Мгновение

Глава 20

Тем же утром Этингер рассказал Амине обо всём, что она проспала. Она восприняла новости намного легче, чем сам Рун, хотя и не сразу поверила в самое главное. Может даже быть, что она так и не смогла до конца поверить. В любом случае, историк не мог её за это винить. Он вообще подумывал умолчать о своих догадках, но просто не смог солгать хакерше в глаза.

Около девяти утра им обоим пришло по сообщению от Флагстада. Амине — бланк заявления об уходе по собственному желанию. Руну — «последнее предупреждение». В конце обоих писем имелась короткая приписка с намёком на то, что в случае чего корпорация вынуждена будет принять меры. «Не болтайте» в переводе на человеческий язык.

Амина, нисколько не расстроившись, подписала документ, прикрепила к нему свою цифровую сигнатуру и отправила ответным сообщением. Недолго думая, Этингер тоже заполнил бланк об увольнении. Затем он вспомнил, что у него накопилось несколько выходных, зашёл в корпоративную систему учёта рабочего времени и использовал их все до последнего.

Последние слова Синклера не давали Руну покоя. Так он в тот миг смотрел, что у Руна по спине пробежал холод, а желание задавать накопившиеся вопросы мгновенно отпало. И чем дальше, тем больше внутри историка крепло желание поступить так, как велено.

Он поделился своими соображениями с Аминой. Предложил съездить в Кемпер, хотя бы на пару дней. Та не возражала — всё равно они оба теперь безработные.

Уехали в тот же день. А тем же вечером произошла катастрофа.

Грохот взрыва было прекрасно слышно даже на расстоянии двадцати километров, а слабые подземные толчки не прекращались добрых пару часов. В новостях показывали уродливый кратер, почти полностью затопленный и окутанный паром. Рун быстро узнал местность — последние несколько недель он каждый день ходил туда на работу. Теперь же острова, на котором стояла ферма, не существовало, обломки моста валялись на суше, а на побережье появился новый залив, над которым точно вороньё кружили квадрокоптеры спасателей и полиции.

Новость на неделю заняла первое место в чартах самых громких событий. Поначалу мировое сообщество недоумевало — что могло случиться на морской ферме, если так бабахнуло? Потом установили причину — взрыв большого количества антивещества. Постепенно вскрылось существование «Миллениума», хотя название «Хронос» на поверхность так и не выплыло. Мир узнал, что под фермой располагалась секретная лаборатория «Эйдженс», в которой проводились секретные разработки, но на этом и всё. Дальше — сплошные теории и версии. Подняли голову любители теорий заговоров. Всплыло забытое еще век тому назад слово «терроризм». Энтузиасты через мировые суды разворошили несколько секретных проектов «Эйдженс», но в корпорации, видимо, предпочли скормить общественности что-то более мелкое, чем «Хронос». В конце концов все расследования прекратились, а новообразованный залив стал достопримечательностью. Техногенная катастрофа — так назвали случившееся, а правда так и не увидела свет.

И только Рун с Аминой знали, что произошло на самом деле. В «Эйдженс» провели собственное расследование, так что бывшим экспертам пришлось ответить на множество вопросов, прежде чем им дали увольнительную. На сей раз это был не человек с пластмассовым лицом, а обычные следователи из отдела внутренней безопасности. Эти парни были прекрасно информированы о том, почему Канзи и Этингер решили уволиться, а потому особо не старались. Первый допрос экспертов стал их алиби — следователи знали, почему за последние трое суток Канзи и Этингер не объявлялись в научном центре. Они физически не могли подготовить саботаж, и уж тем более привести его в действие. Им даже не пришлось лгать — удалось обойтись полуправдой.

Их снова отпустили с миром. Тут-то, казалось бы, их пути должны разойтись, но нет — ни Рун, ни Амина так и не подняли эту тему, а потом для этого уже стало поздно. Сначала они поехали в Лондон, затем на заработки в Рио, потом навещать семью Канзи в Техас… Этингер всё это время — почти год — оглядывался через плечо, опасаясь нового столкновения с «Эйдженс». Но время шло, а жуткий андроидоподобный человек всё не объявлялся.

И вот в июне 2266 года историк прочёл в новостной ленте:

«Космическая станция Сириус-1 уничтожена в результате неудачной бомбардировки астероида SAT67. Данные получены с крейсера „Навуходоносор“, производившего бомбардировку. Погибло 13 человек, большей же части экипажа станции — ещё 74 астронавтам — удалось спастись. Капитан крейсера сложил с себя командные полномочия и согласился вернуться на Землю для суда…»

Дальше Рун читать не стал. Главное, что он вынес из этой новости — его догадки оказались верными от начала и до конца. И после этого, вопреки собственным ожиданиям, Этингер успокоился.

Ему пришло в голову, что раз человечество ухитрилось просуществовать в одном мгновении несколько десятков тысяч лет, то ничего с ним уже не случится. Может, тайна «Хроноса» и выплывет когда-нибудь снова, но вряд ли при жизни Руна. Не зря ведь тот, кто первым добыл это знание, погиб из-за того, что ему банально не поверили. Это знание, не неся в себе абсолютно никакой практической пользы, в то же время смертельно опасно для своего носителя. Именно поэтому Этингер больше не переживал о будущем. Он твёрдо решил, что больше никому и никогда не расскажет о том, что узнал. И раз на данный момент жизнь у него не отняли, значит и в дальнейшем это вряд ли случится. Историк, как и капитан крейсера, который вернётся на Землю разве что дряхлым стариком, ушёл безнаказанным.

И всё же он иногда просыпался среди ночи в холодном поту и лихорадочно искал взглядом часы, опасаясь увидеть на них отрицательное число, но находил лишь лежащую рядом Амину. Она стала для Руна лекарством от всех кошмаров и якорем, за который он цеплялся что было сил, когда казалось, что Мгновение вот-вот его отторгнет.

Однажды, много лет спустя, Этингер не удержался и все свои открытия всё-таки записал. Сначала испугался и хотел стереть, но пересилил страх и попросил Амину зашифровать носитель самым криптостойким шифром. «На всякий случай это где-то должно храниться» — подумал он и запрятал носитель подальше.

А со временем, окончательно позабыв о своих страхах, и вовсе его потерял.