Мелкий бес

Глава 8

Косые лучи солнца проникали через неплотно подогнанные доски крыши. Я чихнул. Сено так одуряюще пахло, что чихал я поминутно. Светило прямо в глаза, но сил сдвинуться не было. Рядом стояла миска молока и начавшая вонять говяжья косточка.

Та красноволосая девочка меняя спасла. Ее вроде Хельгой звать. Она уже третий день подряд заглядывает в сарай, принося мне молоко и еду. Хельга приняла меня за котенка, вдобавок дав дурацкое прозвище — Царапка. Подумать только, если бы не соплячка, то меня бы запинали насмерть.

В углу что-то заворочалось. Из плотно сбитого сена выбрался мелкий дух. Он напоминал крохотного диковатого мужичка: ростом с детскую ладонь, морда густо заросла кучерявой бородой, так что только глаза сверкают, темно-зеленые волосы достают до лопаток, ступни босые и несуразно большие. Дух носил соломенную юбку, подпоясанную веревкой.

Дух остановился у блюдца с молоком и опустившись на колени, принялся хлебать его, высовывая язык, как кошка. Вылакав молоко, он принялся обсасывать кость. Делал он это с чмоканьем и придыханием. Я особо не возникал. Силенок у меня не хватит, чтобы справиться с ним. Покончив с трапезой, дух уставился на меня.

— Чего? — буркнул я.

— Уфыргх, — всплеснул он руками и потопал к себе в угол.

Чего спрашивается хотел? Я уже в сотый раз прикинул, как бы с ним расправился. Ну в случае чего. Первым я нападать не собирался. Все же вторгся в его владения.

Мне до жути нужно было восстановить силы. После нападения Бесовские проказы и Нечистый оказались почти на нуле. Я вновь оказался близок к изначальным размерам. Соответственно и силы поуменьшилось. Радовало одно — потеря оказалась временной и энергия медленно восстанавливалась.

Мне оставалось только одно — заниматься балансировкой атрибутов и спать. Дело двигалось очень медленно. Но выйти наружу я не мог. Ступня жутко болела, а про руку и говорить нечего.

— Царапка? — в дверь протиснулись красная головка Хельги. — Спит! Какая же прелесть!

— Эй, уродка, я чем тебе сказала заниматься!? — раздался женский крик. — Живо неси воду.

За три вечера девчонка успела пересказать мне всю свою нехитрую жизнь. Точнее, она просто жаловалась Царапке, а я оказался невольным слушателем.

Мама Хельги умерла, когда ты была еще совсем маленькой. Отец был кузнецом и в деревне хватало охотниц выйти за него замуж. Так у девочки появилась мачеха Аглая, оказавшаяся настоящей сукой. Я даже завидовал жизнерадостности Хельги, ведь мачеха изводила ее каждый день на протяжении почти десяти лет. Самый тяжелый труд ложился на плечи девочки: переноска тяжестей, чистка загонов и хлевов, стирка и уборка. Еще и присматривать за малышей. Если не доглядишь — шрам на лбу Хельги ясно говорил о суровости мачехи.

Мне жутко повезло, что вчера был праздник, иначе Хельгу бы не выпустили со двора. Я немного жалел свою спасительницу. Да и на мне висел долг спасенной жизни. А я очень серьезно отношусь к таким вещам.

Ночью я проснулся то ли от шороха, то ли от лунного света, залившего сарай. На душе было как-то неспокойно. Чуть позже я приметил духа, стоявшего возле приоткрытых дверей. Мужичок стоял неподвижно, крепко сжимая крохотные кулаки. Куда он смотрит?

Я шикнул от боли, поднявшись на ноги и, похромал к двери. Сквозь узкую щель был виден двор, залитый молочно-белым светом. Все было так четко и ясно, что я сразу заметил стоявшую возле плетня фигуру. Это же тот моровой, что приходил ко мне в хижину! Только уже без одежды.

Бледное тело ссохлось, но руки вытянулись, загребая землю фалангами полусогнутых пальцев. Нос отвалился, а глаза превратились в тонкие щелочки, поблескивающие и отражающие свет, как у всякого ночного хищника. Моровой опустился на четвереньки и побежал вдоль забора, вскоре исчезнув из вида.

Но дух по-прежнему оставался на месте, напряженно вглядываясь в пустой двор. Я оставался рядом с ним. Не прошло и трех минут, как моровой показался снова. Его бледная морда была выпачкана в крови. Длинный язык влажно блестел, вывалившись из пасти.

Чудовище сместилось в ту часть двора, что была не видна за дверью. Я слегка толкнул створку.

Тварь стояла перед входом в дом. Что она делает? Моровой же пытался просунуть ноготь в щель между дверью и косяком, чтобы подцепить щеколду. Когда у него не вышло, моровой оббежал дом и вскоре показался на крыше. Шкура твари ярко блестела в свете луны.

Моровой покрутился возле печной трубы, несколько раз засунув туда голову. Черт возьми, там же Хельга! Я сосредоточился на твари, уже успевшей наполовину скрыться в узкой печной трубе. Давай! Неудача. Цепь случайностей Работайте!

Округу потряс тонкий, резанувший уши вскрик. Моровой бешено завозился, и упершись ногами в захрустевшую черепичную крышу, с трудом выдернул голову вместе с клубом черного дыма. Закопченное и обложенное лицо твари уставились прямо на меня. Громко залаяли собаки. Моровой спрыгнул с крыши и помчался по улице длинными прыжками.

Бесовские проказы: 34 из 100

— Фхрык! — потряс кулаками мелки дух, видимо, записав победу на свой счет.

Я же не был так воодушевлен. Тварь смотрела прямо на меня. Это не подлежит сомнению. Не желая зазря тратить время, я снова приступил к балансировке аспектов.

Утро встретило меня бабьими криками и плачем. Я осторожно выскользнул во двор. Люди меня снова не видели, но я узнал, что могу показываться им на глаза по своему желанию. Иначе Хельга не смогла меня видеть.

В соседнем дворе собрался народ, в основном, пожилые женщины. Дверь в хату открыта настежь. Все понурые и подавленные. Что же стряслось?

Я подобрался поближе, желая послушать разговоры. Только никто не болтал, лишь изредка совсем тихо перешептывались. К стене дома была приставлена лавка, на которой сидели трое детей. Сонные, они явно не понимали, что происходит.

Внутри избы сновали старушки, замотанные в простые серые накидки. Возле каждой стояло ведро, в руках тряпки. В углах избы разложены пучки едко пахнущей травы. Старухи скребли, мыли и чистили каждый закуток. Возле стола сидела молодая женщина. Она держала за руку лежащего на столе мальчишку.

Покойник.

Худое бледное тело парнишки покрывало только узкая полоска ткани на бедрах. Лицо заострилось так, что открытые черные глаза занимали половину лица. К столу подошла старуха и прикрыв веки покойника, положила на них монетки.

Нетрудно сложить два и два. Ведь именно в этот дом ночью забрался моровой. Времени матери на прощание много не дали — зашло двое крепких парней и силой выволокли кричавшую и цепляющуюся за тело сына женщину. Стол вместе с покойником вынесли во двор.

Вскоре стол оказался окружен тряпками, одеялами, подушками и прочим скарбом, вынесенным из дома. Старухи вереницей покинули избу, став перед столом с мертвецом. Несколько парней быстро наносили кучу дров.

Через минуту жарко пылал костер, с треском поглощая тело мальчика. Когда огонь погас, каждый пришедший взял в руку пригоршню пепла, затем разбросав его по двору.

Потянулись новые люди. Кто-то нес с собой одеяло, другие подушки или посуду. Похоже, что жители не в первый раз сталкиваются с мором.

Я вернулся во двор Хельги. Ее мачеха как раз переговаривалась с одной из соседок. Стоит признать, что у кузнеца есть вкус. Даже под юбкой был виден крутой изгиб бедер мачехи, а серая шаль свисала с гордо вздымающейся груди. Но самым примечательным были волосы женщины — черные, блестящие, густые. Они будто перетекали от малейшего движения мачехи, захватывая взгляд. Только ее внешность не делала ее меньшей сукой.

— Это ее Мокша наказала, — сообщила мачеха соседке. — Все ж знали, что третий сынок у нее нагулянный. От Кадки все детки русые, а этот чернявый.

— Так и дочка у ней черная, — усомнилась соседка. — Ну и острый у тебя язык, Аглая.

— Значит и ее высушит Мокша, помни мои слова, — не отступила от своего мачеха. — Дали боги соседей.

— Матушка Аглая, — к женщинам робко подошла Хельга. — Отец вас зовёт.

— Лучше бы ты сгинула, — почти неслышно пробормотал мачеха.

Хельга все же услышала ее слова и опустила голову. Ну, погоди, ты у меня скоро попляшешь. А пока… Неудача.