Меченная демоном

ГЛАВА 9 в которой все идет наперекосяк

Перед глазами дрожали и сливались разноцветные пятна. Наконец осталось только два: в одном я узнала бледный профиль Яррей, а другое, надо понимать, сгусток алого пламени у нее за плечом. Пламя давало больше тени, чем света, выхватывало из темноты дощатые бока каких-то коробов, ларей, массивы тюков.

Я села. Пол покачивался, снаружи приглушенно плескала вода. Не доверяя вестибулярному аппарату, пережившему муки порта, я на четвереньках подползла к чародейке. Та водила руками над Зешш-Итео, который лежал навзничь и редко моргал. Что с ним сотворил Укротитель?

- Мощные Тормозящие чары. Я сделаю все, что смогу, но все равно отходить будет несколько боев, - хмуро отозвалась Яррей, и я поняла, что вновь думала вслух.

Уф, могло быть и хуже. Чары хотя бы действуют только на близком расстоянии. Было б то заклятье, лежал бы лежнем до тех пор, пока мы не отыскали бы носитель (что затруднительно и довольно-таки противно: обычно их вводят внутрь).

Закончив с демоном, мажиня дала волю негодованию:

- Почему так долго? Порт уже начал закрываться. Я чуть с ума не сошла! - свистящим шепотом выпалила она.

У меня внутри извергся маленький, но очень злой вулкан.

- Долго?! Да мы четыре перезвона ждали, когда откроется клятый порт! Попали в лапы Гильдии! Чудом спаслись! А она еще недовольна, долго, видите ли! - голос сорвался на самой высокой ноте, я надсадно закашлялась.

- Тише, тише, - чародейка замахала руками с паническим выражением на лице. - Нас могут услышать.

Не поняла? Мы ведь вроде как в безопасности на корабле. Или нет?

- Яррей, в чем дело? - я тоже перешла на зловещий шепот.

Та опустила голову, будто провинившийся ребенок.

- Я чуть было не провалила легенду. Глупо вышло: у всех на виду выронила сумку, из нее вещи посыпались. Капитан как увидел спектральный определитель, в лице переменился. "Откуда?" спрашивает. Я соврала, что от наставника осталась, храню, как память. Ну, он вроде бы поверил. Только с тех пор меня ни на звяк одну не оставляют. Постоянно рядом либо сам капитан, либо один из его заместителей. Я все думаю, видел ли кто, что пирамидка начала менять цвет? Если да, то все пропало.

Ох уж эта мне паникерша!

- А ты не думала, что просто-напросто приглянулась капитану, и таким образом он проявляет заботу? Ведь молодая женщина на корабле - это...

- О, сьер Ворон сама любезность, - даже в неровном свете магического светильника было видно, как покраснела молодая женщина. - Но я чувствую, что он не доверяет мне.

Грех не воспользоваться такой оплошностью.

- Ах, он для нас уже просто Во-орон? - с ехидцей протянула я. - А как же Вечная Любовь?

Негасимое пламя зафыркало, зашипело, как разъяренная кошка. Я ожидала, что чародейка ответит в своей обычной язвительной манере, к примеру, пройдется по поводу моего лица, которое впервые видела без покрова. А потом мы, само собой, поссоримся, выпустим пар и разойдемся, умиротворенные. Однако она сдержалась и почти миролюбивым тоном(!) попросила:

- Давай не будем тратить время на взаимные оскорбления. Мое исчезновение могут обнаружить в любой момент, и тогда... - она поежилась.

Страхи чародейки казались мне сильно преувеличенными, о чем я не преминула сообщить:

- Моряки, конечно, магов недолюбливают, но не до такой же степени, чтобы из-за профессиональных счетов бросать за борт.

- О, за борт меня не сбросят, - Яррей невесело усмехнулась. - Всего лишь закуют в ректонит и продадут в рабство. Капитан был так любезен, что поведал мне о роде своих занятий.

О боги... Вернее, одна конкретная богиня, есть ли предел твоей жестокости? Как ты могла подсунуть нам пирата-маготорговца?

Я могу влиять только на твой Путь, не на ее, проскрипел в голове сварливый голос. Похоже, Владычица Путей тоже не слишком довольна развитием событий.

Маготорговцы - явление не новое. Вопрос в том, каким ветром одного из них занесло в Южный Причал. Для этого надо быть либо самоубийцей, либо больным на всю голову, либо запредельно наглым. Один шанс на миллион, что маготорговец выживет в Великом Навире.

Маги и пираты, охотники и жертвы. Вот только роли постоянно меняются.

Представьте себе реку, кишащую зубаньями. Стайка таких рыбок может в считанные тики превратить человека в остов без единого кусочка плоти. В родной стихии зубаньи всемогущи. Но вытащите одну из них на берег (будьте готовы расстаться как минимум с парой пальцев), и она окажется совершенно беспомощной.

Представьте себе, что река - Великий Навир, а Гильдия - стая зубаний. В нашей стране магов в десятки раз больше, чем во всем мире. Увы, вся сила Гильдии - в (вынужденном) единстве. Обезвредить отбившегося от стаи мага-одиночку проще простого. Есть особый сплав, ректонит называется. Закуйте мага в ректонит, и сила замкнется внутри, ее нельзя будет ни расходовать, ни накапливать. Кстати, это единственное вещество, которое действует на Пожирающих души. В Навире сплав под запретом (исключение - Демонов Склеп), а вот за его пределами в свободном доступе. Отчасти именно поэтому наша страна отгородилась от внешнего мира горными массивами и береговыми рифами. До сего момента пираты казались мне своеобразным щитом: из-за них гильдийцы не сунут носа за границу. То, что добычей маготорговцев может стать кто-то из нас, в голову почему-то не приходило. А должно бы. Вольно же мне наступать второй раз на одни и те же грабли!

Мозг усиленно искал выход из сложившейся ситуации.

- Тебе надо утроить усилия по обольщению этого пирата, - решила я наконец. - Если он в тебя по-настоящему влюбится, демона-с-два кому продаст. А то, глядишь, и поможет за просто так.

Яррей покачала головой:

- Ты просто не знаешь, КАК он ненавидит магов. Ты бы слышала, как он о нас говорит. Это не профессиональное, это личное: сьер Ворон как-то обмолвился, что гильдийцы очень дурно обошлись с его сестрой.

Я закусила губу. К сожалению, некоторые маги убеждены, что люди - существа низшего сорта, и обращаются с ними соответственно. Естественно, все истории, порочащие честь Гильдии, замалчиваются. Взятки, запугивание, стирание памяти - в ход идет все. Оказывается, иногда выходят проколы.

- Что ты предлагаешь делать?

- Сидеть в трюме. Если капитан вас увидит, сложит один плюс один и получит два. Тогда нам всем конец: ректонита у него предостаточно.

Время тянулось, как густой сироп. Каждый долгий, как вечность, миг был наполнен тревогой. За отца. За Яррей. За демона. За себя. Чтобы делать хоть что-то, я развила суету вокруг Зешш-Итео, устроила ему роскошное ложе из тюков. Потом оборудовала отхожее место, закляв от запаха пустой бочонок. Потом принялась исследовать трюм. Ничего особенного. Единственная находка, стоящая внимания - ящик с галетами, за который пришлось сразиться с ударными отрядами корабельных крыс. Ну и прыткие же твари! Вдоволь погоняв грызунов шаровой молнией, я поняла, чем себя занять.

Чары... В юности я грезила о них отчаянно и безнадежно, как безногий может грезить о горячем скакуне. Пирамидка в моих руках раз от раза упрямо окрашивалась в цвет индиго, но я убедила себя, что я вне спектра, что способности проявятся, только нужен небольшой толчок. Отсюда все мои эскапады: чтобы проявить белого мага, требуется сильная эмоциональная встряска. Схватка с демоном - куда уж сильнее? Судьба сыграла странную шутку: дождись я посвящения в подмастерья и узнай, как можно повысить уровень, как пить дать в лепешку разбилась бы, лишь бы выслужить Пожирающего. А потом, будто одного раза было мало, выкинула еще один трюк: Зешш-Итео все-таки добавил мне силы, хотя я этого не желала. Но будь я проклята, если не собираюсь ее использовать!

Чары... кружево чистой силы. Одно и то же плетение дает разные результаты, смотря в какую стихию его облечь. В теории каждый маг может использовать любую из стихий. На практике ограничиваются одной-двумя: чем больше маг отождествляет себя с избранной стихией, тем легче дается волшебство, и тем оно мощнее. Яррей, к примеру, выбрала огонь, который отражает ее пылкую (и вспыльчивую) натуру. Отец предпочитает землю, да он и сам как скала. А мне после долгих лет заклинательства легче всего поддается металл.

Говорят, что, используя сразу несколько стихий, можно заработать проблемы с психикой. Но искушение слишком велико. Я знаю одну-единственную чару, но знаю ее назубок. Ну-ка, попробуем...

- Ди?

Голос демона отвлек меня от экспериментов со сгустком негасимого огня. От тех, которые делала Яррей, он отличался меньшими размерами и сине-зеленым цветом (все-таки не удалось до конца очистить чару от влияния металла). Я пыталась заставить пламя следовать за мной, но сгусток то зависал на месте, то суматошно носился по трюму, так и норовя что-нибудь поджечь.

- О, очнулся наконец, - обрадовалась я. Какая-никакая, а компания.

- Где мы? - Зешш-Итео диковато озирался.

- Да корабль это, корабль.

Демон с недоумением разглядывал свое ложе, словно гадая, откуда оно могло взяться. После продолжительного молчания я неловко спросила:

- Ты как вообще?

- ?

- Может, болит что-нибудь?

Да что за чушь я порю? Но язык, стосковавшийся по речи, молол что попало:

- Ты уж извини, придется посидеть взаперти до конца плавания.

- ???

На бедного Зешш-Итео было жалко смотреть: челюсть упала, глаза выпучены, того и гляди начнет щипать себя, чтобы проснуться. Оно и понятно. Понятие "человечность" даже близко не передает отношение мага-хозяина к слуге-демону. Чего уж там, я сама показала себя не с лучшей стороны. Удобно попрекать и третировать того, кто полностью в твоей власти.

- Гм, послушай, я тут хотела извиниться перед тобой, гм, - я запнулась. Обращения "демон", "душеглот" и другие прозвища, которыми я его щедро одаривала, вдруг показались неуместными.

- Гм, Зешш? - рискнула я.

Тот скривился. Н-да, пожалуй, неудачная мысль. На древнесарийском "зешш", наверное, означает нечто вроде "высасывать-и-глотать". А что, если...

- Итео?

Он просительно заглянул мне в глаза:

- Хочу быть Ллоем.

Ну нет, так далеко мое свежеприобретенное сострадание не простиралось. Впрочем, он и не настаивал.

На том с лирикой было покончено. Настал черед насущных проблем.

- Как долго ты можешь протянуть без пищи? - прямо спросила я.

За что уважаю Зешш-Итео, так это за то, что он никогда не играет в непонятки.

- Раз, два, три, четыре. Четыре дня и еще полстолько, - он считал, старательно загибая пальцы. Вообще я заметила, что чем дольше демон "голодает", тем сильнее проявляются природные данные тела-носителя.

- Уверен?

Он вздохнул:

- Пробовал. Хотел уйти. Ушло... одно тело.

Четыре перезвона минуло, осталось два. Негусто. Впрочем, мелкой хвостатой живности в трюме предостаточно. А пока демон еще вменяем, надо прояснить некоторые важные вопросы.

- Знаешь, мне сказали что между нами необычная связь. Ты понимаешь, о чем речь?

Он кивнул.

- А объяснить можешь?

Зешш-Итео принялся массировать виски.

- Связь - это больно. Тяжело. Давит, - он потер шею. - С тобой не так. Словно ты и я - это одно.

Бездна, вот тут я испугалась не на шутку. С самого начала мне было на редкость уютно в компании Ллоя, будто наедине с самой собой. Это беспокоило, но совсем чуть-чуть. К тому же я нашла, чем обяснить свои чувства. Когда обнаружилось, что он демон, все изменилось. Ощущать внутреннее родство с Пожирающем души мерзко и противоестественно, даже мысль о совокуплении с удавом мне так не претила. Надо ли объяснять, почему я страстно желала отделаться от "слуги" и что было сил отбрыкивалась от навязанной богами миссии?

- Когда... - в горле пересохло. - Когда связь возникла?

- Когда посмотрел в глаза, - бесхитростный ответ Зешш-Итео стал последней хворостиной в мой погребальный костер.

Папа был прав.

ЭТО болезнь.

ЭТО началось давно.

ЭТО уже безнадежно?

Посмотрим.

Я стиснула зубы. Без боя не сдамся!

Когда я вывалила свои озарения на Яррей, та удрученно покачала головой:

- Вот что творит изоляция в замкнутом пространстве.

Мне стало обидно. В качестве сокрушительного аргумента я пересказала мажине слова отца и Укротителя, обильно снабдив их своими комментариями.

- Хорошо-хорошо, я над этим подумаю, - подозрительно ласково отозвалась та. - А ты мозг не напрягай, отоспись, помедитируй, книжку вон почитай, - она сунула мне затертый томик поэзии.

Я топнула ногой. Ее неверие еще выйдет нам боком!

Отчаявшись убедить Яррей, я взялась за демона:

- Послушай-ка, ты ведь жил сотни раз. Напряги извилины! Ты обязан помнить, как распутать стоклятую связь.

Но Зешш-Итео только руками развел.

- Не могу. Новое тело - новая память.

Вот гадство! Богиня, ну ты-то что молчишь?

Но вскоре проблему Связи заслонила непосредственная угроза.

Голодный демон.

Отведав крысятины, Зешш-Итео никого не узнавал, прятался по углам и с тупым упорством грыз деревянное днище трюма. Однако с каждым боем он слабел все больше.

- Он не насыщается, - кусала губы Яррей. - Объем крысиной души слишком ничтожен.

- Но их же здесь много, - я хваталась за эту истину, как утопающий за соломинку.

- Попробуй напои умирающего от жажды из пипетки, - соломинка позорно затонула.

Вскоре после этого разговора чародейка приволокла огромного лосося.

- Ты не представляешь, каких трудов мне стоило его позаимствовать, - промолвила она, утирая пот.

Однако ее подвиг оказался напрасным: человек-крыса с аппетитом слопал угощение, но демону от этого лучше не стало.

- Как думаешь, это можно принять за доказательство теории об отсутствии души у рыб? - в Яррей не вовремя проснулся ученый. Нашла время размышлять на отвлеченные темы!

- Сделай хоть что-нибудь, - взвыла я. - Он погибает!

Мажиня закатила глаза.

- Диянни, собери мозги в кучку. Это же Зешш-Итео. Смерть для него все равно что для нас послеобеденный сон.

А то я не знаю.

- Сама собери! Что будет, если он умрет вот так? Куда перейдет сущность Пожирающего?

Настал черед Яррей задуматься.

- Вероятно, в ближайшее тело.

Вот-вот, и я о том же. Кто у нас "ближайшее тело"?

Мажиня запустила пальцы в шевелюру.

- Мне надо все обдумать.

На следующий день чародейке долго не удавалось ускользнуть из-под бдительного ока капитана. Едва припортовавшись, она заявила:

- Я вижу лишь один выход - пожертвовать кем-то из экипажа.

Хладнокровно выбрать и принести жертву? Брр. Я не пошла бы на такое даже ради спасения собственной души. Не говоря уже о том, что вся конспирация полетит в бездну. Впрочем, у меня созрело другое предложение:

- А давай ты откроешь порт с корабля в Навир и обратно?

Для меня этот вариант был вдвойне притягательным. Там оставалась хоть какая-то лазейка для совести: убийство и обездушивание обернулось бы самозащитой. К тому же, мне просто необходимо узнать, что с отцом. Последние слова, которые я от него услышала, не сулили ничего хорошего.

Но соратница энтузиазма не проявила.

- Это же страшный риск! Во-первых, корабль движется, вместо трюма мы можем перенестись в морскую пучину. Во-вторых, гильдийцы наверняка успели отследить все мои порты. В-третьих, пираты меня непременно хватятся... - она привела еще массу разумных и веских причин, с каждой из которых я поневоле согласилась.

Порешили на том, что Яррей приложит все силы, чтобы убедить капитана встать на якорь у ближайшего острова. С видом жертвенной девы молодая женщина пообещала, что ради дела позволит "сьеру Ворону" себя поцеловать. В щечку.

Однако я почему-то не могла отделаться от ощущения, что мажиня не горит желанием спасать демона, да и "пожертвовать кем-то из экипажа" предложила проформы ради, наперед зная, что я отвергну эту идею. Но ведь это абсурд! Чародейка заинтересована в Зешш-Итео, как никто другой. Правда, не знаю, почему. Будь на ее месте я, возжелала бы стать сильнейшим магом мира, но амбиций у Яррей отродясь не водилось. Однако и любовью к приключениям она раньше не отличалась, а вот поди ж ты, бороздит Гиблое море, притворяется льоосской барышней и заигрывает с пиратом-маготорговцем. Я давила и душила подозрения, но они все равно просачивались в мысли струйками ядовитого дыма.

А время шло. Тик за тиком, звяк за звяком, бой за боем. Каждое мгновение укорачивало отмеренный нам с демоном срок...