Метро 2033. Секреты Рейха (СИ)

Глава 2 Совершенно секретно!

Спалось очень плохо. Вадим переворачивался то на один бок, то на другой, но сна не было ни в одном глазу. «Нужно поспать хотя бы часов шесть, чтобы не ходить потом целый день заспанным» — уговаривал себя Вадим. Но сон так и не приходил, и приходить не собирался.

— Супер! — пробубнил Вадим, посмотрел на часы: полвторого ночи, — Не, так не пойдёт, нужно сон попытаться нагнать.

Он начал вспоминать методы, которые помогали уснуть в детстве. Посчитать воображаемых собак, которые прыгают через раскладушку? Бред. Или просто называть по порядку цифры? Тоже не вариант. А может почитать? Чтение могло прилично утомить, а у утомления есть хорошие связи со сном.

Книг у Вадима было с полтора десятка, и стояли они на полках над письменным столиком. Вадим встал с раскладушки, подошёл к полке и начал выбирать книгу: «Так, что тут у нас? Пушкин? Не, не люблю Пушкина, книга дедовская ещё. "Шерлок Холмс"… перечитывал по три раза, не интересно уже. "Человек-амфибия" отпадает, не люблю эту книгу. Учебник химии за 9 класс… О! То, что надо! Если не можешь уснуть — школьные учебники, и ты через десять минут в спячке! А если химия, то и того быстрее!» — так гласила Вадимова мудрость. Вадим взял с полки учебник, пошёл обратно к раскладушке, лёг и открыл оглавление старого учебника.

«Ну, и о чем же мы будем читать? "Характеристика химического элемента на основании его положения в Периодической системе Д. И. Менделеева"… скучно. "Химические реакции. Скорость химической реакции"… ну, наверное, что-то поинтереснее. Какая страница? Тридцатая». Вадим открыл нужную страницу и начал читать: «Химические элементы, из которых состоит живая и неживая природа, находятся в постоянном движении, потому что непрерывно изменяются вещества, которые состоят из этих элементов»… прикольно. «Химические реакции (от лат. реакция — противодействие, отпор) — это ответное действие веществ на воздействие других веществ и физических факторов (температуры, давления, излучения и др.). Однако, такому определению соответствуют также и физические изменения, происходящие с веществами, — кипение, плавление, конденсация и др. Поэтому, необходимо уточнить, что химические реакции — это процессы, в результате которых разрушаются старые химические связи и возникают новые и, как следствие, — из исходных веществ образуются новые вещества.» Боже, сначала показалось, что будет нечто интересное, а это? Ладно, давай дальше. «Химические реакции непрерывно происходят как внутри нашего организма, так и в окружающем нас мире. Бесчисленное множество реакций принято классифицировать по различным признакам. Мы подошли к очень важному понятию в химии — «скорость химической реакции». Известно, что одни химические реакции протекают очень быстро, другие — за значительные промежутки времени. При добавлении раствора нитрата серебра к раствору хлорида натрия практически мгновенно выпадает белый осадок…»

Читатель на раскладушке даже и не заметил, как забылся мёртвым сном.

Вадим проснулся с лежащим на животе учебником химии. На этот раз никто не стучал в дверь и не выпрашивал наркоты. Ну, вот и славно. Читатель посмотрел на часы: двенадцать двадцать три. «Так, значит, через три с половиной часа я должен подойти к бару, встретить Волка и выйти с ним со станции. А это значит, из своей лачуги я должен выйти в три сорок пять, а готовым быть уже к трём сорока. Ну, времени ещё предостаточно». Полежав на раскладушке, ещё минут двадцать, Вадим встал, оделся, взял тридцать патронов, вышел из своего домика и пошёл к бару.

В баре купил себе порцию грибов с куском свинины и чай, но аппетита не было. Вадим нервничал. «Первый поход на поверхность», всё размышлял Вадим, «Интересно, а каково там находиться? Наверное, страшно. Каково это — знать, что из-за любого угла может подстерегать опасность? Как сказал Волк, сейчас весна, и поэтому зверье голодное ходит. Но с другой стороны, пройти нужно не очень то и много. Не через весь же город придётся идти, а к Маяковской. Но все равно, нужно быть готовым ко всему, ведь на поверхности каждый шаг может быть последним…». Столько вопросов, но так мало ответов. От таких мыслей лучше не становилось, а аппетит тем более не появлялся. Но поесть-то всё равно надо, и Вадим, через силу, принялся за еду.

Позавтракав, нужно было занять себя чем-нибудь. Какие же тут были развлечения? Бар никаких развлечений не предлагал, в бордель сходить — нет желания. Может, в тир? Точно, как раз в стрельбе попрактиковаться надо. Вадим встал из-за стола, и пошел по направлению к тиру. Тир находился рядом с магазином, и путь был недалёким. Петрович, владелец стрельбища, построил свой бизнес на Цветном так же, как и Вадим. Правда его бизнес значительно отличался от метода заработка Вадима, и его тир не славился на пять станций, но зато пострелять почти ничего не стоило, чисто в свое удовольствие. Но для особо азартных были свои испытания: ставишь патроны, и если попадешь в десять живых мишеней за десять секунд, то сумма удваивалась. Живыми мишенями служили крысы. Никто не знал, откуда у Петровича всегда крысы в наличии: то ли он их ловил, то ли разводил, то ли ещё что-то, но у него всегда крысы были в достатке. Трудность испытания в том, что нужно было уложиться только в одну попытку. Вторая попытка давалась только на следующий день.

Испытание проходили только самые меткие, коих были единицы, и даже Вадиму пару раз выпадало счастье его пройти. Но меткостью своей особо отличался Захар. Видать, Ганза натренировала своего сталкера до такой степени, что десяток крыс он валил за семь секунд. Такому таланту мог позавидовать каждый уважаемый себя стрелок. Стрелять приходилось из калаша, который выдавал Петрович при оплате, в комплекте с одним магазином патронов, произведенных на Кузнецком мосту под заказ. Такими патронами только крыс и стреляй. В человека попадешь — обойдется без страшных последствий. Но в этот раз удача отвернулась от Вадима: последние два представителя своего вида, играющие роль мишени, забегали, как только услышали громкие выстрелы из калаша, с такой скоростью, что попасть в них было очень тяжело. Пришлось отдать десять оставшихся патронов Петровичу. Все честно, сам виноват, не уложился.

Когда Вадим вернулся к себе домой, он начал осматривать вещи, приобретенные вчера. В мешке, который принес Захар, были бахилы и накидка ОЗК, противогаз ПМК и три фильтра к нему, аптечка, небольшой походный нож и легкий броник с карманами. Ну, Торгаш, снарядил, как раньше собирали мамочки своих детей в школу. Спасибо ему и на этом. Вадим взглянул на часы: без пятнадцати три. Ну, пора потихоньку собираться. Он подошёл к столу, выдвинул ящик, покопался в нем и достал пять пакетиков с мутно-зеленым содержимым, взглянул на один из них и с отвращением подумал: «И как только людям нравится это принимать? Ради того, чтобы покайфовать пару часиков? Да ну, бред какой-то. Но всё же люди на это ведутся, и это приносит какой-никакой, а заработок», подытожил Вадим. Взял небольшой походный рюкзак, скинул туда пакеты с дурью, аптечку, два фильтра от противогаза, пакетик грибов и банку тушенки, на всякий случай. Нужно же ещё АКСУ свой найти!

Автомат лежал в шкафу, на всякий случай заваленный одеждой, а три магазина к нему в сейфе с патронами. Вадим достал ствол, нежно погладил его, и заговорил с ним:

— Ну, вот и идём на поверхность, дружище. Впервые… здорово, правда? — Вадим с любовью смотрел на автомат, как будто тот мог ответить взаимностью. — Кто знает, может, тебе выпадет шанс спасти своего хозяина?

Затем Вадим поставил автомат рядом с рюкзаком и начал вспоминать, все ли он взял: "Аптечка — есть, дурь есть, фильтры есть, патроны… Нужно же ещё их в обойму зарядить! А остальные с собой забрать, чтобы не украли". Он подошёл к раскладушке, нагнулся и из-под неё достал очень дорогой сейф. Вставив ключ в скважину, Вадим открыл дверцу сейфа, извлек оттуда три магазина, присел рядом, взял в руку один магазин и начал потихоньку, как Захар учил, заряжать патрон в обойму. Когда все три магазина были заполнены патронами, Вадим посмотрел на часы: двадцать три минуты четвёртого. Пора одеваться. Сначала одеть ОЗК, потом поверх броник, на пояс прицепить противогаз с фильтром, в карманы засунуть обоймы от АКСУ, одну зарядить в автомат, накинуть рюкзак, и в путь-дорогу. На все ушло минут пятнадцать, и Вадим укладывался во время. "Сколько время? Четыре тридцать восемь. Ну, что ж, сядем на дорожку!". Вадим сел на табурет в прихожей, посидел минуту, встал, накинул рюкзак на спину, повесил автомат на шею, обернулся, оглянул свою комнатку в последний раз, прощаясь с домом, вышел и закрыл за собой дверь.

Вадим подошёл к бару ровно в четыре. Оглядев весь бар, он нашёл Волка. Тот стоял возле барной стойки и курил. Его тело почти везде закрывала броня. Налокотники, наколенники, броник, платы на плечах и бёдрах, рюкзак за спиной. На плече висел обвешанный прибамбасами АК-102, а в кобуре был револьвер. Ну, прямо, как ковбой из вестернов!

Волк увидел своего клиента, выбросил окурок, размазал его об пол тяжёлым берцом и пошёл через весь бар к Вадиму. Дойдя, он поздоровался, оценил прикид «новичка» и сказав: «Ну, для первого раза пойдёт!», двинулся к выходу в туннель.

— Ну что, успел с домом попрощаться? — спросил Волк.

— Ага, как же без этого.

— Молоток. Нервничаешь?

— Ну, есть немного…

— Не бзди! Вдвоём не пропадём, — улыбнулся Волк, ткнув по-дружески Вадима в плечо, продолжил путь до блокпоста, — Ну вот, почти ушли со станции. Ты уверен, что хочешь этого? Когда выйдем на поверхность, дороги назад не будет.

— Уверен.

— Ну, что ж, это твой выбор. Эй, дозорный! Пропускай! — крикнул Волк на блокпост.

Через десять минут группа, состоящая из двух человек, вышла в тёмный туннель, а за спиной закрывалась герма, отрезая путь к отступления. Резко пропал весь уют. Стало немножко страшновато. Вадим, включив налобный фонарь, тихонько пошёл вперёд. В туннеле было очень темно. Освещение здесь отсутствовало, поэтому без фонаря было бы очень трудно ориентироваться в такой темноте.

— Ты чего на расслабоне-то идёшь?! — одёрнул своего товарища Волк, — Совсем жизнь надоела?!

— Ну, почему на расслабоне? Я…

— Что — я?! Думаешь, мутанты сначала дадут о себе знать, подождут, пока ты автомат свой в руки возьмёшь и начнешь стрелять по ним?!

— Да, нет…

— Ну, так хер ли он у тебя на животе болтается?! В руки хоть возьми, и на чеку будь! Тут всякое бывает. Запомни — туннели никогда не бывают безопасными. Всегда существует какая-нибудь угроза! Это, хоть и не поверхность, но ждать опасность тоже надо!

Вадим, чтобы больше не провоцировать своего наемника на крик, взял АКСУ в руки и пошёл дальше.

— Ну вот, уже лучше. У тебя в магазинах патроны-то есть?

— Конечно.

— Отлично. А то я боялся, что тебе и патроны надо будет самому заряжать. Ну, с тобой как с малым, ей Богу. Тебе годков-то сколько будет?

— Двадцать восемь.

— Ниче, ты конь! Вроде такой лось уже здоровый, а до сих пор как маленький ведешь себя. Ох, и трудно тебе на поверхности придётся!

Вадим усмехнулся. Волк, сам того не подозревая повторил вчерашние слова Захара. Ну, случайно, бывает.

— Ты до этого-то в туннелях был? — разбавил мрачную атмосферу Волк.

— Пару раз доводилось.

— А на других станциях?

— Был на Новослободской один раз. И всё.

— На Ганзе, что ли?

— Ну, вроде того.

— Че ты там делал?

— К сводному брату в гости ходил.

— Ты — усыновлённый, да?

— Как бы тебе сказать… В день апокалипсиса из всей моей семьи спаслись только я и дед. Шли тогда к нему в гости. Хотели на метро поехать, шли как раз к Цветному, а там резко все завыло, загрохотало, чудом протиснулись. Потом он помер, и я остался один. Спустя пять дней после смерти деда, я познакомился с Захаром и его семьей. Они меня и приютили. Я для них, как родной стал. И они для меня тоже. Потом Захар съехал на Новослободскую, когда Ганза «смелых и отважных» в сталкеры искали. Ну, и решил он счастье попытать. Удачно. Семью всю забрал потом к себе. Меня ещё звал, да не согласился я. Я уже в то время разработал лёгкий метод заработка, через наркоту. Подслушал разговор, запомнил, нашёл ингредиенты и набодяжил. Потом на свой страх и риск предложил мужику опробовать, забесплатно. Ну, а кто на халяву побалдеть не хочет? Согласился. Потом через час кайфования сказал, что штырит первоклассно, как «нацик». И потребовал ещё. Ну, а потом уже бизнес развился, и уходить с золотой жилы, хоть и воняла она прилично, не хотелось.

— Ясно. А в школе какой учился? Так, чисто для интереса.

— В 2054, вроде. Не помню уже… Тихо! Слышишь?

Впереди что-то активно шуршало. Вадим насторожился, взял АКСУ крепче и тихонько пошёл вперёд.

— Вадя, ты это…

— Тихо! Зверье это, сто процентов! Приготовься, а то кинутся сейчас в любой момент. Ну, чего ты стоишь-то?!

И шуршать перестало. Вадим не понял, но потом сообразил, что тварь почуяла приближение людей, и, наверное, внимательно смотрела на добычу. Вадим приготовился. В любой момент зверь мог наброситься на людей. Вадим водил из стороны в сторону фонарём, но зверя не видел. Где же он?! Прячется в кромешной тьме? Убежал? Замаскировался? Чёрт его знает! Вадим сделал ещё шаг, и в следующий момент впереди всё зашуршало, зашелестело и Вадим нажал на курок, надеясь очередью спугнуть нападавшего мутанта, или, судя по звукам, мутантов, но вместо очереди только клацнул метал и ничего не произошло. Осечка?! Невозможно! Вадим приготовился уже к худшему, но на свет фонаря выбежала небольшая стайка крыс. И где-то за спиной загоготал наёмник. Вадим повернулся и обиженно посмотрел на своего соратника, который умирал со смеху:

— Ну, холера… — сквозь смех выговорил Волк, — Ну насмешил… ой не могу… Крыс шуганулся… Я ведь предупредить хотел, а ты геройствовать пошёл… Да ещё и ствол с предохранителя забыл снять… Даже затвором не дёрнул… Ну, ты даёшь… — и снова заржал.

Вадим посмотрел на предательский АКСУ и убедился в том, что Волк сказал правду. Автомат стоял на предохранителе. И как же автомат стрелять будет, если патрон ещё находится в обойме, а не в стволе? Таких глупых ошибок даже Захар, наверное, никогда не совершал.

— Ну ладно, хорош! — попытался утихомирить Волка Вадим, — Че ты ржешь-то? Да не смешно уже!

— Ещё как смешно! — Вытирая слезу с глаза сказал Волк, — Ох, ладно, ну и насмешил ты меня конечно, аж говорить трудно… Ух… Ну, ладно, пошли давай, горе-охотник на мутантов.

Потом они шли ещё минут двадцать молча, только изредка Волк подсмеивался над Вадимом. Но вскоре сталкер встал и скомандовал жестом: «Стой!». Потом минуты две всматривался в темноту, повернулся и сказал полушёпотом:

— Значит так, слушай сюда. Через сто пятьдесят метров будет блокпост Рейха, мы уже достаточно близко подошли к Чеховской, — Волк снова посмотрел в сторону станции, потом повернулся обратно и продолжил, — Я пойду вперёд, на разведку. Вернусь через минут десять — пятнадцать. Жди меня здесь. Можешь пройти посмотреть, что вон там, — Волк указал на дверь, которая находилась за спиной у Вадима, — Но потом возвращаешься сюда, понял?! Никуда больше не уходишь. Чтоб, когда я вернулся, ты стоял здесь как штык в полной боевой готовности! Понял? Ну, всё, давай, жди. — Волк развернулся, выключил фонарь и пошёл осторожно вперёд.

Вадим проводил наёмника взглядом, пока тот не скрылся в кромешной тьме, повернулся к двери, сглотнул и пошёл вперёд. Чуть приоткрыв дверь, заглянул в помещение, проверяя на наличие опасности. Но таковая, кажется, отсутствовала. Вадим шагнул в коридор, закрыл дверь и пошёл вперёд. Коридор тянулся метров пять вперёд и уходил налево и направо. Сначала Вадим захотел пойти налево. Но когда подошёл к развилке, он услышал жуткое кряхтение, доносящееся справа.

— Кто там? — спросил Вадим и, не став дожидаться ответа, пошёл дальше, к источнику звука. Не повторяя своих ошибок, Вадим снял с предохранителя автомат и дёрнул затвор. Затвор клацнул, а это означало, что теперь АКСУ может стрелять. Это немного успокаивало. Повернув направо, Вадим увидел еле приоткрытую дверь, из-за которой шли душераздирающие стоны. Вадим, собрав всю свою храбрость, резко открыл дверь, и перед ним предстала ужасная картина: посреди комнаты лежал человек, весь в крови и, еле приоткрыв глаза, бормотал себе что-то под нос. Рядом с человеком лежало мёртвое тело лысого мутанта и разряженный ПМ (пистолет Макарова) с глушителем. На животе и ноге были наспех наложены жгуты, но даже бинты не смогли остановить кровотечение. Чуть выше над раненым была решетка вентиляции, из которой, судя по кровавому следу на стене, упал человек. Лежащий на полу приоткрыл глаза, поднял голову, пробормотал ещё что-то неразборчивое, и снова опрокинул голову.

— Чего говоришь? — переспросил Вадим, — Слышишь, мужик? Че с тобой?

— Я… спрашиваю… ты — фашист?

— Я? Нет. Разве я похож на фашиста?

— Внешность… бывает обманчива… — улыбнулся человек и сплюнул кровью, — ты… кто и что делаешь… тут?

— Вадимом меня зовут. Живу на Цветном бульваре, иду на Маяковскую, а ты кто, и что с тобой приключилось?

— На Маяковскую? — раненый полностью открыл глаза, проигнорировав вопрос, — через фашистов?

— Нет, по поверхности. Блин, да ты прямо как жмур выглядишь, скопытишься ведь сейчас!

— Рискованно… на поверхности… — буркнул собеседник, покашлял и продолжил, — тем и лучше. Слушай… мужик… помоги, а?.. Тебе ведь… все равно… на Маяковскую…

— Ну, да…

— Так вот… — человек покопался в подсумке, извлёк оттуда планшет и протянул его Вадиму, — Прошу… последняя просьба… возьми это… отнеси на Маяковскую… найди там… Ем… Емельяна и скажи… что Макар… погиб смертью храбрых… при выполнении операции…

— Кого найти? — переспросил Вадим.

— Емельянова… скажи, что от Макара… это секретное задание… никому не говори, что видел меня здесь… никому… не показывай… бумаги… которые я тебе дал… и сам… не смотри… это… совершенно секретно!.. От этих бумаг… зависит будущее… метро. На Маяковской… в баре… Емельян… понял?

Вадим взял планшет, взглянул на него, положил себе во внутренний кармашек броника и посмотрел на Макара:

— Понял.

— Только… пожалуйста… не подведи… фашисты… это зло… затевают войну… многие погибнут… надо предотвратить… пока… не поздно…

— Не бзди, брат, не подведу. Даю слово.

— Спасибо… Вадим… помни… в твоих руках… судьба метро… донеси их только… о большем не прошу… и помни… это… совершенно секретно!

И на этих словах взгляд Макара уставился в одну точку, и больше он не моргал и не дышал. Вадим постоял над телом, посмотрел на погибшего диверсанта, который выкрал планы фашистов прямо у них из-под носа и смог уйти с их станции, но тяжело раненым. Жалко мужика. Такие, как он, дорого стоят. Похоронить бы надо, да негде. Вадим подошёл к бойцу, закрыл его глаза, и, прошептав «Прощай!», вышел из комнаты и закрыл дверь. Кроме бумаг Вадим ничего больше не взял у Макара. Не хорошо это, мёртвых грабить. Да и тем более, когда он только-только того… скончался. Вадим тяжело вздохнул и пошёл на выход. Что было в соседней комнате, Вадим не знал, и желания узнать не было. В голове пронеслось наставление Макара: никому не говорить о бумагах и самому в них не смотреть. Последняя просьба умирающего. А последнюю просьбу нужно исполнить. Как раз все по маршруту. На Маяковской надо будет отдать дурь Счетоводу (если Матвей не обманул) и передать бумаги Емельяну. Нужно только на поверхности выжить. В голову Вадима впечатались последние слова: «Совершенно секретно» и он этих слов никогда не забудет.

Вадим вышел в туннель как раз вовремя. Через минуту он заметил свет налобного фонаря и силуэт Волка.

— Ну что, нашёл что-нибудь? — спросил Волк, подойдя к своему товарищу.

— Не-а. Тупик там.

— Ну ладно. В общем, расклад такой: горизонт чист, и поэтому проскочить будет легче лёгкого, главное смотри, куда ногу ставишь. А лучше, иди след в след за мной. Понял?

— Так точно!

— Ну, вот и ладненько. А теперь пошли. Чем быстрее дойдём, тем меньше шансов быть замеченными. Там дозорные не такие уж и внимательные, так что не бзди, проскочим. Я проскочил, и ты проскочишь, — подбадривал товарища Волк.

— Ну, пошли, — согласился Вадим. — Нечего в туннеле мёрзнуть.

— Вот и я о том же!

Пошли так, как и сказал Волк. Вадим смотрел, куда ставил ногу, чтобы не издавать лишних звуков и шёл след в след за товарищем. Таким методом они прошли метров пятьдесят и остановились у деревянного ящика, метра полтора в высоту.

— Пришли? — спросил Вадим, не веря, что это и есть та лазейка на поверхность.

— Ага, — довольно протянул Волк, — Не веришь? Не бзди, халера, не обманываю. За этим ящиком есть лазейка к лестнице, а лестница ведет уже наверх. О ней не много кто знает, так что тебе ещё повезло, что мне такая лазейка знакома. Пользовался ей пару раз. Ну, хватит болтать. Давай, помогай толкать лучше. Давай, и… взяли… и… дружно!

Волк с Вадимом быстро отодвинули ящик, который закрывал квадратное отверстие в стене, чем-то похожее на вентиляцию. Волк первый полез внутрь. Вадим не заставил себя ждать и полез следом за ним. Гуськом пришлось идти ещё пятнадцать минут, после чего жутко болели ноги от непривычки. Потом узкое помещение наконец-то закончилось, и спутники вышли к лестнице. Вадим взглянул вверх и убедился, что придётся ещё очень высоко ползти.

— Ну что, как ноги? — с насмешкой спросил Волк.

— Болят.

— Ну, посиди пока, время вроде есть. Давай, на отдых тебе минут десять, а потом ползём наверх, к поверхности, к Москве.

— А долго ещё потом карабкаться?

— Ну, я тебе так скажу, карабкаться по лестнице гораздо легче, чем ползти гуськом в узком квадратном проёме. Так что, можешь не бояться, будет легче.

Десять минут пролетели, как будто их и не было. Вадиму вообще сначала показалось, что наёмник его надул и погнал вперёд вверх по лестнице ради смеха. Но посмотрев на свои часы, Вадим всё же убедился, что прошло ровно десять минут. Тяжело вздохнув, Вадим лениво полез за Волком, который распевал «Катюшу», чтобы подбодрить себя и товарища. Ну и мужик! Под весом двух человек да амуниции железная, ржавая лестница то и дело скрипела, угрожая сорваться в любой момент. Хотя куда там было падать? Сзади подстраховывала кирпичная стена, до которой было чуть больше метра.

Сталкеры поднимались всё выше и выше к поверхности. Как только начали подниматься к люку, который преграждал дальнейший путь, Вадим сгорал от нетерпения и уже был готов выскочить на поверхность. Как же долго он этого ждал!

Волк остановился прямо у люка, опёрся на стену левой рукой и ногой, а правой держался за лестницу:

— Пролезай! — скомандовал Волк, — Я один с такой громадиной вряд ли справлюсь.

— Сейчас, подожди… — Вадим поравнялся с Волком и взялся уже за люк. Как Волк его одёрнул:

— Слушай меня внимательно, а то долго на поверхности не протянешь. Первое: слушать меня и только меня. Если будешь действовать сам — пропадёшь. Так что не советую идти куда-то без моего ведома или приказа, это понятно? — Вадим кивнул, — Хорошо. На поверхности важна сплочённость, а сейчас мы с тобой команда, понял? И я сейчас командир, старшина, лидер и тому подобное. Поясняю, почему именно так: мне доводилось быть на поверхности миллионное количество раз, и опыт у меня выживания на поверхности — первоклассный. Так что, сам понимаешь. Думаю, по этому поводу конфликта у нас не будет.

Так, теперь второе: быть всегда начеку. Поверхность — это тебе не по туннелям шастать и крыс шугаться, — Волк улыбнулся, вспоминая недавний случай, — На поверхности орудуют мутанты гораздо больше и смертоноснее, чем крысы. Не приведи Бог, нам с ними пересечься. Пережить такую встречу — это большая удача. Поэтому идём, как можно тише. Тень и тишина — друзья диверсанта… Ну, или как-то так.

Третье: радиация. Прежде чем сделать шаг, смотри на дозиметр. Двадцать рентген в час ещё терпимо, ОЗК немного защищает, но слабо. Как только видишь, что дозиметр показывает пятьдесят и более — беги. Это не верная, но все же возможная смерть. Если в таких местах пробудешь час, то облучение тебе обеспечено. А излечиться от него очень трудно, а то и не возможно. Поэтому соблюдай придельную осторожность, понял? И костюм свой не порви, зашивать нечем. А теперь… Приготовься! После того, как мы откроем люк, пути назад не будет, и место, куда мы с тобой попадём, тебя… ну, разве что немного, самую малость, шокирует. Готов? Тогда раз, два, три, взяли!

Вдвоём сдвинув люк в сторону, сталкеры начали выбираться. Но как только Вадим поднялся, ему в нос ударила такая вонь, что даже начало резать глаза.

— Это что за зловоние?! — заорал Вадим на смеющегося Волка.

— Видел бы ты своё лицо… это ж от смеха умереть можно!.. — сквозь смех сказал Волк, — Ну прямо, ходячий каламбур!.. Ты, как эти клоуны из Деревни дураков… Ой, не могу… Ну всё, всё. Ты про канализацию когда-нибудь слышал вообще?

Волк отдышался, собрался с духом и сказал:

— И не смотри на меня так! А чего ты ожидал? Сразу небо увидеть? Потерпи ещё минут пять, и увидишь ты своё небо. А когда увидишь, тебя прямо как от наркоты заштырит. Хочешь узнать секрет, как этих ароматов не чувствовать, а то ты сейчас, по-моему, задохнёшься. Куда за противогаз? Ртом дыши. Хоть не так сильно вонять будет. Тут, конечно, фон тоже есть, но не большой, терпимый, противогаз тебе не понадобится, пока что. А теперь — за мной!

Волк снял с плеча АК-102, дёрнул затвором и пошёл вперёд. Вадим сделал те же самые действия и поплёлся за наёмником. В канализации тоже было достаточно темно, поэтому пришлось включить фонарь. Спустя десять метров, Вадим увидел лестницу, которая опять вела к люку. Он недоверчиво покосился на Волка, чуя подвох, но тот, видимо, перехватив взгляд, начал заверять, что сейчас будет выход на поверхность. Волк подошёл к лестнице, жестом пригласил Вадима к себе, приказал натянуть на себя противогаз, и полез по лестнице вверх. В противогазе было тяжело дышать, но он хотя бы защиту обеспечивал, и воздух от загрязнений очищал. Так что все неудобства того стоили. Вадим так же залез к люку, поравнялся с Волком, который натянул на себя респиратор (когда успел?) и по команде наёмника сдвинул канализационный люк. В следующее мгновение в глаза ударило слабым светом, резко закружилась голова, и Вадим чуть ли не упал с лестницы. Хорошо, что его подхватил Волк и не дал товарищу упасть.

— Нормально? Вадим? Нормально всё? — забеспокоился сталкер.

— Да… да, всё в порядке… только голова ходуном ходит.

— Это с непривычки. Сейчас привыкнешь, и пройдёт всё. Давай, вылезай наверх потихоньку, не спеша… Осторожно! Не расшибись только, я тебя до Маяковской не смогу один дотащить.

Вадиму было тяжело делать какие-либо движения, и если бы не помощь Волка, то из люка он бы не выбрался. Выкарабкавшись на землю, Вадим перевернулся на спину и смотрел вверх, на серое, тяжёлое небо. Рядом послышалось кряхтение выползающего из проёма люка наёмника. Волк, не теряя времени, закрыл крышкой канализационный люк.

— Ну что, как тебе? — спросил Волк, когда у Вадима прошло головокружение, и он опёрся на локоть.

— Тяжело… я как-то всё представлял иначе.

— Ну, а то. У меня, почти что, так же было. Тоже хреново стало, и голова закружилась. Ну, это ничего, пройдёт. Исполнилась твоя мечта? Увидел? Рад? Счастлив? Вот и славно. Вот это она и есть, ПОВЕРХНОСТЬ.