Мёртвый город

Глава 20. Банкет и томный вечер

Никакого официоза — всё было сказано на плацу. Закончилась церемония минутой молчания по погибшим в операции, после чего Савкин объявил о том, что будет подано ходатайство о посмертном представлении сержанта Джонсона к званию Героя Конфедерации, едва удастся наладить связь с Москвой. Единственная награда, решение о которой могли принять лишь высшие эшелоны власти. Всё остальное было в компетенции командиров подразделений. Не знаю, как удавалось избегать злоупотреблений на местах, и никогда, возможно, не узнаю. Вот такие мысли и врезавшееся в память окончание награждения преследовали по началу банкета. Ну а уж потом…

Наблюдая за кусочком шоколада, что кувыркался в бокале шампанского, я периодически посматривал по сторонам, стараясь внешне оставаться невозмутимым. Внутри же меня бушевал натуральный шторм, состоящий в основном из глубочайшего изумления. Если алкоголь и шоколад можно было объяснить тем, что это старые, довоенные ещё, запасы, вывезенные поисковыми группами и трофейными командами Стражей с разнообразных складов, то блюда из явно свежих продуктов, равно как свежие овощи и фрукты, вызывали чрезмерно много вопросов, беспорядочно носящихся по мозгу. Как столько вырастили? Где? Неужели и правда настоящее? Ущипните меня, я, часом, не сплю? И это ещё не всё, просто остальное проходило как-то мимо сознания. А в совокупности ещё и вгоняло в лёгкий ступор. Конечно, несколько дней назад я уже был поражён обилием и разнообразием еды в госпитале, но мыслительные функции мозг в тот момент делегировал желудку, а потом уж тот продуктовый ассортимент стал восприниматься как что-то естественное, а посему на размышления не тянуло. А сейчас, ты посмотри, шампанское не то, что в горло не лезет, а даже в руку не даётся. И стою, как дурак, пялюсь на изящный фужер.

— Решил и выпить, и закусить без лишних телодвижений? — вернул меня в реальность прозвучавший с добродушной насмешкой голос командира штурмовой группы. — Одобряю твою рациональность.

Я глупо хихикнул, взялся тремя пальцами за тонкую ножку и залпом осушил бокал. Оправдывая надежды Лиса, шоколад сразу же последовал за напитком.

— Да, — прожевав, отозвался я. — Я же ленивый, много работы сразу делать не люблю.

Хорват одобрительно покивал, показав мне большой палец, сам причастился к трудам неведомых виноделов и полувопросительным тоном сказал:

— Вижу, ты сильно озадачен, — получив утвердительный кивок, он продолжил. — За городом несколько крупных фермерских хозяйств. Часть оборудования смогли восстановить. Пришлые да какая-то часть оставшихся местных там работают. Мы им защиту, они нам продовольствие. Вот так всё просто.

Просто и логично. Можно было бы и самому догадаться. Тем более, про неведомые поселения, огороженные заборами с «колючкой», доводилось слышать от жителей окрестных деревушек, которые посещал со «сталкерской» группой, возглавляемой Бензом. Интересно, как эти раздолбаи нынче… а, нет, неинтересно, тут член обслуживающего персонала мимо проходит с подносом, фужер с шампанским интереснее…

— За победу, — сказал я, поднимая бокал.

Лис согласно кивнул, подтвердив тост:

— За победу.

Мелодично прозвенело стекло, глоток игристого напитка мягко скользнул по горлу. На сей раз спешить не будем, можно растянуть. Давно не пил, не хотелось бы уйти в состояние, в котором можно отчебучить что-то, за что потом придётся краснеть. Ну или хотя бы не уйти туда быстро.

Компаний, как ни странно, сейчас в банкетном зале не сложилось. Недавние участники рейда без какой бы то ни было систематичности перемещались вдоль столов, ненадолго задерживаясь у приглянувшегося блюда, обменивались в процессе несколькими фразами и продолжали своё движение. Вероятно, не та фаза мероприятия. Что-то мне подсказывало, что отдельные группы ещё соберутся. Ну а до того момента стоит последовать примеру остальных бойцов и оценить ассортимент еды и напитков. Да и Лис куда-то пропал, пока я отвлёкся на осмотр зала. Так что никого не дичимся, тем более, бок о бок воевали, и приступим к общему веселью.

Уже через пару минут, обменявшись с проходившим мимо Ивановым, который Ганс, парой анекдотов, которые тут же вылетели из головы, впервые в жизни попробовал виски. Весь опыт употребления в себя крепкого алкоголя до сего момента сводился к рюмке-двум местного самогона на заставах, где ночевал в дороге, за вечер, и то не каждый, поэтому горло ощутимо прихватило пьянящим жаром, в котором ощущались древесные нотки и что-то чуть едкое и землистое. Пригубил всего-то ничего, а ощущений… ну, не на стакан, но весьма обильно…

— Что, — раздался рядом участливый голос Лиса, — никогда не пробовал односолодовый вискарь?

Я, отойдя от первых впечатлений, согласно кивнул и ответил:

— Да что там, вообще никакого по сей момент.

Командир присвистнул и, одобрительно покачав головой, сказал:

— С козырей заходишь. Уж слишком вещь специфичная. И как тебе?

— Хэ-зэ, — я неопределённо пожав плечами, — не распробовал.

— На любителя. Ну да как знать, как знать, вдруг…

Не договорив, Лис снова испарился. Я зачем-то покрутил кистью, удерживающей стакан, который затем поднёс к губам и чуть втянул носом странный аромат этого напитка. Ну такое. Алкоголь с едва уловимым болотистым запахом. Зерно под этот сорт, если ничего не путаю, обжаривают ведь на торфе. И правда, неподготовленному человеку может не понравиться. Но мы лёгких путей не ищем… С третьего глотка пошло гораздо лучше. С четвёртого нашёл в этом вискаре что-то особенное. После пятого прервался. Во-первых, закусить надо, во-вторых, стакан опустел, следовательно, надо его наполнить. С поисками проблем не возникло. Разных закусок и так в изобилии, а виски по крайней мере за этим столиком представлен всего одной маркой. Да и бутылку, из которой наливал, не забыл. А интересно, сколько понадобится выпить, чтобы забыть… а, нет, неинтересно. Водитель нашего броневика неподалёку, надо поговорить…

Негромко играла спокойная музыка, время за выпивкой и разговорами летело незаметно. Плюс к тому все присутствующие уже были под некоторым градусом, а посему пополнение в бывшем актовом зале войсковой части, переоборудованном сегодня путём небольших перестановок в банкетный, было замечено не сразу.

— Гляди, — похлопав меня по плечу, сказал опять невесть откуда появившийся Лис и махнул рукой куда-то в сторону дверей, — мой псовый сородич, а вот и дамы, которых я обещал.

Я направил взгляд за жестом командира и сказал первое, что после его слов пришло на ум:

— Гав!

Капитан, обдав меня лёгким перегаром, довольно заржал и ещё раз хлопнул по плечу.

— Давай, Щен, — давясь смехом, сказал он, — выходи на охоту. Ты в госпитале на медсестричку какую-то запал вроде? Ну так смотри…

Не договорив, Лис опять куда-то исчез. Я даже не успел заметить. Знакомые любители выпить ещё до Песца говорили, что алкоголь раскрывает потаённые возможности человеческого организма. Если верить им, то моего командира выпивка наделяет способностью к телепортации. Или к невидимости. До фонаря. За неимением самолётов сразу переходим к девушкам. Я сфокусировал взгляд на дверях. Вошедшие уже потихоньку присоединялись к празднеству. Техники, врачи (о, Павла Семёновича узнал!), иной медперсонал растворялись в общей массе гуляющих, присоединяясь к уже образовывавшимся компаниям либо вступая в броуновское движение вокруг столов. А вот Кира, также оказавшаяся здесь, стояла у входа, словно чего-то (или кого-то?) ожидая. Хмель из головы не выветрился, но я словно протрезвел. Держась неестественно ровно, пошёл к медсестре. Правда, примерно на середине пути сугубо романтические мысли улетучились. Дорогу мне преградил какой-то детина, на полголовы меня выше. Взгляд, направленный на меня, не выражал явной агрессии, но был весьма красноречивым и предупреждающим. И в этот же момент заиграла довольно боевая для сегодняшнего вечера музыка — бьющие в быстром темпе барабаны и волынка. Подкидывает же жизнь порой такие моменты, мдя. Специально не подгадаешь…

— Мужик, — низким голосом проговорил этот тип, — не про твою честь баба.

Ни х… чего себе, какие слова мы знаем! А знаешь ли ты, скотина, что я ответить не хуже могу? Но не буду. Просто молча пойду дальше, наградив нейтральным взглядом исподлобья. Ну а уж то, что ты у меня на пути оказался… не любитель бахвалиться, но поговорку про то, что плохое зрение носорога при его массе не является его проблемой, иногда к себе применяю. Каюсь, тщеславен и самонадеян.

— Я не по-русски выразился?!

С этими словами оппонент толкнул меня в грудь. Вернее, он так подумал, что толкнул. Рефлексы никуда не делись. А лёгкое опьянение мне не помеха. Уйдя с линии атаки (ладно, реакция всё же пострадала — в плечо он мне попал, но ему же хуже), доворачиваюсь и резким ударом кулаком в челюсть роняю быдлана на пол. Агрессор в нокауте, ручка бо-бо. Ну да анестезирующие свойства алкоголя дают о себе знать, и боль, резко вспыхнувшая в кисти после моего пьяного хука, тут же отступает. Боковым зрением ловлю на себе пару осуждающих взглядов. А что такого? Не я первый начал. И не стоило о девушке так неуважительно — баба. Не то, что я такой моралист. Очень даже аморальный тип, на самом деле, вспомнить даже, как планы Бенза по нападению на блокпост слил, хотя своя, казалось бы, группа… ох, к чёрту цепочку ассоциаций, заведёт ещё в непонятные дебри… так о чём это я? Ах, да, о неуважении. Интонации мне твои, приятель, не понравились, какие-то уничижающие. А ноги тем временем несут дальше по проложенному курсу. Странно, что никто ещё не подошёл. Неужели пьяные драки в порядке вещей? Ан нет — кто-то идёт. Правда, не ко мне, а к лежащему на полу телу. В чувства приводить, вестимо. А я-то уже возле Киры. Не нравится, правда, мне её взгляд. Угрозы нет, а вот осуждение с толикой какой-то брезгливости…

— Люди-то по сути своей, — язык отчего-то без моего участия начал складывать речь, — животные. Вот только альфа-самцом сегодня оказался не тот, кто думал.

Хлёсткая пощёчина оборвала дальнейший поток сознания. Смерив меня осуждающим взглядом, Кира удалилась. Я осмотрелся. Кажется, этот мой провал кроме Лиса и Призрака никто не видел. Ну что же, вроде и оплёван, а вроде и незаметно для окружающих. А уж свои-то заметили — не беда. Потерев щеку, направился в сторону своих товарищей.

— Не судьба, — резюмировал снайпер, протягивая мне стакан. — Может, в другой раз.

Я только махнул рукой и залпом осушил предложенную мне ёмкость.

— А то, что я этого того — ничего? — только и смог выдать я.

Лис пожал плечами и ответил:

— Он первый начал. К тебе даже вопросов не будет.

— Думай давай, — вклинился Призрак, — как с дамой разруливать будешь.

Я только пожал плечами и, нанизав на вилку сразу ломтик сыра и кусочек мяса, молча заел выпитое.

— Ничего, разберёшься, — продолжил снайпер. — Кира у нас горячая, но отходчивая. Справишься, не сомневайся. Давай-ка пока перекуси, а с ней уж потом решай.

— И это, — добавил Лис. — На сегодня а́лкоголя тебе хватит.

Я согласно кивнул и принялся накладывать еду на так удачно подвернувшуюся чистую тарелку.

— Что за хрен-то был? — поинтересовался я у командира, завершая гастрономическую инсталляцию. — Не сильно злопамятный?

— Гражданский техник. Примечателен только ростом и последовательностью фейлов в подкатывании шаров к твоей избраннице, — ответил Лис и, хохотнув, вновь хлопнул меня по плечу. — Давай, не загоняйся, ничего страшного не случилось.

Я кивнул, подтверждая приём информации, и приступил к еде. Впрочем, кусок почти сразу встал поперёк горла, а сам я закашлялся, поскольку Призрак, как мне пьяному показалось, очень хорошо пошутил:

— Ну максимум намудрит что-то тебе в броне, чтобы тебя посреди боя катапультировало, ну да с кем не случается.

Откашлявшись и отсмеявшись, я послал снайпера в пешее эротическое. Тот не обиделся и лишь ответил:

— Да ладно тебе, вот так сразу. К броне гражданских не подпускают, не волнуйся.

Упоминание главного трофея минувшего рейда спровоцировало соответствующие разговоры тактического и технического характера, постепенно перерастающие в обсуждение открывающихся перед Стражами перспектив. Когда малость «поплывший» уже командир, перескочив с темы окончательной зачистки местного преступного элемента, заявил, что хоть на следующей неделе готов вести нас на зачистку радиоактивного пепелища, что осталось на месте Китая, я поспешил откланяться. И разговор свернуть пора, хотя ничего против такой «прогулки» не имею, жаль, что просто фантазии, на которые сейчас не тянуло. И «носик припудрить» надо. Или что там нам, самцам, положено в качестве отговорки. О, покурить, точно!

Оправившись и умывшись ледяной водой, почувствовал себя чуть лучше. Ещё лучше — выйдя на улицу под прохладный вечерний ветерок. Дошёл до беседки-курилки, уселся на лавочку, чиркнув зажигалкой, закурил. Лепота! И никого рядом, как раз отдохну от разговоров. Или нет — краем глаза заметил, что в мою сторону кто-то направляется. Пока, впрочем, не стал придавать этому значения.

— Извините, зажигалки не будет?

А вот услышав голос Киры, я вздрогнул. Впрочем, рука сама опустилась в карман, я достал зажигалку и поднёс её к сигарете. Язычок пламени не только поджёг завёрнутый в бумагу табак, но и осветил наши лица. Девушка успела разглядеть меня. Хмыкнув, она насмешливо сказала:

— Благодарю, альфа, — и уселась напротив.

Я, сохраняя смущённое молчание и стараясь не смотреть на неё, докуривал. Вообще с сигаретой я и так расправляюсь быстро, а уж когда выпью… но сейчас это моё действо выглядело как-то нервно. По крайней мере, мне так казалось. Отправив окурок в пепельницу, я откинулся назад и, отведя руки чуть за спину, положил локти на бортик. Поглядывая по сторонам, изредка мазал взглядом по девичьему силуэту и собирался с мыслями. Кира докурила, но уйти не спешила. Может, это как раз и был знак? Вот сейчас и проверим.

— Извини, — начал я, кашлянув. — Неудачная аналогия была.

Девушка молчала, но смотрела теперь на меня. Теперь главное — не молчать.

— Ты могла подумать, — развил я наступление, — что я о тебе как-то плохо подумал. Как о какой-то добыче. Ну так вот, ничего подобного и в мыслях не держал. Прости.

Мдя, бля, мастер словесности. Сейчас бы под землю провалиться и пересидеть там… ну, пока хотя бы фуршет не закончится. А там тишком-бочком в казарму и в койку. И пока я думал над всем этим, прозевал момент, в который Кира оказалась рядом. Осознал я это, лишь почувствовав щекой её ладонь.

— И ты прости, — чуть виноватым голосом произнесла девушка, поглаживая меня по щеке. — Погорячилась.

Слишком долгий физический контакт, однако, для простого извинения. Ну что же, осталось только закрепить успех. Я так же мягко положил ладонь Кире на щеку и сказал:

— Знаешь, до госпиталя не верил в любовь с первого взгляда, а теперь…

…..

Само собой, на одних извинениях я бы не выехал. Не сказать, что Кира так же сильно запала на меня, впервые увидев, как на неё я, но симпатия возникла. Понятно это стало уже потом. А в тот момент я ощущал себя так, словно что-то невообразимо замечательное случилось без каких бы то ни было предпосылок. Ну а почему, впрочем, словно? Действительно — прекрасный момент. Из которого я собирался выжать всё по максимуму и при этом в рамках разумного. Как мы дошли до казармы, я не помнил. Успевшая, оказывается, поприсутствовать на торжестве до того, как оказалась замечена нашей компанией, Кира — тоже. Из всей дороги запомнились лишь сидевший на посту дежурный, который оскалился в одобрительной улыбке и понимающе осмотрел нашу парочку, да дверь кубрика, распахнутая резким толчком плеча. Слегка беспокоило то, что возможности запереть её не было по причине отсутствия замка, ну да дежурный, надеюсь, предупредит, буде кто возжелает зайти. Не уйдут, так хоть постучатся, надеюсь.

Куртку с приколотой к ней медалью я аккуратно сложил на тумбочке. Берцы, немного помучившись со шнуровкой из-за охватившего меня лёгкого волнения, вызванного сладостным предвкушением, небрежно уронил под кровать. Носки и штаны улетели на соседнюю, на которую уже было брошено строгое платье. Возмущаться некому — я в кубрике обитаю один. Кира уселась рядом, и я помог ей избавиться от бюстгальтера, отправив его в тот же короткий полёт. Жаль, люстры нет, отчего-то забавляют меня висящие на них предметы женского нижнего белья. С этой мыслью я глупо хихикнул и поднял вверх руки. Кира поняла жест правильно и начала стягивать с меня футболку.

— Чего гиенишь? — прошептала девушка, положив ладони мне на рёбра. — Я ещё даже не начинала.

Не успел я ответить, как она резко провела кончиками ногтей вниз по торсу. Я непроизвольно вздрогнул и издал короткий смешок — боюсь щекотки, да.

— Да я так, заранее.

Кира усмехнулась и снова протянула руки ко мне.

— Такой крутой мальчик с сасным телом, — с придыханием произнесла она, — и такое слабое место, м-м-м.

Дотянуться до меня девушка не успела. Поймав тонкие запястья, я аккуратно потянул её к себе и сам повалился на кровать. Заключив Киру в объятия, я тут же слился с ней в страстном поцелуе. Сколько мы, кусая за губы, целуя и гладя друг друга, так пролежали? Минуту? Две? Вечность? Не скажу — счёт времени был потерян и уже не имел никакого значения.

— Первый парень, который не пытался меня языком убить, — жарко дыхнув мне в ухо, прошептала девушка, едва я прервал поцелуй. — Не перестаёшь удивлять.

Я усмехнулся и мягко повалил свою пассию на кровать, перекатив её с себя. Легонько куснул даму за шею, от чего Кира не то пискнула, не то всхлипнула, и повёл языком к ключице, касаясь нежной кожи самым его кончиком. Перемежая движения языка с лёгкими укусами, прошёлся по всей ключице, вызывая лёгкую дрожь и тихие стоны, резко спустился к груди и, выписав несколько кругов вокруг твёрдого соска, поймал его зубами и начал быстро и аккуратно покусывать. Стоны стали громче, и тут я добавил ощущений, пустив пальцы гулять по девичьим рёбрам. Кира выгнулась дугой, к стонам прибавились всхлипы и редкие смешки. Оставив в покое сосок, я чуть навис над девушкой, не прекращая мучить её рёбра и бока, то медленно и едва касаясь, то с лёгким нажимом теребя. От всех этих манипуляций Кира, постанывая и поскуливая, извивалась подо мной. Почти каждую точку на теле боящегося щекотки человека можно превратить в эрогенную зону. Важно лишь правильно воздействовать, хэ-хэ.

— Не у меня одного с этим слабым местом проблемы, я смотрю, — решил я слегка поддразнить, тем временем медленно спуская пальцы вдоль по телу. — Кто-о-о это у нас такой чувствительный?

Наконец ухватил трусики за резинку и потянул, окончательно обнажая девушку, а затем и сам избавился от белья. Не давая Кире опомниться, слегка сжал её колени пальцами и тут же повёл дальше — к щиколоткам и ступням. Окончательная и наиболее для меня сладостная фаза прелюдий. Легонько массируя правую стопу, взял левую ногу за щиколотку, поднял её повыше и, склонившись, легонько прикусил пятку. Не останавливаясь на этом, я медленно повёл языком вверх по своду стопы, куснул, тут же зализав укус, подушечку и начал старательно облизывать каждый пальчик, особо тщательно водя языком между ними и подушечкой. Глухие стоны девушки смешались с короткими смешками и тихими взвизгами, усилившимися, когда я, не прекращая мучать языком и зубами левую ступню, просто начал щекотать правую, особое внимание уделяя нежной точке между подушечкой и сводом. Кира, вцепившись руками в простыню, елозила по кровати и дрожала, тычась, тем не менее, стопой мне в пальцы. Всхлипы, стоны и скулёж, сопровождавшие процесс, невероятно заводили, и всё же я ещё какое-то время изводил девушку щекоткой и старательным облизыванием ног.

— С-с-садист, — еле слышно выдохнула она, когда я всё же остановился, и тут же громко вскрикнула, едва я вошёл в неё.

— Выписку смотрел, — бормотал я в такт пока ещё медленным толчкам, — зэ-три-пэ[1] нет, не бойся.

Вновь громко простонав, Кира вцепилась мне в плечи, прижимая меня к себе, и ответила, жарко дыша мне в ухо:

— Зна… зна… знаю! Быстрее!

Хозяин — барин, как говорится. Да и как такую просьбу, исходящую от дамы, не выполнить! Это я рад стараться. Хорошо, конечно, что по мере выпитого впал в ту фазу, когда стои́т ещё твёрдо. А то могло ведь всё закончиться конфузом. Да и мало того, что жаловаться не на что, ещё и процесс растянется. Весьма серьёзно. В общем, повезло. Алкоголь сегодня стал хорошим таким бустером, и из этого обстоятельства я намеревался выжать весь возможный максимум. Как же, чёрт возьми, хорошо, что кровать без сетки и без пружин — никакого скрипа. Так, стукнет иногда изголовьем об тумбочку во время моего особо сильного рывка, но не более. А проблему громких стонов решил просто — слился с губами Киры в страстном поцелуе.

Не уступая инициативы, я обхватил девушку за плечи и прижал к кровати, не давая шевельнуться. Нет, не любитель «брёвен», просто люблю «первый раунд» оставлять за собой. Поцелуи перемежались движениями моего языка по её нёбу и ощутимыми взаимными укусами, выдавливающими из нас обоих что-то, похожее на рычание, особо заводящее в исполнении Киры. Да ещё и вкупе с её стонами, на которые я, раз за разом входя в неё, её провоцировал. Но вот я прервал затянувшийся поцелуй и внезапно укусил партнёршу за нежную шею. Одновременно с очередным моим толчком. Девушка подо мной, ощутимо дрожа, изогнулась дугой, вцепилась мне в плечи и громко сладостно простонала. Я даже тихо прошипел сквозь плотно сжатые зубы — так сильно её ногти впились мне в кожу. Наконец волна наслаждения отступила, и Кира, отпустив меня, рухнула на кровать.

— Продолжим? — хрипло прошептал я, влюблённо глядя девушке в лицо. — Или пока передохнём?

Одарив меня лёгкой едва различимой в загадочном полумраке помещения улыбкой, она, приподняв голову, потянулась мне навстречу. Снова прильнул к её губам, ощущая необычайную нежность в этом долгом поцелуе, приобнял одной рукой за плечи, а свободная ладонь пустилась вниз по изгибам вожделенного тела. Остановившись на упругом бедре, слегка его сжала и пошла обратно, едва касаясь нежной кожи. Не доведя до груди, был пойман Кириной ладошкой, с которой тут же сцепил пальцы в замок. Так мы и пролежали с минуту, пока девушка не прервала поцелуй.

— Меняемся? — лизнув меня в кончик носа и хихикнув, спросила она.

Я лишь молча кивнул и, перекатившись с девушки, улёгся рядом. Не тратя времени, она тут же пробежалась пальцами по моим рёбрам, вынудив вжаться в кровать, а второй рукой ухватила за уже чуть расслабленный член.

— Кто-то приуныл? — с максимально серьёзными интонациями поинтересовалась она, начав мять девайс. — Ничего, сейчас реанимируем. Ой, реанимируем.

Каюсь, мне в этот момент стоило больших трудов не заржать. Почему всякие глупые фразы во время секса воспринимаются как что-то само собой разумеющееся? И почему это не работает, когда ты в процессе пьян? Впрочем, сжав, фигурально, разумеется, говоря, яйца в кулаке, я сдержался. Ладно, почти сдержался. Но замаскировать едва не вырвавшуюся наружу смешинку удалось под пыхтение, Киру, судя по её хищной улыбке, явно воодушевившее. Пальцы забегали по рёбрам быстрее, что в сочетании с вытворяемым ниже заставило учащённо и глубоко задышать. Предварительные ласки, впрочем, окончились быстро. Едва эрекция вошла в полную силу, Кира едва ли не в один миг оказалась надо мной и начала медленно опускаться, вновь принимая член в себя. Сопровождалось это действие столь дразнящими намеренно тихими стонами, что мне потребовались поистине титанические усилия, чтобы удержаться от перехвата инициативы. А уж что последовало дальше… бывали в моей жизни девушки, которые любили сверху, но изнасилованным я себя почувствовал впервые. Вот благодаря таким вот умелым дамам и понимаешь, однако, что девственницы как правило скучны и пригодны в основном только для того, чтобы парни хвастались друг перед другом их количеством на протяжении своего сексуального опыта.

В общем, ощутил себя я самим собой весьма нескоро. И первым делом решил, если можно так выразиться, сделать бяку. Ничего мерзкого, вы не подумайте. Просто вытянул руки к Кире так, чтобы кончики пальцев касались её рёбер. И даже шевелиться не надо — дополнительную стимуляцию лёгкой щекоткой скачущая на мне девушка обеспечила себе, можно сказать, сама. Вдоволь насладившись изменившейся тональностью стонов, я обхватил Киру за плечи, плавно притянул к себе и, крепко прижав девушку к груди, останавливая тем самым её движения, начал отрабатывать сам, быстро засаживая до шлепков. И снова с аккомпанементом поцелуев, облизывания и укусов. Не осознаю уже, кто там что говорил про перестановку мест, от которой не меняется итог, но в глаза ему плюну… если не забуду… результаты вполне себе отличны. Или то высказывание не к апогею любви относится, а к чему-то другому?.. Впрочем, не важно. Нахер всё! Есть только я и любимая девушка! Остальное уже значения не имеет.

Второй оргазм к ней пришёл быстрее, так же прижав её ко мне с теми же дрожью и громкими стонами. Я не спешил выходить из неё и лишь замедлился. Сам, впрочем, был уже близок.

— Ты детей хочешь, или мне вынимать? — скороговоркой прохрипел я девушке в ухо, в ответ на что получил очень болезненный щипок в плечо. — Понял, не дурак!

…..

— Затрахал, — потягиваясь, пробормотала девушка. — Зверюга дикая. Псина безбожная.

Хихикнув, она ткнулась носом мне в грудь и обняла меня за талию. Я машинально гладил её по голове, утопая пальцами в шелковистых волосах. В другой руке держал сигарету, которую как-то отрешённо курил. Взгляд бродил вокруг, ни за что не цепляясь. Да, мы, отдышавшись и приведя себя в порядок, снова продолжили. Благо, успешная эякуляция перед этим уже не грозила. Кстати, никогда не интересовался, как долго после этого сохраняется риск заделать нового человека, если вернуться к приятному процессу. Презервативы у меня были — Лис перед банкетом выдал две штуки, заклиная использовать только в случае уверенности в своих возможностях. Ну а что поделать, вещь очень дефицитная по нынешним временам. Производств в окрестностях нет, а довоенные запасы не бесконечны.

— А узна́ю, — сказал он мне тогда, — что пытался надеть и по пьяной лавочке облажался, получишь прикладом по жопе!

Не знаю уж, как бы он это узнал. Сомневаюсь, что наутро стал бы интересоваться у Киры, как у меня с ней прошла ночь. Но тут ведь главное предостеречь от опрометчивых поступков и дать стимул не накосячить. С чем командир успешно справился.

— Да и сам затрахался, — отогнав воспоминания, отозвался я, легонько дунув Кире в ушко, от чего она поёжилась и хихикнула. — И вообще, кто бы говорил.

Кира подняла голову и с очень довольной улыбкой — знай, мол, наших, — посмотрела на меня. Я показал ей язык и протянул сигарету. Кто-то скажет, что курить после полового акта, да ещё и одну на двоих, слишком по́шло. Ну а как по мне, времени прошло достаточно, чтобы это курение не считалось за курение после секса. Душ, одевание, неторопливый выход на улицу. Не засекал, но по ощущениям это было долго. Вот так-то!

— Ты ведь от меня никуда не исчезнешь? — с шутливыми капризными нотками в голосе внезапно спросила девушка, обняв меня крепче.

Я склонился к ней, коротко чмокнул в кончик носа и ответил максимально серьёзно:

— Разве что погибну при исполнении.

Кира с довольным выражением лица кивнула и, погладив меня по щеке, полувопросительно сказала:

— Значит, решил остаться.

Я, продолжая смотреть ей в глаза, кивнул в ответ и задал встречный вопрос:

— Могу ведь рассчитывать на что-то большее, чем просто физическая близость?

Она снова уткнулась лицом мне в грудь и, хихикнув, спросила:

— Это продолжение вопроса касательно детей?

Я издал какой-то булькающий звук, долженствовавший изобразить не вырвавшийся наружу смех, ответил:

— Может, в отдалённой перспективе.

Кира отникла от меня, отобрала почти закончившуюся сигарету и докурила. После этого снова прижалась, потёрлась мне щекой о грудь, поймала обеими ладонями мою и крепко сжала.

— Ну давай, — сказала она, — попробуем.

Я поцеловал её в макушку и приобнял, мягко прижимая к себе.

— Везде есть плюсы, — едва заметно покачивая Киру из стороны в сторону, пустился я в философствования. До войны так быстро мало у кого начиналось.

— Угу, — согласилась девушка. — Просрав всё, к чему шли тысячелетиями, люди всё равно стремятся к сохранению вида. Вот только в глобальном смысле надо ли это, раз всё так закончилось?

— Я тебе что, — хохотнув, ответил я на риторический, по большому счёту, вопрос, — Гегель или Демосфен, чтобы о глобальном мыслить.

— Диоген, бестолочь.

Как это «бестолочь» из её уст ласково прозвучало-то. И ведь я от алкоголя уже отошёл. Ну, насколько это было возможно.

— В смысле?

— Демосфен не философ, а оратор, — ткнув меня пальцем в бок, наставительным тоном произнесла она.

— Ну перепутал, — сказал я, возвращая Кире тычок. — Кстати, если уж на то пошло, был. Как и остальные упомянутые.

— Ой, не нагнетай. Пошли лучше спать.

Не дожидаясь ответа, она взяла меня за руку и, шагнув на тропинку, уводящую от беседки, потянула за собой. Быстро дошли до подъезда, так же, почти бегом, миновали пост дежурного. Краем глаза я заметил, что тот очень старательно прячет ехидную улыбку, так же косясь на нас. Мдя, будет же разговоров завтра. Ну да что естественно, то не безобразно. Для гордости, конечно, сомнительный повод, так что хвалиться не буду. Но очков уважения среди Стражей, как мне кажется, этой ночью я какое-то количество заработал.

Закрыв за собой дверь кубрика, мы разделись до белья. Затем я всё же стянул с Киры лифчик, одев её в свою футболку. Велика, ну и что. Девушки в мужских футболках смотрится уютно, по-домашнему. Этот довод я озвучил вслух. Кира согласилась и тут же улеглась на кровать спиной кверху, приглашающе хлопнув по простыне рядом с собой. Я подошёл и остановился.

— Ну чего ты там? — сонно пробормотала девушка.

— Так, одно дело, на пару минут буквально, — ответил я, уселся ей на ноги так, чтобы лишить возможности ими пошевелить, и положил ладони на ступни, начав угрожающе медленно водить кончиками пальцев по подушечкам.

Кира тут же поджала пальцы на ногах, с притворным возмущением фыркнула и, довольно поурчав, пробормотала:

— Грязный фетишист!

— Пять минут за поклёп! С тобой же вместе мылся, — отозвался я и приступил к делу. — Так что очень даже чистый!

Девушка очень вовремя уткнулась лицом в подушку. Перемешанный со стонами смех и довольные подвывания за дверью слышны быть не должны.

[1] ЗППП — заболевания, передающиеся половым путём.