Мертвое наследие

Глава 14

Старший слуга Джебус шёл дорогой песка и трупов. Младшая из лун уже вторую ночь не появлялась на небосклоне, а от старшей остался лишь тонкий край, напоминающий заржавевший серп для жатвы. Ещё немного, и наступит тот самый день безлуния, ради которого столько людей спешат добраться до зиккуратов Мёртвого города. Хотя некоторые уже никуда не спешат.

Очередные тела искателей правды были изломаны и искорёжены, у двоих вытекли глаза, а один и вовсе лишился головы, содержимое которой разметало по песку. Этих явно убили магией. Джебус ещё чувствовал её присутствие в пространстве и в самих жертвах, будто истлевающие искорки на таких же остывающих трупах. И даже шёпот чёрной печали не мог заглушить отголоски недавно воплощённых здесь заклинаний. Дело рук сильного мага, нужно быть осторожнее.

А вот следы убегающих людей, и бежали они не в правильном направлении. Пустыня забирает людей и днём, и ночью, и если при свете солнца она делает это руками своих же незваных гостей, то ночью заплутавших визитёров поджидает кое-что похуже, чем просто смерть.

Чёрный песок, пропитанный древней силой, будто жил своей собственной жизнью. Странной и непонятной простому смертному. Как мириады отдельных частичек чего-то, что раньше было цельным. Но даже в таком виде песок хранил отголоски воли своего создателя, помнил о своём предназначении и… ощущал голод. Джебус не удивился бы, узнай он, что сила чёрной печали поддерживается за счёт тех несчастных, которые периодически пропадают в этих землях. А в этот раз пустыня наестся досыта.

Впрочем, истинная природа постигшего эти края бедствия его мало интересовала. Сам он благодаря полученному от патриарха артефакту мог пройти спокойно даже ночью. Он слышал зов, который с наступлением темноты многократно усиливался, но сам будто оставался для него невидимым. Как и для сотен людей, идущих впереди него и так спешащих добраться до очередной безопасной точки ещё до того, как солнце сядет за горизонт.

Столько возни ради тайн, упрятанных кем-то много столетий назад. Зачем кому-то ворошить прошлое, если оно стало причиной гибели миллионов людей? Не лучше ли позволить ему и дальше покоиться под слоем песка вдали от обжитых мест? Заложенные в человеческую натуру императивы заставляют людей бездумно копаться в природе вещей, неподвластных их скудному уму. Но для чего?

Говорят, его предшественник, посвящённый старший слуга Хирузен, тоже стремился не только к силе и положению, но и к запретным знаниям. Искал древние тексты, изучал ритуалы, пробовал постичь влияние Бездны… Не поэтому ли он так бесславно окончил свой путь?

Сам Джебус лишних знаний опасался, считая их источником неприятностей. Если знания не могут тебе помочь, то зачем нести это тяжкое бремя? Ради удовлетворения любопытства? Или, быть может, чтобы испытать чувство причастности к тайне? Всё это причины для глупых и слабых. Его же волновал сугубо практический интерес. И патриарх ковена это хорошо понимал, пообещав за хорошую и верную службу вполне понятные награды. Доступ к новым заклинаниям, жертвенные камни, но главное — незримая нить, что связывала его с владыкой, станет ещё прочнее, а значит, он сможет всё-таки шагнуть на последнюю ступень. Ведь никто не откажется прожить вдвое дольше отмеренного, и Джебус в этом вопросе не был исключением. К тому же, если служить и быть по-настоящему полезным, то и этот срок — далеко не предел. Достаточно было посмотреть на самого патриарха, дату рождения которого вряд ли застал хоть кто-то из ныне живущих людей.

Возможно, и он, Джебус, однажды заслужит подобное право, шаг за шагом двигаясь к цели. И для начала нужно первым забрать Наследие и позаботиться о том, чтобы Правда досталась правильным искателям.

Шёпот я услышал, когда мы уже взбирались на плато. Сначала он был похож на тихий шум в голове, и я не придал этому значения. После такой пробежки кровь в ушах стучала, а сквозь тяжёлое дыхание могло померещиться и не такое. Но с каждой секундой он усиливался, и вот уже казалось, что я слышу слова на неизвестном языке, призывающие меня вернуться. Я словно что-то там забыл… кого-то оставил… нельзя покидать пустыню, нужно идти обратно… Я даже остановился ненадолго, и вместе со мной замерли и остальные члены группы. Будто только этого и ждали. Все они оборачивались назад, в нерешительности поглядывая на уже проделанный нами путь.

— «Не останавливайтесь. Позади только смерть.»

Холодный и уверенный голос Беса вывел меня из ступора и заставил продолжить движение.

— За мной! Чего встали⁈ — приказал я, и люди не посмели ослушаться.

Через 30, а может, 40 пройденных шагов шёпот перестал усиливаться, но по-прежнему отчётливо был слышен и не давал сосредоточиться. Но ведь мы уже должны быть в безопасной зоне!

— Песок, — вдруг прохрипел Шен, так и болтающийся на спине Горунара. — На нас, слишком много песка. Нужно избавиться от него.

— Очнулся? Это хорошо, — хлопнул я его по плечу и крикнул уже остальным. — А ну раздевайтесь!

— Мазай, ты чего? — нервно спросил Колтун, идущий с другого края и не слышавший слов нашего очнувшегося искателя. — Командир, ты главное держись, не слушай эти голоса! Нельзя чтобы ты спятил. Как же мы без тебя?

— Раздевайтесь, кому сказано. Чёрный песок, его нужно вытряхнуть.

— А-а, ну ежели так… Эй Хорки, ты куда пошёл? Мать твою, стой, паршивец!

Несмотря на свой простоватый вид, когда было нужно, рыжий соображал побыстрее остальных. Он, скинув заплечную сумку, первым бросился на сначала попятившегося, а затем развернувшегося, чтобы убежать, Хорки. Вместе они повалились на камни, но дело на этом не закончилось. Хорки извивался как лесной уж в своих яростных попытках выбраться из железного захвата, но всё было тщетно. Тогда свободной рукой он достал нож и, не раздумывая, саданул им Колтуна прямо в живот. Но даже несмотря на это тот продолжил его удерживать, пока на помощь не подоспели я и Сивый. И уже вместе мы смогли окончательно спеленать потерявшего рассудок парня.

— Живой? — окликнул я Колтуна, который, казалось, сам был в шоке от произошедшего. — Зеф, осмотри рану! А вы не стойте, раздевайте этого!

Пока мы с Сивым держали, братья стягивали с сопротивляющегося товарища одежду и сапоги, а затем принялись хорошенько вытряхивать из них песок, набившийся туда после нашего падения в яму. Осмысленность во взгляде наёмника появилась почти сразу после этого, а вместе с ней, растерянность… и зарождающаяся паника.

— Вы чего, **#*#**, задумали⁈ — заорал Хорки, когда понял, что сам он лежит абсолютно голый, а я и Сивый крепко прижимаем его к земле! — Вы совсем **#*#** что ли⁈

— Кажись, очухался, — сказал Горунар, стоя напротив него и бесцеремонно стягивающий с себя штаны. — Успокойся, мы хотим тебе лишь добра.

Но, кажется, это лишь усугубило ситуацию, и Хорки забился ещё сильнее.

— Пустите! Пустите меня! Иначе я вас…

— Да нужен ты больно, — проворчал бывший мрачный. — Чего визжишь, как поросёнок?

Почувствовав, что его больше никто не держит, Хорки как ужаленный вскочил на ноги и с опаской огляделся по сторонам. Весь наш десяток увлечённо вытряхивал свою одежду и сумки, избавляясь от чёрного песка, оказавшегося таким коварным даже в столь малом количестве. Этим же занялись и мы с Сивым.

— Зеф, как там наш пациент? — не прерывая процесса, окрикнул я лекаря. — Доковыляет до ночлега, или здесь штопать придётся?

— Всё с ним в порядке, — ответил маг, встряхивая свою рубаху. — Он у нас непослушный, но зато целый.

Я сперва не понял и даже на секунду отвлёкся, чтобы бросить взгляд на раненого, но услышав с каким звоном грохнулся на землю его гамбезон (а на меньшее Колтун перед походом не согласился), обо всём догадался.

— Ты что, рыжая морда, ослушался приказа и всё-таки под низ нацепил кольчужную рубаху⁈

— Да она же не тяжёлая совсем… — извиняющимся голосом пробормотал он. — Я ж отряд не торможу… К тому же это запасная. Если будет о-очень нужно, то брошу прямо здесь, честное слово…

— А с артефактом что? — спросил я, только сейчас обративший на это внимание. Колтун в ответ лишь развёл руками.

— Разрядился от удара, наверное. Я когда в яму упал, аккурат на острый выступ головой угодил, вон, даже ухо ободрал.

— О таком нужно сообщать командиру.

— Да когда? Мы ж всё время бежали. А тут вот что произошло, — с этими словами он кивнул на всё ещё не до конца понимающего что происходит Хорки.

Ну вот что с ним делать? Ладно, потом разберусь. Пока же сделаю рожу посуровей, пусть не думает, что ему это так легко сойдёт с рук.

— Сдохший артефакт я перезарядить не смогу, поэтому так и быть, теперь кольчугу можешь не снимать, — разрешил я, на что Колтун важно кивнул и даже приободрился. — Так, а вы чего застыли и уши развесили? Если все почистились, тогда одеваемся и в путь. Хватит голыми задницами светить на всю округу.

Шёпот наконец-то выветрился из головы. Но будет лучше, если мы ещё немного пройдём вглубь плато, так на всякий случай. Тем более, у нас есть с кем там пообщаться, а я не люблю оставлять дела незаконченными.

Даже с нашего места можно было разглядеть зарево кострищ. А это значит, что кто-то не поленился доставить сюда дров, лишь бы не проводить эту ночь в полной темноте. И если честно, я бы тоже предпочёл оказаться поближе к простому и понятному пламени.

— Шен, раз ты, наконец, очнулся,давай отрабатывай свою оплату. Рассказывай, что нас ждёт дальше.

— Да, да… — неуверенно пробормотал он. — Конечно…

Ровная и каменистая поверхность плато, прозванного искателями Песчаной черепахой, продувалась во всех направлениях. И с каждой минутой после заката ветер становился всё холоднее. Единственным пригодным, по словам Шена, местом для ночлега была центральная его часть, где в неглубоком кратере можно было укрыться от холода и ветра. Там же хранился запас хвороста и дров для костров, которые сюда приносили искатели. А если случались редкие в этих краях осадки, то в небольшом озерце можно было набрать чистой дождевой воды. Одно время даже были попытки оставлять здесь еду, но провизия таинственным образом пропадала, и кооперация искателей в этой части быстро прекратилась.

Добравшись до общей стоянки последними, нам ничего не оставалось, как застолбить себе не самое удачное место — почти по центру разместившихся вокруг нас полумесяцем людей. Другую половину кратера занимала недвижимая гладь воды, непонятным мне образом не испарившаяся за время, прошедшее с последнего дождя. На мой вопрос Шен пожал плечами, будто ничего необычного в этом нет. Мол, дожди здесь хоть и нечасто, но бывают, а пустыня стала пустыней не из-за того, что здесь слишком сухо, а потому что уже более 7 веков на её территории ничего не растёт и не может сдержать наступление песков.

Дров нам тоже уже не досталось, всё растащили другие отряды. Ну может, так оно и лучше. Ветра здесь действительно не было, а без него холод практически не ощущался. Зато можно поглазеть на других, самому при этом оставаясь незамеченным.

Влияние чёрной печали уже можно было не опасаться, по крайней мере самых опасных её проявлений. Но пустыня потрепала своих гостей изрядно. Я не видел здесь и половины воинов, отправившихся вчера по старому восточному тракту, о котором упоминал Свист. Он, кстати, ещё говорил о том, что такое скопление людей до добра не доведёт. Хоть в этом он, кажется, не соврал.

Накинув на себя «отвод глаз», я решил пройтись по периметру кратера, бывшего то ли жерлом старого вулкана, то ли шрамом от прилетевшего из космоса метеорита. Стараясь не попадать в поле зрение дозорных, я изучал новый расклад сил, который за время нашего непродолжительного отсутствия претерпел кардинальные изменения.

Подчистую пропал десяток из Сияющего града, сгинули в небытие почти все свободные отряды из Новой надежды. Да и у команд из Золотой башни и Ордена Раскола явно были потери. По крайней мере среди носильщиков и простых воинов. Но больше всего досталось королевским гвардейцам. У двух костров расположилась едва ли половина от их первоначальной численности. И та была потрёпана и зализывала раны. Что же такого случилось за время пути по той древней дороге, присыпанной чёрным песком?

Все пережившие поход люди сейчас с недоверием смотрели по сторонам и даже друг на друга. А в некоторых взглядах так и вовсе читалась неприкрытая ненависть. Как, например в тех, которые бросал теперь уже без сомнения рыцарь Ордена Раскола на выходцев из Золотой башни. Из походной одежды на нём остался только рваный плащ, через прорехи которого проглядывала броня лучших воинов Павелена, сверкающая сейчас в отблесках жёлтого пламени. Это же пламя плескалось и в его глазах.

А вот его оппонент, южный маг и обладатель перстня 3-го ранга, напротив, всем своим видом выражал лишь пренебрежение к происходящему. Словно лев, вынужденный делить саванну с гиенами, он восседал на походном мешке и лениво давил сапогом мелкие камушки. На какое-то время я замер, разглядывая его лагерь, но вдруг в ответ наткнулся на такой же изучающий взгляд. Неприметный до этого момента человек смотрел мне прямо в глаза, хотя я всё ещё оставался под прикрытием «отвода глаз», да к тому же надёжно укрытый сумраком. Я почувствовал попытку прочитать меня и отступил ещё дальше в тень. Кажется, в отряде, прибывшем из Золотой башни, вовсе не один одарённый, и ещё непонятно, кого из них следует опасаться больше.

Я решил больше не искушать судьбу и ретировался обратно к нашему лагерю. Тем более, что основную информацию я получил. Чем ближе мы будем к цели, тем неприкрытее будет вражда. Люди продолжат уже начатое, иного пути у них не осталось. Да они уже готовы перегрызть друг другу глотку, однако сейчас их командиры, собранные в одном месте разом, вынуждены осторожничать. Ведь свалка всех против всех может привести к непредсказуемым последствиям. А каждый из них, безусловно, считает себя умнее других и не хочет отдавать всё на волю слепого случая. Вот только следующая остановка будет последней перед марш-броском в сердце Мёртвого города, и многое решится именно там.

На подступах к нашему лагерю меня встретил Хорки, словно чёрная тень отлепившийся от небольшого валуна. Если бы не «поиск жизни», ни за что бы не заметил.

— Командир… Ты меня извини… Я чего-то напортачил там, наверху, — начал было он.

— Не неси чушь, — перебил его я. — От тебя это вряд ли как-то зависело. Просто набрал песка за шиворот побольше остальных, вот и всё. Лучше не извиняйся, а скажи спасибо Колтуну, который тебя вовремя остановил. Если бы не он, то, скорее всего, ты бы сейчас песок жрал в пустыне.

— А может, лучше ты ему спасибо скажешь, а? От всех нас, так сказать. А то, боюсь, меня ждут муки пострашнее чёрной печали: рыжие ухмылки и конопатые насмешки. Или того хуже, его снисхождение…

— Такова твоя доля, друг. Смирись и прими её. А пока лучше скажи, ты разыскал Свиста? Или он нашей тёплой встрече предпочёл остаться на холодных продуваемых камнях?

— Нашёл, и остальных тоже. Но тут такое дело… Они прибились к двум странным личностям. А случайных людей, как ты понимаешь, здесь нет. Поэтому я не решился без твоего приказа улаживать дело своими силами.

— Где они? — коротко спросил я.

— На самом дальнем краю озера. Видишь небольшой костерок меж трёх камней? Удачное место, но они там одни. Остальные будто опасаются к ним приближаться.

Интуиции своего заместителя я верил. Перекладывать свои задачи на других без должных на то опасений он бы точно не стал. А раз так, то лучше действительно проверить самому.

Свист и трое его подельников за это время никуда не делись и нашлись ровно там, где указал Хорки. Было видно, что они совсем не торопятся отходить куда-то от своих то ли попутчиков, то ли покровителей. Боялись ли они при этом нашего праведного гнева, или же их самих уже никто никуда не отпускал, было не так уж и важно. Куда интереснее было то, кто сейчас составлял им компанию.

На фоне вжавших головы в плечи любителей лёгкой наживы фигура молчаливого воина в плаще и капюшоне выделялась, как гора среди холмов. А привалившаяся к его огромной спине женщина безмятежно отдыхала с прикрытыми сейчас глазами. При моём появлении она позволила себе приоткрыть один из них для ленивого взгляда.

— Я думала, ты сгинул в песках, — даже не поздоровавшись начала она. — Или повернул обратно.

— Просто немного заплутали, — ответил я. — У нас был хреновый проводник, знаешь ли.

— И не говори, — Полема вновь закрыла глаза и устало откинулась назад. — С ними одни проблемы. Наш вот тоже ни с того ни с сего вдруг решил помереть от случайной стрелы в затылок. Ненадёжный оказался. Вот подумываю взять себе новых, может даже сразу четверых. Авось кто-то и доведёт до конца. Что скажешь?

— Не лучший план, — покачал я головой, не сомневаясь, что эта актриса всё видит. — Возьмёшь этих с собой, и придётся постоянно ждать удара в спину. Это те ещё подонки. Лучше отдай их мне, для перевоспитания.

Теперь уже магичка в ответ неторопливо замотала головой, давая понять, что такой расклад её не устраивает.

— Нет, без проводника никак. А за меня не беспокойся. У меня есть кому приглядеть за моей спиной. Да и с моего поводка не так-то просто сбежать, сохранив при этом голову на плечах. Но в чём-то ты прав, четверо — это, перебор. Пожалуй, хватит и одного, самого опытного. Остальных можешь забрать.

Мужики по другую сторону костра занервничали и завошкались, лишь Свист, хоть и сидел словно насаженный на кол, но всё-таки демонстрировал хотя бы видимое спокойствие. Скорее всего, под самым опытным слуга Троих подразумевала именно его.

— Но если у тебя сугубо деловой подход, — продолжила Полема. — То можно обойтись и без этого. Ни к чему нам шум в лагере. Здесь и так всё готово вспыхнуть от малейшей искры.

— Я не из тех людей, кому важен в таких случаях сам процесс, — ответил я.

— Что ж, я тебя услышала.

Три невидимых обычным взором жгута силы протянулись к бандитам, после чего словно острые спицы вошли в их горла, задержавшись там ненадолго. Хрипящие люди упали на землю, а Полема, широко распахнув глаза, очень выразительно посмотрела на застывшего в ужасе Свиста.

— Оттащи тела подальше, прикопай камнями и возвращайся, — приказала она ему. — И даже не думай сбежать, если не хочешь, чтобы тебя постигла та же участь.

Искатель сглотнул подкативший к горлу ком и принялся за работу. Когда он вместе с первым телом удалился на достаточное расстояние, Полема повесила над нами «купол тишины».

— Хочешь совет, Мазай? Когда рассветёт, собери своих людей и поворачивай назад. Победитель в этом споре будет только один, и на этот раз наши с тобой дороги расходятся. Ни к чему слугам Первых сражаться друг с другом без особой на то причины. Трое хотят забрать мёртвое наследие, дабы уберечь мир от хаоса, и для этого я здесь.

— Павелен — ничейный мир, — не согласился я. — И у Троих здесь прав не больше, чем у других Первых.

Взгляд волшебницы потяжелел, но я всё ещё не чувствовал в нём враждебности.

— Жаль, что ты решил так. Если совсем уж откровенно, то ты был мне даже симпатичен. Может, всё-таки передумаешь, а я навещу тебя на обратном пути в Новой надежде? Кажется, при последней нашей встречи ты был не против познакомиться чуть поближе.

Глядя на её лукавый взгляд, я что-то такое действительно припоминал. Вдруг в памяти всплыл образ решительной воительницы посреди Храма забытых богов, усталой, с только что залатанной раной в боку и… красивой обнажённой грудью. Интересное воспоминание, но, пожалуй, сейчас я был склонен воздержаться от любых подобных встреч. Видя, что я остался при своём мнении, Полема недовольно скривила губы.

— Тогда остаётся надеяться, что наши пути не пересекутся. Иначе, не рассчитывай на моё снисхождение и не жди хорошего для себя исхода.

— Спасибо за предупреждение.

«Купол» развеялся, а я, коротко поклонившись, развернулся на пятках и шагнул обратно в тень.

Уже сидя в нашем лагере, я вновь обдумывал происходящее. Прямой интерес Троих, о котором упомянула Полема, определённо говорил о том, что все эти события выходят далеко за рамки поиска обычных сокровищ. Нет, я об этом догадывался с самого начала, но теперь дело принимает и вовсе крутой оборот. Сражаться со слугами Троих у меня желания не было совсем. Да у меня вообще не было желания сражаться! Так зачем тогда я здесь? Рискую своей жизнью и жизнями Зайцев, но ради чего? Иногда лучше повернуть назад, чем сложить голову в неравном бою. Особенно, когда на кону стоят не твои, а чужие интересы.

— «Мы должны проделать этот путь», — Бес не убеждал и даже не спорил. Просто констатировал факт.

— «Кому должны?», — не понял я.

— «Себе.»

Да, не самый информативный разговор. Впрочем, это не впервой, и хоть что-то вытянуть из него надо.

— «Ответь, что такое чёрная печаль?»

— «Угроза. От неё тебя не защитит даже тот, чью суть ты в себе носишь. Это выше и его, и ему подобных.»

Судя по тому, что верные слуги Троих двигались вместе с простыми смертными от точки до дочки, то так оно и было. У Полемы нет преимущества. Впрочем, как и у меня самого.

— «Ты и сейчас чувствуешь её влияние?»

— «Да, с каждым пройденным шагом на восток сила чёрной печали возрастает. Даже здесь, наверху, она медленно просачивается во всё живое, чтобы уничтожить его. В твоём понимании это можно сравнить с костром. Сначала ты ощущаешь его тепло, затем обжигающий жар, а стоит подойти слишком близко, вспыхнешь сам. Но даже, если ты не бросишься в огонь сразу, он рано или поздно иссушит тебя и лишит жизни.»

— «Тогда, продолжая аналогию, ночью кто-то подливает в костёр бензина?»

Бес на секунду задумался, наверное, подбирая привычные для меня слова и образы.

— «Нет. Ночью с костра снимают крышку. Солнечный свет не даёт чёрной печали действовать в полную силу. Ведь там, где она зародилась, царит вечная ночь.»

— «Тогда что мы здесь ищем? Что, чёрт возьми, такое — мёртвое наследие?»

— «Я не знаю. Но я чувствую, что это важно для меня. И для тебя.»

Вот как? Важно? Надеюсь, оно стоит того, чтобы рискнуть всем.