Мир Старых Крепостей

В чужом лесу

Покинул приютивший меня дом я через чёрный ход, благо задняя дверца вела в огород, а оттуда в обход деревушки прямиком к лесу. Очень не хотелось мне показываться местным жителям, а то начнутся расспросы, может, просьбы какие-нибудь, потом ещё толки пойдут… А ведь в этом мире есть другие обладатели оранжевых глаз, и вполне вероятно, что они владеют своей магией не хуже, чем я Силой. Сталкиваться с ними до поры до времени было слишком опасно!

К тому же Сила шептала, что лес лежит между мной и моей целью, и в выборе пути я доверился её совету.

Унося в одной лапе узелок с хлебом и вяленым мясом, другой я на ходу проверил карманы шорт, но кроме положенной туда меры ничего в них не отыскал. Нет ни амулетов, ни оружия, никаких инструментов… А ведь я брал с собой что-то, правда, уже не помню, что именно, разум постарался спрятать всё ненужное, оставшееся за гранью этого мира, и освободить место под необходимое. Ну ладно, нет и нет, пусть даже лишний артефакт никогда лишним не бывает. С другой стороны я сказал Атаке совершенную правду: от многих опасностей Мира Старых Крепостей я вполне был способен себя защитить самостоятельно.

Ну или надеялся на это.

…Деревушка, что я оставлял, была для этого мира самой типичной: десятка два жилых домиков ютились близко друг к дружке, возле них было понастроено множество строений сельскохозяйственного предназначения, а всё поселение по периметру окружал невысокий забор из тис-дерева. Врытые в землю остроконечные колышки и скреплявшие их горизонтальные перекладины имели характерный оранжевый цвет с зеленоватым отливом в трещинках и на месте срубленных сучков, так проявляла себя магия этого растения, хранившая деревню от беды… Взявшись за одну из перекладин, я легко перемахнул через забор, но по приземлению даже пошатнулся и на коленки свалился, на лапах не устояв — это тело было не только очень молодым, но и чрезвычайно подвижным, я уже отвык от такой прыти!

«Так, соберись, Коуч. Магия магией, но не совладаешь с этим телом — будут проблемы…» — прорычал я сам на себя, стряхивая пыль с коленок. Чудесная штука — шерсть, отлично смягчила удар, но часто так падать всё равно не стоит.

Распрямившись и вдохнув свежайший лесной воздух, пропитанный незнакомым ароматами, я бросил на деревушку последний взгляд, почувствовав лёгкий укол волнения — скорее всего я сюда уже никогда не вернусь. А с другой стороны, стоило запомнить направление, вдруг мне придётся со всех лап бросаться под защиту волшебного забора? Да, мои силы для этого мира были намного больше, чем можно ожидать от двенадцатилетнего волчонка, но всё-таки они имели предел, как раз и диктуемый тем, что я был двенадцатилетним волчонком. Да, я обладал всеми нужными знаниями и умениями для призыва Силы, но она иссякала слишком быстро, потому что её возможностям не соответствовали ни тело, ни разум.

Проблема эта вполне решаема, но не за один день и даже не за одну неделю… Так что сказать, что я чувствовал себя как-то особо уверенно — нет, полной уверенности в своих силах я что-то не ощущал. Но в конце концов, я сам выбрал для себя Мир Старых Крепостей, сам выбрал столь юное тело! А значит, нужно идти вперёд, через лес, без песни, но всё равно в хорошем настроении, потому что я здоров, юн и силён! И не на что мне жаловаться.

Пожаловаться мне так и так не дали.

С хрустом и треском ломаных сучьев из ближайших кустов выскочило что-то огромное, маслянисто-блестящее, и с утробным звуком, похожим на кваканье охрипшей лягушки, ринулось на меня. Собственно, тварь и внешне походила на лягушку, только размером с собаку, крупную, но гибкую, а её треугольная пасть была прям-таки усажена десятками кривых, но острых зубов. Каждый с мой большой палец толщиной.

Отбросив узелок я вытянул левую лапу и применил самое очевидное, но и самое глупое заклинание, которое мог выбрать в этой ситуации. Огненный шар — легчайшее колдовство! — сформировался мгновенно, вот только шерсть на ладони вспыхнула, скрутилась, завоняла, саму ладонь обожгло, а шар совершенно без вреда разбился об голову лягушки, разве что слегка опалив. Недовольная этим тварь ещё раз квакнула, и именно это спасло меня, когда её перепончатые лапищи сбили меня на землю, подминая под чудище. Но зато оно при этом завопило, заквакало, и потому не успело вонзить свои зубы в моё такое аппетитное волчье тельце.

— Да твою же!.. — закричал я, напуганный и разозлённый донельзя.

Обычно именно такое восклицание сопровождает собой насильственную смерть, и сегодняшняя ситуация не стала исключением: пока я заканчивал фразу, весело свистнувшая стрела впилась лягушке в левый глаз, разбив его и разбросав во все стороны чёрную кровищу. Тварь взвизгнула, повернулась на месте, едва не пробив мне грудную клетку лапой; я тоже повернулся, затем перевернулся на бок, перекатился, морщась от боли в обожжённой ладони. Стрела свистнула снова, лучник явно был мастером, раз умудрялся стрелять с такой скоростью — правда, он пожертвовал точностью, и стрела всего лишь пробила твари губу, выбив ей один зуб. С застрявшей стрелой в пасти лягушка затрясла головой, намереваясь кинуться на лучника, но тут я наконец-то сориентировался: нащупав здоровой ладонью камень, я пустил Силу на него и заставив взмыть из земли со скоростью несуществующего в этом мире поезда.

ТРАХ.

Камень пробил дыру в нижней челюсти лягушки, продырявил язык, разнёс в клочья нёбо, затем кости верхней челюсти или что там у неё было, и врезался, по-видимому, прямо в мозг. Пошатнувшись, чудище сделало пару движений, дёрнулось туда-сюда, что в общем-то меня спасло, потому что рухни на меня эта туша — без серьёзных травм дело бы не закончилось. Подобрав колени, я оттолкнулся от земли и выбрался из-под твари как раз в тот момент, когда она закончила перешагивать и поддалась закону всемирного тяготения, рухнув на то место, где я только что лежал.

— Вы в порядке, господин?

Тара? Признаться, я не знаю, что меня больше поразило — что тоненькая крестьянская дочурка умеет так хорошо палить из лука или то, что она пошла за мной. Но… Да, это была именно Тара. Девчушка стояла, выставив вперёд правую заднюю лапу, в передних держа простой, но эффективный на такой ничтожной дистанции деревянный лук. Стрела с листовидным металлическим наконечником блеснула на солнце, пробивавшемся через тёмно-зелёные листья местных дубков. Или не дубков.

— Где ты научилась так стрелять? — спросил я первое, что пришло на ум. Сев и поджав колени, я попытался перевести дыхание и успокоить прыгающие мысли, а также уложить стоявшую дыбом шерсть. Перепугался я здорово, но сейчас даже не подумал скрывать своё состояние от Тары, не до того…

— У нас в деревне все умеют стрелять, — просто ответила девочка. Она тоже часто-часто дышала, от волнения, не от усталости. — А я была лучшей лучницей в семь и девять лет, и не самой последней в восемь и десять. Только с прошлого года участвовать перестала.

Она аккуратно вонзила лук в землю — в нижней его части имелось то ли лезвие, то ли гвоздик для опоры — и движением левого плеча сбросила колчан со стрелами. Стрел было всего пять, не считая тех, что застряли в лягушке.

— Матушка сказала мне, что вы ушли, господин.

— Недалеко, — грустно усмехнулся я.

После броска камня Сила заметно уменьшилась, но сейчас стала быстро восполняться. Решив, что пока у меня есть время отдохнуть и обновить её снова, я тут же направил магию на исцеление лапы, сконцентрировавшись только на ожоге — шерсть потом сама отрастёт, ничего… Да и не очень сильно её пожгло, не до проплешины, так, слегка подпалило.

— Вот именно, — босая лапка ударила по земле, подняв облачко пыли. — Господин Коуч, о чём вы думали? В наши леса нельзя заходить одному даже магу! Даже сильному магу! У вас ведь нет глаз на затылке, а эти твари обожают атаковать сзади.

— Эта прыгнула спереди. Я просто был застигнут ею врасплох.

— А я о том и говорю! Господин, вы ведь легко могли погибнуть, — мотнула головой Тара. — А это… Это недопустимо! Вас, магов, и так слишком мало! И вообще… — она не могла подобрать слов, потому снова топнула. Уверен, если бы не уважение, которое тут питали к носителям оранжевых глаз, я бы получил от неё «пару ласковых» крестьянских словечек. Уж дураком-то она меня точно бы обозвала!

Я вздохнул — отчасти из-за её правоты, отчасти из-за того, что Сила почти иссякла, бросок камня и исцеление её всю выпили, будто губка влагу. Да, что-то плохи мои дела, чересчур стремительно Сила меня покидает. Судя по всему недооценил я важность взрослого тела и разума для магии…

— Ты тоже можешь пострадать, Тара. Скажи, чем тебя отблагодарить и возвращайся к матушке. Такая защитница нужна в деревне!

— У меня два старших брата и сестра, они дом защитят. А я с вами пойду! — огорошила она меня.

— Ну нет, нет-нет-нет! — замахал я лапами. И даже встал, правда, почти сразу же пришлось встать уже на одно колено, дрожащие задние никак не держали тело. — Это исключено! Что скажет Атака?

— Она и сказала мне идти с вами, приглядеть и помочь, если что. У нас большая семья, каждый пытается прокормить себя сам, господин, а я не хочу работать в поле, я ведь умею хорошо стрелять из лука! — в её голосе слышалась смесь и гордости, и обиды. — Отец хотел отдать меня в охотники на Пустых, но из-за болезни…

Она ещё рассказывала, приводила доводы, а я уже не слушал, и только сейчас вообще понял, почему она выглядела так плохо, когда зашла ко мне в комнату. Она болела. И вероятно, очень серьёзно. Но Сила исцеляет всё не глядя, и когда я влил её, да ещё сразу большим объёмом, так сказать с запасом… По-видимому, одного этого удара хватило для исцеления. Хотя стоило бы присмотреться к ней повнимательней, убедиться, что болезнь добита.

— …И я прекрасно ориентируюсь в окрестностях, — заканчивала Тара с аргументами. — Так что возьмите меня с собой, господин, пожалуйста! Я правда вам пригожусь! А о еде для меня не переживайте, вот возьмём лягушачью лапу, её пока что хватит!

После встречи с плотоядной лягушкой моя самоуверенность рассеялась совершенно. Правда, сначала в душе у меня поднялись сомнения: что девочку нужно будет оберегать, защищать, кормить, да и ведь ей всего двенадцать, она совсем ещё ребёнок… Но я быстро понял, что мерки прежнего мира в общем-то бессмысленны. Если она с семи лет стреляет из лука, если вокруг деревни стоит магическая защита, а за её пределами бродят такие вот твари, с которыми она привыкла иметь дело — ещё неизвестно, кто кого защищать и оберегать будет!

Нет, эксплуатация детского труда это всегда плохо, но отказываться от её помощи тоже было глупо. Жители Мира Старых Крепостей существуют в мире постоянных опасностей, а я при всех своих способностях попросту к ним ещё не привык. К тому же, не имело смысла тащить с собой Тару куда-то очень далеко, в ближайшем крупном поселении я мог бы её оставить, вручив деньги за помощь и наняв повозку, которая бы безопасно и быстро отвезла девочку домой.

Такими соображениями я заглушил и сомнения, и совесть. Единственное, мне всё равно требовалось подтверждение, что она говорит правду и Атака действительно отпустила её из дому. Ну не мог я просто взять и увести с собой юную девицу, пусть даже и волчицу-лучницу с меткостью дословного Леголаса!

— Поклянись, что не обманываешь меня насчёт Атаки, — велел я, стараясь придать голосу побольше внушительности. — И учти, я легко пойму, если ты солгала и она тебя не отпускала.

На самом деле — нет, не понял бы. Даже если бы моя Сила могла помочь распознать правду, то сейчас я просто не мог её призвать. А разбираться в интонациях и выражениях морд жителей этого мира я ещё не научился, так что и без магии вряд ли бы уловил враньё.

— Клянусь, что это чистая правда, — не колеблясь ответила Тара. — И матушка была бы рада, если бы я стала вашей спутницей, господин.

Засунув куда подальше мораль, что опять начала вопить «Что ты делаешь, болван?!», я решительно объявил:

— Хорошо, ты пойдёшь со мной. Тогда у меня два условия. Первое — никакого «господина», мы с тобой одного возраста и я себя неуютно чувствую… Во всяком случае, когда мы будем с тобой наедине! — спохватился я, поняв, что обращение «господин» тут принято не просто так. — Второе — ты будешь безропотно слушаться моих приказаний. Так, а чем ты отрежешь лягушачью лапу? Она же гигантская!

Юная волчица только улыбнулась.

— Подержите лук, пожалуйста. Бросать оружие на землю не годится.

Пока я держал её лук, девушка отцепила от бедра нож, чьи деревянные ножны крест-накрест были примотаны к её лапке ремнями. Нож мне понравился с первого взгляда. Это была не кухонная вещичка и не финка НКВД, а острое, слегка изогнутое лезвие на массивной, но удобной для четырёхпалой волчьей лапы рукояти; сзади лезвие оказалось зубчатым, так что этот нож или кинжал можно было использовать и как инструмент. Работала Тара быстро: вспорола толстую кожу, спустила её с мяса, сильным ударом прорезала его и стала отделять толстые куски, которые завернула в ту же лягушачью кожу.

— Так оно дольше будет храниться, господин, — пояснила она, не отрываясь от работы.

Я хмыкнул. Кажется, Тара что-то начала подозревать насчёт меня, не зря она объясняла столь простые вещи, которые должны быть очевидны для жителей МСК… Но я решил сделать вид, что ничего не замечаю. В крайнем случае, история про то, как я оказался у них в деревушке и почему так плохо ориентируюсь в мире, у меня имелась наготове. А раз так, то можно было спросить ещё парочку вещей, о которых я должен был знать и так.

— Куда мы попадём, если пойдём по дороге через лес? Я не хотел бы пока появляться на торговых путях, во всяком случае, пока не куплю себе плащ с капюшоном.

— Эта дорога приведёт нас к Городу Сов. Это самое большое поселение в этом краю Мефодии, господин Коуч. А дальше начинаются Руины.

«Господина» я пропустил мимо ушей, тем более, что думал о Мефодии. Я выбирал эту страну по её характеристикам, по климату и жителям, точнее преобладающему виду жителей, не зная местного названия. Теперь его нужно было запомнить, втиснуть в разум, который и так был информацией заполнен до самого предела.

— Что же, по-моему нам туда нам и надо. За сколько часов мы доберёмся до Города, если пойдём пешком?

— На следующий вечер или ближе к ночи, — мигом сориентировалась Тара.

Оставив мясо, она обошла лягушку и резким движением вырвала стрелу у неё из глаза. Другая переломилась пополам, когда тварь рухнула на землю, и к использованию казалась уже непригодной, но всё равно Тара пилящей стороной кинжала срезала и взяла с собой наконечник.

— Только эта дорога опасна, господин. По ней обычно либо ходят группами, либо одни лишь Вестники скачут, а у нас коня нет.

— Думаю, мы и так справимся. Нас всё-таки двое, ты здесь ориентируешься, а я неплохой маг.

Тащить ребёнка в опасный лес чужого мира… Да, это явно не делает мне чести. Но кроме того, что на торговых тропах могут возникнуть проблемы из-за моих волос и цвета глаз, кроме того, что Сила продолжала вести меня, существовало и ещё одно обстоятельство, вынуждавшее выбрать именно эту опасную дорогу — я должен был как можно скорее приноровиться к этому миру. Я должен был приучить своё сознание к его опасностям и сюрпризам, понять его, потому что никакая магия не может помочь, если коленки дрожат от испуга. А у меня они как раз позорно дрожали, и хвост всё никак не мог успокоиться, до сих пор подрагивая самым-самым кончиком.

— Но что же мы будем делать ночью? У меня нет никаких защитных средств, гос… То есть, Коуч, — наконец-то свыклась девочка. И тут же прижала ушки. — Можно я буду звать вас по-имени?

— «Тебя», обращайся ко мне на «ты», пожалуйста. Можно. А насчёт ночной защиты не беспокойся, я знаю, как поставить оборонный круг. И не хмыкай! — едва-едва не обиделся я, когда она отреагировала на это заявление негромким «Гм!». — Просто пока у меня ещё нет достаточных сил, чтобы показать тебе всю силу магии. Но они возвращаются, потихонечку, так что к вечеру я буду в совершеннейшей форме!

Ну или эта ночь станет для меня первой и единственной в Мире Старых Крепостей. В любом случае я постарался бы последним заклинанием защитить Тару до рассвета даже в том случае, если бы пришлось черпать энергию для него не из Силы, а из собственной души.

…Мясо лягушки мы убрали в мой свёрток, каким-то чудом не раздавленный тварью, когда она билась с камнем в башке. Волчица нацепила колчан, взяла лук, я пнул напоследок лягушачий труп, и мы вместе отправились дальше по дороге.

По пути мне наконец-то удалось получше рассмотреть местные деревья — и нет, это были не дубы. Форма листа лишь слегка напоминала дубовую, но отличалась изрядно, край листьев был пилящим, а сами они имели терпкий и совершенно незнакомый моему нюху аромат.