Месть за измену. Благими намерениями (СИ)

Глава 4

— Клевета? — Арабелла разочарованно откинулась на спинку кресла. — То есть мне просто нужно прийти на суд?

— Нет, то заседание будет изолировано от магического воздействия. Это при деле о разводе не заморачиваются и проводят заседание суда в одном из малых залов, потому тебе удалось задуманное. Крупные и резонансные дела слушаются в главном зале, стены которого…

— Покрыты магилитом, — закончила со вздохом ведьма. Райнер покивал. — Тогда в чём моя роль?

Из дальнейших объяснений Арабелла поняла, что всё не так просто, как могло бы показаться на первый взгляд.

Главное действующее лицо — младший сын зажиточного купца, когда-то купившего себе титул баронета. Наследный титул, а значит денег он за это отбухал прилично. И является хорошим знакомым или вообще другом кого-то высокопоставленного. Иначе подобный титул не получить. По намёкам Райнера Арабела сделала вывод, что этот самый баронет мог бы и баронам стать, если бы у него в предках был хоть один аристократ, но не срослось. В палате лордов ему не заседать, хотя статус всё равно высок.

Так вот, его младший сын — гуляка, выпивоха и пустослов. Именно он в неудачное время в нелучшем месте высказался по поводу сына одного графа… Но вину на себя взял старший брат, наследник, будущий баронет. Зачем он это сделал? Из любви к непутёвому родственнику, иным причинам взяться неоткуда.

— Понимаешь, — запальчиво делился информацией Райнер, — Натаниэль уже не первый раз попадается на разной степени противоправных действиях. Если его сейчас осудят, то упекут минимум года на три, учитывая историю мелких судимостей. А вот старшему Джонатану грозит… ну, год, не больше.

— Заботливый братец, — хмыкнула Арабелла, покусывая губу. Ей не очень верилось, что кто-то добровольно готов взять на себя вину, которая будет стоит целого года жизни. Успешной и обеспеченной. Тем более подобное благородство казалось нереальным после дела Миланы с Гвен. Тоже близкие родственники, а вон какая разница.

— Только вот не о том он заботится, — покачал головой Райнер. — Надо бы о наследии отца. Баронет уже официально объявил об отходе от дел. Здоровье категорически не позволяет ему так напрягаться. И передать всё он хотел именно Джонатану. Но если старший сядет, придётся передавать дела либо младшему Натаниэлю, который быстро спустить всё нажитое на развлечения, либо искать более дальнего родственника. Сама понимаешь, отдавать то, над чем всю жизнь трудился, в руки какого-нибудь внучатого племянника баронет совсем не жаждет.

— А ты уверен, что виноват именно Натаниэль? Может, баронет специально на него вешает всех собак? Ну, чтобы наследника спасти. Как вообще можно взять на себя вину, когда слова говорил другой?

— У братьев очень похожие голоса, легко спутать, а кто точно говорил — граф не видел. Слышал только слова из ложи, куда сразу же зашёл и увидел там двоих братьев. Но баронет не врёт, Джонатан подобное бы не сказал. Он слишком умён.

В чём же этот ум, по мнению Райнера, проявляется, Арабелла поняла очень скоро. Оказывается, слухи про сыночка графа ходят не первый день, многие шушукаются, да слишком тихо. Граф просто ждал вопиющего случая, чтобы подать на клеветника в суд, где он удобно сможет доказать непогрешимость собственного чада раз и навсегда. «Да уж, — подумала ведьма, — раньше Натаниэля бы просто вызвали на дуэль. Но это не решило бы вопрос слухов. А вот доказать в суде их беспочвенность — это да, это поможет избежать повторения в дальнейшем. Если есть неопровержимые доказательства, конечно». Собственно, Джонатан догадывался о планах графа, потому буквально сразу же взял вину на себя. Знал, что младшему брату грозит гораздо более серьёзное наказание.

— А знал ли он, что баронет скоро будет вынужден объявить наследника? — уточнила между делом Арабелла.

— Да, он раскрыл это всей семье, — покивал Райнер. — И гильдия купцов уже начала официальный процесс отхода купца от дел. Так что просто оттянуть момент наследования не удастся.

— Ясно-понятно… И в чём тогда моя задача?

— Нужно заставить Джонатана при свидетелях сказать, что он прикрывает брата.

— Только его требуется разговорить? А Натаниэля? — уточнила ведьма.

— В идеале, обоих бы, но после того, как попадётся один, второй будет начеку.

— Подкараулить их обоих одновременно?

— Не выйдет, — Райнер поджал губы. — Они сейчас даже вместе не ходят никуда. Это чтобы сделать вид, будто между братьями нет особо тёплых чувств. А другой причины покрывать младшего у старшего не найти.

— Да ну? — Арабелла недоверчиво сощурила глаза. — Неужели нельзя спросить слуг в доме? Если они верны хозяину, то скажут то, что нужно баронету. Да и по твоему описанию… вряд ли кто-то станет покрывать Натаниэля, а вот Джонатана…

— Ай, Ари, — отмахнулся Райнер, — способы разрулить эту ситуацию есть. Нужны доказательства попрочнее. Вроде слов независимых свидетелей.

— Разрулить ситуацию? — засмеялась Арабелла. Она никогда не слышала такое выражение. Райнер даже немного смутился.

— Нахватался я в столице, — попытался оправдаться он. — Там сейчас новые самоходные кареты во всю рассекают по улицам. У них руль, как у кораблей, но другой формы. Не знаю, потому ли они такие маневренные, я не разбираюсь в технике. Но словечко прилипло.

Арабелла ещё немного похихикала, однако решила фразу запомнить. Надо же быть в курсе новинок. Тем более столичных.

— А откуда в прокуратуре, — ведьма кивнула на костюм Райнера, цветом и формой галстука явно говоривший о том, в каком ведомстве служит мужчина, — знают, кто на самом деле виновен?

— Баронет сам пришёл к нам с этой информацией. А нам выгодно посадить настоящего виновника. Тем более, что Джонатан нужен на свободе.

«Нужен, наверняка, тому самому влиятельному другу баронета, который помог получить наследуюмый титул. Уверена, это он попросил за друга. С чего бы ещё прокурор стал так напрягаться? Тем более подозрительно. Слишком складно для баронета всё это звучит», — не унималась мысленно Арабелла. Она была уверена, что тут что-то не чисто. Но даже если мотивировал разбираться в деле кто-то высокопоставленный, общался с прокуратурой именно баронет. Райнер вполне мог повестись на игру прожженого купца. Эти ребята обычно обладают неплохим актёрским талантом.

Последнее, что ведьма спросила для собственного успокоения, было:

— Баронет в курсе, что ты хочешь применить взгляд правды?

— Пока нет, но он просил использовать все доступные… законные средства, чтобы вытянуть истину из его сыновей, — задорно улыбнувшись, подмигнул Райнер.

— Не так уж много этих… законных средств, — в тон ему добавила Арабелла, примешал заметную каплю сарказма. — Он мог решить, что у вас в любом случае ничего не выйдет. Ладно, давай так! — собралась ведьма с духом и хлопнула рукой по столу настолько неожиданно, что Райнер едва не подпрыгнул. — Я согласна помочь, но ты перед этим у баронета всё же спросишь, готов ли он использовать взгляд правды.

На том и договорились. Прибыль от этого дела тоже обещала быть не маленькой, но Арабеллу, учитывая её родословную, деньги интересовали далеко не в первую очередь. Впрочем, и не в последнюю, чего уж там. Иметь личные финансы хочет любая ведьма, тем более, пока зависима от старшего поколения.

Домой Арабелла вернулась в этот день поздно. До темноты изучала информацию, имеющуюся у неё на всех участников дела: баронета, его сыновей, графа и его отпрыска. Выяснилось, что родственные чувства Джонатана доказать и правда не так уж и просто. Братья, особенно в последние лет десять, почти не общались, тем более на людях. Один балагурил, второй служил на границе. И особой любви между ними после возвращения старшего никто вне дома не замечал, а уж что там было в доме — не ясно. Джонатан и Натаниэль буквально первый раз вышли вместе в общество, в театр, когда приключилась беда. Угораздило же младшего брякнуть непроверенную информацию, когда мимо их ложи проходил граф…

Однако всё это узнать было не сложно и не долго. Задержалась Арабелла потому, что стала рыскать в старых газетах. Она держала в офисе на кристалле копии всех выпусков, которые смогла найти в своё время в библиотеке. И эта коллекция, в которой, правда, приходилось долго и нудно копаться, не раз и не два помогала ей в делах.

Но не в текущем.

Единственное, что ведьме удалось выяснить, про давнюю дружбу Натаниэля и графского сынка. Раньше они часто проводили время вместе в общей компании молодежи, вместе же профукивали денежки своих родителей. А кто громче всех кричит о грехах других? Правильно, бывшие лучшие друзья. «Теперь понятно, — подумала Арабелла, — почему Натаниэль так неосмотрительно разглагольствовал. Не ожидал, что дело повернётся настолько серьёзно».

Бертран уже спал, когда его невеста вошла в дом. Она заглянула к нему в комнату, поулыбалась на то, как забавно он спит, и отправилась на боковую сама. Вот только, как бы она не старалась, во сне навестить Арабеллу пришёл совсем не жених. И сон был вообще не целомудренным.

Проснулась ведьма первой, как обычно. Стоя на кухне, она напевала какую-то мелодию, повторяя слова, что раздавались из музыкальных подвесок в её ушах. Потому не заметила, как сзади подкрался Бертран. Он привычным жестом обхватил девушку за бёдра и прижал к себе. Она же привычно покраснела, ощутив утренний запал жениха попой. Её саму ещё не отпустили впечатления от горячих снов. Вот только неподобающая личность их главного героя очень смущала Арабеллу.

— Ты такая мягкая после ночи, — промурлыкал Бертран в женское ушко и прихватил зубами мочку, из-за чего подвеска выскользнула и принялась болтаться на цепочке сережки. Что жених имел ввиду, ведьма не поняла, потому уточнила, стараясь игриво вывернуться из его рук:

— Мягкая? А вечером что, жёсткая?

— Ага, — Бертран позволи ей улизнуть, но лишь для того, чтобы получше перехватить девушку, прижав её уже лицом к себе, — вечером напряжённая, твёрдая на ощупь.

— Прямо как… ты сейчас? — хихикнула ведьма, глазами указав вниз.

— Нет, я сейчас не только твёрдый, но и горячий, а ты обычно холодна и думаешь только о делах.

— А ты не думаешь о… других женщинах? — неожиданно сорвалось с языка Арабеллы. Бертран аж замер и внимательно вгляделся в её глаза. Которые ведьма тут же попыталась спрятать. — Я просто… Я не то имела ввиду. Просто хотела спросить, как ты справляешься с соблазнами, — она смутилась не на шутку.

На это Бертран как-то недоверчиво расхохатался. Отпустив невесту, он подхватил кружку чая, который для него заварила Арабелла, и направился к выходу из кухни, на ходу поведав:

— Лучший способ справиться с соблазном, это реализовать его.

Ведьма уже успела всерьёз испугаться, когда жених, не оборачиваясь, добавил:

— Например, подрочить.

Арабелла взяла вторую кружку и, грея о неё руки, задумалась. Не такого ответа она ожидала. Как и поведения. Твоя девушка спросила, как бороться с соблазнами, а ты просто предложить ей вздрочнуть и куда-то свалил? Пожалуй, к такому вопросу Бертрана стоило бы подготовить, а не вываливать его вот так, сходу… Может, и реакция была бы другой. Но кто теперь скажет, как было бы?

Однако и сам жених повёл себя не лучшим образом. Арабелла на его месте поступила бы иначе. Например, принялась бы выяснять, кем является этот «соблазн» и насколько всё серьёзно. Не лучший вариант, но она ведь девушка. Тут нужно мнение мужчины.

И первым под руку подвернулся… Райнер.

Они встретились в кафе напротив дома баронета. Арабелла уже открыла рот, чтобы задать свой вопрос, но вовремя остановилась. Как-то двусмысленно прозвучало бы. «Райнер не дурак, — кусала губы ведьма, — если обрученная девушка спросит у него, как бороться с соблазнами в виде занимающего мысли мужчины, он сразу догадается, что речь о нём самом. Да и вообще, это звучит, как дешевый флирт! Кошмар!»

— Тебя что-то гложит? — проницательно заметил Райнер. — Всё ещё подозреваешь баронета? Мы вчера списались, и он был в восторге от идеи про взгляд правды. Обещал, что поможет с подставным человеком, который задаст Джонатану нужный вопрос. Тебе останется только оказаться перед ним вовремя. А это уже моя забота.

— Как ты собираешься заставить его смотреть прямо на меня? — Арабелла была рада сменить тему.

— Нарядим тебя так, чтобы не смотреть было невозможно, — Райнер заговорчески подмигнул и, оставив на столе несколько монет, повёл девушку на выход. — Не надо так округлять глаза, Ари! — рассмеялся он, пропуская её вперёд. — Красиво и ярко сосем не обязательно должно быть пошлым или развратным.