Между небом и морем (СИ)

Часть 2

До арсенала Ненависть чуть ли не прогулочным шагом дошла. А все потому, что Цю Фэн напряглись и пригнали в Ла Бьен чуть ли не весь свой состав. Как так вышло?

Видимо, китайцы дисциплинированы. Если представить на минуточку, что там все руководство из таких, как Хель (или как Лэй), то близкая к стопроцентной явка вполне объяснима.

Операция: «Охота на тигра, или обидь котенка» прошла даже лучше, чем задумывалась. Прайд от ратуши как ветром сдуло. Осенним. Буквально.

Половина состава Цю Фэн заблокировала отходы от резиденции львиного клана. Там было даже жарче, чем у ратуши: на «мелкотню» из Ненависти отправили ребят помладше (уровнями, не летами), а в кланхолле часть верхушки находилась.

Шрам там таких дел наворотил, что чуть не пустил по ветру целый альянс. Но уперся в Ли Хао, и на том победный врыв в толпу вражин для Шрама завершился.

«Эти пижоны», — как охарактеризовал общих противников лидер Осеннего ветра, сами себе подложили свинью. Еще и заплатили за нее: втридорога, в жемчужине Янтарного Взморья иначе не торгуют.

Прайд установил в своей резиденции не только телепортационный камень, но и малый круг воскрешения. И привязались к нему всем составом. Это же так удобно: всё, что нужно, в одном здании.

Удобно было и Ветру: не пришлось дробить состав еще мельче, дабы перекрыть городской круг воскрешения. Повезло еще и с тем, что глава Прайда и его бессменная помощница на момент начала операции не находились в Тионэе.

Хэйт ту часть побоища в Ла Бьен глянет позже. Не чужд тщеславия и восточный клан: записи появились на форуме весьма оперативно.

Там и бешеная атака Шрама, когда он чуть ли не косой бога смерти рассекал вражеских юнитов. Одного за другим, как колосья спелые срезал. И как его поймал в клетку духа Ли Хао.

Просчитал китаец мастера теней. Этот скилл — не таргетный, он кастуется в определенную точку, причем подготовка секунд шесть занимает. На мастерском уровне владения умением время подготовки сокращается до четырех секунд (а время действия клетки продлевается).

Ли Хао — мастер духов. Второй путь развития от класса шаман. Подавляющее большинство игроков-шаманов после прохождения порога пятидесятого уровня идут по пути мастера тотемов. По сути, это продолжение, усиление класса шаман.

Многие (тот же Фликс), говоря про класс, так и называют себя шаманами. Коротко и ясно. А мастер тотемов… Это надо в объяснения вдаваться.

Мастер духов больше не делает упор на тотемы. Больше того, они становятся ему… костылями, причем не особо нужными. Вместо втыкания в землю палки, связанной с неким духом, тот же Ли Хао обращается к духам напрямую.

Стиль игры меняется кардинально. Возможно, именно поэтому направление работы с духами столь непопулярно в массе игроков. Получается: ты несколько месяцев играл в одну игру, подбирал схемы тотемов, прокачивал наиболее нужные под свой стиль игры, а потом бац! Игра буквально переворачивается. (И вторая смена, да).

А еще у мастера духов почти нет мгновенных умений. Нет, какие-то базовые мелочи, вроде тикающих дотов, присутствуют. Но что-то действительно мощное или же опасное длительным контролем — всё это требует времени на подготовку. И не всегда это время у мастера духов есть.

Для Ли Хао четыре секунды создали его младшие сокланы. Они выстроили заслон на пути к своему лидеру. Причем сделали это так, чтобы мастер теней выбрал именно это направление для атаки.

Игроки из Цю Фэн нарочно сконцентрировались, показали яростному тигру толстый, сочный шмат мяса. И тигр ринулся в атаку с тем, чтобы нанести максимальный ущерб врагам. Тигр не ведал, что мясо — это приманка.

Вся эта аллея смерти, которую он проложил своими клинками на самом деле — ловушка на тигра.

Из клетки духов нет выхода. Это «хард-контроль» — то, что не снимается дланью очищения или иными умениями с «диспелом». Исключение: очищающее пламя. Возможно, что-то еще завезли для особых классов, таких, как Вершитель.

По молодежи Прайда возле ратуши Цю Фэн пронесся ураганом.

Хэйт успела выпить чашку чая. А когда она ставила пустую чашечку на блюдце, с площади уже смели последний клок кошачьей шерсти.

Ненависть ждал арсенал и заслуженные вещицы. Разве можно заставлять положенную награду ждать и пылиться где-то в чужом хранилище?

Такое только некоторые ушибленные искусством на всю ушастую голову могут себе позволить. Это Мася высказала лидеру клана за тот раз, когда все ломанулись в Орден Балеона за предметами. Тогда же и затарились полезностями. А кое-кто бился головой о стену… То есть, создавал на двуцветной стене барельеф «Верность».

— Хорошо же по итогу получилось, — Хэйт пожала плечами. — Всё, что ни делается — к лучшему.

— Согласен, — чинно кивнул Монк, окинул взглядом площадь перед ратушей, где ныне гулял Ветер, и совсем никто не мяукал. — А еще це Фэн неплох.

— Мощный, — поддержал лекаря Рэй. — Не просто дует, а джаст ду ит.

— Цю Фэн, старший, — поправила Монка штатная китаяночка Ненависти. — Так будет правильно. Осень.

— Це другое, милая, — улыбнулся Монк. — А союзников наших я хвалю. И ценю.

— Це ню? — вклинилась Барби (как же без нее?). — У Ла Росси есть пляж нюд: вход только после снятия нижнего белья.

— А режим ПВП там, конечно, не отключается? — Спиритус с интересом склонил голову набок. — Там часто резвятся котики?

— И киски, — щурится и лыбится зеленокожая. — Мокрые — море же. Хочешь?

— Хочу, — смотрит прямо чернокнижник. — Без эквипа на голых статах я бы померился с ними силами.

— Наконец-то мы на месте, — Вал покосился на демоницу. — До того, как речь зашла об иных измерениях. Голые пляжи… Хм…

— Не, народ, — Рюк поежился, несмотря на жару. — Меня жена за подобный номер того… Вот как котам делают. Она уже грозилась. Ржавый секатор с фазенды приволокла.

— Старшая Хэйт отзывалась о твоей жене, как о мудрой женщине, — с серьезным лицом изрекла Хель. — Значит ли это, что всем стоит поступать так?

— Нет, — Рэй, Кен, Спиритус, Рюк, Вал.

Последний — громче всех.

— Да, — Барби и Мася.

Прочие воздержались. Монк смеялся, а Хэйт прикидывала: в курсе ли друг внутрисемейных новостей? Тех, что о грядущем пополнении в семействе. Пока ей казалось, что нет.

— Эта младшая запомнит, — чинно кивнула танцовщица. — Благодарю за науку.

Двери арсенала отсекли болтовню и смех.

А дальше был — шоппинг. Причем — самое ценное — за чужой счет.

На фоне аттракциона невиданной щедрости от градоначальника, который аж по две вещи разрешил выбрать и забрать со склада, Ненависть постановила: чтобы рожи не треснули, надо делиться.

В смысле, по шмоточке себе берет каждый. А вторую подбирает на кого-то из состава под руководством Лэя. Ребятам турнир выигрывать предстоит. Подсобить им сейчас — благое дело.

Если план китайского тренера сработает, то группа новичков, усиленная Локи и «дублями», возымеет определенные шансы на победу. Может статься, эта их группа «выстрелит», да шмальнет, как из пушки по воробьям. И встанет на пьедестал, на верхнюю ступеньку.

Группа-победитель турнира в клане — это престижно. А еще это ощутимые бонусы. От титулов. По принципу схоже с бонусами для всего состава Ненависти от титула Хэйт — Дворянин. Только там другие плюшечки, помельче.

Лэй и его команда принялись отнекиваться от щедрого предложения. Были придавлены авторитетом главы: «Дают — бери. Бьют — дай сдачи, в десятикратном».

Составили список запросов. Чтобы «великодушные старшие» взяли для «благодарных младших» вещи на пустые слоты. Или на те, где у ребят был откровенный хлам экипирован.

Так что в первую очередь смотрителя арсенала озадачили поиском вещей, которые можно носить персонажам меньше двадцатого уровня.

Нечасто, но попадаются порой предметы, в которых ограничение на ношение завязано на одну-две характеристики, а требование по уровню минимальное. Обычно это экипировка высокого грейда, не ниже легендарного.

Таких вещиц в арсенале Ла Бьен нашлось две. Две «легенды». Все же не стартовая локация. Не на «нубов» рассчитанная.

Одна — серьга сиреневой зари — требовала от обладателя полторы сотни ловкости. Повышала силу критического удара на один процент за каждый уровень персонажа. Других повышений в сережке не шло, но и того, что дали, уже было за глаза.

Рэй взял сережку для Локи. Авантюрист ведь после Девятого вала и того, как им пообедали морские обитатели, остался с кучей неплохих предметов «на вырост» относительно текущего уровня. Полный шкаф вещей, и нечего надеть.

Вторым легендарным предметом оказался плащ. Тот зависел от силы и «апал» живучесть. Сто единиц силы просил иметь, сто единиц живучести добавлял. И переносимый вес повышал на десять процентов. Плащ забрала Мася, чтобы передать мечнику Доггу.

Он не планирует идти в щитовики, упор делает на атаку, а не защиту. Живучесть не повредит: бойцы передней линии частенько отхватывают по лицу.

Остальным пришлось разобрать предметы попроще, редкие на десятый-пятнадцатый уровни. Хэйт выбрала для Лайфферона, светлого эльфа и адепта света, колечко с прибавкой к мудрости и скорости каста (пять процентов, мелочь, но приятно).

И только после этого настало время выбирать что-то вкусненькое себе. И это оказалось куда как сложнее. Ведь и выбор расширился.

Что на ней надето, Хэйт знала и так. Из всего списка предметов больше всего требовали обновления наплечники. Старенькие еще с лича Годфри были выбиты. Как и одно из колец. Но бижутерия — довольно частый дроп. Ее легче добыть, чем именно тканую броню с подходящими параметрами.

Так что запрос, адресованный смотрителю, художница сформулировала быстро. Искомое нашлось без труда и мук выбора: Хэйт предложили наплечники ранга «эпик». И еще пару легендарок, но они просто терялись на фоне наплечников мрачной бабочки.

Наплечники мрачной бабочки.

Тип: тканая броня.

Класс: эпическое.

Защита: 70. Прочность: 200/200.

Живучесть: +10.

Мудрость: +8.

Интеллект: +17.

Сопротивление любым негативным эффектам: +5 %.

Сопротивление кровотечению: +20 %.

Эффективность заклинаний стихии тьмы повышена на: 10 %.

Невозможно нанести травму в область рук.

Необходимый уровень: 35.

Они еще и смотрелись интересно. В форме сложенных крыльев бабочки, антрацитовых с гиацинтовыми точечками вдоль краев.

Под стать разноцветью.

— Эльф — существо хрупкое и ранимое, — назидательно выговаривала Барби светлоухому. — Особенно ранимое в голову всякими железными предметами. Шлем бери.

Народ в основном уже все себе подобрал, только Кен «завис» на рассмотрении шлема и сапог. Судя по схожести в выделке кожи и шитью по ней, то были две части сета.

— Арифметически они равны, — сказал лучник. — И дополнительные бонусы сопоставимы. Возможно, следует послушать женщину. И сделать наоборот. Я сапоги возьму, — это уже смотрителю.

— Ах ты ж… Жужелец! — вспыхнула баба-страж. — Так, я передумала затариваться в вашем секонд-хенде, вместо того колечка возьму эту панамку. А то кому-то здесь конкретно корнеплод напекло.

Так светлоухий урвал сразу два предмета из сета изумрудной лозы. С бонусами на скорость и точность стрельбы в шлеме, уворот и шанс крита в обувке.

У остальных выбор прошел в штатном режиме, без драм. Что, впрочем, не удивительно.

«Муфаса и вся верхушка Прайда в игре. Мы на этом заканчиваем сегодня. Уходите», — сообщение от Ли Хао.

Заключение союза открыло новую возможность для обмена быстрыми сообщениями. Только для лидеров союзных кланов.

«Принято. Спасибо», — дала ответ Хэйт.

И озвучила своим информацию от китайского союзника. Все (даже «подзависший» Кен) как раз определились с выбором и примеряли обновки.

— Помчали с ветерком, — глава Ненависти улыбнулась и сделала приглашающий жест. — Успеваем отойти с ними вместе. Если по пути удастся кого-то щелкнуть по наглому носу — вообще отлично будет.

— У-и-и! — Маська захлопала в ладоши — на них новенькие перчатки. — А самого главного льва за усы подергать можно?

Вообще-то Прайд — это про львов. Восточные мудрости про тигриные шкуры и чудное название — про тигров. Как-то так оно совместилось, одни большие кошки, с другими большими кошками.

— Можно, — согласилась Хэйт. — Но только если по дороге сам попадется. Специально гоняться за кошаками по всему городу и спрашивать, где носит их главного, мы не станем.

У выхода их встретили: Ли Хао выделил группу на сопровождение Ненависти. Прямо-таки схлестнуться с Прайдом не вышло, основные бои в это время шли в среднем городе. И там Прайд уверенно теснил Цю Фэн. Тогда как ветреные парни скоординировано оттягивались к портальным вратам.

Своих целей Осенний ветер достиг. Выбили дурь и пыль из львиной молодежи. Шрама затянули в ловушку, знатно прищемили хвост одному из главных котов.

Неплохо прибарахлились: кое-кто в этот день подкрутил себе счетчики ПК в сторону увеличения. А чем больше ПК, тем выше шанс на выпадение при смерти всякого ценного.

И совсем удачно получилось, когда маг (повелитель огня, если быть точным) из Прайда применил аое на площади Ла Бьен, и зацепил пару местных. Первое правило городских сражений: никаких атак по области, если в описании умения не сказано, что оно поражает только вражеские цели.

А этот на площади вжарил по площади.

Пиромант сжег торговца шелками и чиновника средней руки. После выхода из ратуши группы Ненависти, минут десять спустя, чинуши забегали в разных направлениях. Словно в муравейник кто-то запихнул палку и частично разворошил жилище насекомышей.

Репутация с Ла Бьен просела: не только у мага, но и у всего клана Прайд. И внезапно стражники жемчужины Янтарного Взморья взглянули совсем другими глазами на ПК в стенах города.

В это время на помощь к своим спешили все представители Прайда, кто был в игре. В том числе и группа, «державшая» недавно Хэйт на «респе». Каждый из них щеголял красной меткой над головою: чтобы «отмыть» красноту, надо перебить нехилое количество мобов. И эти котятки не успели «домыть» свою карму и шерстку до белизны.

Этот момент тоже попал на видео и чуть позже на форум. Кто-то из китайцев очутился поблизости и заснял встречу группы Прайда с отрядом стражников. Те, кстати, тоже зашустрили, словно им что-то где-то смазали скипидаром.

Уровни стражников в городах Тионэи высоки. Они всегда выше максимального уровня, достигнутого кем-либо из игроков, на пятьдесят уровней. Раньше дела обстояли иначе, но после одной выходки клана Рейдж администрация внесла изменения.

Тогда за одну ночь были убиты все жители гномьего форта Родогн. Все до единого. Ребята захотели порезвиться. В рамках игровых правил, ага.

Подумаешь, ушла в глубокий минус репутация с анклавом. И с вымершим фортом, но до того никому и дела нет. Штрафы еще заплатить пришлось. Рейдж — богатенькие игроки, могут себе позволить.

Именно для того, чтобы много о себе возомнившие игроки не устроили кровавую баню по велению левой пятки где-то еще, уровни стражникам подкрутили. И параметры, соответственно.

Потом, глядя на кадры с разрыванием бедолаг из вражеского клана местными защитниками, глава Ненависти будет хохотать, как ненормальная.

Там даже: «Мяу», — мало кто успел сказать. Сходу, без предупреждений, отхватили ПК-шники по самые уши. Сказочно их размотали местные, размазали котищ по стенам и мощеной улочке.

«Эту яму ближнему своему я не нарочно вырыла с двойным дном», — утрет слезы (от смеха потекут) девушка. — «Сначала Шерри их передавила, как новорожденных котят, а затем и стражи прикопали».

Прайд на все форумные выпады будет стойко молчать. Но кое-где в комментариях проскочит, что укрепление клановое дополнительно усиливают в сторону обороны. К чему бы это?..

Но форум Хэйт глянет позже. В текущем они с представителями Осеннего ветра мчали на всех парах к портальным вратам.

— Велегард! — дружный запрос.

И искорки перед глазами — перемещение.

— Фуф, — выдохнул Рюк. — Я думал, будем кристаллами уходить.

— Еще чего! — вскинулась Мася. — Пять тысяч золота, чтобы свалить от бродячих котов? А бисер перед свиньями метать не пора?

— Какие действия дальше? — спросила Хель, потягиваясь.

Вроде как тонко намекая, что даже война кланов — не повод пропускать каждодневные тренировки.

— Эвент, — бодро предложил Рэй. — Тот, где лестница: выше, и выше, и выше. Сбор по выходу в Обжорке.

— Пусть бы тебя тигр сожрал, — Барби подарила приятелю «добрый» взгляд исподлобья. — Изверг.

— Милая, это только декорации, — завел старую «песню» Кен. — Понарошку. Тебе же понравилось, как из Гнили лезло всякое? Ты еще потом фантазировала, как, мол, было бы чудно, если бы вся мелюзга голосила в движении. И лучше матом. Или тупыми попсовыми песенками.

— Уже и помечтать нельзя… — отвела взгляд зеленокожая (почти как упомянутая Гниль). — Зачетный же скилл был у гнилушечки.

— Можно! — эльфу бы мотивирующие речи толкать, а не программистом работать. — Главе уже дали умение на эвенте. Вдруг тебе повезет, и ты такое получишь? Да, шанс ничтожен. Но он есть.

— Трепло ты мое ушастое, — баба-страж нежно дернула своего драгоценного за ухо.

И испарилась. Видимо, отправилась покорять Лестницу в небо.

— И мне пора, — сказала Хэйт больше себе, чем товарищам.

И подтвердила участие в локальном событии.

Лестница в небо на сей раз подарила художнице необычную встречу. Такие монстры ей прежде не попадались. Фракция: одушевленные предметы. Сильная уязвимость к огню и земле, абсолютная устойчивость к воздуху. Невосприимчивость к эффектам отравление и кровотечение.

Назывался противник — воздушный змей. Их на первом уровне реяло множество, этих разноцветных крылатиков. Рукотворных: не зря же «одушевленные предметы» в строке фракция? Только веревочек, за которые предполагается удерживать и направлять воздушного змея, не имелось.

— Концепция свободы и разорванных цепей? — Хэйт задумалась, но без глубокого погружения в поток мыслей. — И теперь они, свободные, летучие, атакуют всех, кто похож на бывших хозяев? Кто удерживал их близ земли, не отпуская в свободный полет?

Художница вызвала верного чешуйчатого помощника. Настроила для него получение опыта: выкрутила до предела ползунок. В девяносто процентов от всего получаемого.

Еще один маленький «фикс» от разработчиков. Слишком много было обращений от игроков, что петы растут крайне медленно. Если вдруг не на старте игры, а где-то на высоких уровнях отыщешь необычного питомца, то замучаешься его качать.

Теперь Геро будет собирать все эксповые «сливки», а его хозяйке будут приходить сущие крохи процентов опыта. Поскорее вырастет большим и сильным.

А то Мася уже роптала: не удается у нее на детеныша гидры соорудить задуманный презент. Попытки крафта фейлятся одна за другой. Тогда же Кен высказал предположение, что стоит дождаться взрослой формы уникального питомца.

Алмазные когти для Хэтти гнома создала, когда та уже стала снежным барсом, а не детенышем. Салли — саламандра Рэя — вполне может остаться и во взрослой форме некрупной. Поэтому рубиновый торк прорыва ей сразу подошел.

Тогда как детеныш гидры со стопроцентной вероятностью подрастет. Здесь и мифология, где гидра, порождение Тифона и Ехидны — тварюга массивная. И геймдев следует устоявшимся традициям.

Хэйт вспомнила гидр, юнита темных эльфов, в стареньких Героях Меча и Магии V. Туши там как надо были, малоподвижные, тяжеловесные. Ходили чаще всего последними, занимали много места (не всегда удобно их удавалось расположить, если «тактики» нет в перках). Версии улучшенные: пещерные и темные гидры мельче не становились.

Так что логика в словах Кена определенно присутствовала.

С бумажными воздушными змеями первого этапа Хэйт расправилась без особых сложностей. Да, умения стихии земли здесь не особо полезны были. Какой вред причинит трясина или дрожь земли летучим конструктам, вовсе на землю не садящимся?

Зато тьма была в самый раз, от тлена бумага рассыпалась. И огоньки, самый обычный начальный скилл, неплохо так поджигали горючие летучие материалы.

Второй этап принес усложнение: здесь парили деревянные птицы. Искусно вырезанные и раскрашенные, даже жалко было с ними расправляться.

А финальная ступенечка даровала художнице знакомство с огромным — метров двадцать в длину на глазок — бумажным китайским драконом.

У этого схожие устойчивости, только еще и вода добавляется. Странно: бумага же мокнет и теряет прочность. Хотя он так блестит местами, может, из фольги сделан?

Или суть в том, что драконы Поднебесной — обитатели озер, морей и рек? В воздух взмывать способны, но изначально влага ближе им, чем небеса.

Откуда главе Ненависти известны такие подробности? Так танцоры в шоу, где участвовала Хель-Мэйли, делали номер с драконом. Там у них была тематика соответствующая и дополнительное условие: использовать в реквизите образ особенного животного.

Одна команда взяла карнавальный костюм льва, другая — китайского дракона. И немножко рассказали о примененных образах.

Хэйт поймала себя на мысли, что много вокруг нее становится всего восточного. В частности, китайского. Но эту мысль обдумать стоит вне площадки над холмами и малахитовым озером.

Искусственный зверь ярок, многоцветен и усат. Каждый красный ус лупит по прозрачной площадке, точно хлыст. Усы норовят отхлестать девушку, а та шустро удирает и закидывает элитный «предмет» мгновенными и быстро кастующимися заклинаниями.

Когти мрака — со старта. Удар хлыстом: пригнуться, распрямиться, перепрыгнуть, как скакалочку.

Зря их, что ли, Хель гоняла их с этим замечательным инвентарем?

Тлен: урон от стихии тьмы не порезан, откат всего пять секунд. Та самая «рабочая лошадка» класса адепт тьмы, на которой можно «выезжать» от выбора класса до самых высоких уровней.

Снова красный ус лупит по полу. Нет, целится-то он в девицу в цветущем платье, но по той еще попади…

Огоньки… Не тут-то было! Гад крылатый не дает и двух секунд на каст.

Разевает пасть с золотыми клыками искусственный зверь, норовит заглотить целиком верткую цель. Шуршит что-то в бумажном нутре, словно вопрошая: кто тут посмел потревожить покой повелителя воды и воздуха?

Чешуепортация: Геро перемещается под хвост дракона. Тот ведь снизился в попытке закусить художницей. Ошибка! Все головы разом вцепляются в бумажный хвост.

Шебуршат чешуйки, словно разом встряхнули сотню маленьких бумажных пакетиков. Чешуя «настоящая» против чешуи «одушевленной».

Тлен снова: критический удар. Не расслабляться, порадоваться можно позже, отматывая лог урона.

Хлобысь! Резко, мощно, с оттяжкой лупит ус.

Нет, усы точно не из бумаги. Удар приходится близко, и есть миг, чтоб всмотреться. Плетение из окрашенной в мареновый кожи тонкой выделки.

А теперь, раз увернулась, угольки…

Да что ж такое!

Искусственный крылатый змий подергивается. Делает волнообразное движение, затем принимается стегать хвостом. Каким чудом Геро держится за хвост, не ясно. Здоровье детеныша гидры проседает: финты дракоши не проходят даром для питомца.

Регенерация, лечение… Снова тлен.

Четверть бара здоровья гада бумажного истлела: он мощный в плане урона, но «стройный» по количеству хп. И впрямь, откуда в бумаге жир? Только если в фольге, и тот — от завернутой для запекания курочки (рыбки, свининки, или другого мясца).

Запекание? В воздухе запах паленого: вспышка молнии посреди ясного дня. Крылатый змей сворачивается, подобно кобре, направляет непропорционально большую голову к хвосту. И к прицепившейся к его хвосту мелюзге.

Геро потихоньку «отгрызает» элитному гаду здоровьице, а еще мешает тому снова подняться ввысь.

С позолоченного рога дракона срывается искорка, вытягивается в световую дугу. Та бьет в Геро.

Лечение — на интуиции, еще не дождавшись удара — в чешуйчатого малыша.

Вовремя: бар питомца при попадании молнии опускается в красную зону, и сразу за разрядом следует удар хвостом. Геро не пережил бы двух атак подряд без помощи хозяйки. Даже с учетом толстокожести в пассивках.

— Шутки кончились, — мрачно сообщает одушевленному предмету Хэйт.

Игги отправляются в полет один за другим. Туша немаленькая, питомец, несмотря на разницу в размерах, нормально так фиксирует нижнюю часть драконьего тела. Промахнуться в такое? Не с ловкостью и глазомером Хэйт.

Крит! Здоровья меньше половины у врага.

Гад задирает башку к облакам.

По площадке начинают выстукивать рваный ритм крупные градины. С перепелиное яйцо, а некоторые «снаряды» размером почти с куриное.

Обновить когти мрака. Дать тлен. И огоньки, уж с третьей-то попытки, да по неподвижной цели должно получиться. Пока идет град (и каждая градина снимает по одному-два процента хп как Хэйт, так и Геро), дракон неподвижен.

Так и стоит, запрокинув голову. Чем рьяно пользуется детеныш гидры: терзает хвост неистово, самозабвенно. Если град и добьет мелкого чешуйчатого, он будет продолжать всеми пастями вгрызаться в бумажное тело противника. До последнего.

На спину тяжелым водопадом падают косички. Хэйт мчит сквозь белую стену снежной бури — возле самого дракона настоящий буран. Снег, град, ветер, белое слепит глаза. Яркими точечками угадывается направление — и этого достаточно.

Регенерация на бегу, себе и питомцу. Металлические пластинки врезаются в разноцветную морду.

Звук рвущейся бумаги.

Тлен.

Здоровья: по десять процентов у врага и у Хэйт. Что-то около пяти — на самом донышке шкалы — у Геро.

Игг'Шадир приятно холодит ладонь. И тут же — врезается в драконий глаз. Звук: канцелярский нож пробивает картон. Игг'Рашшар втыкается во второй глаз. Звук: картонную коробку разрывают по сгибу.

Вспышка. Пропадает белое, оседает цветное. Дракон вместо обычной предсмертной анимации взрывается конфетти всех цветов радуги. В глазах Хэйт пестрит, в том числе и от уведомлений о повышении уровня питомца.

Сорок девятый уровень. Еще немножко, и приставка «детеныш» станет прошлым.

— Мы обязательно кого-нибудь ради тебя прибьем, — обещает девушка многоголовому.

И тянет руки к дымчатой сфере. Лут — это важно.

Даже если он такой… своеобразный. За победу ей достался фейерверк. Многоразовый: на сто применений. Случайный набор декоративных огней при каждом запуске, при этом каждый раз в финале будет появляться образ дракона.

— Пусть будет, — Хэйт убрала в инвентарь занятную игрушку. — В хозяйстве сгодится. Или союзникам презентую.

Сегодня Цю Фэн помогал Ненависти с общими врагами потому, что это им было выгодно. В другой раз, возможно, клану Хэйт снова пригодится вмешательство Осеннего ветра. Сквознячок там устроить, в усы нахальные дунуть-плюнуть…

И это будет не так выигрышно для союзников, как в этот заход. Который стал возможен благодаря неожиданности. Второй раз Прайд на том же не поймать. Вот для такой сомнительной с точки зрения выгоды ситуации может сгодиться подарок.

Жест, знак уважения. А еще китайцы любят драконов. Особенно своих, родненьких. Что одному безделица, другому — диво дивное.

На том с облаками и видом на озеро средь холмов Хэйт попрощалась. Шепнула с улыбкой: «До новых встреч», — и спустилась с небес на землю.

Пока не вся группа вернулась с эвента, художница сгоняла в манор и обратно. Проведала травницу, забрала результаты ее трудов. Все золото, что собралось с ПК из Прайда, выдала на развитие.

Еще два работника перешли в ряды счастливых семьянинов. Им в общих мужицких домах с молодыми женами не комфортно. А женушки, в свою очередь, подобрались сверхудачно: обе с ткацкими навыками. И с тонкорунной шерстью овечьей умели обращаться.

Таких надо ценить, оберегать и обеспечивать удобной жилплощадью.

Мастера Виниса Хэйт не застала. Он занят был на винограднике. Со слов Фарры, как раз рассаживал виноград, новый, экспериментальный сорт.

Связи решают все даже в виртуальном мире. По знакомству специалисту по культурным растениям и лозу продали дешево, и вопросы с доставкой решили в рекордные сроки.

О сроках и транспортировке в целом: теперь установка в Бэнтпассе портальных врат из категории «несбыточные мечты местных жителей» перешла в режим уверенного ожидания. Каменную плиту для будущих врат уже везли из Велегарда.

Под охраной: Орден Балеона взялся за эту область всерьез. И представители Гильдии Магов сопровождали камень. Им проводить зачарование и привязку к внутренней сети портальных врат. Первое время Бэнтпасс будет подключен лишь к Велегарду. Нужен ли ритуал на включение населенного пункта к общей сети, решится позже. Будет это зависеть от популярности укрепления.

«Нужно больше золота!» — Хэйт забежала в пещеру за глотком водички (плюс один к мудрости), затем метнулась в Велегард.

Аукцион: травки реализовать. По той же схеме, что и раньше: растюшки попроще — на одну-две монетки ниже среднего предложения. Травы редкие и останки светлячков подороже, с долгими торгами. Если что-то работает, незачем усложнять.

Сейчас их казначей в режиме прижимистости. А ведь открытие Бэнтпасса для всех желающих — это отличный момент для старта работы кафе-трактира-ресторации. Или что там малая хотела запустить на месте здания, конфискованного у бывшего владельца гостевого дома.

О чем Хэйт и написала гномке. Та отчиталась, что две трети работ там завершено, осталось завезти оборудование, нанять работников, и можно открываться.

— Кафе… — глава Ненависти зависла на полушаге.

Она резко и отчетливо поняла, чего ей не хватало в Восхождении. Кофе!

Мысль перетекла в действие. Обратный маршрут: аукцион-кланхолл-манор Хэйт проделала в темпе вальса.

Денежка за часть травок уже «капнула», восемьсот двадцать золотых. И с этой суммой художница ринулась на поиски мастера Виниса. Нашелся тот — ожидаемо — на горе Покоя.

— Мастер Винис, день добрый, — Хэйт слегка запыхалась. — Вопрос: а кофе на вулканах не растят?

Дыхание сбилось вообще-то не от заполнения шкалы усталости. Скорее, из опасения, что специалист по культурным ее сейчас культурно завернет.

Идея ваша, мол, не ахти. Решите настаивать? Воля ваша. Деньги на ветер пустите, причем даже не Осенний.

Эти и другие варианты вежливого «посыла» с ее отличной задумкой Хэйт успела прогнать в мыслях неоднократно, пока сюда мчалась.

— Хм, — озадачился травник. — Слыхал я, что на острове Файниз поселился один мой коллега. Весь этот остров — действующий вулкан. Лава там течет прямо в море. И вроде бы высаживал он там саженцы кофейного дерева.

Художница застыла, боясь спугнуть удачу.

— Да, верно, — наморщил лоб Винис. — Нижние террасы он засадил рисом и мелколепестником яшмовым, повыше — оливы, а еще выше — кофейные деревья и гвоздику, сорт «дыхание дракона».

— А мы можем перенять его опыт? — затаив дыхание, уточнила Хэйт. — Здесь, на одном из склонов, не занятых виноградом?

Мастер призадумался.

— Положим, рис я бы сажать не стал, — высказал он. — Спрос низок, вокруг Велегарда полей вдосталь. Оливы… Можно, но там и лоза возьмется. К чему распыляться? А высоты занять — недурная затея. Только вот не все так просто с плодами острова Файниз.

— В чем сложность? — напряглась хозяйка манора.

— Зерна чистят особым способом, — ответил специалист по культурным растениям. — Затем сразу обжаривают: над лавовым потоком в особом устройстве. После такой обжарки зерно хранится лишь три дня. Потом вкус уходит. Из-за этого поставок кофе на материк остров Файниз не проводит. Пока корабль дойдет до ближайшего порта, зерно пропадет.

«А Бестии меня пустят, если что, к себе в зал с лавовой рекой?» — безумная идея пришла в голову Хэйт. — «С неким агрегатом для обжарки кофе? Сяду я на решетку из эргиума, ножки свешу, зернышки поджарю…»

А затем ей вспомнилось, что все окрестности Бэнтпасса — это область извержения вулканов. И что южнее укрепления, если верить Фарре, в широком жерле вулкана Брион, по сию пору есть выход бурлящей лавы. Подойти к нему сложно: подъем высок, неудобен, а спуска в жерло никто не удосужился соорудить.

Но у нее-то есть Шерри! Слетать и глянуть, что там в жерле Бриона булькает. И сможет ли подобраться туда без риска для себя шепчущий ужас.

Если совсем никак, то сходить в храм Ашшэа. Нет, не к Бестиям в гости напроситься. А взять консультацию: кто лучше дроу ведает о недрах земных?

Разве что гномы. Если не помогут жрицы богини-воительницы, можно будет Маську напрячь. У той репутация с Советом Старейшин высока. Словом, поискать варианты можно и нужно.

— Мастер Винис, кофейные деревья ведь не сразу плодоносят? — спросила для конкретики Хэйт.

— Не меньше двух весен должно встретить дерево, — весьма поэтично откликнулся травник. — Чтобы дать первые плоды.

План вчерне уже вырисовался: они растят кофе на горе Покоя; находят выход лавы, жарят над ним зерна по островной технологии; в обустроенном доме в Бэнтпассе открывают кофейню; варят и подают кофе, который можно только у них попробовать.

Не исключено, что с таким сложным путем обработки это будет не просто напиток. Там еще и бонусы должны быть при питии.

И даже жаль в свете всего этого, что вода из Источника Мудрости дает благословение только вблизи самого источника. Так бы можно было за особую плату и по предварительному заказу в чашку кофе добавлять одну каплю из источника. С вечной прибавкой к мудрости.

На такое точно был бы спрос! Но им и так с волеизъявлением Балеона сказочно повезло. И лучше не «светить» лишний раз всеми гранями этого везения.

Всех денег в мире не заработать.

— Решено, — твердо сказала Хэйт. — Вот золото: на эти деньги закупаем саженцы кофейных деревьев. В размещении и уходе полагаюсь на вас, мастер.

Ей нужны деньги. Клану нужны деньги. Не факт, что доход от кофейни будет велик. Но ведь лучше понемногу, но стабильно, чем никак.

Монк рассказывал, что в ММОРПГ прошлых времен в кланах полезным мемберам выплачивали зарплату. Вроде как и в Восхождении ТОП-кланы практикуют подобное.

«До ТОПа нам топать и топать», — мысленно сыронизировала девушка. — «А выплаты ввести можно и раньше».

«Ушастенькая, ты взошла на Кудыкину гору и заблудилась?» — послание от Маськи обозначило, что группа завершила на сегодня эвент.

Хоть помидоры на горе Покоя не высаживали, предложение Барби о названии горы осело в памяти боевых товарищей.

«Мчу!» — Хэйт пожалела, что нельзя создать клона-другого для решения несложных текущих вопросов.

Например, суп сварить оркам. Едва ли жители степи голодали в отсутствие художницы, но некоторые обязательства надо исполнять. Даже если они взяты по собственной воле, и никто о них не знает.

Прокачка ремесленных навыков… Просто лучше не вспоминать. Столько всего навалилось, хоть и впрямь разорвись.

В храм Ашшэа сходить. Это прямо-таки обязательно! О лавовых выходах следует как можно скорее узнать, пока задумка не остыла. Иначе отложится в долгий ящик, забудется…

И еще один визит главе Ненависти очень хотелось совершить. В Дом Сумасшедшего Стеклодува.

Зачем? Побеседовать с главным боссом, конечно же.

Прода 28.09.2024

Кен сообщил, что разгадал секрет второй метки. Речь о карте в каюте капитана Сантьяго. Точнее, о красном крестике ниже деревушки Лонтано, что у западной границы локации Янтарное Взморье. Дальше — территория светлоухих.

В Лонтано отправились через земли королевства Реймли. Так получалось и ближе, и меньше риска столкнуться с вражинами.

Деревня Хэйт глянулась: миленькие, аккуратные домишки с белыми фасадами и терракотового цвета крышами. Плодовые деревья во дворах, тыквы и бобовые в огородах.

Лонтано — вытянутое поселение. Один его край упирается в холмы, а другой льнет к живописному озеру. Поскольку в самой деревне их мало что интересовало, Ненависть сразу отправилась в направлении отмеченного места. В холмы, которые чуть дальше перетекают в полноценные горы.

И с возвышения, с середины подъема, открылся изумительный вид на озеро. Форма — сердце, цвет — васильковый. Поле подсолнухов вдоль берега, близ деревни. Пихтовый лес в обрамление другого берега. Красиво.

Холмы, на которые ребята и девчата поднимались по еле заметной тропке, тоже необычны. Они полосатые. Желто-коричневый, песочный, серый, и так чередуется видимая порода. Невысокие хвойные частично заслоняют ландшафт.

— Когда природа тоже хочет рисовать, — подумала вслух Хэйт. — Выходит палитра в камне.

— В Китае есть похожее место, — поделилась Хель. — Только ярче. Холмы Данься. Розовое облако.

— В Перу и Аргентине тоже есть, — поддержал Рэй. — В Перу особенно красивое.

— Так-то в Кыргызстане имеется Мадыген, — дополнил атлас живописных мест Спиритус. — Не заграницами едиными.

— Для Хель этот ваш Кыргызстан — заграница, — Вал приобнял подругу. — Лирика это. Кен, нам далеко еще забираться? Тропы уже практически нет.

— Пик с серой вершиной, — Кен указал направление. — Вероятно, нам придется его обогнуть. За ним должна быть пещера.

— Опять с ребусами? — Барби скуксилась. — И снова ты весь в белом. Умный и загадочный. А у других башка трещит, как будто там внутри сорока поселилась. И не умолкает, дрянь хвостатая.

— Простой нажимной механизм, — уверил драгоценную половинку эльф. — Думаю, здесь будет быстро и легко.

…Час спустя: злые и усталые игроки возле предполагаемого нажимного механизма. Все еще не обнаруженного.

— Кен, суть вещей говорит, что там горная порода, — понуро отчиталась Мася в черт знает, какой уже раз. — И там, и вон там, и в везде!

— Так-то мы уже каждый выступ жали, жамкали и даже шкрябали, — бард явно выбился из сил. — Может, ты ошибся с горой?

— Или с высотой, — предположил Рюк. — С вами хорошо, но у меня уже таймер пищит. Через полчаса — крайний срок на выход. Иначе меня самого могут в горную породу вмуровать. Любимой нравятся горы. И я пока вроде бы тоже. Совместит, так сказать.

— Милый, я так прикинула, — Барби решила внести свою лепту. — Тебе бы тоже на пользу пошло добавление камня или землицы. Совсем хорошо, если метра на два углубить, уложить и присыпать. Ты ж заявил: будет быстро и легко!

На этом возгласе баба-страж саданула ножищей в латном сапоге по холму-полосатику.

Со знакомым скрежетом кусок породы отъехал внутрь.

— Ура-а-а! — многоголосье. — Великая и могучая Барби — круче гор.

— Хвалите меня, хвалите, — расцвела орчанка. — Облом тебе, холмик. Ты как, женатик? Успеем забуриться внутрь, али как?

Рюк вместо ответа шагнул в провал. Хэйт привычно заработала, как осветительный прибор. Группа двинулась по туннелю вглубь трехцветного холма.

— Приключения стоят риска, — улыбнулся Монк. — Учти, я вне игры не умею возрождать павших.

— И «ресалку» не завезли, — хмыкнул Рэй. — Что, кстати, жаль.

— А то можно было бы по принципу: «убью, ресну, еще раз убью», да? — Кен, оказывается, тоже изредка умел в иронию.

Убийца поднял вверх указательный палец.

— Именно.

Идя внутрь, Ненависть морально готовилась к худшему. Ожидали жути, вроде той, что открылась им в гроте у моря.

— В земле была нора, — изрекла Барби, оглядевшись в пещере, куда привел их туннель. — А в норе жил хоббит[1]. Или нет.

Здесь, похоже, было просто хранилище разбойничьих ценностей. Причем вычищенное до прихода ребят и девчат. Пустые сундуки, рваная мешковина, осколки стекла.

— Или жил, — Монк подошел к стене, подковырнул светящуюся частичку. — А затем умер, и его изгнали.

— Любопытненько, — Мася подошла к лекарю, вгляделась в искристую пылинку. — Похожу вдоль стен, может, найду еще что-то.

Но нашла что-то Хэйт. Она наступила на грязное рванье на полу. И под подошвой ощутила неровность. Хорошо, не раздавила…

Миг — тряпка летит в сторону. Еще миг — пальцы сжимают шестигранный продолговатый кристалл. Изумрудный камень оплетает золотая ветвь. Листья на ней вытянутые, схожи с ивовыми. Цвет листьев — пурпурный.

Система делится информацией: в руках главы Ненависти не просто красивая ювелирка. Это — малый кристалл памяти.

— Здесь, если верить описанию, фрагмент чьих-то воспоминаний длительностью в одну минуту, — проговаривает вслух художница. — Кажется, я знаю, чьи это воспоминания. Ильсилль из Дома Пурпурной Ивы. Светлая эльфийка с портрета.

— Уверена?

— Покажешь?

— Дева-ива, которая, когда повалишь, бревно бревном?

— Кат-сцена?

— Киняшка-короткометражка?

— Никогда о таком не…

— Не так много данных в одну минуту уместится.

— Сколько просмотров?

Находка взбудоражила группу, все загомонили разом.

— Свет выключи перед показом, — высказал разумное предложение Рюк. — Чтобы в кинозале было темно и хорошо видно.

Хэйт не стала гадать: удача ей помогла? Или нахождение кристалла было прописано в сценарии квеста? Может, он бы им сам выкатился под ноги, если бы они не отыскали фрагмент воспоминаний самостоятельно. Это было не существенно.

Художница последовала совету чародея. Пещера под холмом погрузилась во мрак. В темноте светились лишь пылинки, следы эктоплазмы, где нашел свой конец какой-то несчастный. Дважды: сперва он лишился жизни, а затем и не-жизни.

Чтобы просмотреть запись, следовало нажать на оба конца кристалла одновременно. Что Хэйт и осуществила.

И тьма ожила. В воздухе соткалось изображение, вид от первого лица: бескрайний цветочный луг.

Сочная зелень тянется ростками, чтоб поскорее затянуть шрам на красочном полотне.

Шрам — это свежевырытая земля. Участок мал, землю уже побросали обратно. Такого неровного прямоугольника хватит, чтобы закопать гроб. Шрам — это могила.

Иных толкований не предусмотрено. Изящные руки той, что глядит на цветущий луг, цепляются за землю. Скребут, выбирают комья тонкими пальцами, хоть это и неудобно.

Украшенные кандалами (о, оковы легко спутать с украшением, они изящны, и по металлу змеится искусный орнамент) запястья — это сковывает. Не прибавляет ловкости инструменту.

— Живи! — криком раненой птицы звучит над лугом голос.

Голова запрокинута. Небесная синь не сыщет в глубине своей ответа на пронзительный девичий крик.

Изображение меркнет.

Рассыпается трухой кристалл вместе с оплеткой.

Еще с минуту темнота безмолвна. Ненависти нужно «переваривать» обрывок, отголосок чьей-то памяти.

Хэйт снова активировала свет во мгле. Будто подсветку над зрительскими рядами в кинотеатре после просмотра фильма включила.

— Это точно та эльфийка? — спросила Мася. — Пока ясно, что девушка. И то больше по голосу. Блин, пробрало-то как.

Рядом поежилась Хель, причем лицо застывшее, совсем без эмоций.

— А кто еще? — Вал приобнял хрупкие плечики танцовщицы. — Хотя… У нас из доказательств только узор на кристалле памяти.

— Который распался, — подсказал очевидное Рэй.

— Гарантий нет, — Хэйт покачала головой. — Но я почти уверена, что это воспоминания Ильсилль.

— Это и есть гарантия, — с полной убежденностью вставил Монк.

— Как-то ты загнул… — художница смутилась.

— А когда ты ошибалась? — невозмутимо изрек Кен.

— Хватит вгонять в краску главу, — Спиритус улыбнулся. — Все просто. У нас разве в уставе клана, в первом пункте, не написано: лидер всегда прав? Пункт два: если лидер не прав, посмотри пункт один.

— Чего? — кланлидер захлопала ресницами. — Это где так написано? Устав…

Система приняла обращение и вывела текст упомянутого свода правил клана. Оный состоял из двух пунктов. И оба озвучил Спиритус.

— Тебе было некогда, — гномка шаркнула ножкой. — А это поле надо было чем-то заполнить.

— Так! — Хэйт сжала руку в кулак. — Неважно. Проехали. А важно то, что если это реально кусок памяти Ильсилль, и это она его тут оставила не просто так… То все становится совсем не так однозначно, как казалось раньше.

Крылатая рубиновая подвеска, она же капля благословенной крови Иттни, вещи и портрет Ильсилль, следы насильственных упокоений призраков, явный эльфийский след в деле работорговцев… Все вместе это делало Буревестницу в глазах Хэйт обвиняемой. Одной из тех, кто на стороне бесчинства и порока.

Теперь, после луга, могилы и оков на запястьях… Явное перестало быть явным.

Из виртуального мира в мир реальный художница вышла из Дорба, где в домине под зеленой крышей оставила очередной котелок с супом из десяти трав. Прочие дела и визиты с сожалением были отложены на новый день. День выдался насыщенный на события, и в процессе казалось, что времени всего ничего прошло. Потом Рюк упомянул сигнал таймера. Внезапно оказалось, что они больше пяти часов провели в Восхождении.

А тут носилось пернатое счастье. И всем видом выражало состояние: жду-пожду. И столько радости при встрече…

— Еще немножечко терпения этому клюву, — Ника улыбнулась. — Я в душ и сразу же к тебе. Будем кастинг женихов проводить.

Когда Вив вернулась домой и была выпущена из переноски, первым делом оббежала всю хозяйку. Лапами, на разворотах помогая себе крыльями. Затем, убедившись, что с ее бескрылой все вроде бы нормально, ринулась в свою клетку.

Обнаружила, что та закрыта, очень удивилась. Спросила:

— Чви-и-и?

«Что это такое?»

Вероника кинулась отпирать дверцу. Менять воду, нести корм, колоски, морковку… Список был бы длиннее, но за дни без Вив художница за продуктами не ходила. Ела ли сама? Она не могла вспомнить.

В общем, как-то естественным образом выбор друга для подруги отложился. Но обещания положено исполнять, иначе зачем бы они вообще давались?

Так что сразу после душа Вероника засела за компьютер. Выбирать вместе с попугайкой красавчика в пухах и перьях. Для этой цели она не на сайт с потеряшками зашла. Их жалко, конечно, всех, но Нике хватило ситуации с Вив. Девушка открыла несколько вкладок с группами заводчиков и любителей волнистых попугаев.

Птиц, которого она возьмет для комнатной виверны, будет только ей принадлежать. Ей — это виверне, разумеется. Ника же им будет вкусняшки разносить на правах «полезного в хозяйстве существа».

Поиск вышел недолгий. Пернатая на один из предложенных портретов сказала:

— Тью-и.

— Хорош, — согласилась художница.

И начала писать автору фото о приобретении.

Парень, который глянулся обеим девушкам (включая пернатую, а ее мнение самое важное — ей с ним жить), мог показаться блеклым и скучным по окрасу. Птиц сер. Светло-серое пузико, на спинке цвет немного темнее. Крылышки: черные волны с белой окантовкой. Черно-серый хвост. Серо-синие пятнышки на щечках. Под клювом белизна с россыпью черных «бусинок». И белоснежная «шапка» на голове.

— Это действительно правильный Питерский попугай, — хозяйка и питомица покивали друг дружке. — Весьма соответствует. Даже цвет Невы в штормовую погоду присутствует. На щечках.

— Чив.

Забирать черноглазого и черноклювого малыша Вероника договорилась на завтра. Такие глаза и клюв — признак птенчика, на что дополнительно указала заводчица. С возрастом в глазках проявится радужка, сначала серенькая, затем побелеет. И с клюва сойдет чернота.

Как раз после сеанса живописи заедет за парнем. Стас подтвердил: завтра Элина готова быть их натурой с девяти до десяти утра. У «дивы» плотный график, ей непросто уделить на портрет больше времени.

Про график, впрочем, Ника додумала от себя. Стас всего лишь обозначил сроки.

«Ок», — лаконично ответила девушка.

— Допишем Зеленкина? — предложила вслух художница. — Для нового друга мы потом новую картину создадим. А на этой должен быть он. Согласна?

— Чив!

Картиной с цветущей зимней сливой и птицами девушка занималась, пока желудок от урчания не перешел к голодным спазмам.

Пришлось вынужденно прерваться на исследование холодильника. Ника смутно помнила, что в морозилке вроде бы что-то из полуфабрикатов лежало.

— Эх.

То ли имел место обман памяти, то ли что-то было, да умялось. Возможно, как раз в те два дня…

Короткий звяк в дверной звонок отвлек от попыток «вспомнить всё».

— Ты что, на жесткую диету села? — отвесил с порога «комплимент» соседушка. — Если так, у меня для тебя плохие новости.

— Если ты про приезд ревизора Анюты, — Вероника тяжко вздохнула. — То я уже в курсе. Она написала.

С некоторых пор (артефакт времен пребывания Тосечки в царстве живописи) Ника, Вал и Аня обменивались сообщениями в общем чате. Так было удобнее координировать выгул тявкалки.

Вот и сегодня Потапова дала знать, что едет в гости. Не одна: с Тиллой и бабочками. Ей хочется показать сокурснице живопись по мотивам Восхождения. И как главному идейному вдохновителю, и как художник художнику. Похвастушки, одним словом.

— Нет, я о пельмешках, — Вал протянул хозяйке квартиры объемную и высокую коробку. — Такие сам только раз и пробовал. Открытые пельмени Шаомай, это кухня южного Китая. В разных вариантах: есть с мясом, есть с грибами, есть с креветками.

На моменте с перечислением начинок живот Вероники свело от боли.

— Давай сюда!

Коробка была выхвачена из рук музыканта. На стол Ника эти забавные пельмешки, отдаленно схожие с цветочными полураскрытыми бутонами, взгромоздила прямо в трех бамбуковых корзинках. Вал сказал, что в них шаомай и готовили на пару, затем составили корзинки одну на другую и упаковали.

Аню не дождались. Вероника накинулась на еду, словно реально около трех суток голодала (память отказывалась выдавать справку по данному периоду обледенения). К ее чести, для Потаповой и для соседа она пельмешек оставила.

— Не на диете, — заулыбался Вал, когда художница с довольным откинулась на спинку стула. — Но схуднула ты конкретно.

Затем что-то вспомнил, расхохотался. На вопросительный взгляд сытой девушки наговорил, пытаясь подражать Алексу, их вокалисту. Их — это группы музыкальной, которая «Мизантропия».

— Цедят кисломолочные.

Все они — худосочные.

А я люблю, чтобы сочные

Перекусы полночные.

— Если что, текст не мой, — поспешил оправдаться сосед.

— Для Потаповой, как придет, еще раз исполни, — еда придала Нике благостного настроения. — Нашей рыжей панде. Она ж фанатка, оценит.

— Что я оценю? — любопытная мордашка высунулась из-за приоткрытой двери.

С недавних пор (тех, когда пустолайка квартировала у Ники) у однокурсницы имелись ключи. Копия была выдана — вот ирония — за сутки до того, как животину забрала пенсионерка-инфарктница. На Вала экземпляр художница делать не собиралась, он и так слишком у нее освоился. Осел практически. А вот для Анечки изготовила.

— Куплетик из творчества твоей обожаемой группы, — Вероника сделала ручкой приятельнице. — Проходи, садись. Палочки, тарелка, тут соусы, там — вкуснотища. Рекомендую.

С голодухи ей бы и кусок картона показался съедобным, а с соусом — еще и вкусным. Но, ради правды, необычные пельмени и впрямь удались повару. Особенно те, что с креветками.

— Я сделаю лучше, — Вал хитро сощурился, достал из кармана два глянцевых листочка. — Билеты на наш концерт. С новым альбомом. У вас же нет планов на вечер пятницы?

— У-у-уже нет! — изобразила глаза-плошки Аня, умоляюще взглянула на Нику. — Нет? Нет! Ура!

«Ура» прозвучало, как «ура», без привычной картавости.

— Тебе зуб наконец-то поставили? — спросила Вероника. — Мои поздравления.

— Временный, пластиковый, — Анюта пожала плечами. — И теперь придется выходить на учебу.

Про учебу звучало грустно.

— Я в ноябре к тебе присоединюсь, — решила поддержать сокурсницу Ника. — Ты хотела показать черепашку?

— Да!

Аня приволокла с собой холст с масляной живописью. На холсте была изображена большая черепаха. Вместе с яркими бабочками на фоне зеленых насаждений и бассейна. Смотрелась работа весьма реалистично и живо. И в плане техники исполнения на взгляд студентки наблюдался прогресс. Относительно прошлых работ Потаповой, которые видела Ника.

О чем художница не замедлила сообщить. И была радостно тиснута.

«Мало человеку для счастья надо», — подумала Вероника. — «Билетик на концерт и похвала».

Посиделки на троих вышли теплыми и душевными. Анюта уплетала пельмешки, бомбардировала Вала вопросами о новом альбоме и грядущем концерте. И об участниках «Мизантропии» тоже не забыла спросить.

Стеснительность, вызванная временным косметическим дефектом (и еще «фефектом фикции»), улетучилась с появлением в челюсти куска пластика.

Сытая Ника почти не вслушивалась в болтовню подружки и ответы музыканта. Расслабилась после насыщения.

Сытую умиротворенность сдуло знобким октябрьским ветром, когда Потапова с укоризной высказала:

— Вы дразнили меня медведями и пандами, — Нике и Валу досталось по обвинительному тычку указательным пальцем. — Додразнились!

[1] Цитата из книги «Хоббит» Джона Р. Р. Толкина.

Прода 01.10.2024

Вероника подалась вперед.

— Очень хочется подробностей.

— Эй! — Анюта свела брови к переносице и выпятила нижнюю челюсть. — Опять ты такая?

— Какая?

— Муниципа… Мерканти… Манипулятивная, вот!

Смех хозяйке квартиры пришлось маскировать под кашель. Сильный. Она так-то, согласно справке из поликлиники, болеет, вот и раскашлялась… И не надо смотреть на нее такими глазами!

— Мне тоже интересно, — Вал практически спас положение. — Случилось что-то в приюте для бездомных животных?

— Случилось… — Аня уронила голову на руки. — Тилла — черепаха, которую я написала — позвала меня к себе.

— Она говорящая? — смех-кашель резко оборвался, на смену ему пришло удивление. — В смысле, как черепаха Тортилла из Буратино? А имена-то похожи…

Потапова покачала головой.

— Нет. Я делала уборку в пустом вольере, когда ко мне прилетела бабочка. Ну, из тех, кто вьется вокруг Тиллы. Они пьют ее слезки.

«Прилетела бабочка звучит лучше, чем пришла белочка», — мелькнула мысль у Ники. — «Хотя в контексте разница невелика».

— И?

Одногруппница застопорилась в изложении событий, пришлось придать ускорения.

— Порхала перед лицом, а я соображала: что ей нужно? Потом она начала отлетать подальше и возвращаться. Я догадалась, что надо идти за бабочкой. Мне кажется, я им нравлюсь.

— Кому?

Нить повествования потеряла не только хозяйка квартиры, но и гость-сосед.

— Бабочкам же!

— Это понятно, ты та еще девочка-цветочек, — Ника сделала манящее движение. — Ты говори, что было дальше. Хотя нет, погоди. Я сделаю чай, принесу, мы будем его пить и закусывать твоими приключениями, а ты — рассказывать.

— А я когда буду пить чай?

Возмущенный окрик прилетел уже в спину художнице.

— Как закончишь историю, очевидно же.

«А иначе она год будет ходить вокруг до около», — Вероника занялась завариванием травяного чая. Им — вкусным и полезным чаем — поделилась Галка.

Кофе все еще оставался самым любимым напитком девушки. Однако разнообразие — это то, что никогда не приестся. К тому же, к чаю отлично подойдут пирожки с малиной.

Их привезла с собой Анюта — презент от старшей Потаповой. И малиновое варенье с домашним хлебом. Резонно: как Потаповы могут не любить малинкой полакомиться?

Хоть уроки кулинарии бери, раз специалист по выпечке в доступности. Но позже, когда собственный навык чуть выше прокачается.

Вскоре Ника вернулась в комнату с горячими напитками и выпечкой. Расставила на общем столике.

Анечка дулась, как мышь на крупу.

Ника передала ей чашку: персонально, из рук в руки.

— Он пока горячий, не обожгись, — посоветовала. — Как раз остынет, пока ты будешь говорить.

И Аня — вот же мистика! — действительно ускорилась с пересказом игровых событий.

…Итак, она догадалась пойти за бабочкой. Та привела ее к слезогонному аппарату и минеральному источнику в одном лице… морде. К черепахе Тор… Тилле.

Дальше крылатая села на черепашью голову. Вроде как пригласила подойти ближе. Аня подошла и потрогала голову Тиллы. Зачем? Так по примеру бабочки же.

— Значит, старый зверь выбрал тебя, — услышала девушка.

Обернулась, а за спиной Авелина. Главная старушка приюта.

— Да будет так.

Авелина подошла к Нюте, дотронулась до нее. И в такой связке: Авелина-Нюта-Тилла они сколько-то простояли.

Аня терялась в обозначении временного промежутка. Вроде и быстро, а вроде и уйма времени прошло.

Когда старушка убрала свою руку с плеча Нюты, та получила поздравление от системы. И ряд оповещений.

Самое первое возвещало о смене класса.

Прелесть в том, что запроса на смену, как и вообще каких-либо обращений, что подразумевали бы согласие или отказ, не поступало.

Нюте просто сменили класс. Теперь она являлась не мистиком первого уровня, а… Многоликой.

Класс в Восхождении, на минуточку, первый раз дозволяется сменить на десятом уровне. Второй — на пятидесятом. Но никак не на первом.

И да, наша девочка-цветочек догадалась проверить по официальным источникам (после того, как вышла из игры и перед поездкой к сокурснице), что ж ей за кот в мешке достался. И ничего не нашла.

В описании (таком… довольно кратеньком и размытом) сообщалось, что игрок класса Многоликий (-кая) имеет возможность обращаться к воплощениям старых духовных зверей, с которыми у игрока есть духовная связь.

(«Старых духовных зверей» — эту формулировку Ника поспешила намотать на ус… чей-нибудь).

С Нютой связь установила Тилла, как нетрудно догадаться.

На этом моменте Вал хлопнул в ладоши, топнул ногой и завопил:

— Теперь ты черепашка-ниндзя⁈

Это чуть не сбило Анютины глазки с мысли, а полетевшая в музыканта хлебная корочка имела шансы выбить из парня дух. В горло попала корка, хотя Ника не целилась.

Вообще, разбрасываться едой она считала крайне неприличным и порицаемым. Но тут рефлексы отработали раньше, чем мозги и воспитание.

Не без труда, но Потапова вернулась к рассказу.

Связь с Тиллой у «новорожденной» Многоликой сейчас только первого уровня. Предположительно их пять, как уровней владения умениями на обычных скиллах. Но это не точно. Примеров-то нет для уточнения.

Нюте это дает: пассивку «крепкий панцирь». Спина у черепахи, благодаря панцирю, самое защищенное место. Теперь любой урон в спину по Многоликой будет проходить с порезкой. Коэффициент порезки 10:1. Также невозможно нанести травму в область спины.

Где-то в стороне начала исходить слюной одна художница. В свете предстоящего турнира и вероятных столкновений с невидимками (а от них урон в спину «прилетает» космический) ей бы такая пассивка ой, как зашла бы!

Кроме панциря, Нюте досталось усиление: «мощь духовной черепахи» бафф на одну персону, собственно, себя любимую (других союзников усилить нельзя). Физическая и магическая атака повышается на 200 % сроком на десять минут. Откат баффа двадцать минут, то есть, половину времени Нюта будет немощна.

Однако в описании вроде как (докладчица не была уверена в том, что всё запомнила правильно) имелся пункт о том, что усиление находится на первом уровне. Значит, его будет можно повысить. А там, глядишь, и сравняются срок действия и время отката баффчика.

И это все еще был не финал!

«Не черепаший хвостик», — мысленно улыбнулась Ника.

Активное умение, с которым можно выходить в бой, Нюте так же выдали. «Хлопок» — очень простое название у скилла.

Духовный зверь велик в размере и силен духом, оттого удары его сотрясают саму земную твердь. И всех, кому не повезло оказаться на той земле.

Тилла поделилась мудростью: показала на необустроенном участке вольера этот удар.

Черепаха пристукнула по земле лапой. Пыль, песок и обломки перегородки взлетели в воздух. Сразу как-то стало ясно, отчего тот угол не обихожен.

Согласно описанию хлопок наносил тысячу пятьсот единиц урона всем враждебным целям, кто попал в радиус действия.

К слюноотделению отдельно взятой студентки прибавилось пучение глаз. Тлен, первое классовое умение адепта тьмы, направленное на урон, на старте (первом уровне владения умением), выдавало сто семьдесят пять единиц урона. В одну цель, не по области.

Тьма изначальная, как раз аое-умение, наносит урон в разбросе от ста пятидесяти до трехсот единиц за «тик», до десяти тиков может отмерить область.

Но это надо весь срок стоять в радиусе действия. И урон так значителен, потому как получен был сразу же в максимальном, пятом, уровне владения умения.

А тут на уровне «один» такое…

Когда пыль улеглась, Нюта тоже попробовала хлопнуть. Радиус действия ее впечатлил. Это ничего, что в описании сказали про радиус: двадцать пять метров. Читать, в буквы-цифры всматриваться — это сложно. Лучше же вдарить (хлопнуть), так куда нагляднее и понятнее.

У этого легального чита откат был не пятнадцать минут, как у изначальной тьмы, а всего пять.

— Черепахи медлительные? — на сей раз не удержалась от реплики Вероника. — Кто сказал такую глупость? Я тоже хочу быть, как эта черепаха!

— Духовный зверь может поддерживать связь только с одним Многоликим, — откликнулась Аня. — Так сказала Авелина.

— Так, я не понял, — встрял и музыкант тоже. — Если связь у тебя с черепахой, то причем тут панды и медведи?

— В смысле? — искренне не поняла причины вопроса Потапова.

— Кто на нас наехал за то, что тебя якобы дразнили пандами? — поддержала соседа Ника. — Сама в итоге даже не кошкодевочка. А панцирная сверхмощная хлопушка.

— Кем дразнили, о тех и сказала, — надула губы рыженькая. — Животное же воплощаю. Духовное. Все, чай остыл. Где мой пирожок?

— Погоди, последний вопрос, — Вероника заслонила рукой путь приятельницы к пирожкам. — Если класс: Многоликая, то зверей для воплощения может быть… не один?

«Много» — это больше одного. Ладно, двух, если считать родной лик персонажа Нюты. Но тогда можно было бы назвать класс: Двуликая. И было бы сразу все ясно.

— До пяти, — подтвердила догадку сокурсницы Аня. — Но Авелина предупредила, что не стоит искать связь с другими духовными зверьми, пока наша связь с Тиллой не станет совсем крепкой. Неразрывной.

«Пятого уровня», — перевела для себя Ника.

— А как связь укреплять? — это уже Вал, его тоже явно впечатлило описание.

— Это уже пост-последний вопрос! — возмутилась Анюта. — А я хочу пирожок.

Ника открыла доступ подружке к вкусняшке.

— Авелина сказала… М-ням… — похрустывая румяной и сладенькой выпечкой, Потапова выдала гениальное. — Дружить.

— Нет, ну в целом это обоснованно, — задумчиво проговорил музыкант. — Связи укрепляются дружбой. За дружбу?

Парень выставил вперед кружку с чаем. Аня с Никой не заставили себя ждать, тоже подняли свои.

Цзы-ы-ынь!

— За дружбу! — чайный тост выпалили хором.

Малиновая начинка в хрустящей сдобе, теплый зеленый чай и теплая компания… Что может быть лучше в ненастный осенний вечер?

Следующим утром на портретную живопись Ника ехала в приподнятом настроении. С собой у нее была переноска, в мобильном сохранен адрес будущего друга для комнатной виверны.

И ничего, что на улице минусовая. И дует так, что облетевшие березы сгибаются под силищей ветра. А еще запоздалый дубовый листочек влетел прямо в глаз… Ерунда.

Внутреннего тепла от предвкушения новой встречи и отголосков вчерашних посиделок хватало, чтобы внешнее не затрагивало. Холодило только кожу на лице, не шло дальше.

Конечно, повышенная утепленность организма снаружи (посредством нескольких слоев одежды, а также шапки, шарфа и перчаток) тоже вносила свою лепту в «деф», то бишь, защиту от беспогодицы.

Приехала загодя, с дорогой удачно получилось. В движении и доспала. В студии уже находился Стас. На тумбочке стоял кофе в одноразовых стаканах. Три экземпляра.

К девяти модель не приехала. Ника занялась фоном, чтобы не терять время даром. Кто знает, может что-то случилось? Пробки в том направлении, откуда Элина приезжает, как вариант. Вспоминая «латину» не казалось, что такая фемина разъезжает по городу на метро.

В девять пятнадцать Стас позвонил знойной красотке. Безрезультатно. Повторил звонок в девять тридцать. Еще разок послушал длинные гудки.

Вероника из материи на фоне (отрез синего матового габардина, шелковая органза цвета экрю внахлест) создавала закатное небо. Где облака горят жидким золотом и похожи на перья экзотической птицы.

Ну а что? Натура у них экзотичной наружности. Фон не должен уступать. Тем более, что фон — есть, а модель где-то шляется.

Стас после пятого звонка ушел куда-то в дальние помещения. Стрелки часов уже почти дотикали до десяти утра, а Элина все еще и не заявилась.

С куратором студентка за весь час и словом не перемолвилась. Каждый работал со своим холстом. Молча. Стас отвлекался на попытки прозвона блудной модели, Ника тщательно выписывала закат. Где крупными мазками, где подчеркивала отдельные штрихи самой тонкой беличьей кисточкой…

В десять Вероника промыла кисти, оттащила в сторону станок. Допила остаток кофе. Отказаться от любимого напитка из-за молчания Стаса? И вороха недосказанностей? Да ну, глупость какая.

Куратор молчит? Его воля. Возможно, горло у человека болит. Осень же, пора ангин и прочих ОРВИ.

Со стороны Ники и вопросы заданы, и проблемы обозначены. Захочет Стас поговорить — отлично. Продолжит играть в молчанку? Так в эту игру можно играть вдвоем.

Такой еще момент… Художница помнила, как Мася, она же Мирослава, во время московской сходки требовала от всех участников неразглашения. Не исключено, что молчание Стаса — это последствие такого же соглашения о неразглашении.

— Я ухожу, — Ника повысила голос, чтобы слышно было в подсобке.

Если куратор и откликнулся, она этого уже не слышала, потому как прихлопнула дверь с внешней стороны.

Черноглазый малыш ей с первого взгляда понравился. И со второго тоже, и с третьего… Умный и любопытный взгляд, здоровый бойкий вид. Спокойный и в то же время контрастный окрас. Все было ладно и складно в пернатом.

По дороге к дому Вероника думала об имени нового питомца.

Он был похож на Питер. Назвать попугая в честь города? Вариант, но стоит «расширить границы поиска». Еще имелось некое сходство с воронами. Городскими, серыми, до полностью черного вранового из дикой природы малыш не дотягивал.

Впрочем… Ворон? Рэйвен? Это было бы слишком похоже на ник Ростислава-Рэя.

— Ворон… — Ника всмотрелась в глазки-бусинки. — Стихотворение такое было. Про ворона, повторявшего: «Никогда». Автор… — тут ей пришлось напрячь память. — Эдгар Аллан По.

Все же, когда твоя мама — школьная учительница, а дома почти вся библиотека — это произведения классиков, некоторая начитанность появляется.

— Вив и По? — девушка начала перебирать варианты. — Эдгар — красиво. Аллан?

— Тьи, — сказал птиц.

Он вообще очень спокойно сидел в переноске. Уминал колосок, отвлекся, только чтобы согласиться на новое имя.

— Сам определился, — Ника улыбнулась. — Очень надеюсь, что вы с Вив поладите.

Эти двое не просто поладили. Вив подала голос, как только открылась входная дверь.

Аллан услышал сородича и принялся звать «ту птицу, которую от него прячут» на такой громкости, что у бескрылой чуть не заложило уши.

Пернатая виверна от неожиданности замолкла.

— Вот это ты дал стране угля, — с некоторой опаской и изрядной долей уважения сказала Вероника. — Где там в тебя, кроху, встроен громкоговоритель? Или усилитель звука?

Она поспешила разуться, снять с себя часть защитных слоев и отнести крикуна в комнату. Все теории правильного знакомства, вычитанные на птичьих форумах, тут же улетели попугаям под хвост (два хвоста).

Потому что Вив прицельно спикировала на переноску. Потянулась клювом через прутья. Клюв встретился с клювом, и вот уже два пернатых журчат в унисон. Поют друг дружке нежную песенку.

— Совет да любовь вам, — Ника выпустила запертого серого. — Вив, покажи ему тут все на правах старшей. Но не обижай: он еще маленький.

— Чи-чи-чи!

«Ты меня оскорбляешь подобными предположениями».

Бескрылая подняла руки вверх, признавая неправоту.

Эти двое уже носились по комнате. Вив срывалась с места первая, за ней тут же следовал серо-черный хвост. Приземлялась старшая птица в разных местах. Удобная веточка, другая, пониже, хозяйкин монитор, вход в клеточку…

Аллан все повторял за новой подругой. Слегка неловко, ну так он помещение в первый раз видит. Маневренность наработает в процессе, им вместе много-много кругов предстоит налетать.

Дальше зазвучал дружный хруст. Это виверна повела вороненка на показ их столовой. А поесть за знакомство — святое попугайское дело.

— Славно, — Вероника свела вместе ладони, переплетя пальцы.

И засела перед монитором. Уточнить местоположение вулкана, про который говорила Фарра.

«Как там, бишь, его? Брион?»

Нашелся и вулкан, и даже скриншоты с ним. Причем не игроками сделанные, это был пост от администрации об особенностях локации. Может, видом с высоты птичьего полета на танец лавовых дуг хотели привлечь игроков в труднодоступную (раньше) местность?

Как знать. Но на вид казалось, что жерло широко достаточно, чтобы Шерри сумела спуститься пониже. Не к лаве впритирку, конечно, жарить глава Ненависти собиралась кофейные зерна, а не лапы и пузо шепчущего ужаса.

На форуме, в топе горячих обсуждений, нашлись и принесенные Осенним ветром видео со вчерашнего веселья в Ла Бьен. Тема собрала бешеное количество просмотров и тысячи комментариев.

Форумный раздел клана Прайд оказался закрыт для комментирования.

— А вот котеек я бы в лаве поджарила, — мечтательно улыбнулась Вероника.

Кто-то мечтает стать космонавтом, кто-то о шикарной вилле на личном острове, кто-то о мировой славе. А кто-то в мечтах видит жареные пятки своих врагов.

Как говорится: все люди разные.

Прода 05.10.2024

Общий орочий дом в Дорбе, котелок супа из десяти трав. Почти ритуал, только в этот раз Хэйт начала день с готовки, а не завершила ароматным бульоном.

Закончила с готовкой и поспешила к портальным вратам. Лидер союзного клана Цю Фэн предложил встретиться лично.

«Отчего бы и не да?» — рассудила художница и предложила китайцу поесть в Обжорке. Тот ответил, что хотел бы показать главе Ненависти отличный чайный дом в Риминессе.

Хэйт не стала «упираться рогом» и согласилась. Больше из уважения к тому, как накануне союзный клан размотал Прайд.

Глава союзников немало удивил Хэйт. Для начала внешностью и расой. Первый полуорк, встреченный в Восхождении. Разные вариации гибридов людей с эльфами она видывала. Как со светлыми, так и с темными — она и сама пример такого смешения кровей.

Орки, гномы и демоны, с коими сталкивало ее Восхождение, были чистокровками.

Ли Хао взял наружность от человека, только очень рослого. Класс мистик не подразумевал особо габаритного «вширь» телосложения. И цвет кожи получился нестандартный: не бронзовый или зеленый, как у нормальных орков, и не телесный, как у среднего хумана. А «цвет зеленой дымки», если художественно.

Или как цвет снулой рожи человека с хроническим недосыпанием и сильным отравлением одновременно. И, не исключено, еще с какой-нибудь «хронью», вроде патологии щитовидки.

Черты лица, вероятнее всего, Ли Хао взял собственные. «Китаец стандартный, только каланча и болен, уклон в зеленцу», — так бы описала Хэйт союзника, если бы ее спросили о наружности лидера Осеннего ветра.

Все перечисленное слегка конфликтовало с традиционным китайским нарядом. Черным с золотой вышивкой. Он как-то правильно и исторически назывался, но для Хэйт выглядел парадным и очень дорогим халатом.

Это точно был выходной вариант, не боевая экипировка. На видео, где мастер духов уделал мастера теней, Ли Хао был одет иначе.

Грошовое платьице на Хэйт, дорогущий эксклюзив (такое точно на заказ шили, причем, наверняка вручную) на Ли Хао.

— Спасибо, что откликнулись на мое приглашение, — болезненного вида китаец взял пузатый чайник из темного дерева, разлил по чашкам из того же набора прозрачный напиток. — Прошу, будьте сегодня моей гостьей.

Хэйт уже вовсю разглядывала чайничек: пару листочков, что топорщились вверх на крышечке, фактуру древесной коры и тонкие резные травинки, бегущие по бокам к горлышку.

Что поделать, ее эстетическое чувство нередко брало верх над манерами.

В итоге китаец минуты две-три держал в вытянутой руке «стопочку» (маленькая, но широкая чаша без ручки) с чаем.

— О, спасибо, — очухалась Хэйт.

Взяла в руки себя и протянутую емкость.

— Мой младший говорил прежде с вашей младшей, — сказал тем временем Ли Хао. — И мы общались в письмах. Но бумага не заменит живого общения.

Говорил он не по-русски, разумеется. Слова обрабатывал универсальный переводчик, и весьма качественно справлялся.

Глава Ненависти сделала глоточек чая. По вкусу похоже на чай от Галки, по бонусам плюс пять к мудрости сроком на час.

— Чай прекрасный, — похвалила напиток художница. — Я также рада личной встрече с вами.

Еще больше она бы обрадовалась, если бы собеседник перешел к делу, а не разводил китайские церемонии. В списке членов клана Ненависть уже загорались имена, значит, скоро общий сбор. И новые приключения.

— Я был удивлен, узнав, что ваша младшая, — продолжил лидер Осеннего ветра. — Наша соотечественница.

— Это повлияло на ваше решение относительно союза? — Хэйт уже поняла, что Ли Хао быстро к делу не перейдет, и решила подыграть, но по-своему. — Должна сказать: ваш бой с мастером теней из Прайда — чистое искусство. Возможно, я напишу батальное полотно с этим сюжетом. Назову: Осенний ветер и кровавый дождь.

Двоякое значение: вроде как Шрам оросил улицу кровавым дождем, несясь в заготовленную клетку духа. А вроде и его заставили умыться кровью.

— Ха-ха-ха, — китаец хлопнул в ладоши. — Прошу, продайте его мне. Я повешу его прямо на этой стене. И стану любоваться каждый день.

Он указал на боковую стену.

— Вы подарили мне вдохновение, — художница чуть заметно улыбнулась. — В ответ я подарю вам картину. Когда она будет готова.

«Заодно и наверстаю профуканное занятие живописью», — спонтанное решение все больше нравилось Хэйт. — «По причине неявки одной… фифы, фу на нее».

— Хорошо! — не стал отнекиваться мастер духа. — Вчерашняя охота прошла даже лучше, чем мы ожидали. А теперь еще и подарок. Мне сказали, это вы рисуете альбомы с данными о монстрах подземелий. Я листал один, он прекрасно оформлен.

«Разведка у вас, восточные союзнички с узким прищуром, ест свой рис не напрасно», — подумала художница.

Впрочем, альбомы открыто продавались в том же здании, где резиденция Ненависти расположена. Нетрудно сложить один плюс один. И видео с нею в процессе живописи Осенний ветер вполне мог раздобыть.

— Рада, что вам понравилось, — озвучила глава Ненависти, не уточняя, что именно понравилось лидеру Цю Фэн: охота или рисунки. — Прайд не пытался мстить вашим людям?

— У вас есть слова… — Ли Хао пошевелил пальцами. — Искать ветра в поле. Континент большой. Мы легко рассеиваемся. Так, что не поймать.

Хэйт кивнула с искренним облегчением. Пока союзники в плюсе от войны, их легче подбить на новые авантюры. Львов всего лишь раз дернули за хвост. В их «родном» городе, в наработку репутации с которым кошачьи заложили гору звонких монет. Чуть ли не в самом логове отыме… отлупили.

Но останавливаться на этом глава Ненависти не намеревалась. Шерстистых еще за усы неплохо было бы подергать. Сделать «бип» носопырке. Шерсть подпалить. И еще много классных ассоциаций с враждебным кланом подкидывало ей воображение.

Жаль, что силенок на воплощение у их клана недоставало. Объективная реальность — она такая, непримиримая. Осенний ветер в прямом столкновении тоже рискует надорваться. Будь по-другому, вчера не ушли бы из Ла Бьен при появлении верхушки Прайда в игре.

— Мне стало интересно, — сказал лидер Цю Фэн после паузы, которую художница не спешила заполнять словами. — Не только увидеть лично главу союзного клана. Но и организатора вчерашних событий. Это ведь всё вы?

«Так уж и всё», — Хэйт продолжила безмятежно улыбаться.

— Должен признаться, — китаец не дождался ответа и явно сделал свои выводы. — Из Дораны за группой Ненависти прыгнул в Ла Бьен мой младший. Скрытно. Я не уверен, что он смог увидеть и понять всё. Но и того, что он сказал мне, достаточно. Это было интересно и познавательно.

«Мы почти все в сборе, кроме Рюка, ждем в Обжорке», — отвлеклась на сообщение в чате художница. Что не осталось незамеченным главой Осеннего ветра.

— Чай был очень вкусный, — намекнула Хэйт на ускорение, переход от комплиментов к делу.

К тому, ради чего Ли Хао в самом деле позвал ее в чайную. Уж точно не ради лести или любования ее красой.

Человек, который идет на размен десятков жизни сокланов за один идеальный момент боя, по определению расчетлив. Художница теперь видела собеседника иначе, чем в начале беседы, когда тот был «болезной каланчой».

Речи теплы, глаза холодны. Лесть — инструмент, вроде тупой иглы: ткнул — ойкнули — ага, болевая точка.

— У нас говорят, — сменил тон и тему китаец. — Ветер дует, трава колышется. Но вчера траву согнули крылья. Это было весьма неожиданно.

Ли Хао подлил чаю в стопку (или пиалу?) собеседницы. Хэйт медленно отпила. Улыбнулась.

Да, про Шерри узнали. И союзники, и враги. Но альтернативой демонстрации шепчущего ужаса было: забиться под камень. Отказаться от визитов в Ла Бьен. И ранее непуганных котят не шугануть.

Глава Ненависти не жалела о содеянном.

— Занятно то, как молодняк Прайда не сразу связал свой испуг с вашими крыльями, — на лице мастера духов тоже появилось подобие улыбки. — Им понадобилось еще одна встреча с пугающей тьмой, чтобы они нашли связь.

«Это когда я сидела на спине Шерри», — сопоставила изложение событий из уст китайца и вчерашние приключения Хэйт. — «Они все еще тупили? М-да, я лучше думала о львином клане. Топить их, как котят, благо, море рядом. Стоп…»

До нее дошло, что ей сказали только что, не обозначив вслух.

— Впечатляющая осведомленность, — стоило похвалить не только за сказанное, но и за недосказанное.

Вдруг стало понятнее, отчего столь легко «подорвались» вчера союзники на атаку Прайда. И почему отступили своевременно, с минимальными потерями. И даже то, как грамотно — безошибочно! — лидер Цю Фэн расставил силки на высокоуровневого мастера теней, прояснилось.

Ли Хао знал, что на момент начала операции в игре отсутствует глава Прайда. Как и кто-то еще из верхушки. Знал, что руководит силами клана Шрам, и что он наверняка ринется в бой.

О появлении Муфасы его тоже вовремя поставили в известность.

— Знаете, в чем сила Осеннего ветра? — спросил полуорк.

— Просветите меня, — вежливо попросила Хэйт. — Кроме того, что ветер легко проникает повсюду?

В рядах Прайда, очевидно, есть шпион Цю Фэн.

Ей об этом, считай, прямым текстом сказали.

— Наша сила, — мастер духов подался вперед. — В свободе. Но мне нравится ход ваших мыслей. А еще мне понравилось, как мы вместе накануне всколыхнули стоячую траву. Возможно, у вас есть новые идеи?

Хэйт бы тоже мог понравиться ход мыслей Ли Хао. Угнетало слегка лишь то, что он так долго к делу подбирался.

— Как не быть, — улыбка на губах художницы стала совершенно ослепительной. — Вы слышали о подземелье Сияющие Очи Тьмы?

Красивое название у данжа. Находится в джунглях, вход выглядит, как провал в земле, затянутый клубами дыма. Подземелье охраняется. Представители семейства кошачьих дежурят у дымящегося провала посменно.

Денно и нощно бдят, чтоб чужаки не влезли в их золотоносную жилу. Там добываются очень редкие драгоценные камни, коих по всей Тионэе два-три месторождения с длительным периодом восстановления жилы известно.

Кроме блестяшек, есть еще и лут с монстров и босса. Босс в данже один, но сложный и долгий в убиении. Имеет несколько фаз с существенными отличиями между фазами.

Всего один раз Сияющие Очи Тьмы пыталась пройти группа «с улицы», не из клана Прайд. Ребята «сломались» на третьей фазе, а у босса еще половина здоровья оставалась. Так что широкой публике неведомо, какие еще фазы-сюрпризы может преподнести босс.

Больше Прайд никого в этот данж не пускал. Кошачьи поставили зачистку подземелья на поток. Одновременно в провал может спуститься только одна группа. Пока внутри кто-то есть, другие претенденты ждут.

Известен уровень босса: сто пятидесятый. Это многовато для группы Сорхо. С учетом понижения уровня Спиритуса и отсутствия по причине нездоровья одного из братьев.

Тогда как в Цю Фэн есть подходящие и даже превышающие уровень босса игроки.

— Естественно, — глаза Ли Хао блеснули. — И что же вы предлагаете? Я еще не знаю, что вы задумали, но мне уже заранее нравится.

— Постараюсь не обмануть ожидания, — с деланым смирением произнесла Хэйт.

И принялась излагать суть задумки.

К осуществлению следовало подготовиться. И ей, и представителям Осеннего ветра. Так что «визит антимонопольной службы» (название мероприятия за авторством Хэйт) решили назначить на завтра.

Вскоре глава Ненависти раскланялась с главой Цю Фэн. Оба кланлидера выглядели довольными как друг другом, так и результатами переговоров.

— Но как же долго! — процедила сквозь зубы Хэйт. — Всегда знала, что политика — зло.

На бегу: она мчалась в Обжорку, где уже ждали боевые товарищи.

Кен, их мегамозг, разобрался с еще одной отметкой. Той, что в стороне от ущелья Энтрата. От королевства Реймли рукой подать.

От того, чтобы сорваться с места и помчать туда, Ненависть удерживала задержка Рюка. Реал тянул чародея сильнее, чем иных присутствующих. Маленькими рученьками их с Галкой дочки. И другим обстоятельством, которое скоро станет проблематично скрывать: прибавление еще рученек.

И Хэйт где-то шаталась.

— Не где-то, а в политике, — отмела обвинение художница. — Общалась с союзником.

— И как он? — любопытство на лице гномы читалось легко, крупным шрифтом. — Ты с самым главным ветродуем говорила же?

— С ним, — Хэйт кивнула. — Собеседник интересный, чай у него вкусный.

— И до чего вы с ним договорились? — ухмыльнулся Рэй.

— Скоро узнаешь, — пообещала глава Ненависти.

Она вполне доверяла тем, кто был рядом. Но любой из них мог что-то брякнуть при новичках. А группа «малышей» — это же буквально люди с улицы, кроме Лэя, дублей и Локи.

В Прайде сквозит. Может ли гулять сквозняк в Ненависти? Легко.

«Да кому мы нужны?» — этот вопрос самой себе Хэйт сочла резонным. К тому же, новичков приняли до начала конфликта с котиками.

Однако к чему лишний риск? Завтра расскажет в деталях, от ожидания убийца не заржавеет.

— Простите, я снова задержался, — объявился Рюк. — Какие у нас планы?

— Горы.

В этот раз нажимная плита нашлась и поддалась куда легче, чем ее «товарка» в полосатых холмах. Барби даже не пришлось брыкаться, чтобы попасть внутрь горы.

И снова тоннель, «свет в конце», долгая дорога… К выходу. Туннель оказался сквозным. Тайный ход между королевством Реймли и Янтарным Взморьем. Минуя заставу, где с торговцев, возящих товары в обоих направлениях, взимали пошлину.

Дополнение к обоснованию в виде обычной экономии: живой товар — вне закона на территории королевства Реймли. Официально.

В каменном коридоре пусто, даже следов эктоплазмы не видать.

Вот только Ненависть уже знала, что следует искать с особой тщательностью. Второй кристалл памяти, точная копия предыдущего, нашелся в трещине между камнями.

Хэйт без напоминаний погасила свет.

И поначалу почти не ощутила разницы. Тьма до активации кристалла, тьма после.

Темнотищу рвет живой огонь факела. Массивная фигура, что держит источник света, приближается.

Опускается на корточки, лицо оказывается напротив лица смотрящей.

— Гултак! — общий дружный возглас.

— Тщ-щ! — сразу следом.

Взор мечется, выхватывает для зрителей подробности: голые согбенные колени в кровоподтеках, кандалы на запястьях. Оковы те же, но теперь соединяются с длинными цепями, которые уходят к стенам.

— Ты дал слово! — отчаяние в голосе смешано с исступленным гневом. — Мерзкая лживая падаль.

Гултак бьет наотмашь по лицу. Протягивает большой палец, касается, судя по уровню руки относительно взгляда, девичьих губ.

Отводит палец, слизывает кровь.

— Вкусная, — щерится в оскале. — А слово я сдержал. Вы, эльфки, такие живучие. Похоронить заживо — и то не дохнете. Это потому что кровь особенная?

— Где она? — изображение дрожит. — Где моя сестра⁈

Дева бьется в цепях.

— Я сказал, что она будет жить, — скалится Гултак Кровавый. — Если ты дашь мне то, что я хочу. Доброй волей, всем сердцем пожелаешь отдать… Умница. Ты справилась. Теперь…

— Что еще тебе от меня нужно? — дева больше не бьется, голос ровный. — Хочешь моей крови? Забирай. Всю, до капли. Только отпусти сестру.

Еще один хлесткий удар.

— За наглость, — скучающим голосом оповещает Гултак. — Я сказал тебе, что твоя сестра будет жить. Я не сказал: как она будет жить. А, все бабы дуры, хоть даже и эльфки. Повиси тут еще, может, поумнеешь.

— Сто-о-ой! — ор такой, что больно ушам.

Тьма. Прах в ладони Хэйт.

Отпущенное время истекло.

— Ёжички-крошечки, как же хорошо, что мы его грохнули, — вновь активированная подсветка являет крепко сжатые Масины кулачки.

Вал в стороне гладит по волосам Хель. Та жмется к груди музыканта.

— И как же жаль, что только один раз, — добавляет Рэй.

— Один раз — не Гултакас, — морщится Барби.

— Эльфийку шантажировали сестрой, — отвращение ясно слышно в голосе Кена. — Гултак мертв. Сантьяго теперь тоже.

— Но это явно только часть банды, — вздыхает Монк. — Кто-то увел людей из грота. Забрал все из пещеры в холмах.

— И здесь как после жениной генеральной уборки, — Рюк разводит руками.

— Что будем делать дальше? — резонный вопрос от Спиритуса.

Это очень, очень хороший вопрос.

Прода 09.10.2024

— Кен, ты далеко продвинулся в расшифровке? — вопрос от Хэйт. — Там оставался кружок вокруг Ла Белло. А, еще клякса была рядом с побережьем.

— Пока что это, — лучник окинул взглядом стены тоннеля. — Всё, что успел. Я ведь тоже ограничен по времени.

— Я не в упрек, — замахала руками перед собой глава Ненависти. — Просто, чтобы сориентироваться. Мне тут одна мысль пришла…

— Гениальная?

— Опять?

— Чую, чую вонь паленых седалищных нервов…

— Цыц!

Последний окрик издала Мася. На гномку обернулись все, включая Хэйт.

— Излагай уже, что надумала, — с каким-то изломом в голосе молвил Рэй.

Тут художнице пришлось опустить голову.

— На самом деле, это больше похоже на шаг отчаяния, — Хэйт вздохнула. — Мне совсем не хотелось этого делать. Но у нас есть еще ниточки, за которые мы не дергали.

— Кажется, я догадываюсь, — наморщил лоб Кен.

— Ну кто б сомневался, — дружеская подначка от Рэя.

— Не томи уже, — топнула ножкой Массакре.

— Сами цветники, — с понурым видом озвучила мысль глава Ненависти. — Они же бордели. Куда в итоге определяют рабов.

— Думаешь расспросить девушек? — Рюк всем видом выражал сомнение. — Ты же понимаешь, что со мной сделает любимая, если узнает, что я был в таком месте? — жест «ножнички» на уровне чуть ниже талии не предполагает разночтений. — Независимо от причин.

— За тебя убивашка всё сделает, — фыркнула малая. — Ему не впервой.

— Не впервой — что? — с выпученными глазами спросил Спиритус, глядя почему-то в область живота Рэя.

— По борделям шляться, конечно же, — захихикала Маська. — Помнишь Сладкую Паприку? Как в тот раз ушатенькая говорила? Штучки там слишком острые?

— Или со стручком проблемы, — поддержала смехом общее воспоминание Хэйт. — Его тогда вытурили из заведения. На самом деле я не только девушек хотела бы расспросить. У мальчишек тоже есть голоса. Рюку мы дадим освобождение по уважительной причине. Пусть сходит куда-нибудь, мобиков поковыряет. Или потренируется. А мы разделимся и посетим Багровую Лилию и Лунный Ирис. Эти два названия несколько раз упоминались уже разными неписями. Именно в разговорах о работорговцах.

— Точно, дух говорил, помните, когда мы призрачной девочке помогали? — Монк включился в обсуждение; тема детей и детских печалей его явно трогала. — Кошечку искали… Носик-пуговка. Тропой из камушков шли от места ее смерти к камере, где горевала мама…

— Радости не-жизни, мелочи не-жизни, — подхватил Рэй. — Забудешь такое.

— Самый жуткий квест, какой мне только встречался в игре с самого старта, — признался Спиритус. — Гниль с Хворью и близко не перебили то ощущение жути и безысходности. Зато и радости, когда мы для погибших дело всей не-жизни сделали было больше, чем когда-либо.

— Всё так, — кивнул светлый эльф. — Одно упоминание: намек. Два — уже указание.

— Второй раз про эти цветники говорил дознаватель Ордена Балеона, — подкинула дровишек Хэйт.

— Тем более, — Кен еще раз мотнул головой, увереннее и глубже. — Я поддерживаю предложение главы. Эти два места надо проверить.

— Ой, глядите, кто заговорил о походе в бордель, — Барби не могла оставить без внимания такое — при ней-то при живой. — Али тебе тут не сладко? Коли нектара с чужих тычинок надумал испить. Или даже пестиком своим пошерудить.

— Мохнатый шмель на душистый хмель… — Вал тронул струны и «мурлыкнул» строчку из смутно знакомой Хэйт песни.

— Подруга, ты должна понимать, — Рэй хлопнул орчанку по плечу. — Ради дела надо. Сложные, непосильные задачи решать. Умом! Не бей меня, я про ум! Мозги, не пестики, применять он там будет!

— Эта младшая тоже думала о визите в Лунный Ирис, — огорошила всех Хель. — В Ирисе бывают посетители обоих полов. Девушка может появиться там, и это не станет подозрительным.

— Багровую Лилию тоже надо проверить, — дополнил заявление демоницы Монк. — Сестра той эльфийки — младшая. Эльфийки взрослеют медленнее людей. Куда ее Гултак дел? Среди заключенных и призраков горы Отчаяния эльфиек не было. Вероятность того, что сестра Ильсилль в Лилии ничтожна. Но стоит убедиться.

— Монк, скажи, Вершители видят призраков? — спросила Хэйт. — Малую мы заберем с собой, а вам бы тоже желательно иметь в группе того, кто может заметить и разговорить духа.

Если этот особый класс способен на изгнание неупокоенного, то и замечать должен.

— Вершитель видит мертвых так же ясно, как живых, — Монк оправдал надежды кланлидера. — Но не ловушки, механизмы или скрытые полости. Только духов.

— Разъяснений бы, — попросил Рэй.

— Не думаю, что живые рабы с радостью завалят нас сведениями, — глава Ненависти покачала головой. — Страх перед хозяевами. Мы — никто им, люди с улицы. С чего бы им откровенничать?

— А мертвым нечего терять, — Вал, кажется, вспомнил, как они втроем разговорили дух матери музыканта.

— План не детальный, но дельный, — высказал Кен.

Так Ненависть отправилась в бордель. Даже два: Рэй, Монк, Кен, Спиритус были засланы в Дорану. Там располагалась Багровая Лилия. Рюка отпустили с миром. Потому как его участие в спорном мероприятии погоды бы не сделало, а риск — существенен.

Хэйт, Мася, Барби, а также Хель с Валом двинулись в Ла Бьен. Вала Хель не отпустила с другими парнями. И назвала аж две причины: бард выглядит достаточно изящно, чтобы его приход в Лунный Ирис никого не смутил; он нужен танцовщице там. Зачем?

«Увидите», — пленительно улыбнулась демоница.

Барби попыталась отвертеться: в жемчужину Янтарного Взморья добираться решили аэроэкспрессом. И для бабы-танка, ввиду габаритов, место выделялось в лапах Шерри. С учетом боязни высоты…

Хель отвела в сторонку зеленокожую, пошушукалась с нею немножко. И — фокус удался — Барби над верхушками деревьев. С криками и другими, трудноопределимыми звуками.

Шерри приземлилась аккурат перед входом в нужный «цветник». Пригвоздила лапой к тротуару дроу из Прайда. Возможно, если бы на полуголого (ремни на торсе не в счет) красавчика с вражеской меткой над головой не обратили внимание пассажирки, исход был бы иным.

— Ах, какой лев этот тигр, — Барби даже орать перестала при виде темно-пепельного мускулистого туловища.

Они уже шли на снижение, и страх высоты уже не довлел над орчанкой.

— Верно говорить: лев, — не поняла шутки Хель. — Прайд — это семейство львов.

— Ах, какой тигр этот лев! — мгновенно «переобулась» на лету баба-страж.

— Лев, тигр, котенька — враг, — непримиримо буркнула Мася.

— Мелочь дело говорит, — поддержала подругу Хэйт.

Не будь этих слов, Шерри могла и сдержаться. Но — не свезло одному дроу. Случается.

А так, с чисто эстетической точки зрения, художница оценила телосложение, сгенеренное этим персонажем. Не перебор с мышечной массой, все в гармонии. На темноухого (до того, как тело истаяло) глядеть было приятнее, чем на статую мальчика в фонтане.

Фонтан перед входом украшала фигура мальчика лет десяти. Изваяние держало в руках вазу с цветами (ирисами, очевидно), и прямо из бутонов лились струи воды. Вихрастый большеглазый мальчишечка а-ля купидон кого-то, может, и привлекал, но Хэйт осталась равнодушна. Таких купидончиков на скульптурном отделении каждый второй ваяет — еще и лучше, чем здешний.

За то, что львиный клан на них устроит охоту прямо в стенах заведения, Хэйт не опасалась. «Цветник» держат не официальные власти (хотя наверняка отчисляется им доля), а очень серьезные люди. И очень недружелюбные к тем, кто хочет нанести ущерб их собственности.

Драка в борделе без того, чтобы что-то сломать — это сложно осуществить. А уж полноценный бой… Плюс концентрация народа. Даже у входа крутились миловидные юноши. На тех «залипали» прохожие местные (а может, и игроки тоже).

Время от времени кто-то огибал фонтан со статуей, проходил между рядами алебастровых колонн, покрытых серебряным цветочным узором, и оказывался в царстве цветов и разврата. Туда же проследовала и часть Ненависти. Самая красивая, плюс Вал.

С улицы гости попадали в затененное помещение, обильно украшенное серебром. Серебро на стенах, статуэтки и вазы из серебра, серебряные светильники… Другие цвета: дымчато-серый и белый жемчуг.

Во всех вазах — ирисы. Лунные: три верхних поднятых лепестка как серебряный мокрый шелк, три нижних, опущенных — бархатистый серый дым. Жемчужно-белая прожилка на центральном нижнем лепестке.

— Дорогие гостьи и гость желают выбрать цветок? — глубокий вкрадчивый голос прервал созерцание.

Мама Ирис оказалась именно мамой. В смысле, не папой. Лет… за тридцать, платиновые волосы собраны в пучок, стройная.

— Мы здесь впервые, — Хэйт решила, что честность (поначалу) лучшая политика. — Не знакомы с вашими порядками.

— О, понимаю, — обворожительная улыбка. — Тогда, пожалуй, вам стоит отдохнуть у воды. Оглядеться. Первый круг напитков — за счет заведения.

«Зато закуски по конскому прайсу?» — предположила Хэйт. — «А дебафф „во хмелю“ на местных действует? Наверняка же».

— А что значит… — Мася протянула руку к бутону в вазочке. — Выбрать цветок? Это… В смысле…

Улыбка Мамы Ирис сияет белым жемчугом.

— Прошу, — и жест указующий в сторону двери.

Не той, через которую они сюда попали, а куда-то дальше из «приемной». За дверью обнаруживается… вода. Искусственный водоем, вдоль берега цветут (в земле, не в вазах) лунные ирисы.

По сторонам от пруда расставлены столики с диванами. В отдалении друг от друга, чтобы гости могли получить иллюзию приватности. Тому же способствуют драпировки: серебристый шелк, дымчатый шифон.

Сверху второй этаж, или, скорее, балкон. Там людей (и не только) больше, ведут они себя свободно, как у себя дома. На веранде, скажем. Болтают, ходят, стоят, облокотившись на перила. В глубине вроде бы тоже есть отдельные закутки, но снизу не разглядеть.

Как туда подняться, сразу не понять. Возможно, что проход на балкон ведет из того помещения, откуда только что вышла Ненависть.

Напротив входа возвышение — сцена. Сейчас на ней девушка с «мальчиковой» наружностью перебирает струны арфы. То тут, то там мелькают «бутоны» — юноши, мальчики, девушки. Да, девушки тоже есть. Не все из них «плоские» и смахивающие на парней, есть и вполне женственные «цветочки». Есть и юноши, похожие на девушек: длинные волосы украшены заколками и цветами, одежды струятся, лица подкрашены.

От гостей «бутоны» отличить легко: каждый где-то на одежде или в волосах носит ирис.

— А где разврат? — слегка осоловелым взглядом оглядела все вокруг орчанка. — Такое все… благопристойное, что хоть молебен забабахивай.

— Ты хотела, чтоб прям тут? — Мася скорчила брезгливую рожицу. — Вон там, за шторками, дверцы. За ними коридор. Очевидно, в комнаты или как тут они это называют? Клумбы, раз цветник? Ну не горшки же или вазы… ночные. Устройство прохода как бы потайное, но почти не замаскировано. То есть, не секрет для постоянных клиентов.

— Я узнавала, — Хель в очередной раз поразила всех осведомленностью. — Тут проходят представления. Музыка, песни, танцы, спектакли. И в поэзии здесь можно посоревноваться. Победителю достается денежный приз. Сильная старшая, тебя интересует такое соревнование?

— Э-э… — впала в ступор Барби.

Редчайшее для нее состояние. Даже барахтаясь в чане, где зарождалась малая хворь, баба-страж выдала больше слов.

— Я так понимаю, у тебя уже есть какая-то задумка? — обратилась Хэйт к демонице. — Раз ты так хорошо подготовилась. Вала взяла. Барби притащила.

— Большую и сильную старшую принесла шепчущий ужас, — вроде как всерьез ответила танцовщица. — Остальное верно. Есть задумка.

— Какая? — с предвкушением чего-то необычного спросила Мася. — Намекни хотя бы.

— Для начала нам надо выпить, — Хель смело взмахнула рукой. — Мальчик, вина нам и сладостей!

Заказ им принес мальчонка возраста Кинни (на момент их с Хэйт первой встречи). Белый шейный платок, скорее всего, прикрывал рабский ошейник.

Оттого ни фрукты, ни тарелочки с маленькими сладостями на манер восточных не радовали. А насыщенный цвет вина напоминал о крови. О, с каким удовольствием Хэйт пустила бы кровь устроителям этого заведения и вообще всем, кто связан с работорговлей.

— За успех, — подняла тост Хель. — Старшие, прошу, этой младшей нужна ваша помощь.

Вал по примеру подруги осушил бокал.

— Думал, будет белое, — сказал он, придерживая ножку пустого бокала. — Рисовое, например. К оформлению.

— Контрасты, — откликнулась демоница. — Здесь в этом знают толк. Мальчик, повтори для нас выпивку.

Художница готова была согласиться: довольно изящное оформление, «оболочка», и гадкое, гнилое нутро. Очень контрастно. Эффект «Во хмелю» первой стадии картину не скрасил. Причем этот эффект на начальной стадии — положительный. На двадцать процентов эффективнее красноречие, скорость атаки и чтения заклинаний вырастают на два процента.

Через час бафф сменится дебаффом, но можно же и во вторую стадию укатиться.

Хель явно стремилась во вторую стадию.

— Мы решили их обогатить? — недовольно буркнула Мася. — Или что мы сейчас делаем?

— Маленькая старшая видит немертвых? — ответила вопросом на вопрос танцовщица. — О счете не волнуйся, его найдется, кому оплатить. Если вообще принесут.

— Здесь, за столом? — гнома насупила брови. — Суть вещей не радар с радиусом во всё здание.

— А еще есть подсобные помещения, скрытые, двор на другой стороне, — занялась перечислением Хель. — Кухня, холодная комната, винный погреб и комнаты Мамы Ирис. Возможно, что-то еще, точный план эта младшая не сумела раздобыть.

— Так, — гномьи брови сошлись вместе. — И?

— Мы не намерены брать цветок, как вон тот мужчина, — демоница мотнула подбородком. — Но, сидя за столом, мы многого не узнаем.

— Шахерезада, ты нас заболтать решила? — Барби и терпение — это две разные разницы. — На кого мне надо будет натянуть барабан и когда?

— А голем зачем? — подержала Мася. — И что вообще значило: «О счете не волнуйся»? Мы впятером разнесем весь бордель, пока ремонтный голем отвлекает посетителей? Дадим всем в бубен, затем запихнем в барабан Маму Ирис и сбежим, пинками перекатывая барабан?

— А я в это время стану играть на цине, видимо, — рассмеялся, но с заметным напряжением, Вал. — Ты попросила взять именно его.

Меньше всего в этом хаосе понимала Хэйт. Потому что к ней демоница ни с какими просьбами не обращалась.

— Сейчас эта младшая всё объяснит, — сложила руки, как для молитвы, Хель. — Пожалуйста, не перебивайте. Первое и основное: мы не можем быть уверены, что с первого раза отыщем подсказку к заданию. Или того, кто нам ее даст. Значит, приходить придется еще и еще. Только лишь пить и есть, смотреть представления можно. Некоторые так и делают. Здесь не у всех взят цветок. Кто-то поглазеет и уйдет, не тронув ни единого бутона. Нам мало сидеть и смотреть. И покупать цветы мы не намерены. Значит, надо сделать так, чтобы нас рады были здесь видеть. Стать желанными гостями, которым позволено больше, чем обычным зевакам. А для этого…

Мальчик принес еще вино, разлил по бокалам. Хель замолчала при его приближении, а затем продолжила.

— Старшая хорошо сказала: мы впятером разнесем весь бордель, — демоница окинула взглядом боевых товарищей, в зрачках темных глаз сверкнули рубиновые искры (или отсвет вина в бокале?). — Но не буквально. Старшая Хэйт!

— Да? — встряхнулась глава Ненависти.

— Ты сказала ранее, что хочешь написать батально полотно в дар нашим союзникам.

— Верно.

— Оно может быть большим? — Хель раскинула руки широко-широко. — И, если это не вопреки видению старшей, монохромным?

— Настолько большое… — художница задумалась. — Рисовать надо быстро?

Танцовщица кивнула.

— У меня есть плотный белый лист для вывески, — заглянула в инвентарь Хэйт. — Хотела заняться оформлением в свободное время. Длиной в два этих стола. Быстро… Углем? — задумалась об исполнении она. — Нет, большая кисть эффектнее. Пристрою рядом со шпильками еще пару кисточек потоньше. Это и удобнее, и быстрее, и смотрится интересно. Тушью, чтобы в вашем стиле, я не сумею, но сделать градацию красками — вполне.

— Прекрасно! — Хель склонила голову. — Теперь то, что я попрошу сделать других старших…

Мальчик успел принести еще вина, пока демоница растолковывала остальным их роли. «Во хмелю» терпким винным вкусом перетекло во вторую стадию, к сорокапроцентному усилению красноречия. Возможно, оттого словам Хель внимали сосредоточенно.

А после — тщательно осуществили задумку танцовщицы.

— Малыш! Ага, ирис кис-кис, ты. Сюда иди, — голос подвыпившей Барби слышен, наверное, на весь цветник. — Чего так скучно-то у вас? Эта трынь-брынь-балалайка на сцене зевотой в могилу собралась нас свести?

— Госпожа, простите меня, — залепетал «бутон», которому не повезло попасть под раздачу орчанке. — Но у нас выступают лучшие музыканты и…

— Тоска-а-а, — перебила баба-страж и зевнула во все шикарные орочьи зубищи. — Зеленая, зеленая тоска… Гони эту бледную немочь с трынькалкой со сцены. Мы вам покажем, как надо делать шоу!

— Госпожа, это не в моей…

— Шоу маст гоу о-о-он! — проорала с надрывом Барби. — Ты еще здесь?

— Драгоценные гостьи и гость желают выступить? — спасла бедолагу Мама Ирис. — Я верно расслышала?

— Нашей подруге скучно, — Хэйт указала на зеленокожую, а та, не щадя челюстей своих, зевала. — Мы пришли к вам, чтобы она развлеклась. К сожалению, напрасно. Если у вас нет такой услуги, как предоставление сцены для гостей, забудьте. Пусть принесут счет, и мы уйдем. Искать увеселение для нашей подруги где-нибудь еще.

— В Акации сегодня пьесу ставят, — добавила Мася, пока «маман» не успела отказаться. — Вроде, смешную. Айда туда? — гномка потянулась, чтобы потрясти пальму из дредов. — Повеселишься, и забудешь про своего ушастика. Найдется еще помоложе и посговорчивее.

— К чему так далеко ходить, — расцвела в улыбке главная «ириска». — Конечно же, мы с радостью предоставим сцену нашим дорогим гостям. Как вы желаете, чтобы я вас представила?

— Назовите наше выступление, — Хель поднялась с диванчика. — Счастье. Тем, кому посчастливилось его увидеть, будут завидовать.

Перед выходом на сцену демоница сменила наряд. Теперь на ней было белое с красной вышивкой длинное платье с широкими рукавами.

Но до того, как на возвышении показалась Хель, свои места заняли Вал и Хэйт. Бард опустился на колени в углу сцены, достал длинную доску с натянутыми струнами. Цинь — вроде бы, так назывался инструмент, если Хэйт верно запомнила.

Хэйт тоже встала сбоку. Растянула и закрепила в держателях бумагу. Так, чтобы зрителям виден был лист, а художнице видна сцена. Конечно, сложно рисовать одно, а глядеть на другое, но танец она запишет на видео и пересмотрит позже. А вызов такой ей и самой был крайне интересен.

С другого края от барда выволокла огромный барабан Барби. В высоту инструмент сравним был с ростом гномки. Та как раз установила в глубине сцены рамку с металлическими подвесками и большим диском, а затем установила перед рамкой голема.

Маленького, простенького, неказистого с виду. На таком учатся профессии гномы, только начинающие осваивать профессию Инженерия. Этот механизм служит для работ в труднодоступных местах. И мало что может, на самом деле.

Затем Мася скрылась за занавесом. Вал заиграл.

Звук чист и прозрачен, как вода в рукотворном пруду. Нежные переливы укачивают, словно волны… Хэйт нельзя поддаваться: за несколько минут на длинном и узком белом листе она должна успеть воссоздать «Осенний ветер и кровавый дождь».

Широкая кисть движется по всему листу. Плавно, сообразно музыке. Фон без цвета, строения, улица…

Тын… Хлопок по деревянному корпусу циня.

Зал ахает. Хель появляется не на сцене, а на балконе второго этажа. Запрыгивает на поручень и прыгает с распростертыми руками вниз.

Падение… Полет? Демоница скользит под углом, ее выносит точно на сцену. Вроде бы что-то блеснуло, пока яркая дева спускалась.

Но Хэйт некогда анализировать: картина сама себя не пишет. Свет, тени, глубина… Больше теней, больше драмы.

Звук усиливается, бард все чаще ударяет по корпусу, задавая ритм. И в этом ритме кружится танцовщица.

В музыку Вала вплетается новый звук. Несуразный ремонтный големчик водит деревянной палочкой вдоль подвесок на раме.

Словно капли воды падают с высоты и бьются о камни, и листья шелестят на ветру…

И кружится, и взмывает в высоких прыжках грациозная танцовщица.

Хэйт меняет кисть на более узкую: время прописать фигуры тех, кто встал живым заслоном и живой приманкой на пути одного из главных персонажей полотна. Меньше деталей, но больше динамики. И глубже тени: в них уйдет, впитается пролитая кровь и отданная во благо жизнь.

Дон! Ударяет в диск ремонтным молоточком голем.

Хель распахивает руки, что те крылья. Скрытые в широких рукавах белые полотнища разлетаются.

Цинь звучит громче, ускоряется темп. Снова — отблеск. Взлетает рукав, оплетает краем колонну. Туда устремляется и танцовщица: прямиком на барабан.

Тот тяжело ухает. Орчанка подталкивает вверх барабан, от поверхности отталкивается Хель. Изгиб в воздухе: стопа касается затылка. Так она уже однажды танцевала, но не над барабаном и не на высоте в полтора метра от пола.

Кричит и хлопает, беснуется народ.

Хэйт создает фигуру, рвущуюся сквозь множество врагов. Человек с тенью тигра. Все тени падают вниз, тень неукротимого воина направлена наискось-вверх.

Бард играет так быстро, что пальцы, если вглядеться, почти смазываются над струнами.

Хель безумствует в танце-полете: барабан-воздух-колонна. Оттолкнуться ногами, в прыжке распустить материю, перекувыркнуться и снова приземлиться на барабан.

Еще толчок от мощной орчанки, и снова полет. Кружение волчком в полете, тогда как руки создают изысканный узор движений и изгибов.

Мастера духов Хэйт пишет в длиннополом халате. Это несоответствие союзник простит: гармония требует изменить образ.

Дон! Тр-р-р-р.

— Во-о-о-о. О-о-о-о-о. Во-о-о-о. О-о-о-о-о.

В простом напеве барда воздуха больше, чем звука.

Демоница встряхивает рукавами, мчит по воздуху прямо над поверхностью пруда, перебирая ногами и кружась. До края, подхватить что-то со стола, обратно.

На картине появляются прутья. Клетка-тюрьма для разъяренного врага.

Цинь неистово поет под руками музыканта. Сыграй так Вал в реальности, пальцы уже были б стерты в кровь.

Дон! Дон! Дон!

Хель замирает, затем раскидывает руки. Разлетаются в стороны рукава. Прыжок: фигура ввинчивается в воздух, и два отреза материи оплетают ее, точно кокон.

Дон!

Бздынь…

Отчаянно, навзрыд рыдает порванная струна.

Широкий мазок кистью под клеткой с запертым мастером теней. И еще один, через звериную тень.

Тр-р-р… Поют звуком ветра и водных капель подвески.

Плавно разворачивается белый кокон. Хель подымает бокал с рубиновым вином (и когда успела, неужели взяла его стола?), салютует зрителям.

Оборачивается к батальной живописи. Хэйт едва успевает отступить — догадка больше инстинктивная, чем осознанный шаг — когда винные капли широким веером летят на бело-серо-черный лист. И остаются на нем множеством подтекающих капель крови.

Пять секунд общего восторженного безмолвия.

Фейерверки!

Вот, куда ушла перед началом гномка. Под сценой вспыхивает множество искорок. Вроде бенгальских огней, какие зажигали Мася и Сорхо в честь поздравления Хэйт с дворянским титулом.

Треск и огни — сигнал толпе. Люди вскакивают с мест, швыряют золотые монеты в сторону сцены, кричат, кричат…

— Как я и говорила: о счете беспокоиться не стоит, — безмятежно улыбается Хель, героиня вечера.

Прода 13.10.2024

Выбрать более неудачный момент для того, чтоб ввалиться в Лунный Ирис, группа Прайда при всем желании не смогла бы. Кое-кто извлек урок из предыдущих столкновений и подобрал состав команды сплошь из высокоуровневых персонажей. И куда без Шрама…

Хэйт не сразу их увидела, потому как была занята. Ставила авторскую печать на картину, затем фиксировала ее состояние. Виртуальность упрощала задачу, достаточно убрать холст (или лист) в инвентарь. Так она обычно «сушила» масляные краски. Теперь вот и вино на бумаге, пока оно красиво и ярко, а не мокрая поплывшая размазня.

— Картина — обещанный дар, — обернулась она к недовольно гудящим зрителям, там и заметила пополнение в рядах публики. — К тому же, мне не хотелось бы, чтобы живопись пострадала в схватке.

Шрам рвался к сцене, расталкивая народ. За время невероятного представления, что устроила Хель сотоварищи, в зале стало больше людей. И работники, кто не занят был, высыпали поглазеть, и посетители…

Один холеный эльф стоял в длиннополом не застегнутом жилете поверх изысканного нижнего белья. К нему жались еще менее одетые «цветочки», юноша и девушка. И он такой не один был. Демоница не перехвалила себя и друзей, назвав представление счастьем. То, с каким упоением аплодировали оба этажа, подтверждало: счастье есть.

При заявлении художницы о схватке люд зашумел уже в другой тональности.

— Ты! — обвинительный тон и указующий жест в сторону Хэйт одного из героев батального полотна. — Сейчас же уничтожь свою мазню. Здесь, на моих глазах.

Ответить Хэйт не успела, ее опередила главная звезда этого вечера, Хель.

— Герой угрожает красавице, — танцовщица легким шагом скользнула к краю сцены. — Ах, как это отважно. Слышишь, враг мой, публика рукоплещет. Давай, достань свои кинжалы, выйди на сцену и прирежь нас, одну за одной. Будь мужчиной. Докажи свою силу.

— Кхм, — Вал бросил, где играл, испорченный цинь, и устремился к подруге.

Встал перед ней, скрестил на груди руки.

Прекрасный жест, если не знать, что при желании мастер теней нашинкует барда быстрее, чем тот успеет моргнуть. Разница в уровнях и экипировке. Но стоял Вал красиво.

А Хэйт дивилась самообладанию Шрама. Он не повелся на провокацию. Глядел на «исполнителей» тяжелым изучающим взглядом. Наверное, так смотрит ученый (или лаборант) на подопытных мышек, когда те реагируют на препарат не так, как ожидалось.

Зрители шумели, как взволнованное море. Слышались призывы к Маме Ирис: разобраться с беспорядком.

— Встань передо мной, как лист перед травой, — Барби подкатила к краю сцены барабан. — Нажми на стоп-кран, братан.

— Или что? — неприятным голосом спросил враг.

За коротким вопросом отчего-то виделась картинка, где лаборант одним движением вскрывает живую мышь, а затем методично достает ее маленькие органы, чтобы установить, что же пошло не так в ходе эксперимента?

— Или у меня станет на один сюжет для живописи больше, — лучезарно улыбнулась Хэйт. — Зрителей это обрадует.

Она уже видела, как идет по верху Мама Ирис. И как на пути бордель-маман редеет толпа. Если Шрам ломился, как ледокол сквозь блестящий панцирь Северного Ледовитого океана, разламывая льдины, то перед управительницей борделя словно волны расступались.

Следом за женщиной вышагивают мужчины: плотно сбитые, вполне себе мужественные. Явно не мальчики, кои «краше цветов».

Немножко потянуть время — и ситуацию разрулят за них. В противном случае публика будет недовольна. А это — ущерб репутации. Казалось бы, где репутация и где дом порока? Однако ж…

— Интригу он тут собрался развести, — Барби скривилась. — Жри барабан, интриган.

Зеленокожая, когда надо, тоже умеет быть быстрой. Но удалось ей всё не поэтому. Просто Шрам не ожидал такого подвоха. Да ну бред же: в приличном (ладно, в неприличном) заведении какая-то зелень низкоуровневая с размаху бьет по нему… барабаном.

Тыун-н… Лопается барабанное дно, надевается на одного из верхушки Прайда инструмент…

— Кья! — верещит позабытая всеми гномка.

Обломки барабана разлетаются, злющий мастер теней растворяется в родных тенях. А через миг его выбивает из невидимости. Ударом прилетевшего в голову циня.

Мася довольна собой: руки в боки, улыбка до ушей.

Без команд срывается с мест группа, которую привел с собой Шрам. Это пока он разговоры разговаривать изволил, ребята стояли и ждали отмашки. Но на такое не ринуться?

— Стоять! — этот окрик Мамы Ирис не сладок и не бархатист.

Холод вечной мерзлоты в голосе управительницы. Ледяная преграда возникает на пути к сцене. Ненависти даже приходится отшатнуться, чтобы не уткнуться в морозную толщь.

— Никто не смеет обнажать оружие в Лунном Ирисе!

— Да что ты себе позволяешь! — это кто-то несдержанный из команды Шрама, за бело-голубым «экраном» не видно, кто именно.

— Враги атаковали первы… — этому даже договорить не дали.

— Чем? — смех главной «ириски» холоден и безжалостен. — Инструментами? Не вижу жертв.

— Они не уважают Маму Ирис! — чей-то голос из толпы (интересно: случайный ли?). — И обижают артистов! И мешают нам веселиться!

— Идемте с нами, — тихий голос застенчивого паренька отвлекает художницу от драмы за стеной льда и инея. — Пожалуйста, доверьтесь мне. Ирис не желает конфликтов. И того, чтобы вы пострадали.

Хэйт не надо уговаривать: это же прямое приглашение пройти во внутренние помещения борделя. Остальные тоже не упираются, кроме Барби. С той сложнее: за тихий уход приходится обещать коврик из шкуры льва в личную комнату. Хорошо, не уточняет зеленокожая, что коврик должен быть именным. И чтобы выделан был из кого-то из верхушки львиного состава.

Совсем тихо уйти из-за этого и не выходит. Лед хоть и покрыт морозной коркой, но кто-то шибко зоркий из Прайда замечает, что враги перемещаются. Баба-страж крупная, ее изрядные стати видно насквозь.

Но это уже не их проблемы. Разогретая публика больше не сдерживает недовольство вмешательством в их отдых. Кто-то толкнул девчонку из обслуги, чтобы не мешались, кто-то грубо отодвинул посетителя…

Еда и питье, а еще кубки, бутылки, столовые приборы — такими снарядами ответили отдыхающие воинственным котикам. Кто-то перевернул поднос с устрицами, а затем запустил и сам серебряный поднос в представителей семейства кошачьих.

У Хэйт было уже три крутых видео-отрывка, на основе которых можно смело писать картины. Немножко карикатурные, не без того. Первое видео: Барби, барабан и Шрам. Коротко и эпично. «Шортс», вроде бы есть такое явление на просторах мировой сети.

Второй отрывок лучше в замедленном режиме пересматривать. Это как цинь летит посылом Маси, делает в воздухе оборот, как болтается в воздухе лопнувшая струна, как деревянная часть втемяшивается в лобешник мастера теней, невидимого на момент встречи с искусством…

И теперь третий эпизод, с устрицами. О, там еще супницу через перила перевернули. Жаль, не видно, в кого попадет содержимое. Морская капуста наверняка будет отменно смотреться на чьих-то ушах. А это что? Лапша? И её развесят живописно и буквально.

Отрывок кулинарной баталии Хэйт уже в последний момент видит, перед тем, как их утаскивает за драпировки проводник.

Как Шрам сдержался сам и сдержал в узде своих, не устроил резню в борделе? Не иначе, отменная выдержка. Не всякий бы смог.

В Лунный Ирис приходят (в основном) не бедные люди. Сливки общества прибрежного города изволят отдыхать здесь. Убей одного из них (случайно, нарочно, не суть), и репутация клана с Ла Бьен, уже просевшая накануне, рухнет еще ниже. Убей дюжину, и получи ой, какие проблемы. Бизнес с местными? Не с «неприязнью» в графе репутация.

Поубивать работников? Филигранно точно отработать только их можно, разумеется. Тот же Шрам не вспотеет от исполнения. Но тогда придется иметь дело с теми, кто получает от Лунного Ириса прибыль. И большой вопрос, что неприятнее: недовольство тех местных или падение репутации с «белой» частью общества Ла Бьен.

— Здесь безопасно, — юноша привел их в чью-то спальню. — Прошу, побудьте тут какое-то время. Мама Ирис придет сюда, как сможет. Вина?

— Только скажите, мы все устроим, — выпорхнула из-за драпировок арфистка, которую чуть раньше произволом Барби согнали со сцены. — Все мы, кто только смог, наблюдали за вашим представлением. Это было: ах! Я не дышала, не моргала, лишь бы ничего не пропустить.

— Не знаю, как другие, а я бы поела, — Хэйт примостилась на краешек дивана (или тахты?). — А то нам даже не предлагали внизу ничего, кроме сладкого. Хотя нормальная еда тут точно есть. Я видела.

Она хмыкнула при мысли об устрицах, морской капусте и лапше. И сопутствующих обстоятельствах.

Арфистка понятливо кивнула, спросила других внезапных посетителей ее алькова, хотят ли и они полакомиться блюдами местной кухни. Обещала вскорости вернуться и упорхнула.

Прекрасный повод осмотреться в одном из внутренних помещений Лунного Ириса. Помещение сдвоенное: кровать внушительных размеров виднеется за несколькими слоями полупрозрачной ткани. А перед пологом и ложем обустроено что-то вроде приемной. Арфа в чехле у стены. Низкий стол, тахта, пара мягких пуфов, горка из подушечек.

Мася уже ходит вдоль стен, ищет несоответствия, которые может показать суть вещей. Или призраков, но было бы слишком большим везением найти прямо тут неупокоенного. Особенно, если тот сходу согласится на разговор.

Такой вариант слишком хорош, чтобы воплотиться. Пусть и в виртуальной реальности. Разве что это была бы прописанная часть сценария, для упрощения чересчур затянутой цепочки. Но легкие пути — это не про Восхождение. Обычно наоборот, намудрят господа разработчики, а затем стены плача на форуме возникают.

Так что нет, в подобный «изи[1]» сценарий никто из собравшихся не верил.

Возле одной стены гнома задержалась. Постучала костяшками пальцев по поверхности. Нажала на резную деревянную панель.

— Оп-па-па, — прокомментировала отрытый тайных ход Барби. — А опыт-то не пропьешь. Рванем?

— Сиди, — придержала локоть бабы-стража Хэйт. — Мась, верни, пожалуйста, как было.

Почти весь диванчик заняла собой орчанка, для главы Ненависти там осталось чуть-чуть местечка. Вот как птичья жердочка примерно.

— А чего сидеть-то? — насупилась Барби. — Штаны протирать?

— Ты в латных доспехах, сестра, — Вал заулыбался. — Тебе не грозит.

— Так проржавеют, — приняла обиженный вид орчанка. — Вот мы, вот ход. Нам туда, но мы сидим. В чем цимес?

— Хель очень сильно постаралась, — художница слегка склонила голову в знак восхищения и одобрения. — Чтобы нас тут хорошо приняли. Мы не станем рушить эффект ее трудов ради прохода, который так легко нашелся. Я даже не представляю, как ты это все придумала, скомпоновала, определила роли каждого из нас. И реализовала — кстати, как? Полет есть у меня, и он недолгий, а ты там порхала так, что мои попугаи обзавидуются, когда я видео при них буду смотреть. Я только видела пару раз, как что-то поблескивало.

— И правда, в чем фокус? — гнома разобралась с закрытием прохода и тоже заинтересовалась воздушно-танцевальным шоу, с технической стороны. — Ко мне ты не обращалась, да и нет у меня пока подобных механизмов даже в разработке.

Демоница извлекла из инвентаря моток прозрачной нити. Леска?

— Рыболовные снасти, — невинный взгляд и скромная улыбка. — В игре они прочные, эта младшая проверила. И немного потренировалась заранее. Ничего сложного.

— Немного, — Хэйт подавилась повтором, закашлялась и чуть не сползла с «насеста». — Ничего сложного. Уйдем отсюда, пойду от иголок лавировать. Тоже потренируюсь… немного.

— Ходили мы туда с Кеном, — Барби передернуло. — Что сказать об этом вашем иглоукалывании… Если кратко: не вылавировали.

Разговоры пресеклись с открытием двери. Не потайного хода, а переднего.

— Ужин на пять персон уже скоро будет готов, — в комнату вплыла белой лебедью Мама Ирис. — А пока прошу принять это.

Дама водрузила на столик кошель внушительных размеров.

— Если это компенсация, то не стоило… — начала было Хэйт, но ее остановили жестом.

Мама Ирис скрестила руки. И волосами платиновыми махнула резко и категорично.

— Это золото, которое щедро сыпали наши гости в знак благодарности за ваше невероятное выступление, — бордель-маман сделала два хлопка. — Признаюсь, я не ожидала ничего подобного. И впечатлена не меньше наших гостей. Фантазия, мастерство, исполнение — всё на высоте.

— А те… — художница попыталась подобрать определения игрокам из Прайда, кроме матерных сравнений с нашкодившими котятками. — Неприятные личности не доставили вам проблем?

— Их лидер оказался довольно-таки умным человеком, — ответила женщина. — Однако, вынуждена предупредить: он и его люди ждут теперь вас снаружи. У входа в Лунный Ирис.

— Остается лишь порадоваться, — мягко улыбнулась Хель. — Что в вашем приятном заведении есть и другой выход.

Объему проделанной танцовщицей «домашней работы» Хэйт уже устала поражаться. Этой демонице пора было не только оклад выделять из казны, но и премию выписывать.

«Этот кошелечек и будет ее премией», — рассудила Хэйт. — «Никто не заслужил это золото так, как она».

— Именно так, — вовсе не смутилась Мама Ирис. — После того, как вы отужинаете, Лиасса выведет вас через задний двор. Однако…

«Сейчас начнутся торги», — мысленно вздохнула художница.

И ошиблась.

— Боюсь, что к тому времени эти люди могут оцепить всё здание, — главная «ириска» развела руками. — Вне стен Лунного Ириса я бессильна.

— Ну, не так сильно нам и хочется кушать, — сориентировалась Массакре. — Нам бы только на воздухе оказаться.

— А ваш задний двор, — задумалась над упрощением отхода Хэйт. — Он какого размера?

Им не обязательно в город выходить. Лишь бы «посадочная площадка» для Шерри нашлась, а там они помашут Прайду с высоты птичьего (и не только) полета. Ручками, лапками, зажатой в лапках орочьей тушей и хелицерами.

— К сожалению, не слишком большого, — дама качнула головой. — Но у меня есть решение. С ним вы спокойно отужинаете, насладитесь вином и без труда покинете Лунный Ирис. Я лично провожу вас. Взамен попрошу лишь молчать об увиденном и…

— И? — Барби не любительница пауз в речах, если это не она их делает. — Кого прибить?

В кои-то веки Хэйт целиком и полностью разделяла порыв бабы-стража. Причем у нее уже готов был конкретный список на «прибивание».

— И нанесете нам еще визит, — Мама Ирис пресекла поползновения орчанки кого-нибудь угробить. — С еще одним выступлением. Гости не простят, если такие блестящие таланты не будут мной приглашены снова. Я и сама себе не прощу.

Кроме оклада и премии Хэйт твердо решила: Хель качать на руках. И устроить Валу отпуск с сохранением оклада для поездки в Поднебесную. Надо же порадовать их героиню! А Валу золота отсыпать, чтобы было, на что лететь и дарить подарочки. Откуда? Придется изыскать на такие-то нужды.

Потому что им не только открывают двери Ириса, но и готовы действительно тайный проход показать. Тот, который вначале упоминали, очень может быть, как раз и вскрыт их дальновидной гномочкой. Не зря же Ненависть именно в эту опочевальню привели?

А личный ход бордель-маман — это совсем другой уровень сокрытия. И совершенно иные перспективы.

Хэйт встретилась взглядом с танцовщицей. От решения Хель зависит их согласие — это же ей номер танцевальный создавать. Новый, вряд ли дубль сегодняшнего танца произведет фурор при повторении.

Губы демоницы дрогнули в чуть заметной улыбке.

— Это прекрасное предложение, — улыбнулась и Хэйт; она вообще за последние два дня перевыполнила месячную норму улыбок. — Мы готовы его принять.

[1] От англ. Easy — легко.

Прода 15.10.2024

Ужин принесли сразу же после того, как «артисты» договорились с Мамой Ирис о новом выступлении.

«Послезавтра», — вежливо-ровное от Хель. — «Нужно подготовить номер. И инструменты».

Гости вспомнили, что приключилось с цинем и барабаном. Дружно переглянулись, заулыбались без тени сожалений. Инструменты были неплохие, и послужили доброму делу. Купим новые, раз так вышло.

Сдвиг на послезавтра второго посещения устраивал Хэйт полностью. На завтра ведь планы на подземелье и союзников. Как там по времени получится, заранее не предугадать. А просить девчат и Вала об ожидании… Ну такое себе.

Так что о новом шоу договорились. Управительница пожелала приятного аппетита и удалилась. Мол, с вами славно, но работать нужно. Колокольчик оставила на столике, чтобы звякнули, как закончат с ужином и будут готовы уходить.

Здешний повар делал упор на морепродукты. Что объяснимо: море-то вот оно, и всё, что в нем можно добыть, наисвежайшее. Кулинар явно старался угодить гостям. Возможно, тоже впечатлился танцем, музыкой и живописью. «Комбо-номер», — обозвала выступление Барби. «Фаталити!» — внесла уточнение гномка.

Хэйт вкушала обработанные мастером своего дела дары моря неспешно и вдумчиво. Во-первых, это было вкусно. Во-вторых, чем дольше они тут, тем дольше мается от ожидания снаружи Прайд. В-третьих, чем не шутят боги Восхождения: а вдруг да явится к ним, таким замечательным, кто-то с нужными сведениями? Живой ли, мертвый ли…

Особо на пункт три глава Ненависти не рассчитывала. Но и не исключала совсем. Так что полакомилась она и мидиями, и устрицами (о, эти двустворчатые моллюски кухарю особенно удались), и острым супом с креветками, лососем и беконом на кокосовом молоке. И шашлык из форели оценила. И шашлычки из креветок и ананасов.

— Вот будет весело, если она нас заведет на рыбный склад, — Мася призадумалась, гоняя по тарелке мидию. — Тот, где Хворь с Гнилью зрели.

Художница спорить не стала, решила: так и так скоро увидят своими глазами, куда и как их поведут. Но ей не думалось, что торги живым товаром проводятся прямо на складе, откуда есть ход в грот-тюрьму.

Тот же Ирис, если не знать подоплеки, кажется респектабельным заведением. Где красиво, элегантно и дорого. Изящная арфистка покупалась на вонючем складе? Или мальчик, который носил им напитки внизу? Ой, сомнительно.

Скорее, для торгов отведено иное место, куда как пристойнее оформленное, чем «склад рыбов». Тот и без Хвори с Гнилью не слишком-то презентабелен.

Так что глава Ненависти без спешки завершила трапезу, убедилась, что и остальные поели. И прикинула, есть ли шансы выпросить у кулинара рецептик-другой?

О чем и спросила главную «ириску», когда та явилась на звоночек. Та обещала поговорить с поваром.

«Как раз, когда вы будете отдыхать после следующего выступления…»

Художница оценила подход. Товарищи тоже оценили, одобрительными взглядами и негромким: «На ходу подметки режет».

А как иначе? Когда вокруг столько всего происходит, цейтнот не прекращается, так или иначе начинаешь цепляться за любые возможности. Тут: разузнать дельную информацию. Там: укрепить связи, они же отношения.

В ту же кучку: написать картину в дар, не отходя от кассы… то есть, со сцены, где они вообще-то не ради веселья, а чтобы раскусить слишком крепкий орешек квеста. Мимоходом зацепить львиной шерсти клок. И вот рецептиком разжиться для кулинарии. Ведь когда-нибудь она же продолжит раскачивать профессии! Урвет для этого кус времени.

— Вы готовы? — уточнила Мама Ирис. — Тогда прошу за мной.

Не угадала малая. Ход вывел в неприметный домик с белыми стенами. И внутри, и снаружи — цвет чистоты. А также увядания, старости и смерти, как сообщила Хель. Поделилась кусочком традиций своей родины.

Личный дом управительницы борделя, хотя бывает она тут, с ее же слов, не часто. Чаще остается на отдых в комнатах в Ирисе.

Вот тут бы неплохо все обследовать. Но дама торопилась, ее длительное отсутствие в Лунном Ирисе будет заметно. Так что Ненависть ненавязчиво выперли за порог.

Задерживаться в Ла Бьен, где патрулирует полдюжины групп и столько же окружает бордель? Информация от Ли Хао, ей вполне можно доверять. Уж лучше в Велегард.

Там уже написать парням с вопросом: как у них в Багряной Лилии дела? Получить невнятное: «Пока не очень. Стараемся влиться». Прикинуть, сколько алкоголя уже «влилось» и сколько еще предстоит… И махнуть рукой на этих пропойц.

— Мась, я на Лестницу хочу запрыгнуть, — обратилась к гноме Хэйт. — Геро осталось меньше уровня до взрослой формы. Подождешь меня? Ты говорила, что хочешь оценить масштаб изменений, как он апнется.

— Так и я туда же сгоняю, — пожала плечами мелкая. — Чего время терять?

— Барби? — обернулись подруги к конкретно зеленой орчанке.

Ей уже легче давались полеты в лапах Шерри, но до полного исцеления фобии было, как до луны.

— Не-ет, — взмолилась баба-страж. — Я хочу шерстяной коврик, меховые тапочки с помпонами и усятницу для надерганных кошачьих усов. А не лезть на верхотуру и вот это вот всё…

— Усятницу? — новое слово для Хель, да и не только. — Это что-то из жанра «уся»?

— Только если этот жанр про то, как хватается кыся, — Барби изобразила обеими руками жест «хвать». — И из кыси дергается уся.

— Но опасайтесь сурового куся, — содрогнулся в приступе хохота ученик Барби по части рифмования, Вал. — А так, уся — это жанр про приключения, боевые искусства и фэнтезятину. Ушу и ся соединили, получилось уся. Хель иногда такое посматривает, да и я тоже.

— Я понимаю про ушу, это когда в кашу и фарш всех красиво крошу и крушу, — орчанка приняла боевую стойку. — А что за колбася ваша ся?

— Ближе всего будет: странствующий рыцарь, — забил на рифму, зато объяснил по-человечески бард. — Ну, или удалец-скиталец, так тоже можно перевести. В уся много про лишения, подвиги, возвышение и культивацию. И боевка, чаще всего эпично-красивая.

— А в моей молодости пытались скрестить ужа с ежом, — подошел к ним Сорхо. — Чтобы получить полтора-два метра живой колючей проволоки.

На этом Хэйт решила, что новых (и отчасти бесполезных) знаний ей на сегодня достаточно. И отправилась возвышать детеныша гидры на ступенях ведущей в небо лестницы. На эвент, бить мобцов, если говорить простым языком.

В этот раз, наверное, для разнообразия, система выдала ей легких и скучных противников. Вялых и тупых (по меркам Хэйт) мертвяков. Их даже раскидывать было скучно. До того уныло, что парочку она просто сбила каменным кулаком с полупрозрачной платформы. Немертвые молча и покорно сорвались с края и канули где-то в лоскутах полей. Опыта именно с этой парочки ей и Геро, что интересно, не дали. Видимо, слишком далеко рассыпались суповые наборы на отдельные косточки. Или же урон засчитался… почве. Не Хэйт.

Третий уровень, с мини-боссом, оказался уже интереснее. Призрачный воин Брэйд. И он сходу кинулся обниматься с художницей.

— Так вот ты какое, дружелюбное привидение, — ушла от «обнимашек» Хэйт.

Одна из конечностей-кос с противным скрежетом металла о стекло пропахала белесую ступеньку над земледельческими участками. Судя по звуку, косы не особенно призрачные.

Сам же воин походил на сложенный в несколько слоев антрацитовый тюль, небрежно накинутый на серебряные кости. Эта призрачная его часть имела свойство полета. Шлем на черепушке с провалами-глазницами. Глазницы посверкивали красным. А косы очень бойко полосовали воздух, хотя раз за разом норовили вспороть небесное разноцветье вместе с теплой плотью под тонкой материей.

Геро было даже немного страшно подставлять под эти руки-лезвия. Он как бы должен с Брэйда недостающий опыт получить, а не пойти под шинковку.

Так что в этой схватке Хэйт решила беречь питомца. И не сдерживать себя. Шпильки, если отправлять их в глазницы, а не в клочья мглы, доказали свою эффективность. А пластины на косичках на равных соревновались в остроте с косами призрачного воина. Жаль, яд на мертвых не срабатывает. Нечего уже там травить.

— Косы против кос, — сверкнула пластинками и улыбкой глава Ненависти.

И ринулась в атаку.

Обмен любезностями: шпильки и волосы против двух кос.

Размен по четверти хп.

Глазницы вспыхивают, по площадке клубится темный дым. Он сам не причиняет вреда. Но тьма складывается в копии кос — в совершенно неожиданных местах — и тщится резануть лезвиями противницу.

«Это как сначала ты косишь траву, а затем тени травы косят тебя», — Хэйт впечатлилась и ускорилась.

Мрачная газонокосилка наоборот держится всего минуту. Не так и трудно ускользнуть от всех темных лезвий. Если до этого несколько часов провести в тренировочном зале с иголками…

А дальше снова шпильки, магия и пластинки на кончиках заплетенных волос.

— Нашла коса на камень,

Идет война-а-а-а [1]…

Откуда выплыли эти строки? Хэйт не помнила, но ей и не важно. Песня так уместно звучала.

Зациклить, повторить: и действия, и пение. А в конце прошептать, активируя когти мрака:

— Мрак к мраку, прах к праху.

Бой случился напряженный, но быстрый.

— Жнец душ пал, — с пустой шкалой здоровья изрек призрак. — Встречайте же мертвого жнеца душ.

И осыпался прахом. От потока частичек тьмы художница отшатнулась и приготовилась ко второму раунду боя. После такого-то заявления какое-нибудь перерождение было вполне ожидаемо. Но тревога оказалась напрасной. Призрачный воин Брэйд упокоился.

И дропа из него интересного никакого не выпало, только немножко золотишка.

— А ведь вряд ли они прям новых монстров на каждый день наклепали по эвент, — мысль вслух от Хэйт. — Скорее, понадергали копии уже существующих. И где-то там настоящий Брэйд восстает из праха, воплощает из него новые косы, и устраивает расслабившимся игрокам последний мрачный суд…

В стороне, согласно указаниям хозяйки, стоял Геро, уже не детеныш, а гидра мрака. И кивал каждому слову хозяйки всеми восемнадцатью головами.

Каждая из шей, если ее вытянуть, длиной была, как хозяйка уникального питомца. А вширь туловище обновленного Геро уместнее теперь считать было в орчанках. Если собрать пять-шесть Барби, поставить их плотненько, то как раз туша гидры мрака и получится.

Мощные, но короткие лапы, чешуя уже не зеленая. Каждая чешуйка черна и будто бы дымится.

— Каким ты милашкой вырос, — приложила руку к груди Хэйт. — Никакого сравнения с тобой мелким.

Восемнадцать раздвоенных змеиных языков на секундочку высунулись в качестве приветствия. Почти как тогда, при первом воплощении жрицей Ашшэа. Тогда змее-жабо-гидро-мутант произвел на нее убийственное впечатление. В смысле, хотелось пойти и убиться. По причине того, что столько денег профукала. Не отнесла на аукцион «яичко Фаберже», а обменяла его на страхолюдного и еле-еле ковыляющего питомца с околонулевыми статами.

Теперь же она смотрела на статы Геро и не могла найти слов (культурных), дабы описать степень своего охреневания.

Гидра мрака; боевой питомец.

Имя: Геро.

Уровень: 50.

Здоровье: 45000. Мана: 1000.

Мудрость: 100. Интеллект: 50.

Живучесть: 2500.

Сила: 500. Ловкость: 100.

Атака: 500. Защита: 100.

Умения: Многоголовость V; Кислотная кровь II; Чешуйчатая кожа; Тостокожесть V; Кислотное дыхание II; Регенерация III; Чешуепортация; Сверххищник; Защитник I; Пелена мрака I; Всесторонняя угроза.

Бешеное количество хит-поинтов объяснялось многоголовостью. Чем больше голов, тем выше множитель к живучести. Много, круто, хрень пробьешь.

Хрен пробьешь еще и из-за чешуйчатой кожи (при полученном ударе оружие противника может соскользнуть при условии успешной проверки на прочность), пассивка, не имеет рангов для прокачки; толстокожести, которая до перехода во взрослую стадию точно была ниже рангом.

Как и многоголовость, но тут наглядно — их, таких красивых, дали гидре аж восемнадцать. Обратно не запихнуть. Толстокожесть тоже пассивка, режет весь получаемый урон, включая перенаправленный. На пятом (предельном) ранге эта порезка составляет семьдесят пять процентов.

Видимо, с учетом доп. усиления за достижение пятого ранга. «Кап», он же «потолок» развития всегда дает больше прибавок, чем предыдущие стадии.

Кислотная кровь доставляет неприятности врагам, атакующим гидру. Свойство осталось от «детской» формы, видимо, под черной чешуей продолжает течь обжигающая кровушка. Десять единиц урона «обратки» за каждый удар. Ерунда, по факту.

— Это мы потом глянем, если можно будет скинуть и заменить на что-то более полезное, то перераспределим.

Хэйт поставила мысленную галочку «на удаление» рядом с пассивкой кислотная кровь.

Кислотное дыхание тоже «наследство» от детской формы. И вот оно полезно: струя кислоты на два метра вперед, только по врагам (своих не трогает). Урон в сто единиц каждому, кто попал под струю, показатель брони у них же снижается на двадцать процентов.

— Небесполезно, оставляем, — как меню в дорогом ресторане, читала список «блюд» хозяйка питомца. — Головы и всё «кожное» тоже.

Регенерация. Пассивка, благодаря которой само собой восстанавливается здоровье. Третий уровень, пятнадцать единиц в секунду. Вообще, с нынешним показателем эта пятнашка даже не ощутится.

Но есть нюанс: голов больше становиться уже не будет.

— Слот не лишний, но пусть будет, наверное. А то вдруг именно этой капли и не хватит, чтобы ты выжил в решающий момент?

Чешуепортация — шикарное умение, жаль, не прокачивается. В пределах видимости гидру можно телепортировать (портануть чешую). Сразу по прибытию гидра бьет с разворота головами вперед, хвостом назад. Хвост увеличился пропорционально туловищу. Урон считается от показателя атаки на каждую голову (и хвостик).

Это были знакомые умения. На переходе во взрослую форму отсыпали новых.

Сверххищник: пассивное, не улучшаемое. Это существо занимает верхнее положение в пищевой цепи. Обычные звери никогда не атакуют гидру мрака первыми. 5 % шанс, что враг будет испуган и/или парализован.

Хэйт трижды прочла описание. «Враг», — выцепила отдельно.

— Только враг-зверь? Или всякий враг?

В любом случае, это умение нельзя было заменить или удалить. Оставалось проверять в бою, тестировать.

Защитник I — еще одна пассивочка. Урон, получаемый владельцем питомца, перенаправляется питомцу. На первом уровне это десять процентов урона.

То есть, бить будут Хэйт, а страдать за нее (частично) будет Геро. И вот тут становится на свое место пассивка толстокожесть, которая уменьшает входящий урон, включая — перенаправленный.

— Пазл: собери питомца, — глава Ненависти потерла глаза. — Ты — нечто, чешуйчатый.

Пелена мрака — умение видоизмененного питомца. Активное. Создает в радиусе пяти метров вокруг себя пелену мрака.

— Очевидность очевидная, масло масляное, — пробормотала Хэйт.

В области действия пелены вражеским целям ничего не видно, а также вешается запрет на применение умений на пять секунд. Откат — десять минут.

Художница оглядела чешуйчатого приятеля с уважением. Прямо иными глазами она теперь на него глядела.

Ну и на закуску последнее, снова пассивное, не улучшаемое умение: всесторонняя угроза. Гидру мрака невозможно обойти в тенях: тени и мрак едины. При приближении к гидре в режиме невидимости врага в радиусе двух метров, гидра мрака наносит урон по площади. На эти два метра вокруг себя, всеми головушками (и хвостом). Удар происходит автоматически, его не нужно активировать.

— Ты ж мой хороший! — от избытка чувств Хэйт повисла на охапке из длинных шей. — Мой ты драгоценный. Мой герой.

И холодком по спине осознание. Если бы тогда, в момент призыва питомца к вместилищу души, на вопрос: «Нельзя ли его заменить? Или ликвидировать?» — жрица Ашшэа ответила согласием, то вот этого мощного мрачного существа у нее не было бы.

Много странных вещей, бесполезных на вид,

Удивят. Разгляди их поближе.

В голове проговорил строки куплета из «Споём» вокалист «Мизантропии».

— Так, чудо мое многоголовое, нас там Мася ждет, — художница затрясла головой, отгоняя лишние мысли и напевы. — А потом нас ждут великие дела. Всенепременно.

Адепт тьмы, гидра мрака и шепчущий ужас, она же крылатая мгла. Таким составом добро и свет нести в мир проблематично. А вот сеять тьму и страх…

[1] Группа 7Б, композиция «Молодые ветра», альбом «Молодые ветра» 2001 г.

Прода 20.10.2024

— Великолепно.

Ли Хао, глава Осеннего ветра, лицезрел картину с вином. Вид аватар китайца принял одухотворенный, просветленный. Его союзница же к изображению статичному не поленилась добавить динамичное. Видео с летучим танцем Хель, игрой Вала, живописью Хэйт и активным вспоможением Барби с Масей.

И с «бонусом» в виде общения их компании со Шрамом. И бонус к бонусу, так сказать, пост пост скриптум: кулинарное побоище.

В то время, как мастер духов любовался зрелищем, у Хэйт была возможность откинуться на спинку стула. Подумать о другом великолепии — ее уникальном питомце и защитнике. Мася, к слову, дождалась выхода подруги с эвента.

Ради показа преображения Геро ушли из зала Обжорки в ее же подвал. Нынче такую тушу посреди столов с едой не призовешь. Где б он там развернулся? В куче обломков?

В подвале прям хорошо все обустроили для кулачных боев. И сходились уже в поединках, правда, всё ещё больше местные с местными. Или местные с Ненавистью. Но Сорхо уже запустил слухи по городу. И участники боев немало поспособствовали распространению. Так что вот уже скоро подпольный бойцовский клуб откроет свои двери для разнообразной публики. С притоком людей (и нелюдей) запустится и тотализатор.

Хэйт очень надеялась, что эта задумка «выстрелит» как надо. Даже не в прибыли соль, а в концентрации внимания и фокуса «избранности» вокруг их маленького дружного клана. Раз уж они случайно вляпались в межклановые войну и политику, пусть о Ненависти узнает больше народу. Разного, включая местных. Любые связи могут оказаться полезными.

Пока же оставалось ждать и верить в успех. И решать текущие вопросы.

Маська при виде гидры мрака захлопала в ладоши, сказала, что Геро «милаш». Последнее, что могла бы разглядеть в новом облике защитника его хозяйка — это милоту. Но спорить с гномой не стала. Тем более, что малая подорвалась в мастерскую, чтобы довести чешуйчатого сверххищника до идеала.

— Лучшее, что я видел со дня основания Восхождения, — глава Цю Фэн вышел из состояния созерцания. — Гениально. Процесс, исполнение, финальный штрих… Этот недостойный впечатлен.

«Хорошо, что я немного попривыкла уже к манере общения Хель», — почти не смутилась создательница картины.

Художница уже пережила и воплощение, и сопутствующие эмоции. Восторг притупился, размылась острота восприятия. Теперь это была просто необычная живопись с интересной историей создания. Сердце при взгляде не щемило. Острое желание оказаться там, на листе, в гуще схватки, ощутить азарт и адреналин с привкусом крови-вина на саднящих губах переплавилось в тихое: хорошо.

— Тогда я рада, что уважаемый союзник доволен подарком, — Хэйт улыбнулась.

До представителя Поднебесной в словесных кружевах ей было еще далеко, но кое-чему от демоницы лидер Ненависти научилась. Ударить в грязь лицом при беседе с Ли Хао ей не грозило.

— Что вы! — китаец развел руки в стороны. — Как можно так легко говорить о шедевре? Я бесконечно рад, что увидел настоящее искусство. Прикоснулся к творению мастера. Что бы вы не пожелали за «Осенний ветер и кровавый дождь», этот почтительный всё исполнит.

— Уговор есть уговор, — Хэйт не стала гадать, есть ли скрытый смысл у предложения «исполнить всё». — Дар есть дар. Ваша искренность и есть моя награда.

Мастер духов долго и внимательно глядел на собеседницу. Затем кивнул. Собственноручно разместил, как и грозился ранее, живопись на стене чайной. Хэйт не поленилась, нанесла еще один визит союзнику на его территории. Да, чайный дом Гань Лу[1] принадлежал самому Ли Хао.

Неважно, устала она или нет. И сколько еще дел с планами на день висит в статусе «ожидание». Новости хороши и значимы, когда они — новы. К следующему дню союзник уже сам прознает о стычке в Лунном Ирисе с участием Прайда и Ненависти. О картине, что вызвала явное недовольство Шрама. Не зря же у них ветерок поддувает из «подвала» клана кошачьих?

И тогда уже утратится эффект новизны. За ночь человек может сто причин надумать, отчего он узнает о таком событии от своего младшего, а не от непосредственного участника и главы союзного клана. И письмом в такой ситуации лучше не отделываться.

— Когда свадебные хлопоты завершатся, — Ли Хао засмеялся, причем смех походил на карканье. — Глав клана ждет много открытий в Восхождении.

— Хм? — Хэйт вопросительно выгнула бровь.

Многоголового змее-ящера она знала, Геро его звать. Многоголовый пес — это цербер. А как называется многоголовый лев — это было для художницы загадкой. И что там за хлопоты свадебные — тоже.

— Вы не знали? — удивился глава Цю Фэн. — Я был уверен, что развязанная война в период больших торжеств в верхушке руководства Прайда — тонкий расчет. Война с виду малозначительная, легкая. Решение о такой может принять любой офицер клана.

— В Ненависти права на объявление и подтверждение войны кланов есть только у меня, — поделилась состоянием дел художница, заодно слегка сместив фокус с ее неосведомленности.

— Как и в Цю Фэн, — сложил пальцы как бы в башенку мастер духов. — У Прайда иначе. Клан наших общих врагов имеет долгую историю. Их верхушка — спаянная команда, созданная еще вне виртуальной реальности. В их структуре есть: новички, основной состав, офицеры и лидер. Муфаса, лидер, первый среди равных. Большинство функции управления у всех офицеров одинаковые. Только то, что нельзя передать другим, глава решает единолично.

— А всего их? — подалась вперед художница. — Офицеров в Прайде?

Разбор внутреннего устройства клана котиков, если она верно поняла, это что-то наподобие встречного подарка от Ли Хао. Эдакий ответный жест. И отвергать его Хэйт не собиралась.

— Восемь, — китаец изобразил в воздухе восьмерку, почему-то перевернутую. — Муфаса и Сараби — пара. Симба, Нала, Ахади — их давние соратники. Нала подруга невесты главы, Симба младший брат главы. Ахади старый друг Муфасы. Обычно именно Ахади занимается дипломатией. Переговоры, союзы, вражда — сначала обсуждаются с Ахади. Эти пятеро уже больше недели почти не появляются в игре.

— Восемь, — эхом повторила за Ли Хао глава Ненависти. — Вы назвали пятерых. Шестой, очевидно, Шрам. Кто же еще двое?

— Они не стоят упоминания, — отмел что-то невидимое перед собой лидер Осеннего ветра. — Тимон и Пумба. Дурацкие имена из рисованной истории прошлого века. Зачистка. Подземелья, подземелья, подземелья. Любят шутки, но те кажутся смешными только им двоим. Полагаю, кто-то из этих двоих утвердил войну в период подготовки к торжеству.

— Не Шрам? — решила уточнить Хэйт.

Союзник довольно уверенно говорил, что не удивительно. При «ветродуе» изнутри.

— Сомневаюсь, что призрачный убийца полез бы в дипломатию, — покачал головой мастер духов. — Шрам сложный противник, признаю. Очень хорош в бою. Один стоит сотни воинов — это про него. Но в плане общения с людьми он… слишком категоричен и упрям. Резкий человек с тяжелым характером. У призрачного убийцы среди своих довольно-таки неоднозначная репутация. Думаю, он и сам знает, где его слабое место. И чаще всего выступает молчаливым клинком из темноты. Оставляет разговоры другим.

— Весьма интересно, — глава Ненависти бросила взгляд на стену с картиной. — Ваша осведомленность впечатляет. Но почему тогда клан оставили на нем в отсутствие пятерых офицеров?

— Двое других годятся для методичного фарма, — на этих словах Ли Хао едва заметно поморщился. — А Шрам проводит в игре от восемнадцати до двадцати часов. Семь дней в неделю. Если бы не непременное участие во всех схватках против других игроков, его уровень давно превысил бы уровень главы Прайда.

— Ого, — вырвалось у Хэйт.

— Мой младший не знает подробностей, — мастер духов подернул плечами. — Но такой срок ежедневной допустимой эксплуатации — это предел для специальной серии модулей полного погружения. Серия предназначена для людей с ограниченными возможностями или тяжелыми заболеваниями.

— Неожиданно.

Взор художницы снова метнулся к картине. Прутья клетки духа теперь стали восприниматься иначе. Не только в буквально-игровом смысле.

— Сильный противник мотивирует стать сильнее самому, — глава Цю Фэн перехватил направление взгляда собеседницы. — Значительно более сильный противник подавляет. Ударить в мягкое брюхо, когда клыки и когти прорежены — верный ход. Жду вас завтра. И еще раз благодарю за превосходный подарок.

— Спасибо за интересный и содержательный разговор, — пустилась в обмен любезностями начинающая дипломатка. — Я много нового почерпнула для себя.

Союзник кивнул с довольным видом. Глава Ненависти отметила для себя еще раз, что Ли Хао нравится, когда его хвалят.

— Лидер Хэйт, — сменил вдруг тон полуорк. — Раз мы так хорошо понимаем друг друга, я позволю себе еще один совет. Непрошенный. Возможно, он покажется вам неуместным. Но прошу не сердиться на меня за него, ведь это слова от чистого сердца.

Хэйт плавно опустила голову. Обозначила: советуйте.

— Берегите темные крылья. Сегодня вы осчастливили меня прекрасной картиной, но также обзавелись личным врагом. Врагом сильным, хитрым и жестоким. Вы уже показали свое безразличие к смерти. Будь я призрачным убийцей, я бы ударил по вашим крыльям. Это и урон, и лишение маневра.

На том предупреждении они и распрощались. В задумчивости Хэйт направилась в Велегард, оттуда в манор. Думать о разном лучше с прибавкой к мудрости. В безопасности и тишине.

Художница набрала искрящейся и такой полезной водички, подозвала Шерри, чтобы и та помудрела на капелюшечку. Задумалась. Для начала о том, как при помощи крыльев они могли бы покинуть Лунный Ирис.

Неужели там ни одного выхода на крышу не предусмотрено? Да даже если и нет, подумаешь, игроделы не удосужились лесенку запилить. А на что им тогда ловкость? Да, они там все были не столь круты в этом плане, как тот же Рэй. Но уж на то, чтобы через окно выбраться, им бы хватило стат. Дальше вскарабкаться по стене, хоть бы и драгоценные шпильки используя в качестве переставных опор.

Да даже Барби можно было б затянуть, с ее боязнью высоты: в Лунном Ирисе два этажа всего. Или в борделе не нашлось бы простыней, чтобы из них сообразить веревки? Бред же.

Хотя… Еще глубже погрузилась в думы девушка. Шрам не дурак, и вполне мог предусмотреть вариант с уходом через крышу. Хэйт засветила крылатую мглу по полной. Они по воздуху прибыли в Ла Бьен, естественно предположить такой же уход. Он же улет на крыльях ночи.

Определить одного-двух наблюдателей на крышу, чтобы дали знать своевременно — нормальное распределение людского ресурса. Вполне могли успеть и подрезать крылышки их аэроэкспрессу. Зависело от уровней и числа «подрезальщиков», но все же риск, определенно, был.

Значит, ушли подземным ходом они верно. Хоть и стоило подумать о вариантах, конечно.

От поиска упущенных возможностей Хэйт отвлек тихий и ненавязчивый звук. Будто бы… музыка? Только вот опознать инструмент она, хоть убейте, не могла. Хотя, казалось бы, столько разного музыкального прослушала за последние месяцы. Даже игру ремонтного голема на металлических трубках.

Девушка вся превратилась в слух.

«Ла-ла-ла-ла-ла», — пел, казалось, сам воздух недр горы Покоя.

Хэйт далеко не сразу догадалась, что звук издают… цветы. Точнее, светлячки, когда садятся на лепестки звездоцветов. Фарра говорила, что на лепестки эти крохи опускаются перед смертью. Оказалось, что не только.

Это было так красиво, необычно, сказочно. Но — тихо. Слишком тихо. Идея принялась тлеть в глубине души.

«Вал, не занят? Нужна справка: есть ли возможность усилить какой-то звук?» — при помощи клан-чата отправила запрос к специалисту по звучанию Хэйт. — «Хотя бы на минуту сделать громче кое-что очень тихое».

«Резонанс», — откликнулся бард. — «Тридцать секунд усиления, минута отката. Можно полюбопытствовать: с какой целью интересуешься?».

«Пока нет», — быстро ответила глава Ненависти.

Теперь следовало задать еще кое-кому вопрос. Неигровому персонажу, так что чат и почта, как средства связи, отпадали, топать ножками придется…

«Стоп. Почта? Фея?» — Хэйт призвала мелкую виртуально-фэнтезийную версию почтового голубя.

Идея с каждым вдохом ширилась и детализировалась.

— Писем нет? — с недовольной миной сказала-спросила фея.

Мол: и чего тебе надо, раз не пишешь никому?

— Скажи мне, волшебное создание, — вкрадчиво обратилась к крылатой мелюзге Хэйт. — Я вот смутно помню, что феи должны уметь рассыпать волшебную пыльцу. Такую… светящуюся.

— Так? — хмуро спросила малявка и заложила вираж над полянкой звездоцветов.

С крылышек и платьица посыпались пурпурные и серебряные сверкающие пылинки.

— Да! — выставила большой палец вверх художница. — Тогда еще вопрос: а если…

Дальше с вопросами Хэйт направилась к Фарре. И Шерри позвала с собой. Правда, ту не для расспросов: на крылатой мгле глава Ненависти собиралась слетать к действующему вулкану. Сразу по завершению расспросов.

Фарра, умница такая, в очередной раз доказала свою полезность. Обещала сделать в лучшем виде всё, чтобы у владелицы манора в полной мере удалось задуманное.

«Хель, как будет минутка, напиши мне. У меня появилась идея для нового номера», — написала художница и в чате, и с феей копию отправила.

Так, чтобы демоница не пропустила сообщение. Не всё же одной Хель потеть и напрягать воображение? Хэйт тоже умеет замечать необычное. И придумывать, как это воплотить в нечто еще более впечатляющее и фееричное.

Следующим пунктом был вулкан Брион. Найти его оказалось не так-то трудно. С высоты птичьего (или паучьего) полета издалека заметен был дым. Словно больной великан под землей откашливался, и его кашель с миазмами боли и пепла выходил через ноздрю-жерло.

Шерри сумела спуститься так низко, что Хэйт ясно различала лавовые пузыри и дуги. Еще ниже уже пошло на убыль здоровье шепчущего ужаса. И ученица Бестий направила верную крылатую наверх, из жгучей духоты испарений.

На глаз из безопасной для Шерри зоны до лавы оставалось метров пятьсот. Хватит ли такого расстояния? Это надо было уточнять.

— Теперь слетаем в более приятное местечко, — девушка погладила ворсистый лоб шепчущего ужаса. — Только не ешь там никого, пожалуйста.

— Ш-ш? — вопросительный шелест.

— Там не вполне враги… — замялась с формулировкой Хэйт. — А еще они все стеклянные. Это невкусно.

— Ш! — с пониманием.

В реальность Вероника отправилась после обстоятельного разговора с хозяином Дома Стеклодува. Того, который считается сумасшедшим. А на деле — само здравомыслие.

Решила, что проверить птиц будет важнее, чем ударяться в очередные эксперименты. Все же новичок в доме, мало ли, чему его Вив в отсутствие хозяйки научит? Например, выберется она из капсулы, а там со всех стен обои сняты. Художественной лоскутной техникой в когте-клювном исполнении.

И накормить их, конечно, надо. В первые дни после прибытия, пока Аллан еще не всё изучил, еда должна быть всюду, куда только может дотянуться клюв.

— Летуны, вы тут как? — Ника постаралась, чтобы вопрос звучал бодро, но вышло как-то натужно.

Волновалась, конечно. После ухода на радугу Зеленкина как было не тревожиться за их самочувствие?

— Чви-чви! — обстоятельно доложили о делах своих пернатых попугаи.

Краткий перевод: всё ок, неси вкусняшки. А когда пожелание было исполнено, хвостатые не улетели по своим делам. Они занялись подробным изучением хозяйки. Непорядок же: Вив все показала новому товарищу, а этот передвижной «стенд» весь нехоженый. Срочно исправлять!

Вспорхнули эти два путешественника с Ники только на звук дверного звонка. Там, за дверью, ожидаемо обнаружился Вал. Без коробок с едой, зато с такими большими глазами, что к ним напрашивалось определение: шары.

— Меня записали в гаремщики, — с надломом в голосе заявил с порога музыкант. — Назвали воплощением расовой толерантности и широты предпочтений.

— Что ты несешь? — растерла лицо Вероника.

Вдруг ей снится этот бред умалишенного? Какой гарем? Какая расовая толерантность?

— Ты на форум сегодня заглядывала? — соседушка обогнул Нику, которая застыла, словно статуя. — Нет? Там народ заскринил, как мы подлетали к Ирису.

— И-и? — всё ещё не «догоняла» ход мыслей музыканта Вероника.

— Там сейчас примерно сто страниц обсуждений Шерри, — поделился новыми данными Вал. — Меня все дружно записали в ее владельцы. А вас: Хель, тебя, малую и Барби — в мой гарем. Мне все завидуют, я только не уверен, в чем больше: в обладании третьим по счету летающим питомцем в игре или…

— Или в обладании четырьмя такими разными красотками? — до художницы дошло, наконец. — А те, кто знает, чья Шерри на самом деле, конечно, в теме не отметились?

— Да и да! — со смесью смеха и ужаса воскликнул музыкант.

— Вот пусть так и думают, — рассмеялась Ника. — О, султан, повелитель гарема. А изнутри Ириса видео не выкладывали?

— Что интересно и странно, — призадумался сосед. — Не-а.

[1] 甘露 (кит). Сладкая роса.

Прода 23.10.2024

— М-м… — девушка призадумалась. — Может, главная ириска обратилась к посетителям? Выдала что-то вроде: артисты согласились навестить нас еще, если гости сохранят их — наше — выступление только в памяти и в сердцах. Не потащат на всеобщее вывешивать, сохранят эксклюзивность.

— Это говорит человек, который укорял меня за избыток пафоса, — всплеснул руками сосед. — «В памяти и сердцах»… Хотя, знаешь, после заявления Хель про счастье — допускаю.

— Счастье будет у тебя, когда Хель узнает про гарем, — не удержалась от подколки Ника. — Счастья будут полные штаны.

— Она не подумает не того, — голос Вала звучал уверенно, но бледность щек намекала на иное. — Это вообще была ее идея таким составом завалиться в Лунный Ирис.

— Блаженные верующие, — Вероника закатила глаза, чтобы не покатиться со смеху. — Мудрее всех поступил Рюк. Погоди, телефон. Это он заикал и решил проверить, я ли его вспомнила?

Лешка позвонил, как выяснилось, по другому поводу. Он приглашал от своего лица и с Галиного одобрения младшую подругу на ужин. Эта восхитительная женщина сотворила рыбу в желе и запекла в духовке бедро индейки с медом, чесноком и розмарином. Опасается — со слов Алексея — что в них всё наготовленное не влезет. А если влезет, то худосочный муж лопнет, а к ней всё сброшенное и лишнее вернется в трехкратном объеме.

А еще Леша кое-что хотел бы обсудить. С глазу на глаз.

— Так и скажи, что вы там думаете, будто я перманентно голодаю, — вздохнула художница, а желудок отозвался негромким, но явственным: «Ур-р». — Редиска ты, а не друг. Знаешь же, что я только из капсулы и ничего не успела съесть. Ладно, ладно, приеду. Но есть нюанс: у меня тут на пороге наш общий знакомый. С ноги на ногу переминается. И он уже тоже услышал про индейку и желе. Хм? Вал, тебе передают: смело падай на хвост, еды хватит на всех.

Ника заглянула себе за спину в поисках означенного хвоста. Решила, что друзья иносказательно намекали на ее попугаев. Оглядела музыканта, который ну совсем не выглядел смущенным идеей «присоседиться» к чужому столу.

— Хм, — она задумалась. — А ты обычно чем вообще питаешься?

— Так, — Вал развел руками. — Примерно тем же, что и к тебе приношу. Сегодня залип в темке о Шерри и гареме, про пищу забыл даже. О, ты же не пошутила про меня? Мне как раз настолку подарили, и как-то не с кем в нее погонять.

Вывод напрашивался сам: музыкант живет на фастфуде, еде на вынос и прочих перекусах. Вряд ли сам качает кулинарию в реале. Оттого и обрадовался, услышав приглашение на Галкину стряпню.

— Ступай, я как раз переоденусь, — милостиво разрешила кланлидер.

— Алкоголь планируется? — уже половиной туловища на лестничной опомнился сосед. — А то я за рулем.

— Не думаю, — Ника подумала об особом положении Галины. — Дуй за настолкой. Хорошо, хоть Анютины глазки с собой не придется тащить…

Про Потапову она уже сама себе под нос бурчала. Соседа уже ветром сдуло, и в том ветре чувствовались притягательные ароматы домашней еды.

О том, как отреагирует на гостя Галя, Вероника даже не задумалась. Ведь ту вроде бы попустило в последнее время. Стихли нравоучения о том, что «пора». Да и дружище в курсе ситуации «дискотеки». Предупредить супругу должен.

Как бы продолжение сходки Ненависти, на которой Леша-Рюк не смог присутствовать «телесно», только посредством видео. То и дело отвлекаясь на маленькую дочь. И теперь сходка (частично) приедет к чародею на дом. Хорошо же!

— Феерический идиотизм, — Ника вытаращила глаза, выслушав товарища. — Такие вообще бывают?

— Выходит, что да, — Леша покачал головой.

Он, согласно молчаливому уговору с лидером клана, пообщался с шефом. Тем, кому за некоторое вознаграждение передал сведения об обитателях озера Сиоли. Про ныряние-погружение, и как важно получить достижение «амфибия».

Еще про зелье ныряльщика, что помогает дольше продержаться без воздуха. О разноцветных пузырях (плюс две минуты задержки дыхания) и о светящихся ступенях Лестницы Глубинного Света. О поющей деве, открывающей доступ к подводной локации, если игроки пройдут испытание.

Детали испытания, с уточнением, что рисунок не обязательно останется тем же, с записью сбора картины-мозаики из драгоценных камней. О том, как важно запомнить порядок символов на якобы бесполезной тряпке.

План набора репутации, даже правила игры «жемчуг-кость-чешуя», все изложили без утайки. Детально, доходчиво. Так, чтобы любой условный Вася с образованием в семь классов и полным отсутствием воображения дотумкал.

Шеф нормально заплатил, тут к нему ноль претензий. И когда они с приятелями провалились, не отправился к подчиненному с наездами. Так уж случилось, что в группу Лешиного начальника затесалась племяшка какого-то там знакомого.

И эта юница (капсулу она получила от дяди на восемнадцатилетие, неплохой такой подарок) при виде блестяшек ошалела. В ее светлую голову пришло, что без одного-то камушка картина вполне себе соберется. Не убудет от озерных хапуг. Один же всего бриллиантик! А ей — колечко. Потом. Красивое.

Зато теперь у шефа Алексея было дополнение к инструкции. Если стырить хотя бы один драгоценный камень, темноту каменного мешка наполняет яд замедленного действия. Тридцать минут незабываемого «удовольствия» (это на минимальном болевом) в судорогах и корчах получили расхитители. Вся группа, а не одна лишь виновница.

Очнулись они уже в Сьолдаре. Под писк оповещений, гласящих, что этим сухопутным хода и плаванья на дно Сиоли больше нет. Лестница Глубинного Света уничтожит нарушителей при приближении.

Выдали или нет воспитательных подзатыльников «светлой голове», Лешка не знал и узнавать не рвался. Не его дело как бы. Он гайд «Как достичь Града Темных Вод» передал, денежку получил. Через гномий банк в Восхождение сумму ввел, профинансировав стройку клановой резиденции. И сам кредит за капсулу закрыл. Короче, с его стороны все обязательства были выполнены.

Ему важнее всего теперь было, чтобы к гайдоделам не возникло жалоб. Как сразу, так и впоследствии. Выяснил, что с этим «всё ок». Руководитель и его бравая команда так загорелась мыслью о глубоководной расе, что неудача их пыл не охладила. Теперь они качали новых персонажей. Взамен удаленных. Чтобы затем нырять за «амфибией» и еще раз плыть в загадочную тьму.

— Я в шоке.

Ника поежилась. То ли от потока информации, то ли от осеннего ветра. Лешка открыл створку на балконе, подышать ему захотелось.

— Жадный беден всегда, — вздохнул друг. — Если верить жене, так говорил Петрарка.

— Не говорил, а писал, — раздался ехидный голос Галочки. — И верить жене надо во всем и всегда. Если опасаешься, что не запомнишь — запиши. Классики не дадут соврать: записывать умные мысли полезно. Идемте на кухню, стол накрыт. Морим голодом и тебя, чудо в перьях, — Галя потянулась, чтобы снять с головы Вероники голубенькое перышко. — И гостя.

— Чем-то мне это устав клана напомнило, — бормотала Ника, пока шла к столу. — Слова другие, подход схожий.

На еду накинулись дружно. Вовсе не как птичка по зернышку «клевала» из своей тарелки (кормушки) Вероника. Наворачивала за обе щеки, так будет вернее сказано. Сосед не отставал, приборы только и успевали, что мелькать между столовым фарфором и фарфором во рту.

Галя ради гостей достала посудный сервиз, еще на свадьбу дареный. А у Вала на передних зубах, он как-то обмолвился, стояли фарфоровые виниры. На что только не идут люди ради сцены и привлекательного вида с нее.

— М-м, как же вкусно! — порадовал неподдельным восхищением хозяюшку музыкант. — Объеденье. Пять звезд этому ресторану.

— Не говори Сорхо, что кто-то готовит лучше, чем он, — доверительно сказала Вероника соседушке, чуть наклонив к нему голову. — Он расстроится.

Ника разделяла восторги Вала. Если бы не кулинарное мастерство подруги, фиг бы она подорвалась под вечер куда-либо. Тем более с «нагрузкой» в виде соседа.

— Ой, как мило вы смотритесь, — Галка свела вместе два кулачка, так, что получилось сердечко. — Вы вместе?

— Да.

— Нет!

Натужный кашель Лешки. Ему или косточка рыбная в горло попала, или простыл.

«Сейчас ему что-то в голову попадет», — художница решительно встала со стула.

— Что ты жене наговорил, Рюк-Хрюк? — Ника начала закатывать рукава свитера. — И чего ты ей НЕ сказал⁈

— Я имел ввиду, что мы играем все вместе… — до Вала, похоже, дошло, что он сморозил в ответ на провокацию Галки. — Не то «вместе»…

— Просто выйди из-за стола и сражайся, как мужчина! — рев из глотки студентки.

Закругленный столовый нож в руках бывшей ученицы Бестий и по эту сторону реальности мог наделать дел. Или разделать. Друга на кусочки. Хотя, если бывший фехтовальщик решит оказать отпор, то еще неясно, кто кого…

— А ну хватит!

На удар полотенцем по кухонной столешнице повернулись все.

— Я что-то не то сказала? — спросила в наступившей тишине Галя.

В ситуации, конечно, разобрались. Заели сладким десертиком (Вал зарулил по пути за эклерами), горечь дружеской подставы (Ника) и неловкости (Вал). Сыграли партию в настольную «Цивилизацию». Хозяйка уделала в игре всех. Лешку не прибили, если не считать целенаправленный разгром его сектора, который Вероника провела ценой запоротого прогресса своего города. За что поплатилась, но не жалела ни капли.

— Ник, я затупил, — признал и осознал вину Лешка, когда пошел провожать гостей. — Как-то даже не подумал Гале сказать…

— Вот и я не подумаю сказать тебе, — сузила глаза Вероника. — Кое-кто важное.

И ушелестела вслед за соседом, тот вышел пораньше, чтобы вызвать лифт. Галка точно еще не уведомила мужа о грядущем пополнении.

«Пусть теперь гадает и нервничает», — с чувством исполненной мести ухмыльнулась Ника.

— Я в какой-то момент подумала, — на обратном пути высказала художница. — Что ты форумных приколов про гарем перечитал.

— Обалдела?

За рулем жестикулировать неудобно, но глаза Вал выпучил до упора.

— Смотри у меня, султанище, — злобно захихикала Ника. — Если вас с Хель потянет на экзотику и разнообразие, вы уж ограничьтесь, пожалуйста, составом из трех жен. Без меня.

— Как вам, девушкам, — музыкант на светофоре решил высказать свое негодование. — Вообще подобное в голову приходит? Трэш какой-то.

— У Хель спроси, — снова зашлась смехом Вероника, а затем принялась напевать что-то древнее, прилипчивое. — «Если б я был султан, я б имел трех жен[1]»…

Сосед вжал педаль газа. Домой спешил, не иначе.

Восхождение в новый день встречало Хэйт яркими красками. Преобладали оттенки зеленого. После хмурой осени с облетевшими деревьями над мокрым асфальтом зелень игрового мира радовала глаз. А еще радовали свойства зелени и то, как она, эта зелень, продвинулась в освоении территории.

…Перед тем, как Ненависть общими усилиями заборола Гултака Кровавого, Хэйт посетила храм Балеона. Говорила с наставником, чьего имени тогда не знала, и с Кинни. Со встречи с этим подростком и началась, по сути, борьба Ненависти против работорговцев.

Тогда, после получения задания от храма (и этот квест впоследствии дал художнице дворянский титул), она шла по аллее. На подступах к храму Ордена, главенствующего в людских землях, зелено и красиво. Умиротворяюще. Неторопливые шаги в тени аналогов кипарисов и кленов помогали сосредоточиться на предстоящей задаче.

До момента, как с ней не заговорил лист акации. Сначала Хэйт даже не поняла, откуда слышит тонкий и заискивающий голос.

— Пойдем со мной. Прошу, иди за мной. Говори со мной.

Листочек на дорожке шевелил краешками и привставал на черешке, чтоб обратить на себя внимание. Если б лист не сменил форму на миниатюрную версию листа папоротника, художница бы переступила через эту говорящую несуразицу. И пошла бы дальше: дел было невпроворот, не до новых и — очевидно — бредовых знакомств.

Но папоротник вызвал четкую ассоциацию: квест на изменение класса, растюшки разные: бонсай пещерный с красными иголками и «радиоактивной» подсветкой, бирюзовые листики древа познания и цветущий папоротник. Первый разговорчивый саженец она сожгла и огребла за это посмертное проклятие.

Два других вынесла наружу, к жрицам Ордена Ашшэа. Позже папоротник, он же древо искушения, ею был принесен к храму Балеона. Где-то между местных деревьев и статуй пристроен. А днем позже изваяние Грегора Мракоборца заговорило… После чего случилось много интересного. Древо искушения, принявшее вид «совершенно обычного» куста бузины, развернулось по полной в своих каверзах.

Правда, после задачи с добавлением сока в питье или еду служителей ордена (успешно выполненной старательными игроками), «Грегор» замолк. Куст бузины куда-то делся. А Хэйт после ознакомления с последствиями легкого дельца изрекла: «Посадила, блин, кустик». Следующей умной мыслью было: «Надо валить». И никаких паломничеств к местам былой славы (и растительных шкод) она впоследствии не совершала.

А тут вон оно что: лист заговорил. Чтобы позвать на разговор. Между: «Ну его нафиг», — и нездоровым любопытством победило всё же второе.

Куст, на сей раз похожий на акацию, после устроенного переполоха влачил жалкое растительное существование. Полуголые ветви и скукоженные листья это подтверждали. А всё потому, что для развития древу искушения надо — искушать.

Усиленный полив и подкормки, впрочем, тоже могут поддержать жизнь в представителе флоры. Но кто б его тут, возле статуи Грегора Мракоборца, поливал и удобрял?

Этот перец… в смысле, папоротник, в моменте сорвал куш, а затем осознал: если еще раз что-то устроит в том же месте, его вычислят. И выжгут с корнем, как когда-то Хэйт отожгла самое ценное древу скорби.

Это непредсказуемое деревце просилось к Хэйт на ПМЖ.

— Приюти хоть на малый срок, — жалобно потряс листвою куст. — Обещаю не вредить там, где поселишь меня.

Глава Ненависти обещала подумать. А позже действительно переселила это недоразумение во внутренний двор кланового дома. С наказом: не отсвечивать перед теми, кто состоит в ее клане. А вот если кто чужой окажется во дворике, пусть растюшка отрывается по полной.

До недавнего времени древо искушения несло службу в качестве растительной сторожевой собаки. И даже пару любопытных игроков, которые по крышам решили пробраться, шугнуло. Позеленело, разрослось. Сообщило Хэйт, что готово дать ростки, если она даст согласие на пристройство флористических «деток».

Глава Ненависти задумалась о войне, безопасности на дорогах и озеленении бесплодных земель вокруг Бэнтпасса. И согласилась. Первый самостоятельный росток древо искушения оставило во дворе резиденции клана. На бывшем своем месте. А само перекорчевалось на границу манора хозяйки.

Да, именно хозяйки: в том прискорбном состоянии растение готово было на многое ради безопасности. Даже на полную форму личной присяги.

Древо искушения, нынче — дерево Цербера — за обещанный полив водицей из источника мудрости готово было не только границу охранять. Но и раскидать семена вдоль дороги. Ведь этим людям не трудно отнести несколько семян и поливать их раз в сутки?

Для своих древо было безопасно, и для местных тоже. А любым игрокам не из клана Ненависть (а теперь еще и Цю Фэн добавился в исключения) под сенью этого безобидного деревца с удлиненными листьями и белыми цветочками лучше было не стоять. Цветы так сладко пахли, так влекли…

Отворить рану на побеге, чтобы токсичный сок попал на чужака — дело секундное для древа искушения.

Жаль, быстро всю дорогу от границ манора до укрепления Бэнтпасс засадить аллейкой из «деток» обновленной версии дерева не получится. И пока что солидная часть бюджета клана улетала на наемников. Те сопровождали Фарру и других жителей манора, когда тем что-то надо было в «оплоте цивилизации».

Со стороны укрепления встречали храмовники: Орден Балеона взялся за этот населенный пункт плотно. Что не могло не радовать. Теперь, с учетом постепенно укрепляемых границ и сопровождения своих людей, Хэйт с чистым сердцем могла планировать вылазку на территорию противника.

И в реализации «визита антимонопольной службы» наемники тоже должны были сыграть свою роль. Но сначала — чай. Гань Лу и его владелец внешне не изменились. Китаец снова лично налил гостье чай. Пока Хэйт пила, Ли Хао водил пальцами по воздуху над столом. С безмятежным лицом отправлял сообщения своим младшим.

Чтобы навестить один данжик, Осенний ветер сегодня задул в разных направлениях в области Янтарного Взморья. Молчаливый координатор процесса на миг показался художнице гигантской многоножкой. Длинное-предлинное туловище и порхающие в воздухе тонкие пальцы, из-за быстроты кажется, что их куда больше десяти.

Прайд растянул силы, реагируя на множество точечных ударов. Дальше вступят в дело наемники и группа Ли Хао. Сам он вместе с Хэйт прибудет в зачищенные от кошачьих джунгли. Разочек Шерри стерпит этого пассажира. Увы, из-за разницы в уровнях о полноценном сражении с участием главы Ненависти и речи не шло.

— Мы можем выдвигаться, — спустя две чашки чая озвучил лидер Осеннего ветра. — Сияющие Очи Тьмы свободны. Охрана и сменная группа зачистки уничтожены. Лидер Хэйт, прошу сюда: мой личный портальный камень в задней комнате.

— Прекрасно, — улыбнулась союзнику глава Ненависти.

«Сервис у китайцев и впрямь хорош», — подумала она. — «Надеюсь, в данже они себя так же хорошо проявят».

[1] «Если б я был султан», Александр Зацепин и Юрий Никулин.

Прода 29.10.2024

До подземелья лидеры союзных кланов добрались с ветерком. Шерри с прохладцей отнеслась к зеленоватому пассажиру, и мчала со всех крыл. И от вкусняшек из рук китайца отказалась.

Мастер духов летел молча, никак не комментировал происходящее. По посадке же сделал глубокий поклон. Не союзнице, а ее питомице. Шерри всеми глазами оглядела нового поклонника, что-то шикнула на своем.

— Лети домой, милая, — Хэйт отправила крылатую мглу от греха подальше.

— Вы не отзываете питомца? — чуть расширил глаза Ли Хао. — Отсылаете на крыльях? А если произойдет встреча с кем-то опасным в воздухе?

— Тем хуже для встречных, — пожала плечами художница.

Добавлять, что главная опасность в небесах — это Шерри и есть, Хэйт не стала. Это и не вполне правдиво: в бой с тем же лавовым драконом она не пустила бы шепчущий ужас. И слишком откровенно для пары дней знакомства. Открывать все карты, когда ваш союз в игре — это лишь ситуативное столкновение интересов? И завтра вы можете оказаться по разные стороны какого-то другого конфликта?

И думать, а не использует ли недавний союзник против тебя все же известные данные… Тут и думать нечего: конечно, всё будет применено. Веру в избыточное благородство людей художница давно потеряла. Пусть лучше считают самоуверенной и недалекой. От нее не убудет.

— Сколько миллионов… — замялась в вопросе миловидная полуэльфийка. — Квадриллионов монстров надо убить ради получения такого…

Девушка в тканой броне расставила руки в стороны и словно попыталась охватить ими необъятное. Небо?

Хэйт задумалась над вопросом. Считать ли всяких милых ежиков и прочих «тренировочных» обитателей подземных залов обители Бестий? Пожалуй, нет, те иные задачи в обучении выполняли. И в походе на поверхность ее скромный вклад в сражения Тариши тоже едва ли был значим.

— Ни одного, — честно сдала обрывок информации глава Ненависти.

Обрывок бесполезный: ее путь к обретению крыльев вряд ли кто-то повторит, опираясь на заявление про ноль убийств.

Никаких дополнительных подробностей из Хэйт не стали выпытывать. Ли Хао настойчиво предложил пройти внутрь данжа. В закутке у спуска безопасная зона. «Угол для тряпок» называли этот пятачок ребята, как-то раз сюда забравшиеся. Та группа не из клана с кошачьим названием.

После того, как игроки ступят за пределы «пятачка» (хотя бы один из группы), начнется бой. Несколько стадий-фаз, но все они — это один босс. Хотя для осознания такой абсурдности Хэйт и пришлось напрячь воображение. «Уголок для тряпок» никуда не денется. Он потеряет свойство безопасной зоны. Однако, как опытным путем установили те ребята, именно этот участок подземелья атакуется реже всего.

Нынче это личный уголок для Хэйт. Потому что защитить ее, крайне мелкую уровнем для Сияющих Очей Тьмы, задача номер два для группы из Осеннего ветра. Первая, что само собой разумеется, это пройти все пять фаз видоизменений босса подземелья.

Босс — это Сияющие Очи Тьмы. Само подземелье — это босс.

До третьей фазы художница примерно знает, чего ждать. Примерно, потому что видео могло быть не точным. Дальше придется полагаться на Цю Фэн, точнее, на отголоски эха, принесенные из логова котиков. Как поняла глава Ненависти, «задувающий» невысокого уровня и статуса. Невысокого относительно верхушки Прайда, а не в сравнении со средним уровнем Ненависти.

Так или иначе, человечек в общих чертах раздобыл информацию о двух завершающих стадиях боя с боссом. Осталось успешно реализовать преимущество в знаниях относительно того состава, что слился на третьей фазе.

Осенний ветер твердо вознамерился пройти данж. Хэйт, их «вагончик», не для красоты спустилась с группой «хаев» Цю Фэн. Ее роль — это создание альбома-гайда по боссу-данжу. И, если всё удастся, его распространение.

Цепляться к львятам ради лута и ресурсов отсюда без знания тактики боя мало кто горит желанием. Хотя на форуме несколько попыток отмечалось. Тогда как с гайдом и списком всего, что тут можно добыть… Картина может сильно измениться. Такой вот «визит антимонопольной службы» от союзников.

Вон, Дом Сумасшедшего Стеклодува до выхода альбомов Хэйт был малопосещаемой локацией. А теперь каждый день в нем бьются игроки, одушевленные предметы и стекла. Даже главного босса, гнома-стеклодува, несколько раз отправляли «на отдых». Впрочем, гном не в обиде. Иногда и ему полезно погрузиться в сон — так это, со слов мастера Стеклодува, с его стороны ощущается.

Думы о необычном внутриигровом знакомом художница оставила на потом. Здесь и сейчас актуальнее было минимально познакомиться с временной командой. Хотя бы классы действующих лиц узнать. Так, для себя и Ненависти, на будущее.

С Ли Хао всё ясно, он мастер духов. Девочка, которая спрашивала про квадриллионы убийств, жрица света. Вот уже начала пробаффывать группу. Хэйт подумала, да и добавила к набору положительных эффектов ауру темного равновесия.

— Оставить или убрать? — уточнила из вежливости.

Всё же не только плюс дает эта аура, но и минус. На двадцать пять процентов увеличивает шанс нанесения критического урона, но и на те же двадцать пять режет защиту. Ей это мало что даст: она тут почти что от любого чиха склеится, если только Геро не «вытанчит». Гидру мрака так и так на турнире она будет задействовать. Нет причин прятать от глаз союзников боевого питомца. Но и звать раньше времени не стоит. Так, на первой фазе Геро бесполезен.

— Оставить! — на несколько голосов пропел ветер.

О пении: человек в лилово-золотом наряде достал цинь. Почти такой же накануне ухайдокал Вал, но тот чуть попроще выглядел. Этот явно дороже будет. Бард определен.

Танцора, похоже, заменили в составе на саму Хэйт. Возможно, не так он или она хорошо пляшет, раз именно этот слот отдали союзнице. Может, что-то мешает полностью раскрыться в танце, выдавая превосходное исполнение? Этого ей уже не узнать.

За «танкование» отвечает фигуристый хуман в сверкающей броне и с ростовым щитом. Легкая золотистая подсветка персональной ауры намекает: этот воин пошел по пути меча и света. Паладин он.

Еще один человек закутан по кончик носа в монашескую рясу. Епископ или клирик? Скорее первое: епископ выбирает путь исцеления, круче него хилить может только Вершитель своим читерским эдиктом: Жизнь. Клирик — это чуть ли не упрощение класса монах, у них появляется больше боевых умений, но по стезе исцеления они почти не продвигаются.

Классы поддержки и «танка» Хэйт установила. Эльф с луком, смахивающий на Кена, но с более узким разрезом глаз — тут всё очевидно. Путь развития лучника: охотник или оперенная смерть. Охотник эффективнее бьет дичь. Фракции животные, насекомые и птицы от стрел охотников умирают быстро. А еще почему-то демоны, но низшие. Антропоморфные суккубы, инкубы и игроки расы демон под усиление не подпадают.

Второй вариант с поэтичным названием класса куда более популярен: он сильнее против всех разумных. Тут мало кто задумывается над выбором, слишком слаб баланс между этими двумя направлениями. Оперенная смерть — это выбор девяносто пяти процентов игроков на переходе из класса лучник. Еще пять — это одиночки, которым самое оно сидеть в лесах и охотиться на животных.

«Тряпочный» хуман (да тут все, кроме парня с луком, или люди по расе, или полукровки с одним предком-человеком) в синей робе и с посохом в форме ледышки, от которой исходит холод и белое свечение — повелитель льда. Тут особо без вариантов. Можно и не уходить в «морозильники» после улучшения профессии, повелевать водой и дальше, но именно у «льдышек» много отменных скиллов контроля. И, зачастую, одновременно урон в те скиллы включен. А чистые «водники» просто сильнее бьют водной магией.

Полуорк с кастетами — этого класса Хэйт не помнила в списке стандартных. Что-то, видимо, из особых классов. За этим крепышом будет особенно интересно подглядывать.

Десятый представитель группы тоже был из зеленых. Точнее, зеленоватых: наполовину орк, наполовину хуман. Телосложение еще мощнее, чем у кастетчика. Двуручник таких габаритов, что Хэйт его сразу окрестила: дрын. Скорее всего, берсерк: эти ребята частенько пренебрегали защитой. Чем меньше здоровья, тем выше урон. Этот и вовсе щеголял голым, наглухо забитым татуировками торсом.

Уровни не подсвечены, союз ведь — не клан. Но по кое-каким знакомым со скринов предметам экипировки угадывается разброс в уровнях внутри группы. Между сто пятидесятым и сто восьмидесятым (последний — это уровень кланлидера, он известен по форуму). Брать в расчет «вагончик» с самописным перышком, разумеется, не следует.

— Напоминаю, — поднял руку Ли Хао. — Что фаза номер один — зеркала. Случайно появляются везде, кроме потолка. На полу редко, но возможно появление. В каждом зеркале будет глаз. Тот, что моргнет, должен быть атакован. Время на разрушение зеркала после моргания десять секунд. Иначе глаз выдаст луч в случайную цель, урон огромный, может убить моментально.

— Да! — слаженно и громко грянул ветер.

— Уточнение: зеркала могут отражать друг друга. Не спутайте. Разбитое зеркало, где глаз не моргал — урон по площади.

— Да! — как сто лет репетировали.

«Впрочем, кто их, китайцев ветреных знает», — Хэйт уже вооружилась всем, что нужно для этого боя: самописным стеклянным пером и чистыми листами для эскизов. Ей в схватке делать нечего, у нее своя задача.

Наблюдение и на бумаге воспроизведение.

— Лидер Хэйт, прошу, на первой фазе будьте здесь, — указание персонально для художницы, хотя заранее этот момент обговорен.

Глава Ненависти спорить не стала, просто кивнула в знак подтверждения.

— Дэн, твой бабл — только для лидера Хэйт, — теперь персональное для паладина. — Остальные не в приоритете.

— Да.

— Начали.

После спуска в данж они оказались как бы в пузыре. Безопасная зона, до падения ее границы, визуально отсечена от поля боя. Стоит сияющему, что медный таз, щиту в руке паладина рассечь границу тьмы, как завеса лопается тысячами золотых искр. На миг ослепляет.

Глаза быстро привыкают к темноте. Она не абсолютна: какая-то мутная подсветка в виде слабо светящегося тумана по краям овального зала. Он — зал — обширен, сравним со сценой филармонии. А та, на минуточку, предназначена для одновременного выступления полутысячи музыкантов. Края ровные, насколько это можно понять сквозь туман.

Еще одна яркая вспышка. Бах! И дюжины три зеркал стоят ближе к центру, выстраивая кривые коридоры зеркального лабиринта. Не лабиринт кривых зеркал: сами зеркала как раз прямые, идеально скруглены их края, рамы отшлифованы, а гладь не допускает искажений. Крива — расстановка. И да, лидер Осеннего ветра был прав: многие зеркала стоят так, что отражают отражения друг друга.

Вспышка! В каждом из зеркал появляется глаз. Круг радужки золотой, зрачок черный. Вспышка! Радужка вытягивается в вертикальный овал, почти целиком заполняющий зеркало, затем меняют места зрачок и радужка. Теперь черное — это радужка, узкая золотая полоса в центре — зрачок.

И эта глазастая жуть моргает. Но не всеми отражениями, и не синхронно.

— Шизоидное, — Хэйт ежится, хотя в подземелье тепло.

Мелькает над бумагой перо: надо успеть перенести сложную глазастую загадку на внимательность до того, как фаза будет пройдена. Или нет… Но пока что китайцы не ошибались: три выпада, три верно разбитых зеркала.

Еще одна вспышка. Зеркал становится больше, вся расстановка меняется. Одно лежит на полу, и берсерк чуть не наступает на него, спеша воткнуть дрын в мигнувший поблизости овал.

— Замри, — команда от Ли Хао. Полуголый полуорк застыл в незавершенном выпаде.

Вот как выключателем щелкнули, и эта туша враз остолбенела. Был бы в пряжке, завис бы, наверное, в одной позе в воздухе.

«Дрессура фантастическая», — отметила для себя Хэйт.

И вторую отметку рядом поставила: если Барби в какой-то момент совсем расхлябается, то загнать ее к этим ребятам (и одной девушке) на недельку. Заманить фигуристыми полуорками.

Тем временем китайцы продолжают самый странный бой, какой только довелось наблюдать главе Ненависти. Бой без урона (пока нет ошибок, глаза не атакуют), без расстановки (даже лекарь разбивает зеркала жезлом, подозрительно схожим с распятием).

Отрабатывают и эти глазки без ошибок.

Вспышка! От зеркальных бликов рябит в глазах. Глаза буквально разбегаются. От отражения к отражению, и к отражению отражения… Справились. Снова!

Фантасмагория из черного и золотого. Перемешать, но не взбалтывать…

Еще раз останавливает от ошибочного удара одного из своих лидер Цю Фэн. Как видит — через половину зала и спиной — ложный глаз этот непостижимый китаец, не узнать.

«Чуйка от духов. Чую, русским духом пахнет… Или китайским?» — мысли Хэйт хаотичны, как разброс моргающих очей.

Расстановки меняются быстро, а ей охота максимально полно отобразить происходящее.

Пять циклов длилась фаза: пять появлений зеркал. С каждым разом их становилось всё больше, а времени на нахождение нужных глаз не прибавлялось. Цю Фэн так ни разу и не ошиблись. Не показали наглядно для рисовальщицы, чем чревата промашка. Но та на них совсем не обиделась.

Зеркала с оглушающим дребезгом лопаются. Во все стороны летят осколки. И… не наносят урона при соприкосновении с игроком.

«Саечка за испуг», — неловко поднялась с пола Хэйт.

Туда она рухнула при виде летящего веера из заостренных снарядов. Понизу осколков летело меньше всего, и логичнее было подставиться под них.

В форумном видео этого момента вроде бы и не было. Вырезали при монтаже?

«Чтобы поглумиться над неофитами», — предположила глава Ненависти.

Цю Фэн отреагировали на зрелищный взрыв, будто это просто ребенок уронил стакан. А вот она… Впрочем, вышколенные китайцы даже взгляда косого в ее сторону себе не позволили. Как бы глумилась на их месте Барби, лучше не воображать.

— Моя ошибка, — сказал куда-то в сторону мастер духов. — Не учел. Перерыв до второй фазы — две минуты. Так будет после каждого этапа. Лидер Хэйт, область у входа более не безопасна. Пожалуйста, держитесь ближе к Дэну.

Указующий жест в сторону воина света.

— Разминочная фаза завершена, — продолжил вещать Ли Хао. — Вторая немного сложнее. Но менее хаотична. Задача: не дать фонарям доплыть до берега. Осложнено появлением больших глаз на стенах. Видим глаз — встаем так, чтобы закрыть ему вид на реку. Если не успеть за три секунды, глаз выпустит луч и ускорит все плывущие фонарики. Предельно внимательно!

— Да!

Художница поймала себя на том, что чуть тоже не брякнула: «Да».

А затем через зал потекла река. Узкий дальний край овала превратился в водопад, где вместо воды — бледно светящаяся хмарь. Тот туман, что раньше жался к стенам. Теперь же стены оголились, и чуть подсвеченная муть клубящимся потоком заструилась от края до края подземелья.

То, что нес туманный поток, сложно назвать фонарями. Разве что очень странными: на плоском черном блюде установлен шар. Внутри — расплавленное золото круглого глаза без век и чернильный мазок зрачка. Их таких в мареве множество. Река из дымки несет новые и новые фонарики.

И вот их уже мало просто ударить: каждый глаз-фонарь имеет шкалу здоровья. Сто тысяч ровно на каждое око.

Фонари не дают отпора, но хмарь накладывает доты. С бесконечным циклом обновления. Чем дольше ты стоишь в тумане, тем сильнее тебя «разъедает» недружелюбная окружающая среда. Жрица света только и делает, что снимает дланью дебаффы.

Скользит по листу перо, дар Сумасшедшего Стеклодува. Хэйт тянет бросить все эти бумаги и помочь светлой «старшей сестре». Но звучит, веско и четко, в ушах наставление мудрого гнома. Когда она пришла за советом, как ей научиться одушевлять предметы, точнее, собственноручно созданные картины, стеклодув хитро прищурился. «Взгляд истины. Лишь полностью прозрев, ты, возможно, сумеешь найти свой путь».

И дал еще один совет, не менее дельный. «На схожестях и простоте взгляд истины не развить. Ищи новое, ищи особенное, ищи то, что превыше твоих сил. И тогда шоры с твоих глаз спадут быстрее». Хэйт удивлялась, почему при таком количестве работ уровень достижения не повышается? Застыл на третьей ступеньке и всё тут. Даже после «Верности» не случилось прорыва.

Если данж-босс не есть нечто особенное, еще и ощутимо превышающее силы художницы, то что тогда? Значит, больше внимания к изображению. Ей не разделить с Осенним ветром урон и боевой экстаз, но в ее власти это всё отобразить.

То, как хохочет берсерк, стоя по пояс в клубящемся потоке. Здоровья — в окне группы видно — меньше четверти. Дрын взмывает и падает, бьет фонари, точно елочные игрушки из тонкого стекла.

То, как напряжен лоб лекаря: держать на этой грани татуированного самоубийцу, не дать ему сгинуть в тумане, нелегкая задача.

Как водит руками мастер духов, и тени встают преградами на пути фонарей. Как раскрывается золотой глаз на стене… И бешеный рывок кастетчика, чтобы глаз не глядел на «воду». Успеет ли? Стена «прозрела» неудачно, далековато.

Хэйт болеет за успех каждого из них. Пусть это и не ее команда, а временные попутчики. Но сопереживание в каждом штрихе, в каждой черточке — искреннее.

«Пусть они справятся», — звучит фоном в ее разуме неустанно. — «Пусть они справятся».

Прода 03.11.2024

Пару минут все идет нормально. Лучник и «тряпки» вносят свою лепту в прохождение этапа из безопасной зоны. Туман накидывает дот только тем, кто в него вошел. Паладин и полуорк с кастетами носятся вдоль стен, перекрывая собой глаза. Больше всего урона вливает в «блюдца с шарами» амбал с дрыном. Хэйт, как закончила эскиз с рекой и фонариками, перешла на помощь с очищением от дотов.

Глаз на том берегу появился слишком далеко от кастетчика. Рывки он потратил до этого, на другие очи. Зеленоватый китаец весь — движение и скорость, но этого недостаточно.

«Луч солнца золотого[1]…» — звучит в голове Хэйт что-то из далекого светлого детства.

Мрачное настоящее вспарывает золотистый луч. Увы, не солнечный. Тепла он не несет, зато ускоряет все плывущие фонари раза в три. Берсерк перестает справляться с наплывом глаз. На миг главе Ненависти кажется, что все летит — плывет — под откос. Им не успеть перебить «шарики» под скоростным «бустом».

На всю длину туманной реки протягивается ледяная плотина. Мастер льда не останавливается на достигнутом. Синеватая корка подымается вверх по течению, прихватывает шустрые глазки.

Дальше дело за силачом с двуручником. Задача — за недолгий срок приморозки расколотить все шары. Полуорк ныряет с головой в туман, чтобы подняться уже с десятью процентами хп-бара. Прямо-таки на донышке плещется жизнь в этом габаритном «сосуде».

Тихо и на китайском матерится лекарь. Автопереводчик скромно молчит, видимо, епископ включил в настройках мат-фильтр на исходящие…

Полуорк раскручивает дрын, как легкую пластиковую палочку. Лед начинает трескаться, подтаивает край «плотины». Перевитый мышцами татуированный силач проносится по реке, раздавая мощные удары налево и направо.

Лопаются с чавкающим звуком глаза, ревет и хохочет берсерк. Сдают нервы лекаря, столб света окутывает фигуру этой живой махины разрушения. Три вспышки целительного потока: полуорка отлечивают на полную. Или же епископ точно знает, как долго длится наиболее сокрушительное усиление от минимального показателя здоровья. Второе — вероятнее. Уже можно: немногие целые шары-глаза выцеливают и точечно уничтожают маги и эльф с луком.

Гул, звон стекла… Точнее, даже хрусталя: тонкий, тревожный и при этом чарующий. Туманная река втягивается в пол. Зал меняет очертания на параллелепипед. Основы черчения и подзабытая школьная геометрия пригодились Хэйт едва ли не впервые в жизни. Чтобы вспомнить это вот слово.

— Отдых, — дал отмашку глава Цю Фэн. — Две минуты. Фаза три: главное — держаться всем на одной стороне. От больших глаз бежать. Не врассыпную, кучно. Кто пойман — сигналим. Мелочь давим издали, к группе не подпускать. Особенно к лидеру Хэйт.

— Да! — гаркнул ветер.

— Когда появится первое воплощение, действуем по ситуации, — продолжил Ли Хао. — От формирования Лика данные по тактике скудны. Известно только то, что бить желательно в глаза.

«Логично», — кивнула Хэйт. — «Может, хоть на Лике внесу некоторую пользу. Там, по идее, должны быть сопротивления и уязвимости, раз бить лучше не абы куда, а в зыркалки».

У тех ребят, кто засыпался на третьей фазе, не было в группе авантюриста. Значит, информация из разряда «у вас тут поддувает». А обладателей «взгляда истины» явно не нашлось ни у тех незадачливых форумчан, ни у Прайда. Таковые — штучный товар.

«Сама себя не похвалишь, никто и не почешется», — хмыкнула глава Ненависти.

Завершение перерыва озвучено: на старте третьей фазы это кое-что противное. Звук рвущейся плоти. Именно с ним на полу раскрывается плоский вытянутый глаз. Вместо белка золотая гладь, вместо радужки чернота, от полосы вертикального зрачка исходит дымок.

— За мной, — четкая команда Ли Хао.

Вовремя: как только плоский глаз моргает каменными веками и распахивается вновь, игроков начинает тянуть в сторону глаза. Чем дальше от век, тем слабей притяжение.

Что будет, если не отпрянуть от ока в камне? На видео такой момент был зафиксирован. Неудачника протащит с ускорением (вжух — как по маслу) по гладкому золоту. Затянет в область тьмы и… куда-то внутрь, под камень. Дальше, это уже из уточнений и комментариев сведения, беднягу ждет круг воскрешения. Даже тела для возрождения на месте (а есть же классы, способные на быстрый «резурект») не оставит жадная тьма.

В итоге та группа дошла до первого воплощения в неполном составе, без лекаря. Девочка замешкалась, ее не сразу окрикнули… Итог печальный. Затем ребята быстро слились, ничего, по сути, не сумев противопоставить страшноватой роже (она же — Лик Тьмы).

Цю Фэн и осколок Ненависти рванули от глазной тяги прочь. К стене, вжались в камень: надо переждать двадцать секунд, чтобы эффект притяжения ослаб.

Это только начало фазы, верхушка айсберга…

Под ногами игроков сквозь камень пробиваются белесые и красные нити.

«Кровеносные сосуды и… нервные окончания?» — предполагает по виду Хэйт. — «Впрочем, самое нервное тут — я».

Она успевает хаотично черкать по листу. Минимальные обозначения того, что видит. Позже добавит деталей, сейчас хотя бы это сделать, чтобы система «зачла» альбом.

Нити тянутся к нарушителям покоя подземелья, стелются по камню, что трава на ветру. Формируют сеть.

— Вправо вдоль стены, — командует мастер духов. — Лед в ловчие сети. Не попадаться! Если спеленает, очень быстро вытягивает хп. Освободить трудно. Лян, морозь одиночные отростки. Они будут появляться весь бой, и они на тебе.

Сеть — она не похожа на паутину. Скорее, это какое-то фантасмагорическое подобие некоего монстра, точнее, только его кровеносной и нервной систем. Правда, система безмозглая: во всех смыслах. Мозг отсутствует, только нервные волокна. А еще она осталась там, где выросла, не потянулась за игроками всей собой. Только редкие одиночные отростки, но с ними легко расправляется китаец с ником Лян.

Зато на сосудах и волокнах набухают бело-красные узелки. Увеличиваются, чтобы вскорости лопнуть. Выпустить наружу нечто новое: крохотных… Паучков?

Хэйт всмотрелась. Лучше бы это было паучками. Крохотные глазные яблоки с пучками нервов и сосудов, которые глаза используют, как лапки.

Глаз на полу закрылся.

— Внимание, готовимся ко второму открытию, — ровный голос Ли Хао. — Мелочь — уже начинаем бить.

Здоровья у «паучков» относительно немного, по десять тысяч на… кх-м, особь. Оперенная смерть и мастер духов вполне справляются с тем, чтобы не давать им приблизиться.

Новое око в камне открывается на стене. Поворот! Зал переворачивается, как опрокинутый на другую грань игрушечный кубик. Так, что глаз оказывается не на стене, а на полу. А бывший пол теперь стена.

И посыпавшиеся фигурки игроков на новой нижней плоскости. Притяжение!

Валится вниз со стены и жутковатая сеть. Слегка пружинит в падении, тут же покрывается множеством узелков. И сонмище глазиков с мерзкими конечностями устремляется к дезориентированным игрокам.

— Встали.

«Да ты просто Капитан Очевидность», — фырчит мысленно растерянно-злой кошкой Хэйт.

Ее и приложило хорошо так об пол, и потянуло сразу. Так что перед тем, как встать, пришлось резво перебирать всеми четырьмя конечностями. На карачках. Перед этим экстренно запихнув в инвентарь все лишнее для подобного способа перемещения.

— Лян, фриз.

Ползучую волну встречает порыв холодного ветра, что гонит поземку. Мелочь вязнет в колючем снеге, замедляется. Превращается в легкие цели для аое.

Медленно моргает огромный плоский глаз.

— Приготовьтесь, раз моргнул, может быть еще разворот.

На видео глаз по стенам не скакал. Но чуть ли не сходу утянул незадачливую лекарку.

«Может, если око сытое, оно не прыгает?» — предполагает художница. — «Типа спорт на набитый желудок — это тяжело».

Ли Хао явно не предупреждали про «вот это поворот», иначе он бы подготовил группу к такому. Но, стоит отдать китайцу должное, быстро сориентировался и сопоставил моргания глаза и сдвиги по фазе… т. е. по соседним плоскостям. И сопоставил верно.

Глаз закрывается на полу, чтобы открыться на стене. Только в этот раз игроки успевают подбежать и встать вплотную к будущему низу. И вместо жесткого падения их мягко перекатывает.

— Х-ха! — берсерк вскидывает вверх свой меч.

Художница согласна с его жестом и выкриком. Действительно «ха» и что-то среднее между боевой стойкой перед яростной атакой и призывом к оружию. Ну, или непристойный формат, где дрын — это замена среднего пальца. Такая… масштабная замена.

В добавку к имеющейся сети, плодящей глазастую мерзость, под ногами игроков начинает прорастать новая «трава». Татуированный парень уводит оружие в нижнюю плоскость, срезает «на корню» переплетения красных и белых канатов. Чем-то напоминает Хэйт одного из недавних противников, Призрачного воина Брэйда. Тот тоже любил косить…

Око моргает снова, но в замедленном темпе. Эффект притяжения прекращает действие. Глаз «переползает» на стену, чтобы моргнуть еще разок…

Лик Тьмы проявляется на той же стене, где в последний раз моргнул и сместился влево каменный глаз. Око визуально съеживается, а справа проступает второе такое же. Затем по залу пробегает дрожь, часть камней осыпается.

«Самая быстрая резьба по камню, что я видела», — с одобрением думает Хэйт. Лишние камни, конечно, летят в игроков. Ударяют в подставленную стену льда; похожую возводила управительница Лунного Ириса между Прайдом и Ненавистью. На грубом лице из темного камня кроме двух обычных глаз есть и третий. Круглая зыркалка на лбу, и ту очень хочется назвать фонарем. Кругляш во лбу светится.

Из тумана формируются длинные пряди волос. Каждая прядь заканчивается миниатюрным глазным яблоком. Справа волосяные очи черные, слева золотые.

— Своеобразное переосмысление образа Медузы Горгоны, — задумчиво бормочет художница, а потом добавляет погромче. — Сильное сопротивление всем типам физических атак. Иммунитет к стихии земля. Уязвимость к свету. Полтора миллиона очков здоровья.

— Спасибо, лидер Хэйт, — принимает информацию Ли Хао. — Мили-урон только в глаза. Бай Ню, не лечи, бей светом Лик Тьмы. Сан, ты чередуешь.

То, что союзница может видеть такие подробности, не стало большим сюрпризом для главы Цю Фэн. Он ведь видел альбомы за ее авторством и соответствующие пометки.

Перо скользит по листу: эту рожу страшную непременно надо отобразить на бумаге. В подробностях. Это и для альбома нужно, и интересно художнице само по себе.

Дэн — паладин — бьет рукоятью меча о щит. Нестерпимое сияние расходится вокруг аурой, обжигающей всех тварей мрака. Туманные пряди жмутся к голове, ага, не нравится им свеленькое?

Лик Тьмы отвечает тремя золотыми лучами из очей на каменной роже. И разевает рот: вовсе не для приветствия. Если только не понимать под приветствием множество летящих в игроков булыжников.

От камней защищают щиты епископа и духи Ли Хао. Прямо-таки большое разнообразие в применении духовных сущностей. И спеленать врага, и «покоцать» этого вражину, всячески ослабить дебаффами. И, как теперь выясняется, закрыть друга.

О друге и закрывании: Хэйт отвлекается от эскиза. Призывает Геро. Вот тут его широкая спина вполне может пригодиться.

— А-ё! — всхлипывает чуть в стороне жрица света.

— Этот за нас, — на всякий случай сообщает глава Ненависти.

А то вот, как шатается. Стоп! Шатается светлая «старшая» не от внушительного вида гидры мрака. Это действие луча из третьего глаза. Дезориентация!

Длань очищения для соседки активируется на автомате. Но не срабатывает: этот дебафф нельзя снять. Столбенеет и Лян, мастер льда, этот ветреный парень поймал собой два других золотых золотые луча. Паралич!

— Бай Ню и Лян вне доступа, — озвучивает очевидное Хэйт. — Лучи из глаз опаснее камней. Их нельзя как-то перекрыть, как на второй фазе? Эх, сюда бы гнома-инженера…

— Принял, — кивнул Сан. — Высшее очищение.

На группу опускается облако света. Оно должно счистить всё негативное (в плане действующих эффектов) со всех десятерых, если Хэйт верно помнит описание умения епископа с двадцатиминутным откатом. Дебаффов на самой художнице нет, но по коже сначала будто проводят перышком, а затем возникает ощущение мелких лопающихся пузырьков. Почти как от кислородной маски, которую ей как-то наносила Галка по ту сторону реальности.

— Перекрыть… — мастер духов начинает водить руками. — Лик в камне неподвижен. Рационально.

Какие-то смутные тени проскакивают мимо, несутся к разбросанным всюду камням. Спасибо вражьей роже за стройматериалы! Камни, словно сами по себе, начинают собираться в кучку.

— Лян, я перемещу, — говорит Ли Хао. — Ты дашь долгую заморозку. Дух останется поддерживать. Если сработает, так же сделаем с другими.

— Куда нам тогда бить? — кастетчик негодует.

Он в шаге от Лика, отмахивается от быстрых прядей с золотыми глазенками на концах. Черным очам «поплохело», их давит аура паладина, а эти себя получше «чувствуют».

— Лунтяо! — ревет в высоком и красивом прыжке силач с дрыном.

«Прыжок дракона», — с запозданием раздается в ушах Хэйт.

Нетрудно догадаться, что прямая озвучка — это голосовое обозначение активации умения. Ну а перевод, видимо, для общего развития иноязычного члена группы.

Дрын тем временем ударяет в правый глаз. Немного странно видеть, как меч утопает в камне. Звук у соприкосновения ока и металла знакомый: с таким разрывается плоть. С таким же появлялся «притягательный» глаз.

А вот урон внушает оптимизм: вместе с тем, что до этого успели закастовать «тряпки» у Лика уже треть хп потеряна.

Пронзенное око вспыхивает. Двуручник выталкивает наружу, отшвыривает берсерка, буквально сжигая его золотым пламенем.

Сан и Бай Ню вливают все быстрые исцеления, что у них есть. До завершения каста умений с длительной подготовкой полуголый амбал может не дожить.

Даже Хэйт дает свои мизерные целительные скиллы. Они мало, что дают из-за разницы в уровнях и количеству хп-поинтов, но вдруг именно этой малости и не хватит зеленокожему?

— Тест, — заявляет глава Осеннего ветра. — Подъем.

Будто не его сокомандник сейчас жарится в ответном «здравствуйте» от каменной рожи.

Куча камней одновременно подымается в воздух и не слишком быстро движется к Лику. Точнее, к третьему, самому высокому глазу. Который поразить могут только «тряпки» и оперенная смерть.

— Лед.

Глыба льда вмораживает отдельные булыжники в общую обледенелую «заплатку». И ту духи Ли Хао приделывают прямо поверх глаза на каменную «кожу».

Обжигающий поток иссякает, выпускает неприятеля. Полуорк рычит, но это уже рык взбешенного быка, не рев раненого зверя.

— Лун, как восстановишься, повтори, — распоряжается мастер духов. — В тот же глаз.

Глава Цю Фэн — само хладнокровие.

«Может, и не надо к ним Барби засылать», — думает Хэйт, глядя на берсерка в новой стойке. — «Зеленая хоть и вредная порой, но это ж не со зла. Не повод отправлять ее на пытки».

Еще одно изрыгание камней из беззубого рта. Только в этот раз камней значительно больше, чем до этого.

— Нечем, — сообщает Лян.

Защитной стены, как в первый раз, не будет.

— Дэн, цель — лидер Хэйт: бабл.

Оболочка щита паладина и впрямь похожа на яйцо. И камни, летящие на высокой скорости к игрокам, попросту отскакивают от «скорлупы». Художница только и успевает, что отозвать Геро. «Яйцо» рассчитано на одного персонажа, питомец же остается снаружи. Хорошо еще, что в каком-то из обновлений стало возможным отсылать «на изнанку мира» питомцев, а то тут бы гидру мрака и расплющило. В массивную, совсем неаппетитную оладушку.

Епископ создает вокруг себя щит святости. Всех ему не закрыть, поэтому защищает себя. Под щитом активирует исцеляющий ветер. Мембер ветра обдувает ветром целительным ветер осенний… Символично. Вопрос лишь в том, хватит ли силы скилла, чтобы перекрыть урон от каменюк?

[1] Серенада Трубадура из МФ «Бременские музыканты». Текст Г. Гладков, исполняет М. Магомаев.

Прода 08.11.2024

Скачут хп-бары в окне группы. Только два неизменно полны: Хэйт под защитой паладина и Сан, хил — защити себя сам.

«Сансам», — художница нервно кусает губы, старается отвлечься, раз помочь ничем не может. — «Вроде бы, такое растение есть. Для алхимии нужное».

Камни не могут засыпать ветер. Епископ пересиливает извержение залежей неценных ископаемых. Бабла тоже хватает, чтобы переждать в безопасности.

— В раненый глаз — максимальный урон, — командует Ли Хао, едва попытка завалить игроков сходит на нет.

Сам лидер Осеннего ветра собирает камни. При помощи духов.

К парню с дрыном присоединяется кастетчик. Два рослых бугая вставляют роже страшной через ее «фонарь»: гигантскую зубочистку и «коготь внутренней силы». Последний — это усиленный удар кулаком и ударными выступами кастета. Визуально: багровые когти «отрастают» прямо из костяшек пальцев полуорка.

Эскиз завершен, к нему только дополнительные приписки на разворот внести. Но это по завершению боя можно сделать. Хэйт раскидывает регенерацию по смельчакам, атакующим глаз. Если бы это был бой Ненависти (только Ненависти), в «фонарь» уже полетели бы заколочки. Но не в этой команде.

«Этим фигги, а не игги», — усмехается художница.

На пути всепожирающего пламени — ответного луча из раненого глаза — без раздумий встает паладин. Оттесняет зеленоватых парней. И вот его-то лечить полегче. Там столько защиты и устойчивости, что «жжется» не так яро.

В цифрах: берсерк за «тик» урона в луче терял по восемь-десять процентов здоровья, а «тики» не прекращались секунд двадцать. Нетрудно сосчитать, на сколько «целых берсов» нахилил епископ Сан. Паладину один «тик» снимал процента два-три.

В таком раскладе можно и постоять, и даже позубоскалить о том, какие лампы в этом солярии хилые. Не чета мощностям гриля, встроенного внутрь лавового дракона.

Правда, паладин не шутил. Но Хэйт успела представить на его месте и Сорхо, и Барби, скомпоновать этих весельчаков (они очень разные, но оба чаще всего на позитиве). И даже от себя придумать шуточку.

Всё потому, что она не привыкла быть бесполезной. А тут, по завершению художественной части, она становилась баяном для козы, а не важным для группы персонажем.

Мастер льда и мастер духов успешно «залепили» еще один глаз. Дэн (с подхилом) пережил луч. Еще один завал каменюками пережить, да выковырять покоцанное око. Дело техники и времени.

Если не будет сюрпризов… Паралич из единственного зрячего глаза в эльфа-лучника за таковой уже не засчитывается. «Отрыжку» из пасти Лян принимает на стену льда, откат прошел. А дальше Лик Тьмы общими усилиями разбирают на камушки. Затухает свечение, око накрывает каменное веко. По диагонали Лик пересекает каменная трещина. Еще миг — и стена с грохотом рушится. Следом разваливаются и остальные.

Игроков накрывает непрозрачный купол из тумана. Как будто горячее блюдо сверху накрыли высокой круглой крышкой с покатыми боками. Чтобы запал не потух раньше времени, наверное.

— Зона отдыха, — сообщает Ли Хао. — Теперь у нас есть до двадцати минут. Перерыв, откат умений. После четвертой фазы будет такой же промежуток. Ждем. Обновляем еду, напитки.

— Да!

— Предпоследняя фаза — бой, — дает новую вводную лидер Осеннего ветра. — Пятая тоже бой. Но о нем позже. Легкие фазы кончились, как и известные. Теперь только общие сведения. Противник зовется Средоточие Тьмы. Поле — пятьдесят на пятьдесят метров. Потолка нет, стены зеркальные. Появляться будет случайным образом в любой из зеркальных стен.

— Подобно первой фазе? — спросила (скорее, подумала вслух) Хэйт.

— Верно, — согласился мастер духов. — Отличие в том, что разбить эти зеркала нельзя. Свойство предметов — неразрушимые. По Средоточию урон проходит. Конструктивно бой должен быть похож на сражение с Ликом Тьмы. Но на этой фазе будут добавлены перемещения. Больше у нас нет информации. Действуем по обстановке. Следим за стенами. Лидер Хэйт, держитесь на максимальном расстоянии от Средоточия Тьмы и перемещайтесь после его переходов.

— Да! — восемь голосов ветра

— Конечно, — одинокий голос главы Ненависти.

Скудные данные предоставил «сквозняк» из Прайда. Только визуальную составляющую и сообщил, по большому счету. До падения барьера Осенний ветер не рвался в бой. Парни (и Бай Ню) отдыхали, пережидали откаты и давали разгрузку мозгу.

Прямо на полу организовался спонтанный пикник. Осенний ветер разложил блюда (вся еда — с превосходными бонусами). Глава клана союзников выставил низкий столик для чайной церемонии. Хэйт позвали присоединиться. Отказаться — обидеть, так что глава Ненависти делала ровно то же, что и игроки Цю Фэн.

Пила чай, ела пищу, схожую с той, что частенько притаскивал ей соседушка по ту сторону реальности. Схожую, в основном, обилием перца и необычным смешением вкусов. Бонусы ничуть не уступали таковым от привычных блюд за авторством Сорхо, так что необычность вкуса была скорее в плюс, чем в минус.

Разнообразие — это всегда хорошо. Рецептик стрясти вряд ли удастся, но дать наводку Сорхо, как обладателю умения «обман вкуса», можно. Если тому захочется привнести что-то новенькое в свою кухню, будет знать, к кому обратиться.

А еще в процессе восполнения шкалы бодрости вкусненьким Хэйт размышляла, насколько сопоставим этот данж-босс с привычными ей подземельями. И в целом выходило, что вполне всё сравнивается. Первая фаза — усложненная комната с ловушками и шарадам, где надо проявлять внимательность и очень быстро реагировать.

Вторая — это поток мобов, только в крутом антураже. Необычное оформление стандартного мободро… избиения множества рядовых мобиков. Плюс командная работа важна: глаз не перекрыли? Вертитесь, как белки в колесе.

Третья: проверка на согласованность. И взаимопомощь, если кто-то застрял в сети. Или не сразу смог подняться после «вот это поворота». Вообще, фишки с переворотом и притяжением — хороши. И, скорее всего, уникальны. Там же: бой с элиткой. Лик Тьмы хоть и неприятным оказался противником, но вполне убиваемым. С учетом того, что в группе один «вагон».

Четвертая фаза уже похожа на бой с боссом, но не главным боссом подземелья. Промежуточным. Опять же, оформление обещает быть нескучным.

Ну, а финал — это ласт-босс. Самый главный, сильный и опасный противник всего подземелья. Главное, дойти до него.

Впрочем, определенная вера в эту команду у Хэйт уже формировалась.

Сигналом к тому, что отдых пора сворачивать, стало размытие «крышки» барьера вокруг игроков. Преграда истончилась до прозрачности, явив зеркальную комнату с каменным полом и туманным потолком. Или небом? Метров на двадцать в высоту вымахали зеркала стен, мутная хмарь клубилась над их краями, точно низкие грозовые тучи.

«Мелким этот гад не будет», — прикинула размеры изменений глава Ненависти. — «Ох, ты ж…»

Прежде самого Средоточия Тьмы из зеркала за спиной проталкивается рука. Сотканная из тумана ручища: мизинец в длину не меньше человеческого роста. Средний ближе с орочьими параметрами сравнивать. Безымянный и указательный — это про эльфов (всех мастей) и демонов. А большой — это ближе к гномьим габаритам.

Лапища проносится по широкой дуге, норовя схватить мелких назойливых чужаков. Раздавить, как насекомых.

«Черпалка» гонит ветер туманом. Шарахаются в стороны «насекомыши». Дэн воздымает щит. Бьет в него: звук глубокий, в нем вызов и предвкушение славной сечи. «Малыши» не прочь сразиться с великаном.

Ловчая конечность уходит ни с чем, втягивается в зеркальную гладь. Чтобы выплеснуться из другой стены клубами едкого дыма.

— Дот, — докладывает кастетчик.

Он первым соприкоснулся с дымом, прикрывал до начала боя тылы. Тонкие, «тряпочные»… И теперь задача этих «тряпок» снять со всех пострадавших эффект отравления. Вокруг Хэйт тут же вспыхивает щит от епископа. То, что других заставит разве что кашлянуть, или на худой конец, если лекари не успевают, выпить эликсир, для низкоуровневой художницы может стать приговором.

К счастью, дым оседает быстро. И Средоточие Тьмы проявляется в зеркале во всей своей туманной красе. Или некрасивости? Рожа страшная из камня, если ее размыть, «заблюрить», как раз и станет лицом исполина.

Только вместо глаз — провалы, где тьма еще глубже. Золотом блестят очи на… ладонях, запястьях и ключицах. Фигура в зеркале уместилась только по пояс, остальное «за кадром».

— Иммунитет к тьме, — озвучивает полезность Хэйт. — Сильная уязвимость к свету. Слабая уязвимость к воде. Невосприимчивость к стрелам, среднее сопротивление всем типам физических атак. Шесть миллионов очков здоровья.

«Это уже какая-то отсылка к индуизму», — мысли стелются, что тот туман, тогда как перо скользит по бумаге. — «То, чем стимулировали фантазию дизайнеры этого данжа… Если это законно, я тоже хочу!»

Рот Средоточия Тьмы выдыхает пепельно-серый дым. Всем достается, даже лист художницы припорошен. Эффекты дыма не смертельны, но неприятны. Они сродни тем умениям, что есть в списке Хэйт: медлительность, немощность, убывание (мана потихоньку «утекает», по десять единиц за «тик»).

Стараются поскорее очистить своих от негативок епископ и жрица света. Хэйт, чтобы не перегружать «коллег», снимает с себя всю дрянь сама. И Геро снова призывает. Раз эта громадина дымчато-крапчатая (за крапинки сойдут глазюки) специализируется на слабых атаках по области, наличие защитника уместно. Если что, есть шанс не сразу «скопытиться», передав часть урона питомцу. А там — подлечиться, отпиться банками.

Режим «защита» в настройках режимов поведения — хорошая штука от разработчиков. В данном режиме гидра мрака не ломанется на врага. Геро будет держаться рядом с хозяйкой, всеми головами отслеживать приближение вероятных опасностей. И стараться закрыть собой от атак. Буквально — всем собой.

Всякую разную живность призывают и союзники. У лекарей — это летающая мелюзга, бабочка и птичка. У прочих усато-хвостато-когтистый зверинец. Мелочь парит возле своих хозяев, а «зоопарк» отправляется вносить свою лепту в бой с боссом.

— Инь Юэ, играй чистоту, — распоряжение главы Цю Фэн.

Легкая мелодия заполняет пространство меж зеркалами. Что-то мурлычет под музыку струн изукрашенного циня бард. Звучит приятно, но едва ли это превосходное исполнение: до экспрессии Вала этому музыканту, как до Луны. Причем Луны реального мира, коей в Тионэе нет, вместо нее на ночном небосводе можно увидеть пару спутников помельче. И россыпь звезд без привычных узоров созвездий…

Звуки циня как-то смягчают напряжение боя. Наверное, дело в спокойной мелодии. Основная же задача песни чистоты — это снятие дебаффов. Каждые пять секунд срабатывает эффект очищения. С союзников в области действия снимается один (случайный) негативный эффект. Против босса, «спамящего» ядами и ослаблениями, не худший выбор песни.

Осенний ветер под звуки мелодии чистоты хлещет по Средоточию магией и мечами (двуручный дрын берсерка, аккуратный окутанный сиянием клинок паладина). Кастеты тоже не бездействуют. Эльф выцеливает глаза на ключицах. Видимо, при попадании в уязвимые точки, а глаза к ним наверняка относятся, как и на прошлой фазе, урон от стрел не совсем игнорируется.

Видно, что игроки Цю Фэн осторожничают. Прощупывают: что можно, а что нельзя. Ждут новых мощных атак. Средоточие Тьмы как-то слабо себя проявляет. Поблескивает лучами (урон по целям, по которым этот луч попал) из глаз. Да дым с туманом вокруг себя наводит.

Словно услышав обвинения в ничегонеделании, громадная рука снова гребет перед собой. Атакующие рассыпаются, кто куда. Успевают не все: «хвать» подцепляет паладина. Походя лапища давит варана-переростка. Практически вытирает пол чешуйчатым телом ящерицы.

«Не, ну это ж паладин», — даже не ёкает ничего в груди Хэйт. — «Этот выживет. Хорошо, что я Геро поставила далеко».

Позицию себе и питомцу она выбрала как раз с учетом самого первого «гребка» исполинской рукой. Глазомер у главы Ненависти развит, а как иначе работать с перспективой? Так что расстановка слабейших здесь не удача, а практическое применение художественных навыков.

Туманные пальцы сжимают фигуру в сверкающих доспехах. Хрипит неразборчиво Дэн, вспыхивают и гаснут на нем щиты. Стараются спасти товарища и епископ, и мастер духов.

Здоровье паладина утекает сквозь пальцы: туманная тварь намерена выжать пойманного досуха, до смерти.

— Бай Ню, урон светом в руку, — команда от Ли Хао.

— Но здоровье… — впервые за все фазы кто-то из Цю Фэн «вякнул» против решения лидера.

— Исполнять! — рык, достойный истинного, «полнокровного» орка.

— Да, — обреченное.

Два лекаря едва-едва удерживают воина света на грани. Если из связки епископ-жрица выпадет лекарка, Сан в одно лицо не выхилит соратника.

— Дэн, не используй бабл, — мастер духов продолжает командовать. — Если эликсиры из быстрых слотов доступны, применяй.

С трудом ворочается голова в крылатом шлеме. Отрицание. Хват перекрыл доступ к предметам.

Большой палец лапищи опускается на шлем паладина. И начинает медленно, словно растягивая удовольствие, вжиматься в металл.

Искристый поток света ударяет в костяшки туманных пальцев.

Рука… разжимается. Падает навзничь Дэн, помятый, чуть не расплющенный, здоровья «на донышке». Но живой.

— Ты знал? — Хэйт не может сдержать изумление.

«Если знал, что же сразу-то не сказал?» — вот эту часть она успешно «проглатывает», не высказывает вслух.

— Сильная уязвимость к свету, — ровно отвечает Ли Хао. — Предположил.

Средоточие Тьмы боится света. Очевидно. То, что поток света заставит хваталку отпустить жертву — неочевидно.

«Догадливость — уровень „бог“, или знает о механиках уязвимостей в Восхождении больше, чем вся Ненависть».

Падение Дэна — сродни сигналу для босса, что пора сменить зеркальце. Лапку заодно подлечить в зазеркалье…

Хэйт смещается к центру, как и Осенний ветер. Откуда бы ни появился босс, легче всего реагировать и менять расстановку из центра.

На сей раз из зеркала показываются обе руки. Ладони вперед, пальцы расставлены, очи на ладонях светятся особенно ярко.

Паладин без команды закрывает своим телом и выставленным щитом главу Ненависти. Босс готовит новый тип атаки, а художница — самое уязвимое звено. До пятой фазы она дожить обязана.

Длани делают резкий выпад вперед. Словно толкают воздух.

Словно? Толчок сдвигает все пространство, бьет, даже не касаясь напрямую, по всем: игрокам, их питомцам… Вспыхивают глазюки на ладонях. Массовая дезориентация!

Звездочки перед глазами Хэйт смешиваются с пятнами цвета венозной крови. Здоровье — в красной зоне. Без отражающего щита паладина и защиты Геро тут бы она и осела на камни. Хладным трупиком…

Ручищи не завершают начатое. Туман втягивается в зеркало. Средоточие проявляется сбоку. Открывает пасть…

Дезориентация спадает за миг до новой атаки. Длань земли, регенерация, лечение, какой-то быстрый отхил от светлой «старшей сестры».

К встрече ядовитого тумана, что бурлящей рекой мрака изливается из глотки Средоточия Тьмы, Хэйт подступает с полной шкалой здоровья.

Бард снова заводит песнь чистоты. Прошлую игру нарушил толчок со вспышкой от двух глазастых ладоней.

— После аое — максимальный урон, — вещает Ли Хао. — Кто может дотянуться — целимся в глаза на ключицах.

К счастью, эскиз завершен. Можно не отвлекаться от действий босса. Задача Хэйт до конца фазы простая: двигаться и жить. Двигаться из зон атак Средоточия. «Жить» не требует объяснений.

Яд с мелодией чистоты и активной работой лекарей переживается успешно.

— Бьем.

Это очень эффектно: множество красочных анимаций и мощных ударов отражаются в зеркалах. Будто их тут не десять игроков с питомцами против одной громадины, а целый альянс.

Цветок светящегося лотоса — высшая магия света — распускается подле босса. Светлые искры-зернышки кружат над лепестками, чтобы затем разом пронзить клубы тьмы. В прыжке дракона летит берсерк. Кастетчик выбивает искры при каждом ударе, а бьет он быстро. Лед и духовное пламя выжигают на бесплотном теле Средоточия Тьмы узоры. Рассекает дым светящимся мечом паладин. Оперенная смерть поражает один и тот же глаз на ключице заряженными стрелами.

Все эти слаженные усилия приносят плоды: шкала здоровья босса опускается до половины. Три «ляма» хп как корова языком слизнула. Коров тут нет, но есть буйвол, питомец кастетчика. Его рога тоже вносят свою лепту.

Босс не может оставить подобное без возмездия. Вытягиваются и поднимаются вверх его ручищи.

Осенний ветер не прекращает осыпать ударами, стрелами и заклинаниями исполина. Кроме двух персонажей: паладина, тот смещается чуть ближе к Хэйт, и мастера духов. Последний разворачивается лицом к союзнице.

Средоточие Тьмы обрушивает вниз обе руки.

— Простите, лидер Хэйт, — говорит Ли Хао. — Вы не сможете применять умения.

Вокруг главы Ненависти проявляются прутья клетки духов. Той, что однажды сковала Шрама — их общего врага из клана Прайд.

Прода 12.11.2024

«Хм?» — Хэйт в некотором смятении отшатывается от дрожащих астральным серо-синим пламенем прутьев.

Удар! Опрокинуты все, за исключением запертой в клеть духов художницы. В этой тюрьме нельзя применять умения. Магия, «физика», уход в тень — всё под запретом. Примененная к противнику, клеть дает отличное «окно» для урона по несопротивляющейся и надежно зафиксированной цели.

Еще ведь Монк говорил: «Сначала контроль, затем дамаг. Говорю, как хил: успешно законтроленная цель в наркозе не нуждается и умирает от вскрытия». Этот персонаж с солидным багажом знаний из разных игр заслуживает доверия. Монк ерунды не скажет.

При активации на союзника, как теперь выяснилось, клетка духов — это вполне себе удачный вариант защиты. Да, придется посидеть внутри, пока заклинание мастера духов не развеется. Двадцать секунд безопасности. Или, если ты враг, двадцать секунд бессилия. Впрочем, даже Шрам прожил меньше, когда попался.

По идее, очищающее пламя должно было и в случае дружественного заточения сработать. Все пиктограммы скиллов, кроме одного, в момент появления прутьев посерели. Одно по-прежнему яркое — как раз и есть очищающее пламя.

Но зачем? Когда можно не демонстрировать лишний раз возможность сброса хард-контроля. И посидеть спокойненько в безопасности срок действия умения. Поглазеть, что с союзниками будет дальше. Почти, как в ВИП-ложе. Один знакомый бард как раз в такую предоставил пару билетов на пятничный концерт.

Разные мысли от скуки и бездействия выбило из головы Хэйт с повторным ударом кулачищ. На сей раз неплохо прилетело и по урону. Геро с крохами здоровья силится поднять одну из голов…

Отзыв питомца!

«Это же не считается умением?» — Хэйт активирует команду, глядя, как подползают к ним клубы тумана-отравы. — «Фуф!»

Защитник пропал за считаные мгновения до встречи с ядом. Он свою задачу выполнил еще в момент толчка, а терять проценты опыта зазря ни к чему.

И только после заботы о питомце глава Ненависти переключает внимание на свой временный отряд. Птичку с бабочкой, петов «службы поддержки», снесло, их безжизненные тела лежат у ног хозяев. Не страшно, свитки воскрешения для питомцев недороги. Однако, показатель: у этой мелюзги оказалось меньше хп и защиты, чем у ее Геро. Хотя уровни (почти сто процентов) выше.

Остальных приложило, дезориентировало и существенно подранило, но жить (по идее) будут. Если мглистый колосс даст Осеннему ветру встать, распрямиться и хотя бы по пузырьку с эликсиром хлебнуть.

Громадина дозволяет: пока проявляется в новом зеркале, пока выпускает новую волну отравы… Виртуальная версия службы дезинфекции, как есть. Для этой махины все игроки, включая рослых полуорков, что те таракашки. Их надо вытравить, чтобы не бегали между его чистенькими, блестящими зеркалами.

Сан и Бай Ню успевают вытянуть соратников до запуска «генератора холодного тумана». А Хэйт отпускают, наконец, прутья духовной тюрьмы. И разом становится не до забавных (или не очень) сравнений. Потому как раненный гигант применяет усиленную версию отравы.

«Тонкой» низкоуровневой художнице за каждый тик эта дрянь норовит «откусить» треть «лица», оно же хп. И нет ни пятачка свободного, чтобы выбежать из области действия. Длань очищения, регенерация, длань очищения, касание земли, длань…

Когда ядовитая пелена сходит, утекает в зеркало за спиной Хэйт, у Средоточия Тьмы уже десять процентов здоровья. Пока лекари выбивались из сил, чтобы удержать всех своих в числе живых, «дамагеры» выбивали из исполина в зеркале дух, хп и клочья тумана.

Последний сюрприз от босса: вспышка. Все очи разом загораются, чтобы навесить на противников остолбенение. И еще разок «шлифануть» комнату «травилкой».

— Дэн! — вскрик Ли Хао в миг, когда глазки только начинают наливаться золотым сиянием.

Паладин мгновенно накидывает на Хэйт откатившийся бабл. Полчаса откат у превосходного защитного умения, две трети этого срока прошло за время отдыха группы.

«Ну точно дрессировка», — восхищается реакции и взаимопониманию игроков из Поднебесной глава Ненависти.

Цю Фэн переживает яд, уходит от очередной «хваталки», падает от нового толчка, но встает и вламывает мрачному глазастику.

Звенят зеркала. Плещется в их осколках темная хмарь. Уже безобидная. Средоточие Тьмы повержено.

— Отдых.

Игроки практически оседают на каменный пол, кто где стоял. Они снова под «крышкой». Купол непрозрачен, не разглядеть, что заготовили на финальную стадию боя слегка безумные и, вне всяких сомнений, одаренные гейм-дизайнеры.

Минут пять лидер Осеннего ветра сидит в позе медитации. Не спешит с новыми вводными, дает своим людям перевести дух. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Да и без сведений, хотя бы куцых и обрывочных, идти к финальному боссу дурная затея.

— Воплощение Тьмы, — не открывая глаз, озвучивает лидер Цю Фэн. — Каменный гигант, держащий в океане тьмы островок твердой гранитной породы. Все взяли веревки, никто не забыл?

— Все!

Хэйт скромно промолчала. Пятидесятиметровый моток усиленного каната с вплетенной нитью из эргиума ей вручил сам Ли Хао перед началом похода. Вместе с дюжиной «хлопушек». Ради информации о нужности именно этих штуковин глава Осеннего ветра хорошенько раскошелился. Неожиданное и непрошенное откровение от самого Ли Хао.

— Остров в тех же размерах, что и предыдущее поле боя, — подбородок мастера духов едва заметно дернулся вниз. — И тоже квадратный. Стен не будет. Самое опасное — это когда босс раскачивает остров. С его края можно упасть. Если такое произойдет, немедленно сигналим. Ближайший кидает веревку и вытягивает упавшего. На подъем есть пятнадцать секунд. Если игрок не смог выбраться за это время, его разъедает тьма. Воскрешение вне острова невозможно. Белые сигнальные огни вынести в быстрый доступ. Сделано?

— Да!

— Повторяю: кто упал — кричит и сразу же выпускает сигнальный огонь, — продолжает Ли Хао. — Сами вы не подниметесь обратно, тьма имеет эффект притяжения, как око на третьей фазе. Сможете только барахтаться, чтобы не утянуло быстрее, чем за пятнадцать секунд. На этом всё. Остальное узнаем в процессе сражения.

«А полет сработает?» — шальная мысль мелькает у Хэйт. — «Конечно, тестировать до того, как закончу эскиз, не стоит, а вот потом…»

Особо скрывать умение летать (невысоко, строго вверх и недолго) она изначально не планировала. И как-то уже разок на арене «засветила». С учетом умения Осеннего ветра собирать сведения, воспарив, Хэйт их едва ли удивит.

Чайная церемония и обновление блюд настраивают игроков на невозмутимость. Впрочем, у многих тут это явно состояние по умолчанию.

Купол в этот раз не истончается постепенно. По обнулению таймера отдыха он испаряется, и только тогда игрокам становится доступен обзор поля боя для финальной схватки.

Новый таймер, двухминутный. На дополнительную подготовку, все же Воплощение Тьмы — самый сложный этап всего данжа.

Им противостоит титан. Каменная громадина, еще крупнее, чем его туманный собрат. Лик со стены на неказистом туловище, грубо вытесанном из скалы. Без перехода в виде шеи — к чему такие «украшательства»? Просто башка поверх куска горы. Руки проработаны лучше: они согнуты в локтях, фаланги пальцев и даже ногтевые пластины обработаны. Исполнены грубовато, но в сравнении с половинкой тела — почти искусная работа неведомого скульптора.

Глаза здесь, как и положено, в глазницах. Вид, как если бы на камень плеснули расплавленного золота, и оно там так и застыло. С потеками золотых слез.

Пока исполин неподвижен. Спустя пару минут все должно измениться.

Во все стороны от гладкой черной с золотыми прожилками поверхности острова с ровными краями, куда ни глянь, виднеются клубы мглы. Тот самый океан тьмы, очевидно.

— Нет-нет-нет, — закрывает глаза и трясет головой берсерк. — Я не стану об этом думать. Я не хочу об этом думать.

— Лун? — тень удивления в голосе мастера духов.

— Чем Воплощение Тьмы держит остров? — гримаса ужаса и восхищения на лице полуорка. — Руки опираются на край острова. Чем тогда⁈

«Похоже, у них все же есть своя версия Барби», — Хэйт отвернулась и хихикнула. — «Слегка… своеобразная, но все же».

Хоть шутка берсерка ей не особо понятна, но с таким лицом серьезно не говорят.

«Не говорят же?..»

— Лун! — жрица света накрывает лицо ладонью. — Коленями. Остров стоит на его коленях.

— Точно? — разглаживается лицо воителя с двуручником.

— Да!

— Какое облегчение, — с серьезным видом кланяется девушке Лун. — Теперь я спокоен.

Хэйт продолжает хихикать: как выяснилось, ничто человеческое не чуждо и представителям Поднебесной. Не роботы они, а живые и порой забавные ребята (и девушка).

«Так, посмеялись и хватит», — одергивает сама себя художница. Ее сюда не за красивые глаза взяли, а ради дела.

— Пятнадцать миллионов очков здоровья, — начинает на этот раз с конца, с самого «сочного» Хэйт. — Иммунитет к земле, иммунитет к тьме. Высокая уязвимость к свету. Среднее сопротивление колющему, рубящему, режущему оружию. Уязвимость к дробящему оружию. Невосприимчивость к стрелам.

Извиняющийся взгляд на эльфа, словно это она создавала неудобных для оперенной смерти врагов.

— Ай-хо! — вздернул «шипастый» кулак полуорк-кастетчик. — Мой час.

— Возможно, Чан, — намек на улыбку на лице мастера духов.

Обычно мимика Ли Хао в плане «богатства» и разнообразия довольно-таки близка с таковой у каменной страшной рожи. А тут — чуток улыбнулся, тоже на человека стал похож. Правда, ненадолго. Миг — и мастер духов снова готов спорить с Воплощением Тьмы в окаменелости лицевых мышц и эпическом спокойствии.

«Как, интересно, по задумке разработчиков кастеты глыбе этой навредят, что аж до уязвимости?» — задумывается художница, пока секунды на таймере еще позволяют подобную роскошь. — «Хотя он может рожу поцарапать. Вдруг каменюка этого не любит?»

О том, что так-то и кинжалы могут выцарапывать по камню, в том числе обидные письмена, додумать ей уже некогда. Начинается бой.

Руки гиганта неторопливо сжимаются в кулаки. Дэн не дремлет: щит, меч, вызывающий крик — все по направлению к вражине.

Главу Ненависти обвешивают щитами так, что фигура адептки тьмы начинает светиться. Порхает над листом стеклянное перо. Отчего не рисовала до начала боя, был же двухминутный лаг? Третий уровень достижения «взгляд истины» ей дали именно за создание эскизов в режиме боя. Босс есть, но драки нет? Режим боя не активирован, логично же. Ей же нужен «ап» взгляда. Значит, придется идти на риск, а не идти по легкому пути.

Удар по полу (он же — поверхность острова) ожидаем. И да, он силен: все щиты гаснут вмиг. Но если все атаки неповоротливого каменного изваяния будут такими долгими и читаемыми, это будет легкий бой. Даже легче, чем на предыдущих стадиях. Под такое черепашье исполнение китайцы подстроятся играючи.

В таком ключе текут «фоновые» мысли Хэйт, покуда создается эскиз.

— Стелы, — озвучивает Лян.

Из гранита в нескольких прорастают вертикальные столбы. Вразброс, без очевидного порядка. Навершие каждой стелы — глаз. Точнее, глазные яблоки. Пять черных и три золотых.

— Черные неуязвимы к магии, — отвлеклась от художества глава Ненависти. — Золотые иммунны к физическому урону. По пятьсот тысяч хп у всех глаз, независимо от цвета.

— Лун, на тебе черные, — распределяет игроков Ли Хао. — Лян, на тебе золотые.

Глазастые столбы добавляют динамики бою. «Вертеть глазами» — выражение внезапно обретает новый смысл. Эти штуки вертятся в разные стороны. Куда направлен зрачок, туда выстреливает луч, и так каждую секунду. К счастью, у зыркалок нет автонаведения, и лучи летят, куда попало.

Но если уж попало, то попало. Черноокий столб вешает дот, урон стихией тьмы, весьма ощутимый. Златоглазки блестят парализующим лучом.

Ли Хао помогает мастеру льда с одним из золотых глаз. Паралич — один из самых неприятных типов контроля, а саппортам и без того туго приходится. Им и чистить, и подлечивать, и урон вносить (уязвимость к свету обязует). А мана, даже с лучшими эликсирами, не бесконечна.

Зато берсерку хорошо: он, похоже, нарочно подставляется под черные «выхлопы», они же лучи. Так его здоровье быстрее проседает, и полуорк с дрыном мощнее бьет. Раз столб, два столб…

— Хм, — Хэйт снова отвлекается от эскиза. — В качку можно же цепляться за них? А если привязаться?

Очи разбиваются, пропадают, а столбы остаются.

— Мы не знаем, появятся ли снова на их верхушках глаза, — отвечает Ли Хао. — Через время. Полагаю, да. Привязка — риск.

Говорит он коротко, взгляд мечется от босса к еще не разбитым глазам.

Воплощение Тьмы, похоже, не радо такому обращению с взращенными гляделками. Босс хватает остров за два противоположных края. И начинается то, о чем предупреждал до боя мастер духов. Безудержное веселье!

— Бежим всегда на подъем, — сообщает очевидное лидер Цю Фэн. — Опускает: назад к центру. Снова в подъем. И так, пока не отпустит края.

Пустые стелы ломаются, так что затея Хэйт с цеплянием за них — пшик.

Скрежет камня о камень. Гранитная плита резко наклоняется, земля уходит из-под ног. Хэйт перебирает конечностями так быстро, как может, чтобы снова, как на третьей фазе, не посыпаться вниз кулечком с косточками. Не ползти потом на четвереньках, чтобы избежать купания в концентрированной тьме.

Плита замирает под углом в сорок пять градусов к бурлящему мраку. Затем резко падает вниз: колосс разжал пальцы.

— Лечу! — кричит Бай Ню.

Взлетает над тьмой белый огонек.

Ли Хао предусмотрел не всё: опасно не только перемещение вверх. Жрицу света подкинуло, когда гранит хлобыстнулся о «волны» океана. Впрочем, сразу три веревки швыряются к утопающей. Испуганная, но живая Бай Ню вскарабкивается на плиту до истечения смертельного таймера.

— Урон в босса! — командует лидер Осеннего ветра.

Самые опасные атаки обычно чередуются с краткими периодами затишья, это «окна» для урона. А затягивать этот бой нельзя. Даже при идеальном исполнении слететь с края платформы может каждый. На секунду замешкался — и лети, птичка.

О птичках: своих пернатых питомцев лекари, пока длился отдых, воскресили свитками. И вот им эти шатания гранита даже не повод сильнее работать крыльями.

Ветреные ребята (и девушка) явно не жаждут повторения аттракциона с раскачиванием земной тверди. Босс вяло отмахивается (камень неспешен), но проценты его хп неумолимо уменьшаются.

— Стелы, — снова Лян на страже.

— Все — по столбам, — меняет подход Ли Хао. — Вдвоем медленно. Разбили — вернулись к боссу.

Ручищи снова тянутся к краям плиты.

— Быстрее по стелам! — подгоняет лидер Цю Фэн своих.

Глазастые столбы Хэйт тоже вносит в эскиз. Они же не просто часть антуража, скорее, часть босса-данжа. Вроде (художница морщится от ассоциации) прыщей. Выдавили верхушку, она же око — и сразу лучше.

Скр-р-р… Звучит гранит. Побежали! Плита замерла — вниз, на центр. Упадет же… Или нет? В другую сторону — разворот. И, почти без задержки — обратно.

«Со слабым вестибулярным сюда лучше не заходить», — думает на бегу художница.

Опробовать полет охота, но специально вылетать некрасиво как-то. И эскиз еще требует доработки. Вот как закончит…

Хлобысь! Зараза каменная снова разжимает пальцы. И додумать про завершение работы Хэйт не успевает, ее откидывает с гранита. Навстречу клубящейся тьме.

Воспарить! Пальцы жмут пиктограмму скорее, чем разум успевает сообразить, что вообще происходит.

— О, — округляет рот и глаза епископ Сан. — Подать вам веревку, лидер Хэйт?

— Да, будьте так любезны, — улыбается художница.

У нее не полноценный полет, а несколько обрезанная версия. По крайней мере, на первом уровне владения умением. Так что предложение союзника ей на руку.

«Работает», — с удовлетворением отмечает глава Ненависти. — «Тест пройден успешно».

Притяжение над океаном тьмы не работает, можно парить свободно.

А через пару минут — и немало потерянных Воплощением Тьмы процентов здоровья — она заканчивает эскиз. Дальше только дать цвет этому листу, да письменные уточнения внести.

Возле массивного туловища босса бушует ветер. Бойцы Цю Фэн практически вгрызаются в камень, стремясь вырвать, выцарапать победу. Новые стелы, удары с двух рук и одним кулаком, камнепад, безумная качка — союзники подстраиваются под все изменения.

И — закономерно — побеждают. Незадолго до падения босса падает на холодный гранит и тело Хэйт. Камнепад Воплощение Тьмы устроило куда более сильное, чем могла бы сама художница организовать схожим умением. Это был второй по счету камнепад, на первый Дэн отдал бабл, сберег союзницу. На повторе Лян поднял ледяную стену, Хэйт снова обвешали щитами. Но — не хватило.

— Умру — не воскрешать, — успела выдать глава Ненависти перед смертью. — Сначала добейте урода.

Пять процентов у твари глазастой осталось. Должны уработать до того, как тело ее мертвенькое исчезнет, и Хэйт выкинет в круг возрождения.

Не очень-то и хотелось доживать до финала. Сначала турнир, а затем уже уровни.

— Ура! — вскоре взрывается криками воздух.

Отваливается уродливая башка, рушится в «воду». Крошатся в каменную пыль пальцы, кисти, выше, выше… Глыба-туловище рассыпается на отдельные камни. Прямо на платформу, где велся бой. Эти камни — часть дропа, крайне ценные минералы в них содержатся. Это не все, что получает за победу Цю Фэн: над центром острова висит дымчатая сфера.

Сан взмахивает рукой. Из света сплетаются серебристые крылышки, ложатся на спину павшей художнице. Взмах серебряных крыл — возвращение к жизни. Красивое оформление, надо признать.

По воскрешению система радует долгожданным:

Прогресс достижения: Взгляд истины!

Уровень достижения: 4.

Вы создали серию набросков, зачастую не выходя из состояния боя. Теперь вас невозможно ослепить. Обладатель взгляда истины невосприимчив к иллюзиям. Незначительные преграды для зрения перестают быть существенными.

Прода 18.11.2024

От участия в распределении дропа Хэйт еще до захода в данж отказалась. Но вежливые союзники подошли с еще одним предложением.

— О, я уже получила свой приз, — улыбнулась глава Ненависти.

Теперь ей хотелось поскорее «затестить» новые бонусы. Особенно последнюю строку, с преградами. Это что, она теперь будет, как гномы с «сутью вещей»?

Осенний ветер как раз расколол самый крупный кусок глыбы-туловища.

— Глава Ли Хао! — окрикнул Дэн лидера. — Здесь не только минералы. Еще есть шкатулка.

Огонек любопытства вспыхнул во взгляде мастера духов. И потух, стоило ему открыть ларчик из малахита.

— Лидер Хэйт, — подозвал он союзницу. — Вы принципиальны, и я уважаю ваше мнение. Но такая вещь Цю Фэн ни к чему. Прошу, взгляните. Это часть задания, мной уже проваленного.

— Хм? — вскинула бровь Хэйт, сумел ее заинтриговать китаец. — Позвольте?

Чтобы продуманный китаец так легко признался в провале чего-либо? Как минимум, стоило взглянуть.

— Хех, — вскоре закашлялась девушка. — А разве эти обрывки обычно не в тайниках находят?

Отчего бы и не спросить, с учетом заявления главы Осеннего ветра о неудаче со сбором целой карты? В резной шкатулке, самой по себе ценной — красивая же, лежал обрывок карты с указанием расположения Замка-за-завесой.

Первый такой активировал задание: утерянный путь. Сбор четырех обрывков в одних руках запускал таймер: один месяц, чтобы отыскать магическую печать. Та должна соединить кусочки в целое. Но, если за месяц печать найти не удалось, задание автоматически закрывается. Провал без возможности повторного прохождения.

У Хэйт уже имелось два таких обрывка. Первый был получен в подземелье внутри подземелья. Второй в Доме Сумасшедшего Стеклодува.

— Тайники? — Ли Хао обвел рукой островок в океане бурлящей тьмы. — Не везде их устройство заложено системой. В местах, как это, есть шанс. Малый. На добавочный дроп. С чем угодно. Как…

— Компенсация? — подхватила мысль союзника глава Ненависти. — Интересно. Но Цю Фэн большой клан. Возможно, кто-то другой мог бы запустить сбор карты.

Лидер Осеннего ветра протяжно вздохнул.

— За мой месяц все младшие искали зацепки. Тысяча подземелий. Сотни тысяч монстров. Обыскали горы, долины и реки. Я — глава. Не справился. Другие… Не думаю.

— И вы отдаете обрывок мне, — улыбнулась глава Ненависти. — Потому что верите в мой успех?

Нотку сарказма она даже не пыталась замаскировать.

— После того, как сам увидел темные крылья? — приподнял бровь китаец. — Знаете, я ничему не удивлюсь. Простите, лидер Хэйт, мне нужно ответить.

И это не звучало, как издевка.

Ли Хао с момента падения Воплощения Тьмы вел переписку. Его почтовая фея в красном халатике так и сыпала искрами.

Хэйт не стала мешать занятому человеку, отвлекать его разговорами дольше необходимого. Забрала протянутую шкатулку. Квест тут же обновился.

— Уходить будем камнями с привязкой, — озвучил результаты переписки лидер союзного клана. — У входа в данж мясорубка. Наемники пока держатся, но уже вызвали резервные отряды. К Прайду пришло подкрепление.

— Значит, за услуги возьмут больше, — кивнула художница: такое развитие событий было предусмотрено контрактом. — Я компенсирую разницу. Подкрепление: тоже наемники? Или?

— Прошу, не обижайте меня, — в голосе мастера духов укор. — Мы получаем прибыль, и мы платим. Это правильно. Пришел клан Небесный замок. Это из-за нас: мы с ними уже сталкивались.

— Враг моего врага — мой друг, — покачала головой Хэйт. — По такому же принципу Ненависть вышла на Осенний ветер.

Ли Хао сдержанно кивнул.

«Как аукнется, так и откликнется», — без особых рефлексий подумала девушка.

В Ненависти обсуждали вероятность подобного. Кен выдал прогноз: около восьмидесяти процентов за вступление в противостояние изначально неучтенных сил. Он бы дал более точный расчет, если бы знал о раннем столкновении ветра с небом… с Небесным замком.

«Ишь, претенциозные нашлись», — название нового участника конфликта не пришлось по душе художнице. — «Замок им небесный. Вы его сначала заполучите».

По сию пору замок с логотипа не был обнаружен. Компания-разработчик официально заявляла, что опубликует новость о появлении у Замка Пурпурных Небес владельца сразу же. И внутриигровое оповещение обещали дать.

«Три обрывка из четырех», — осознала свой прогресс в поиске Замка Хэйт. — «Еще один, и начнется гонка со временем. Найди то, не знаю, что. Не знаю где, не знаю, как, спускай собак, грызи башмак… Проверить: в последнее время кусала меня только Вив, или Барби тоже?»

— Лидер Хэйт, — союзник отправил очередное послание и будто вспомнил что-то важное. — Ваш запрет на воскрешение до конца боя. В чем причина?

— Лидер Ли Хао, — за обращением скрывалась работа мысли: говорить, как есть, или «прикрыться» нежеланием тратить скилл епископа с долгим откатом, ведь «рес» мог понадобиться боеспособным персонажам. — Скоро стартует турнирная неделя.

Китаец умный и расчетливый. До запуска турнира список участников нигде открыто не публикуется. Но в Цю Фэн немало народу, кто-то да заглянет в форумный раздел о главном ежемесячном ПВП-событии Восхождения. А там уж не опознать союзницу на скринах и видео (их публикуют после каждого этапа турнира) — надо слепыми кротами быть.

И вроде бы ничего страшного, что она скрыла факт своего участия. А вопросики о доверии могут возникнуть. У самой художницы до сих пор имелись проблемы с доверием. Так что маленькая ложь сейчас смотрелась невыгодно на фоне правдивого ответа.

— Теперь многое стало понятнее, — глава Осеннего ветра кивнул. — В таком случае, я оповещу соотечественников. Чтобы отменили регистрацию. Если есть в вашей уровневой сетке.

— Но зачем? — затрясла головой Хэйт. — Вы пытаетесь помочь мне? Это совершенно излишне.

— Что вы, — кажется, удивился реакции собеседницы китаец. — Цель: сберечь время этих младших. Разве могут они противостоять лидеру Хэйт?

После смущающего заявления Ли Хао глава Ненависти поспешно ретировалась. Кристалл мгновенного переноса с точкой привязки отправил ее в Велегард. Хэйт даже не возмутилась предложением обмена с этим недешевым камушком, в такое впала замешательство.

Она просто не знала, как реагировать на заявление союзника. То, что про «сберечь время». Вроде бы китаец сделал комплимент ее способностям (навыкам, характеристикам, экипировке и даже, возможно, крутости питомца). Но прозвучало это слишком… прямолинейно. Как лесть.

Короче, Хэйт запуталась и сбежала, чтобы не комментировать услышанное. Сбежала не просто так, а к Маське за консультацией и проверкой новой «фичи» на практике. Малая выпучила глаза, узнав о «конкуренции». Потащила «свою сверхкрутую ушастенькую» в одно давно разведанное местечко. В шахту с секретным туннелем, где гнома добывала орихалковую руду.

Орихалк не настолько редок и ценен, как эргиум. Но он много где применяется, в инженерном деле и вовсе незаменим. И так-то тоже денег стоит.

Но сначала подруги забежали в лавку при клановом доме. Где выставили в продажу первые копии новенького альбома. Во множественном: при создании копии альбома система выдала… аж пять альбомов. Правда, и бумаги «сожрала» в пять раз больше, но это пустяк.

Сияющие Очи Тьмы отныне перестанут быть неизвестной для большинства игроков территорией. По гайду с рисунками, обозначениями уязвимостей-устойчивостей, детальным описанием действий босса — это уже проходимое подземелье, хоть и с «заморочками». И с дополнительной страничкой, где расписан дроп за один заход.

А дальше помчали к портальным вратам. Там помахали парнишке из числа вражин. И в несколько переходов добрались до владений гномов.

— Что видишь? — Мася ткнула в стену шахты.

Хэйт подошла в упор, всмотрелась. Пристально, с усилием, аж до рези в глазах.

— Камень, — сказала по итогу наблюдений. — Гладкий на высоту до метра, выше слегка шершавый. Базальт? Это предположение, если что. На основе уроков географии за пятый класс. Не подсказка от «взгляда истины».

Гномка тряхнула хвостиками, достала кирку. Аккуратно выдолбила из стены часть породы. Получилась как бы ниша, сантиметров на десять внутрь поверхности.

— Еще раз глянь, — указала на выемку малая.

— Трещинки? — Хэйт озвучила то немногое, что отличалось от вида непобитой стены.

Маська снова взялась за кирку. Углубилась еще на столько же.

— А так?

— Больше трещинок и неровное? — с виноватым лицом предположила Хэйт.

Она правда не могла узреть ничего больше, как ни вглядывалась.

Гнома снова занесла кирку. Передумала, заменила ее на металлическую пластину. Вытащила до кучи камушек, вроде как изумруд, но очень уж темный, положила камень в выемку. Затем чем-то вроде лопаточки накидала на стену серую массу. Хэйт предположила, что это что-то клейкое, так как сверху к стене Массакре прижала пластину. И та не отвалилась после того, как гнома отошла от стены.

— Ты продырявила стену, затем наложила заплатку? — художница удивилась разнообразию в подходах к тестированию. — О, вижу темноту и темно-зеленый отблеск.

— Уже что-то.

Мелкая добавила раствора, налепила заплатку поверх заплатки.

— То же самое, но мутно, — отчиталась Хэйт.

Уже третья пластина закрыла взгляду истины блеск камушка.

— Ну, максимальную толщину преграды мы примерно установили, — покивала Мася. — Листы у нас не с завода металлопроката, толстенькие. Два миллиметра. Теперь еще затестить бы на разных материалах.

— Я теперь почти что гном на минималках, да? — улыбнулась художница. — А ты как глубоко просматриваешь?

Малая пожала плечами.

— Зависит от поверхностей. До метра.

— На самых минимальных минималках…

— Так ты и не гном, — Мася фыркнула. — Ушастая, ты дареному коню зубы вымеряешь. О дареном: зови своего многоголового. Будем обновку на него примерять.

Такому щедрому предложению Хэйт сопротивляться не могла. Через секунду Геро топтался по каменному тоннелю, а его хозяйка перебирала тонюсенькие кольчужные звенья.

Королевская защита многоголового.

Тип: особый предмет для питомца.

Класс: уникальный предмет, изготовленный мастером в кузнечном и ювелирном деле.

Прочность: 20000/20000. Ремонт невозможен.

Защита: показатель удваивается за каждую голову в королевской защите.

Здоровье: показатель удваивается за каждую голову в королевской защите.

Сопротивление любым негативным эффектам: +25 %.

Усиливает близость к стихии тьма. Усиливает близость к стихии земля.

Необходимый уровень питомца: 50.

Становится персональным при надевании. После того, как Королевская защита многоголового экипирована, ее невозможно снять с питомца до разрушения (прочность: 0).

В королевской защите Маська не только, собственно, защиту усиливала. Каждая голова поверх тончайшего плетения: эргиум, самый дорогой металл в игре, чередуется с черненым серебром. Серебро — больше металл ювелиров, эргиум — кузнецов (богатеньких). Кольчуга защищает головы и шеи, по всей протяженности. Не зря же малая измеряла гидру по всем направлениям и частям тела (туши).

Каждую голову венчает обруч с тусклым мутно-зеленым камнем. Это болотные изумруды. Их нельзя добыть в шахтах. Только с крайне малым шансом при убийстве монстров в Топях Занстары можно обнаружить такой камушек.

Кольчуга нисходит до груди Геро, и там соединяется в своеобразное ожерелье. На матово-сером фоне черные черепа с крохотными изумрудными глазками. Черепов девять, в два ряда, шесть и три. Восемнадцать глаз. После прохождения глазастого данжа не обращать внимание на такое было затруднительно.

Близость к стихиям тьма и земля — это от болотных изумрудов. Не очень понятно, что дает та близость. Особенно с тьмой: Геро и так гидра мрака, куда темнее? Надо было проводить эксперименты, но Хэйт слегка подустала от тестов.

Маська все-таки нашла способ создать уникальную вещь на стыке двух профессий для питомца подруги.

— Это ши-кар-ный подарок, Мась, — по слогам произнесла художница. — Нет слов. Спасибо!

— На здоровье, — тепло улыбнулась малая.

— На здоровье, — Хэйт попросила Геро покрутиться на месте. — И на защиту. И на сопротивление негативкам. И еще стихии бонусом.

— А еще он теперь красивенький, — умильно сощурилась Мася, любуясь на дело рук своих.

— О да, — художница сфокусировала взгляд на черепах. — Глаз не оторвешь.

На том подруги разбежались по своим делам. Хэйт заскочила в Дорб (котел, суп из десяти трав). Так было чуточку удобнее, чем потом возвращаться. Затем в Велегард. Заглянула в лавку: пару экземпляров альбома подземелья Сияющие Очи Тьмы успели выкупить за время их с Масей испытаний.

Оттуда в клановый дом. Инструктор с группой будущих победителей турнира (всем бы уверенность Лэя, конечно) нынче занимались мазохизмом. Китаец раздобыл сведения о ручье, вдоль русла которого росли ядоносные вьюнки.

И всем составом пошел проверять: будет ли считаться нахождение в гуще ядовитого кустарника за получение урона стихией земли. Лэй их там заставлял упражнения делать, пока они медленно (вьюнок очень слабо травит) помирают от отравления.

— Теперь тренировка с иглами усложнится, — сказала Хэйт, ни к кому не обращаясь. — Раз я вижу через повязку.

— Жизнь — боль, — зашуршало листьями деревце, похожее на молодой ясень.

— Иди ты, — вяло отмахнулась глава Ненависти.

— Не могу, — зашелестел ясень. — У меня корни.

Чернильное облако с хмурой феей возникло перед Хэйт во время спуска к телепортационному камню. Ли Хао писал, что ему в режиме «реального времени» докладывают сведения от «сквозняка».

Сообщают, что глава клана Ненависть не в себе. Возможно, страдает раздвоением личности. Она разговаривает сама с собой во внутреннем дворе. Что именно говорит «двинутая», теневик сто двадцатого уровня, увешанный артефактами на все, что только можно, сказать не может.

Ну, это понятно: Маська еще при планировке обозначила расположение артефактов от прослушивания. А по губам прочесть не может, так как из-за дерева не видно.

Обнаружение жизни парню, сидящему на крыше соседнего здания, показывает только одного персонажа. И он уверен: «психичка» во дворе одна. Для некоторых представителей семейства кошачьих в чате это сразу же «всё прояснило».

Отвечать на послание Хэйт не стала. Тон письма главы Цю Фэн был слегка ироничным, так что сомневаться в здравомыслии союзницы он, вроде как, сам не начал. Хмыкнула, мол: надо будет чаще разговаривать с молодым ясенем. Репутация «двинутой психички» среди Прайда главу Ненависти более чем устраивала.

То, что секрет одного деревца не раскрыт по сию пору, радовало. То, что деревце («детка» от древа искушения) ее нежно троллит — издержки. Пусть растительный страж «лает» на хозяйку, главное, чтобы кусал (распускал ветки) непрошенных гостей.

По капельке воды из источника мудрости себе, Шерри и Геро — это уже сродни ритуалу. Забрать травки и взглянуть на зеленеющую гору Покоя, пожалуй, тоже. Ждать урожая рано, но обозревать владения, зная, что день за днем они все больше преображаются — особая форма удовольствия.

Потом можно и на Лестницу в небо сходить. Вколотить мобиков в ее ступени… И побольше, побольше! Благо, опыт все еще «выкручен» на девяносто процентов из ста в пользу питомца.

Окаменелые ящерицы первого этапа и горгульи второго с участием Геро во «взрослой» форме щелкались, как орешки. А вот Сердцекаменный Панголин доставил несколько неприятных минут.

— Сегодня день каменюк? — злобно высказала Хэйт. — Геро, разберись.

Гад сопротивлялся земле и в меньшей мере тьме. Еще и с устойчивостью ко всем видам физических атак оказался. Гад — это потому как ящер, но с окаменелой чешуей. И, очевидно, сердцем.

Один в чешуе и защищен неплохо, другой в чешуе и кольчуге, многоголов и опасен. Устойчивость? Что же, бой продлится дольше.

Спустя пять минут боя и пять процентов здоровья, утраченных Сердцекаменным Панголином, Хэйт тяжко вздохнула.

— Чудес на свете не бывает.

Питомец великолепен в защите, полезен и вообще «красивенький», но в атаке он как был «не вау», так и остался.

Шпильки и косички тоже слегка теряли в эффективности из-за устойчивости к «физике». Так что и поковырять гада, и побегать от каменных шипов да копий Хэйт пришлось изрядно. Но оно того стоило. День раздачи подарков не закончился.

Чешуйчатый враг отдал ей свое сердце. Посмертно. Каменное сердце — так назывался булыжник, оставшийся на прозрачной платформе после боя. При применении обещал добавить новое пассивное умение с аналогичным названием. Дает пять процентов к эффективности стихии земли.

— Сюда, моя прелесть, — уже на земле с удовольствием сжала в ладони и активировала новый бонус Хэйт. — День прошел успешно. Выход.

Прода 22.11.2024

Реальность весьма бодро и звонко чирикала.

— Раз клюв, два клюв, — еще не выбравшись из капсулы, определила на звук Вероника. — Спелись. Молодцы.

А по выходу (выползу) тон и громкость обращения к пернатым сменились.

— Ну что за дела! — хозяйка пернатых схватилась за голову. — Аллан, ты должен был предотвратить непотребство. А не примыкать к нему!

Количество кучек на поверхности модуля возросло.

— Чиви-чив? — склонила умную головушку домашняя виверна.

Мол: мы же беспокоились о тебе, пропащей, чем ты не довольна? Серый приятель тоже подскочил. Глазоньками черными похлопал. Только сейчас, вглядевшись, Ника обратила внимание на его ресницы.

— У попугаев, оказывается, есть реснички, — озвучила она. — Причем у парня они гуще и длиннее, чем у девочки. Обалдеть.

— Тьи, — и задранный клюв.

«Я и так великолепна».

Аллан разразился звонкой песней. Очевидно, воспевал то самое великолепие небесно-голубой подруги. Вив поддержала певческое начинание подопечного. Звучало приятно, но громковато для хозяйки. Она ж не птица, чтобы в полной мере оценить старания певунов.

В общем, Ника сделала ноги от пернатых, пока те заняты друг дружкой. Рожица (и всё прочее) сама себя не умоет, продукты сами себя не купят. Кнопка на кофемашине сама себя не нажмет.

Модели поновее на голосовом управлении, те могут. В кухне художницы живет надежная и проверенная, хоть и немодная кофеварка. И менять «старого друга» на нового, технологичного, Веронике совсем не хотелось.

Несколько раз в жизни Ника задумывалась: что она будет делать, если с живописью совсем не сложится? Никак. Вот не будут покупать ее работы, и всё тут. Какую «нормальную» работу она может найти. И выдержать не месяц-два, а хотя бы пару лет. Тогда она еще не знала о Восхождении, так что все варианты выбора лежали по эту сторону реальности.

Самым очевидным был — искусствовед. Или галерист, что немножко другое, но тоже про искусство. Только — одна беда — чужое искусство. Каждый день глядеть на то, что воплотили в красках — другие. Не ты. Слишком больно для эго.

Можно было бы удариться в дизайн. Художественный вкус у нее наличествовал. Но слишком уж своеобразный, такой не всем «зайдет». А с гибкостью, чтобы пожелания клиента ставить на первое место, у Вероники была напряженка.

Так что если и дизайн, то какой-то очень нишевый, специфический. Узкое горлышко: влезь, протиснись в популярные да востребованные, несмотря на конкуренцию. А потом еще удержись, балансируя на кончике иглы между тем, что приносит доход и тем, что не идет вразрез с твоей эстетикой.

И был момент, когда Ника решила, что если все пойдет по самому печальному сценарию, то пойдет в кофейню работать. На должность бариста. Выучится, конечно, для начала, а уже потом… Дальше осмотрится, наберется опыта. А там, если втянется, может быть, и на свою кофейню замахнется.

И не только кофе там был бы ее приготовления. Но и дизайн, и — живопись. На стенах непременно висели бы ее картины. И под настроение или особые события она бы их меняла. Для реализации пришлось бы или в долги-кредиты залезать по самые уши, или распечатывать счет-наследство.

Затем друг Леша показал художнице статью о Восхождении. И на одну потенциальную бариста в мире стало меньше. А ведь могли бы люди пить ароматный терпкий напиток из рук, которым кисть привычней…

Ника отставила пустую чашку. Улыбнулась. Не исключено, что тот запасной план однажды станет явью. Как знать? Ни в чем в этом мире (в обоих мирах) нельзя быть уверенной на сто процентов.

Проверила мобильный. Вал сообщал, что занят делами музыкальными, но про выступление в Ирисе не забыл. Явку — кровь из носу — гарантировал. Анютины глазки слали много печальных, плачущих и засыпающих смайликов.

«С этой всё ясно», — растянула губы в улыбке художница. — «История искусств».

У них ужасно нудная преподавательница. И по характеру та еще мегера. На ее лекциях спать клонит невыносимо, но стоит и впрямь смежить веки… Зачет в конце курса станет сниться в кошмарах.

Аня вышла на учебу. Вкушала все прелести образования полной ложкой.

«Почему нельзя перенести в виртуальность лекции?» — ныла в сообщении подруга. — «А практику в другие дни ставить. Стас на больничном. Его часы взять некому. ИМХК только. Сорок минут на дорогу туда и обратно».

«Мечтать не вредно», — набрала Вероника. — «Придумала она: слушать лекции, утирая слезы черепахе».

Ответом ей стал рыдающий навзрыд анимированный рыжий котик. Окрас хвостатого в цвет волос отправительницы.

— Стас на больничном, — выговорила Ника. — Но латину пишет. Любопытно. Впрочем, тьма с ним. И с этой склеротичкой брюнетистой.

Срыв сеанса живописи она той красотке все еще не простила.

По всему выходило, что на личное время Вероники этим вечером претендуют только попугаи. Да и те заняты друг другом. Их накормить, напоить и можно оставить в покое. Себя накормить тоже, это вообще полезное дело. И уже потом можно заняться воплощением художественной задумки.

Чуть позже Ника пошаманила со светом в дальней комнате. Притащила раскладной мольберт и холст в подрамнике. Идеи воплощать по стремлению, не из надобности, всегда казалось девушке правильным. Важным.

Внушительный каменный истукан и остров в его ручищах. Такой одинокий обломок тверди в океане тьмы. Миг: рукотворный шторм, гигант качает «чудо-остров», по которому смешно бегут «букашки» — игроки. Каменные стелы, осыпающиеся каменной пылью, и глаза, глаза, глаза…

Легкое художественное допущение, и в воздухе над одним из краев островка возникает зеркало. Из зеркала к фигуркам тянется туманная загребущая рука.

Закончила картину Ника за полночь. Окинула гордым взглядом: хорошо вышло с наслоением этапов. Для живописи. В бою это было бы страшно. Пол качнулся, вы бежите. Только достигли относительно безопасной зоны, как туманная лапища делает «хвать».

Она оставила масло на просушку. И потопала собирать с веток игровой площадки спящих попугаев. Свет у них был настроен по таймерам. С такой-то безалаберной хозяйкой таймер — полезнейшая вещь.

— Висит груша-птюша, нельзя скушать.

«Груши» встрепенулись, сонно и тихонько щебетнули: мол, третий сон видим, а тут ты со своими хваталками. Хорошо еще, не туманными. Вероника покачала головой. В очередной раз поразилась: как такие крохи не боятся людей-громадин? Где там в них помещается столько храбрости и доверия?

Найти ответ почему-то казалось ей очень важным. Хоть и едва ли достижимым.

Восхождение встречало Хэйт рассветом, нежным и прозрачным. Художница твердо знала: чтобы получить небесно-голубой, необходимо смешать три части чистого синего с одной частью белого. Синий плюс красный в равных долях дадут фиолетовый.

Здесь белого «подмешали» больше: небеса манили воздушностью, прозрачностью. И к фиолетовому тоже прибавили белизны, высветлили до нежнейшего глициниевого. Затем увеличили долю красного: так появился лиловый. Пустили в небесное плавание белоснежные перышки облаков. И припудрили всю эту красоту лавандовым.

Небеса манили: коснись нас, взлети и останься. Как такому зову противиться? Проще всего в рассветную высь можно было подняться по Лестнице в небо. Хэйт зашла в игру пораньше, и могла себе позволить сначала пройти этап эвента, в уже потом переключиться на остальные активности.

В качестве противников на сей раз ей достались летучие мыши. Система явно тяготела к летающим монстрам в качестве противников на Лестнице в небо. Стрекозел, воздушные змеи, летучие мыши… Ну, или это именно Хэйт так везло.

Два этапа пролетели и не заметили. Ровно, как и накануне. Финальный противник Крикун Веспер уже повеселее оказался. Бой он начал…

«Ни за что не догадаетесь из имени, ага», — Хэйт бы поморщилась, если б могла.

С крика начал бой упитанный летучий мышиный царек. Или на что там еще намекала зубчатая корона на шерстистой голове мыши? Крик вешал остолбенение на две секунды. И это было неприятно, потому что тратить очищающее пламя в первые же мгновения схватки главе Ненависти не хотелось.

Тварь сопротивлялась тьме и воздуху, плюс частичное игнорирование атак стихии земли. Видимо, речь о тех, что проходят непосредственно на поверхности, вроде трясины. Летучая мышь буквально выше этого.

Веспер уязвим к свету и огню. Боится к стрел и устойчив к дробящему. Последнее, возможно, по причине маневренности: поди, допрыгни до этой летучки. Мало здоровья, значит в атаке мышинда сильна.

И быстра: несколько взмахов крыльями, разгон, укус… Геро перехватывает летучую пакость. Двадцать пять процентов сопротивления всем негативкам — это много. Это очень хороший шанс избежать контроля и закрыть своим телом (тушей) хозяйку.

Раз спал дебафф, надо помочь защитнику: Хэйт отправляет в полет шпильки, одну за другой. Только затем переходит к скиллам. Этот бой лучше закончить быстрее, не растягивать сомнительное удовольствие. У художницы довольно чувствительный слух. Если пение птиц ей приятно, то этот ор с уходом в ультразвук почти взрывает мозг.

Мышь будто слышит мысли противницы: опять верещит, но на другой тональности. Воздух вокруг Крикуна и Геро будто бы вскипает. Карминно-красные пузыри разбухают и лопаются, выжигая здоровье гидре мрака. Полбеды: тварь «вампирит» посредством этой ауры. Около половины хп, что теряет Геро, восстанавливаются из потерянных Веспером.

Окаменение: если пройдет, может сбить ауру. При условии, что это у Веспера поддерживаемое умение. Сопротивление!

— От ты ж… со-противный, — кривится и фырчит от негодования художница.

Она ведь в разноцветье небесном, а то увеличивает эффективность заклинаний стихии земли на пятьдесят процентов. И бонус от каменного сердца туда же, еще пять. А коронованной мыши хоть бы хны.

Огоньки, ядовитая пыльца, каменный кулак — Хэйт не стесняется в заклинаниях. Но в область действия ауры не рвется. Еще не хватало подпитать летуна своим здоровьюшком.

Регенерацию Геро, терять его так глупо в планы хозяйки не входит. Не будет же эта тварь безостановочно высасывать хп из питомца. И верно: краснота блекнет, растекается напоследок кровавой лужицей по полу.

Мерзость визжит, как в начале. Только теперь остолбенению противится Хэйт. Шпильки вернулись: отлично, летите в шерстяное тельце, драгоценные. Сблизиться — теперь уже можно — пустить в ход косички.

Совместное приключение с Осенним ветром лишний раз доказало одно вычисление Кена. Эльф-умник заверял, что после самых мощных атак есть хотя бы секунда-другая, когда враг не сопротивляется. Разработчики не создают непобедимых монстров. Шанс одолеть самого неудобного противника есть у каждого. Надо только выхватить этот шанс.

Веспер ухитрится крикнуть еще разок, но его это уже не спасет. Победный удар нанесет даже не Хэйт, а Геро. Множественный укус коронованными (в его доспехе-украшении обруч с камнем, как разновидность короны) головами оборвет жизнь коронованной мыши.

— Молодец, так его, — похвалит ручного монстра Хэйт. — А то ишь, разорался тут.

И без всяких ожиданий дотронется до клубка дыма с лутом. В самом деле, сколько можно? Умение «воспарить» ей на Лестнице в небо дали, каменное сердце вручили. Еще и фейерверком одарили, чтобы скучно не было.

— Это шутка такая? — в руке останется карминно-красный шарик.

— Значит, вас чуть не выперли, — Маська потрясла хвостиками в знак недовольства. — Если бы Спиритус не спас положение, сегодня вы бы даже не пошли в Багровую Лилию?

В Обжорке, как и всегда, был назначен общий сбор. Пока что собрались лишь самые ранние ласточки. Это ли не повод поболтать тем, кто явился раньше других?

— Верно, — Рэй кивнул. — Идея призвать суккубу, когда нам уже слишком явно намекали, что пора бы приглядеться к их цветочкам повнимательнее, была — огонь.

Никто из парней не рвался «рвать цветы» в столь сомнительном заведении. И разделяться тоже. Во внутренние помещения попасть хотелось, но рабочих идей не было. Даже у штатного умника Кена — то был слишком новый и не просчитываемый опыт.

— Спиритус — красавчик, — кивнула гнома. — Бесспорно.

— Если ваши малышки окажутся так же горячи, как моя, — убийца очень похоже спародировал голос чернокнижника. — То приводите их всех! А суккуба у него миниатюрная, но при этом все атрибуты демона-соблазнительницы при ней.

— Ты имеешь ввиду, — Мася уставилась вниз, но там взгляду зацепиться было не за что, потом глянула на Хэйт. — Выпуклости и округлости?

— Ага, — ответил Рэй, ухитрившись ни разу не скосить взгляд на округлости ушастой соседки по столу. — А там же подростки, откуда взяться… выпуклостям? Но чего Спиритус не ожидал, наверное, так это дикого ажиотажа среди… кхм, цветочков. Они все очень хотели посмотреть и пощупать суккубу.

— Боевого засуммоненного демона? — уточнила гномка. — Пощупать?

Рэй покивал с многозначительным видом.

— Багровая Лилия еще стоит, или там теперь пепелище? — несколько приукрасила возможности призываемого существа чернокнижника Мася. — И нам вот-вот выкатят счет за восстановление, да еще и закроют доступ в Дорану? Что было бы крайне несвоевременно, с учетом списка городов, откуда есть прямой телепорт в Ла Бьен.

— Расслабься, — посоветовал убийца казначею Ненависти. — Нормально всё. Пара девчонок суккубу щупанули, хвостик им особенно понравился. А дальше она начала краснеть, в смысле, адское пламя готовилась пустить в ход, и Спиритус ее отозвал. Сказал: она у меня девочка стеснительная. Особенно на людях. Хотите еще? Так давайте мы еще разок придем, и в более приватной обстановке суккуба появится снова.

— Фуф, — выдохнула малая. — А «еще разок» для чего?

— Чтобы эта слабоуправляемая тварь реально не жахнула вокруг себя адским пламенем, — ответил Рэй. — Так-то с ней Спиритус управляется, в бою она его команды исполняет. Вне режима боя, как выяснилось, есть нюансы.

— Я поняла, — с серьезным видом кивнула Массакре. — А что это у нас ушастенькая такая молчаливая сегодня? Опять что-то читерское урвала, признавайся?

— Как бы вам так сказать… — очнулась от глубоких дум Хэйт. — Вроде того. Проще показать, наверное. Группу примите.

И сама в очередной раз открыла описание новоприобретенного умения. Сразу пятого, максимального уровня.

Немножко жаль было, что визуальных эффектов ей с этой крутью не выдали: кипящий карминно-красными пузырями воздухами смотрелся зачетно. Зато орать для активации не надо, как бы под нее адаптировался скилл. Несомненно, огромный плюс.

Вы изучили новое умение: Аура Вампиризма V.

Аура Вампиризма V: При включении

восстанавливает 25 % здоровья союзников относительно нанесенного ими физического урона; дополнительно увеличивает физический урон союзников на 5 %.

Количество целей: до 10 (группа, включая адепта/жреца, поддерживающего умение, не далее, чем на 10 м от адепта/жреца). Время действия: до отключения. Подготовка: мгновенно. Затрата маны: 5 % от общего количества. Перезарядка: 1 сек.

— Офонареть! — и без того большие глаза Маськи стали напоминать упомянутые фонари. — Ты где такое урвала?

— Жаль, что радиус мал, — заметил недостаток новой ауры убийца. — И что только на физику распространяется.

Он-то обычно в отдалении от группы «работает», значит, ему не достанется вкусного «вампирика». И ладно, что хп не вытягивается. У Рэя обычно миссия: один выход из теней должен равняться одному трупу. Если повезет, и враги кучно встали, то и несколько трупов. Тогда как дополнительный урон убийце очень бы к месту был.

— Ну простите, — глава Ненависти развела руками. — Ауры всевластия, чтобы без недостатков, мне пока не выдали.

— Есть, к чему стремиться, — улыбнулся Рэй. — Серьезно, откуда дровишки?

Хэйт воздела палец к небу (в данном случае — к потолку).

— Ты всё правильно делаешь, ушастенькая, — похвалила подругу Мася. — Подсказывай системе, чем тебя еще одарить. Я, кстати, сегодня вынесла с эвента эпические ботинки. Не в размер: на десятый уровень. Подарила нашим младшим.

— А я набор усиленных отмычек вчера забрал, — поделился и своим приобретением их общий приятель. — Шанс слома втрое ниже, чем у стандартных. А, еще тот кошель с брюликами, который малая уже в дело пустила.

— Кен получил чувство воздуха, — вспомнила еще один эвентовый приз Мася. — Это ему меткость подняло и еще что-то. Что, не знаю, он сказал, надо проверять.

— Квинт нашел рецепт на алхимию, — подрулил к столу Сорхо. — Мастерский. У неписей такой не купишь. Теперь усиленно докачивает профессию. Будет делать состав, который при нанесении на оружие вешает кровотечение. С ним можно наносить и яд, они не конфликтуют.

Глава Ненависти слушала и кивала. Выходило, что «насыпает» разные вкусняшки система в рамках эвента щедро. Значит, Кен был прав, и Лестница в небо важна. Игроки должны ее пройти. Чтобы — что? Ответ они узнают не раньше, чем кто-то преодолеет все пятьдесят ступеней.

«Очень хорошо, что сроки прохождения продлили», — подумала Хэйт. — «Я хочу своими глазами увидеть, к чему мы стремимся. Что там такое на небесах, к которым ведет эта лестница».

Прода 26.11.2024

С появлением Вала и Хель разговор перетек в обсуждение нового номера. Судя по всему, демоница решила выложиться на полную и сама, и всех остальных задействовать. Всех — это не только группу Ненависти.

К Лунному Ирису, как и в тот раз, домчали на крыльях ночи. Правда, сначала Хэйт узнала, где и когда в последний раз видели Шрама. Кого-то другого Шерри придавит мощью, авторитетом и ужасом. А с этим мастером теней нелегко совладать.

Перед заведением выхаживали парни: мускулистые, брутальные, не похожие на клиентов специфического заведения. Те все из себя лощеные (в большинстве своем).

Эти же выделялись, скорее, дешевизной простеньких рубахах с оборванными рукавами. Хэйт и не знала, что такие есть в игре. Но — раз они оба в таких, значит, есть. Свободные штаны и дешевая обувь, вот и весь образ. И цвет один: штаны и рубахи белы, как снег. Образ один на двоих. Закупка в одной лавке? Очень даже возможно.

На «цветочки» парочка крепышей вообще никак не смахивала.

— Мальчики с нами, — сообщила демоница при входе.

Ненависть и «мальчики» переглянулись, зашли внутрь. На сей раз для разросшейся компании выделили длинный стол на балконе.

— Мы должны всех удивить, — выказала намерение Хель, когда все расселись, и расторопный юноша принял заказ.

Вино, сладости и фрукты, безусловно, за счет заведения.

— Это будет проблематично, — качнула головой Хэйт. — После того, что ты в прошлый раз им устроила.

— Шоу маст гоу о-о-о-он, — одобрила выбор вина Барби (она затребовала кубок, да побольше, вместо бокала). — Или пшел во-о-он.

— С задумкой старшей Хэйт, — вежливо кивнула танцовщица. — С вашей поддержкой и участием младших, — обратила внимание на парней она. — Мы заставим их забыть, как дышать.

Короткостриженые темные макушки склонились в знак согласия.

Художница поймала себя на том, что неприлично таращится на этих двоих. Лица скорее непривлекательные, черты грубые, разрез глаз восточный. Понятное дело, соотечественники Хель. Но где же она их — или кого-то очень похожего на них — видела?

— Было бы неплохо услышать подробности, — Мася тоже поглядывала на парней. — И кто эти ребята?

В Восхождении никого не удивить отменным телосложением. Задать при генерации облика красивую мускулатуру нетрудно. Покрути ползунки, настрой, как тебе нравится, и вот ты уже готов соперничать с античными статуями.

Но что-то подсказывало Хэйт: эти литые формы не бутафория, а слепок с реальных тел. Как и лица, кои даже не пытались приукрасить. Возможно, дело было в сдержанных движениях. Будто два хищника, готовые к нападению в любой момент.

— Простите, эта беспечная не представила сразу, — Хель склонила голову. — Торопилась зайти внутрь. Сторм и Фог. Они братья. Каждый из них би-бой. Их команда примет участие в танцевальном конкурсе в следующем месяце. Мы уже выступали вместе однажды. Они согласились помочь сегодня.

— Ак-х-х-р… — орчанка чуть не подавилась виноградиной. — Би-бой это…

Взгляд зеленокожей испуганно заметался между ближайшими «цветочками»: смазливым мальчиком и миловидной девушкой.

— Мы занимаемся брейк-дансом, — ответил крепыш чуть постарше.

Теперь-то, после имен (это как бы ники, но в точности повторяющие сценические прозвища танцоров) художница вспомнила, где видела их лица. В номере с музыкальной шкатулкой, где Хель-Мэйли крутилась в балетных па, а два би-боя вертелись в своей манере. Это было шоу про уличные танцы, и би-бой Сторм в нем дошел до финала. Правда, не победил.

— Репетиция не включала партнеров, — вздохнула Хэйт.

Ее задача только что значительно усложнилась. Потому как в этот раз она собиралась «читерить» по полной, используя знание танца Хель. А тут крутой поворот в виде двух новых персонажей. Которых тоже надо бы изобразить. Живописать она собиралась происходящее на сцене.

— Мне удалось связаться с Фогом и Стормом в последний момент, — повинилась танцовщица. — И я верю в неоспоримый талант нашей старшей.

Хэйт сказала бы, что вера — это прекрасно, но даже культ имени её скорости пальчикам не прибавит. Но к ним спешила Мама Ирис, и художница предпочла смолчать.

— О, как мы все рады, что вы смогли выделить время и посетить нас вновь, — расцвела в медовой улыбке главная «ириска». — Мне передали, что у вас есть некоторые пожелания по сцене. В том, что касается подготовки к выступлению.

— Да, — Хель главная звезда шоу, ей и карты в руки. — Первое: доступ нашему инженеру до начала выступления. Второе: убрать освещение по сигналу. Третье: нам нужен будет доброволец. Не из персонала.

Смотрительница «цветника» даже не пыталась скрыть удивление.

— Инженера я провожу лично. Затемнение возможно. Однако лунные ирисы светятся в темноте. В этом их прелесть и ценность, их мы не…

— Устраивает, — легко взмахнула кистью руки Хель. — Цветы не помешают.

— Касательно добровольца… — замялась Мама Ирис. — Это что-то опасное?

— О нет, — заверила демоница. — Он всего лишь подтвердит, что эта ткань не прозрачна. Вы и сами можете убедиться.

Хель достала широкую черную ленту бархатную ленту.

«Ириска» не стала ломаться, осмотрела и ощупала ткань, затем приложила ленту к глазам.

— Моего свидетельства недостаточно? — уточнила она. — Лента в самом деле не пропускает свет.

— Вы нас пригласили, — повела плечиком танцовщица. — Это ваш дом цветов. Лучше, чтобы свидетель не был вовлечен.

— Поняла вас, — согласилась с доводами бордельмаман. — Что-то еще?

— Только ужин от вашего многоуважаемого шеф-повара после выступления, — улыбнулась Хель. — Молодым людям — здесь. А мы бы лучше, как тогда, без лишних глаз…

— Ни слова больше! — блеснула глазами Мама Ирис. — Будет исполнено в лучшем виде.

— Ну, в худшем случае хоть пожрем, — когда смотрительница заведения удалилась, Барби залпом опустошила свой кубок. — А я типа их должна буду ухайдакать? Или твоему рогатику дудку сломать? Мужики, если я в вас лишних дырок понатыкаю — без обид.

— У меня вопрос, — подал голос Вал, молчавший до этого. — Если бы Ирисом рулила наша зеленая, ее бы называли — Барбариска?

Теперь зеленая пыталась захлебнуться вином. Возмущенно булькало и рокотало в Барби вино (или негодование).

— Переиграл и уничтожил, — хохотнула Мася. — Ладненько, я пошла. Все эти штуковины сами себя не установят.

— Сильная старшая, — обратилась Хель. — Эта бестолковая понимает, что у нас не было возможности отработать взаимодействие. Просто исполни то, о чем мы договаривались. Эти младшие подстроятся.

— Ладно, я тоже пойду, — озвучила Хэйт.

Мама Ирис вышла к краю сцены с бархатной лентой в руках.

Найти желающего опробовать, видно ли сквозь черный бархат что-либо, оказалось легко. Разом ползала подорвались с мест. Труднее было выбрать всего нескольких, чтобы и «тест драйв» ленте провести, и гости дорогие не обиделись.

Художница тем временем разложила принадлежности для живописи. Демонстративно проверила порядок: где что лежит. Взяла в одну руку палитру, в другую кисть. Ею и помахала: сначала залу под грохот оваций (тут явно собрались многие из тех, кто запомнил Ненависть по прошлому выступлению), затем Маме Ирис. Наше вам с кисточкой. И: я готова, завязывайте.

Ленту бордельмаман намотала плотно, в два слоя. Затянула как следует. Затем театрально прищелкнула пальцами.

Лунный Ирис начал погружаться во тьму. Нежный свет цветов, словно отражающих лепестками свет луны, украсил зал. Но не только лунные ирисы засияли. На тонких тросах сверху спустили хрустальные шары. Не герметичные: одна сторона приоткрыта. Внутри искрились звездчатые бутоны звездоцветов.

Дюжина шаров, более сотни бутонов — травница Фарра подготовила растения к временному переселению. Когда представление завершится, шары с звездоцветами заберут обратно, в недра горы Покоя.

«Как же красиво», — выдохнула Хэйт, ценительница прекрасного.

Идея слепой художницы пришла в голову находчивой гноме. Она-то знала, что ткань на глазах никак их ушастенькой не помешает. Но зрители этого знать не могли.

«Это обман», — неуверенно возразила тогда глава Ненависти.

«Ловкость рук… и зоркий глаз. И никакого мошенства!» — вздернула носик казначей клана.

Так художница «ослепла».

По залу пронесся ветер шепотков и ропота.

А затем зазвучала флейта.

Вал редко играл чужую музыку на памяти Хэйт. Но классику, конечно, знать был обязан. Вступление к «Лебединому озеру» Чайковского в стенах борделя… Такого здесь ранее наверняка не случалось.

Над центром появились две феечки. Воспарили ввысь, кружась по спирали, и рассыпая искры: золотые и алые. Двуцветная спираль повисла в воздухе, затем разом осыпалась вниз. На лежащую девушку в черном шифоновом платье.

Не балетную пачку: Хель выбрала длинный многослойный наряд из тонкой полупрозрачной ткани. Скорее в азиатском стиле.

Искры продолжают сиять фэнтезийными стразами: на ткани, на коже, в волосах и на маленьких рожках.

То, как плавно и изящно подымается над сценой демоница — это отдельный вид эстетики. Грация — второе ее имя, утонченность — третье.

Хэйт пишет тьму. Разверзнутые в крике рты. И жвалы, и звериные когти. Мешанину изломанных тел и россыпь пожелтевших от времени костей. Ничего из этого нет на сцене. Метафора в живописи: тьма — это страхи.

Прекрасный лик о восьми глазах ее любимицы Шерри тоже нашел свое место в одном из уголков картины. Шепчущий ужас оскорбилась бы, не включи ее хозяйка в число страхов из темноты.

Флейта играет тише, будто бы музыкант удаляется, пятится прочь от мрака и кошмаров.

Взмывает, как от внутреннего толчка, тело танцовщицы. Разлетаются рукава, а из них — множество светлячков.

Зал ахает. Флейта молкнет. Светлячки летят к звездоцветам. И те начинают петь. Едва слышимый звук усиливается — это Вал включил резонанс.

«Ла-ла-ла-ла-ла», — слышит невозможное, сказочное пение цветов зал.

На холсте появляются искорки: звездоцветы, они же — надежда.

Дрожит, трепещет, словно лист на ветру, тонкое тело Хель. Быстрые и точные движения пальцами, колыхания ткани, вибрации линий тела.

Узор этого танца кажется беспорядочным, но отвести взгляд от дрожащей танцовщицы невозможно. Тонкие пальчики словно и не воздуха мимолетно касаются, а затрагивают потаенные струны в глубине души каждого зрителя.

«Демонская магия», — усилием воли не позволяет дернуться своим пальцам и кисти Хэйт.

Ей нельзя ошибиться. Этот трепет ей предстоит передать на картине. Задача почти невозможная, тот еще вызов самой себе.

Белые искры слева и справа. Стягивают темную ткань и распрямляются партнеры демоницы: Фог и Сторм. Феи кружат над их головами, вращая волшебными палочками. Так появляются нимбы над головами мужчин-танцоров.

Ангелы — это что-то небесное? Свет и покой. Мир, ненасилие. Возможно, так оно и есть. С нормальными ангелами. Эти же — два босяка в грошовых одежках, всего и сходства с ангелами, что белый цвет. И нимбы, сотворенные феями. Крылья где-то потерялись, наверное. Истрепались о мировое зло.

Парни скрещивают мускулистые руки на груди. Время резонанса прошло, и цветы умолкают. Зато край сцены вспыхивает пурпуром и серебром. Хэйт ведь не нужна подсветка, с завязанными-то глазами. Ее несговорчивая фея согласилась на участие только ради музыки…

Искры падают на белый концертный рояль. Точную копию того, что стоит на сцене в Ла Бьен. Ради обладания этим инструментом Вал согласился дать в Ла Мьюсика двадцать концертов. Бесплатно. Казначей билась в конвульсиях, но дала добро: за золото такой рояль игроку не купить. Либо они не нашли такого способа. А они ведь старались. Всей Ненавистью. Слишком живо в памяти было то невероятное выступление Вала, за возможность его повторить они многое отдали бы.

Звучит бессмертная классика. Это больше уступка би-боям, ведь Хель способна построить рисунок танца под любую мелодию. Парням с импровизацией без бита сложнее. Лебединое озеро мирит всех: свет и тьму, ангелов и демонов.

Легендарное вращение: Хель кружит пируэты, ангелы вращаются, стоя на головах. Синхрон абсолютный. Зал взрывается аплодисментами, едва не заглушая музыку.

Мелодия нарастает, ускоряется. Набирают обороты ангелы и демоница. Врывается на сцену орчанка в боевом обмундировании, с копьем наперевес.

Вал бьет по клавишам. Замирают танцоры. Зеленокожая мчит к ним, делает выпад копьем.

Мелодия срывается в какую-то безумную интерпретацию классики и рока — все это чистым звучанием концертного рояля.

Сторм перепрыгивает через древко, Фог стелется по полу, пропуская наконечник над головой. Шторм и Туман — говорящие имена. Еще выпад, и еще: ангелы уходят от атак, даже не сбиваясь с внутреннего ритма.

Орчанку писать легко: боевая зеленая ярость, Хэйт знает наизусть ее силовые движения.

Хель исполняет соло. Танец на стыке балета и современного танца. Движения пружинистые, широкие и одновременно изящные.

По полу стелется туман, явно гномьих рук дело. Воздушный брейк-данс: и такое возможно, оказывается. Зеленокожая воительница не сдерживает себя, сыпет ударами направо и налево, а эти двое парят над землей, уходя от атак. Подставляют колени и плечи, как опору для высоких прыжков. Один — взмывает в воздух и устраивает сущее безумие, другой становится единым с туманом.

Хэйт так их и пишет: одного в кручении на спине, другого с опорой на пальцах одной руки. Брейкеры-ангелы-оборванцы. Какие времена, такие и ангелы…

Когда Вал снова бьет по клавишам, воительницу сносит… пушечным ядром. Технические штуковины Маськи, если речь не о големах, а о механизмах, не делят цели на своих и чужих. Так что сметает зеленую мощно. И хорошо, если не насмерть. Впрочем, Мася обещала вовремя активировать яшмовое ритуальное кольцо братства. Дать щит жертве искусства, чтобы оно ее не расплющило.

Бард понижает громкость. Музыка перетекает в что-то новое, очень тихое, нежное, как бы прозрачное. Если рояль может шептать, то эта мелодия и есть — шепот рояля. Резонанс!

«Ла-ла-ла-ла-ла», — слышны звездоцветы.

Движутся в танце друг к другу ангелы и демоница. Хель вспархивает — это не назвать прыжком, ее ловят, не позволяя упасть. И снова подкидывают. Вращение в воздухе, полет вниз спиной — на крепкие руки, и вновь — воздух.

Все тридцать секунд усиления цветочного пения Хель парит в воздухе. Самые безумные поддержки и подкидывания, все реализуют эти одержимые танцем.

Песнь звездоцветов тает в полумраке, рояль продолжает шептать. Несется еще один снаряд, и на его пути встает один из ангелов. Еле различимое сияние щита от парного кольца на руке Хэйт если и заметно, то его легко отнести к проявлению светлейшей сути.

Фог падает навзничь. Хель рвется к нему, ее удерживает за плечи Сторм. Искры, искры от феечек сыплются подобно водопаду. И черные одежды демона белеют.

Хель — в белом — делает пируэт над лежачим ангелом. Фог открывает глаза.

Фигуру танцовщицы в белом Хэйт начала писать раньше, чем произошло преображение. Иначе не успеть. Хель показывала заранее ей этот пируэт, и теперь белая девушка на холсте частично заслоняет темную.

На последних нотах оба ангела возносят на руках белую девушку. Держат за икры, а Хель с раскинутыми руками улыбается и как бы парит над тьмой.

Замолкает рояль.

Хэйт сдергивает с лица ленту, снимает с мольберта холст. Несколько шагов, «воспарить», и вот она тоже в воздухе. Как и картина в ее руках, повернутая к зрителям.

Овации длятся так долго, что уже и наземь все успевают спуститься, и свет возвращается, и музыкант, убрав драгоценный рояль в «никуда», подходит к группе из танцоров и одной художницы.

С роялем так — убирать в инвентарь — вообще-то нельзя. Оттого и не продают столь крупные инструменты игрокам. Местные носят свое в руках, концертный же рояль остается стоять на сцене после ухода музыканта. Так что Вала наградили даже не самим инструментом, а неразрушимым свитком, чтение которого позволяет материализовать рояль.

«Рояль в кустах», — увидев это действо впервые, сообщила Барби. — «Роялище огроменный, такое не переплюнуть. Да просто отец всех роялей твой белый рояль».

Вал просто сиял от восторга и не мог подобрать связных слов, чтобы передать свое счастье.

Обо всем этом можно повспоминать, пока безумствует толпа. Это еще громче и звонче, чем в прошлый раз. Звон монет о сцену не смолкает. Где-то за сценой радуется и потирает ручки одна гнома. И, наверняка, бурчит что-то непотребное орчанка.

Восторги не утихают и тогда, когда Мама Ирис самолично спускается, чтобы увести артистов на отдых. И даже потом, когда Ненависть наслаждается заслуженным ужином, шум слышен сквозь стены.

Шум — это здорово. Он надежно укрывает: «Ой!» — от Маськи, когда она видит призрака. Сначала из потайного хода в комнате арфистки выплывает дух, а затем робко высовывается вихрастая мальчишеская голова.

«Он так похож на Кинни», — думает Хэйт. Морщится: что-то щемит в груди, хотя в виртуальности такого не должно быть (как и исчезновений концертных роялей).

— Мой друг сказал, — голосочек дрожит, как и сам пацан. — Что вы что-то здесь ищете. Или кого-то. Он не совсем разобрал, далеко был. Боялся показаться.

Оба мальчишки, живой и призрачный, косятся на гномку.

— Для начала: мы вас не обидим, — Хэйт самой страшно, вдруг спугнут пацанят? — Да, мы кое-кого ищем. Взрослую эльфийку и ее сестру. Младшую. Она, наверное, молоденькая, возможно, совсем ребенок.

«Почему я не расспросила по полной программе дознавателя Гройда про младшую сестру Ильсилль?» — ругает она себя мысленно.

— Илли? — встряхивает кудрявый мальчик. — Я знаю, где она. В зеленом приюте. У старой Яффы.

— А где этот приют находится? — озвучивает Мася один на всех вопрос.

Вперед подаются все. Перед глазами Хэйт возникает карта с пиратского судна.

— В Ла Белло, по Зеленой улице, такое и название, — охотно сообщил парнишка.

И тут везение закончилось.

— Сюда идут, — заволновался призрак. — Я убегаю, не хочу пропасть, как все. И тебе советую.

Это — пацану живому. И уже наполовину из стены, дух спешил удалиться.

— Беги, малыш, — подтолкнул замешкавшегося ребенка Вал.

И призвал перед дверью рояль.

— Ой, какой я неловкий! — вскрикнул музыкант. — Сейчас, разберусь, как убрать…

— Дорогие гости, вы в порядке? — за дверью, перегороженной инструментом, тоже взволновались.

— Да-да, я случайно, — повысил голос Вал. — Ошибся. Сейчас все исправлю.

Пацан скрылся, дверь в потайной ход вернулась на место.

— Всё, убрал, — прикрикнул бард. — Еще раз извиняюсь за бардак.

Мама Ирис чуть поморщилась, войдя в помещение. Столик, посуда и ширма пострадали от призыва роялища.

— Мы компенсируем все расходы, — поспешила заверить Хэйт. — Нам жаль.

— Эти творческие личности, — подхватила Мася. — Такие рассеянные.

— Как ветром сорняки посеянные, — не осталась в стороне Барби.

— Простите нас, — склонила голову в поклоне Хель. — Мы больше так не будем.

Прода 30.11.2024

Из Ириса шли тем же путем. Но не все.

Вероятно, Прайд не ожидал второго пришествия Ненависти в бордель на территории «их» города. Кому-то, чтобы покрыть штрафы и вернуть лидерские позиции в списке меценатов города-порта Ла Бьен, пришлось нехило раскошелиться.

Так или иначе, попасть в цветник Ненависть смогла свободно. Засаду шерстистые не выставили. Может быть, дело было в плотных сражениях близ подземелья. Альбомы прошлого дня по Сияющим Очам Тьмы выкупили.

В лавке еще с вечера остался дежурить «стажер», парнишка из Вечных Скитальцев (клан из топ-25). Новые копии он скупил сразу же появлению тех в продаже. А еще оставил контакты для художника: запрос и щедрое предложение за право приоритетного выкупа.

Точнее, сначала запрос звучал как: вы больше не выставляете рисованные гайды по этому данжу. Но Хэйт была связана договоренностью с Ли Хао. Сломать монополию одних, чтобы передать ее другим — это не совсем то, чего они с китайцем добивались.

Основной целью были как раз каждодневные «замесы» у входа в подземелье. Прайд не может просто взять и отступиться, они стиснут зубы, позовут еще людей (наймитов, неписей из подчиненных областей, старых и новых союзников, да кого угодно) и будут защищать то, что считают своим.

И тем самым приоткроют другие уязвимые точки в своих владениях. Дадут шанс союзникам «под шумок» ударить в мягкое подбрюшье… Это в идеале, конечно. На практике — хотя бы станцевать в борделе спокойно дадут.

Устроить шоу им действительно дали. А затем кошаки облепили Лунный Ирис и окрестности так плотно, что незамеченной мышь не проскочит. Даже летучая: крыши тоже не пустовали. Видимо, прошлый уход Ненависти вражины связали как раз с крыльями шепчущего ужаса и черепичными крышами строений, образующих цветник. Извлекли, так сказать, уроки.

И дали повод для шуточек на тему кошки, которая живет на крыше.

Чего игроки из Прайда знать не могли, так это о некоторых изменениях в статусе одного представителя клана Ненависть. Проще говоря: всех условий «продажи» Вала, его гениальности и быстрых пальчиков, филармонии.

Так что через тайный ход с главной «ириской» ушли без одного демона. Вал преспокойно прогулялся по залу с ирисами, растительными и не только. А затем вышел через главный вход.

«Мое появление еще ни разу не случалось таким ярким», — поделился бард со своими через чатик. — «Даже на концертах не так бурно встречают».

«Скажи же, я молодец?» — вставила свои «пять копеек» Мася.

«Ты просто нечто», — заверил бард.

…В ходе переговоров с дирижером (на сей раз живым, для разнообразия) из Ла Мьюсика Вал просил за свои выступления только одно — возможность играть на покорившем его демонское сердце инструменте в любое время в любом месте. Вал продал себя (свои выступления) за рояль.

Тут бы мужчины и ударили по рукам, скрепив слова контрактом. Но вмешался маленький неучтенный фактор. На переговоры с Валом пришла гнома. На правах казначея: всё, что деньги — это про казну, а время — деньги. Время барда — тоже деньги.

— Скажите, а что вы будете делать, если вашего артиста не допустят до выступления? — спросила дирижера гномочка. — В смысле, физически не допустят. Видите ли, наш клан находится в состоянии войны. Враги обладают немалым влиянием в Ла Бьен.

— Нападения в Ла Мьюсика невозможны, — нахмурился дирижер. — Что до войны… Городские указы вне моей компетенции.

— А в чьей? — уточнила Мася. — Просто в том виде, как есть сейчас, контракт не имеет смысла. Выступления будут сорваны. Наш бард не дойдет до Ла Мьюсика. Зная это, можно предположить, что вы с умыслом предлагаете нашему музыканту договор. Филармония ведь продаст билеты, люди придут на концерт. А артист не явится. Кто будет компенсировать срыв выступления? Музыкант? Или Ла Мьюсика, пригласившая музыканта?

— Вы озвучиваете весьма… неприятные перспективы, — задумался представитель филармонии. — У вас есть какие-либо предложения, как решить эту проблему?

Так Вал обзавелся особым жетоном-печатью. С ним он полностью неуязвим для всех типов атак. Но и сам не может применять атакующие умения. Исполнять свои гениальные импровизации, как и мелодии, усиливающие союзников, жетон не мешает. Действие не повсеместно на просторах Тионэи, конечно. Жетон работает только внутри городских стен славного города Ла Бьен.

Отыграв двадцать концертов, бард сдаст печать. Если Ла Мьюсика не продлит контракт, но уже за звонкие золотые монеты и процент с продажи билетов.

Чего стоил этот жетон филармонии, история умалчивает. Но руководство Ла Мьюсика сумело обеспечить сохранность ценного музыканта.

Опять же, как верно заметила Мася в другом разговоре.

— Куда ходит весь город? Не-а, не цветочки поливать… К-хм. Словом, в дома удовольствий приходит малая часть горожан. Вспомните, когда мы только гуляли по Ла Бьен, местный мальчик сказал о концерте скрипачей: «Весь город собрался». Ла Мьюсика — сердце Ла Бьен. Ратуша и всякое торгашество — кошелек. Цветники… это другие органы. А филармония — сердце, причем для всех, от мала до велика, от богатея до нищего. И у нас есть ключ к этому сердцу. Вал.

— Скорее уж отмычка, — хмыкнул тогда Рэй. — В остальном у меня нет возражений.

Итог переговоров — это и многоцветная феерия от спецэффектов вражеских умений. Магия, стрелы, ближние удары: все ударяется о прозрачную голубоватую печать. Та сияет равномерным светом на уровне груди барда, а нити, идущие от краев печати, окутывают Вала, как кокон.

Форма печати схематически повторяет герб жемчужины Янтарного Взморья, города-порта Ла Бьен. Фон оригинального герба белый, он занимает верхнюю половину, нижняя отдана лазурным волнам с янтарной каймой. На волнах качается красный парусник с золотыми парусами. Передний парус украшен изображением красного солнца. Этот парус символизирует Ла Бьен, как первый и главный город в триумвирате вольных торговых городов.

В Ла Росси солнце переходит на второй парус, в Ла Белло на третий. Так кто-то сэкономил на услугах геральдиста, оплатив за один раз три герба.

Печать однотонная и соткана из лазурного света, но очертания парусника и рисунок волн вполне угадываются. Абсолютной неузвимости печать на самом деле не дает: так, если здание Ириса вдруг рухнет, то урон от обломков бард получит в полной мере. Защита распространяется только на всевозможные атаки игроков.

Для местных Вал также уязвим. Вдруг музыканту слава в голову ударит, и он начнет буянить в городе? Так-то и без умений можно наносить ущерб: что-то сломать, что-то украсть. При передаче печати чиновник, что явился вместе с дирижером из Ла Мьюсика, трясся, как банный лист.

Он заверял, что ни в чем таком барда не подозревают, но и исключать возможность бесчинств не имеет права. Вдруг человека искусства потянет на выпивку, а во хмелю его пьяный бес дернет на «подвиги»? Стража должна иметь возможность остановить буяна.

Представителя ратуши заверили, что это здравое решение, клан Ненависть с ним полностью согласен. И поблагодарили сердечно, в основном — за мимолетом подкинутую идею.

— Что за чудеса творятся? — подивились игроки из Прайда, столкнувшись с защитой печати. — Кто-то может объяснить, что происходит?

Стоит уточнить, что сказали они это несколько иными словами и даже на нескольких языках. Не все произносимые слова входили в официальные словари, по крайней мере, в их цензурную версию.

— Это, судари, — решил пощеголять владением великим и могучим Вал. — Сила искусства.

Хэйт и компания подоспели на крыльях тьмы как раз к моменту, когда блеск применяемых эффектов померк (Прайд — не сборище дуралеев, чтобы впустую сливать скиллы в «молоко»). А Вал, зная о приближении дружеской делегации не поленился включить резонанс. Так небеса (и вся округа, то есть примерно квартал вокруг борделя) услыхали сей обмен любезностями.

— Что он несет? — усомнились в весомости слов музыканта «котики». — Они там все в этом недо-клане с приветом?

В небо полетели стрелы и заклинания. Правда, безуспешно. Шерри заложила вираж, спустилась метров на шестьдесят, что превышает предельную дистанцию для большинства магических умений. От стрел, кои могут лететь дальше, шепчущий ужас выпустила облако темного дыма. Стрелы и болты вязли в дыму, как в мушки сиропе. Откуда именно Шерри «надымила», Хэйт и компания предпочли лишний раз не задумываться.

Им и некогда было: они держали веревку. Ту, что выдал перед отправкой в недавний веселый данж лидер союзников. С вплетенной нитью из эргиума. Обычную-то запросто можно чем-нибудь из стихии огня подпалить. С усиленной эргиумом такой фокус не пройдет.

Еще один вираж со снижением, и Вал успешно подхватывает конец веревки. Хэйт не слышит команды, возможно, та отдана через чат, но Прайд снова сыпет заклинаниями, болтами и стрелами. С тем же (нулевым) успехом. Разве что веревку подпалили, но эргиум держит надежно. И Вал успевает вскарабкаться повыше.

— Цирковая обезьяна! — психует один из «котят». — Я напишу петицию. Тебя забанят за использование читов! Откуда у лоулевла неуяз такой продолжительности?

И снова не все выражения звучат именно так. Но суть близка.

— Вы зря, — бард картинно выставил правую руку вперед, держась за канат только левой, ну и ногами придерживаясь. — Недооцениваете силу искусства.

Шерри поднималась все выше и выше. Прайд внизу мельчал: чем ты выше, тем меньше кажутся силуэты на поверхности земли. Но и так оказалось довольно зрелищно.

Вал призвал в полете свой бесценный концертный рояль. Сила тяготения, неумолимая даже в фэнтезийном мире, повлекла инструмент к земле. Свиток с призывом белого рояля — ни разу не атакующее умение.

При виде большой белой штуки и тени от нее многие додумались отскочить, разбежаться подальше. Но не тот представитель львиного клана, что грозил петицией и баном. Он продолжал потрясать кулаком, когда на него сверху на ускорении рухнул белый концертный рояль.

— Жаль, что такое не повторить на бис, — посетовала Мася. — Но как он эпично летел!

До Велегарда после падения музыкального инструмента на голову незадачливому критику Ненависть добралась без проблем. Оттуда — в недра горы Покоя. Ряд вопросов требовал срочных решений, а обсудить услышанное от парнишки из Лунного Ириса можно и в маноре.

Тем более, что от мужской части коллектива, отправленного в Багровую Лилию, пришло сообщение: «Есть подвижки. Работаем». Их не стоило сдергивать с «задания». Как закончат, присоединятся к разговору.

— После разрушения инструмента, — скорбно произнес бард. — Откат на призыв нового — сутки.

— А я считаю, что швырять роялище на осаде надо было бы, — Барби покачала «пальмой» из дредов. — Это — позерство.

— Про дальнобойность стрелометов ты забыла, подруга, — возразила гномка. — Риск того не стоит.

— Тем более, еще не решено, — растерла лоб Хэйт. — Состоится ли та осада вообще.

По этому поводу на днях должна состояться встреча глав кланов. Не только Ненависти и Осеннего ветра. Будут приглашены еще два лидера, но список может сократиться до одного. Или расшириться, что тоже не исключено.

О том, что осаде быть, Хэйт приняла решение на подмостках сцены Лунного Ириса. И что придется сильно постараться, чтобы их с Цю Фэн силы не разбились о стены укрепления в регионе Янтарное Взморье, что нынче под пятой Прайда. Забыть о своей нелюбви к политике, как и о трудностях в общении.

И о том, что по сей день воспринимала объявленную им войну, как неприятное, но все же захватывающее приключение. Как фан, адреналиную «приправу» к каждодневному игровому процессу.

Все изменилось, когда пришло оповещение о нападении на ее людей. Хэйт шла на сцену, намереваясь творить полотно о страхах и надежде, а тут такое…

Не все в клане Прайд недальновидны (читаем: не идиоты), как «критик», погребенный под обломками рояля. Как Хэйт осведомлялась о местонахождении и занятости Шрама прежде, чем лететь в Ла Бьен, так и кто-то из шерстистых сопоставил визит главы Ненависти в цветник и атаку на ее подчиненных.

Реализовано это было на участке между Бэнтпассом и манором. Там, куда пока не дотянулись корни аллеи из особенных деревьев.

Самообладания Хэйт в момент получения оповещения хватило на то, чтобы скинуть информацию в клан чат. Крик о помощи не понадобился: парни из группы Сорхо, как и сам трактирщик, мигом подорвались к месту столкновения.

И то, она до последнего сжимала в руке кристалл мгновенного переноса. Сменила его на кисть лишь тогда, когда пришла весть об отражении атаки. Подробности удалось выяснить уже после выступления. Художница механически жевала вкуснейшие блюда из морепродуктов, что на вкус ощущались, как пластилин. И читала отчет.

Ее подчиненным повезло, что нападение случилось недалеко от Бэнтпасса. Храмовники споро отреагировали. Пришли на помощь небольшому каравану, доставляющему припасы, строительные материалы и прочие нужности во владения Хэйт.

Телеги и материалы разрушены, восстановлению не подлежат. Несколько тягловых лошадок сильно ранены. Но их на месте подлечил лекарь из Ордена Балеона, а поддерживающим лечением обещал заняться мастер Винис. Травы возле его нового дома уже успели вырасти, да и соседка Фарра поможет с недостающими ингредиентами.

Главное: люди живы. Это огромное везение, ведь обычные работяги редко могут похвалиться высокими уровнями.

Сработала и «аллея древесной славы». Пусть напали эти кошаки драные и далековато от растительных стражей, но деревца отправили листья в полет. Порыв ветра, организованный специалистом по культурным растениям, внес существенный вклад.

«Детки» древа искушения слабее «материнского» дерева. Тем более, об искушении речи не шло: нападающие не стали бы слушать шелест листвы. Все направленные в полет листья несли ослабление. Им это дорого далось: оголенные ветви засохли, а самый близкий к месту событий росток сбросил всю листву, до последнего зеленого листочка. Он погибал, несмотря на полив водой из Источника Мудрости.

Сорхо с парнями успели под самый финал столкновения. По большому счету, исход боя решили орденские храмовники. Но по паре тумаков ребята успели отвесить кошакам, хоть немного отвели душу. У главы Ненависти такой роскоши не было. Она вела переписку с Ли Хао в выделенном для глав союзных кланов чате.

Так что предложению Вала — приобщить шерстистых к высокому искусству путем открытого соприкосновения с оным — Хэйт обрадовалась больше, чем письму от представителя ратуши Велегарда. В письме, к слову, сообщалось, что беседка с копией барельефа «Верность» установлена и открыта для посетителей. Долю от подношений (одна четвертая часть) она, как создательница, будет получать еженедельно. Деньги уже скоро начнут поступать на ее личный счет в гномьем банке. Это значило, что и изначальная «Верность» теперь усиливает параметры.

И верно: бафф с десятипроцентной прибавкой ко всем характеристикам на два часа они получили, прикоснувшись к картине в камне.

Но сейчас ни это усиление, ни новый денежный поток (от копии в Велегарде) не радовали главу Ненависти. Она сидела на корточках возле чахлого деревца с поникшими голыми ветками и пыталась сообразить, как его спасти.

Возможно, это было бы под силу Вершителю. Вот только Монк — единственный среди парней, кто способен видеть неприкаянных духов. Он нужен там, эта миссия чрезвычайно важна.

Но и этот малыш, уже даже не зеленый, скорее, бурый, усыхающий на глазах, заслужил жизнь. Его жертва помогла уцелеть людям. И пусть что люди, что деревца — все были воплощением труда гейм-дизайнеров, Хэйт было плевать. Это были её люди. И её растения. И не каким-то уродам на них покушаться.

Война кланов — это про игроков. Обязательно было вмешивать в конфликт местных? Нет же!

— Мы этого так не оставим, — Вал опустился на землю рядом с Хэйт. — Хотя о том, что это всё не просто деревья, можно было и раньше нам рассказать.

— Молчи, — ткнула барда в плечо Хель. — Сейчас речь не о том.

— Речь о том, как пустить шерстяные клочки по закоулочкам, — рявкнула Барби.

— Наше деревце им еще поперек горла встанет, — в кои-то веки согласилась с зеленокожей Маська.

— Пустим, — согласилась Хэйт. — И вставим. Но сначала все же попытаемся помочь маленькому… Стоп. Маленькое. Фея!

Призванная носительница писем материализовалась над чахликом.

— Тебе нравилась концепция умирания? — резковато спросила художница. — Любуйся. И, пока наслаждаешься зрелищем, расскажи, что хотя бы в теории может спасти погибающее растение? Этот маленький древесный защитник пострадал, защищая людей от нападения.

Дом фей — крона Изначального Древа. Фея — ярый противник тех, кто обижает маленьких. Если способ есть, феечка — лучший источник знаний.

Дело было отнюдь не в эмоциях. Власть в восприятии художницы предполагала также и ответственность. Защищать тех, кто пошел под ее руку — правильно. Люди целы. Припасы взамен утраченных она доставила лично на крыльях тьмы. За животными присмотрят. Без защиты и помощи остался только чахлый росток.

«Что мое — мое», — мотнула головой Хэйт. — «Я уйду, только убедившись, что спасения нет».

И так она поступила бы для любого обитателя манора. Каждый ее подчиненный должен знать, что она их защита и опора. Только тогда ее власть станет тверже камней на вершине горы Покоя.

Прода 05.12.2024

— Спасти любое дерево от смерти может капля сока Изначального Древа, — озвучила возможность спасения фея, затем осыпала росток искрами. — Я продлила срок его жизни на час. Это всего один раз помогает, — хмуро добавила малютка, заметив еще нескольких материализовавшихся «сестер». — Последний раз, когда Изначальное древо отдало сок был… Сто? Может больше. Но не меньше ста лет назад.

— При каких обстоятельствах? — вклинилась Мася.

— Дар Светлого Леса человеческой крепости, росток энта, не приживался, — ответила крылатая мелочь. — Эльфы принесли в дар Изначальному Древу Малую Древесную Корону, артефакт великой силы. Что сможете дать ему вы…

Вредная летучка пренебрежительно махнула крылышком.

— Как быстрее всего попасть в долину Изначального Древа? — озвучила запрос Хэйт.

И вызвала Шерри: так или иначе, она быстрее всего донесет их до камня телепортации.

— Энтоград ближайший доступный нам вариант, — Хель озвучила город. — Оттуда на крыльях. Иначе не пробьемся.

— Подле Древа можем летать лишь мы, его дети, — заложила вираж над головами игроков фея. — Вам придется спуститься на землю перед долиной.

— Хренушки к долине, как мой ушастик тарабарил, на кривой козе подъедешь, — напомнила Барби всем известный факт.

— Угу, — Вал закивал. — «Вьетнам». Засада за каждым кустом. А я рояль только что разбил.

— Играть на бегу на рояле, — проговорила Хель. — Неосуществимо. Нет? Лютня — возможно. Флейта, если дыхание не сбить.

— Да, — вздохнул бард. — Но больше я инструмент ломать не буду. На всех гадов отката не хватит. Гадов много, рояль один. Марать его о чьи-то головы больше не стану.

— У Ириса — это была твоя идея, — напомнила Хэйт.

— Я был очень зол, — нахмурился демон.

— Как и все мы, — буркнула Маська.

— Пропадете вы на подступах к долине, — припечатала феечка. — С вами полечу.

— А силушки-то хватит? — Хэйт тронула шелестящее крыло ужасного ужаса. — Угнаться за нами?

— Не отзывай, — задрала носик малявка. — Гнаться. Вот еще.

Облетела «хозяйку», примерилась, а затем примостилась на конце «шпильки» с дымчатым алмазом.

— Нам не надо идти через всю зону свободного ПВП, — отринула сомненья глава Ненависти. — Шерри сядет как можно ближе к долине. Геро нас прикроет. Мы проскочим. Все быстро бегаем, не зря нас Хель гоняла.

Быстрый перелет, совместная пробежка до площади Велегарда. Зеленокожая на бегу злобно скалилась всем «случайным прохожим» с мечом над башками. За всех выражала отношение.

— Стоим, — скомандовала перед порталом гнома.

Мася зарылась в инвентарь, чтобы выдать всем полезного: свитки на скорость бега, по склянке с великим эликсиром бодрости, несколько защитных свитков и зелий. Много они не дадут, но это лучше, чем ничего.

— Главное, чтобы в долину попали Хэйт и Шерри, — прагматично заметила гномочка. — Мы можем и лечь, если это будет не впустую. Потому что кроме как войти в долину, из нее еще надо выйти и убраться. Это под силу только Шерри, а без хозяйки она не полетит. Кристаллы и свитки переноса там не работают.

— Я тут вспомнила, — Барби всю перекосило. — Степь и фиговину из подвала, как то бишь… Клык Зверя.

— Голова большая, — глянула снизу-вверх на орчанку малая. — Память долгая. Логично. Такого плана итемы нередко при смерти падают в инвентарь тому, кто убил.

— Еще скажи, что широкие булки, — гоготнула Барби. — Залог интуитивной чуйки.

Хэйт тоже прекрасно помнила того тонкоголосого говнюка-огневика. И то, как он, явно превосходя в уровнях всю тогдашнюю группу, выжег их метеоритом и стеной огня. Клык они потеряли, квест завалили.

— Нам бы Монка, — поморщился Вал.

Он (как и Хель) не присутствовал в той схватке, но суть уловил — это было нетрудно.

— За неимением, — Хэйт потрясла головой. — Нет времени ждать Монка. Летим тем составом, что есть.

Можно было сдернуть кого-то из парней Сорхо. Или обратиться к союзникам. Даже влезать в долги не пришлось бы. Фейерверк на сто применений с образом дракона в конце огневого шоу запросто сошел бы за оплату «аренды» пары-тройки хай-левел игроков. Но что-то (возможно, что те самые округлости, отвечающие за интуицию) твердило: не меняй состав.

Перед прыжком в Энтоград она проверила включенные ауры, расходку, срок действия бонусов от еды. Это — еще из Лунного Ириса, там повар, как и Сорхо, создавал блюда по рецептам для мастеров. Запас еды тоже проверила, их же владелец Обжорки перед отлетом в бордель собрал, как на войну.

Проверила художница и наличие мелкой вредины над ухом. Верная позиция, чтобы зудеть и подкалывать. А Игг'Рашшар успешно заменял малявке жердочку.

Обменялась взглядами и кивками (знаки готовности) с сокланами. Оплатила перемещение.

— Энтоград.

Дальше — мчать на крыльях. Наперегонки со временем над разноцветными верхушками Яркого леса. Так далеко, как сможет донести их крылатая мгла. А потом…

— Снижайтесь, — голосок над ухом. — Если не хотите влететь в барьер.

Никакого барьера художница не видела. Видимо, далеко для ее «взгляда истины».

— Там преграда, — подтвердил окрик гномы из-за спины. — Прямо над верхним ярусом.

Суть вещей все еще была эффективнее. Впрочем, это не было соревнованием. Всего лишь наблюдением.

Яркий лес стремительно приближался: Шерри пошла на снижение. В этой локации явно отрывался кто-то, кому прискучили монохромные пейзажи и приглушенные тона.

Тут ярко-желтая листва шелестит над гранатовыми цветами. Цветочки время от времени встряхиваются, шевелят лепестками. А еще хватают длинными отростками лиловых бабочек и отправляют их в растительные пасти. Туда, где у нормальных цветков тычинки и пестики обычно располагаются.

С тем участком граничит область ультрамариновой травы с охристыми кустарниками. Над травой легкая дымка, и едва ли она окажет положительный эффект тем, кто решит эту травку примять.

Лианы с насыщенно-розовыми бутонами (художнице вспомнилось название — «цвет Барби» — обвивают изогнутые узколистые деревья. Цвет листвы — жидкое серебро. Промеж веток то и дело проскакивают разряды молний. Ветвятся дугообразные, будто застывшие в странном древесном танце, стволы. Ветвятся и серебристые молнии промеж ветвей.

Это только ближние участки. Если говорить про весь Яркий лес, то здесь, похоже, вся палитра собрана.

— Надо выбрать поляну, — кричит Вал, сидящий дальше всех от Хэйт. — Голосую за траву и кустарник, там лучше обзор.

— Да каждый куст тут стремный, — рявкнула орчанка. — Как карачун холодный.

— Ай, мы что, на микротоковую терапию? — Мася просекла траекторию полета крылатой мглы.

— Там молнии, которые не страшны Хель, — пояснила свой выбор Хэйт. — А у тех… о, и название есть: неистовых страстоцветов — цвет Барби.

Художнице молнии тоже не особо вредили. Громоотвод в списке достижений, устойчивость и игнорирование — все это поводы вспомнить добрым словом «каникулы» в обители Бестий.

Мася с Барби — толстокожие. В смысле, здоровья много, переживут. Опасно тут только Валу, но барду всюду будет непросто.

— В смысле? — дернулась зеленокожая, и сама же дополнила. — В коромысле. Розовенький. Ну, баба-бафф, припомню я тебе это.

— Припоминай. Но потом. Так, народ, я цветы по пути буду рвать, — предупредила Хэйт. — Только прям рядом, тормозить ради сбора не станем. Мась, Барби, вы вперед. Дискотека и я следом.

Выстраивать более сложные построения нет смысла. Пока вообще есть смутная надежда проскочить через участок леса к долине Изначального Древа. Может же им повезти?

Как Хэйт и думала, драть бутоны с лиан беспрепятственно не выходит. Светящиеся разряды прекращают играть друг с другом, и тут же обращаются к «гостям» Яркого леса. Не смертельно, для Хэйт и вовсе не слишком заметно. Бард, по идее, протянет на регенерации и касании земли по откату.

— За тремя стволами впереди укрылись кровожадные, — встроенный в фею «радар» мощна, однако. — Плащи им ткали в Светлом Лесу, они укрывают от взглядов и защищают от молний.

— Обойти получится? — вопрос от Хэйт и к фее, и к своим. — Понятно…

Сильная рука Барби уже метнула копье в означенное место.

— Явись, зеленый змий, — шепнула глава Ненависти. — Надо будет команду сменить. Ты ж уже не зеленый.

Вперед метров на десять, а то копье-то долетело, но на него — ноль реакции. А для скиллов далековато. Вот теперь пора вскрывать засаду, если она там и впрямь есть. Не выдумана феей-фантазеркой. Их подпускают поближе? Замечательно, Ненависть подойдет.

Трясину в область предполагаемой засады и прямо туда же гидру мрака — чешуепортацией.

Чей-то визг и отборная брань подтверждают: мелкая вредность не обманула. По всему выходило, что летучку пора переименовывать в мелкую полезность.

Перекрученные стволы ухудшают обзор, вспышки молний не столько ранят, сколько раздражают самими высверками. Но размашистое движение Геро невозможно не разглядеть: все головы разом лупят вокруг гидры, еще и хвост бьет оземь.

— В скрытности в засаде? — свела брови Хэйт. — Ну, может, он ее так прокачивал. Вал, замедление времени, Хель — уязвимость. Мы тут проигрываем по уровням всем, а задерживаться нельзя. Мась, зови мех в пару к чешуе. Барби: не подпускай к нам никого. Я контролю, меховая почти тезка точит когти.

Команда для Геро — пелена мрака. И прямо перед ним — каменные шипы. Удачно: крит проходит по скрытнику, ошеломленному ультимативной атакой гидры. Он еще жив, явно «старше», чем Хэйт и ее питомец. Надо бы исправить упущение.

Пушистая снежно-белая кошатина соревнуется по стремительности с молниями.

— Хэтти, когтеточка — там, — азартно прикрикивает Мася. — Жара!

Демонов не надо просить дважды. Хель начинает плавный танец с первым же звуком тягучей мелодии. Старая добрая лютня в руках Вала звенит и плачет, ей вторит приглушенный голос. Поет про Беломорье и безвременье. Давненько эту мелодию Ненависть не слыхала, все больше бард выводит атакующий напев или «заунывную», где на последних аккордах всем союзникам дается щит вечности, пятисекундая неуязвимость.

Поднимает руку парень в бордовой узорчатой робе. Медленно, так медленно — видна работа замедления.

— Размахался здесь, — кривит губы художница.

В песне поется про дракона, что уснул, упокоился на камнях. Так пора бы пустить в дело Искру Дракона. Эскиз, сделанный на двенадцатом луче Великих Часов Древних. Хэйт взяла с собой эскиз ради защиты, при применении этот ее эскиз повышает показатель брони на сто процентов. Но также и повышает эффективность умений трех стихий (воздух, земля и огонь) на пятьдесят процентов.

Окаменение! Разноцветье небесное с его пятидесятипроцентным усилением эффективности заклинаний стихии земли, эскиз Искра Дракона Двенадцатого Часа, каменное сердце (еще пять процентов). У мага-ПК нет шансов устоять. Или наоборот? Потому что на ближайшие секунды он как и будет стоять — каменной статуей.

— А я его помню, — страстное негодование в голосе Барби. — Прикиньте — это ж то самое ч… чучело с бабским голосом. Вспомни кино — а вот и в прокате оно.

Вроде в оригинале не про кино говорилось, но Хэйт не придирается. Ей и некогда: прокаст сам себя в эту наглую рожу не даст.

— Тионэя квадратая, — меняется в лице Массакре. — Вот и встретились за углом.

Хэтти не успела порвать невидимку, тот скрылся в тенях.

— Ну, дурак, — нет сил даже смеяться над контуженым.

Шикарная пассивка «всесторонняя угроза» у гидры мрака не имеет отката, на то она и пассивка. Прямой урон у Геро крошечный, курам на смех, а уж охотникам за поживой и вовсе — спинку почесать. Но к этому удару (он не зря — ультимативный) таковое не относится. Мрак и тени едины. Нельзя обойти мрак в тенях. И второй удар Геро на два метра вокруг себя просто аннигилирует парня с парными кинжалами.

— Тройной разрез! — выбирается из пелены мрака третий участник засады.

Этот «боец невидимого фронта» старательно обходит гидру, чтобы ударить по другой цели в прямой видимости — Хэтти. Кошка в режиме жары прыгнула на остывающий труп. Обиделась, мявкнула, развернулась к «тряпке», магу-огневику.

В пушистый «тыл» и ударил мечник. Снес за раз процентов пятнадцать здоровья кошечке. Вот только… аура вампиризма и алмазные когти, раздирающие «мягкую» цель, тут же возвращают утраченное. Хэтти — не Геро, у нее с атакой все прекрасно.

— Барби, Мась, мечника забрать, — Хэйт направляет подруг на третьего вражину, а сама швыряет флягу с оглушающим эффектом.

Окаменение прошло, а лоза неэффективна против мистиков: путы на ногах кастовать не мешают. Алхимия у них дорогая, мастер-алхимик делал, сработает и на «большого» в плане уровней врага.

Глава Ненависти оставляет для себя и кошатины самое сладкое — тонкоголосого мага. Тот метеор с крыши она ему никогда не забудет. Он затем еще стеной огня их, ошеломленных, «полирнул». Со смертельным исходом. Теперь же элемент неожиданности (фее — спасибо!) на их стороне. Они подкачались. Подняли характеристики, усилили умения. Ненависть больше не мальчики и девочки для битья таким, как это… чучело.

Он все еще «старше», и только поэтому жив, несмотря на уйму скиллов, контроль, алмазные когти «читерской» кошки. Заклинания перемежаются с ударами быстрых лап, а эта вырвиглазная «тряпка» все никак не упадет.

Узнал ли он их? По лицу не понять, оно искривлено в злобной гримасе. А на разговоры его в этот раз почему-то не тянет.

— Вал, — роняет в танце Хель. — Здоровье.

— Оу…

Хэйт так увлеклась магом, что забыла про молнии и барда, самого уязвимого среди них. Бьют и бьют, сверкают и сверкают — глаза привыкают быстро. Приходится включать в рисунок боя немногие лечащие скиллы. Подчиняясь ритму «пяти капель», чтобы сработала сосредоточенность. Художница — не Монк, ей без бонусного критического применения лечить тяжко.

— Верхний разрез, — там еще и мечник не унимается…

Девушки крепкие, на их удары действует «вампирик», так что сами «отопьются». Не вражьей кровью, так банками. А Вал поет и играет, ему доставать эликсир и пить его — значит, сбиться с ритма.

— Нижний выпад, — кричит вражий воин.

Маг отходит от ошеломления. Вспыхивает земля под ногами Хэйт. Задевает и Вала с Хель, но краешком, выйти оба успевают. Длань очищения каждому демону.

Каменный кулак — магу. Лечение — Валу.

— Да когда ж вы сдохнете-то⁈ — закусывает губу Хэйт.

Лоза — мечнику. Ядовитая пыльца — магу. Область изначальной тьмы так, чтобы задело обоих врагов. Регенерация Хель. Валу снова лечение.

К пятому, критическому исцеляющему касту, сдох от дотов и когтей Хэтти многажды клятый маг. Мечник хватанул с тела приятеля что-то блестящее и ринулся бежать.

— Пусть, — Хэйт остужает порыв двух боевитых подруг и «кусок нарисованного меха». — Время. Урода урыли, гештальт закрыли, и хватит с нас.

С закрытием гештальта Барби с Масей согласны. Это прям невероятно удачная встреча. Нарочно бы искали, фиг нашли бы, а тут — сам, да в деревцах. Почти в трех соснах, только не заблудился, а «засадился».

— Мелочь крылатая, молодец, — хвалит фею художница. — Наводка удалась.

Дальше — бег сквозь серебряный лес, бьющий молниями. До Криволесья — это опушка Яркого леса. Здесь лиловый кедровый стланик с остейшими и ядовитыми иглами сплошной полосой обрамляет границу леса.

Его преодолеть — и цель достигнута. За краем Криволесья начинается долина Изначального Древа. Пелена, скрывающая долину, видна отсюда. Пройти ее может любой игрок, если он не в статусе ПК. Мирная долина — для мирных паломников.

— «Вьетнам», говорили они, — фыркнула Барби. — Враг под каждым кустом, говорили они. А по факту три калеки.

— Они бы раскатали нас на раз, — махнула хвостиками гномка. — Если б мы чуть ближе сунулись. Без предупреждения. Мы отыграли на тоненького.

— Три четверти леса мы вообще пролетели, — ради правды добавила Хэйт. — Мне так видится, у опушки таких уродов больше. Гуще. Так, Вал: сыграй-ка заунывную. До щита. Как появится — сразу бежим насквозь. Всю полосу не пробежим, но там я постараюсь вас почистить и подлечить.

Плана надежнее, чем «обожраться» едой с бонусами, «обмазаться» эликсирами, «натереться» свитками и мчать, что есть мочи, у них все равно не было.

— Играй, музыкант, — сказала художница.

И вместе с друзьями приготовилась к забегу с препятствиями.

Прода 10.12.2024

— Это было… — Хэйт осеклась, оставив несказанным «слишком легко».

Криволесье под издевательский смех одной феи они пробежали. Вал раза четыре пытался «отклеиться», Хель тоже пару раз поплохело. И фея, вспомнившая про свою сущность, рисковала помереть от смеха. Но дети Изначального Древа вроде как бессмертны, так что риск был иллюзорный.

— Ты ж помогала, гузка с крыльями! — рявкнула на бегу в какой-то момент Барби.

— Угу, нормально же общались, — поддержала зеленую Мася.

— Так она не нам помогала, — напряженно (бежать, чистить, лечить и болтать — напряжешься тут) ответила вместо феи Хэйт. — Я эту почтальоншу смерти изучила уже. Она нас направляла, потому как без нее мы б не дошли. И не смогли бы помочь маленькому, а она не терпит, когда маленьких обижают. Да, вредная, но справедливая козявка с косой?

— Ах-ха-ха-ха-ха, — прилетел ответ вместе с лиловыми искрами.

— А теперь мы почти у цели, — докончила глава Ненависти. — И можно отрываться и плющиться от наших мук. Вот когда она нас вела, уверена, для нее это была боль.

Иглы и впрямь очень больно царапали. Густой стланик без прогалин и просек весь топорщился иглами. Не избежать соприкосновений и ран. И яда.

Даже с уменьшенной чувствительностью боль была ощутима. Похоже на колкие вспышки зубной боли, когда она не постоянная ноющая, а острая периодическая. Вот кедры дарили такую же боль, только не в челюсти (грызть ядовитые иголки никто из Ненависти не догадался).

Конечно всё, даже боль и лиловый стланик. Эту часть испытаний преодолели, провалились в граничную пелену, словно в тягучий кисель.

А выпали — в другом мире. Карта утверждала, что они все еще в Тионэе, на краю долины Изначального Древа. И даже точку местонахождения указывала.

Но в Тионэе звезды, да что там, звезды — галактики и туманности! — не цепляются за ветви необъятного древа. Бежали они в сумерках, а выпали в мистическую ночь.

Бирюзовые искры росы на траве и золотистых цветах перемигиваются со звездами. Шлейф серебряной кометы — это дорожка для играющих фей. Точно птичье гнездо, на исполинских ветвях уместилась галактика «сомбреро». Как-то раз в планетарии художница видела изображение, название запало в память.

Пурпурные цветы роняют лепестки. Ночь вторит звездопадом.

Слишком красиво, чтоб выразить словами. И так мало времени, чтобы можно было написать эту галактическую фантасмагорию на холсте. Скриншоты, видео… Потом хотя бы отголосок этой красоты поймать и запечатлеть.

Негромко, на грани слышимости, звучит мелодия-мечта в исполнении Вала. Бард, кажется, в полуобмороке, но приводить его в чувства некогда.

«Необычно», — шепчет галактический ветер в ветвях Изначального Древа. — «Столь малая цель. Впервые».

— Мы… — открывает и захлопывает рот художница.

Слова здесь чужды. Такие громкие, по крайней мере.

«Ведомо нам. Это дитя показало».

Фея уже встроилась в двойной хоровод таких же крохотных подружек в кругах туманности, похожей на песочные часы.

«Считается ли Древо за НПС?» — Хэйт извлекла из слота реликвий талисман забвения.

Сжала в ладони, не решаясь, стоит ли его применить. При использовании на НПС талисман должен разрушиться, но дать прибавку в сто тысяч очков репутации с выбранным неписем. Как классифицируется Восхождением этот растительный гигант, у художницы имелись сомнения.

«Плата за малое — малая», — в голосе, звучащем в голове Хэйт, чудится смех.

Разрушать реликвию или нет — вопрос уходит на второй план. Сначала стоит выслушать пожелания Древа.

«Навык. Умение. По одному. С каждого. Необратимо. Нельзя будет заново изучить».

Одна маленькая крылатая выпала из хоровода. Повисла в космическом антураже, фигурой и крыльями сложившись в знак вопроса. Мол: как так-то⁈

— Оружейное дело, — прошептала Хэйт.

Навык под удаление выбрать было не сложно. Давно еще, сразу после знакомства с Хитиновой смертью и Рэем, она задешево (со скидкой в пятьдесят процентов) нахваталась разного. Ряд профессий с тех пор вообще ни разу не прокачивался. А с ее нынешним игровым режимом не факт, что вообще когда-то прокачаются. Оружейное дело еще и дорого в прокачке. И оно точно было у кого-то из парней Сорхо. Скинуть безвозвратно при таком раскладе — не потеря потерь.

С умением было тяжелее. Как бы напрашивалась «стена плюща», не боевое умение. Вдоль вертикальной поверхности вырастает растительная «лестница», по которой относительно удобно карабкаться. Но теперь у нее есть умение «воспарить», так что и без того узкая область применения сужается до околонулевой. Жертвовать чем-то другим, скажем, угольками, как умением, которое с ее классом не дадут прокачивать, не хотелось. Огонь полезен порой, даже откровенно слабый. А вместо плюща можно использовать канат с эргиумной нитью.

— Стена плюща, — определилась с выбором глава Ненависти.

Смущало, что за ее авантюру расплачиваются и другие. Вроде бы Мася и Барби не выглядели слишком расстроенными. Хэйт пропустила, что именно отдали гномка с орчанкой, пока размышляла о своих умениях.

— Мы не изучали профессии, — развел руками бард, говоря за себя и за подругу-демоницу. — Да и умений… кроме музыки и танцев почти и нет.

«Музыка. Танец. Не жертва. Исполнение. Час. Нам ведомо, кто дал мелодию нашим ветвям. Дети ценят красоту».

«Неужели и правда получится?» — не верила в реальность и легкость происходящего Хэйт. — «Впрочем, каплю еще надо донести».

«Дитя знает дорогу», — искрящаяся, что те звезды, капля упала с побега Изначального Древа. — «Дитя отнесет».

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — недоверчиво шепчет Мася.

«Не просили для себя. Цель малая. Благая. Равновесие — начало начал».

После такого уйти отсюда без картины — Хэйт себе не простила бы. Тем более, что Вал вплетал в свою же музыку мелодию флейты, а Хель парила над травой, пробегая босыми ногами по завихрениям эфирных потоков вокруг неведомых звезд. А звездный ветер играл с ее волосами. Феи сыпали искрами, Изначальное Древо — лепестками.

«Раз вы тут, собирайте», — похоже, чтобы двое из пяти не заскучали, волей Изначального Древа на долину приземлился осколок чего-то большого и искрящегося. — «Что возьмете за час — ваше».

Хэйт краем глаза засекла, как округлились и без того большие глаза гномы. Улыбнулась: малую сложно удивить, значит, что-то ценное в долину упало. Больше она не отвлекалась. Кисть в ее руках порхала, что те феечки, а вдохновенный блеск в глазах не уступал в яркости звездам.

Через час они покинули долину. Дети Изначального Древа сотворили им искрящийся мост над Криволесьем. Страдать второй раз не пришлось. Правда, дальше их встретили любители наживы. Разнесли всех пятерых быстрее, чем Хэйт успела призвать гидру мрака. Целая группа высокоуровневых игроков — это не трио под «соснами».

На потерю процентов и скольки-то монет ей было плевать. Маленький героический росток спасен и снова зеленеет — это глава Ненависти узнала из чата. Немного обидно было, что совещание по поводу Зеленого приюта уже на послезавтра переносилось. Нынче Хэйт ждала встреча с главами других кланов. У ребят тоже планы какие-то были. А завтра — концерт Вала. Его не будет весь день.

В общем, договорились всё обсудить уже в субботу. И про свои успехи в Багровой Лилии парни обещали тогда же рассказать. Там не на два слова разговор, если верить Рэю.

Сбор в Далариве и вовсе опечалил. Лидеры, все, кроме Хэйт, брали «время на подумать». Даже Ли Хао.

— Хорошо, — не стала спорить с более опытными «товарищами» глава Ненависти и добавила в манере Хель. — Тогда я уйду первой.

Дорб, крепь в землях орков. Суп из десяти трав.

— Выход.

Эта сторона реальности тоже требовала внимания художницы.

Двадцать восемь сообщений. Одно от Лешки: «Женщины, коварство имя вам». Одно от Галки: «Ты на меня не сердишься, чудо, потерянное для общества? Леше сказала. С меня Леськин зуб, как выпадет».

Два подряд от Стаса. В одном — оповещение о сеансе живописи в субботу утром. Во втором краткое пояснение. Если верить ему, выходило, что модель их, дива дивная, спутала в тот раз день написания портрета с днем «ноготочков». И отключила телефон в салоне красоты. Художник заявил, что дальнейшее сотрудничество состоится только при условии предоплаты. Элина осознала свое упущение. Счет Ники внезапно пополнился на двадцать пять тысяч.

Остальные сообщения были от Анечки.

«Ты же не забыла про завтрашний концерт⁈»

«Ты же не пойдешь снова в джинсах и свитере?»

«У тебя что-то другое вообще есть в шкафу?»

«Нет, то платье ужасное».

«Футболки тоже не подходят!»

«Нет, так не пойдет».

И еще череда возмущений на весь экран. Закончилось страшным. Угрозой: «Жди, не уходи. Я в пути. Поедем на шоппинг».

Художница потрясла головой. Составила план, как будет отбиваться от «дружественного» порыва. Ее-то устраивал собственный гардероб. Вещи в нем были удобные и ноские. Кроме «тетушкиного» платья, но даже то пригождалось. Пару раз.

Оказалось, с тайфуном Анна, вошедшим в пиковую стадию модного негодования, очень трудно сражаться.

— Ты художник! — всплеснула руками она, оглядев содержимое шкафа сокурсницы.

— Будущий, — внесла поправку хозяйка шкафа.

— Да пофиг, — изобразила отвращение Анюта. — Вкус-то в наличии. Должен быть.

— Допустим, — Вероника подумала про сочетание цветов, примененных гейм-дизайнерами при отрисовке Изначального Древа.

— Как можно писать так красиво, — закатила глаза Потапова. — А одеваться так уродливо?

— Под автопортрет есть белая блузка, — возразила Ника.

— Ты это серьезно сейчас? — Анечку аж затрясло. — Симпатичная, умная, талантливая. А носит почти мешки из-под картошки. И считает это нормой. Нет, с этим надо что-то делать. Поехали.

Сначала Ника думала пойти в отказ. Упереться несуществующим рогом. И пусть Аня, если ей так тяжело принять джинсы со свитером, на концерте делает вид, что они не знакомы. Затем вспомнила про перевод от «латины». И о том, что ее теплые болоневые штаны в конце прошлого зимнего сезона разошлись по шву.

Значит, под прикрытием «модного» выезда по магазинам можно купить себе новые штанцы-шуршунчики. А всё, что глянется Потаповой, проигнорировать. Нет, если вдруг попадется что-то практичное, качественное и приятное на вид, можно и взять. Раз красотка Элина платит (а предоплата возврату в их деле не подлежит), отчего бы и не попробовать?

И вообще, тот, кто считает «болоньки» неподходящей одеждой для девушки, не стоял по колено в сугробе, чтобы зарисовать зимний пейзаж. Отчего-то на картинку с сугробом, холстом и фигурой в объемных пуховике и штанишках наложилась картинка с игровой неписью. Мамой Ирис: в оба их визита наряды на бордельмаман подобраны были изумительно. Имели прекрасный и женственный вид.

— Красивая одежда сделает лучше человека с уродливой душой? — проговорила она вполголоса.

— А? Что? — не расслышала сокурсница.

— Ничего. Мысли вслух. Поехали.

«Болонька с хорошо прошитыми швами сама себя не примерит и не купит».

— Ура! Мода придет в этот унылый шкаф.

«Мечтай».

— Да ну нет! — заламывала руки Аня в который по счету раз. — То с разрезами — да. Красненькое — огонь! А ты что раскопала? Сними и сожги это немедленно!

Ради правды, некоторые из подобранных сокурсницей образов и в самом деле неплохо смотрелись на Нике. Но разоряться на что-то, в чем ей не особо комфортно ради одного выхода на публику? На такое художница пойти не могла.

Столь нужные болоневые штанишки она уже нашла и купила, хотя Потапова при виде «этого кошмара» чуть не свалилась в обморок. Тогда Вероника пообещала, что примерит десяток вариантов от Ани. Если обеим понравится, то даже и купит. Но все эти платья с разрезами и юбки длиною с ладонь… Нет, просто нет.

— Может, это? — свободного кроя штаны с карманами глянулись Нике.

И цвет был приятный, не выбешивающий. Оливковый. Карманы — не фальшивые обманки, а вполне себе удобные и вместительные отделения на застежках-кнопках. В один, например, отлично поместится ластик-клячка и упаковка влажных салфеток. А в другой можно кейс с магнитами для акварельной бумаги засунуть.

— Что? — совсем захандрила Потапова. — Во времена наших бабушек карго были в моде. Нынче… ну разве что в бесплатном приложении к журналу «Пенсия и жизнь» можно найти.

— А я слышала, что мода циклична, — не моргнув глазом, ответила Ника.

Вполне правдиво: от Ани и слышала, три бутика тому назад, где ей впаривали бежевые замшевые ботильоны. А выбрала она кожаные ботинки на толстой подошве со шнуровкой. Их Анютины глазки тоже забраковали, обозвали «говнодавами».

Но смирились, поскольку отправить группу рисовать какую-то условную красивость хрен пойми куда в любую непогодицу в училище — нормальная практика. Там или резина, или вот такое суровое. Нежные кроссовочки (про туфельки забудьте сразу) гибнут в чавкающих муках. Обоснование: если мы будем ждать хорошей погоды для каждой практики в нашем климате, то практики не будет никогда.

— Ауч, как с тобой тяжко, — Анюта взлохматила рыжую шевелюру; опомнилась, ринулась к ближайшему зеркалу — поправлять. — Я знаю этот взгляд. Примерь этот очередной мешок хотя бы во-о-от с этим.

Нике всучили что-то черное, напоминающее драную тряпку. Затем еще пару топиков, по которым тоже явно прошлись или с ножницами, или напрягли кошаков продырявить когтями ткань в самых неожиданных местах. Художница втихаря цапнула самую недырявую вещицу (швы наружу — это меньшее зло).

И получилось вполне нормально на вид. Еще и берцы к этому всему подошли, как родные. Сойдет для рок-концерта.

— Фыр-р-р, — смешно сморщился носик рыжей модницы. — Не, если волосы вверх. Эту всю твою густоту поднять. И накрасить в кои-то веки. Ты накрасишься! Нет, я сама приеду и всё сделаю. Слышала⁈

— Тебя весь торговый центр услышал, — попеняла Ника. — Много шума из ничего. Приезжай, делай.

«Переусердствуешь — смыть недолго», — добавила мысленно.

— Ты подозрительно сговорчивая, — сузила глазки Аня. — Может, еще то платьишко примеришь?

— Домой!

— Эх, я должна была попытаться.

В пятницу, в день концерта, Анюта в десять утра уже стояла под дверью подруги. Кожаная куртка коньячного цвета, топик «одно название» под нею, юбка из мягкой черной кожи и высокие сапоги. И выражение лица «сама решимость». Через плечо перекинута сумка с фотокамерой. В руках большой бумажный пакет.

— Тебе по дороге ничего не продуло? — с ознобом и сочувствием осмотрела гостью художница. — На дворе не май месяц.

— Я на такси, — сделала ручкой Потапова. — И туда тоже на такси поедем. Брательник меня грохнет, если я камеру хотя бы поцарапаю. Так что он оплатил транспорт. Держи, мама нам поесть собрала. Там гуляш, пюре и салатик.

Вероника накануне намекнула, что их места и знакомство с одним из музыкантов позволяют заглянуть после выступления в «каморку, что за актовым залом». Хорошо, что сказала она это не в людном ТЦ, а на улице. Так только несколько случайных прохожих дернулись от возгласа, явно усиленного мощью духовной черепахи.

Теперь Потапова мечтала сделать много-много фотографий с ее кумирами. И полупрофессиональная камера производства страны восходящего солнца была честно стырена (по заветам Маси: шарю и тырю), в смысле, выпрошена у старшего брата.

Но сначала поесть. Поклевать в исполнении Анютиных глазок. «А то молния разойдется». И нормально так навернуть домашней еды для Ники под печально-завистливым взглядом сокурсницы.

И начались сборы. Ведь нельзя же попасть к своим идолам в неподобающем виде! Даже если неподобающий вид идет с тобой рядом.

«Чем бы дитя не тешилось», — вздохнула мысленно Вероника.

И отдала себя на растерзание. Хотя лучше бы с пользой провела это утро и часть дня в тренировках… Но Ане важен был этот концерт. А Веронике, как ни странно, в какой-то момент стало не плевать на Потапову.

Удивительно, но жестить с макияжем на лице подруги Аня не стала. Для самой Ники это было «многовато, но сойдет». Та голосистая девочка из «Мизантропии» раза в три сильнее чернила глазищи.

А остаток времени обе девушки на скорость делали эскизы с попугаями. Счастливые и шумные модельки носились наперегонки, радуясь вниманию.

Для затравки «Мизантропия» исполнила несколько мелодий из первого альбома. Сорвала овации, разгорячила пришедший с улицы — прямиком из стылого ноября с его знобящим ветром и ледяным дождем — народ. Только что люди ежились (в зале не жарко, если снять верхнюю одежду), и перешептывались. А спустя полчаса их уже бросило в жар.

Переходом от старых композиций к новым стало «Вдохновение». Собственно, песня про то, как молодой парень решил забросить творчество. Вместо глупых фантазий устроился на работу в кафе. А вдохновение… Осталось где-то там, в каморке разума за плотно запертой дверью.

Оно стучалось в мозг и в душу.

Он резал лук и чистил груши.

— Эту Вал написал, — нагнулась к Анюте Ника. — Сам говорил. Последствия обучения у Барби. Когда режут лук, текут слезы. А слово груша в стране его девушки созвучно с расставанием, разделением.

— Погоди, — Анютины глазки подозрительно блеснули, словно нарезка лука проводилась в шаге от нее. — Но ребята поют у нас, где груши — это просто груши. Никто не поймет скрытый смысл.

— В том и соль, — Вероника пожала плечами и озвучила примерно то, что с пылающим взором говорил об этой композиции сочинитель. — Его девушка учит русский. И всю музыку Вала слушает. Она поймет, что в строках припева он скрыл тоску от их разделенности. Другие нет, для них это просто строчка про обыденность.

— Это как-то… — Аня замялась, подбирая определение. — Сложно.

— Если так подумать, — Ника глубоко вздохнула. — Такое скрытое послание на виду у всех, смысл которого понятен только им двоим… И, возможно, паре-тройке их фанатов из Китая, кто тоже знает русский. Это даже романтичнее, чем прилюдное признание в своих чувствах. Не думаешь?

— Всё ещё сложно, — потрясла головой Потапова. — Но я рада, что ты мне объяснила про груши.

Еще пяток бодрых песен, и вот уже вся аудитория хрипит сорванными голосовыми связками, пытаясь переорать фронтмена. Спели про города из бетона, про ненастоящее. Затем в противовес — про настоящую дружбу, которую ничем не сломить. Друг с готовностью подорвется вместе с тобой в лес, чтобы закопать в тенистом овраге труп твоего врага. Не задавая лишних вопросов.

А затем они бахнули очень жесткую в плане исполнения песню про лишних людей.

Я как слон в океане,

Я как кит у подножья горы.

Поутру вечно пьяный,

Кейс с гитарой в чулане.

Я на лыжах к разгару жары.

Я тут лишний, ненужный.

«Пшел-ка вот», — от зари до зари.

Как в навозе жемчужина,

Как всегда — мимо ужина.

Губы красные шепчут: «Умри».

Лишние, лишние, лишние люди.

Места нам нет и, пожалуй, не будет.

Со своими фантазиями.

Сколько изломанных жизненных судеб.

Лишние души в лишнем сосуде.

Мы на такое вообще не давали согласия.

Эта песня раскачала зал. Молодежь — основная масса зрителей — нередко сталкивается с преградами и недопониманиями. Хоть раз в жизни, но каждый стучал в дверь, а та не открывалась. Поэтому «Лишние люди» для всех в зале стали историей про них самих. Про всех и каждого, в той или иной мере.

После второго куплета припев зал на пределе громкости орал вместе с исполнителем, а под конец зал уже справлялся без певца. Живое море из юношей и девушек бурлило в едином порыве: «Лишние, лишние, лишние люди!» — вскидывались в воздух сжатые кулаки.

Люди постарше, а такие в зале тоже присутствовали, без труда вспомнили свою пору бунтарства и неприятия обществом. Когда они оставались «за бортом», там и тут получая ответы: «Отказано». Их голоса влились ручейками в общий прилив «лишних людей».

Тема была не нова. Наверное, в каждом поколении поют про зряшность, балласт и непонятость. Но если сюжет и слова не теряют актуальности век от века, значит, проблема всё так же актуальна и горяча.

Фанаты «Мизантропии» это яро подтверждали.

— Они шика-арны! — хрипела сорванным голосом Анечка.

Ника прикидывала: можно ли будет «стырить» с разрешения «Мизантропии» эту песню в игру? Их клану после заявлений про «чокнутую» и «все с приветом» вполне бы подошла композиция, где есть лыжи в разгаре жары. Вал, правда, не вытянет исполнение, голос не тот. Но они что-нибудь придумают.

Прода 14.12.2024

После того, как «Мизантропия» жахнула по людским сердцам «Лишними людьми», ребят долго не отпускали, требуя повторения. Те не стали ломаться и расстраивать зал, исполнили на бис «слона в океане», только припев орали всем скопом. Даже звонкий голос Клео, девочки с электрогитарой, вплелся в мужские голоса.

Парни (и девушка) дали жару, расшатали народ. Следующие две песни тоже были, что то пожарище. А затем вокалист заявил, что слегка охрип.

«При рождении», — додумала реплику Ника.

Залу же было сказано, что фронтмен — тоже музыкант, ему хочется струны перебирать и вот это вот всё. А еще напомнил, что изначально их группа называлась Асоциальность. Только после выхода первого альбома «Мизантропия — наше всё» продюсер настоял на смене названия.

— Этот чел так и сказал: вы ж группа, — прорычал в микрофон исполнитель. — Где тут асоциальность? А название альбома всем запало. Это я к чему? Мы решили окончательно развеять пыль асоциальности по ветру перемен. И накинуть вам лирики. Личной. Так что я отдохну, а вам наш клавишник споет. Нетипичное. Счастье!

— Эй, мы так не договаривались, — Вал, похоже, искренне возмутился. — Это личное и не концертное.

— Народ, вот этот скромняга пишет нам почти всю музыку, — бородатый крепыш решил «пропиарить» соседа Ники. — И слова к большинству наших песен. Лишние люди зашли? А? Не слышу? Да?

Зал взревел так, что у Вероники уши заложило.

— Жесть, теперь я вообще ничего не слышу, — потряс башкой фронтмен. — Но вроде да.

— Да-а-а-а-а! — бурлило фанатское море.

— Нам всем нужно слегка охладиться, — вокалист перехватил у персонажа их стаффа бутылку с водой, сделал пару глотков, остальное вылил себе на голову. — И вообще всем не помешало бы немного счастья. Для разнообразия.

— Гад ты, Горский, — хмыкнул Вал. — Гитару мне, что ли, дайте. Однажды я прочел фразу: «Если бы люди строили дворец счастья, самым большим залом в нем был бы зал ожидания». С нее-то все и началось.

Инструмент, конечно, тут же нашелся. Музыкант заиграл и запел уже известную Веронике песню-признание. Ту, что Барби ему поручила в качестве очередного задания. И с которой Вал вломился к соседке ради срочного отзыва. Потапова тихо взвизгнула от восторга: с этой самой композиции началось ее личное знакомство с одним из кумиров.

Я гляжу на лиловый закат,

Я бреду по янтарному взморью.

Если скажешь мне: «Да», — буду сказочно рад.

Аж охрип! Это голос от радости сорван.

— Сорвем голос все вместе! — прокричал Вал на проигрыше.

Толпа уже была «разогнана», легко следовала за своими фаворитами. Так что про постройку чертога с названием «Счастье» подпело довольно-таки много голосов. Не так, как это было с «Лишними людьми», но для легонькой авторской песни под гитару — вполне себе успех.

А под финал Вал усмехнулся и слегка пошалил. Исполнил припев так, как его однажды перепела на спор соседка.

Я хотел бы открыть кафе,

Сделать «Счастье» его названием.

Чтобы каждый ушел из него подшофе,

В состоянии нестояния.

— Сеть трактиров, кафе и рестораций Счастье, — запилил внезапную и непроплаченную рекламу Вал. — Существует в игре под названием «Восхождение».

— Ах ты ж, демон, — восхитилась в стороне от сцены глава клана Ненависть. — Хорош, чертяка! Сюда их, к нам.

— Я там, кстати, тоже скоро буду, — выдвинулся вперед фронтмен. — Не в Счастье, в Восхождении. Хотя, может, и в Счастье ваше загляну.

— Давай. Скажи, что от меня, — подмигнул один демон-искуситель. — Не пожалеешь.

«Еще как пожалеет», — подернулась художница, живо вспомнив, как ее вжимала в песок массивная туша Большого Джора.

Подпольные кулачные бои — это вам не фотокарточки фанаточек подписывать. Там делают больно. Но весело. Но больно.

— Ок, — выставил большой палец вверх вокалист. — Народ, этот парень вас расстрогал? Навел на всякие романтические мысли? Да? Тогда у меня для вас новость. Клео, наша малышка Клео — влюбилась.

«Не-е-е-ет!» — раздалось унылое со всех сторон. Из-за кулис, кажется, тоже. Но это не точно.

— Да бросьте, вряд ли это надолго, — поспешил утешить расстроенных фанов парень. — Тем более, что влюбилась она безответно. Тот перец очень крут и даже не подозревает о чувствах нашей малышки.

Анютины глазки подозрительно увлажнились.

— Ну вот зачем он это? — поерзала Аня. — Личное же.

— Все они — публичные, — пожала плечами Вероника. — Наверняка, смысл есть. Хотя бы как защитная мера. Если фаны узнают от них — это их посвятили в тайну, а если из скандальных новостей, то могут и разозлиться.

Смысл (один из) речи стал ясен, когда Клео оставила электрогитару и вышла к микрофону.

На сцене же появилась рамка с металлическими подвесками. Она подозрительно напоминала инструмент для «музицирования» голема, только металлического диска.

— Народ, чтобы Клео смогла спеть всем вам о своих чувствах, — вокалист почесал бороду. — Мне пришлось научиться играть вот на этом. А это, черт побери, сложно!

— Не так давно я видел, как на «вот этом» играл механизм, — подколол товарища по группе Вал. — Так что давай там, постарайся. Не посрами гуманоидов в противопоставлении с големами.

Зал загудел. И тут же стих. Потому что Вал вернулся к клавишам. Томно-нежная и затейливая, со сложными «изгибами», почти кружевная мелодия совершенно не вязалась с обычными песнями рок-группы. Но именно в такую идеально вплетался серебряный голос Клео.

Я не с Вами,

Не с вами, милый.

Я не с Вами.

Одна, как в смерти.

Вы же сами

Под ветер стылый

Напевали

Об этом. Верите?

Я не с Вами

По воскресеньям.

Я не с Вами,

Тоскую вдали.

С небесами

Вы непременно разделите

Откровенья

Пророческих лир.

Я не с Вами

В тоскливые будни.

Я не с Вами,

Когда вы вновь

Безрассудно

Называя шедевр — безделицей,

Всколыхнете

Основы основ.

Я не с Вами

Под дождь весенний.

И не с Вами

Под снежный саван.

Я не с Вами,

Хоть Вы со всеми

Голосами

Покрытых славой.

Этот голос мог бы разрывать сердца на сценах оперных театров. Высокий и чистый, волшебный настолько, что с трудом верилось в его существование. В то, что таким голосом обладает маленькая хрупкая девушка.

Акустическая гитара, клавиши, которые под пальцами Вала пели почти что как белый рояль, перезвон подвесок… Гитарный перебор между куплетами. И ангельский голос. Слишком красиво, слишком тонко для рока, но всем присутствующим было глубоко начхать. Зал просто покачивался в темноте (для выступления Клео убрали свет везде, кроме сцены), и светящиеся палочки волновались с витиеватым ритмом в такт.

— У меня же ту-ушь, — хлюпнула носом Потапова, когда мелодия отзвучала. — За что?..

— За душу, — только и ответила ей Вероника.

Пусть она больше была по визуальным образам, но и красоту слова в сплетении с музыкой способна была оценить. Вроде и ничего такого в тексте. Рефрен, рифма скачет (кое-где аж между куплетами), ритм сбит. Ритм — тот явно нарочно, под музыкальные выверты, да чтоб голосину занебесную во всю силу раскрыть. Слова просты. А эмоций столько, что хватит с головой накрыть и даже больше.

И никто не станет ревновать (всерьез) к такому признанию. Это же не просто объяснение в любви. Песня сама по себе выражение фанатичного обожания. Того, что исключительно издали и с восхищением.

Конечно, Клео после такого трогательного выступления не отпустили. Она исполнила «Лети», а затем и (дуэтом) «Споем»…

Веронику на этот раз личная песня пробила до дрожи во всем теле, но не вызвала оцепенения.

«Прогресс», — Ника старалась в самоиронию, чтобы взбодриться. — «Или привыкание».

Когда народ расчувствовался и успокоился (уже можно выпускать на улицу без риска массовых волнений и погромов), группа отыграла еще несколько песен из предыдущего альбома. Бодрых, суровых, но к ним у толпы уже тоже выработалось некоторое привыкание.

А закрыли концерт ребята (и девушка) довольно-таки веселой песней про перекати-поле в сравнении с бродячими музыкантами. Их (музыкантов) шпыняют, отовсюду прогоняют. Предлагают пойти зарабатывать не музыкой и пением, а на завод (что искрометно рифмуется в припеве с «нищеброд»). Но музыканты готовы стереть свои ноги по самую шею, лишь бы дойти до своего единственного верного слушателя. Все это озорно и задорно, хоть и с рычащими нотками. «На заво-о-од», — низким басом. — «Нищебро-о-од».

И почему-то «в комплекте» текст, музыка и глубокий голос вызывали… улыбку. А улыбка — это универсальное болеутоляющее. Без противопоказаний и без ценника на этикетке. И нет, не стоит намекать на стоимость билета на концерт. Это другое.

Словом, «Мизантропия» прошлась по всему спектру эмоций слушателей. И отпустила с концерта опустошенных (в хорошем смысле) людей. Те назавтра с удовольствием вспомнят все отыгранные композиции. Прочувствуют отголосок вчерашних эмоций. И, весьма вероятно, купят диск любимой группы. Не только «цифру», но и «компакт». Для коллекции. И ничуть не пожалеют о затраченных на приобретение средствах.

Но то завтра. А сегодня для некоторых увеселительная программа еще не закончилась.

— Закулисье! — сияла и пританцовывала Анечка.

— Если ты там надолго залипнешь, — вздохнула Ника. — Я уйду без тебя. Дел куча, я предупреждала заранее.

В основном (кроме кормления себя и попугаев) дела относились к миру виртуальному, но уточнять художница не стала.

Так и вышло. Выказать свое уважение кумирам явилось разом многовато (для Ники) слушателей. Потапова щелкала, не переставая, кадр за кадром, ей было в радость каждое движение и выражение лиц ее любимых музыкантов. Вероника махнула рукой Валу, сделала ручкой всем остальным, улыбнулась Клео, как единственной девушке.

Постучала по плечу Анечки, донесла до нее мысль, что она с этого праздника жизни делает ноги, и пожелала той не задерживаться. А то время вечернее, юбка короткая. Лучше бы без происшествий вечер завершить. Сокурсница надула губки, но тут же переключилась на то, как фронтмену дарят «букет» из вискаря, колбас, сыров, помидорок черри и зеленых перчиков. Мол, отработал концерт — надо подкрепиться.

Ника вынырнула из шума и дикой смеси запахов: пота, косметики, одеколонов, чего-то древесного, а под конец еще и чесночные колбаски прибавились. Накинула куртку, но пока не стала застегивать — концертная горячка еще не сошла.

— Белозерова?

Удивленный оклик сбил с шага художницу почти у выхода.

— Белозерова, это правда ты? — повторил фамилию смутно знакомый девчачий голос. — Здесь? Не может быть!

«Так правда или не может быть?» — Вероника поморщилась, узнав голос. На секунду притормозила, чтобы обернуться и убедиться.

Ягодка, она же Вита Малинина, бывшая одноклассница. Шумная, бойкая, популярная ученица. Что там у Ягодки было с отметками, Ника не помнила. Если честно, плевать ей было на оценки других. А вот то, как Ягодка с подружками утопила в ведре с грязной водой пенал другой девочки (та потом перевелась в другую школу), это в памяти художницы отложилось. И их классный «мегамозг» получал по первости от Малининой тычки. Сначала пихали «заучку» мальчишки, а эта к ним примазывалась.

Когда Вита потянулась, чтобы схватить Нику за руку, та отодвинулась в сторону.

— Вы обознались.

И пошла дальше. Ягодка не сдалась, зачем-то поскакала на каблучищах за бывшей соученицей.

— Стой! Да стой же! Раз встретились, я тебя на встречу однокла…

Перед «вертушкой» двери на улицу Ника встала, как и просили. Не оборачиваясь, резко выставила назад локоть. К чему вертеться? По теням отлично всё видно. Локоток под курточным рукавом, так что соприкосновение вышло мягким. Увы для Ягодки — напоролась она на «угол» ровнехонько «солнышком». Выяснять, отчего за спиной не завершили фразу, а охнули и завыли, художница не стала.

Ее и впрямь ждало так много дел в Восхождении.

А дома ждали: перекус, смена еды-воды у птиц и грустный взгляд на часы. Поздновато, только на минимальный пробег по «ежедневкам», если не охота завтра проспать живопись. Вот было бы смешно: в один день модель не явилась, спутав позирование с «ноготочками», а в другой художница беспробудно задрыхла.

Оповещение о пятничном обновлении вогнало Хэйт в состояние гнева праведного. «Доколе⁈» — готова была орать она, подразумевая очередное новшество с эвентом Лестница в небо. Эти… нехорошие люди решили отменить суточный лимит посещений. Дабы ускорить процесс набора «проходных» пятидесяти заходов.

И, конечно же, уже куча игроков достигла небес. Точнее — Эфирея. Эфирей — облачный город в небе, новая локация. С новыми квестами, необычными неписями, эфириалами. Вероятно, и с данжами, только не подземными, а… надоблачными?

Нюанс: подняться по лестнице и достичь Эфирея может игрок любого уровня. Общаться же местные начинают с персонажами, достигшими пятидесятого (и выше) уровня. Вроде как до прохождения второго испытания на смену класса «дух» игрока недостаточно «тонок» и закален для того, чтобы эфириалы его «видели».

— Всё выгребут до нас, — пришла к заключению глава Ненависти.

Решила, что это все равно не повод забить на эвент. Но дела можно ограничить пищей для орков-беженцев и вопросами манора. Прочее же дотерпит до выходных.

Выспаться хорошенько, скататься на живопись, а по возвращению занырнуть в Восхождение. И до появления сокланов пробежать как можно больше ступенек. Звучало, как неплохой план.

Так она и поступила. Чего предугадать девушка не смогла, так это того, что непроплаченная реклама сети едален «Счастье» в исполнении Вала возымеет последствия. Как и шуточка о рамке с подвесками, механизме и: «Не посрами гуманоидов».

Как у любой хоть сколько-то известной группы, у «Мизантропии» имелась фан-группа. Интернет-сообщество. Там собирались их поклонники, чтобы обсудить творчество группы и все, что с ним связано. Естественно, крутой пятничный концерт не мог остаться без откликов.

Не только новые песни обсуждали. Так, реплики Вала про Счастье и игру не остались незамеченными. И про голема — это немаловажно.

Куда пойти любителю музыки в виртуальном мире? Ведь озвучку только начали «завозить» в локации, это длительный процесс. Один из таких меломанов (случайно или нет, уже не вызнать) посещал по вечерам одно место на просторах Тионэи, где выступления артистов — дело частое.

Но вот на днях там так выступили, что и сравнить не с чем. Группа из танцовщицы, музыканта, художницы и здоровенной самки орка. В посте от пользователя Синий_Иней-22 так и было написано: «Самка орка». Его счастье, что Барби, кажется, так и не ознакомится с оригинальным сообщением, а сокланы при пересказе формулировку изменят.

Синий_Иней-22 признается, что перфоманс оставил у него неизгладимые впечатления. Настолько неизгладимые, что он стал часто посещать «то место» в надежде застать повторный визит удивительной группы. И дождался! Так как в «том месте» посетителей просили не делиться отснятыми выступлениями, Синий_Иней-22 никуда и не выкладывал видео. Но вот теперь, проанализировав записи и сравнив музыканта из перфомансов с тем, кто исполнил композицию «Счастье»…

Немалая часть игроков при генерации персонажа вносит корректировки в его внешность. Кто-то старается стать красивее, выше, стройнее, фигуристей. Другие добиваются схожести с кем-либо (обычно это известные личности).

Но Вал не был даже фронтменом, мировая известность группы «Мизантропия» под большим вопросом. А программа для сверки внешности (чего только умники не напридумывают!) показывала сходство между живым музыкантом и бардом, что играл в «том месте», более девяноста процентов. Как раз где-то на прическу (волосы в игре у Вала подлиннее, чем в реальности) и рога разница.

Поначалу пользователи фан-сайта усомнились в идентичности. Ведь в первом выступлении бард играл на цине, а это для русских фанатов — дикая экзотика. Но уже на втором видео, когда Вал с флейты переключился на рояль, фаны возопили: «Да! Это он! Наш парень!»

Синий_Иней-22 заснял не только шоу, но и то, как исполнителей «прогнали» со сцены. И это не могло пройти незамеченным. Для тех, кто ранее подпевал «Лишним людям» за авторством Вала, действия тех, кто ворвался в место выступления, выглядели чуть ли не личным оскорблением.

На самом деле, в Восхождении имела аккаунты малая часть фанатов «Мизантропии». Модуль ИМПП штука дорогая, да и времени на игры не всем хватает. Однако под постом про идентичность игрового демона и реального музыканта к утру субботы заявили о намерении подключиться к Восхождению несколько сотен фанатов. И число «плюсиков» с: «Я тоже» — продолжало расти.

Сам того не подозревая, Вал сделал некислую рекламу игре в виртуальной реальности. Пока эти люди докачаются, чтобы «защитить» их кумира, пройдет очень много времени. Скорее всего, слишком много. И больше половины «защитников» отвалится, столкнувшись с игровыми трудностями. Но на «капсулы» разорятся многие из задетых за живое фанов.

А еще один из фанатов смешанного русско-китайского происхождения опознал по видео подругу Вала. Хель тоже не переделывала внешность. Зачем? Она и в жизни хороша собой. Рожки добавить, как обозначение демонической природы — и хватит. А тот фан любил танцы и танцевальные шоу. Также он обладал вспыльчивым характером и быстрыми пальцами. И знанием двух языков.

Так о прессинге «их грациозной красавицы» Лин Мэйли узнали в Поднебесной. Мэйли не дошла до финала шоу уличных танцев, но полюбилась многим зрителям. Как крутой хореографией, так и шикарным исполнением. Просто она не вполне «формат» для таких шоу.

Сообщество любителей уличных танцев многочисленное и довольно миролюбивое. Даже те, кто любит крамп — энергичный и даже агрессивный стиль — люди добрые и спокойные. Но и добрых людей можно рассердить. Пока сердитая «волна» только поднималась над океаном безразличия.

Вероника, как и почти вся Ненависть, спали себе и спали. И знать не знали о каких-то там расследованиях, сопоставлениях и возмущениях. Им даже кошмары не снились.

Прода 21.12.2024

Поутру Ника скаталась на живопись. Элина, она же «латина», в этот раз ничего не попутала и явилась вовремя. Жгучая красотка с ярким макияжем не перестала стрелять глазками в Стаса. Правда, все ее выстрелы, похоже, были холостыми. Куратора не пронимало. Студентке и вовсе эта стрельба была до кисточки и до лампочки. Лишь бы позу моделька держала.

Накануне, на концерте Мизантропии, все возможные эмоции высвободились, вышли наружу. Сегодня на душе и в разуме художницы царил полный штиль. В этот раз модели не досталось от нее ничего «эдакого». Ни инфернального взгляда, ни крылышек, как у феи, ни даже закоса под суккубу (благо, по ту сторону виртуальности Спиритус призывал отличный пример для сравнения).

Просто очень яркая и привлекательная девушка на изумительном фоне. Закат: сложное сочетание оттенков, много переходов, преломлений света. Перистые облака, смутно похожие на перья райской птицы.

По правде говоря, фон едва не затмил модель. Вероника «по грани» прошлась с такой подчеркнутой детализацией заднего плана. Ведь какая женщина захочет, чтобы на портрете было что-то красивее ее самой?

К счастью, выразительности натурщицы хватило, чтобы такого казуса не произошло. И то, Стас постоял минут пять за спиной Ники, подышал громко и натужно. Затем цокнул языком и отошел.

— А-а… М… — выдала прочувственным голосом Элина, когда сеанс живописи подошел к концу. — Интересно.

Вероника пожала плечами. Предоплата за картину уже была получена и благополучно потрачена (не вся, но значительный «кус» от нее). Работа выполнена. Качественно и с удивительной (для самой Ники) схожестью с живой моделью.

На том ее функция, как поставщика образчика живописи, завершена. Искусство? Закатное небо, определенно, восхитительно. И на первый взгляд, и на второй, и на сто тридцать третий. Похожесть изображения и натуры — тоже плюс. Но так написать модель могли бы многие. Тут Вероника не льстила себе. «Изюминки» в образе девушки на картине не наблюдалось.

Промыть кисти и уйти, больше ей нечего было делать в студии.

Сообщение от Вала застало художницу на обратной дороге.

«Тебе стоит это увидеть. Не игнорируй!» — писал в мессенджере музыкант.

И приложил ссылку на обсуждение. То, где говорили про Хель-Мэйли. Первоочередной предмет сердечных волнений Вала. Несколько сотен страниц флуда Нике читать не пришлось. Ее уже к «финишу» направили.

А там…

Грациозная красавица Мэйли к утру плавно трансформировалась в «богиню грации». Вяло противились титулу те, кто помнил про игровую расу Хель. Демоны — это вроде как с другой стороны от богов. Но эти тихие голоса затыкались записью второго выступления в «том месте».

Поклонники Хель-Мэйли в один голос твердили: их богинюшка погибшего ангела возродила. «Таки какие у вас еще могут быть возражения?» — спросил на китайском форуме двуязычный пользователь.

Хель тоже опознали лишь по второму выступлению. Она ведь делала отчасти схожее с брейк-денсерами. С теми же, ага — у парней узнаваемые лица. Да, хореография иная, история совсем другая, более продуманная и возвышенная. Но связка из изящного балета и мощных движений брейкеров китайцам в память запала прочно.

В китайских соцсетях были созданы многочисленные чаты, где зарепостили оба видео с танцем Хель. Разговоры, начавшиеся около полуночи по столичному времени, не смолкали всю ночь. Сообщения там и тут мелькали быстрее, чем их успевали прочесть.

Утром тот парень смешанного происхождения, который первым установил личность Хель-Мэйли и поделился с соотечественниками записями, собрал краткую выжимку для форума Восхождения.

«В этом Восхождении гравитацию для всех отменили? Или только на нашу богиню она не действует?»

«Не Восхождение, а настоящее Взлетание!»

«Бессмертный огненно-красный феникс переродился в нашей богинюшке».

«Все видели, как долго богиня парила в воздухе? Она не ступала на землю так долго, что я чуть не задохнулся».

«Танец нашей богини настолько уникален, что может считаться отдельным видом искусства».

«Полет огненного феникса!»

«Разумеется, она не человек. Человек не может быть таким гибким и грациозным».

«Это слишком невероятно, чтобы быть правдой».

«Я должен заплатить за то, что смог увидеть настолько прекрасное выступление. Где я могу это сделать?»

«Человек, который был свидетелем этих двух представлений, даже не понимает, какое сокровище нашел. Пусть он продаст мне свои глаза!»

«Для справедливости: там парад боженек происходил. Массовое сошествие небожителей на землю. Вы видели, что творила слепая художница? Как такое вообще возможно? А музыка?»

«Музыкант играет в рок-группе в России. Его опознали соотечественники».

«Он хорош! Достоин стоять на одной сцене с нашей богиней грации!»

«А незрячая художница? Кто из нас с открытыми глазами сможет написать такую картину за то время, пока играет музыка? Честно: я попытался и потерпел неудачу».

И далее, и далее…

Это в части «узнавания». Фанаты — страшные люди. Они сумели раздобыть контакты брейкеров, танцевавших вместе с Хель. Фог и Сторм не меняли лица, а также не скрывали информации о танцевальной студии, в которой состоят. Ведь как иначе на них смогут выйти люди, заинтересованные в танцах двух братьев?

Студия вникла в вопрос. Экстренно связалась с парнями. Те засвидетельствовали, что на видео — действительно они. Про Хель-Мэйли говорить отказались. Сослались на «частное дело». Но все всё поняли, можно было и не подтверждать личность танцовщицы.

Брейкеры написали обращение ко всем неравнодушным фанатам. Мол, к ним в виртуальной игре Восхождение обратилась «уважаемая коллега и наставница». Занятно: Сторм дошел до финала, а Мэйли завершила участие в шоу раньше, но би-бои особенно подчеркнули уважительную форму обращения.

Коллега предложила им совместное выступление. На этом моменте парни разочаровали многих фанов. Сказали, как есть: для коллеги танец был нужен, чтобы получить какую-то информацию. Позже наставница поблагодарила «своих младших» и дала знать, что больше выступать на этой сцене она не намерена. Это «плохое место».

Фаны взвыли. Тут как раз вписался немного разбирающийся в игре парень. Указал на часть записи, где к «их богинюшке» подходит «неприятный тип» и что-то «предъявляет». Что именно сказал «тип» запись, к сожалению, не передала. Но с «такой рожей» не дарят цветы и не говорят комплименты.

В галдеже, что поднялся после выступления, сложно было разобрать и реплики танцовщицы. Однако технически подкованные китайцы с помощью программных инструментов четко вычленили: «Герой угрожает красавице». А также: «Враг мой», — и — «Прирежь нас».

Больше фанатам ничего не нужно было объяснять. Враг богини грации — их враг. Через несколько минут форум знал, кто такой Шрам (как игровой персонаж, конечно же), в каком он клане состоит. О том, с какими кланами воюет на текущий момент времени клан Прайд.

Так фаны нашли Ненависть. Немного погодя они обнаружили (игровой форум в помощь) запись события, запечатленного на картине. Той, что создавала на фоне танца Хэйт. Сопоставили выплеснутое вино с кровью, завыли снова. На сей раз — от восторга.

Также они обнаружили, что с их «богиней грации» против «этих низких тварей» воюет целый клан из Поднебесной. И с кланом можно установить контакт: на форуме есть все данные. Так эти горячие азиатские парни и девушки получили выход на источник достоверной информации.

Источник оказался глубоким и щедрым. Во-первых, для Ли Хао и его младших личность их соотечественницы из союзного клана стала открытием. «Мы верно поступили, заключив этот союз. Осенний ветер горд, что может встать рядом с богиней грации».

Во-вторых, эти ребята с особенным разрезом глаз превосходно обрабатывали информацию. И делали выводы.

Нынче ветреные китайцы почуяли новое веяние. Жителей Китая, согласно переписи, один миллиард и четыреста (с небольшим) миллионов. Любителей танцев среди всей этой людской массы меньше. Хотя танцевать хоть немного умеют все — этому учат с самого раннего возраста.

Приготовились поддержать Хель несколько сотен тысяч пользователей. И это лишь результат одной ночи и утра. Возможно, таких людей станет больше. Миллионов так на несколько… Это не точно, но прогнозы Осеннего ветра, сделанные на скорую руку, получались весьма оптимистичными.

Фаны кипели от ярости, что кто-то посмел «лапы тянуть» к их «богинюшке». И у ярости имелся четкий и ясный облик. Игровое сообщество, клан Прайд. Шраму фанатского гнева досталось особенно много.

«Умри. Умри. Умри».

«Я ужинал, когда присоединился к беседе. Теперь я вгрызаюсь в мясо, представляя, что мои зубы терзают тело этого игрока».

«Не забудь как следует расковырять его ножом».

«А я буду завтра есть хого с друзьями. Возьму бычью кровь и мозги. Опуская их в бульон, я представлю, что это кровь того игрока кипит в котле».

«Какое хого с друзьями? Ты должен создать персонажа и немедленно начать прокачивать его. Без перерывов на отдых, еду и сон».

«Все в игру! Все в игру! Все в игру!»

Троекратное повторение какой-либо важной (с точки зрения отправителя) фразы — это было явное подчеркивание значимости сообщения.

— Божечки-кошечки, — долистав до троекратного: «В игру», — Ника накрыла лицо ладонью. — В смысле, отдельно божечки, отдельно кошечки. Не, ну они же могут поорать и успокоиться. Правда же?

Купить модуль ИМПП не каждый может себе позволить. Одного праведного негодования мало, надо еще несколько пачек долларов занести. Или какая там у них валюта? Поисковик выдал: юани. За один доллар можно получить семь с «хвостиком» юаней.

— Пошумят и перестанут, — в голосе должна была звучать уверенность, но почему-то ее там не было.

«На Хель это никак не отразится? В смысле, не навредит ей?» — набрала Ника в чате.

«Не. Они ей крутят просмотры на Били-Били и Юки… Это площадки, разные, одна со всяким разным со всего Китая, вторая — это от канала, по которому шоу с ней и теми би-боями транслировали», — успокоил соседку Вал, а затем добавил еще сообщение. — «У нас скупили все CD. В цифре тоже неприлично много покупок. О, зацени еще это».

Новая ссылка вела на фан-сайт Мизантропии. Там кто-то продвинутый и с неплохим чувством юмора наложил на припев «Лишних людей» видеоряд с первого выступления Ненависти в Лунном Ирисе.

Ролик начинался с заставки, где Шрам что-то говорит, обращаясь к Хэйт. Мастеру теней в редакторе будто бы в крови измазали губы. Строка через весь экран на запуске — говорящая.

Губы красные шепчут: «Умри».

Дальше яростный проигрыш, на фоне которого — нарезка с Хель, самые яркие движения из танца. Часть на барабане явно больше всего «зашла» создателю клипа.

Лишние, лишние, лишние люди.

Здесь на сцене: Хэйт, Хель и Вал, заслоняющий подругу. На груди каждого загорается в такт припеву и пульсирует надпись, сделанная «кровью» — лишние.

Места нам нет и, пожалуй, не будет.

Срывается со своих мест группа, которую привел с собой в Ирис Шрам. Сам он растворяется в тенях.

Со своими фантазиями.

Летит через всю сцену запущенный Маськой цинь с оборванной струной. Красивая метафора: цинь — фантазия. Даже рваная струна попадает в струю ненужности. Не долетает: цинь в кадре оставлен в «подвешенном» состоянии.

Сколько изломанных жизненных судеб.

Фокус на картине. Взят момент, где монохромное батальное полотно уже обагрено вином-кровью, и пока еще не спрятано в инвентарь художницы.

Лишние души в лишнем сосуде.

Барби с размаху опускает на голову Шрама барабан. Дно лопается, инструмент рушится, мастер теней растворяется в своих родных тенях.

Мы на такое вообще не давали согласия.

И вот тут долетает цинь.

А потом возникает ледяная стена между артистами на сцене и их врагами.

И, когда кажется, что это конец ролика, появляется продолжение. Там бард выходит из заведения, в него (под аккомпанемент бешеной музыки группы Мизантропия) летят заклинания, стрелы, удары… Много фееричной анимации. Вал ухмыляется.

Губы красные шепчут: «Умри».

Орет что-то «критик». Слова вырезаны, губы тоже нарочито криво замазаны красным.

Мы на такое вообще не давали согласия.

В новом кадре падает с неба концертный рояль.

Ракурс неизвестный герой, снявший это видео, выбрал отличный. Видно, как инструмент приземляется на голову противника. И бард на канате с его весьма точной репликой.

— Вы зря недооцениваете силу искусства.

Вот теперь всё, можно выдыхать. И стараться не орать раненой чаечкой на всю маршрутку. И без того на Нику косятся пассажиры. Как назло, где-то впереди произошла авария, и их транспорт встал в пробку.

Просмотров у клипа — два миллиона. И счетчик продолжает крутиться.

Автор клипа прикрепил к нему сообщение: «Мы нашли Счастье. Мы нашли Ненависть. Ненависть — это то, чем горят наши сердца. Счастье — это то, что нам дарит искусство. У меня есть аккаунт в Восхождении. И верные друзья, стойкие к невзгодам. Есть решимость выступить против всех, кто считает простых людей лишними. Если вы с нами, ищите Счастье. Через него вы отыщете Ненависть. На всех не хватит даже Ненависти. Через три дня мы зарегистрируем клан Лишние люди. Примем всех, кто мал уровнем, но хочет помочь. Нет места для таких, как мы? Тогда мы его создадим».

И ниже — игровые контакты. Ник в игре Xoxo(в английской раскладке).

— Нашли Счастье? — непонимающе помотала головой Вероника. — Нашли Ненависть?

А потом вспомнила: это ж Вал про Счастье со сцены растрепал.

«Выходит, в бойцовском клубе Счастье пополнение?» — сверкнула глазами Вероника. — «Мы там ехать будем или где⁈»

Словно в ответ на гневный мысленный посыл, маршрутка пришла в движение.

Скорость, с какой девушка мчала от остановки до дома, впечатлила бы даже Бестий. Потом были лихорадочные метания по квартире. Всё, чтобы быстренько обиходить пернатых до погружения в фэнтезийный мир, где, как и в мире реальном, появлялись лишние люди.

С этими лишними людьми следовало встретиться, состыковаться. Указать (они вроде знают, но лучше уточнить) направление, в какую сторону мы (Ненависть и союзники) воюем. И договориться с Ли Хао о присоединении к союзу еще одного клана.

Подсуетиться сейчас, чтобы получить профит потом — этому учила рачительная Маська. Вот к себе в клан всех подряд желающих брать — это было бы ошибкой. Лимит на количество участников никто не отменял ради них, красивых таких. А еще, согласно урокам вкусившей в жизни всякого Барби — не торопись, а то успеешь.

Торопиться, хватать всех подряд в состав их стройных (и не очень) рядов глава Ненависти не собиралась. Но вот узнать, что конкретно происходит по ту сторону реальности, хотелось до колик.

Творилось в Восхождении многое. Начиная от горы писем, вываленных на голову Хэйт ее «милой» феечкой. Это сокланы, в основном парни Сорхо, сообщали отсутствующей главе о том, что во всех заведениях сети трактиров, кафе и рестораций Счастье небывалый наплыв народа. И почти каждый первый из новых гостей разыскивает: «Кто здесь главный?» — и спрашивает про «другое» Счастье.

Каждый член бойцовского клуба может выдать пригласительный жетон одному претенденту. Ограничение разумное, ведь еще одно правило клуба гласит: новичок должен принять бой. Если новичков разом станет слишком много, будет проблематично провести бои для каждого.

Вот после первого боя претендент, независимо от победы или поражения (чаще всего — поражения, парни Сорхо вышли на реально крутых бойцов из местных) становится участником клуба. И уже сам может пригласить новичка…

Очереди в Обжорку в Велегарде, Счастье в Далариве, Риминессе и Крейнмере стали такими гигантскими, что вызвали вопросы у властей.

И парни скромно интересовались у своего лидера: что им делать со всеми этим людьми?

А еще Сорхо отдельно предупредил о небольшой такой толпе (человек сто, может, сто двадцать) возле резиденции клана. Чтобы Хэйт, когда объявится, не испытала сильного потрясения.

«А что мне испытывать?» — потрясла головой Хэйт. — «Счастье?»

Прода 26.12.2024

Впрочем, она быстро взяла себя в руки. Просмотрела оставшуюся корреспонденцию. Три письма от Ли Хао и по одному от глав не случившегося альянса. Те игроки, которых (вместе с их кланами, конечно же) художница собиралась подключить к осаде укрепления Прайда.

Два последних осторожно спрашивали: возможно ли продолжение конструктивного диалога между главами кланов? Видимо, волна слухов докатилась и до них.

Глава Осеннего ветра в первом письме мягко журил союзницу. Мол, несколько его младших — активные фанаты Хель-Мэйли, и теперь Ли Хао сложно объяснить этим парням, почему у них все еще нет скринов с их идолом. Но это как-то не обидно преподносилось, а с легким оттенком юмора и восхищения.

Во втором послании говорилось о наплыве игроков, желающих вступить в Цю Фэн. Многие из них уже неплохо прокачаны и экипированы, а кто-то и друзей (таких же) с собой привел. У ветреных китайцев такими темпами могут закончиться места в клане. А ведь у них без двух «кап» уровня клана.

«Нам, возможно, это тоже предстоит», — подернулась Хэйт.

В третьем письме Ли Хао просил с ним связаться и согласовать осаду. Ту самую, в целесообразности которой недавно сомневались главы трех кланов из четырех (то бишь все, кроме главы Ненависти).

— То пусто, то густо, — усмехнулась художница. — Так, где у нас Лэй?

Ни на одно из писем она не стала отвечать. Парни Сорхо получили от кланлидера инструкцию: «Держитесь, я в вас верю». И предложение: вот так вот просто выйти и поговорить с народом. Пусть как-то сами организуются, расписание составят. Вне графика сеть Счастье не обслуживает в ближайшую неделю. Если игроки реально помочь хотят, то сориентируются и не станут «гнать волну».

Так примерно рассуждала глава Ненависти.

Время по таймеру реального (в соответствии с часовым поясом игрока) было: двенадцать тридцать. Заявок на вступление в клан Ненависть: сто четырнадцать.

«Звезды» в лицах Вала и Хель в игре еще не объявились. Да и вся ее группа отсутствовала: время слишком раннее для их обычного сбора. Людям (демонам) искусства не предъявить пока ничего… Тогда как тренер клана — в наличии, один экземпляр.

Его-то Хэйт и озадачила общением с «небольшой толпой» у резиденции. Ей писать, только если возникнут вопросы, которые не сможет уладить Лэй.

Начала было объяснять ситуацию, но китаец сообщил, что и сам знает. Поднебесная велика, но интернет сближает. А о том, кто такая Хель, он знал и до вступления в Ненависть.

Тренер сказал, что для ускорения опроса возьмет с собой Локи. Остальные младшие останутся тренироваться — им, как и Хэйт, два дня до начала турнира осталось.

К слову о турнире: до завершения приема (и отзыва) заявок на участие оставалось три с половиной часа. Затем состоится подсчет этих заявок. И, если предварительный этап необходим для определения тридцати двух сильнейших, то придет оповещение с временем начала этого этапа.

Вроде бы только в первые месяцы после запуска Восхождения в некоторых группах случался недобор. С увеличением наплыва игроков предварительный этап в соло-турнире любой из групп стали нежненько звать: «Мясорубка».

«У нас всего девятнадцать свободных слотов», — поспешила уточнить ограничения Хэйт. — «Скоро активирую расширение еще на пятьдесят».

Ненависть не спешила апать уровень клана, потому что, кроме добавления слотов, первые уровни ничего не давали. А им, вроде как, и не надо было больше мест. Все свои — вошли, что еще нужно?

Вот только теперь времена изменились. К счастью, первый «ап» стоил не слишком дорого. Пять тысяч золотых. Если с аукциона ушли все выставленные травки — хватит, хоть и впритык. Уже следующее улучшение, открывающее «крыло» клана с дополнительными пятью десятками участников, стоило двадцать пять тысяч золота и ряд ценных ингредиентов. Тут без запускания лапы в казну не обойтись. То есть, без Маськи.

День обещал быть насыщенным. Поэтому Хэйт решила не спешить и не рваться во все стороны одновременно. Лэй выиграет время, общаясь с толпой. Парни Сорхо разрулят вопрос с наплывом игроков в сеть Счастье.

А ей пора варить оркам суп. Тем более, что накануне она вышла из игры прямо возле домины с травяной крышей.

Особое достижение улучшено: Святая доброта!

Уровень достижения: 2.

Вы длительное время безвозмездно помогали обездоленным оркам. Добро и усилия вознаграждаются. Репутация во всех анклавах, подчиняющихся расе орков, увеличена на 1000!

Максимальный уровень здоровья увеличен на 5 %!

— Есть! — не стала сдерживать возглас художница.

Да, дело было не в бонусе. Она продолжала бы кашеварить тут, пока все беженцы не расселятся по отстроенным крепям и весям. Но логика твердила: если есть первый уровень, то должен быть и второй (и далее). А раз есть, значит, его можно получить. Не дожидаясь новой катастрофы в степи.

— Спасибо, что не забываешь нас, — подошла к Хэйт орчанка. — Возьми. Ты славный друг степи. Не применишь во вред. — заговорила с девушкой непись, что водила художницу ранее по общинному жилищу. Показывала, как тут всё устроено. А подарила она свиток с рецептом.

Рецепт кулинарного дела: Степной травяной чай с молоком.

Ложка шалфея, ложка иссола, щепоть степной полыни. 200 мл воды. 1 л жирного молока. Пять ложек тростникового сахара. Специи.

На среднем огне расплавить, постоянно помешивая, сахар до состояния карамели. Когда сахар начнет желтеть, добавить измельченные специи: по щепотке бадьяна, корицы, гвоздики, степного тимьяна. Снять посуду с огня, постепенно влить воду. Засыпать шалфей, иссол, полынь и подержать 5 минут на слабом огне. Вскипятить молоко. Соединить чай с молоком. Дать настояться 5 минут.

Количество порций: 50.

Накладываемые эффекты: Повышает живучесть и мудрость на 100, интеллект на 50, силу и ловкость на 25, защиту от магии на 500.

Время действия эффектов: 45 минут.

Допустимо сочетание эффектов с эффектами от других напитков (класса «обычное»).

Ранг: внеранговое.

Класс: эпическое.

Внимание! Предмет не может быть передан или продан другому игроку. Нельзя выставить на аукцион.

Радоваться столь щедрому дару было… некогда. Хэйт поклонилась орчанке, обещала вернуться в другой день. И опробовать этот особый рецепт.

«Лэй, как там дела?» — осведомилась глава Ненависти по пути к вратам.

Перед прыжком в Велегард на свое простенькое платьишко без бонусов она накинула плащ с капюшоном.

«Людей прибавилось», — ответил Лэй. — «Я вывесил список итемов для повышения уровней клана. Чтобы не ждать без дела. Локи проводит опрос. Старший Спиритус вызвался узнать о зданиях на продаже в Велегарде и ближайших городах. Вероятно, потребуется создание еще одного (или более) кланов. Строить резиденцию долго».

«Неплохо», — похвалила Хэйт. — «Очень разумно. Кроме свободного здания, еще важен уровень репутации».

«Мы это учли», — отписался китаец. — «Здесь есть такие игроки, кто может основать клан».

«Тех, кто не двинулся с места, я автоматически отсею», — сообщил тренер. — «Готовность к общему делу важнее их личной силы».

Вместо похвалы Лэя от главы Ненависти пришло оповещение: уровень клана увеличен. На это ушли все деньги, что Хэйт выручила с аукциона, и еще пришлось добавить из остатков своих.

«Нужно больше золота», — потрясла головой художница.

Забежала в лавку, купила на последние сто золотых десяток свитков переноса с заданной точкой перемещения (ограничение на использование: только в мирных зонах). Не ломиться же ей через толпу у входа в кланхолл? Это может затянуться, а время нынче дороже золота.

Время: двенадцать пятьдесят. Заявок: двести две.

Художнице это пока неизвестно, но возле другой клановой резиденции тоже начала собираться толпа.

Нет, не Осеннего ветра: предусмотрительные азиаты давно повысили уровень клана до восьмого (из десяти, на данный момент доступных). Чтобы еще больше расширить состав, а заодно получить вполне ощутимые клановые бонусы, Цю Фэн требовались итемы, выбиваемые с малым шансом с мировых боссов. Высокоуровневых: Ненависти о таких противниках еще рано было задумываться.

Речь о резиденции Прайда в Ла Бьен.

Регистрация новых аккаунтов и подключение аппаратуры в Поднебесной доведена до совершенства: заявку проверяют и привозят модуль ИМПП в день обращения.

Что вообще может сделать игрок первого уровня солидному клану, где самый-самый «нубский» персонаж в графе «уровень» имеет трехзначное число? Напрыгнуть на него и отважно самоубиться о мизинчик? Так система это даже за ПК не зачтет.

Ситуация несколько меняется, когда «колов» (где «кол» это единица) набирается больше, чем может вместить площадь перед кланхоллом. А в жемчужине Янтарного Взморья этих «колов» набилось столько, что можно не то, что частокол построить вокруг всего города-порта. Часть еще и в штабеля можно укладывать.

Пока это не стало особенной проблемой. В кланхолле Прайда имелся портальный камень. Не обязательно было выходить наружу через дверь. Да и внутрь можно было попасть, применив свиток переноса, аналогичный таким, какими закупилась Хэйт.

Точек привязки «котики» выставили пять, предел для малого камня телепортации. Ла Росси, Ла Белло, укрепление Примо (внутренний двор), вилла Муфасы и Сараби на побережье Лазурного моря, дом Шрама в Ла Бьен. Два последних пункта имели строгие ограничения: переместиться туда могли лишь игроки из особого списка. В дом Шрама и вовсе мог отправиться только Шрам.

Прайд смешила толпа новичков у порога их кланового дома. Некоторые веселились, швыряли из окон монетки. Благодетели — нищим крохи с барского (царского, скорее, лев же царь зверей) стола. На развитие.

Ненавязчиво делал скриншоты и видео с происходящим затесавшийся в ряды шерстистых ветерок…

Львы веселились. Люди прибывали.

Художницу перенесло во внутренний двор резиденции. О веселухе, происходящей где-то там, она и знать не знала.

— Шумно снаружи, да? — спросил у Хэйт молодой ясень. — Там не саранча налетела, надеюсь? Не хотелось бы, чтобы мою прекрасную крону обгрызли.

— Лучше бы саранча… — сказала и осеклась глава Ненависти; вид говорливого деревца навел ее на мысль. — Кстати! Зеленый, а ты вот такую штуку запихнуть в эффект своих листьев можешь?

И описала что-то похожее на эффект Во Хмелю четвертой стадии (когда ты еще не в дрова, но уже вовсю шатаешься). Только по ее задумке воздействие должно было происходить, если игрок с листом — лгал. Древесный детектор лжи на растительной тяге (к правде).

Могут ли в принципе местные определять, когда им лгут? Продвинутые — точно да. Были уже на памяти Хэйт моментики, когда неписи доказывали умение определять правду и ложь. Тот же гном-Стеклодув. Может ли «потомок» древа искушения так же? Искушать — это же где-то по границе правды и обмана ходить, разве нет?

— Ах-ш-ш-ш-ха! — подавился шелестом и смахом ясень. — Знатная шутка. Не только смогу, но и корни мои усилятся, а ствол и крона разрастутся. Веди ко мне скорее жер… испытуемых.

— Потерпишь, перетопчешься, — Хэйт остудила порыв зеленого. — А, я забыла, у тебя же корни. Тогда просто стой, жди.

Куда больше, чем нехватка слотов в Ненависти под наплыв желающих волновала Хэйт вероятность появления в клане «засланцев». Так что Лэй получил кое-какие дополнительные инструкции. Удивился ли им китаец, никто никогда не узнает, потому что ответ его был односложен: «Есть».

Дальше Хэйт метнулась в манор. Там выставила поименные списки на доступ. Только те, кто уже был в составе клана, смогут посещать манор. С Недрами горы Покоя было проделано то же самое, только список включал неписей-травников.

Драгоценная водичка, так хорошо питающая все растения в долине и вне ее, сама себя из Источника Мудрости не наберет. Об этом: Хэйт выпила свою дневную порцию. А затем рванула на Лестиницу в небо.

Чередовать полезное с полезным решила она, пока это вообще возможно. Один заход на эвент — это минут пятнадцать по времени (легкие противники) и больше. До получаса, если финальный элитный гад сложный в убиении попадется.

Начало простецкое. Мелкие бесячие бесы в противниках — это ерунда. Главное, совсем впритык не подпускать: при смерти бесенята взрывались. Геро в помощь, защитник полезен против инфернальной погани.

Адские гончие чуть не заставили Хэйт пустить слезу умиления. Прямо как в те дни, когда они неполным еще составом боролись с демоньем в орочьей степи. От обратных билетов в ад трехголовых собачек, пышущих пламенем, ностальгия не спасла.

Дэв — противник третьей ступени — вместо приветствия создает перед собой портал. Овал перехода из преисподней багровый, с мутными потеками цвета спаржи. Как будто на желеобразную кровь плеснули ядом.

Сам Дэв, высоченный и тощий гибрид антропоморфного демона и скорпиона, и по здоровью не слишком «толст». Иммунитет к огню, устойчивость к тьме и земле. Хэйт фырчит злобной кошкой — как нарочно против нее вражин подбирает ей Лестница. Только на огонь плевать. Максимальная уязвимость к свету (тоже начхать). Ничего про «физику».

Рога у элитки — элитные, торчат на метр вверх. Блестят, как металлические.

— Так и запишем, — бормочет Хэйт, навешивая доты и выставляя в ожидании сюрприза из портала область действия трясины. — Элитный козел.

Шпилька летит… мимо⁈

— Резвый козлик, — констатирует художница.

Дэв просто перемещается сквозь пространство. Шпилька летит в пустоту, тогда как все три длинных скорпионьих хвоста бьют в спину Хэйт… Били бы, если б она там стояла. Новое новшество: взгляд истины фиксирует перемещение вне пространства как размытый прозрачный след.

«Выходит, это у него навык из школы иллюзии?» — прикидывает художница, уходя с траектории движения Дэва. Хвосты ударяют в пустоту. Полосуют воздух когти.

Сквозь овал перехода с чавкающим звуком пробирается «младший брат» Дэва — жуткий скорпион. Тваринка так и называется.

— Шерри бы сюда, — мечты вслух. — Она б ясно дала понять, кто — действительно жуткий, а кто так, хрустящая закуска.

Дальше «жуть» с клешнями передается на перевоспитание Геро. А сама Хэйт «танцует» с Дэвом. Танец странный, неритмичный и резкий, как сердечный приступ.

От ее «родных» стихий толку мало, так что вспомнить уроки Бестий (снова) — в самый раз. Дэв уходит в «пространственный коридор» после направленной в него атаки. Пара проверок это ясно доказали. Значит, нет смысла швырять в него «игги». Лучше инициировать «уход» обычным плевком из духовой трубки.

Хвосты Дэва — это не просто скорпионье жало на длинном выросте (это и не хвосты даже, а как бы части брюшка, есть даже умное название, которого Хэйт не помнит). Это еще множество острейших шипов на каждом сегменте. Все как пленкой с зеленцой смазаны — яд.

Про рога и когтищи так же забывать не стоит. Плюс скорость и молниеносная реакция. И уходы «вовне».

Игла в полете — колебание воздуха — прыжок, разворот, хлесткий веер косичек. Цепляет один из хвостов, но не жалом, шипами. Чей яд мощнее? Ради этого танца Хэйт не пожадничала, применила яд на пластинки, коими заканчиваются косы.

Длань очищения. Удар Игг'Шадиром — прямо из руки, на манер кинжала. «Партнер» движется, нечеловечески гнется. Вместо мягкого брюха (Дэв не особенно бронирован и даже не слишком одет) «шпилька» бьет в клешнееобразную руку.

— Зараза, твердый-то какой у тебя… — фырчит Хэйт. — Бицепс.

Ее очередь уходить от встречного движения инфернальной твари. И на «встречной» ударить с другой руки Игг'Рашшаром.

Критическое попадание!

Больше, больше ударов, веселья и ядовитых брызг!

Дэв снова колышет воздух. На этот раз в сторону, подальше от главы Ненависти. Что-то магичит — впервые за весь бой после создания портала.

Прервать? Хэйт рвется с места, целясь в открытую шею. А чего он бошку задрал и ревет в небеса?

Демон завершает крик, роняет голову на грудь. Теперь художница мчит прямо на длиннющие рога. Свободная левая перехватывает рог, придает импульс телу. Практически взмывает над врагом девушка, чтобы ударить «шпилькой» в пульсирующую багровым точку на темени. За время «танцев» это место на теле вражины так удачно бросилось Хэйт в глаза.

Критическое попадание!

Хлещут «не-хвосты»: шипы и жала норовят покарать за подлый удар.

Воспарить! В левую — тоже «украшение». Дэв озирается, дрожат и покачиваются скорпионьи части тела.

Извернуться, отменить скилл. И скользнуть между рожищами к той же самой точке на башке. С двух рук, в два лезвия, изящно-смертоносных. Два крита — равны погибели. Демона, разумеется.

Готов!

Время: тринадцать десять. Заявок: двести пятьдесят одна. Часть Лэй уже отсеял. Прием еще не начат, а отсеивание уже запущено.

В Ла Бьен не протолкнуться от «единичек», они же «колы». Заблокирован весь средний город. Резиденция Прайда стоит, словно в живом — дышащем в такт — море. Городские портальные врата окружены.

В Осеннем ветре закончились слоты для игроков. Причем никто и не думал брать первоуровневых. Эти пусть учат текст «Лишних людей», причем и на русском, и в переводе-адаптации.

Ли Хао дал добро на создание второго состава. Младшие и новобранцы носятся, словно скорпионьими жалами кое-куда ужаленные, чтобы собрать множество предметов для быстрого повышения Чун Фэн — Весеннего ветра.

Хэйт, лутанув немного золота после победы над шустрым врагом, облизнула губы.

Проверила чат клана — подозрительно тихий. Возможно, им просто некогда общаться, так ребята заняты. Но, раз не дергают, можно еще разок…

«Повторить?» — новая кнопочка от системы.

— Да! — и жмет, и проговаривает Хэйт.

И пусть весь мир подождет. Да даже и оба…

Прода 30.12.2024

Вид новой ступеньки… обескураживает. Над широкими полями, над зелеными долами высоко в небе парит полупрозрачная глыба льда. Раз в пять-шесть превышает диаметр ледяной платформы обычные эвентовые «ступеньки». С краев свисают длинные сосульки, вовсе не собираясь таять. Свет постепенно меркнет, словно кто-то диммер подкрутил в сторону убавления освещения. Белый день плавно сменяется хладной ночью.

Прохладненько и на поверхности ступени, весьма напоминающей каток. Причем сандалии мученика, обувь Хэйт, не включают в себя функцию коньков. Не будь в прошлом девушки тренировок у Бестий, тут бы ей, вполне возможно, коньки бы и сгодились. Чтобы их отбросить. Что для нынешней, закаленной ледяным залом с извечной метелью художницы — прохлада, для игрока нормального был бы — дубак.

По катку рассекают — Хэйт аж глаза потерла, дабы убедиться, что ей не мерещится — гоблины на двухполозных (для детей такие делают в мире реальном) коньках. На гоблинах — костюмы Санта-Клауса. За спинами мешки, на них блестят снежинки серебром. Вышитые? Настоящие? В движении не понять.

Гоблинская костюмированная рать, в отличие от обычных, наземных гоблинов, не имела табличек с названием монстра. И выглядела скорее, как неписи. Или как неодушевленные предметы, ведь не висят в игре таблички над каждым столбом или фонтаном.

«Интересно», — чуть шатнулась на скользком льду художница.

Когда эвент запускался, администрация сообщала, что при прохождении Лестницы в небо есть шанс (небольшой) попасть на бонусную ступень. Всё указывало на то, что такая ей и попалась.

— Вроде рано для Нового года, — подивилась глава Ненависти, но в одного зеленокожего конькобежца в красно-белом наряде и с бородой из ваты шпилечку метнула.

Бросок делала на опережение, так, что гоблинец прокатился уже дальше с ветерком, когда в него (сквозь мешок) вонзился Игг'Шадир. Гоблин лопнул темным дымом, а мешок упал на лед. Из него во все стороны бодро посыпались золотые монетки, как искорки с проволоки бенгальского огня.

— Оля-ля! — заблестели и глаза Хэйт. — Сюда, мои мешочки. Вовсе и не рано, это называется — готовиться к празднику заблаговременно.

Тут же призванный Геро по льду двигался со скрипом и скрежетом. Гидре мрака явно не нравился лед, но ловкости вроде пока хватало для того, чтобы всей тушей не завалиться на боковую. Головы начали хватать проезжающих.

— Кондуктору Геро, — хихикала владелица питомца. — Передаем за проезд. Предъявляем билетики. Нет билетиков? А если найдем?

Зеленые и блестящие прыснули от неповоротливого чешуйчатого, куда глаза глядят. Но тут-то скиллы Хэйт нормально работали, а гоблинам немного и надо было, чтобы откинуться.

Пуф! Очередная жертва темной магии взорвалась не дымом, а разноцветным конфетти.

Дзынь-дзынь-дзынь, застучали по льду монетки. Скиллы, шпильки, головы Геро — ради уничтожения праздничных гоблинов в ход шло всё. Вон там застучали по льду ярко-красные драже. Этот после убиенья превратился в махонькую елку. Зеленую, пушистенькую и с игрушечками.

И золото, золото, золото!

Еще один зелененький Санта возносится тучкой над льдиной. Из тучки тут же начинают падать хлопья снега. Снежок мягкий, снежинки крупные. Падая, они застывают на поверхности льда изысканным узором.

Бдыщь! Еще одна елочка. В золотистых — как монетки — гирляндах. А следующий прибитый гоблин запускает в воздух прозрачные, точно из льда и инея, колокольчики. Тонкий перезвон колокольчиков разносится над платформой.

Там катится сразу несколько гоблинов? Чешуепортация — и над зелеными носами нависают очаровательные головы. За «кусь» гидру мрака осыпают золотом и конфетами в шуршащих фантиках.

Хлоп! Был гоблин — стал снеговик.

И так далее, пока все до единого «Санты» не были повержены. Тогда поверхность платформы перестала скользить. Хэйт вздохнула с облегчением: примерять на себя роль коровы на льду ей не особо хотелось. А оставлять несобранным всё, что насыпалось и гоблинской рати, было бы преступлением против самой сути эвента. И против геймерской сути. Даже если там хлам один, всё равно надо собрать и унести с собой.

А еще больше ее порадовало, что мелочь «россыпью» при приближении паковалась сама собой в коробочки и мешочки. Даже с праздничными завязочками.

Итого, набралось: полторы тысячи (с мелочью) золотых; сто двадцать штук драже (при поедании дают на час плюс десять к одной из характеристик, разные цвета отвечают за разные статы; если ешь две подряд, эффект заменяется на тот, что был у последнего съеденного драже); две дюжины конфет (прибавка по пять единиц к разным статам).

Конфеты — это «джек-пот», потому как их прибавка — постоянная. Из минусов — непередаваемые они. Даже питомцам, увы, не скормить. Только в себя любимую пихать. Еще и сразу все конфеты съесть нельзя. Одну в сутки можно лопать. Видимо, чтобы попа не слиплась, много сладкого же вредно.

Конфета в желтом фантике (плюс пять к интеллекту) сразу на месте и зажевана главой Ненависти.

Елочки, гирлянды и прочие украшения забрать почему-то не дали. Они как бы стали частью локации. Мысль порыться в инструментах для ремесел, чтобы срубить (выпилить) елочку мелькнула и пропала. Это дело могло затянуться, а у нее там, внизу, вообще-то дел невпроворот.

Зато дали унести щит-снежинку. Это такая абсолютно бесполезная с точки зрения защитных свойств и бонусов вещь, но с особенностью. Ее «образ» можно перенести на любой другой щит. И ходить не с «дверью» во весь рост, а с игрушечного вида полупрозрачной красивостью. Правда, вес «двери» никуда не девался, если Хэйт верно поняла из описания.

— Маське презентую, — тут же решила художница.

Барби слишком сурова для этой зимней милоты. А гномьи земли кое-где снежными вершинами красуются, так что гноме будет — в самый раз.

Самым главным призом, что материализовался в момент вонзания «шпильки» в последнего бородатого гоблина, являлся ледяной трон. Предмет мебели (или декора). Единственный бонус (активируется непосредственно при восседании): «Добавляет способность: харизма. При наличии способности: харизма — усиливает производимый эффект вдвое».

Хэйт опробовала «стульчик»: мягонький, как в пуховую перину место пониже спины опускается. И подлокотники такие же. Причем не совсем и ледяные наощупь. В жару и вовсе — отличный переносной охладитель. Или, скажем, в пустыне…

О дальнейших приключениях думать времени не было. И без того бонусная ступень дольше «проходилась», чем предудущая, с демоньем. Хорошего, как известно, понемножку. Пришла пора спускаться с небес на землю.

Время: тринадцать сорок. Заявок: триста сорок две.

Ла Бьен забит первоуровневыми игроками так, что не пройти, не проехать. И даже перепрыгнуть никак, тоже на человека приземлишься. Кроме верхнего города: там могут прогнать на законных основаниях.

Дороги перекрыты, движение транспорта и пешеходов нарушено. Торговля заморожена, выгрузка в порту невозможна. Местные недовольны, но применять силу к игрокам не за что. Правил они не нарушают.

Кто-то умный скоординировал движение «колов», те ведут себя безукоризненно по отношению к закону, даже не кричат (что для массы китайцев — нонсенс).

Так было до момента, пока один из «котиков» не швырнул монету слишком сильно. Он-то хотел сыграть в «блинчики» или что-то вроде того. Запустить золотой так, чтобы он по нескольким головам пропрыгал прежде, чем упасть. Не рассчитал: монета ударила «единичку» в глаз. Этого хватило, чтобы бедолага отлетел в мир иной (круг воскрешения).

Над головой парня из Прайда возникла красная метка ПК.

— Бей! — проорала на тысячи глоток площадь.

Игрок приходит в дивный новый (виртуальный) мир без оружия. С минимумом экипировки, десятком медных монет, пустой флягой и легким перекусом. Бить, особенно тех, кто смеется над ними, «голодранцами и нищебродами», из распахнутых окон второго и третьего этажа, проблематично. Кулаки не дотянутся.

Ла Бьен — портовый город, это всем известно. Известно и то, что где море, там и берег. Берег Лазурного моря не только песочком мягкимславится, галечных пляжей там тоже хватает. Так, непосредственно в портовой зоне Ла Бьен можно спуститься к воде и набрать камушков. По весу — сколько может нести персонаж.

В один миг взметнулось множество рук с зажатыми в пальцах камнями. И в тот же миг град камней обрушился на резиденцию клана Прайд.

Тот, кто направлял действия новичков, вывесил в китайском разделе напутствие: «Время собирать камни, и время разбрасывать камни. Начнем со сбора. Бросим — как наступит время».

Разумеется, не все камни попали в цель. Многие просто не долетели, другие ударились в стену. Еще часть приняли на себя товарищи ПК (а поглумиться над нубами довольно много «тигров» собралось). И даже того количества камней, что попали в цель, не хватило, чтобы нанести чувствительный урон высокоуровневому игроку.

ПК-шник заржал в голосину, выставил вперед обе руки с поднятыми средними (срамными, если верить древним грекам) пальцами.

— Бей! — повторился клич.

И снова полетели камни. Только в этот раз к камням присоединились стрелы и болты. На городских крышах вокруг кланхолла Прайда дожидались удобного случая куда более прокачанные игроки. Те, кто мог скрыться в инвизе и худо-бедно стрелял: у мастеров теней и кинжалов дальнобойное оружие — непрофильное.

Зато они не промахивались. Не по стоящей прямо возле открытого окна цели.

— Да-а! — возрадовалось гибели нахального врага живое море.

Внутри кланового дома кто-то рявкнул. Окна начали закрываться.

— Да-а! — снова взревела толпа.

Это была совсем крохотная победа — подумаешь, один труп из всего клана — живого моря. Но весьма значимая. И то, что «малышам» подсобили ребята «постарше», напихав в того парня стрел и болтов, не умаляло значимости победы.

Пока Хэйт разбиралась с текучкой в маноре (виноградники, принявшиеся кофейные деревца, прочее хозяйство), в игре объявилась Мася. Гнома часто заходила раньше означенного сбора. Мануфактура сама себя не разовьет, да и другие финансовые потоки контролировать надо.

Хэйт как раз отправилась навестить спасенного зеленого стража, когда гнома отчиталась о переводе денежных средств на повышение уровня клана до третьего.

Аллея зеленых бойцов приветствовала главу Ненависти торжественным шумом листвы. А само деревце, что помнилось художнице чахлым ростком без единого листа нынче — цвело и пахло.

— Боец! — улыбнулась обновленному виду растюшки Хэйт. — Молодец.

И рванула обратно к горе Покоя. Точнее, к камню телепортации. Перехватила в клановом доме Маську, забрала ресурсы — те, что Лэй добыл посредством задания претендентам на вступление. Вручила (не взамен денег, а просто так) щит-снежинку. Чуть не оглохла от воплей радости и умиления.

За золото Ненависть апнулась до третьего уровня, открыв «правое крыло» на пятьдесят слотов. За предметы по списку — до четвертого уровня. Сразу появилось и «левое крыло» еще на пятьдесят слотов.

«И славно. А то что это за однокрылая птица была бы», — порадовалась мысленно кланлидер.

На пятый уровень нужно было еще больше всякого разного. В том числе и редкие предметы из разных боссов. Лэй получил новый список.

Мася было подорвалась, чтобы помочь китайцу, но Хэйт ее притормозила.

— Если мы сейчас в это все влезем, — сказала художница. — То увязнем. В другое время я бы и сама вмешалась. Но нам надо до воскресенья разобраться с Зеленым приютом.

— Почему именно до… — начала вопрос гномка.

— Турнир, — пожала плечами глава Ненависти. — Я хочу решить вопрос с приютом до его начала. И Лестницу в небо целиком пройти.

— Пора все стихийные бедствия называть в твою честь, — закатила бордовые глазки малая. — Ибо внезапны, прям как ты. Турнир. Соло, тридцать плюс? А я-то гадала, почему так резво апнулся твой пет. Продуманная хозяйка выкрутила настройки распределения опыта.

— Льстишь, — отмахнулась Хэйт.

— И этим драным кошачьим ковриками ты сливалась по этой причине? — Маську постигло озарение. — И ведь, как всегда, молчала.

— Сейчас говорю. Лестница? Потом не дадут.

— А погнали.

Духи и стенающие призраки, а во главе их Баньши Нала. Наконец-то Хэйт удалось помагичить. А то она уже начала забывать, что стихии — ее основная сила в бою. Дроп — слеза плакальщицы. Повышает мудрость на пять единиц (навсегда) при использовании. Сразу в ход.

Гусеницы, бабочки и Данаида — девушка с крыльями бабочки и изящным луком. Данаида взлетала и с высоты вела отстрел. Пока не попала под действие окаменения и не рухнула с высоты. Дальше было дело техники. Пустышка: в смысле, ничего с нее не выпало, даже на пыльцу с крыльев летучая дева пожадилась.

Нежить разная и скучная. Развоплотить и забыть. Ноль дропа.

Пауки. Они немного напоминали Шерри, особенно финальная элитка Аранея. Крылатая мгла не потерпела бы конкуренции, так что членистоногим пришлось умереть. Дроп — моток паучьего шелка, ремесленный материал.

В четырнадцать тридцать Хэйт добила Аранею. Решила прерваться: в игру зашли Рэй и Монк. Как раз их-то она и ждала, чтоб разузнать, что парни сумели выяснить в Багровой Лилии.

В это же время в Восхождении после нескольких дней отсутствия возникли Муфаса с его — уже — женой Сараби. Лидеры Прайда были осведомлены о происходящем, так что тут же, едва ощутили себя в телах игровых аватаров, потянулись за кристаллами мгновенного переноса.

Так уж вышло, что прошлое появление Муфасы и Сараби случилось при атаке Цю Фэн. Ветер тогда отступил, и сильнейшие из Прайда не стали тратить время на возвращение в кланхолл. Невеста еще не утвердила выбор свадебного торта, а сделать это без жениха невозможно, так что…

К несчастью для клана «котиков», кое-кто в их составе знал точное место выхода этих двоих из игры. И заблаговременно сообщил, куда следует.

Муфаса успел уйти мгновенным перемещением. Тогда как его возлюбленная замешкалась на полсекунды. И поплатилась: сильнейший лучник Тионэи с ником (этот русский настаивал на латинице при обозначении его игрового имени) Legovglaz отработал красавицу Сараби быстрее, чем та хлопнула ресницами.

— Ради искусства, — сказал меткий игрок над трупом.

Продвинутый лучник получил красную метку, но ничуть не расстроился. Ведь для него море из людей раздвинулось. Игрок спокойно покинул город и отправился смывать метку ПК.

Власти Ла Бьен осознали масштаб проблемы. И обратились к заполонившим их город игрокам. С вопросом: в чем причина их поведения? Может быть, дешевле (для всех) будет договориться, чем устраивать друг другу неприятности?

Последнее не было пустой угрозой: ратуша вправе в чрезвычайной ситуации объявить в городе «чистый час» — это период, когда игрокам (всем) запрещено появляться на улицах города, а портальные врата временно отключатся. В случае несогласия игроков покинуть улицы мирно, стража их просто вколотит в мостовые. Без разбора на правых и виноватых.

«Колы» в ответ выдвинули ровно два требования: «Шрам тысячу раз умрет; Прайд навсегда уйдет».

Уйдет — дополнил кто-то более продвинутый из китайцев — значит, полным составом покинет город-порт. И не вернется. Ну и что, что у них тут недвижимость? Это не предмет переговоров вовсе.

В ратуше взяли время на обдумывание.

В Ненависть подали заявки уже почти пять сотен игроков. Но три из пяти уже были отклонены. Лэй трудился, не покладая рук, языка и листьев одного молодого ясеня.

— Значит, эльфийка там бывает раз в месяц, — Хэйт получила информацию и выжала из нее весь «сок». — И следующий раз должен быть…

— Завтра, — подсказал Рэй. — Мы уже обещали девочкам, что непременно придем.

— Кобелины, — подернулась Маська. — «Обещали девочкам»…

— Обещания, данные детям, нельзя нарушать, — с видом философа сказал Монк. — Я им обещал принести конфет.

— О, держи, — художница вытащила из инвентаря половину драже (конфеты не передавались, а драже можно было делиться). — И столько же для приютских детей отложено.

— Превосходно, — похвалили ее сразу и Монк, и Рэй.

А затем Вершитель поведал, что на игровом форуме уже только слепой и неграмотный не в курсе о конфликте между Прайдом и Ненавистью в союзе с Цю Фэн. От кошачьего клана поспешили откреститься их ситуативные союзники. Видать, поняли, что дело пахнет жареным, и отжарить могут не только львов.

Многие сообщества (из солидных) осудили объявление войны заведомо более слабым противникам. Можно подумать, сами без греха… Но это — другое. Это вылезло наружу и стало предметом горячего обсуждения.

И вот ряд топовых игроков устроили соревнование: кто больше «фрагов» набьет на «котятах» за десять дней. Народ скинулся на призовой фонд. Начинание даже получило название. «Из любви к искусству». Короткий ролик с падением белого концертного инструмента и репликой Вала: «Вы зря недооцениваете силу искусства» в этой теме стоял в закрепленных сообщениях.

Счетчик там уже потихоньку крутился. Принимались только задокументированные на видео убийства.

— Вообще практика охоты за головами за денежку давно в ходу, — дополнил Монк. — С времен первых ММОРПГ. Я даже сам думал предложить что-то такое. Но вышло бы дорого и непродуктивно.

— А теперь это делают даром, — хохотнул Рэй. — Добровольно и с песней.

Один парень и впрямь спел на видео над трупом припев из «Лишних людей».

— Ради искусства! — поправила гномочка.

В Ла Бьен подтянулись игроки из Осеннего ветра. Так, чтобы в случае введения «чистого часа» сопроводить всех собравшихся людей в ближайший город-порт. Ла Росси. Оттуда, если придется, в Ла Белло.

Монстры между городами неслабые, но дороги более-менее чисты. С поддержкой Цю Фэн «колы» дойдут до города, где нет своих портальных врат. Уже началось движение: чересчур большой наплыв персонажей случился, самим тесно.

К появлению в Ла Белло группы Ненависти там уже собирались «единички». Но пока что городу было далеко до мощных людских заторов, как в Ла Бьен.

Прибыли, конечно же, на Шерри. Хэйт, Кен, Барби, Рэй и Лэндер, выдернутый ради этой миссии с подпольных боев.

Барби и Кен чинно зашли внутрь. Они — пара, надумавшая усыновить (или удочерить) малявочку. В целом, подобная практика с местными детьми и игроками-родителями была дозволена, но редко реализовывалась.

Профита от воспитания ребенка-НПС было совсем мало. Освобождение от налога на собственность и титул «Доброе сердце» (плюс двадцать к выносливости и мудрости), но титул давался только при достижении совершеннолетия сироткой. Это надо же: кормить, предоставлять кров.

Причем, когда вы не в игре, у ребенка все равно должны быть еда и вода. Не позаботились должным образом? Увы, обращайтесь со смотрителем кладбища о могилке. Такой ребенок не исчезнет при смерти, как моб, а останется иссохшим тельцем, как укор приемным родителям. И забудьте о «добром сердце». Второго малютку вам уже не доверят.

Законный путь предложил Кен. Барби не воспылала энтузиазмом, но ее заверили, что в случае успеха найдется, кому позаботиться об Илли.

Старая Яффа пустила парочку внутрь (не могла не пустить, Кен всё разузнал заранее). И не совсем законно следом вошли «теневики».

Кен — эльф. Будет естественно, если он попросит показать ему деточек одной с ним расы. Скорее всего, Илли парочке не покажут. Вот что-то подсказывало Хэйт, что так легко этот квест не решится. Рэй и Лэндер разведают по-тихому то, что не продемонстрируют гостям официальным.

Сама же Хэйт — сопровождение и «средство передвижения».

Правда, Шерри она отозвала по приземлении. Отказалась пройти внутрь и выпить чаю.

— Благодарю, я подожду здесь, — отмахнулась от предложенного глава Ненависти.

И уселась — прямо на зеленой лужайке перед Зеленым приютом — на новенький ледяной трон.

«Мстителей» из Прайда она совершенно не опасалась. Убьют? Ничего страшного. Данные о перемещении Хэйт до отлета отправила Ли Хао. А тот через младших выложил информацию о «наживке для львов» в теме «Из любви к искусству». Наживка ожидает на Зеленой улице в милом тропическом городе Ла Белло, что на Янтарном Взморье.

Сколько крутых игроков спешило в этот тихий городок в столь жаркий день? За какую сторону выступали спешащие?

Это не особо заботило Хэйт. Она отдыхала в прохладе своего нового сиденьица и закидывала в рот разноцветные драже. Не все отдала Кену для малышей, приберегла дюжину. Больше-то вряд ли успеет съесть. Хотя, как знать…

Всех с Наступающим, друзья! Здоровья, радости и звонких монеток побольше.

Прода 07.01.2025

— А ничего такой стульчик.

Глава Ненависти прожигала взглядом таймер. Тот отсчитывал последние минуты до завершения подачи заявок и автоматического распределения по турнирным аренам. Время начала первого боя в рамках турнира тоже должно появиться с минуты на минуту.

Так она была увлечена, что на замечание о «стуле» и ухом не повела. Стандартный набор беззлобных шуточек в Ненависти: маленькость гномочки (одной конкретной и всей расы заодно), ушастенькость главы (причем длинноухого Кена значительно реже подкалывали ухами) и бабскость (очередное насилие Барби над русским языком) всей прекрасной половины… нет, меньшей части клана.

— Ага.

Легкомысленный тон позабавил «собеседника».

— И нервишки, как я вижу, не шалят.

— Тут много зелени. А зеленый цвет успокаивает. Мне так психиатр говорит. На каждом приеме.

Разумеется, Хэйт узнала по голосу невидимого говоруна. У нее в принципе была неплохая память на лица и голоса. А этот она уже слышала близко-близко. Правда, тогда она стояла на сцене, а Шрам внизу, перед сценой. Нынче голос раздавался из-за спинки ледяного трона.

Отчего бы и не подтвердить версию о проблемах с головушкой, весело перетираемую в чатике клана Прайд?

«Правду говорить легко и приятно», — улыбнулась художница.

Таймер пошел отмерять секунды.

— Ха, неплохо. «Хочешь сказать, что столько проблем нам доставила одна нубка-психопатка?» — явно кого-то передразнил невидимка.

Хэйт могла, не вставая со «стульчика», вызвать Геро, чтобы тот всесторонней угрозой выбил из инвиза вражью рожу. Или приподняться и дать аое вокруг себя. Голос так близко, что подсознание «дорисовывает» ощущение движения за спиной. И будто бы даже чужого дыхания.

Хотя бы наледью можно было б жахнуть. Наледь отлично дополнила бы ледяной трон. А дальше всё сделают за нее. Она достаточно долго тут сидит. Видела даже белокрылого грифона над крышами вдалеке. Не важно, умрет она при этом или нет, Шрам тоже вряд ли уйдет живым.

— Не одна. А так — спасибо за комплимент.

Хэйт могла злиться на врагов за нападение около Бэнтпасса. Но она не считала Шрама, рулившего Прайдом весь период их вялотекущей войны, идиотом.

Если бы этот мастер теней пришел к ней, чтобы убить, она уже изучала бы круг воскрешения в Ла Белло.

— Я глянул на ту м… картину в процессе создания. В записи. Можно было и лучше постараться.

— Динамизм в живописи — это не так-то просто, — художница пожала плечами. — Сам попробуй. Вот когда мне позируют для портрета, это совсем другая история. О, как насчет сеанса живописи? Всё равно я тут жду, а так хоть не зря.

Хэйт материализовала стеклянное перо, будто бы и впрямь ожидала проявления «модели». Именно в этот момент таймер «дотикал» до нулей.

— Не, это вообще не мое.

Внимание! Ваша заявка на участие в турнире «Один на один: 30–39» подтверждена.

Всего заявок в уровневом диапазоне 30–39 подано: 31.

Внимание! Предварительный этап турнира не состоится: число подтвержденных участников менее 32.

Начинается жеребьевка первого этапа.

Внимание! Жеребьевка первого этапа в турнире «Один на один: 30–39» завершена.

Ваш номер: 16.

Всего участников в уровневом диапазоне 30–39: 31.

Поздравляем! Техническая победа в первом этапе (противник не найден).

«Чего⁈» — возмущению Хэйт не было предела. — «В смысле? Какая победа? Я так не договаривалась!»

Она даже уронила самописное перышко, и то завалилось в траву, прихваченную белесым инеем — непрописанный эффект от ледяного трона.

— Тут скоро будет не протолкнуться. Сараби в ярости из-за слива на площади. Дух войны…

Нельзя таким ценным вещам валяться на земле. Пока там недруг разглагольствовал, Хэйт наклонилась, чтоб поднять перо.

Дзынь! Со стеклянным звоном — как по вазе из богемского стекла — ударил в узорчатую спинку арбалетный болт. Прочность «мебели» резко просела.

«Убрать!» — команда одновременно с касанием.

Реакция быстрее разума: девушка нырнула рыбкой вниз, перекатилась по подмороженной травке.

Бу-буф! Огромная шипастая булава ударила сверху-вниз прямо по изящному трону. Точнее, туда, где только что стоял трон. Комья земли с зеленью взметнулись в воздух.

— Как я и говорил. Еще и призыв булавы огра-великана на тебя потратила. Женщина в гневе — это что-то.

Анимации взрывов и магии на другой стороне улицы — похоже, гневной женщине теперь не до Хэйт.

— Вандалка недоделанная эта ваша заливная рыба… — забухтела глава Ненависти. — В смысле, кошка. Болт тоже от нее, интересно?

«Драная», — впрочем, осталось невысказанным.

Не настолько ей отбило инстинкт самосохранения мирное поведение Шрама.

— Болт вряд ли, — враг там явно веселился. — Она предпочитает пушки побольше. Топор минотавра-стража, булава короля скелетов. Копье стража рассвета.

«За чей счет веселье? За мой счет веселье», — вздохнула художница, заново устанавливая трон.

Да, с трещиной и сквозным отверстием в спинке.

— Боевой шрам, — тронула дыру в предмете мебели глава Ненависти. — Другой боевой Шрам чего от меня хотел-то? Вряд ли просто поболтать.

Через улицу с грохотом жахнуло: сизый дым и тициановое пламя встретились с десятиметровым копьем. Пара домиков сложились, словно карточные.

«Это копьишко могло бы прилететь в меня», — впечатлилась размаху женской ярости.

Зашумели в воздухе белоснежные крылья грифона. Хэйт аж в холодную спинку вжало воздушным потоком.

— Вы даже Кассиуса завлекли? — удивился невидимый собеседник. — С размахом подошли к делу. Сильно. Не ожидал.

«Сильно — это пять сотен новых игроков от сотого уровня и выше у китайцев», — не стала озвучивать девушка. — «И около тысячи заявок к нам».

С минимальным вмешательством лидера клан Ненависть разрастался. Уже сформировали второй состав — Счастье. Главой чуть не поставили Сорхо, но он и его парни отказались: трехдневный штраф за выход и нежелание отделяться (пусть и номинально) от Ненависти. Временно главой Счастья поставили знакомого Лэю парня из Прибалтики, тоже — в прошлом — киберспортсмена. После осады будет совет, кого куда по составам перетасовывать. И надо ли это вообще.

Это — без учета еще не созданного клана Лишних людей.

— Кстати, а почему ваша злая кошка-призывашка тут одна? — полюбопытствовала Хэйт. — Где же муж? Нечаянно в пути объелся груш?

Если вспомнить, как Вал расшифровывал ДД — добрая девочка (относительно кланлидера), то эта киса, любительница внушительных «пушек», уже вполне тянула на весовую категорию злых девочек.

— Муфаса двинулся вместе с рейдом, — в голосе теневика художнице послышался легкий сарказм. — Через Примо. Но их передвижение слегка замедлилось.

«Приморозилось?» — Хэйт погладила мягонький холодный подлокотник.

— Значит, это она отделилась, — кивнула художница. — От коллектива. Как и ты, к слову.

И невольно залюбовалась мощью схватки, что грохотала неподалеку. С прибытием Кассиуса (игрок из топ-5 всея Тионэи) погожее небо украсили высверки молний. Порывы ветра шатали тропическую растительность и немножко близлежащие дома. Две разрушки оказались на счету Сараби — она вдарила гигантским призванным копьем по противникам, но малость не рассчитала.

Стража маячила на безопасном расстоянии. Лидеры Прайда — в списках самых «уважаемых» людей (спонсоров) во всех трех городах-портах Янтарного Взморья. Если в зданиях не было местных жителей на момент разрушения, яростная львица отделается еще одним денежным взносом (штрафом) в казну города. Больше ничего ей не будет.

Удивительно, что по приюту еще ни разу не «прилетело» ни от кого из сражающихся. Возможно, как раз потому, что внутри Зеленого приюта точно есть местные — маленькие — жители, и их там много.

— А я свою часть работы сделал, — судя по звуку, Шрам зевнул. — Позиции инвизеров на крышах вскрыл. Часть купил своими процентами опыта Тревис, а остальных подсветили наши доблестные лидеры. То, что Сараби при этом отлетела, ее просчет. В Ла Бьен вот-вот объявят чистый час. Прайд он не затронет: мы почтенные горожане. Мелюзгу выбьет стража, а наши, кто не в рейде с Муфасой, точечно отработают хаев на крышах.

— И впрямь хорошая работа, — уважительно отозвалась Хэйт и сжала подлокотники.

«Если я начну набирать текст в чат, это будет заметно», — прикинула она мысленно. — «Жаль».

— Эта пародия на войну дала мне вычислить пяток шпионов, — продолжил Шрам скучающим тоном. — Всего и нужно было, что направлять группы по отдельности. Ставить ложные капканы для Цю Фэн. И ждать. Правда, когда я предложил чистку произвести в наших рядах, мне было предложено начать с себя. За неэффективность.

— Ты обиделся, сложил полномочия и вышел из клана? — растянула в ухмылке губы художница. — Не верю.

— П-ф, — фыркнул мастер теней. — Разумеется, нет. Скинул Муфасе все расклады. Предложил им остыть. А сам пошел прогуляться.

В этот момент над головой Хэйт сгустилась тень. Глава Ненависти резко вскинула голову: с неба прямо на ее голову стремительно опускалась громаднющая стопа. С крышей приюта ножища разминулась на волосок, а вот крыльцу явно несдобровать…

Этот кувырок вперед мог бы войти в учебники: без раздумий, легко и скоротечно, как жизнь бабочки-однодневки. Трон убрать времени уже не хватило, его вмяло в землю. Осколки льда разлетелись широкой дугой. Система оповестила (Хэйт показалось, что с укоризной) об окончательном разрушении предмета (не подлежит ремонту).

Парочкой осколков вдарило и по Шраму. Не везло невидимке: то цинем в голову прилетит, то льдышкой морду лица расцарапает.

«Шрам же не предъявит мне за шрамы?» — подумала Хэйт.

Следов на лице, конечно, не останется. Просто забавно: била злая кошка по врагу, а досталось союзнику. Хоть и ерундово в плане урона, но из инвиза выбило.

Юморить ей уже было можно: на той стороне остывал труп яростной львицы, поверженной мастером ветра Кассиусом (и вроде бы еще человек пять ему помогали). Похоже, Сараби поняла, что живой не уйдет, и вдарила напоследок не по сильным соперникам, а по ненавистной (хе-хе) главе Ненависти.

— Ультимейт, решительный шаг титана, — сквозь смех проговорил Шрам. — Скилл с двухдневным откатом. Против тридцать… какой там у тебя уровень?

— Тридцать восьмой, — раскрыла «особо важную» информацию о своем персонаже Хэйт.

— Это самый нелепый и забавный вар на моей памяти, — мастер теней подкинул и поймал кинжал. — А теперь — ничего личного — я тебя убью и пойду. Мне тут больше не рады.

К ним уже мчались: игроки и гроза. Вот только Шрам был быстрее ветра и молний. Хэйт не то, что дернуться, она даже не сумела разглядеть момент броска кинжала — в нее.

Про нахождение потайных комнат в Зеленом приюте глава Ненависти узнала уже в круге воскрешения. Там ее встретили дружелюбно настроенные незнакомые игроки, предложили проводить. Очень непривычное взаимодействие с незнакомцами для Хэйт получилось.

В итоге она забрала всех своих (и видимых, и невидимых аж до самого взлета). Рванула на крыльях ночи в родной Велегард, где действует запрет на атаку внутри города. Потому как парни нашли не только место, где держат маленькую светлую эльфийку. Они обнаружили еще одну потайную комнату. И найденное там надо было обсудить в спокойной обстановке. Без лишних ушей.

То, что Рэй и Лэндер там увидели, вызвало омерзение у двоих взрослых мужчин. И оба теневика искренне порадовались, что девушки не присутствовали в этой комнате.

Все обито деревом: пол, стены, потолок. Как в деревенской избе, только вот уютом не пахнет. Впрочем, мерное потрескивание свечей там и тут можно счесть за уют.

Вместо картин на стенах схемы сосудов внутри человеческого тела. Кровеносных и (не везде) «дублирующих» их «маноносных». Вторые обозначены синим.

В одном их углов большая клетка из очень толстого металла. Без Маськи не опознать, из чего конкретно ковалась клеть. В другом — подвесная а-ля «птичья». Такой «декор» встречался Ненависти в скрытом гроте на побережье Лазурного моря. Клетки пусты, но дерево вокруг них — особенно пол — сменило цвет с венге на черно-бордовый. Видимо, кровь лили щедро, а уборкой не утруждались.

Еще есть непонятного назначения устройство. Лэндер считает, что больше всего оно похоже на перегонный куб в фэнтезийной обработке. Только зачем-то взгроможденный на металлический столб с толстым основанием, внутри которого — это предположение Рэя — может быть засунута большая колба.

В общем, конструкция странная, стремная и системой не распознаваемая.

Рядом с устройством — письменный стол. На нем дюжина цилиндров, колб и банок. Те частично распознаются. Система показывает название, но описание скрыто за вопросительными знаками. «Емкость с мозговыми паразитами», «сосуд с вытяжкой из чумной плоти», «банка с измельченными костями», «пробирка с кровоочистительным декоктом».

Боковая стена, кроме схем, «украшена» «гирляндой». Родственник Лэндера — патологоанатом — назвал бы «гирлянду» «органокомплекс». Со слов мастер теней, весь богатый внутренний мир человека можно взять одной рукой.

Стопка книг на столе в основном являлась подборкой по различным ядам и болезням. Одна книжица, что лежала отдельно, смахивала на дневник. С виду пустой, ни строчки на страницах. Но вряд ли кто-то станет накладывать зачарование с чем-то вроде сигнализации на пустой фолиант. «Сигналка» сработала на прикосновение к книге.

Когда раздался истошный вой, оба теневика стремглав сделали ноги. Только книжицу Рэй со стола все же цапнул. Теперь штатному умнику Ненависти предстояло поломать голову. Если уж и Кен не дотумкает, как проявить записи на страницах, то придется обращаться в храм Балеона за советом.

Очень, очень фиговые из всего этого напрашивались выводы. Хэйт сразу вспомнилась «сладкая» парочка из Гнили и Хвори. Мог ли иметь Зеленый приют отношение к созданию этих болезнетворных монстров?

Вроде как маловато места и оборудования, исходя из описания. Но, может, парни просто не всё нашли? Скажем, они в «уютный» кабинет проникли, где только самое необходимое. Что должно быть всегда «под рукой», в досягаемости. А для более масштабных дел есть еще одно (или более) помещение. Связанное потайным ходом с приютом.

Вполне себе версия получалась.

Художница тяжко вздохнула. Казалось, что ключики к паре непростых заданий найдены. Если эльфийка, навещающая Багровую Лилию, окажется Ильсилль Буревестницей, а это весьма вероятно, то можно считать хотя бы один из квестов выполненным.

Вывести ее сестру: хотелось бы сегодня, но со всей суматохой получится, скорей всего, только завтра. Послезавтра ребята пообщаются со старшей светлоухой. Заверят, что младшая — на свободе, но для того, чтобы с нею воссоединиться, Буревестнице придется «сотрудничать со следствием».

«Слухами земля полнится» будет выполнено, как только Ильсилль расскажет, как попала к работорговцам. То, что на них она по принуждению работала, довольно-таки очевидно. Иначе зачем бы ей кристаллы памяти оставлять?

А дальше показаний Ильсилль вполне может хватить и для закрытия квеста «Зло повсюду». С высокой долей вероятности — хватит. То есть, найденные ключики осталось «провернуть», да донести результаты расследования Верховному дознавателю ордена Балеона.

Миссия выполнена. А тут эти емкости с мозговыми паразитами… И ярчайшее воспоминание о Хвори с Гнилью. Что, если в следующий раз такую парочку не победят? Гнилой мор уже выкосил всех живых в Эйверике, что в королевстве Реймли. К слову, Реймли — одна из соседних с Янтарным Взморьем территорий.

Там проводили испытания? А контейнеры в Ла Бьен могли ведь и ждать дальнейшей транспортировки на том складе. Не обязательно целью второго Гнилого мора в истории Тионэи была жемчужина Янтарного Взморья.

Все эти соображения глава Ненависти высказала озадаченным (уж не меньше самой Хэйт) сокланам.

— Если я права, — вся перекривилась художница. — То нас ждет продолжение цепочки. Дурно пахнущее… во всех смыслах.

— За что⁈ — взвыла в голос подозрительно молчаливая Барби.

Только когда баба-танк заломила зеленые ручищи, художница вспомнила: Барби сама из детдома. А они ее заслали в приют, общаться с малышами…

— Можем отказаться, — глухо сказала Хэйт.

— Ты там что, перегрелась? — орчанка потрясла башкой с дредами. — Я типа зря якшалась с этой старой каргой?

— Давайте лучше обсудим вызволение Илли, — предложил Кен. — С учетом того, как парни нашумели, сделать это тихо и незаметно будет затруднительно.

Прода 14.01.2025

О том, как вытащить эльфийку, спорили до хрипоты больше часа. Сорхо считал, что кулинарный подход, однажды уже опробованный в Велегарде, в доме Альфиуса, сгодится и в Ла Белло.

Кен сомневался. Все же в тот раз визита мастера-кулинара и двух очаровательных «помощниц» никто не ждал. Оттого схема с усыпляющими добавками в пище и вине и сработала. А в Зеленом приюте они уже засветились. Причем ладно бы только парочка Кен-Барби. Пришли, на деток поглазели и ушли. Экая невидаль. Хуже то, что спалились невидимки. После такого не могли не всполошиться те, кто проводит некие манипуляции (эксперименты) в паршивом скрытом кабинете, от которых остаются следы крови на древесине.

— Лучше бы выждать несколько дней, — задумчиво высказала Барби. — Помню, идиоты наши запихали палку в муравейник. Муравьишки шустро забегали, позаползали в разные места… Поделом безмозглым клоунам. Дальше они бегали-бегали, все такие настороженные, но через день успокоились.

— Неписи, как муравьи, — склонил голову набок эльф. — Удачная метафора. Режим повышенной готовности должен начать действовать сразу после вторжения. Вопрос, как долго.

— Завтра мы должны встретиться с ее сестрой, — нахмурил брови Рэй. — Ждать нельзя.

— Илли после такого могут увезти из приюта, — подлила масла в огонь самоедства двух незадачливых теневиков. — Чем дольше мы тянем, тем выше шансы попросту упустить и малышку, и тех, кто творит в приюте… мерзость.

— Если б можно было девочку, как тетрадку, в инвентарь убрать, — вздохнул Лэндер. — Проблема решилась бы сама собой.

— Да просто клешни загребущие не надо было тянуть ко всему, чему ни попадя! — взвилась орчанка. — Захотелось Рэю цапнуть дневник потрошителя. Ничего, что он даже с виду стремный. Баба-гном освободится, спросим. Но я и так, на глаз, могу сказать, что кожа на переплете — человечья. Антроподермический переплет, слыхали? Книги по анатомии прежде частенько получали такие обложки.

Гномочка не участвовала в заседании, потому как была занята. Мася взвалила на себя ряд организационных и финансовых вопросов. По собственному желанию, ведь: «Не проконтролирую лично сейчас — умаюсь разгребать косяки и завалы потом». Конец цитаты.

— И не только, — проявил неожиданные познания добряк Сорхо. — Криминалистические записи. Некрономикон, будь он не выдумкой Лавкрафта, щеголял бы человечьей кожей.

— Сборник стихов Мильтона, — с мрачным видом дополнила список Барби. — Танки в теме. Еще бы: нам то и дело норовят кожу попортить.

— Я. Был. Не прав, — с расстановкой произнес Рэй. — Довольна?

— Нет, — Барби фыркнула, сделала вид, что озирается. — Где девочка? Вот приведи вы девочку, я была бы довольна.

— А я вот отмечу этот день в календаре, как особенный, — Кен хлопнул по плечу давнишнего товарища. — На моей памяти это второй раз, когда дружище наш признает свою неправоту.

— Первый был, когда вы отметелили толпу придурков из другой школы? — покачала пальмой из дредов Барби. — И несколько из них поломались? Родаки еще грозились в суд на вас подать.

— Поломки и в самом деле были случайны, — пожал плечами эльф. — А напали они, не мы. Но ты ошиблась: в тот раз неправоту признавал я. Это же я придал ускорения пацану, который сломал копчик. И в падении задел еще одного неудачника, тот упал под ноги третьему… Итого: семь переломов на пятерых. Кто-то руку в трех местах ухитрился сломать.

— А этот — когда? — сильно отклонилась от темы спасения Илли орчанка.

— Забыла? — изумился Кен. — Когда утопил на Пантанале вездеход.

— И нами чуть не закусил кайман? — сверкнула глазами Барби. — Это было незабываемо, как и ночь в одной палатке после бобово-гороховой похлебки.

— Кх-м, — кашлянул Лэндер. — Любители острых ощущений…

— Острыми они стали, — согнулась в приступе смеха и воспоминаний. — Из-за капканов, расставленных на случай визита ночных хищников. А капкану ведь всё равно, в какую сторону шла жертва: внутрь или наружу. С острой нуждой — после той самой похлебки. Тоже острой, с красным перцем.

— Посмеялись? — выгнул бровь Рэй. — Отвлеклись. Теперь вернемся к вопросу малышки в приюте.

— Замки, как я уже говорил, на той клетке я вскрою за минуту, — нахмурился Лэндер. — Максимум. Есть шанс, что уложусь в полминуты. Взлом у меня прокачан до мастера. Но замков, сам видел, четыре штуки. Три из них не проблема. А вот четвертый изнутри светится, как будто в него лампочку от новогодней гирлянды засунули. Начинка с зачарованием. Обычной отмычкой не вскрыть.

— Но ты уверен, что справишься, — уточнила Хэйт. — Причем быстро.

— Я выкупил с аукциона ключ-отмычку из драконьей кости, — отчитался теневик (и отчасти взломщик). — Специально для таких замков.

— Клан компенсирует из казны, — сказала глава Ненависти и отвлеклась на фею с очередным письмом.

Чтобы не утонуть в корреспонденции, Хэйт временно установила отбор по степени важности. Теперь через «фильтр» могли пробиться очень немногие. А раз это письмо мелкая летучка держит на вытянутых, значит, оно очень важное.

— Незачем, я бы и сам ее потом купил, — отмахнулся Лэндер. — Вещь нужная. В хозяйстве пригодится.

— Снова это скучное и безопасное место, — зашуршала крылышками фея, одновременно сковыривая косой с письма печать. — Когда тут уже крыша обвалится?

Послание и впрямь оказалось важным. Прислали его из гномьего банка. Дабы уведомить о поступлении на личный счет Хэйт скромной суммы в двадцать четыре (с мелочью) тысячи золотых. И припиской, что деньги перечислены из ратуши. Четвертая часть от пожертвований. Горожане и гости города уже успели оценить недавно открывшуюся беседку с барельефом. И баффы, получаемые за скромное пожертвование.

Не миллионы, конечно, но прибыль пришла, образно говоря, из воздуха. Скульптуру она вырезала не ради денег. Это был мощный творческий порыв, что просто унес художницу в мир воплощений в камне. А теперь ей за это еще и золото перечисляют. Причем ощутимо так.

«Мась, можно тебя на минутку отвлечь?» — обратилась через клан-чат Хэйт. — «Проект по каменоломне сколько требовал вложений в золоте? Приблизительно».

«Можно. Тысяч двадцать, плюс-минус». — молниеносный ответ.

«Запускаем. Деньги будут», — дала отмашку на старт проекта художница.

Картина в камне поможет наладить добычу камня строительного. Неплохо.

Когда шумиха вокруг клана уляжется, рутинные дела останутся. Не важно, как сильно они заняты. Махать рукой на собственность клана (и личную) недопустимо. Забудешь вложиться в развитие сегодня — не получишь прибыль завтра (и в последующие дни).

Это как модификатор к инвентарю, сума забывчивого лепрекона. Мелочь, казалось бы. Одна золотая монета, да и то не каждый день. У лепрекона ведь провалы в памяти. А оно капает себе потихоньку и капает.

Следующий пункт существенных разовых трат для манора — это скупка эргиума для решетки. Золото с аукциона за травы, собираемые Фаррой, откладываются на эту задачу. Ведь никакой другой металл не выдержит жар пламени самих недр Тионэи. А Хэйт еще процесс обжарки кофейных зерен предстоит налаживать.

Минутка отвлеченности закончилась.

— С цепью сложнее, — Лэндер и Рэй переглянулись, посмурнели оба. — Есть подозрение, что металл непростой в звеньях.

— Ильсилль приковывали такой же, — поморщился Рэй. — Мы видели в ее воспоминаниях.

— Если ключ-отмычка разомкнет кандалы, — потер лоб Лэндер. — То проблема цепи снимется сама собой.

«Мась, если надо перекусить зачарованную цепь из какого-то особого сплава, что применяют?», — снова «дернула» малую Хэйт. — «Металл, как в кристаллах памяти был на Ильсилль».

«Гномов-инженеров применяют», — пришел ответ . — «Или кузнецов, на худой конец».

«А если без личного гномьего присутствия? У парней инвиз, а ты так не умеешь».

«Без гномы… Я дам усиленное корундовое зубило, молоток и пожелание удачи. Наковальню еще пусть подложат вниз из кузнечного набора».

— Если все уснут, плотно поев, то гному некому будет замечать, — Сорхо тоже читал клановый чат. — Как бы их убедить поесть моих блюд… Через ваши бордельные связи, может?

— А чего бы сразу не предложить бордель-маман пойти сдаться страже? — фыркнул Спиритус. — И рассказать обо всех злодеяниях. О детях и подростках, которые за золото не только напитки уважаемым гостям приносят? О рабских ошейниках на этих детях…

— Убил бы, — ударил кулаком по столу Бигбир. — Всех.

— Раз в городах Янтарного Взморья можно убивать всех, включая неписей, — недобро проговорила баба-танк. — Убить всех — вариант. У нас там очередь из желающих совершить подвиг. А Вал и Хель дополнительно окучивают толпу на спонтанном фан-митинге.

«Дискотеку» в самом деле напрягли. Концерт за стенами Велегарда. Капустным полям, возможно, придется плохо, но в городе нет сцен или площадок, способных вместить тысячи зрителей.

Лэй и Мася очень стараются, но даже два состава не вместят всех желающих. А люди (в основном) шли с искренними намерениями. Предложить помощь, добавить свой меч (лук, посох или любое другое оружие) к тем клинкам, что сходятся в неравных боях с оружием сильных врагов.

Выступление парочки демонов даст таким людям некое утешение. Они не зря пришли, не впустую потратили свое время. Их жест и душевный порыв — оценили.

— Стража вмешается после первого же убитого местного, — со вздохом сказал Рэй. — Но это не главная проблема. Подруга, это — приют.

— Я там была вообще-то, — бахнула кулаком по столу Барби. — Если ты запамятовал, мой склеротичный дружочек из благополучной семьи.

Стол выдержал. Хэйт отметила мысленно, что Сорхо нашел хорошего мебельщика. Для кофейни в Бэнтпассе может пригодиться такой контакт.

А вот нервы у Барби явно пошли вразнос. О ее детстве знают не все присутствующие. Парни Сорхо на сходке не присутствовали. Баба-танк на нервах — явление опасное и непредсказуемое.

— Помнишь лагерь Гултака Кровавого? — Кен положил руку поверх зеленой ручищи. — Рабов на коленях перед лагерем?

Рядом подернулся, как от зубной боли, Лэндер. Именно он в тот раз ходил на разведку и принес сведения о рабах и надсмотрщиках с плетками.

Барби отрывисто кивнула.

— Приют может выставить заслон из детей, — довел мысль до завершения эльф. — Если те, кто творит зло в его стенах, почувствуют опасность для себя. И в данном случае это будет рациональное решение. Пока одни защищают себя живым щитом, другие уничтожают доказательства. И уходят потайным ходом.

— Их главная, старая Яффа, наверняка в курсе происходящего, — в голосе Рэя отвращение. — Вот она и встанет за детьми. А когда придет стража — она не может не явиться на применение силы в городе — внутри уже не будет ничего подозрительного. Ну, клетки. Скажут, свинку и гуся держали там. Чтобы к празднику их под нож и на стол для малюток. Кровь? Ну так прирезали животинок, а иначе как готовить. Как перспективка?

Тягостное молчание стало ему ответом.

— И мы еще окажемся виноватыми в нападении, — Сорхо скривился. — А если усыпить…

— Простите, что задержался, — бодро сказал Монк. — Проспал.

Вершитель объявился, когда идеи уже исчерпались, а обсуждение пошло на второй или даже третий круг.

— Проспал? — округлила глаза Хэйт. — Силен…

Она сверилась с таймером: семнадцать тридцать. Уже скоро Рюку пора появиться. Он обещал отвезти жену за покупками, и сразу по возвращению «нырнуть» в виртуальный мир.

— Организм потребовал компенсацию, — пожал плечами Монк. — За все дни, что он спал по четыре часа.

— Это с хрена ли ты себя так загонял, лечилка наша бесценная? — всплеснула руками орчанка. — Ты у нас один, и у себя один. Давай как-то без фанатизма с организмом?

— Пока ты спишь, враг качается, — легонько улыбнулся Вершитель. — Все это знают. А мне нужно было качнуться для нового Эдикта.

— У меня аж олдскулы свело, — потрогал себя за лицо Бигбир. — Брат, дай обниму.

— Я все еще предпочитаю объятия девушек, — отшатнулся Монк в сторону кланлидера, а после добавил шепотом. — Даже если это медсестра. И хочет взять анализы.

— Ради чего хоть усилия? — спросил Кен. — Еще одна убер-способность?

— На самом деле, новый скилл может показаться не слишком полезным, — Монк вздохнул. — Эдикт: Умиротворение. Приводит в состояние покоя всех в радиусе пятидесяти метров. Запрещает любые виды атак тем, кто находится под действием Эдикта. Всем, включая союзников. Срок действия: двадцать минут. Ограничение: все двадцать минут я должен быть неподвижен. То есть, идти и создавать собой коридор безопасности я не могу.

— Дай, я тебя расцелую! — сорвался с места трактирщик. — Стой! Не убегай!

— Я не готов, — с очень удивленным лицом забегал по кругу Вершитель. — К таким проявлениям чувств со стороны соклана!

— Сядьте уже, суетологи, — Хэйт устало потерла глаза. — Просто твой новый Эдикт — он прям вовремя. Хм, а если ты будешь на Шерри? Прервется действие? Долгий откат?

— Три часа, — ответил Монк.

— Тест переносится, — с сожалением произнесла художница. — Долго. Парни, Умиротворения хватит? До Илли, не покидая радиус, дойдете?

— Хватит, — прикинул Рэй. — Заблокируем возможность атаки прямо у входа. Времени, по идее, за глаза должно хватить. Если нам не будут мешать.

— А они не будут, — воспрял духом Лэндер. — Потому что не смогут нас атаковать. И вывести мы ее сможем. Правда, внутри узкие коридоры, могут заблокировать.

— Мы заблокируем раньше, — улыбнулась глава Ненависти. — Набор во второй состав уже дал нам полторы сотни высокоуровневых игроков. У этого клана нет «вара» с Прайдом. Так что они смогут добраться до Ла Белло без особых преград. Дороги забиты «колами», но я договорюсь с Ли Хао. Ветра организуют им «коридор» для скорейшего движения. А как мы долетим, Монк врубит Умиротворение. Парни рванут к Илли, вызволять.

— А для чего второй состав там нужен? — не уловил мысль лидера Бигбир. — Не для красоты же?

— Второй состав войдет в приют — совершенно мирно и с угощениями для малышей, — еще шире заулыбалась Хэйт. — Чтобы выстроиться в ряд. В самом худшем случае Илли просто поднимут на руки и будут передавать по цепочке до самого выхода. Мы тоже организуем «коридор». Коридор Счастья.

На этой совершенно радостной ноте художница подскочила с места. Обмен сообщениями в чате с Ли Хао производился на ходу, и был краток. Союзник ждал встречи не меньше, а то и больше.

— Ты пойдешь к нему лично? — уточнил Спиритус. — Сейчас?

— Я быстро, — кинула художница. — Есть вопросы, которые обговариваются только лицом к лицу.

— Хм? — спросил Монк.

Впрочем, есть вероятность, что это была одышка после бега от Сорхо с его «целовашками». Хотя… вряд ли. Выносливость, благодаря частым интенсивным тренировкам, у лекаря была на высоте.

— Ты групповой чат просматривал сегодня? — спросил Кен. — Там Вал писал о концерте. Он случайно дал себя опознать зрителям. И с Хель похоже получилось.

Монк покивал.

— Теперь у нас и у ветра: как Осеннего, так и Весеннего, много новобранцев, — подхватила мысль Хэйт. — У них есть цель: вступить в наши ряды. После того, как они эту цель реализуют, им нужно дать новую цель. Ясную и понятную. И выполнимую, а не: «Достаньте нам луну с неба, очень нужно».

— Будь тут малая, она бы список полезных ископаемых уже выдала, — усмехнулся Рэй. — Которые должны непременно быть в составе спутника. Как обоснование, что правда — очень надо.

— Так-то да, — посмеялась глава Ненависти. — Но у нас пока в планах другое. Прайд, точнее — их укрепление Примо. Примо и будет нашей общей целью.

— Пойдем на его осаду? — резко оживились все.

— Мы его захватим, — пообещала Хэйт. — Во что бы то ни стало.

…Позже, принимая из рук в руки худенькое большеглазое тельце, художница будет стараться в восточных традициях «держать лицо». Не расплакаться, глядя на эльфийского заморыша. Там жизнь-то, похоже, только в зеленых глазищах и теплилась.

Им, конечно же, пытались помешать. Старая Яффа выкрикивала ругательства безостановочно, при этом успевая орать на детей, чтобы те встали на пути «этих мерзких грабителей». Грабить детский приют? Это кем надо быть?

На шум явилась и стража. Вот только к прибытию Ненависти и Счастья в городе-порте Ла Белло уже подтянулись «колы». Их было маловато для «живого моря», как в Ла Бьен, но достаточно, чтобы полностью застопорить движение на Зеленой улице.

Объявить «чистый час» мгновенно нельзя. Нужен сбор совета, обсуждение, объявление — заблаговременное. Дабы законопослушные персонажи смогли без спешки завершить дела и покинуть город до запуска «чистого часа».

По цепочке игроков передавали маленькую тощую девочку. Хэйт всех их видела впервые в жизни, но уже не могла воспринимать, как чужаков. Не после этого общего дела. И ошарашенных лиц — наверняка, не таким представляли себе эти люди (эльфы, орки, дроу, гномы и демоны) первый день в новом клане.

Их привела сюда Массакре. Она же рассказала о задании. И о том, что ему предшествовало: столкновение с работорговцами, очистка Недр горы Покоя (прежде — Отчаяния). Участие в «коридоре Счастья» было заявлено, как сугубо добровольное. Отказавшихся не нашлось.

Не все попали внутрь. Зеленый приют не так уж велик. Многие остались снаружи, вместе с «колами», чтобы своими телами блокировать подступы к зданию. Руки, помогавшие маленькой Илли обрести свободу, были исполнены добра. А глаза — наполнены слезами.

Когда Илли с Хэйт и частью Ненависти взлетела на крыльях ночи, над Зеленой улицей пронесся торжествующий клич.

Лэндер с Рэем остались внизу. Чтобы дать разъяснения страже и поведать о том, что скрыто внутри приюта. С подробным, заранее составленным планом здания. С пометками.

Только непонятный фолиант не сдали, как вещдок. Станут ли искать способы проявить текст на пустых с виду страницах? А смогут ли? Уж лучше попытаться своими силами. Не сумеют сами, так дознаватель Гройд всяко лучше подкован, чем городская стража. И точно более заинтересован.

Клан Прайд этим же вечером получил оповещение. Укрепление Примо объявлено спорной территорией. Клан-владелец обязан в пятидневный срок назначить день и время осады. Это правило: выбор даты-времени атакуемых — послабление для защитников. Агрессорам остается согласиться с выбором защитников. Или отменить осаду, если дата-время для них совсем не подходят.

Прайд не спешил с решением.

«Колы» не спешили уходить из городов. Пока их «метлой поганой» не выметали в «чистый час», они так и стояли. Требования «живого моря» оставались неизменны.

«Шрам тысячу раз умрет; Прайд навсегда уйдет».

Прода 21.01.2025

— Фух, в ушах больше не звенит от воплей бесячей старушенции, — Барби задрожала всем телом (или вернее даже будет: всей броней). — Чего орать, спрашивается? Я примчалась к ним, чтобы крыльцо починить! Кстати, как так вышло, что в наш прошлый визит заходили мы в здание с крыльцом, а на выходе его там уже не было?

Для бабы-танка впервые нашлось место на спине шепчущего ужаса. Обычно громоздкую орчанку несли в лапах. Невидимки, Лэндер с Рэем, остались в Ла Белло, чтобы потолковать со служителями порядка. Массакре привела людей и тут же рванула обратно: дела ведь сами себя не сделают. А их на маленькую (ростом, только ростом!) гномочку свалилось огромное количество.

— Позже пришлю видео, — усмехнулась Хэйт. — Легче показать, чем рассказывать. С крыльцом ты вообще отлично придумала.

В процессе обсуждения затрагивали момент «выгрузки». Без Шерри не обойтись было в плане эвакуации. Крылатая мгла — заметная. На случай, если стража Ла Белло решит, что нельзя никого подпускать к приюту, и возник план с починкой.

Барби — строитель. Они со второй половиной узрели безобразие: кто-то ох… несдержанный испортил вход-выход в дом для деток. И, конечно же, вознамерились как можно быстрее это непотребство исправить. Ведь там дети! Как они смогут выйти на улицу без крыльца? (О том, что дети наружу вовсе не выходят, все тактично промолчали).

Так что они быстренько сгоняли за инструментами и материалами. И прямо пулей метнулись обратно. Барби вывалила горку камней (ровных и даже обтесанных — тест с места будущей каменоломни, жители манора постарались) на зеленую травушку. Рядом взгромоздила большую кучу щебня. И еще одну — песчаную. И цементный порошок по соседству.

Намешала ведро смеси, скрепила ею каменные блоки. Живописно отвлекала внимание, а заодно прокачивала ремесло (0.1 % получила за труд).

Страже Рэй и Лэндер ведь так и сказали: нас подруга попросила глянуть, вдруг там и внутри чего-нибудь отремонтировать нужно? У нее, взгляните сами, и инструмент есть.

Зеленокожая скалилась во все клычищи. С видом: а я что? Я ничего. Стою тут, примус… то есть, крылечко починяю.

— А куда мы летим? — подала голос Илли, впервые за всю операцию; до того она только зыркала невозможно зелеными глазищами. — Не думайте, что я неблагодарная. Или тьмы боюсь. Мне уже ничего не страшно. И нигде не будет хуже, чем в клетке. Просто… меня должна искать моя сестра.

— В самое безопасное место из всех, — заверил малышку Монк. — Очень скоро мы поговорим с твоей сестрой. И сделаем всё, чтобы вы воссоединились.

Сбылось его заветное желание. Об объятиях. Илли как увидала Вершителя, так и потянула к нему ручки. Потом вцепилась в оранжевую робу и не разжимала хватку всю дорогу.

— Та цепь… — проговорила малышка. — Оскверненный металл. Не знаю названия. С ним я не чувствовала магию. И зов родной Пурпурной Ивы не слышала. Только во снах иногда приходила сестра Ильсилль. Просила держаться и дождаться ее. И я ждала.

— Досталось тебе, маленькая, — погладил остроухую девочку по волосам Монк. — Теперь всё позади.

Эльфенка отнесли (шею Монка до последнего не отпускали) к травнице Фарре. Хэйт рассудила, что мать и бывшая рабыня лучше всех позаботится о малышке. Долина Покоя — лучшее место для восстановления после всех злоключений.

— Как красиво! — восхитилось дитя Светлого Леса лотосами и нимфеями, обильно цветущими на глади озера долины Покоя.

— Госпожа, не тревожьтесь, — заверила травница. — Я позабочусь о девочке, как о родной дочери.

— Знаю, — ответила художница.

Одним тяжким грузом на сердце стало меньше. Ненависть приблизилась к завершению одного из орденских заданий. Если повезет, то и двух сразу.

Прайд и нелепый вар (привет Шраму, хорошо ж сказал) потерпят. Никуда не убегут. С турниром не пойми что происходит: сначала недобор участников, затем жеребьевка с технической победой… Людской поток под контролем. Самый сильный наплыв был в начале дня, к вечеру уже пошел на убыль. Лэй, Локи и бессменный казначей справятся. «Дискотека» сделает так, чтобы никто не ушел обиженным.

Значит, можно быстренько закрыть рутинные вопросы в маноре. А затем рвануть по Лестнице в небо. До упора, до самых небес.

Но перед этим…

— Фарра, — окликнула художница женщину.

— Да, госпожа? — обернулась та.

Травница с доброй улыбкой наблюдала за тем, как перебегает от цветка к цветку, от кустика к кустику спасенная эльфийка. Дети Светлого Леса не могут остаться равнодушными к красоте и всему растительному миру. Долина Покоя в этом плане — еще и, в некотором роде, терапия. Дитя искренне радуется травушкам и бутонам, и понемногу бледнеет в памяти пережитый кошмар. С заточением и цепью на шее…

— Хотела попросить вот о чем: спросите жителей манора, из семейных, может, кто-то готов взять на воспитание дитя? — Хэйт вздохнула. — Семьям, которые согласятся, я увеличу содержание. Вдвое.

Дети… Когда выносили Илли, глава Ненависти видела глаза ближайших к выходу приютских. Страх, отчаяние, робкая надежда… зависть. Одну спасли, а сколько еще осталось? Их не держат в клетке, но любой из них может попасть в кабинет потрошителя. Или, как по возрасту дорастет, в один из «цветников». Лучше ли такая участь?

Всем не помочь. Но и бросать детей там, зная, что с ними может статься… Плевать на то, что они — куски кода. Тысячу раз плевать.

Кроме прочего, дети растут. Местные — в ускоренном режиме. А когда они вырастут — на ее земле, с осознанием, чем они обязаны хозяйке манора — это будут преданные, лояльнейшие подданные.

— Будет исполнено.

Вот такие, как мастер-травник Фарра.

Теперь можно было чистой совестью рвануть к небесам. Что Хэйт и проделала. И неслась по ступеням, пролетая одну за одной, пока не оказалась на середине Лестницы. На двадцать пятой ступени.

Внимание! Вы достигли 25 ступени (из 50) Лестницы в небо.

Будьте бдительны: испытание каждого уровня может быть усложнено. Награда за прохождение 25 ступени (распространяется только на первую попытку прохождения) увеличена.

Плотоядная саранча первого этапа как-то не впечатлила художницу. Да, ее было много, прыгучие мобы атаковали со всех сторон, норовили запрыгнуть на голову или спину. С их количеством налетели они на главу Ненависти, в прямом смысле: как саранча.

Острые конечности накладывали кровотечение, а укусы отрывали немалые куски… не мяса, но хп. Но у Хэйт был надежный защитник. И достаточное количество аое-умений, чтобы отправлять насекомых-переростков в их саранчовый рай. В общем, мир их хитиновому праху.

Иллюзорных бабочек (размером с теленка, плюс размах крыльев) второго этапа размазать по стеклянному полу оказалось и того проще. Особенность «взгляда истины» — невосприимчивость к иллюзиям. Вся магия бабочек заключалась в создании иллюзий, а по здоровью они были тоненькие. Откуда там взяться «жиру» в полупрозрачных крылышках? Так что если какое-то усложнение у крылатых иллюзионисток и было, глава Ненависти его попросту не заметила.

Изящный вид — тот да, даже на видео записала. Вдруг для вдохновения пригодится?

Красива по-своему оказалась и обитательница третьего яруса. Призрачная кумихо Кирия. Босс, без приставки «мини». Обычно финальный противник на ступенях — мини-босс. Это и меньше здоровья, и урона, соответственно, не так много. Можно пережить.

«Другие же как-то проходили эту ступень?» — окинула взглядом слегка прозрачную фигуристую женщину с лисьими ушами и набором из девяти хвостов.

Невосприимчивость к ментальным воздействиям, предельное сопротивление всем видам физического оружия. Ничего по стихийным сопротивлениям, так что — настало время магии. Здоровья под семьдесят тысяч. Многовато, как для соло-эвента, но это все же босс, а не лисичка-сестричка из ближайшего леса в стартовой локации.

Уровень не показан. Следствие эвентового масштабирования. «Выдернули» кумихо из какой-то высокоуровневой локации, и как-то под показатели определенной соискательницы подогнали. Чтобы и испытание сложное, и справиться шансы имелись.

— Призрачные, — фыркнула, что та лисичка, Хэйт.

Потому как в качестве приветствия Кирия махнула одним из хвостов. Тот вспыхнул белым, а стекло подсветилось серебристым кругом. Область поражения воздушным копьем, как выяснилось через секунду. Позицию художницы серебристый круг захватывал, как и солидный «кус» территории вокруг.

Хорошо еще, что Хэйт мигом сообразила: ждать хорошего от «кружочка» не стоит. Надо валить, пока ноги (и прочие части тела) на месте. Скорости едва хватило, чтобы выпрыгнуть из радиуса поражения.

«Подсветка» мигнула и пропала. Чтобы смениться дюжиной воздушных копий, ударивших почти одновременно. Минимальная задержка между падениями только добавляла фееричности зрелищу.

Белый хвостик сразу после активации умения потух.

— Песцовый отыграл, — прокомментировала выводы «затухания» хвоста глава Ненависти. — До конца боя? Или временно?

Нужно было больше тестов. Но сначала — ответить на приветствие! Или невежливо получится. Так что пара дотов и — область тьмы изначальной. В надежде, что Кирия — маг, и постоит на месте подольше, «впитывая» урон от стихии тьмы.

Лисичка крутнулась на месте, силуэт окутался искрами. И пропал. Через пару мгновений Призрачная кумихо проявилась: в пяти местах одновременно.

Правда, «взгляд истины» определил четыре фигуры, как иллюзии. Они для Хэйт затемнились. Может, и вовсе не проявились бы, но в копиях Кирии кроме маскировки, были заложены еще функции.

Например, сгустки тьмы, которые каждая из фигур запустила в художницу. Чешуепортация! Защитник ловит грудью все темные сферы. И даже не особо проседает по хп — это, в основном, заслуга Маськи, ее воистину королевского подарка.

Пока копии не начудили еще чего, Хэйт на пробу запустила в ближайшую каменный кулак. Бинго! С первого же скилла испарилась хвостатая поделка. Второй хватило и пыльцы ядовитой. Словом, копий Кирия лишилась быстро.

И это ее явно разозлило. Загорелся красным еще один хвост. А пол «подсветился» бледно-розовыми областями. И они, в отличие от большого круглого пятна, были мельче, разбросаны по всему полю боя. А еще одни пропадали, сменяясь другими — в иных местах, всего три смещения.

— Веселая ты девка, Кирия… — скрипнула зубами Хэйт. — Не соскучишься: ни минуты покоя.

Минуты? Над ступенью заалели небеса, чтобы обрушить вниз метеоритный дождь! Раз, другой, третий… Пылающие булыжники сыпались из призванного огненного разлома в синем (снова) небе лишь считанные мгновения. А подпалины и трещины украсили почти всю ступень.

Память не подвела Хэйт. Она успела запомнить опасные зоны. И перемещалась (в основном, прыжками) между метеоритными залпами.

Погас и второй хвост.

— Отстрелялся, — хмыкнула девушка. — Причем вхолостую. Явись, зеленый змий.

Отозвать неповоротливого питомца она сообразить успела. И теперь призывала обратно. Передача входящего урона многоголовой гидре здесь явно не повредит.

Ей стало интересно: эта подсветка — по умолчанию включена в бой с кумихо? Или все же так работает упрощение для Кирии, как эвентового босса? Думала она в процессе активации скиллов. Просто все пиктограммы с наименьшим откатом прожимались ее пальцами.

Наблюдение: после угасания каждого хвоста урон по вражине возрастал. То есть, в полной силе Призрачная кумихо, когда девятихвостая. Но хвосты — ее основное оружие. Иллюзорные копии не так и страшны. Геро хватанул от них сгустки тьмы и не рассыпался пеплом. Значит, и игрок должен пережить.

Но на себе проверять не хотелось.

Так что при новом обороте вокруг своей оси красотки с лисьими ушками, Хэйт заранее начала формировать камнепад. Умение с очень слабым уроном, но самой широкой областью действия в ее арсенале. Так, чтобы всех четверых поддельных лисиц пробило камушком по темечку.

«Еще семь хвостовых атак пережить», — оптимистично подумала глава Ненависти. — «И дело в шляпе. Она сама туда от любого чиха песочком посыпется».

Как эхо к мыслям Хэйт загорелся лазурным еще один хвостик. А на полу широкими полосами прошла бледно-лазоревая подсветка. Дважды: полосы горизонтальные, и сразу после них — вертикальные. Гидру — снова убрать с поля боя.

— Вода? — спросила художница, прикинув соотношение цветов хвостов и стихийных умений от Призрачной кумихо. — Море волнуется раз, море волнуется два?

И волны — в человеческий рост — понеслись, бурля и волнуясь, по площадке. Просветы — узкие полосы между волнами, где только боком и можно было встать, чтоб не задело волной — разнесены далеко друг от друга.

О том, что выбрала неверную точку для пережидания первых волн, Хэйт подумала, когда вода с шумом неслась мимо. Она-то рассчитывала, то поток прокатится, и можно будет безопасно перебежать… Но нет, волны мчали безостановочно, одна за одной.

«Ведь можно было встать на перекрестье», — укорила себя художница. — «Нет, решила еще один скилл дать успеть. Успела? Теперь еще успеть бы до волны-ы…»

Бурлящий поток опрокинул ее, ошеломил и потащил к краю ступени. Смывая заодно и здоровье — да так, что очищающее пламя на снятие ошеломления уже не юзнуть. Потерять разом половину максимального хп — равно самоубийству. Ошеломление спало только возле самого краешка платформы. Поздно: поток не ослабевал на краю.

Волна вынесла жертву с площадки.

Воспарить!

Фокус, однажды проделанный над океаном тьмы, сработал снова.

Хвост погас.

— Каждый следующий сильнее предыдущего? — нахмурилась Хэйт, отбегая от края платформы. — Тогда есть шансы не дожить до угасания девятого хвоста.

Не самое безопасное место, ведь повторить взлет не удастся, скилл ушел в откат.

Свиток с Искрой Дракона в ход. Доты, тлен, каменный кулак, шипы… Урон уже утроенный проходит, вон, чуть ли не клоки призрачной шерсти каждый скилл вырывает. Снова кружится, зараза. Значит, копии зарядит. Славно, что камнепад быстро «перезаряжается».

И жаль, что самое сильное из умений, изначальную тьму, она пустила в откат в начале боя. С минимальной прибавкой к урону. Впрочем, есть шанс, что они обе доживут до повторной активации этого шикарного скилла.

Каменными шипами — только значительно усиленной версией — отработал четвертый хвост кумихо.

— Я тоже так хочу! — с восторгом кричала Хэйт.

И уворачивалась от острых земляных пиков, каждый — в два ее роста. Такой наколет — можно сразу прощаться с жизнью. Одни шипы рассыпались, рядом выскакивали новые, затем снова и снова. Запомнить все расположения по подсказкам уже переходило в разряд нетривиальных задач.

Зато и ее магия после угасания четвертого хвоста лупила по Кирии вчетверо мощнее. Полхп — как не было.

Копии — камнепад — давайте, девочки, до свидания. Шли бы вы отсюда, война все-таки.

Пятый хвост, серо-серебряный, с хаотичной разметкой подсветки, Хэйт пережила просто чудом. Потому что запомнить это сумбурное мелькание для нее было за гранью. А затем началось светопреставление с вспышками молний, одиночных, цепных, шаровых…

— К черту, — психанула глава Ненависти.

Проверила откат чешуепортации у Геро — есть. Пригодится на случай ловли темных сфер от копий.

И активировала безумие архимага. А дальше пальцы порхали в воздухе. Пиктограмма за пиктограммой. На финише — удачно подгадала тайминг — область изначальной тьмы.

Безумие архимага: действие прекращено.

Активирован дополнительный постэффект: столб адского пламени.

И угольками шлифануть по остывающему телу кумихо… Хотя, вернее сказать, дотлевающему. Чтобы через миг рассыпаться искрами. Оставить дымную сферу с лутом.

— Увлеклась, — тряхнула пальцами Хэйт. — Бывает.

Дрожь по телу: адреналиновый откат. Зарядила бы Кирия еще один хвостик, или хотя бы один сгусток тьмы долетел — и всё. Поминай, как звали. Одна десятая хп и ноль защиты же под действием безумия.

— Идем, чешуйчатый, узнаем, ради чего отправили в перезарядку парочку очень крутых плюшек.

Увеличенная награда того стоила, если только его величество случай не выступил против нее.

— Оу. Хм. Серьезно?

Глава Ненависти держала в руках свиток и… плавно выпадала в осадок. Конечно, это был не Древний Пергамент. Но и без древности этому клочку бумаги было, чем похвалиться. И чем удивить.

— А это ко мне вообще применимо? — впала в глубокую задумчивость от описания предмета художница. — Потому как если нет, будет крайне обидно.

Прода 27.01.2025

Хэйт покрутила свиток и так, и эдак. Если бы не строчка в описании: «Внимание! Предмет не может быть передан или продан другому игроку. Нельзя выставить на аукцион», — то далеко не факт, что свиточек не отправился бы на торги. Потому как он предлагал изучить умение из школы иллюзии (ветка в направлении магии воздушной стихии), а «взгляд истины» четвертого уровня делал обладателя взгляда истины невосприимчивым к иллюзиям.

Такой вот казус. Однако, если взглянуть на вопрос с другой стороны, то данная иллюзия и не должна на нее воздействовать. А на противников Хэйт — очень даже.

— К демонам, — махнула рукой художница. — Продать нельзя. Изучить!

Вы изучили новое умение: Призыв иллюзорной копии.

Призыв иллюзорной копии. Вызывает в указанную точку в радиусе 10 м точную копию призывателя. Копия обладает 5000 хп и 50000 мп. Иллюзорная копия применяет заклинания из списка умений призывателя (случайным образом). Умение может быть использовано, когда игрок находится под воздействием любого негативного эффекта. Иллюзорная копия не исчезает после смерти призывателя, если время действия умения не истекло.

Время действия: 10 мин. Количество целей: 1. Подготовка: мгновенно. Затрата маны: 2000 мп. Перезарядка: 20 мин.

Уровень: 10.0 (мастер); дополнительный сопутствующий эффект при разрушении иллюзорной копии.

Обменять две тысячи единиц маны на пятьдесят «тыщ»? Глава Ненависти оценила такой размен, как весьма достойный. Особенно, если найти позицию для копии, где ее не грохнут походя. Что там те пять тысяч хп, особенно на высоких уровнях?

Нет, здесь и сейчас — неплохо смотрится, но это же предельный ранг развития умения. Оно уже не прокачается выше. Значит, против серьезных противников показатель здоровья копии будет — тьфу, щелчком разбил и не заметил.

Видимо, при масштабировании в этом бою подрезали не только характеристики кумихо Кирии, но и ее иллюзий. Вот их и выносило с одного «тюка» камушком по кумполу. Примерно так же будет «лопаться» ее иллюзорная копия в схватках хотя бы с игроками сотого уровня.

Даже так, с учетом хлипкости копии, «подгон» от системы казался Хэйт шикарным. И ничего, что босс суммонил четырех «подружек», а ей только одну выдали. В нормальных условиях (не на эвенте) на боссов ходят «пачками». Чтобы босс не стал для группы манекеном с лутом, нужно сделать бой сложнее и интенсивнее. Тогда как четыре копии игрока — это уже явный перебор.

— Нужен тест, — постановила художница. — С живыми людьми.

И так сложились обстоятельства, что людей для проведения экспериментов у главы Ненависти нынче было предостаточно. Но начала она со знакомца — с Рюка. Потому как его ослепляющая вспышка подходила под еще один нужный тест. На проверку, как «взгляд истины» защищает его обладателя от ослепления.

— У чернокнижника есть аналог пелены мрака, — вспомнила Хэйт. — На Геро не проверить, он не может выступать, как мой враг. А вот Спиритус на аренке — очень даже. Еще гномью суть вещей надо затестить на иллюзии.

Запросы на дружеское пвп на свободной арене полетели к товарищам. Вскоре Шерри подняла на «борт» Рюка, Спиритуса и Маську. И — под восторженные возгласы — вальяжно полетела над городом. Пронеслась и над поляной, где до сих пор что-то отчебучивали Вал с Хель. Специально низенько, чтобы накрыть тенью зрителей.

Времена, когда игроки близ Велегарда принимали шепчущий ужас за неопознанный летающий объект, а пассажиров считали маленькими зелеными человечками, прошли. С той поры, как Хэйт перестала скрывать наличие и красоту (ужасность) Шерри, они (в основном Шерри) обрели некоторую популярность.

Людям нравилось ощущать некоторую «принадлежность» к чему-то особенному. Что-то вроде: «А у нас в Велегарде, на соседней с нами улице, живет летающий маунт. Вы видали, как парит и танцует с дождем мрак с крыльями? Мы вот — да».

Шерри обожала дождь. В горных глубинах не бывает воды, льющейся с неба. Это открытие большого мира вне обители Бестий всякий раз, как и в первый, приводило грозный шепчущий ужас в восторг. Она носилась, ловила капли и струи, выделывала пируэты. С тех пор, как необходимость в маскировке (все уже знают, к чему скрывать?) пропала, Шерри могла танцевать с дождем прямо в воздухе над крышами клановой резиденции.

Конечно, не обходилось и без завистников. Но тех на форуме «заклевали» почитатели Шерри. В свете недавних событий «катить бочку» на клан Ненависть в вольном городе Велегарде стало и вовсе не комильфо.

— Давайте сначала с вами, — обратилась к парням Хэйт. — Быстренько.

Рюк выдал вспышку. В режиме арены: свободное пвп все против всех. Кто не в группе — враги. Смерть на арене не снимает процентов и не приводит к потере вещей, что делает такие площадки идеальными для обкатывания новых умений.

Аналогичных аренок по просторам Тионэи раскидано множество. Плюс в частных владениях неписей-мастеров. Удобное и доступное пространство для экспериментов.

— Тьма, — предупредил чернокнижник. — Ну как?

Облако непроглядного (казалось бы) мрака Хэйт показалось обычным туманом. Поблекли и «смазались» контуры да чуть убавился радиус видимости (незначительно). Спиритус сместился вбок. По договоренности, те, кто сможет найти его новое положение во мраке, обозначают удар оружием по соклану. Не смертельный, конечно.

В шею чернокнижника легонько ткнулся короткий посох. Обнаружить острие «шпильки» перед глазом было бы куда волнительнее. Но использовать «игги» на открытой арене перед началом турнира художница посчитала совершенно неоправданной блажью.

К животу Спиритуса опасненько прижалась секира. А в спину чернокнижника уперся кончик рапиры.

— Как так? — маг отключил умение и нахмурился. — С гномой все понятно. Подгорных тружеников тьмой не проймешь. Лидер даже без «лампочки» как-то включает подсветку, я не удивлен. А ты-то как? Я бы увидел свет.

— Свет развеет тьму, — ответил Рюк. — Пассивка. Название пафосное, но по факту я просто вижу даже в кромешной тьме. В обесцвеченном режиме. Моя очередь?

— Да, — кивнула Хэйт.

Озвучивать, пусть и только при своих, свои методы хождения (и просмотра) сквозь мрак, она не стала. Если у Маськи не чешется между лопаток, это может значить не только то, что рядом нет теневиков. Но еще и то, что невидимка аккуратен и не приближается на расстояние действия «встроенного» в гному радара.

Чародей «пыхнул» ярко-белым слепящим светом. Художнице стало светлее, цвета, вот как под действием пассивного умения Рюка, пропали. Но черно-белая картинка не помешала ей обозначить удар.

А на малую и на Спиритуса ослепление подействовало, как надо.

— Отлично, благодарю.

Тут-то глава Ненависти поняла, что призыв копии на открытой арене — это как бы «палевно». Как раз по той причине, что где-то могут быть невидимки. С другой стороны, особо долго скрывать новый скилл она не планировала.

— Ладно, — вздохнула она. — Моя очередь.

Все-таки летели они сюда на крыльях ночи. И никому она не говорила, на какую именно аренку из свободных полетит.

Чуток заискрило перед глазами. В нескольких метрах материализовалась еще одна она. Только, как и в случае с копиями призрачной кумихо, копия выглядела серой и как бы плоской для самой создательницы.

— Теперь их две, — закатила глаза Маська. — Мне же не сегодня падала на голову глыба в золоторудной пещере? Не… Стоп. Та, сбоку — рябит. Не настоящая.

— А я не пил с прошлого визита в бордель, — протер глаза Спиритус. — Вот что у них хорошего — так это алкоголь. Такие ликеры — м-м! Текила, впрочем, тоже отменная.

Рюк молча подсветил чем-то иллюзорную копию. Та (вернее сказать: игровые скрипты) посчитала за атаку сие действие. И выдала в неприятеля — сад камней. Маська, Спиритус и Рюк замерли каменными истуканами. Клон Хэйт на том и не думал останавливаться. Иллюзия разряжала одно за другим умения в чародея, пока тот не мог сопротивляться. И таки раскастовалась за срок дебаффа до отправки Рюка на «встроенный» в арену круг воскрешения.

Глава Ненависти, завидев сад из окаменелых статуй, не на шутку напряглась. Ведь если эта подделка пустила в откат самый долгий скилл… Тут же выдохнула: используемые иллюзией заклинания не затрагивали откаты умений «оригинала».

— Разбейте ее, — указала на «близняшку» художница. — Еще кое-что проверить.

— Постой, — отошел от окаменения, ошеломления и изумления (последнее — не дебафф) Спиритус. — Ты просишь сломать тебе лицо?

— Не совсем ей, — вздохнула Маська.

И понеслась исполнять просьбу подруги. С энтузиазмом разнесла она иллюзорную версию Хэйт, да так быстро, что чернокнижник только один скилл успел выдать. Быстро закончилась жизнь копии. И ярко: напоследок тело иллюзии выдало разряд цепной молнии. Рюк как раз «реснулся», он мчал, чтоб отомстить… Но не добежал, затрясся в конвульсиях.

«Постэффект шикарен», — оценила глава Ненависти. — «Схож с безумием архимага, но там урона еще больше».

— Минус… — отошел от дебаффа, но не от шока, чародей. — Половина хп.

— Отличненько, — просияла Хэйт. — Всем спасибо за участие в испытаниях. Это был бонус Лестницы в небо, с двадцать пятой ступени.

— А мне за двадцать пятый дали кирку с бонусом на добычу полезных ископаемых, — встряхнулась Маська. — Чувствую, где-то меня на… по… обманули.

— На тебя плохо влияет Барби, — улыбнулся Рюк. — Я еще не дошел до этой высоты.

— Там весело, — хмыкнул Спиритус. — Меня чуть не прожарили до корочки, к примеру. А наградили несгораемыми тапочками. Могу теперь по огню ходить, не обжигаясь. Но мне они без толку: у меня с заменой обуви сетовый бонус слетит.

— Тапочки? — встрепенулась Хэйт. — Несгораемые? А их можно передать? Скажи, что да! Выкуплю за любые деньги.

Это же самое то, чтобы заниматься прожаркой кофейных зерен над вулканической лавой. Тренировки у Бестий закалили тело художницы, но не ее экипировку. А искры от лавы летят часто, и прожигают прочность предметов весьма эффективно. Если те не из эргиума, разумеется.

Хэйт уже нашла на форуме информацию о квесте, где можно разжиться перчатками с эффектом несгораемости. Они для кузнечного дела вообще-то изначально предназначены, но никто не запретит носить их и вне кузни.

— Я их тебе так подарю, — решил сделать широкий жест соклан. — В город вернемся только. Я их выложил, чтобы не выпали случайно при смерти. На них ограничение по уровню: пятидесятый нужен.

В Эфирее — небесной локации — начинают давать задания и просто общаться только по достижении пятидесятого. Этого же уровня требует один древний механизм. К нему давным-давно втроем «в гости» ходили Маська, Хэйт и Рэй. Классовое задание там же… Все говорило за то, чтобы поскорее «апать» уровень.

И после турнира Хэйт намеревалась этим вплотную заняться. А пока…

— Подеремся? — предложила сокланам художница. — По одному только. Я без питомца.

— Всегда готов, — вскинул подбородок и оружие Рюк. — Я тут немного прокачался, пока некоторые по непристойным местам шастали. И распивали всякое.

И картинно изобразил в воздухе букву «Н», символ их клана, используя кончик рапиры, как кисть. Причем буква действительно прописалась — светом. Осталась в воздухе еще на три секунды.

— Не завидуй, — хмыкнул Спиритус.

— Вот еще.

Рюк ринулся в атаку. Напоролся на поток встречного ветра, потерял несколько драгоценных мгновений. Хэйт успела навешать доты, выставить трясину… Которую друг легко преодолел световым рывком. Подошвы его кожаных сапог налились светом, а затем товарищ молниеносно пронесся на три метра вперед.

Лоза опутала боты-светильники (те, впрочем, уже меркли). Чародей еще разок просиял, избавляясь от пут. И встал в окаменение. Дальше все было просто.

— Следующий! — на кураже вскрикнула художница.

Маська заставила ее попотеть. Гоняла по всей арене, потому как лоза на нее срабатывала через раз, трясину гнома игнорировала — расовая пассивка открылась на сорок пятом уровне, «чувство поверхности». Даже наледь не заставляла малую скользить теперь!

Тогда как удары секирой по небронированной тушке получались дюже болезненные.

Тут бы очень пригодился Геро, с его защитой и чешуепортацией. Но уговор дороже выигрыша. Хэйт продолжала сыпать заклинаниями, что не так-то просто на бегу. Что бы было, если бы Маська еще и Хэтти вызвала да натравила на подругу, лучше не думать.

— Комплект эпической бижутерии, — похвалилась гнома, в очередной раз устояв перед лозой. — Тут вам не там. Не как в нашу первую встречу, когда ты меня чуть ли не с пары скиллов в красную зону спустила.

— Ага, — хохотнула Хэйт. — Славные были времена.

И тут же воспарила, чтобы не попасть под ошеломляющий удар щитом. Окаменение — позиция в воздухе больно удобная — прошло! Всё, теперь область тьмы изначальной и добивать…

— Заставила же ты меня побегать, — глава Ненависти аж присела на теплый песок, а затем обратилась к Спиритусу. — Дай мне пару минут, а то круги и гномы перед глазами мельтешат.

Плюс она ману слила почти в ноль в затяжном поединке. А банки на тренировочной арене как-то неспортивно было пить. Это для турнира у нее уже готов запас баночек-скляночек. Изготовлено все мастерами-алхимиками, качество — высшее.

— Я думала, что уже зажала тебя, — насупилась малая, когда вернулась в боевую зону. — Ты специально уменьшала и уменьшала круги? Чтобы я вычислила траекторию, подготовила заряжаемый удар, а ты от него свалила?

— Ты такая умная, — похвалила Хэйт подругу. — Сама всё сделала, сама всё поняла. Спиритус, твоя очередь.

— Раз ты без питомца, то и я без суккубы, — сказал чернокнижник.

— Хозяин — барин, — кланлидер широко улыбнулась.

В уговоре ни слова не говорилось о новенькой иллюзорной копии. А ведь пока они болтали, да и долгий поединок с «толстокожей» гномой времени занял немало, как раз почти истек откат. Мася-то определяет сутью вещей, кто из фигур настоящая. Чернокнижник, это они уже выяснили, не видит разницы. В момент каста еще и фигура призывательницы вспыхивает искрами. Что способствует возникновению путаницы.

Ей повезло дважды: Спиритус угадал, где клон, но не отменил предыдущий каст. В итоге копия насадила его на каменные шипы, а Хэйт, пробежавшись, толкнула встречным ветром чернокнижника к иллюзии. Наледь под ноги, чтобы далеко не убежал…

Маг окружил себя сферой тьмы: эта тьма не слепила, но наносила урон в радиусе действия сферы. Небольшой, но за каждую секунду нахождения в сфере хп «тикало» на убыль. А еще тьма с небольшим шансом накладывала эффект ужас.

Он не учел «тонкости» копии. И того, что иллюзия, поймав скилл контроля, применит очищающее пламя. Минус половина хп (от максимального), сверху еще «тик» от сферы тьмы…

Взрыв полыхнул сине-лиловым. Ядро — на месте, где стояла копия, а волны синевы разошлись по всей арене. Урон, и вдобавок массовое ошеломление.

Хэйт оставалось только добить соклана за время действия дебаффа. И ей все больше нравилось новое умение!

— Всем спасибо, — искренне поблагодарила она боевых товарищей за устроенную тренировку. — Это было круто.

И весьма полезно в рамках подготовки к турниру.

— Я слился с восемьдесят пятого, — Спиритус, вернувшись, схватился за голову. — Умения остались прежними. Статы за уровни тоже. А меня расщепила тридцать восьмая.

— Нас всех, — Маська с Рюком переглянулись. — Но нам хотя бы не так обидно.

Пока они летели с тренировки обратно в Велегард, Хэйт не могла отделаться от одной мысли. Если за босса, охранявшего двадцать пятую ступень — середину подъема — она такую крутую «плюшку» урвала, то что можно заполучить, победив босса пятидесятого уровня? С первой попытки, когда шанс дропа повышен?

Если поднапрячься, то вполне реально пробежать всю лестницу за оставшееся до турнира (этапа с ее участием) время. Одна ступень (обычная, с мини-боссом в конце) занимает от пятнадцати до тридцати минут на прохождение. Разная сложность попадается, отсюда и разброс по времени. Средне — двадцать минут.

Три ступени в час — такова скорость подъема по Лестнице в небо, если усреднить. Двадцать четыре на три (финал — отдельно, к нему надо подойти без единого скилла в перезагрузке) равно восемь. Восемь часов беспрерывного монстро-убиения.

Совсем без отдыха и выдохнуться можно. А то и рехнуться… Но вот разбить на два долгих захода по четыре часа — и уже не так напряженно получится. И отвлечется в процессе она, скорее всего. Если у парней удачно пройдет завтра встреча в Багровой Лилии.

Все надежды по закрытию двух заданий на эту встречу. Все ниточки завязаны на Ильсилль Буревестницу. Лишь бы парни там нигде не напортачили!

Прода 31.01.2025

После возвращения в город глава Ненависти выловила Лэя. Надо же понять, к чему привел наплыв игроков. Итого: в Ненависти и в Счастье (второй состав Ненависти, заявка на включение в союз одобрена как Хэйт, так и Ли Хао) уровень клана поднят до восьмого. Это дает: возможность приема четырех сотен игроков в каждый из составов.

Еще «апы» уровня клана, начиная с четвертого и выше, дают всем участникам игрового сообщества пассивные бонусы. В нынешних реалиях список выглядит так:

Шанс уклонения, парирования, отражения вражеского умения повышен на пять процентов.

Защита увеличена на пять процентов.

Скорость регенерации мп и хп повышены на десять процентов.

Прибавка к максимальному количеству здоровья и маны: плюс десять процентов.

Урон от физических и магических умений дополнительно повышен на пять процентов.

Бонусы девятого и десятого уровней еще вкуснее, они на шанс и силу критического удара (и на магию тоже распространяются). Сейчас по возможным точкам респавна мирового босса Далареи распределены группы разведчиков. У мировых боссов нет точно заданного времени появления, только примерный разброс от десяти часов до пяти суток (реального времени).

Даларея Странница дама ветреная, бродит по миру с лютней и посохом. Не привязана она жестко к локации, как Хроманиус, что обитает в Котловине Песков Времени. Зато с нею и справиться легче, чем с Хроманиусом.

Обычно за мировых боссов с начала (в процессе и после) сражения приходится биться с другими желающими. Но сейчас, на волне внезапной популярности, для Ненависти и их союзников предоставлено негласное «окно». Разве что Прайд и их сторонники явятся мешать.

Еще вчера идея пойти на Даларею или Хроманиуса составом Ненависти вызвала бы только нервный смех. Теперь же Лэй, игрок десятого уровня, все еще не выбравший класс, распределял альянсы и уточнял вопросы по тактике. На полном серьезе, хотя сам там присутствовать не будет. У него тоже турнир.

— Если появление боссов не наложится на турнирные бои, — Хэйт слегка нахмурилась. — Мне нужно одно место в группе резерва. Для себя. Ради живописи.

По слотам: в Ненависти заполнены почти все. Но с оговоркой: это — временное явление. Люди, пришедшие помочь в конкретном противостоянии. Когда оно завершится, или когда их помощь перестанет быть актуальной, эти игроки, скорее всего, уйдут. Вернутся в свои прежние кланы.

Хэйт никогда не хотела стоять во главе огромного клана. Маленькое, камерное, где все всех знают и почти что сроднились — вот таким она видела сообщество Ненависть. Если кто-то останется после всей шумихи, то на условиях, можно сказать, братства (и сестринства).

А вот Счастье собирается «на постоянку». Поэтому отбор в него даже более строг. Только игроки с жетоном клуба Счастье могут подать заявку на вступление. Правда, есть и смягчение: один член клуба может привести с собой группу. До десяти человек — это основная боевая единица в Восхождении, кратко и нежно именуемая еще «пати».

Нынче в Счастье заполнено почти триста мест из четырехсот. Если удастся выкупить с аукциона «итемки» с Далареи и Хроманиуса, а там сейчас как раз по одному экземпляру выставлено без возможности мгновенного выкупа, то клан расширится до «капа» в пятьсот «тел». Для дальнейшего расширения уже нужно захватывать крепости, укрепления, замки… Недвижимость с крепкой защитой, расположенную вне мирных зон.

Еще, в теории, можно завоевать или основать свое королевство. Там вообще снимается ограничение на прием. Но подобным пока даже ТОП-кланы в Тионэе не занимались.

Кланлидер убедилась, что утренние столпотворение и неразбериха взяты под контроль. Ее вмешательство на данном этапе не требуется. Даже «помахать ручкой» новеньким уже не нужно. Она ведь им махнула крылом Шерри, пролетев над «концертной» площадкой.

Вход по спискам в Счастье тоже сработал, как надо. Совсем без эксцессов не обошлось, конечно. Всегда найдутся те, кому «надо» больше и быстрее, чем прочим. Но таких просто разворачивали без лишних разговоров. А для совсем уж непонятливых возле каждого заведения стояли стражники.

Сорхо и Маська договорились в управах о таком временном карауле. Местные власти и сами были заинтересованы в том, чтобы в городах не возникало сутолоки. И легко пошли навстречу уважаемым горожанам — владельцам недвижимости.

Так что можно было не волноваться о делах клана и союза. И пробежать еще несколько ступенек. Так Хэйт и сделала. Больше сегодня отбегает, меньше на завтра останется. Правда, на двадцать девятой притормозила. Что-то ей подсказывало, что на «круглой» тридцатой ступени тоже может ждать не самый простой противник. И лучше бы туда идти без умений на перезарядке.

Как показало утро нового дня (в игру художница заныривала под аккомпанемент громкой птичьей ругани), откаты она решила не зря подгадать к тридцатой ступеньке Лестницы в небо. Ей там попался Сэйя, мертвец с парными мечами. С устойчивостью к тьме и просто космическим входящим уроном.

Ладно бы этот гад неживой был как «рога», с уходом в инвиз и дичайшими атаками из тени. Тогда помог бы Геро. Его всесторонняя угроза как раз против таких врагов идеальна.

Но нет, этот шустрик то постреливал с расстояния из арбалета (все болты — с разными зачарованиями), то убирал «дальнобой» и рывком сокращал дистанцию. Чтобы устроить «мясорубку»: с такой скоростью двигались клинки в руках Сэйи, что только кухонная утварь, вроде измельчителя, на ум и приходила.

Особенно Хэйт понравился финт, когда нежить сначала вращал мечи перед собой по часовой стрелке, затем делал резкий горизонтальный взмах в разные стороны. А потом, на обратном движении, втыкал клинки в землю (стеклянный пол, не суть).

При ударе в землю та топорщилась костяными выростами, окутанными тьмой. Выросты — художницу явно тянуло на тематику быта сегодня — ассоциировались с перевернутым плугом. Только из костей и тьмы. «Плуг» бил конусом, и выскочить из зоны поражения было не очень-то просто. Особенно в первое применение этого комбо из умений.

Еще и «игг» в пустой глазнице с черным маревом издал противный царапающий звук… и нанес весьма скромный урон. Глаз — одно из наиболее часто встречающихся уязвимых мест. Но, раз нет глаза, посчитала система, нет и точки уязвимости.

Пришлось бить в шею. Остальное в доспехах: какая-то безумная смесь кожи, металла и костей. То, что патлатая голова не защищена шлемом, а шею не закрыли горжетом, уже везение.

А в пустую глазницу (одну — вторая залита металлом) из чувства обострившейся мстительности Хэйт прицельно насыпала угольков. Так во тьме появился свет и цвет. Ненадолго.

Длинные патлы тусклых седых волос, торчащие во все стороны, сильно смущали в плане определения пола обоерукого мечника. Имя еще такое, что вроде ближе к женскому, но кто их, азиатов (корейцы внесли очень большой вклад в наполнение игры) знает?

С другой стороны, за эти патлы оказалось удобно хвататься. И дергать: назад и вниз, чтобы еще лучше оголилась шея под удар Игг'Рашшара. И лучше не вспоминать, как пришлось «танцевать» под едва различимыми взгляду ударами двух мечей, чтобы подобраться к мертвецу.

Ощущение от победы вышло сложное. Бой занял четыре минуты, но за них с Хэйт сошло сорок воображаемых потов. Настолько стремительный и непредсказуемый в рисунке боя противник выпал ей на данной ступени.

— Вот так прокачиваешь ловкость: тренировками, боями, опять тренировками, — когда мертвец упокоился, став дымной сферой, Хэйт начала жаловаться. — А все равно есть кто-то, кто быстрей тебя.

Единственный слушатель, Геро, в знак согласия покивал всеми головами. Впрочем, качание головушками входило в паттерн стандартных движений чешуйчатого питомца вне режима боя. Так что действие, вероятнее всего, являлось совпадением.

Пол Сэйи остался неузнанным. Лут — десять золотых, ни о чем. Зато адреналина хватанула глава Ненависти в этом бою, как мало где «отвешивают».

А без защитника чешуйчатого еще вопрос, кто бы вышел победителем из схватки. Вполне возможно, что девушку и вовсе нашинковали бы, как кочан капусты. Даже своего лечения в паре моментов Хэйт не хватало, когда она попадала под «плуг», и ловила грудью росчерк парными мечами. Оба раза пришлось банку на хп пить. Лучше же отпиться, чем сэкономить и отлететь.

Об экономии, эликсирах и всяком денежном: адреналиновый «отходняк» стал поводом заглянуть в манор. Там уже вовсю занимались постройкой каменоломни. Гора Покоя стала еще зеленее: тянулись к свету кофейные деревца и лоза.

Сбегала Хэйт и к спасенному деревцу. А то как-то нехорошо получилось: спасти спасла, а проверить результат не удосужилась. Зеленый малыш радовал меленькими нежными листочками и… гранатовыми цветочками с терпким пряным запахом.

— Внезапно, — удивилась цветущим видом растения художница. — Это такая мутация? После капли сока Изначального Древа?

Остальная «аллея» из «потомков» древа искушения в основном шуршала листьями. Цветок папоротника не в счет, это самое первое древо так «приманивало» ее, тоже тогда совсем «зеленую». Плодами пока не одаривали ее эти зеленые товарищи. А этот вроде как собрался.

Малыш пошелестел листвой. Слов не разобрать, он еще не развился до «речи», но шелест звучал довольно позитивно.

— Главное, что живое, — постановила глава Ненависти. — С остальным разберемся.

Главное наблюдение во владениях: маленькая ушастая гостья ничего не отчебучила за время отсутствия хозяйки манора. Что важно. Илли — главный аргумент в переговорах с Ильсилль, старшей из сестер-эльфиек.

Самое тревожное — это то, что общаться с Буревестницей предстоит не Хэйт, а парням. Вот, кстати, и ники первых из них в меню клана загорелись. Скоро. Совсем скоро всё должно решиться в этой остроухой истории.

Ждать и догонять — худшее времяпровождение, особенно в игре. В Доране есть приятные места, вроде парка неподалеку от резиденции герцогини Клауди. В том ухоженном парке как-то раз на скамеечке обсуждали перья белой рыбы. А Хэйт за четверть часа написала златокрылую майну — песню небес. По заданию тени отца Клауди…

Это было вроде не так уж давно — в плане календарного исчисления, а вместе с тем и словно вечность назад. Теперь Хэйт писала портрет младшей из эльфиек, чтобы занять руки и голову. Парни уже отправились в Багровую Лилию, но Ильсилль там пока не появлялась.

«Здесь. Работаем», — обозначил в чат Спиритус.

Он стал связующей ниточкой между их группой и Хэйт.

«Она не одна, с ней четыре бугая», — от Спиритуса. — «Монк врубил умиротворение».

«Вообще-то ради этого дня и спешил его проучить. С приютом удачно совпало, но готовился я к разговору с эльфийкой», — неожиданные «много букв» от Вершителя.

Художница нанесла последний мазок на миниатюру. Красиво получилось: все же светлые эльфы — прелестны, даже изможденные долгим заточением.

«Эльфка рванула к Монку. Говорит, что он касался ее сестры», — продолжил держать кланлидера в курсе событий Спиритус. — «Вид у нее кровожадный, несмотря на умиротворение. Черт, она в наручниках и на цепи. К бугаю пристегнута».

Касался, конечно: младшая из сестер провисела на шее Вершителя всю дорогу от приюта до манора.

«Мелкая на похожей цепи сидела», — это от Рэя . — «У меня с собой инструменты для снятия».

«Этот рванул бежать», — от Спиритуса . — «Зову суккубу. Очарование она может вне боя применять, оно не агрит. Есть! Сработало. У нас полминуты. Рэй!»

«Девушка успокоилась. Поняла, что Монк не причинял боли младшей», — от Кена . — «Любопытно настроены алгоритмы. Считывают произведенные действия».

«Рэй сбил цепь», — написал Монк. — «Ильсилль пыталась чем-то по злодеям кастануть, но умиротворение не дало. Выводим ее».

Хэйт рванула к Багровой Лилии еще при первом знаке Спиритуса. И к сообщению о том, что старшую из двух сестер ведут наружу, уже стояла у входа. Одна рука касалась крыла Шерри, другая держала миниатюрный портрет. А то ведь совсем не предугадать заранее реакцию девы из (предположительно) ордена Пресветлых на крылатую мглу. Альтернатива — добираться до Бэнтпасса своим ходом.

Светлая дева и впрямь отшатнулась от шепчущего ужаса. Но вид портрета сестры победил страх.

— Иллирэль? — в зеленых, как и у младшенькой, очах блеснул свет надежды.

— Она в безопасности, — подтвердила Хэйт. — Нас отправил найти тебя и сестру Гройд, верховный дознаватель ордена Балеона. Вы ведь знакомы? Отлично. Забирайся. Умиротворение не вечное, а те рожи явно не о погоде намерены поболтать.

Бугаи вывалились на улицу вслед за своей бывшей пленницей. Монк остался внутри, ограничительное свойство умения не позволяло ему двигаться, пока включен скилл. К счастью, радиуса действия хватало, чтобы Ильсилль могла свободно улететь. Если страх тьмы не пересилит страх повторного пленения.

— Я готова, — не подвела зеленоглазая.

«Парни, вы молодцы», — набрала Хэйт в кланчат. — «Как мы взлетим, заберите Монка и уходите все вместе».

«Угу. Я только прихвачу кое-какие бумаги», — откликнулся Рэй. — «Буквально две минуточки еще подержи свой миру-мир, дружище».

«Стоп! Ты уже взял со стола одну книжицу», — Кен воззвал к благоразумию. — «В Зеленом приюте. Это чуть не… Я так и знал».

Когда Хэйт с Ильсилль «на борту» взмыли в воздух, Багровую Лилию изнутри окрасили багровые сполохи огня. Рэй снова тронул то, что не следовало. Только в приюте «сирена» включалась, а здесь на касание чужака сработало зачарование на воспламенение. И кто-то явно перестарался, наставив огненных рун в личном помещении бордель-маман. Сам кабинет Рэй обнаружил, пока другие развлекались… На свою подпаленную голову и другие подгорающие части тела.

«Выводите девочек», — велела Хэйт. — «Монк, план меняется. Стоишь, пока можешь. Потом врубаешь Эдикт: Жизнь, и под ним покидаешь здание. Парни должны к этому времени увести всех. Клан! Общее объявление: план Б в Доране».

Проблему горящего борделя решат без нее. Окружат здание большим составом. Помогут с тушением. Предъявят страже и властям юных работниц… Королевство Реймли вроде как не приветствует работорговлю. Однако градоначальник Дораны в этом цветнике замечен был неоднократно. Есть шанс, что дело выйдет достаточно ярким и громким, чтобы что-то изменилось в судьбе девочек-цветочков.

Но это была задача других. Доставить Ильсилль в Бэнтпасс, такой была главная цель Хэйт.

— Побудешь пока здесь, — Глава Ненависти впустила в здание будущей кофейни опасливо зыркающую по сторонам Ильсилль. — Ремонт закончен, мебель для проживания сотрудников уже стоит. Идем, покажу.

Лететь в манор с этой остроухой Хэйт изначально не планировала. Одно дело маленькая измученная девочка. Другое — боевая машина из скрытого ордена, не факт, что дружелюбно настроенная.

Так что сейчас она устроит Ильсилль в бездействующей кофейне. Слетает за младшенькой. Вернется с нею и объединит семью. А там, если повезет, и дознаватель Гройд объявится. Ведь Хэйт накануне заглядывала в храм Балеона. Пообщалась с Кинни, попросила передать весточку его наставнику.

По спине художницы сначала прошел холодок. А затем пришло осознание, что пошевелить она не может и пальцем.

— Скажешь, где моя сестра, — прошипела, что та змея, Ильсилль. — И умрешь быстро и легко. Нет — нет. Думала, я не узнаю, что ты брала мои вещи, презренная воровка? Впрочем, чего еще ждать от темных тварей…

Очень хотелось художнице закатить глаза и высказать, что она думает о темных тварях и светлых дурах. Увы, парализующие чары от спасенной эльфийки держали надежно. Не позволяли подобных вольностей.

Прода 05.02.2025

Порыв вжать очищающее пламя, чтобы сбросить эффект контроля, Хэйт подавила. Если этой отбитой на всю голову светляшке нужен ответ, она сама снимет паралич. Хотя бы частично.

Ильсилль явно пришла к тому же выводу. Но при этом контроль за ситуацией отпускать явно не хотела. Поэтому опутала руки-ноги своей избавительницы продвинутой версией останавливающей лозы. Это, определенно, был мастерский уровень владения. Дополнительное свойство — невозможность снятия дебаффа дланью очищения.

Сама Хэйт, при всей любви к этому стартовому умению и частоте его использования, подняла уровень владения до 2.88. Старательно подтягивала его, чтобы поскорее апнуть троечку и усилить скилл. Впрочем, она все скиллы, кроме тех, что достались сразу в мастерском владении, старалась прокачивать. Просто некоторые стояли выше и чаще в ротации умений.

Словом, эльфийка показала, что главе Ненависти есть, к чему стремится. Спеленала ту зелеными лозами, а затем сняла паралич.

— Отвечай, — гордо вскинула подбородок недавняя пленница. — Темная…

— С чего бы начать? — прикинула Хэйт. — С того, что я бессмертная? Или с того, что я тебе не враг, что — даже тупому полену ясно — уже доказано действием?

— Ты! — светлоухая выхватила откуда-то (из инвентаря, вестимо) занятное серповидное оружие с полупрозрачной кромкой. — Бессмертие не означает отсутствие боли. Я знаю о ней многое теперь… И тебя познакомлю. О, и умереть я тебе не позволю, пока не пожелаю того сама. Мой свет не даст.

— Угомонись ты, сияющей истерички кусок, — Хэйт по-своему оценила искры света, окутавшего Буревестницу. — Для начала: ты пытаешься командовать внутри дома, принадлежащего моему клану. У дома есть настройки доступа. На вход и выход. Вошла ты вместе со мной, в гостевом режиме. Но списке выходящих сейчас отсутствует строка «гость».

Вообще, это скорее недоработка была. Когда ремонт в здании закончили, случился эпизод с нападением Прайда неподалеку от Бэнтпасса. После этого права и доступы были усложнены. Простаивающее строение получило параметры по умолчанию.

Менять возможность свободного выхода для гостей художница не стала. Ведь мелькала у нее мысль, что бывшая пленница может что-нибудь учудить. И не дождаться возвращения Хэйт с младшей (и куда более вменяемой) сестричкой. Кто ж знал, что эту пострадавшую заклинит даже раньше?

— Значит, ты заперта тут со мной, — эльфийка обновила зеленые путы, а также призвала рой насекомых. — Живо! Говори, где Иллирэль! Или эти малыши помогут тебе разговориться.

— Тебя там часто били головой? — вздохнула глава Ненависти. — Твоя сестра в моем маноре. В безопасности. О чем тебе уже несколько раз сказано, недоверчивая повелительница мух.

— Это осы, — оскорбилась Ильсилль. — Где твой манор?

— Да хоть веселящие шмели, — Хэйт закатила глаза. — Речь не о них. А о том, что я уже привела бы к тебе сестру. Нет, знаешь, в чем-то я могу тебя понять. У самой проблемы с доверием. И не мне заверять других в бескорыстии и доброте всех вокруг. Смотри: показываю один раз. Жест доброй воли — и я могла сделать так с самого начала.

Алые высверки выжгли разом половину здоровья художницы и «веревки» из лозы. Восстанавливать здоровье Хэйт не стала. Смысл? Если эта непись совсем до невменяемости дошла, то проще будет умереть, реснуться и дождаться дознавателя Гройда. Пусть он ей мозги вправляет и объясняет, кто — друг, а кто — враг.

Впрочем, глава Ненависти не была целиком уверена, что стены будущей кофейни с ограниченным допуском удержат местную в порыве буйства. Окна хоть и зачарованы на неразбиваемость, но кто ее знает, эту нервическую.

И свеженький ремонт будет жаль. Он так-то денег стоил. Больших. Посему лучше всего будет договориться с Ильсилль, не отходя, что называется, от кассы. Точнее, от незаурядной стойки, покрытой наборным вулканическим стеклом. Черная мозаика крайне эффектно смотрелась.

Эльфийка же от демонстрации освобождения от пут стушевалась. И вроде как задумалась. Хэйт тоже задумалась: не переоценила ли она договороспособность Ильсилль. Но та вроде как нормально себя вела возле Багровой Лилии. Это потом «накрыло» светлоухую. Значит, есть шанс, что не всё потеряно.

— Кофе будешь? — предложила хозяйка. — Мастеру-травнику, который со мной работает, прислали на пробу. И отзови, будь добра, своих жужжалок. Слишком громкие.

Осы издавали изрядный шум, хоть и не нападали.

На лице Буревестницы отразилась целая буря эмоций.

— Я. Тебе. Не доверяю, — раздельно проговорила Ильсилль. — Темная.

И покачала головой. Но призванных насекомых развеяла.

— Значит, мне больше кофе достанется, — не стала спорить Хэйт. — Давай так. Мне ты не веришь — твое право. Вещи твои я действительно трогала. После того, как мы с друзьями уничтожили банду Гултака Кровавого.

— Нет, — скривилась пресветлая. — Смерть для него — не конец. Даже если ты не лжешь, темная, ваша победа над Гултаком ничего не изменила.

И это оспаривать художница не стала. Вместо этого активировала призыв почтовой феи. Прямо над ступкой и пестиком — каменными, тяжеленькими. Их Хель где-то раздобыла, сказала — самое правильное, чтобы совместить экстаратонкий ручной помол кофейных зерен с прокачкой характеристик.

Действие почти медитативное и полезное. Жерновую кофемолку та же Маська при желании соорудила бы. Но в ступке потолочь — как-то оно душевнее, что ли. Тем более, если кофе надо всего одну-две чашечки приготовить.

— Мелочь, покажи, что ты сделала в пещере с блестюшкой того гадского гада, — Хэйт подкинула вверх одно кофейное зернышко, уповая на смекалку вредной феи. — Который маленьких обижал.

И крылатая мелочь не подвела. Сверкнула коса, разделяя зерно по продольному желобку на две дольки.

— После раскола реликвии Последний шанс этой малышкой, — кивнула фее художница. — Мы разобрались с Гултаком. Место, где он и его банда держала рабов, получило благословение Балеона. Теперь там — долина Умиротворения. Это и есть мой манор. И там сейчас твоя сестра.

Хэйт закончила с усилием разминать обжаренные зерна. Развела огонь в устроенной тут же, возле стойки, жаровне. Взгромоздила медную посудину с мелким вулканическим песком на огонь. Способ предложила Барби, когда услыхала о грядущем открытии кофейни. В одном из путешествий она такое приготовление видела. Вроде как в Турции. Правда, там использовали кварцевый песок.

Но, раз Бэнтпасс стоит в окружении вулканов, то будет хорошим ходом использовать всё тематическое. Пекарский вулканический камень — к кофе ведь хороша вкусная выпечка. Черный песок, черное вулканическое стекло: не только стойка им покрыта, еще и плафоны настенных светильников, и — гордость кофейни — несколько шикарнейших люстр из черного вулканического стекла.

Идея с люстрой пришла в голову Хэйт после второго посещения Дома Сумасшедшего Стеклодува. Дом — и люстра в холле — восстановились, и вновь поражали эстетикой и детализацией.

Тогда художница озадачила босса весьма необычного данжа весьма особенной идеей. Мастер-стеклодув загорелся — то был вызов, новая грань для его мастерства. И вместо одной люстры создал — пять. Пять — это очень особенное число в Тионэе. Принцип пяти ступеней развития тут внедрен повсеместно. Вот и творца подгорной расы, похоже, не обошло стороной.

Он вроде как сначала сделал пару пробных светильников, затем к ним сотворил еще пару — больше и краше, а затем уже — венец творения, самую большую и изысканную люстру. Для центра зала.

Стеклодув отказался брать плату за свой труд. Заявил, что ему сей новый и весьма интересный опыт позволит еще долго не беспокоиться об утрате мастерства. Чем удивил и встревожил Хэйт. Если ремесленные навыки без «обновления» ухудшаются, то ей реально стоит волноваться.

Гном подтвердил опасения девушки. Действительно, в Тионэе нет мастеров, ушедших на покой. Все они либо продолжают практику, либо учат новое поколение. Так навыки не «забываются». Как подобное соотносится с пришлыми, мастеру-стеклодуву неведомо.

Глава Ненависти тут же проверила вкладку с ремеслами. Вроде бы там все было на своих местах. Но раз у неписей «профы» откатываются, рано или поздно эту механику могут внедрить и для игроков.

И это был хороший повод сесть и плотно так подумать: на какие из ремесел она будет налегать, а каким лучше остаться без развития. Изучено — и ладно. Потому что времени на соло-игру с появлением группы, а затем и клана, становилось все меньше. Добавим учебу по ту сторону виртуальности — и станет совсем грустно. Держать все навыки на «потолке» развития, если разработчики введут ограничения и откаты, станет проблематично.

Узрев гномью работу из черного стекла, Хэйт выпала в осадок (в виде вулканического пепла, не иначе), а затем выдала работникам из гильдии строителей эскиз с полом и колоннами из черного мрамора. Художник она — или погулять вышла?

Перекрытия между первым и вторым этажом, согласно изменениям, пришлось частично убрать, иначе люстры бы не вместились. Окна увеличить. А из потолка — не без личного участия Хэйт — сотворить локальный шедевр о пламени и пепле.

Если бы не здешние строительные материалы, они бы разорились на переделке здания. И даже с ними вышло жутко дорого. Для заведения в глухом уголке карты мира такое обустройство — немыслимая расточительность.

И пока только глава Ненависти верила, что траты окупятся. Прочие, особенно казначей клана, выражали сомнения.

— Дети Изначального древа не лгут, — после долгих и мучительных раздумий негромко сказала Буревестница. — Дитя, темная говорит правду? Кровавый нечестивец мертв?

— Сдо-о-ох, — протянула с самым что ни на есть завороженным видом фейка. — И больше не обидит маленьких.

А Хэйт, по заветам Барби, общение с коей ни для кого не проходит бесследно, срифмовала это экстатическое с: «Лох».

Над медной туркой, погруженной в песок, поплыл насыщенный кофейный аромат. Долго же размышляла светлоухая, раз кофе свариться успел.

— Еще вопросы будут? — обратилась художница к эльфийке, а затем к летучке. — Письма подождут, ты свободна. И да, Ильсилль, говорю сразу: платье я тебе не отдам. Сфера тоже нашла нового владельца.

Буревестница вперила в «темную» тяжелый взгляд.

— Верни мне сестру, — севшим голосом высказала она. — Оставь себе всё. Только верни Иллирэль.

— Непременно, — глава Ненависти сделала глоток свежезаваренного напитка. — М-м, божественно. Попробуешь? Рекомендую.

Бодрость от выпитого тут же удвоилась. Полупрозрачная шкала покрылась «вторым слоем», а для недогадливых поверх возникла надпись: 200 %. Кроме того, кофе дал двухчасовой бафф на прибавку к выносливости и мудрости — плюс пятьдесят единиц и тому, и другому. Система также уточнила, что эффекты дополнительно повышены благодаря применению высококачественных продуктов.

«Мощно», — оценила Хэйт рецепт, что подарил ей добряк Сорхо.

Так или иначе, в создании кофейни приняла участие вся Ненависть. Даже «младшеньких» Лэй сгонял на тренировку, совмещенную со сбором вулканического стекла и песка.

Дело за малым — дождаться первого урожая со своих кофейных деревьев. И с обжаркой над лавой справиться.

Вот и эльфийка «сломалась» под воздействием аромата. С хмурым видом протянула вперед руку. Хэйт успела напрячься: может, еще раз что-то «веселенькое» кастануть удумала эта… с бурей в голове. Но нет, изящная длань тянулась за чашечкой кофе.

«Чтобы красота спасла мир, кто-то перед этим должен спасти красоту», — подумала художница. — «И напоить вкусным кофе. Получается, это кофе спасет мир?»

Пока речи о спасении мира не шло. Только о двух заданиях: «зло повсюду» и «слухами мир полнится».

— Пей тогда, — Хэйт улыбнулась. — А я полетела за Илли.

Воссоединение сестер-эльфиек прошло эмоционально. В этих взаимных касаниях, в громком плаче и в тихом шепоте было слишком много личного. Только для своих предназначенного.

Хэйт ощущала себя «третьей лишней», поэтому ушла за стойку.

«Разрабы перестарались», — думала она. — «Неписи слишком живые у них получились».

— Темная, я признаю ошибку, — светлоухие подошли к стойке вместе, а заговорила старшая. — Видимо, разум мой помутился. После всего…

— Не объясняй, — махнула рукой глава Ненависти. — Пустое. Главное, что теперь всё хорошо. И будет совсем хорошо, когда ты расскажешь обо всем, что тебе известно о работорговцах. Кто, где, с кем сотрудничает. Постоянные клиенты, явки и пароли — чем больше ты расскажешь, тем выше шансы на то, что орден Балеона сможет расчистить эту грязь.

— Расскажу, — согласилась без раздумий Ильсилль Буревестница. — Что до нас… Я предала доверие Иттни. Путь в Светлый Лес закрыт для меня. Пурпурная Ива живет одной лишь ветвью, и это ветвь Иллирэль. Теперь… Я не знаю, как быть.

— Кх-м… — закашлялась художница. — Не думала, что у вас там так сурово. Давай решать проблемы по одной. О! Наставник Гройд как нельзя вовремя.

В высокую дверь из зачарованного стекла и кованого железа постучал верховный дознаватель ордена Балеона. Рядом с ним стоял и держал на вытянутых руках громоздкий ящик юный послушник Кинни.

Младшее поколение, Илли и Кинни, спровадили в комнаты для персонала. Не для их ушей предназначался дальнейший разговор. Ящичек послушник оставил возле одной из колонн.

Ильсилль, словно робот, перечисляла имена, места и преступления. Не все из злодейств проходили на ее глазах. Однако из-за способностей пресветлой по развоплощению призраков, ей пришлось обойти множество мест. И многое услышать…

Хэйт были знакомы некоторые локации и имена. Большую же часть художница впервые слышала. Вообще, она весь рассказ Буревестницы фиксировала на видео. Хорошо, если не пригодится. То бишь, пусть бы орденские со всем безобразием разбирались. Но где-то их власти может не хватить. Так что пусть будет запись.

Когда Ильсилль вывалила все жуткие факты и подробности (а там было, чему ужасаться), пришла очередь Хэйт. Она рассказала о Зеленом приюте в Ла Белло. Том, где держали Иллирэль. И добавила про «приятную» встречу на складе Ла Бьен с Хворью и Гнилью.

«Парни, что там по документам? Есть подвижки с расшифровкой?» — уточнила в чате глава Ненависти. — «И чем закончилось возгорание?»

Подвижек пока не было, но Кен «закусился» с приятелем. И теперь во что бы то ни стало хотел сам раскрыть секрет дневника. Попросил дать ему еще пару дней. Если и за них не справится, тогда увы. Пусть в храме разбираются.

Бумаги, что вынес из борделя — ярко, с огоньком — Рэй сегодня, тоже оказались зашифрованы. А про пожар художницу успокоили: здание не сильно пострадало, человеческих жертв вовсе нет.

Так что пока Хэйт обошлась передачей карты с пиратского корабля. С пометками. И добавила личную просьбу:

— Мы старались не ради наград. И прямо сейчас мне нельзя повышать уровни. Поэтому нельзя ли до того, как вы всех злодеев поймаете и накажете, никаких поощрений нам не выдавать?

— Вести одна другой злее, — выслушав обеих «ответчиц», Гройд вздохнул. — Но злу нас не сломить. С нами Балеон, и да направит он наши руки и наши клинки против бесчинствующих. Ты, ученица, помогла пролить свет на мрачные дела. Привела сестер из Дома Пурпурной Ивы. Заслуги твои велики. Как и твоих соратников. Я услышал тебя, ученица. Всех вас будет ждать достойная награда. Приходите в храм, когда будете готовы. Я отдам распоряжения.

Вы успешно завершили задание: Слухами земля полнится!

За наградой обратитесь в орден Балеона в Велегарде.

Вы успешно завершили задание: Зло повсюду!

За наградой обратитесь в орден Балеона в Велегарде.

Достижение улучшено: Благодетель!

Уровень достижения: 3.

Не преследуя корыстных целей, без всякой выгоды для себя, вы вступились за простых жителей Тионэи и спасли их в сложнейшей ситуации. Репутация во всех анклавах всех рас увеличена на 1000! Шанс получения сложного или мастерского задания увеличен на 6 %!

Титул: Герой Города — изменено.

Новый титул (будет заменен автоматически): Легенда Города.

Все характеристики: + 30.

Сопротивление любым негативным эффектам: +10 %.

Внимание! Вы обладаете титулом Дворянин в вольном городе Велегарде. Прибавка к характеристикам от титула Легенда города удваивается.

Вы можете беспрепятственно входить в Велегард даже при отрицательном значении кармы.

Торговцы-НПЦ в Велегарде и всех подчиненных ему областях предоставляют фиксированную скидку в размере 30 % на все товары, и дают лучшую цену при продаже.

Внимание! Вы являетесь главой клана. Все члены клана получают дополнительную скидку в размере 4 % у торговцев-НПЦ в Велегарде.

Репутация с Велегардом для всех членов клана увеличена на 2000.

Жители города охотнее выдают задания.

И это еще только нематериальные награды были. Хэйт не совсем поняла, почему изменился титул — он же относится к Велегарду, а оба задания выполнялись вне его. Разве что квестодатель из Велегарда. Но оспаривать не стала, вовремя вспомнив принцип: дают — бери.

— Спасибо, учитель.

— Гнилой мор и то, что нашли твои соратники в Ла Белло, — дознаватель нахмурился. — Крайне тревожно. Пусть они явятся в храм, я бы хотел лично с ними побеседовать.

Хэйт кивнула.

В чате после объявления о титуле — а часть про «членов клана» высветилась у всех участников Ненависти — творилось сущее безумие. Так что оповещать Рэя и Лэндера прямо сейчас было бы неразумно. Но передать приглашение ей не сложно.

— Если я прав, новое дознание вскроет еще большую язву, — Гройд покачал головой. — Сперва мы нанесем удар по работорговцам и тем, кто покрывает их злодеяния. Затем… Приходи в храм, ученица. О, и открой тот ящик. В нем кое-что ценное. Или бесполезное — это как поглядеть.

«М-м, кот в мешке», — не сумела сдержать ухмылку глава Ненависти. — «Как я люблю».

Прода 11.02.2025

На первый взгляд это был просто камень. На второй — тоже камень, но строительный. На третий — в приближении — стала видна тонкая резьба. А на меньших боковых гранях серого «кирпича» обнаружились знаки Балеона — синие водные сферы.

— Знаешь ли ты, ученица, как появляются вольные города? — спросил жрец слегка оторопевшую художницу.

— Пожалуйста, просветите меня, — откликнулась Хэйт.

Когда она не понимала, что происходит, в общении с неписями переходила в режим «повышенная вежливость». Ведь пара любезных слов ничего ей не стоят. Редко, когда вредят — так, некоторые орки могут счесть избыток учтивости за слабость и заехать по кумполу, но они здесь, в Тионэе, исключение из правил. В иных же случаях уважительное отношение дает дивиденды.

— Раз в цикл на алтаре какого-то из храмов возникает камень, — пустился в объяснения Гройд. — Краеугольный камень Основателя. В людских землях — это будет одно из мест поклонения милосердного Балеона. В Светлом Лесу — одно из святилищ Иттни. И так для всех рас.

Хэйт кивнула: всем «сестрам» по серьгам. Цикл — это пять лет, то самое любимое число. Летоисчисление явно подразумевается игровое, ускоренное.

— Жрец, ставший свидетелем появления Краеугольного камня, вправе сам выбрать обладателя, — продолжил дознаватель. — Того, кого он сочтет достойным. Основание града — это власть, а где власть, там ответственность. Не все готовы распорядиться властью во благо других… Триумвират вольных торговых городов тому пример. Блеск золота застил взор их Основателям.

С последним утверждением сложно было поспорить. Когда на детей (и не только) надевают рабские ошейники — это точно не про благо. Зато торговля живым товаром приносит отменные барыши — это как раз-таки про блеск золота.

— Однажды Краеугольный камень Основателя уже вручался пришлому, — покачал головой жрец. — Камень тот нес знаки Дгорда. Храбрый гном Кроули основал форт Родогн. Тот активно рос и достиг процветания. Но в одну страшную ночь все его жители были убиты. Основатель тяжело воспринял трагедию. И после разорения форта, если слухи верны, не появлялся в Тионэе.

«Это не тот, где клан Рейдж порезвился?» — напрягла память Хэйт. — «Вроде он».

Во многих названиях фортов расы подгорных тружеников сочетания звуков напоминали о дрожи гор. И, соответственно, для непривыкшего уха все смахивали одно на другое.

— Правила создания вольного города очень просты, — сменил тему на более позитивную Гройд. — Закладывать его следует на территории, никому не подчиненной. Власть королевств или влияние прочих вольных городов не должна распространяться на выбранную землю. При установке камня выбирается имя града — и более его не изменить. Городская управа возводится на месте установки Краегольного камня. Планировка всех остальных строений — выбор Основателя. Вольный город управляется советом. Достойных горожан в совет выбирает основатель. Дальнейшие решения совета не могут быть отменены основателем единолично. Чтобы инициировать строительство города, необходимо подготовить строительные материалы. Влияние нового вольного города тем шире, чем больше в нем жителей. Границы уже существующих зон влияния не смещаются. Посему камень рекомендуется устанавливать в отдаленных областях, где пространства для расширения зоны влияния больше.

— Это всё очень интересно, — Хэйт покивала. — Но как оно связано со мной?

Служитель ордена Балеона не сказал ведь: «Возьми и владей». Он сказал: «Открой ящик». Как бы есть разница.

— Напрямую, — мягко улыбнулся жрец. — Я передаю Краеугольный камень Основателя тебе. Таков мой выбор.

Новая способность Лидерство добавлена!

Лидерство (пассивное): Увеличивает подержку со стороны НПС; все подчиненные вам НПС получают прибавку к характеристикам на 10 %, их инициатива в принятии мирных решений возрастает; открывает возможность призыва НПС в стражу (только в населенных пунктах под влиянием Лидера) и армию (только при обороне территории под влиянием Лидера).

Дальнейшее улучшение способности невозможно.

Усиливается способностью: Дипломатия.

На старте игры, когда художница въедливо изучала форум, ей попался на глаза пост про способность красноречие: «Тем, кто планирует участвовать в политике, хоть бы и в масштабах мелкого уезда в глубинке, способность эта нужна, как воздух». Ниже в обсуждении еще один игрок отметился с любопытным заявлением: «Для глубинки хватит и красноречия, а для большой политики лидерство — основа основ».

Краеугольный камень Основателя — ей, да вместе с лидерством? Пока совершенно не ясно, что с этим дальше делать, но брать надо.

— Гройд, ты намерен передать дар своего божества — ей⁈ — изумилась светлоухая. — Она же не только пришлая. Она смесок, в ней кровь темных. О, эта кровь сильна в ней. Я вижу отметки Ашшэа, и не просто…

— Довольно, — мягко пресек поток разоблачений жрец. — Я руководствовался не происхождением, а поступками.

Хэйт кривовато усмехнулась. Было бы наивно ожидать, что верховный дознаватель ордена Балеона не увидит на ней метку Бестий. Очевидно, Гройд в курсе, кого он зовет ученицей. Так своевременно заткнуть Ильсилль — это же явно не потому, что он устал от звука ее голоса.

— Спасительницу ты зовешь темной, — Гройд вздохнул. — А знаешь ли ты, как живут люди под рукой моей ученицы? В мире, в тепле каменных домов, не зная в чем-либо нужды. Это люди, которые всё потеряли. Всё, включая свободу. Она же приняла их под свою руку, кормит их, обеспечивает всем, что нужно для жизни. Мужчины из манора моей ученицы — завидные женихи для дев Бэнтпасса. Спроси у сестры. Иллирэль ведь жила в маноре моей ученицы.

Эльфиечку перекосило, как от резкой зубной боли. И то верно: ей же не надо далеко ходить за «рецензентом», малышка Илли в шаговой доступности.

— Я снова резка и предвзята, — Буревестница стиснула зубы. — Прошу не держать обиды за эти необдуманные слова.

Хэйт только махнула рукой. Мол: ничего другого мы от куска светлой истерички и не ждали. Булыжник в ящике — и тот был менее предсказуем, чем эта светлоухая. Хотя бы тем, что фиг знает, куда его лучше «втыкать».

В детали описания, список материалов и прочие важные, но скучные строчки художница решила вчитаться попозже. Ей сегодня еще пару десяток эвентовых ступенек надо пробежать. Ведь никто же не ждет от нее, что она на текущем уровне рванет в неизведанные земли (те, что вне имеющихся зон влияния)?

Хэйт на всякий случай пробежалась взглядом по описанию камня. Нет, о сроках «втыкания» ничего нет.

«Вот и славно, полежишь себе тихонько в гномьем банке», — обратилась мысленно к камню Основателя глава Ненависти. — «Теперь еще гостей дорогих бы спровадить».

Верховный дознаватель глядел на эльфийку, как когда-то в детстве, по ту сторону реальности, будущая художница смотрела на елочный шар с тонкой и реалистичной росписью. Как снегирь на рябиновой ветке в окружении блестящего снега притягивал детский взгляд — так же влекла Пресветлая служителя Балеона. Вся его строгость и сдержанная мудрость истаяли…

«Или не спроваживать?» — мелькнула и такая мысль. — «Светляк хоть и психованная, но красивая. И так контрастно смотрится на темном фоне. М-м…»

Коварный план родился за считанные секунды.

— Ильсилль, — обратилась Хэйт к светлой. — Ты сказала, что тебе некуда пойти. В маноре я тебя, прости, поселить не готова. Но ты могла бы пожить здесь. И, когда кофейня будет готова к открытию, начать в ней работать. Если труд под началом темной не противится твоему светлому началу, конечно.

Ильсилль Буревестница захлопала длиннющими ресницами.

«Я, по факту, предлагаю рабочий оффер эльфийской принцессе», — Хэйт тоже обалдевала от собственной наглости, только мысленно. — «На должность официантки в мрачноватое кафе на отшибе мира».

С Домом Пурпурной Ивы произошла трагедия. Выжили только две представительницы. Так что на эльфийскую принцессу (в опале, как следствие гнева божества) Ильсилль вполне тянула.

Бэнтпасс еще недавно был крайне непопулярной локацией. Неудобно добираться, пейзажи — после того, как тут всё лавой залило да сверху пеплом присыпало — разнообразием не блещут. Портальные врата начали выправлять ситуацию, но до известной и посещаемой локации Бэнтпассу всё ещё далеко.

— Я… — светлая и в самом деле растерялась. — Не…

— Сестра, соглашайся! — выбежала младшенькая (не иначе, кто-то грел заостренные ушки). — Я не хочу в Лес. Без тебя, совсем одна… Нет! Хочу остаться тут, у доброй темной тети.

Добрая темная тетя почему-то закашлялась. Про то, что светлоухие (местные, а знатные местные — особенно) и в самом деле одарены в плане растениеводства, она и забыла. А ей целую кофейную плантацию в росте не помешало бы ускорить.

— Знаете, такие решения не принимаются сходу, — улыбнулась (почти не хищно) обеим сестрам глава Ненависти. — Это нормально, если вы всё хорошенько обдумаете. Ильсилль до принятия окончательного решения может пожить здесь. Учитель, вы сможете навещать ее. Скажем, если понадобится уточнить что-то из сведений о работорговцах. Хорошо же?

И — о чудо! — все согласились. Даже юный послушник Кинни вышел и покивал. С учетом обстоятельств (явно же вместе с Илли уши грел) мальчугана тянуло назвать «подслушник».

А самым лучшим во всеобщем согласии было то, что храмовник с подопечным откланялись. Дознания не ждут, негодяи и все причастные сами себя не схватят и не накажут. Сестер Хэйт снабдила вкусной едой от Сорхо. Сказала, что вернется позже, пусть пока наговорятся. Им это нужно — после разлуки и всех пережитых бед.

Сама же художница с чистой совестью отправилась выполнять план. Лестница в небо, оставшиеся два десятка ступеней, цель — покорить их все.

В идеале. Если придется что-то из важных «долгоиграющих» скиллов пустить в откат, тогда финальная ступень плавно перенесется на завтра. Всё равно с первым турнирным боем ее прокатили.

Реальность оказалась даже легче ожиданий. До сороковой ступеньки Хэйт пронеслась, как лодочка по волнам. Призыв иллюзорной копии в боях с мини-боссами облегчал эти сражения ощутимо.

Не в два раза легче ей теперь приходилось, конечно. Все же иллюзия только в магию умела и практиковала. «Примочки» от Бестий использовала только оригинальная версия. Зато противники частенько отвлекались: то на Геро, то на копию — и это играло на руку главе Ненависти.

В одном из сражений совсем прекрасный получился расклад. Многоголовый защитник успешно заблокировал собой дорогу неповоротливому гибриду черепахи, аллигатора и, кажется, еще жирафа, Чэруну. Копия осыпала врага заклинаниями с безопасного расстояния, весьма и весьма успешно.

Она даже доты навешивала как будто по таймеру. Яд почти спал? Обновим. Язвы от когтей мрака скоро закроются? По новой полоснем. Если бы Хэйт самолично прожимала пиктограммы за свой «дубль два», не факт, что получилось бы эффективнее.

В общем, пока все были заняты делом — Геро «танковал», иллюзия шарахала скиллами, Чэрун терпел боль и страдания, при этом стараясь откусить все по очереди головы гидре мрака — Хэйт даже достала перо и бумагу, чтобы сделать быстрый эскиз. Потом, правда, включилась в бой. Вместе они забили бедного, хоть и зубастого, тихохода.

С Чэруна художница залутала рецепт черепахового супа со специями. Рецепт требовал для изучения ранг умелец. Супчик будет повышать запас здоровья на десять процентов и броню на двадцать процентов.

— Фэнтези, — хмыкнула глава Ненависти. — Только так можно объяснить усиление брони от того, что супчик похлебал.

Сороковая ступень взбодрила, но тоже в рамках ожиданий. Довольно шустрый демон Шур полагался на ментальные атаки, невидимость и стремительные наскоки.

На его беду у Хэйт имелся талисман забвения — реликвия, дарующая носителю иммунитет ко всем ментальным воздействиям. Только и мелькали оповещения: «Отклонено». Против ухода в инвиз резко возражал Геро. Делал он это с вышибанием врага из теней распрекрасным и хлестким ударом всеми головами и хвостом. То есть, не только эффективно, но и больно — по хп.

Из козырей у Шура оставалась скорость, но ее одной не хватило для победы. Увы, но ничего ценного этот бой не дал Хэйт.

— Так я не особо и напрягалась, — спокойно отнеслась к пустой дымной сфере художница. — Если так пойдет и дальше, то вполне реально будет и на финальную ступеньку замахнуться.

Спустя три с лишним часа и еще девять пройденных ступеней Хэйт задумчиво глядела на предложение: «Продолжить восхождение?» Конечно, она вымоталась. Столько времени сохранять боеспособность и крошить монстров — любого утомит. Пятиминутки отдыха между ступеньками не особо облегчали ситуацию.

Восхождение — в Восхождении — прерывать не хотелось. Тем более, что удалось сохранить все важные скиллы, не растратить откаты по пути наверх. Но взгляд уже слегка замылился. Четкость движений начала страдать. Хэйт даже пару раз подставилась по неосторожности. Да, это не стало фатальным, но тех глупых (с ее, принимающей, стороны) ошибок легко можно было бы избежать. Если отыграть чуть чище.

Здравый смысл твердил: прерви подъем. Азарт чуть ли не за волосы тянул вверх.

«Но ведь всё получается», — требовал продолжения банкета кураж от череды побед. — «И тем обиднее будет на последней ступени слить бой».

— Это игра, — сверкнула глазами художница. — Продолжить восхождение.

Раж и адреналин взяли верх над осмотрительностью.

Внимание! Вы достигли 50 ступени (из 50) Лестницы в небо.

Будьте бдительны: испытание каждого уровня будет усложнено.

Награда за прохождение 50 ступени (распространяется только на первую попытку прохождения) увеличена.

Первый этап финишной ступени встретил яростным лаем и жутким песьим воем. Чумные гончие — звери, пораженные чумой — были покрыты волдырями и гноящимися ранами. Тощие, кожу с облезлой шерстью словно силой натянули на кости. Ярость и бесконечная боль, вот что они воплощали.

Трясина, каменные шипы, камнепад… Словом, залить всю площадку аое. Лишь бы поскрее наступила тишина… Это даже не убиение, скорее, завершение страданий.

— Я снова слишком сильно погружаюсь? — высказала мысль вслух глава Ненависти.

Чешуйчатый защитник не ответил. Качнул головами — то самое покачивание из паттерна движений вне боя, что художница обычно принимала за знак согласия.

Ядовитые студни и болотные споровики второго этажа жалости не вызывали. Может, это потому, что атаковали тихо, без воплей. Одни вели «обстрел» плевками с ядовито-зеленой жижей. Другие норовили подползти поближе и взорваться множеством брызг. Яд, хворь, гниение, болезнь — целый букет тикающих дотов навешивали брызги.

Доты «настакивались»: только яда на Хэйт разом появилось десять стаков. Длань очищения снимала один дебафф за применение, а ведь еще и отвечать на дружные приветственные залпы монстров нужно. Бой грозился затянуться.

Пальцы сами потянулись, чтобы устроить на площадке сад камней.

— А если босс будет суммонить толпы? — засомневалась в адекватности траты скилла художница. — Нет уж, терпела всю дорогу сюда, перетерпи и тут.

В лицо влетел плевок тошнотворного цвета. Запах, консистенция и эффекты соответствовали. Но перед глазами Хэйт встал бой с парочкой Гниль-Хворь. И множество мелких мерзот, извергавшихся из пасти Гнили.

Геро пришлось встать живой стеной перед девушкой. И стараться ловить своими головами плевки. С его количеством здоровья гидра мрака не склеится и от сотни попаданий. Чего нельзя сказать о его хозяйке.

Это было отвратительно и долго. Отвратительно долго? Словом, не бой, а дрянь. Но Хэйт с защитником устояли. Справились.

Теперь оставался последний рывок. Третий этаж — битва с боссом.

Прода 15.02.2025

Сару Смердящий встретил противницу связкой бананов. Босс швырнул гнилые плоды Хэйт в лицо, но той не улыбалась подобная встреча. Бананы крупнее и заметнее игл в тренировочной комнате, так что от этой атаки легко удалось уйти.

Не полностью: порченые плоды в соприкосновения с прозрачным полом оставили круг ядовитых испарений. И пару стаков яда девушка успела хватануть, пока выскакивала из области действия.

— Давно же ты сорвал их с пальмы, — посочувствовала она обезьяне.

Вместо комментариев об истекших сроках годности большая «бибизяна», как художница в детстве звала мартышек и прочих родственников этого шерстистого, замахнулась правой лапищей.

Сару и был обезьяной, только гигантской, с седой облезлой шкурой, под которой виднелась покрытая язвами и зелеными гнойными нарывами плоть. Изо рта громадины несло непереносимо, оправдывая вторую часть имени босса.

Сто двадцать тысяч хп тоже внушали. Это не просто много, это до… чересчур много для соло-режима. Колющее оружие Сару игнорировал, стрелам чрезвычайно сильно сопротивлялся (видимо, шкура толстая), к стихии земли имел среднее сопротивление, был невосприимчив к яду. Похоже, этот сам кого хочешь отравит.

«Любопытный, но не самый неприятный для меня набор», — думала художница при просмотре детального описания от «взгляда истины».

Лапа громыхнула так, что глава Ненависти не только отпрыгнула и отвлеклась от осмотра, но еще и порадовалась неразрушимости платформы. Сетка трещин зазмеилась по стеклу в месте, куда пришелся удар, но неровности тут же разгладились.

«Точно же неразрушимая?» — взгляд художницы против воли обратился к горным пикам под ногами, до которых лететь, в случае чего, долго-долго. — «Сто процентов? Если нет, оба рухнем. Интересно, одновременная смерть от падения зачтется, как победа?»

Сару затопал, и по платформе прошла волна дрожи. Что-то вроде землетрясения Хэйт, только тут обезьян выступал эпицентром. От него расходились волны сотрясений: как в бою с боссом двадцать пятого уровня, Призрачной кумихо Кирией, на полу проявлялись подсказки. Стекло чуть темнело в той области, в которой через секунду станет небезопасно находиться.

Девушка пропрыгала по «окнам»: там, где уже тряхнуло, в следующий миг можно было стоять. И только потом дочитала описание.

Уязвимость к огню, так что угольки Хэйт на роже страшной и опробовала. Единственная радость — хоть что-то против животины нормально работает. Жаль только, скилл ученического уровня без возможности его дальнейшей прокачки.

На огонь Сару ответил еще одной связкой бананов. Хэйт снова увернулась, и на площадке образовалось второе пятно ядовитых испарений. Первое воняло и дымило болотной зеленью левее. Такими темпами, если круги весь бой будут стоять-вонять, а Смердящий обезьян продолжит швыряться бананами каждые тридцать секунд, вскоре он этими кругами загадит всю площадку.

Принимать собой вонючий «подарочек» тоже не хотелось. Значит, снова придется отдуваться многоголовому защитнику.

На призыв гидры мрака босс отреагировал длинным и мощным прыжком. А по приземлению, кроме собственного веса, Сару еще и оба кулака с размаху опустил на площадку.

Ошеломление! Замершую фигурку Хэйт подкинуло в воздух постэффектом от удара Сару. А потом Смердящий дунул в направлении подброшенного тела. Потоком воздуха и вони девушку просто снесло с площадки.

Воспарить! Едва спал дебафф ошеломление, художница стабилизировала аватар в воздухе.

— Хрена тебе лысого, а не сброс меня с арены, — злобно прошипела Хэйт.

Умение, позволяющее ненадолго взмывать в воздух, она старательно прокачивала. Даже в тех схватках, где от него вовсе не было толку. Просто давно вскрытая «скрытая» механика — все относительно боевые умения значительно быстрее качаются в режиме боя.

Даже создание питьевой воды у магов, специализирующихся на водной стихии, лучше всего набирает процентики в бою. А водичка на мастерском уровне владения умением — это уже не только восстановление бодрости. Это еще и ускорение регенерации маны и снятие некоторых дебаффов (простых, вроде отравления и кровотечения).

Так что к пятидесятой ступени глава Ненависти дотянула это своеобразное умение до ранга ученик. Что увеличило максимальное время нахождения в воздухе на две секунды, а также незначительно добавило маневренности. То есть, теперь она не только висеть в одной точке могла, а затем приземляться, но еще и немного сдвигаться влево-вправо и вперед-назад, когда парит. Вроде бы мелочь, а многое упрощает.

Смердящий уродец, похоже, решил, что с мелкой целью покончено. И занялся Геро. Да так плотно занялся, что Хэйт успела призвать копию и дать в босса прокаст — с упором на стихию тьмы. К ней нет сопротивлений. И обе «шпильки» метнуть, увы, без критов. Копия тоже старалась, вливала стихийный урон.

Совместными усилиями они сняли около двадцати процентов здоровья Сару. А затем он обиделся и отвлекся от Геро на Хэйт и иллюзию. Копию он прикончил бананом. Связка гнили впечаталась в лицо дубля художницы.

Та с хлопком испарилась, заодно подтвердив теорию: если «подарочек» угодил в цель, а не долетел до пола, то лужи на полу не образуется. К слову, две лужицы продолжали чадить ядовитыми испарениями.

В сторону главной обидчицы обезьян топнул, а затем потряс в воздухе когтистой лапой. И от лапы, точнее, со стопы в Хэйт полетели комки грязи. Нет, лапа Сару, конечно, плакала по мультику «Мойдодыр» и его главному герою, но столько нечистот с нее (вроде бы) не наскребалось…

О пользе умывания художница думала на бегу, потому как там, где она стояла ранее, реально град крупнокалиберный пошел. Еще она думала о том, где у «бибизяны» могут находиться уязвимые точки. Кидать игги эффективнее именно туда… Глазки слишком мелкие, да и высоко они, Смердящий же раза в три выше Хэйт.

Лезть к нему «обниматься» под громадные лапища ее как-то не тянуло. То бишь, стегать волосами с пластинками, яд с коих против Сару бесполезен — не вариант. Но найти уязвимость хотелось.

«Шпильки», хоть по логике они и должны колоть острым кончиком, не есть колющее оружие. Игги — оружие вне типизации. И урон от них проходит, уже проверено. Только без критических попаданий у нее руки устанут отправлять в полет «украшения». Тогда как Сару не надоест кидаться бананами.

Додумать мысль ей не дали. Громадная обезьяна махнула на чешуйчатого защитника рукой… лапой, и прыгнула в сторону Хэйт. Первый прыжок — половина расстояния до цели (а ведь девушка после парения как можно дальше заняла позицию). Второй прыжок — почти впритык. От третьего Хэйт кувырком покатилась, причем не к краю, а к центру платформы. От греха, что называется, подальше.

К четвертому прыжку глава Ненависти подгадала наледь. Если эта туша поскользнется, да навернется — это будет отличный шанс… Не поскользнулся Сару, прыгнул снова. И от пятого приземления снова сработала связка ошеломление плюс опрокидывание.

Только босс не стал сбрасывать эту «наглую мошку» с площадки второй раз. Понял, видимо, что «мошка» умеет летать. Он достал откуда-то камень (размером со скалу) и ударил им сверху-вниз.

Камень воскрешения в Бэнтпассе неприятно холодил ягодицы. Гордость Хэйт охлаждало царапающее осознание провала.

Девушка встала, отряхнулась. Грязи на небесное разноцветье не налипло, жест был чисто символическим. Впадать в уныние от смерти на первом прохождении (заваленном, разумеется) Хэйт не собиралась. Глянула на откаты: хорошо бы подождать, пока копии минут пять-семь останется. И потом только стартовать по новой.

— Вы же не думаете, что я сдамся? — запрокинув голову, вопросила у небес художница. — Ну уж нет. Вонючий коврик из животины сделаю, вот увидите.

Внимание! Вы достигли 50 ступени (из 50) Лестницы в небо.

Будьте бдительны: испытание каждого уровня усложнено.

Осталось попыток прохождения 50 ступени сегодня: 4.

Не отчаивайтесь! В случае неудачи вы сможете попытаться пройти испытание завтра.

— Увеличение награды срезали, — озвучила очевидное Хэйт. — А сложность не понизили. Жмоты, что еще сказать.

Ограничение числа заходов в случае провала, пять раз в сутки, включая самую первую попытку, удручало. Художнице как будто намекали, что и за столько заходов ей не пройти противного противника. И это только сильней распаляло.

Еще один неприятный момент: все этапы пришлось зачищать по новой. Мобы не изменились, хоть тут не стали усложнять. Время, ушедшее на зачистку, глава Ненависти потратила с пользой, на анализ своих ошибок.

Первая: Геро следовало вызвать сразу же. Пусть бы ловил связки бананов и пытался отвлечь босса. У гидры много хп — может себе позволить.

Вторая: перемещаться, особенно при прыжках, следует шустрее. Быстрые ноги врагов не боятся, прописная истина, миллион раз повторенная Хель в процессе тренировок.

Третья: наледь на босса она кастанула… На которого по умолчанию не действуют подобного рода эффекты. Можно кровотечение навесить, поджечь, отравить. Даже срезать показатель брони сложно, но можно (редко срабатывает, шансы сильно урезаны). Но поставить в красивую статую окаменением или параличом — увы, нет. Если только конкретно этот босс не уязвим по каким-то причинам к некоему типу дебаффов.

Так тоже бывает, и подобные нюансы опытные игроки при первом знакомстве с боссом «прощупывают» первым делом. Но срабатывает что-то эдакое (как и травмы) крайне редко.

Четвертая… Нет, первая: не нужно было лезть на финальную ступень уставшей. Вот она, главная ошибка. Но теперь уже не отыграть было назад. Только отыграться на обезьяне за обидное поражение.

Так что на второй раунд к Сару Хэйт зашла предельно подготовленной. Если забыть про усталость…

И в этот раз сняла больше семидесяти пяти процентов хп Смердящему уроду. Тогда Сару показал, что назван Смердящим не ради красивого (нет) словца. И что особо сильная вонь у него исходит не только изо рта. Босс просто накрыл всю площадку туманом «парализующий вони» — кто-то остроумный придумал название дебаффу.

Затем хлопнул по Хэйт кулаком. И этого, вместе с полученными ранее повреждениями, хватило, чтобы хп опустилось ниже половины. Очищающее пламя не юзнуть — это мгновенная смерть. Так что главе Ненависти оставалось только смотреть, как вошедшая в раж обезьяна вколачивает в стеклянный пол Геро. Новая атака, с совершенно диким — зверским — уроном, очевидно, активирующаяся под конец шкалы здоровья босса.

Хэйт пережила вонь, но Геро — нет. Отхилилась: банки, скиллы… А потом обезьян сгреб противницу во время пробежки. И начал бить кулаком об пол — вместе с зажатой в ручище девушкой. Головой вниз.

Каждый удар — искры из глаз и по двадцать процентов здоровья в минус. На пятом ударе хп кончилось, и свет померк.

В нимание! Вы достигли 50 ступени (из 50) Лестницы в небо.

Будьте бдительны: испытание каждого уровня усложнено.

Осталось попыток прохождения 50 ступени сегодня: 3.

Не отчаивайтесь! В случае неудачи вы сможете попытаться пройти испытание завтра.

— Безумству храбрых поем мы песню, — тряхнула головою Хэйт при виде чумных гончих. — Но песня наша — вся сплошь из мата.

Это уже был не вопрос задетой гордости. Умереть на незнакомом боссе — дело не редкое. Даже если ты очень хороший (скилловый, как нередко говорят на форуме Восхождения) игрок, обидные смерти не редкость. Без знания тактик ты вынужден тыкаться в атаки босса всем собой, чтобы понять и осознать, как им противостоять. Или когда (как, куда) от них сваливать.

Тут больше упертость свою роль сыграла. Тот единственный миг слабости, когда Хэйт готова была опустить руки, прошел. И оставил след, напоминание: смотри, ты это преодолела, тебе помогли взбодриться. Впредь — бодрись сама. И сама же — борись.

Так что в пятидесятую ступень художница уперлась «рогом».

— Скучал ли ты по мне, обезьяна с банановой гранатой? — ласковый тон совсем не вязался с жесткими приветствиями иного толка.

Металл Игг'Рашшара и Игг'Шадира тверд и прочен. А прошлый заход, хоть и закончился печально, но помог художнице нащупать уязвимое место «бибизяны». Под подбородком, у основания черепа. Правда, попасть туда надо было именно тогда, когда Сару запрокидывал голову.

Вот как в начале третьего раунда. На сей раз он решил стартануть с рева и битья себя кулаками в грудь. Это значительно усиливает его атаки. Зато в процессе этого звериного воодушевления, пока лапы ударяют в грудь, голова запрокинута.

Два критических попадания! С Игг'Шадира дополнительно срабатывает раскол, дебафф, роняющий показатель брони вдвое от обычного. Так что Игг'Рашшар влетает «на всё готовенькое», снимает критом почти двадцать тысяч здоровья. Разложение плоти… оповещение о нем появилось, но хп не убавилось. Возможно, в этом парне уже разложилось все, что могло.

— Эх, еще бы фатальный удар, — скорее, бурчит, чем реально расстраивается художница. — Но не будем слишком жадными. А будем… быстрыми. Очень, м-мать, быстрыми!

Раненый Сару запрыгал. А Хэйт уже уяснила, чем его прыжки могут закончиться… Напрыгавшись, обезьян устроил банановый обстрел: как выяснилось, иногда он кидает не одну связку, а пять, по очереди. Их глава Ненависти приняла… гидрой мрака.

Геро бананы поймал, урон от них получил, но не подавился. А потери хп Хэйт ему оперативно залечила.

Теперь подстроить двум гигантам встречу: многоголовый хоть и уступает в росте, вширь не менее объемистый. Отвлекся вонючка? Отлично. Копия, магия — вносим тьму в Смердящего зверя, угольками шлифуем ласково.

И терпеливо ждем момента, когда животинка снова решит порычать. Есть еще пара атак, где Сару запрокидывает голову, но там буквально две-три секунды. Можно не успеть. А когда бьет себя в грудь его зверейшество — лучший момент.

О! Тот самый звериный бафф. Отправляются в полет обе «шпильки». Хэйт зачем-то (вроде как на удачу, но, скорее, просто на кураже) прикладывает к губам Игг'Шадир перед отправкой в полет. Крит, крит, фатальный удар!

Фатальный удар по боссу не убивает его мгновенно (а очень хотелось бы!), он увеличивает критический урон вдвое. И после всей серии у Сару — всего процентов пять здоровья. С такой скоростью и жаждой победы пальцы Хэйт по пиктограммам давно не порхали… Пожалуй, только Гултака Кровавого так истово, так сильно она жаждала одолеть.

И… очередные угольки ставят точку в дурнопахнущей жизни обезьяны по имени Сару.

— Фуф.

Хэйт где стояла, там и села. Закрыла глаза. В шею сзади ткнулась прохладная чешуйчатая голова. Геро, выйдя из режима боя, дотопал до хозяйки. Художница привалилась к массивному телу защитника. Посидела так минут пять, отдышалась. А затем взвилась, как ужаленная.

— Обезьяна с гранатой! — прокричала она в небеса. — Как я раньше не подумала? Дано: армия низкоуровневых игроков на нашей стороне. Каждый из них представляет из себя нулевую угрозу для игроков Прайда. Но что, если вооружить их всех — боевой алхимией и чем-нибудь взрывоопасным? Маська — лучший в этом мире инженер, плюс ее мануфактура… Мы можем сделать армию бесполезных игроков армией обезьян с гранатами.

В небе ничего не изменилось. Лишь светился — еще с момента, как был повержен Сару Смердящий — овал портала в центре ступени. Неподалеку от дымной сферы с лутом.

Но Хэйт плевать было и на портал, и на на сферу.

— Так, идею надо срочно нести к Маське, — увлеченно говорила она сама с собой. — Лично, с глазу на глаз. Ли Хао и как там его… Хохо? Вот ему надо передать поручение: пусть вся толпа прокачается до десятого уровня, лучше больше. Это не так уж долго. К осаде должны успеть. Без уточнений, зачем это нужно.

Лидер всегда прав — Хэйт начинала понимать прелесть этого пункта правил. И ничего, что в тех же Лишних людях лидером будет другой человек. Это частности.

Раньше времени говорить «нулям», чего ради их просят превратиться в «десятки», не стоит. Среди толпы легче всего затеряться.

Вон, поговорила она с Ли Хао о вычислении его шпионов в составе Прайда. Передала ему содержимое разговора со Шрамом. Удивился ли лидер Цю Фэн? Опечалился ли?

Фига с два. Чайку хлебнул с видом постигшего дзен. «Когда тигр выходит на охоту, он должен поймать дичь», — сказал китаец. Выходит, он нарочно подставил своих шпионов, когда понял, что противник выискивает в рядах Прайда таковых. Всех ли? Ответ очевиден: нет.

Считать врагов абсолютно тупыми вроде как нет оснований. Попросить кого-то из друзей затесаться в толпу новичков, чтобы знать о ситуации больше — очевидный ход.

— Так, детали мы обсудим уже с Маськой, — покивала Хэйт. — Она у нас деловая и смекалистая, ей и карты в руки. Или бананы. Обезьянчик, спасибо тебе и облака пухового!

Схватка велась на высоте, так что отправка павшего зверя на облако не так уж дико звучала. И теперь, после внезапного озарения, можно было и глянуть, за что они с Геро боролись.

— За что боролись, на то и напоролись, — согнулась от смеха глава Ненависти. — Саженец бананового дерева… Сорт с повышенным плодоношением. Рекомендуется высаживать в теплом и влажном климате. Игра так намекает мне, что драки и подземелья — это не мое. А мне лучше цветочки и деревца растить. Нет, ну а что… Неплохо получается же. Тролли вы, уважаемые разработчики!

Пора было шагнуть в портал. И, хоть скринов и видео из Эфириума Хэйт уже насмотрелась, глянуть самой хотелось. Одним глазком — перед разговором с Масей.

— Идем, чешуйчатый, — тронула она коронованную голову. — Вместе пробивали путь, вместе и пожмем, так сказать, плоды.

Смех немного подпортил торжественность перехода в портал, ведущий в занебесье.

Прода 23.02.2025

Внимание! Вы достигли Эфириума — парящего города. Множество открытий и чудес ждет вас в локации Занебесье.

Мудрость повышена на 10!

Внимание! Ваш персонаж не достиг уровня 50. Вам пока недоступно взаимодействие с обитателями Эфириума и Занебесья.

Репутация с фракцией эфириалы: 0 — Безразличие.

Текущий уровень репутации позволяет вам находиться в Занебесье до 30 минут. После чего ваш персонаж будет автоматически перемещен в локацию с наивысшим показателем вашей репутации.

Для увеличения срока нахождения в Занебесье повышайте репутацию.

Повторное перемещение в Эфириум доступно через 24 часа.

Внимание! В ваш инвентарь добавлен предмет: Небесный хрустальный шар.

Небесный хрустальный шар (неразрушимый предмет): один раз в сутки позволяет вам переместиться в Эфириум.

Ранг: внеранговое.

Класс: внеклассовое.

Внимание! Предмет не может быть передан или продан другому игроку. Нельзя выставить на аукцион.

Сначала по глазам ударил свет. Будто бы сотни звезд вспыхнули в невозможной близости к Хэйт. Следом пришло ощущение «прыгнувшего желудка», как в воздушной яме в самолете. Обычные (наземные) портальные врата в Тионэе таких эффектов и ощущений не создавали.

А затем художницу перенесло в ночное небо. Ночь в Восхождении, даже в заоблачной выси, лишь чуть темнее, чем белые ночи в Питере. Правда, северного сияния в период белых ночей не разглядеть. А тут — пожалуйста. Что называется: выдают при входе.

Небо, такое близкое, что руки тянутся сами собой, чтоб к нему прикоснуться (безуспешно), переливается нефритом, бирюзой, аметистовым, лунно-лиловым… Россыпь мерцающих звезд блекнет в многоцветных переливах.

Хэйт далеко не сразу сумела отвести взгляд от манящих всполохов и оглядеться по сторонам. И под ноги глянуть.

— Ауф!

Возможно, последнего делать не стоило. Потому как стояла она на чем-то мягком, словно пуховая перина, но выглядело это мягкое, как туманная дымка над прозрачным хрусталем. Под этим прозрачным, чуть поблескивающим слоем, виднелись облака.

И другие прозрачные платформы, и стены падающей (откуда — совершенно непонятно — воды), и снова туман. И здания из облачных «кирпичиков», скрепленных блескучим инеем. Иней не тает, несмотря на тепло.

И — колоссальное расстояние до земли. Границу, где кончаются прозрачные опоры, а где начинаются обычные облака, обрамляют стены непрестанно бьющих молний. Страшновато, но красиво. Ильсилль Буревестница оценила бы, вероятно.

«Напишу, покажу ей», — подумала художница и продолжила осматриваться.

Чуть дальше расходятся в разные стороны «дорожки» воздушных потоков. Или вернее назвать их — туннели? Они соединяют платформы, и выглядят, как мыльные пузыри, вытянутые в длину. Нижняя часть «пузыря» на вид плотнее, а стены и потолок едва заметны.

По воздушным шоссе — отчего-то Хэйт захотелось назвать так эти транспортные пути — движутся необычные создания. Те самые эфириалы, местное население. На художницу они не обращают внимания, словно ее и нет вовсе. Примерно так Хэйт представляла себе элементалей: воздушных, грозовых, водных и даже огненных. Сгустки стихии, все части тела которых находятся в непрестанном движении. Совсем близко пролетел с тихим треском грозовой эфириал.

Как бы тучка, вытянутая не вширь, а ввысь, пыхающая молниями внутрь себя. Голова — тучка над тучкой, вместо шеи — облачная спираль. Глаза — пара шаровых молний, вместо рта темный провал.

Поскольку ни карты, ни указателей главе Ненависти по прибытию не выдали, она решила увязаться за грозовым эфириалом. Вдруг в интересное место он движется?

И не прогадала. Воздушный поток (страшновато было ставить ногу на мыльный пузырь, но он легонько пружинил под ногами, не позволяя упасть) вывел девушку на площадь фонтанов. Вода возникала из воздуха, струи плясали и журчали под пение златокрылых и лазурных майн. Золотую однажды живописала Хэйт по просьбе тени отца Клауди. Как раз недавно вспоминала.

Пели крылатые и впрямь чудесно. Брызги создавали в центре площади эдакую запруду, из которой выныривали шустрые летучие рыбы.

Площадь, место оживленное, имела освещение: парящие прямо в воздухе кристаллы распространяли мягкий янтарный свет. Подсветку давали и деревья: отдельная необычность для «наземной» обитательницы. Вместо укоренения в почву здешние деревья оплетали корнями янтарные кристаллы, похожие на осветительные, только значительно крупнее. Каждый листик и цветок лучились в полутьме.

Множество радуг — это в ночи-то — возникали тут и там над запрудой. На них запрыгивали и катались, как на горках, миниатюрные эфириалы. Дети? Очень на то похоже…

Архитектура Занебесья тоже радовала глаз. Арки и колонны из завихрений воздуха. Скульптуры из дымного марева, возникающие на несколько мгновений, чтобы расплыться туманом… и собраться в новую фигуру — в основном птиц, но могла получиться и какая-нибудь летающая медуза. Башенки из облаков, ледяные особняки и снежные заборы. Куб из текущей воды.

Радужные завихрения над округлыми янтарными площадками. Такие встречались и возле зданий, и в совершенно неожиданных местах.

— Переходы? — озадачилась назначением завихрений художница. — Порталы?

На нее такие площадки никак не реагировали.

— Младше полтинника? — грубоватый голос из-за спины чуть не заставил Хэйт подпрыгнуть в воздухе.

Так-то она знала, что Эфириума успели достичь уже многие игроки. Но на площади с танцующими фонтанами только местные ей попадались на глаза. А те не говорили, разве что прошуршать или погудеть могли, пролетая мимо.

— Верно, — ответила художница. — Зашла в основном поглазеть.

Вдохновляющих образов не бывает много, так что Хэйт ничуть не кривила душой. Но еще ей хотелось прикинуть размах локации. Чтобы понять: всё будет тут вычищено к моменту, когда она (и боевые товарищи) апнет необходимый «полтинник», как гном выразился? Или есть шанс, что что-то и на их долю останется?

И пока что небеса впечатляли. Если кроме города тут есть местечки — а стартовое приветствие на это открытым текстом намекало — то и для исследований имелся простор.

— Переходы открываются, если есть доступ, — решил поделиться сведениями бородач. — К одним дают за репу, к другим по квестам. Ну и полтинник нужен, само собой.

— Большое спасибо, — ответила вежливостью на любезность Хэйт.

Под репой игрок подразумевал, само собой, не овощ, а репутацию. А зарабатывать ее здесь можно только после пятидесятого уровня.

Таймер пребывания в Занебесье уже почти дотикал. Изначально глава Ненависти собиралась не только оглядеться, но и проверить, можно ли тут летать на Шерри. Но как-то высота смутила, затем она увлеклась осмотром, а теперь при другом игроке звать шепчущего ужаса не хотелось. Вдруг впечатлится ужасностью до обморока? Он нормально общался, неудобно получится.

Главное, что иконки призыва обоих питомцев горели, как активные. Например, на ступенях Лестницы в небо призыв Шерри был недоступен — серая иконка. Здесь же, похоже, никаких запретов не было. И это вселяло надежды.

— Ну, удачи, — пожелал гном и воспользовался переходом.

Светлело: ночи в Восхождении коротки. Блекли звезды и разноцветные переливы. Истекли и полчаса отведенного на знакомство с городом времени.

— Я еще вернусь, — пообещала небесам Хэйт. — Вы уж дождитесь.

— Выкладывай свою идею, — выпалила Маська. — Только быстро. Я ужасно тороплюсь. И все равно ничегошеньки не успеваю.

С гномочкой Хэйт пересеклась в Обжорке. Швырнуло ее с небес на землю в Велегард, так что долго добираться не пришлось.

Тут она и огорошила подругу проектом «Обезьяна с гранатой ×10000».

— Десять тысяч? — мелкая взглянула на художницу, как на приболевшую. — Около трехсот тысяч и приток новых не прекращается! К концу недели Кен прогнозирует не менее полумиллиона новых пользователей на волне любви к кумирам и ненависти к их обидчикам.

— Не так, — Хэйт подняла руку, останавливая малую. — Ненависть. Ты сказала без уважения.

Это был новый форумный мем. Или переработка какого-то старого? На последнее намекал вид ухахатывающегося Монка, когда они (еще до операции в борделе) обсуждали последние новости. «Они приходят и просят нас покинуть их город», — говорит в коротком ролике седовласый мужчина в смокинге и с бабочкой. — «Но они делают это без уважения».

— Божечки-кошечки, — Мася схватилась за голову. — Ты понимаешь, что, вооружив эту толпу гранатами, мы разоримся нафиг?

— Объявим добровольный военный сбор, — выдвинула предложение кланлидер. — Без нижнего и верхнего пределов. Кто сколько посчитает нужным. И кто-нибудь пусть вкинет сразу много. И как бы невзначай скажет… ну, или напишет об этом.

— Хм… — гнома погрузилась в раздумья. — Сыграть на: «Чем я хуже?»

— Ага, — кивнула Хэйт. — Лэй там не нищих новичков собирает. И мы реально потратим их деньги на достижение победы. Можем даже отчет о тратах в клановом доме вывесить. После осады, раньше не стоит.

— Умеешь же ты огорошить, — вздохнула мелкая. — Это разорение, но задумка гениальная.

— Обезьяне с гранатой быть? — уточнила глава Ненависти. — Берешься за реализацию?

— А куда я денусь? — возвела очи горе Массакре. — После осады надо взять несколько дней перерыва. О, и собраться снова. Арендовать квест-рум за городом, поближе к Монку… Хотя нет, лучше что-то менее активное. Партия в Мафию, раз уж мы заговорили об уважении. Самое то будет. Решено!

— После осады я сама надену смокинг с бабочкой, — хмыкнула художница. — Их же сдают в аренду?

— Разберемся, — махнула рукой и хвостиками гномочка. — Больше гениальных идей нет? А то мне правда надо бежать. Поставки, переговоры с гильдиями, мануфактура… А, завтра в семнадцать по московскому первый бой у наших. Я забронировала сектор на зеленой арене для клана. Придешь поболеть?

— Беги, — улыбнулась Хэйт. — Приду.

На первый бой «младшеньких», раз уж ее со своим первым боем прокатили, она, конечно же, придет. А на остальные уже вряд ли, там по времени возможны накладки с ее турнирными сражениями.

В том, что другие бои непременно будут, глава Ненависти не сомневалась. Ведь не вылетят же в первом раунде парни под руководством Лэя?

А пока — к слову о делах — пора было еще с лидером Цю Фэн пообщаться. Говорить ли ему о цели прокачки «нулей»? Очевидно, да. Союзника в этом вопросе не стоит держать в неведении. Опять же, если все же произойдет утечка информации, будет ясно, откуда. Вот для Хохо, лидера еще не созданных (вроде бы) Лишних людей, хватит урезанной версии: надо качнуться. Скажем, чтобы не с одного случайного плевка от кис «малыши» на респ отлетали.

Ли Хао, услышав пояснения, глянул на союзницу, почти как гномочка. То есть, со смесью восхищения и ужаса. Одна его часть явно прикидывала затраты, а другая воображала, каких дел могут наделать вооруженные гранатами «обезьяны».

И да, он согласился на участие в этой авантюре. И на денежный вклад со стороны его двух составов. Еще и разговор с Хохо обещал взять на себя. И это Хэйт обрадовало, потому как организм активно намекал: отдыхать тоже нужно.

Когда перед глазами уже плыли золотистые, как оперение сладкоголосых майн, круги, художница скомандовала:

— Выход.

Ее пернатые орали вовсе не сладко. Скорее, возмущенно: их бросили, не выпустив из клетки. Что за безобразие?

На самом деле Вероника побоялась, что в ее длительное отсутствие птицы (особенно новичок) что-нибудь учудят. Опасное для них. И теперь выслушивала справедливый выговор, параллельно с уходом за мелкими шкодами. Они умнички, но сами себе воду в поилке не поменяют, корм не принесут, поддоны не вычистят.

Еще и куча сообщений в мобильном. Эдакие напоминания о том, что у Ники не только над крылатыми опека. Но и об одной двуногой. И та без общения чахнет, сохнет и… не стоит продолжать цепочку.

Анечка жаждала поделиться с сокурсницей кадрами — наиболее удачными на ее взгляд — из закулисья. И сделать это ей хотелось лично, а не просто ссылку на виртуальный диск дать. Отклик, живые эмоции, оценка — этого она ждала от подруги.

И поэтому сидела «на низком старте» в ожидании, пока же Вероника ей ответит. До того, чтобы без отмашки рвануть к подруге и вломиться в ее квартиру, Потапова пока не дошла. Но, судя по тону последних сообщений, до такого решения недолго оставалось. Так что Ника вынырнула из виртуальности довольно своевременно.

Впрочем, в накладе от визита она не осталась. Анюта привезла с собой драники с грибами, копченый лосось, блинчики и сметанку. А еще — рецепт драников от ее мамы. Ника расстрогалась при виде аккуратных рукописных завитков как бы не больше, чем от еды. Надо же, не забыла младшая Потапова ее просьбу, передала матери, а та нашла минутку на запись рецепта. Приятно.

И так вкусно, что до фотоснимков девушки добрались только после того, как уговорили всё съестное. Включая блинчики.

— А это круто, — Ника зависла на первом же кадре. — Без шуток. Шикарное фото. «Кайф», — он буквально кричит это всем своим видом.

К компьютеру они перебрались сразу после еды. Хотя нет, сначала немного отдышались.

Анюта засняла фронтмена с «букетом» из вискаря и всякой всячины. Блеск в глазах, рот, раскрытый в беззвучном (фото не передает звук) возгласе, плечи широко расправлены. Музыкант горд собой, рад презенту (легко домысливается, что не чужой человек подарил) и предвкушает, как все составляющие «букета» будут употреблены по назначению.

— Спасибочки, — зарделась Потапова и стала еще быстрее накручивать прядку волос на палец. — Дальше листай.

На следующем фото барабанщик с кривоватой ухмылкой натягивает на голову рогатый шлем. Перед ним стоят такие же, как Аня, гости закулисья. Их правые руки вскинуты в знаке приветствия. А вот дюжина человек качает Вала на руках. Тот смеется и продолжает крепко удерживать гитару. Всем членам Мизантропии досталось по кадру-другому.

Даже Клео, которую Анечка вроде как недолюбливала, получилась отлично. Правда на фото она в ободке с кошачьими ушками и — фансервис, как он есть — пальцы прижаты к ладоням, подняты к щекам, вроде: «У меня лапки».

Общие кадры, где палят из хлопушек разноцветным конфетти, и народ выпутывается из лент серпантина. Обнимашки и нарочито суровые лица, супергеройская поза (с бутылем виски в руке) от фронтмена… Кадры живые, четкие, их хочется разглядывать в деталях. Они передают настроение.

Удачные ракурсы, фокус там, где надо, отсутствие лишних шумов, причем освещение там явно не студийное. Но Аня ухитрялась раз за разом ловить свет и сохранять баланс.

— Ань, напомни, почему ты пошла на живопись, а не на дизайнерский? — спросила Ника. — Там куда сильнее упор на фотографирование. А у тебя явный талант. Дар, не побоюсь этого слова. Тебе же в фотокорреспонденты прямая дорога.

Даже профессор Панченко отмечал живость моделей на Аниных портретах. Стас тоже много раз хвалил ее за внимание к объекту, но тут же разносил за технические огрехи.

А ведь Нюта чувствует людей, тонко улавливает их настроение. И показывает их — настоящих — на фото даже лучше, чем в живописи.

— Потому что нравится писать? — смущенно спросила однокурсница. — Кисть, масло… Это… волшебно.

— Весь мир на кончике кисти, — подхватила мысль Вероника. — Понимаю. А про фото — ты подумай, чтобы заняться этим профессионально. Мизантропии показывала уже?

Подруга смущенно затрясла головой. Похоже, ей и мысли о таком не приходило. Для себя нащелкала, как ярая фанатка, и всё на том.

— Я покажу, — Ника скопировала папку себе на жесткий диск. — Если ты не против, конечно. Но, Ань, будет огромной ошибкой не показать. Это — красиво. И стоит поделиться красотой с другими.

Потапова размышляла несколько минут, прежде, чем робко кивнуть.

— Покажи.

В первый турнирный день на трибунах зеленой арены (всего арен три, и легче всего различать их по цветам оформления) собрался почти весь «старый» состав Ненависти. То бишь, группа Хэйт в полном составе, и группа Сорхо, за исключением самого Сорхо и пары парней.

Парни составили график выхода в реальный мир. Такой, чтобы в сети заведений Счастье всегда находились «живые» игроки. Неписи в обслуге всем хороши, некоторые еще и лучше игроков готовят. Но вот в бойцовский клуб местные не могут принимать.

Из новичков тоже пришли болельщики. И все сделали ставки — на «группу 2», согласно обозначению в турнирной сетке. На победу!

Хотя, когда объявили состав противников, несколько протяжных вздохов над трибунами прозвучало.

Воин-человек (одноручный меч и щит), воин-эльф (два клинка), воин-орк (двуручное оружие), два гнома-воителя, один с топором, другой с молотом, копейщик, лучник, бард, адепт света и монах.

Группа с упором на физический урон, магии минимум — только саппорт-классы. Они же — наиболее уязвимые цели, но возле них наверняка будет держаться лучник. Могут и больше защиты оставить. Скажем, одного из гномов. Суть вещей против невидимок — рабочая тактика.

Группа Лэя куда более «тонкая». Она «заточена» на урон, а не на защиту. Быстрый урон: напали, убили, отошли на прежние позиции. Комбинация из убийцы и авантюриста к этому располагает. А так у них состав — кто в лес, кто по дрова. Маг-полукровка Ксунирр с упором на огонь, маг-водник Флэккинг, мечник Догг, который считает, что щит — для слабаков, адепт света Лайфферон.

Еще один маг, вроде бы воздушник, Брейнлаг. Орк Джарго поигрывает с двумя топорами. Лоудоу — гном, и вот ему вручили маленький круглый щит. Ник Сворди хоть и намекал на меч, как предпочтительное оружие, но сам Сворди промышлял кинжалами. Собственно, как Хэйт было известно, с ним в паре и отрабатывал связки Локи. Отданный «взаймы» или «в аренду» авантюрист.

И, напоследок, сам Лэй, капитан команды. Человек-воин, все еще без класса.

— Если нашим навяжут бой, — услышала негромкое обсуждение Хэйт. — Если вся эта жесть дойдет до них, это будет чисто мясорубка. Им просто некем удержать такой напор.

— Состав, конечно, необычный… Почему капитан без класса?

— Откуда ж мне знать? Эх, вот взял бы он стража — были б шансы.

— Конкретно им не повезло с противниками.

— Я бы посоветовал кайтить, но тип арены колизей — особо не покайтишь.

— Авантюрист в таких условиях вообще не пляшет. Видимо, им больше некого было брать.

— Печально, да.

— Тихо вы, — цыкнул на болтунов Спиритус. — Смотрите молча.

Вовремя: распорядитель начал обратный отсчет. Первые бои (и в соло, и в группах) — до поражения. Один противник, один бой, один победитель. То есть, никаких прощупываний с надеждой отыграться в следующем раунде. Продул — другого шанса не будет.

Хэйт верила в то, что их китайский профи с подопечными найдут, что противопоставить «жестянкам». Вопрос, хватит ли этого для победы?

— Два… один. Бой! — проносится над ареной.

Гном Лоудоу застучал молотком, создавая стену. Шире, еще шире… Пока не закрыл всю группу стеной, не успокоился.

— Что делают обе группы? — комментатор, похоже, ждал большей активности от первых минут боя. — Обе команды стоят на позициях. Группа один — вызывает големов. Да, теперь я понял: усиления от инженерного дела ждала первая команда. Чем заняты их противники? Они — окапываются?

Группа вражин начала движение. Осторожное, даже нерасторопное. Гномы и лучник охраняли своих «тряпочных» товарищей по команде. Десять игроков и два голема кучно, медленно, но неуклонно двигались к точке появления противников.

Группа Ненависти же собралась за ненадежным укрытием — стенкой от Лоудоу. Маг воздуха Брейнлаг кастанул поверх этого еще и воздушную завесу, искажающую обзор под ней.

— Эти ребята планируют отсидеться? — недоумевал комментатор. — Ждут, пока к ним придут и вежливо постучат? «Тук-тук, есть кто дома?»

Тем временем группа один преодолела — без каких-либо помех — половину арены.

— Такого боя у нас еще не было, — потешался комментатор. — Они ждут за укрытием. Это действительно так! На что они рассчитывают, серьезно… Что⁈ Что это⁈

— Это часть компенсации для Локи, — значительно тише, чем тот срывающийся на крик мужик, проговорил Кен. — Немного жаль, что они раскрывают этот козырь в первом же раунде. Повторно провернуть в рамках турнира вряд ли удастся. Враги будут подготовлены.

Неспешное путешествие шаг за шагом для команды один резко прекратилось. Земля буквально ушла у них из-под ног. Причем не по первому шагнувшему сработала ловушка. Нет, только когда вся команда (а они так удачно сошлись) оказалась на видоизмененном участке арены, земля обвалилась.

Ловушка с деревянными кольями на дне. На них летят и нанизываются, что те бабочки на булавки, «жестянки» и их поддержка. Дальние из «ходоков» — тряпочки — сразу насмерть. Не повезло упасть прямо на смазанный ядом кол, система зачла критический урон. Зеленые испарения на дне ямы отлично видны с верхних рядов трибун.

Големы, механизмы нерасторопные, только дошли к эпическому провалу их создателей.

Что-то прокричали гномы, травмированные, но живые. Големы замерли.

— Можно видоизменить ландшафт арены? — с удивлением спросила Хэйт.

— Стену вверх — можно построить, — ответила гнома, а не Кен. — А яму вниз вырыть нельзя? Логика, ау. Конечно, можно, если есть умение соответствующее.

— Но как Локи это провернул? — спросил Спиритус.

— Плащ теней, упрощенная версия инвиза для класса авантюрист и, скорее всего, отвод глаз от мага воздуха, — перечислил Кен. — О, они намерены выбраться. В яме полно яда, а их лекари мертвы. Неудачно получилось.

— Вот это поворот! — комментатор фонтанирует эмоциями. — Поворотный поворот! Минус два на ровном месте. Уже не особенно ровном, там — яма. Но где же группа два? Игрок создал ловушку и ушел? Не может такого быть.

«Жестянки» не намерены сдаваться. Если можно вырыть яму, можно из нее и выбраться, цепляясь за неровности. Или создавая их. Игроки начинают карабкаться.

Идет рябью воздух, развеивается иллюзия. Брейнлаг сумел замаскировать перемещение всей группы, и теперь маги беспрепятственно заливают врагов заклинаниями.

Первая команда продолжает подъем, отпиваясь эликсирами. Пока они не добираются до середины склона. И тогда Флэккинг фигачит по склону наледью. У парней нет шансов удержаться: там и стоячих-то может опрокинуть, а за лед цепляться… Нет, не выходит.

— Лед! Он скастовал наледь, и теперь бронированные воины катятся вниз. Они падают на копья, а там же яд — он всё ещё действует! Всё, теперь их просто выжгут в этой ловушке. Стоило отправить големов в обход раньше. Теперь уже поздно… Маги группы два… Что он делает? Вы это видите? Маг-огневик запускает огненные шары в воздух. Это вроде победных фейерверков? Что же, он имеет право. Чистая победа команды два. Поздравляем их с выходом во второй раунд!

Пока весь сектор Ненависти скачет от радости, одна только Хэйт хмурится.

«Я тоже хочу убивать врагов», — от этой мысли особенно обидно.

Единственное, что скрашивает разочарование от того, что первый турнирный этап прошел мимо нее — это то, что жеребьевка на второй раунд в соло-турнирах уже состоялась. И завтра в шестнадцать ноль-ноль состоится ее первый бой.

Прода 03.03.2025

Этот вечер Ника провела в обществе пернатых… и игрового форума. Выдала питомцам всё необходимое, соорудила себе перекус из остатков вчерашних драников и рыбных консервов (запас как раз на такой случай), и засела за просмотр матчей вероятных конкурентов.

Для мелких летунов она как бы была, но как бы и нет: те могли хоть гнездо у нее на голове вить, хозяйка бы не отвлеклась. Она б и не заметила.

Пятнадцать матчей было отыграно. И все их Вероника скрупулезно отсмотрела. Некоторые моменты — на повторе. Записи официальные, в открытом доступе. Пройти мимо отличного источника информации о вероятных противниках — такого себе глава Ненависти не простила бы.

Кто именно сыграет против нее, она узнает непосредственно на арене. С другими же игроками художница может столкнуться позже. В любом случае, поглядеть на манеру боя каждого — не ошибка.

Те, кто пришел подурачиться или просто проверить себя — вылетели уже в первом туре. Оставшиеся, что любопытно, в большинстве своем — персонажи дальнего боя.

Маги, лучники… ни одного адепта света, да и адептов тьмы только персонаж художницы будет представлять. Монахов тоже нет. Из «ближников» дожили до второго раунда лишь мечник-человек, орк с двуручником, пара убийц и гном.

Лишний повод перепроверить умения, доступные к изучению этой разношерстной компании. Стандартные, конечно. Особые узнать можно только по факту применения. В общем, девушке было, чем заняться этим вечером.

Летуны высказывали свое возмущение, а еще лезли помогать. Вив прилетела на руку Нике, ту, что держала мышку. А Аллан, сидя на мониторе, пытался клювом охотиться за курсором и разными вспышками в верхней части экрана. Но за весь вечер ни один пернатый (и ни один монитор) не пострадал.

А Вероника приобрела кое-какие представления о соперниках. И намеревалась этим воспользоваться.

На пурпурной арене Хэйт столкнулась с одним из магов. Воздушник, вторая стихия — вода. Урон не такой мощный, как у огневиков, зато больше контроля. Причем как на дальней, так и на ближней дистанции.

Вблизи: наледь и ледяное касание из водной стихии, касание воздуха из воздушной. С наледью ясно всё, у Хэйт такая же, умение не прокачивается. Ледяное касание морозит (в упор), воздух — отталкивает и вешает секундное ошеломление.

Крайне неприятные умения из «дальнобойных»: воздушные тиски, торнадо и водоворот. Тиски — это тюрьма из струй воздуха. Не такая мощная, как клетка духа у мастера духа. Ее нельзя снять дланью очищения, но из нее можно вырваться: урон вокруг себя (любой, сойдут и физические атаки, и магия) развеивает потоки воздуха.

Торнадо поднимает, закручивает и ошеломляет. Сразу из него подкинутый игрок может уйти в «переподброс» водоворотом. Очень опасное комбо.

Кроме того, воздух — это база для школы иллюзий. Но на этот счет у Хэйт могла не болеть голова. «Взгляд истины» в помощь. Это при просмотре с трибун не работают что он, что гномья суть вещей. Специальная защита, чтобы никоим образом болельщики не могли передать информацию игрокам на арене.

Да, в турнирных боях отключается почта и чат работает только на самой арене (в группе переписываться можно, с кем-то другим — нет). Но хитросделанные перцы на первых турнирах систему с цветными сигналами выдумали. С той поры игроки видят трибуны, но в «смазанном» виде, как через толщу воды. А саму арену накрывает защита.

Прошлый раунд этот маг-воздушник играл против теневика. Он накрыл себя иллюзией, увешался щитами. Дождался, пока тот не подберется в инвизе поближе. Напустил туману: находясь в нем, заклинатель получает усиление силы магии на двадцать процентов.

Затем маг устроил дождь. В его случае дождик не наносит урона вообще — просто омовение, снимающее с дружественных целей яды и незначительно ускоряющее регенерацию хп и мп. Побочный эффект: струи дождя очерчивают силуэты…

Дальше незадачливого убийцу ждало комбо из торнадо и водоворота, серия воздушных порывов, чередующихся с ледяными стрелами. И легкий град — на «закуску».

На иллюзии маг положился и в этот раз. Увы для него, но напрасно. Художница не только видела сквозь его искажение воздуха. Она еще и запомнила жестикуляцию, с которой этот парень выставляет торнадо. Он начинал с него в прошлом бою, зашел с той же карты и во втором поединке.

Эффективнейшая комбинация скиллов имела только один недостаток. Что торнадо, что водоворот нельзя просто направить в цель. Нужно указать точку для их появления. И тот (те), кто окажется в области действия, огребет по полной. Как область изначальной тьмы у Хэйт: фиксированная локализация умения в определенном радиусе.

Так что, когда торнадо возникло на арене, оно взметнуло и закрутило только песок. Прыжок, перекат — расстояние достаточное, уже не затянет.

Теперь — ответное приветствие. Окаменение. Есть!

Область тьмы, тлен, ядовитая пыльца, каменный кулак…

Изначальная тьма выжигает и пета воздушника — мелкую птичку. Птиц чаще берут классы поддержки, ради усилений и ускорения регенерации маны. Маги тоже частенько берут в помощники пернатых.

Птичку Хэйт жалко, мага — нет.

Если б не щит маны, они уже могли быть на финишной прямой. Но маги — не адепты, этим «тряпочкам» положены щиты. Щит маны поглощает магические атаки, пока не кончится мп у мага. Только потом урон пойдет в шкалу хп.

Воздушник не дурак, подстраховался.

«Если сдам сад камней — добью гарантировано», — мелькнула шальная мысль у художницы.

Как мелькнула, так и погасла: это только бой за выход в четвертьфинал. Первый раунд. Рано показывать все свои возможности. Тем более, там Геро почти доковылял до их жертвы.

Скрывать чешуйчатого смысла не было — он слишком часто появлялся рядом с главой Ненависти. Даже если в этом бою не призовет многоголового защитника, это ни на что не повлияет.

Чешуепортацию Хэйт как раз придержала. Потому как есть еще один противный скилл у воздушников: молниеносный прыжок. Мгновенное перемещение в пространстве.

Хэйт обновила доты и отступила. В голове серебряным голосом девочки из «Мизантропии» пелось: «Лети, отпускаю тебя…»

Она отпустила противника. И тот, не мешкая, сдал воздушные тиски… в Геро. А сам юзнул тот самый прыжок — по направлению к хозяйке многоголового.

Чешуепортация!

«Сработай же!» — из контроля Хэйт вроде бы еще не выдергивала «чешую» этой способностью. Срабатывает! Гидру мрака переносит вместе с воздушными решетками, но удар с разворота, в котором задействованы и головы, и хвост, разрушает тюрьму.

А еще хозяйка впихнула Геро между собой и местом появления воздушника — из его молниеносного прыжка. Куда б ему еще скакать? Куда подальше, погулять выйти?

Ледяное касание уходит не в молоко — в чешую. Ледяная корка схватывает громоздкое тело. И тут же тает под дланью очищения.

Лоза на ноги прыткого товарища…

— Геро, сделай кусь.

Всё, как Монк учил: надежно законтроленная цель в наркозе не нуждается и умирает от вскрытия. Лоза не особо надежный контроль, кастовать скиллы не мешает. Зато не дает убежать от восемнадцати голов. От физического урона щит маны не спасает, от него нужно было воздушный барьер ставить. Но: или-или.

Ставишь барьер — режешь физический урон на двадцать процентов. И гидра мусолит тебя не так больно. Но при этом слетит щит маны, и уж этого момента не упустит владелица гидры…

— Ах ты ж!

Широкая спина питомца сыграла против самой Хэйт. Маг не стал защищаться. Вместо этого он сдал водоворот в противницу, и его жестикуляция осталась незаметной из-за массивного туловища Геро. Гидру он попытался оттолкнуть встречным ветром, затем касанием воздуха… Наивный. Он бы еще стены колизея этими скиллами раздвинуть попытался.

Очищающее пламя — и плевала Хэйт на подброс с ошеломлением от водоворота.

И на его создателя: теперь, когда самые опасные умения мага в откате, можно не стесняться. Просто бить всеми скиллами, что есть. Пока не просядет мана, а следом за ней и здоровье…

Первый раунд: завершен! Победитель: Игрок 2.

Получено: 1 очко победы.

Полог тишины снят до начала боя.

Внимание! До начала второго раунда из трех: 4:59…

Маг, конечно, еще посопротивлялся. Попрыгал по арене, отпился эликсирами, почти дождался отката торнадо… Но именно, что — почти.

— Хороший бой, — когда мага автоматически воскресило на дальнем конце арены, он не поленился, дошел до противницы. — Не видел тебя в прошлом туре.

— Автопобеда, — с кислой миной пожала плечами Хэйт. — Ты тоже хорошо бился.

— Ага, — еще кислее покривился парень. — Сейчас отыграюсь.

— Попробуй.

С трибун их обмен любезностями не слышен. Как и они не слышат комментатора. А он, как тот суслик, есть. Сейчас, скорее всего, гадает вслух: о чем же говорят противники?

На этом (и следующем) этапе турнира бои проходят по принципу: три боя до двух побед. То есть, если маг сдержит обещание и выиграет второй раунд, третьему раунду — быть. В нем определится победитель этапа. Если же Хэйт возьмет второе очко подряд, этим она выбьет конкурента из турнира. Сразу, без третьего раунда.

«Если поднажму, точно успею к началу матча группы Лэя», — с этой мыслью художница улыбнулась.

Так ласково и светло, что воздушник слегка попятился. Дальше парня и вовсе сдуло: сперва на подготовку к бою, а еще через семь с половиной минут — на вылет.

Битва завершена! Победитель: Игрок 2.

Хэйт торопилась, как могла, чтобы поболеть за своих. Но этот парень упорно цеплялся за жизнь (за воздух — воздушник же), и старался выцарапать победу. Но это был не его день.

— Хорош… — вежливый попался главе Ненависти противник.

— Ты тоже! — художница махнула рукой.

«Покинуть арену», — предложила система, и Хэйт тотчас согласилась.

— И еще раз всем доброго времени суток, где бы вы ни были. С вами снова я, Громобой. Чтобы комментировать матч этих команд, я пошел на служебное преступление. Подкупил свою коллегу Джасмин шоколадкой. Но я не мог поступить иначе! Тот финт с ловушкой, который продемонстрировала в прошлом матче одна из команд, он был слишком хорош. Хочу первым узнать, какие еще сюрпризы приготовила противникам эта группа.

Комментатор занимал пустой болтовней время до начала поединка, когда Хэйт примчала к своим. Массакре снова организовала выкуп сектора для группы поддержки.

— Ты где ходишь? — наворчала с ходу на кланлидера Барби. — В игре, но не отвечаешь…

— Я так и думала, — захихикала малая. — Что больше никто не знает.

— Не знаем о чем? — осведомился Кен. — Переформулирую: чем на этот раз удивит нас лидер?

То, что дружественная гнома не поделилась с сокланами информацией об участии Хэйт в соло-турнире, стало ясно той еще перед первым боем. По полупустым трибунам. Хоть и «смазанный» режим, но какая-никакая видимость присутствует. Бойцов выпускают на арену за две минуты до начала отсчета. Так что на беглый осмотр время у главы Ненависти было.

Сейчас, перед началом матча их «младшеньких», сектор был набит под завязку. Чтобы народ собрался на групповые бои, но полностью проигнорировал соло-турнир? Не верилось. К слову о «полностью»…

Хэйт обменялась взглядами с Маськой. Малая подмигнула и выставила большой палец вверх.

«Забавненько»…

— Вниз смотрите, — художница мотнула головой в сторону арены. — Всё важное — там.

Если малышка не стала портить сюрприз товарищам, то и она не станет. На форум зальют все бои за день. И скрины, и видео.

И верно — внизу, на песке колизея начался первый раунд.

— Сегодняшний состав противников удачнее сбалансирован для команды два, — комментатор, похоже, переквалифицировался в болельщики: за Ненависть. — Кажется, парни думают так же. Глядите, они не стали возводить укреплений. Обе команды идут на сближение. Скоро они попадут в радиус дальних умений друг друга. Столкновение… Страж первой команды применяет массовую провокацию. Все противники направлены на него.

— Не все, — мягко улыбается Кен. — У кого-то проблема со счетом.

— Страж намерен развить успех! — комментатор, кажется, решил сменить команду-фаворита. — Он выбирает самого близкого противника — капитана команды два. Удар щитом! Тот парень до сих пор не выбрал класс. Сможет ли он устоять… Устоять? Нет, он падает. Но удар щитом не приводит к падению. Громобой, ты растерял хватку: этот парень упал нарочно, за миг до удара. А вот страж движется вперед по инерции. Маг воздуха оказывается у него за спиной. Молниеносный прыжок! Встречный ветер — маг отталкивает стража от своего капитана. Не понял? Поглядите! Стража толкнули не от себя, а к себе, внутрь построения команды два. А что с его тиммейтами? Почему не отрабатывает дальний бой первой команды? Они в силках? Разве ими не на зверей в лесах охотятся?

— Учись считать, друг, — хмыкает Кен. — Девять — это не вся команда. А теперь вообще восемь.

Действительно, кроме Локи от видимой группы Ненависти «отвалился» еще и Сворди, кинжальщик. И его можно понять: в три кинжала (авантюрист орудует одним клинком, вторая рука — для активации ловушек) вскрывать лекаря сподручнее.

— Пока одни выбираются из силков, а другие скользят по наледи, команда два расправляется сразу с двумя противниками, — оценивает ситуацию на поле брани комментатор. — Убийца и авантюрист агрессивно отработали лекаря, и теперь отходят. Быстро и четко, как по учебнику. Удар в тыл противника был рискованным, но полностью себя оправдал. Думаю, вы все понимаете, к чему идет этот раунд.

— Уж пораньше тебя поняли, — хохотнула Барби. — Старайся лучше, Громобобр. Грызи там, я не знаю, гранит науки. Или хотя бы бревно с зарубками от одного до десяти.

— Первый раунд за командой два, — вскоре объявляет комментатор. — Три бакса за шоколадку для Джасмин — это было лучшее мое вложение за год. Жаль, нам нельзя делать ставки на команды. Сегодня я бы мог неплохо приподняться. Итак, теперь у нас пятиминутный перерыв. У команд — отдых и разбор полетов. Сделают ли выводы игроки команды один?

Треп говорливого парня — нет, он не бесил многословностью, в конце концов, работа у человека такая — Хэйт как белый шум воспринимала. Она прокручивала моменты боя и пыталась понять, когда же Локи ухитрился расставить силки. У нее не получалось.

Еще момент: как мало времени понадобилось их парням, чтобы расковырять стража — жирнючую «консервную банку». Даже адепт света Лайфферон вносил слабенький урон.

«Стоп, а приходилось ли ему вообще хилить?» — озадачилась художница. — «Прошлый этап забудем, там это не нужно было. В этот раз, даже ввосьмером, враги огрызались. Вроде бы Лайф кидал регенерацию и длань очищения. И, само собой, баффы до начала боя. А больше… Нет. Ни одного каста лечения. Любопытно».

С этого момента Хэйт перестала слушать комментатора. Она следила за адептом света — единственным персонажем поддержки в группе. И… он почти не поддерживал своих. Кроме усилений в начале боя — сущий мизер. Ему не приходилось.

Лэй натаскал ребят так, что они не получали урон, от которого могли хоть как-то уйти. А после магических «плюшек», от которых не получалось увернуться — на турнире не используется безтаргетная система — отпивались эликсирами.

Собственно, пока художница отслеживала действия одного игрока, команда победила во втором раунде. Две победы подряд — третий бой не состоится.

— Да! — вскричал сектор болельщиков Ненависти. — Победа! Наши — лучшие!

Хэйт аплодировала вместе со всеми. И радовалась, правда, без криков. Но к радости примешивалось и волнение. Наблюдая за конкретным игроком, она заметила еще кое-что. Да, вся команда под руководством про-игрока отлично сыгралась. Им не так и нужен был подхил за счет слаженности и безошибочной игры. Вот только в нескольких моментах Лайфферон за идеально сыгранной командой не поспевал.

Ненависть вышла в полуфинал. Если им встретится другая сыгранная группа, не станет ли адепт света якорем для своей команды? Не утянет ли он ее на дно?

Прода 09.03.2025

Поразмыслив, к Лэю со своими наблюдениями глава Ненависти решила не подходить. Логично предположить, что про-игрок не мог не заметить «слабое звено» в своей команде. Значит, у капитана всё под контролем.

Как вариант: он нарочно показывает адепта света слабее прочих. Для будущих соперников — эдакая заманушка. Глядите: этот парень может стать для вас вкусной целью. А там — уже готово всё к приему дорогих гостей.

Или же Лэй готовит тактики, исходя из того, что кто-то в его группе чуть-чуть недоигрывает. Лезть к нему с советами, когда турнир уже вовсю идет — такая себе затея.

Так что Хэйт оставила мысли и сомнения при себе. И сосредоточилась на тренировках, клановой рутине и делах манора. О, еще в Дорб заскочить. Готовка для орков и сама по себе дело хорошее, так еще и достижение можно закрыть. Не забывая проверять время от времени осадный статус: Прайд, похоже, решил тянуть до последнего с выбором даты и времени. Крайний срок у них — послезавтра.

Вообще, котикам уже неслабо прищемили хвост. У них «отжали» наиболее прибыльный данж. Их репутация в «родных» локациях просела из-за сражений на улицах городов. Чтобы ее восстановить до прежних показателей, Прайду пришлось раскошелиться. Неудобства с перемещениями из-за толп «нулей» в городах-портах — вроде и мелочь, а неприятно.

Про прокачку многим игрокам из семейства кошачьих пришлось забыть. Не «нулями» едиными: многие хай-левелы отправились на эдакое сафари. Охотиться на львов в их естественной среде обитания — локациях Янтарного Взморья и ряда близлежащих.

Входы в известные подземелья локации перекрыты. Как минимум по группе из Цю или Чун Фэн плюс любые желающие посменно находились близ входов. Новички из Счастья и Ненависти тоже уже начали развлекаться отловом групп из Прайда.

Добавим к этому волну негативных комментариев на форуме. Сияющие доспехи лидера Прайда уже почернели бы, выступай на них хотя бы крохотная темная точка за каждый отрицательный отзыв.

Укрепление Примо — едва ли не всё, что осталось под контролем Прайда вне городских стен. Потеряют его — лишатся куда большего, чем просто источника доходов.

И всё же, тянуть с выбором даты осады так долго — перебор. И лишний повод для троллинга на форуме.

На фоне всего этого Вал завтра давал первый официальный концерт в Ла Мьюсика. Согласно контракту с филармонией, ему предстоит отыграть на сцене двадцать выступлений.

Увы и ах: концерт наложится на завтрашний бой. Даже на два: у группы Лэя на соседней арене в то же время будет проходить сражение. Хотелось бы, конечно, поддержать товарищей. Всех. Но Вал еще много выступлений даст, а турнир у нее — один. И он в самом разгаре. А бои «младшеньких» можно будет глянуть в записи.

Так что завтра у Вала будет на одну зрительницу меньше. Но то завтра, а сегодня — рутина и тренировки. Делу время, делу время, а потехе час…

А потом, уже по ту сторону виртуальности, оставить время на просмотр и анализ сегодняшних боев. Глянуть, что там интересного показали ее потенциальные соперники за титул.

В мире реальном снова возмущались попугаи. И у них имелся повод: их обделяли вниманием. Нике пришлось откупаться: сначала накормить малявок колоском с рук, а затем только на свои дела переключаться.

И таки да, не зря она включала записи боев. Нашлись в них занятные моментики. Вроде умений из непрофильных стихий у некоторых магов. Еще орк демонстрировал отличную скорость, это стоило учесть. В четвертьфинал из «физиков» только орк с двуручным мечом да оба убивашки прорвались. Остальные слоты — за представителями дальнего боя.

Самым последним Вероника открыла свой поединок. Ну а что? На холодную голову пересмотреть порядок действий. Понять, где можно было сделать лучше. Выводы и учение на собственных ошибках — лучше с ними, чем без них.

Открыла, но включить не успела: дверной звонок отвлек.

— Фигово выглядишь, приятель, — оценила состояние гостя хозяйка. — Ты, часом, не приболел?

Вал покачал головой.

— Не. Мне завтра выступать в филармонии. Волнуюсь.

— ВАЛнуешься? — сознательно исковеркала слово художница. — После всех твоих концертов? Да ну брось.

— Смешно, — музыкант приподнял уголок рта. — Все концерты — были в группе. Наши общие концерты, где надо просто бодро отыграть. А там будут люди, разбирающиеся в классической музыке. Которой я — на должном уровне — не учился. Музыкальная школа далека от уровня филармонии.

— А что меняется? — искренне не понимала проблемы Вероника. — Тут то же самое. Играй, как сам того хочешь, для души. Вал, вы с Хель собрали под Велегардом толпу, которую не всякий стадион вместил бы. На форуме выложили нарезку. Там у тебя фанатов и фанаток новых — хоть за город не отпускай. Затискают насмерть. А Хель вообще охота в ячейку гномьего банка спрятать. Так, на всякий случай, чтобы почитатели на сувениры не разобрали.

— Хм, — приподнял бровь соседушка. — Играть для души. Это как ты подруге советовала писать под влиянием эмоций?

Вероника кивнула.

— А ведь ты права, — Вал весь встряхнулся, как крупный шерстистый собакен. — Ты крута, Ник. Шаришь за искусство!

— Шарить — это к Маське, — хохотнула Ника. — Как и тырить. Кстати, если ты планировал стырить у меня чего-нибудь из еды, то зря. Ибо нечего.

— Кофе? — сосед потер глаза, или, скорее, синячищи под ними. — Закажу с доставкой поесть.

— Так и быть, — сжалилась над утомленной творческой личностью девушка. — Но кофе пьем в той комнате. Надо тебе кое-что показать.

Анютины фото дождались своего зрителя: Вал проникся. Попросил скинуть ему копии, чтобы всей Мизантропии показать.

— А как у твоей подруги со свободным временем? — задумчиво спросил сосед. — Нас тут хотят напрячь вести аккаунты в соцсетях. Новости постить, всякое разное. Фотки крайне желательны.

— Аня учится днем и зависает в игре до вечера, — ответила Ника. — И ко мне катается. Спросишь у нее сам, чем из этого она готова — и готова ли вообще? — пожертвовать ради вас.

— Понял, — Вал кивнул. — Поговорю.

Открытую вкладку с турнирным поединком он и не заметил даже.

Враг смотрел на Хэйт издали. С легким прищуром, как кот на мышку перед началом развеселой охоты. Он будто говорил взглядом: «Я тебя вижу. Твои дни — даже минуты — сочтены».

На сей раз — для разнообразия, возможно — ей попался лучник в противники. Она видела, как этот светлоухий разделался с магом-огневиком в прошлом раунде. Стрелы сначала вспыхивали и сгорали в огненном щите, покуда не исчерпался ресурс защиты. А затем из «тряпочки» сделали игольницу, только иглами служили стрелы.

Что огневик смог противопоставить? Да примерно ничего. Стрелы и болты, как и любой физический урон, могут сбивать каст магических умений. Если концентрация не прокачана — увы. Выносите бедолагу, запускайте следующего.

«Легко не будет», — мысленное понукание самой себе.

И — мгновенно — радостный отклик. Трудный бой? Вызов? Интересно!

Двухминутный таймер до старта первого раунда дошел до нулей. Пальцы Хэйт заскользили в воздухе. Словно это у нее, а не у Вала, концерт. И это она играет феерическую симфонию.

Геро — чешуепортация. Что бы ни готовил со старта легконогий эльф, стоит сбить его с настроя. И с хода заодно.

О, и со зрением зоркого «светляка» нужно разобраться. Пелена мрака от верного защитника.

Призыв иллюзорной копии. Когда опускается пелена, даже орлиный взор не действует. Жаль, мрак недолог, и радиус его невелик. Однако его хватит, чтобы противник не смог определить, какая из девушек — истинная. И даст копии безвозбранно выдать несколько скиллов.

Что творит эта несуществующая девочка! Самое время порадоваться, что до боя Хэйт нашла-таки время забежать в храм Ашшэа. Вопрос был у нее по делу — кофейному, но жрица Каштэри повела ее обсидиановым коридором к жрице-наставнице. И та без слов выдала томик лезвий тьмы. Оно вообще-то учится на пятидесятом, но старшая жрица храма в Крейнмере решила иначе.

Умение довольно скромно выглядит в анимации. Пять темных лезвий возникают над пальцами заклинателя, пропадают, а затем — без задержки, мгновенно — пронзают врага. Урон не слишком велик (тьма изначальная куда сильнее бьет), однако противник получает эффект остолбенение на две секунды. Откат — минута. Шикарный скилл, и по достижению «полтинника» Хэйт его выкупила бы в первую очередь.

Но раз дарят, ссылаясь на красоту их общей богини на одном барельефе и то, что темные не забывают заслуг, грех не принять.

И вот, час спустя, эти скромные лезвия запускает иллюзия.

Лучник, оказавшись впритык к чешуйчатому, а сразу после этого во тьме, тратит рывок. Ход отличный: и от гидры мрака оторваться, и созданную Геро пелену преодолеть.

На выходе, пока сама Хэйт готовит окаменение, ее копия встречает эльфа лезвиями тьмы. Тело врага вздрагивает и замирает.

Окаменение — отражено. Это повод и самой «приласкать» парня лезвиями мрака. И коготками… когтями мрака пройтись. Ядовитую присыпку в виде пыльцы организовать. Лоза — стрелять не мешает, но поможет Геро дойти до недруга. Медлительность — срок перезарядки всех умений умножает на два.

Это всё — подготовка. Ширма: пусть лучник уверится, что Хэйт уже достала главный козырь — иллюзорную копию — из рукава.

Магия, не-друг мой, только магия. Ничего другого не ждет тебя в этом раунде. Прорвись через умения контроля, выживи, и навтыкай в противницу стрел.

А на то, что она понемногу, по полшажочка к тебе приближается, и вовсе обращать внимание не стоит. Подумаешь, нервничает девочка, совершает ошибочные движения.

Лучник выходит из остолбенения, натягивает тетиву. Видны искорки — оглушающий выстрел готовит.

Копия сдает сад камней. Вот только через миг по каменному изваянию идут трещинки. Этот эльф не лыком шит, имеет в «загашнике» метод выхода из «хард-контроля». Очищающее пламя у не магического класса? Скилл из числа нестандартных? Гадать бесполезно, важно то, что этот выход парень только что потратил.

Значит, если дело запахнет жареным, можно будет кастануть сад камней уже от себя, а не от «альтер-эго». У них же откаты, как мухи и котлеты, отдельные.

И тогда лучник сможет лишь стоять и напевать про себя: «Выхода нет[1]»…

Обидно, что с высокой долей вероятности он с себя и медлительность скинул. Немощность бы успеть… Эх. Не судьба. Враг активирует режим быстрой стрельбы. Начинает с иллюзии и тут же переводит огонь на саму Хэйт.

Вычислил, где натуральная, и начал с обманки? Или наугад шмальнул сначала в одну, затем в другую? Это уже не так важно. Стрела летит в копию, а та не умеет уклоняться.

Один выстрел, но копии больше-то и не нужно. Поймав стрелу мнимым туловищем, дубль рассыпается искрами. Искры долетают до песка арены. Над песком вспыхивает кружево из множества электрических дуг. Постэффект при уничтожении дубля всякий раз удивляет: нынче это что-то из высших спеллов воздушной стихии.

Красивое и опасное молниевое шоу длится четыре секунды. Эффект: шок, плюс урон. Сколько именно, лог не покажет — это же не художница (напрямую) нанесла.

Область изначальной тьмы. Шаг, доты. Тлен, шаг, угольки — эти ради мизерного непрописанного шанса (форумная «фича») повредить тетиву лука огненной магией. Не действует на луки эпического и мифического грейда, да и у остальных там что-то около одной сотой доли процента… Но вдруг сработает?

Дуги из молний погасли. Лоза — стой где стоишь! Эльф вскидывает лук. Оглушающий выстрел…

Чуть-чуть не хватило до отката лезвий тьмы, не сбить ему это умение. В смысле: скиллами. Парень во всех прошлых боях сражался без применения алхимии. Экономия? Шанс для противников?

Фляга со смесью, вызывающей ошеломление, падает у ног «светляка» одновременно с активацией оглушающего выстрела.

Нарочно эльф предоставлял ей этот шанс или нет, Хэйт не намеревалась им пренебрегать. Это, может, не война, где все средства хороши. Но и турнирный бой — не место для реверансов.

Так что пусть ее персонаж стоит и ловит зрачками «звездочки» в оглушении, но и вражина в равном положении. А тихоходная гидра, отловив эльфийского питомца — змейку — и закусив чужим хвостом, уже подбирается к змееводу.

Пелена мрака вышла из перезарядки. Сюрприз ждет тебя по выходу из тьмы, эльф. Фляжка «глушит» на пять секунд, а оглушающий выстрел не на «мастере» — всего на три.

Двухсекундной форы Хэйт хватает, чтобы обновить лозу на противнике, в два прыжка преодолеть оставшееся расстояние между собой и светлоухим. Доты обновляются в прыжке: а вдруг в итоге именно этих «кропалей» не хватит до победы? Не стоит пренебрегать мелочами.

Пелену мрака лучник преодолевает еще одним рывком: одинаковый откат у умений, удобно. Выбравшись на свет, эльф заполошно озирается: где эта наглая «тряпка»? Куда запропастилась? Нет ее, только громадина многоголовая вышагивает из тающей мглы следом за лучником.

— Сюрприз, — говорит сверху вниз Хэйт и кидает еще одну «гранатку», с заморозкой на две секунды.

И даже чуточку жаль главе Ненависти, что в режиме боя враг ее не слышит.

Умение «воспарить» она заюзала прямо перед рывком светлоухого. Сместилась по направлению рывка. И теперь, вслед за шедевром алхимии с поэтичным названием «закупоренная стужа», художница опускается подле эльфа.

Игги вытащены из узлов и спрятаны в инвентарь. Хэйт встряхивает головой. Косички, свободные от «держателей», расплетаются. Следуют за движением головы — красивой дугой хлещут по лицу и шее эльфа.

Этот парень упакован в кожаную броню, но на ней явно сэкономили. Шея закрыта не полностью, шлем только макушку, затылок и лоб защищает. Бей — не хочу. Вот только перса он создал — высоченного. Даже для «перворожденного» он высок.

Право слово, не подпрыгивать же перед ним, чтобы максимально эффективно взмахнуть волосами? А при спуске из парения — и удобнее, и красивее.

«Эстетика — наше всё», — мысленно мурчит от удовольствия Хэйт. — «А еще вытяжка из траурного аконита».

Один из сильнейших ядов в игре, к слову. И дорогущий: главу Ненависти била нервная дрожь, когда она оплачивала эту покупку в аукционном доме. У клана война, осада вот-вот, траты на всё подряд, а она десять тысяч золотых (доход от трав из манора) на один бой сливает. Или вернее сказать — смазывает?

Сперва на песок арены опускаются сандалии Хэйт, а затем — тело лучника.

Первый раунд: завершен! Победитель: Игрок 2.

Получено: 1 очко победы.

Полог тишины снят до начала боя.

Внимание! До начала второго раунда из трех: 4:59…

«Хватило», — выдохнула с облегчением девушка.

Мелькнул и пропал в инвентаре дымчатый алмаз — навершие «шпильки». Пускать в ход «игги» всё ещё нежелательно. Даже вот так, тычком в упор, который со стороны особо и не разглядишь в подробностях.

Всего лишь четвертьфинал. Первый раунд за ней, но нужна еще одна победа — сегодня. И на завтра хорошо бы оставить козыри в рукаве (в волосах). И на послезавтра — на решающую битву.

Эльф вышел с точки воскрешения. Достал одну стрелу из колчана. Переломил ее, швырнул обломки в песок. И — рассыпался искрами.

— Дисконнект⁈ — задохнулась от возмущения Хэйт. — Он, что — вышел⁈

Техническая победа после старта второго раунда подтвердила печальное предположение. Лучник не пожелал доигрывать матч. Он просто ушел с турнира.

— Ладно, я не злюсь, — скрежетнула зубами уже вне арены художница. — Это всё ещё победа. И выход в полуфинал.

Другие пары уже отыграли свои матчи. Так что системное оповещение о времени начала полуфинального боя не заставило ждать. Завтра, в семнадцать часов. Пурпурная арена.

[1] Сплин «Выхода нет», автор слов А. Г. Васильев.

Прода 16.03.2025

— Стас.

Из игры она вышла пораньше, чтобы просмотреть бои: как своих «младшеньких», так и остальные поединки четвертьфинала ее группы. И по выходу обнаружила два пропущенных от куратора. И сообщение: «Перезвони, когда освободишься».

«Устал играть в молчанку?» — подумала Ника. — «Или по учебе что-то?»

Так или иначе, игнорировать преподавателя она не стала. Не в ее интересах это было. Особенно, если речь про учебу.

— Ник. Надо поговорить.

«Ближе к первому», — вздохнула девушка. — «Но это пока не точно».

— Когда?

— Чем скорее, тем лучше.

— Ладно.

Договорились на встречу в кафе неподалеку. Собираясь на встречу, Вероника не могла отделаться от неприятного ощущения. Как в ясный день предчувствие, что к обеду налетят тучи, хотя синоптики ничего подобного не предвещают. И что надо бы взять с собой зонт, но в такую теплынь это вроде как лишнее…

— Слышал, ты снова вписалась в заварушку, — Стас достал сигарету из портсигара. — Ни дня без приключений, да?

— М? — выгнула бровь Ника. — О чем речь?

«О чем именно речь», — дополнила мысленно.

Работорговцы, чумные эксперименты, война, турнир — выбор так-то имелся.

— О войне.

Стас приметил, наконец, слона. Табличку: «Не курить». Поморщился, зачем-то сломал неприкуренную сигарету.

Художнице показалось, что это другой — эльф-лучник — ломает стрелу.

— Ничего особенного, — сказала она вслух. — Нечего обсуждать.

— Ты ошибаешься.

Мужчина сморщился, как от резкой головной боли.

— Не может быть, — Ника расширила глаза от «упавшего» на нее озарения. — Кокон в подсобке. Разговор про войну — со мной. Прайд? Вы — в Прайде?

— Нет, — покачал головой Стас. — Но они к нам обращались.

— В Восхождении? — уточнила Ника, дабы избежать недопониманий.

Художник кивнул.

— Паруса с Черепом, — сказал со вздохом. — Мой клан. Нам предложили хорошие деньги за участие в одной осаде на стороне защитников.

— Согласились? — откинулась на спинку стула девушка.

Подумала о том, что название у клана знакомое. Что-то в этих парусах было особенное. Кроме черепов.

— Отказались, — качнул головой Стас. — Хотя предложение было небезвыгодное, даже слишком. А другие, к кому те люди обратятся, могут пойти на блеск золота. Ваши враги нанимают всех, чьи услуги можно купить за деньги.

— Что ж, — Вероника усмехнулась. — Раз такое вкусное… О, наши блины с рыбкой несут, — пока официант расставлял посуду, разговор встал на паузу. — На чем я остановилась? Ах, да. Может, стоило поступиться принципами и согласиться с предложением?

Договорила и оценила стряпню: блины — отменные. И рыбная начинка выше всяких похвал. Соус — пальчики оближешь. Ника не успела заметить, как смела свою порцию.

— Сарказм неуместен, — дождавшись, пока студентка утолит голод, с укором сказал куратор. — Ник. Услышь меня. Люди несут большие деньги в игру. Я тебе не о том говорю, что вы проиграете. Даже со всеми усилениями новыми людьми. Я пытаюсь донести до тебя мысль, что эта ситуация может представлять опасность — реальную — как для некоторых зазвездившихся музыкантов, так и для тебя.

«Как-то много он знает», — отстраненно подумала студентка. — «Ладно, с Валом он знаком. Клан… Стоп. Раньше это было — табу, а нынче что-то изменилось?»

— Обет молчания снят, как я понимаю? — Ника уставилась на собеседника. — Время больше не неудачное для разговоров?

— В начале осени наш клан лишился казначея, — вместо ответа озвучил Стас. — У него были доступы ко всем активам клана. Мы многое утратили… Но, главное, мы потеряли общего друга. Хорошего человека.

На упоминании казначея Вероника вспомнила, где и при каких обстоятельствах слышала название клана Паруса с Черепом. На их сходке в Москва, в аниме-кафе Миры-Маси.

«Нашли тело казначея… Со следами множественных ранений, иначе говоря — пыток…»

— Стас… — побледнела художница. — Соболезную.

Пустое, ненавистное слово… Но других у нее не нашлось.

Куратор опустил взгляд. Вздохнул.

— Его сдал один из наших, — продолжил невеселый рассказ Стас. — И мы выясняли, кто именно. Минимизировали внешние контакты. Некоторые уехали из города, кое-кто насовсем. Это всё заняло некоторое время.

— Выяснили? — спросила Ника.

Следов обиды на игнор и «режим молчания» не осталось. С учетом обстоятельств… Оставалось порадоваться, что уже поела — сейчас-то ей кусок в горло не полез бы.

— Да, — кивнул преподаватель. — Давний товарищ… наш общий. Его ребенка первого сентября из школы привели мордовороты. Сказали, что в следующий раз тоже проводят, но не к нему домой. И он всё сказал, что просили.

— Это… — художница не могла подобрать слов.

— Ужасно, ты хочешь сказать? — предположил Стас. — Я тебя поправлю — это жизненно. Говорят, что все души весят одинаково. Я не религиозен, не уверен в точности формулировки. Но суть в том, что жизни близких всегда будут важнее, а их души — весомее, чем жизни и души всех прочих. Ник, пока всё не зашло слишком далеко, подумай хорошенько. Так ли тебе важна победа в той осаде? Подумай, ведь не все, кого ты задеваешь в игре, легко это воспримут. Кто-то может оскорбиться. И пойти иными путями, не виртуальными.

— И вы тоже явно кого-то задели, — вставила Ника.

И тут же чуть не прикусила язык: человек умер — неуместно бить по больному.

— На самом деле, многих, — холодно ответил художник. — И это было весело… до того, как Якова достали из подвала. Ник, остановись сейчас. Вал конкретно засветился. Найти его в реале — плевое дело. Выйти на тебя через него — ненамного сложнее. Ты и твой аватар слишком похожи. Прекрати это. Скинь лидера — это переведет войну в стадию перемирия. Уйди из игры на пару месяцев. Ты же неглупая девушка. Можешь осознать перспективы.

— Мне нужно подумать, — солгала Вероника. — Спасибо за заботу.

Ни о чем таком она не собиралась думать. Да, Стас ясно ей продемонстрировал: выйти на нее, как на главу Ненависти (он и про лидерство узнал без проблем), легко и просто. Вот только… это ничего не меняло.

— Будь осторожна, — тяжело вздохнул Стас. — Извини, я сегодня ограничен по времени. Сама доберешься до дома?

— Конечно, — ответила Ника. — Стас, может, я неверно поняла. Но мне казалось, вы против виртуальных игр, как траты времени?

— Баланс: если что-то идет в ущерб развитию, это стоит исключить, — куратор включил менторский тон. — А когда баланс не нарушается, человек волен делать всё, что ему заблагорассудится. В рамках закона, разумеется.

— М-м, — Вероника кивнула. — Ясно. И как вас занесло в Восхождение?

— На спор, — выдал невеселую усмешку художник. — На отменной попойке. Кто-то предложил раздвинуть границы сознания. Ему ответили о некоторой противозаконности. Так мы пришли к мысли, что будет весело оказаться в мире с иными законами.

— Неожиданно, — отреагировала на признание девушка. — Последний вопрос: а кем вы играете?

Мысленно ставя всю прошлогоднюю стипендию на один конкретный класс.

— Паладином, — не разочаровал ее Стас. — Несу свет просвещения на острие клинка.

До дома Ника ехала в смешанных чувствах. С одной стороны, хоть что-то прояснилось в поведении куратора. С другой — врать нехорошо, особенно тем, кто искренне желает тебе добра. Это не о том, что Стас ей не сказал раньше про ИМПП в студии. А про свой ответ, про «подумаю».

Она не собиралась отказываться от осады. От лидерства в клане или своей адептки тьмы — тем более. Столько усилий в развитие — и всё в одночасье отправить в помоечку? Ни за что.

А богатеи из Прайда пускай пошире свой кошелек раскрывают. Засыпают золотыми монетами или шелестящими купюрами возможных союзников. Ненависть даст им бой. И будь, что будет.

Стас спросил: так ли важна ей эта победа? У Ники был односложный ответ: да. Они могут проиграть, разбиться о мощную защиту. Но не могут — не атаковать. Это даже не обсуждается. Риск? И что с того?

— Теперь хоть понятнее стало, зачем они тянут кота за… ценное, — бормотала Вероника, переодеваясь в домашнее. — Время — деньги, точнее, кланы, с которыми они еще могут договориться. Вопрос: предупреждать ли мне Ли Хао?

Насколько осторожны китайцы, и так ли глубока вражда ветреных парней (и девушек) с котиками, чтобы эта информация их не отпугнула?

— Посмотрю завтра на его настрой, — решила художница.

И отправилась просматривать записи боев. Начала с матчей своей группы. Интересно, познавательно, кое-кто (не она одна) показал особые «фишки». Свой бой смотреть она не стала в этот раз.

Все же беседа со Стасом, с учетом дороги туда-обратно, заняла полтора часа. До матча в полуфинале хорошо бы выспаться. И попугаям время уделить, а то они уже конкретно обижаются.

Но пропустить матч «младшеньких», даже зная уже результат, не могла.

— С вами снова Громобой, и меня просто распирает от того, что я кое-что знаю — хорошо быть допущенным ко всем данным по изменениям в турнирной таблице. О, это такое, такое… М-м, как сдержаться и не разболтать раньше времени?

«Трепло», — беззлобно подумала Ника и нажала на ускорение трансляции. Позже (когда команды вышли со стартовых позиций) вернула скорость, как было.

— Вот, вы видите штуку в руках лидера команды 2? Это боевой шест. Мне нельзя озвучивать его характеристики, но, поверьте мне, они впечатляют. А еще вчера там была обычная палка с уроном 1–4. Я не шучу, я видел данные! Самодельной палкой, вероятно, добытой в лесу, капитан бил людей. И представителей других рас, включая смешанные. На турнире, где решается судьба всей его команды. Первенство в групповом турнире на кону, а кэп выходит на арену с палкой из леса!

«Надо было не убирать ускорение», — вздохнула девушка.

— Ладно, это не главная новость дня. Хотя намек я уже дал, и довольно-таки жирный. Что? Не слышу? «Громобой, скажи нам?» Ладно, так и быть. Пока обе команды занимаются скучной позиционкой, у нас с вами есть минутка-другая на болтовню.

«А ведь ему за это еще и платят», — закатила глаза Вероника.

— Всё-всё, не буду вас томить. Свершилось! Капитан команды два выбрал класс. Или, вернее сказать, добился его? Ведь это не стандартный класс из набора для файтеров. Капитан — обладатель скрытого класса Пилигрим. Так вышло, что Громобой кое-что знает про этот класс… Мне обещали оторвать язык, если я разглашу слишком много информации. Но небольшой — крохотный! — срыв покровов я устрою. У класса дикие, нет, просто дичайшие требования к характеристикам! И еще ряд ограничений, которые я и хотел бы раскрыть, но не могу. Язык дорог мне. Там, где он есть.

Ну, это лидер клана знала и без болтливого комментатора. Ведь у нее в списке мемберов отображались ники, уровни и классы игроков. И, когда класс Лэя изменился, она обратила на это внимание. И не постеснялась заслать к тренеру фею с вопросом: «Что за класс?»

Она ожидала, что он ответит про способности. Но Лэй решил еще и о требованиях для получения написать. По двести единиц в силе и ловкости персонажа (до достижения двадцатого уровня), а также неприменение какого-либо оружия. Самодельной палкой, саморучно выломанной и минимально обработанной, пользоваться можно. Ну и еще один квестик выполнить, чтобы с нужным неписем «задружиться». Правда, его для начала надо найти — он товарищ странствующий. Бродит по миру, несет веру в Балеона, делает добрые дела. И приплетает к тем делам соискателей.

Обычно у него можно выпросить свиток умения: персональное усиление на одну из характеристик. Селф-бафф, проще говоря (усиль себя сам). Собственно, на поиски того Пилигрима желательно отправиться всем в клане. Ибо бесполезных характеристик не бывает.

Но всей толпой ловить дядьку не лучшая затея: он только игрокам-одиночкам выдает задания. Одному за раз (за один населенный пункт). И отправляется дальше, причем не брезгует телепортами. Что усложняет отслеживание его маршрутов.

Лэй пришел к Пилигриму один, с нужными статами, с палкою в руке. Потому как знал о такой возможности — от соотечественника.

«Вот же азиаты пронырливые», — восхитилась тогда художница.

— Кто такой Пилигрим, спросите вы? Это такой странник, паломник. И вера в бога входит в перечень заслуг… или причин странствовать? Не важно. Пилигриму приходится много ходить, в пути его могут подстерегать различные опасности. Поэтому важно иметь шест-опору, и уметь этим шестом ломать хребты врагам.

«Дельное замечание про хребты», — хмыкнула Ника.

— Так-так-так, пока мы говорили о вопросах веры, команды начали сближение. Обе группы решили разделиться. Какая необычная разбивка: единственного саппорта команды два охраняет один игрок. Капитан-Пилигрим. Еще двоих мы не видим: возможно, они не пытаются зайти с тыла, а тоже защищают адепта света? Шесть на шесть: такой зеркальный у нас расклад в центре. И еще четверо делают крюк, чтобы атаковать лекаря второй команды. Сшибка в центре… Так, это надолго, силы практически равны. А где знаменитые ловушки от авантюриста? Неужели их сумели обнаружить и обойти?

«Хороший вопрос», — одобрила ход мыслей комментатора зрительница. — «Там эльф с забавной пандой в питомцах руками что-то показывал. Не иначе, нашли ребята способ противодействовать умениям Локи».

— Я говорил про равный расклад? Забудьте: первая команда сразу же теряет первого бойца. Удачно зашли сзади убийца и авантюрист. Алхимия и кинжалы творят чудеса. А что у нас в противостоянии два на четыре? Кэп второй команды в соло сдерживает натиск четверых игроков. Приглядитесь: вокруг шеста уже крутится сфера. Это значит, что Пилигрим активировал особое поддерживаемое умение. Пока он наносит и не получает удары, он копит заряды веры. Для накопления одного заряда нужно нанести десять ударов. При их активации сферы наносится мощный урон — куда сильнее, чем от обычных ударов. Максимум — пять сфер. Но любая пропущенная атака уничтожает все заряды, сколько бы их уже не было накоплено. Щит веры гасит сколько-то единиц урона магией, я не владею точными числами. Так что на некоторое время от магических атак капитан себя обезопасил. Но щита от физических умений у него нет. Только активируемый уворот.

«Врата жизни и смерти», — мысленно проговорила Ника название поддерживаемого режима. — «В нем вообще нельзя ошибаться. Каждая пропущенная атака кроме уничтожения сфер будет вешать стак кровотечения на Лэя. Неснимаемого. И кровоток стакается сколько угодно раз. На сколько хп хватит».

— Комбинация атак, плюс круговое вращение, противники в ошеломлении. Сфер вокруг шеста уже две. Он же не планирует накопить все пять сфер? Против четверых? Слишком фантастично звучит, любое касание собьет ему набор… Непрерывный поток ударов! Три сферы. Размашистый удар! Так, в центральной схватке пал паладин из команды один. Пал паладин, да и бог с ним.

«А он мне начинает нравиться», — оценила юмор Громобоя Вероника.

— Мы продолжаем следить за кэпом команды два. Заметьте: лекарь за его спиной — по откату атакует врагов своим ударом света. Он даже не пытается лечить кого-то из своих. А зачем? Надо просто не получать урона, и хилу не придется вас хилить. Стратегия — супер, дарю! Так, на Пилигрима жестко наседают. Уворот, еще один, кувырок и… он запрыгнул на меч, оттолкнулся, сделал сальто. Так вообще можно было? Пилигрим за спинами противников. У него уже четыре сферы. Лучший момент их взорвать! Нет? Он бьет полукругом, отдает горизонтальный удар, несколько обычных атак — это не скиллы даже, обычные тычки и шлепки. По ж… По разным местам. Пять сфер! Вспышка! А-а-а! Я ору! Ору, как чайка! Этот парень нанес пятьдесят атак, не получил ни одного удара, а затем аннигилировал четырех противников!

От белого света веры на записи Ника аж прищурилась: очень уж ярко. И мощно!

— Здесь осталось только добить… Уверен, парни справятся.

Справились. И во втором раунде тоже одержали победу. Убедительную: похоже, их враги «посыпались от дизморали», как выразился Громобой.

А на следующий день на Пурпурной арене она оказалась одна-одинешенька. Ее соперник попросту не явился на бой. И теперь уже чайкой орала она: от разочарования. Вторая за турнир авто-победа.

Прямо перед выходом Хэйт на арену все составы, зарегистрированные на осаду укрепления Примо, получили оповещение. Оно гласило, что клан Прайд установил время для осады. Система подстроила его под часовые пояса получателей, а также продублировала временем по всемирному координированному времени: UTC+0.

Для главы Ненависти время осады выпадало на семнадцать часов по московскому времени.

Когда отыграли другие претенденты, автоматическая жеребьевка распределила бои претендентов на победу и на определение третьего-четвертого мест. Финальная схватка — в семнадцать по Москве. С орком.

Столько было «дальников» в турнирной таблице, а вышел в финал один из немногих «ближников». Жирненьким таким, его никто за весь турнир ни разу не сумел расковырять. И все бои с его участием затягивались.

— Спасибо, удружили, — накрыла лицо руками художница. — Закон подлости, да?

Прода 27.03.2025

Похоже, действие закона подлости не на нее одну распространялось. «Младшеньким» полуфинал пришлось отыгрывать… вдевятером. Адепт света Лайфферон не появился в игре к началу матча. Лэй мог бы воспользоваться заменой, если бы при регистрации на турнир группа заявила игрока замены. Но в случае парней из Ненависти, на такой случай у них страховки не было.

Единственный представитель класса поддержки в этих раундах решил, очевидно, не поддерживать свою команду. Как сетовал Громобой, комментируя выход своих «любимчиков» в неполном составе… Сначала комментатор надеялся на чудо: на вход в Восхождение на последней секунде отсчета. Затем орал: «Да как же так⁈ Подвести своих тиммейтов в столь важный день⁈»

А после призывал всех мыслить позитивно. Мол, ребята и так далеко продвинулись. Хотя с составом у них изначально были трудности: никто не выходит в турнир с одним лекарем. И то… не топовым, если судить по предыдущим боям.

Вот только парни не были намерены сдаваться. Отсутствие Лайфа не заставило их опустить лапки, отыграть кое-как и вылететь из турнирной сетки. Нет. Игроки Ненависти вгрызлись в своих противников. Локи устроил почти что фейерверк из алхимических прибамбасов.

Заготовленные заранее ловушки командой противников обходились, так авантюрист ухитрялся швырять капканы прямо под ноги врагов. И взрывать огневые бомбы над разлитой загодя горючей смесью.

Выживших встречали оглушающие и морозящие смеси. И боевой шест Лэя. И слаженная командная работа остальных членов команды. Увы: у другой команды с лечением было всё отлично. От подходов в тенях «тряпочек» охранял бородатый гном с «сутью вещей» и с двуручным топором наперевес.

Без фаер-шоу от Локи «младшенькие» не выдюжили бы и первый раунд. Во втором же… выжил только гном. Тот, что на последних единицах здоровья, пошатываясь от дебаффов вбивал щит в лицо врагов. Топором орудовать не мог — «обезоруживание» мешало. Этот щит в руке Лоудоу принес группе Лэя второе победное очко.

И стимул качать низкорослого крепыша на руках после схватки.

Парни выгрызли себе право на выход в финал.

Но что толку, если и на решающий матч Лайфферон не явится? Хэйт было куда как обиднее, чем комментатору. Ведь это она рекомендовала их тренеру «квартет дублей». И такое… пофигистичное отношение от одного из них кланлидер восприняла, чуть ли не как свою собственную ошибку.

«Лэй, мне искренне жаль, что так вышло», — не поленилась она надиктовать почтовой фее. — «Вы превосходно сражались».

«Спасибо за похвалу и заботу, старшая», — ответил вежливой запиской китаец. — «Всё в порядке».

— Да какое «в порядке»? — возмутилась Хэйт, но продолжать переписку не стала.

Ей еще надо было сообщить клану, а затем лидеру союзников, что на осаде укрепления Примо главы клана Ненависть не будет. Или же плюнуть на соло-турнир. Но всего один матч отделял от победы…

— Засада… — пробормотала она себе под нос.

«Внимание! Сбор лидеров групп в клановом доме через час», — набрала она в чат в стиле системных сообщений. — «Моя группа — сбор в Обжорке. Сейчас».

Прежде, чем «радовать» новобранцев, художница решила обсудить вопрос со своими. И с Сорхо — он был в игре, значит, и в трактире.

— А нам ты когда собиралась сказать? — скрестил руки на груди Рэй.

После того, как Хэйт «на пальцах» объяснила малому кругу нынешней Ненависти расклад, только Маська не перестала улыбаться. Остальные: кто удивился, кто загрузился («Быть или не быть осаде — вот в чем вопрос?» — Спиритус), а кто и трехэтажную конструкцию из матов соорудил (кто-то зеленая).

— По итогу, — пожала плечами художница. — Не думала, что возникнут затруднения.

— Хреновый тайминг, — Монк, похоже, тоже расстроился, раз начал ругаться. — И дюже подозрительный.

— И мне так кажется, — нахмурился Вал. — Слишком неудачно для простого совпадения.

— Сомневаюсь в причастности администрации к назначению времени боя, — покачал ушастой головой Кен. — Тем более, оно автоматически подбирается по загруженности арен.

— Дерьмо случается? — глубокомысленно уточнила его боевая подруга. — Не звезди-ка ты, гвоздика… Это я не тебе, милый. Но херь же. Херотенечная.

— Наша большая женщина правду говорит, — покривился Рюк. — Херь.

— И что ты будешь делать, малышка? — обратился Сорхо к бывшей (недолго) подопечной. — Решила уже?

— Я ненавижу полумеры, — хищно усмехнулась Хэйт. — Ты знаешь, Сорхо.

— Прекрасно помню, как капустные кочаны заняли мою барную стойку, — хохотнул толстяк. — От сих до сих. Да, я знаю. Полумеры — это не про тебя.

— Я не пропущу свой бой, — посерьезнела художница. — Это даже не обсуждается.

— Ты про какой из боев? — уточнила Массакре. — Бой на арене или бой на осаде?

— Ненависть не пропустит ни одно из этих сражений, — Хэйт подалась вперед, распрямила плечи. — Не придется. Ненависть — это не только я. Ненависть — это все мы. И вы будете там, где я быть не смогу. Не с самого начала. Права на установку осадного лагеря и флага я уже выдала всем вам. Назначила заместителями с полными правами. А как только я разберусь со своим поединком, тут же присоединюсь к общему веселью.

— Звучит, как план, — Рэй ухмыльнулся. — А наши союзники на это нормально отреагируют? Я так понял, до сих пор не определено, кто в итоге займет укрепление.

— Мы с ними поторгуемся, — решительно сказала глава Ненависти. — Хель, твои соотечественники позитивно относятся к торгу, я ничего не путаю?

Что-то такое она слыхала в болтовне капитанов танцевальных команд в том шоу, где участвовала Хель-Мэйли.

— Старшая говорит верно, — кивнула танцовщица. — А что именно старшая хочет предложить лидеру Цю Фэн? Возможно, он примет условия старшей Хэйт без обсуждения.

— Он берет Примо, — Хэйт удивила легкостью такой уступки всех присутствующих. — Прибыль от налогов и прочих поступлений мы делим пятьдесят на пятьдесят.

— Владение укреплением существенно поднимет статус их клана, — высказал Кен. — Они могут попасть в топ-100, если Прайд потеряет свою позицию. В самый низ рейтинга, но тем не менее.

— Разве им не стоит заплатить побольше за такой нешуточный подгон? — оживилась Барби. — У них хари там не залоснятся от жира? Не треснут?

— Вообще-то осада может затянуться, — проговорил Монк. — До меня дошли слухи, что врагов у нас будет больше, чем мы изначально рассчитывали. Ты можешь успеть пусть не к началу, но прибыть в разгар осады — вполне.

Похоже, некоторые знакомства в игровой среде у него сохранились. И они тоже знали про «небезвыгодные предложения» от Прайда всем возможным ситуативным союзникам.

— Будет, — согласилась Хэйт и с этим. — Сильно больше, скорее всего. И, конечно же, я поспешу к вам на всех крыльях. Но мы не станем держаться за укрепление в том регионе. Нам выгоднее его уступить.

— Так, — схватилась за голову Мася. — Прошлые твои идеи выгребли всю нашу казну. И карманы каждого из нас, включая новичков. Что на этот раз ты на наши головы обрушишь? Какой снежный ком проблем и охренительных перспектив?

— Пахнуло паленым, — взоржала Барби. — Баба-гном, проверь сиденье. Не под тобой ли полыхает?

— Спокойно, — выставила руки ладонями вперед Хэйт. — Это дело не срочное. Просто нам не стоит держаться за Янтарное Взморье. Море и пляжи там — отпад, но в остальном… Управление в городах, рабство, цветники… Ну их, города такие.

— Если она сейчас предложит основать свой город, я даже не удивлюсь, — меланхолично вставил Рюк, пока его подруга переводила дух. — С блэкджеком и свободными художниками… Нет. Стоп. Ты это серьезно⁈

Рюк (по ту сторону виртуальности) давно знал художницу. И ее взгляд, когда она была в чем-то уверена до полной непоколебимости.

— Ага, — улыбнулась Хэйт. — У меня есть краеугольный камень основателя. Мы можем заложить свой город. Я даже примерно знаю, где.

Мася изобразила, как стреляется.

— И где же? — полюбопытствовал Вал.

Он-то, как личность творческая, не задумывался о затратности подобного проекта.

— Пустыня Реверна, — Хэйт развернула на столе карту Тионэи и ткнула пальцем в серо-желтую область. — После того, как ее пересекли и относительно обследовали, края пустыни и пару оазисов подчинило соседнее королевство. Но остальная территория — свободна, как ветер.

— В пустыне, — гнома, кажется, икнула. — А как ты думаешь, почему пустыню не осваивают? Может быть, потому, что там климат не как на курорте? И что там ничего не растет? Нет воды? Нет… ничего там нет!

— Точно полыхает, — баба-страж осклабилась. — Горит очаг… Жаром пустоши веет.

— А если мы это изменим? — спросила глава Ненависти. — Добудем воду, озеленим? У меня в маноре сейчас гостит одна остроухая малышка. Которая за пару дней ускорила рост кофейных деревьев с двух лет до месяца — игрового. А ее сестра скучает в неработающей кофейне в Бэнтпассе. И ей совсем некуда пойти. Я дала ей работу, но это… явно не ее уровень. Как думаешь, Ильсилль Буревестнице будет интересно предложение — преобразить пустыню?

Новостями про кофейные деревья и их активный рост хозяйку манора огорошил мастер Винис. Это же под его присмотром маленькая Илли «помогала» деревцам расти. Плоды уже зреют — внезапно. А решетка для их обжарки еще не готова. Но эту задачу Хэйт отложила до завершения турнира и осады.

— Это очень амбициозный проект, — Кен, похоже, тоже что-то высчитывал. — Один город на целую пустыню? Или планы нашего лидера еще шире?

— И невообразимее, — добавил Рэй.

— Начнем с города, — улыбнулась Хэйт. — А там будет видно.

Королевство — вот что она хотела бы создать в итоге. Королевство, где за работорговлю положены пожизненные работы на рудниках, в самых тяжелых условиях. Не казнь, потому как трупы бесполезны. Королевство, где детей, пусть и «нарисованных», не заставляют работать в борделях.

Но пока это были только мечты. На тридцать восьмом уровне помышлять о том, как защитить границы и жителей значительной территории? Амбициозно — не то слово.

— Если в том городе будут льготные условия для открытия трактиров, — Сорхо хлопнул кулаком по столу. — То я в деле. Пустыня там или вулкан — плевать.

— Отлично сказано, — художница с благодарностью улыбнулась толстяку. — А теперь мне пора сказать и нашим новым сокланам, что Ненависть — это мы. И что в бой на осаде Примо их поведете вы. А вот о планах на будущее мы пока говорить не станем.

В том, что в обновленном составе затесалось сколько-то шпионов, глава Ненависти не сомневалась.

Горячий песок и холодная голова. Пурпурная арена в день финала сверкала кварцевым песком. Трибуны забиты до отказа. Отдельный чат для координации осадных действий — системная вспомогательная функция — открыт.

Хэйт не сможет быть в начале действа там со своими. Но будет в курсе происходящего. Их успехов или…

«Никаких: или!» — мысленно одергивает себя девушка.

Перед началом решающего матча их с орком попросили выбрать формат сражения. Один бой — одна победа. Или же три боя до двух побед.

— Один бой, — Хэйт.

— Три, — басовито говорит орк.

«Кто бы сомневался», — художница пожимает плечами.

Так, словно это сущий пустяк. Не разворачивается сейчас знамя Ненависти над холмом между Ла Росси и Примо. Не хлопочет над «големищем» Маська. И не дает указания другим гномам-инженерам. По уровню она там самая младшая, но именно Массакре руководит рейдом инженеров.

Ведь устройства, созданные ею, лучше всех прочих. Задачи временного рейда инженеров: разнести башни на стенах укрепления, сломать ворота. Если справятся быстро (что вряд ли, учитывая ожидаемый отпор), то и со стенами подсобить.

— Жеребьевка! — радостно восклицает комментатор. — Кому же повезет сегодня?

«К гадалке не ходи, зеленому», — вздыхает Хэйт.

Угадывает.

— Три боя до двух побед!

Впервые — с самого первого выхода на арену, где их группу разнесли в пух и прах — глава Ненависти не рада тому, что сражение продлится подольше.

— Финалисты хотят сказать что-нибудь перед началом боя?

«Что ты достал болтовней», — не озвучивает Хэйт послание к комментатору.

Машет головой: нет. Не за поговорить она вышла на арену.

Хорошо, что вскоре художница перестанет его слышать. Это сомнительное удовольствие перейдет исключительно к зрителям.

«Маневры начать», — команда от Ли Хао в чате командования.

Маневры — это скоординированные перемещения союзных рейдов. На расстоянии от укрепления: так, чтобы оттуда не достреливали лучники и маги. Риск попадания из орудий на стенах учтен. Кто-то наверняка отлетит на респ — к флагам. Зато рейд инженеров получит точные координаты.

— Мой меч всё скажет, — хмуро басит орк.

И этим вызывает уважение. Человек… в смысле, представитель расы орков пришел, чтобы помериться силами. Не ради пустой болтовни.

Искры. Миг темноты — перемещение в круг воскрешения. Финальный матч — особенный. Он должен выделяться из прочих.

Поэтому вместо привычного колизея (тип арены для всех предыдущих этапов турнира) под защитным куполом для каждого раунда будет генерироваться новая местность. Это может быть кусочек карты существующей локации. Или копия арены из тех, что используются в каждодневных схватках. Или же просто случайный набор объектов. Как повезет.

Обратный отсчет таймера. «Декорации» станут видны с падением границ малых защитных куполов. В плане неведения оба противника в равных условиях.

…Команда Лэя сегодня билась в снежном городе. Сильный промозглый ветер, наслоения снега и льда, колкий снег в лицо — в лицо именно группе Ненависти. А вот их противникам ветер поддувал в спины.

Правда, в том раунде погода не помогла вражинам. Локи искренне обрадовался обилию строений на карте. Многие из них стали интереснее — авантюрист их чуточку модернизировал. Следы на снегу могли бы его выдать, но вот беда: Локи передвигался в основном по крышам. И кое-где по стенам, с применением веревок и крюков.

И каждый шаг вражьей команды по заснеженным улицам нес новые и новые сюрпризы. В первом раунде даже прямой схватки не случилось. Ловушки отработали по полной программе. А уж как обломки зданий классно разлетались…

Хэйт, будто бы в насмешку, рандомайзер преподнес пустыню.

Отличия пустыни от стандартной арены? Барханы, жара да суховей. Что такое горячий воздух после жара от потока раскаленной лавы? Вот и Хэйт считала, что ничего.

Арена как арена. Разве что тихододу Геро будет немножечко неудобно по сыпучему топать.

Вдали перемещается орк: ножищи в латных сапогах медленно, но верно топают по дюнам. Вот он покачнулся, вроде как земля ушла из-под ног.

«Ага, как же, верю-верю», — не шелохнулась с места художница.

Без просмотра предыдущих боев этого парня она могла бы купиться на медлительность и даже неуклюжесть. Увы: Хэйт знала, как быстро умеет двигаться противник.

«Младшие — один, два, три — ваш ход», — чат командования.

Это тоже маневр — отвлекающий. Один значит первый рейд (два — второй, и т. д.). Их — рейдов младших — сформировано сорок восемь. В рейд входит десять альянсов, в каждом альянсе пятьдесят игроков.

Бывшие «нули», нынче где-то десятки (и выше) подразнят «котиков» появлением толпы. В этот раз — безобидной. Прайд должен ощущать себя хозяином не только укрепления, но и положения. Пусть защитники благополучно «выкосят» толпу. Это (в теории) заставит их немного расслабиться.

Орк устал изображать усталого путника. Затопал быстрее.

Трясина! Изменение ландшафта врагу не по нраву. Рывок — и сброс замедления, и всю область трясины за раз преодолевает он.

Лоза, пыльца, когти мрака — любимая связка Хэйт. В каждом бою должна быть толика определенности. Если орк тоже смотрел записи (наверняка — да), то он должен ждать от нее эти скиллы.

А разве можно подвести чело… врага? Только если под восемнадцать голов Геро — чешуепортацией. И пелену мрака по прибытию. Предсказуемость — это прекрасно. Дает ощущение контроля над ситуацией.

Всем участникам — до первой неожиданности. Вопрос лишь в том, кто первым удивит противника. Призыв иллюзорной копии едва ли станет таким удивлением. Иллюзию Хэйт уже «светила», но то, что работает — не нужно и чинить.

«Минус одна башня. Потери в машинерии в рамках ожидаемого», — в командирском чате от Маськи.

Башен со стрелометами еще много, так что радоваться рано. Но защитные машины уступают атакующим — ведь Прайду одна замечательная гномочка не выдавала механизмов собственного производства. Инженерией Древних в Тионэе владеет одна только Маська. Другие гномы-инженеры обладают «упрощенной» версией навыка.

Из пелены мрака и от удара множеством голов орк уходит перекатом. Лозу с ног тоже чем-то скинул. Вроде бы зельем очищения. Орк сжимает в руке лист бумаги, тот рассыпается. Ускорение!

«Свиток скорости», — легко определяет Хэйт. И тоже активирует свиток — пора бы. С Искрой Дракона. В этом бою не стоит экономить усиления.

Наледь! Прущая напролом махина никак не успеет затормозить перед гладью льда поверх песка.

Орк и не тормозит: он прыгает с разбега вперед, в прыжке замахиваясь двуручником.

Массивное оружие вспарывает воздух. Хэйт тоже умеет в прыжки. Лоза — повторно. Рывок у вражины в откате, зелье очищения — тем более. Там пять минут кулдаун, иначе все бы только этими баночками и «чистились» бы.

Орочьи ноги вспыхивают.

«Опа-па, что-то новенькое», — усмехается художница. — «Но у меня тоже есть продукция алхимиков».

Фляжка с ошеломляющим составом летит под латный сапог.

Обиженный Геро (его оставили в одиночестве!) подходит со спины и делает нежный множественный кусь по замершей цели. Копия — в стороне — кастует что-то беспорядочное. Хэйт выставляет область изначальной тьмы.

Новый рывок орка, с другой анимацией, становится неожиданностью. Но под такой случай прибережены лезвия тьмы.

Доты, окаменение… Отражено!

«Оно когда-нибудь сработает?» — возмущается мысленно Хэйт.

«Всем: прикрыть инженеров! Гномы — отход», — тревожное в чате командования от Хохо, лидера Лишних людей.

Прайд, похоже, решился на вылазку. Не желают хвостатые сидеть и смотреть, как издали рушат их башни и стены.

Копия выдает сад камней. В песках окаменелая фигура смотрится, как родная. Магия: вся, что есть в это «окно для урона».

Из «садовой фигурки» орк снова становится собой. И не просто собой, а своей разъяренной версией. Хэйт живо вспоминается орк-берсерк из Цю Фэн, который хохотал в потоке клубящейся хмари. Та накладывала доты, а китаец с дрыном, пренебрегая болью и потерей здоровья, разносил глазастые фонарики.

Пассивное классовое умение: ярость крови. Чем меньше остается хп, тем сильнее повышаются сила и ловкость. Шанс критического удара тоже растет. Как и шансы на уклонение и отражение атак противников. Не стоит подставляться под оружие берсерка в ярости, если жизнь дорога.

Махина для убийства прет, что тот локомотив — прямо к Хэйт. Плевать он хотел на питомца и копию. Все попытки остановить движение срываются.

«Младшие — рейды с десятого по двадцатый — огонь», — тот самый чат. — «Следующие — огонь по готовности».

Похоже, что-то из передвижений союзных войск глава Ненависти профу… пропустила, пока за нею мчался злобный орк. Даже живучая и выносливая «тряпка» остается «тряпкой», а в небесном разноцветье с защитой совсем всё печально. Серия ударов под яростью крови — и все усилия псу под хвост, то есть, орку под пятку.

Бег заполошный, суетливый. Будто петляния зайца — непродуктивное движение. Расстояние ведь сокращается. Неминуемо…

Еще одна связка из чешуепортации и пелены мрака. Бесполезная: орк снова пролетает область затемнения рывком. И, не прекращая движения, настигает цель.

Удар двуручного меча с сияющим лезвием рассекает хрупкое девичье тельце. Взрыв в серо-синих тонах накрывает арену.

Копия дорого продала свою «жизнь». Постэффект при уничтожении просто шикарный.

Первый раунд: завершен! Победитель: Игрок 2.

Получено: 1 очко победы.

Полог тишины снят до начала боя.

Внимание! До начала второго раунда из трех: 4:59…

Повезло. Промчаться возле копии, швырнуть в орка «чешуей», окутать клубами дыма, воспарить… И глядеть с высоты, как мощно противник вспарывает иллюзию. Расчет — на запал и азарт, ведь чуть меньше везения — и враг бы не затормозил перед копией. В отличие от оригинала, та никуда не бежала. Иллюзия стояла и сыпала заклинаниями.

Орк не видел боя, где лучника «подогрело» молниевыми дугами? Понадеялся на отражение от пассивки? Просто увлекся? Или и в самом деле спутал дублю с оригиналом?

«Не думаю, что стоит подходить и спрашивать».

Тем более, что теперь-то иллюзорная копия в перезарядке.

«Вернулись на позиции. Гномы — ворота», — наиважнейший чат.

Там, на Янтарном Взморье, свистели снаряды и расцветали эффекты заклинаний. Множество рук «младших» посылали «гранаты» в игроков Прайда и их союзников. Воздух полнился криками, от ярости и азарта, до боли и негодования.

А Хэйт пялилась на чертов таймер. Он уныло отсчитывал минуты и секунды до второго раунда.

«Последнего», — стиснула зубы она. — «Вытянуть все высвобождения, поставить его статуей красивой постоять и разнести».

…Во втором раунде группового турнира «младшенькие» попали в зал со столбами, увенчанными сферами истинного света. Этот свет выявлял невидимок и ловушки, развеивал иллюзии.

В этом зале команде Лэя отомстили за позорное поражение в снежном городе. Их разнесли — впервые с начала турнира — хоть и не так разгромно, как парни из Ненависти в первом раунде этих же ребят. Из той команды к концу раунда осталось стоять на ногах всего трое.

«Младшенькие» задорого продали свои жизни. Но поражение есть поражение…

«Встречаем гостей от Ла Росси. Их там не меньше пяти рейдов», — чат командования, Рэй. — «Не Прайд, союзники или наемники. Заходят с тыла».

«Готовимся принимать», — Ли Хао. — «Щиты вокруг гномов. Рейд инженеров не должен пасть».

«Гномы были, есть и будут есть», — неугомонная Маська. — «В нашем случае есть приходится камни. Правый фланг от стрелометов и башен чист. Работаем по левому».

Арена второго раунда оказалась, словно в насмешку, джунглями. Деревья, лианы, так много зелени… Орк, снявший доспехи — зеленая громадина в набедренной повязке — возник перед лицом Хэйт слишком стремительно. И отразил все попытки его застопорить.

«Хорошая бижутерия», — успела подумать Хэйт перед серией бешеных ударов от зеленокожего. — «А смерть — лучший вид контроля».

Скорость, с которой орк расправился с нею, ужасала. Багровая аура, которую активировал враг перед первым — самым разрушительным — ударом, ни в одном из предыдущих боев этим парнем не применялась. Приберег специально для финала, получается.

Первый раунд: завершен! Победитель: Игрок 1.

Текущий счет: 1:1.

Полог тишины снят до начала боя.

Внимание! До начала второго раунда из трех: 4:59…

«Я тоже кое-что придержала», — сжала кулаки Хэйт. — «Для дорогого гостя из орочьей степи».

…Третий раунд «младшенькие» сыграли в чистом поле. Ромашки, васильки, маки — красные и белые. Пастораль.

В травушке и разверзлась еще одна ловушка с кольями. Так смачно, как в их первом турнирном матче, поймать всю группу не удалось, но минус два и вынужденная задержка у края ямы сыграли свою роль.

Лайфферон в этом раунде хилил почти как Монк — то есть, едва ли не божил. Третий раунд, как и первый, парни Лэя отыграли всухую. Победа такая чистая, что хоть в учебники заноси — если верить болтуну Громобою.

Самый ценный игрок финала — адепт света. Лайф, которого качали на руках прочие «дубли» и кое-кто из новых друзей. Лэй молча принял кубок.

Хэйт при просмотре показалось, что тренер играл менее активно, чем мог бы. Словно поддаваясь, но не противнику, а своим же ребятам. Чтобы те проявили себя, раз есть такая возможность.

Впрочем, это были лишь догадки одной отдельной зрительницы…

«Ворота пробиты. Щиты на младших. Пошли, пошли! Быстрее», — командный чат.

«Жгите, парни и девы! Что есть силы жгите там!»

Хэйт потрясла головой: пока тикал таймер, а она вспоминала про фееричную победу сокланов, главные силы Ненависти, Осенне-Весенних Ветров и Лишних людей отбили нападение со стороны Ла Росси.

И теперь операция «Обезьяна с гранатой» вошла в самую горячую фазу. Они — под щитами от «старших» — вломились через разбитые ворота во внутренний двор.

Хэйт даже отсюда слышала грохот взрывов. Под опущенными веками вспыхивали огненные бутоны. Ничего, что воображаемые. Эту часть плана обсуждали так детально (с подробным планом внутреннего двора от «сквозняка») и столь жарко, что фантазии даже особо напрягаться не пришлось.

«Обезьяны» тоже полягут, все до единого. Но за ними придут основные силы их союза. Им останется выбить ворота в донжон. Перебить защитников. Захватить зал управления и удерживать его в течение двадцати пяти минут.

Третий раунд. Вспышка. Тает купол, обнажая бальный зал с множеством зеркал. Люстры и свечи, полированный паркет… Вот только из готовых к танцу партнеров — Хэйт да ее громоздкий враг. А заместо музыки — скрежет когтей гидры мрака по паркету да сопение его хозяйки.

Еще и «партнер» никуда не торопится. Орк оперся на двуручник, воткнутый между половицами паркета.

— Белый танец? — высказала Хэйт в пустоту. — Хочешь, чтобы я шла к тебе? Так Вала с роялем нет, я без музыки не танцую.

«Нас атакуют с севера», — от Хохо. — «Заслон пал. Уйти не сможем. Постараемся задержать».

«Гномы без прикрытия. Некому защищать», — от Сорхо. — «Младших снесли. Кто-то подорвал заряды среди своих, в толпе».

«Атакуют наш флаг. Осадный лагерь разрушен», — от Лиши, главы Чун Фэн.

«Завязли внутри», — это Валор, знакомый Лэя по киберспорту и кланлидер Счастья. — «Держитесь. Развернемся, как только сможем».

«Теперь мы можем воевать во все стороны!» — бодрое Маськино. — «Катапульты развернуть. Големами: удар по земле».

…Там, на Янтарном Взморье, гибли ее люди. А эта зеленая рожа стояла и скалилась во все свои… сколько там у орков зубов? Стандартно, как и хуманов?

«Все бы и выбить», — размечталась на миг глава Ненависти.

Если сейчас начать пороть горячку, пойти на поводу у врага — сыграть так, как он того ждет — то все предыдущие усилия враз обесценятся.

«Подмога с юго-востока», — чат-облегчение, Рэй. — «Нейтралы: Кассиус на грифоне, следом на маунтах движется два-три альянса».

«Это тебе стоит нервничать, не-дружище», — Хэйт послала через весь зал улыбку (и мысленное пожелание провалиться сквозь землю). Закрыла окно командного чата.

А затем достала лист бумаги и стеклянное перо. И принялась за эскиз — не противника, конечно же. Художница обозначала контуры Геро и его отражения в высоком — под самый потолок — зеркале.

А то как получается: гидра мрака в королевской защите весь такой внушительный и сильный. Столько раз спасал хозяйку, порою ценой своей жизни. И до сих пор ни одной картины с ним! Непорядок.

Скрип извилин и треск сломанного шаблона Хэйт слышала почти что наяву. С той стороны зала-арены, разумеется. Вероятно, там, за куполом, обалдевал от увиденного и комментатор, а следом за ним и все зрители.

Решающий раунд — здесь и сейчас решается судьба турнирного кубка. А еще чемпионского титула и наградных — за победу вообще-то и призы положены. А претенденты даже не шелохнулись со стартовых позиций.

Хэйт с увлеченным видом занималась художеством. Краем глаза отслеживая оппонента. Тот, кто выйдет из равновесия, утратит контроль над собой хоть на миг, тот и проиграет. Всё просто.

А она с некоторых пор полюбила одно славное занятие — бесить людей. Делать это с одухотворенным лицом, можно даже с нежной улыбкой. Эскиз пета вместо ожидаемых телодвижений — как раз из числа выбешивающих действий.

Может, не стоило так уж откровенно показывать пренебрежение. Сличать эскиз гидры с Геро, а еще показывать врагу изображение — через весь зал. Взгляни, мол: хорошо получается? Похоже?

И орк сорвался. Взметнулся громадный клинок, оскалилась рожа. Боевой клич не донесся до Хэйт, зато топот бегущих ног слышно было прекрасно.

Она поймала его в контроль между двумя рывками. Вытянула из него одно освобождение лозой, другое — лезвиями тьмы. И только потом отдала окаменение. Для разнообразия оно даже прошло.

Больше никаких игр в поддавки. Посох в инвентарь.

«Плюнула» отравленной иглой через духовую трубку. Оценила слабый урон — орчище явно поднял защиту от ядов, как только мог. Судя по мельканию свитков и баночек перед первым рывком, он «обмазался» алхимией по максимуму.

Ставка на множество «тикающих» скиллов и долгий изнурительный бой — с его стороны. Но Хэйт и не намеревалась его изнурять. Проверила — сработало так себе — нужно сменить тактику.

Она метнула игги с двух рук: каменные статуи не дергаются, по ним легко прицелиться. «Шпильки» ударили по глазам. Два критических попадания, а орчище и не думает помирать.

«Силен», — отдала должное противнику Хэйт. — «Но встречались и посильнее вражины».

Орк только-только вышел из окаменения, рванул к ней…

Ровно в радиус «сада камней». Он маловат, но зато сам скилл — великолепен.

Безумие Архимага: чхать на защиту. Тьма изначальная, тлен, каменные шипы… Едва игги вернулись — повторно отправились в полет.

Этот зеленый монстр все еще жив! Да иной босс бы скопытился от такого, а этот держится…

В ход идут склянки и фляги — алхимия. Рисковать и идти на сближение, чтобы нанести удар косичками? Есть способы менее надежного самоубийства…

Сад камней сменяется ошеломлением, приморозкой, осолбенением от лезвий тьмы…

Орк всё-таки выходит живым из этой убийственной серии. Оценивает расстояние, свое хп и… швыряет в противницу меч. Двуручная хреновина со свистом рассекает воздух. Бросок силен и стремителен, а Хэйт в замахе: вернулся Игг'Шадир.

Чешуепортация: верный друг и защитник ловит грудью клинок. Навершие из дымчатого алмаза застывает — Хэйт кажется, что на целую вечность — перед налитым кровью глазом.

Вспышка. Множество вспышек!

Битва завершена! Победитель: Игрок 2.

— Это был невероятный бой! — вновь проявляются звуки. — Вскоре состоится церемония награжде…

— Отправьте почтой, — прикрикнула Хэйт. — Некогда ждать.

Прежде, чем активировать кристалл мгновенного переноса.

Когда они с Шерри прилетели к Примо, всё уже было кончено. Нет, осада еще как бы шла: таймер в зале управления показывал еще девять минут до перехода в управление новым владельцам. Но появление нейтралов: сразу нескольких кланов из топ-100 — Кассиус на своем грифоне лишь опередил прочих — сломило попытки сопротивления Прайда и привлеченных ими сил.

Не помогла им и диверсия — это когда среди «обезьян с гранатами» затесались засланцы. И повоевали «не в ту сторону», устроив серию подрывов среди таких же «малышей». Разовая акция: дальше на них поставили метки, видимые всем союзникам. И «меченых» не подпускали дальше расстояния выстрела из лука.

Внутри Примо разгорелся самый жаркий и отчаянный бой. Враги бились, как львы. Но и этого не хватило — их ряды проломили «обезьяны» под всевозможными щитами. А дальше союз выбил уцелевших.

Прайд предпринял еще три попытки перевернуть ход сражения. Все — безуспешно.

Крылатую мглу приветствовали криками с остатков стен. Укреплению сильно досталось: гномы даже слишком ответственно подошли к выполнению своих задач. Теперь Ли Хао придется изрядно раскошелиться, чтобы восстановить обороноспособность уклепления.

— Мои поздравления, лидер Хэйт, — продемонстрировал отменную осведомленность глава «ветров». — Ваши заместители прекрасно себя проявили.

— И мои — вам, лидер Ли Хао, — улыбнулась глава Ненависти. — Не удивительно. Мои друзья — лучшие. Как и союзники. У меня есть кое-что, подходящее случаю. Прошу, примите.

Предложение обмена Ли Хао принял с видом легкой растерянности. Но оно тут же сменилось радостью. Презент — фейерверк со случайным набором огней и образом китайского бумажного дракона в финале фаер-шоу — не мог не понравиться китайцу.

И вскоре над новыми флагами, уцелевшими башнями и живописными развалинами на месте стен полыхали огни фейерверка. Восторженные вопли при появлении дракона чуть не оглушили Хэйт. Впрочем, Счастье и Ненависть тоже разделяли радость победы.

На старом заброшенном пирсе в Ла Бьен было тихо. Лазурное море пело свою ровную песню, низкие звезды норовили упасть в его волны. Хэйт сидела на деревянном настиле и слушала плеск воды. Релаксировала.

Рядом стоял золотой чемпионский кубок. По почте его не прислали: отправили вежливое послание с просьбой явиться за наградой. От бумаги (и от почтовой феи) веяло возмущением. Но получательнице было наплевать. Впрочем, за кубком она заскочила. Все остальные призы велела направить в ячейку гномьего банка.

Сумбурный день принес Ненависти два чемпионских титула. В групповом турнире — группа Лэя взяла кубок. В соло-турнире — Хэйт. За особый титул Чемпиона арены шла прибавка в десять единиц ко всем характеристикам для носителя титула и еще по пять — всем игрокам, состоящим в одном клане с Чемпионом арены. Бонусы титулов складывались. Правда, за групповой не от каждого мембера, а один раз за всех добавочка начислялась.

— Мне сказали, что вы здесь, — отвлек Хэйт от песни моря смутно знакомый голос.

— Догг? — удивилась художница.

За всё время с момента приема «квартета дублей» в клан она с парнями едва ли парой фраз и обмолвилась. Но искренне болела за них в турнире — того не отнять.

— Ага, — мечник помялся. — Мы посовещались и решили отдать его вам. Точнее, Лайфу, но Лайф потребовал передать кубок лидеру…

Догг присел на корточки и поставил возле кубка Хэйт еще один — тот, что им вручили за победу в команде.

— Ничего не понимаю, — призналась художница. — Это какая-то примета: держать трофеи рядом? Так мы их в клановом доме разместим.

— Думаю, я должен объяснить, — мечник тоже сел на краешек пирса. — Лайф. Дело в нем. С самого начала было в нем. Он очень болен, уже давно. Рак. Лайфферон — так называется одно из его лекарств. Мы с ним друзья… Ксунирр — двоюродный брат. Капсула — это место, где Лайф не чувствует боли.

— Мне так… — начала и замолкла Хэйт.

Так — что? Жаль? Нужна ли парню ее жалость — жалость, которую она сама ненавидела в направленных на нее взглядах?

Так — стыдно? За то, что считала парня «слабым звеном», а затем, когда он превосходно отыграл в финале, даже не похвалила?

Хэйт поняла, что ей просто нечего сказать.

— Мы хотели, чтобы он мог веселиться с нами, как прежде, — Догг так ушел в свои мысли, что, кажется, даже не расслышал девушку. — И пошли в Восхождение с ним. Лечение перестало помогать. Лайф, он… отчаялся. У него был плохой день. Он тогда нагрубил Хель: она настаивала на интенсивных тренировках, а Лайф… Наговорил лишнего.

— Хель ничего мне не говорила, — негромко сказала художница.

Скорее, себе, чем парню, который решил выговориться.

— Мы ей потом объяснили, в чем дело, — продолжил парень. — Чтобы она не обижалась на Лайфа. Позже Хель нас вызвала. Сказала, что в Риге проводят экспериментальное лечение болезни, как у нашего друга… Среди докторов есть ее соотечественница. Она обо всем договорилась. Деньги… Мы все скинулись, чтобы помочь семье Лайфа. А он — отказался. Представляете?

— Не особо, — честно ответила Хэйт. — Вы смогли его уговорить?

Хотя, если хорошенько задуматься, могла понять и гордость того, кто не хочет втягивать в свои беды друзей, и отчаяние того, кто многое потерял. Здоровье — это колоссальная потеря. Для каждого.

— Мы с ним поспорили, — Догг усмехнулся. — Лайф всегда был хорош в играх. Скорость реакции, расчет, принятие решений. До болезни… Победа в киберспортивном турнире была его мечтой. И тут появился тренер Лэй. Который намеревался победить в турнире. Если бы не вы, Лайф не смог бы попасть в его команду. Мы — так, прицепом к нему. За компанию.

— Вы поспорили на победу? — догадалась художница. — В турнире?

— Верно, — кивнул парень. — Если победим, Лайф с матерью полетят в Ригу. Локи их встретит в аэропорту. Поможет устроиться.

«И это за моей спиной уже обговорили», — по-доброму возмутилась глава Ненависти.

— Лайф какое-то время не сможет появляться в игре, — извиняющимся тоном сказал Догг. — Но он хотел бы остаться в клане. Сейчас так много желающих, что…

— Место в Ненависти будет ждать его столько, сколько нужно, — перебила парня Хэйт. — Пусть выздоравливает. Такого крутого адепта света менять на кого-то со стороны? Ну уж нет.

— Спасибо! — просиял мечник. — От всех нас. Если бы не вы, если бы не Ненависть… Лайф не получил бы этот шанс.

Парень ушел, а Хэйт еще долго сидела на пирсе. Звезды потускнели, рассвет вступил в свои права. Засияли на солнышке два золотых кубка.

— Когда всё перестало быть просто игрой? — наконец спросила она.

Но ни море, ни небеса в жемчужно-розовой рассветной дымке не знали ответа.

Конец шестой книги.