострадал еще больше. Огнем с Земли были уничтожены все его истребители до единого. От армады линкоров осталось не более четверти. Под огнем пусковых установок Суила остальные превратились в никчемные обломки металла. Те, что еще держались, изредка выпускали ракеты в сторону Земли. Он прицеливался в них по очереди и гасил своими антиракетами. Суил побеждал. С изумлением он увидел, что около десятка уцелевших звездолетов противника неожиданно повернули назад и начали уплывать за край экрана. Значит, запрограммировано даже отступление?

Он смотрел на опустевший экран и ничего не понимал. Вспотевшие ладони дрожали от усталости. Чувствовал он себя так, словно через всю его голову, от левого уха до правого, с гулом несся бурный горный поток. Глаза начали слезиться. Сквозь слезы Суил заметил отражение в экране множества людей. Он резко повернулся. Более пятидесяти человек молча взирали на него. Ближе других стоял полковник Мак-Дермотт и натянуто улыбался.

— Хорошая работа, "Флэш"! Ты перебил практически всех, — тихо сказал он.

— Ну и что из этого! Черт побери, на эту электронную бутафорию ведь нет запрета охотиться! — Суил был вне себя от ярости. Он терпеть не мог, когда у него за спиной собирались болельщики. А тут еще полковник с этим проклятым "Флэшем"… — У меня сейчас перерыв! И устав не запрещает играть с этими ящиками! Из-за чего шум?

— Это была не игра, "Флэш"! Все это произошло на самом деле. Только что. — Полковник медленно кивал головой, показывая пальцем на потолок. — Как раз над нами.

— Чушь!!! Никогда в это не поверю! Ведь это всего лишь простая машинка на нескольких микропроцессорах, а не Центральный Компьютер Обороны… А при нем сиднем сидит Кобрински… Меня же зовут Суил! Вы и сами это знаете! У меня сейчас законный перерыв. — Поручик сбился на крик, бешеным взором озирая присутствующих.

— Кобрински уснул во время дежурства. Но даже если бы компьютеру удалось разбудить его в момент объявления тревоги, он бы все равно не успел приготовиться к ведению оборонительных операций. Неприятельская армада появилась внезапно… Компьютер принял единственно верное решение — начал поиск оператора за пределами главной рубки. Эти ящики имеют подключение к старому электронному мозгу, который после введения новой программы будет заниматься административными делами базы. Ты ведь и сам заметил, что мы меняем схемы игр каждые две недели. Чтобы вы не заскучали.

— Все равно не сходится! Не мог же я запускать в космос атомные ракеты отсюда… — Суил пренебрежительно ударил по пульту монитора.

— Мог! Компьютер Обороны по старому каналу пробился к электронному чиновнику, а через него — сюда. Начал передавать подлинную картину на экран имитатора. Каждое твое движение переносил на систему обороны. Ты вел настоящий бой, "Флэш"!

За спиной Мак-Дермотта, ссутулившись и опираясь о дверной косяк, неуверенно улыбался Суилу перепуганный Кобрински.

— Хватит делать из меня дурака! И кто бы это мог быть? В кого я стрелял? — в голосе Су ила уже не было прежнего бешенства.

— Это не наши, не земляне! — Полковник закурил сигарету и протянул пачку поручику.

Суил не обратил на нее внимания. На его лице отражалась напряженная работа мысли. Какое-то смутное воспоминание сверлило голову, раздирало нутро, скручивало его узлами, сжимало горло. Страх. Суил боялся вспомнить до конца этот кошмар. Очень боялся.

— Полковник! Скажите же, что это неправда… — почти заскулил он, до боли сжимая пальцы рук. — Почему именно меня выбрала эта проклятая машина? Почему меня?

— Потому что ты самый лучший! И сработал отлично, пропустил лишь пару ракет. Не бойся, в жилые районы они не угодили. Мы отвели их к горам. Вот когда пригодились твоя реакция и верный глаз. Не случайно тебя зовут "Флэш".

Сквозь дымку, застилавшую глаза, смотрел он на серьезные лица Кобрински, Бэсс, Мак-Дермотта и других офицеров, операторов, техников и солдат. Некоторые потом уверяли, будто Суил плакал. Вполне возможно. Точно известно лишь, что Суил уже тогда осознал последствия своих действий. В соответствии с тактикой телевизионных игр и по логике военного обучения он первым начал стрелять в пришельцев. Значит, они не нападали, они только оборонялись. Они летели на Землю не для того, чтобы вести войну.

Спустя два дня Суилу присвоили звание майора, на грудь ему повесили три новые медали и отправили в отставку. Спустя полчаса после церемонии вручения наград в парадном мундире он выбросился из окна. Мертвое тело лежало на мостовой с зажатой в руке десятицентовой монетой.

Итак, доктрина "первого удара" убедительно продемонстрировала свою несостоятельность.

Хотелось бы указать в связи с этим на несомненную "перекличку" финала новеллы с действительностью: майор ВВС США Изерли, причастный к атомной бомбардировке Хиросимы, впоследствии пытался кончить жизнь самоубийством. Опасные игры больно бьют по самим игрокам — таков нравственный "урок", преподанный судьбами литературного персонажа и подлинного исторического лица.

Этому "уроку" близки выводы философско-фантастической новеллы "Ракеты, звезды, рецепты" (1983) Лайоша Мештерхази, видного прозаика и драматурга ВНР.

Новелла стилизована под деловые, точнее деловитые записки рассказчика-журналиста о поездке в горный район и посещении станции Р-51, опорного пункта противоракетной обороны. Высокие горы Сьерры и тем более военную базу на картах искать бессмысленно: их там нет, поскольку они — плод творческого воображения (к тому же база в любом случае не могла попасть на карту). В стилизации Мештерхази очевидна школа Джонатана Свифта, сатирика безжалостного и бичующего. Она ощущается и в дотошной педантичности, с какой повествователь, путая главное с третьестепенным, распространяется о местном населении и гарнизоне станции, которая видится ему цитаделью человечности. И в его верноподданнических восторгах по поводу того, что отнюдь не способно вызвать положительные эмоции, чего, скажем, стоят его псевдонаучные рассуждения о вислоухости как об отличительном признаке образцового солдата. И в холодном сарказме комментария к безумствам первой мировой войны: "Земляне с помощью различных металлических громоздких машин, примитивных летательных аппаратов, применяя различные химические реакции, соединения водорода и селитры, производили страшные опустошения на своей планете. Они не останавливались даже перед убийством друг друга! Более того — как ни звучит это парадоксально — они, видимо, ставили перед собой именно такую цель!" От Свифта — сопоставление человека с разумным павианом не в пользу первого. А характеристика рода людского по шкале социального абсурда заставляет вспомнить процедуру назначения министров в Лиллипутии. Но главное сюжет, достойный изощренной фантазии великого мизантропа, как нередко аттестовали Свифта современники.

В рамках этого сюжета ракеты, звезды и рецепты (не медицинские, а кулинарные) вступают между собой в противоестественное, немыслимое, однако с неумолимой логикой мотивированное сопряжение.