Медленное угасание

Глава восьмая

Гвен держала мобильный телефон в руке, которая внезапно ослабела и задрожала.

«Новое сообщение, — было написано на крошечном жидкокристаллическом дисплее.

— Прочитать сейчас?»

Она осмотрела Хаб: столы и ЖК-терминалы; кирпичные стены и опоры; водяную скульптуру и большие стеклянные окна между зонами; Тошико, которая склонила голову, работая над целой кучей инопланетных устройств, похожих на найденное в ночном клубе; и руку, плавающую в банке для хранения препаратов. Как, чёрт возьми, она могла поймать сигнал в этом глубоком подземелье, когда в некоторых частях Кардиффа ей это никак не удавалось?

Она тянула время. От этого сообщения зависело всё её будущее.

По крайней мере, она так думала. Она и Рис: она предполагала, что они смогут просто продолжать отношения – но это было всего лишь предположение. Они никогда не обсуждали это. Она даже ни разу это не обдумывала. Хочет ли она, чтобы они жили вместе до самой старости? Хочет ли она, чтобы Рис был отцом её детей? Хочет ли она вообще детей? Важные, важные вопросы, на обдумывание которых она так и не нашла времени. Так же, как обычно делают молодые профессионалы, она просто отбрасывала Важные Жизненные Вопросы в сторону и жила сегодняшним днём. Важные Жизненные Вопросы, такие, как ипотека и страхование жизни, были чем-то из того, о чём должны думать взрослые. И, несмотря на то, что она много раз говорила Рису прекратить вести себя как ребёнок, она до сих пор не считала себя взрослой. Не вполне.

Она по-прежнему колебалась. Её большой палец судорожно нажал на кнопку «Да» ещё до того, как она успела сообразить, что делает, и передумать.

«Прости. Мне правда оч. жаль. Если ты ещё разговариваешь со мной,позвони, пж. Я по-прежнему хочу, чтобы мы были вместе. Р.»

Чертовски стандартно. Даже в такой момент он не мог обойтись без стандартных сокращений.

Но раздражение было всего лишь ещё одним способом потянуть время. Гвен позволила раздражению рассеяться, чтобы понять, что она почувствует после этого. И она почувствовала облегчение. Совершенное облегчение. Они по-прежнему пара. Слава Богу, они по-прежнему пара.

Оуэн вошёл в Хаб со стороны помещения, где располагались бронированные стеклянные клетки, в которых содержались живые инопланетные особи до тех пор, пока Торчвуд не решал, что с ними делать дальше. Боже, её ведь тоже нельзя назвать высокоморальной, верно? И именно её несанкционированное и неразумное использование инопланетного устройства обнаружило их затаенные эмоции. Лучше просто скрыть их и продолжать жить дальше. Важные вопросы могут подождать до тех пор, пока они с Рисом немного не повзрослеют.

Она выбрала «Опции» и «Перезвонить» в меню телефона, потом посмотрела на экран, почти загипнотизированно, и перезвонила Рису. Ей пришлось приложить усилия, чтобы поднести мобильник к уху.

— Гвен? — его голос казался испуганным и далёким.

— Рис, слушай, мне так жаль.

— Мне тоже. Ты можешь простить меня?

— А ты можешь простить меня?

— Мы можем просто обменяться извинениями? — спросил он. — Отменить всё, что случилось, и вернуться к той точке, где мы были?

— Давай так и сделаем.

— Ладно… — Рис задумался; она знала, что означает это его молчание. — Когда я говорю «вернуться туда, где мы были», я имею в виду момент до ссоры, но после жаркого секса. Это нормально?

Гвен улыбнулась и отвернулась от Тошико и Оуэна, прикрыв телефон рукой.

— Это именно то, чего я тоже хотела. Но в смысле «давай будем продолжать с того момента». Эй, а где ты?

Пауза.

— Я в итальянском ресторанчике возле работы. — Снова пауза; но на этот раз Рис не думал, а мучительно пытался подобрать слова. — Слушай, Гвен, для меня ты единственная девушка. Я люблю тебя полностью и безоговорочно, так?

— Однако есть какое-то «но». Я чувствую.

— Но кто-то пытался похитить Люси.

Гвен подавила в себе желание сказать: «Ты обедал с Люси?». Это ничем бы ей не помогло. Кроме того, по голосу Риса она понимала, что он раскаивается. И что он по-прежнему любит её. Вместо этого она произнесла:

— Она сообщила в полицию?

— Да, но мы не рассмотрели номер на фургоне и не смогли описать парня, так что всё это получилось несколько неубедительно. Кстати, в конце концов нам пришлось общаться с твоим бывшим напарником, Энди. Не думаю, что я ему нравлюсь, даже в лучшие времена. Он ничем не помог.

— Я поговорю с ним. Подожди – какой фургон? Какой парень?

— Фургон притормозил у обочины, и какой-то парень пытался затолкать туда Люси.

Я ударил парня и вытащил её. Фургон просто уехал.

— Ого. Ты в порядке?

— Ободранные колени и раздувшееся эго. Первое заживёт; для второго понадобится какое-то время.

— Это связано с бойфрендом Люси? Наркоманом?

— Люси говорит, что нет, но я думаю, что да. Он не был тем парнем, который пытался затолкать Люси в фургон, но я задумался, не должен ли он кому-то денег, и тогда они пытаются похитить Люси, чтобы заставить его заплатить.

— Похоже на то, — когда мысль начала формироваться в её мозгу, Гвен почувствовала, как её лицо скривилось. Итог всего этого был очевиден, и он просто-напросто не нравился ей. — Рис, Люси есть где пожить?

По голосу Риса было понятно, что он уже думал о том, что только что пришло в голову Гвен, но он не хотел говорить об этом первым.

— Она не может пойти домой, и я не думаю, что отель – это хорошая идея. Она не очень хорошо себя чувствует.

— Другие друзья?

— У неё больше никого нет, кого бы она знала достаточно хорошо, чтобы напрягать их.

— Семья?

— В Саут-Шилдс[38].

— Рис… если отбросить все споры, которые у нас были или которых у нас не было недавно… я думаю, Люси должна пожить с нами какое-то время. Пока этот вопрос с похищением не будет решён.

— Думаю, это ужасная идея, — сказал он. — Проблема в том, что все остальные идеи ещё хуже. Гвен – ты не против этого?

Она сделала глубокий вдох.

— Если мы не против, то и я не против. Мы не против?

— Мы не против, — ответил он, и его голос был полон теплоты, заботы и любви.

— Тогда она может переезжать. Но она должна стирать свои вещи сама: я не хочу видеть её трусики в своей стиральной машине, хорошо?

Он засмеялся.

— Хорошо. Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю.

Повисла тишина, потому что оба ждали, пока собеседник повесит трубку. Этого так давно не случалось с Гвен, что она почти забыла, какие трепетные чувства это вызывает.

— Ты ещё здесь?

— Ага. Я на самом деле люблю тебя.

— И я. Давай отключимся одновременно. На счёт «три», ладно? Один… два… три. Они разъединились.

Возвращаясь в квартиру, которую она делила с Рисом, Гвен была необычно нервной. Стоя у двери с ключами в руке, она чувствовала, что ей не хочется открывать дверь. В их квартире был кто-то ещё. Кто-то посягал на их частную жизнь. И заходя в квартиру, она боялась почувствовать себя незваной гостьей.

Она слышала голоса, доносящиеся изнутри, и часть её хотела прижаться к двери и подслушать, о чём они говорят. Другая часть говорила ей, как это глупо, но ей было всё равно. А если они разговаривают о ней? Смеются? И вдруг они неловко замолчат, когда она войдёт?

Идиотка. Гвен всегда довольно энергичными пинками открывала двери заброшенных зданий и входила, улыбаясь и выкрикивая инструкции, а теперь она боялась войти в свою собственную квартиру. Возьми себя в руки!

Быстро, пока она не успела остановить себя, Гвен сунула ключ в замочную скважину, повернула его и толкнула дверь.

В конце короткого коридора в одном из кресел скрючилась Люси. Она выглядела, пожалуй, даже более худой, чем в последний раз, когда Гвен её видела: она казалась едва ли не истощённой. Волосы падали ей на лицо, и похоже было, что она плакала. Рис растянулся на диване на другом конце комнаты. Он выглядел усталым, но, увидев Гвен, обрадовался и вскочил с дивана.

— Привет, детка, — сказал он. — Проходи, садись. Чашку чаю? Бокал вина?

— Звучит здорово.

— Что именно?

— Чашка чаю и бокал вина. — Она подошла и поцеловала его, а он обнял её за талию, позволив её сумке соскользнуть на пол. Поцелуй должен был быть лёгким, но он перерос во что-то более долгое, во что-то, что могло бы превратиться в полноценный секс, если бы в их квартире не было гостьи.

— Привет, Люси, — сказала Гвен, высвобождаясь из объятий Риса. Ей было удивительно приятно видеть, как их новая соседка по квартире откровенно изучает свои ногти.

— Привет, — ответила Люси. Её голос был тусклым, невыразительным. Казалось, ей не хватает энергии; ничего удивительного, подумала Гвен, учитывая, что с ней произошло.

На маленьком столике возле кресла стояла пустая тарелка. Заметив направление взгляда Гвен, Рис сказал:

— Люси проголодалась после того, что случилось. Я приготовил ей немного ризотто. И бекона. И сыра.

Гвен посмотрела на пустую тарелку на полу у кресла.

— Было бы грубо, если бы я не составил ей компанию, — добавил Рис. Он сжал рукой её задницу. Она напрягла мышцы, чтобы приободрить его.

Гвен хотела высказаться о Рисе и еде, но прикусила язык. Отчасти потому, что она отчаянно не хотела начинать новую ссору, но ещё и потому, что она с некоторым удивлением поняла, что футболку Риса больше не натягивает его намечающийся пивной животик. Его пресс был почти плоским. Фактически даже почти накачанным.

— Ты хорошо выглядишь, — сказала она. — Я понимаю, почему преступники тебя испугались.

Рис широко улыбнулся.

— Я налью тебе большой бокал вина и большую кружку чаю, — сказал он и с гордым видом направился на кухню.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Гвен, усаживаясь на диван напротив Люси.

— Ужасно. Со мной никогда не случалось ничего подобного, — она вздрогнула. — Должно быть, ты на своей работе постоянно это слышишь.

— И я каждый раз очень серьёзно это воспринимаю. Не волнуйся – ты не статистическая величина. Ты – друг. — Друг Риса, чуть не добавила она, но решила, что это будет нетактично.

— Твой коллега совершенно не выглядел заинтересованным.

— Не позволяй Энди дурачить тебя. Он действительно хороший офицер полиции. Ты описала ему человека, который на тебя напал?

Люси кивнула.

— Насколько могла. Я не очень хорошо его рассмотрела. Всё произошло так быстро.

— Её лицо неожиданно конвульсивно поморщилось. — Только послушай меня – я говорю штампами! — выражение её лица стало несчастным. — Я хочу есть, — жалобно сказала она.

— Это шок, — утешила её Гвен. — Это пройдёт. Хороший сон тебе поможет. — Я тоже говорю штампами, подумала она.

— Он был выше меня. Между прочим, чай заваривается. — Рис вышел из кухни с двумя бокалами вина. Он передал один Гвен и хотел протянуть второй Люси, но заметил, что Гвен покачала головой. — Шок? — беззвучно спросил он. Гвен кивнула, и он сделал глоток из бокала, как будто с самого начала это планировал.

— Ты в курсе, что это стаканы для виски?

— Не придирайся только потому, что у нас гость.

Гвен снова переключила внимание на Люси.

— Итак, тот мужчина – выше тебя?

— И стройнее, ублюдок, — продолжал Рис. — И с бритой головой.

— Как он был одет?

— Ты понимаешь, что это не твоё дело? Тебе не нужно начинать расследование. — Он улыбнулся, чтобы это не прозвучало резко, и сел на диван рядом с Гвен. — Он был одет в что-то вроде юбки-брюк, только для мужчин.

— Брюки-карго?

— Да, думаю, это они.

— Откуда ты знаешь, какая разница между юбкой-брюками и карго?

— Потому что у тебя в шкафу три пары юбок-брюк, которые ты несколько лет не надевала.

— Ты копаешься в моих вещах?

— Я в них не копаюсь, я просто знаю, что там есть.

— Ты не пытался их надеть, а?

Рис покачал головой.

— Они на меня не налезут. Пока. — Он любовно похлопал себя по животу. — Дай мне немного времени.

Люси переводила взгляд с Риса на Гвен и обратно.

— Прости, — сказала Гвен. — Слушай, я понимаю, что это неудобно, но Рис кое-что о тебе рассказывал. Как ты думаешь, это может быть связано с твоим парнем?

Люси пожала плечами.

— Рикки даже телефонный звонок сделать не может, не говоря уж о том, чтобы в одиночку организовать похищение. Я просто не представляю, как он может быть замешан в этом.

— А его друзья?

— У него нет друзей. Только знакомые. Люди, с которыми он вместе принимает наркотики. Люди, у которых он их покупает.

— А они могли хотеть навредить тебе? Возможно, использовать тебя, чтобы заставить Рикки заплатить им деньги, которые он задолжал?

Люси поморщилась.

— Он бы ничего не заметил. Ему было бы всё равно.

Гвен хотела спросить ещё что-то, но тут у неё зазвонил телефон. Она потянулась за ним, и у неё появилось нехорошее предчувствие.

— Торчвуд? — спросил Рис с безразличным видом и безразличным тоном.

— Что такое Торчвуд? — спросила Люси.

— Мне кажется, это что-то вроде элитной полицейской группы, которая борется с терроризмом, — продолжал Рис. — Как-то так. Я прав?

— Почти, — сказала Гвен, беря телефон. На дисплее было всего одно слово – «Торчвуд», дальше шёл почтовый индекс. Почему-то, несмотря на то, что в телефоне был только один шрифт, слово «Торчвуд» казалось более весомым и грозным. — Рис, я…

— Я знаю, — он подался вперёд и коснулся её руки. — Иди. Иди и будь осторожна.

— Спасибо. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Она встала и вышла, даже не потрудившись сменить блузку, потому что, раз Джек звонил – значит, что-то случилось. Это никогда не было удобно, и никто никогда не спрашивал об этом, но дела всегда были важными.

Когда дверь квартиры захлопнулась за ней, она услышала доносящиеся изнутри голоса. Голоса, которые говорили о ней.

Проезжая по Кардиффу, она при кроваво-красном свете закатного солнца сверялась с картой, которую держала в руке. Ей пришлось направиться к докам, в район, который она помнила ещё со времён работы в полиции. Место, куда сбрасывались старые газеты, где ржавые чёрные подъёмные краны тощими руками тянулись к небу, место, которое всегда казалось тёмным и дождливым.

Она припарковала машину и отправилась искать команду. Она нашла Оуэна и Тошико стоящими на бетонном причале и смотрящими на бушующую чёрную воду реки. Внедорожник был припаркован несколькими футами дальше, рядом со складом, сделанным из какого-то гофрированного железа. Тошико держала в руках один из своих портативных сканеров. Похоже было, что она отсоединила его от машины. Лицо Тошико освещалось призрачным красным цветом.

— Я встречу тебя с лунным светом, гордая Титания, — сказал Оуэн.

— Должно быть, существует порно-версия «Сна в летнюю ночь», которую ты видел, — парировала Гвен. — Это единственная возможность для тебя узнать что-нибудь из Шекспира.

— Я изучал эту пьесу в школе, если хочешь знать, — он казался уязвлённым.

— И?..

— Ладно, и ещё есть «Эротический сон в летнюю ночь», но, клянусь, я его не смотрел. Уже несколько лет.

Гвен молча смотрела на него.

— Его даже на DVD нет, — добавил он. — Думаю, он только на «Бетамаксе» выходил.

— Где Джек? — спросила Гвен у Тошико.

Тошико посмотрела вверх. Гвен проследила за её взглядом.

Джек стоял на крыше склада, шинель развевалась на ветру за его спиной. Его взгляд скользил сквозь воду, словно странный маяк.

— Как он забирается в такие места? — пробормотала Гвен. — Если я пытаюсь пойти за ним, у меня сбивается дыхание, а он остаётся свежим, как маргаритка.

— Я думаю, он телепортируется, — ответил Оуэн.

— Взлетает. — Тошико снова перевела взгляд на экран сканера. — В его ботинки встроены антигравитационные приборы. — Она посмотрела в глаза Гвен. — Шучу, конечно. Когда мы приехали, он уже был там.

— Что вызывает очень важный вопрос: что мы здесь делаем?

— Здесь какая-то активность популяции долгоносиков, — сказал Оуэн. — Они все внезапно начали перемещаться – их много видели по всему городу. Сначала мы думали, что они за кем-то гонятся, но Тошико проанализировала их передвижения, и она считает, что это за ними кто-то гонится. Что-то их напугало.

— Что-то напугало долгоносиков? — нахмурилась Гвен. — Это не то, с чем я хотела бы столкнуться тёмной ночью. — Она огляделась по сторонам и внезапно поняла. — На пристани. У реки. О Господи, мы ищем то, что охотится на долгоносиков – чем бы оно ни было, – правда?

— То, что убило долгоносика, которого мы нашли в другой день, — заметил Оуэн. — Это отвратительно. Просто ужасно. Это какая-то разновидность хищника-вожака, и это не то, что нам хотелось бы видеть в Кардиффе. Так что нам нужно разыскать его, поймать и забрать с собой в Хаб. Причём излишне напоминать о том, что никто не должен нас заметить. И пока мы этим занимаемся, долгоносики ни на кого не должны напасть.

— А завтра, — неожиданно пробормотала Тошико, — мир во всём мире и доказательство гипотезы Римана[39].

Джек стоял у края причала, хотя Гвен не видела, как он спустился с крыши. Где-то у него за спиной в их сторону светил фонарь, обрисовывая силуэт Джека белым светом и отбрасывая его тёмную тень на бетон, гудронированное шоссе и траву.

Гвен кивнула на прибор, который держала в руках Тошико.

— А что эта штука делает?

— Отслеживает долгоносиков, — ответил Джек.

— Я не знала, что мы можем отслеживать долгоносиков.

— Я думаю… — начала Тошико.

— Оуэн говорит мне, что температура их тела ниже человеческой, — продолжал Джек. — Они не совсем хладнокровные, но близко к этому. Тошико нашла способ использовать инфракрасные изображения с военных спутников, чтобы отслеживать что-либо определённого размера, перемещающееся шагом или бегом и имеющее температуру тела ниже нормальной.

— Если только в Кардиффе на свободе не слишком много пингвинов, — добавил Оуэн. — И давайте посмотрим правде в глаза – происходили и более странные вещи – мы должны уметь отличать долгоносиков от чавов[40].

— Простите… — прервала его Тошико.

— Если мы можем это сделать, — сказала Гвен, тщательно подбирая слова, потому что она знала, что что-то пропустила, — то мы, конечно, должны убрать долгоносиков. Спасти несколько жизней.

Джек покачал головой; свет за его спиной превратил этот жест в драматичную игру теней.

— Они проводят время не на улице, и Тошико не может отслеживать их там. Кроме того, мне нужно знать, как они перемещаются, как живут, как размножаются, чтобы определить их социальную структуру.

— И какая от этого польза?

Тошико перевела взгляд с Гвен на Джека.

— Простите, но…

— Таким образом, — продолжал Джек, — я могу найти способ избавиться от них навсегда. Это как улитки. Можно охотиться на отдельных особей с этого момента до Судного дня, но если ты знаешь, что они не любят перемещаться по острому, ты можешь разбросать колотую яичную скорлупу по краям своего сада, и они никогда туда не вернутся. Мне нужно найти эквивалент колотой яичной скорлупы для долгоносиков.

— Можете вы прекратить разговаривать? — резко воскликнула Тошико. — Я хочу кое-что сказать!

— Давай, Тош, — сказал Джек. — Мы слушаем.

— Я обнаружила двенадцать сигналов, которые, как я считаю, являются долгоносиками. Они все двигаются в одном направлении, с примерно одинаковой скоростью. Восемь из них перемещаются через склады рядом с нами либо по крышам. Остальные четверо двигаются под нами. Полагаю, они должны быть в канализационных трубах. — Она замолчала, изучая сканер. — Этот сканер получает обработанный сигнал с тепловыми характеристиками со спутников с некоторой задержкой, но я думаю, что все долгоносики в данный момент либо здесь, либо уже прошли мимо нас.

— Но если они прошли мимо нас… — начал Оуэн.

— То мы в ловушке между ними и тем, что за ними гонится, — закончил Джек. Что-то зарычало на них с дальнего конца пристани.