Месть темного бога

ГЛАВА 38. Ключ к сердцу бедной девушки

Алек и Серегил два дня мерзли на своем посту, и наконец их терпение было вознаграждено. Во время своего дежурства на ели утром третьего дня Алек увидел, как Стеми вышла из калитки с большой корзиной за плечами и углубилась в лес.

Серегил в это время дремал у подножия ели. Алек быстро слез и разбудил друга; вместе они поспешно двинулись через лес, чтобы выйти на тропинку впереди девушки.

Серегил остался в чаще, где его не было видно, а Алек занял позицию на поваленном дереве за поворотом дорожки. Издалека донесся голос Стеми, напевавшей на ходу.

Увидев перед собой Алека, она резко остановилась.

— Кто ты и чего тебе надо? — настороженно окликнула Стеми юношу.

— Это Элрид. Помнишь меня? — Алек медленно встал, надеясь, что выглядит не таким чурбаном, каким неожиданно себя почувствовал. — Я приезжал сюда несколько дней назад, когда разыскивал благородного Теукроса.

— А, посыльный из города. — Стеми стояла на прежнем месте; любопытство боролось в ней с недоверием. — Но что ты делаешь в нашей глуши снова? И почему прячешься в лесу?

— Ты говорила тогда, что хотела бы найти место в городе, — ответил Алек. — Я узнал об одном таком — и притом хорошем — и приехал сказать тебе. Твоя тетушка не показалась мне особенно гостеприимной, вот я и решил подождать, не удастся ли поговорить с тобой наедине. — Заметив, что эти слова смягчили девушку, он добавил: — Ночью было холодно, а развести костер я не смог.

— Ах ты бедный! — Бросив корзину, Стеми подбежала к Алеку и стала растирать ему руки. — Ты совсем закоченел. Чему они только учат тебя там в городе! Только подумать, ночевать под открытым небом в такую погоду — от мороза даже звезды стали колючими, как кинжалы. Ты же простудишься! — На ее худых щеках пятнами проступил румянец, девушка все не отпускала руки Алека.

— Ты проделал такой путь ради меня?

— Я все думал о нашем разговоре, представил себе, как должно быть тебе тут одиноко, ну и вот… — Алек пожал плечами, притворяясь смущенным, чтобы не смотреть в ее полные обожания глаза Одно дело обманывать трактирщиков и надутых аристократов, и совсем другое — лгать этой некрасивой, доброй и несчастной девушке. Заглушив, как только мог, голос совести, Алек снова заговорил: они с Серегилом заранее придумали для нее подходящую байку.

— На соседней с нами улице живет швея, ей нужна девушка в подмастерья. Работа чистая, на кухне тебе не придется возиться. — Он многозначительно помолчал. — И это совсем рядом с лавкой моего хозяина.

— Вот как? — Стеми понимающе улыбнулась. — Что ж, жаловаться на это я не буду. У тебя здесь лошадь?

— Мы не можем отправиться сразу же! — «Вот, называется, и очаровал ее!»

— подумал Алек. Вся их надежда была на то, чтобы задержать Стеми на прежнем месте на несколько дней и с ее помощью проникнуть в замок.

— Почему бы и нет?

— Ну… — Алек лихорадочно придумывал подходящую причину. — Нужно же тебе собрать вещи и уволиться.

— Уволиться? Так они меня и отпустят! Я ишачу здесь с тех пор, как стала достаточно большой, чтобы поднять горшок. Я лучше вернусь сейчас, увяжу узелок, и мы вечером улизнем.

Загнанному в угол Алеку пришлось срочно придумывать новую отговорку.

— Двое слуг, которые путешествуют ночью! — фыркнул он. — Патруль сцапает нас, как воришек, мы даже до города не доберемся. Да и то, если останемся в живых: разбойники разделаются с нами быстро. Ты же этого не хочешь? А то и чего-нибудь похуже?

Глаза Стеми расширились от страха.

— Нет, конечно, но как же тогда мы уедем? Добром меня не отпустят — ни тетушка, ни этот Иллистер.

— А они ничего не узнают. — Алек обвил рукой ее талию, увлекая девушку глубже в лес. — Все ведь так просто. Дождись, пока остальные уснут, собери вещички и сиди тихо до рассвета Вот тогда— то и будет самое время смыться. Любой, кого мы встретим на дороге рано утром, подумает, что мы едем на рынок. Понятно?

— Ой, да! Я сделаю все, как ты сказал. До чего же я тебе благодарна!, Стеми вдруг обняла Алека с удивительной решительностью и запечатлела на его губах неловкий поцелуй, чуть не выбив ему зубы. Не отрываясь от него, она положила его руку на свою тощую грудь, а сама стала расстегивать домотканую юбку.

— Эй, нам сейчас не до этого! — пропыхтел Алек, стараясь высвободиться из ее объятий. Девушка к тому же, как и все деревенские, ела чеснок, чтобы зимой не заболеть.

— Это ж ведь недолго, — хихикнула Стеми и потянулась к завязкам его туники.

С трудом высвободившись, Алек отодвинул ее от себя.

— Погоди ты, ради Бога!

— Что это с тобой? — возмущенно воскликнула девушка. — То ты весь из себя ласковый, то ведешь себя так, словно и не хочешь меня!

— Конечно, я хочу, — заверил ее Алек. — Но только чтобы это не повредило тебе. А если ты не принесешь растопки или чего там, за чем тебя послали, тебя начнут искать, а то и запрут за нерадивость.

— С них станется, — ответила Стеми с отвращением. — Уж сколько раз так бывало.

— Вот видишь, — сказал Алек, стараясь, чтобы его хватка на ее руке больше походила на ласку. — И что нам тогда делать? Вот если мы будем осторожны, завтра к вечеру мы уже окажемся в Римини. Вместе.

— Вместе! — прошептала Стеми, снова растаяв.

— Точно. Теперь за дело — я тебе помогу. Стараясь не попасться на глаза часовым на башнях замка, Стеми и Алек стали собирать хворост, чтобы наполнить корзину. Девушка в возбуждении весело болтала, и Алеку не составило труда повернуть разговор на разрушенную башню. Башня -над ущельем была в руинах уже не один год, хотя Стеми и не знала точно, сколько именно. Никому не разрешалось к ней приближаться, и старый Иллистер говорил даже, что там водится привидение — призрак какого-то аристократа, который был в башне, когда в нее ударила молния.

— Говорят, оно сталкивает в пропасть любого, кто посмеет туда явиться ночью, — сообщила она со сладким ужасом. — И это правда. Многие слуги слышали странные звуки и видели там движущиеся огоньки. Тетка рассказывала, что один из слуг однажды подошел близко и вдруг почувствовал, как мертвая рука шарит по его лицу. Тогда он остался в живых, но всего через неделю сорвался в ущелье и разбился насмерть. Тетка видела, как его несли. Привидение опасно, не к добру даже увидеть его!

— Я тоже об этом слыхал, — ответил Алек, поеживаясь: ему вспомнился странный ветер, пахнувший на него в холле замка.

Корзина скоро наполнилась. Поцеловав Алека на прощание, девушка провела руками по его бедрам и прошептала:

— Я сегодня ночью и глаз не сомкну!

— А уж я тем более. — Готовясь закинуть приманку, Алек жалобно взглянул в сторону замка и тяжело вздохнул. — Ночью здесь снова будет жуть как холодно.

— Ах, дорогой ты мой, бедняжечка! Да еще, похоже, и снег пойдет.

Алек затаил дыхание, заметив ее колебания. «Пусть она сама до этого додумается», — предупреждал его Серегил.

— Нам обоим не сносить головы, если нас поймают. — Стеми нахмурилась, все еще колеблясь. — Но я могу прокрасться к двери и впустить тебя, когда все уснут. Если ты не высунешь носа из кладовки и будешь сидеть тихо, все обойдется.

— А что насчет стражников?

— Они смотрят по большей части за дорогой. А эта часть двора не освещается. Ох, только идти нужно будет тихо-тихо!

— Как привидениям. — Алек улыбнулся и взял ее за руку. — Теплый угол, где не дует, — больше мне ничего не нужно.

— Хотела бы я согреть тебя ночью как следует, — пробормотала девушка.

— Скоро согреешь, — пообещал Алек. — В Римини.

— В Римини! — закатила глаза Стеми. Дохнув на него чесноком, она последний раз поцеловала его и заспешила обратно.

Алек дождался, пока девушка скроется из глаз, потом вернулся в лес. Перешагнув через поваленное дерево, он чуть не налетел на Серегила.

— Повезло нам, что это простая деревенская девчонка, страдающая от одиночества, — покачал головой Серегил. — Служанка с улицы Золотого Шлема показала бы тебе где раки зимуют. «Эй, нам сейчас не до этого!», «Погоди ты, ради Бога!» — ну и страстный же из тебя любовник.

— Я тебе ведь говорил, что тут я не силен, — возразил Алек, уязвленный критикой. — И очень уж противно было врать ей.

— Сейчас не время мучиться угрызениями совести. Руки Иллиора, можно подумать, что на нашей работе хоть когда-нибудь удается никого не обманывать!

— Я знаю, — проворчал Алек. — Только тут другое. Она ведь не какая— нибудь мошенница или крикливый капитан корабля — она такая же бедная деревенщина, как и я сам. И вот являюсь я и предлагаю ей то, чего она хочет больше всего на свете, а завтра все ее надежды разлетятся в прах.

— Кто сказал, что мы разобьем ее надежды? — пожал плечами Серегил. — Она хочет получить место в городе — я позабочусь о том, чтобы она его получила.

— Ты на самом деле сделаешь это?

— Конечно, сделаю! Я напишу для нее прекрасную поддельную рекомендацию. Она сможет выбирать себе хозяйку! Ну что, теперь ты доволен?

Алек растерянно кивнул:

— Я просто не…

— Если подумать хорошенько, можно забрать ее и на улицу Колеса, — безжалостно закончил Серегил, — раз уж тебе так дорого ее благополучие.

— Я совсем не это имел в виду…

— Нет? — ухмыльнулся Серегил и положил Алеку руку на плечо. — Ты меня удивляешь!