Месть лорда-палача

Глава 11

Глава самой смертоносной фракции в Кадии что сейчас, что в «будущем», выглядел... аристократично. Высокий, с прямой осанкой, холодным взглядом серых глаз и благородным лицом, которое не могли скрыть даже одетые на нём лохмотья, из которых выделялся чистый и опрятный синий шарф. Так этот коротко стриженный сероволосый парень ещё и был красив как Анхель! Сюка, завидую!

Но убрав своё эго подальше, я вновь посмотрел на Немого, с которым мы уселись за небольшим столом в отдельной комнате. Только он, я... и Люмьер, как мой телохранитель.

При всём желании, я бы не смог заставить итак нервничающего после сегодняшней ночи телохранителя отойти от меня больше чем на метр. Да и не хотел, если честно: это же его работа, я за охрану моей тушки ему и плачу.

— Думаю, у тебя скопилось очень много вопросов, — начал я говорить, откидываясь на спинку скрипучего стула. — Где? Откуда? Как? Можешь их задавать, я на всё отвечу.

Звучит как шутка — прозвище «Немой» у парня ведь не просто так. У него оно из-за речевой дисфункции, которая не позволяет ему говорить... обычным способом. Но благодаря его силе он может общаться по-другому.

Да только вот, то ли не поняв что я знаю о его силах, то ли не решаясь ими воспользоваться, он продолжил "молчать", лишь начиная хмуриться всё больше и больше.

Однако затянувшаяся пауза исчезла, стоило главе гильдии посмотреть на стоявшего справа от меня телохранителя. Который тут же начал вынимать меч из ножен.

Стоп. Какого...

— Псионик! — чуть ли не зарычал Люмьер, со злостью смотря на всё ещё сидящего с ледяным спокойствием парня.

Теперь немного прояснилось.

Да, «Немой» является одарённым. Не искателем, как я или Люм. Такие как он в отдельной категории и с другой градацией сил... и их источником. Гравитурги, заклинатели чудовищ, эмпаты, телекинетики, псионики и прочие чудики.

И довольно опасные чудики. Особенно псионики, которые могут залезть тебе в голову и прочесть мысли, воспоминания и вообще творить в твоей голове всё, что хотят. На них даже есть особое правило в нашем королевстве, что все псионики должны быть подконтрольны Совету. Есть пару исключений, конечно... как наш род, которому за особые заслуги было положено иметь до трёх мозгоправов.

И благо от них можно защитится либо своей высокой силой воли, либо специальными пси-щитами, которые могут тебе выставить эти же псионики. А у меня подобного в наличие нет, потому понятна настороженность Люмьера... и дров в топку враждебности накидывает найденный у ночных убийц пси-артефакт.

— Успокойся, Люм, — попытался я привести в чувство шатена, который был похож на пса, готового сорваться с повадка и разорвать приглянувшуюся ему добычу.

— Но господин, это же псионик! Это же он по-любому создал те артефакты!

Ох, как же ты далёк от правды.

— Люмьер, я повторяю, опусти свой меч.

— Но...!

— УПОР ЛЁЖА ПРИНЯТЬ!!!

Бедное горло...

Но крик сработал, и тело «Маркиза», поддавшееся неизвестному инстинкту, тут же приняло скомандованную позу, положив меч рядом с собой.

И постояв так некоторое время, Люмьер с сожалением поднял на меня щенячий взгляд.

— Виноват, мой лорд.

— Что тебе сказали? — не поддаваясь его жалостливому выражению, я тяжело вздохнул.

— Пытался с вами связаться, но...

— Я не мог пойти на контакт с вашим разумом из-за наложенных щитов. Лишь сейчас нашёл специальную... "нишу" для мыслесвязи, — донеслось в мой разум наконец чёткое объяснение. Которое, судя по лицу, дошло и до Люма, начавшего подыматься по моей отмашке.

Щиты... но они же ещё в детстве слетели в момент, когда умерла псионик, что служила моему отцу во «Мраке». А «будущие» мне налепили намного позже. Так... откуда?

— Ну хорошо... — мысленно произнёс я, переводя взгляд на главу гильдии. — Тогда можем наконец нормально представиться. Что думаешь?

Сохраняя всю ту же холодность, мужчина кивнул.

— Тогда я первым представлюсь, хоть ты и так знаешь кто я. Но этикет требует. Меня зовут Агарес. Агарес Рэдгир. И я пришёл из «будущего».

***

Корделия, Город Гролайт

— Что случилось, отец, раз ты нас позвал в такую рань? — с зевком спросил вошедший в кабинет молодой человек примерно двадцати лет.

Выделялся он не одетым с иголочки белым нарядом аристократа, а своей короткой золотой гривой, блестящей на свету. Впрочем, такие волосы были свойственны всем членам рода Лиорн.

— Братец, будь добр, прикрывай рот когда зеваешь, — презрительно бросила вошедшая вместе с парнем девушка, что машинально поправила свои длинные кудрявые волосы назад. — Мало того, что это неприлично, так ты ещё и отравляешь воздух вокруг своим дыханием.

— Не слишком ли у тебя длинный язык, *сестрёнка*. Может тебе помочь его укоротить? До самого основания.

— Тишина, — скомандовал хозяин кабинета, заставив своих отпрысков заткнуться и усется за диваны прямо перед его столом.

Несмотря на почти столетний возраст, глава рода Аслан Лиорн по прозвищу «Золотой лев» благодаря высокому рангу выглядел лишь на сорок. «Герцог» обладал привлекательными острыми чертами лица, пронзительным взглядом, ещё не потерявшими своего блеска волосами и исходящим от него благородством.

И у подобного мужчины до сих пор было бы множество поклонниц, если бы всё не портил огромный шрам, идущий от правой стороны лба до левого уголка губы. И несмотря на своё богатство и нанятых на них профессиональных целителей, никто так и не смог избавить мастера от столь позорной раны.

Рана, которую нанёс какой-то жалкий простолюдин!

— Это касается Рэдгиров, дети.

— Опять? — спросил один из двух наследников, раздраженно фыркая. А все из-за вновь начавшейся темы, которая за многие годы уже изрядно надоела Риолю. — Отец, при всём моём уважении, но зачем нам вновь обсуждать это болото?

— Брат, будь уважителен к отцу! — зло посмотрела на него Лиона. — Ты говоришь с такой простотой о роде, с которым мы ещё недавно конфликтовали!

— То время прошло и они стали лишь слабаками. Лорд и его бабы исчезли в «том» искажении, один из его сыновей калека, другой потерял лучшие годы для своего развития. У них ни армии, ни нормальной гвардии. А их единственный чего-то стоящий юнион даже элементальное тело воплотить не может, — начал чуть ли не рычать парень, бросая из глаз молнии в сторону старшей сестры. Но затем остыл, переведя взор на отца. — Или нашлось что-то, что может изменить наш прежний план?

— Лорд Кадии начал подчищать город от заразы и даже убрал множество наших марионеток, — спокойно произнёс Аслан, смотря с нисхождением на своего отпрыска. — В том числе и «Когтей», которые после моего приказа об устранении крысёнышей так и не вышли на связь.

— Обидно, — цокнул Риоль, думая об этой потере как о собственной. Будто он уже сидит за отцовским столом, взяв на себя все бразды правления. — Но даже так не вижу смысла нам что-то менять.

— Думаешь, они не смогут нам как-либо противостоять?

— Отец... — парень демонстративно закатил глаза, показывая сколько смысла он видит в вопросе главы рода. — Город за несколько месяцев не приведёшь в порядок, гвардию кардинально сильнее не сделаешь, лишними людьми не обзаведёшься. Чего стоит говорить о их собственном развитии, которое требует постоянных тренировок?

— Тогда никаких корректировок не стоит делать?

— Как и планировали, просто дождёмся когда их глава достигнет совершеннолетия, а это всего через несколько месяцев, и с помощью подконтрольных нам пешек объявим им войну за обладание городом «по праву сильного».

— ...Что же, я услышал твоё мнение об этой помехе. Если тебе нечего более сказать, то можешь идти, — махнул рукой «Золотой лев», и парень тут же метнулся за дверь из кабинета. А глава рода, спустя секунд пять созерцания бумаг на столе, посмотрел на свою дочь. — Тебе есть что сказать, Лиона?

Дочь всегда была тиха, в отличие от брата. Но это никак не преуменьшало её значимость в глазах лорда. Ведь, если Риоль выглядел как бушующий на охоте зверь, то вот его сестра напоминала притаившегося в листве хищника.

Доведя присущие их характеру навыки до идеала, они смогли вырвать лидерство в борьбе между отпрысками Аслана за место наследника... умертвив других.

И на подобную ситуацию глава рода смотрел... спокойно. В его роде лишь сильнейшие имеют право на существование. Жестокий отбор, в котором в живых остаётся лишь один лев. Потому-то в этой семье и отсутствуют побочные ветви.

— Отец, — слегка кивнула в знак уважения златокудрая, смотря прямо в глаза родителю. — Я считаю, что им нельзя давать даже шанса выбраться из болота.

— Чувствуешь в этих детях угрозу? — с лёгкой улыбкой спросил мужчина.

— Вы... говорили о силе старого лорда, — ловко обошла та стороной болезненную для «Золотого льва» тему. — И если они унаследовали его талант, то в будущем, даже несмотря на потерянное для развития время, они могут неплохо нагнать в силе и станут... помехой.

Вот и ещё одна черта, которая символизирует "львиный" род — гордыня. Имея тысячелетнюю богатую историю, они не признавали никого выше себя, и даже с королём общались фривольнее, чем другие аристократы.

И хоть королевского рода, как и титула короля, больше нет, род Лиорн всё равно продолжал считать себя выше других, как среди остальных родов, так и врагов. Обычная помеха на их пути к величию.

И лишь одного человека лорд Аслан, даже со всей своей гордыней, мог назвать угрозой...

— Предлагаешь снова послать убийц?

— Мы таким образом можем спровоцировать Совет, — покачала наследница головой из стороны в сторону, — Но можно поступить... иначе. Как насчёт воспользоваться некоторыми пешками чуть раньше запланированного?

***

Тем временем

Кадия, штаб гильдии «Синий хвост»

Слышал однажды подобную фразу: «Есть вещи, о которых не расскажешь даже близкому. Только — постороннему.».

Назвать Немого чужим для себя человеком у меня просто не повернётся язык. Он был одним из моих самых верных союзников, которому я готов был доверить мою спину.

Но эти отношения у нас создадутся только в «будущем».

Тогда почему же я доверил мою самую главную тайну человеку, который со мной познакомился только сегодня? Почему он заслуживает услышать секреты, которые я не могу рассказать даже Люмьеру и Олли?

Ответ до боли банален и столь же увесист.

Глава гильдии «Синий хвост» — патриот до мозга костей. Как бы не была ужасна ситуация в Кадии, сколь бы сильно город не погружался в пучину отчаяния, этот человек продолжит бороться за его родину. Даже если методами страха и насилия.

Поэтому я рассказал ему всё: о нём самом, о его людях, о событиях в городе, о произошедшем инциденте с красной солью, о моём брате и его изуродовании Светоликой, о богах и их войне, о хаоситах, о моём «Слове» и, естественно, о возвращении в «прошлое».

И после столь долгого монолога с моей стороны, в помещении повисла тишина, которая разбавлялась тихим шёпотом Люмьера мне на ухо с постоянным вопросом: «Ну шо, всё же насилие?».

Не меняясь в лице, Алакей, каково настоящее имя главы гильдии, ещё минут пять молчал, переваривал столь огромный пласт информации.

— Ваши слова... шокируют, — наконец "произнёс" пепельноволосый, поглаживая свой подбородок и смотря на поверхность стола. — Во многое поверить сложно... но доказательств хватает. Теперь понятно почему вы так внезапно изменились и откуда вообще столько знаете о нашей гильдии и её членах. Каждого поимённо вместе с их отличительными чертами...

— Ты сам мне обо всех них поведал, когда мы...

— Вы говорили об этом. И хоть это «будущее», которое в этом времени не состоялось, я всё равно благодарю что вы позволили их всех с почестями проводить в последний путь.

— После всей вашей помощи это малая награда. Но давай перейдём к «настоящему», — перевёл я тему, скрестив руки на столе. — Полагаю, после наведённого нами с братом шороха вы со всеми крысами уже успели расправиться?

— Абсолютно все были истреблены. А самые опасные и скрытные были встречены вами ночью в замке.

Я на его прямоту захотел криво усмехнуться, но сдержался. И почему меня окружают такие прямолинейные лбы?

— И кто это такие были?

— Мы их называли «Номерные», так как они к друг другу обращались по номерам. Появились примерно два года назад, сразу начиная развёртывать свою информационную сеть. Раньше их было пятеро — последнего по цифровому значению нам удалось устранить примерно полгода назад.

— Род деятельности?

— Сбор всевозможной информации, заказы на массовые погромы, грабежи и рэкетирство. Подкуп должностных лиц для провозки контрабанды и последующей его продажи.

— Делали всё, чтобы превратить город в руины, — подвёл я итог всему сказанному. — Узнали кто их хозяин?

На наёмников, даже благородных, не похожи, слишком уж жирные у них артефакты были. Значит работали на чей-то род.

Вот только кто? Врагов-то у нашего рода до жопы: это и откусившие нашу прежнюю территорию аристократы; и точившие на нас зубы рода, когда отец основывал город; и те, кто получили от него и матерей по лицу за слишком длинные ручонки. Вроде один такой себе шрам на всё рыло заработал. Правда, что-то имя его и род вспомнить не могу. Чёртова амнезия...

— К сожалению, нет, — покачал головой из стороны в сторону Немой. — Никто из пленённых нами приспешников не смог выдать местоположение остальных. У них была клятва перед Мелитоем.

А, бог клятв и наказаний. Ему впору быть покровителем шпионов, так как те могут поклясться не выдавать ни единой информации о себе, хозяине и товарищах. И их, даже за попытку что-то вякнуть, может разорвать на части или сгнить за секунды. У бога не просто так приставка «наказание».

А ещё он любит коверкать клятвы на свой лад в нужный момент. Например, та же клятва Олли, что она никому не расскажет о нашем эксперименте. Конечно, если бы она дала её перед Мелитоем, он бы не мог сразу её убить, всё же и у богов свои ограничения есть. Но вот если бы она произнесла хоть одно слово, которое мы говорили во время всего эксперимента... эта псина могла и схитрить.

— Это всё, что мы смогли выяснить. И, милорд... смогли ли вы что-то выяснить... — не договаривая, он наконец поднял на меня свои глаза.

И в них пылала надежда... увидев которую я сразу покачал головой:

— Я знаю, что ты хочешь спросить, Алакей, но мне ничего неизвестно о судьбе наших родных. В месте искажения, сколько раз бы я на него не возвращался, почти ничего не было найдено. И так как я спустя множество лет так и не обнаружил ни одной зацепки... вывод напрашивается сам собой.

Родные... патриотизм у Немого и его товарищей возник не на пустом месте — он появился вследствие воспитания, в которое их родня с самого детства вкладывала преданность городу, в котором они родились. Родня, вкладывающая такое в своих близких из-за собственной веры в свои слова.

Только таких преданных городу людей и брали в тайную канцелярию.

— Я понимаю, милорд, — слегка кивает глава гильдии, оставаясь на лицо всё таким же спокойным, но теряя в глазах прежнюю надежду и заменяя её еле видимой грустью. — Мы уже давно смирились с их потерей. Но желание...

Ох, поверь мне, старый друг, я бы тоже хотел, чтобы мои родители оказались живы. Хочу вновь услышать как мама со свойственной ей зловредностью подшучивает над отцом, как на неё за подобное вновь ворчит мама Джувия, и как отец одной фразой заставляет их тандем замолчать, сменяя ругань на обильную краску на лице.

Помню как мы с братом однажды подслушали за дверью кабинета о чём разговаривают родители... тогда мы и поняли какими словами папка "заарканил" мам.

Но возвращаясь к реальности...

— Если у тебя нет больше вопросов, то пожалуй начнём обсуждать... вашу капитуляцию.

И вот тут взгляд парня вновь стал холодным и непроницаемым. Та слабость и надежда, которую он показал ранее, полностью исчезла. Сейчас передо мной не человек, как и я потерявший родителей в одном злополучном месте. Напротив меня сидит глава целой гильдии убийц, готовый встать горой за своих людей.

— Каковы ваши условия? — сухим тоном поинтересовался Немой, сканируя мою мимику как самый настоящий профессионал.

— У вас есть два варианта, такие же как и в «будущем», — сохраняя лёгкую улыбку и пребывая в некой настальгии от произносимой сейчас речи, я слегка поддался вперёд. — Первый вариант: вы предоставляете мне всю накопленную вами информацию, всё ваше снаряжение и даёте клятву моему роду, что более не посмеете заниматься прежней деятельностью и никому не расскажите о ней. В этом случае я снимаю со всех членов гильдии обвинения, ваши личности остаются неизвестны никому, кроме моей семьи, и я обеспечиваю каждого из вас деньгами, на которые можно вполне безбедно жить целый год.

Малая плата за всё ими сделанное, но на большее я пойти не могу, казна не резиновая. Мне итак придётся терпеть обвинительный взгляд Адлера, что будет ворчать по типу: «траты в никуда!».

— А второй вариант... вербовка? — полуутвердительно, полувопросительно спросил Алакей, уже поняв к чему я.

— Всё верно, — моё лицо тут же приняло самый серьёзный вид. — Алакей, мне нужна твоя гильдия и ваши навыки убивать всё, что движется, а что не движется — двигать и убивать. Ваше умение скрытно перемещаться, собирать информацию и устранять цели. Мой род нуждается в новом «Мраке».

На последних словах, которыми я задел старые воспоминания сероглазого, он поджал губы и ещё пристальнее вгляделся в мою физиономию.

И сохранял он своё молчание почти минуты три, пока в итоге не заговорил:

— ...Целых три года мы сражались за город и его жителей, как сражались наши предки. Сеять поля, торговать на рынке и жить обычной жизнью... мы к этому не сможем вернуться, — молодой человек, лишь немногим старше меня, впервые показал подобие улыбки, приподняв уголки губ. — Вы предлагаете нам исполнять долг под вашим управлением, как это делал «Мрак», и с учётом событий «будущего» это самое лучшее решение. Но перед тем как его окончательно принять, скажите мне, мой лорд, ради чего вы сами сражаетесь?

— Ради того, что мне дороже всего. Ради рода, — мгновенно услышал мой ответ Немой. — Я, семья, подданные и сам город — всё это часть рода. И ради его защиты и процветания я пойду на многое. Даже на убийство богов.

— Услышал бы кто ваши последние слова, то посчитал бы безумцем, — на этих словах мужчина начал медленно подыматься, чем заставил понервничать Люмьера, медленно положившего руку на эфес меча. — Но смотря на вас, я почему-то наполняюсь уверенностью в сказанном. И за таким человеком, что готов ради рода и города пойти даже на богохульство, я готов пойти.

Следом за главой гильдии поднялся и я, становясь напротив мужчины, что поправив синий шарф на шеи, преклонил колено и разнёс мысленную речь, которая дошла до меня и Люмьера, что выдал себя лёгким вздрогом.

— Я, Алакей Сайлент, клянусь перед родом моего хозяина, Агареса Рэдгира, в своей верности. Как новый глава тайной канцелярии, клянусь не опорочить имя бывшей главы, своей матери. Клянусь быть вашим клинком, вашим языком и вашими глазами. Я проводник вашей воли. Я ваш личный и преданный слуга, — он поднял на меня глаза, наполненные холодной решимостью. — Кровь, кости, душу. Во имя рода.

— Во имя рода, — закончив этими словами принятую клятву личного слуги, я повелительным жестом приказал ему подняться. — Теперь же мне нужно принять клятву и от твоих товарищей, если они согласятся на условия.

— Они слышали мою клятву и каждый из них по её окончанию тут же согласился дать свою.

— Тогда чего же мы ждём? — с улыбкой произнёс я, мысленно цокая.

Не обманул Алакей насчёт своих товарищей, когда рассказывал мне о их преданности. Жаль, что я не смог с ними познакомиться «тогда». Но зато могу это сделать сейчас.

***

Знакомство было довольно долгим. Во-первых, я с каждого по отдельности взял клятву личного слуги, а это примерно по минуте на каждого из тридцати человек. Во-вторых, после проведения последнего ритуала, я собрал всех «хвостов» в их уже прибранном от импровизированных баррикад штабе и начал общую беседу на тему их новой работы, места жительства и людей, с которыми они будут работать.

Один из них, а точнее Гаред Барклион, пришедший сюда после переданного мной через посыльного приказа как можно быстрее добраться ко мне с некоторыми вещичками, неморгающими глазами посмотрел на обстановку в подвале.

Тридцать «хвостов», отъявленных головорезов, за которыми шла многолетняя охота, сейчас спокойно подчевали за столами различными закусками совместно с моими гвардейцами, переговариваясь о ничего не значащих темах.

А тем временем я, Люмьер и Немой сидели за столиком, расположенным в центре этого сборища. И тоже кушали.

Увидев нас и тупо уставившись, Гаред медленно поплёлся к нам, стоило мне хлопнуть по четвёртому свободному стулу.

— Милорд, — кивнул дошедший до нас мужчина, продолжая бегать по помещению глазами и медленно усаживаться на предоставленное мной место. — А что тут...

— Познакомься, — произнёс я, когда пережевал кусок бутерброда с жаренным мясом. Недурно, но Асаф сделал бы в десять раз вкуснее. — Немой, некогда глава гильдии «Синий хвост», а теперь начальник тайной канцелярии.

От подобной новости рыжий поперхнулся, хотя ничего и не ел. А вот Алакей даже бровью не повёл, продолжая спокойно попивать сваренный ему чай. Он, кстати, сейчас не скрывал своё лицо, так как я его попросил. Всё же оба важных для города человека должны знать друг друга в лицо.

— Это... как... — с изумлённым взглядом посмотрел капитан на Алакея, а затем и на Люмьера, что спокойно сидел и пил воду.

После принятия клятвы личного слуги ото всех «хвостов» он окончательно успокоился, теперь точно убеждённый что мне никто не сможет здесь причинить вред.

Клятва хоть и не имеет визуальных магических эффектов, но всё равно является одной из многих нерушимых сил нашей страны. Нашего народа. То, что заложено в нас на уровне инстинктов и вывернет наизнанку, стоит попытаться её нарушить.

— Если коротко... — и я ему действительно очень кратко рассказал что вся гильдия — наследники почившей тайной канцелярии и что они помогали городу, очищая его от различной гнили в меру своих сил.

Гаред ещё минуты три сидел с раскрытым ртом и осматривался. Даже протёр глаза и ущипнул себя, а то мало ли, галлюцинации.

— Так вот как исчезли «Зорские мясники», — наконец хоть что-то ответил рыжий, посмотрев на невозмутимое лицо Алакея. — А мы думали у вас с ними был конфликт на почве невыплаченной работы.

— И они действительно не выплатили, — прозвучал в наших головах голос Немого, от чего впервые ощутивший подобное капитан чуть подпрыгнул на месте. — Мы же решили их устранить, совместив приятное с полезным. И город очистить, и заодно обеспечить себе прикрытие в виде мести, чтобы нас продолжали считать гильдией убийц.

— Так вы ими и были, — подметил вслух рыжий, скрестив руки на груди и окончательно отойдя от всех новостей. — Заказы же принимали.

— Только на бандитов и головорезов.

— От них же самих, — не унимался глава стражи, вошедший в режим дознавателя.

— Есть на что-то надо, — философски подметил сероглазый.

— А почему же не пошли на службу господину? Бы ли бы вы с самого начала с лордом заодно, может мы бы меньше сейчас проблем разгребали.

На этом вопросе Алакей наконец поднял глаза с чая на собеседника и главы разных отделов впились друг в друга взглядами, словно кошка с собакой, готовых наброситься друг на друга в любой момент. Подобная атмосфера заставила притихнуть всех за соседними столами.

— Клятву давали роду лишь наши предки и они же исполняли её до последнего вздоха. Милорд, простите меня за прямоту, — и склонил голову в мою сторону, — не внушал нам такого же доверия, как господин Корнелиус. Уверенности в том, что нам стоило действовать обособленно добавлял молодой возраст и замкнутость лорда.

Подобные слова не понравились посмурневшему Люмьеру, но он не стал вклиниваться в разговор, а посмотрел на моё спокойное лицо и быстро расслабился. Я и сам не ощущал обиды, ведь получал заслуженные последствия за свои действия. Точнее, бездействия.

А Гаред же, ещё некоторое время сверля мрачным взглядом непроницаемый лик «хвоста», резко успокоился и разгладил лицо.

— Понятно, — и обратно откинулся на стул, нацепив на лицо лёгкую улыбку.

И эта резкая смена настроения от дознавателя из коморки до расслабленного мужичка из трактира заставила Алакея в лёгком удивлении аж приподнять правую бровь.

И это не ускользнуло от взгляда капитана, улыбнувшегося чуть шире:

— Что? Ты мне рассказал правду и я понял твою позицию. Или ты ожидал чего-то ещё?

Алакей промолчал, возвращаясь к чаю.

А я же смотрел на эту сцену и сам приподнимал уголки губ. Гаред Баклеар всегда был парнем ответственным и довольно открытым, что всегда располагал к себе своих подчинённых. Только вот он обладал ещё и зоркими глазами, что подмечали любую деталь в смене мимики и поведении подозреваемых. Потому я ему и доверил столь тонкую работу, как проверка на "вшивость" предателей.

— Гаред, — обратился я к мужчине после до конца съеденного бутерброда. — Ты принёс что я просил?

— Да, милорд, — кивнул мне мужчина, вытаскивая из нагрудного кармана трофейный артефакт. Тот самый кулон пси-сокрытия.

— Немой, — обратился я по позывному к парню, ведь главы хоть и должны знать друг друга в лицо, но вот имя должно быть скрыто. — Этот амулет использует псионику и позволяет скрыть человека из виду. Тебе знакома подобная вещица?

Тот взял кулон в виде осьминога в руки, покрутил, закрыл глаза и стал с ней манипулировать, что выводилось еле видимыми волнами по всему артефакту. Стоп, а почему я это вижу?

Додумать не успел, ведь Немой уже открыл свои очи и поставил артефакт на стол.

— Точно не мой и не моей матери, господин, не та псионическая волна. Артефакт заряжали давно, несколько лет назад. Пользовались им совсем недавно, и дня не прошло.

— Он был у убийц, что на меня и Анхеля напали ночью, — от услышанной фразы Люмьер сразу посмурнел, как и Гаред, что сжал до хруста кулаки.

Капитан ещё долго извинялся за безалаберность их стражи, что допустила проникновение в город этих убийц. Орикс тоже порывался принять новое наказание за проникновение целого отряда кинжальщиков, но стоило объяснить ему про пси-кулоны, он тут же успокоился, хоть и смотрел на меня с виной в глазах ещё некоторое время.

— Ясно... господин, если не секрет, — перешёл на личную связь псионик, что я каким-то образом почувствовал, — каким образом вам удалось их обнаружить? Сокрытие артефакта на человеке не исчезнет даже если на враге будут пси-щиты.

И правда, а каким образом я смог их увидеть? Анхель смог из-за того, что ему атрибут подсказал о находящихся рядом живых людях. Я же... стоп...

— Щиты... только если это не особенные щиты! — я от озарение аж пальцами щёлкнул, чем удивил Гареда. Люм продолжал спокойно сидеть, понимая что есть вещи, которые я могу обсуждать только с тайной канцелярией. — Я вспомнил! Когда на меня напали, моя голова резко разболелась из-за преобразования мозга.

— Помню, вы об этом говорили. Развитие позволило вам быстрее обдумывать всё...

— И вернуло щит!

— Но они не могут видеть пси-сокрытие.

— А этот — может. Он невероятно крепкий, многофункциональный и с системой автоатаки по мозгоправам, что попытаются залезть мне в голову. И да, не советую проверять без разрешения.

— И не собирался, милорд, — слегка покачал головой парень, чьи глаза заблестели от любопытства. — Да и я вижу, что он очень крепок и извилист как лабиринт, что мне аж при знакомстве минуту пришлось искать "нишу" для связи с вами. Настоящее произведение искусства...

О, а вот и вылезла творческая жилка парня. Хоть так и не скажешь, но почти безэмоциональный Алакей очень творческая личность. В основном он рисовал в свободное время картины, в которые и вкладывал все эмоции, что ему приходилось скрывать в связи с его профессией. И наша общая любовь к творчеству часто "заставляла" нас сидеть по вечерам за чашкой чая или вина, и обсуждать искусство попеременно с важными делами.

Так, что-то я слишком погрузился в воспоминания.

— Одна из функций позволяет видеть псионическую энергию рядом, а другая полностью снимает для меня любые иллюзии пси-артефактов.

— Поразительно, — искренне поразился тот, продолжая смотреть мне в лоб. — Кто же этот талантливый мастер, что смог создать столь нечто прекрасное...

— Ты.

— ЧТО?!

Мне доставило удовольствие видеть искренне удивлённое лицо главы тайной канцелярии, что от шока выпучил глаза, поднял на лоб брови и не удержал челюсть от падения вниз.

А как же меня повеселили ещё более удивлённые от увиденного лица его товарищей. Не остались в стороне и Гаред с Люмом, что посмотрели сначала на парня, а потом и на меня. Я даже уловил уважительный взгляд от главы стражи и один от Люма, наполненный каким-то щенячьим любопытством.

— Но как? — быстро взял себя в руки Немой, вернув лицу непроницаемый вид, но оставив в недоумении остальных. — Я не знаю ничего подобного. Мне даже сложно осознать внешний контор. Да и как щиты могли возникнуть? Но... да. Только сейчас заметил, что щит отдаёт похожей на мою энергетику. Только... немного другой, — ещё некоторое время стуча пальцами по столу и прожигая дыру в моём лбу, он почти незаметно вздохнул. — Ясно... могу предположить, что это проделки Хорделита?

— Точно его, — на лицо сама налезла кривая ухмылка. — Только он мог подложить такую свинью.

Причём золотую.

Затем мы вновь вернулись к общей беседе и обговорили несколько деталей.

Гаред получил задание найти все записи по делу «Синих хвостов» и сжечь до последнего листка, а Олли затем передать лист о подтверждении сдачи дела в архив администрации, где тот "затеряется". На публике же будет сказано, что гильдия просто сумела сбежать до массовой облавы. Подобное делалось для полного исчезновения любых деталей о гильдии. А со временем о ней забудут, как и о бандах трущоб.

Также мы с этими "призраками" обсудили о их переезде на верхние этажи подземелья Индрика, где им будет предоставлено место для работы, личные комнаты, склад для снаряжения, трёхразовое питание и секретные проходы, что выходят в различные части города и за его часть. И мне показалось, что меня уже не слушали когда я сказал про еду.

Но вот что они точно услышали, так это их первую задачу в качестве слуг рода — нужно организовать слежку за паладинами и докладывать о каждом их движении. Приоритет — безопасность «хвостов». Не нужно рисковать и если заметили сразу уходить.

Но вот напасть...

— Мой лорд! — стоило мне выйти на улицу в сопровождении Люмьера, как меня окликнул один из гвардейцев в лёгкой кожаной броне. И судя по его тяжёлому дыханию и взмокшему лбу, он бежал сюда со всех ног. — Срочное донесение!

— Что случилось? — я тут же напрягся, ведь произойти могло... многое.

И быстро отдышавшись, гвардеец наконец произнёс.

— К господину Анхелю... пришли паладины Ариссы!

Да бл...