Мир, где нас не ждали 2.0

Интерлюдия 1

Группа уходила в отрыв. Привычно вгоняя себя в транс бойцы РДГ уже отмотали три километра, но их всё-таки настигали. В джунглях, если кто не в курсе, один километр считай за три, не ошибёшься. Капитан притормозил, пропуская бегущих бойцов. По его прикидкам наёмники отставали не намного. «Хвост» надо было рубить во что бы то ни стало. До нормальной «сшибки», конечно, далековато, но ведь не отстанут. В таких случаях оставляют кого-нибудь из раненых — это закон. Вот только на сей раз, по закону всемирного свинства, все были целы. Впрочем, сей факт ничего не менял. А переживания командира группы — его личная национальная трагедия.

Когда миновал замыкающий боец, капитан пристроился за ним и, привычно переставляя ноги, продолжал думать, перебирая кандидатуры на верную гибель. Личные симпатии здесь никакой роли не играли. Предельная и воплощённая целесообразность. Осназ, как и спецназ, вопреки общепринятому мнению, подразделения насквозь прагматичные, напрочь не допускающие никакой романтики. Нет, дробить кирпичи ребром ладони или попасть навскидку в атакующую колибри, они, конечно, умеют. Но не это главное, совсем не это. Боец спецподразделения — инструмент высшей целесообразности и не более того.

С разведывательно-диверсионной группой случилось самое поганое — на месте их уже ждали. Снайпер, который должен был «отработать» часовых на вышках, заметил что там не просто солдаты, а такие же снайперы. А это, как ни крути, означало одно. То, что здесь собрался комитет по торжественной встрече незваных гостей, поскольку в штатном режиме снайперы на вышках не загорают. И решение тут может быть единственное — немедленно уносить ноги. А посему снайпер, свинтив глушитель, шарахнул по коллегам, что называется, «открытым текстом». Поняв, что группа обнаружена, капитан дал команду отходить.

И вот теперь следовало решить — кого оставить? А если раненых нет оставляют того, кто сможет задержать погоню подольше. Это тоже аксиома.

— Старк!

Бежавший третьим в колонне основной снайпер сделал шаг в сторону и остановился, поджидая командира. Пот, сбегавший по запылённому лицу, разрисовал лицо диковинным и страшноватым узором, царапина на щеке запеклась тёмной кровью. Диковинный боевой псевдоним совершенно не означал чего-то иностранного — просто в миру Олег носил фамилию Старков.

— Останешься прикрывать.

— Есть, — спокойно кивнул тот и, уже отрешившись от всего постороннего, стал внимательно оглядывать местность. Не пустыня, слава Богу, растительность богатая, укрытие тоже лучше не придумаешь — деревья с удобными толстыми корнями. При таком раскладе: три позиции, с лёгкостью смены местоположения — раз плюнуть. А вот «хвосту» придётся несладко. Маршрут преследования лежит через поляну, подходы сплошь в непроходимом кустарнике, единственная тропа хорошо видна.

— Нормально, — удовлетворённо кивнул Старк и стал обживать первую позицию. Так, конец тропы на другой стороне поляны, как на ладони. Стало быть, если удерживать наёмников, не давая им выбраться на поляну и там рассыпаться, то с его боезапасом можно воевать хоть до 3-ей Мировой… или до амазонской пасхи, в зависимости от того, что раньше наступит. А если эти настырные ребята будут ждать на тропе, «за углом», группа спокойно успеет добраться до «персонального лимузина» и свалить отсюда к едреней фене. Что и требуется доказать!

Поглядев на него в последний раз, капитан пустился догонять группу. Минут через семь сзади хлестнул первый выстрел из СВДшки — Старк открыл счёт. Пока группа, петляя между корнями, выходила к грунтовке, он ещё слышал выстрелы, становящиеся всё тише по мере того, как они уходили всё дальше.

Ничего не было в тот момент роднее и ближе, чем размалёванная серо-жёлтыми разводами тупая морда «шишиги». Прежде чем заскочить в кабину, командир группы остановился, напряжённо прислушиваясь. Выстрелов не было слышно — то ли ушли они слишком далеко, то ли снайпер уже «спёкся». Медлить, в любом случае, не стоило. Тряхнув головой, он запрыгнул в кабину и ГАЗончик, рыча движком, запрыгал по местным ухабам.

А Старк, мельком глянув вслед уходящей группе, стал моститься среди вычурных изгибов корней, раздумывая, чем бы посильнее удивить преследователей? В смысле, ввести в стойкое изумление с летальным исходом. Весь мир сузился до сектора обстрела, прочая вселенная, свернувшись в сингулярную точку, перестала существовать. Он всегда был немного замедленным в быту, не мог быстро переключаться. Зато, в виде компенсации, умел быстро концентрировать внимание на чём-то очень важном для себя.

Запасы вселяли оптимизм: семь полных магазинов и шесть «лимонок». Разложив своё богатство, чтобы всё было под рукой, он взял винтовку и стал просматривать подходы через прицел. А вот это уже кое-что… Поляна большая, изгиб тропы немного далековат, но СВД вполне по силам, даже в беглом режиме (это у автоматов проблемы с прицельной дальностью). Сразу все наёмники, конечно, в него не полезут, будут очередь соблюдать. За смертью, в обход очереди не ломятся.

Старк спокойно проверил магазины, а заодно и гранаты. Бывали случаи, когда некоторые умники забывали взрыватели вкрутить, а потом удивлялись, что кольца нет, чтобы чеку выдернуть. Посмертно удивлялись: бой ротозеев не бережёт.

Теперь он вводил себя в боевой транс, как учили когда-то в учебке осназа ГРУ, превращаясь в наводящую приставку к СВД. Вот только, вопреки всем тренингам, себя вдруг стало жалко, ну очень жалко. Жить почему-то хотелось всё больше и больше, а умирать совсем расхотелось. Но едва в конце тропы показался авангард преследователей, все мерехлюндии как рукой сняло. Он снова превратился в идеальную боевую машину.

Наёмники бежали ровной трусцой, чутко озираясь. В прицеле их лица были совсем рядом. Старк сразу отстрелял первых показавшихся. Так, пусть теперь тратят драгоценное время на педсовет, класса «как жить дальше?», чисто философский подход: им тоже жить хочется — так умирать легко за Родину, а не за деньги.

Он стрелял, пока не опустел магазин. Встречный огонь был, скорее, беспокоящим. Для автоматов такое расстояние великовато. Опасность мог представлять только коллега, но португальский снайпер пал секундой позже своего командира — упал с дерева, даже не успев толком на него взобраться. Уж что-что, а увидеть «кошмар снайпера» (когда видишь в прицел ствол другого снайпера, уже направленный на тебя), Старку совсем не улыбалось. Последний патрон из магазина он потратил на того, кто попытался этот ствол подтянуть к себе из-за куста.

— Нехрен чужие винтовки лапать, — пробурчал Старк, меняя магазин, — коллекционер, мать твою. Чувак не для того из гнезда выпал.

Он осторожно приподнял голову. Пуля, чвакнув, влепилась в ствол. Старк быстро пригнулся. Ещё несколько пуль с характерным звуком ударили в дерево над головой. Так, а ведь это уже кто-то пристрелялся. И, стало быть, сумел процарапаться сквозь густые заросли. Ещё несколько свистнуло в опасной близости. Да что ж вы такие настырные, мать-перемать. Он, прикидывая, мельком глянул на циферблат часов.

«Так, двенадцать минут уже отгрызено — более, чем требовалось. Можно теперь не экономить себя, а устроить сволочам „прощание славяна!“ Чем больше утащу с собой, тем не обиднее сдохнуть,» — злорадно подумал Старк. Как бы то ни было, выйти из этой сшибки ему уже не судьба: отступать у него права нет. Да и возможности тоже — вот так менять диспозицию, добровольно превращая себя из охотника в дичь, извините. В общем, проблемы выбора, слава Богу, не было: надо воевать до посинения. Ну, что ж, вам же хуже.

Дальнейшие события он почти не помнил. Сплошные передвижения, прыжки, смена магазинов, броски гранат. Даже прицел особо не нужен — действует иная, высшая «система наведения». Переход в «боевой раж» был стандартной процедурой (после месяцев тренировок в учебке, конечно). Активная часть сознания отключилась и передала управление телом подсознанию. Старк в эти минуты, по сути, был просто биороботом, действующем на прочно вбитых навыках и рефлексах, придатком своего арсенала. Сейчас врагом являлось всё, что движется и человеческих размеров.

К сожалению, всё хорошее кончается рано или поздно. Кончились гранаты, в винтовке был последний полный магазин. И, самое хреновое то, что кончился кураж. Его вышвырнуло из состояния «боевого ража», как птенца из гнезда. Прямо под стволы. Но, что за чёрт! В него никто не стрелял.

Старку вспомнился кусочек из детства: играли в снежки. В его сторону кто-то швырнул снежок в тот же момент, когда встречный снежок бросил он сам. Тогда ещё он не был безликим Старком, а обыкновенным пятиклассником Олежей Старковым. И заранее напрягшись, чтобы было не очень больно от попадания, застыл, зажмурив глаза. Странно, но никакого попадания не было, потому что снежки, как оказалось, случайно столкнулись в полёте!

И только тут до Старка дошло, что кончились не только гранаты и везение — боевики тоже… кончились!

Джунгли пока молчали, вся живность разбежалась и разлетелась куда подальше от разборок хомо сапиенсов и никого вокруг не слышалось и не наблюдалось. Отобрав у ближайшего трупа автомат, Старк поставил его на одиночную стрельбу и пошёл по полянке, осторожно разглядывая падших. Четверо ещё были слегка живы и пришлось отправить их в «края счастливой охоты», или как это у них называется. Свои патроны на «акт сурового милосердия» Старк тратить не хотел.

Киношная доставка с вертолётом на точке рандеву ему тоже не светила. Только америкосы в Голливуде думают о комфорте — безопасность им обеспечивает помощник режиссёра. У всех остальных, в джунглях, вертолёт — лёгкая добыча: сам он внизу среди зелени ничего не видит, а снизу его видно хорошо. Особенно, когда под рукой гранатомёт. Кто кому наваляет в таких условиях? Да никакой помощник режиссёра не спасёт!

Недолго думая, собрал четыре полных магазина для трофейного «калаша» и вражеских гранат под звучным названием «ананас». Старк закинул за плечи потяжелевший вещмешок и задумался: как ловчее выйти к…, а собственно куда? Ему вдруг стало неловко. Да ну, ерунда какая-то, чтобы он… а кто он? На миг это показалось какой-то дурной фантасмагорией: стоит нехилый чувак, увешанный оружием с головы до пят, и думает: «А кто я такой?»

— Ни хрена себе пельмень…

Ему показалось, что это какой-то минутный заскок. Вроде того, когда подписываешь обратный адрес на конверте и вдруг понимаешь, что не помнишь собственную фамилию. Минута-другая тупого созерцания потолка и вспоминаешь. Шайтан, раздери, надо же так затупить. Однако, как ни напрягал Старк свою память, на выходе получал только «белый шум». Ждите ответа, ждите ответа, ждите ответа… А ответа-то и нет!

Не то, чтобы извилины стали девственно-чистыми, нет. Он знал, что его зовут Старк и, помимо этого, ещё целую кучу интересных вещей. Однако, кто он такой, как тут оказался и, главное, куда отсюда нужно идти? На эти вопросы мозг равнодушно отвечал, что «запрашиваемая информация отсутствует». Такой вот пердимонокль…

Все эти штучки-дрючки типа «боевого ража», «изменённого состояния сознания» и прочего в таком же духе, несомненно, полезны. Особенно в некоторых, ну, очень узких областях деятельности. Да, тех самых, о которых лица ответственные помалкивают, а безответственные с жадным любопытством ловят малейшие крохи информации. Иногда, к слову сказать, на собственную задницу.

«Боевой раж» сыграл со Старком нехорошую шутку. Теперь он шагал по тропе, понятия не имея — куда, собственно, идёт? Ну, а что делать: попросить политического убежища у кучи трупов? Он ведь память потерял, а не здравый смысл. И бывший снайпер разведывательно-диверсионной группы потопал строго на север. Через джунгли, чтобы не светиться на дорогах. Он точно помнил, что дорогами пользоваться запрещено, хотя и не помнил — кем и почему. Потому что, когда не знаешь, куда идти, нужно идти куда-нибудь, лишь бы в одну сторону…