Мир и пророчество

Глава 4

... Заезжие лицедеи начали представление, Талгир поморщился, опять набившая оскомину старая сказка о коварном принце и простодушной селянке, победившей смерть силой любви. Талгир внимательно посмотрел на сестру, малышка попыталась пробраться ближе к помосту. Но хранитель удержал её за плечо. Исхагор покорно вернулась на колени старого друга, и Талгир хмыкнул - ещё бы! У сестрёнки с её главным духом самый настоящий магический договор - девочка беспрекословно слушается своего хранителя до двадцати лет. Единственное, что девочка выторговала в этом соглашении - это то, что хранитель не злоупотребляет властью и объясняет свои действия со всей доступной откровенностью. Правда, хранитель и тут оговорил свои условия, вначале действия, а затем и слова, объясняющие необходимость действия. Разумно, девочка слишком импульсивна, чрезмерно любопытна и готова устремиться за любой диковинкой, чтобы осмотреть, потрогать и по возможности завладеть.

Она чрезвычайно умна и проницательна для своих двенадцати лет, но очень уж живое и крайне любопытное дитя. Талгир сокрушённо вздохнул, он расстаётся с семьёй почти на год. Юноша беспокоился вовсе не об охране дорогих ему женщин. Их хранители и духи долины справятся с любым нападением, да и за десять лет не было ни единого случая нападения на долину гейзеров. Даже бесстрашная гномья молодёжь быстро усвоила, что беспокоить обитателей долины не слишком полезно для репутации, не говоря уже о здоровье. Удачно, что Гичи-Аум пожелал сопровождать ученика в столицу гномов. Талгир непроизвольно почесал клановую татуировку, что-то его огневички забеспокоились, явно пытаются привлечь внимание. Талгир закрутил головой, оглядывая толпу зрителей и краем глаза отметил, как Гичи-Аум привстал с девочкой на коленях... а дальше время замедлилось настолько, что сын Исхаг мчался к маленькой сестре, словно рвался сквозь встречный водный поток.

Медленно и неторопливо старый хранитель долины вытянул руки, с ладоней сорвались три туманных сгустка и понеслись через площадь, а в кулаке Гичи-Аума - на расстоянии ладони от лица девочки - словно из воздуха возникла длинная эльфийская стрела.

Хранитель девочки мгновенно проявился у противоположного конца площади. Огромная карса ударом лапы лишила негодяя сознания и время понеслось вскачь.

Талгир рванулся прочь от толпы, торопясь связать неловко упавшего стрелка. Он успел вовремя, тот как раз пришёл в себя и попытался встать. Коротким ударом сын шаманки успокоил напавшего и связал ноги, совсем по-эльфийски подтянув пятки к тонкой шее. Теперь незадачливому стрелку малейшее движение чревато приятными ощущениями, стоит сделать лёгкое движение и петля крепко придушит связанного. Талгир затянул последний узел и едва сдержался, чтобы не разбить подкованным сапогом смазливое лицо. Присел над упавшим и всмотрелся внимательнее, а ведь что-то тут нечисто, решил Талгир, очень уж изящно сложён этот неудачник! Короткое заклинание и со стрелка сползла личина - эльф! Тот самый перворождённый, следивший за ними у коновязи. Недурно! Гномья стража подоспела вовремя, Талгир закончил осмотр длинного лука, полумёртвого эльфа из якобы мирного посольства и теперь внимательнейшим образом изучал эльфийские стрелы в колчане. Каких стрел там только не было! Заговоренные на паралич и на смерть от заражения крови, срезни, мощные бронебойные стрелы и тонкие, длинные, изящные "цветы смерти".

Старший стражник осмотрел наконечник выпущенной стрелы, услужливо поданной подручным, и грязно выругался. Ещё бы, знаменитые эльфийские "цветы смерти", разворачивающиеся в ране, как венчик цветка. Старший резко скомандовал и на пришедшего в себя эльфа двое стражей набросили магические путы, после чего старший рывком оборвал верёвку, поставил на ноги пленника и толчком направил к обоим сопровождающим его гномам. Два рослых стражника волоком утащили безвольное тело, а Талгир вернулся к сестре.

К его удивлению малышка даже не встревожилась, она спокойно восседала на спине своего ездового духа и терпеливо дожидалась брата.

- Возвращаемся!

Талгир обозрел суету на площади, далеко справа обогнул волнующуюся толпу, обсуждавшую происшествие. Подгоняя стремительную карсу с Исхагор на спине, Талгир бегом отправился к дому Фахаджа. Не хватало ещё застрять в наливающейся злобой и негодованием толпе - тогда вообще не выберешься.

Глава посольства, благородный Азилидор из рода Сиреневой Листвы, стиснул подлокотники кресла так, что дерево едва в труху не рассыпалось.

- Я не ослышался? - прошелестел голос сына Сиреневой Листвы.

Стоящего перед ним в позе покорности сородича словно ледяной крошкой обсыпало, и он едва осмелился поднять взор на высочайшего из эльфов. Гвелинор Серебряный Жертвенник помертвел, увидев в ауре главы посольства лиловые молнии и обречённо закрыл глаза. Да, ему говорили, что гнев главы рода Сиреневых убивает. Но десять лет назад он не поверил смертельно перепуганному сородичу, посчитав того никчёмным трусом. Азилидор тоже прикрыл глаза, купаясь в своём гневе, как эльфийская модница в изысканном вине, наслаждаясь каждым мгновением драгоценной ярости! Была у него такая простительная слабость - поглощать чужой страх и сейчас он обжирался им, пил его, как обезумевший от жажды зверь.

А затем он открыл бездонные глаза, и сородич упал на колени, склонив голову.

- Моя жизнь в вашей власти, повелитель.

Глава посольства рассмеялся:

- Мне не нужна твоя никчёмная жизнь, идиот! Этот..., - эльф сдержал грязное ругательство из арсенала наёмников, - сын гномьего шакала и вонючей орочьей ящерицы осмелился поднять оружие в столице гномов. Гномов! И не нашёл ничего лучшего, чем покуситься на дочь владелицы долины гейзеров. Ты понимаешь, что я вынужден казнить его на той самой площади, где он так великолепно выступил с фамильным луком. Идиот!

- Как можно лишать жизни сородича?! Простите, повелитель, но это всего лишь полукровка...

Азилидор всмотрелся в стоящего на коленях. Тупой буйвол из детских орочьих сказок умнее этого перворождённого. Да, он просто тупая, мерзкая, зашоренная скотина, ничем не лучше этих немытых орков. И почему он раньше не замечал, что его вассал тупая скотина? Азилидор отошёл к широкому окну отведённых ему покоев королевского дворца, чтобы успокоиться.

Какая-то часть разума всё ещё переваривала гнев и страх подчинённого, зато оставшаяся часть лихорадочно искала выход из дипломатического тупика, созданного усилиями юного Веливи из рода... провалился бы этот род поглубже.

- Я повелеваю тебе удалиться и забыть дорогу в столицу надолго. Ты немедленно отправишься на восток, на границу с землями людей и примешь под своё командование гарнизон крепости Эрг. Если хотя бы один из никчёмных жителей человеческого пограничья осмелится нанести вред поселениям перворождённых, ты пожалеешь, что родился на свет. Поскольку ты так и не понял, что натворил твой родич, то я постараюсь донести до твоего разумения простую правду. А правда состоит в том, что я, глава Сиреневой Листвы изведу под корень весь твой род, имение сожгу и засыплю обильным пеплом, оставшимся от тел тех неудачников из твоего рода, что рискнут встать у меня на пути,- глава посольства оглядел коленопреклоненного вассала, - и знаешь почему?

Тот даже не шевельнулся, когда глава посольства вздёрнул его на ноги, ухватившись за холёную шевелюру.

- Потому что я так хочу. А теперь пошёл вон!

Подстёгнутый резкой командой, эльф мгновенно выпрямился, склонился в поклоне и быстрые шаги затихли в отдалении. Азилидор опустился в кресло, налил вина в драгоценный бокал и выпил залпом, как простую воду, не ощущая ни букета, ни вкуса. Юный Веливи обречён, это так же ясно, как и то, что Владыка будет разгневан. У главы посольства два пути. Он может признать вину подчинённого и может, точнее, обязан отдать его на суд гномов. Суд будет справедливый, скорый и зрелищный, как и казнь безмозглого сородича. В чём-то такой исход был правильным, ибо глава посольства в благосклонности своей считал, что таким дуракам жить незачем. Азилидор хмыкнул. Но не следует забывать родителей предполагаемого преступника и весь его весьма влиятельный род, особенно старшую женщину в этой семье. Старая гадюка не простит бывшему любовнику гибели юного родича и благословит, а то и организует планомерную охоту за головой благородного Азилидора из рода Сиреневой Листвы. Возможностей у неё достаточно, как достаточно и средств. Не то чтобы он очень уж опасался старой эльфийской кобры, но её месть может существенно осложнить ему жизнь и помешать во многих начинаниях.

Есть второй путь - он поручится перед королём гномов, что сам накажет опрометчиво поступившего сородича... по возвращении домой. Азилидор отмёл второй путь, не стоит считать гномов идиотами. Идиоты не обзавелись бы амулетами против эльфийской магии. Глава посольства скрипнул зубами, он обязан найти этого артефактора и выдавить из него по капле жизнь, предварительно распотрошив его мозги. Если есть амулет, значит есть и магия противовеса амулету, иначе просто не может быть! В прошлом бывали неоднократные более и менее успешные попытки создания такого амулета, но все они оканчивались одинаково - создателя доставляли к эльфийским магам разума, после чего несчастный выворачивал мозги до донышка, а затем превращался в питательное удобрение для цветников его величества, Владыки эльфов.

Есть и третий путь - отослать вестника старшему магу из рода Сиреневой Листвы с кратким распоряжением обеспечить досточтимой госпоже Мерто из рода Серебряного Жертвенника блаженный покой в далёкой стране Ушедших Грёз. В какой летописи сказано, что старая гадюка должна жить вечно? Благородный Азилидор едва не потёр в предвкушении руки, отчего бы и не побаловать себя? В самом деле, один условный знак и досадная помеха в лице старшей женщины клана Серебряных перестанет существовать. Эта сладостная фантазия окрыляла и на краткое мгновение Азилидор прикрыл глаза, позволив себе испытать блаженное умиротворение, сродни тому, что охватывает путешественника в конце опасной и трудной дороги.

Увы! Такого развития событий допустить нельзя, ибо политика, тайная служба и многоходовые планы приверженцев эльфийского престола слишком зависят от связей, воли, и умения выживать старой гадюки, чего вполне достаточно, чтобы обеспечить ей долгую жизнь, даже если не принимать во внимание её многочисленные магические таланы. Азилидор позволил себе беглую улыбку - надо бы ему определиться с наименованием дамы Мерто, гадюка она или всё же кобра? Скорее второе, слишком уж плодовита для эльфийки и слишком много у неё влиятельных родственников, приближенных к престолу. Благородный Азилидор мысленно напомнил себе о соотечественниках, входящих в клан Серебряных.

Серебряный Жертвенник - его собственные младшие вассалы, входящие в клан Серебряных только наименованием - воины, разведчики, маги леса, пограничная стража. Ничего выдающегося, крепкие воины, чьи способности не идут дальше возни с деревьями.

Серебряная Печать - вассалы Серебряных, воины, маги леса и воздуха, воины не из последних. И не более того.

Серебряный Лист - вассалы старой кобры, маги леса и разума, но со стихиями у них отношения не сложились. По неизвестной причине богиня судьбы обделила их способностями говорить с духами леса и растениями. Удивительно, но таково свойство сородичей Листа - эльфы этого рода остаются невидимыми для духов, так что из них воспитывают прежде всего разведчиков. Дама Мерто сообразила это быстрее всех, поскольку именно она прибрала к рукам обезглавленный род, пока Азилидор командовал войсками в последней войне.

Серебряный Колодец - тоже вассалы дамы Мерто - ничего особенного, стандартный набор свойств: маги, лесовики, охотники, следопыты. Рабочие лошадки клана.

И, наконец, Серебряная Ива! Это главная часть клана, маги всего, что только можно пожелать: всех известных стихий, разума, и, как уверяют многие, тьмы, именуемой глупцами смертью. Последнее сомнительно, хмыкнул глава посольства, ещё в детстве он наслушался сказок и до сих пор не сумел достоверно определить, что в этих россказнях похоже на сплетни гораздых на выдумки сородичей, а что является гнусной истиной.

Благородный Азилидор резко остановился у ниши, скрывающей кувшин с драгоценным эльфийским вином. Кого он пытается обмануть глубокомысленными рассуждениями? Судьбу юного Веливи нужно решать немедленно. И он уже решил, над чем тут раздумывать? Он отдаст сородича на суд короля Доррада, законы гномов обязывают передать преступника в руки их правосудия. Он снова хмыкнул, странновато звучит слово 'отдаст', учитывая, что юный идиот уже брошен в камеру чужого подземелья и охраняется гномами.

Миссия посольства состоит не в том, чтобы оберегать сопляков из гадючьего семейства от малейшего колебания стихий. Наличие такого родственника само по себе достойно всяческого сожаления. Кем себя возомнил этот мальчишка, вторым Керуалем Огненной Вазой?! Великим мстителем за поруганную воинскую честь всего народа перворождённых? Эльф выругался вслух, подвывая на каждой произнесённой фразе, как грязный орочий шаман! Если вспомнить, скольких трудов и золота стоил телепорт к границам гномов, то Азилидор был почти готов удавить юного недоумка собственными руками!

Он ударил в гонг, призывая стража покоев и не оборачиваясь, отдал приказ. Азилидор благоразумно не пожелал просить короля гномов об аудиенции. Незачем. Если главу посольства пожелают лицезреть придворные царственного недомерка, и лично Доррад, то благородному эльфу из старшей ветви царствующего рода донесут об этом незамедлительно.

Так и случилось.

Не прошло и половины стражи, как двое гномов предстали главе посольства с повелением немедленно прибыть в зал Совета гномов. Повеление? Как интересно... Эльфу достаточно было шевельнуть бровью, и старший из коротышек сменил слова 'повеление' и 'немедленно' на 'соблаговолите проследовать, господин посол'.

Глава посольства изобразил вежливое внимание и двинулся за провожатыми. Двое телохранителей, увешанных оружием, мгновенно выросли за его плечами. Младшие родичи, связанные старинным ритуалом повиновения, не мыслили жизни без старшего в образованной триаде. Смерть охраняемого автоматически отправляла обоих стражей за Грань, по-эльфийски - в страну Ушедших Грёз. Азилидор мысленно потянулся к правому спутнику и с удовлетворением отметил готовность следить, охранять и убивать во имя безопасности старшего. Ритуал привязки телохранителей стоил таких сил и средств, что благородный эльф старался никогда не вспоминать об этом, дабы не сорваться в гневе на первого встречного сородича.

Азилидор изгнал из разума все эмоции, преисполнившись несокрушимого спокойствия духа и только на краю сознания дрожала и не хотела уходить мысль о неправильности происходящего. Все эльфы посольства прошли специальную магическую обработку перед началом движения в сторону земель народа гномов и незадачливый юнец в том числе. Кто или что заставило юного Веливи поднять руку на странную полукровку, охраняемую, как ему донесли соглядатаи, не менее, чем восемью сущностями?

Восемью? Азилидор не удивился. Во имя богини всех богинь, а кто бы удивился, увидев приёмную мать полукровки? Орка, орочья шаманка, сильная, опытная, владеющая неизвестными эльфам техниками. Именно это и доложил благородный Эльреги, вынужденный бежать из пограничной крепости. Он так и не выполнил возложенную на него миссию по созданию разветвлённой сети шпионов из-за этой шаманки. Достойно сожаления.

Королева эльфов, высокорождённая Тамлориле Прекрасноплечая, не оценила усилий уважаемого Эльреги, проведшего почти шестьдесят лет на землях орков и гномов. Её величество отправила верного вассала в изгнание, запретив показываться на глаза в течение того же времени. К сожалению, Эльреги не только не оправдал надежд её величества. Очень похоже, что своим несанкционированным бегством из пограничной крепости он обрушил многоходовую интригу, затеянную приверженцами правящей династии эльфов и самой королевой... затеянную с пока неведомой Азилидору целью. Этим и только этим объясняется гнев её величества, несоизмеримый с "проступком" Эльреги. Достаточно поживший на свете эльф, участвовавший во всех войнах с людьми и орками - разведчик, возглавлявший внешнюю разведку королевства перворождённых - этот эльф провалил несложную миссию по внедрению в общество коротышек. Почему? Королевские дознаватели, вынужденные заняться расследованием причин проваленной миссии, никоим образом не комментировали самоё расследование и даже обширные связи при дворе не помогли Азилидору ознакомиться с выводами дознавателей.

Благородный Эльреги, которого никто не хотел бы видеть врагом своего рода, внешне покорно отправился в родовое поместье, поклявшись в тайной беседе с Азилидором отомстить орке и её девчонке. Он не забыл и приёмного сына шаманки, бывшего ученика школы следопытов досточтимого сородича, с которого и началось крушение замыслов 'нашего дорогого друга Эльреги'.

... Следуя за провожатыми, глава посольства вернулся мыслями к недоумку из рода Серебряного Жертвенника. Как осмелился этот сын недостойной ветви достойного рода забыться настолько, что позволил себе пренебречь приказом сюзерена? Отчего-то он позволил себе обнаглеть ровно настолько, чтобы недрогнувшей рукой отпустить в полёт 'цветок смерти' ... и это в самом сердце гномьей столицы! Невероятное происшествие означает только одно - некто из состава посольства, пожелавший остаться неизвестным, побеспокоился о том, чтобы мальчишка внезапно преисполнился негодования и смелости. Кто из присутствующих взвалил на себя такую ношу? Благородный Азилидор не сомневался, что он сумеет выяснить это сразу же после гномьего Совета. Есть соответствующие методы дознания, непопулярные в среде эльфов и, быть может, неизвестные большинству из них, но от этого не менее действенные. Глава посольства непременно разберётся с неприятным происшествием, но чуть позже, ибо в настоящий момент перед ним медленно открываются двери зала Совета гномов.

Это гномий Совет в полном составе, неудивительно. Глава посольства оглядел суровые лица присутствующих и склонил голову, отягощённую золотыми волосами, тщательно сплетёнными в замысловатую боевую косу. Серией изящных жестов он выразил всю печаль, адресованную высокому собранию, постаравшись отобразить поклоном приличествующее негодование, вызванное поступком подчинённого и собственное возмущение этим недостойным происшествием. Личная охрана перворождённого осталась за пределами полукруга, очерченного креслами членов Совета. Гномья стража резко осадила телохранителей, заступив дорогу и недвусмысленно положив широкие ладони на топорища боевых двулезвийных секир. Азилидор мысленно остановил свою охрану у границы полукруга.

Сегодня Совет возглавляет король, его величество Доррад, а чего ты ждал, глава рода Сиреневой Листвы? Азилидор демонстративно осмотрелся в поисках кресла для себя, но гномы не пошевелились, в свою очередь разглядывая главу посольства. Многолетний опыт и незаурядная сила воли помогли эльфу не выпустить наружу внешние проявления гнева, он ещё успеет дать волю своему негодованию. Азилидор сузил глаза, коротышки осмелились проигнорировать правила вежливости. Впрочем, чего и ждать от варварского племени. Он мысленно хмыкнул, впрочем, главе посольства незазорно самому создать табурет, что он и проделал, расположившись совсем удобством в центре полукруга кресел.

Дождавшись звенящей тишины, глава Совета Аргун, произнёс гулким басом:

- Господам присутствующим гномам и господину послу известна причина нынешнего заседания Совета. Его величество король Доррад поручил мне, Аргуну, сыну Арра, внуку Аурга, донести до слуха главы посольства возмущение и гнев народа гномов.

Глава Совета перевёл дыхание и продолжил весьма витиевато:

- Поскольку твой сородич осмелился поднять оружие на жителя земель народа гномов, несовершеннолетнюю полукровку именем Исхагор, его величество моими устами задаёт тебе вопрос, глава эльфов: кем себя возомнил твой вассал, пожелавший распорядиться жизнью дочери великой шаманки Исхаг, почётной жительницы благословенной Алхаджи?

Эльф мысленно сосчитал до десяти, набрал в грудь воздуха и мелодично пропел:

- Случившееся глубоко опечалило меня, уважаемые господа. Как и вы, я недоумеваю, пытаясь понять причину, по которой мой недостойный сородич решил поднять руку на ни в чём неповинную юную полукровку. Как и вы, я возмущён поступком перворождённого, поставившего под удар не только эльфийское посольство, но и добрую волю королевы Тамлориле, прозванную Прекрасноплечей. Как и вы, я готов требовать для него самого сурового наказания! Именно поэтому, как глава посольства, я предаю Веливи из рода Серебряного Жертвенника в руки справедливого Совета гномов как для расследования причин прискорбного поступка перворождённого, так и для вынесения справедливого приговора виновному.

Снова пала гнетущая тишина... Огромный зал Совета казался наполненным изваяниями, застывшими по воле скульптора. Король Доррад нарушил неподвижность участников немой сцены, непроизвольно потерев ладони. Вот оно что! Эльф солгал! Впрочем, желание уничтожить сородича руками гномов нельзя считать истиной, что вполне объяснимо.

- Судьба сородича главы посольства будет решена позже, когда его допросят мои стражники, - обронил король, - господин посол может вернуться в свои апартаменты, Совет продолжит заседание.

Благородный Азилидор вернулся в отведённые комнаты, жестом отослал телохранителей и вызвал для беседы второе по значимости лицо в посольстве благородных перворождённых. В поспешности своей он не обратил внимания на странно сгустившиеся тени в одной из ниш, хранивших винные кувшины, как это принято у коротышек.

В доме Фахаджа никакого переполоха не случилось, да и с чего бы? Зримо и незримо присутствующий Отец Долины отвёл беду от девочки, так ведь и недаром он считается защитником владельцев долины гейзеров. У Гичи-Аума достало могущества устранить опасность, поэтому личный дух-хранитель Исхагор не вмешивался в происшествие. Да и занят он сейчас. После неожиданного нападения хранитель девочки решил поселиться в покоях, отведённых эльфийскому посольству, памятуя изречение, некогда услышанное из уст старинного недруга, 'время, проведённое с пользой, приближает разумного к вратам познания'. Да, он не обременён плотью, и что с того? Наставник Таркилег ею тоже не обременён, но это не помешало ему проявить добрую волю и стремление к познанию мира. И теперь призрачный эльф охотно составил компанию своему любимому собеседнику в его добровольном отшельничестве. В настоящее время оба бестелесных волшебника затаились в тени ниши, уставленной кувшинами с охлаждённым эльфийским вином, и обратились в слух. Таркилег хмыкнул, слух! Зрения и мозгов их тоже никто не лишал, так что посмотрим и послушаем, какие именно заботы мешают главе посольства радоваться жизни.

Таркилег с неиссякаемым любопытством пытался понять сущность той сущности, которую умудрилась призвать Исхагор. Он хмыкнул снова 'сущность сущности', подумать только! Старый, мудрый, многознающий... всеми мыслимыми льстивыми словами награждала маленькая Исхагор своего хранителя, если хотела выведать нечто или же просто добиться желаемого. И хотя в противостоянии с хранителем ей никогда не удавалось настоять на своём, девочка не сдавалась. Похвальная настойчивость, хмыкнул Таркилег.

Хранитель Исхагор отвлёкся от собственных мыслей и вдоволь насладился зрелищем разъярённого главы посольства. Эльф стремительно возник посреди комнаты, сметая с дороги основательную мебель гномьей работы, брезгливо пнул сапожком 'ивайри' попавший под ногу табурет, украшенный перламутровой инкрустацией. Таркилег с интересом изучал незнакомый герб, вышитый на груди беснующегося эльфа - в овальном обрамлении (а форма этого картуша ему неизвестна) хищная птица неизвестной породы терзает дохлую змею. С чего бы этот неизвестный потомок невнятного рода так разгневался? И куда подевалась выдержка, так свойственная перворождённым Высокого рождения? Да, где учтивость и умение владеть собой, воспетые эльфийскими поэтами и давно ведомые прочим разумным? Подобные свойства лучше любых регалий обозначают принадлежность перворождённого к Высокому роду. Этот сын неизвестной ветви Древа вовсе не делает чести своему роду и, соответственно, клану.

Очень интересно! Неизбежно Таркилегу из рода Бронзовой Птицы осознать - этот ушастый недомерок из неизвестного рода неведомой ветви Древа просто не умеет себя вести, даже Исхагор лучше воспитана, ну и манеры! За две тысячи лет выдержка перворождённых потеряла свою актуальность? Отчего бы? Чистая кровь Высоких родов смешалась с кровью просторождённых? В этом вставшем с ног на голову мире всё возможно, если уж орочьи шаманки овладевают чтением на высоком наречии, легко обучаются замысловатому эльфийскому этикету и ведут философские беседы с собственным хранителем. Мир изменился, признал с тяжёлым сердцем Таркилег, а вместе с изменчивой вселенной изменились и перворождённые.

Старая Исхаг внимательно выслушала подробный рассказ сына о неудавшемся нападении на сестру и не стала интересоваться дальнейшей судьбой юнца, посмевшего поднять руку на её ребёнка. Если главный в посольстве эльфов не выжил из ума, то уже давно передал королю гномов права на жизнь и смерть неудачника. О нём можно забыть сразу и навсегда, чего не скажешь о главенствующем эльфе...

Не на шутку встревоженный Фахадж отбыл в королевский дворец, едва прослышав о неудавшемся нападении на Исхагор. Шаманка не стала охать, ахать и призывать божью кару на головы остроухих, а призвала своей кровью десятка три воздушников и отправила собирать сведения, после чего со всей тщательностью расспросила духов дочери и сына.

Картина вырисовывалась странная. Глава посольства явно не предполагал, что младший родич осмелится пренебречь прямым приказом главы рода. Этот глава запретил любые самостоятельные действия, оскорбительные высказывания в адрес принимающей стороны и настрого запретил попытки навязать гномам эльфийское видение мира. Однако чувства юного эльфа почему-то вышли из-под контроля. Таркилег пожал плечами, немыслимое нарушение традиций и этикета! Глава посольства в ярости, он беснуется как боевой ящер, потерявший разум в горниле битвы! Самым внимательным из всех духов детей Исхаг оказался личный хранитель девочки. Он упомянул о странном состоянии духа молодого эльфа, мальчишку то ли опоили чем-то, то ли разрушили магией внутренние щиты.

- Или попросту взяли разум под контроль, - подумал вслух Таркилег, - не исключено, что работе посольства стараются помешать конкурирующие силы при дворе эльфов. Из обмолвок членов посольства я понял, что не все Высокие роды были согласны на подобное унижение.

Исхаг обернулась к собеседнику от окна.

- Унижение?

- Конечно, госпожа Исхаг. Посуди сама, явиться просителями в столицу презираемых 'коротышек', выставить себя главным просителем, ждать аудиенции от короля тех самых слуг, которых издавна считали недостойными плевка! А затем принимать правила и обычаи гномов, подчиняться их законам! Одного осознания, что тебя вынудили на действия, противные твоей природе, достаточно, чтобы взбесить любого перворождённого!

Орка только головой покачала, об этом столько уже говорено и переговорено длинными зимними ночами... Никогда ей не понять этих остроухих! Беситься из-за чужих правил жизни и этикета, исходить злобой на весь мир, непохожий на тебя! А ведь любопытство и стремление к новым знаниям - это основа развития мира! Стоит ли удивляться, что эльфы оказались в длительной изоляции, окуклились в своей отлитой раз и навсегда форме, застыли, как мухи в древесной смоле.

Эльфы не пожелали меняться, застыв в собственном совершенстве и что в итоге? Человеческие государства, развиваясь стремительно и неукротимо, изрядно потеснили господ перворождённых с их исконных земель ещё лет пятьдесят назад.

- Потеснили! - фыркнул Гичи-Аум, - лучше скажи, что просто загнали в долину Счастья, как эльфы называют это благословенное стихиями место. Таркилег, ты же должен помнить, на каком расстоянии от границы королевства эльфов располагалась эта долина!

Наставник мрачно кивнул, ещё бы ему не помнить! В его время не существовало ни Великой орочьей степи, ни королевства гномов, да и люди селились только в предгорьях и непременно на тех землях, что казались господам эльфам неплодородными. Зато теперь изрядно поредевший народ избранных ютится в жалкой долине и всё оттого, что Высокие господа не пожелали заглянуть далее собственного безупречного носа. А вот люди, гномы и орки, воюя с перворождёнными, захватывали новые земли, размножаясь так быстро, что за минувшее тысячелетие заселили те только степь, но и плодородные земли вокруг основных эльфийских владений.

Исхаг оглядела собеседников, дети воспитанно помалкивают, а наставники впали в задумчивость каждый по своему поводу. Сын поглаживает правую ладонь, должно быть, огневички из татуировки опять что-то почуяли. Удачная была идея поселить в татуировке огненных, именно они предупредили Талгира о нападении на малышку, полезные сущности!

- Что ты можешь добавить, сын?

- Немногое, матушка. Я не стал говорить стражникам, что юный эльф носил личину, то есть выглядел он человеком, но все движения были истинно эльфийскими. Я воспользовался заклинанием наставника Таркилега из амулета и снял морок.

- То есть, стражники подоспели позже?

Талгир учтиво склонил голову.

- И что это нам даёт? - хранитель девочки выжидающе уставился на эльфа.

- Пока ничего, - Таркилег пожал плечами, - будь я там в этот момент, мог бы кое-что разузнать. Впрочем, это и сейчас возможно, Гичи-Аум выясняет куда именно поместили напавшего. И как только он вернётся, я нанесу визит в казематы гномов.

- Ты уверен, что сможешь сломать разум мальчишки? - Исхаг взглянула на Таркилега исподлобья.

- Могу попытаться, да и кто мне запретит? Как я понял, незадачливый мститель обречён, значит и его сородичи, и господа гномы церемониться с ним не будут. А мне и вовсе незачем разводить дипломатию с идиотом, посмевшим поднять руку на моего ребёнка!

Старая шаманка уставилась на эльфа во все глаза, вот оно как! Значит, это и его ребёнок, не знала, не знала. Радостная улыбка обоих собеседников и детей заставила непривычно смутиться строго наставника. Он торопливо растаял в воздухе, скрывшись от взоров присутствующих.

Хранитель девочки подвёл итог беседе.

- Ждём дальнейших событий и отдаём Талгира в академию. Когда нас обещали принять господа гномы?

- Завтра. Всё завтра, - отозвалась Исхаг, - глава академии примет нас с сыном вскоре после полудня.

Хранитель долины согласно склонил голову, украшенную странным головным убором из перьев и медленно истаял в воздухе.

- Отправляйтесь отдыхать, - устало распорядилась Исхаг, - хватит на сегодня волнений и разговоров. Время позднее.

Дети беспрекословно отправились в отведённые им комнаты и вскоре дом Фахаджа затих.

Гичи-Аум и Таркилег вернулись к интересному, но не слишком почтенному занятию подслушивать и подглядывать. Таркилег поспел как раз к окончанию беседы благородного Азилидора со вторым лицом в посольстве, а им, к удивлению призрачного волшебника, оказался родич его молочного брата. С нескрываемым удовольствием эльф рассматривал неказистый герб, вышитый на плече неизвестного сородича - три цветка чертополоха на зелёном прямоугольном поле. Как приятно осознавать, что простой герб и его носители всё ещё существуют в этом мире. Чем проще герб, тем древнее род, как гласит любимое выражение его собственного прадеда, да живёт он вечно!

Глава посольства уже успел овладеть собой и с безмятежного чеканного лица на собеседника взирали непроницаемые синие глаза. Хозяин покоев повёл рукой и пришедший опустился на табурет.

- Уважаемый Мелинсе, как глава посольства, вынужденный идти на поводу у хозяев этой земли, я возложу на тебя неприятную обязанность, призвать к молчанию обнаруженный гнилой побег презренного рода, увы, рода моих вассалов.

- Вы можете не продолжать, благородный Азилидор, я исполню порученное в самые короткие сроки.

- Не просто в короткие сроки, дорогой друг, а немедленно. Полагаю, этот сын сожжённого отца сумеет... ну, скажем, повеситься в отведённом ему каземате.

- Там не на чем повеситься. Его обрядили в антимагические путы, связали руки, ноги и надёжно заткнули рот.

- Печально...

- Да, очень печально уйти из жизни в столь молодом возрасте от... скажем, яда.

- И как же он примет этот яд? Выпьет с заткнутым ртом?

- Нет нужды, несчастный вдохнёт соответствующий порошок и сердце остановится. Несчастный случай со столь несдержанным молодым перворождённым случится не где-нибудь вовне, а надежнейшем каземате народа гномов.

- Да-да, это очень, очень печально... - глава посольства покивал и лёгким движением руки отпустил собеседника.

Таркилег мысленно выругался! Преданного вассала благородного Азилидора придётся остановить добром или не добром! Он, Таркилег, должен первым допросить мальчишку, а уж потом помочь ему отравиться! Отмеренный мальчишке срок стремительно приближался к своему концу, так почему бы не отправить ближнего за Грань с минимальными мучениями... при условии, что этот ближний будет искренним с его нежданными, но вполне доброжелательными гостями. Скорее всего, юный неудачник знает прискорбно мало, но и то немногое, о чём он поведает, поможет слегка прояснить тьму, сгущающуюся вокруг их дорогой девочки... возможно. А возможно и нет. Так или иначе, но отравителю придётся помещать, лицемерно вздохнул Таркилег.

Не долго думая, эльф переместился в покои 'уважаемого Мелинсе' и встретил сородича во всеоружии своей магии, явно неизвестной этому эльфу. Откуда следует? А вот взгляните - присел у дорожного сундучка и впал в транс, медитируя над открытой крышкой. Вот и хорошо, пусть сидит и видит приятные сны, а после второй стражи специальный сигнал разрушит заклинание. Однако у них с хранителем долины совсем немного времени, так что используем его с наибольшей пользой. Оба призрака аккуратно переместились в подземные казематы дворца гномов, даром что ли хранитель Исхагор вторые сутки прочёсывает пространство в поисках тайных ходов?

... Да-а, мальчишка связан на совесть, невеликое тельце так опутано паутиной магических заклинаний, что любой сумасшедший паук впадёт в чёрную меланхолию от зависти. Но рот всего лишь заткнули обычным кляпом. Это радует! Для начала отвесим неудачнику оплеуху, не рукой, уважаемые господа, отнюдь не рукой. Но ему хватит. Вот, что я говорил? Таркилег оскалился.

- Кто направил твою руку на маленькую полукровку?

Юный эльф даже вздрогнуть не сумел, открыл глаза и едва не подавился воздухом. При попытке закашляться его скрутило от боли, два призрака спокойно наблюдали, как корчится незадачливый убийца.

- Дорогой друг, - мягко произнёс Гичи-Аум, - похоже, ты понятия не имеешь, как разговорить молчунов. Разреши мне попробовать.

- Прошу, - эльф отвесил безукоризненный поклон.

Гичи-Аум развернулся в сторону лежащего. и сознание эльфа заполнила странная тишина, на смену которой пришёл чистый, незамутнённый сомнениями УЖАС. Он давил, корёжил, разрывал в клочья всё то, что от рождения звалось сознанием перворождённого, пропадая и уничтожаясь в гранях таких отвратительных в своей правдоподобности ощущениях,что юный эльф седел на глазах изумлённого Таркилега! И когда испытание внезапно оборвалось, мальчишка заговорил, захлёбываясь слезами и даваясь невысказанными словами. Когда он начал повторяться, его жизнь милосердно оборвали в соответствии с пожеланиями благородного Азилидора.

Картина рисовалась удручающая. Мальчишка всего лишь желал укоротить жизнь богопротивному плоду противоестественного союза, зато в отношении разумности правящего ныне Владыки эльфов возникли закономерные сомнения. То ли сам Владыка поел отравленных грибов, то ли всех эльфийских магов мгновенно поразило безумие... но эльфийское посольство интересовало всего лишь грозное пророчество, озвученное 'дорогому другу Эльреги' полубезумным орочьим фанатиком по имени Тень Белого Орла, да будет проклята память обоих! В мир недавно пришёл шаман, способный навсегда избавить народ эльфов от бремени бытия - не больше и не меньше! Если этого пришлеца уничтожить... пока он ещё не вошёл в силу... мир эльфов выстоит, в противном случае не спасётся никто. По какой причине весьма недоверчивые перворождённые безоговорочно поверили в страшное пророчество неизвестно никому. Всё рассказанное эльфийским мальчишкой напоминало бы постороннему слушателю лепет душевнобольного, но эльфы не сходят с ума, как и гномы, и орки! А хуже всего тот факт, что эльфы явились не только в правильное время, но и в правильное место.