Мир красного солнца (журнальные иллюстрации)

НА КРАЮ БЕЗДНЫ

Крыс вошел в бар «Вечерняя звезда» и, надвинув кепку на глаза, склонился над столиком, за которым сидел Грант Нейгл, вознамерившийся заняться серьезным делом — как следует напиться.

Репортер воззрился на Крыса с нескрываемым отвращением. Но тот, похоже, вовсе не был этим смущен. Он еще ниже сдвинул свою кепку на левый глаз и, не вынимая из уголка рта дымящуюся сигарету, заявил:

— У меня новость для тебя.

— Выкладывай, — буркнул Грант. — И убирайся с глаз долой.

— Геллион Смит на свободе, — сообщил Крыс.

Грант насторожился, но не подал виду. Он невозмутимо смотрел на собеседника и молчал.

— Два года назад он передал мне поручение, — продолжал Крыс. — Если ему удастся бежать, я должен сообщить об этом тебе. Вот я и сообщаю, понятно?

— И что?

— А вот что. Геллион сказал, что он достанет тебя. Сам, лично, понимаешь? Кое-кто из братвы предложил выполнить работу за него, но он сказал: нет, он возьмет это на себя. У главаря свои причуды.

— С какой стати? — спокойно осведомился Грант.

Вопрос застал Крыса врасплох. Сигарета дрогнула и едва не выпала изо рта. Водянистые глаза непроизвольно моргнули. Но Крыс справился с замешательством и снова склонился над столом.

— Вот это вопрос, Нейгл. Странно, что об этом меня спрашиваешь именно ты. Разве не ты засадил шефа в ганимедский Алькатрас?

— Не я отправил его туда, — парировал репортер, — Я только написал статью. Это моя работа. Я узнал, что Геллион скрывается на Церере с кучкой отъявленных головорезов и выжидает, пока улягутся страсти. И написал об этом. Я не виноват, что в полиции читают «Вечернюю ракету».

Крыс ехидно посмотрел на корреспондента.

— А ты ловок, Нейгл. Куда как ловок, — хмыкнул он, — Когда-нибудь ты допишешься до того, что попадешь в переделку. Если уже не попал.

— Слушай, с какой стати главарь посылает тебя? Почему он не явился самолично? Если у Геллиона есть ко мне дело, он прекрасно знает, где меня найти.

— Он не может явиться сейчас, — ответил Крыс, — Ему нужно на время залечь на дно. На этот раз он нашел одно славное местечко, где никакой пронырливый писака до него не доберется.

— Крыс, когда-нибудь ты доболтаешься до того, что попадешь в переделку, — предостерег Грант, — Не знаю, в чем смысл твоей игры, но ты во что-то пытаешься играть со мной. Поскольку Геллион не мог выбраться из тюрьмы на Ганимеде. Никому еще это не удавалось. Если человек выходит оттуда, значит, он отмотал свой срок, или же его выносят оттуда вперед ногами. Никто не может бежать с Ганимеда.

Крыс мрачно улыбнулся, достал из заднего кармана газету и швырнул ее на стол. Это был свежий, еще пахнущий краской номер «Вечерней ракеты».

Заголовок гласил: «Геллион бежал».

— Вот, — промолвил Крыс, стуча пальцем по газете, — сам посмотри, что и как. Стану я еще городить чепуху.

Грант устремил взгляд на газету. Это был экстренный выпуск, вышедший в конце дня. Печать черно-белая. Геллион Смит сбежал из неприступного Алькатраса, расположенного посреди безвоздушных, холодных равнин Ганимеда. На фотографии, получившейся с фиолетовым оттенком, красовалась мерзкая рожа Геллиона.

— Выходит, ты сказал мне правду, — все так же спокойно признал Грант, — Геллион действительно сбежал. И твоя новость имеет смысл.

— Если Геллион сказал — так оно и есть, — усмехнулся Крыс.

— Я тоже, — сурово ответил Грант, — И я хочу кое-что передать через тебя Геллиону, если ты можешь связаться с ним.

Ты скажешь ему, что тогда я всего лишь выполнял свою работу — и ничего личного. А вот если он будет смешивать понятия, то я займусь им по-настоящему. Я подойду к этому вопросу со всем рвением, пойми меня правильно. Передай Геллиону: если он еще раз попробует угрожать мне, я расправлюсь с ним, и тогда ему конец.

Крыс смотрел на него своими водянистыми глазами.

Грант взялся за бутылку и наполнил стакан.

— А теперь убирайся к черту! — прорычал он. — От одного твоего вида меня мутит.

Помощник редактора нашел Гранта за столом со стаканом ликера в руках. Он направился прямо к нему через весь зал.

Грант поднял взгляд, узнал коллегу и предложил:

— Привет, Лайтнин. Выпей глоток.

Лайтнин помотал головой.

— Нельзя. Босс отправил меня за вами. Он хочет вас видеть.

— Неужели? — удивился Грант. — Что ж, ты вернешься и скажешь ему, что я занят. Что меня нельзя беспокоить. Передай, пусть сам придет ко мне, если уж я ему так нужен.

Лайтнин неловко топтался на месте, он оказался в щекотливом положении.

— Но это важно, — осмелился настаивать он.

— Черт, — выругался Грант, — Еще чего. Садись, Лайтнин, в ногах правды нет.

— Послушайте, — упрашивал Лайтнин, — если вы не придете, босс даст мне нагоняй. Он приказал мне не слушать от вас никаких возражений.

— Что ж, увы мне! — пожал плечами Грант. Он залпом допил ликер и сунул бутылку в карман, — Идем, Лайтнин.

Стоявшие на улице роботы-глашатаи громко вопили:

— Геллион Смит бежал. Геллион Смит бежал с Ганимеда. Полиция разводит руками.

— Они всегда разводят руками, — проворчал Грант.

Мягкие огни светились в наступающих сумерках. Машины почти бесшумно двигались по улицам. Над головой негромко жужжали воздушные лайнеры. На горизонте небо пылало яркими живыми красками.

Артур Харт посмотрел на Гранта.

— У меня для вас есть небольшое поручение, — сообщил он. — Что-то вроде отпуска. Вы много работаете, я думаю, некоторая перемена обстановки пойдет вам на пользу.

— Продолжайте, — вздохнул Грант, — Стреляйте сразу из обоих стволов. Я предпочитаю не откладывать встречу с плохими новостями. Помнится, в последний раз, когда вы проявили ко мне такую доброту, вы отправили меня на Венеру, и я два месяца был вынужден вдыхать зловонный смрад тамошних морей, тонуть в болотах и брать интервью у несчастных людей-рыб.

— Это была отнюдь не плохая идея, — возразил Харт. — У нас были основания предполагать, что венерианцы куда лучше технически оснащены, чем мы думали до сих пор. В своих морях они построили большие подводные города, и пусть они не спешат поделиться с нами информацией о том, имеются ли у них космические корабли, мы не можем исключать того, что эти самые корабли у них есть. Мы знаем, что они вполне могли посещать Землю задолго до того, как земляне высадились на Венере.

— Это уже в прошлом, — пробурчал Грант, — хотя звучит довольно подозрительно. Что на сей раз? Марс или Венера?

— Ни то ни другое, — ответил Харт. — На этот раз ваше задание и правда напоминает небольшое увеселительное путешествие. На морское дно. Я уже все устроил. Сегодня ночью вы сядете на субмарину и отправитесь в Корал-Сити, а потом оттуда к Глубоким Водам.

— Глубокие Воды! — с возмущением воскликнул Грант. — Это же у черта на куличках! На самом краю бездны.

— Вот именно, — не стал спорить Харт, — И что вас не устраивает?

Грант печально покачал головой.

— Не нравится мне это. Я страдаю клаустрофобией. Не могу находиться в замкнутом пространстве. А там мне придется надеть стальной скафандр. Конечно, Корал-Сити — это замечательное место. Каких-то две сотни футов под водой, там полно приятных людей.

— И приятных баров тоже, — добавил Харт.

— Клянусь, там их достаточно, — согласился Грант. — Пожалуй, я мог бы отправиться на пару недель в Корал-Сити.

— Вы отправитесь и к Глубоким Водам тоже, — сурово добавил Харт.

Грант обреченно пожал плечами, и при этом движении бутылка в его кармане приятно напомнила о себе.

— Ладно, — ответил он. — В чем смысл задания?

— Там, на дне, не все идет как следует, — сказал Харт, — Ходят слухи, имеется масса неподтвержденных предположений, но нет никаких достоверных данных, из которых можно было бы сделать правильные выводы. Выглядит так, будто стекло и кварц, предназначенные для создания подводных костюмов и строительства тамошних зданий, не обладают достаточной прочностью. Есть информация о ряде несчастных случаев. Целые поселения опустели. То одно происшествие, то другое, в разных частях дна, и так продолжается уже не один месяц. Да ты и сам читал об этом. Расследования ни к чему не привели.

— Брось, — отмахнулся Грант, — Этого и следовало ожидать. Если какой-то идиот опускается на глубину в полтысячи футов и поселяется в кварцевом куполе, значит, он ищет приключений на свою задницу. Если что-то случается, ему некого винить, кроме себя. Нельзя шутить с давлением в тысячи фунтов на квадратный дюйм — это все равно что жить на пороховой бочке.

— Есть еще один любопытный момент, — добавил Харт. — Все катастрофы произошли с сооружениями, в которых использовался кварц одного производителя, «Снайдера». Ты знаешь.

— Разумеется, — ответил Грант, ничуть не удивленный этой подробностью. — Только это не меняет дела. Практически весь кварц, который используется там, — это продукция «Снайдера». Ни для кого не секрет, что «Снайдер» заключил негласный договор с Управлением колонизацией океана. — Грант посмотрел в глаза редактора. — Или вы намерены отправить меня в одиночку в крестовый поход против «Снайдера»?

Харт немного смутился.

— Не совсем так, — попытался возразить он. — Вы не будете работать в одиночку. За вами «Вечерняя ракета».

— За моей спиной — это верно сказано, — усмехнулся Грант, — И на безопасном расстоянии, надо добавить. Черт, что проку от «Вечерней ракеты», если я попаду в переделку на глубине в полмили?

Харт подался немного вперед в своем кресле и доверительным тоном проговорил:

— Представим дело так. Если обнаружится, что что-то не так с кварцем от «Снайдера», мы обрушимся на него. А если выяснится, что УКО без всяких оснований пытается свалить вину на компанию, мы покатим бочку на само управление.

— До чего же вы милый человек, — заметил Грант, — Ради яркого заголовка размером в девяносто шесть пунктов вы готовы отправить на виселицу родную бабушку.

— У нас есть долг перед читателями, — торжественно произнес Харт, в этот момент чем-то напомнивший Гранту сову, — Наш долг — работать на благо человечества.

— И на благо нашей доброй старой «Вечерней ракеты», — ввернул Грант, — Тираж растет. На целой полосе мы покажем читателю, как мы разоблачили грязных мошенников. И возможно, когда мы расправимся с кварцевым гигантом «Снайдером», найдется другая компания, производящая кварц и готовая вложить миллион баксов в рекламу на наших полосах.

— Это не так, — попытался возмутиться Харт, — и вам это прекрасно известно. — Он говорил с расстановкой. — Речь идет о завоевании целого мира. Океанического дна. Его площадь в два с половиной раза превышает всю площадь земной суши. Это великий вызов. Мы только начали завоевание. Это только пионеры…

— Знаю. — Грант махнул рукой, прерывая тираду редактора. — Огромные богатства. Колоссальные месторождения. Залог будущего. Теория мне известна. Оставьте свое красноречие для очередной передовицы.

Харт вновь откинулся в кресле.

— Последнее сообщение об аварии с кварцем пришло с края желоба Пуэрто-Рико, — сказал он, — Ваша задача — разобраться, в чем там загвоздка.

— Имейте в виду, — ответил Грант, — когда я вернусь оттуда, я напьюсь до чертиков и не буду просыхать целый месяц.

Харт достал из своего стола конверт и протянул его Гранту.

— Ваши билеты на субмарину, — пояснил он. — Деньги на расходы получите в банке Корал-Сити, им будут даны соответствующие указания.

— Прекрасно, — хмыкнул Грант, — Я привезу вам осьминога вместо собаки.

Вода была синей, с легким фиолетовым оттенком — царство ультрамаринового полумрака, но с каким-то слабым внутренним свечением. Хорошо освещенные поля водорослей уже остались далеко позади, и характер морского дна резко изменился. Уже не было тех живописных песчаных пространств, радовавших взор растительностью и рыбами фантастических расцветок, самых причудливых и разнообразных форм. Не было колыхавшихся морских перьев и золотистых морских лилий. Исчезла невообразимая игра красок.

Казалось, мир впереди состоял только из тьмы. Синева вод настолько сгустилась, что взгляд проникал лишь на очень небольшое расстояние, и даже мощный луч прожектора подводного вездехода пробивался едва ли на сто футов.

Дно было покрыто глиной и илом, и его слой становился все мощнее, по мере того как Грант продвигался вниз по склону, все глубже и глубже. Один раз вездеход увяз в грязи, его гусеницы буксовали, и Гранту пришлось использовать специальные приспособления — по своей конструкции они были похожи на ноги, углублялись в вязкий ил, пока не достигали дна, благодаря чему машина получала опору, необходимую для дальнейшего продвижения.

Живые существа по мере погружения тоже менялись. И то были устрашающие перемены — их облик становился все ужаснее.

Какое-то создание, почти целиком состоявшее из огромной пасти, проплыло мимо лобового стекла, резко развернулось и уткнулось плоским рылом в окно, разинув огромный рот с острыми зубами. Темный силуэт скользнул по самой границе освещенного прожектором пространства.

Грант проверил показания приборов. Глубина пятьсот пятьдесят футов. Давление — двести пятьдесят три фунта на квадратный дюйм.

Приборы слегка подрагивали, но сомнений в их исправности не было. Все работало в штатном режиме.

Грант вытер испарину со лба. «Да уж, путешествие в этой калоше не из приятных», — подумал он, хотя только что вновь убедился в надежности крепкой стальной брони, созданной в расчете на сопротивление огромному давлению, окон из не-бьющегося ламинированного кварца и прочих механизмов аппарата.

Однако кварц иногда оказывался недостаточно прочным, и именно с целью выяснить, в чем дело, его направили сюда. Иногда кварц разрушался, из-за чего гибли люди, а ведь они верили в его надежность, иначе просто не осмелились бы бросить вызов этой бездне с ее холодом и чудовищным давлением.

Существо с непомерной пастью отстало от лобового стекла, но вместо него из мрака возникло другое призрачное создание — нечто причудливое, совершенно не похожее на известных Гранту живых существ.

Выругавшись в его адрес, репортер повертел прожектором, пытаясь сориентироваться в пространстве. Но кругом не было ничего примечательного — он двигался по мрачной равнине, хотя прибор определенно указывал, что вездеход шел под уклон.

Где-то там впереди находится желоб Пуэрто-Рико, один из глубочайших на планете — пять с половиной миль бездны. Давление на его дне доходит до шести с половиной тонн на квадратный дюйм. Слишком много для человека. Погружение ниже отметки в четыре мили еще требовало испытаний в промышленных лабораториях, равно как и создания более прочных сортов стали и стекла, свежих инженерных решений, способных повысить надежность конструкций, принципиально новых разработок на теоретическом уровне.

Грант проверил карту. Он следовал курсом, который ему нарисовали в транспортном ведомстве в Глубоких Водах, но пока в поле зрения не было видно признаков присутствия человека. Старый Гас, как его прозвали, похоже, был своего рода легендарным персонажем.

— Странный старик, — рассказывал Гранту невысокий и живой шеф транспортного ведомства. — Я бы даже сказал, немного свихнувшийся. Он уже многие годы здесь, занимается исследованиями, бродит по окрестностям. Теперь его отсюда ничем не выманишь. Океан проникает в душу, если жить здесь слишком долго.

Грант вновь покрутил прожектором, но его по-прежнему окружала пустынная равнина.

Через полчаса яркий луч выхватил из мглы купол, прилепившийся к черной скале, резко поднимавшейся с плоского, как стол, морского дна.

Направив вездеход прямо к скале, Грант остановился поблизости и через люк вышел из кабины.

Не без труда забравшись в механический скафандр, он закрыл замки и проскользнул внутрь тесной кабины оператора, где с недовольным видом уставился на кучу разных приборов. Еще не привыкнув к новому облачению, он неловко открыл внешний люк.

Снаружи управлять скафандром стало легче, механизм рывками двинулся вперед, встряхивая тело Гранта при каждом шаге. До купола оставалось уже совсем недалеко, и в этот момент от скалы отделилась какая-то тень и метнулась в его сторону. Грант ощутил толчок и увидел, как щупальца обвили скафандр и мощные присоски впились в его поверхность.

— Осьминог, — с отвращением пробурчал Грант.

Головоногое отчаянно извивалось, сгибая щупальца в мощные кольца, а затем соскользнуло со скафандра, опустилось на дно и скользнуло в сторону. Через мгновение оно вновь появилось из мрака и зависло перед Грантом, явно выражая свое недовольство.

— Дать бы тебе хорошего тумака, — обратился Грант к осьминогу, — но тогда я, того и гляди, потеряю равновесие, и надо быть волшебником, чтобы собрать эту консервную банку, если она развалится.

Осьминог был настоящим чудовищем. Его тело было величиной с порядочный арбуз, а каждое из восьми щупалец достигало двадцати футов в длину.

Силуэт человека в скафандре появился из люка купола, и Грант нажал на рычаг, чтобы поднять руку в знак приветствия. Точно такой же жест последовал в ответ — хозяин спешил навстречу гостю.

Осьминог отстал от Гранта и, поднимая облако ила, метнулся в сторону вновь появившегося человека. Ловким движением руки тот отмахнулся от атаки и сбросил осьминога. Стальные пальцы ухватились за щупальце, и человек в скафандре продолжил движение вперед, таща за собой корчащегося и оскорбленного подобным обращением осьминога за одну из его восьми конечностей.

— Привет путешественнику, — обратился к корреспонденту хозяин купола, — Рад, что вы навестили меня.

Грант ответил в свой микрофон:

— Я тоже рад вас видеть. Мне нужен человек по имени Гас. Не вы ли это?

— Так и есть, — ответил тот, — Похоже, Батч наскочил на вас.

— Батч? — озадаченно переспросил Грант.

— Ну да, Батч. Это мой осьминог. Я подобрал его новорожденным. Бывало, он сидел со мной внутри купола, но потом стал слишком велик, и мне пришлось прогнать его. Он постоянно сопровождает меня, куда бы я ни пошел.

Батч примостился на дне рядом с Гасом, а тот все еще держал его стальными пальцами за щупальце. Казалось, глаза осьминога светились в синем подводном мраке.

— Иной раз, — продолжал старый Гас, — он немного озорничает, так что приходится призывать его к порядку. Но что и говорить, все же мой осьминог действительно хорош.

— Хотите сказать, — переспросил удивленный Грант, — что вы держите его в качестве домашнего животного?

— Вот именно, — подтвердил Гас. — Он вполне безобиден, если не давать ему набрасываться на себя. Один парень к северу отсюда тоже держал одного осьминога и хвастал, будто тот способен одолеть все, что движется, ну, я взял Батча и отправился с ним взглянуть на того красавца. Скажу тебе, дружище, это была битва, на которую стоило посмотреть. Так Батч одержал верх над тем осьминогом. Расправился с ним за какие-нибудь пятнадцать минут, а потом прихватил с собой его труп. Несколько дней таскал его туда-сюда и не задумывался об обедах.

— Да уж, опасный товарищ, — заметил Грант.

— Батч может вести себя как отъявленный мерзавец, если у него плохое настроение, — с гордостью заявил старый Гас.

За приготовлением кофе старик продолжил свой рассказ.

— Обитая здесь долгое время, легко можно сдохнуть от тоски, — говорил он. — Человеку нужно хотя бы какое-то общество, пусть это даже осьминог. С акулами тоже можно наладить дружеские отношения, если изучить их поближе, но из них получаются никудышные домашние животные. Они бродяги от природы. Никогда не знаешь, где их носит. А осьминоги — они домоседы. Батч нашел логово в скале позади купола и кидается ко мне всякий раз, когда я выхожу из дома.

— И как давно вы здесь живете? — поинтересовался Грант.

— Всего четыре или пять лет, как я перебрался сюда, — ответил Гас. — Раньше жил на триста футов повыше, но, как только изобрели этот надежный кварц, я спустился сюда, поглубже. Здесь мне больше нравится. Я живу на Дне уже почти сорок лет. В последний раз, когда я был на поверхности, у меня страшно разболелась голова. Слишком яркие краски. Зеленые, голубые, красные, желтые. Здесь же все синего цвета, скорее даже фиолетового. Это успокаивает.

От кофейника распространялся чудесный аромат. Тихонько урчала электролитическая установка. Чуть слышно жужжал обогреватель.

Перед входом в купол лежал на дне меланхоличный Батч.

— Этот купол из кварца «Снайдера»? — спросил Грант.

— Ага. Обошелся мне в пару тысяч баксов. Еще пришлось оплатить буксировку его до места. Сначала я думал, что смогу сделать это сам на своей старой калоше, но потом решил, что это слишком рискованно.

— Я слышал, что не все купола от «Снайдера» надежны, — сказал Грант. — Не выдерживают давления. Похоже, у них есть дефекты в конструкции.

Старик взял кофейник с печи и разлил кофе по чашкам.

— Аварий было много, — подтвердил он, — но меня Бог миловал. Не думаю, что в чем-то виновато стекло. Тут что-то другое. Причем нечто весьма любопытное. Некоторые парни поговаривают о том, что собираются устроить своего рода суд Линча.

Грант уже было поднес чашку с кофе к губам, но после этих слов Гаса резко поставил ее на место.

— Суд Линча? — переспросил он, — С какой стати?

Старый Гас наклонился над столом и многозначительно понизил голос.

— Вам приходилось слышать о Пропасти Разбойников?

— Нет, — покачал головой Грант, — Не могу припомнить.

Старик откинулся назад.

— Это еще с полмили вниз, — пояснил он. — Такая небольшая лощина. Дурное место. Слишком неровное для вездеходов. Приходится добираться туда пешком.

Он шумно отхлебнул еще дымящегося кофе и погладил усы мозолистой рукой.

Грант ждал продолжения рассказа, попивая свой кофе. Батчу, по-видимому, надоело лежать, и он скользнул вверх по выгнутой стенке купола.

— Здесь случилось слишком много грабежей, — сообщил старый Гас. — Чересчур много. Эти места теперь достаточно хорошо обжиты, и мы не хотим дальше терпеть эти безобразия.

— Полагаете, в той лощине скрывается шайка разбойников? — заинтересованно спросил Грант.

— Это единственное место, где они могут найти пристанище, — ответил Гас. — Туда очень нелегко добраться. Там полно гротов, и еще есть пара каньонов, ведущих к Большой Пропасти. Десятки укромных мест, где можно спрятаться, — Гас смачно отхлебнул очередной глоток кофе и продолжил: — Раньше здесь все было тихо и мирно. Можно было найти поле со съедобными моллюсками, поставить заявочный столб и быть уверенным, что это — твое. Никто бы даже не притронулся. Или можно было огородить месторождение радия — и никто не стал бы опрокидывать колышки. Стоило найти старое судно и наклеить на него записку, что это вы его нашли, и никто не посмел бы взять ни одной доски. Но теперь стало не так. Случается много нападений, а поля с моллюсками то и дело опустошаются. И мы уже думаем, как бы положить этому конец.

— Знаете, — вступил Грант, — «Вечерняя ракета» отправила меня сюда выяснить, почему так много куполов разрушено, отчего происходят эти катастрофы на Дне. Вы утверждаете, что виноваты разбойники — этакие головорезы морских глубин. Неужели они станут громить купола ради того скудного имущества, которое могут обнаружить внутри?

Старый Гас фыркнул в ответ:

— Еще бы! Там наверху ваши бандиты могут хладнокровно застрелить человека из-за карманной мелочи. А здесь в некоторых куполах хранятся целые состояния. Радий, жемчуг и бесценные сокровища с погибших кораблей.

— Могу себе представить, — кивнул Грант, — Но это происходит не только здесь. Купола разрушаются повсюду. По всему Дну.

— Не могу судить о других местах, — резко ответил старый Гас. — Только я доподлинно знаю, что здесь большинство несчастных случаев происходит вовсе не из-за дефектов стекла. А по вине кучки головорезов и воров, и если так будет продолжаться и дальше, уж мы постараемся их поймать, — Старик залпом допил остатки кофе и поставил чашку на стол, — Я отметил поле с моллюсками неподалеку отсюда, и если эти парни сунутся туда, я самолично ступлю на тропу войны, — Резко замолчав, он посмотрел на Гранта, — Скажите, вы когда-ни-будь видели поле с моллюсками? — Грант помотал головой, — Если вы останетесь, завтра я вам покажу, и у вас глаза полезут на лоб от изумления. Некоторые раковины в поперечнике не меньше пяти футов, и внутри одной старушки я покажу вам жемчужину размером с вашу шляпу. Она, правда, не столь совершенна, как хотелось бы, но дайте время — и она будет такой как следует. Старушка усердно трудится над этим, мне остается только наблюдать. Но я не был там уже с месяц. — Он покачал головой. — Надеюсь, что те ребята из Пропасти Разбойников не добрались до нее. Пусть только дотронутся, и тогда я объявлю им настоящую войну.

Батч безмятежно плыл впереди, грациозно взмывая над разбросанными там и сям камнями и то и дело совершая рывки в ту или другую сторону, на время скрываясь в синем мраке.

— Ну чем не собака? — спросил старый Гас. — Иногда он становится немного назойлив, и тогда мне приходится задать ему взбучку, чтобы умерить пыл, но что ни говори, а он все же любит меня. Ко всем прочим он беспощаден. Такова его природа — ничего не поделаешь.

Они упорно продвигались вперед. Теперь Гранту стало гораздо легче справляться со своим облачением.

— Поле с моллюсками расположено прямо впереди, — сообщил старый Гас. — А Пропасть Разбойников — там, внизу. — Повернувшись вполоборота в своем скафандре, он махнул рукой в сторону уходящего вглубь склона. И застыл в таком положении, — Нейгл, — старик перешел на шепот, — я не уверен, что видел это раньше.

Грант посмотрел в указанном направлении и сквозь толщу воды увидел странное сооружение, словно тень вздымавшееся из морских глубин.

— Что это? — спросил он, — Выглядит как… Черт, похоже, это какая-то машина.

— Не знаю, — тихо ответил Гас, — но, ради всего святого, нам надо выяснить, что это такое.

Они медленно, осторожно двинулись к непонятной штуковине. От предчувствия близкой опасности холодные мурашки пробежали по спине Гранта.

Батч резво устремился вперед. Вдруг он замер, застыл в напряжении, затем проплыл еще несколько футов, изгибая свои щупальца. И вдруг он пришел в бешенство, задергался, его глаза покраснели, а тело из черного стало сначала розовым, потом фиолетовым и наконец приобрело кирпично-красный цвет.

— Батч разозлился не на шутку, — с беспокойством заметил старый Гас.

Осьминог прекратил демонстрацию своего негодования столь же внезапно, как и начал ее, и направился прямо в сторону туманных очертаний. Гас поспешил вдогонку, Грант последовал за ним.

Непонятный предмет оказался механизмом. Грант различил два больших цилиндра, расположенных близко один к другому, между ними находилась какая-то массивная машина, скрепленная с цилиндрами прочными трубами.

Грязь и ил вокруг механизма были расчищены, вероятно, для того, чтобы обеспечить ему большую устойчивость, а в каменистом дне проделано отверстие приличных размеров.

Поблизости не было заметно никаких признаков живых существ, но машина работала.

Батч, подплыв к цилиндрам, присосался к поверхности одного из них, и в этот момент из-за машины неожиданно показался кто-то, внешне напоминавший водяного, и Батч устремился за ним.

Человекоподобное существо метнулось в сторону, разрезая толщу воды с поразительной ловкостью, но Батч жаждал крови. Резко увеличивая скорость, он приблизился к пытавшемуся спастись созданию, предпринял последний рывок и, схватив жертву, сжал ее щупальцами.

Старый Гас кинулся вперед, отчаянно крича на осьминога:

— Батч, проклятый, прекрати сейчас же!

Но когда он подоспел, было уже поздно. Рассерженный старый Гас попробовал отобрать добычу у голодного осьминога, но тот впился в нее всеми своими щупальцами.

— Когда-нибудь ты окончательно выведешь меня из терпения, Батч, — ругался старый Гас.

Но Батча не слишком волновало его возмущение. Его заботило лишь одно — как бы не выронить лакомое блюдо, которое попалось в его объятия. Он упрямо держался за добычу присосками, но в конце концов Гасу удалось заставить его ослабить хватку. Осьминог намеревался вновь вцепиться в свою жертву, но хозяин отогнал его прочь, и головоногому пришлось ретироваться, опустившись на дно возле одного из цилиндров и выражая свое негодование в бешеном танце.

Грант смотрел на существо, лежавшее на голой скале.

— Гас, знаешь, что это такое? — спросил он.

— Черт возьми, понятия не имею, — ответил Гас. — Я, конечно, слыхал о русалках и водяных, но никогда не придавал значения этим историям. Вот уже сорок лет я скитаюсь по океанскому дну, но ни разу на них не натыкался, — Он подошел поближе и прикоснулся к трупу пальцем своей перчатки и затем добавил: — Но это весьма похоже на их изображения в старинных книгах — прямо удивительное сходство.

— Это венерианец, — в недоумении проговорил Грант. — Житель Венеры. Человек-рыба. Пару лет назад редактор отправил меня на Венеру, чтобы я выяснил о них все, что возможно. У него были подозрения, что их научный прогресс шагнул гораздо дальше, чем они позволяют думать землянам. Но мне не удалось выведать ничего особенного, поскольку погрузиться в венерианское море для человека равносильно самоубийству. Тамошние моря имеют неустойчивый химический состав. В них содержится кислота и большое количество хлора. Зловоние страшное, но этим парням, похоже, нравится. Кислота, давление и изменчивая химическая среда им нипочем, а вонь, вероятно, доставляет им удовольствие.

— Если это венерианец, как он сюда попал? — подозрительно спросил Гас.

— Не знаю, — пожал плечами Грант, — но я должен узнать. Насколько известно, венерианцы никогда не посещали Землю. Их организмы привычны к колоссальному давлению, но они не любят открытого воздуха, даже на Венере, где он почти наполовину состоит из влаги.

— Может, вы ошибаетесь, — предположил Гас, — А что, если это не венерианец, а просто кто-то похожий на него?

Грант покачал головой за стеклом скафандра.

— Нет, не ошибаюсь. Слишком много отличительных признаков. Взгляните на жабры — они словно бы перистые. И шкура. Она почти как сталь, настоящий панцирь. Это наружный скелет.

Репортер повернулся и осмотрел цилиндры, затем переведя взгляд на машину, закрепленную между ними. Она бесшумно работала. Несколько кусков породы торчало из похожего на загрузочный бункер приспособления в верхней части механизма. По свисавшему захвату подъемного крана можно было понять, как блоки породы попадали в бункер. На боку машины располагалось несколько небольших емкостей.

— Гас, что это за горная порода? — спросил Грант.

Старик взял пару кусочков и поднес к стеклу скафандра.

Свет фонарика отразился в минерале веселыми искорками, по его поверхности словно пробежали живые огоньки.

— Флюорит, — сказал Гас, — Весь образец пронизан его кристаллами, — Он отбросил кусочки породы в сторону, — Эта скала очень древняя. Наверное, архейская эра.

— Вы уверены, что это флюорит? — уточнил Грант.

— Разумеется, это флюорит, — ответил старик, — В этой скале его полно. Флюорита вообще очень много на Дне. Здесь много древних скальных пород, где его и находят чаще всего.

Грант переключил свое внимание на механизм и резервуары. Казалось, машина работала, несмотря на поразительную простоту устройства. Хотя нельзя было сказать, что она состояла лишь из поршня с колесом, к тому же, похоже, она не нуждалась в управлении и функционировала без видимого источника энергии.

Загрузочный бункер как загрузочный бункер, однако в недрах механизма виднелись отблески пламени, проворно поглощавшие каменный блок, разрушая его и отправляя полученный продукт в нижнюю часть конструкции.

Грант постучал по боку одного из резервуаров стальным кулаком, звук был сухой, мертвый, не похожий на звон стали.

— Как вы думаете, из чего сделаны эти резервуары? — поинтересовался он у Гаса.

Старик в ответ покачал головой.

— У меня нет никаких предположений на этот счет, — признался он. — Много любопытного мне довелось повидать за сорок лет пребывания здесь, но ничего похожего на это я не видел. Выглядит, будто венерианцы пожирают скалу при помощи этой машины. Это все, что я могу сказать.

— Черт возьми, за этим скрывается гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд, — угрюмо произнес Грант.

Он поднял один из лежавших поблизости небольших баллонов и постучал по нему. Послышался тот же сухой звук. Он осторожно открыл пробку, и из горлышка сосуда вырвался вихрь жидкости ядовитого зеленовато-желтого цвета. Быстрым движением он закрыл пробку и резко отпрянул назад.

Иллюстрации F. KRAMER

— Что это за вещество? — крикнул ему Гас, за кварцем скафандра его голубые глаза, казалось, еще шире распахнулись от удивления.

— Фтороводородная кислота, — ответил Грант сдавленным голосом. — Это единственная из известных кислот, способная разъедать стекло!

— Ну и чертовщина, — обреченно промолвил старый Гас.

— Гас, мне сегодня не до любования моллюсками, — объявил Грант, — Я должен вернуться в Глубокие Воды. Мне надо отправить сообщение.

Гас мрачно смотрел на цилиндры, на труп венерианца.

— Я понимаю, — пробурчал он.

— Может быть, вы хотите отправиться со мной? Я сразу же вернусь обратно.

— Нет уж. Я останусь здесь. Но я не против, если вы привезете мне пару фунтов кофе и сахара.

Откуда-то из глубины появился темный силуэт. То был Батч. Он совершил обходной маневр и теперь возвратился, чтобы завладеть телом убитого венерианца.

Его стратегия увенчалась успехом. Гас набросился на него с бранью, но осьминог схватил труп и всплыл вместе с ним под крутым углом, исчезнув во мраке. Гас лишь погрозил кулаком ему вслед и прокричал:

— Когда-нибудь я задам этому проклятому осьминогу такую трепку, что он надолго запомнит!

Очевидно, Харт заблуждался насчет качества стекла фирмы «Снайдер», зато его былые подозрения в отношении венерианцев подтвердились. Теперь в этом не могло быть сомнений. Венерианцы сумели достичь Земли — вероятно, вот уже много лет они высаживались на Земле, спускаясь на ее поверхность на своих кораблях и тут же погружаясь в глубины океана, свое привычное место обитания, и так они незаметно, не привлекая внимания, прибирали к рукам земные моря.

И вот земляне, подталкиваемые экономической необходимостью, жаждой приключений и алчностью, опираясь на научные и технические достижения, сами решились на завоевание океана. Век за веком плавая по его поверхности, летая над ним, теперь они погрузились в его глубины, предприняв великое наступление и раздвинув границы своего дома — ставшей слишком тесной суши.

Вспомним странные рассказы о сверкающих предметах, падавших в море, загадочные репортажи о таинственных летательных аппаратах необычных очертаний, замеченных над открытым океаном. О самолетах, вдруг устремлявшихся ввысь или стрелой падавших в воду. Мы слышали эти сообщения многие годы, начиная с двадцатого столетия, а некоторые — даже с девятнадцатого, когда люди о самолетах даже и не слыхали.

А еще есть старинные сказки, мифы античных времен, когда люди только-только попробовали покинуть родные берега и отправиться в морские путешествия, и в этих сказках говорилось о водяных и русалках.

Могли ли венерианцы в течение стольких столетий обретаться на Земле? Исподтишка, незаметно опускаясь из космоса год за годом, они даже могли наладить прибыльную торговлю сокровищами, добываемыми со дна океанов Земли. Возможно, и сейчас немало венерианских колоний находится на бескрайних равнинах над толщей вод. Это легко допустить, если учесть, что земляне лишь недавно начали обживать глубины океана. Его прибрежные курорты, морские фермы и нефтяные поля, плантации водорослей и рудники расположены главным образом на континентальном шельфе. Немногих чудаков вроде старого Гаса, связавших свою жизнь с Дном, влечет туда странная тяга к безмолвию и захватывающим тайнам морской пучины, они устремляются все глубже и глубже, но таких очень мало. Дно фактически остается пустыней. И в этой пустыне, возможно, скрыты многочисленные поселения венерианцев.

Грант Нейгл размышлял об этом, возвращаясь на вездеходе из Глубоких Вод вниз, к куполу Старого Гаса.

Он посмеивался, представляя, какое впечатление на Харта произвел их разговор по видеотелефону.

Он не сомневался, что сейчас Харт ругаясь мечется по кабинету, пытается во всем разобраться и сформулировать свои соображения, прежде чем отправить сообщение в Вашингтон. К ночи Харт добьется, что все правительственные подводные лодки мира будут отправлены прочесывать океанские глубины, разыскивая венерианцев и их крошечные химические заводики, вырабатывающие фтороводородную кислоту.

А может быть, они не имеют дурных намерений, производя кислоту. Может быть, все это делается ради абсолютно невинных целей. Но остается фактом, что только фтороводородная кислота способна повредить стекло, и, соответственно, сама собой напрашивается связь этой истины с имевшими место катастрофами, произошедшими из-за кварцевых куполов, а это нельзя сбросить со счетов.

В конце концов, разве не логично венерианцам поступать именно таким образом, если они намереваются сохранить океан для своих нужд? Если они хотят изгнать землян со дна их собственных океанов, разве есть лучший способ, кроме как заставить людей бояться моря, подорвать их веру в надежность кварца, благодаря которому оказалось возможным создать купола, подводные лодки, вездеходы и водолазные костюмы?

А может быть, за этим стоит нечто большее? Что, если речь идет не только о вытеснении людей из морей, но и о конечной победе над ними? А вдруг венерианцы планируют изменить природу моря так, что человеку будет закрыт доступ к нему? Создать среду, в которой венерианец сможет существовать, а человек — нет? Если построить достаточное количество таких химических заводиков, какой обнаружили Грант с Гасом, то со временем задача будет решена. И время работает на венерианцев, поскольку они живут во много раз дольше, чем люди. Материал для преобразования океана под рукой. Есть флюорит для производства фтороводорода, полно хлоридов, которые можно химически преобразовать, большие запасы марганцевых руд, которыми усеяно океаническое дно.

А если к тому же венерианцы, обитавшие в ядовитых морях, разработали химические реакции, неизвестные землянам? Какое колдовское зелье они способны заварить, если им дать срок, — об этом человек может только догадываться. Мириады микроскопических специально выведенных бактерий могут быть скрыты в толще воды, за тысячу лет дело вполне можно довести до конца.

Грант пожал плечами, подумав об этом. Три четверти земной поверхности захвачено пришельцами с другой планеты. Если океаны превратить в смердящие котлы, отрава сделает необитаемыми участки земли на сотни миль от их берегов.

Пусть сейчас суда подводной полиции направлены на розыск мелких заводов, чтобы конфисковать емкости с кислотой и разрушить оборудование. Но это может занять много времени, ведь придется прочесать все дно Мирового океана. Даже если взяться за эту задачу, некоторые из вредоносных заводов могут быть размещены на такой глубине и в таких труднодоступных местах, что их будет очень непросто обнаружить.

Грант разозлился сам на себя.

— И что я за глупец, черт возьми? — сокрушался он. — Вообразил себе глобальную катастрофу, когда еще нет никакой уверенности в самих фактах.

Фактов нет, это верно, если не считать того, что он нашел венерианца, управлявшего машиной, которая производила фтороводородную кислоту. Грант внимательно проверил карту и подправил курс. Он уже приближался к куполу старого Гаса.

Через полчаса он заметил черный, мрачный утес и медленно направился к нему.

Репортер все еще пытался разглядеть купол, пока вездеход почти не наехал на то, что от него осталось. Грант вскрикнул от изумления, остановил вездеход и прильнул к стеклу, направив луч прожектора на руины подводного дома.

Купол старого Гаса был буквально взорван. Удержалось лишь несколько кусков фундамента, закрепленного на скале. Остальное было разнесено на мельчайшие кусочки и рассыпано по дну!

И где же теперь старый Гас? Либо старика не было дома, когда купол развалился, либо же его тело унесло течением.

Грант тщательно обследовал поверхность дна, он хотел выяснить, что же именно послужило причиной разрушения купола. От места катастрофы вели широкие следы, оставленные колесами большого подводного вездехода. Отчетливые отпечатки ног образовали замысловатый узор вокруг развалин купола и внутри них, из чего можно было заключить, что кто-то рыскал здесь уже после того, как дом был разрушен. И эти следы оставили люди. Купол был сокрушен снарядом, начиненным взрывчаткой и приводимым в движение сжатым воздухом.

— Пропасть Разбойников, — вспомнил Грант, глядя в направлении следа вездехода.

Россказни о Пропасти Разбойников, услышанные им от старого Гаса, сначала казались Гранту выдумкой, какими славились обитатели Дна. Суеверия, тяготы одиночества, столкновение с необычными явлениями — все это способствовало сочинительству. Но вдруг Пропасть Разбойников — это не только миф, может быть, она реально существует?

Грант направился к своему вездеходу.

— Ради всего святого, я должен это выяснить! — решил он.

Двигаться по следу было легко. Он вел по прямой вниз по склону в сторону Большой Пропасти, а затем резко поворачивал к северу, продолжая погружаться в глубь океана.

Вода вокруг становилась все темнее, приобретая темно-серый оттенок вместо привычного синего. Во мраке мелькали искорки — то и дело вспыхивал и гас неяркий свет, выдававший присутствие существ, способных к люминесценции: в морской толще жизнь обрела собственные источники освещения. Стреловидные черви, похожие на белые нити, скользили перед лобовым стеклом. Веслоногие рачки, заменяющие в морских глубинах насекомых, рывками двигались в воде и танцевали, будто пылинки в лучах солнца. Перепуганные креветки устроили настоящий фейерверк, испустив поток света почти в лицо Гранта.

Стайка рыб со светящимися пятнами на жаберных крышках и по бокам проплыла перед окном, а затем создание, напоминавшее ночной кошмар, с окруженными светящимися кольцами глазами, торчащими усами с фонариками на концах и серебристым узором на теле прильнуло к лобовому стеклу вездехода, задержалось на мгновение и ускользнуло прочь.

Колея была неровной. Она вела все дальше в глубину, и давление возрастало. Чернота вокруг сгущалась, а вспышки света становились более яркими, напоминая мерцание светляков в ночном мраке.

Что сталось со старым Гасом? И почему его купол был взорван?

Эти вопросы не давали Гранту покоя. Если Гас еще жив, тогда где же он? Отправился собирать на помощь товарищей, о которых рассказывал? Спешит в Глубокие Воды за полицией? Или преследует мародеров?

Грант пожал плечами. Старый Гас, вероятно, убит. Чудак старик, который сорок лет назад предпочел жизнь в океане возможности наслаждаться яркими красками и свежим воздухом. Он стал бы бороться во что бы то ни стало. Наверное, где-то в океанском иле увяз взорванный вездеход или раздробленный водолазный костюм, там, где старый обитатель Дна и нашел последнее успокоение.

Но почему атаковали купол? Неужели старый Гас хранил там сокровища? Предположение было вполне правдоподобным. Он же рассказывал о старых кораблях, полных сокровищ, и у него на примете был моллюск размером в пять футов и жемчужиной величиной со шляпу. Даже при том, что сейчас цены на жемчуг упали из-за насыщения рынка, такая жемчужина сама по себе представляет неплохое состояние.

След вел глубже и глубже во тьму, вокруг было все больше танцующих светляков и скользивших в водной толще жутких теней. Со дна стали вздыматься причудливые скальные образования, а колея все стремилась вниз. След большого вездехода теперь замысловато извивался между выступами.

Несомненно, Пропасть Разбойников уже близко. Указатель глубины остановился на отметке две тысячи футов, и это при давлении, от одной мысли о котором у Гранта пробежали мурашки по спине. При таком давлении человек вмиг превратится в желе, даже не в желе — в мокрое пятно.

След привел в узкий каньон с каменными стенами, вертикально поднимавшимися вверх. Даже для вездехода Гранта едва хватало места, а уж машина больших размеров просто терлась бы боками о скалы.

Внезапно каньон вывел его на обширную площадку округлой формы, напоминавшую арену амфитеатра. На противоположной стороне стены вновь сходились друг с другом, и даже ближе, чем раньше. Это место представляло собой настоящий каменный мешок.

Грант резко остановил машину и попытался включить задний ход, поскольку на этой небольшой площадке оказалась стоянка подводных танков — целой батареи танков разных размеров.

Он попал в западню, его бросило в холодный пот, пока он лихорадочно дергал рычаги управления.

По радиотрансляции раздался голос:

— Оставайтесь на месте, или мы откроем огонь!

Грант видел, как угрожающе повернулись в его сторону дула орудий танков. Он понял, что пропал. Пришлось остановить вездеход и выключить двигатель.

— Наденьте скафандр и выходите, — приказал голос по радио.

В общем, Грант влип по уши.

Выбравшись наружу, он медленно двинулся по площадке. У одного из танков открылся люк, и ему навстречу вышел человек. Оба молчали до тех пор, пока не оказались лицом к лицу друг с другом.

И тут при тусклом свете Грант узнал своего визави: то был Крыс!

— Хорошую нору ты нашел себе, Крыс, — усмехнулся Грант.

Крыс ехидно посмотрел на него.

— Геллион будет очень рад увидеться с тобой. Это довольно-таки неожиданный визит, и все же он будет очень рад, — С кривой усмешкой он добавил: — А ему понравился твой ответ.

— Конечно, — кивнул Грант, — я знал, что ему понравится.

Пребывание в Алькатрасе на Ганимеде не прошло бесследно для Геллиона Смита, он стал еще более коварным, злобным и изощренным в своей жестокости, чем раньше. Это выдавали колючий взгляд его чуть раскосых глаз, подергивание лица с неровным шрамом от подбородка до виска, бескровные, плотно сжатые губы.

— Согласись, — говорил он Гранту, — у меня здесь очень мило. Место, подходящее во всех отношениях. Полиции даже в голову не придет искать меня здесь, а если и вздумается, мы готовы вести с ними настоящую войну не на жизнь, а на смерть. Если же мы решим скрыться, они никогда не догонят нас в этих каньонах, ведущих в Большую Пропасть.

— Умно, — согласился Грант. — Впрочем, ты всегда был умен. Твоя проблема в том, что ты слишком любишь рисковать.

— Больше я не хочу рисковать, — ответил Геллион, сохраняя непринужденный тон беседы, слегка озадачивший его собеседника. — Кстати, — продолжал он, — Крыс передал мне, что ты не забыл обо мне. И даже выразил мне свое почтение. Трудно это не оценить.

«Ну вот и все», — подумал Грант.

Настал напряженный момент.

Но ничего не произошло.

Геллион обвел рукой огромный купол, прозрачный сводчатый потолок которого возвышался в доброй сотне футов над ними. Сквозь кварц даже в царившем на такой глубине темно-сером мраке можно было различить стены каньона, вздымавшиеся почти вертикально с морского дна.

— Здесь все, как на поверхности, — гордо заявил Геллион. — Все удобства. Ребятам тут нравится. Делать почти ничего не надо, зато окрестности хороши для прогулок. Лампы заменяют дневной свет, последнее электролитическое оборудование, генераторы — все есть. Очень уютно. — Он прямо посмотрел на Гранта, — Хочу предложить тебе погостить у нас немного, только боюсь, что ты предпочтешь возвратиться обратно.

У Гранта перехватило дух.

— В общем, да, — сказал он, — Шеф меня ждет.

Но что-то здесь было не так. Вроде нет ничего подозрительного ни в словах, ни в жестах. Разговор в непринужденной атмосфере. Все просто замечательно — за исключением того, что Геллион Смит ненавидел его. Геллион Смит не мог дать ему уйти отсюда и подняться на поверхность.

И еще эти слова: «…ты предпочтешь возвратиться обратно».

— Я провожу тебя до шлюза, — предложил Геллион.

Грант задержал дыхание, ожидая подвоха. Вновь ничего не последовало. Геллион продолжал дружескую беседу, его лицо, пересеченное шрамом, чуть подергивалось, а глаза блестели, но голос был мягким и приветливым. Старые нью-йоркские истории, сплетни преступного мира, жизнь в ганимедской тюрьме.

Скафандр Гранта стоял в шлюзе, там, где он его оставил.

Геллион взмахнул рукой.

— Приходи к нам в гости еще. Когда захочешь. А сейчас, пожалуй, тебе стоит поторопиться. — И впервые в голосе Геллиона Грант уловил нотки ядовитой насмешки.

— Что ж, пока, Геллион, — ответил Грант.

В раздумье он забрался в свой скафандр, открыл вентили и включил фонарь. Все было в порядке — приборы нетронуты, механизм работал. Грант включил питание и проверил показания приборов. Но что-то было не так. Чего-то не хватало. Какого-то легкого мурлычущего звука в ушах.

И тут он сообразил, и от этой догадки ноги подкосились, его опять бросило в холодный пот.

— Геллион, — прошипел он, — мой блок электролиза вышел из строя.

Геллион стоял у входа в шлюз, готовый закрыть за собой дверь. Он мило улыбнулся Гранту, словно тот только что удачно пошутил.

— Это ведь еще не так плохо, — отозвался он.

— Послушай, Геллион, — крикнул Грант, — если ты хочешь расправиться со мной, тогда лучше пристрели меня.

— С какой стати? Нет, — ответил Геллион. — Я и не собирался этого делать. Ведь этот способ куда деликатнее. У тебя есть экстренный запас кислорода, которого хватит часа на три-четыре. Может быть, за это время ты найдешь способ спасти свою шкуру. Я ведь даю тебе шанс, видишь? Это лучше, чем то, как ты поступил со мной, подлый бумагомаратель, — С этими словами он закрыл дверь, и Грант увидел, как она встала на место.

Вода с шипением заполнила шлюз, пенясь под высоким давлением, которое постепенно возрастало, пока не сравнялось с внешним.

В голове Гранта роились невеселые мысли. Воздуха у него не больше чем на четыре часа. Этого времени недостаточно, чтобы добраться до Глубоких Вод. Если бы купол старого Гаса не был взорван, то проблем бы не было, потому как дойти до него особого труда не составляло. Вполне вероятно, поблизости есть и другие купола, но он не имел понятия, где их искать.

Оставалось одно — и Грант должен смириться с этим — умереть в своем скафандре, когда иссякнет кислород. Четыре часа. Вполне достаточно времени, чтобы дойти до купола Гаса.

Грант уцепился за эту мысль. Времени хватит до дома Гаса. Идти по следу вездеходов. Подняться по склону каньона и выйти на колею.

Место, где располагался заводик венерианца, находится в какой-то четверти мили от купола Гаса. За два часа туда запросто можно добраться, даже меньше чем за два часа. Два часа туда — два часа обратно.

Грант мрачно размышлял, что будет с куполом Геллиона, если сбросить на него дюжину баллонов с фтороводородом. Он рассмеялся, и его смех отозвался зловещим эхом внутри скафандра. «Мы отправимся на тот свет вместе, Смит», — прошептал Грант.

Карабкаться по стене каньона — не увеселительная прогулка. Не единожды Грант едва не срывался вниз, когда стальные пальцы перчаток его скафандра скользили по склизкой скале. Не то чтобы падение было смертельно, но оно и могло оказаться таковым.

И вот Грант уже почти наверху. Не торопясь, он осторожно действовал правой рукой — схватившись за выступ, он цеплялся за него пальцами и изо всех сил давил на рычаг, чтобы закрепиться. Двигатели жужжали, когда скафандр подтягивался на руке, двигаясь вверх по неровной поверхности крутой стены. Теперь уже левая рука цеплялась пальцами за выступ и крепко сжимала его. Грант несколько раз дергал рукой, чтобы проверить прочность хватки, и только после этого включал двигатель.

Сокращались механические мускулы, рука сгибалась, и вся конструкция продвигалась вверх.

Время, конечно, дорого, но следует соблюдать осторожность. Стоит поскользнуться, и тогда все придется начинать сначала — это в лучшем случае. А ведь можно насмерть разбиться о скалы, или же расколоть стекло, или повредить костюм так, что он перестанет работать.

Чтобы взобраться наверх, потребовалось несколько больше времени, чем рассчитывал Грант, но тем не менее до цейтнота было далеко. Он успеет дойти до заводика венерианца и взять кислоту. После чего вернется и сбросит баллон за баллоном в каньон. А потом посмотрит, как желто-зеленая жидкость распространится по кварцевой поверхности. Убедится, что кварцевые стенки купола будут раздавлены чудовищным давлением воды.

— Ты хотел ответа, Геллион? — крикнул он в сторону каньона, — Будет тебе ответ. У меня их целая дюжина — в баллонах!

А вдруг все его старания напрасны? Вдруг он изначально слишком драматизировал ситуацию. Может быть, этого количества кислоты не хватит для того, чтобы уничтожить купол, может, нужно сбросить в каньон сотни таких баллонов, чтобы повредить кварц. Может быть, баллоны расплющатся под давлением раньше, чем достигнут дна. Любопытный материал, из которого сделаны те цилиндры и баллоны, — не сталь и не кварц, а ведь людям известны только эти два материала, способные выдержать давление на глубине пятисот футов. В лабораториях на поверхности фтороводородную кислоту держат в восковых контейнерах, но на этой глубине использовать для ее хранения такую емкость или же стеклянную — одинаково бессмысленно.

Те баллоны, должно быть, сделаны из какого-то нового материала, неизвестного землянам и изготавливаемого венерианцами. Само собой, венерианцы вынуждены производить такие материалы, которые были бы стойкими к кислотам и колоссальному давлению.

Назойливое шипение струйки кислорода отвлекло Гранта от праздных размышлений. Он взглянул на циферблат, показывающий давление в запасном резервуаре кислорода, и тяжело вздохнул. Из двух резервуаров один был пуст, или почти пуст, поскольку газа там оставалось лишь на несколько минут. Второй резервуар был полон, но с первым что-то произошло. Грант рассчитывал, что его должно было хватить почти до стоянки венерианца, и тогда второй резервуар он мог бы использовать на обратном пути к стене каньона. Какой-то дефект, может быть, неисправность указателя — теперь уже неважно, если ущерб уже непоправим. Шипение струйки становилось все слабее, и Грант переключился на второй резервуар.

Что же, теперь все ясно.

Ему уже не хватит времени, чтобы дойти до стоянки венерианца и вернуться к каньону. Два часа — это все, что ему осталось, возможно даже меньше. А это так мало.

Кто-то другой должен добраться до Геллиона Смита. Может, старый Гас, если он еще жив. Может, какой-нибудь опытный офицер подводной полиции, может, кто-то с правительственной подводной лодки, занятой поиском колоний венерианцев.

«Последняя статья, — подытожил Грант Нейгл, обернувшись и глядя вниз, в глубину, где еле-еле виднелся купол преступников, — История, которую мне не суждено написать».

Грант поднял вверх правую руку костюма, нашел выступ скалы в луче фонаря, зацепился за него стальными пальцами, проверил хватку и включил двигатель. Костюм со скрежетом скользнул по скале, подтянувшись на руке на несколько футов.

Еще немного, и он достигнет верха обрыва. И что тогда? Что следует сделать? Чем заняться человеку, если ему остается жить всего лишь час или два?

Он поискал лучом фонаря, за что бы теперь уцепиться левой рукой, и в этот момент, словно привидение, из-за кромки стены каньона показалась какая-то огромная тень и устремилась вниз, плавно погружаясь в глубину. То был продолговатый предмет, похожий на трубу, который, падая, вращался вокруг своей оси. Предмет опускался прямо на купол Геллиона.

Грант повернулся в своем скафандре, чтобы получше рассмотреть странный предмет, и у него перехватило дыхание, когда он его узнал. Это был один из цилиндров венерианца! Один из тех двух больших цилиндров, к которым была присоединена машина! Цилиндр падал с ускорением, продолжая вращаться.

Сверху послышался глухой хлопок, словно кто-то откупорил бутылку, и следом за вращающимся цилиндром полетел мерцающий снаряд. Кто-то стрелял из пневматической пушки!

За долю секунды, пока летел снаряд, Грант нашел наконец выступ для левой руки и лихорадочно вцепился в него пальцами. От ударной волны взорвавшегося снаряда, попавшего в цилиндр, скафандр ударился о скалу. Но пальцы крепко держались за выступ, и Грант, висевший на стене каньона, мог наблюдать, как цилиндр разделился, словно кто-то разрезал его ножом пополам. Он видел, как струи зеленовато-желтой жидкости, кружась вихрем, обрушились прямо на купол.

Забыв обо всех предосторожностях, Грант вскарабкался вверх по стене на остававшиеся несколько футов, выбрался на ровную поверхность и повернулся, чтобы взглянуть на дно каньона.

Купола больше не было — он распался на миллион кусочков, после того как кислота разъела его, позволив давлению довершить дело.

Геллион Смит погиб. Как и Крыс, и остальные. Если кто и спасся, то только находившиеся в танках.

Вода в Пропасти Разбойников окрасилась в мертвенно-желтый цвет, и эта жидкость вращалась медленным водоворотом на дне пропасти.

— Кто вы, черт возьми? — спросил кто-то.

Грант обернулся.

— Гас, — крикнул он, — Гас, дьявол, так это ваша работа!

Человек в скафандре спокойно стоял с ружьем в руке. За ним угадывались смутные очертания подводного танка.

— Можно сказать, меня просто вывели из терпения, — пробурчал Гас, — Сначала они разнесли мой купол, и это меня обидело, но мало того, так они еще похитили мою жемчужину, и тут я уже вышел из себя, — Он направил луч своего фонаря в лицо Гранта, — Вот так-то, Нейгл. А я-то думал, куда вы подевались?

— Долгая история, — хмыкнул Грант.

— Расскажите ее в танке, — распорядился Гас, — Мне пора возвращаться.

— Куда направитесь? — поинтересовался Грант.

— Надо найти Батча, — ответил Гас. — Когда я был у стоянки венерианца и собирался притащить сюда цилиндр, Батч увязался за мной. Я объяснил ему, что давление здесь слишком велико для него, и велел остаться. Но он заупрямился, и мне пришлось привязать его. — Гас тихо рассмеялся, — Бьюсь об заклад, он сейчас бесится от злости, — добавил он.