Мэлис Крэш и тайная реальность

N дней назад, общага восьмого прихода

-Что делать будем, Велка? – Нора посмотрела на один из наименее ненавидимых объектов с тем самым чувством, которое должна была испытывать по минимуму. В помещении регистрационного терминала происходило нечто крайне нехорошее, а помешать этому было не в их силах. Конечно, внезапное появление их с Велкой вполне могло прервать дискуссию тайно обожаемой Норой Мэл (особенно после того, как однокурсница отказалась от претензий на Рингила) и новой непредельщицы, но после того, как капюшонница была определена как Сильвер Дэз, вероятность успешного завершения подобного вмешательства упала до нуля.

-Отобьются, – отмахнулась Веледа Сенгарри, пытаясь хотя бы быть в курсе ситуации, если не получается ее контролировать. Нора не сразу поняла, почему во множественном числе, но тут с места сорвался ее любимый Рингил. Дочка бывшего толкиниста вполголоса высказала свое отношение к проблеме. Больше всего хотелось присоединиться, сравняв стороны хотя бы в количественном плане, но было яснее ясного, что ничем положительным это не кончится.

-Велка, не все такие звери, как ты, – Нора остро пожалела об отсутствии у нее какой-нибудь КСки, хотя бы из первых версий. Без видимости оружия нечего было и соваться в драку. Один из беспредельщиков ударил ее Рингила слабым зарядом. Велка с трудом задержала подругу.

-Нора, мы должны привести кого-нибудь из взрослых, чем больше, тем лучше, – прошипела сенгарийка. – Но если ты хочешь покончить с собой, могла бы выбрать ваш метод. Проще и быстрее.

-Велка, отстань, все равно не успеем, – Нора из-за чрезмерно инициативной подруги пропустила момент появления за спиной двух весьма уважаемых ею демонов парочки жутиков в плащах. Судьба явно перестала бояться поворачиваться к хейтерам спиной. Когда прозвучала фраза насчет ненужности формального согласия и вся непредельская компания исчезла вместе с двумя хейтерами, Нора развернулась и врезала Велке в глаз.

-Если бы не ты, я бы их предупредила! – закричала она. – Две секунды, блок от телепатии вскрыть, но ты мне их не дала!

-Отвали, – Велка наплевала на разгорающийся под глазом фонарь и пошла к терминалу. – Нужно оно им было, твое предупреждение за секунду до удара… Спорю на твоего дебильного чокама, что они сами выпутаются, и для полного счастья накостыляют нам за то, что мы не обеспечили им Пейнджела на блюдечке с каемочкой.

-Еще раз обзовешь моего Феанора, и я из тебя паштет сделаю, – огрызнулась Нора. Велка всегда притворялась, что умеет видеть будущее, и иногда даже угадывала, но обычно это были простые попадания пальцем в небо. – Учти – если с Рингилом опять что-то случится, я постараюсь оставить непредельщикам тебя в качестве равноценной замены.

-Не бурчи, ничего с ним не будет, эта Мэлис не допустит, я же чувствую, что у нее в списке наименее ненавидимых демонов он на первом месте, – Велка положила руки на клавиатуру. – Нор, теперь не отвлекать. Так, Пейнджел, по жене Джайнис, вербовщик, прибытие – сегодня. А, маму Контера вместе с ним самим…

-Что? – как ни странно, Велка ее успокоила. Нора подумала и решила, что два заряда единиц на двести (видно было плохо, но непредельщики материал обычно заранее не портят) пережить реально, Мэлис Крэш – как-никак Темный Воин, сама разберется, а вот если Веледа права, есть шанс огрести по полной. Лучше – найти Рингилова отца, и пусть он сам решает, стоит или нет Норе вытаскивать его отпрыска по второму разу из неприятностей. Права была Мэлис, нужно иногда выдержать дистанцию, скоро Рингил найдет способ подать сигнал и тогда уже можно будет без опасности для бесценной личности по имени Нора совершить подвиг номер два в глазах ненавидимого товарища.

-Убыл в неизвестном направлении… в момент нашего появления, – Велка скрипнула зубами. – Одна надежда, что не один. Поиск по времени… Есть совпадение. Это уже по твоей части. Лойе, Евгений. Направление то же. Шевели мозгами, они у тебя были.

-Могу и не напрягать то, что от них осталось, – Нора хмыкнула. – Эгладор, Эгларонд, Лориен, Дориат… Могли, конечно, и в Валинор податься, только вот отец маме ее здоровьем клялся, что дома появится. Значит, к нам поперлись. Кто-то у меня дома побывать хотел, помню…

-Придется, раз уж девяностый приход для меня закрыли. Кто-то говорил, что там не хуже, – с той же интонацией продолжила Велка. – А я там ваших светлых и правильных соседей не доведу до истерики в момент появления? Хотелось бы помучить…

-Не сходи с ума, светлые там все только по паспорту, – Нора повторила заезженную хохму. – И потому, что десятую ветку не переваривают. Так что две минуты они гарантированно выдержат, а остальное от тебя зависит. Теперь по существу. Нашего поселения в принципе не существует, для тех, кто там не живет. Все письма и сообщения приходят на почтовый ящик Дориат, официально мы расположились в трех разных районах двух адаптированных реальностей, а на самом деле… Короче, хочешь заявиться ко мне на точку, давай подписку о неразглашении.

-Кровью расписываться? – уточнила Велка. – Да брось ты, кому это надо… Кроме тебя, конечно.

-Тебе волю дай, ты бы и местонахождение этой реальности растрезвонила на весь Департамент, – допустила беспочвенное подозрение Нора, причем намеренно. Велка тут же встала на сторону поборников полной секретности и поклялась мощно заблокировать в своей памяти любые сведения о местонахождении Эгладора-16 (так между собой называли это место жившие там демоны), если они туда случайно попадут. В момент принесения данного торжественного обещания в помещение ворвались злые до чертиков регистраторы, и без того расстроенные приходом непредельщиков. Вида старой знакомой занозы в пятой точке, то есть Норы, они уже не выдержали. В результате двум хейтершам пришлось спасаться бегством. Только у самого входа в катакомбы, известные под названием «общага восьмого прихода», преследуемые параллельно несколькими зацепленными по дороге единоверцами, они решились в очередной раз за этот ненормальный день нарушить правила и просто исчезли. Когда в конце концов обе девчонки проявились, даже Велка слегка покраснела. Ведь их искали взрослые хейтеры, имевшие определенный опыт в заочном высказывании вслух своих претензий…

-Ничего себе завернули, – удивленно сказала сенгарийка. – Нора, а такое вообще возможно?

-Когда речь идет о том, что они хотят со мной сделать, все возможно, – Нора спешно припоминала координаты точки выхода. Если подумать, сколько сегодня было нарушено казавшихся незыблемыми установок кодекса, то одной больше, одной меньше – уже не имело значения. – Хватайся за меня, Велка, премся ко мне в гости. Только пусть мое предположение окажется верным, – вполголоса добавила она.

-Ты о чем? – недослышала Велка.

-О том, что если Рингил и Мэлис не выберутся сами, я тебя по стенке размажу! – как всегда, нервный процесс вычисления менявшихся каждый раз координат места, куда, собственно, и надо было перемещаться, а дальше добираться по возможности, не лучшим образом влиял на хейтершу.

-А насчет того, что папочка Рингила сейчас у вас дома, ты уверена? – язвительно спросила Велка. – Я что-то ушастика куда больше боюсь, чем тебя.

-А стоило бы наоборот, Рингил на моей памяти еще никого не убивал, – проворчала Нора. – Разве что морально…

-Люди, Нора, не считаются, – Велка отмахнулась. – Обратно невидимость наводи, возвращаются злые регистраторы. Там у них непредельский вирус сидел, честно признаюсь, только ж ни в жизнь не докажем, что не мы его активировали…

-Велка, – Нора с трудом справилась с искушением умотать в гордом одиночестве и оставить инициативную подругу разбираться с последствиями ее собственных поступков. К сожалению, настолько ее не получалось возненавидеть. Поэтому хейтерша просто повторила: – Держись.

День тот же, место не нанесено на карту

Точка выхода по закону подлости располагалась над водной поверхностью. Нора успела вовремя зависнуть, а вот Велка слишком быстро отпустила ее руку.

-Нора недокопанная! – заорала сенгарийка из воды. – У меня же юбка сядет!

-Так даже круче будет, – заверила минимально ненавидимый объект Нора, не спеша, впрочем, вытаскивать оный на берег. Хотя Веледа прекрасно справилась сама. – До сих пор настоящее носишь? – поинтересовалась дочка толкиниста, приземляясь рядом с ней на берег.

-Убить тебя мало, – Велка созерцала нанесенный ее образу ущерб. – А, все равно весь день как обычные. Принять исходное состояние!

Костюмчик мгновенно отреагировал на команду. То есть, вернулся на только что перейденную грань шока и скандала.

-Если бы я еще и ногти обломала, от тебя бы мокрое место осталось, – Велка не заметила, как при слове «мокрое» Нору чуть не скрутил приступ смеха. Конечно, только что хорошо запомнившийся ей образ далеко не сухой сенгарийки того заслуживал. – Помада не стерлась?

-Все в норме, – Нора окинула Велку оценивающим взглядом. – Наши товарищи в осадок выпадут, к сожалению, в хорошем смысле.

-Кстати о птичках и любителях эльфов, где они? – Веледа не очень верила, что кто-то может всерьез заценить ее прикид, но не исключала совсем подобной возможности.

-Птички – вон там, – Нора показала на кружащих в небе орлов. – Вообще-то это служба местного сообщения, но ими принято пользоваться исключительно в экстренных случаях.

-Manve Air Force?– со знанием дела спросила Велка. Нора прыснула.

-Ты бы еще «Мордор аэроспейс» вспомнила!

-А что? Летают в одной, еще при Феникс захваченной, реальности дракончики этой фирмы, – Велка никак не ждала, что понятная и абсолютно правдивая фраза вызовет у ее подруги такую истерику. – Нор, я не в первый раз в адаптированной реальности, ведь если меньше трех дней, никто не засечет. На крайний случай могу добавить, что неплохо знаю ту эльфийскую трасянку, которой владеет каждый первый бывший толкинист…

-Все, подколоть не получилось, – Нора постепенно привела себя в порядок. – Как-то ты у меня не совмещаешься с этим миром, извини за откровенность.

Велка возмущенно сверкнула красным глазом. Ну и личность же эта Норка, раз у нее такие понятия о смешном…

-Мало ли с чем я не совмещаюсь, – буркнула она. – Кроме «Экзотика», таких мест в принципе нет, но это еще не повод издеваться.

-Велка, тебе пора по реальностям побегать, причем по неадаптированным, – Нора решила, что поступила нехорошо, посмеявшись над тем, что должно шокировать. – Сразу поймешь, что далеко не все покупаются на такую внешность. Даже люди, которых ты не считаешь. Почему, кстати?

-Людей я не считаю потому, что во мне ничего от них нет, – сенгарийка заставила Нору вспомнить, за что этот народ не любят в тех мирах, где он имеется в наличии. Разума за представителями других видов они никогда не признавали. Поэтому каннибализма, рабства и других издевательств над жителями захваченных миров для них не существовало как явлений.

-А если бы было? – Нора не решила, стоит ли показывать, как ее обидели слова Велки.

-Тогда бы меня не считали, – пожала плечами Веледа. – Ты же знаешь, есть только два множества по-настоящему разумных существ. Относиться к другим – значит…

-Значит – являться немножко неполноценными, так? – сорвалась Нора. – Расистка поганая, вали обратно в восьмой приход, под контролем регистраторов терминал восстанавливать! Видеть тебя не хочу!

-Да ладно тебе, не так уж и противно на меня смотреть, тем более что… А, тебя все равно слушать не будут, – Велка над чем-то подумала. – Я тоже не до конца нормальная. У меня отец – не совсем сенгариец, так что мы с тобой в одной куче. Только никому не слова, меня же все знакомые, кроме тебя и Рингила, уважать перестанут!

-Тогда при мне просьба бросить свои неполиткорректные замашки, – упоминание Рингила Нору слегка зацепило. Неужели эта разноглазая осмелится претендовать на избранного ей для хейтерских отношений представителя противоположного пола? Рано ей, вообще-то! Память в качестве мелкой подлянки подсказала, что Велка старше Рингила на месяц. Нора велела памяти заткнуться.

-А при мне просьба оборотней вида лиа не цеплять, и будем в расчете, – Нора, к своему стыду, поняла, что знает далеко не все существующие в реальностях расы. Хотя, с другой стороны, хохм про этих самых лиа она тоже не слышала.

-Ладно, не проблема, – с легкостью согласилась она. – А у тебя есть второй облик?

-Любуйся, – согласно кивнула Велка. На месте жуткого, но хорошо знакомого кошмара возникло нечто вроде крупного крылатого волка, черного с зеленым отливом. Только глаза остались прежними – золотой и ярко-красный. Крылья расправились, явив Норе тот же изумительный перелив цветов, который прежде украшал голову Веледы. Несмотря на некоторую внушительность, образ крылатого зверя в топике и юбке вызывал смех. Нора с большим трудом сдержалась, дождавшись обратного превращения. – Ну что, может, мне так ходить, ваши заценят? – спросила вернувшаяся в родное тело Велка.

-Заценят, вполне возможно, – согласилась Нора. – Только вот волчья символика у нас как-то не котируется. Лучше пойдем так.

-Пешком? – со странной для хейтера жалобностью в голосе уточнила Велка.

-Ну, я не зверь. Хотя ты можешь хоть на бровях, я не против, – Нора дважды щелкнула пальцами. От кучи орлов отделился один. Белый.

-Это что за «Белый Орел»? – не поняла Велка.

-Это, прошу держать оскорбления при себе до конца полета, мой чокам, наконец-то отъевшийся как следует, – Нора ловко взобралась по крылу. – Лезь сюда, или он тебя в когтях понесет. Ему до лампочки, а вот тебе – не знаю.

-Ничего так, хороший чокам, – Велка удобно устроилась на спине белого орла и погладила перья на его голове. – Только видно же, что молодой. Цвет еще менять не научился.

-Ничего, это поправимо, – Нора вцепилась в перья одной рукой и скомандовала: – Ключ на старт!

Чокам, привычно плюя на ограничения формы, легко оторвался от земли. Нора украдкой облегченно вздохнула, она не надеялась, что ее Феанорчик выдержит двоих девчонок. Хотя ее мать, Элга Лойе, отлично разбиралась в уходе за экзотическими питомцами из серии тех, что часто привозила из своих поездок по межреальности, Нора все равно разволновалась. Не вредно ли для чокама так быстро набирать потраченную на размножение энергию? Ладно, выглядит он здоровым, значит, все хорошо. Набрав среднюю полетную высоту, белый орел лег на курс «домой». Велка развела глаза в разные стороны, пытаясь увидеть больше за один раз. Нора хихикнула про себя, сама она давно привыкла к красотам родной реальности. Ее город, до которого оставалось полчаса лета от силы, образовался очень просто. Вовремя вытребовавшие у Феникс участки демоны объединили их и получили достаточно большое пространство, которое качественно искривили. Пешком в закрытый город было невозможно попасть. Скорость не та, чтобы граница среагировала. Вот Феанор, заботливо приведенный в прежнее состояние, давал нужную.

-Нора, а где ваш город? – Велка свела глаза обратно. – Одни красоты природы, и те повторяются.

-Повторяются? Значит, скоро и город, – Нора недооценила скорость. – Реку видишь?

-И реку, и гору, – ответила Велка, привстав. – Пошли по пути повторения? И Менегрот у вас есть?

-Есть, осведомленная ты наша, – отмахнулась свободной рукой Нора. В конце концов, на соответствии исторической правде настаивал ее собственный отец, вооруженный «Сильмариллионом» издания «Гиль-Эстель». – Только у нас квартира не там, мы с дуба рухнувшие…

-То есть, на мэллорне живете? – вот такой осведомленности во внутренней терминологии поселения Нора не ожидала.

-Ну, живем, – согласилась она. Тем временем чокам резко пошел на снижение.

-Предупреждать надо! – Велка чуть не потеряла равновесие. Но это уже не было страшным: орел красиво завис над вершиной одного из деревьев. Нора, опять-таки без предупреждения, спрыгнула вниз. Велка мысленно сплюнула и последовала ее примеру.

-Чуть не промазала, – сказала Нора, отпуская подругу. Они стояли на тщательно замаскированной ветками небольшой площадке. От нее вниз вдоль ствола шла винтовая лестница. – Следующий этаж – моя комната. Пошли, только если тебя замутит, просьба чистоту не нарушать. У папы бзик на этой почве, поддерживает мое отношение к миру. Правоверный…

-Нора, ты дома? – послышалось снизу. – Извини, не успел прибрать твою свалку, ко мне друг приехал…

-Папа, я тоже не одна, – прокричала Нора. – Кстати, а что за друзья у тебя появились?

-Объект, ненавидимый меньше, чем твоя мама! – голос прозвучал на той же высоте. – Спускайся немедленно!

-О, заговорил как хейтер, – Нора быстро спустилась по лестнице. За ней сбежала Велка. В комнате царил Хаос в первозданном его виде. Во всяком случае, так показалось сенгарийке. В центре хаоса стоял рыжий, как Контер, и злой, как черт, мужчина с хвостиком. Вид Веледы Сенгарри оставил его полностью равнодушным.

-Нора, к тебе зайти невозможно, – сквозь зубы процедил он. – Мне стыдно перед демоном, который привел тебя в организацию!

-Папа, Пейнджел у нас? – радостно закричала Нора. – Мне нужно с ним поговорить, срочно! Это серьезно!

-Сначала уберешь в комнате, – Евгений Лойе очень строго следовал кодексу хейтеров, который читал трижды.

-Это касается его сына, – Велка знала, что такое упертый хейтер. Сама такая. – Он вас убьет, если не узнает этого вовремя.

Нора изумленно посмотрела на подругу. Неужели Велка, которая всерьез считала любой мир помойкой, всех демонов – гадами, а все звезды – долбанными фонарями, приходит ей на помощь? Или это очередное поползновение в сторону Рингила? Нора нахмурилась, но подумала, что ушастика лучше сначала спасти, а уже потом делить.

-Что с ним? – из аналогичной потолочной дырки в полу в центре комнаты показалась голова с острыми ушами и ярко-красными волосами. Нора сразу узнала Пейнджела, по жене Джайниса, достаточно известного вербовщика.

-Нелимитированные, – коротко ответила Нора. – Снова.

-За что мне все это, – простонала голова и снова скрылась. Нора бросилась вниз.

Прямо под Нориной комнатой располагалось нечто вроде гостиной, благо размер позволял размесить на данном ярусе дома больше одной комнаты. Стены были увешаны работами Евгения Лойе, в основном изображениями купающихся эльфиек. За эти картины художнику часто попадало от жены, что позволяло поддерживать нормальную атмосферу в хейтерской семье. Кроме того, помещение исполняло обязанности библиотеки. Там стоял книжный шкаф, нижнюю полку которого занимало мусорное ведро, полное книг, и маломощный семейный компьютер, подключенный к автономному источнику питания. На стул, стоявший у компьютерного стола, со стоном шмякнулся отец демона, с которым Нора уже собиралась общаться серьезно. От уже виденного Норой Элара он отличался только формой одежды (надетой поверх майки с изображением какой-то зверюги косухой).

-Нет, ну вот за что мне это? – повторил он свою жалобу, только на сей раз с вопросительной интонацией. – Все сами решают, когда заниматься поддержкой своего отношения к жизни, а вот за меня этим все, кому не лень, занимаются! Начиная с моей же семьи… Он там хоть живой?

-Так уж им и надо его убивать, – ответила Нора. – А самому ему еще рано, я знаю.

-Я отдохнуть хотел, – сквозь зубы пожаловался Пейнджел. – Ну почему я тогда у непредельщиков не остался? Ведь мог бы, жил бы сейчас в качестве подопытной крысы, все легче…

-Если не создавать себе трудностей, их создаст жизнь, – процитировала кодекс Велка, перевесившись через перила.

-Мне достаточно тех, что у меня уже были, – ответил ей Пейнджел, но Нора не позволила увести беседу в сторону.

-Так его там оставлять или нет? Раз в качестве крысы жить легче?

-Вот выродки, – охарактеризовал Нору и Велку Пейнджел. Дети-хейтеры в последнее время просто выводили его из себя, свои в том числе. Но было слишком поздно влиять на отпрысков и объяснять им, что он думает насчет их идеи последовать примеру отца. Алара, по крайней мере, собиралась в качестве исключения приносить пользу обществу, но возможность самопожертвования такого плана, предписанная кодексом, была, к сожалению, не единственной. И Рингил выбрал другую дорогу… Вот чего от сына никак не ожидалось. А ведь сам Пейнджел и открыл демонам, ненавидящим свою жизнь во всех ее проявлениях, дорогу к наконец-то необратимой смерти. Это и так было достаточной платой за спокойную жизнь вне ограничений кодекса, только вот выведенный в этом труде закон воздаяния за малейшую радость жизни никто не отменил. И уже почти решившийся на окончательный разрыв с хейтерами Пейнджел был вынужден остаться. Ради Наоми, ради Алары, ради Рингила… правда, дети никогда бы не оценили должным образом, чего ему стоит каждый их шаг по дороге ненависти к миру. Ему самому, чтобы понять, какой, в сущности, чушью является вся эта мура с ненавистью и необходимостью ее постоянной поддержки, пришлось на время стать человеком. Не физически, конечно, но для сознания это куда большее испытание, чем для тела. Это произошло около девяти лет назад. – Это мне легче, а не ему, – тем временем сказал он вслух. Зачем девчонкам знать историю его жизни? Как пристроивший наконец спихнутую на него доченьку в «Путь истинного Света» хейтер решил развеяться и случайно влез в один из локальных конфликтов на стороне людей… Как его в этом конфликте зацепило выстрелом из неизвестно как попавшего в руки смертных излучателя… Как он память потерял и как эти самые смертные его посчитали одним из своих… Как его вместе с ними загребли непредельщики, выяснили, что он демон и обрадовались по уши… Как Наоми ему сбежать помогла… Действительно, зачем им это рассказывать? Для них Наоми – изобретательница способа ухода из жизни, а он сам – официально зарегистрированный вербовщик новых хейтеров… Вот уж чем не хотелось никогда заниматься, только вот особого выбора не было.

-Значит, полезем к непредельщикам, – заключила после пятисекундного раздумья Нора. – Ладно, не в первый раз.

-Слушайте, если бы дело только в этом было, вы бы и сами разобрались, – отдыхавшая не первый год хейтерская половина Пейнджела решила все же подключиться, чтобы спасти вторую от необходимости думать в несвойственном ей режиме. – Я вам за каким Контером понадобился? В прошлый раз одни прекрасно справились…

-Дело не только в Рингиле, – решила открыть карты Нора. – Его не одного взяли. Мы как раз вас искали по одному делу… Короче, одна девчонка из «Врат», наша, сюда приехала место забивать в склепе, так она знает, как помочь вашей жене. И даже согласиться успела, вот только ее вместе с Рингилом и схватили, в восьмом, там как раз очередной мини-хай устроили…

-Неправильно объясняешь, Нор, – вмешалась Велка, видя, как челюсть Пейнджела медленно, но верно поддается гравитации. – Я так думаю, что девчонка эта могла бы и с непредельщиками разобраться, и Рингила вытащить, а мы пока вас бы нашли и ее на выходе встретили со всем готовым. Ей разборная версия нужна, а она только у вас вроде есть…

-Как ее зовут? – Пейнджел хотел как можно быстрее услышать, что разраставшееся подозрение беспочвенно. К сожалению, его мечте не было суждено исполниться.

-Мэлис Крэш, – ответила Нора. Хотя фамилии ученицы параллельной группы она не знала и потому не назвала, Пейнджел понял, о ком идет речь. С ходу. Он сам диктовал это имя шесть лет назад малопривлекательной демонессе, с трудом управлявшейся с компьютером, потому что Наоми уже была не в состоянии долго контролировать ситуацию. С новыми данными стало ясно, как день, что положение дел, оказывается, абсолютно нецензурно. – А вам зачем? – поздно спохватилась Нора.

-Так, хотелось бы знать, кого собираюсь спасать, – как можно более спокойно ответил Пейнджел. – Думаю, одни мы не справимся. Скажу прямо, эта Мэлис непредельщикам очень нужна. Просто жить без нее не смогут. Значит, наш долг – как можно быстрее лишить их возможности нормально жить. Одно хорошо – у меня есть куча кандидатов на масштабную порчу жизни нелимитированным. Нора, как ты думаешь, скоро их переправят в центр?

-Не знаю, а должны? – в прошлый раз Рингила в центре и поймали за вредительством, так что насчет перемещения Нора мало что знала. Вообще она не предполагала, что придется вытаскивать ушастика из знакомого центра. В этом случае Нора бы действительно справилась в гордом одиночестве, как и в прошлый раз.

-Через пару дней, только на выносных отделениях обычно другое время, – пояснил Пейнджел. Это он знал из собственного опыта. – Придется на центре дежурить, благо пока можно.

-У входа можно, факт, – подтвердила Нора. Построенный и отлаженный еще в годы относительно добрых и милых отношений между хейтерами и их соседями центр был по настоянию лично Феникс открытым. Опять-таки, относительно. Но вот возможности протащить что-либо мимо глаз хейтеров в центр вроде бы не было. – Только вот не нам. Велка, ты ведь у них тоже на карандаше?

-Ну да… Нора, а кто эту Мэлис сюда привел? – спохватилась Велка. – Даже если она тоже засвечена, лишняя голова не повредит, стоит отловить.

-Из третьего прихода кто-то, – точнее Нора не знала. – Во всяком случае, именно в третьем я ее и встретила. Рингил мог знать, только ж кто его теперь спросит?

-В третьем регистрация ручная, но хорошая, – Велка задумалась. – Порыться в местном журнале, вот и никаких проблем.

-А нам точно нужна именно эта голова? – поставила вопрос Нора. – Думаешь, здесь не найдем? – еще из третьего прихода журнал тырить! Делать ей больше нечего, закрыть для себя последнее приличное место!

-Я с вами, – сдвинув в сторону Велку, спустился с лестницы Норин отец. – Можете считать меня дополнительной головой.

-Генка… Вот только этого тебе в жизни и не хватало? – снизу поднялась Элга Лойе. Никогда не видели выкрашенных в ярко-розовый цвет эльфиек[19]? Немного потеряли. – Спасатель нашелся… Дейл.

Евгений покраснел. Похоже, жена зацепила его за что-то до сих пор живое.

-А ты говоришь, голов много, – подытожила Велка. – Да смотаюсь я за журналом, третий приход я знаю как свои восемь пальцев. Я второй облик в виду имею, – пояснила она. – Намек, что на твоем транспортном средстве больше не полечу.

-Велка, ты нужную скорость не наберешь, – разбила светлую мечту подруги (показаться во всей красе светленьким по паспорту, вдруг оценят) Нора. – И назад как? Лучше все вместе отчалим, проблем меньше.

-Можно на нашем блэквинде, я поведу, – подал голос Евгений и тут же напоролся на гневный взгляд супруги. Все своим видом Элга Лойе показывала, что не намерена отпускать с таким трудом заполученного домой мужа один Контер знает куда.

-Мама, я поведу, – внесла рацпредложение Нора. Мнение Элги резко переменилось.

-С ума сошла! Ладно, раз пошли такие мысли… Организую вам местную точку, я с Элькой неплохо ладила… до сих пор.

-С каким это Элькой? – тут же подозрительно спросил Евгений.

-С той самой, с которой ты неделями сидел, когда пещеру обустраивали! – язвительно ответила Элга.

-Хватит изображать хейтерскую пару! – Пейнджел шарахнул кулаком по столу. – Или вы помогаете, или не мешаете!

-Ты серьезно? – Элга изменилась в лице. – Или это вопрос такой?

-Да, сейчас кодекс для меня не имеет значения, а если вам интереснее развлекаться изображением скандала, делайте это и дальше, – Пейнджелу захотелось еще раз проверить на крепость мебель. – Дайте мне уйти отсюда, и я больше не появлюсь в этом доме.

-Ладно, я могу поставить в известность Эльку и задним числом, – Элга пожала плечами и сконцентрировалась на центре комнаты. Над этим местом дрогнул воздух. – А могу вообще молчать. Идите.

Пейнджел встал и подошел к открытому порталу. Но, не успел он сделать последний шаг, как его обогнали Нора и Велка. Плюнув на сей досадный факт, хейтер по определению, но не духу, последовал за ними.

День… ну вы поняли, окрестности общаги третьего прихода

До боли знакомый вид семнадцатого Пепелища навеял, как обычно, воспоминания о восьмом. Наоми, мы с тобой столько сил положили, чтобы твоя дочь ничего не узнала об этом мире… Мэлис, зачем ты вернулась? Занятый мыслями, не сильно близкими к реальности, Пейнджел пропустил момент исчезновения Норы и Велки в проломе, являвшемся входом в общагу третьего прихода. Через ровно пять с половиной секунд они выскочили оттуда, преследуемые рогатым парнем, в котором Пейнджел узнал Аллоя, сыночка его первой, скажем, жены… Велка победно размахивала большой распухшей от использования конторской книгой.

-Так нельзя было посмотреть? – Пейнджел подошел к изобразившим немую сцену при звуках его голоса деткам. – Дай сюда, – он бесцеремонно отобрал журнал. – Мэлис, нулевая ступень, первое посещение… Так… Кто знает такую Ангмарскую?

-Я, – ответила Нора. – Из параллельной группы девчонка, хорошо на кошмарах выступила…

-Судя по записи, она еще здесь. Где именно, нам сейчас скажет вот этот молодой человек, – несмотря на то, что к людям в целом и в частности Пейнджел относился неплохо, мамочка Аллоя вряд ли привила сыночку терпимое отношение к наиболее распространенной разумной расе. Рогатый мгновенно позеленел.

-На третьем этаже, …! – выдал он. Не только Рингил в свое время постигал науку чтения по местным стенным росписям.

-Нора, верни ему журнал, – распорядился Пейнджел. Нора вернула. То есть, надела многострадальный источник учетных записей на Аллоевские рога.

-И не жалко тебе? – спросила Велка.

-Журнал немножко жалко, – призналась Нора. – А этого расиста – нет!

-Нашла представителя чистой расы… Человек на треть, – с прежним сенгарийским презрением сообщила Велка. – Слышал, сохатый?

Снятый с рогов журнал полетел в спину Веледе. Та ловко перехватила его в воздухе, просто заведя руку за спину, и положила на стол, мимо которого как раз проходила.

-Человек, и координация соответствующая, – добавила она. Потом покосилась на Нору и продолжила: – Причем мало что человек, так еще и другими второсортными расовыми признаками загаженный.

Аллой бессильно зарычал. Велка даже не обернулась. Ее снова не волновало отношение к миру других демонов.

-Третий, – объявил считавший площадки Пейнджел. – Кто помнит, здесь общая комната или отдельные?

-Общая, отдельные на пятом, – ответила Нора. – А что?

-Ничего, проще будет, – объяснил Пейнджел, распахивая единственную на этаже дверь. Действительно, общая комната в прямом смысле этого слова. Перекрытия посносили в самом начале, оставив потолок держаться на честном слове. Помещение заполняли сидевшие на кусках парниковой пленки шокерши. Тема сегодняшнего шокинга, похоже, определялась словом «музыка». На заезженных, но пытавшихся держаться на уровне самодельных CD-плеерах проигрывали кем-то старательно зацарапанные диски. Тот факт, что что-то вообще было слышно, постижению не поддавался в принципе. В какофонию звуков, напоминающих вопли стаи голодных в нескольких планах котов, внезапно ворвался один чистый. Пейнджел узнал его почти без содрогания. Автором не лишенной положительных качеств мелодии был он сам. После пережитого душевного кризиса Пейнджел продал ее в одной реальности, личностям, снимавшим какой-то фильм-катастрофу, только вот название этого фильма он благополучно забыл. Послушав с минуту свое творчество, могущее без проблем поспорить с извлекаемыми из царапанных дисков звуками, Пейнджел с легким сожалением приглушил звук. Не успел наслаждавшийся передышкой народ выразить свое недовольство, как Нора, опередив старшего сопровождающего, прокричала:

-Ангмарская! Срочно надо!

В дальнем конце комнаты поднялась хейтерша возраста Норы. Впрочем, оно и так понятно. Плеера при ней не было. Похоже, демоночка пришла сюда послушать концерт, а не что-то свое.

-Кому? – спросила она. Хотя рядом с Велкой эта Ангмарская и бледнела полностью, все равно ее внешность заслуживала хотя бы беглого взгляда. Очень неоднозначная, даже если и использована в качестве своеобразного ярлыка или этикетки. Читается без труда: «хейтерша, близко не подходить». Только вот похожих хейтерш Пейнджел не видел. Во всяком случае, такие звериные черные глаза ему встретились впервые. Но никто и не обещал, что личность, приведшая в организацию дочь Наоми, будет обычной.

-Нам, допустим, – Велка вылезла вперед. – Имя Мэлис тебе знакомо?

-Которую Мэлис в виду имеем? – Сулмор Ангмарская дурой не была, и знала, что без причины ее единственную настоящую подругу искать никто не будет. – Если Великую, то кто ж ее не знает? А если какую другую, так уточните, их по последнему подсчету процентов десять от женской половины Департамента.

-Мэлис Крэш Джайнис, – отчеканил Пейнджел. Нора ахнула. Велка всего лишь криво улыбнулась. Без причины оболочки так похожи не будут, тем более если обе сделаны «по умолчанию».

-Допустим, что я ее знаю, – продолжала держать карты закрытыми Ангмарская. – Дальше что?

-Дальше – просьба выйти из этого помещения и побеседовать с нами в приватной обстановке, – не меняя интонации ответил Пейнджел.

-Ладно, как скажете, – дело могло быть серьезным. Во что такое нехорошее вляпалась Мэл, что ее ищут сразу трое хейтеров? Впрочем, все достаточно быстро прояснилось.

-Мэлис находится в загребущих ручках непредельщиков вместе с моим сыном, – с ходу взял быка за рога Пейнджел, как только они вышли на лестницу – Если стоящая сейчас передо мной Ангмарская соизволит оказать посильную помощь в изменении сложившейся ситуации…

-Соизволит, – кивнула Сулмор. На самом деле она не была настолько спокойной, как хотела казаться. Мэл попалась! Но как? И этот хейтер, Пейнджел, ведь он был тем самым вербовщиком, который в свое время рассказал ей про организацию и записал в сто третий приход, поскольку сотрудничал со всеми. Стоп, Рингил – его сын? Ничего ведь общего, кроме ушей, вот бы не подумала… Путаные мысли пришлось разгонять из головы с усилием. Осталось только главное – Мэл. Несмотря на свою приверженность в области мировоззрения, Сулмор никогда не углублялась слишком далеко. И Мэлис Крэш была ей именно другом, а не «наименее ненавидимым объектом». Если говорить честно, за Мэл она бы голову оторвала кому угодно. А подружка, как нарочно, суется в каждое змеиное гнездо. За что следует набить морду этому, который Безумный Пророк, если бы он не уверил Мэл в ее глобальной значимости своими предсказаниями, то она бы не влезла в историю с первыми… Хотя, с другой стороны, он и раньше подбрасывал интересные истории, чтобы деткам не было скучно учиться и образовываться… Только вот в последний раз история оказалась настоящей. И Мэлис справилась, вот что главное! Значит, и сейчас… А если это было то самое везение, которое раз на раз не приходится? Если Мэл грозит настоящая опасность?

-Тогда мелкая просьба: подежурить на входе в непредельский центр, на случай, если их еще не притащили, – Велке очень хотелось одернуть эту девчонку, ведущую себя как сенгарийская аристократка.

-Что? – Ангмарская отвлеклась. В данный момент ее терзала мысля о том, что не стоило бросать Мэл в гордом одиночестве, вне зависимости от того, что там скажут остальные хейтеры.

Велка повторила свое высказывание. Пара ненавидящих черных глаз уставилась на нее.

-Думаете, что до прибытия с ними ничего не сделают? – процедила сквозь зубы Ангмарская.

-Рингил проходит по проекту «Идеал», – ответил Пейнджел. – Это слабая гарантия, но все же…

-Очень слабая, тем более если… – Сулмор осеклась. – Не в этом суть. Мы что, раньше ничего не можем сделать?

-Мы? Верное слово, Ангмарская, – он что, считает, что это имя? Впрочем, для него особой разницы нет. – Именно мы можем только дождаться их появления. Дальше буду действовать я.

-А по дороге? – Сулмор что-то слышала насчет того, что возле непредельского центра сбивает настройку мгновенного перемещения.

-А если их будет сопровождать пара сотен непредельщиков? – тут же возразил Пейнджел. – Или всего парочка, только вот из первых призванных?

«Это Мэл на пару минут работы, – подумала Сулмор. – Четверых уже убрала».

-Их Сильвер Дэз забирала, – Нора вспомнила, что забыла это сказать.

«Конечно, это серьезно, – тем временем пришло на ум Ангмарской. – А что, если Мэл решила таким образом выяснить, кто ей ту установку в мозги поставил? Изнутри, так сказать». Конечно, все эти мысли были всего лишь попытками Сулмор успокоить себя. При этом не совсем беспочвенными. Ведь Мэл, как ни крути, давно бы была здесь, если бы захотела. А если ее еще нет, значит, она просто пока не выяснила то, за чем сюда приехала.

-Сильвер сейчас тихо сидит, может, все обойдется, – Сулмор вспомнила самую свежую информацию, которая у нее имелась – слова Нейрии.

-В прошлый раз она вообще только с суда сбежала, – тихо возразила Нора. Сильвер Дэз была и оставалась наиболее реальной из всех возможных угроз.

-Короче, – Пейнджел вспомнил, что по крайней мере старше этих троих, вместе взятых, и по идее должен иметь хоть какие-то связанные с этим привилегии. – Тебя, Нора, там знают. Меня – тем более, а на склероз они никогда не жаловались.

-Меня тоже помнят, я из камер одной выносной станции подопытных выпустила, – с большим трудом призналась Велка. – Ну, я не собиралась, просто хотелось пакость сделать.

-Ладно, посижу на входе, нашли проблему, – Сулмор решила, что другим способом недобитую совесть не успокоишь. – Там на столе народ расписывается часто, оставлю что-нибудь монументальное. Чтобы видимой работы на несколько дней.

Сулмор, не собираясь продолжать беседу, направилась вниз по лестнице. Нора окликнула ее:

-Слушай, ты в каком смысле Ангмарская, а? Чисто спросить.

-В смысле законная принцесса! – Сулмор на секунду остановилась, посмотрела сквозь прутья пожарной лестницы на изменившееся лицо Норы и продолжила спуск. Потом хлопнула себя по лбу. – Возьми мое место! Последний приличный кусок пленки! Нора не успела ответить. Ангмарская скрылась в здании.

-Ну что, будем брать, пока не заняли? – спросила Велка, которая хоть и отлично разбиралась в быте и нравах жителей адаптированных реальностей, историю, окромя Департаментской, не знала и знать не хотела.

-Плюнь ты, вы по третьей эпохе не особенно специализируетесь, – Пейнджел оперся на ржавые перила. – Иди, меня там не ждут, разве что морду набить. Я на втором буду, у меня там забито место, два на полтора.

День пока тот же, ближе к вечеру. Общага третьего прихода, второй этаж

Место было забито на двоих сразу, но Алара сказала, что передислоцируется, так что найти в родном шкафу другую личность Пейнджел не рассчитывал. Однако его законное место в жизни беспардонно заняла не имевшая на это права демонесса, которую он, впрочем, отлично знал.

-Джей Ала, злой вечер и так далее, – поприветствовал он бывшую партнершу. – Очистите помещение.

-Злой вечер, согласна, – темноволосая женщина потянулась насколько позволяло место и открыла свои, типичные для бывших представителей своего опять-таки бывшего народа, алые глаза. – Что, ангелочек, думаешь, не поместимся вдвоем? Я знаю, как занять меньше места. И ты, думаю, еще не забыл…

-Чего ждать от хайтонки, – в сторону, как бы отшвыривая от себя эти слова, сказал Пейнджел. – Я не герой твоих романов, Ала, и не хотел бы повторять в пятый раз то, что только что сказал.

-Это был не четвертый, а всего лишь седьмой отказ после последнего памятного согласия, ангелочек мой. Я прощу тебе и большее, ты знаешь, – Ала сделала попытку провести пальцем по его щеке. Пейнджел отстранился. – Ну, малыш, не будь таким стеснительным. Мне ни с кем еще не было так хорошо ни до, ни после.

-Ты на меня больше не действуешь, – в который раз повторил хейтер. Ала была частью давно забытой жизни. Только вот для нее их последняя встреча произошла только вчера, со всеми вытекающими последствиями. – Ала, ну сколько можно? В прошлый раз ты трижды пыталась снять с меня копию матрицы. Хочешь повторить рекорд в надежде на успех? Я от этого закрыт, но отлично чувствую. Еще одна попытка, и я тебя просто выставлю, воспользуюсь правами, которыми не пользуюсь никогда.

-Ангелочек, – Ала вновь попыталась пробиться к Пейнджелу, прекратившему свое существование после непамятного импульса из разрегулированного излучателя. Только вот вернуть его было не в ее силах. – Ладно, как хочешь, еще увидимся.

Джей Ала фыркнула и двинулась прочь по коридору. Пейнджел проводил ее взглядом. Каким же он был тогда, до переломного момента в жизни? Не живым – это точно. Живой не повелся бы на шокирующую, но не оригинальную манеру поведения вкупе с почти ординарной красотой. Он ожил в тот момент, когда прикрыл собой паренька в полтора раза моложе себя. Человек бы не вынес того удара, поступок был логичен. Только вот не для тогдашнего шокера Пейнджела. И это был не «долбанный гололед», если кому-то интересно, а осознанное действие, смысл которого все равно оставался за пределами понимания. Всего лишь потому, что из всей основательно покореженной памяти это воспоминание было единственным не восстановимым в принципе.

«Ведь мы сделали все, чтобы они о тебе не думали», – снова с отчаянием подумал Пейнджел. Наоми в свое время так и не открыла ему, чем в подробностях закончится ситуация «Мэлис попадается на глаза непредельщикам». Конечно, если знать точно, бессонница замучает, но это ее слова, а она шестой год не просыпается. Значит, сама не знала. Невеселая шутка, но других не осталось. Неужели пробуждение от хейтерской иллюзии простоты жизни не просто должно быть болезненным, но еще и каждую минуту напоминать, чего он лишился по своей же вине? «Жизнь накажет», «жизнь создаст препятствия, если ты их не находишь», и так далее – на каждой странице хейтерского кодекса, правда, в которую так не хочется верить… Все эти кошмары наяву – всего лишь плата за отказ от внешне глупой веры, только вот это он тоже не считает конечной истиной. Для него нет ни истины, ни возможности верить. И нет места в душе… Если она есть, конечно. Странно – вот под этим подписаться проще, чем под задолбанными в голову в детстве хейтерскими догматами. Снова замаячило на самом краю сознания видение недавнего прошлого. Сухой, бьющий в лицо снег, у купола всегда сильный ветер, отталкивающее поле работает на полную мощность. И две фигуры у самой границы временного зимнего укрытия над общагой пятого прихода. Последний разговор с Наоми. Это воспоминание он продублировал специально, чтобы в случае чего не стерлось. Нет, но почему, ведь так больно, слишком больно и горько вспоминать, как с каждой секундой яркие глаза цвета кромки стекла гасли, становясь таким же серым стеклянным песком, как тот, которого полно на пепелищах. Зачем ему эта вторая жизнь, тем более среди этих демонов, которые каждое утро начинают с фразы «Я ненавижу этот мир»? Но выбор уже сделан.

По коридору с нечленораздельными воплями пробежало несколько демонов. Пейнджел плотнее прикрыл дверь. Стоило ли осуждать их, тем более тому, кто уже знает, к чему приводит попытка бросить этот образ жизни? Летят, как мотыльки-самоубийцы на огонь, в организацию, каждый год хотя бы по разу приезжают сюда, а потом живут памятью о последнем визите и мечтой о следующем, хотя ничего особенного обычно не случается. Здесь своя, особая, атмосфера, и всю первую жизнь он тоже наслаждался этим миром, а теперь от него просто задыхается. И все равно, всех его мучений мало. Опять крики, возвращается та же компания, орут, как обкурившиеся коты. Снова сражаясь с без того дышащей на ладан дверью, Пейнджел оторвал ручку, помянул Контера и прилепил ее обратно, пока никто не видит. Кошмарное место, если бы Наоми не попросила тогда оставить ее в пятом приходе, он бы никогда больше не появился в этой реальности. А так… приходится, ничего не поделаешь. Очередной пробег по коридору и собственным ушам Пейнджел не выдержал. Распахнул дверь с расчетом попасть хотя бы по одному из гадов. Расчет удался на триста процентов.

-Человек ты, – подумал, что оскорбил Пейнджела, один из валявшихся на полу. – Там нападение, мы народ поднимаем, а ты…

-Какое нападение? – Пейнджел прислушался. Теперь, когда никто не орал над ухом, можно было расслышать не очень громкие звуки с нижнего этажа. В обшитом деревом изнутри шкафу вообще фиг поймешь, что они есть. Да, хорошее убежище, несколько войн проспать можно… То-то в самом начале, когда здание переходило из рук в руки каждый день по три раза, впервые открыв шкафчик, нашли в нем какого-то человека. Что конкретно с ним дальше сделали, версий немерено, только в одном сходятся: вытащенный сразу сказал – понятия не имеет, какая ерунда вне его шкафа уже неделю творится. Ну, когда шкаф отмыли, (для чего сдали на неделю здание непредельщикам), Пейнджел, тогда еще живший с Джей Алой, она же Дж'ала, сразу его забил за собой. Ну и, разумеется, своей дочкой.

-Непредельщики, из центра, – встававший с пола хейтер отверг в порядке примирения протянутую ему руку вербовщика. – Большая куча, хорошо, что во время летнего приезда напали, нас тоже много. Если есть оружие, прись вниз.

-Оборзели, сегодня уже в восьмой заявлялись, мало им, что ли? – Пейнджел выгреб из-за отошедшей от стены панели старый КС, пятой модели. С дарственной надписью «Моему лучшему Источнику», будь эта Джей неладна!

-Чего от них ждать, беспредельщики они беспредельщики и есть, – философски заметил оригинально косящий от военных действий хейтер. – Эй, ты уже пошел? Ну иди, иди, я ж только для порядка предложил…

День –n – –n+1(район полуночи), общага третьего прихода, зона боевых действий

Пейнджел пропустил мимо ушей сказанное пострадавшим от двери парнем. Слишком торопился вниз. Вопреки его ожиданиям, лестница была пуста. Халявщики поднимали народ только на втором этаже, чисто с целью очистки совести. Очень благородно, особенно для тех, у кого такого в принципе не наблюдается с момента появления на свет.

Внизу проходила заурядная стычка из прошлой жизни Пейнджела. Ни одного капюшонника среди пытающихся пробиться через стенной пролом не было. Только молодежь. Лицо – выстрел – новое лицо, больше ничего не рассмотришь, здесь излучатели у каждого второго, не считая каждого первого, на ураганную оборону хватает[20]. Бывший хейтер занял место одного из выбывших на время, попадание из КСки более поздней модели, чем десятка, требует немного времени на приход в себя.

-За моей спиной развернутся металлические крылья, и ненависть займет место любви в моем сердце, я останусь в шаге от серебряной тьмы, ожидая и боясь этого шага, – тихо, но четко декламировал стоявший рядом с ним хейтер. Стихи были знакомы Пейнджелу просто-таки до боли, он видел их, написанными рингиловским рисованным почерком на листке бумаги. За каждым словом, срывавшимся с губ хейтера, стоял один выстрел. Третья общага была устроена правильно – один вход, который легко держать под контролем, и плевать, что у обороняющихся самая новая КСка помнит последнюю крупную стычку. Десяток выстрелов – и один непредельщик выбывает на неопределенный срок. – Когда придет время подняться над жизнью, радуга упадет к моим ногам, я шагну и пойму, что она меня не удержит, меня ждет последняя бездна, а на дне ее – моя судьба, – слова падали в почти не нарушаемую тишину – все очень быстро вспомнили, что такое сплошная стена защиты в персонализированном варианте, шум был лишь на первых порах, потом из битвы стали выбывать, не успев произвести и звука, а излучатели никогда не являлись особо громким видом оружия. Пейнджел быстро подстроился под ритм – идеально подходящий, к слову. Слово – выстрел – исчезающее лицо. Возможно, все еще обойдется. – Я вспомню про свои крылья, но лишь у самого дна, и успею увидеть лицо на дне, но лишь покинув бездну, пойму, что смотрелся в зеркало, – Рингил всегда вначале писал стихи на эанитском, хороший язык, единственный, который закладывается в каждого, кто имеет хотя бы ничтожную долю этой крови, только вот один минус – не переводится литературно. Или дословно, или рифмованно, третьего не дано. – Ветер сломает мои крылья, сорвет и отбросит прочь, и я пойду дальше, к следующему радужному мосту, мне нравилось летать, но меня ждет моя бездна, и я встречу ее лицом к лицу, последний раз в жизни… Все, больше не прут, – оборвал мелодичный, хоть и не рифмованный, стих хейтер. – Передышка, непредельщики временно закончились. А ты ни разу не промазал, молодец. Где я тебя видел?

-Я Пейнджел, может, я тебя и привел сюда, – ответил удивленный вербовщик поневоле. Этот мальчик… Да, ему с виду лет шестнадцать, чуть старше Алары, вроде бы это реальный возраст, до такой степени омолаживаются только сознанием. Странно – а откуда он знает стихи Рингила? – Ты где этот текст вычитал, если не секрет?

-На стенке, на пятом этаже, – ответил хейтер. – А ты не меня приводил, а мою сестру. Теперь я вспомнил. Я Корд, – одновременно с представлением парень показал надетое на безымянный палец кольцо. В оправу в форме треугольника был вставлен кусок энергата. Не кровавого, обычного.

-И что занесло к нам дельта-серфера[21]? – Пейнджел знал, что этих личностей было сложно заманить в ряды счастливо ненавидящих мир.

-Наоборот – я в Дельту хожу, чтобы заслужить право на разрушение, – сказал Корд. – Чем больше славы, тем больше слез, сам знаешь. А ты тоже на пятом читаешь местный стениздат?

-Нет, я знаю того, кто это написал. А ты уверен, что больше не полезут? – кивок в сторону пролома. Многие еще держат КСки нацеленными.

-Полезут, только чуть позже, я чувствую, – Корд, как и все представители его профессии, был неплохим ясновидцем, хоть и ограничивался схематичными представлениями о будущем. – КС-5 – это такая фигня, – взгляд на оружие. – Возьми мою, двадцать третья, с одного раза сшибает. Одно плохо – заряжать от себя надо… Да ты бери, у меня вторая есть.

Пейнджел взял протянутое оружие. Да, лучшее, как обычно, враг хорошего. Старые излучатели, во-первых, надежнее, во-вторых – легче поддаются модификациям. С дрожью вспомнился разрегулированный и выброшенный каким-то безответственным демоном излучатель. Конечно, одни выбрасывают, другие подбирают. А если это еще работает, то и применяют по назначению.

-Пси, – поблагодарил он Корда. – Я тоже думаю, что они так не дело оставят, вопрос только один – сколько времени дадут на отдых.

-Нисколько, – Корд смотрел на стену, вернее, сквозь нее – многие в свое время постарались односторонне поляризовать бетон для просмотра. – Подтягиваются, …, на наше счастье только обычные… Блин!

-Что такое? – Пейнджел тоже глянул сквозь стену. Забитое непредельщиками помещение было и без того не слишком приятным зрелищем, к тому же нелимитированные вели себя так, как будто им только что сказали что-то очень даже хорошее. – Наверняка капюшоники одобрили вылазку, теперь нам опять каюк.

-Ты последний раз вспоминаешь? – задал риторический вопрос Корд. – Помню, тогда всех, кто мог КСку поднять, на последний рубеж погнали. Вот если бы этих нехороших личностей выбить из вестибюля, можно было бы поставить купол и любоваться, как они локти кусают.

-Мысленно представлять, точнее, – поправил Пейнджел. – Сидеть под куполом – удовольствие для тех, кому срочно нужно восстановить отношение к миру. Или для мазохистов.

-Так это же недолго, недели на три, потом у них всегда нервы сдают, – Корд натолкнулся на взгляд наследственно серых эльфийских глаз и прочел, насколько их обладателю «хочется» торчать без связи с внешним миром три недели. – И все равно мы их фиг с два выбьем из вестибюля, я столько раз предлагал скелетов настроить, так нет же, традиция… А ты что бы предложил?

-Вот я сейчас туда пойду и всех выгоню, – конструктивные предложения Корда могли только злить. Дело было не в том, что кому-то там хотелось сохранить традиции без нового их прочтения. Просто все падало на голову как-то не вовремя. Высказанная вслух фраза отражала действительно имевшееся в наличии желание. А что? Сумасшедших высшие силы любят и уважают. А всех остальных – просто имеют. В виду. – Хватит мозги компостировать, и так нервы не железные.

-Алюминиевые, со сверхпроводимостью, – огрызнулся Корд. – Что делать, если они серьезно?

-А это тебе решать? – Пейнджел не помнил, ставили ли этого мальчишку на руководящий пост.

-Допустим. Все зависит от того, кто первый решит правильно, – отпарировал Корд. – А если это буду я, пойдут за мной. Ты знаешь.

-Знаю, – закон такой есть, и в кодексе четко прописано, что делать в нестандартной ситуации. – Положение интересное, не находишь? На часах минута первого. Мы здесь решаем философские вопросы, попутно выясняя, кто что о чем думает, этажом выше бегают три не сильно умственно развитых личности, а еще выше – не знают, что здесь творится. За стенкой, – Пейнджел прищурился, рассматривая детали. – Так вот, за стенкой ждут подкрепления нелимитированные. Странная штука жизнь, правда?

На дискуссию никто не обращал внимания. Каждый имеет право заниматься чем хочет, в том числе трепать нервы случайному знакомому. И без разницы, что там снаружи, что пятью минутами раньше был бой, что на полу лежат без сознания те, кто сражался, а рядом с ними стоят и целятся в пролом их товарищи по этому короткому бою. Они хотят воевать, и все. Или не хотят, но пришло время восстанавливать отношение к миру.

-Чего тут странного, – Корд был из тех, кто искренне верит в свою идею. – Все понятно. Что, интересно? – парень снял высунувшуюся в пролом непредельщицу. Раздался тихий стон. – Осторожнее надо, леди! Здесь, знаете ли, стреляют!

-Хорошая реакция, – не мог не похвалить Пейнджел. – Только вот смысла ноль, если они серьезно наехали.

-Смысл есть всегда, – возразил мальчишка. – Особенно если дома приколочен к стенке оригинал диплома «Врат», под глазом зажила благодарность от последнего вытащенного из Дельты, в руке родной КС-23, сворованный у нелимитированных полторы недели назад и так далее. Что-то меня на высокие материи потянуло, пора на пятом этаже застрять у стены с баллончиком краски, не находишь?

-Хоть на пятисотом, – мнение Пейнджела о детях-хейтерах в целом и этом представителе данного класса в частности только укрепилось. Они могли читать и даже писать красивые стихи, говорить правильными лозунгами, совершать почти что героические поступки, но ничего не менялось. Один из худших видов свободы. Вот этому пацану в голову не придет послать хейтеризм подальше, лет еще так двадцать. А что потом? Нет, конечно, взрослых хейтеров бронепоезд и маленькая тележка, и не все плохи сами по себе, тот же Генка, к примеру. Одно плохо: легкая и интересная дорога часто кончается тупиком. И сам он стоит в этом самом тупике. Ждет других, потому что одному скучно стоять. И на каждого идущего мимо смотрит с надеждой. На самом деле этот Корд дойдет до конца, такие как раз и доходят, зарабатывая красивый пыльный гробик в склепе пятого прихода.

-Мне туда рано, – предложение стать Скитальцем Корд расценил как шутку. – Все равно каюк нам, вербовщик. Всем каюк.

-В смысле? – ничего такого особенного за стеной не наблюдалось. Оживленная подготовка не считается.

-Звездец, – пояснил Корд. – Смотри внимательней. Вон та девушка в халате, видишь? Я ее и раньше без плаща видел, было раз.

-Плюнь три раза, малыш, это просто модель, – возразил Пейнджел. Хотя возникло на секунду подозрение. Нет, модель, она для настоящей слишком не уверена в себе. – Они иногда плащи носят, только им до капюшонниц как до шефского поста.

-Допустим, – отозвался Корд. – А сколько им до шефского поста, с учетом того, кто там сейчас сидит?

-Год грамотного пиара, – этот вопрос Пейнджел знал. Не далее как пять часов назад обсуждал за бокалом светлого коктейля, бесплатно тестируемого Генкой Лойе на всех гостях. – Короче, не дергайся. Еще не родился непредельщик, способный выдержать нашу психическую оборону. Вернее, родился, но в этих рядах ты ее не увидишь.

-Интересненько, – протянул Корд. – Где ж ты ее видел, что так авторитетно заявляешь?

«У себя в постели», – очень захотелось ответить Пейнджелу. Потом он вспомнил, что даже представитель наиболее продвинутого поколения хейтеров может его не так понять, и многозначительно вздохнул, позволяя дельта-серферу по совместительству самому додумать, что виденная собеседником непредельщица с этим самым собеседником делала. Впрочем, больная фантазия Корда могла извращаться до бесконечности (общеизвестно, что только выпускники «Врат» в ответ на вопрос, из какого учебного заведения они явились, сразу отвечают, какое занятие у них основное и любимое). После Джей мужчинам, как правило, ничего не страшно. Даже нормальные отношения.

К сожалению, продолжать содержательную беседу дальше хейтерам не дали. Первого агрессора, полезшего изображать из себя мишень, Пейнджел снял лично, на пару с половиной целившихся в проем. Непредельщик изобразил мордой лица белый флаг и громко подумал, что больше не встанет. Корд в ответ на это ценное выражение мыслей поделился с окружающими своей мыслей о том факте, что вроде бы никто из них непредельские оболочки таскать не нанимался. Один из хейтеров, увлекшихся мечтаниями о том, что можно сделать с бесчувственным непредельщиком, слегка отвлекся и вместо очередной призовой мишени попал в стену. Конкретно в частично поляризованное место. За стеной ждал своей очереди другой непредельщик. В результате возникла небольшая пауза, во время которой за стеной в спешном порядке утверждали новый порядок появления.

-Ну как новый девайс? – спросил Корд, пользуясь передышкой.

-Ничего, только стрелять сидя надо, – Пейнджел уже понял, что значит «заряжать от себя». А так стреляла КСка неплохо, не особенно срамя создательницу первой модели. Правда, Кирстен Сайрелл не предусматривала такого использования своих изобретений, но это мелочи, слабо относящиеся к делу. – Ноги не держат.

-Извиняй, кольцо самому надо, – кристалл энергата уже слабовато держался в оправе. Впрочем, на три-четыре часа бы еще хватило. Пейнджел откровенно позавидовал Корду. – Так, еще один выродок в коллекцию!

-От выродка слышу, – прокомментировал следующий непредельщик. Больше он ничего не успел сказать.

-Слушай, у тебя неплохо со стихами получалось, давай опять, – предложила менявшая какую-то деталь в своем излучателе девчонка. Корд кивнул.

-Тенью бескрылой по краю заката, – начал он. Эти стихи не были рингиловскими, вероятно, слишком многие пользовались стениздатом. Может, не все из них были поэтами с большой буквы, разве что иметь в виду букву «Г»… Впрочем, если вспомнить те же прощания на пятисотом, то легко можно понять, почему половина стихов написана поверх творений предшественников. Выход из положения в условиях ограниченной площади стены. Корд тем временем припомнил следующую строчку. – Так я пройду бесконечный свой путь. Зная, что мог оступиться когда-то. Зная, что вовсе не мог повернуть. Солнце рождает тяжелые тени, Глубже и проще, чем вечный покой. Мы, выбирая возможность бессмертья, Выберем то, что зовется судьбой. Смерть не поможет, пока не конечна, Жизнь не бывает ценнее, чем тень. Только отказ от своей лотереи Смысл придает на единственный день. Выбор есть сила, а поиск есть слабость – В жизни меняются все аксиомы. И, о себе оставляя лишь память, Ты в бесконечность наивно уходишь. Как завершить, и где точку поставить – Это твой выбор и это твой крест. Только меня манит серая стая Тех, что забыли о цвете небес.

Заслушавшись стихами, Пейнджел пропустил несколько выстрелов. И без него хватало желающих зазвездить пару сотен единиц в лоб нелимитированному.

-Уже и все, – разочарованно протянула та же девчонка. Ремонт излучателя затягивался. – Жалко.

Пейнджел бросил ей занимавшую руки КСку. Все равно только мешает. Не возвращать же оружие обратно Джей с неизвестно какой по счету настоятельной просьбой забыть о факте существования одного эльфа-вампира? Или пойти другим путем и познакомить настырную бывшую партнершу с одним из своих клонов-братьев? Хотя бы с Эларом, в порядке мелкой личной мести за все хорошее и не очень. Стоило бы, совсем достал, в «Экзотике» уже не появиться без того, чтобы на него не напороться. Попав в нового беспредельщика, Пейнджел поразился его схожести с собой. Может, еще один братец-кролик? Разбросало же их по всем возможным местам, мог один и в стан врага затесаться. С их-то характером вполне реально. У самого такой же был. Впрочем, оригинал всегда выходит комом, это он о себе. Эх, жалко, не удалось в свое время найти родительницу и поговорить о примерной цели великого эксперимента по внедрению в реальную жизнь кучи придурков с ним самим во главе (ага, как же – во главе! Да они старшего в грош не ставят!). Впрочем, цель давно уже была ясна как день. Просто так, приколоться, чтобы другие поспрашивали. Какие еще цели у хейтерши? Разве что шокануть мир по своему, тоже вполне допустимо…

-Развлекаются мальчики, – прозвучало из-за спины. Пейнджел обернулся и увидел Джей, снисходительно смотрящую на всю панораму боя. – А девочек позвать лень. Приходится нам, бедненьким, от безысходности защиту на внешней лестнице держать, которую от любителей затяжных прыжков ставили.

-Что, попытка открыть второй фронт? – на самом деле бэушный хейтер был только рад очередной помехе. – Забыли, кто у нас там блокировал лестницу?

-Да ладно тебе, ангелочек, никто ж не против, что фиг пробьются, но грех не поизображать из себя великих демонов, – на попытку физического контакта Пейнджел отреагировал вихляющим маневром.

-Ала, я же сказал – все! – сквозь зубы прошипел он, ощущая дикое желание потратить заряд на бывшую.

-Не надо повторять, – не менее ловким маневром Джей все-таки смогла оставить на щеке Пейнджела след помады кровавого цвета. Пока ошеломленный демон пытался стереть порочащую его временами гипертрофированную честь отметину излучателем, Джей, пригибаясь, добежала до перегороженного столом пролома. – Если мнение не поменяешь, потом поговорим, – сообщила она и одним прыжком красиво ушла в освободившееся на секунду отверстие. Пейнджел матюгнулся, быстро мотивировал для себя любые последующие поступки тем, что всегда был резко против перекладывания личной мести на посторонних и повторил идиотский поступок матери своей старшей дочери. Последняя мысль по свою сторону была посвящена именно Аларе. Что ж из нее вырастет, если ее родители еще в сравнительной молодости начали проявлять явные признаки воинствующего маразма?

День 1– n, по ту сторону

Пейнджелу серьезно повезло. Приземлился он на того самого отключенного непредельщика, уже использованного в качестве посадочной площадки. Так что получилось мягко и без неудобств. Впрочем, долго сидеть на теле было не слишком разумным решением, так что хейтер затихарился за кучу скелетов, сброшенных для удобства в сторону от основных действий. За второй аналогичной кучей уже сидела красноглазая аномалия. Остальные находившиеся в помещении демоны изображали процесс входа в кому. Ала тоже не слегка удивилась, во всяком случае, размер ее глаз увеличился раза в полтора от одного вида последовавшего за ней. Пейнджел прогнал навязший непонятно как в зубах мотивчик со словами «Он лежал на земле, будто просто устал, и не видел того, кто его убивал» и придушил паникерскую мысль на тему «со сверхсветовой скоростью совершить обратный маневр, пока не до всех дошло, что у них не глюки». Влез в боевые действия – будь любезен соответствовать. Дальше следовало не думать, но действовать. Оказалось, что косить без того пораженных двойным явлением в остатки мозгов непредельщиков очень просто. На пару с кем-нибудь еще (в том числе с Джей) еще проще. Даже неинтересно как-то. Смахивало на компьютерную игру, в которой слишком активно используют чит-коды. Понятия эти Пейнджел почерпнул от своих очень хороших друзей. Тех самых, что пока оставались людьми. Каждый сходит с ума по-своему, а право на свободу личности быть хоть загогулиной в фуражке Пейнджел всегда уважал. Хотя, конечно, отлично понимал, что в последний момент может и не оказаться рядом. М-да, надо хотя бы Валерку уговорить, а то с его образом жизни точно надо демоном быть (с учетом того, что среди знакомых по началу второй жизни он – еще, можно сказать, главный пацифист). Раз все равно увидеться получится, в списке кандидатов на мелкий хай под названием «Вы на кого ногу подняли, нелимитированные твари?» он на третьем месте. После самого Пейнджела и Норы. Две другие девчонки какие-то ненадежные. На сенгарийца положиться, говорят, можно, но только если заранее продумал три варианта выхода из ситуации, в которую он тебя заведет. А на демона, которого второй раз в жизни видишь… Без комментариев. Нелимитированные в упор не размораживались, наводя на мысль, что это они какую-то подлянку готовят. Мысль навелась поздно. Только когда в помещение зашли точные копии только что приведенных в бесполезное состояние оболочек. Во главе парада стояла, что яснее любого пня, личность в плаще. Капюшон временно болтался сзади, выставляя на всеобщее обозрение в общем-то не слишком страшную физиономию. Причем даже слишком хорошо знакомую лично Пейнджелу. Тещу, знаете ли, не забывают. Сложно и даже проблематично. А вопрос об отношениях в семье просьба оставить при себе. Какие уж тут отношения, кроме крайне отрицательных…

-Кого я вижу! – фальшиво обрадовалась Эанис. Поскольку в описываемый момент она уже приняла глобальное решение положить на факт отсутствия у нее имени, будем звать ее так. – Герой с дрыном наперевес, двоеженец и морально разложившийся урод, и имейте в виду – сегодня мы похороним всех троих в одном гробу! С первой женой под боком, чтобы загробная жизнь раем не казалась…

-Знал я, что двоеженство карается двумя тещами, но мне за глаза хватает одной второй. Если вообще ни одной не станет, будет еще легче, – Пейнджел проверил заряд излучателя и аккуратно навел прицел (примотанную сверху скотчем лазерную указку) на лоб спешащей избавиться от него демонессы. И тут же понял, что таковых уже двое. До Джей наконец-то дошло, что есть пока на свете женщины лучше, чем она. Ладно, ради избавления от нее стоило рискнуть здоровьем. – Прекратите этот спектакль, леди. Сейчас от смеха кирпичи из стены повыпадают.

-Один плюс – вежливый гад попался, – Эанис до сих пор не могла простить (цитата дословно: «Волосатому металлюге, позорищу, для которого любое оскорбление будет слишком сильным комплиментом, эльфийскому подонку и просто козлу с ушами») преступление под названием «раскрыть глаза и показать реальную жизнь», совершенное по отношению к ее дочери и по совместительству лучшей модели. – Второй плюс – жить гаду осталось недолго. Мальчик, тебя не учили в глаза смотреть, когда с приличными женщинами разговариваешь?

Пейнджел рефлекторно опустил взгляд на два сантиметра. И прочел в издевательски зеленых глазах с вертикальными зрачками такое… Как обычно, совет от временно вышедшего из состояния перманентной клинической смерти здравого смысла опоздал. Секунды на три. Никто не взял на себя труд выяснить, что именно непредельщики меняли в энергоматрице попадавшим к ним несчастным. Но после такой, грубо говоря, операции над сознанием одно желание любого авторизованного для этого непредельщика могло весьма и весьма испортить настроение жертве.

-От одного моего вида воротит? Я и не сомневалась. А ведь в Наоми что-то нашел, давно хотела спросить – что именно? – непутевую дочурку Эанис любила, но по-своему. Иначе быть не могло. В конце концов, какой матери не хочется, чтобы ее дочь чего-то достигла в жизни, желательно в положительном смысле? Вот и Эанис хотелось. Но не оправдались материнские надежды.

-Мне тоже интересно, – Джей было уже наплевать на обещание Эанис выделить ей жилплощадь в двух метрах под землей. – Может, ответишь?

-Может, обе заткнетесь и решите, в какой очередности будете стрелять? – вопросов, связанных с Наоми, Пейнджел не любил. Это было единственное, что он по-настоящему ненавидел. Лучше уже получить две тысячи единиц (пока что максимум) и выпасть на полу в осадок аккуратной кучкой. – Ты отлично знаешь без меня, что такое темная любовь, Ала, – темная любовь? Да этими ли так приземленными в наше время словами описывать то, что всегда было для него «неба тайной из тайн»? Опять нахватался терминологии от Валерки. Или все-таки не от него?

-А я отлично знаю без тебя, что ты – подонок, – Эанис не любила активировать встраиваемые в подопытных системы контроля. Считала, что это неэтично. Но по отношению к конченому тварюке типа Пейнджела… Здесь этика отдыхает. – Выстрел – это слишком быстро и слишком просто. Огонь… бывает и в другом смысле.

Пейнджел сразу понял, какой смысл имелся в виду. Среди тех, у кого он «гостил» в прошлый раз, были любители садизма. И любительницы тоже. Вообще-то, именно из-за этого отношения с Джей больше не могли продолжаться после возвращения. Даже если бы он не нашел Наоми. Курс скоростного избавления от слабой степени мазохизма был достаточно эффективным.

Эанис с некоторым моральным удовлетворением следила, как мучается покусившийся на ее сокровище демон. Да, абстрагироваться от такого воздействия не в силах никто. Пока что Эанис Джайнис сильнее всех в вопросах управления. Уже не только в теории. Пламя, а вернее, полная имитация температурного воздействия – ее личное изобретение. А неплохо на практике смотрится, правду говорили испытатели.

В то время, пока Эанис обсуждала сама с собой свое умение вызывать неполную (минус слух, минус зрение, зато ощущение боли в тройной степени) иллюзию, Пейнджел уже был готов заняться правами ведьм в какой-нибудь реальности, в период глухого средневековья. До сего дня заживо сжигать его всего никто не пробовал, только замораживать. В тот раз помогла концентрация на определенных мыслях. Сейчас каждое слово приходилось думать с большим трудом. Даже Джей Ала смотрела на него с сочувствием, а не как обычно. Пришедшие с Эанис непредельщики продолжали отвлекать хейтеров. Хайтонка медленно поставила свой излучатель на максимум. Наклонилась к Пейнджелу – словно полюбоваться на корчащегося хейтера. И взяла вторую КСку.

-Получи, тварь! – тихо и со значением сказала она. Непредельщики обернулись, но увидели только свою предводительницу на полу и пустое место там, где находились хейтеры.

День той самый, третий приход, второй этаж

-Я была неправа, но ты мог это просто сказать! – Ала завершала нехарактерную для нее пламенную речь, весь смысл которой заключался в том, чтобы заставить бывшего (увы, теперь навсегда бывшего) лучшего Источника очнуться. Не вышло. Действительно, если бы он честно признался, что и без того непонятно как резонировавшая с ее собственной энергоструктура у него изменилась после общения с непредельщиками, и теперь Джей чувствует его боль не как обратное ощущение, а прямо, она бы все поняла и отпустила его сама. Нет, обязательно было устроить спектакль в хейтерском стиле. Джей необходимость поступать согласно кодексу тоже не всегда радовала. Кодекс, его все-таки на любителя писали, и демон, который это сделал, мало знал о затруднениях, которые возникнут у его последователей. Ала готова была поверить, что управлявший ее жизнью текст на самом деле был написан в минуты черной депрессухи одним очень плохо относившемся к окружающему миру демоном. И вовремя не использован по прямому назначению.

-Я еще живой? – послышался тихий удивленный голос. – Странно…

-Очнулся, – Джей просто расцвела и нагнулась поцеловать Пейнджела. Тот еще не до конца пришел в себя. В смысле, почувствовал, но отреагировать не смог.

-Похоже, зря, – только и сказал он, снова переходя в параллельную плоскость.

-Ну что мне теперь с тобой делать, – Ала очень хорошо понимала, через что пришлось пройти этому демону. В конце концов, прочувствовала то же самое, только в облегченной степени. Джей вздохнула и попыталась упаковать Пейнджела в шкаф. Демон не упаковывался. От до сих пор бегавшей с дикими криками троицы помощи ждать было бесполезно. К счастью, по лестнице спускались две фигуры. Ала подозвала их жестом. Фигуры синхронно пожали плечами и подошли.

Вообще-то Велка с Норой не сильно обрадовались налету безлимитчиков. Все тут же побросали терзаемые диски и пошли прикалываться, как будто они держат защиту. Норе с первого взгляда было ясно, что поле ставил кто-то настолько сильный, что любая дополнительная порция энергии смотрелась бы как лишняя молекула на горе. И только. Поэтому, потратив некоторое время на собачью чушь (на всякий пожарный, чтобы не выделяться из коллектива), девчонки поползли вниз. Помогать прикалываться остальным. На полдороги их и поймала Джей.

-Смотри – что это она с ним сделала? – спросила Нора, подойдя поближе и увидев, что именно творится в коридоре.

-Это они, наверное, – Велка увернулась от наскипидаренной троицы. – А может, и нет. Что, помочь добить? – это уже было сказано Джей.

-Нет, просто помочь, – часто возникавшее у Пейнджела мнение насчет современных юных хейтеров Джей разделяла. По крайней мере в настоящий момент. Кошмары растут, по-другому и не скажешь. Велка тем временем думала на тему того, как плохо взрослые понимают шутки. Как будто сами в ее возрасте не прикалывались направо и налево. Смерив валявшуюся на полу оболочку «The most wanted demon», он же Пейнджел Джайнис, Велка скорчила гримаску в стиле «В наше время крутых мало». Действительно, в чем тут круть – на бетоне валяться? Причем сенгарийку совершенно не волновало, что в процессе боевых действий может случиться и не такое. Это был один из основных принципов народа, наполовину ответственного за ее появление на свет. В первую очередь считаются те, кто стоит на ногах. Остальные не считаются вообще.

-И каким именно образом? – Велка не очень хорошо понимала, что можно квалифицировать как помощь. Между прочим, она говорила чистую правду, когда объясняла причины, побудившие ее спасать непредельских подопытных крыс. Главное – достать нелимитированных, а уже на месте уточняем, как именно.

-Не знаешь – не лезь, – Нора отпихнула слабо ненавидимый объект, вспоминая в процессе ускоренного перемещения ту самую лекцию по оказанию первой помощи, на которой вместе с однокурсницей Ксари играла в трехмерный «Морской бой». – Сколько единиц поймал? – спросила она, вспомнив, что в подобной ситуации так надо начинать.

-Ноль, – Джей поняла, что от этой парочки можно помощи дожидаться до возвращения первых (а там всем уже все до лампочки будет). – Безлимитный контроль.

-Так что тебе надо? – Нора даже слегка обиделась. Такой темы на лекции не поднимали, хотя бы до того момента, пока у них с Ксари не осталось по три корабля на нос и не пошла настоящая война.

-Что, что… Руки подержите, пока я его в шкаф упакую, – Джей еще раз подумала и решила, что зря способствовала появлению двоих дополнительных демонов в этом мире.

-Встречное предложение, – Нора тоже занималась ворошением мозгов. – Давай мы его отбуксируем в более тихое место. Окей?

-Как хотите, только меня вместе с ним, – все-таки, несмотря на все плохое, что было в их с Пейнджелом жизни, что-то Джей к нему еще чувствовала. Левое такое чувство, мало смахивающее на старую добрую «Dark Love[22]», но наличие есть наличие.

-А ты кто, если не вопрос? – Нора первый раз видела эту личность перед собой и вообще не представляла, что у Рингиловского папочки могло быть долгое и разнообразное прошлое, насыщенное без меры перерывами на общение с особами привлекающего его пола. Джей вопрос слегка зацепил. Конечно, она-то не принадлежала к обширной компании идейных и знала отца своей доченьки только в этом узком плане.

-Дж'ала, – коротко представилась она. – Если ты, мелочь пузатая, не в курсе, кто я, это твоя проблема. И пока что самая маленькая из них.

-Нора, а не мелочь пузатая, напрягите свои извилины и запомните это имя, – какая-то шокерша еще смеет выдавать всякие свои характеристики! – И вообще, нам ваш груз ненадолго нужен будет, а потом сами разбирайтесь, – «вежливое» обращение со стороны защитницы обиженных жизнью всегда звучало как оскорбление. Не был исключением и этот раз, только вот Джей больше интересовало, каким боком ее ангелочек связан с этими хамками. Вроде они на него не сильно похожи, хотя кто знает… Вкус Пейнджелу непредельщики испортили напрочь. Наоми Ала уже имела несчастье видеть. Потом долго отходила от культурного шока. Таких женщин только в фильмах ужасов снимать, в ролях выловленных из хранилищ радиационных отходов трупиков. И то не каждый режиссер возьмется, слишком уж страшное кино получится. А говорят, что эанитки бывают красивыми. Вспомнив еще раз серокожую женщину, похожую на грязный манекен, Джей поморщилась.

-Что, тяжело? – оказывается, за то время, которое Ала посвятила критической оценке заменившей ее особы, они успели переместиться в совершенно постороннее место. Вокруг не было ничего, кроме природы.

День –m, он же –n+1. Достаточно далеко от Эгладора – 16.

-Да нет, терпимо, – Джей чуть не уронила Пейнджела. Как практически все хейтеры, она напрочь отвыкла от роскоши повсеместного использования своей силы. – А мы это где?

-Мы это, – Нора скопировала интонацию Алы, – не где, а зачем. В смысле, сейчас мы будем циркулем форматировать мозги моим родителям. Понятно?

-Нет, – Джей поправила взваленную для удобства на плечо тушку. В естественную какофонию звуков природы вклинился чей-то плеер.

-Ну мама, ну вредитель! – возмутилась Нора. – Я всего ждала, но перекинуть канал к этим придуркам!

-А что такого? – песня не была настолько плохой, чтобы за одно ее прослушивание так критиковать. Во всяком случае, строчки «Мне не нужна твоя жизнь, не нужна твоя смерть»… В конце концов, именно это музыкальное произведение крутили в «Малине» в тот момент, когда Джей говорила Пейнджелу: «Это не ты от меня уходишь, это я тебя, козел, бросаю!» Было дело, и слово было… Поздно говорить «Блин!», когда уже ком подгорел. Клуб «Малина», для истинных хейтеров – дохлый музцентр, три рабочих диска, на которых через песню – попсятина, два целых стула и шкаф светлой настойки. На дохлых мышах, как утверждали те, кто имел дурость ее пить. Джей тряхнула головой, отгоняя червивые горькие воспоминания. Вот же жизнь – одна песня и сразу куча ассоциаций.

-Ничего. Хорошего ничего, в смысле, – ответила Нора. Настроение ее улетело далеко в ноль, но было чуть приподнято тем фактом, что локальный канал был пробит в другую точку хейтерской реальности, а дурная привычка вместо точной настройки искать ближайший готовый переход, совпадающий по характеристикам, забросила их к товарищам, намного худшим, чем светлые хейтеры, сдвинутые по средиземской фазе. А именно – к аналогичным образом сдвинутым хейтерам, не определившимся с ориентацией.

-Вот прикол! – выразила свои мысли Велка. Песня ее не тронула, по той простой причине, что Веледа Сенгарри слушала только определенные группы, поплевывая параллельно на свой расизм. Вернее, это она так говорила. На самом деле идеи борцов за чистоту рас не трогали ее так же, как и все остальные. – Нор, так по существу – куда нас занесло?

-Туда, где Саурон кольца не терял, – прямым текстом ответила Нора. – Велка, решай: мы прыгаем назад или идем ко мне пешком?

-Нора, вот так прямо сейчас и отвечу, – Велка выудила из шнурков, составлявших часть костюма, книжку размером со спичечный коробок. На ее зеленой обложке серебром было вытиснено: «Кодекс ненависти». – Так, страница восемьдесят третья, – Нора и Дж'ала синхронно уставились на нее. Первая дошла всего лишь до шестидесятой страницы, а вторая не прошла и половины этого пути. – Когда жизнь сама начинает ставить тебе преграды, это значит, что ты вышел из своей схемы. Чтобы вернуться в нее, продолжай нарушать перечисленные выше законы, ибо это ясно показывает, что пришло время менять свою жизнь. В балансе между отношением к миру и отношением мира к тебе – истина. Так, дальше про тебя написано. В общем, пешком не попремся. Все нестыковки у нас оттого, что мы на новый уровень переходим.

-Ладно, дай мне почитать насчет идейных, – Нора правильно поняла, что именно там написано «про нее». – Или сама озвучь.

-Переход на уровень выше для тех, кто решил достойно завершить свою жизнь, знаменует приближение этого часа, – Велка вздохнула. – Мне будет тебя не хватать.

-Иди ты! – Нора тем временем прощупывала окружающую пятницу на предмет нахождения нужного локального перехода. Несмотря на официальное их отсутствие, адаптированную реальность за каких-то девять лет заплели пробитыми в другие миры и местными каналами.

-Какие демоны и без охраны, – протянул, выходя из-за дерева, парень, к плееру которого вместо наушников были прикручены намертво колонки от компьютера. Внешний вид парня гармонировал с лесом, но не с его собственным поведением. Парень громко хлопнул жвачкой и выжидательно уставился на зависшую перед его глазами компанию.

-Отвянь, – Велка решила воспользоваться преимуществами своей внешности. Противник дрогнул, но устоял. Песня про охотников закончилась. Началась песня про полковника. – Не понял, да? Сейчас объясню подробнее, – несмотря на то, что ей не хотелось пользоваться второй формой, пришлось-таки показаться в образе крылатого волка. Демон продолжал стоять. Этому в основном способствовало наличие за спиной дуба. Только когда покрытые черным с серебряными узорами лаком когти оставили на его шее четыре ровных параллельных царапины, нарушитель общественного спокойствия по-девчачьи завизжал и бросился наутек, уронив плеер. Велка, превратившись обратно в себя, подобрала девайс. – Да, здесь народ более стойкий, – глубокомысленно заключила она. Нора в голос заржала.

-Я его знаю, – отсмеявшись, объяснила она. – Он из нашей группы, только все давно вперед учапали, а этот непарнокопытный только на пятый курс перешел. Слушай, Велка, большое пси, а то он как пить дать всем бы растрезвонил, что я законы нарушаю…

-Плюнь и забудь, у меня пятиминутный стиратель памяти сработал, – Велка думала, что сделать с чужим плеером. Можно было, например, закинуть в дупло. – Будет помнить, что видел страшное, но что именно – разве что в кошмарах увидит.

-Да, серьезно ты к своему имиджу подходишь, – Джей оценила силу стремления девчонки выделиться из серой массы. Стирать память давно было запрещено. Только блокировать. Для хейтеров, конечно, другой закон писан, но все эти законы она, видимо, отлично знает и плюет на них лишь чуть реже, чем на все остальные.

-Ой, да ладно вам, – Велка чуть ли не впервые в жизни смутилась. И даже слегка покраснела. – Норка, нашла тот выход, который твоя мама делала? – громко спросила она.

-Нашла, Велик, – отомстила подруга за «Норку». Интересно, почему это всем так нравится переделывать ее имя? – Поехали, как сказал соотечественник моего отца…

День, ежу ясно, продолжается. Действие перемещается в дом Норы.

Элга Лойе никогда еще не выходила из себя так далеко, так часто и так надолго. Когда в роли пресловутого снега, сыплющегося на голову, выступил непонятным образом познакомившийся с ее мужем позор хейтеров Пейнджел Джайнис, заявившись вместе с Генкой к ним домой, это уже был второй выход за день. Первый был связан с изумительной вариацией на тему последствий торнадо, имевшей место быть в комнате Норы. Третий, соответственно, с тем хаем, который устроила вернувшаяся дочка. Нет, проявления нормальной подростковой (вернее, еще пока детской) независимости Элгу не пугали. А вот аналогичные симптомы у мужа очень даже тревожили. Если так и дальше пойдет, он начнет вместе с командой отпрашиваться в краткосрочный отпуск – рыбу с друзьями половить – или, что того хуже, приклеится намертво к телевизору или компьютеру! Нет, запускать болезнь под названием «непослушание» нельзя, потом вылечить будет сложнее, а с учетом того, что мужчин среди демонов раза в три как минимум меньше, чем надо… Один раз позволишь на шею сесть, до возвращения первых не слезет, а то и после. Поэтому в описываемый период времени Элга занималась самым любимым делом – промывала мозги супругу. Евгений Лойе, спокойный, как БТР, продолжал читать книгу. Его не интересовало, почему жена опять устраивает истерику. От спокойствия мужа Элга распалялась еще сильнее, так что, когда в библиотеку ввалилась недавно испарившаяся оттуда компания с дочкой во главе, их встретил вулкан обыкновенный, из той серии, которых в любой реальности навалом. Извержения в собственном доме Евгений уже не мог допустить, почему и встал грудью на защиту дочкиных знакомых и своего лучшего друга безо всяких там предусмотренных кодексом оговорок и терминов. Под шумок Норе удалось увести странную женщину, не желавшую бросить Пейнджела, в свой личный бардак под названием «комната». Диван получилось раскопать в четыре руки (Норе помогала Велка). Всего за полчаса. Тайная надежда откапывающих (на то, что искомый предмет мебели не понадобится в конечном итоге) не оправдалась. Строго запретив Велке и Але выходить из комнаты, Нора спустилась вниз – поучаствовать в скандале. Родители уже перешли на личности и историю членов семьи до ее создания. Конкретно прозвучала вслух фраза:

-А ты кем был, человеком без образования! – из уст Элги Лойе. Нора подумала, что ее мать зря считает, что зацепила папу. На самом деле отсутствием высшего образования Евгений гордился, равно как и человеческим прошлым. А что по этому поводу думают остальные, ему было глубоко безразлично. Даже не до наплевательской степени, а намного ниже.

-Мама, побереги нервы, они хоть и восстанавливаются, но не с такой же скоростью! – относительно безопасная позиция «на лестнице» позволяла комментировать происходящее без особой угрозы для здоровья. – Я уже пришла, можешь переключаться на основной объект!

-Нора, ты вне любой критики, – Элга серьезно отнеслась к предложению поберечь нервы. – А ты, Генка, ярко вырожденный талант в области выведения всех из себя, пора переходить на вторую ступень.

-Эля, я не собираюсь бросать работу, – спокойно ответил Евгений, возвращая «Эльфийский клинок» на законное место (на нижнюю полку шкафа). – Тем более что не ради тебя, а всего лишь из-за недоказанных положений нашей религии. Ради тебя бы бросил, но лично тебе этого не требуется.

Нора обеими руками держала челюсть. На ее глазах рушилась стройная и привычная, как мир, система семейных отношений. Отец вслух критикует хейтеризм! Мама в ответ на это лезет к нему с поцелуями! Все обломилось в доме Смешальских, как говорил кто-то умный. А у нее в комнате… Так, это уже отдельный момент.

-Папа, ты как разбираешься в безлимитном контроле? – на всякий случай спросила она. Ее родители, похоже, сегодня решили вспомнить великое прошлое семьи. А в этом прошлом было много моментов, посвященных героической борьбе с беспредельщиками. Разумеется, до того, как чета Лойе приняла решение о переезде из восьмого прихода в Эгладор…

-Нормально, в лоб не сталкивался, – Евгения слегка передернуло. Это нехорошее изобретение обошло его стороной. Впрочем, многие знакомые ему товарищи напарывались. – Пейнджел? – конечно, больше некому. – Ладно, что-нибудь могу попробовать сделать…

-Не позорься перед дочкой, – ветеран войн за территорию номер один решила взять дело в свои руки. – Сейчас разберемся, это просто, как два героя об асфальт.

И Элга Лойе, чувствую спиной офигевший взгляд мужа (а чего вы хотели? Чтобы взрослые демоны сдвигались крышей только на почве религии?) проследовала мимо находящейся в том же состоянии дочери вверх по лестнице. При ее появлении Велка уронила рассматриваемую вещь (конкретно – сломанную электронную записную книжку), а Ала вскочила с подлокотника дивана. Окинув представительниц своего пола взглядом в стиле «Сброд!», она забыла о них и перевела взгляд на Пейнджела. Когда-то он нравился и ей… Но выбрал женщину, с которой у него была меньшая разница в возрасте. Элга мысленно хихикнула, вспомнив, что Генка (он специально просил сокращать его имя именно так) до сих пор не в курсе, на сколько лет жена его старше. Немногие по-настоящему старые друзья ее являлись таковыми со времен не Контера, но Омеги. Вот так-то. Современность все больше и больше напоминала хейтерше времена ее бурной бестолковой молодости. Одна разница – с непредельщиками она тогда была в слишком хороших отношениях. А хейтершей стала намного позднее, когда появился выбор между несколькими вариантами противостояния обществу. Оно могло менять свои убеждения со скоростью обыкновенного флюгера, но Элга всегда считала, что большинство не право уже потому, что оно – большинство. То есть, хорошая идея стае идиотов понравиться не может. Закончив краткий экскурс в собственные мысли, Элга перешла к собственно помощи. О контроле над бедными подопытными она знала не только теоретически. Вообще идея была хорошей, но ее загубило бездарное исполнение. Запрятать контур в энергетическую матрицу просто. Тем более что подробной схемы себя любимого ни у кого из демонов обычно не оказывается, хотя сделать ее – минутное дело. Не сложнее, чем схемку энергоструктуры. Вот почему, кстати, в народе так много товарищей, родители которых так и не узнают о существовании собственных отпрысков. Более осторожные от съемки матрицы закрываются. В данном случае это не являлось помехой. Схема у Элги была. Старая. А защита включалась по команде со стороны Пейнджела, каковой он дать не мог. Определенный смысл в такой конструкции был. Вдруг придется кому-нибудь собирать тебя буквально по кусочкам? Конечно, случай не крайний, но все равно надо доверять тем, кто хочет тебе помочь. Элга потратила секунду на сличение имеющегося образца с тем, что лежало на диване. Да, прилично потрепало товарища Пейнджела за годы, прошедшие с момента их последней встречи… Впрочем, вопроса о восстановлении его в рамках десятилетней давности не стояло. Нужно было найти дополнительный контур непредельской работы. Задачка на три минуты, для бывшей лаборантки на службе у Сильвер Дэз – на полторы. Сама когда-то такие контуры штамповала сотнями на день (хорошее было время, полукровки котировались только в двух видах: подсобные рабочие и рабочий материал). А технологию никто сменить не удосужился, не предусмотрели массовых переходов во вражеский лагерь. Впрочем, какие там массовые… Никто в непредельской компании не помнит лаборанточку Эльгу Ирмовну, которая великолепно умела стирать память… «Это вам не блокада, после пяти секунд работы никто и не вспомнит, что с ним было», – нейтральное воспоминание из далекого прошлого. Всего лишь. Тем более – только ее собственное. Вот и все. Последнее предложение Элга произнесла вслух. Действительно, работа была закончена. Больше никто из нелимитированных не сможет воспользоваться своими преимуществом.

-Он же… Ну, ничего же не изменилось, – дрожащим голосом возразила взрослая гостья. Элга презрительно хмыкнула.

-Если бы вас так, вы бы еще два дня не встали, – Элга с трудом удержалась от обращения «деточка». – На фоне общего энергетического истощения… Я бы новые КСки запретила, но меня не спросили, – то, каким образом используются выброшенные непредельщиками излучатели и как именно они прямо от изготовителя попадают в руки нелимитированных, Элга знала великолепно. Кирстен Сайрелл, новая звезда в области технологического сдвига по фазе, сотрудничала с беспредельщиками только так. Да и сама святой не была ни в коем разе. В смысле, не боялась запачкаться в противоправном деянии энной степени. Хотя чего можно ждать от выжженных типа Кирстен? Вопрос чисто риторический, ведь полного ответа до сих пор никто не сформулировал.

-Похоже, здесь мне выспаться не дадут, – Пейнджел оценивал собственное состояние как производную от часто упоминаемого растения. Под голову кто-то из лучших побуждений подложил мешок то ли с пуговицами, то ли с камнями, принятый за подушку. Чуть пониже спины впилась какая-то мерзость, судя по ощущениям – гвоздь-сотка. – Лучше бы вы меня добили.

-Разбежались, – Велка комбинировала из ломаной книжки и чужого плеера что-то интересное. – Кто за вас родительские обязанности будет выполнять?

-В смысле? – это спросила Элга. Суть проблемы так и осталась за границами ее понимания. Вообще-то она и не думала, что ее это заинтересует. Но вопросы из темы «Отцы и дети» в настоящее время имели близкий к высшему приоритет.

-У него там сын в лапках непредельщиков загибается, а он тут эвтаназию выпрашивает, – Велка продолжала конструировать. – Обойдется, я так думаю.

-Ладно, придется помучиться, – Пейнджел со сдерживаемым стоном привел себя в сидячее положение, из которого очень быстро перешел в вертикальное. Гвоздь предательски торчал из дивана, мешая использовать мебель по назначению. – Эльга, неужели ты мне помогла? – факт наличия в комнате этого демона, к тому же без написанного на не лишенном приятности лице желания вернуть Пейнджела в кому, очень сильно поразил вербовщика.

-Не стоит благодарности, – Элга отмахнулась. Степень небрежности жеста была так высока, что она попала по дочке. – Ой, Нора, прости.

-Ничего, – Нора поняла, что мать это не нарочно. – Это ты прости, что я их сюда притащила.

Тут Нору опять повело. Элга оглянулась и поняла, что переборщила со скоростью перехода семьи на нормальные рельсы. Все-таки хейтерами быть надо. Кому-то в этом мире надо, в смысле. Не всем же заниматься с жизнью чем-то хорошим.

-Никогда не прощу, – ответила Элга. – Сразу нужно было рассказать, в чем проблема, нет же, блин, раннего взросления захотелось! Раз пошла такая заваруха – отдаю дом под штаб-квартиру и лазарет. Сойдет?

-Мама, ты лучше всех! – Нора повисла на маминой шее. Всплыли в памяти детские стишки в стиле: «Мама – хейтер, что ж такого!» Нора вспоминала свое по-настоящему счастливое детство. А также то, что оно еще не кончилось.

-Слезь с меня, задушишь, – Элга вернула дочку на землю. – Если можно, перечислите, кого еще сюда притащите. Больше ничего не требую.

Пейнджел задумался, пересчитывая друзей. Заочно не получалось, так как он пока не знал, сколько из них согласится. Нора пыталась подсмотреть, что он там считает, но напоролась на красивую блокировку от подобных поползновений. Ей сразу же захотелось иметь такую же.

-Ну, штук пять-шесть, – наконец выдал он. – Может, больше. А может, я о них слишком хорошо думаю.

-Ладно, я уже думала – пара сотен, дело-то святое, – если бы опасность угрожала ее ненаглядной Норе, Элга бы подняла всех обязанных ей личностей. А таких за долгие годы набралось выше крыши. – Нора, ты тоже при деле?

-А как же иначе, мама? – Нора не особо волновалась за разрешение. В конце концов, предыдущая операция прошла вообще без маминого ведома, Элга обо всем узнала потом.

-Тогда береги голову, на всякий случай, вдруг понадобится, – Нора поняла буквально и подняла оказавшийся на вершине одной из куч мусора шлем.

-Все будет в порядке, мам, – Элга поверила. Действительно, Норе от матери передалось недемоническое везение.

-Ага, тогда благословляю на подвиг, – Элга хлопнула дочку по плечу. – Слушай, тебе эта красноглазая кем приходится?

-Мне она приходится, главной занозой в душе, – ответил Пейнджел. – Ала, вот ты только не вмешивайся, ладно? Благодарить мне тебя особо не за что, если бы не твоя идиотская выходка, все бы было в порядке.

Джей была готова согласиться с чужим мнением, впервые в жизни. Действительно, своим поступком она не добилась ничего хорошего, кроме плохого. Характеристика очень даже верная: именно «идиотство». А чего она ждала? Что добьется таким образом одного прежнего взгляда от своего ангелочка? Ала украдкой посмотрела на него. Снаружи – тот же парень, которого она любила… Легко же дается прошедшее время! Правильнее – любит до сих пор и жутко мучается этим. Похоже, она навсегда перешла в стан ненавидимых им демонов, хотя так хотелось наоборот…

-Пейнджел, – ей с трудом удалось произнести его настоящее имя. Это обращение значило в первую очередь отказ от еще имевшейся надежды вернуть прошлое подручными методами. – Можешь обвинить меня в… любви первой степени, – вот верное выражение! Преступление, от которого страдают все. – С отягчающими обстоятельствами, если хочешь. Только не я виновата в том, что, когда тебя нет рядом, я не чувствую себя целой. Можешь убегать, оскорблять меня, только не забывай: я тоже живая, у меня тоже есть право на любовь, в конце концов!

-Дж'ала, я, – Пейнджел осекся. Неужели осознание своей «нетипичной глубины» заставило его видеть окружающих мелочными и по-детски жестокими кретинами? Почему, приобретя уважение к людям, он потерял веру в демонов? Не все они идеальны, но все имеют право на то, чтобы в них верили. Верили, что они могут быть лучше, чем есть, и в этом люди и демоны едины. – Прости меня, Джей. Я позволил тебе думать, что люблю тебя, потому что сам так считал.

Новая, еще более страшная мысль зацепила и без того раздерганное сознание. Он позволил себе утонуть в своем горе – как же, я здесь весь из себя такой уникальный и страдающий, а остальные так, ерунда собачья… Рингил сейчас, может быть, страдает вместо него… Пейнджел прикусил губу. Хватит разлеживаться в прямом и переносном смысле, хватит себя жалеть!

-Сейчас не время выяснять отношения, Джей, – на месте некогда надоедливой осы он видел женщину, готовую на любую авантюру по первому его слову и не нуждающуюся в ином поощрении, кроме одного взгляда. – Мы должны заниматься делом.

-Наконец-то соизволил глазки протереть, – Элга подошла поближе. – Таких, как ты, по-другому не перевоспитаешь. Только грубой физикой по мозгам. А то зароют последние хорошие качества под гору самомнения и ходят все из себя белые и загадочные, как ворона в манной каше. Куда канал открывать, чучело?

-Сейчас подумаю, – Пейнджел мысленно наложил карту известных ему человеческих убежищ на привычную схему ориентиров. – Общага седьмого прихода. Метров двести к северу. Пардон, к северо-востоку.

-Кто-то из вас должен остаться, – Элга просчитывала сложную формулу, складывающуюся, с одной стороны, из трезвой оценки ее демонических способностей, а с другой – из ее отношений с Элькой. Терпение у той, которая не просто стояла у истоков, но еще и возглавляла этих самых стоявших, было хорошее, но не безграничное. – Если обратно попрется целая орава, просьба туда – максимум двоих. И точки входа-выхода я потом передвину, чтобы не засекли, а то прибьют для профилактики. Впрочем, и без того прибьют, только незачем еще и шансы увеличивать.

-Я остаюсь, – Велка продолжала корпаться в технике не поднимая глаз и потому ее не все сходу услышали. Пришлось повторять. Джей подумала, что операция по привлечению, как она поняла, людей к решению вопроса может обойтись и без нее. В результате с Пейнджелом отправилась Нора. Со шлемом под мышкой – так, на всякий случай. Раз никто не прокомментировал, значит, может пригодиться.

День –n – –m, непредельский центр.

Сулмор, Ангмарская принцесса по всем писаным и не занесенным на носители законам, в описываемое время занималась одной долгой и более чем муторной работой. А именно – при помощи обычной шариковой ручки выцарапывала на столе, стараясь при этом не зацепить чужих высказываний, сентенцию «Ненавидеть что-то – значит считать это важным», взятую из кодекса как среднюю по заумности. Пара не занятых чем-либо сильно ценным непредельщиков, страдающих от этой самой незанятости, прохаживались у нее за спиной, следя за появлением надписи и заключая время от времени ставки на следующую букву. Вообще собственная непридельность товарищей раздражала и огорчала, так как из их вялой беседы можно было заключить, что они планировали заниматься совершенно другим делом, а не болтаться внизу, изображая из себя охрану. Из здания действительно выходили группы народа, направляясь куда-то, судя по степени вооруженности – не в хорошее место. Сулмор уже хотела было проверить, куда именно, но вовремя вспомнила, что ее дежурство важнее. В какое место бы не собирались наведаться товарищи нелимитированные, все равно хейтерам предупреждением не поможешь, ибо в любом случае останутся на драку. Людям – тем более не скрыться, да и не ходят на людей с такой кучей КСок на морду лица. Мысль о возможном наезде на третий приход не пришла в голову Ангмарской. Как-никак, она в третьем приходе бывала редко, обычно – в сезон кучного приезда первоступенников, когда непредельщики старались сидеть тихо. Сейчас же как раз стояло межсезонье, самый конец периода, большая часть выезжавших хейтеров еще не вернулась домой, а из умеренного народа прибыли только некоторые дети и подростки. Межсезонка была почти что официальным периодом обострения непростых отношений в хейтерско-непредельской реальности. Хотя ничего крупного обычно не происходило, это если считать с того момента, когда Феникс скинули и народ с обеих сторон понял, что теперь им всем закон не писан. Соответственно, вместо страха перед Феникс отношения легли на базу взаимного опасения. От хейтеров никто не знал, чего ждать через секунду, а на стороне непредельщиков были такие ценные вещи, как мозги и технологический прогресс.

-Спорю на аккумулятор для двадцать второй КСки, что слово будет – ненависть, – один из непредельщиков собирался крупно пролететь, но он этого еще не знал. Сулмор заканчивала выцарапывать четвертую букву.

-Нафиг мне твой аккумулятор! – второй безлимитный подошел посмотреть. Ангмарская смотрела самым краем глаза, впервые в жизни радуясь этой своей необычности. С виду могло показаться, что она полностью поглощена работой. – А, ладно! Со своей стороны ставлю образец 315, если ты поставишь четыреста шестого!

-Развелось вас, халявщиков! – любитель рискнуть задумался. – Ладно, если она напишет не то, что я сказал, отдам тебе твоего четыреста шестого. Идет?

-Вот-вот, а то у меня эксперимент горит, – буркнул второй. – А свой аккумулятор… в общем, и без меня знаешь, что ты можешь с ним сделать.

-Эксперимент у него горит! – из возможной аудитории в помещении была только Сулмор и еще менее заинтересованные в вопросе выбегавшие из типичного переходника товарищи. Похоже, произносимые вслух фразы засоряли воздух просто так. – Совесть у него давно протухла, если вообще была! Кому твои исследования нужны, ты, изобретатель велосипеда? Твою тему кто мог, давно взяли и выбросили, а ты до сих пор тратишь время на чепуху!

-Не чепуха, а путь к идеалу, – номер два решил прикрыться идеологией. – Никто не говорил, что Совершенный демон не может быть получен из человека.

-Пока не ввели опять режим экономии, можешь гробить материал без отдачи, конечно, – номер один уставился на Сулмор, медленно чертящую пятую букву. – Кстати, она нас слышит.

-Ничего, все равно права не имеет показывать. Мы ее тоже не видим, мы на стол загадываем, – второй, похоже, был уверен в том, что хейтерше глубоко плевать, кто из них двоих выиграет образец, поэтому ее можно рассматривать как беспристрастный объект. Или субъект. Сулмор уже захотелось повлиять на чистоту эксперимента, но она сдержалась и продолжила нацарапывать очередную палочку. – И вообще, с какой стати на столе буквы появляются, мне в принципе безразлично. А тебе?

-Мне тоже, мне интересно, какая следующая будет, – «появляющаяся» буква «и» ничего не решала. Сулмор решила в порядке личной и очень мелкой подлянки седьмую букву сделать неразборчивой. Пусть по первому попавшемуся поводу перегрызутся, экспериментаторы фиговые! Они же липовые.

-И все-таки, зря ты мою работу критикуешь, – второй собирался расставить все точки над «ё». – Если разобраться, твоя методика коррекции личности слизана с учебника Кирстен, главы с пятой по седьмую. Откуда ее Кирстен сперла, не знаю, но тоже думаю, что на грамотную разработку у нее бы дыхалки не хватило. Значит – ты обделил какого-то хорошего товарища из нашей компании, и без того Кирстен обиженного. А это уже неэтично даже для тебя.

-Моя методика слизана?! – взорвался первый непредельщик. – Это Кирстен твоя у меня идеи скоммуниздила, а я ее никогда в жизни не читал и не собираюсь, раз она такая!

-Ладно, успокойся, только если еще раз намекнешь на демонах, что я из чистого садизма материал гроблю, все узнают, откуда ты берешь свои гениальные мысли, – второй мерзко улыбался. – Кроме шуток, ни один демон в здравом уме не поверит, что Кирстен пионерит чужие наработки, она же гением считается.

-Именно что считается, – все еще обиженный до крайности номер один уперся взглядом в стол. Сулмор замедлила темп до минимума. Вопрос с Кирстен слегка ее заинтересовал. Быть того не может, чтобы великая в плане своих научных достижений Сайрелл сперла идею у какого-то непредельщика. Она же к этим тварям вроде не относится, какое они право имеют трепать ее светлое имя, тем более в таком контексте! – Между прочим, твоя Кирстен откуда только не катала! Ее альтернативный метод, например, устарел еще во времена, когда янтарное дело[23] было самой свежей новостью!

-При десятом шефе? – Сулмор с трудом удержала уши от разворачивания по типу локаторов. Времена первых шефов историки обходили стороной, предпочитая преподавать то, что имело хотя бы минимальную ценность в современном мире. – Ну ты загнул!

-Не загнул, потряси кого-нибудь из старожилов, они то же самое скажут, – номер первый переключился с истерической на историческую дискуссию. – Кто любителем янтаря[24] был. Это они раньше всех столько материала надыбали по разным там коррекциям и нетрадиционным методам управления, что до нас и сотой доли не дошло. С учетом того, что заново пооткрывали.

-Так разница же есть, заново пооткрывали или слизали! – номер два, похоже, принадлежал к поклонникам современной науки. – И вообще, про твой янтарь можно что угодно сказать, все равно фиг проверишь. Ты там был? Вот и я вижу, что не был. Ты и Контера в шефском кабинете не застал. А туда же – признанных авторитетов критиковать! Плагиатор… Любитель янтаря, надо же… Кстати, ты мне уже проиграл. Буковка-то – «д», а не «с»!

Увлекшись высыпаемыми на нее историческими сведениями, Сулмор напрочь забыла свои намерения подольше помучить непредельщиков. А какая, в общем, разница! Подумав так, она приступила к следующей букве.

-Ладно, у меня твой четыреста шестой только место занимает, – пролетевший непредельщик к проигрышу отнесся философски. Похоже, уже решил не тратить нервы. – А триста пятнадцатый тебе сильно нужен?

-Да нет, мог бы и отдать, – радостный нумер два уже готов был простить все наезды. Выигранный образец ему, видимо, был сильно необходим для работы. – Спорю на него, что сейчас будет буква «ж».

Сулмор действительно начала рисовать «е» слишком далеко. Можно было предположить, что рисуется именно элемент от «ж».

-Хорошо, что ты не сильно умный, – бросил в сторону Сулмор номер один. – И поддаешься без проблем, – он продолжил громче: – Все, сегодня мы друг друга избавили от лишних образцов.

-Больше на материал играть не буду, – второй уже весь был в мечтах о предстоящей работе. Это было написано в его глазах, большими печатными буквами. – И так чуть не сорвалось… Нет, ну почему все участвуют в сегодняшнем хае, кроме нас?

-Потому что мы – самые интеллигентные, – усмехнулся номер первый. – Кстати, участвуют не все, а только малоценный подсобный персонал. А ты что, хотел пару зарядов в сильно умную голову поймать? Так импульс – не идея, в работе не поможет. Да и полукровки тебе не нужны, вроде бы. Хотя это процентов пять, что мы их вообще получим. Как обычно, все «Идеал» загребет.

-Главнюки тоже поперлись, так что, они – не интеллигентные? – возразил второй. – А полукровки не мне нужны, а тебе.

-Хотелось бы, но это нереально, – вздохнул непредельщик-плагиатор. – Хоть ты своих подопытных обращай. Жалко все-таки, что у нас науку только сейчас уважать начали.

Тем временем Ангмарская закончила первое слово. К науке она относилась неоднозначно. Но потерю сведений, наработанных ценой гибели больших, хотя бы и человеческих, жертв, не одобряла. С другой стороны, если бы их не потеряли, пришлось бы заучивать и их тоже, а школьная программа, как полагали все узники общего образования, и без того была переусложненной. Короче, с точки зрения Сулмор было бы куда лучше, если бы янтарного проекта никогда не существовало. Она вспомнила, как общий маг их группы – она училась у другого демона, всегда желавшего доносить до юной смены не принципы экономии энергии, а свои идеи на историческую тему, но ему не давали делать этого официально – с заговорщицким видом показывал оставшимся после занятий любимым ученикам старую желтую папку, на корешке которой было написано «Янтарь». Папку он унес из архива. Она была пуста, если не считать колоды каких-то необычных гадальных карт. Это Ксари выдвинула версию, что карты напоминают примитивную систему для заглядывания в недалекое будущее. Впрочем, других идей и не появилось. Препод тогда очень сильно разочаровался в них, сказал, что ожидал более гибкого мышления. Но в чем они ошиблись, не пояснил и странных предметов больше не приносил. Переключился на критику современной власти. На занятиях выдвигаемые идеи хором одобрялись, ибо шли в разрезе с официально поддерживаемыми. Любой наезд на Вечную, например, понимался аудиторией в первую очередь как подколка в адрес директрисы, активной этернистки. На самом деле инсинуации вроде тех, за которые на нее в свое время обиделась Мэлис, Сулмор практически всегда воспринимала критически. Просто неудавшийся историк так убедительно доказывал возможность сговора между Крэш и Феникс, что эта точка зрения показалась достойной озвучки. Но полученный от Мэл втык Сулмор разубедил. В очень многих вещах подруга совершенно не думала проявлять обычной гибкости мышления. Конечно, вспомнив Мэлис, Ангмарская лишилась своего спокойствия. В некоторых ситуациях подругу одну боязно оставить. Скажут ей что-нибудь поперек линии партии, и все полетит к Контеру. В смысле, все, кто виноват окажется. С ее силой опасаться можно только за тех, кто от нее ближе километра находится. Если она им тогда не наврала… Да ладно, кто такое может придумать! Насколько Ангмарская вообще понимала Мэл, с ее стороны сталось бы выдать что-нибудь повероятнее возвращения первых. Да и сотрудничество с Ником Ларой не из таких фактов, которые Мэлис могла бы вообразить. Из чего следует, что все было чистой правдой, облагороженная версия не содержала бы таких неприятных подробностей. Интересно, что за игру Мэл собирается разыграть с участием нелимитированных? Детские подозрения насчет некой опасности Сулмор уже придушила. Нет, подруга все продумала, у нее мозги такие – поневоле позавидуешь. Только каким боком в историю успел влезть Рингил? Пейнджел сказал, что его сыночек прицеплен к проекту «Идеал», то есть к тому же, конечным продуктом которого стала Мэл. Не повезло товарищу, ничего не скажешь. Не только судьбой, но и непредельщиками обижен. И для полного счастья находится где-то в пределах досягаемости Мэлис. Сулмор понадеялась, что Рингил не успеет разозлить ее подругу. Непредельщиков, которые умудрятся проколоться таким образом, ей жалко не было, а вот позор общаги был не таким уж отрицательным, чтобы не обращать на него внимания. Малой, конечно, зато местный и интересный. О внешности Рингила Сулмор вообще была достаточно хорошего мнения. К тому же… Сын Пейнджела обычным быть не может. Сулмор машинально заканчивала второе слово надписи. Медленная работа не требовала особого контроля. На фоне непредельщики обсуждали какой-то проект, имевший отношение к их собственным работам. Прозвучало слово «Темная». Ангмарская оторвалась от мыслей. Как-никак, о Раэнах она знала больше, чем кто бы то ни было. Интересно было послушать, что о ней думают остальные.

-Говорят, во время Феникс уже попробовали твою методику. И ничего не вышло, – непредельщик, окрещенный первым номером, говорил так, как будто был уверен. – У меня знакомые есть в четвертом центре. Сорок девятый, изверг известный.

-Не знаю такого, – второй задумался. – Хотя нет, слышал. Не изверг он, а мастер по развешиванию макаронных изделий на слуховые органы. Кто-то мне рассказывал, что он гнал на мужа Дестры. Не люблю таких личностей, которым чужие успехи жить мешают.

-Между прочим, не такая уж и радость – связаться с Дестрой, – возразил номер один. – И не думаю я, что он гнал. Вполне возможно, что этот, как его там, действительно жертва эксперимента.

-Ты здесь единственная жертва, – непредельщик номер два прошептал что-то вроде «аборта», но так, чтобы было похоже на «обмана». – Хотя конечно, кому как. Тринадцатый уровень на полукровке – не рекорд, но интересно.

-Да при чем тут уровень! – первый номер не понял, как именно его обозвали. – Я про твою теорию думал. Если агент Темной говорил правду, значит, ты тоже на пути к успеху. Нужно только выбить из него условия эксперимента, и ты в дамках, как перспективка?

-Конечно, плагиатор другого не посоветует, – второй нелимитированный презрительно хмыкнул. – А потом появишься весь из себя красивый и чистенький ты и объявишь, что я такая змеюка подколодная, что уже и у четвертого центра идеи ворую. Нет, спасибо, сам обойдусь.

-Мальчики, мы вас сменить пришли, – к спорящим подошли две девушки в белых халатах. – Валите отдыхать, нам заморенные сотрудники не нужны.

Сулмор краем глаза глянула на новых личностей. Никакой фантазии – практически стандартная красота, только на людей и действует. Ни один демон мужского рода на таких внимания не обратит, разве что вместе в лифте застрянут. Сказывается дефицит мужского пола на состоянии коллективной крыши женского. И вообще – когда этих мужиков хватало? Может, только в самом начале, когда всех поровну было. Пока мысль формировалась, баланс нарушился окончательно. Мужчины рванули на улицу.

-Держу пари, что они не воздухом перед сном дышать, а сражаться поперли, – одна из непредельщиц, блондинка с самосветящимися фиолетовыми глазами неестественного размера, достала из кармана своего лабораторного халата пачку сигарет. – Будешь?

-Ты еще столу предложи, – вторая, шатенка, кивнула на Сулмор. – Ненавижу ментоловые. А других ты делать не умеешь, потому что ни разу не пробовала.

-Заткнись, Эми, – светловолосая прикурила от пальца. Эми поморщилась.

-Ведешь ты себя, Айрис, как подросток, – отойдя подальше от дымящей, сказала она. – Не прекратишь строить из себя неизвестно что, пойду на общую тусовку. И мне ничего не будет, ты знаешь.

-Эми-3, получишь ты по полной программе, причем прямо здесь и от меня, – Айрис бросила на пол недокуренную сигарету. – Модель чокнутая. Вас утилизировать нужно было, с мусором вместе!

-С вами? – Эми криво улыбнулась. – Другого мусора не вижу. Бездарности с восьмиметровой высоты самооценкой. Что парни, что девчонки. И зря ты стараешься меня оскорбить, я уже сильно задета тем, что мне приходится делить реальность с тобой.

-Зря тебе дополнительный контур поставили, была бы сейчас тихой психичкой, как все твои сестрички, – в рифму сказала Айрис. – Нет же, блин, создали на свою голову демона с мозгами, даже в растительном мире аналогов не имеющими…

-Похоже, мне их от тебя пересадили, – вздохнула Эми. – Какая мерзость…

Айрис задохнулась. С ходу придумать подходящий ответ не получилось. Сулмор улыбнулась про себя. Действительно, чистые дети, по коэффициенту интеллектуального развития и на первый курс не тянут.

-Нет, к счастью, не от тебя, – продолжала развивать тему Эми. – Меня копировали с кого-то другого, уже хорошо, а то бы я не выдержала.

-С Хантер тебя копировали, – буркнула Айрис. – Такая же дрянь, как и ты, только мейплифская.

-А я-то думала, голову ломала, – с насмешкой протянула Эми. – Значит, не обделили меня, взяли-таки за основу признанного гения. А дрянь – это к личным качествам относится, не к работе. Что, Айрис, никак не можешь мне простить, что меня больше тебя ценят? Так не я виновата, что получилась умнее среднего демона. В семье не без урода, вот и наша десятка не исключение. Одна модель оказалась нормальным демоном. Потому что одна лаборантка дважды провела стабилизационную связь. Вот так я и появилась – по названию – ЭМИ, по сути – обычный демон. С мозгами.

-Никогда себе этого не прощу, – Айрис скрипнула зубами. – Отвлеклась на две секунды, забыла – а теперь моя собственная ошибка меня же и доводит.

-И буду доводить, создательница, – Эми рассмеялась. – Не люблю я вас, обычные, за то, что сделали меня на вас похожей. Вы меня не спросили, перед тем как создать, и я вас не спрашиваю, когда выбираю, как со всякими ненормальными типа вас разговаривать.

-Эми-3, ну за какие смертные грехи ты на меня послана? – Айрис бросила вторую недокуренную сигарету. – «Ты ее такой создала, ты с ней и разбирайся!», – изменив голос процитировала она кого-то. Пейнджел бы узнал грубую пародию на собственную тещу.

-Безымянная очень справедливо поступила, что касается тебя, – Эми придавила ногой тлеющий окурок. – Со своими ошибками нужно встречаться ежедневно, чтобы самооценка приблизилась к адекватной. Все-таки жалко, Айрис, что из-за тебя я потеряла все шансы стать совершенной, – отстраненно, со странной горечью произнесла она.

-К твоему сведению, у тебя их и так не было, – в голосе Айрис слышалась уже только усталость.

-Совершенная придет очень скоро, – Эми продолжала говорить с той же неясной интонацией. У Мэл бывала такая же, когда ее тянуло пророчествовать, вспомнила Сулмор. – Все изменится, Айрис, куда быстрее, чем это казалось возможным. Моя сестра сказала мне, что видела наш идеал.

-Ну у вас и связь! – Айрис, видимо невольно, восхитилась. – Я контакта даже не почувствовала.

-Сказала бы, что ты только и можешь почувствовать, – Эми вернулась к прежнему стилю беседы, – да не хочется окончательно портить отношения с создательницей. Слушай, безымянная уже ушла?

-Она собиралась куда-то зайти перед тем, как наведаться к нашим соседям, – ответила Айрис.

-Я пойду ей расскажу, – Эми задумалась. – Нет, конечно, Сильвер с ней свяжется, но пусть она лучше узнает раньше. Не понимаю я их отношений с Серебряной Смертью, но идеал – не такая тема, чтобы в последний момент на голову ронять. Прикроешь меня?

-Хорошо, иди. К соседям, она там точно появится, где-то после полуночи, – Айрис, похоже, поняла, что ей наконец-то дадут спокойно постоять. Эми вскрикнула: «Блин, уже за полночь!» и рванула со всех ног. Сулмор принялась за предпоследнее слово. Нужно было выбрать цитату подлиннее. Ручка с треском сломалась на середине буквы. Ангмарская помянула валаров и вытащила запасное орудие – сломавшуюся об чью-то дубовую голову отвертку. Отвертка в качестве письменной принадлежности, учитывая выбранную поверхность, подходила лучше некуда. Да и скорость замедлилась – теперь можно было зарисовывать процарапанное стержнем от ручки. Соответственно – в два раза дольше. Айрис тем временем наслаждалась спокойствием и никотином. К счастью, Ангмарскую курильщики не раздражали. Из всех возможных представителей тусующегося под их с Мэлис окнами контингента эти были самыми тихими. Вспомнив лицо лисы-оборотня с ведром на голове – между прочим, закономерная кара за превышение норм по децибелам, – Ангмарская усмехнулась. Самое непонятное явление в жизни – поющие любители. Если бы еще пели нормально, но они ведь – разве что на «Гремлина» тянут. Рейзо нарушители ночного спокойствия, конечно, конкурентами не являются, только все равно противно слушать.

«Куда это меня занесло?» – подумала Сулмор. Конечно, только в такой момент и вспоминать, как Мэл ведро из окна кидала. Тут ей прицельно стукнуло в голову, что непредельский идеал – это Мэлис и есть! Скоро придет, значит – недолго осталось ждать. Не зря, выходит, Ангмарская принцесса проторчала здесь столько времени. «Придет», говорите, значит – все с ней в порядке… Но Мэл же вроде собиралась скрывать от этих гадов, кем она является…

Сулмор сделала вид, что напряженно думает над следующей буквой. Движения рук ее несколько отвлекали от мыслей. Это Мэл ничего серьезного сказать не может, если не вертит в руках какую-нибудь ерунду. Правда, только когда нервничает. Вот Ангмарская так не может. Или думать, или дурью маяться, одновременно не получается. Что, если Мэлис упросила ее, Сулмор, взять ее сюда не из-за желания пообщаться с неведомым «благодетелем», а совсем по другой причине? Если она только и ждала, когда придет возможность прорваться к своим создателям? Нет, не надо так плохо думать о Мэл… Хотя, власть – она всех портит. Мэлис – не исключение. Она, конечно, с обычными демонами ничего общего не имеет, но кто ж повелевать не любит? Логично, Контер подери, с демоном без границ непредельщики вряд ли бы справились, что значит – собирались не командовать своим творением, а подчиняться ему… «Отлично» тебе по логике, Ангмарская! Сулмор всерьез расстроилась. Если Мэлис это узнала, если кому-нибудь из нелимитированных хватило мозгов объяснить ей реальное положение дел… На Мэл можно ставить столь любимый ей жирный «икс». Не будет теперь Мэлис Крэш, Темного Воина женского рода, а будет иметься в наличии предводительница непредельщиков… В этой роли Мэл столько дров может наломать, с ее-то прямолинейностью где не надо! Сулмор схватилась за голову. Как на это посмотрит курильщица, ее уже не волновало. Мир медленно, но верно двигался в сторону места, обычно называемого «тартарары». Как ей раньше в голову не попадало? Мэл же прямым текстом рассказала, что первые ей нафиг не были нужны только потому, что она от их возвращения ничего не выигрывала! А теперь она получит все и сразу! Ангмарская застонала. Идиотка, какая же она идиотка – даже ненавидимый ей лично Департамент не заслужил, чтобы с ним произошло такое! Другие возможные обстоятельства дел Сулмор отмела как нереальные. Но ровно через пять минут нравственных страданий устыдилась своих мыслей в адрес Мэлис. Не понимает она, как будто, что из нее предводитель масс пока что никакой? Тем более, не чокнулись же непредельщики – девятилетней девчонке (вот бы Мэл ей выдала, если бы услышала!) подчиняться! Хотя в случае с лучшей подругой Ангмарской принцессы возраст – дело десятое, опыт чего-нибудь да должен значить… А Мэл, как ни крути, только в оперативных руководителях успела побывать. И то объективная характеристика работы заключалась в фразе «минимальные достижения при максимальных усилиях». Вообще, когда Мэл пыталась руководить, а не просто присутствовать, получалось нечто вроде комедийного ужастика про военную часть. К счастью, своими полномочиями она в основном пользовалась, чтобы достать Мера за все его нехорошие поступки. И это было высшей справедливостью: за что деятель боролся, на то и напоролся. Думал, что сможет без проблем приколоться над Мэлис, только вот ее тезка, по счастливой случайности, – очень хороший преподаватель. И такие попытки сечет на раз… Воспоминания опять активизировали сомнения. Мэл, как известно Ангмарской, не злопамятна. Память у нее местами не очень – может, например, забыть, что отомстила, и сделать это еще пару раз. Прощает куда реже, чаще просто откладывает реакцию. Хотя после того случая с Нейрией Сулмор и была готова изменить свое мнение о подруге, в конечном итоге речь пошла о сделке, плодами которой воспользовались они обе. Вообще-то Ангмарская не осуждала Мэлис, никоим образом – все нюансы ее поведения были истинно темными, как и положено ученице «Врат», в будущем собирающейся продолжить обучение у Кирстен и занять соответствующее место в какой-нибудь приличной команде. Дело состояло в том, что Сулмор, при всех обстоятельствах их с Мэлис отношений, до сих пор не определила точно, кто такая ее подруга. Встретились они шесть лет назад, еще не будучи занесенными в списки – Ангмарская помнила этот день очень хорошо, а вот Мэл, как выяснилось не так давно, напрочь забыла…

«В приемной – небольшом помещении без окон, но с полудюжиной кожаных кресел и двумя искусственными фикусами, – находилось пятеро демонов. Один из предметов мебели занимала серокожая женщина. Она выглядела крайне усталой, сидела, откинувшись на спинку, с закрытыми глазами. Соседнее кресло было занято мужчиной в черной майке с портретом кого-то, неизвестного Сулмор. У мужчины были длинные, ниже плеч, красные волосы и темные очки-антирентген на пол-лица. На его коленях слишком спокойно для своего возраста сидела девочка с такими же, как и у женщины, черно-рыжими волосами. Она сразу показалась Сулмор какой-то странной, словно выключенной на время. Сама Ангмарская уже успела проверить оба украшавших приемную фикуса на вшивость, оборвав на память пару листиков с каждого, посидеть и попрыгать на всех свободных креслах, схлопотать от матери три подзатыльника за поведение и оживить найденную на полу дохлую муху. Муха-зомби из чувства признательности внесла свой вклад в процесс выведения всех окружающих из себя, в виду имелось немузыкальное жужжание и мельтешение перед глазами у всех присутствующих. Директорская секретарша позвала мужчину, тот, осторожно разбудив серокожую, направился в дверь вместе с ней и девочкой. Сулмор немедленно занялась тестированием освободившейся мебели и получила четвертый подзатыльник. Потом, через какое-то время, позвали и их с матерью. После нудного заполнения каких-то бумаг они прямо из кабинета переместились в большой светлый зал с кучей детей. Та девчонка с полосатыми волосами уже была там, выделяясь своей ненормальной неподвижностью. Сулмор подошла к ней, пропустив момент исчезновения матери. Впрочем, плохого в этом было мало. Ангмарская знала, что будет теперь жить здесь и иногда у папы, а маму больше не увидит, ей все рассказали честно. А эта полосатая вела себя так, как будто ее по голове мешком стукнули.

-Ты чего такая скучная? – спросила Сулмор. Полосатая вздрогнула.

-Ты тоже сделанная, как я? – с тихой надеждой спросила она. Сулмор покрутила головой. И хотела уже спросить, что значит «сделанная», но тут появились воспитатели и повели всех на первичный ликбез. Когда спустя пару часов девочки снова встретились в комнате (временной, на десять детей), рыже-черная ничего не говорила, кроме того, что хочет спать. Вся последовавшая за этим днем неделя в голове не оставила ничего, кроме смутного образа полосатой. Кажется, они разговаривали несколько раз, только вот Сулмор не помнила, о чем. Потом их заселили в одну комнату, и они остались единственными, кто мог похвастаться полным отсутствием жалоб друг на друга. Кстати, после установочной недели Мэл уже ничем не отличалась от остальных и странных выражений не употребляла. Да и вообще особенно не распространялась о том, что помнила из прошлой жизни. Как будто ничего и не было до ее появления в общей спальне».

С того времени и до сегодняшнего дня насчет Мэлис Сулмор могла сказать только одно: других таких в природе нет. Мэл обычно добавляла «не было и не надо». Цинизм подруги был, в принципе, здоровым, только вот многие ее высказывания были… Как будто взрослый написал, а ребенок озвучил. И правильно озвучил, даже с необходимой интонацией, только все равно нелегко поверить, что это не выученная без понимания глубинного смысла цитата, а только что сформулированное суждение. Если у остальных детей развитие интеллекта ускорялось неравномерно, но в общем плавно, то у Мэлис этот процесс протекал какими-то неимоверно огромными скачками. Она все время что-то читала или смотрела, в коротких перерывах переваривая информацию. Вопросов воспитателям почти не задавала, хотя они всегда отвечали по существу. Сулмор все время казалось, что Мэл пытается понять мир сама, без посредников, что ей хватило одной загрузки мозгов.

Впервые за шесть лет Ангмарская подумала, что, записывая базовые сведения о мире, товарищи работники сферы образования могли стереть то, что Мэл думала о нем изначально. А восприятие у нее точно было искаженным, раз ее создали непредельщики. А если теперь она вспомнит то, что случайно или намеренно затерли? С точки зрения Сулмор, мир вполне мог остро нуждаться в спасении. Или, с вероятностью в пятьдесят процентов, не нуждаться. Все зависело только от Мэлис. Нехорошее такое зависшее состояние. Нет, Сулмор, конечно, доверила бы подруге свою собственную жизнь без колебаний, но именно из-за полной уверенности в отношениях с ней. Вот если бы они поругались, тогда стоило бы сначала трижды подумать. А отношения Мэл с окружающим миром – вообще тайна за семью печатями даже для лучших друзей. С точки зрения самой Ангмарской – ее лучшая подруга этот свет имела не только в виду. И за реальный шанс воплотить данную концепцию в жизнь вполне могла бы уцепиться. У Сулмор появилось горячее желание, легко формулируемое таким образом: «Пусть она хотя бы подумает, чем это может закончиться!». Имела место быть слабенькая и хиленькая надежда на то, что перспектива возможного будущего изменит планы на настоящее. С этой мыслью Ангмарская вернулась к работе над столом. Ее озарило: если соразмерно завершающим увеличить и первые буквы, работу можно замедлить почти что до бесконечности. Допустим, ей хочется высокохудожественно изгадить столешницу. Или не хочется, но надо. Сулмор с рассчитанной на непредельщиков ухмылочкой приступила к работе. Правда, больше всего ее интересовало, как отзовется ее пожелание в отсутствующей душе Мэлис.

День –m, двести метров к северо-востоку от общаги седьмого прихода

-И куда это нас занесло? – был первый вопрос Норы сразу после прибытия. Действительно, общага седьмого прихода, как и все общаги из первой сотни, располагалась в наиболее приемлемом для не имеющейся в наличии хейтерской души месте. Соответственно, окружающая среда наблюдалась та еще.

-Куда следует, – Пейнджел занимался поисками знакомых ориентиров. Мыслю о том, что товарищи могли передислоцироваться, не ставя его в известность, приходилось гонять поганой метлой как очень вероятную. К счастью, основной ориентир – куча мотоциклов у одного из зданий – был на месте. Мотоциклы эти в свое время сам Пейнджел и собирал, параллельно подгоняя под нужды общественности. – В наш местный «Найденный рай».

-Наш – или ваш? – решила уточнить Нора. Пейнджел поморщился. Привычка относить себя к людям (несмотря на наличие отсутствия хомо сапиенсов среди предков) иногда его крепко подводила.

-Наверное, мой, – ответил он. – Ты здесь демон, а я, как ни странно, нет.

-Что значит нет? – Нора подняла голову, пытаясь понять смысл выражения по-эльфийски серых глаз. Из-за этих предков она и относилась к вербовщику с симпатией. Хотя это было ее рациональное разрешение вопроса, на самом деле все могло быть сложнее или проще, в зависимости от точки зрения.

-Увидишь, – бросил Пейнджел, направляясь к входу. Нора последовала за ним. Наличие двери в стене ее слегка удивило. В городе, разделенном на сферы влияния, ненужные преграды встречались редко. Всегда находились те, кто хотел продемонстрировать свое умение их уничтожать. Но Пейнджел обращался с дверью даже слишком нормально, во всяком случае старался открыть ее так, чтобы скрип был как можно более тихим, но все же присутствовал.

Помещение было набито спящими людьми. Именно людьми, хотя, не зная наперед, Нора легко приняла бы их за демонов, а любой до серости средний человек – за пациентов дурдома. Окинув взглядом косухи и хайры товарищей, Нора сменила форму одежды. Пейнджел пробежал глазами по помещению, вычислил того, на кого точно знал, что может положиться. Это было легко – главным отличительным признаком в данном случае являлись волосы. В смысле, их цвет, длина и форма прически. Подойдя к Валерке, демон легонько тряхнул его за плечо.

-Прочь – ты был одним из нас, – сонно ответил человек.

-Но ты раз дал мне в глаз, – автоматически продолжила Нора. С этой правдивой фразочкой Велка в прошлом году после одного конфликта гонялась за Рингилом. Неужели Веледа тоже общалась с этой компанией? Или это просто совпадение?

-Валер, очки надень. Это я, – продолжил свои попытки Пейнджел, не обращая внимания на слова Норы. Возможно, он их просто не услышал. – Не узнал?

-Ангел? – человек совершил открытие век. Пейнджел кивнул. Светловолосый вздохнул и оперся на локоть.

-Ну что – доброе утро или нет? – поинтересовался Пейнджел.

-Скорее раннее, – человек тряхнул хайром. – Забыл, как часы выглядят?

-В данный момент время меня не интересует, Валерка, – Пейнджел негромко вздохнул. – Кто-то, помню, обещал мне по гроб жизни быть благодарным за одно чудесное спасение, а теперь выясняется, что не по гроб жизни, а по гроб памяти.

-Просили же, как нормальных людей, – недовольно пробурчал один из спавших рядом, высокий даже для демона мужчина с растительностью на лице. Потом он открыл глаза и посмотрел на источник беспокойства. – Ангел?

-Допустим, Сергей, – Пейнджел сказал это без тени улыбки. – Прости, что разбудил.

Нору от этих антимоний просто тошнило. Если бы кто-нибудь попробовал разбудить ее без важной причины, или не озаботившись поставить ее в известность о существовании такой причины, ничего хорошего он бы не услышал. Хотя, возможно, Пейнджел являлся для этой компании кем-то неприкосновенным даже в таких случаях.

-Не тяни резину, – грубо сказала она. Причем настолько громко, что ворочаться начали все. – Не в клуб по интересам пришел. Пока ты здесь треплешься, там из Рингила, – Нора совершенно естественно всхлипнула.

-Это что такое? – поинтересовался Сергей. Нора вытерла для пущего эффекта сотворенные слезы.

-Лойе Нора Евгеньевна, – представилась она тем полным именем, которое почти никогда не произносила вслух. – Я здесь для того, чтобы отдельные личности не забывали, зачем сюда пришли.

-Хорошо, ты права, не стоит терять время, – неожиданно согласился Пейнджел. – Ребята, мне очень нужна ваша помощь. Дело такое, что больше никто помочь не сможет.

«Потому что на ораву демонов непредельские сенсоры отреагируют очень даже однозначно, – подумала Нора. – На людей они вообще не рассчитаны». Идея Пейнджела ей с самого начала показалась вполне здравой – Нора отлично понимала, что в таких условиях, в которых они вынуждены работать, шансы на успех есть либо у одиночки, либо у незасекаемой группы. Отвлекшись на мысли, она полностью пропустила изложение сути дела.

-Получается, что ты сам не знаешь, насколько это сложно, – к дискуссии подключился третий человек. Да, если бы не возраст, на который обычно не выглядели стандартные оболочки, никто бы не сомневался в том, что перед ним демоны. Людей Нора никогда особенно сильно не уважала, поэтому так думать было проще. Как известно, в словаре демона слово «человек» имеет два основных значения: 1) Представитель одной из наиболее распространенных в реальностях разумных рас; 2) перен. Нечто такое, от чего ничего не зависит, разменная расходная единица, нечто неуникальное, обычное до серости и легко повторимое (употребляется как ругательство), и Нора чаще всего использовала второе. Как говорится, «я ненавижу расизм и негров».

-Это определится заранее, – ответил Пейнджел. – Как только мой сын попадет в зону нормального течения времени, я смогу вычислить его местонахождение. Да что я распинаюсь? У меня уже такое впечатление, что вы пацифистами заделались. Верить не хочется, но приходится.

-Я вообще в жизни ни на кого никогда не бычил, – сказал Валера. – Но оскорблять нас не надо. Если мы говорили, что поможем, значит – можешь стребовать с нас все, что в наших силах. Я правильно говорю?

Пять или шесть хайрастых голов кивнули. Нора подумала, что слишком плохо думала о людях. Многие из них заслуживали отношения к себе по первому определению. Она даже сказала себе, что, возможно, зря выбрала в качестве охраняемого объекта другую расу, но потом подумала, что поступила верно. Раз люди бывают такими положительными, значит, их охрана не будет доставлять отрицательных эмоций и вся идея полетит к Контеру.

-Народ, – обращение слетело с губ Норы совершенно бесконтрольно, – я так понимаю, что мы сейчас все направляемся ко мне домой?

-Не все, – подал голос кто-то из глубины помещения, – а только эта компашка героев.

-А тебе пропуск на небеса никогда и не светил, – ответил голос из другого угла. – Я бы с ним полетел, только я этому «ангелу» без надобности.

-Знаю, знаю, ты бы против демонов пошел, но не с ними же, – бросил через плечо Пейнджел, направляясь к выходу. Нора опередила его, но у самой двери оглянулась. Несмотря не пересмотренные критерии отношения к людям, она все равно думала, что за ними последует еще кто-нибудь. Но эти надежды даже не думали оправдываться.

День –m, действие продолжается

-Никто, вижу, пока не приватизировал мой байк, – Пейнджел осматривал выделявшийся редкой запыленностью мотоцикл. – Спасибо, конечно, но могли хоть раз помыть. Что, Нора, техника интересует? Не учили еще, как на транспорт анитигравитаторы устанавливать?

-Учили, – Нора оторвалась от байка с некоторым сожалением. Родной блэквинд по кличке Бауглир, каждое разрешение поездить на котором приходилось с боем вырывать у родителей, перестал казаться таким уж интересным. Кстати, появился он в семье в одно время с Нориным чокамом, и история присвоения имен у питомцев была одна. Надо сказать, что семья рассчитывала только на одно энергопотребляющее животное, поэтому на первых порах малявкам (относительное определение: маленькие блэквинды значительно превосходят по размерам чокамов) приходилось делить одну кормушку. И однажды, глядя поверх изучаемой книги (было это во времена первичной застройки Эгладора) на драчку питомцев за последние три кристалла энергата, Евгений Лойе сказал: «Ну прямо битва за Сильмариллы», чем определил развитие мыслей жены, подбиравшей тварюшкам имена. Вот такая семейная легенда неоспоримой исторической ценности (Нора много раз думала, что окажись блэквинд особью женского пола, жили бы у них дома Унголианта и Мелькор). – Но так у меня никогда не получится.

-Не зарекайся, – Пейнджел оглянулся. Товарищи, крепко обязанные ему за прошлые заслуги, покидали убежище по одному и медленно. Демон даже подумал, не пообещать ли им, что на базе дадут доспать, но решил – не стоит. Мотоцикл он успел отчистить, хотя мог бы поклясться чем угодно, что без применения истинно демонических приемов ничего бы не вышло. – Хотя, возможно, так халтурно у тебя точно не выйдет, – да, не сильно он напрягался, когда на себя трудился, сразу видно. – Поедешь со вторым Сергеем, у вас с ним цветовое оформление головы совпадает.

-А шлем ты надевать не будешь? – спросил Валера, как раз занимавший место в седле. Нора подумала, что идея в общем-то верная, но по привычке ответила на попытку посторонней заботы о себе грубоватым: «Раскипелся!». Валера отчего-то смутился. Нора вспомнила, что умом людей понять можно, но не всех, напялила на голову защитное средство и заняла позицию за спиной рыжего Сергея. На Пейнджела за намек на цвет волос она решила не обижаться. Догадывается, наверное, что по причине узконаправленной специализации Нора с ходу не ответит, откуда конкретно из человеческих мозгов брать имя. Есть у ее такая проблема, спорить незачем, поэтому перед любым экзаменом, на котором может попасться такой дополнительный вопрос, наблюдается мелкая трясучка с параллельным быстрым занесением в без того переполненную оперативную память необходимых сведений. Если и есть на что дуться, то только на свою память, за редкостную дырявость по типу дуршлага.

-Вперед, братья! – провозгласил Пейнджел, по привычке поднимая вверх кулак. Народ послушался и оторвался от земли. Нора поймала свое отражение в луже. «Да уж, – подумала она, – как там мама говорила… Вылитый герой на асфальте! Или об асфальт?»

Пейнджел занял треть мозгов самым ответственным делом – искал, куда именно Элге стукнуло в голову перебросить точку входа. Вторая треть лихорадочно вспоминала, как именно надо ездить на летающем байке своей работы, а последняя – боролась с угрызениями некстати проснувшейся совести. Воистину, нет такой беды, чтобы прошла стороной мимо раскаявшегося в своих убеждениях хейтера. Не Пейнджел же, в конце концов, виноват в том, что отследить демона в условиях измененного времени, а тем более смещенного пространства (где именно сховали по отношению с общагой восьмого прихода свой филиал непредельщики, было секретом только для самых зеленых, просто точно никто ничего не знал) невозможно по определению! Нет, попробовать можно, но замаскированный под мелкомасштабный голографический портрет передатчик сгорит, а метки на него самого Рингил ставить запретил категорически, несмотря на все просьбы со стороны отца. Портрет был хитрой попыткой обойти запрет, но узнай Рингил досрочно о своем единственном шансе… В общем, кто его знает, как бы он поступил. Мог с легкостью любых глупостей наделать, по характеру ж ведь – вылитый отец. До того, как мозгами обзавелся. Разумеется, приобретать опыт своим способом Пейнджел бы никому не пожелал (а в первую очередь себе), но такой безбашенности от отпрыска он в принципе не хотел видеть. К сожалению, Рингил все больше и больше напоминал оторванного хейтера, которого Пейнджел не так давно имел неудовольствие лицезреть в любом зеркале. От матери если что и передалось, кроме фрагментов внешности, то только полное незнание пределов в вопросах поведения. Ну, еще незаурядный творческий потенциал, тщательно скрываемый от всех окружающих. Вероятно, Рингилу слишком сильно нравилось творить. Впрочем, спроси Пейнджел Нору, она бы рассказала, что его сын таким необычным образом ведет дневник. Конкретно стих о бездне, радужном мосте и собственном зеркальном отражении был написан после третьего повторения сна с аналогичной смысловой нагрузкой.

Тем временем совесть отступила на заранее подготовленные позиции, а параллельно с этим Пейнджелу удалось обнаружить перекинутую аж за километр точку входа. Вспомнив словом средней степени тяжести Элгу, которую ему довелось знать еще Эльгой, он направил народ в нужную сторону. О смещении точки выхода Пейнджел тоже догадывался, даже хейтерша не станет допускать появления большой кучи людей с их верными байками прямо в своей библиотеке, но рассчитывал хотя бы на гараж семьи Лойе. С этим ожиданием произошло нечто, обычно называемое обломом обыкновенным. С запущенной улицы компания перенеслась на центральную поляну. Пейнджел собрался было припомнить еще парочку эпитетов, подходящих хейтерше Элге, но за него это сделала Нора.

-Вот мамуля дает! Как знала, что без подлянки на закуску не обойдется! – вполголоса с некоторым восхищением выдала она. Элга бы порадовалась за дочку, услышь от нее такие благодарности за отлично проделанную работу. В принципе, ей просто не хотелось окончательно шокировать дочку своим отступничеством от идеалов. – Горячий привет народу, мы здесь временно и траву не помнем! – Нора на всякий случай сняла шлем, ибо не помнила, ставила ли на него антирентген. Люди пребывали в глубоком шоке, что она заметила, покинув байк. Демоны все поняли с ходу и продолжили то, чем занимались, демонстративно не обращая никакого внимания на прибывших. С какого-то дерева послышалась знакомая Норе мелодичная песня под названием «Мечты». Источник был локализирован быстро: родной дом. Песня вывела людей из ступора. По крайней мере, они зашевелились. Нора с облегчением вздохнула. Конечно, она честно попыталась их понять, все-таки такая природа после города – в определенной степени удар по психике. Получилось на пару процентов.

-Это что такое? – тихо поинтересовался Валера. Нора пожала плечами и решила просветить гостя.

-Что-что, живу я здесь, – ответила она. Мысль насчет того, что вопрос мог касаться не окружающей среды, в голову ей не пришла.– Эгладор место называется. Сейчас придете ко мне домой, сядете, успокоитесь и вам мой отец в подробностях расскажет, как он историческую правду отстаивал во время его постройки. Да давайте уже двигать, а то остальные нас обогнали.

К мелкой радости Норы, человек оказался понятливым и вопросов больше не задавал. Если его и удивила квартира на дереве, то вида он не подал. Насчет техники Нора не беспокоилась, воров на три километра вокруг не наблюдалось уже давно. Только злостные копировальщики. Но в байках не было ничего уникального, разве что кто-нибудь захочет подновить в памяти классическую технологию. На первом этаже Евгений Лойе в связи с наличием повода вскрывал бутылки с пивом. Элга, вероятно, по причине кончины какого-то из зверей в Межпространстве, творила закуску, поглядывая в блокнот. Пейнджела уже зажала в угол Дж'ала, что-то горячо объясняя. Впрочем, это Норе было до фени, а вот спускавшаяся вниз Велка с каким-то оригинальным девайсом была фигурой, на которой ее взгляд остановился.

-Прикольная штуковина, из чего и для чего сделала? – через всю комнату спросила Нора. Она точно помнила, что ничего похожего у нее дома не было, разве что в виде запчастей.

-Обычный проигрыватель, музыку слушать, – в подтверждение своих слов Велка нажала кнопку «Play» и комнату заполнили все те же «Мечты». – Только диска уже не надо, можно все в память записать. Хорошая вещь, компактная, источник питания вечный, цепляется куда угодно… А могу я полюбопытствовать, кого это вы привели?

Видя, что Пейнджел не в состоянии представить гостей, Нора решила сделать работу за него, хотя бы наполовину.

-Валера, Сергей и Сергей, – показала она на тех, кого успела запомнить, как зовут. – Остальных и со мной еще не познакомили. А что такое?

-В общем ничего, – выражение лица у Велки было несколько обалделым. С трудом верилось, что все в порядке, но Нора решила махнуть на подозрительный факт рукой. Мало ли причин у подруги так выглядеть? Может, радуется, что получилось собрать рабочее устройство, обычно попытки творческой сборки у нее наполовину менее удачны, чем обратные. Велка сама ей рассказывала шутку на тему того, чем молодые сенгарийцы отличаются от гремлинов (внешним видом). – Пить не хотите? – обратилась Велка к Валере, вытаскивая из воздуха стакан с апельсиновым соком. Придумала же – как будто больше напитков нет. Впрочем, человек оказался не против. Еще раз отнеся гостя к категории умом не понимаемых, Нора плюхнулась на диван. Свои обязанности она посчитала выполненными.

День –m, близко к вечеру. Непредельский центр и много дальше

На тему: «Как живут непредельщики» Сулмор Ангмарская уже могла написать целую энциклопедию. Плюс пару статей о том, по какой простой причине хейтеры про них все знают. Просидев за личным трудом исцарапанным столом почти сутки, она выяснила главное – девяносто три процента непредельщиков страдают логореей и всяких там хейтеров не стесняются вне зависимости от того, в каких отношениях с ними находятся. Сулмор задним числом узнала, что плановый наезд на общагу третьего прихода провалился по причине выхода из строя главы захватчиков. Четвертая компания непредельщиков, муссировавшая эту тему, выдала-таки истину: их безымянную предводительницу привел в негодное состояние какой-то ее родственник-хейтер, на пару со своей бабой. Вот такие хлебобулочные изделия, если говорить в общем. Ангмарская долго ржала про себя, жалея, что не обладает стихотворным талантом и не в состоянии изложить историю на небольшой оставшейся чистой части стола в виде, например, частушки. Потом пришли следующие дежурные болтологи, которые, в порядке исключения, запомнили имена героев (оказывается, непредельщики давно ждали кого-нибудь, кто смог бы щелкнуть безымянную капюшоннницу по традиционно высоко задранному носу, а тот факт, что в качестве щелчка выступил мощный импульс из двух КСок, их только еще сильнее радовал). Каждый, что самое интересное, по-разному, но в одном мнения сошлись: хейтер был не кровным родственником безымянной, а, вроде бы, зятем. От такого известия можно было прийти в себя, что Ангмарская и сделала. Она знала только одного хейтера, законно оформившего отношения с непредельщицей, и это был Пейнджел. Хейтеры вообще не так часто проявляли интерес к законной стороне своей жизни, поэтому о каждом событии такой степени экстраординарности узнавали все личности, проявлявшие хотя бы минимальный интерес к вопросу. То есть – даже пофигисты. Сулмор очень хотелось уточнить, чем закончилась схватка для второй стороны, но сделать это было невозможно. Непредельские мозги для всех закрыты наглухо, кроме разве что Мэл. Наконец по большому секрету, но очень громко, в эфир вышло сообщение о том, что противники с места событий скрылись. Ангмарскую это известие порадовало, поскольку видеть Пейнджела, вперед ногами заносимого в центр, ей не очень хотелось. Сильнее было только нежелание видеть в такой ситуации Мэл, но вероятность этого находилась на два порядка ниже. Сулмор покинула стул, которому делала большое одолжение, используя его именно для сидения (обычно на этот предмет мебели ставили ноги, причем газетами принципиально не пользовались), и пересела на стол. Ей захотелось изобразить собирательный образ непредельского трепача на последнем незанятом пятачке. Места как раз бы хватило на рисунок и подпись. Впрочем, остроумный заголовок можно было придумать и позже, а пока, вооружившись отверткой, Ангмарская начала набрасывать контуры изображения. Наличие в пределах прямой слышимости и видимости живой натуры очень помогало. В общем, пока Сулмор занималась настольным рисунком, солнце доползло до линии горизонта и начало медленно за нее заваливаться. К этому моменту на столе уже поселился образ непредельщика неопределенного пола, сообщающего в матюгальник секретную информацию. Оставалось только дорисовать парочку конспектирующих личностей, когда в дверях показалась компания крайне интересного состава. Впереди шла одна из уже примелькавшихся капюшонниц. За ней следовала Мэл. В абсолютно аналогичной форме одежды, только другого цвета и с непокрытой головой. Сердце Сулмор, в наличии которого она не была уверена, ощутимо сжалось. Продолжать притворяться казалось невозможным. Решалось самое главное: судьба всех демонов Департамента. И самой Ангмарской в том числе. Мэлис посмотрела на подругу, и Сулмор чуть к потолку не взлетела от облегчения. В ее глазах было немного страха, какая-то неясная обреченность, но самое главное – вид Ангмарской на столе обрадовал Мэл до невероятия. Значит, она не на их стороне, что было бы куда хуже, чем уже имеющаяся ситуация. За Мэлис вышагивал рослый парень с серебристыми волосами и очень ценным грузом в руках. Ценным грузом являлся Рингил. Ангмарская от души посочувствовала полосатику. Но какой-то частью сознания позавидовала: ей-то поспать не удалось! Краем глаза Ангмарская засекла набираемый капюшонницей код и на всякий случай запомнила. Теперь самой главной задачей было не вызвать подозрений у нелимитированных, то есть не сорваться с места в карьер докладывать народу о завершении ответственного задания. Куда идти, Сулмор не задумывалась. Мысль о том, что весь народ мог смотаться к Контеру в гости[25], в ее голову и не собиралась приходить. Поэтому Сулмор медленно и спокойно завершила работу, оставив ее без текстового сопровождения. Потом воткнула отвертку в стол, для следующего товарища, которому стукнет в голову посидеть в центре, и покинула помещение.

Народ в общаге третьего прихода и вокруг нее радовался победе. Пройти сквозь разбросанные на асфальте группки хейтеров было можно, но вот чтобы без согласия поучаствовать в общем празднике – это уже относилось к разряду невероятного. От некоторых умеренных удалось отмазаться причислением себя на словах к ортодоксальному течению. Но когда Ангмарская напоролась на компанию ортодоксов, которые уже высчитали, что последствия гулянки опять обозлят их на весь мир, пришлось взять один стакан. Делая вид, что пьет по дороге, Сулмор добралась до здания. В пластиковой емкости плескалась кристалка с какими-то непонятными компонентами. Выливать рука не поднималась, вдруг кому понадобится, а пить – это сначала нужно голову потерять. Среди праздновавших личностей тех, кто дал ей партийное задание, не наблюдалось. На третьем этаже наблюдалась тишина и спокойствие. Получасовые поиски с применением сверхспособностей ничего не дали. Разве что оказавшиеся в пределах слышимости хейтеры обогатили свой лексикон парочкой заковыристых ругательств. А также были засечены каналы, не так давно пробитые в неизвестном направлении. Чтобы выяснить точно, требовалось напрячь мозги и силу. Вот тут озверевшая от окружающего праздника жизни, на котором она чувствовала себя чужой, Ангмарская решила рискнуть здоровьем и воспользоваться имевшимся в руке шансом на увеличение силы. Кристалку она пробовала впервые в жизни, а представляла эффект только по рассказу Мэлис, поэтому отпила всего один глоток и оказалась права. Это оказалось нечто в прямом смысле слова. Во всяком случае, удалось без продолжительной настройки выловить канал, который в свое время использовали Нора, Велка и Пейнджел, перемещаясь из Эгладора. Конечно, можно было отловить и все остальные пути, которыми пользовались эти товарищи, благо наследили они сильно, но этот был ближайшим. К тому же, увеличившая силу при помощи кристалки Сулмор не могла отличить входную точку от выходной, потому что разнице между этими вещами их не учили, только ощутить, кто пользовался переходом. Поэтому она сочла канал путем, по которому ушли ее временные союзники. И воспользовалась им без лишних мыслей. Впрочем, какие мысли у демона, который уже не заметил, как допил кристалку?

Собственно, именно по причине потребления внутрь остатка напитка, первым назначением которого было опьянить пользователя, Ангмарская и не заметила обруба канала. Усиленное кристалкой и затуманенное примесями сознание вылетело в ближайшей выходной точке, увлекая за собой тело. Тело приземлилось на мотоцикл, не удержалось и встретилось с землей. Сознание временно потерялось. Дети, пить неизвестно что – не лучший способ проведения свободного времени! Совет из личного опыта.

Нора как раз вышла подышать свежим воздухом. И не только подышать, но и насладиться тишиной. Конструкция имени Веледы Сенгарри, ошибочно выдававшая себя за простой мобильный плеер, оказалась обладателем очень даже интересных свойств. Проигрываемая на оной музыка, при условии наличия хотя бы минимального резонанса с чувствами слушателей, действовала как мощнейший стимул. Причем ничего плохого не происходило. Разве что Пейнджел оказался не слишком доволен окончательно перевоспитавшейся под воздействием музыки Дж'алой. Пока Велка клялась, что эффект временный, но что-то очень неуверенно. Но впервые в жизни увидевший супругу с хорошей стороны Евгений Лойе потребовал продолжения экспериментов, и Нора от греха подальше рванула на улицу. Все равно эту кучу народа не переубедить. На улице она заметила подозрительное шевеление вблизи мотоциклов и приняла решение сорвать стресс на позорном копировальщике. На пламенную двухминутную речь товарищ никак не отреагировал, продолжая валяться рядом с техникой. Нора подошла поближе и уяснила две основные истины: это был не копировальщик, а Ангмарская, и она была несколько нетрезва. Впрочем, на пинок она среагировала и встала на ноги без посторонней помощи.

-Позорим звание хейтера? – спросила Нора. Сулмор кивнула, подумала, что не зря приняла кристалку, но всю пить было не нужно. Хорошо, что примеси оказались из разряда быстро выветриваемых, все-таки тот хейтер видел, что предлагает выпить ребенку.

-Нет, страдаем за него, – ответила Ангмарская. Все же какую-то часть побочных результатов она уже пережила. И смогла вспомнить самое главное. – Я видела Рингила и Мэлис!

-Можно было у нас отпраздновать, – автоматически выдала Нора и тут же поправилась: – Сразу надо было говорить! Пошли, пока они там еще соображают!

Получив моральное право на проведение репрессий в собственном доме, Нора не замедлила им воспользоваться. Равно как и привлечь к этому благому делу все еще находившуюся под воздействием кристалки Сулмор. В качестве моральной поддержки были выбраны трезвый Валера и офигевшая Велка, на которую собственное изобретение подействовало в первую очередь. Кстати, с его выключения репрессии и начались. А продолжились – в форме наглого, бесцеремонного и хамского протрезвления всех попавших под руку. Ровно через десять минут все были готовы к активным действиям. Нора и Сулмор окинули взглядом дело рук своих и поздравили себя с достигнутым. Нору уже, кстати, не волновало, кто там Ангмарская по национальности и семейной принадлежности. Убедившись в готовности аудитории воспринять информацию, Нора выпустила вперед Сулмор с ее сообщением. Народ шустро засобирался – пора было отчаливать в направлении «хейтерская реальность». Ангмарская не была окончательно уверена в том, что ее возьмут на оперативную часть задания, поэтому заняла самый тихий угол, где и боролась с последними эффектами от принятой кристалки. Один из них состоял в обострении пророческих способностей, которые у Сулмор и раньше были не слабыми. Пытавшаяся удержаться от сотворения с собой чего-нибудь нехорошего Велка (к ее счастью, действие музыки оказалось временным, но она отлично запомнила, что успела натворить по собственной ошибке) была несколько поражена, когда к ней подошла Ангмарская. Объект для произнесения пророческого совета был выбран случайно, как наименее быстро перемещающийся.

-Слушай сюда, – Сулмор поймала Велку за руку, зафиксировав в неподвижном состоянии. – Вы сейчас не просто каких-то детей, вы весь мир спасаете!

-Не дергайся, она кристалку пила, – посоветовала проносящаяся мимо Нора. Велка ошалело кивнула, но продолжила слушать. Собственное слабое, но рабочее чутье ясновидицы подсказывало ей, что вопрос куда серьезнее, чем кажется.

-Так вот, если Мэл там останется, всем каюк придет, усекла? – Ангмарская пыталась выразить пришедшую к ней извне информацию как можно проще и понятнее. – Короче, делайте что хотите, только чтобы она вернулась с вами!

Мозги Веледы заработали. Как неуважаемый специалист в своем роде, она знала, что большинство предсказаний не сбывается, но вероятность можно легко просчитать.

-Сколько процентов, что сбудется? – быстро спросила она. Сулмор секунду помолчала и выдала:

-Что всем явится маленькая беленькая лисичка, если Мэл останется с беспредельщиками – сто процентов! – этот результат поражал и саму предсказательницу, но был абсолютно честным. У Ангмарской только что перед глазами не мигала большая красная надпись «Тревога!». Про нервную трясучку можно и не упоминать. Тем более, вышеупомянутая трясучка в полной мере передалась Велке. Выдернув из кучи занятого народа Нору, она в двух предложениях передала ей суть вопроса.

-Связь какая? – до Норы дошло не сразу. Стоявшая рядом Сулмор вначале засомневалась, но потом решила, что можно выдать тайну. Иначе не поверят и будет намного хуже. Объяснение заняло чуть больше времени. Пришлось параллельно рассказывать про первых в качестве примера. Впрочем, насчет непринадлежности Мэл к хейтерам не было сказано ни слова. В принципе, разницы не было никакой. Следующим номером пришлось убеждать взрослую часть присутствующих. К тому моменту, как все уяснили, какой важностью для продолжения жизни везде обладает Мэлис, Сулмор вспомнила код, который набирала капюшонница. В роли эксперта выступила Нора, вырывшая из своей памяти аналогичный и сократившая предполагаемую работу по точному вычислению местонахождения пленников. Велка, окончательно пришедшая в себя, поднявшееся настроение испортила, предположив, что Рингила и Мэлис могли разделить. За идею сенгарийка чуть было не пострадала, но народ вовремя остановили Нора и Сулмор, предложившие разобраться в этом вопросе на месте. И все было уже готово к началу завершающей стадии операции «Спасение», как в дом вломилось нечто, в общем предвиденное по крайней мере Элгой Лойе. Это нечто, то есть миниатюрная представительница эльфийской национальности в серебряном плаще, с порога устроила скандал, посвященный неоднократным нарушениям режима секретности со стороны хозяев дома. Элга, как демон разумный, выпустила вперед троих деток с рассказом о миссии всереальностного значения. Набравшие опыт детки провели третье представление с блеском. Итак, последнее препятствие на пути героев пало, а параллельно с этим у Велки возникла идея, как можно в случае чего убедить Мэлис. Первую скрипку в этом плане должно было сыграть то самое оригинальное устройство, в которое Веледа записала тщательно подобранную песню и вручила Валере. С инструкцией включить, если другие методы убеждения не сработают.

В общем, на этом завершилась медленная часть работы, сиречь подготовка, и пока что первая по значимости (в департаментском масштабе) операция резво двинулась к логическому концу. После прибытия в хейтерскую реальность народ потратил всего пару секунд на выбор отвлекающих (в их число вошли Велка и Дж'ала, не хотевшие опять находиться рядом с адской машинкой, когда та заработает, а также до сих пор не отвязавшаяся от нахлынувшей воинственности Ангмарская) и настройку Пейнджеловского пеленгатора. Остальное время ушло на собственно возвращение важных персон (то, что нас оказалось трое, было исправимой неожиданностью).