Мелкий бес

Глава 28

Орать мельник принялся почти сразу. Боялся темноты, как чертей. Я же не остался равнодушен к слабости мужчины — завесил единственное окошко пустым мешком. Чувствуя, что от истошных воплей скоро заболит голова, отправился к нужнику. Там нашелся и пояс и топор. Я взвесил оружие в ладони. Тяжел для меня, но имеет одно несравненное преимущество — это артефакт.

Топор мельника

Сон, что богатство, больше спишь — больше хочется.

Топор имеет такую чудную форму, что вращаясь, заставляет всякого доброго человека заснуть.

На мой взгляд в топоре не было ничего особенного — таких топоров два десятка наберётся в любой деревне. Но отличие имелось — вместо железа полотнище единым куском выстругано из серебристого дерева, поверхностью напоминавшей металл. Желая проверить боевые качества оружия, я всадил лезвие в доску нужника. Топор звонко клюнул доску и пружинисто отскочил, передав импульс мне в пальцы. Неприятно.

Я прислушался. Затих вроде. Страха натерпелся, значит, будет посговорчивей. Я подошёл к двери пристройки и приложил ухо. Ни звука. Помер?

Открывать двери не спешил, вдруг Збышек затаился в надежде выбраться. Вместо этого заставил нижнюю часть двери изогнуться. Старый дуб менялся с надсадным скрипом — впустил десяток тонких корней, выпучился вперёд, чуть не спрыгнув с петель, и только потом единая масса двери подалась в нужном мне направлении. Я с сомнением покосился на косяк. Чую, что намертво дверь заклинило. Но цель своей добился — внизу появилась арка.

— Жив, мельник? — крикнул я и отшатнулся.

Рожа Збышека наполовину выглянула из дырки. Был он так бледен, что я сперва принял его за привидение. Мужчина часто дышал, а взгляд его оказался совершенно безумен. Заговорил он не сразу.

— Господин черт, богов ради, выпустите, — взмолился мельник. — Я ж вашего брата не заставлял, у него ещё с прапрадедом моим уговор.

— Каким братом? — я не понимал о чём толкует Збышек.

— Ну тем, что колесо крутит, — медленно сказал мужчина. — Или вы не этому делу?

— Я по другому, но ежели ты моего брата мучаешь… — я провел пальцем по горлу.

— А чего тогда изволите? — залебезил мельник.

— Пришел наставить тебя на путь истинный, — сказал я, оглядывая очухавшегося мельника. — Вот бумага на тебя пришла.

— А где бумага то? — сощурил здоровый глаз мужчина.

— Вот! — Я поднял ногу, показывая ему копыто.

— Не вижу, господин черт, можно поближе? — попросил мельник.

— Можно, чего ж нет? — я саданул ему копытом по лбу. Заверещавший мельник отпрянул от дырки. — Печать показать?

— Верю вам на слово, — раздался голос из темноты.

— Пришел твой час, мельник, послали меня тебя забрать, — я уселся перед вновь показавшийся мужчиной. — А то ты незряч на один глаз, вдруг заблудишься.

— Куда забрать? — по жирному лицу Збышека градом потек пот. — Туда?

— Туда, — важно кивнул я.

— Так уплачено ведь, — мельник заклацал зубами с перепуга. — Отец мой двух братьев к вам отправил. За себя и за меня.

— А мне почему знать? — я пожал плечами. — Мое дело доставить товар. Но как на месте будем, то сам спросишь.

— Я не хо-о-чу! — завыл мужчина. — Все, что хочешь сделаю, только не забирай. Девственницу достану? Хотите господин черт? У меня связи есть с этими, лесными, козловолками!

— Тогда слушай сюда, — сказал я. — Про колдовство забудь раз и навсегда. Ежели продолжишь народ дурить, то пеняй на себя. Плату бери самую маленькую. И это… мясо жрать переставай.

— Как мясо? Как мужик без мяса? — заблеял мельник.

— Дело твое, — я сложил ладони ковшом и забормотал туда всякую бессмыслицу, лишь в самом конце повысил голос, чтобы Збышек все хорошо расслышал. — Да, в котел свинца кипящего и половник не забудьте, чтобы поливать. Жирный больно, боюсь не пропечется. И Продрыста кликните, боюсь без него не справимся.

Послышался сдавленный хрип. Я кинул взгляд на мельника. Ох, видать я перестарался. Мужчина потерял сознание. Или… Я подошёл поближе и приложил два пальца к шее.

Помер. Что-то я переборщил. Видно, мельник оказался слаб сердцем.

Я почувствовал, как меня будто ударило током. Перед глазами заплясали десятки неизвестных символов. Я зажмурился, но пылающие буквы не погасли. Пришлось отводить глаза, чтобы случайно не задержать взгляд на одном из символов. Такое бывает. Если Наследие Древних не может понять, что произошло или способность слишком сильна, то происходит такая аномалия. А знаки… Истинный язык древних не для взора смертных. Потеря зрения это лучшее, что может случиться.

Шепот лукавого: 100 из 100

?????

?????

Получена способность — Кликнуть Продрыста.

Вначале было Слово и Слово было началом всему. Но мерзкая птица воровка украла Слово и исковеркала. Из ее поганой пасти родилась вся гнусь и нечисть, пока сила Слова не разорвало птицу на тысячи частей.

Странно. И страшно. Подобные описания не сулят ничего хорошего. Если бы оно гласило, что способность призовет огненного духа, я бы обрадовался. Но здесь речь идёт о создании мира. Вызванное существо может быть очень могущественным. Нередки случаи, когда призванный разрывал заклинателя на части или утаскивали в место, откуда явился,

Думаю, что об этой способности придется забыть. Точнее оставить в качестве финального козыря.

Кольцо отозвалось протяжным звоном, мелко вибрируя у меня на пальце. Позолота пошла пятнами, но ярко сверкала, пуская десятки солнечных зайчиков по внутреннему пространству мельницы. Чего? Я же по сути запугал мельника до смерти, а оно засчиталось за доброе дело. Или он был настолько мерзким человеком, что без него общее количество святости только возросло? В общем мне было глубоко насрать, помер Клим, да и хер с ним.

Но вот слова про моего брата в колесе показались интересными. Я обошел мельницу со стороны реки, пока не упёрся в широкое колесо, почерневшее от старости. Широкие лопасти с мерным плеском загребали воду. Внутри действительно кто-то был.

Я подошёл почти вплотную. Только не брат это, а скорее сестра. По пояс в воде стояла заросшая коротким серым мехом девушка — на груди мокрая шерсть слиплась, обрисовывая внушительную грудь и плоский живот. Рогов я не наблюдал, но имелись козлиные ушки и сплюснутый нос.

— Ты кто такая?

— Бес? — серые глаза неверяще на меня уставились.

Она вытянулась, оказавшись куда худее и выше, чем я думал. Вода просто изменила фигуру. Черные пальцы потянулись ко мне, но остановились на невидимой границе на крае колеса.

— Чертовка я, — сказала девушка. — Помоги, а? Девяноста лет уже кручу проклятое колесо. Подмени на часик, мне бы только ноги размять.

— Во! — я показал ей кукиш, отчего чертовка сразу сникла. — Не дури мне голову, женщина. Почему сама выйти не можешь?

— Да мельнику в кости поиграла, вот и кручу, — вздохнула чертовка. — Ну подмени, чего тебе стоит?

Ага, нашла дурака. От чертовки исходила неприятная аура — ее худая мускулистая фигура излучала опасность дикого зверя. Голыми руками меня разорвет. Толстый хвост нетерпеливо ударил по воде, поднимая тучу брызг.

— Проси чего хочешь! — заявила девушка, облизнув губы и выпятив немаленькую грудь. — А ты же бес.

— Есть у меня проблема, — сказал, присаживаясь рядом. — Я гадости делаю, энергию получаю, а она просто уходит. Как дальше развиваться?

— Выпусти, расскажу, — плюхнулись в воду чертовка. Половина ее головы скрылась под водой. Из рта пошли пузыри. — Бррр.

— Ладно, если выкуплю тебя у мельника, расскажешь? — спросил я.

— Не продаст, — хмыкнула девушка.

— Спорим? — я ощерился во всю пасть.

— А давай! — вскочила девушка. — Если не выкупишь, то вместо меня полезешь колесо, а если сможешь, то расскажу, как из беса в черта превратиться.

— Не хочешь по хорошему, как хочешь, — пожал я плечами. — Бывай, у меня дел по горло.

— Три года служить тебя буду! — взмолилась девушка. — Только помоги.

Я кивнул и пошел обратно в мельницу. В подсобку тянулся черная линия крысиных спин, пожаловавших на дармовое угощение. Внутри раздавался яростный писк. Звери дрались за мясо с такой злобой, что дверь и стены вздрагивали от ударов.

Но что делать с чертовкой? В ее обещания я не верил. Бывает, что смотришь на человека и понимаешь, что он мать свою продаст за горсть медяков. Здесь ощущение было еще сильнее. Так ничего не придумав, я потопал в деревню, чтобы спросить совета у волхва.

На середине путь мне повстречался старый знакомый. Косиножка хромал, поминутно оглядываясь. В руках он держал мешок. Парень прошел через поле и скрылся в лесу. Выглядел он так, будто убегал. Случилось чего?

— Как дела? — я ущипнул сидевшую на корточках Зиру за задницу.

— Хорошо, — обернулась ко мне девушка. На щипок она не ответила.

— Странная она какая-то, — сообщил я волхву.

— Пройдет, — отмахнулся тот. — А ты чего припёрся? Передумал насчёт семян?

Я вкратце объяснил ему про черта на мельнице и уговор. Старик только потряс бородой, обозвал меня скудоумной нечистью и выделил из запасов три предмета: соломенную куклу, плетку-семихвостку и две подковы.

— Ты клок шерсти вырви и внутрь куклы запихни, черт будет думать, что это ты, — объяснил старик. — Потом скажи, что его подковать надо, они от этого никогда не отказываются, а как наклонится, ты ей на спину запрыгивая и хлыстом окучивай, пока не успокоится.

— Говно у тебя план какой-то, — засомневался я.

— А у тебя лучше? — разобиделся волхв, сложив руки на груди. — Пошел прочь, бес неблагодарный.

Вечерело. Когда я подошёл к мельнице, солнце почти скрылось за стеной леса, оставив на небе мутное оранжевое пятно. Крысы же не оставили от мельника даже косточки. Вошедшие во вкус твари теперь загоняли кошечку — черные силуэты шустро бежали по балкам, отрезая ей путь к отступлению. На меня бросился крысак с раздувшийся брюхом.

Я опустил топор ему на голову, проламывая череп. Серые мозги выплеснулись наружи вместе с брызгами крови. Другие крысы уважительно меня обходили, спеша к трупу сородича.

Использовав Бельмо на глазу, я установил куклу перед колесом, а сам забрался на лесенку.

— Эй, ответ принес от мельника, — кликнул я, будя сладко дрыхнущую чертовка.

— Не хвост, только не хвост, — сонно пробормотал она, но затем встрепенулись. Затуманенные глаза едва собрались на чучеле. — Бес! Ну как там?

Хм, она действительно не видит разницы между соломенной куклой и мной. Интересные у волхва вещички.

— Отпустил тебя, но с уговором! На именины свои пригласил.

— Меня? — удивилась чертовка.

— Да, — сказал я. — За добрую службу. Только вот…

— Что-что!? — в нетерпении запрыгала девушка. Тяжелая грудь шлепнула по воде.

— Ты в таком виде собралась?

— А что? — надула губы чертовка. — Не красива разве я? Не хороша собой?

— Хороша, — цыкнул я. — Но люди там важные будут. Наши тоже придут.

— Ну раз наши… — смутилась девушка. — Но у меня нет ничего.

— Там за мельницей станок стоит, ты туда становись, мы сперва тебя подкуем, — предложил я.

— Дело нужное, — согласна кивнула чертовка. — Я могу выйти?

Чертовка осторожно пересекла черту колеса и от радости запрыгала, высоко вскидывая копыта. Затем случилось неожиданное — девушка взялась руками за колесо, со страшным треском вырвала его из мельницы и швырнула подальше в реку. Просто ужасающая силища. Идея подковать ее нравилась мне все меньше и меньше.

— Иди, я сейчас подготовлюсь и догоню тебя, — произнес я.

Но и станок выглядел внушительно — толстые черные бревна основательно вкопаны в землю, а звено цепи толщиной с большой палец. Чертовка положила голову на перекладину, а я накинул сверху хомут. В задней части станка висел толстый кожаный ремень. Я поддельного под животом девушки, а затем накинул лямку на левую ногу.

— Подпрыгни, — велел я.

Быстро накинув вторую лямку, я добился того, что чертовка повисла в воздухе, лишь шеей упираясь в перекладину.

— Ну говори, как из беса чёртом стать, — я стегнул плёткой по земле.

— Ещё чего, ты подкуй сначала, как я гостям покажусь? — рассмеялась чертовка. — Ай! Ты чего творишь!?

— Творю, творю, — я безжалостно хлестал оттопыренную задницу чертовки, быстро ставшую приятного алого цвета.

Девушка повизгивала, да дергалась. Но в подвешенном состоянии, она не могла найти точку опоры, чтобы приложить силу и лишь костерила меня забористым матом. Я хлестал ее с размахом и оттяжкой, пока ягодицы не покрылись десятком красных полосок.

— Будешь говорить? — заревел я.

— Провалиться тебе под землю, бес, — фыркнула девушка. — Мне твои удары, что укус комара.

Я призадумался. Действительно, я могу ее до утра тут обхаживать, а толку то. Надо что-то посерьёзнее.

— А может поспорим, — вкрадчиво спросил я. — Что к утру ты сама будешь умолять наподдать плёткой?

— Ещё чего, — злобно захихикала чертовка. — Коли так случится, то я в монашки подамся, а тебе камень кровавый отдам. Всеми богами клянусь.

Все же глупа она, недаром ее мельник в колесо заманил. Спорит, а сама без выгоды останется, даже если выиграет. Перед глазами появилась надпись о заключённому контракте.

— Что? Как так? Да я же шутила? — видимо, девушка тоже почуяла, что боги услышали ее обещание.

— Рассказывай, что да как, и камень отдавай, отпущу тебя без спора, — предложил я.

— Кишки тебя живьём вырву и развешу по мельнице, — злобно прошипела чертовка.

Она не ожидала, что ее клятва богам сработает, а потому была испугана — злобная сущность нечисть показала себя. На меня посыпались угрозы. Скучно как-то. Пора начинать.

Я наслал Огненный зуд прямо на откляченную задницу чертовки. Заклинание с трудом действовало на нечисть и пришлось повторить его ещё два раза, порядком истощив силы. Ничего, ночь долгая. Сперва чертовка заерзала, а потом замахала хвостом. Но толстое основание кожистого хвоста не позволяло ему сильно гнуться, чтобы доставать до чешущегося места.

— Почеши, бес, а? — спустя полчаса взмолилась чертовка.

— Плёткой могу, — предложил я.

— Чтоб тебя пусто было, — зарычал девушка.

Я выдавил ещё один Зуд, что окончательно перевесило чашу весов. Чертовка вертелась как бешеная, крутя хвостом и повизгивая. Ее хватило ещё на десяток минуток.

— Да хоть плёткой, только…

Лопнувшая лямка врезалась мне в лицо, я отшатнулся, держась за глаза. Что-то твердое ударило в грудь, отправляя меня в полет. Если бы не частичная нематериальность, то и помер бы сразу. Каждое движение отдавало стреляющей болью в грудине, отчего немели ноги. Проклятая тварь. Чертовка издевательски хохотала.

— Неудача, Бурный рост, Огненный зуд, — во мне было столько злости, что заклинания получила энергию прямо из души. — Бурный рост!

Толстые бревна заскрипели — их окаменевшее нутро менялось с таким трудом, что волокна издавали почти человеческие стоны. Из черных стволов показались молодые побеги, быстро оплетавшие девушку. Неудача тоже сыграла свою роль. Свободную ногу подцепил завившийся петлей побег. Девушка в ярости брыкнула, но теперь угодила в захлестнувшую лодыжку лямку, узлом обмотавшую конечность.

— Ну что…? — начал я, но земля накренилась, а затем больно ударила по коленям.

Понимание заклинания Буйный рост 98 из 100

Привел меня в сознание истошный вой чертовки. Цепи гремели, столбы мелко дрожали, но гибкие побеги держали крепко. Я с трудом поднялся. Какая же упрямая сука.

— Плётки дать? — мрачно спросил я.

— Иди к ебеной матери! — пронзительно завизжала девушка.

Сама напросилась. Я мог использовать не больше одного заклинания, иначе точно упаду без сил. Поэтому нужно действовать прицельно. Отдача после Огненного зуда уложила меня на лопатки. Попробуем еще раз.

Вопли чертовки стихли.

— Ой, ох, ой, ей-ей, — срывающимся голосом запищала она. — Что это!?

Я усмехнулся. Мне кстати вспомнилось сонное бормотание девушки — «чтобы не трогали хвост». Туда я и наложил заклинание. Но ведёт она себя странно — дыхание участилось, а ноги призывно разошлись, открывая нежно-розовую полоску плоти, откуда вытекала поблёскивавшая слизь. Она возбудилась!?