Операция «Спасти Лиса»

Зеродис действительно быстро составил план, причем серьезный такой, с размахом. То есть, вначале он поупирался, но быстро понял, что я этого так не оставлю.

Уже вечером мы, сидя в отеле, обсудили его, я, девушки и Зеродис в ноутбуке.

Пункт первый — я проникаю в музей, используя для этого свои таланты и ключи любого подходящего сотрудника. Охраны в музее, как он выяснил, нет, но система сигнализации и видеонаблюдения очень серьезная, и наблюдает за камерами служащий охранного предприятия, который сам по себе находится не в музее.

Пункт второй — Войс на пару с Зеродисом взламывает сервер видеонаблюдения после того, как Стелла каким-то образом подключится к линии передачи данных. В принципе, удивляться нечего, Стелла как-то даже операцию по взлому сотового оператора провернула, когда расследовала гибель своих отца и прадеда, она редкий самородок, иначе ее в Организацию[1] не вербовали бы.

Пункт третий — самый масштабный. Зеродис «положит» систему уличного видеонаблюдения, отключив камеры, выходящие на фасад музея. Там ничего сложного, камеры для слежения за уличным движением, не бог весть что, но все же.

Пункт четвертый — самый хитрый. Вот до такого я бы просто ни в жисть не додумался. После того, как мумия будет вынесена из музея и положена в автофургон, на место мумии кладется обманка. Что-то, что заполнит пустоту контейнера. Персонал музея не сразу обнаружит, что Этци украден: когда музей откроется, персонал не будет все проверять, потому что не будет знать о краже, а посетители заметят, что экспонат «не тот», не сразу.

В идеальном случае пропажу обнаружат уже после того, как я спрячу тело в горах. Все, шито-крыто.

— Два момента, — сказал я после того, как Зеродис изложил свой план. — Во-первых, нам нужна машина. Во-вторых, в этом плане нет никакого элемента возмездия, а я непоколебимо настаиваю, чтобы он был.

— Ну и какой мести тебе будет достаточно?

— Я хочу, чтобы этой «обманкой» стали останки отца или деда директора музея. Око за око. Когда на витрине окажется его собственный предок — ему будет проще заметить всю неправильность содержания мертвых в качестве экспоната.

— Справедливо, — согласился Зеродис.

— Справедливо, — согласилась Стелла.

— Некрасиво, — возразила Войс, — но я тут явно в меньшинстве… Нам тогда надо будет еще и вопрос доставки обманки в музей решать? А перед тем могилу раскопать, что тоже требует сил и времени?

Стелла задумалась и сказала:

— В принципе, выход есть. Дело в том, что тут неподалеку живет мой двоюродный дядя, и он — глава местной «семьи». Ничего такого, насколько мне известно, так, мелочи, проституция и контрабанда… Думаю, я смогу уговорить его дать мне фургон и пару крепких ребят.

Я ухмыльнулся:

— Если не захочет — скажи ему, что я приду к нему домой и съем его собаку на глазах у его детей.

Стелла едва не заскрежетала зубами от досады:

— Вот этого ты мог бы и не говорить! Знал же, что именно вытащит из моей памяти ассоциативная цепочка!

— Извини. Не то чтоб спецом. Но, в общем, пускай помогает, и тогда ему не придется со мной встречаться. К тому же, раз он местный, то Этци, может быть, его предок.

* * *

После того, как мы закончили обсуждение, я взял свой ноутбук и вышел якобы прогуляться. Забредя в какой-то темный парк, я вызвал Зеродиса по секретному протоколу.

— В общем, такие дела, — сказал я. — Месть директору — это само собой, а еще мне надо хорошо проучить вообще все музейное сообщество. Чтобы больше никто никогда и не мечтал снова найти останки моего друга и сунуть на витрину.

— И как ты собираешься это сделать?

— У тебя есть где-то поблизости поставщик оружия и снаряжения?

— Есть, конечно, а зачем?

— Мне надо тридцать килограммов тротила и четыре детонатора с таймером, который можно выставить на много десятков часов.

— Ни хрена ж себе… Что ты задумал взрывать?

— Ничего. Я просто заложу в музее тридцать килограммов взрывчатки и установлю таймеры на сто или больше часов, так, чтобы их нашли. Демонстрация моей решимости отстаивать право Лиса на упокой любыми методами, не считаясь ни с какими разрушениями и жертвами. И тогда любой музей трижды подумает.

— А если их не найдут? — спросил Зеродис.

— Днем, уже после того, как обнаружат взлом и кражу, ты сам сообщишь в полицию, что твой сообщник оказался прибацанным на всю голову и самовольно, вопреки плану заминировал музей.

— Что-то мне кажется, что ты темнишь. Ты же совсем другое задумал, да?

— Я не умею лгать. И потом, чтобы уничтожить музей, мне не нужна взрывчатка, хватит пары канистр с бензином. Я задумал ровно то, о чем тебе сказал.

— Повторяй за мной. Микулинцы.

— Зачем?

— Просто повторяй.

— Микулинцы.

— Париж соборной богоматери.

— Париж соборной богоматери.

— Веселая майка.

— Веселая майка.

— Я был на луне.

— Я не был на луне. Упс, не получилось.

— Миклухо-Маклаю никто не пишет.

— Миклухо-Маклаю никто не пишет.

— Паляныця.

— Паляныця.

— Хм…

— Хм…

— Да нет, «хм» это я уже думал вслух.

— А зачем я все это повторял? — полюбопытствовал я.

— Проверка на нейросеть.

— Это как?

— У меня появилось подозрение, что Войс могла написать для тебя нейросеть, которая лгала бы вместо тебя… Слушай, взрывчатка ведь не игрушки. Давай как-то иначе проучим музей.

— Хорошо. Тогда ты отключишь еще и сигнализацию на верхних этажах, чтобы я мог уничтожить самые ценные экспонаты.

— Не-не-не, мы же договаривались без вандализма.

— Ты сам отказался. Вариантов мало: либо я очень доходчиво демонстрирую готовность уничтожать музеи, перешедшие красную линию, либо просто беру и уничтожаю.

Зеродис помолчал.

— По краю ходишь. Если погибнут люди — мне придется пересмотреть свои взгляды на твой народ. Чтобы поставить точку, мне будет достаточно просто перестать финансировать Мастерса и клон погибнет, когда за неуплату отрубят электричество.

— А почему должны погибнуть люди? Если твой поставщик предоставит исправные детонаторы и если Войс правильно настроит таймеры — ничего не случится. А если будет взрыв — виноваты будут люди. То ли детонаторы бракованные, то ли Войс настроит плохо, то ли сапер попадется идиот.

— Кто ж тебя знает, вдруг ты сделаешь мину с ловушкой.

Я фыркнул.

— Ты на полном серьезе считаешь, что я могу сконструировать бомбу так, чтобы переиграть человека-сапера? Моего умения хватает только на то, чтобы втыкать детонаторы в брикеты и провода — в разъемы. Я мог бы облажаться с таймерами, потому выставить их попрошу Войс. И все путем.

Зеродис еще поупирался, но я его таки додавил: я не собираюсь быть сапожником без сапог. Расправляться с людьми, которые делают зло людям, но оставить безнаказанными тех, кто делает зло мне лично — это как-то неправильно.

— Ну ты и сравнил, — сказал в ответ на это Зеродис. — Наркоторговцы и ученые — это ни хрена не одна категория и близко.

— Понимаешь, я не чувствителен к гибели людей от наркотиков, потому что люди мне не «себе подобные». Я испытываю симпатию только к людям из своего окружения, абстрактные «люди», которых я никогда не встречал, для меня абстракция и есть. Зло, причиненное моему другу, для меня гораздо критичнее, чем сколько-то умерших наркоманов. То, как вы поступаете друг с другом, меня возмущает, но не вызывает жажды отмщения, если не затрагивает меня и мое окружение. Наказать музей важнее, чем наркокартель, потому что последний лично мне ничего не сделал.

И Зеродис в конце концов сдался.

* * *

Подготовка заняла у нас два дня. Дядя Стеллы действительно дал людей — двух немногословных парней с лицами, на которые не наложил свою печать высокий интеллект — и машину, неброский такой фургон с какой-то неброской рекламой на бортах. Чистка ковров вроде.

Зеродис не смог найти информацию о предках директора по сети. Верней, информацию о биографии он нашел, но не о местах захоронения. Потому в дело включилась Стелла. Она сумела, прикинувшись студенткой, которая пишет курсовую работу, выведать координаты кладбища, а затем без труда отыскала и нужную могилу.

Мы с двумя «мафиози» наведались на кладбище ночью, эксгумировали останки отца директора — ну и вонь, хоть и помер двадцать лет назад! — и упаковали в мешок для мусора.

Днем я выспался, проснувшись только для того, чтобы сходить на встречу с торговцем оружием. Мы обменялись паролями, я забрал из его багажника тяжелый баул и принес обратно в отель.

— Нахрена тебе взрывчатка⁈ — опешила Войс.

— Заставить музейных деятелей наложить в штаны. Взрываться она не будет… Ну, если ты правильно настроишь таймеры, с большим-большим запасом.

* * *

На вторую ночь мы начали действовать.

Я запасся скотчем и нанес визит директору музея, пожилому благообразному интеллигенту. Примотал его к его жене, затем к шкафу, отобрал ключи и документы, сфотографировал и взял отпечатки пальцев. Повезло, что он моего роста примерно.

— Вы не переживайте особо, — сказал я, — просто придется вот так вот посидеть до утра. А потом придет полиция и вас спасет.

Потом я вместе с парнями-мафиози поехал к музею, перед тем сменив лицо и отпечатки. Остановились на соседней улице и я двинулся к цели.

Ключи подошли. Сразу же заработала сигнализация внутри. Сирена не завыла — но лампа замигала.

— Директор Фернотти, — сказал я, глядя в камеру, и приложил к пульту палец. — Забыл кое-какие документы.

Сигнализация отключилась, я пошел по коридору к кабинету директора. Оператор меня еще пока видит. Вот кабинет, ключ подошел сразу. Внутри камер нет — все, я вне поля зрения.

Достаю телефон, тапаю по специальному значку. Идет вызов Войс.

— Да?

— Я в кабинете. Камер тут нет.

— Десять минут.

— Жду.

Возились они целых двенадцать, затем телефон зазвонил.

— Готово, — сказала Войс. — Камеры «зафиксированы».

— Понял, иду искать «экспонат».

Здесь у меня вышел затык: ключа-карты от прозрачного саркофага с Лисом нет. Я собрался уже применить силу, но передумал: чревато. Сигнализация ведь работает.

Вернулся в кабинет, пошарил в сейфе — ключ от него у меня есть — и там нашел ключ-карту. Подошла.

Ну что ж, старый друг, вот мы снова и встретились… Только не в Вигваме Каменного Хозяина, как я предполагал, а еще в «верхнем» мире…

Бережно вынимаю тело из холодильника — «деревянное», весит примерно те самые тринадцать кило, о которых говорила Войс — и засовываю в мешок. Наверное, это унизительно — оказаться в большом пластиковом мешке для мусора, но иначе пока не получится. А музей за это хлебнет лиха.

Снова достаю телефон.

— Лис со мной.

— Поняла, третья фаза.

На взлом у них ушло целых двадцать минут, которые я просидел на древнем подобии стула. Верней, это реконструкция, но точная, я на таких сиживал несколько тысяч лет назад.

Зазвонил мобильник.

— Камеры все, катафалк на подходе. Жди, пока мы завалим оператора.

«Завалить оператора» значит просто намертво положить оборудование охранной фирмы при помощи программы под названием «ядерная бомба[2]» или как-то похоже. План в том, что оператор просто не сможет следить за охраняемыми объектами, а их у него десятки. Вероятность того, что полиция приедет к музею, минимальна, а если приедет — ну, так «директор» же тут.

На это ушло пять минут, после чего я, следуя подсказкам Стеллы, полностью выключил сигнализацию и открыл дверь для помощников, несущих ящик, похожий на гроб, и мой рюкзак.

У нас ушло еще десять минут на то, чтобы положить останки отца директора в саркофаг Лиса, а самого Лиса — в ящик и там аккуратно пристегнуть ремешками и разложить мешочки со льдом.

— Выносите, — скомандовал я, — и на исходную. Я замету следы.

Закладываю заряды: один под столом в подсобке у кабинета директора, второй — в угол реконструкции какой-то древней могилы, третий прячу среди экспонатов. Готово.

Уходя, снова включаю сигнализацию, запираю дверь — все чин чином — и звоню Войс.

— Все, я ушел.

Теперь Зеродис наконец-то «отпустит» несчастного оператора, тот бросится перезагружать все системы и проверять объекты, и заметит, что в музее снова все работает. О том, что несколько минут музей был открыт, он узнать не должен.

* * *

Самый последний и самый тяжелый этап плана — доставка Лиса обратно. В машине меня уже ждут Войс и Стелла, двоих из ларца, одинаковых с лица, уже отправили восвояси.

— Войс, а ты чего тут забыла? — спросил я, усаживаясь на сидение.

— Пойду тебя подстраховать, — сказала она.

— В смысле?

— Пойду с тобой и понесу еду, аптечку и все такое. Ты же понесешь тело и не сможешь взять все остальное, а идти в горы без самых базовых вещей нельзя, твои же слова. Тем более ночью.

— Блин, ты и сама собралась идти в горы ночью? Плохая идея. Нет, правда. Я там гулял ночами еще давным-давно, мне не впервой. И то я. Тебе там точно нечего делать, уж поверь.

— Ну, тогда я дойду с тобой только до какого-то приюта[3] и останусь ждать, огонь разведу, тушенку подогрею. Ты возьмешь рацию на всякий случай, а я буду на связи.

Интересно, зачем это она? Нет, ну серьезно, Войс в меня влюбилась?

— Знаешь, Войс, ты берешь на себя слишком много хлопот ради временного бойфренда, который не сегодня, так завтра променяет тебя на кого-то более сисястого, — пошутил я.

— Когда променяешь, тогда и поговорим, — улыбнулась она.

— Да просто Войс не хочет, чтобы ты ее на кого-то менял, — хмыкнула Стелла. — Все понять не могу, что она нашла в антропоморфном людоеде, который заходит на фейсбук через гугл… по бумажке. Подумать только, мы освоили множество наук, создали технические чудеса, похожие на магию, пытаемся выбраться в космос — а некоторые девушки и по сей день превыше всего ценят в мужчине способность забить льва монтировкой. Увы и ах.

Я усмехнулся.

— Это нормально, Стелла. Ненормально, что люди поумнели со скоростью, многократно превышающей ту, с которой природа «программирует» инстинкты. Увы и ах, но вы все еще животные, управляемые инстинктами, и останетесь такими ближайший миллион лет.

* * *

Стелла довезла нас так далеко, куда смог заехать фургон, а затем вернулась на ближайшую базу, а мы пошли сквозь ночь вперед и вверх.

— Только это не та гора, — заметила Войс, когда мы выбрались из машины.

— Я знаю. То был Женский Вигвам, а это — Хижина Каменного Хозяина. Во-первых, если кто-то додумается снова искать Лиса — пусть себе обыскивает прежнее место. Во-вторых, у Хозяина как бы было более предпочтительное место захоронения. Тогда я похоронил Лиса там, где он погиб, потому что сам был ранен, а время поджимало, нас ждала война. Ну, у жен Хозяина не так весело, зато тихо…

Путь был труден для нас обоих, к счастью, Войс захватила фонари. К середине ночи мы добрались до горного приюта и передохнули, а затем я двинулся дальше.

Специальный ящик-ранец для переноски мумии, сконструированный по чертежу Зеродиса — не самая удобная ноша, но надо признать, что по-своему гениальная. Не знаю, сам он придумал или заказал какому-то инженеру — но идея развернуть ящик горизонтально лично мне в голову бы не пришла. Так что на самом деле задача моя несколько проще, чем если бы я решал ее сам.

Над головой — чернота неба, свет звезд и белеющая шапка вечной мерзлоты. Мой путь — туда, наверх. Знаю я там пару ну очень потаенных мест, хоть одно да сохранилось до сегодняшнего дня. Там Лис снова будет среди своих.

И я принялся карабкаться наверх. Когда-то вот так Лис, и сам раненый, из последних сил тащил наверх меня. Мог ли я когда-нибудь подумать, что однажды мне придется оказать ему ответную услугу?..

[1] Об Организации см. роман «Реликт».

[2] Слово «нюк» («nuke», сокращенно от «nuclear») — жаргонизм, означающий ядерную бомбу, хакеры же называют так программу, предназначенную для того, чтобы «положить» сервер или сайт.

[3] Горный приют — каменная или деревянная хижина, построенная в горах для путников.

Загрузка...