Миллениум (СИ)

Глава 37 И…

— Великая катастрофа представляла собой «Сопряжение сфер»; в то же время тебе, Акация, уже приходилось испытывать влияние Истребителей.

— Вы… — пришла в себя Акация, которая до сих пор как заворожённая слушала Аколипта. — Говорите про Вторженца?

— Именно так. Та попытка оказалась неудачной. Тем не менее будут и другие, намного более явственные, ибо по мере того, как между вашими вселенными происходит неумолимое сближение, переправляться между ними становится всё проще. Некоторые Высшие сущности и вовсе могут свободно перемещаться между мирами, но это, опять же, наша природа, ибо во всех вариантах развития событий и вселенных мы — единственные в своём роде.

Акация кивнула.

К этому моменту она избавилась от замешательства, вызванного рассказом Аколипта, хотя последний полностью перевернул её картину мироздания.

Оказывается, всё это время были другие вселенные, великое множество, которые представляли собой не просто другие миры, но вариации. В некоторых из них существовала другая Роза, Азель, Акация; некоторые Акации не были ведьмами, некоторые были младше, некоторые были старше, а некоторые… хотели её убить — хотели избавиться от неё и вселенной, в которой она проживала, ибо последняя представляла для них великую угрозу.

Акация задумалась.

Она попыталась представить, что сама сделала бы в таких обстоятельствах? Если бы её миру действительно угрожала смертельная опасность, она бы попыталась её предотвратить. Найти способ. Договориться. Но если это было невозможно…

— …Господин Аколипт', — спросила она напряжённым голосом. — Вы можете сказать, когда наш мир и другой сойдутся воедино? Когда произойдёт «столкновение»?

— Однажды, Акация. Быть может, уже очень скоро, — проговорил Аколипт. — Знать такие вещи невозможно. Даже для меня вселенная представляет собой вечную загадку. В то же время тебе не стоит волноваться, ибо твоя вселенная несколько отличается от прочих…

— Отличается?

— Верно. Впрочем, в данный момент я не собираюсь расписывать природу этих различий. У меня есть предположение, теория, но ещё слишком шаткая, чтобы её стоило рассказывать. Мы… ещё посмотрим, — сказал Аколипт и неторопливо вернулся за стол. Акация медленно кивнула и, понимая, что разговор подошёл к своему завершению, попрощалась и вышла за дверь.

Уже в коридоре она сделала глубокий вдох и…

Поправила очки.

…

…

…

Чёрная пирамида в столице демонической империи была неизменной, как великий камень, который находился в сердце Города Спящих. Весь остальной мир мог пылать пламенем войны, разливаться кровавыми реками, задыхаться в бурях из дроблёной костной пыли, но пирамида была неизменной.

Немногие помнили, когда последний раз открывались её стальные ворота. И всё же мириады демонов продолжали на неё молиться; они падали перед ней на колени и просили, чтобы Чёрный император вернулся, чтобы он возвратил им великий порядок, чтобы он снова повёл их великую армию на человеческие земли и построил утопию для демонического рода!

Все эти молитвы были тщетны.

Ныне демонической империей правил Великий канцлер, а также некоторые другие влиятельные лорды. Многие из них были Владыками — демонами Четвёртого ранга. Алая Камилла и вовсе достигла Пятого. Она и Первый Жрец Культа Рогатого были главными соперниками за Чёрный престол.

Некоторые даже говорили, что вскоре один из них неминуемо бросит вызов Чёрному императору; некоторые хотели, чтобы это действительно случилось, но до сих ожидания их были тщетны… Чёрный зикурат неизменно возвышался в пасмурное небо, омываемый волнами серого тумана.

Внутри него царило запустение. Многие коридоры были покрытыми толстым слоем пыли. Многие кристаллы, которые прежде в изобилии освещали огромные залы, прежде пропитанные красным светом, со временем погасли, и теперь в них нависала почти удушающая тишина.

Единственное исключения составляла верхушка пирамиды, где находились покои Чёрного императора.

Там, посреди просторного каменного зала, освещённого единственным красным кристаллом, настолько тусклым, что разобрать его свет было почти невозможно, сидела бледная мускулистая фигура.

Волк.

Его лицо было предельно сосредоточенным. В данный момент он пребывал в состоянии глубокой медитации. Тело его казалось даже более крепким и неподвижным, нежели каменные стены.

Но вот его глаза приоткрылись и загорелись чёрным светом.

В ту же секунду дверь отворилась, и комнату заполонило солнце.

— Завтрак готов!

Волк кивнул и приподнялся.

…Уже вскоре он сидел в совершенно другой обстановке. Сверху сияло ясное голубое небо, рядом возвышался толстый дуб, а прямо перед ним стоял накрытый столик, за которым сидела молодая девушка в чёрном платье. Лицо её было светлым и чистым; тёмные глаза — блестящими. Волосы, серые, как утренний туман, дрожали на ветру, который трепетал высокую и то в же время необычайно нежную траву у них под ногами.

Девушка невозмутимо разглядывала древесную крону, тень от которой падала на её лицо.

Волк смотрел сперва на неё.

Затем в тарелку.

Наконец он взял вилку и вонзил её в небольшой кусочек поджаренного (с сырной корочкой) брокколи. Приподнял. Надкусил. Кивнул:

— Вкусно.

— Ещё бы, — хмыкнула девушка. — Ты ведь съешь меня, если я буду плохо тебя кормить, проклятый демон…