Местный обычай

Глава одиннадцатая

— Поженились? — Изумление оказалось сильнее восторга — но ненамного. Сотрясаемая этими двумя эмоциями, она пролепетала: — Но… но я же не лиадийка!

Эр Том слегка улыбнулся, и его худые плечи шевельнулись в гибком движении, которое не соответствовало земному пожатию плеч.

— А я — не землянин, — отозвался он суховато.

Он чуть было не протянул к ней руку, но опомнился и взялся вместо этого за рюмку.

— Было бы правильно, — проговорил он крайне осторожно (потому что кто он такой, чтобы информировать равную себе о должном поведении?), правильно и благонамеренно, — чтобы ты и я были связаны контрактом — браком — в тот момент, когда нашего сына Увидит Корвал.

Восторг потух так стремительно, что это было мучительно больно. От Эр Тома слов любви не услышишь… Энн с непривычной горечью подумала, что не слышала от него даже ласкового обращения. Он сделал это предложение из соображений удобства, и только. Немыслимо, чтобы человек с меланти Эр Тома вернулся домой и продемонстрировал своему делму шлюху и незаконнорожденного сыночка, когда без особых затрат можно продемонстрировать жену и законного наследника. Энн сморгнула внезапно застлавшую глаза пелену слези приказала себе думать, что отчаянное биение ее сердца вызвано гневом, а не страданием.

— Нет, спасибо, — отрывисто бросила она, гордясь тем, что ее голос звучит резко и твердо.

Она отвернулась, не желая смотреть на него, и взяла свою рюмку.

— А!

Его рука — тонкие золотистые пальцы, один из которых украшало аметистовое кольцо мастер-купца, — легко легла на ее запястье, удерживая ее, разжигая пламя в ее груди.

— Я нанес оскорбление, — тихо сказал он, убирая руку. — Мое намерение было… совершенно иным, Энн. Пожалуйста. Что я должен сделать, чтобы восстановить между нами равновесие?

— Я не оскорблена, — солгала она и заставила себя посмотреть прямо ему в глаза. — Я просто не хочу выходить за тебя замуж.

Разлетающиеся золотые брови выгнулись, красноречиво выражая неверие.

— Прости меня, — мягко проговорил он. — Но, помнится, радость, которую мы разделили совсем недавно, как и та, которую мы знали раньше…

— Разве я сказала, что не хочу с тобой спать? — огрызнулась Энн, злясь на него — и на себя. — Даже слишком, милый мой! Но похоть — это не резон для брака, как и… благонамеренность. И будь я проклята, если выйду замуж из-за такого!

Она судорожно вздохнула, едва видя его лицо сквозь пелену слез — слез гнева.

— Это твоя идея везти Шанни и показывать его твоему делму, а не моя. Что до меня, то он может оставаться неучтенным хоть до конца его жизни! Он — гражданин Земли, чего достаточно очень и очень многим людям, которым удается жить долго, счастливо и плодотворно, и…

— Энн! — Он вдруг оказался очень близко. Одним коленом он упирался в диван, а руки его поймали ее за плечи, разминая напряженные мышцы. — Энн!

Она вскрикнула, задохнулась и подняла руку, чтобы утереть слезы. Она непривычно посмотрела в лицо Эр Тома снизу вверх, и сердце ее дрогнуло при виде его расстроенного взгляда. А его близость снова вызвала вспышку обжигающей страсти.

Щемяще медленно он поднял руку и нежно провел дрожащими пальцами по ее влажной щеке и губам. Его лиловые глаза были широко открыты — и завораживали.

— Я люблю тебя, Энн Дэвис, — прошептал он.

— Нет!

Она едва смогла заставить себя закрыть глаза, отказать своему телу в утешении, которое обещала их близость. Всеми фибрами души она хотела поверить в это тихое признание, но остатки здравого смысла кричали ей, что это — тоже всего лишь дань необходимости.

— Нет, — повторила она снова, зажмурив глаза и трепеща от желания. — Эр Том, прекрати это. Пожалуйста.

Вместо этого его теплое дыхание пошевелило волосы у ее виска, а в следующую секунду туда прижались его губы.

— Я люблю тебя, — повторил он снова, и его дивный, чарующий голос дрожал от страсти. Он нежно пригладил ее волосы, поцеловал мочку уха. — Энн…

— Эр Том! — Ее собственный голос тоже нельзя было назвать ровным. — Эр Том, ты дал мне слово…

Она могла бы поклясться, что почувствовала, как он вздрогнул, словно ледяная струя здравомыслия залила пламенное очарование страсти. А в следующую секунду от стремительно отстранился и вскочил, после чего замер в полной неподвижности, крепко сжав руки за спиной.

— О боги!

Энн содрогнулась, ощущая его внезапное отсутствие не столько как облегчение, сколько как новую пытку. «Что это?» — уже в который раз со вчерашнего дня спросила она себя. Она почти с самого начала ощущала контакт с Эр Томом. Но эта новая… тяга… напомнила ей древние легенды о феях, о волшебных владыках старинной Земли и о колдовских чарах, которыми они опутывали простых смертных… Если не считать того, что мокрое от пота лицо Эр Тома и мука в его глазах несомненно подтверждали, что если это и колдовство, то он опутан им так же крепко, как и она сама.

Она перевела дыхание, только теперь заметив, что задержала его, и села прямее.

— Эр Том…

Он поклонился, заставляя ее замолчать.

— Энн, только подумай, — быстро сказал он, и его акцент стал гораздо заметнее, чем прежде. — Ты говоришь, что будешь на Лиад, где у тебя есть долг по отношению к тому, кто умер. Разве не лучше лететь туда с тем, кто тебе друг, и стать гостем в доме родни твоего сына — на такой срок, какой тебе понадобится? Все будет так, как ты пожелаешь…

Он закусил губу и резко отвел глаза, но почти сразу же снова посмотрел на нее.

— Если ты не хочешь, чтобы мы поженились, ну что ж: тогда об этом больше нечего говорить. Я… мне, конечно, неизвестны твои необходимости. Однако ты должна знать, что моя необходимость требует, чтобы наш сын предстал перед Делмом не позже, чем на второй день следующей релюммы — через три стандартные недели, как ты сказала.

Он поднял руки и продемонстрировал ей свои ладони в знак того, что ничего не скрывает.

— Я говорю тебе все, — продолжил он, и его слова чуть замедлились. — Энн. Я не хочу ранить тебя, или пугать, или красть у тебя нашего сына. Но его необходимо отвезти к Делму. Он — йос-Галан! Нужно позаботиться… И ты сама! Неужели ты хочешь стоять одна и без союзников, родив сына Корвала?

Энн уставилась на него: его слова заставили ее задохнуться.

— Это… опасно? — спросила она.

— Опасно? — недоуменно переспросил Эр Том, а потом взмахнул рукой, словно отметая эту возможность. — А, ха! Это — игры меланти. Ничего пугающего для благоразумного человека.

Он наклонил голову и покусал губу, словно не зная, что говорить дальше.

— Благоразумно приобретать союзников, — сказал он наконец, и Энн почувствовала, насколько осторожно он подбирает слова, чтобы ее не оскорбить. — Корвал, видишь ли, имеет вес. А ребенок — йос-Галан. Никто не может отрицать такой основы для союза. Брак, которого я… желал, сразу же дал бы тебе защиту… намеренного союза. Тебя считали бы находящейся под крылом Дракона немедленно, а не в ожидании прилета на Лиад и составления… иных контрактов.

Он глубоко вздохнул и посмотрел ей в глаза — прямо и открыто.

— Мне больно видеть, что тебе грозит опасность, — добавил он очень мягко, — когда я имею возможность и… желание… предоставить тебе защиту.

— Я… понимаю, — с трудом выдавила из себя она с отчаянно бьющимся сердцем.

Ей пришлось тряхнуть головой, чтобы хоть немного прояснить ее, и попыталась ухватиться за подсказку здравого смысла. В конце концов они же находятся в Университетском центре. Это — прибежище ученых и студентов, а также других служителей странных знаний и таинственных направлений мысли.

— Сюда за моей головой вряд ли кто-то прилетит, — сказала она Эр Тому, стараясь успокоить его и хоть немного умерить огорчение, которое ясно читалось у него на лице. А потом договорила, использовав фразу, явно отдававшую высоким лиадийским: — Благодарю тебя за заботу, Эр Том.

Он еще немного помедлил, а потом поклонился, принимая ее решение — по крайней мере так ей показалось.

— Через три стандартные недели, — сказал он, выпрямляясь, — я повезу нашего сына и тебя в Солсинтру. Мы втроем пойдем к Делму, и Шан будет Увиден. После этого я отвезу тебя в Треалла Фантрол — дом йос-Галанов, — где ты сможешь гостить, пока твой долг по отношению к твоему другу не будет выполнен.

Это имело смысл, хоть и было высказано чересчур авторитарно. Так решались все вопросы с транспортом и жильем. Это соответствовало и настоятельной потребности Эр Тома добавить вновь обнаруженного йос-Галана к внутреннему реестру Корвала.

Однако это никак не соответствовало ее нежеланию нарушать устоявшийся ход ее жизни на целых два месяца, в течение которых она попыталась бы разобрать личные рабочие записи своего коллеги.

И это определенно никак не решало той проблемы, что в течение этих двух месяцев ей придется провести на Лиад, в Солсинтре, называемой «Городом драгоценностей» за неправдоподобно высокий уровень жизни ее обитателей. Возможно, в… Треалла Фантрол она и будет почетной гостьей Эр Тома и обладательницей всех благ, которыми располагает его Дом. Но в Солсинтре она будет одинокой землянкой в окружении лиадийцев, с их яростной конкуренцией и лиадоцентрическим укладом…

В обществе, где и посейчас часто употребляется фраза «Невоспитанный, как землянин»!

— Я думала, что, может быть… мне не нужно… лететь на Лиад, — медленно начала Энн. — Можно было бы просто скопировать старые письма Джин Дела — филолога йо-Керы — и послать их его коллеге. Так она смогла бы…

Звонок зазвенел снова — и снова, очень настойчиво.

— В такой час?

Энн уже шла к двери, не замечая, что Эр Том идет с ней, пока он не поймал ее за руку, оттащив на шаг от стремительно открывающейся двери…

— Эр Том…

— Энн! — Джерзи только что не бросился ей на шею. — Ты здесь! У тебя все в порядке! Боги, боги! Весь проклятущий пантеон! Я был в таверне Квартала С, когда передали известие, и я испугался, что ты задержалась, проверяя работы… И не сообразил найти будку связи…

Он привалился к ее плечу и испустил театральный вздох облегчения, а потом поднял голову и ухмыльнулся Эр Тому.

— Здравствуйте, господин йос-Галан. Эр Том наклонил голову

— Добрый вечер, Джерзи Энталья, — серьезно отозвался он. — А есть причина, по которой у Энн… что-то могло быть не в порядке?

Джерзи заморгал, выпрямился, больше не нуждаясь в поддержке Энн, и перевел взгляд на нее — и снова на Эр Тома.

— Так вы не слышали? — спросил он, снова глядя на Энн. — Передали сообщение, прямо посредине… — Он обвел взглядом комнату и остановился на темном экране. — Похоже, нет. Ну надо же — так бегать, и впустую!

— Что мы должны были слышать? — вопросила Энн. — Джерзи, уже за полночь! Это что, твоя очередная…

— Шутка? Нет, я не шутил. — Он схватил ее за руку, и его уродливое лицо вдруг стало совершенно серьезным. — Сравнительной лингвистики больше нет. Весь дальний угол Здания языков взлетел на воздух. Два часа назад.

Петрелла йос-Галан смотрела на ребенка своей покойной сестры-близнеца с явной прохладой.

— Выражаете радость, вот как? — раздраженно проговорила она. — И по какому поводу Делм желает мне испытывать радость? Может, по поводу продолжающегося отсутствия моего наследника? Или по поводу того, что этим утром мне нанес визит Делм Нексона, чтобы осведомиться о здоровье вышеупомянутого наследника? Или мне следует находить радость в пустой детской и отсутствии ребенка, который продолжил бы наш род?

Даав отпил глоток красного вина.

— Ну, вы, безусловно, можете радоваться всему, что только трогает вас, — любезно проговорил он. — Но я только хотел принести известие о том, что мой чалекет возвращается на второй день следующей релюммы.

— На три дня позже установленного Делмом срока, — проговорила она строго. — Как, несомненно, Делм помнит, поскольку обладает такой… долгой памятью.

Он ухмыльнулся.

— Удачный бросок, тетя Петрелла. Но так уж случилось, что ваш наследник испросил милости Делма и получил продление, поскольку предыдущие сроки были бы крайне неудобны гостям.

— Ах, так радость вызывает не только возвращение сына, но и также невероятное удовольствие принимать гостей! — Петрелла высоко вскинула руку в насмешливом восторге. — Право, какая это удача для Дома! Интересно, а можно ли узнать о гостях еще что-нибудь? Ведь ты должен понять, что вселенная буквально переполнена потенциальными гостями.

— О, действительно! — отозвался Даав, которого это замечание глубоко впечатлило. — Я так на это не смотрел, но, полагаю, что вы правы, сударыня! Как это забавно, право: вся вселенная так и рвется погостить у Корвала!

— Да, прекрасно, — проворчала она. — Дурачься и дальше, будь любезен, развлекайся за счет старой женщины. Я, однако, замечаю, что подробности о гостях не сообщаются.

Он повел плечами.

— Это — лингвист с высокой репутацией.

— Еще приятнее! — язвительно заявила его тетка. — Ученый, какая честь! Как будто бывают люди хуже воспитанные — если не считать…

— Земной лингвист, — мягко прервал ее Даав. Он позволил себе сделать еще глоток превосходного красного вина. — Вы, возможно, пожелаете сменить обстановку в Посольских апартаментах.

Петрелла изумленно воззрилась на него.

— Земной лингвист?

— Да, именно так, — ответил ее племянник и пояснил: — Лингвист, по стечению обстоятельств имеющий местом рождения Землю.

Петрелла закрыла глаза и позволила себе обмякнуть в кресле. Даав пристально наблюдал за ней, пытаясь подметить какой-то признак, по которому он смог бы судить, было ли это внезапное бессилие результатом ее болезни или приемом, рассчитанным на то, чтобы его отвлечь.

Петрелла открыла глаза.

— Эр Том пригласил в наш дом земного лингвиста, — проговорила она абсолютно без всякого выражения.

— Правильно, — подтвердил названный брат Эр Тома и, поймав на себе ее возмущенный взгляд, добавил: — Ведь он сам так интересуется наукой, знаете ли.

Она хмыкнула.

— Мастер-купец не может быть идиотом, с этим я готова согласиться. Однако должна признаться, что до сей поры как-то не замечала в моем сыне научных склонностей. — Она помахала рукой, и Даав увидел в ее жесте неподдельную усталость. — Но что ж: чалекет может знать то, о чем больше никто не догадывается.

— Именно так, — пробормотал Даав, допивая вино. Поставив рюмку, он встал и поклонился, выражая приязнь и неподдельное уважение. — Если я могу как-то быть вам полезен, тетя, пожалуйста, сообщите мне. А если вы предпочтете не возиться с Посольскими апартаментами, то лингвист вполне может остановиться в Джелаза…

— Гости йос-Галанов, — сурово перебила его старуха, — останавливаются в доме йос-Галанов.

— Конечно, — согласился ее племянник и, подойдя к ней, нагнулся, чтобы поцеловать исхудалую щеку и осторожно прикоснуться к редким, выжженным волосам. — Не переутомляйтесь. Я полностью способен вам помочь.

Она адресовала ему свою слабую, насмешливую улыбку и подняла руку к его щеке.

— Ты — хороший мальчик, — тихо проговорила она и тут же раздраженно махнула рукой. — Убирайся. У меня дела.

— Да, тетя, — покорно откликнулся он и прошел через комнату своими быстрыми, неслышными шагами, растворившись в коридоре так, словно был бестелесной тенью.

Петрелла вздохнула и ушла в глубину своего кресла, сосредоточившись на жарком дыхании, которое шумно и болезненно рвало ее испорченные легкие. Прошло немало времени, прежде чем она уверилась в том, что не опозорится, — и звонком вызвала дворецкого.