Меня зовут господин Мацумото! Том 3 (СИ)

* * *

Фудзивара Такеру тоже с большим интересом почитал об «успехах» внука и ему завидующих. Пока всё шло по плану. Не без шероховатостей, но в целом общей линии удавалось придерживаться. Предусмотреть абсолютно всё невозможно. Любой план кажется идеальным только до начала его реализации, а дальше возникает череда случайностей, гонок со временем, несовпадений и попыток выровнять крен.

К примеру, неожиданностью для него оказалась выходка Мивы. Разумеется, Такере немедленно доложили истинную личность лже-Мивы. Немало удивившись и забеспокоившись, немного подумав, он решил пока не обращать на неё внимание. Это ни на что не влияло. Она уже не первый раз показывала этот фокус. Со временем один и тот же трюк не просто приедается, а начинает откровенно раздражать. Возможно, этот опыт пойдёт на пользу всем троим, ведь проблема вовсе не решилась сама собой, как они наивно полагают. Интересно, о свидетелях хоть кто-нибудь из них подумал?

Обе озорницы давно напрашивались на неприятности, возомнив о себе слишком много. Одна плыла, не видя берегов, а другая, не прикасаясь к рулевому веслу. Поэтому старик решил не сообщать ни одному своему знакомому, ни другому, ни даже внуку, о шалостях девушек. Если одному из них всё равно, второй боится связываться с мамуси (японская гадюка), которую сам же и породил, а третий не может внятно сказать, чего он хочет, это их проблемы и его развлечение. Синдзи пора узнать, что не все японские женщины одинаково приятны, покорны и безопасны. Вера в «японскую гвоздику», конечно, нужна, но готовиться нужно ко всему и к колючей розе, и к японской камелии, и к японскому пиерису.

На данном этапе Такеру решил ни во что не вмешиваться. Нужная репутация у Синдзи успешно формировалась и распространялась. К тому моменту, как о нём объявят, как о Фудзивара, у парня уже будет положительный образ и ряд почётных достижений в глазах общества. О нём не будут судачить, как о человеке из ниоткуда, без репутации. О внезапно вынутом из чёрной папки белом листе, что ничем не замаран, но ничем и не примечателен. Выглядящим словно приглашение, бери и пиши на нём всё что угодно. На него не будут смотреть, как на чужака, свысока и со снисходительной усмешкой. Да, до этого ещё нужно дожить, но время есть. К тому же старику повезло, что внук и сам делает для возвеличивания своего имени больше, чем должен. Хотя Синдзи и доставляет своими выходками немало беспокойства, его авантюрность играет как в минус, так и в плюс. Молодости — это свойственно.

Взять хотя бы фокус с подменой девушек или идиотизмом сына Сацуки, ещё одного одуванчика, выросшего в тени старого дуба. В конце концов, жизненный опыт не берётся из ниоткуда, так что пускай ребятишки и дальше резвятся с пользой для дела. Стоит уточнить, для его дела. Внуку не помешает пройти закалку сейчас, потому что потом ему будет только тяжелее. С врагами и дурак знает, что делать, а ты попробуй управься с многочисленными союзниками, полусоюзниками и нейтралами, когда они постоянно перебегают из лагеря в лагерь. Тут одними крепкими кулаками не отделаешься.

Выходка управляющего тоже немало удивила Такеру. Понятно, что тот решил, будто мелкий мошенник Мацумото каким-то хитрым образом переложил свои расходы на плечи компании и подрывал его авторитет. Вёл себя слишком вольготно и самоуверенно, пользуясь служебными полномочиями в корыстных целях, разлагая дисциплину. Так, словно местное начальство ему не указ, при этом, ничего существенного из себя не представляя. Естественно, ответная реакция не заставила себя долго ждать. Однако, выселение — это перебор. Пока он посмотрит, как поступит Синдзи, а потом будет думать, что делать с этим дураком, искренне верящим в то, что уж его-то обязательно предупредят о скрытых тиграх и тайных драконах.

* * *

Будучи уже не равнодушной к новостям, приходящим из Рётте, Итидзё Мегуми в тот же день узнала о происшествии в отеле. Посмотрела в интернете местные новости, пестревшие громкими заголовками и роликами. Увидела, как Мацумото отважно спас заложницу. Образ благородного самурая в сияющих, золочёных доспехах с шёлковой подкладкой, не все историки с ней бы в этом определении согласились, окончательно закрепился в сознании юной, впечатлительной девушки. Лежавшая на кровати в пижаме с подсолнухами, в обнимку с мягкой игрушкой, похожей на пушистого баклажана-мутанта с большими глазами, скорее, по привычке, чем по необходимости, Итидзё полезла в прикроватную тумбочку за ежедневником.

* * *

Если представить происходящее телевизионным экраном, разделённым на две части, то на одной его половине заварную лапшу за низеньким столиком при свете лампы ела девушка, а на другой старик, ведя себя совершенно одинаково. И это при огромном различии во внешнем виде, разделяющим их расстоянии, заднем фоне комнат. Они одновременно дули на обжигающе горячую лапшу. Одновременно с шумом её втягивали. Одновременно морщились от удовольствия, чувствуя остроту специй. Одинаково с надутыми щеками чавкали. Одинаково стучали себя по животу, проверяя его наполняемость. И столь же одинаково отреагировали на новостной сюжет, в его дополненной версии, о неспокойных буднях на курорте. Оба тут же закашлялись, пачкая стол, выпучив глаза на экран реального телевизора. Разгадка столь потрясающей синхронности проста, их обоих звали Бандо.

* * *

Если настоящая Мива испытывала большие сложности, ругая про себя всех причастных и непричастных, с фальшивой улыбкой и воодушевлением за ужином рассказывая подробности того, чему не была свидетелем, то лже-Мива никому и ничего не доказывала. Даже не собиралась. Она всего несколькими равнодушными словами уволила своего водителя, по вине которого опоздала на важную встречу. То, что он не хотел нарушать правила дорожного движения, оправданием для него не послужило.

* * *

Токугава, заняв гостиничный номер где-то потерявшейся подруги, с другой, только не потерявшейся, оживлённо делилась с его владелицей своими впечатлениями, дотянувшись до неё по телефону. При этом она вела себя очень эмоционально. Не сдерживалась в выражениях, размахивала руками, смеялась. Пыталась имитировать чужие голоса, делая смелые предположения насчёт того, о чём их владельцы могли говорить. Естественно, что-то преувеличивая и приукрашивая, разбавляя свой рассказ такими подробностями, будто была не свидетелем, а как минимум участником описываемых событий.

— Слушай, что ты постоянно хмыкаешь. Тебе что, неинтересно? — обиделась Токугава. — Ты, вообще, где? Где⁈ С ума сошла? А это, случайно, не тот самый… Что ты там делаешь? Читаешь о новой роли, или отрабатываешь её? Сама такая, — беззлобно огрызнулась. — Тогда, может, и мы к вам придём? Что значит, принцессы «сантехников» не разыскивают и не спасают. От кого? От тебя, что ли?

Пошутила Токугава, меняя тему беседы с интересной на равнозначную.

— Ты что, в Марио переиграла? Места у вас много, бассейн большой, холодильник вместительный, терраса, как аэродром с видом на горы. Кровать я ещё не видела, не наговаривай. Что? Вот же вредина. И как я с тобой дружу? Для меня это загадка. Будешь умничать, пришлю к вам под двери журналистов, — пригрозила тем, чего точно не сделает.

— Скажи, чтобы потом обязательно рассказала нам, чем всё закончится. Пусть постарается хорошенько отблагодарить его за приглашение разделить с ней… сериал. И это, посоветуй, чтобы зубы не забыла почистить, — громко посоветовала Итакура с ехидной улыбкой.

* * *

Вопреки ожиданиям одной особы и надеждам других, Микадо вылетела из номера быстрее, чем в восьмой раз успела предъявить права на зарезервированную за собой главную роль. По её словам, сценарная задумка была топовой и сериал должен выстрелить, как — человек ядро из цирковой пушки, вытянув вперёд кулак с поднятым большим пальцем и белоснежной улыбкой. Всё это время Микадо не покидала президентский люкс, увлечённо погрузившись в мир сценария и своих фантазий.

— Ты ещё об этом пожалеешь! — в запале прокричала под его дверью покрасневшая от гнева недооценённая актриса. — Всё равно, лучше меня с этим никто не справится.

— Ещё громче крикни, чтобы тебя с первого этажа услышали и «правильно» поняли, — через закрытую дверь посоветовал раздражённый мужской голос.

Поняв, как это выглядит со стороны, насупившаяся актриса в банном халате с тазиком под мышкой быстро надела парик и наклеила на лицо силиконовую, увлажняющую маску, ядовито-зелёного цвета. Воровато оглядевшись, она поспешно удалилась, что-то злобно бухтя под нос.

* * *

Утром, с опаской выглянув за дверь и не обнаружив за ней караулящих меня женщин, отчего самому стало смешно, с облегчением его покинул. Приказ с моим возвращением из командировки что-то запаздывал. Поэтому этот день я решил посветить релаксации и отдыху. К тому же управляющий отелем, судя по всему, только и ждал повода подкинуть мне ещё какую-нибудь гадость, так что это и к лучшему. Меньше работаю — меньше ошибаюсь. Обратное утверждение из теоремы оправдания умных сотрудников имени коллективного разума. Если он таким образом хотел заставить меня понервничать, опасаясь остаться совсем не у дел, почувствовать себя ненужным и виноватым, то глубоко заблуждался, за что ему отдельное спасибо.

Управлявшему мой финт с «переселением» в тот же номер, определённо не понравился. Однако, поскольку сделать с этим он уже ничего не мог, то просто обиделся. Посчитал, что я его не уважаю. Поэтому, раз уж нам не готовить вместе набэ, нечего и запасаться продуктами. Не видать Рётте моего положительного заключения в книге отзывов. Думаю, он это тоже спокойно переживёт.

Вот только вместо отдыха я опять напрягся, потому что увидел целеустремлённо направляющегося ко мне Бандо Сакамуру. В этот момент он напомнил мне ледокол, столь же небрежно раздвигающий льдины, как он попадающихся на пути людей. И лицо у него было такое «доброе», что мне прямо сейчас захотелось в инициативном порядке вернуться в Токио. Причём телепортом, который ещё не изобрели.

Как оказалось, Бандо-сан захотел лично увидеть, как у меня получилось справиться с медведем, а если удастся, то и повторить сей славный подвиг, для чего он предложил нам немедленно отправиться в горы. Если же потребуется наживка для привлечения хищного, хорошо не озабоченного, зверя, для проведения полноценного следственного эксперимента, то он готов вызвать внучку. По его мнению, она, как никто лучше, подходит для этого дела. Пусть Масуми-тян посмотрит на то, как должен выглядеть настоящий мужик, достойный ей в мужья, а не в грелки. Заодно потренируется в бросках… на медведях. Раз это получилось у какого-то Мацумото, то просто обязано получиться и у Бандо, а иначе это для них настоящий позор. Для Бандо-сан победа над медведем, тут это довольно распространённая байка, стала своего рода вызовом, от которого у него, фигурально выражаясь, героически развевалась шевелюра и сияли глаза. Он с таким энтузиазмом похлопал меня по плечу, от чего там выступил синяк, наверное. Вот только ещё одного неуёмного дедули нам всем в Рётте для полного счастья и не хватало.

— Бандо-сан, пожалейте медведей. Их и так мало осталось, — попробовал уговорить его не совершать безрассудных поступков.

С другой стороны, о чём мне тоже подумалось, может, одинокому старику просто стало скучно? Дети живут отдельно. Додзё занимаются старшие ученики. Для соревнований он уже стар. Его больше никуда не зовут и не приглашают, вот старик и пригорюнился, сидя без дела, пришедшегося ему по душе. Я же, вроде как, для него уже был почти свой, по духу, а не по крови. Заодно, может, и этот несущественный «недостаток» он собирался исправить, пристроив непутёвую внучку в семью уважаемого мастера боевых искусств, а не этих ряженых подделок, мерящихся длиной членов у дверей ночных клубов. В последнее время их развелось без меры. Куда ни плюнь, кругом сплошные мастера. Я же мужчина видный, работящий, с большим домом, полным старых, правильных вещей, относящийся к старшим с должным уважением. Грех упустить такую подходящую кандидатуру.

— Разве? А по телевизору сказали, что их популяция стабильно растёт, — удивился Бандо-сан. — И вообще, чего этих мохнатых воришек жалеть? Мы же не убивать их идём. Так, немного помнём им бока и отпустим, — напоказ храбрился заслуженный мастер дзюдо, вовсе так не думая.

Однако нужно же молодому поколению показать несокрушимость своих…его духа, чтобы оно не списывало стариков со счетов. Вот с этого обычно всё и начинается.

— Да-да, как скажете, — согласился с лёгким беспокойством.

Не отпускать же его в горы одного, если он действительно туда стремится.

Глава 21

Поскольку медведь с «сотоварищами», да и с сородичами тоже, оказались не столь глупы, как могло показаться, то результат нашего похода был вполне закономерен. Никого мы не нашли, зато перепачкались как малые дети и сильно проголодались. Налазились по горам до изнеможения. С удовольствием провели время на природе вдали ото всех. На время позабыли о других заботах. С высоты птичьего полёта полюбовались небольшим, красивым городком в долине, утопающим в зелени. Поговорили обо всём на свете, вспомнив, что есть и другие темы, помимо политики, дороговизны жизни и работы.

Мой изначальный пессимизм и нежелание тратить своё время на всякую ерунду быстро сменились благодарностью. Пусть я потратил его без пользы, но зато с какой радостью, что в последние месяцы стало редкостью. За вереницей нескончаемых дел и постоянных стрессов, сидя у мониторов в душных, замкнутых офисах, уподобившись аквариумным рыбкам, мы перестали замечать и ценить красоту этого мира. Перестали видеть чуть дальше увлекательных, не спорю, но всё же плоских и далёких от нас, во всех отношениях, картинок. Люди теперь всё больше живут в нарисованном мире, подчиняясь его столь же нарисованным законам. И ведь это далеко не предел чьих-то мечтаний. Дальше нам обещают прекрасный виртуальный рай и цифровую тюрьму, такую удобную, что её и покидать не захочется. Зачем, если в ней есть всё и все?

Раз уж отправились в горы без соответствующего снаряжения и подходящей одежды, быстро покинув максимально благоустроенные туристические маршруты, то можно представить наш внешний вид, когда мы возвращались в отель. Не удивительно, что, увидев нас, сердобольные жители долины принялись помогать, кто чем мог. Кто бутылку с водой даст, кто едой поделится, кто панамку подарит, которую у меня тут же отжал Бандо-сан, по праву самого ловкого и бесстыжего, кто угостит фруктами, а одна жалостливая бабуля и вовсе принесла старое одеяло. Ну, как принесла, она догнала нас на велосипеде и сунула его в руки, не желая ничего слушать. Более того, участливо пообещала, если мы заглянем к ней домой, бесплатно нас накормить и подарить садовую тележку. Догадываясь зачем, я вежливо отказался, почему-то испытывая стыд за нас обоих. Бандо-сан же просто посмеялся, с удовольствием изобразив старого, чудаковатого человека, свободного, как ветер.

Переживая, ещё она попросила сразу обращаться к какому-то Райзо, если нас кто-то будет обижать. Это показалось мне особенно забавным. Да мы тут сами кого хочешь обидим. От нас даже медведи по лисьим норам прячутся. Две такие в горах отыскали, но внутрь не заглядывали, а ещё нашли какие-то незнакомые ягоды, которые благоразумно не стали употреблять в пищу. Хотя и хотелось. Зато попробовали пожевать, сразу же выплюнув, кривясь от отвращения, съедобный, целебный корешок, опознанный Бандо-сан по книгам, которые он когда-то прочёл. Может, корешок и полезный, но на вкус просто отвратительный. Ловля рыбы голыми руками у нас тоже не задалась. В общем, хреновые из нас охотники-собиратели, что ещё сказать. Вот если бы нужно было отыскать что-то вкусненькое в додзё или офисе, а также повод, чтобы кого-нибудь «побить», не отхватив в ответ, тогда другое дело. Там мы на вершине пищевой цепочки.

Добравшись до Рётте, я повёл старика в онсен, по пути сдав нашу одежду в прачечную, благо для неё имелась замена. Сейчас для посещения горячих источников самое подходящее время. Телу требовался отдых и комфорт.

— Жаль, медведь нам не попался, — огорчился Бандо-сан, положив свёрнутое полотенце на голову, по самые плечи погрузившись в горячую воду с сильным зеленоватым оттенком.

— Бандо-сан, хватит шутить. Если они вам так нравятся, зайдите в любой магазин игрушек и выберете себе по вкусу. Любого. Потом делайте с ним, что хотите.

— Неужели, ты совсем не веришь в мои силы? — деланно обиделся старый мастер.

— В силы — да, а вот в здравость рассудка, что-то стал сомневаться, — пошутил.

Мы уже достаточно сблизились, чтобы подобные фразы воспринимались правильно, как проявление искреннего беспокойства, а не повод для оскорбления. Немалую роль в этом сыграло и его признание моего мастерства. В том, что я ему не уступал. Про превосходил, он даже не думал, отметая эту мысль, как изначально бредовую.

Покой и неспешную беседу в нашем уютном уголке нарушило вторжение компании шумных, дерзких ребят. Вели они себя по отношению к окружающим непочтительно грубо и самоуверенно. Судя по разговору, эти парни состояли в одном мотоклубе, считая себя ни в чём не нуждающимися хозяевами своей жизни. Я бы даже отнёс их к босодзоку, представителям одной из известных в Японии субкультур, что можно перевести как — «агрессивный гоночный клан». Вряд ли данные ребята имеют отношение к криминалу, ни одной татуировки они себе так и не набили, да их бы с ними ни в одну приличную баню и не пустили, особенно к остальным посетителям, тут с этим строго, да и в Рётте такую шпану, мягко говоря, гостеприимством не баловали.

Не знаю, чего им не хватало, но они попросили Бандо-сан подвинуться. Пересесть в другое место, поскольку этот уголок они уже давно облюбовали и чуть ли за собой не застолбили. Тот на них не обратил внимание, даже не почесавшись. Наиболее говорливый из парней, причём самый мелкий, щуплый и борзый, посчитал это признаком неуважения сразу ко всем ним, а не только к нему лично. Последовали стандартные наезды в стиле: «Дядь, ты чё, глухой? Прочисть уши. Такой широкий, да? Старик, не торопись на встречу с богом, послушай, что тебе люди говорят».

Бандо-сан лениво перевёл взгляд в их сторону и удивлённо приподняв одну бровь, поинтересовался.

— Ребята, не шумите. Это общественное место, а не ваше личное. У другого края пока посидите, подождите своей очереди.

— Мы в очередях не стоим — мы мимо них проносимся со скоростью ветра, — со смехом пошутил длинноносый пижон с серьгой в ухе.

Действительно, смешно, учитывая, что в этой стране культура стояния в очереди развита на очень высоком уровне. Тут вам не будут лезть на голову, пихаться локтями, заявлять, что им нужно только спросить и даже громко говорить над ухом. В этом отношении другим странам неплохо бы брать с Японии пример. Это было заявление в духе — посмотрите, какой я выдающийся и не боящийся нарушать правила.

— Ну так и неситесь дальше. Что остановились? В стену, что ли, упёрлись? Ну так постучитесь лбами, они у вас крепкие, глядишь, разобьёте, — ехидно посоветовал «безобидный», высокой старик, у которого из-за воды не видно было всё ещё крепкой, рельефной фигуры, увитой жгутами мышц.

Он в бассейне не просто сидел, а полулежал, облокотившись о торчащую из воды декоративную скалу.

— Стену? — с улыбкой, ошибочно предположил один из парней.

— Лбы, — поучительно объяснил Бандо-сан, посмотрев на него, как я, чуть ранее, на самого старого мастера.

— Ты что, нарываешься?

— Было бы на кого. Больше похоже, будто отпихиваю ногой мешающуюся, тявкающую собачонку, — презрительно ответил старик, откровенно нарываясь на драку.

А то, что это такое, есть умения, энергия, желание, а объекта их применения уже давно нет. Непорядок. По характеру Бандо-сан довольно прямолинеен, бесцеремонен и задирист, вполне возможно, в молодости в плане поведения он мало чем отличался от этих парней.

Посмотрев на них усталым взглядом воспитателя детского сада, грустно вздохнул. Понятно же, что будет дальше. Так и есть, парни с недобрыми намерениями двинулись в нашу сторону, желая преподать урок одному «слепцу».

— Мацумото, не лезь. Тут и одному-то мало, — обрадовался Бандо-сан, вставая во весь свой рост. — Малыш, скажи Ррррр, — с этой неожиданной просьбой он ласково обратился уже не ко мне, а к предводителю пока ещё целой банды отчаянных самоубийц.

Разогнавшись на мотоцикле, пойти на таран дорожного катка — это смело, но глупо. Безумству храбрых поём мы песни. Если сидя на мотоцикле, то грустные, а если с высоты катка, то весёлые. Ладно, чего уж врать, что-то меня тоже потянуло повеселиться. Настроение хорошее.

— Бандо-сан, имейте совесть. Молодым нужно уступать дорогу.

— Только на красный свет светофора, — смеясь, ответил «добрый» дедушка Масуми-тян. — А ну-ка, сынок, иди сюда.

Резким, стремительным движением он сгрёб не ожидающего такой прыти ближайшего парня и чуть ли не классическим броском на прогиб, «передал» мне, воткнув в воду, окатив фонтаном брызг.

— Эффектно, не спорю, но не в вашем возрасте так надрываться, особенно после тяжёлого похода в горы. Как вы можете я посмотрел, теперь покажу, как нужно, — бравируя, переиначил известную шутку, сближаясь со вторым парнем.

Увы, столь же технично повторить приём с нежелающим в нём поучаствовать парнем у меня не получилось. К тому же дальше началось банальное издевательство над нервами, а не хорошая драка. Попробуйте резво скакать по пояс в воде и быстро поймёте, что это не так-то просто сделать. Мешало даже не столько сопротивление противников, сколько сопротивление воды. Правда, она же не давала нам нанести друг другу при падении серьёзных травм. Мы больше толкались, обнимались, если это так можно назвать, макали друг друга в воду, чем пытались нанести вред, несовместимый с жизнью. Получилась этакая детская забава для взрослых, расходующая уйму сил.

Понятное дело, долго резвиться в воде нам не дали. Набежавшие сотрудники отеля быстро нас развели по разным углам, а потом и вовсе выперли из бани. Хорошо хоть не стали вызывать полицию. В итоге и напали на нас, и виноватыми во всём оказались тоже мы. Получив прекрасный повод избавиться от проблемного Мацумото, видимо, олицетворяющего собой все те неприятности, которые пережил управляющий отелем, он попросту выгнал меня из «своего» отеля, заявив, что была бы его воля, я бы уже был уволен. Причину привёл убедительную, не подкопаешься, обосновав это нарушением общественного порядка и представление угрозы для других постояльцев. Не ограничившись только этим, управляющий пообещал сообщить обо всём моему руководству. Пострадавшим парням, наоборот, он принёс извинения. В качестве компенсации предоставил им купон на бесплатный обед в главном ресторане Рётте.

Заявил, что, во-первых, я пока ещё сотрудник компании, за которого он несёт ответственность, а не клиент отеля. Во-вторых, Бандо-сан, вообще, не пойми кто, а не клиент отеля. В этом случае он повторился, что говорило о спонтанном решении, а не обдуманном. В-третьих, пострадали только они, а не мы, хулиганы такие. В-четвёртых, ещё один репортаж с моим участием ему совершенно не нужен, как и проблемы с родителями ребят. А с Мацумото… да плевать ему на меня, шестерёнку такую, возомнившую о себе непонятно что. Нужно будет, в Рётте ещё целую коробку таких же пришлют. Напрямую он так не сказал, но именно это имел в виду. И наконец, на сладкое, меня выселяли не из моего номера, а из номера Сацуки, с которым в этот момент не было связи. Он не брал телефон. К тому же второй раз идти на крайние меры всегда проще, чем в первый. Ещё бы, по протоптанной-то дорожке. Я опять не стал обострять конфликт, вступая с ним в перепалку? Зачем? Только нервы портить. После того, как Рурико сделает свою работу, тогда и поговорим… обо всём. В плане возмездия никогда не нужно спешить.

Моя слава «героя» для управляющего стала своеобразным плащом матадора, мелькающим перед мордой раздражённого быка, выбранного для заклания. Ведь моя удача, по сути, строилась на неудачах отеля, что он воспринял близко к сердцу. Пресса меня хвалила за то же, за что его ругала. Конечно, управляющий мог бы попытаться выставить меня плохим парнем, чтобы испортить репутацию, но был шанс, что это воспримут попыткой мести со стороны руководства Рётте и всё станет ещё хуже. Нельзя отрицать, что это парни к нам прицепились, а не мы к ним. Так что в лучших традициях одной иностранной школы, в широком понимании этого термина, невиновных наказали, непричастных наградили.

Несколько растерянно побродив перед дорожным съездом к отелю, не зная куда нам податься, наши вещи нам помогли собрать и доставить до обочины, решили, что на сегодня приключений хватит. Отдых выдался запоминающимся, каким он и должен быть.

— Славная была охота, — жизнерадостно усмехнулся довольно потянувшийся Бандо-сан.

Похоже, он совершенно ни в чём не раскаивается. Впрочем, тут же поморщившись, старик с кряхтением согнулся, схватившись за больную поясницу. «А я вас предупреждал», — передал ему укоризненным взглядом.

— Но эти енотовидные собаки всё же были для нас мелковаты, — вынужденно согласился с победителем «морского сражения».

Впрочем, я сказал это не для поощрения.

— Это да, — вздохнул старый мастер. — Ладно, ты на машине? Нет? Я тоже. Жаль. Не хочу трястись на общественном транспорте.

Учитывая, что он уже давно не трясётся, скорее всего, Бандо просто не хотел показываться людям на глаза в таком жалком состоянии, с потянутой спиной. Его гордость просто не вынесет их сочувствия, поэтому решил гордо превозмогать, как истинный воин.

— Сейчас улажу этот вопрос, — зловеще пообещал, желая проучить неугомонного мастера за все те неприятности, что я уже пережил с его появлением, и которые мне только предстояли по возвращении в главный офис.

Похоже, нужно повторить не до конца выученный им урок. Позвонив его внучке, с наигранно печальными интонациями сообщил ей замечательную новость, испытывая ощущения дежавю.

— Бандо-сан, добрый вечер. Это Мацумото. Вы не могли бы приехать и забрать своего дедушку?

Старик, услышав обращение, мгновенно перестал улыбаться и напрягся, взглядом прося снисхождения. «Только не она», — почудилось мне. Их отношения были настолько запутанными, что я в них до сих пор не разобрался. Но было забавно пугать её дедом, она реально его боялась, а старого мастера внучкой, отчего он тоже начинал забавно себя вести, мигом теряя всю задиристость и суровость.

Назвав наш адрес, с деланным сожалением сообщил, что её дедушка испытывает сложности с самостоятельным передвижением. Он немного пострадал, но всё в порядке, он живой и это главное. Руки-ноги на месте, реакция на внешние раздражители прослеживается. Пусть она не волнуется. Всё уже позади. Всё хорошо — продолжил успокаивать девушку, добиваясь противоположного результата.

— Что случилось? Он приехал ко мне в гости и позвал на охоту за медведем. Мы вдвоём пошли в горы, без подготовки, как древние мастера боевых искусств, которых показывают в китайских боевиках, — пристыдил старого мастера, заставив посмотреть на произошедшее под другим углом. — По условиям брошенного богам вызова мы должны были забить взрослого медведя кулаками. Правда, я так и не понял, по очереди или вместе, но не суть важно. Вы только не волнуйтесь. Всё закончилось хорошо. Бандо-сан более-менее может самостоятельно передвигаться.

«Ты об этом пожалеешь! Негодяй. Это было подло», — сообщил взглядом возмущённо засопевший старик.

«Вы сначала спину вылечите, а уже потом разбрасывайтесь угрозами. Драться в бассейне, додумались тоже. Вам же уже не шестнадцать лет. Пусть хотя бы она вернёт вам толику здравомыслия, если уж мне на это не хватает авторитета», — ответил тем же способом.

— Я тоже немного пострадал, но по сравнению с Бандо-сан, это так, ерунда, — параллельно продолжил беседовать с Масуми.

— Что с ним⁈ — испуганно ахнула девушка, больше не в силах выслушивать все эти намёки.

Она действительно о нём сильно переживала, хотя вслух, особенно в присутствии деда, утверждала обратное.

— Ваш дедушка потянул спину, когда бросал эту тушу. Ноша оказалась для него слишком тяжелая. Так вы представляете, этот гад меня потом ещё и за ногу укусил. Мстил, видимо. Только непонятно, я-то тут причём? — обиженно пожаловался. — Знаете, как было больно? Надеюсь, он не заразный и уколы от бешенства мне не понадобятся. Терпеть не могу больницы.

— Кто укусил, медведь? — поражённо ахнула Бандо, представляя себе эту картину.

Нет, её решительно прикольно разыгрывать. Она же доверчивая, как белка, но только в тех вопросах, которые касаются её легендарного дедушки. Можно сказать, она выросла на сказках о нём, а не от него. Досадное упущение, как по мне. Вот теперь пусть за это и расплачиваются, оба. Надеюсь, урок пойдёт им на пользу.

— Причём здесь медведь? Человек. Ни одного медведя мы так и не нашли. С гор сошли грязные, замёрзшие, усталые, голодные, как дикие звери. Решили зайти в баню, а там какие-то придурки к нам пристали. Пришлось учить их правилам соблюдения очереди. За это нас выгнали сначала из бани, а потом из отеля. Чувствую, к утру уже из городка погонят толпой, — искоса посмотрел на насупившегося старика. — Поэтому мы решили благоразумно вернуться в Токио, а тут, как некстати, у вашего дедушки спину прихватило. Он же не только легенда, но и живой человек. Пожилой мужчина. Ему нужен уход, забота внучки…

— Свадьба. Про её свадьбу не забудь напомнить, — забеспокоившись, шёпотом перебил меня Бандо-сан, советуя, что нужно сказать.

«Если я так и сделаю, она сразу обо всём догадается», — сердито зыркнул в его сторону.

В общем, надавив на жалость, попросил приехать, забрать дедушку, желательно к себе домой, за что заслужил его полное прощение. Как и в прошлый раз, краснея от стыда за этого негодяя, какие ему ещё медведи, да ещё и меня в это дело втравил, она много извинялась, обещала серьёзно с ним поговорить. Просила понять и простить этого «безумца». А ещё, добавив — пожалуйста, не увольнять её, потому что она недавно три потребительских кредита взяла, поверив в свою финансовую состоятельность. И что более важно, не обижаться на дедушку, продолжив с ним общаться, ведь я ему, видите ли, очень понравился. У него мало друзей. Я даже догадываюсь почему. Пришлось успокаивать её по-настоящему.

* * *

Возвращаясь домой, Такэути Киоко задумчиво кусала губы, испытывая необъяснимую тревожность душевного состояния. Казалось, ей-то что? Всё уже позади, всё забыто. Пусть Мацумото, что хочет, то и делает. Впрочем, он так и поступал, похотливый кобель. Нет чтобы для приличия хоть немного пострадать от разрыва их отношений. Даже, если напоказ, как это делают некоторые звёзды. Напиться, попасть в полицию за бродяжничество и неопрятный внешний вид, написать несколько печальных, жалобных комментариев на своей странице, которую последний раз обновлял три года назад. И то, только затем, чтобы поправить всего одну строчку, — Жив, здоров, работаю. Что за неуважительное отношение к своим трём подписчикам? У него даже на аватарке стоит не собственная фотография, а изображение кота, которого у Мацумото никогда не было. Фотогалерея пуста, как и биография. В поле — коротко о себе, написал: я верю, что существую. И что это значит? Сейчас, заботясь о своём имидже, с помощью социальных сетей все люди пытаются выставить себя лучше, чем они есть. Как-то о себе заявить, оставить память. Все, кроме него.

Киоко несколько раз специально заходила на его страницу, но всё на ней оставалось по-прежнему. Хоть бы какие-нибудь стихи посвятил бывшей девушке. Он же может. Или, пусть даже ругал бы её, обвиняя в том, в чём она не виновата, всё было бы проще смириться с произошедшим, выкинув это из головы. Кстати, об этом, снова. Всё, решено, он уже забыт. Кто такой этот Мацумото? Нет такого человека. Первый раз слышу. Я свободная, гордая, независимая женщина. Больше для меня нет такой темы. Лучше займусь решением сложных, рабочих вопросов. У меня же куча важных дел. Нужно позвонить Оноде, потом, обязательно зайти…

«Что все эти блудливые кошки забыли возле Мацумото? — внезапно возмутилась, вернувшись к тому, от чего избавилась. — От него что, валерьянкой пахнет? Ладно бы это была какая-нибудь страшная тётка из продуктового магазина, разведёнка с пятью детьми или секретарша, так ведь как на подбор, одна лучше другой. Что за несправедливость?»

Немного подумав, Киоко решила первым делом обрадовать этим открытием маму. Она у неё умная, сама так говорила, вот пусть и объясняет, что за дела? Пусть ей тоже будет неловко, стыдно и, чёрт возьми, обидно!

«Ладно, одна из них может быть глупа, вторая слепа, а третья озабочена, но с остальными-то, что не так? Неужели они видят то, чего не вижу я и не понимает мама? Почему я одна должна об этом переживать? Как бы её совет не принёс нашей семье беды.»

Её беспокойные мысли плавно перетекли с одной темы на другую. Киоко посчитала, что Мацумото намеренно сблизился с Накамурой, что явно не к добру. Поэтому девушка напрягла Оноду, и та быстро разузнала, где её бывший парень сейчас работает. Неужели он не настолько бесчувственный тип, каким казался? Обиделся и решил отомстить, устроившись к конкурентам Хоримии? Что у Мацумото не отнять, это хитрый, извращённый ум, потрясающую целеустремлённость и работоспособность. А ещё он…

«Так, не хвали его, дура!» — мысленно одёрнула себя опомнившаяся девушка, настраиваясь на будущее противостояние с Теннояма и сражение с бывшим парнем.

Если бы об этом узнал сам Мацумото, то он бы сильно удивился, не понимая, с чего вдруг ему объявили войну, назвав врагом. Просто потому, что она так решила?

* * *

Вернувшись в мой «маленький», милый дом, полный невидимых охранников, уборщиков, доставщиков продуктов, садовников, шпионов деда и услужливых служанок, вполне возможно, совмещающих все эти профессии, с наслаждением плюхнулся на диван. Немного на нём попрыгал задницей, сравнив с тем, которым пользовался в отеле. Похоже, нужно купить себе такой же, как в Рётте. Он мне очень приглянулся. К тому же Микадо, похоже, тот диванчик тоже пришёлся по душе, а у неё чутьё на хорошие вещи и мужчин. Подумав об этом, я самодовольно пригладил волосы.

Знаю, что будет ещё лучше. Нужно достать именно ту вещь, которой я уже пользовался, проверенную в деле. Этот подход всегда нравился мне больше, чем экспериментировать с новинками, способными подвести в самый ответственный момент или банально не оправдать ожиданий.

В моей голове уже выстраивался многоходовый план, как мы с Ёсидой, замаскировавшись сотрудниками фирмы по химчистке мягкой мебели, в специальных комбинезонах и респираторах, выносим из отеля запакованный в плёнку диван, якобы заражённый Парижскими клопами. Якобы забирая его на дезинфекцию. Роль «француза» японского происхождения вполне может сыграть Икеда. Если что, загримируем его, подкупив двойной порцией рамена со свининой, репчатым луком и яйцом. Жалобы на насекомых я обеспечу. В сообщники возьму ещё пару человек, без которых не обойтись. Уже даже знаю кого, и во что мне это обойдётся.

От очередного безумного плана по захвату мира, начинающегося с «оккупации» дивана, звучит почти, как Ливана, меня отвлёк очень важный звонок. Настолько важный, что я не мог его проигнорировать.

— Да, мам. Нет. Для тебя я всегда свободен. Нет, я рад тебя слышать. Нет, тебе показалось. Да. Нормальный у меня голос. Не начинай, пожалуйста, — раздражённо попросил, подтверждая ранее сделанные, необоснованные выводы матери.

Не прошло и минуты, как я уже извинялся, чувствуя себя перед ней виноватым. Вот как она это делает? Магия. Не можешь что-то объяснить, именно так и говори.

— Хорошо. Сделаю вид, что поверила, — смилостивилась госпожа Мацумото. — В общем, помнишь, я предупреждала, что мы с отцом приедем в Токио? Так вот, мы приехали. Мы сейчас в такси. Говори адрес своей новой квартиры. Надеюсь, она расположена не очень высоко, а то у нас много сумок. Мы тебе кое-что привезли из вещей и покушать.

Несколько раз открыв и закрыв рот, не в силах произнести ни звука, я растерянно заморгал, глядя в стену застывшим взглядом.

«Что значит, мы приехали? Когда? Что они привезли? Я же просил ничего не брать. У меня всё есть. И как я им это объясню?» — встревоженно оглядел роскошно обставленную гостиную, полную безумно дорогого антиквариата.

— А почему раньше не позвонила?

— Не хотела отвлекать тебя от работы. Ты же сейчас на работе? — её тон стал подозрительным. — Поэтому скажи код от двери. Ты же говорил, что переехал в современную квартиру с электронным замком. Верно? — теперь её голос стал вкрадчиво-ласковым.

— Не совсем, — уклончиво ответил, мысленно представив себя обильно потеющим, прямо как в меме. — Я сейчас дома. Только что вернулся из командировки. Зашёл переодеться и принять душ. Приезжайте, я вас встречу.

Назвав адрес, заверил, что жду их, люблю, скучаю, паникую. С натянутой улыбкой завершив звонок, рявкнул во весь объём лёгких.

— Тревога!

Через несколько секунд, сопровождавшихся хлопком множества дверей по всему дому, в этой комнате появилось четыре служанки, как на подбор, с шокером, ножом, пистолетом и мини-автоматом. Прямо полный набор вещей, необходимых в хозяйстве каждого попаданца. Правда, не этого жанра. Причём мини-автомат держала в руках самая низкорослая и молодая служанка с кукольно-детским личиком. Да ещё в белых кроссовках! Где это видано? Нужны красные, с тремя белыми полосками. Мой внутренний эстет от такого зрелища принялся ругаться. Требовал выпустить его наружу, чтобы он всё переделал. Может, у этой девушки комплексы? Да нет, тогда бы она держала армейский дробовик. Удивительно, какая же чушь лезет в голову в такие моменты.

Если серьёзно, то смешно выпучив на них глаза, я изумился не тому, что у них в руках, это было вполне ожидаемо, а откуда взялись ещё две особы? Хотя подозрения были, это да. Хотелось их как-нибудь проверить. Проверил! Никому нельзя верить, даже камерам. Я думал ещё две из другой смены, а не из одной и той же. Зато, наконец-то, картинка сложилась. Уборщица, повар, садовница и смотрительница гаража найдены. Прокашлявшись, смущённо объявил, что тревога не того плана, о котором они явно подумали, судя по «инструментарию». Однако, тем не менее, угроза нашему мирному существованию была даже больше, чем в первом случае.

— Внимание, прямо сейчас сюда едут мои родители. Они уже в такси. Позвонили, чуть ли не в последнюю минуту. Необходимо подготовиться к их приезду. Всё нужное достать, всё ненужное — надёжно спрятать. Я сейчас буду звонить дедушке и консультироваться, когда он собирается с ними встретиться, и что нам до этого момента делать. Всё понятно? Приступайте, — хлопнул в ладоши.

Степень важности предстоящего события служанок заметно впечатлила. Они исчезли столь же быстро, как и появились. Теперь осталось придумать, как замаскировать японскую сосну под укроп. Шучу, но, надеюсь, метафора понятна. Мои родители до сих пор думают, что я тут живу и тружусь, как обычный офисный «планктон», у которого всё впритык: еды, денег, времени и лекарств, а у меня из обычного осталась только фотография в рамочке, да и то с прошлой работы.

Глава 22

Поскольку дедушка работал не в службе доставки горячей еды, то по первому звонку мчаться даже на мой вызов не собирался. Не того полёта птица. Тем более сегодня у него слишком плотное расписание. Всё, что Такера-сама сделал, пообещал заехать завтра или послезавтра, раз уж дело не срочное. В качестве уступки, чтобы я не нервничал, организовал мне дополнительный выходной, отведённый для общения с семьёй. К тому же нам всем пойдёт на пользу, если я буду присутствовать при его разговоре с четой Мацумото. Из-за этого «подарка» моё шаткое положение в финансовом отделе Тенноямы стало ещё более неустойчивым, без раскрытия настоящей личности. Да и чёрт с ним, тут проблема посерьёзнее уже подъезжает.

В доме мигом был наведён идеальный порядок. Хотя особой разницы я не заметил, но, по словам суетящихся служанок, она была. Сделал вид, что поверил. Также началась подготовка к торжественному ужину, поскольку дело шло к вечеру.

Сделав глупость, учитывая острую нехватку времени, я предложил заказать готовые блюда в ресторане. В ответ на меня посмотрели, как на разрушителя мифов о настоящих японских горничных, способных на всё, а не этих подделок из Мэйдо-кафе. И вообще, шли бы вы с кухни, госюдзин-сама. Сюда вы можете приходить только в двух случаях, когда вас позовут что-то съесть или порадовать верных служанок своим присутствием, но так, чтобы не мешаться у них под ногами и не таскать с тарелок всякие вкусности. После этой просьбы, поданной в красивой упаковке, я себя прямо котом почувствовал, породы Синдзи-мяу.

Раньше по дому я всё сам делал, а теперь банально не успевал. Не потому, что больше не находил на это времени, а потому что всё уже оказывалось не только сделано младшей горничной, но и переделано старшей. Такое впечатление, будто они со мной соревновались в дисциплине, кто первый успеет это сделать. Пока они выигрывали. И это с моей-то подготовкой. Как сказали бы некоторые ояши — Meido wa kowai.

Переодеваться и душиться перед встречей с родителями я не стал, это было бы уже перебором, но короткую молитву всё же вознёс. Может, она и не поможет, но точно не повредит. Когда раздался звонок домофона, глянув на экран, увидел сцену, схожую с той, когда ко мне приезжали бывшие коллеги. На лицах родителей, стоявших у ворот с большими сумками, хорошо читалось недоумение, сомнение, беспокойство и раздражение на сына-шутника. Мать, на всякий случай, достала телефон.

Нажав на кнопку громкой связи, видя, как к калитке уже подходят две служанки, слава ками, без оружия, успокоил их.

— Вы не ошиблись адресом. Это дом Мацумото. Проходите. Сейчас вас встретят и помогут донести вещи.

Опять меня опередили. Я сам хотел помочь родителям, чтобы успеть их подготовить к тому, что они дальше увидят и услышат.

Когда калитка открылась, удивление родителей плавно перешло в более резкую форму. Вежливо поблагодарив горничных за помощь, с традиционным поклоном, мама всё же уточнила, а это точно дом Мацумото? Никто ничего не перепутал? Нет? Странно. Очень странно.

Встретив родителей у дверей, тепло, с улыбкой их поприветствовал, приобнял, поскольку мы давно не виделись. Пригласил внутрь, всё же отобрав одну из сумок у служанки, самую маленькую и, должно быть, ценную. Проводив в гостиную, гостеприимно предложил чая. Или если они сильно устали, то могут сразу принять душ и идти отдыхать в приготовленную для этих целей комнату. На ужин их пригласят, он как раз скоро будет готов.

Окинув настороженно-подозрительным взглядом роскошное убранство просторной гостиной, а потом покосившись на невозмутимую служанку, мама странным тоном поинтересовалась.

— И сколько стоит аренда в таком доме? Надеюсь, она почасовая? Может, не стоит нас ТАК баловать? Мне здесь, конечно, нравится, — похвалила чужое жилище, как и полагалось, — но я себя чувствую немного неуютно. Сынок, твоим деньгам можно найти более разумное применение, — приготовилась отчитывать меня за такое расточительство.

— Я его не арендую — я здесь живу, — пошёл коротким путём, забыв, что с ней такое не проходит.

— А ты уверен, что это твой дом? — вновь усомнилась, считая, что я всё ещё пытаюсь произвести на них впечатление своей ненастоящей, «счастливой» столичной жизнью.

Пытаюсь показать, что у меня всё очень хорошо и для них мне ничего не жалко. Это, конечно, очень приятно, но лишнее. Отец пока в беседу не вмешивался, чтобы удивительным образом не оказаться виноватым вместо меня. Он продолжал внешне невозмутимо изображать маминого швейцара, впрочем, тоже не забывая поглядывать по сторонам. Правда, как мужчина, отец больше обращал внимание совсем на другие вещи. Моей выходкой, лично он, оказался вполне доволен. Его взгляд так и говорил: «Сынок, горничные — зачётные. Девушек много не бывает. Если нам постелют прямо здесь, не проблема. Я неприхотливый. Лишь бы покормили. Кормят хоть вкусно? Ты не стесняйся, если нужно подкинуть деньжат, только моргни, я помогу. Маме об этом ни слова! Немного побалуем её, а то она редко куда выбирается. Всё экономит. Пусть хоть раз почувствует себя аристократкой. И хотя мне стыдно это спрашивать, но я всё же спрошу, какие ещё услуги оказывают в этом доме? Как в Мэйдо-кафе? Омлет с сердечком в стоимость входит? Они мило някают или цундерят?»

Мне захотелось прикрыть глаза ладонью и опустить голову. Отец всё такой же. Вроде, взрослый, серьёзный мужчина, мастер на все руки, моряк, рыбак, семьянин, но глубоко в душе, словно озорной ребёнок, падкий на подобную мишуру. И по бабам ходит, втайне от жены, и по кабакам, и в драках участвует, и в дурацких спорах с друзьями, и выпивает порой. И даже безобидное увлечение имеет, любит смотреть бейсбол. Это вовсе не значит, что он плохой человек, просто отец живёт в своё удовольствие полной жизнью. Семью бросать не собирается, всегда позитивен, все свои супружеские, а также родительские обязанности охотно выполняет без напоминаний. Он у меня самый обычный, и это хорошо. Достаточно того, что я у них необычный.

Мама, перехватив наши переглядывания, грозно сверкнула глазами в сторону мужа.

«Ещё один взгляд вправо, шаг влево, и отпевать тебя будут другие девушки, в другом месте. Одетые в белые хаори и красные хакама».

— Да мам, это мой дом, — терпеливо подтвердил, продолжая публичную часть разговора. — Можешь говорить при них смело.

— Синдзи, то, что ты много украл, ещё не повод хвастаться и выставлять это напоказ, — нравоучительно высказалась госпожа Мацумото.

— Не украл, а заработал. Я не халявщик, я партнёр! — с гордостью повторил древнюю шутку, бродящую по просторам интернета.

— Дорогой, — мама посмотрела на меня с жалостью, как на умалишённого. — Заработать ты можешь на машину, если очень постараешься, а на дом — только наворовать. На этот особняк, даже не знаю, нужно ещё и обмануть не одну тысячу человек. Ты что, стал главой секты? Откуда такая роскошь и тяга к ней? Учти, если прямо сейчас не скажешь маме правды, не подтвердишь или подтвердишь её слова, то я сверну тебе шею, чтобы мне потом не пришлось позориться на старости лет. Выплачивать неподъёмные долги и стыдливо кланяться каждому встречному, плюющему в нашу сторону.

— А шансы остаться в живых у меня есть? Хоть какие-нибудь? — иронично усмехнулся, оценив нелогичность в её словах.

— Зависит от твоего ответа и ужина, — грозно предупредила мама.

— Не волнуйтесь, ваш сын — относительно законопослушный гражданин.

— Относительно чего? — прервав меня, заинтересовался отец.

— Относительно ситуации. У меня, действительно, всё хорошо. Не скажу, что я богат, пока, но определённо уже не столь беден, как раньше. Источник своих доходов раскрою чуть позже. Завтра или послезавтра, когда освободится нужный человек, который сделает это гораздо лучше меня. Я бы даже сказал, убедительнее. Пожалуйста, наберитесь немного терпения. В качестве аванса открою лишь то, что я владелец двух компаний, одну из которых основал сам, без посторонней помощи, а вторую забрал у разорившегося конкурента. С чем ему пришлось помочь, не без этого, — с демонстративно наигранной стыдливостью опустил взгляд, показывая, что не идеален. — Так что всё имеет своё объяснение. Я виноват лишь в том, что не всё вам рассказывал, не желая тревожить. Достичь нынешнего уровня мне было очень непросто. Временами было страшно, одиноко, жарко, не было денег даже на такси. Но это уже, надеюсь, в прошлом. Не скажу, что избавился от всех проблем, но теперь я знаю, как с ними справляться. Ваш сын уже не ребёнок.

После затянувшегося вступления облегчённо перевёл дыхание.

— Ну что ж, пару дней мы можем подождать, — переглянувшись с отцом, подытожила смилостивившаяся мама, желающая поскорее насладиться преимуществами богатой жизни.

А кто бы этого не хотел? Лицемеры? Лучше быть богатым и здоровым, чем больным и бедным. Пусть даже эта иллюзия продлится всего несколько дней.

— Но смотри у меня. Если что, — мама свирепо, в воспитательных целях провела ребром ладони по шее, призывая сына быть порядочным человеком.

Я уже не первый раз получал подобные пустые угрозы, поэтому ничуть не испугался. Наоборот, это меня успокаивало, показывая, что я ей не безразличен. Разумеется, в каждой ячейке общества всё устроено по-своему, но во многих японских семьях отношения детей и родителей напоминают больше отношение близких соседей, а не родственников. Как будто они отделены невидимыми стенами, даже находясь в одной комнате. Особенно, если ребёнок один. Хорошо, что мне с этим повезло больше, чем им.

— Спасибо, — кивнул ей с признательностью за понимание. — Так, чем дальше хотите заняться? Будем распаковывать сумки и радоваться подаркам? — намекнул, что буду рад любой вещи, которую они привезли, даже самой бесполезной.

— Стоять! — приказала мама, увидев, что я поднялся с кресла. — Неееет, — протяжно предупредила со зловещей улыбкой.

Папа, неожиданно став по-настоящему серьёзным, важно кивнул, внимательно на меня посмотрев, присоединяясь к разозлившейся жене.

— С мелочью разобрались, отложив её на потом, а значит, пора переходить к главному блюду.

И это она считает мелочью⁈

— Приступим к разделке лживого, подлого, мерзкого, забывчивого, изворотливого тунца, — каждым словом, произнесённым ехидным тоном, она с удовольствием словно втыкала в меня невидимые спицы. — Синдзи! — внезапно рявкнула, отчего я аж вздрогнул. — Какой неблагодарной свинье мама обязана тем, что узнаёт обо всём из новостей и сплетен, а не от собственного сына? Ты чем здесь занимаешься? — повысила голос. — С какими ещё медведями устраиваешь драки? Кого постоянно спасаешь? Тебе за это что, платят? То в огонь лезешь, то под нож, то в зубы зверю, то за женскую грудь хватаешься в кинотеатрах. А завтра мне чего ждать? Того, что сын бросится в море? Я тебя чему в детстве учила? Свистнул в специальный свисток, бросил спасательный круг и сиди дальше, кури. То есть — не кури! — тут же поспешно исправила случайную оговорку. — Это вредно. И потом, зачем тебе столько девушек? Выбери одну и спасай себе на здоровье, каждую ночь, — принялась отчитывать, не давая и слова вставить.

Согласный на всё отец продолжал кивать, лишь бы мы побыстрее добрались до ужина.

— А с личной жизнью у тебя что за бардак? Одну бросил. Другую нашёл и снова бросил уже через пару недель. С третьей в семью играешь, называя её женой, а чужих детей своими. Надеюсь, хотя бы автограф догадался у неё взять? — столь же внезапно забеспокоилась, переключившись на другую тему.

Я ошеломлённо моргал, пытаясь поспеть за её мыслью, перескакивающей с одного на другое. Какие ещё дети? Хорошо хоть я быстро догадался, что речь зашла о рекламе новой модели Тойоты.

— Нет. Но могу взять. У меня остался её телефон, — попытался хоть немного реабилитироваться в её глазах.

— Совсем дурной? Телефон её менеджера найдётся у половины продюсеров, режиссёров и владельцев крупных компаний. Толку-то? Где она и где они? Про тебя, вообще, молчу. Вроде бы, мы сына в детстве не роняли, а всего лишь топили, в кого он только такой, — подозрительно посмотрела на мигом отвернувшегося отца, внезапно заинтересовавшегося лампой.

Покосившись взглядом на горничных, я поспешил устранить недоразумение.

— Не топили, а учили плавать. Хотя да, со стороны это казалось именно тем, о чём ты сказала, — вынужденно признал.

В каком бы возрасте вы ни были, подобные вещи всё равно сильно смущают, тем более, если рядом посторонние. И это тот случай, когда не скажешь: «Молчи, женщина. Твоё место, на кухне рис варить, а не советы взрослому мужчине давать.»

— Это не ответ. Что это значит, Синдзи?

И что я ей должен на это ответить? Ну, как-то так, само получилось? Похоже, прощай моя тихая, спокойная жизнь холостяка — здравствуйте, родители.

Однако ужин прошёл лучше, чем я ожидал. Меня всего-то два раза заставили похвалить готовку служанок. Маму дважды пришлось просить не мешать им после её слов: «Давайте, я помогу.» Папу дважды одёргивали за «неуместные» взгляды и шуточки. Со счётом 2−2–2 семья Мацумото покинула стол, подозрительно косясь друг на друга оценивающими взглядами, пытаясь просчитать, что задумали остальные.

Следующий день прошёл в напряжённом ожидании развязки, которая так и не наступала. Дедушка перенёс встречу на более позднее время. Родители решали свои дела, ради которых приехали, а я удалённо работал из дома, разбирая накопившиеся вопросы в принадлежащих мне компаниях. Занимался этим до тех пор, пока в обед не отвлёкся на звонок с незнакомого номера от человека, которого совершенно не ожидал услышать. Им оказалась сестра Цукуды, одно время считавшая себя моим секретарём, чем немало гордилась. Правда, пользы от неё тогда было немного. Собственно, втайне от уже не моего секретаря она мой номер и «позаимствовала». Пока брат после работы принимал душ, сообразительная сестрёнка как-то сумела разблокировать его телефон.

Несколько минут старшеклассница чрезмерно меня расхваливала, откровенно подлизываясь. Неуклюже пыталась вести светскую беседу «о погоде», издали подводя к причине своего звонка.

— Юдзу-чан, можно чуть ближе к делу, — мягко попросил, не выдержав её словоблудия.

Специально добавил этот хонорфик, чтобы она почувствовала себя посмелее. Похоже, повод настолько необычен, что девушка стеснялась к нему переходить, будучи не уверенной, что добьётся цели. Захотела сначала меня задобрить.

— Господин Мацумото, я понимаю, что моя просьба может показаться несколько неуместной и даже наглой, но, пожалуйста, не могли бы вы оказать мне неоценимую услугу, за которую я буду вечно благодарна? — наконец, без запинки произнесла явно отрепетированную фразу.

Знаем мы это непостоянное, девичье — «вечно», чаще всего длящееся до ближайшего праздника. Проявляя осторожность, мало ли о чём она попросит, сказал нейтральным тоном.

— Зависит от того, что за услуга.

Девочки в её возрасте обычно хотят НАМНОГО больше, чем мальчики.

— Не могли бы вы сегодня забрать меня из школы на своей дорогой машине? — с придыханием, призналась взволнованная девушка, выделив интонацией слово — дорогой.

— Зачем? — не понял шутки, на мгновение растерявшись.

— Я с одноклассниками немного повздорила, а потом и поспорила, у кого из нас самые крутые друзья. Учитываются только парни, — сразу уточнила. — Вчера напыщенную индюшку Сакишиму забирал из школы какой-то студент, старшекурсник, приехав за ней на большом мотоцикле, в кожаной куртке и модных джинсах. Жаль, магазинную бирку на них не заметила, — досадливо фыркнула, выражая своё негативное отношение к этому факту. — Теперь все девчонки в школе только и делают, что ходят и завистливо на неё смотрят, восхищённо говоря — Ууууу, а когда поворачиваются ко мне, разочарованно — Эээээ, — привела очень серьёзный, по её меркам, аргумент.

Почти настолько же убийственный, как повод для совершения этого преступления.

— Поэтому я подумала, если за мной приедет взрослый, состоятельный мужчина, стильно одетый в безумно дорогой костюм, да ещё на спорткаре, — она мечтательно прикрыла глазки, как я себе представил эту картину, — то они слюной захлебнутся. Это будет уже даже не Ууууу, а Вауууу! Сразу скажут — ты такая крутая Юдзу-чан, офигенная, давай дружить, — увлёкшись, неосознанно перешла на сленговые слова.

Теперь понятно в чём проблема Цукуды. Школьная социализация, штука очень важная и сложная. Зря многие её недооценивают. От этого зависит, каким человеком вырастет ваш ребёнок, уверенным в себе и общительным, или замкнутым и нерешительным. Легко ли он будет сходиться с людьми, или начнёт считать себя неудачником.

В принципе, мне несложно помочь Юдзу. Хотя можно возложить эту задачу на кого-то другого, но почему бы самому не заняться совершением добрых дел? В нашей жизни не так много приятных событий, чтобы ими разбрасываться. К тому же мне не помешает немного прокатиться на машине, сменив обстановку.

Вспомнив, какой эффект на коллег произвела Киоко, когда забирала меня с работы на своей машине, ностальгически улыбнулся. Похоже, это будет весело. Заряд хороших эмоций мне очень даже не помешает перед встречей деда с родителями, а то я потихоньку начинаю нервничать. Понимаю, что нет поводов для беспокойства, но ничего не могу с собой поделать.

— Хорошо. Скидывай время и место, куда я должен подъехать. Покажем мастер-класс этой Сакишиме-чан.

— Спасибо! Большое спасибо! Я обязательно отблагодарю вас за помощь, — пообещала обрадованная старшеклассница.

Не откладывая это дело на потом, взялся за подготовку. Нужно много чего успеть сделать. Почему-то вдруг захотелось реализовать одну давнюю, детскую задумку Синдзи, из раздела — недостижимое. Уточню, для него и тогда. Вызвав главную служанку, не зная, к кому ещё обратиться с подобной просьбой, провёл эксперимент. Просто взял и потребовал предоставить мне светло-голубой, заднеприводный Renault Alpine A310, а также стильную, красную кожаную куртку, желательно спортивного, гоночного дизайна. Чёрные очки у меня найдутся, аж целый ящик.

Главная служанка если и удивилась, то не подала вида. Поклонившись, невозмутимо ответила, что всё поняла, после чего спокойно покинула комнату. Я так и не понял, мне ждать эти вещи или нет? Понятия не имею, где слуги деда нашли их за какие-то три часа, но я получил всё, что запросил. Подозреваю, просить нужно было большего, ну да ладно.

Пока эти вещи предоставили мне только в аренду, на сутки, однако сказали, если пожелаю, то юристы деда начнут переговоры о полноценной покупке. Автомобиль всё же непростой, семьдесят второго года выпуска. Впрочем, как я и думал, в Токио хоть один такой, но точно найдётся. Приятно, что мои предположения подтвердились. План Б не потребовался. Однако поиском вертолёта всё же стоит озаботиться, на будущее. Уже второй раз возвращаюсь к этой мысли.

Пользуясь случаем, заодно решил ещё кое-что проверить, уточнив статус наших отношений. Не люблю неопределённости. Теперь, после звонка Аямэ, я мог к ней обратиться, поскольку мяч на моей стороне. Тут, как в волейболе, нет подачи, нет и самой игры. Не рвать же связи с людьми, которые когда-то тебе искренне помогали просто потому, что ты перестал в них нуждаться или разок поссорился? Применительно к членам влиятельных, известных семей, это не просто глупо, но и вредно. В светском обществе, не говоря уже о его высшей прослойке, слишком уж всё взаимосвязано.

Для прощупывания текущего отношения ко мне со стороны Аямэ, отправил ей сообщение следующего содержания.

«Ты сейчас с Ёсимацу? Она свободна? Нужна её помощь. Есть повод немного поразвлечься и разыграть старшеклассников. Могут получиться хорошие кадры, как раз по её профилю. К слову, я готов их выкупить прямо сейчас. Реквизит уже нашёл. Если интересует, пусть со мной свяжется. Прямо сейчас. Время заказа ограничено. Если хочешь, можешь к нам присоединиться. Будет весело. Мы же всё ещё друзья?»

К сообщению прикрепил фотографию автомобиля, на капот которого положил куртку и лист бумаги со схематичным изображением логотипа несуществующей в нашей реальности компании. Теперь осталось дождаться ответа, если он будет. Скажем, минут десять я готов на это потратить. Посмотрев на часы, засёк время.

* * *

Всмотревшись в экран своего телефона, Аямэ сначала радостно улыбнулась, а потом озадаченно нахмурилась. Былой злости у неё уже давно не было. Девушке хватило времени, чтобы обо всём хорошенько подумать. Ну не ответил он взаимностью на признание и что теперь? Прыгать с моста в реку? Да, обидно, но не смертельно. Зато после этого она успокоилась, стала проще на всё смотреть. После этого даже как-то легче стало дышаться, ведь исчез раздражающий фактор неопределённости.

Протянув телефон Ёсимацу, она вопросительно посмотрела на подругу в ожидании комментариев. Предложение было заманчивым. От бесплатных развлечений Аямэ ещё никогда не отказывалась. Да и любопытно стало, что ещё задумал Мацумото? Чем он сейчас занят? Прочитав сообщение и бросив взгляд на фотографию, Ёсимацу ненадолго задумалась, после чего с довольным видом улыбнусь, как человек, разгадавший загадку.

— Понятно. В принципе, я не против немного подзаработать. Думаю, будет интересно.

— Что именно? — тут же уточнила навострившая ушки лисичка Аямэ, замахав хвостиком и преданно заглядывая ей в глаза.

— Задумка Мацумото.

— И? — нетерпеливо протянула Аямэ, не дождавшись продолжения. — В чём она?

— А ты разве не догадалась? — удивилась владелица собственной фотостудии.

— Нет.

— Почему? — Ёсимацу продолжила заигрывать с несущей смерть от удушья.

— Потому что после воскресения идёт понедельник. Хватит издеваться. Рассказывай!

— Мне лень, — с провокационной улыбкой отказалась беззаботная, сытая, заметно похорошевшая подруга, ставшая такой после встречи с Ёсидой, вызывая у Аямэ необъяснимую раздражительность и зависть.

Эта парочка друг друга стоила. Недолгая борьба с щекоткой уязвимых мест Ёсимацу заставили её сдаться. Получив ключевые слова, Аямэ быстро забила их в поисковик, но не раньше, чем отправила Мацумото короткий, столь же многозначительный ответ, пока парень не передумал. Они же как золотые рыбки, не успели что-то сказать, как уже забыли.

«Выезжаем. Молись. Готовься.»

* * *

Подражая одному анимационному персонажу до мелочей, особенно в практике вождения, Аямэ явно вознамерилась меня убить. А ведь говорила, что больше не обижается. Вот и верь после этого женщинам, утверждающим, что они тебя простили. У них любой ответ привязан к конкретной временной точке, подразумевая — на данный момент.

Ускорившись на финишной прямой, под рокот мощного двигателя Аямэ с небольшим заносом эффектно припарковалась перед школой. Что-что, а водить спортивные автомобили она не только умела, но и любила. Тем более, такая раритетная машина с пятиступенчатой механической коробкой передач и вовсе привела её в восторг. Поправив причёску и надев солнцезащитные очки, девушка в красной куртке и коротком чёрном платье с озорной улыбкой первой покинула машину. Из остановившегося за нами на небольшом отдалении джипа появилась Ёсимацу, держа на изготовку профессиональный фотоаппарат. Она тут же поспешила занять удобную позицию, готовясь запечатлеть момент триумфа ребячества над взрослением.

Выйдя немного вперёд, ведя себя самоуверенно и нахально, явно красуясь, Аямэ приняла подходящую образу позу, изобразив — Строгая начальница ждёт нерадивого подчинённого.

— Синдзи, мелкий паршивец, иди сюда, — нетерпеливо крикнула девушка, глядя на школу.

— Я и так здесь. Не переигрывай, — тихо попросил, подходя к ней сзади.

Найдя взглядом Юдзу, замершую от неожиданности возле школьных ворот, вместе с подругами, помахал им рукой. Разумеется, все близлежащие ученики тут же остановились и обратили на нас пристальное внимание. Ещё бы, нас сложно было не заметить, вместе с не скрывающейся Ёсимацу, добавляющей этой сцене особую пикантность. При этом несколько старшеклассников и, вот уж неожиданность, пара старшеклассниц, ошеломлённо схватились кто за сердце, кто за телефон, а кто и просто стал пускать слюни умиления, мгновенно опознав сцену из культового аниме. Какие же японские школы без отаку? Это своего рода штамп.

Под щелчки затвора фотоаппарата, испытывая смущение, Юдзу несколько деревянной походкой подошла к машине. Небось, взгляды перешёптывающихся школьников ей сейчас щекочут не только нервы, но и спину. К подобному вниманию она совершенно не привыкла. Одно дело представлять что-то в своём воображении, в лучших традициях театра Тамаки, и совсем другое, столкнуться с этими фантазиями в реальности. Сколько к ним ни готовься, всё равно всего не учтёшь.

Изображая старую знакомую Цукуды, Аямэ дружески обняла Юдзу. С шутливым наездом заявила, что мы уже опаздываем, мир нужно спасать и всё такое. Ждём только её. Сколько можно задерживаться? Она же не диктатор, то есть — директор. Старшеклассница вежливо извинилась, выразила готовность ехать хоть сейчас. Всем своим видом демонстрируя: «Спасать мир прерогатива исключительно японских школьников и американских военных. Для нас это обыденное явление. Согласно расписанию, в понедельник — спасаем. Во вторник — ставим под угрозу. В среду — спасаем. В четверг — дожидаемся угрозы, точно зная откуда она исходит. В пятницу — снова спасаем. В субботу — принимаем поздравления. В воскресенье — выходной, а значит, все герои и злодеи должны отдыхать. Всё просто и понятно, прямо как мы любим.»

Спрятав удивление, Юдзу с показной храбростью, выдаваемой под уверенность, села в нашу машину, напоследок помахав подругам, прося прощения за то, что вынуждена их покинуть. Ну да, мир сам себя не спасёт, причём от нас же. Получив знак Ёсимацу, что она засняла всё, что хотела, Аямэ залихватски стартовала с места, вжимая педаль газа в пол.

— Можешь расслабиться, — с улыбкой сообщил напряжённо замершей на заднем сидении девушке, забывшей, как моргать, дышать и сутулиться. — Всё прошло хорошо. Уже завтра о тебе заговорит вся школа. Может, даже в школьной газете напишут.

— Мацумото-сан, Мацудара-сан, добрый день, — старшеклассница вспомнила о вежливости, извиняясь за то, что чуть ранее вела себя с нами излишне фамильярно.

— Всё нормально, — рассмеялась Аямэ, перехватив её обеспокоенный взгляд. — Я не такая страшная, как обо мне мог рассказывать этот обманщик Синдзи. Видела лица других девчонок? А подруг? Как пацаны залипли на машину? Они выглядели столь смешно и потерянно, что я прямо там чуть не рассмеялась. Класс! Жаль, меня в своё время так не забирали из школы, — шутливо пожаловалась девушка, помогая Юдзу успокоиться и свыкнуться с её присутствием.

— Это да, — захихикала старшеклассница, довольная произведённым эффектом. — А почему вы приехали на этой…? — так и не сказала, развалюхе, хотя явно хотела.

— Эй, — возмутилась Амяэ, продолжая уверенно выжимать из мотора всё, на что он способен, вешая на меня всё новые и новые штрафы за нарушения правил дорожного движения.

Как и на следующую за нами, ругающуюся Ёсимацу.

— Ты знаешь, что эта за крошка и сколько она стоит? И сколько их всего в Японии? Ничего ты не знаешь, Цукуда Юдзу, — покровительственно произнесла та, кто сама только сегодня познакомилась с этой машиной.

— Тебе одноклассники потом сами всё объяснят. Сейчас Лексусом или Порше уже никого не удивишь. Да даже Ламборджини. Вон, Мацумото недавно одну такую разбил и ничего, уже об этом забыл.

Вот кто её просил напоминать?

— Оууу, — Юдзу восхищённо на меня посмотрела.

— Поверь, эффектнее было заехать за тобой именно на этой машине, ведь с ней связаны не просто большие деньги, а История, — произнесла это слово с пафосом. — Кроме того, её трудно достать, что тоже немаловажно. Большинство школьников ещё не уловили этого нюанса, но знающие люди быстро разнесут слухи, что придаст этому событию дополнительный интерес. Ведь это необычно, согласись. Что ещё нужно детишкам? Кстати, если потом спросят, кто мы такие и куда тебя отвезли, говори — на съёмки. После этого все начнут считать тебя популярной моделью, а значит, автоматически станешь самой популярной школьницей, — подмигнула ей Аямэ в зеркало заднего вида. — Куда дальше?

— Если можно, домой. Спасибо, — испытывая благодарность, ещё раз поклонилась Юдзу, всё ещё немного неловко чувствуя себя в присутствии Мацудары-сан.

Про себя подумав, что на одноклассников гораздо больший эффект произведут личности тех, кто её забирал, а не причина этого или какая-то машина. То, что для нас развлечение на пять минут, для них настоящее Событие. На целую неделю, а то и на месяц.

— Хорошо, но сперва отвезём домой Мацумото. У него ведь много работы. Верно? Ты же не против? — спросила сразу у нас обоих, задав вопрос без вопроса.

Как более опытный, я сразу попытался отказаться от такой «чести», ещё не понимая, что это бесполезно.

— Не стоит.

— Возражения не принимаются. Считай, что мы берём тебя в заложники. Ты же тоже очень хочешь посмотреть, где живёт наш скрытный друг Мацумото? — обратилась к старшекласснице, вербуя её в союзницы. — А то, вдруг с ним что-то случится, а мы не сможем помочь. Хотя бы потому, что не знаем, где его искать.

— Я против, — решительно обозначил свою позицию, резко пошатнувшуюся после очередного, опасного манёвра автомобиля, заставившего меня закрыть рот, напрячься и схватиться за ручку над дверью.

Попытка сорвать заговор, пока за меня всё не решили, была сразу же пресечена.

— Выбирай, или ты передумаешь, или мы точно во что-нибудь врежемся. У меня, когда я сильно расстраиваюсь, дрожат руки и слезятся глазки, — поставила ультиматум.

— Хорошо, вымогательница. Не вздумай поцарапать эту машину. Она не моя. Адрес скажу, но домой приглашать не буду, так и знай. В награду за помощь можешь взять эту машину покататься, но так, чтобы вернула её до завтрашнего утра.

— Договорились, — подозрительно легко согласилась улыбнувшаяся девушка.

— Я не против дождаться своей очереди. Если хотите, можете высадить меня на остановке. Мне совсем неинтересно, как живёт господин Мацумото.

Дождавшись, когда я замолчу, чтобы не пришлось перебивать, вежливая девочка Юдзу ответила на вопрос Аямэ, постаравшись никого не обидеть. Судя по её словам, она была согласна чтобы сначала домой отвезли меня, а потом её. Даже если захотим высадить прямо здесь, всё равно не обидится… вслух и при нас.

И почему у меня такое ощущение, что в этой машине соврали двое людей из трёх?

Глава 23

Перед воротами своего дома я вновь попытался попрощаться с навязчивыми сопровождающими, на что, едва открылась калитка, услышал традиционное — Извините за вторжение.

— Мы только одним глазком глянем и сразу уйдём, — предупредила Аямэ с хитрой улыбкой, на миг заставив усомниться в том, что она чистокровная японка.

Хотя подобная «просьба» несколько невежлива, но ей на это наплевать, ведь девушка привыкла сама устанавливать правила игры. Она слишком редко сталкивалась с отказами и встречной невежливостью. Спрашивается, зачем я обратился к Мацудара? Потому что для аутентичности сцены мне нужен был именно женский типаж? Тогда уж лучше бы позвал на эту роль Судзуки-сан. Поскольку взывать сейчас к традициям всё равно, что метать перед свиньями бисер, играть на цитре перед волом и давать человеку вещь, ценность которой он не может оценить, как сказали бы русский, китаец и японец, что само по себе звучит как шутка, поспешил за Аямэ.

— Сейчас не лучшее время для визита. Стой, тебе говорят, — разозлился, отчего она ещё быстрее припустила к дому, сделав вид, что не слышит.

Да она издевается! Я что, с ней в игрушки играю?

— Простите, — подвинула меня Ёсимацу, поскольку я загораживал проход.

И эта туда же.

— Вы серьёзно? — изумился, не веря своим глазам.

— Нет, конечно, — понимающе улыбнулась Ёсимацу. — Мацумото, ты занял у нас полдня, взамен предоставив развлечений на пять минут. Имей совесть и возьми на себя ответственность. Нельзя свободную девушку позвать на встречу, быстро решить с ней рабочий вопрос и просто так уйти. Это невежливо.

И это они говорят мне? С другой стороны, данным отношением Аямэ и Ёсимацу показывали, что считают меня своим близким другом, иначе бы так себя не вели. Не отталкивать же их теперь, доказывая, что это не так. Приятно, не спорю, но не в этом случае, когда у меня дома сидит рыба-дракон. Как бы чего не произошло.

— Да стой же ты, — я поспешил догонять Аямэ, не заметив тихую мышку Юдзу, прошмыгнувшую следом с насквозь фальшивой неохотой и отсутствием интереса.

Воспользовалась тем, что формально я ей не запрещал заходить, а за Мацудару-сан она не отвечает. Брат много чего фантастического рассказывал о доме Мацумото-сана, куда отвозил документы, но, гад такой, ничего не показывал, не сделав ни одной фотографии, а ведь ей тоже хотелось посмотреть, как живут богачи.

* * *

— Я в домике, — обернувшись, весело прокричала девушка в коротком, облегающем, чёрном платье.

Забежав внутрь, приветливо кивнув изумлённой горничной, не удивившись её наличию, Аямэ бросилась исследовать — Terra incognita. Землю, полную тайн, загадок и оружия. По её представлению оно здесь просто обязано иметься в больших количествах, как и золотые слитки, алмазы, слоновая кость. И всё это богатство должны заботливо протирать от пыли полураздетые, темнокожие рабыни в леопардовых шкурах. Она что-то подобное по телевизору видела.

— Вам туда нельзя, — всполошилась горничная, расслышав что именно кричал этой девушке владелец дома.

Вышедшая из кухни пожилая женщина в фартуке с закатанными рукавами, чтобы не испачкать их мукой, с большим удивлением и лёгкой растерянностью посмотрела на шумную гостью. Судя по взгляду, она не понимала что происходит. Аямэ вынужденно остановилась, также не сумев с первого взгляда разобраться, кто перед ней стоит, а значит, определиться с моделью поведения.

— Добрый вечер.

Вежливость всё же победила безрассудство.

— Простите за вторжение.

Девушка негромко поздоровалась с традиционным поклоном, встав как полагается. Женщина вежливо кивнула в ответ, промолчав, не зная что нужно сказать. Служанка, видя, что гостья остановилась и не проявляет враждебности по отношению к жильцам этого дома, более того, вовремя вспомнила о манерах, тоже замерла, не став вмешиваться. Вместо этого принялась бдительно следить за странной особой, которую привёз господин, в ожидании дальнейших инструкций.

— Вы здесь работаете? — предположила Аямэ исходя из внешнего вида по-домашнему одетой женщины, что и послужило причиной её растерянности.

— Нет. А вы тоже здесь живёте?

— Нет, — в свою очередь, озадаченно ответила девушка отрицанием на отрицание.

Вот и поговорили. Вошедший в дом парень, увидев их вместе, сокрушённо вздохнул. Случилось то, чего он хотел избежать, но чего не боялся. Подойдя ближе, владелец дома представил их друг другу.

— Знакомься, это моя мама Мацумото Томока. Мам, это моя подруга, Мацудара Аямэ. Прости её за манеры, она немного взбалмошная особа.

Для женщины, далёкой от региона Канто и мира финансовых империй, эта фамилия значила не больше, чем любая другая.

— Ты не говорил, что к тебе приехала мама! — испугалась мгновенно смутившаяся девушка, обвинительно посмотрев на парня, требуя немедленно исправить неловкую сцену.

— Ты даже слушать меня не захотела, сразу из машины рванув на поиски моей спальни. Говорил же, сейчас не время… — внезапно замолчав, побледневший Мацумото с испугом перевёл взгляд на женщину, заподозрив, что выбрал не самые подходящие слова для описания текущей ситуации.

Не уловив внезапно подувшего ветра перемен, Аямэ попыталась оправдаться.

— Я думала, ты опять будешь против. Надоело уже встречаться только на моей территории. Хотела по быстренькому со всем закончить и вернуться домой, пока меня не хватились.

Тут и до девушки начало доходить, что она повторяет чужие ошибки. Взгляд госпожи Мацумото, принявшейся тщательно вытирать руки, неуловимо изменился. Она оценивающе прошлась им по фигуре девушки. Когда же в дом зашли Ёсимацу и Юдзу, с интересом оглядываясь по сторонам, всё стало ещё более запутанным.

— А вы по какому вопросу? — посмотрела на них хозяйка в фартуке с натянутой улыбкой и острым, как лезвие ножа для сашими, взглядом.

— Я здесь, чтобы запечатлеть для истории, как развлекаются Мацумото и Мацудара, — бесхитростно ответила фотограф, показав своё главное доказательство и гордость.

— А я пришла отблагодарить Мацумото-сана, — вежливо поклонилась Юдзу, поняв, что настала её очередь. — Я буду третьей участницей их группы. Девушкой, что спасёт мир от ангелов. Надеюсь, у Мацумото-сана для меня найдётся подходящий по размеру латексный костюм.

В дороге она успела немного полазить по интернету, чтобы выяснить, во что её втянули. Под латексным костюмом она подразумевала контактный комбинезон пилота гигантского меха.

— Дорогой! Иди сюда, — громко позвала женщина, крикнув куда-то вглубь дома, едва повернув голову, чтобы не выпускать из вида этих… этих… она даже не знала, как ещё назвать этих затейников. — Наш сын привёл в дом невестку, извращенку и любовницу, наверное. Синдзи, я даже не представляла, что у тебя такие увлечения, — шокировано призналась женщина. — Закрой дверь, — отдала служанке приказ таким тихим и пробирающим до дрожи тоном, что та мгновенно его выполнила.

— Кажется, я не вовремя. Пожалуй, я пойду, — неловко улыбнувшись, «лисичка» запоздало попыталась выскочить из готового захлопнуться капкана.

Поздно, женщина уже показала зубы.

— Останьтесь. Пожалуйста. Сейчас мы вместе пройдём в гостиную, попьём чаю и мило побеседуем, где вы мне всё подробно расскажете, — строгим, предупреждающим взглядом обвела всю нашу компанию.

Судя по интонации, это была не просьба.

— Кажется, я отстала от жизни. Перестала понимать о чём говорит молодёжь. О чём она думает, уже даже и не пытаюсь разобраться. Мне ещё дорог мой рассудок. Дорогой! — неожиданно рявкнула ещё более грозно, потеряв терпение из-за медлительности мужа.

Чтобы сгладить впечатление, тут же вновь улыбнулась с фальшивой доброжелательностью, которая, впрочем, никого из нас не обманула.

— Я как раз испекла кексы. Правда, с орехами, а нужно было с изюмом, но кто ж знал, — расстроенно вздохнула, бросив на парня убийственный взгляд. — Проходите, дорогие гости. Сейчас мой муж составит вам компанию и проследит, чтобы вы не… скучали. Да-да. Не скучали. Ха-ха-ха-ха, — совершенно неправдоподобно рассмеялась собственной шутке.

— Мам, хватит стращать моих подруг. Ты всё неправильно поняла, — парень попытался навести порядок в собственном доме, позабыв, что раньше этим всегда занималась Томока.

— Молчи, сынок. Невестка должна бояться свекровь, это нормально, — через уголок едва приоткрытых губ чуть в сторону процедила она своему непонятливому оболтусу.

— Она не невестка, — возразил нахмурившийся Синдзи.

— Если надеяться на тебя, я её вообще никогда не дождусь. Спасибо, что привёз домой девушку, сынок, молодец, дальше я сама со всем разберусь. Иди, пока погуляй. С тобой я поговорю позже.

— У меня уже есть парень, — сглотнув слюну, поспешила сообщить побледневшая Ёсимацу, догадавшись к чему всё идёт.

— А я ещё школьница, — виновато сообщила Юдзу. — Но если очень нужно, то я готова стать вашей невесткой, — бросила ещё быстрый взгляд на интерьер большого, богатого особняка.

На неё одновременно посмотрели все присутствующие, заставив старшеклассницу смутиться, но не отказаться от своих слов. Парень едва заметно улыбнулся, покачав головой. Это было не только довольно наглое заявление, но и весьма практичное. Кто-то выбирает парней и прилагающееся к ним имущество, а кто-то поступает наоборот. Выбирает дом, в котором хочет жить, даже если потом от него ей достанется половина, что тоже неплохо, а уже в довесок соглашается на «питомца», за которым обязуется ухаживать. В конце концов, какая, в сущности, разница, всё равно кого-то придётся заводить, чтобы не было скучно и одиноко. А так, что попугайчик, что кот, что собака, что муж, что любовник, одного поля ягоды, отличие лишь в уделяемом им времени и производимом уровне шума. Они — явление преходящее, а вот недвижимость — не просто остающееся, но и каждый год растущее в цене.

* * *

Чаепитие проходило в странной, напряжённой, беспокойной, но вместе с тем и подозрительно тихой обстановке. Как бы кто-то ни пытался его избежать, а такие попытки неоднократно предпринимались, ни у кого этого не получилось. Мама следила, папа сторожил, служанки избавляли от необходимости куда-то отлучаться. Даже после того, как Ёсимацу предъявила совместные фотографии с Ёсидой, её всё равно не отпустили, но хотя бы вычеркнули из списка претенденток на моё наследство. Юдзу пришлось показывать бдительной маме свой школьный пропуск. Однако зря она ей сказала, что семья Цукуда владеет в Токио собственным ресторанчиком, где, в том числе, подают и рыбные блюда. После этого Юдзу тут же вернулась в список, но с тремя вопросительными знаками и некоторой отсрочкой до «призыва», если это так можно назвать.

'Малый семейный бизнес, приносящий стабильную прибыль, это хорошо, — заявила довольная мама, едва удержавшись, чтобы не погладить её по голове. — Это надёжно во все времена. Значит, родители у тебя люди работящие, честные. Голодными, без штанов вы не останетесь.

Аямэ эти слова заметно повеселили. После того, как я бросил на неё предупреждающий, немного сердитый взгляд, девушка излишне скромно сообщила, что является безработной студенткой и… и всё. Об остальном умолчала. Однако это не помогло ей избежать ответственности за своё легкомысленное поведение. Мама всё видит — мама всё помнит. Теперь уже я развлекался, наблюдая за допросом Аямэ. Учитывая всё сказанное нами ранее, используемое сейчас против нас, именно её Мацумото Томока определила в фаворитки списка претенденток, уже начав агитацию отдать голос в храме за своего «дорогого сыночка». Вовсю расхваливала «товар», который собиралась продать «наивной», столичной девочке. По её мнению, учёба в хорошем Токийском институте дело тоже далеко не из дешёвых, так что деньги у семьи Мацудара явно имелись. Жена с высшим образованием, одетая «дорого-богато», на неискушённый взгляд госпожи Мацумото, тоже неплохой вариант. Внешность — приемлема. Манеры — приемлемы. Рожать — способна. Вредных привычек — не имеет. К сыну относится — положительно. Годится! Берём!

Поэтому со стороны госпожи Мацумото в ход пошла не только лесть, но и откровенные намёки вроде: «Что-то я давно не готовила сэкихан. Не хочешь попробовать?» Для тех, кто не знает, это блюдо из красного моти-риса с бобами адзуки готовят только по особым поводам, вроде дня рождения, свадьбы или похорон. После таких предложений побледневшая Аямэ сильно забеспокоилась, поняла, что может неплохо так встрять из-за своего длинного языка. Одно дело, когда ты субъект действия, и совсем другое, когда объект. При одинаковом результате, ощущения, как рассказывают знающие люди, абсолютно разные.

Мацудара, как могла, принялась отчаянно отказываться от столь великой чести. Сопротивлялась напору госпожи Мацумото так, чтобы при этом её не обидеть. Началась «битва века». Пришла очередь Ёсимацу веселиться, наблюдая за этим забавным зрелищем. За тем, как вечно самоуверенную, беззаботную подругу, считающую себя выше других, безжалостно загоняют пока ещё в угол, но вдали уже виднеются стойла. Наконец, сжалившись над ней, после пятого умоляющего взгляда вспотевшей Аямэ, просящей поддержки, наш семейный фотограф, кем её зачислила штандартенфюрер Томока, спокойно раскрыла истинное положение рода Мацудара. Красочно обрисовала её положение принцессы и величину приданого, на которое может претендовать «выскочка» Синдзи.

Это сразу привело к краху надежд госпожи Мацумото. Аямэ была мгновенно и безжалостно вычеркнула из списка потенциальных невест, а ещё отчитана за непристойное поведение и сокрытие важной информации. Томока незамедлительно стала вести себя с ней подчёркнуто холодно и официально. Столь разительные перемены в её отношении заставили Аямэ сильно удивиться. Она не понимала, что не так сделала или сказала? В том-то и проблема, что это уже неважно.

Желая своему сыну счастья, мать никак не могла поверить в то, что неравноценный брак этому поспособствует. Да ещё с таким огромным разрывом в материальном и общественном положении. Скорее, он сделает меня несчастным, задвинутым в самый край глубокой тени могущественного рода. Семья Мацумото и близко не подходит семье Мацудара. Она ей банально ничего не может дать, кроме генов, а значит, я в ней вечно буду на вторых ролях, как бедный, наглый, жадный до денег родственник, который им всем обязан. Без права голоса. Понятно, что хозяйкой в таком доме будет жена. В любой момент разонравившийся муж может показаться ей лишним. Да, без хороших откупных она от него так просто не избавится, но что Синдзи будет делать дальше, выкинутый за борт? Что о нём будут говорить люди? Богатая невестка, конечно, это просто замечательно, но Мацумото и так не бедствуют, ни от кого не зависят, живут спокойно. Хотелось бы, чтобы так продолжалось как можно дольше. Не будь разница в положении наших родов настолько значительна, хотя бы на уровне семьи Ёсимацу, то для матери всё выглядело бы не так плохо. Абсолютного равенства всё равно не существует. Кто-то, так или иначе, окажется богаче, влиятельнее, образование, а кто-то, по сравнению с ними, не очень. Это понимали и Мацумото, и Ёсимацу, и Цукуда, но пока не понимала Аямэ, что видно по её глазам.

Дальше чаепитие стало проходить в намного более приятной, непринуждённой обстановке, с улыбками и безобидными шуточками. Гостьи перешли в разряд моих друзей, только и всего. Они совершенно не стали — persona non grata. Всё, что нужно, моя мама для себя прояснила, а значит, сняла все претензии и пожелания. Дальше в ход пошло традиционное гостеприимство. Не отпускать же друзей сына без угощения, а то ведь они могут передумать с ним общаться. В Японии с этим связан отдельный пунктик правил и отношений. Здесь само понятие — друг, имело более глубокое и серьёзное наполнение. Это на западе такое обращение к незнакомцу могло значить не больше обычной, ничего не значащей вежливости, дабы расположить к себе собеседника, а на востоке такими словами не разбрасываются. Более того, друзья получают определённые привилегии по участию в жизни друг друга. Дело в том, что в японском обществе очень много крайностей. Понятия середина для них непонятна. Ты, либо свой, либо чужой.

Вот только в последнее время всё стало меняться, к сожалению, не в лучшую сторону. Теперь для японца иметь сто названных друзей удобнее, чем одного настоящего. Желательно, разных профессий и повыше должностью. Такая вещь, как дружба, стала частью этикета. В неё больше не вкладывали искренности. Есть даже такая поговорка перед поступлением в школу — Пусть у тебя будет сто друзей.

В Японии существуют такие основополагающие понятия, как сото и ути, внешнее и внутреннее пространство, между которыми проходит чёткая, непроницаемая стена. Так вот, сейчас уже даже некоторые члены семьи начали попадать в категорию — сото, что уж говорить о других людях. Исторически сложившаяся система отношений, в которой есть только раб — подчинённый — хозяин, до сих пор никуда не делась. Поскольку понятие — друг, изначально в неё не вписывалось, то очень близких людей, которым можно доверить свою жизнь, чаще всего в буквальном смысле, считали чуть ли не членами семьи. Это теперь все стали очень образованными, цивилизованными, так что друзей спокойно относили к одной из трёх вышеназванных категорий. Конечно, не все так думали, встречались и исключения, но в целом именно так дела и обстоят. Поэтому — друг, это та же крайность. Либо человек, которому позволено чуть ли не всё, либо хороший, во всех смыслах, знакомый.

Если кто-то, в частности я, надеялся, что на этом всё закончится, то напрасно. Почему они не могли обо мне вспомнить в другое время? И почему не могли просто позвонить? Меня неожиданно начали засыпать сообщениями, на которые я просто не мог не реагировать, поскольку ждал важного звонка от деда.

Сначала написала Итидзё-сан, выразив осторожное желание снова встретиться. Причём подала это в таких старомодных и напыщенных оборотах, предельно вежливых, выверенных, что мне пришлось потратить некоторое время, вникая во все нюансы этого сообщения. Боялся что-то упустить. Зная, что игнорировать сообщения от девушки — это давать ей повод для скандала, вне зависимости от причины, пришлось отвечать. Я ведь Итидзё-сан обещал, как минимум, открыто и честно ответить на её письмо. Не хочу показаться лицемером, трусом и лжецом. Особенно после того, как вся страна думает, будто я спас эту девушку от медведя. Наверное, сейчас об этом один лишь медведь не в курсе. Затем объявилась Микадо-сан, с вопросом: «Ну что там с моей ролью? Куда прислать менеджера, обговорить детали?» Это сообщение я честно попытался проигнорировать, однако, не на ту нарвался. Почуяв жажду наживы и славы, актриса принялась бомбардировать меня повторными сообщениями, вынуждая хоть как-то, но отреагировать. Пришлось пообещать вернуться к этому вопросу позже. Сказал, что сейчас сильно занят. После неё пришла очередь начальницы, Накамуры-сан. Нашла время интересоваться, куда я потерялся и когда появлюсь, чтобы отчитаться о командировке. Она-то какое отношение к ней имеет?

Следующей, а вот это уже действительно было полной неожиданностью, со мной связалась Мива-сан, тоже с просьбой о повторном свидании. Где-то что-то сдохло в сибирской тайге или она приняла не те таблеточки? С чего вдруг такие пожелания? Может, у неё раздвоение личности?

В тот момент я ещё не знал, что это была настоящая Мива, которую из-за возникшей огласки всё же поймали на вранье. От неё потребовали в любом случае со мной встретиться. Хотя бы для того, чтобы принести свои извинения. Сказали, что так дела не делаются. Её дед не хотел терять лицо при встрече с моим. Серьёзные, уважаемые люди договаривались не для того, чтобы их слова нарушались. Теперь уже неважно, сойдёмся ли мы характерами или нет, речь шла о выполнении обязательств.

В ответ я отправил девушке картинку кактуса в горшочке, чем совершил вторую ошибку. Почему вторую? Догадайтесь сами. Откуда мне было знать, что цветок кактуса в Японии означает — вожделение. Это растение дарят тому, с кем хотят переспать. Я же не флорист. Посчитав, что девушка мне попалась совсем отбитая на голову и непонятливая, раз прислала несколько вопросительных и восклицательных знаков, выстроенных в рядок, ответил ей только что придуманным хоку.

Обними колючий цветок и плачь

В нём больше тепла

Не тревожь сына облаков

Мива от такого обращения малость обалдела. В недоумении, начиная беспокоиться, попыталась представить, что же подруга учудила на свидании, раз парень настолько её невзлюбил? Или как раз таки возжелал? Запутавшись, в попытке разобраться в столь сложном и важном вопросе, особенно если верно последнее предположение, она переслала эту переписку теперь уже виновнице, а не сообщнице. Попросила ей побыстрее уладить этот вопрос. Как всегда добавив, ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста, по-жа-луй-ста. Лже-Мива тоже удивилась, а ещё рассердилась, только уже на нас обоих, морочивших ей голову в самый неудачный момент. Поэтому поступила так, как привыкла. Когда, спустя минуту, я получил с незнакомого номера фотографию свежеприготовленной яичницы с указанием места и времени, куда должен прибыть, подписанной: «Есть серьёзный разговор. Мива хочет сказать тебе что-то важное. Приходи один», настала моя очередь тихо поражаться увиденному. Быстро нашёл в интернете недавно просмотренный мною короткий ролик. Отправил его сразу по обоим номерам, после чего внёс их в чёрный список. На этом видео туристка из Японии во время экскурсии по Египту подошла к величественно прилёгшему на песок верблюду, с горделиво вытянутой шеей, и попыталась скормить ему морковку. Хотела задобрить перед тем, как на него взобраться. На что благородный «корабль пустыни» презрительно скривился и плюнул ей в лицо, не став брать угощение. Видимо, до этого к нему уже подходили какие-то шутники, подсунувшие что-то противное. Раз уж Мива-сан не понимает ни завуалировано, ни культурно, попробуем достучаться до неё по-простому, самым наглядным способом. Жаль, я не слышал обороты речи одной из двух девушек. Многое потерял, упустив шанс обогатить свой словарный запас.

То, что я длительное время переписывался с девушками, то откладывая телефон, то вновь беря его в руки, читая сообщения с разными эмоциями, естественно, не осталось незамеченным.

— Кто это? — полюбопытствовала Аямэ.

— По работе. Не обращай внимание. Даже дома не дают покоя.

— Девушка? — уточнила, теряя интерес к этой теме.

— Нет. Главный инженер. Мужчина, чуть за сорок. Женат. Дать номер его телефона?

— Спасибо, не нужно.

— Мне дай. Только не её номер, а свой телефон, — в отличие от Аямэ, прищурившись, с гораздо большим энтузиазмом попросила хищно улыбнувшаяся госпожа Мацумото.

— Зачем? — я тут же насторожился, почуяв подвох.

— Потому что это точно не по работе и не мужчина. Как мне кажется, молодая, незамужняя девушка, чуть выше среднего роста, длинноволосая, с третьим размером груди, — опытная мама легко разоблачила мою ложь по одним ей ведомым признакам.

— Мисс Холмс, вы ошибаетесь, — недовольно проворчал, пытался настоять на своей версии.

— Кто?

— Догадайся, раз уж у тебя это так хорошо получается.

Ехидно улыбнувшись, не поведясь на провокацию, она протянула руку за телефоном, который я, конечно же, убрал подальше.

— Что и требовалось доказать, — подытожила мама, не имеющая ни трубки, ни клетчатой шляпы охотника за оленями. — Синдзи, я знаю тебя, как наш забор на заднем дворе, который каждый год подкрашиваю. Ну, и кто это был?

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — недовольно насупился, вступив на тропу партизана.

— Хорошо, когда она придёт, тогда и познакомимся, — подозрительно легко отступила. — Если не придёт, значит, у вас всё несерьёзно и маме о ней знать не нужно.

К счастью, насколько бы Мацумото Томока ни была любопытна, определённой черты она никогда не переступит. Повторять «подвиг» Цукуды Юдзу не станет, за это можно не переживать. Несмотря на манеру поведения и характер, мама боялась серьёзно со мной ссориться.

Аямэ хотела, чтобы меня дожимали до конца, но её мнения никто не спрашивал. На следующее сообщение хотел махнуть рукой, и так уже поставил себя в неловкое положение, но всё же взглянул на засветившийся экран. Увидев, от кого оно пришло, я сразу переменился в лице.

— Спасибо за то, что пришли. Рад был с вами повидаться. Простите, но вам уже пора уходить. Ко мне сейчас должен прийти важный гость.

Встав, поклонился, принося официальные извинения. Судя по времени, дед уже подъезжал к дому. Аямэ хотела покапризничать, но, взглянув мне в глаза, что-то в них увидела, отчего тоже стала предельно собранной и серьёзной. Она понимала, когда позволено дурачиться, а когда наступало время придерживаться чётких правил. Встав, тоже поклонилась, став подчёркнуто вежливой.

— Это вам спасибо. Всё было замечательно. У вас чудесная мама и хороший дом. Действительно, нам уже пора. Пойдёмте, — обратилась к удивившейся Ёсимацу.

Для надёжности подхватив под руки подругу и старшеклассницу, решительно потащила их к выходу. Растерявшиеся родители было всполошились, не понимая что случилось, но я тихо попросил их остаться. Проводив гостей, взглядом попросил старшую горничную проследить, чтобы они действительно ушли, а не решили надо мной подшутить или подслушивать. Та понятливо кивнула, после чего прикоснулась к уху, в котором находилась гарнитура рации скрытого ношения, отдавая необходимые указания.

Глава 24

— А может? — Ёсикава многозначительно показала на фотоаппарат.

— Не стоит. Доверие, довольно хрупкая штука, — Аямэ покачала головой.

В этот момент она выглядела непривычно взрослой и серьёзной.

— Один раз уронишь, замучаешься потом склеивать его по кусочкам. И ведь сколь тщательно к этому делу не подходи, всё равно, как раньше, уже не будет. Не хочу гадать, позвонит ли он нам в следующий раз, или не позвонит, — девушка бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида на притихшую Юдзу.

Увидев довольное её ответом лицо Ёсикавы, испытывающую гордость за подругу, Мацудара слабо улыбнулась. Это было приятно. Однако, Аямэ совсем не спешила давить на педаль газа, ведя очень медленно, аккуратно, внимательно смотря на дорогу и проезжающие мимо автомобили. Хотя девушка не собиралась ничего рассказывать отцу, его дела — это только его дела, но ведь когда-нибудь всё может измениться и тогда Аямэ много чего вспомнит. Всё же она дочь могущественного клана, а не обычная девчонка из семьи заводских рабочих. Это даже не врождённая склонность к интригам, а банальная предосторожность. Она любила свою семью и дорожила ею.

* * *

Не столько заметив, сколько почувствовав моё волнение и напряжение, родители тоже забеспокоились, гадая — кто же это такой к нам приехал? Такеру-сама в лицо они не узнали, в чём не было ничего удивительного. Вежливо поздоровавшись с моими родителями, приветливо кивнув мне, дед предложил расположиться в гостиной и попить чайку. Хотя это была вполне безобидная, обыденная просьба, вот только в этот раз атмосфера за столом разительно отличалась. Перед тем, как закрыть за нами дверь, оставшись стоять на страже с той стороны, его секретарь передал дедушке папку с необходимыми документами.

Когда он негромким, спокойным голосом принялся объяснять всё моим замершим, поражённым услышанным родителям, я почти всё время молчал, присутствуя здесь больше в качестве свидетеля и моральной поддержки. Новости, мягко говоря, оказались для них шокирующими. Причём личность моего деда произвела на родителей гораздо большее впечатление, чем история о нашем родстве. О том, что где-то живут мои настоящие биологические родственники, они и так догадывались. Я же не герой древней сказки — «Повесть о старике Такэтори», где ребёнка наши в стебле бамбука.

Как и ожидалось, мои родители забеспокоились, что это может кардинально сказаться на их отношениях с сыном, от которого они вовсе не собирались отказываться. Тут мне пришлось вмешаться, заверяя, что ничего не изменится, что я придерживаюсь той же точки зрения. Это был непростой разговор, не по содержанию, а по эмоциональной составляющей. Такеру-сама извинился за то, что попросил меня ничего им до этого момента не рассказывать. Объяснил свою позицию. Возложил на меня большие надежды. Сослался на важность сохранения кровной линии наследования столь древнего и почитаемого рода, как его.

Для одного разговора впечатлений у родителей набралось больше, чем они могли быстро переварить. Я пережил и слёзы благодарной матери, и обнимания с ней, и похлопывания по спине расчувствовавшегося отца, и их счастье за то, что я не стыдился и не отказывался от всего, что меня связывало с фамилией Мацумото, что гордился этим. Не скажу, что в отличие от них сумел сохранить спокойствие. Этот разговор выдался слишком личным и трогательным. Не люблю я эти душещипательные дорамы, мне больше нравятся дурацкие комедии и довольно легкомысленные боевики про боевые искусства.

Обсудив прошлое, мы перешли к будущему. Ничего нового для себя я не услышал, в отличие от родителей. В каком-то смысле они уже породнились с великим, древним родом Фудзивара, а после того, как об этом объявят во всеуслышание, тогда то же самое узнают и все остальные. Это накладывало на всех нас не только определённые привилегии, но и ответственность. При затрагивании столь щекотливой темы больше напрягался отец, а вот когда затронули вопросы моей женитьбы, тогда он расслабился, уступив это право жене. В общем, после небольшой разъяснительной беседы, с учётом вскрывшихся обстоятельств, Томока сказала, что её всё устраивает. Дедушка пообещал взять этот вопрос под свой личный контроль. Можно подумать, он уже им не занялся. Теперь Мацудара Аямэ мою маму вполне устраивала, в отличие от деда. Что примечательно, это обсуждение они вели при мне, но без меня. Потрясающая бесцеремонность. А как же мои хрупкие, ранимые чувства? Что значит, перетопчешься? Это как?

Зато одним из плюсов этой встречи стало то, что отпала необходимость объяснять родителям, откуда у меня деньги, этот особняк, горничные и всё остальное. Ну и замашки — неодобрительно заметила мама, косо на меня посмотрев, а ведь ещё совсем недавно крепко обнимала, обещала всё простить. «Предательница», «продала» меня за денюжку «малую». Если серьёзно, без сарказма, то Такеру-сама оценил то, что мои родители ни разу не заикнулись о деньгах. Не пытались себе что-то выторговывать, требуя компенсации. Не ставили условий. Не предъявляли претензий. Так что, как советовали в одном романе, не нужно ничего просить у сильных мира сего. Если вы этого достойны, на их взгляд, они сами обо всём позаботятся и всё вам дадут. Поэтому одобрительно улыбнувшийся дедушка по-родственному пообещал присмотреть и за сорванцом внуком, и за его приёмной семьёй. На что мама, переглянувшись с папой, заявили, их вполне устраивает текущий дом, сад, работа в Фукуоке, где у них куча друзей, увлечений, забот. Там им всё нравится, там они прижились, так что куда-либо переезжать, пока не хотят. Их всё устраивает, а теперь ещё и за меня будут спокойны, зная, что за мной в Токио присмотрит родной дедушка. Или я за ним, тут уж как получится. Семья — это святое.

По поводу моей жизни в семье Мацумото, всё равно кому нужно, тот до этого докопается, было решено подать всё так, словно они стали моими опекунами по личной просьбе дедушки. Это было сделано для того, чтобы на время спрятать его внука, пока идёт расследование о покушении на малыша Синдзи и странном крушении самолёта, на борту которого меня не было. Поскольку неведомый враг оказался слишком силён и коварен, а кругом полно предателей, то эта история с подменой несколько затянулась. И да, на несколько лет род Фудзивара действительно меня потерял, считая пропавшим без вести. Якобы, меня в младенчестве похитили и подкинули в детский дом. Дальше всё выяснилось, но прикрытие сохранилось, ради моей же безопасности. Была озвучена ещё куча деталей, но уже не столь существенных. Таким образом, закреплялся статус семьи Мацумото, как моих, фактически настоящих, приёмных родителей. Правда искусно смешивалась с ложью, не давая отделить одно от другого. Если же кто-то заявит, что всё было не так и у него имеются доказательства, дедушка с большим интересом познакомится с этим смелым человеком, чтобы задать несколько небезопасных для него вопросов.

На этой оптимистичной ноте встреча завершилась. По отношению к Такеру-сама родители вели себя очень почтительно, даже с некоторой робостью, до сих пор не веря, что через меня они породнились с таким важным человеком.

Вернувшись в свою комнату вымотавшимся сильнее, чем после целого дня работы с документами, счастливым и абсолютно спокойным, даже как будто свободным, только непонятно от чего, радовался я этому недолго. Получив на телефон очередное сообщение, серьёзно задумался, столкнувшись с куда более сложной дилеммой, чем до этого. Встал немаловажный вопрос, кто я на данный момент, ещё Мацумото или уже Фудзивара? Весьма своевременно об этом задумался, поскольку мне написала та, о ком я уже благополучно забыл. О себе напомнила «старая» знакомая — Мэйли Ченг, если, конечно, это её настоящее имя. Ещё более удивительным оказалась суть послания, а точнее — мольба о помощи. Неожиданно, что ни говори. Предполагалось, что это мне могут потребоваться её услуги, а не наоборот.

Как оказалось, вернувшись в Китай, команда промышленных шпионов столкнулась не с новой проблемой, а с прямой угрозой своему существованию. И всё из-за провала, к которому я приложил свою руку. Заказчик, разозлившись сильнее, чем они думали, захотел вернуть свои деньги, вложенные в операцию. Хотя бы часть. Кроме того, ему не хотелось показывать слабость перед тем, кому он тоже много чего обещал. Виновных в потере лица требовалось показательно наказать. Поэтому со всеми потрохами он продал их одной из триад. Та, будучи не бескорыстной, благотворительной организацией, тут же повесила на шпионов огромный долг. Фактически неподъёмный, что бы там им не обещали.

Выплатить долг ожидаемо не удалось, как и попытаться скрыться. Естественно, за этим последовали карательные меры. Всех членов команды жестоко казнили на глазах у Мэйли и хакера, оставив в живых только их. Понятное дело, ненадолго и не за красивые глазки. Долг ведь никуда не делся, даже после того, как несчастную парочку обобрали до трусов. Буквально. Причём отрабатывать долг предстояло не честным бизнесменам, а триаде. Китайская мафия милосердием никогда не отличалась, в отличие от изобретательности.

В сообщении было много недосказанностей, но, будучи не любителем носить розовые очки, я догадывался, что Мэйли пришлось пережить. Вряд ли там обошлось только одним групповым изнасилованием. Подробностей она не привела, но, похоже, сломить её волю бандитам так и не удалось, а значит, ей предоставили выбор. Либо она за несколько дней находит очень внушительную сумму, чтобы выкупить свою свободу, либо её продадут в особый бордель, откуда не возвращаются. Либо же сразу пустят в расход, если откажется от первых двух вариантов. Использовать по прямому назначению ненадёжного, своенравного агента, жаждущего мести, слишком глупо. С хакером всё было одновременно и сложнее, и проще. Ему никаких условий не ставили. Вынудили работать по специальности, занимаясь разными мерзостями, зарабатывая уже не на одно пожизненное, если тот попадётся полиции. Понятное дело, он тоже от этого был далеко не в восторге.

Получив телефон, как последнюю надежду на спасение, Мэйли обратилась ко всем, кто мог бы ей помочь, но везде получила отказ. Связываться с триадой и терять такие деньги ради неё никто не захотел. К тому же китаянка подозревала, что, даже получив выкуп, вряд ли её отпустят на свободу. Она слишком много знала. Единственный выход, если за неё заплатит кто-то могущественный, с кем триада не захочет портить отношения и кто сможет поручиться, что Мэйли не доставит им в будущем проблем.

Перепробовав всё, что могла, в отчаянье она обратилась ко мне, предложив выкупить чуть ли не её душу, лишь бы вытащить из того ада, в который она угодила. Перспектива пойти на корм свиньям, а то и быть пущенной на фарш для колбасы, в прямом смысле, или же попасть в бордель для самых пропащих, больных всем, чем только возможно наркоманок, её совершенно не прельщала. Новой возможности сбежать женщине не давали, посадив под замок без света и связи с внешним миром, помимо выданного телефона.

С помощью хакера, с которым ей удалось увидеться, она сумела как-то незаметно для тюремщиков отправить мне сообщение, в котором обо всём этом рассказала. Теперь мне предстояло решить, что делать дальше? Точнее, что я получу, если ввяжусь в эту, откровенно дурно пахнущую историю. Способы проверить достоверность своей истории она тоже предоставила, понимая, что для начала нужно, чтобы я ей поверил.

Если просто удалить сообщение, сделав вид, что не получал его, то я ничего не потеряю, но ничего и не приобрету. Если же сделаю так, как она просит, то потеряю кучу денег и времени, взамен получив верного до гроба, как она клялась, человека. Готового на всё. Обязующегося вернуть всё до юаня, и даже больше. Это, если освобождение пройдёт хорошо, без неожиданностей, в чём у меня тоже не было уверенности. Если я не сделаю то, о чём она просит, то сохраню свои деньги, время и нервы, однако до конца жизни буду помнить, что обрёк человека на мучительную смерть. Так себе перспектива.

Стоит учесть и то, что дед однозначно будет против моей поездки в Китай и такой неоднозначной «покупки». Даже если он согласится послать туда кого-то другого, то далеко не факт, что всё обойдётся без трагических «случайностей», как умышленных, так и неумышленных. Никто не заинтересован в успехе этого дела больше, чем сама Мэйли. К сожалению, она не представляет для нас ценности, вот в чём проблема. Советоваться с родителями ещё хуже. Они мне посочувствуют, прочтут длинную лекцию о несправедливости этого мира, о предопределённости, судьбе, после чего запрут где-нибудь на эти же несколько дней. На всякий случай. Столько денег на выкуп своими силами мне не собрать. Не могу же я засунуть руку в карман «Мацумото и партнёры» и «Солнечного ястреба», повторив «подвиг» малыша Татибаны. Второго такого предательства Судзуки Майя не перенесёт. Или возьмётся за нож, или прыгнет с моста. Да и мои обещания своим сотрудникам тогда придётся нарушить. Пусть даже для одиночки это очень большая сумма, для команды просто большая, для компании приемлемая, а для клана смехотворна, но всё же.

Если так посудить, то Фудзивара Синдзи невыгодно обращать внимание на это сообщение. Оно ему ничего не даёт. У него в повестке дня куча знатных невест, больших планов и корпоративных интриг. Мацумото Синдзи, обычному офисному клерку — это не только невыгодно, но и не по плечу. Совершенно не его уровень. Да что мелочиться, это даже не его сфера интересов. Пусть лучше он и дальше бумажки перебирает, да разносит кофе сэмпаям. Живёт в своём уютном, безопасном мирке. А вот тому, кто скрывается под личиной Мацумото Синдзи, поездка в Китай выгодна. В мутной воде можно половить не только дорогих карпов, но и жирных сомов. Его текущая пресная жизнь просто убивает, медленно, но неотвратимо, как болезнь. Мальчишке Синдзи, самому человечному и искреннему во всей этой компании благородных жуликов, поездка в Китай нужна безотносительно к тому, выгодно это или нет. Потому что так будет правильно. Именно такие поступки позволяют ему оставаться самим собой в мире кривых зеркал. Сохранять ясный взор, уверенно смотрящий вперёд.

Оглядываясь назад, я всё время был кем-то из них. До нападения на Мацудара Аямэ все видели во мне белого воротничка. Скромного, тихого парня, по фамилии Мацумото. После нападения, разделившего мою жизнь на до и после, суперагента, мастера на все руки, господина Мацумото. Он же потом вытягивал белого воротничка из полной задницы, договаривался с разведкой, создавал с нуля бизнес, летал в Йемен. Мальчишка же постоянно втягивал их обоих в неприятности, выручая всех до кого мог дотянуться. Даже тех, кто об этом не просил. Дурачок, что с него возьмёшь, хоть и не Иванушка. А ещё он беззаботно подшучивал над девушками, играл в игры, делал глупости. Воротничок же работал за троих, пил за троих с коллегами и флиртовал с женщинами, перебиваясь от зарплаты до зарплаты, ответственно сортируя и вовремя вынося мусор. К нему вопросов нет, да и никогда не было. Чрезвычайно невзрачный тип, у которого непонятно что на уме. Фудзивара, глядя на остальных свысока, просто наслаждался жизнью, ни во что не вмешиваясь. Он терпеливо ждал и готовился к борьбе за «трон», копил силы, учился, соблюдал осторожность, обзаводился полезными связями. К этому человеку, пока ещё незнакомому для меня, есть пара вопросов, но несущественных. Я по неопытности пока не понимал, что значит — быть Фудзиварой, так что это ему простительно. Итак, кого из этих четверых ребят послушаться в этот раз?