Местный обычай

Глава третья

— Джерзи, ты просто лапочка! — с благодарностью сказала Энн.

Ее приятель ухмыльнулся с экрана комма и тряхнул головой.

— А вот и нет. Это он лапочка. Я без ума от паренька. Назови цену: покупаю без торга.

Энн рассмеялась.

— Не продается. Но я разрешу тебе сегодня вечером за ним присматривать. Исключительно как одолжение тебе, понимаешь? — Она стала серьезной. — А как насчет того, чтобы дать мне возможность заплатить тебе какой-нибудь услугой? У нас с тобой возник перекос.

— Ты что, лиадийка? Послушай моего совета и прогуляй это собрание. Пойди домой, съешь что-нибудь сексуальное, выпей рюмку вина, сыграй себе колыбельную и засни. Завтра у тебя библиотечный день, так? Джерзи вернет паренька после полудня, ближе к вечеру. Если не решу вообще его украсть.

— Джерзи…

— Все, хватит! До завтра.

Экран погас.

Энн вздохнула, отключила свой комм и осталась сидеть, глядя на экран, свечение которого сменилось мертвой серостью.

Она уже не в первый раз думала о том, что можно было бы устроиться лучше. Конечно, существовали и менее удачные варианты, чем тот, на котором она остановилась: ей сразу же вспомнились центральные ясли Университета с их ведомостями о сдаче и приемке ребенка, аккуратными рядами аккуратных кроваток и аккуратными послушными детьми, одетыми в чистенькие одинаковые костюмчики. Ужасное, антисептическое, холодное учреждение — совершенно такое же, как и то, другое.

Она постаралась уверить себя в том, что все делает нормально благодаря помощи таких друзей, как Джерзи. Однако ей было страшно неприятно прибегать к услугам друзей, несмотря на все их добродушие. А еще больше она ненавидела те часы, на которые вынуждена была расставаться с сыном: так много часов в день, так много в неделю! Постепенно она начинает ненавидеть работу, необходимость посещать заседания кафедры, готовиться к занятиям. Ее работа пошла медленнее, а на Университете один закон — «публикуйся или погибнешь». Библиотечные дни все чаще и чаще превращались в дни Шана, а необходимую работу она старалась вместить в ночные бдения и ранние утра, максимально используя домашний терминал — и увеличивая счета за пользование связью, чего легко было бы избежать, если бы она пользовалась терминалом, предоставляемым исследовательским центром.

Она резко встала и начала собирать вещи. Ее мать была пилотом и отсутствовала по шесть месяцев из каждого местного года, оставляя сына и дочь на различных родственников, а один раз — в Детском доме Нового Дублина.

Энн вздрогнула, рассыпав аккуратно сложенную пачку карточек. Это был самый жуткий год. Их с Ричардом заперли в разных спальнях и разрешали всего один разговор по комму в десять дней. Они нашли способ уходить тайком, после отбоя, чтобы подержаться за руки и поговорить по-семейному. Но правила запрещали уходить тайком, и когда их неизбежно ловили, то наказывали — тяжелой работой, запретом на разговоры с окружающими, бойкотом. Тот год длился вечно: корабль матери задерживался, и Энн решила, что она пропала без вести…

Она недоуменно посмотрела на сжавшиеся в кулаки руки. Это было так давно… Ее мать умерла три года назад, мирно — в своей постели. Ричард теперь сам был пилотом, а его последнее письмо было полно упоминаний о некой Рози, с родителями которой ему вскоре предстояло познакомиться. А Энн — профессор сравнительной лингвистики, и у нее на счету несколько ученых статей, и она ведет семинар по лиадийской литературе, на который каждый семестр набирается полная группа.

Энн покачала головой и устало наклонилась, чтобы собрать рассыпавшиеся карточки. Джерзи прав: она устала. Ей нужно хорошо поесть и как следует отоспаться. В последнее время она себя перегружала. Ей не надо забывать об отдыхе, только и всего. И тогда все будет в порядке.

Эр Том устало поднимался по изогнутой мраморной лестнице, которая вела в Административный центр Северного городка Университета. В здании оказалось чуть теплее, чем на улице, но все равно прохладно для человека, привыкшего к весенней погоде Лиад. Он не стал расстегивать кожаную куртку пилота, даже когда подошел к круглой мраморной стойке, отмеченной земным значком «Справки».

При его приближении к стойке подошла землянка неопределенного возраста. У нее оказались густые темные волосы, небрежно распущенные, словно она только что поднялась с постели, а щедрый вырез блузки открывал пышную грудь. Она уперла локти в розоватый мрамор и широко улыбнулась Эр Тому.

— Привет! Чем я могу вам помочь? — спросила она, подчеркнув слово «вам».

Он поклонился ей как равной — что было лестью — и ответил легкой улыбкой.

— Я ищу друга, — сказал он, тщательно выговаривая бестональные земные слова. — Ее зовут Энн Дэвис. Ее область — сравнительная лингвистика. Я сожалею, что не знаю названия кафедры, на которой она работает.

— Ну, вы хотя бы в нужном городке, — жизнерадостно отозвалась женщина. — У вас нет ее идентификационного номера, снимка сетчатки или чего-нибудь в этом роде?

— Сожалею, — снова повторил Эр Том.

Она мотнула головой, и растрепанные локоны заплясали вокруг лица.

— Я посмотрю, пролетит ли это, друг, но сведений маловато для факультета наших размеров… — Она отошла, бормоча что-то вроде того, что бормотали люди из администрации Восточного и Западного городка. Отойдя на несколько метров, она остановилась и начала работать с клавиатурой, установленной на стойке, хмуря брови на экран, подвешенный на уровне ее глаз. — Так, посмотрим… Дэвис, Дэвис, Энн. — Она повернула голову и окликнула его через плечо: — Энн будет писаться с двумя «н»?

Он воззрился на нее, не в силах заставить свою усталую голову проанализировать ее вопрос и понять его.

— Я… прошу прощения…

— Ваша подруга, — терпеливо пояснила служащая. — Ее имя пишется с одним «н» или с двумя?

«Н» была буква земного алфавита. В панике он сказал себе, что должен был в какой-то момент видеть, как Энн пишет свое имя. Закрыв глаза, он вдруг ясно увидел чернильную ручку, зажатую в изящных пальцах, и размашистую роспись на лиловатой странице гостевой книги посольства…

— Э, — по памяти прочел он служащей, — н, н. Д, э, в, и, с.

— Ладненько.

Она снова повернулась к клавиатуре, а Эр Том открыл глаза, испытывая странное потрясение.

Служащая что-то бормотала себе под нос, но он не обращал на нее внимания. Земная система имен, с отчаянием думал он, земной алфавит и, да помогут ему боги, земная женщина, смелая и яркая — чужая. Однако все равно женщина, с земной кровью, а ее гены так далеки от Книги Кланов, что…

— Ага!

Услышав торжествующий возглас служащей, Эр Том стряхнул с себя задумчивость и шагнул к ней.

— Да?

Она подняла на него глаза, трепеща ресницами, — и он увидел, что она не так молода, как ему показалось. Косметика использовалась для того, чтобы изобразить на ее щеках юный румянец, и глаза были искусно подкрашены, а на ресницах сверкали серебряные блестки. Эр Том заставил свое лицо выражать только спокойную вежливость. «Местный обычай», — строго напомнил он себе. Будучи купцом, он имел дело с местными обычаями во множестве проявлений и на множестве планет. А вот на этой планете раскрашивают лица. Это просто обычай, и не стоит из-за этого расстраиваться.

— Не знаю, это ли ваша подруга или нет, — говорила тем временем женщина, — но на Сравнительной Лингвистике она — единственная Дэвис. Погодите секунду, вот карточка. — Она хмуро рассмотрела ее и только потом протянула ему. — Живет в корпусе С — два — семь в квадрате. Вы знаете, где это?

— Нет, — ответил он, крепко сжимая карточку в руке. Женщина встала и перегнулась через стойку, вытягивая руку. Ее груди распластались по мрамору и чуть не вывалились за край низкого выреза блузки. Эр Том повернулся, чтобы проследить за направлением ее пальца.

— Вернитесь тем путем, каким пришли, — сказала она, — поверните направо и пройдите шагов с тысячу. Увидите вывеску экипажей. Спускайтесь по ступенькам и хлопайте по пластине вызова. Когда экипаж подъедет, вы садитесь и вводите вот этот код, видите?

Она провела пальцем по цепочке цифр и букв на карточке, которую он держал.

— Да, вижу.

— Так. А потом расслабляетесь и получаете удовольствие от поездки. Экипаж останавливается — вы выходите и поднимаетесь наверх. Вы окажетесь на большом дворе — это как раз квартал С. Потом лучше всего попросить кого-нибудь из жителей помочь вам найти ваш адрес или зайти в справочную будку, ввести код вашей подруги — он прямо под ее именем, вот тут — и сказать, чтобы она пришла за вами. Ясно?

— Спасибо, — ответил Эр Том.

Он поклонился в знак благодарности — и вовремя вспомнил, что следует улыбнуться. Земляне очень высоко ставят улыбки, тогда как лиадиец просто смотрел бы спокойно и выразил все, что нужно, с помощью поклона.

— Вот и хорошо, — сказала женщина, хлопая своими посеребренными ресницами. — А если вашей подруги нет дома или окажется, что она — не ваша подруга, возвращайтесь, и я попробую еще как-нибудь вам помочь.

Ее голос зазвучал явно зазывно. Эр Том поспешно пересмотрел свои действия, пытаясь понять, не послал ли он случайно сигнала о желании завязать с ней интимные отношения. Насколько он мог судить, такого сигнала он не посылал, если только в этом не была виновата его улыбка. С бесстрастным лицом он поклонился еще раз: благодарность за хорошо выполненную услугу, и больше ничего.

— Благодарю вас, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал совершенно нейтрально.

Развернувшись на каблуках, он зашагал прочь. У него за спиной служащая справочной грустно смотрела ему вслед, накручивая локон на палец.

Дорога в экипаже оказалась более долгой, чем он ожидал по объяснению служащей. Эр Том напряженно сидел на скользком пластиковом сиденье, сжимая в пальцах тонкую пластиковую карточку и время от времени устремляя на нее взгляд.

«Энн Дэвис, — говорили земные буквы. — ИН: 7596277-4833К». Он запомнил ее идентификационный номер, а потом — код квартала, номер кафедры и рабочего кабинета. Это не заняло много времени: память у него была натренирована на показателях загрузки, номерах ведомостей и уравнениях пилотирования. Трижды проверив себя, он очень бережно спрятал карточку в поясной кошель и постарался удобнее устроиться на слишком по-земному большом сиденье, крепко сжав руки на коленях.

Дорога с Лиад до Университета была долгой: три прыжка, которые он бесшабашно сделал подряд, до крайности нагрузив реакции и выносливость мастер-пилота. И по окончании этого отчаянного полета его ждал день бесконечных поисков, когда он переезжал из городка в городок, разбираясь с бюрократией, опутавшей всю планету…

Чтобы попасть сюда. Очень скоро он увидит Энн, будет с ней говорить. В последний раз в жизни он нарушит Кодекс и рискнет своим меланти.

Он будет говорить с той, кому вручил свой нубиат. Его сердце содрогалось — несмотря на то что существует необходимость. А необходимость действительно существует. Его собственная, и ему должно быть стыдно за то, что он воспользуется этой необходимостью для того, чтобы нарушить покой той, кто не принадлежит к его Клану.

В тесной кабине прозвучал сигнал, а на пульте вспыхнула желтая лампочка.

«Приближаемся к кварталу С. Приготовьтесь к выходу», — сообщил приятный мужской голос.

Машина еще тормозила, а Эр Том уже подался вперед на сиденье. В тот же миг, когда дверь отъехала в сторону, он выскочил из экипажа, а когда она закрылась у него за спиной, он пробежал уже половину автоматизированной лестницы.

Местное солнце садилось, заливая дома квартала бледно-оранжевым светом. Эр Том остановился и осмотрелся, медленно поворачиваясь на месте. Он вдруг остро почувствовал, что руки у него пусты. Ему не подобает идти с вечерним визитом в таком бесподарочном виде. Он не подумал.

«Здесь должны быть магазины, — подумал он. — Так, кажется?»

Неподалеку от него через площадь шла группа из четырех высоких людей. Он ускорил шаги, чтобы догнать их, вытаскивая из кошеля пластиковую карточку.

Его вопрос вызвал недолгий спор троих из его возможных помощников. Оказалось, что существовало несколько способов попасть в обозначенное жилище, и обсуждался вопрос о том, который будет «лучше». Эр Том стоял рядом, забрав карточку у одного из размахивающих руками доброхотов, и постарался проявить терпение. Услышав негромкий смех, он повернулся к четвертому члену компании, относительно невысокому земному мужчине (хотя он все равно был на голову выше Эр Тома). Темные глаза весело блестели на не вызывающем доверия круглом лице.

— Если будете слушать эту компанию, то обязательно заблудитесь, — сказал он, махая на своих спутников рукой. — Я живу всего в паре коридоров от вашей подруги. Не стану утверждать, что это самый хороший путь, но если вы пойдете со мной, Я вас туда приведу.

— Благодарю вас, — с облегчением сказал Эр Том. — И… мне неприятно вас утруждать… но нет ли здесь магазина, где продают вино?

— О, конечно, — отозвался его проводник, поворачивая налево. — Магазин нашего квартала как раз там, где нам нужно будет сесть в лифт. Идите сюда и берегитесь падающих философов.