Между светом и тьмой

Глава двадцать первая

Коридор первой палубы, на которой размещались каюты экипажа и гвардейцев, был затянут пороховой гарью. Четверо бойцов активно палили наружу, защищая выход с леткора. Пока этого хватало, но бесконечно удерживать его они не смогут.

— Ваше сиятельство, — крикнул один из них, — мы тут долго не продержимся. Они пока к нам не особо лезут, но если рванут, не удержим, тушами завалят. Кроме того, тьма стала лучше их защищать, раньше с одного выстрела пробивали ее, теперь нужно два — один, чтобы разогнать, второй, чтобы цель поразить. — В подтверждение своих слов он быстро высунулся и сделал двойку, а затем швырнул туда нехилый огнешар.

Константин приблизился к выходу и выглянул наружу. «Великолепная рысь» стояла, развернутая левым бортом в сторону руин, тварей было море. Но светцы рядом с леткором и размещенные на нем еще работали, не давая черным подойти ближе, чем на десять метров. Но долго они не продержатся, подойдут черные ведуны и загасят их. Один из гвардейцев высунулся и дважды стрельнул в тварь, которая ринулась на прорыв, пытаясь пробиться через сияние и сбить светец. Попал удачно, та споткнулась и покатилась по земле. Разогналась она прилично, тушка замерла всего шагах в пяти от трапа.

Откуда-то из-под брюха заработал пулемет, стегнув длинной очередью по тварям, которые появились на границе света и тьмы, вот только обычные пули не принесли никакого результата. Одна из тварей дернулась и, окутавшись чернотой, отступила во тьму.

— Это кто там под нами? — поинтересовался Воронцов.

— Пяток вольцев-стрелков, Ваше сиятельство, — доложил гвардеец, — три ведуна и двое раненых, ими сейчас Фока занимается, но они тяжелые, тащить придется. Пробились минуты три назад, были неподалеку, поэтому уцелели. А так мы окружены и живы, пока светцы держатся.

— Тихомир, — позвал Константин сотника, — периметр у трапа, будем пробиваться к капищу. Пойдем коробкой — гражданских в центр, туда же раненых. Знаю, что в строй ты мне встать не позволишь, я даже сейчас с тобой спорить не буду, изнутри поддержу. Милая, на тебе «солнце», нам пройти нужно всего ничего, но придется через тварей прорываться, остальные возьмут в руки светцы. Зачищаем площадными техниками, пробиваем коридор и идем по трупам.

— Похоже на план, — чуть подумав, заявил Тихомир, — годится, Ваше сиятельство, все равно времени на другой нет, да и, как вы говорите, лучшее — враг хорошего. Я начинаю?

— Действуй, — кивнул Воронцов. — А ты, милая, готовь «солнце». Учти, они будут его тушить всеми силами, но нужно продержаться.

— Я справлюсь, — улыбнулась Юлия и, поцеловав мужа, отступила в сторону и начала крутить свой жезл, активируя какие-то руны, веда «Солнце Сварога» даже с посохами и жезлами не создавалась быстро. Мощная затратная требовала огромного запаса энергии, Лада для боярышни специальный жезл создала, чтобы ускорить и упростить запуск.

Тихомир меж тем не медлил.

— Первый десяток к трапу! Обеспечить прикрытие! Давай, шевелись. Первая пятерка, площадными ведами по переднему краю тьмы бей. Вторая пятерка, пробить проход к холму. Давайте, вороны, не жалейте сил, с нами боги!

Константин улыбнулся и, достав сигариллу, закурил. Странно, он не испытывал ни волнения, ни страха, они словно отступили, и на их место вышла решимость и уверенность в себе.

— Я готова, — доложила Юлия, — десять секунд, и над нами будет висеть солнышко, не такое сильное, как то, что было, но метров на сорок вокруг будет светло.

— Ваше сиятельство, поспешите, — раздался голос Тихомира. — Давайте всех сюда, тут нам на верхней палубе светец погасили, если не уберемся, скоро во тьме окажемся.

— Идем, — крикнул в ответ Константин, потом развернулся к семи членам экипажа и гвардейцам, — живо наружу, шевелим ногами, слушаемся приказов. Повторяю, без приказа даже дышать через раз. Вперед, — и, подавая пример, вступил на трап.

Тварей вокруг было видимо-невидимо, в основном проклятые. Их черные силуэты выныривали из тьмы, провоцировали выстрелы и отступали обратно. Если они и несли потери, то это заметно не было. Помимо них вокруг «Великолепной рыси» собралась большая часть бестиария. И тут над головой вспыхнуло, да так ярко, что Константин зажмурился, а тьма отпрянула. Юлия не стала поднимать «солнце» высоко, метров пятнадцать всего, но это правильный выбор, так его легче держать и защищать, пусть площадь круга всего с полсотни, но этого хватит.

— Построится коробкой, — начал раздавать приказы Тихомир. — Боярина с женой в центр, экипаж и вольцев туда же, гвардейцы — периметр, выставить щиты, держать их, если падут, нам конец. — Он повернулся к ведунам вольцев. — Резерв есть?

Старший кивнул.

— Есть, мы только заступили, когда все случилось.

— Хорошо, — оскалился сотник, — тогда на вас воздух, перехватывайте щиты у моих людей, они будут нужны мне в охране, прикройте нас.

Константин посмотрел вверх и понял, что вряд ли он увидит еще раз свой новенький леткор, прямо над ними в щит били десятки черных молний. Пока щит их держал, но скоро его сдвинут, и удары придутся в «Великолепную рысь».

По трапу сбежал второй десяток, места внутри «коробочки» немного, но все же было.

— Щиты, — скомандовал Тихомир.

И гвардейцы выставили вокруг построения мощную защиту. Чего тут только не было — и огненные, и водяные, и воздушные, и даже один земляной, больше напоминающий вытянутое пылевое облако.

— Пошли, — отдал сотник новую команду. — Движемся в обход леткора с носа. Затем прямиком к холму. Все, что к нам лезет, валим ведами и пулями.

Константин еще раз огляделся, оба пилота сжимали в руках револьверы, за спинами внушительные рюкзаки. Микита и двое техников волокли огромные баулы, вольцы тащили своих раненых, ведуны держали жезлами и посохами мощный воздушный щит над головой. Еще трое членов экипажа леткора помимо рюкзаков тащили мобильные светцы из тех, что стояли вдоль борта.

Коробка тронулась вперед, и Воронцов сделал первый шаг. Пятьдесят метров в обычной жизни — расстояние, которое человек проходит за несколько секунд, здесь же на него могла уйти целая жизнь, и не одна.

Шаг, еще шаг… Тихомир на ходу вытянул руку и послал во тьму перед ними волну пламени, и тут же на ее пути возник мощный щит, о который она разбилась, плеснув в стороны пламя, опала, сотник просто прекратил поддержку.

— Айгал, светом, — выкрикнул сотник.

Гвардеец кивнул, сжимая в левой жезл. Он поднял правую руку вверх, сложив пальцы в какой-то хитрый знак. Секунда, и кисть окуталась белым светом, а затем луч света ушел вверх и в сторону врагов, Воронцов ожидал чего-то масштабного и не прогадал — где-то метрах в сорока над тьмой, начало закручиваться нечто, напоминающее смерч, только воронкой вниз, а не вверх. Тьма отпрянула, уступая позиции. И вниз полетели пока что одиночные белые сверкающие короткие разряды. Но черные ведуны не спали. Навстречу перевернутому смерчу устремилось облако тьмы, плотное, не очень быстрое, но надежно перекрывшее площадь веды Айгала. Они столкнулись с яркой вспышкой и грохотом. Тьма отпрянула, но площадь смерча уменьшилась вдвое, молнии продолжали разить кого-то внизу, но не было в нем уже той мощи.

— Ваше сиятельство, — тронув Константина за рукав, прошептал Дрозд, — может, световыми гранатами? Я все два десятка из запасов Лады Захаровны выгреб. С ее разрешения, конечно. Она со мной связалась, попросила забрать кое-что из лаборатории.

Константин кивнул и протянул руку.

— Попробуем на натуре, мы сейчас прикрыты щитами, самое время посмотреть, как на тварях сработает.

Дрозд кивнул и, вытащив из сумки две гранаты, одну протянул Воронцову.

— Только я не знаю, как активировать.

Константин подмигнул и указал на руну в основании.

— Берешь так, чтобы на нее лег большой палец. Удерживаешь пару секунд, чтобы руна вспыхнула. Пока палец от руны не уберешь, ничего не случится. Потом у тебя будет пара секунд, чтобы бросить, ровно через пять она взрывается. Все ясно?

— Так точно, Ваше сиятельство, — весело ответил порученец и взял гранату, как велено.

Константин улыбнулся и повторил его действие, символ засветился белым, сигнализируя о готовности.

— На счет три бросаем, — скомандовал он. — Помни, Дрозд, когда бросаешь гранату, кроме тебя должно убить еще кого-нибудь. — И заржав, начал считать. — Раз! Два! Три!

До противника было всего ничего — метров пятнадцать, до купола все те же пятьдесят. Два цилиндра улетели в сторону тьмы. Воронцов надеялся, что защита врага, которая не дала огню Тихомира поразить тварей, проигнорирует гранаты. Вышло, обе улетели метров на двадцать, а может, и больше.

«Пять!» — мысленно досчитал боярин, и тут же две яркие вспышки света полыхнули в самом центре тьмы. Вышло эффектно. Вспышка высотой метра два с половиной, от которой во все стороны рванули десятки, а то и сотни плотных энергетических сгустков, заменивших осколки, они были такими же быстрыми, как и пули. Тьма, разорванная светом, не защитила тварей, некоторым осколкам хватало энергии пробить первую тушу и тут же впиться брюхо второй. Несколько из них угодили в щиты отряда, но те выдержали. Хотя тем, кто их держал, пришлось влить в них еще сил, поскольку в местах попаданий энергетический слой стал тонким. И таких гранат было две.

Тихомир мгновенно оценил результат.

— Удар массовыми, пока не опомнились, и вперед, прямо по трупам.

Дрозд улыбнулся Константину и, вытащив револьвер, выстрелил в какую-то летучую тварь, которая шарахнулась прочь, оказавшись в зоне «Солнца Сварога»

Впереди засверкало, Айгал снова воздел свой жезл и влил сил в свой перевернутый смерч, тот стал вращаться стремительно, и молнии оттуда полетели вниз, разя тварей десятками. Те, кто шли во главе коробки, долбанули со всей силушкой молодецкой, кто огненным ковром, кто какими-то корнями, которые оплетали тварей, пробивая их тела насквозь. Один из гвардейцев вообще ударил по левому флангу огненным дождем. Но там не прошло, кто-то прикрыл тварей мощным щитом.

— Шевелитесь, — орал Тихомир, — впереди тварей нет, еще немного осталось.

И точно, за тьмой уже виднелось серебристое сияние, которое довольно надежно отгоняло тварей от холма с капищем. Константин обернулся, силуэт леткора едва был виден во тьме. А вот щиты второго десятка вспыхивали от множественных попаданий. Черные ведуны сосредоточили свои силы на попытке пробить брешь в построении.

— Дрозд, гранату, — скомандовал он, протягивая руку, — одной хватит. Хотя, давай сюда сумку, что я каждый раз попрошайничаю.

Бывший наемник протянул Воронцову очередной цилиндр, потом стянул с плеча кожаный подсумок с гнездами. Воронцов перекинул его через шею на левый бок и, взяв в руки артефакт, положил большой палец на руну, та засияла, сообщая, что готова к применению. Но вот метнуть его Константин не успел. Что-то очень мощное пробило щит гвардейца, который прикрывал Воронцова, и поразило бойца в грудь. Тот на секунду замер, а потом осыпался пеплом, ни одежды, зачарованной Ладой, ни оружия, только артефактный кинжал со звоном упал на брусчатку. Гвардейцы сомкнули строй, но помогло мало, они слабели, веды, летевшие в них, становились все мощнее. Константин активировал руну и швырнул гранату в сторону, откуда прилетела веда, убившая его человека. Рвануло хорошо, твари валились, как и положено, а вот черный ведун, похоже, не пострадал, поскольку спустя пару секунд после того, как все успокоилось, в щит бойца, вставшего на место убитого, прилетел сначала черный шарик, который ослабил щит, а потом и нечто напоминающее струйку черного дыма закрученного по спирали. История повторилась, гвардеец, которого звали Звеном погиб мгновенно, осыпавшись пеплом. И черные словно ждали этого шанса, бойцы не успели сомкнуться, как в брешь влетел еще один заряд. Он летел очень быстро, точно в грудь Воронцову, бывший частный детектив видел его, как в замедленной сьемке, еще мгновение и… Но Дрозд оказался быстрее, один шаг, на лице бывшего наемника улыбка обреченного, нет защиты от этой темной веды. Прах Дрозда, закрывшего его своим телом, осыпался на сапоги боярина. Но этого мгновения хватило, чтобы прийти в себя и активировать «щит Сварога», на который пришелся удар еще одной черной молнии, которую послали следом за первой. Константин решительно шагнул на место погибшего, вставая в один ряд с гвардейцами.

— Ваше сиятельство, укройтесь, — завел шарманку тот, что стоял по правую руку.

— Заткнись, Вилор, — отбрил его боярин. — Юлия, заставь солнце светить, хотя бы на пару секунд.

Черные быстро разобрались, кто перед ними, и в божественный щит ударили сразу три ультимативных заряда, и как не могли ничего с ними поделать стихийные щиты, так ничего эти молнии не смогли поделать с божественной энергией, защищающей Воронцова. Щит в момент попадания становился мутным, больше ничего добиться врагу не удалось.

Просьбу Константина жена, шагающая в середине коробки, все же услышала и выполнила. На десять секунд огромный огненный шар над головой засветил так, что разогнал тьму еще метров на сорок, и Воронцову этого хватило. Левой рукой в которой он сжимал жезл он держал щит, а вот в правой появился револьвер. Тройка черных ведунов оказалась прямо перед ним метрах в тридцати, они шли следом, прикрытые тварями, построившись в треугольник. Двое в основании положили руки на плечи тому, кто оказался вершиной, посох у того был знатный, с человеческим черепом вместо навершения, пустые глазницы которого заполняла тьма.

Вспышка, разогнавшая тьму, заставила тварей шарахнутся, а ведун вскинул правую руку, прикрывая глаза. И этого было достаточно, гвардейцы, видимо, давно что-то готовили, и ударили сразу втроем — два мощных огнешара и еще одна обычная молния. Вот только черные позаботились. Тот, что сзади, успел выставить щит из пленки тьмы. Веды справились, развеяв его, тот опал клочьями черного тумана, но вот поразить ведуна не смогли. Зато Константин мог. Револьвер дважды бахнул, ствол от мощной отдачи подбрасывало, но он давно приноровился. Первая пуля угодила в грудь, тьма прикрыла своего носителя, но она смогла справиться только с одной заряженной светом пулей, вторая угодила прямо в сердце. Ноги его подкосились, и он осел на землю. Кто послал веду, да еще такой силы, Константин не видел, но из-за спины вылетел стремительный шар белого света, не долетев сантиметров тридцать, он рванул, выжигая все вокруг, и тьма не справилась, обугленные тела ведунов повалились друг на друга. А потом солнце Юлии стало затухать, и скоро тьма вернула утраченные позиции. Твари рванулись вперед, но замерли на границе света. И тут Вилор поставил стену, отрезая врагов, стало легче.

— Дошли, — радостно проорал Тихомир. — Гвардейцы, держать позицию, остальные на холм.

Константин остался на месте, только обернулся посмотреть, что за спиной происходит. Барьер, установленный волхвом, был в пяти метрах. Юлия развернулась и, видимо, собиралась долбануть чем-то убойный, но Воронцов покачал головой. Девушка вздохнула и, оставив «солнце» без подпитки висеть у них над головой, скрылась за сияющим барьером.

— Ваше сиятельство, — раздался за спиной умоляющий голос Тихомира, — отходите, мы сразу за вами.

— Вместе, — ответил, развернув голову в сторону тварей, Константин. — Дай я, что ли, тоже что-нибудь скомандую. Гвардейцы, пять шагов назад, на счет три! Раз…

— Рад, что вы живы, ваше сиятельство, — поприветствовал его Горд, когда они поднялись на вершину холма. — А где Дрозд?

— Погиб твой друг, — ответил Воронцов, усаживаясь на склон и доставая портсигар. — Две минуты назад, прикрыл меня собой, дал секунду в себя прийти. — Он провел рукой по пятну на груди, оставшемуся от черного шарика. — Хорошим он мужиком был. Много сегодня хороших людей тут погибло, надеюсь, не зря.

Горд кивнул и уселся рядом.

— Надеюсь, нет. Лада как проклятая режет руны, Орислав стоит, как скала, держит купол. Еще ни разу не пошевелился.

— Жив, — обрадовано раздалось за спиной, и рядом уселся Радим.

— Жив, — затягиваясь, ответил Воронцов. — Хотя, если бы не Дрозд, был бы, скорее всего, мертв. У черных мощная веда, двоих гвардейцев убили, и щиты не помогли.

— Знаю, — ответил боярич, — я тоже двоих потерял, пока бежали в пепел сразу обращались. Но ты дошел, и это самое главное. Я сундук с мечом ритуальным приволок. Хорошо, вспомнил.

— Хорошо, а то я, когда тебе командовал драпать, забыл напомнить, совсем из головы вылетело. Я тоже диск не забыл, что мне от богов достался, теперь дело за Ладой. Надеюсь, Орислав справится. Что на остальных участках?

— Юг и восток в порядке, — ответил за Радима Горд, голос его был грустным и усталым, — там восстановили барьер, держат щит, леткоры целы. А вот Север и запад потеряны. С запада пробилось человек двадцать и пяток ведунов, остальные погибли либо от вед, либо от тварей. От вас вышли только ваша группа и боярича Радима. Больше никто.

— Как долго продержится купол Орислава?

— Да кто ж его знает, Ваше сиятельство? — пожал плечами Горд. — Волхв, как его поставил, ни слова не сказал. Может, час, может, вечность. Тварям сюда пока ходу нет…

Словно в подтверждение его слов черный силуэт, плотно укутанной тьмой, с разгону врезался в белую полупрозрачную стену. Тьма разлетелась клочьями, а сама тварь отлетела метра на два и осталась лежать, не шевелясь. Следом в купол ударила какая-то черная веда, видимо, подошли новые ведуны. Барьер покрылся черной паутиной, но на этот раз не было никаких разрывов, она разрослась до размеров тарелки, а потом резко начала съеживаться, и через пару секунд не осталось и следа.

— Что ж, уже неплохо, — подвел итог увиденному Воронцов. — Только вот что будет, когда твари закончат страдать фигней и пойдут в атаку массой, да и ведуны поддержат?

Константин задумчиво покрутил в пальцах потухший окурок и отправил его к подножию холма. Что черные такое сотворили, что пробили мощнейший воздушный щит, и могут ли они это повторить? Отголосок ритуала ощутили все, но ответ мог дать только Орислав, а сейчас от него толку нет. Константин обернулся и нашел взглядом жену. Юлия сидела на стуле рядом с Анной, та выглядела потерянной и испуганной, зря Радим потащил ее с собой. Ох, зря.

— Знаю, что ты хочешь сказать, боярин, прав ты, не стоило Анну брать. Она не боевая ведунья, как ее сестра, домашняя она, испугалась. Но ничего, отойдет.

— А я тебе говорил, — не удержался от упрека Воронцов.

— Говорил, — не стал отрицать Радим. — Только она сама хотела, рвалась, не желала со мной разлучаться. Ну, если ее это приключение не сломает, значит, станет она сильнее. Кстати, предпосылка для этого есть, она взяла в руки оружие, и когда прорывались, сняла в полете разогнавшегося живоглота, причем на сложной траектории, а уже когда прошли барьер, спасла жизнь новому технику, которого сбили в шаге от купола, пристрелив резуна, решившего ему спину располосовать. Мы его вытащили, правда, теперь ему лекарь нужен, но жив же.

Константин еще раз посмотрел на женщин, видимо, Юлия сумела найти правильные слова, поскольку Анна, уже успокоилась, испуг исчез, уступив место решительности, она что-то сказала сестре, резко встала и, закинув карабин на плечо, направилась к ним. Боярыня Воронцова же выглядела растерянной, не ожидала.

— Ваше сиятельство, — требовательно, без прежней мягкости и учтивости, произнесла Анна, голос ее был тверд, — прошу указать мне место в боевых порядках.

Радим от удивления даже рот открыл.

— Конечно, боярышня, — произнес Воронцов, поднимаясь и игнорируя гневный взгляд друга. — В поле я вас не отправлю, вы силовик, были бы ведуньей, ни секунды бы не сомневался. Но стрелков у нас хватает, так что, останетесь при волхве и Ладе, будете охранять капище. Мы не знаем, насколько надежен купол, что нас прикрывает, поэтому требуется быть наготове, и в любой момент встретить врага. Вас устраивает мое решение?

— Спасибо, боярин, — и, отвесив учтивый поклон, она отправилась обратно к сестре.

— А вы дипломат, Ваше сиятельство, — улыбнулся Горд.

Радим же облегченно выдохнул.

— Я и вправду подумал, что ты ее на передовую отошлешь. Или хотя бы стрелять из второй линии при прорыве.

— Я что, враг себе? — тихо, чтобы не услышала Анна, ответил Воронцов. — Один ствол в неопытных руках может принести много горя. А так, она в безопасности и при деле. Ладно, пойду, обойду наши позиции. Надо выяснить обстановку в секторах, которые мы еще удерживаем. Не хотелось бы потерять последние леткоры и запас провизии. Но сначала перекинусь парой слов с Ладой.

Но этот пункт плана выполнить не удалось, артефакторша сосредоточенно резала очередную руну, за неполные сутки она расписала чуть больше четверти огромного каменного круга. Выглядела она сосредоточенной, то, что она устала, выдавали покрасневшие глаза.

Константин спустился с противоположенной стороны холма и в сопровождении Горда, Радима, Тихомира и Фоки с Айгалом прошел через экран и тут же очутился в круговерти ожесточенного боя. Купол не пропускал звуки, вернее, ослаблял их по максимуму, поэтому стрельба и хлопки бомбометов резко ударили по ушам. Константин остановился и осмотрелся, теперь там, где раньше был западный сектор, ведуны протянули еще один барьер, группа рабочих, чудом выживших, быстро устанавливала в три ряда заграждение из колючки. Да, она показала себя не очень, но сейчас потребуется все, что способно задержать врага хотя бы на минуту. Если раньше было четыре сектора, и бойцы держали только свой, то теперь им приходилось еще отражать нападения со стороны потерянных. Тот, кто руководил безмозглыми тварями, прекрасно понимал, что требуется окружить врага, загнать его под белый купол, лишить снабжения с леткоров. Именно на них были основные запасы провизии и боезапаса. Твари напирали, но ведуны держали барьер, они даже приноровились затягивать прорехи раньше, чем противник успевал воспользоваться ими.

Константин со свитой обошел каждую позицию, перекинулся парой слов с вольцами, подбодрил словом, даже принял участие в отражении атаки, захреначив божественный огнешар прямо во внезапно получившийся прорыв, затем перешел в западный сектор. Тут дела обстояли хуже, людей на этом направлении погибло больше.

— Тихомир, десяток гвардейцев сюда и вольцев, что с нами пробивались.

— Этого мало будет, — заметил сотник.

— Да, мало, — согласился с ним Воронцов, — но если прорвутся, совсем плохо станет.

Словно в подтверждение с пяток черных молний ударили по барьерам, создавая бреши в несколько десятков метров, причем максимально удаленные друг от друга.

— Тихомир, бери на себя дальнюю, я этой займусь, — спеша в сторону прорыва, скомандовал Константин.

Если командир его гвардии и был не согласен с приказом, то ни словом не обмолвился. Только кивнул и, развернувшись, рванул в противоположенную сторону.

Константин выскочил к прорыву, на ходу создавая огненную землю, вытянув правую руку с обручальным кольцом, превращенным богами в артефакт. И прямо посреди напирающей орды вспыхнула «огненная земля», единственная доступная площадная веда, которую он мог выполнить. И она по сравнению с обычными стихийными была в разы эффективней, твари, попавшие под нее, сгорали за считанные мгновения без остатка. Призванный Беляш крутился вокруг, прикрывая своего господина. Но работы для него не было. Три жнеца оказались самым серьезным испытанием, огонь их опалил, но слишком быстро они его миновали, и на этот раз так легко подыхать они не собирались, тьма была гораздо плотнее и держала попадания десятков пуль. Одного из них уничтожил Айгал своим светом, а два других рвались к Константину. Пришлось боярину на время оставить огненную землю без подпитки и заняться жнецами лично, против божественного пламени они не выстояли. Последнего, которого прислужник ударил своими копьями и замедлил, Воронцов развалил огненным мечом, дистанция не позволяла вплотную работать божественным огнешаром, было небезопасно. Но воплощенный в руке огненный меч из пламени Сварога сработал, как надо, разрубив тварь наискось так же легко, как наточенная коса срезает траву.

Ведуны за его спиной уже затягивали барьер.

— Справились, Ваше сиятельство, — произнес один из них, — вовремя вы подошли, а то могли бы и не удержаться.

Константин кивнул и уже хотел сказать, что все только начинается, им еще стоять и стоять, как вдруг почувствовал, где-то на севере зарождается огромное напряжение энергии, как было за мгновение до падения щита. Он резко развернулся, уставившись в ту сторону. Такое не пропустил бы даже слепой. Да и как пропустишь, если даже через тьму видно, как в руинах полыхает белым, а тьма сходит на нет?