Мгновение

Глава 2

Рун прибыл на полчаса раньше назначенного. Войдя, он сразу отметился у знакомого по вчерашней встрече андроида, и, даже не посмотрев в сторону кресел, начал прохаживаться вдоль стеклянного фасада. При всём желании Рун не высидел бы сейчас и минуты.

Сегодня кто-то отключил рекламную голограмму, и в тишине холла шаги Этингера казались слишком громкими. Он остановился и окинул взглядом террасы, спускавшиеся к воде. В разграниченных мембранами отсеках под защитой полимерной плёнки цвели разнообразные водоросли. Двое работников станции как раз проводили предусмотренные планом замеры, передвигаясь по узким мостикам между бассейнами.

«„Хронос“ где-то здесь, — думал Рун, скользя взглядом по плантации. — Судя по вчерашнему разговору, иначе и быть не может. Эта местность — самое обычное захолустье. Очень удобно. Да и ферма выглядит достаточно посредственно. На первый взгляд здесь просто негде разместить научный комплекс, и именно поэтому „Эйдженс“ спрятали его тут. Провалиться мне, если это не так!»

Размышления историка прервали чужие шаги. Он с готовностью обернулся на звук.

Увидев, что его заметили, Йонас Флагстад остановился.

— Доброе утро, — он вяло кивнул подошедшему Этингеру. — Вы готовы?

Аккуратно одетый, лицом физик выглядел так, словно утро не только не доброе, но и не началось.

— Да.

— Ваши вещи?

— Прибудут в новую квартиру, как только я узнаю адрес.

— Хорошо, — уже отворачиваясь, Флагстад едва заметно пошатнулся. Рун заметил, как на манжете его рукава мелькнул оранжевым датчик — сработал инъектор. Поморщившись, доктор бросил на Этингера прояснившийся взгляд и попросил следовать за собой.

«И правда, нарколептик».

Ступая в двух шагах позади Флагстада, Рун по деталям собирал перед мысленным взором его портрет: мешки под глазами, тяжёлые веки, то и дело норовящие сомкнуться, безразличный вид, время от времени проскальзывающие сонно растянутые реплики.

«Сколько психостимуляторов он принимает, чтобы сохранить свою должность?»

Поравнявшись с мужчиной, Рун спросил:

— Какова ваша роль в проекте, если не секрет?

— Я научный руководитель, — Этингер едва удержался от того, чтобы в упор уставиться на Флагстада. Тот обернулся, кривовато улыбнулся и добавил: — По совместительству ваш непосредственный начальник.

«Похоже, суточная доза стимуляторов и впрямь немаленькая», — подумал историк, покосившись на невозмутимого учёного.

Они остановились у лифта. Флагстад пропустил Руна вперёд, а сам задержался у сенсорной панели. Оставив отпечаток ладони, он ввёл код и чётко произнёс:

— Уровень Октагон.

Дверь подъёмника закрылась, и Рун ощутил, как пол уходит из-под ног — единственный признак сумасшедшей скорости, с которой кабина понеслась вниз. За шесть секунд, что успел отсчитать Этингер, лифт точно спустился гораздо ниже уровня последней видимой с парковки террасы.

Когда подъёмник остановился, Флагстад, не выходя на площадку распределителя, кивнул на одну из дверей, объяснив, что Руна встретят, а сам набрал новый код и произнёс название другого уровня, которое Этингер уже не расслышал, потому что как раз вошёл в небольшой бокс за указанной дверью. Это был шлюз сканирования. Шагнув на выделенное подсветкой место, Рун замер в ожидании, пока система считывала генетические маркеры, идентифицировала его личность, проверяла тело на наличие незарегистрированных имплантов и собирала данные о физическом состоянии. На выходе из этого шлюза Этингера, как и обещал Флагстад, встретили и препроводили в следующий, где выдали рабочий костюм с минимальным набором функций: терморегуляция, мониторинг жизнедеятельности, передатчик местоположения. Пока Рун переодевался, его данные внесли в базу и закрепили за ним камеру хранения.

Оформление шло до того быстро, что Этингер не успел опомниться, как уже сидел в переговорной и отвечал на вопросы местной трудовой анкеты, подозрительно напоминавшей тест на вшивость. За следующий час он успел ознакомиться с положением об информационной безопасности, подписался под признанием за «Эйдженс-корп» исключительного права на продукты интеллектуального труда сотрудников научного центра, прочёл свод правил поведения в рабочих зонах, устав корпорации и ещё несколько документов из той же серии.

С тяжёлой головой и растущим вместе с усталостью раздражением Рун наконец-то покинул отсек службы безопасности. Следуя полученным указаниям, он спустился на лифте до девятого уровня, где его уже поджидал Флагстад.

— Поздравляю с зачислением в штат «Миллениума», — проговорил он, пожимая руку новоиспечённому сотруднику, и обернулся к стоявшему рядом пожилому мужчине. — Знакомьтесь.

— Клод Венсан. Лаборант, — старик, стиснув протянутую ладонь сухими узловатыми пальцами, бодро встряхнул её. Рун подивился силе, скрывавшейся в этом хрупком худощавом теле, и назвал своё имя.

— Месье Венсан покажет вам комплекс, — объяснил Флагстад, после чего откланялся.

Лаборант проводил его взглядом и повернулся к Руну.

— Что ж, пойдёмте, — сказал он, приглашающе махнув рукой.

Они вышли из распределителя в коридор, срезанной трубой уходивший влево и вправо. За противоположной стеной, сделанной из ударопрочного стекла, застыл океан. Освещение станции выхватывало из тёмно-зелёного марева прозрачные силуэты медуз, невесомо скользящих в воде.

— Вы родом с севера? — спросил Клод и тут же пояснил: — Этингер — что-то скандинавское.

— Мой отец из Швеции. Мать — англичанка. А я… я успел много где пожить.

— У нас бывали раньше? Во Франции я имею в виду.

— Четвёртый год живу в Орлеане, — улыбнулся Рун.

— О! — Венсан посмотрел с любопытством. — Так вы наверняка parlez francais?

— Oui, bien sûr.

Старик выглядел очень довольным.

— У вас отличное произношение.

Они миновали несколько секций коридора. Когда проходили первую переборку, Клод обратил внимание спутника на кольцевой блок со сложным механизмом лепесткового затвора и показал, как активировать его вручную, на случай если в центральной системе блокировки случится сбой. Три стальных «лепестка» выскользнули из пазов на внутренней поверхности кольца и вращательным движением сомкнулись в центре, перекрыв коридор.

— В ваш Ассистент уже закачали коды активации? — спросил Венсан, когда они продолжили путь.

— Нет, — Рун немного замешкался с ответом, решив пока не говорить, что обходится вообще без импланта.

— Странно. Советую вам поскорее разобраться с этим. Не будете же вы запоминать их все.

Этингер сдержанно кивнул, посматривая на изредка проплывающих за стеклом рыб. Именно это он и собирался сделать — запомнить все коды, едва ему их выдадут.

Клод остановился у ответвления трубы, перекрытого уже знакомой гермодверью.

— Здесь рабочая зона отдела физики и механики. Дальше — биоинженерный комплекс.

Отперев дверь, лаборант оглянулся на Руна.

— Добро пожаловать.

В сравнении с безлюдным коридором внешнего периметра здесь было оживлённо. Многие из работников центра, проходившие мимо Этингера с его провожатым, приветливо кивали Венсану.

— Вы знаете стольких людей, — отметил Рун.

— Просто очень давно здесь работаю, — старик улыбнулся, и его взгляд стал задумчивым.

Пару минут шли в молчании. Миновали четыре двери с не поддающейся расшифровке аббревиатурой. Венсан не уделил им внимания, и Этингер предположил, что это были технические и подсобные помещения.

— На первом уровне расположены два зала для семинаров, — заговорил лаборант, — несколько профильных лабораторий, IT-отдел, комната отдыха и столовая. Здесь мы пройдёмся на обратном пути. А сейчас прошу сюда.

Они спустились лифтом на следующий уровень. Клод прошёл очередную переборку с герметическим щитом, сейчас открытую, и остановился на застеклённом смотровом мостике.

— Наше чудо техники, — с гордостью объявил он. — «Хронос».

Рун приблизился и заинтересованно проследил направление его взгляда.

В центре зала стоял куб с гранью не меньше пяти метров. Перед ним развернулся пульт управления и диагностики со множеством экранов, датчиков и панелей. Из верхней плоскости куба выходили толстые жгуты силовых кабелей. Часть из них была заведена к люкам в полу («там располагается генератор» — пояснил Венсан), часть тянулась к дальней стене зала. За блоком управления стоял человек, который просматривал показания приборов и заносил данные в планшет. Справа от куба, открыв ревизионную панель, ковырялись в проводах и схемах электромеханики. Один из них заметил Венсана и взмахнул рукой, приветствуя. Клод помахал в ответ, Этингер же ограничился кивком.

— Это Юрий Воронцов, эксперт-конструктор и ваш новый сосед. За приборной панелью — Этан Лебронн. Он из старой команды. В проекте с самого начала. Если возникают вопросы по физике — это ваш человек, лучше него «Хронос» знает разве что герр Флагстад.

Замолчав, лаборант взглянул на Руна.

— Как вам эта штуковина?

В голосе француза явно слышалась усмешка. Ещё бы! И ежу понятно, что Этингер, как историк, вряд ли смог бы оценить всю гениальность технической составляющей «реверсивного воссоздателя пространства» и уж едва ли был тронут внешним видом устройства.

— Размерами впечатляет, — ответил Рун. — Где мне предстоит работать с полученными данными? Здесь?

— Нет-нет. Пойдёмте.

Они покинули мостик и вернулись в коридор. В двадцати шагах от зала с «Хроносом» обнаружился отдел, как значилось на табличке, «обработки и анализа экспериментальных данных». Им оказалась небольшая вытянутая комната, со смотровым окном во всю стену и терминалом управления перед ним.

— Сейчас время обеда, — заговорил Клод. — На рабочих местах шаром покати. Те трое, которых мы видели — не в счёт. У них своё расписание. Доступ к «Хроносу» строго регламентирован.

Рун покосился на два офисных кресла, стоящих «локоть к локтю» перед терминалом.

— Здесь только одно рабочее место?

— Аналитик занимает его, когда появляются новые материалы. Сейчас генерирование слепков приостановлено. Так что пока это целиком ваш офис. Кроме тех редких случаев, когда вам двоим придётся работать одновременно… Сегодня после обеда Рэми введёт вас в курс дела, объяснит управление, а пока взгляните лучше сюда.

Венсан отворил дверь в смежное помещение, куда выходило смотровое окно. Это оказался просторный и совершенно пустой зал, с восемью проекторами, расположенными по углам.

— На терминал поступают для изучения и последующей архивации оцифрованные слепки пространства, которые генерирует «Хронос». А здесь слепок можно детально рассмотреть в 3D-проекции. В натуральную величину и в масштабе.

Рун почувствовал, как в груди зажглось нетерпение, почти что мальчишеский азарт. Он хотел бы приступить прямо сейчас. В голове уже начал оформляться список исторических эпизодов, в которые Этингер с удовольствием бы заглянул и изучил на предмет возможных несоответствий с официальной версией, но здоровый скепсис подсказывал ему, что работать придётся с тем, с чем позволят.

— Вижу, здесь вам нравится больше, чем на мостике, — Венсан верно истолковал оживившийся взгляд историка.

— Просто здесь, наконец, стало проясняться, как будет выглядеть рабочий процесс.

— Уверен, вы быстро освоитесь, — Клод сдвинул рукав и посмотрел на часы.

У Руна бровь поползла вверх, когда он увидел дисплей-браслет. Эта модель была ещё старше его коммуникатора!

Узнав время, лаборант предложил подняться обратно на девятый уровень и пройтись до зоны отдыха.

— Думаю, там мы встретим ваших будущих коллег, заодно представлю вас друг другу.

В кафетерии Рун взял себе чай и пару фруктовых галет. Они с Клодом нашли свободные места за одним из длинных столов и, негромко разговаривая на отвлеченные темы, принялись за еду.

Этингер справился раньше и теперь сидел, неспешно допивая чай и осматриваясь. Благодаря выбранной цветовой гамме, помещение казалось весьма просторным. Белые стены, деревянная обшивка, напоминавшая борта старинной яхты, цветовые акценты от морского синего до светлого петролевого, под потолком растянут канатами «парус» с подсветкой.

В столовой в это время было людно. Едва место рядом с лаборантом освободилось, его тут же снова заняли. В очередной раз проскальзывая взглядом по предметам и лицам, Рун заметил худощавую брюнетку, сидевшую за этим же столом через два человека от Венсана. У неё были густые мягко вьющиеся волосы до плеч с выкрашенной в красный цвет прядью, смуглая кожа, и до странности знакомая манера хмуриться: когда одна бровь изгибается, а уголок губ слегка уходит в сторону. Уникальная мимическая композиция, которую Рун, как и множество других хоть однажды отмеченных им деталей, помнил совершенно чётко.

— У вас всё в порядке? — Клод проследил взгляд Этингера и оживился. — Ах, надо же! Госпожа Канзи!

Брюнетка вздрогнула, отвлекаясь от планшета, на котором что-то читала, так неповторимо и забавно хмурясь.

— Месье Венсан, — она улыбнулась, и ямочки на щеках окончательно развеселили Руна, примерявшего образ угловатой девчонки, учившейся с ним пару семестров, к привлекательной женщине, в которую она превратилась. — Добрый день.

— Подсаживайтесь к нам, — позвал Клод и обратился к соседу: — Не могли бы вы поменяться местами с дамой? Большое спасибо.

— Это Амина Канзи, — представил он сотрудницу центра, когда она заняла освободившийся стул. — IT-специалист и приглашенный эксперт.

— Мы знакомы, — кивнул Рун и, видя, что Амина растерялась, поспешил сгладить неудобство: — Рун Этингер. Мы вместе учились в университетском колледже Бирмингема. Второй и третий семестры. Потом ты перевелась. Куда-то…

Лицо Амины просветлело, и она подалась вперёд, с интересом разглядывая бывшего однокурсника.

— Руннигер! — радостно выдала она. — Тебя не узнать!

Этингер усмехнулся, вновь переживая почти позабытое чувство — смесь досады и смущения.

— Да, ты меня так называла, хотя мне…

— Не нравилось.

— И я просил…

— Этого не делать.

— И…

— Не перебивать тебя.

Рун умолк. Он смотрел на разительно изменившуюся Амину Канзи, как он её определил для себя в годы учёбы — «вечную пацанку», — и думал о том, что характером эта бестия осталась прежней. Правда, её подколы больше не раздражали Этингера. Повзрослел, наверное. Его губы сами собой растянулись в улыбке.

— Теснота этой планеты не перестаёт меня удивлять, — покачал головой Венсан.

Амина одарила Руна тёплым взглядом и поднялась.

— Мне пора бежать. Но мы ещё обязательно встретимся и поболтаем, Рун.

— Конечно.

— Месье Венсан, герр Этингер, хорошего дня! — Канзиприсела в шутливом книксене.

— И вам, мадемуазель. И вам.

Рун поглядел ей вслед, в три глотка допил остывший чай и отставил чашку. Лаборант смотрел на него, лукаво щурясь.

— Я предполагал, что вы быстро освоитесь. Но вы прямо рекордсмен.

Историк пожал плечами.

— Сам от себя не ожидал.