Меч демона

1

Сэр Торкил предложил им пони, от которых Рори, к великому облегчению его спутников, отказался, однако с полдюжины молодых Кэмпбеллов верхом выехали вперед, возможно, на разведку. Совсем другое дело – кожаные плащи: Торкил настоял, чтобы они взяли но одному, и никто особенно не возражал. Он предлагал им и башмаки, но все знали, что ноги, непривычные к обуви, и уж тем более к неразношенной обуви, тут же собьются в кровь, так что от башмаков с благодарностью отказались.

Короткий переход привел их к Лох-Файну – заливу длиной сорок миль, как объявил Хэмиш, протянувшемуся аж до мыса Кинтайр и острова Батт. Поскольку дождь скрывал все на расстоянии выстрела из лука, эти сведения не произвели на Тоби особого впечатления. Он никогда еще не видел моря, и даже запах его был ему непривычен. Стоял час отлива, и гладкие серые камни были покрыты странными растениями и ракушками. Ему хотелось бы посмотреть на морские суда, которые, по словам Хэмиша, должны стоять на якоре у Инверери, однако пришлось удовольствоваться видом чаек и маленьких рыбацких лодок, лежавших почти у каждого дома в окружении странного вида снастей.

– Рыболовные сети, – без особой необходимости пояснил Хэмиш. – А это корзины для ловли лобстеров. Вот на этом они вялят рыбу, верно, мастер Макдональд? А вон, смотри-ка, настоящий гарпун!

Если верить Рори, они прошли всего в миле от самого Инверери-Касла, но дождь целиком скрыл его от них. Вряд ли нашлось много безумцев, жаждущих погулять в такую погоду, а те, кто по долгу службы выглядывал незнакомцев, были бы разочарованы, увидев Кэмпбеллов из Ширы. Беглецы не встретили ни души.

Путь их лежал на восток, по узкой и неровной тропе, петлявшей там, где горы встречались с морем. Должно быть, в прилив тропа становилась непроходимой. Хэмиш шмыгал нетерпеливой гончей из стороны в сторону, возвращаясь с трофеями вроде раковин, крабов и медуз.

Мир начинал дарить Тоби что-то новое. В плаще, хоть как-то защищавшем его от дождя, освобожденный от тяжелого меча, Тоби чувствовал себя лучше. Разумеется, это «лучше» было понятием относительным.

Они достигли устья реки Файн и повернули на юг, продолжая идти вдоль берега. В деревушке под названием Кейрндоу из дождя возникли две фигуры и окликнули их. Рори вышел вперед переговорить с ними, и они отреагировали на это в привычной уже манере – сорвав шапки и кланяясь. Путникам разрешили пройти.

Они пересекли реку по камням, большая часть которых скрылась под водой, потом повернули от моря.

Как ни странно, дождь стих и едва моросил, открыв лежавшую прямо перед ними долину, настолько узкую, что она казалась ущельем. Слева, за рекой, склоны поднимались почти отвесно к низким облакам. Конечно, это не утесы, но подняться на них можно было только ползком. Ближний склон был не таким крутым, но и он годился разве что под выпас скота. Река, судя по всему, в обычное время была маленьким ручейком, но дожди превратили ее в ревущий бурый поток, который местами захлестывал тропу, а местами и вовсе смыл ее. Она несла свои воды, перекатывая булыжники по дну со зловещим рокотом, от которого у Тоби ныли зубы.

– Где мы? – спросил он чуть погодя.

– Это Глен-Кинглас, – ответил Рори и остановился.

Тоби оглянулся на далекий уже Лох-Файн, обрамленный ущельем, чуть дальше за стеной тумана угадывалась гора.

– Значит, нам пора расставаться.

Ответом ему было молчание, если не считать рокота воды, дождя и ветра.

Он хорошо все рассчитал, взяв с собой Мег. Настало время прощаться, но остальные не хотели бросать его, хоть и понимали, что ничем не могут помочь.

– Возвращайтесь, – сказал он. – Это моя война. Вы и так прошли дальше, чем договаривались, почти на милю.

– Если ты до сих пор уходил от этой женщины, Тобиас… – начал было отец Лахлан, но запнулся и замолчал. Что ж, все ясно и так: здесь нет больше ни духа Глен-Ширы, Ни хоба из Филлана. Тоби остался один.

Он всегда был один. Он всегда будет один. Сильные мужчины выживут и в одиночку. Время убегать прошло.

– Возвращайтесь, – повторил он, отвечая на сердитый взгляд Рори. – Будь за вашей спиной хоть армия, вы теперь мне не поможете. Найдите место согреться здесь, в Кейрндоу, или возвращайтесь к сэру Торкилу.

– Сейчас прилив! – огрызнулся Рори. Гордость жгла его изнутри. Он – вождь. Сыновья вождей не бросают своих людей, если им грозит опасность. Он считал Тоби своим человеком, пусть даже Тоби и отказывался преклонить перед ним колено.

– Я не сомневаюсь, что у вас найдутся более близкие друзья, готовые предложить вам кров», мастер… Макдональд.

Этот намек заставил серебристые глаза угрожающе вспыхнуть.

– Отец Лахлан, возьмите мальчика с девушкой и…

– Нет, сын мой, – негромко возразил монах. – Эта битва не для вас. Вспомните своего деда.

– Я иду с тобой! – сказал Хэмиш. Отважное заявление, хотя лицо паренька странно побелело.

Он все равно что щенок, облаивающий быка, но Тоби был тронут. Отвага Кэмпбеллов из Филлана была для учительского сына не пустым звуком, и над этим не стоило подшучивать. Он сжал плечо Хэмиша.

– Спасибо, друг. Я помню, что обещал висеть на одном суку с тобой, но сегодня я не собираюсь на виселицу.

– Ступай с нашими молитвами, Тобиас, – проговорил монах. – Ты можешь спокойно следовать этой тропой, через Отдохни-И-Будь-Благодарен…

– Что…

– Перевал. Он так называется: «Отдохни-И-Будь-Благодарен». Потом через Глен-Круа, между Сапожником и Бреком, в Аррошар. Там ты окажешься всего в миле-другой от дороги на Лох-Ломонд. Когда придешь в Думбартон, спроси в монастыре отца Грегора…

Если он только доберется туда, напомнил себе Тоби. Он никогда раньше не полагался на чужие обещания, но в нынешних обстоятельствах ему ничего другого не оставалось.

– Я должен просить вас дать мне слово, отец. Обещайте мне, что Мег Кэмпбелл…

– Где Мег Кэмпбелл? – вскричал монах.

Крошечная фигурка Мег Кэмпбелл виднелась вдали, почти неразличимая за дождем. Зарычав, Тоби бросился в погоню. За спиной он слышал шлепанье по грязи других ног. Как она ухитрилась уйти так далеко незамеченной?

Он догнал ее и схватил за руку. Она в ярости обернулась:

– Убери от меня руки!

Он убрал руки.

Она зашагала дальше. Он, задыхаясь, двинулся следом.

– Демоны, да что ты делаешь?

– Иду туда, куда ты. Я же говорила.

Она вела себя так глупо, что он не знал, с чего начинать.

– Мег, я же объявленный вне закона убийца, оболочка демона, нищий бродяга. За мою голову назначена награда, за мной по пятам следует колдунья…

Она оглянулась назад:

– Все верно, по мне гораздо спокойнее с тобой, чем с Рори. Ох, Тоби, как мне объяснить… Я верю тебе. Я больше, чем верю тебе, я…

– Что ты?

– Ничего. Рори пугает меня! – Она вдруг улыбнулась, увидев его потрясение. – Я не хочу сказать, что он мне угрожает. Нет, он остроумен, обаятелен, привлекателен, но… с ним мне страшно. То есть я боюсь не его, я боюсь себя!

– О чем это ты?

Она снова оглянулась на догонявших их спутников.

– Я не знаю. То есть не знаю, как сказать тебе, чтобы не сделать больно.

– А ты попробуй! – Он никогда не видел вспыльчивую маленькую Мег такой растерянной. Еще несколько секунд, и Рори догонит их.

Она прикусила губу.

– Он так хитер! Он может украсть подкову у коня, даже не поднимая его ноги.

– Ты хочешь сказать, он умен, а я нет?

– О, ты же знаешь, что я не это хочу сказать! Он обещает… Ты действительно думаешь, что он мятежник?

Что же она все-таки хочет сказать?

Разбрызгивая грязь, к ним подошел Рори, явно взбешенный тем, что его подчиненные ведут себя не так, как он ожидал. Вплотную за ним держался Хэмиш, тащивший узел. За ними с большим отставанием плелся отец Лахлан. Из-под кожаного плаща торчал хлопающий на ветру подол белой сутаны, напоминавший скорее половую тряпку.

– Мег, вы ведете себя просто глупо! – резко проговорил Рори. – Ты иди себе, Лонгдирк. – Он попробовал взять Мег за руку.

Тоби оттолкнул его руку:

– Она пойдет со мной, если захочет.

– Навстречу Вальде? И демонам? Вы что, спятили оба? – Рори снова протянул к ней руку. – Пойдемте с нами, Мег. Иди дальше, Лонгдирк. Мы образумим…

Тоби снова оттолкнул руку мятежника:

– Я не ваш человек, а она не ваша женщина.

Рори, словно не веря своим глазам, посмотрел на него и напрягся.

– Клянусь демонами Делоса, я долго терпел твои выходки, неблагодарный вол. Настало время поучить тебя вежливости!

Тоби отступил на шаг от Мег, обеими руками держа перед собой свой узел, – единственное оставшееся у него оружие или щит. Ему стоило бы пасть на колени и молить о прощении, но он скорее умер бы, только не это.

– На этот раз вы вооружены, милорд? Прошлый урок прошел неудачно, не так ли? Не совсем по правилам, да ничего.

Он совсем рехнулся, если позволяет себе задирать дворянина, вооруженного мечом. Рори имеет полное право отсечь ему ухо, а то и два. Да если даже Рори проткнет наглеца насквозь, кто осудит его за это? Кто будет мстить за Тоби Стрейнджерсона? У него нет клана, он ничей, тогда как Рори и впрямь весьма важная персона.

– Или вас раздражает то, что неблагодарный вол догадался, кто вы такой на самом деле, невзирая на все ваши детские уловки?

– Нет! – крикнула Мег. – Прекратите! – Она попыталась стать между ними, но Рори скользнул вперед, отстраняя ее прочь.

– Держись в стороне, женщина! – Он снова медленно двинулся к Тоби – губы белые от бешенства, серебристые глаза горят, сталь сияет. Еще мгновение – и он сделает выпад…

Тоби сделал еще шаг назад. «Духи, дайте мне возможность врезать ему хоть раз как следует! Дайте мне расквасить ему нос, даже если для этого мне и придется напороться на его меч…»

– Если вы так лихо обращаетесь с мечом, мастер Макдональд, что ж вы не опробовали его на боуги? Вам не удалось справиться с ним даже лютней, не так ли? Вам суждено было утонуть, мастер…

Он замер – точнее, ноги его примерзли к земле. На вид с ними все было в порядке, но ему казалось, что ноги провалились в топь.

Рори тоже удивленно посмотрел вниз.

– Вальда! – взвизгнул Хэмиш. – Это она!

Примерно в полумиле от них им навстречу направлялась цепочка всадников. Пять… нет, шесть. Откуда они взялись?

– Отлично! – сказал Рори, пряча меч к ножны. – Как ты считаешь, уж не местные ли пастухи съезжаются на ежегодные празднества? – Он мгновенно сменил ярость на ледяное спокойствие.

– Тоби! – крикнула Мег.

Тоби сделал еще одну попытку сдвинуться с места, но его ноги словно приросли к дороге. Попался! Он бросил взгляд на своих спутников – те замерли. Он обещал охранять Мег и навлек на нее опасность страшнее любой, какую ее отец мог вообразить в пьяном бреду. Зарычав от ярости, он отшвырнул в сторону свой узел.

«Вперед!»

Он глянул сверху вниз на пятерых смертных. Все пятеро стояли в облаке черных сил. Он сдул облако прочь. Если не считать этого, смертные были целы и невредимы.

«Дум… Дум… Дум…»

Он посмотрел вверх вдоль ущелья. Шестеро верховых рысью приближались по дороге… Колдунья, злорадно улыбаясь, возглавляла свой жуткий отряд. Их кони были мертвы – загнаны до смерти. Вторая женщина – жива, но от рассудка ее давно уже ничего не осталось. Двое мужчин были трупами – обитавшие в них демоны пытались совладать с разлагающимися телами. Они не могли участвовать в схватке. Из двух оставшихся один правил лошадьми и вдобавок имел приказ любой ценой защищать колдунью. В итоге оставался только один, да и тот был занят, пытаясь связать смертных своей магией.

Вернемся к первым пяти… Этот здоровый парень, что жил у знахарки, кудрявый… он начал расти. Он превратился в великана, в гору, нависшую над Глен-Кингласом. Не обращая внимания на дождь и тучи, он осмотрелся по сторонам: дорога, ведущая прямо к высокой Бинн-Им и затем поворачивающая вправо, к перевалу, стройная Бинн-Ан-Лохан справа и гладкий склон Бинрейн-Ан-Фидлейр, взмывающий на две тысячи футов, – слева.

Оружие?

«Дум… Дум…»

Закидать их камнями, говорил учительский мальчишка. А почему бы и нет?

Он вытянул руку размером с тучу и сгреб в горсть кусок склона прямо над всадниками. Земля набухла от дождя и подалась легко.

Эта игра ему нравилась! Единственный готовый к бою демон слишком поздно заметил присутствие враждебной силы. Он взвился навстречу черным облаком и замер, только сейчас заметив уловку. Впрочем, было уже поздно.

Склон горы тяжело скользнул вниз. Зеленый ковер превратился в лавину коричневой грязи и понесся на всадников, набирая скорость, подминая кусты, захватывая камни. Земля волнами обрушивалась вниз. Оглушительный грохот заполнил долину. Вальда взглянула наверх и завизжала. Демон бросился ей на помощь. На дальнем склоне в ужасе разбегались длиннорогие коровы.

Грязевой поток прокатился через долину, похоронив под собой и реку, и дорогу, и остановился, только добежав до противоположного склона. За несколько секунд груда земли и грязи вспухла, как бурое тесто, перегородив ущелье, и начала расползаться. Камни разлетались от надвигающейся стены во все стороны. Грохот был почти осязаемым и парализовал смертных. Оцепенев, они смотрели на надвигающуюся катастрофу. Потом ураган налетел и на них, швырнул их на землю и покатил по грязи – всех, кроме здоровяка, который только согнулся от ветра.

Стена остановилась прежде, чем достигла их грязь бурлила и дышала, словно огромный слизняк. Ее жуткий грохот стих до ровного, успокаивающего стука: «Дум… Дум…»

Вот здорово! Еще! Еще! Дальше по долине другие намокшие склоны ждут, чтобы их сбросили вниз…

2

– Тоби! Тоби! С тобой все в порядке?

«Дум… Дум…»

Первое, что он увидел, – это лицо Мег, все черное от грязи, только два глаза белеют: смешно! Значит, это Мег кричала. Ее плащ и платье перепачканы грязью. Рори с Хэмишем помогали встать отцу Лахлану, они тоже извозились, как свиньи. Вот умора!

Он был цел и невредим, только промок.

– С тобой все в порядке? – настойчиво повторяла Мег.

– Да, кажется… – Он снова стал смертным… а основном смертным. Теперь он снова чувствовал ветер, холод и… утрату чего-то… чудовищной мощи, наверное. Низкие тучи окутали горы, но он помнил еще ту свирепую радость, с которой он обрушивал склон на врага.

Долина стихла. Стена мокрой грязи перегородила ее в воздухе пахло сырой землей. Река… реки больше не было.

Отец Лахлан вытер очки рукавом сутаны и снова нацепил их на нос, чтобы посмотреть на Тоби поверх них.

– Это твоих рук дело, сын мой?

Тоби посмотрел на свои руки. Под ногтями не оказалось набившейся земли, но он чувствовал – она там. Он явственно помнил странное потрясение от того, с какой легкостью его пальцы погружались в склон. Он парил в высоте наравне с орлами. Он смотрел на горы сверху вниз.

– Моих? Как я мог сделать это?

– Возможно, это дождь вызвал оползень, – неуверенно пробормотал священник, словно пытаясь убедить самого себя.

– Очень случайное избавление, – заметил Рори срывающимся голосом. – Она мертва?

Тоби огляделся – на него смотрели четыре пары недоверчивых глаз. Они ведь не дураки – ни один из чих. Напротив, они умнее его. Они не могли видеть то, что видел он – Тоби Стрейнджерсон, выросший выше гор. Если бы они видели это, они разбежались бы в разные стороны. Но они не могли и не заметить его странного поведения, и если он попробует объяснить им все, они разбегутся сейчас. Он одержим демоном, он опасен, нечист. Прокаженный!

– Мертва? Вальда? Откуда мне знать? – Он сомневался, что она погибла. Демоны пытались спасти ее. Впрочем, даже если им это удалось, она сейчас обезоружена. Нет, пока им не надо бояться ее, но он не посмел сказать этого.

– Так это была Вальда? – спросил Рори.

Тоби пожал плечами:

– У вас глаза не хуже моих.

– Нам лучше убраться отсюда! – вмешался отец Лахлан. – Могут быть и новые оползни.

Не должны, если только Тоби их не устроит. Если бы Мег не докричалась до него… ему не хотелось думать, что бы тогда случилось.

– Нам придется возвращаться, – сказал Рори. – Дорога перегорожена. Теперь ведь нет смысла прятаться, верно?

– Разве опасность миновала? – Отец Лахлан все еще дрожал. Он хотел спросить: «Здесь ли еще Вальда?» Он не поверил в непричастность Тоби. Никто из них не поверил.

– Мы могли бы пробраться, – сказал Тоби. – Мы можем продолжить путь в Думбартон.

– В такую-то погоду? – буркнул Рори. – И потом, куда нам спешить, верно? Демоны, все, чего я хочу сейчас, – это убраться с этого дождя! У меня здесь неподалеку друзья. Я могу отвести вас в теплый, сухой дом, в уютную обстановку. Я не осмеливался идти туда, пока нас преследовала колдунья. Если сейчас мы в безопасности, нам надо идти именно туда, иначе мы замерзнем до смерти. Мы ведь не спешим больше, верно? Нам теперь надо остерегаться только сассенахов?

Он с вызовом посмотрел на Тоби.

Тоби посмотрел на Мег. Губы ее побелели. Она держалась на удивление молодцом. Два дня она терпела холод, сырость, голод и усталость. Обречь ее на новые дни и ночи подобных пыток – непростительная жестокость. Он обещал приглядеть за ней, и он не должен рисковать ее жизнью только ради собственной шкуры.

– Ладно! – заявил он. – Ладно! Да, это была Вальда. Не думаю, чтобы я убил ее, но, возможно, мне удалось уничтожить ее служанку и по меньшей мере двух ее демонов, если не трех. Некоторое время она нам не опасна. – Он уставился на перепуганные лица, ожидая увидеть панику.

Рори улыбнулся тому, что его подозрения подтвердились, но это было лишь слабое подобие его обычной ухмылки.

– Так это ты устроил оползень?

– Не я, но мой демон.

Паника так и не начиналась. Все переглянулись, но не разбежались в страхе, как им полагалось бы.

– Прекрасно! – Мятежник рассмеялся. – Молодчага, Малыш! О, если бы ты только был с нами на поле Парлайна, когда тетивы рвались у нас в руках, а порох обращался в соль! Так пошли же, все пошли я знаю, где мы можем найти сухие постели на ночь. Лонгдирк, ты околдовал мое сердце!

Он двинулся первым, ожидая, что остальные последуют за ним, но никто не шелохнулся. Он нахмурился и сложил руки на груди.

Хэмиш прикусил губу.

– Я не верю, что ты колдун, Тоби. – Вид у него, правда, был не слишком уверенный.

– Я верю, – произнес Тоби.

– Не говори так! – всхлипнула Мег. – Не смей даже шутить так!

Отец Лахлан, поправляя очки, терпеливо ждал.

– Они все были мертвы! – сказал Тоби. – Почти все! В смысле, были мертвы уже тогда. Двое, которых я убил раньше, и все их лошади. И вторая женщина… она дышала, но не… но не думала. Вальда смеялась. – Его голос сорвался. Ему сделалось дурно.

– Дух не нашел в тебе зла, сын мой. Расскажи мне, что случилось.

– Что вы видели?

– Ничего. Ты просто стоял и смотрел.

– И все?

Священник натянул капюшон, ибо дождь снова усилился.

– У тебя было странное выражение лица.

– Ухмылка? Этакий идиотский восторг?

– Пожалуй, да. – Он протянул руку и потрепал Тоби по плечу. – Можешь рассказать мне потом. Главное, ты отогнал зло, по крайней мере на время. Дух ведь говорил, что ты можешь это, помнишь?

Да, а еще дух говорил, что на этом его неприятности только начнутся»

– На этот раз все было по-другому. Это никогда не повторяет прежнего. Должно, быть, демон учится лучше владеть мной.

Отец Лахлан нахмурился.

– Я все-таки не верю, что в тебе живет демон, сын мой. Ты не можешь быть колдуном, ибо ты не используешь никаких магических ритуалов и не властвуешь над демоническими созданиями. Я признаю, что не понимаю этого. Ты не укладываешься в известные мне правила! Я изучал тайны демонологии всю свою жизнь, но если даже бессмертный дух не может постичь тебя, как могу надеяться на это я? Теперь мы выиграли время, чтобы отвести тебя в Глазго. Дух-покровитель очень доброжелателен, очень мудр. Я уверен, он сможет тебе помочь.

Тоби отвернулся. Хочет ли он еще, чтобы ему помогли? Ему ведь нравилось это короткое ощущение всесилия.

– Господин! – крикнул Хэмиш. Даже под слоем грязи была видна тревога на его лице. – Река перестала течь!

Рори бросил взгляд на русло и лужицы в нагромождении камней, потом посмотрел на стену выше по течению.

– Еще бы не перестала! Наш Малютка Тим подарил Шотландии новое озеро! Лох-Стрейнджерсон, Лох-Бастард?

– Но, сэр! Это же только грязь! Такое уже случалось на юге, у границы, несколько лет назад, не помните? Сначала обвал. А потом, когда река перехлестнет через верх или просто прорвет запруду…

– Духи, спасите нас! – выдохнул отец Лахлан. – Мальчик прав! Где-то под Роксбургом… Если эту запруду прорвет, случится наводнение!

Рори застыл, потом повернулся глянуть вниз вдоль долины.

– Кейрндоу! Демоны! Мы должны предупредить их! Мы должны увести их оттуда! Идем! – Он бросился бегом.

3

Йен опустил парус, а Рей не отпускал руля, пока лодка не коснулась причала. Йен – светловолос, а старый Рей – смугл, словно уроженец Кастилии, но, конечно, они оба были Кэмпбеллами. Проливной дождь превратил поверхность воды в туман, так что трудно было сказать, где кончается море и начинается воздух. На дне лодки тоже плескалась вода, поблескивая рыбьей чешуей.

Пассажиры расположились у бортов. Отец Лахлан казался старым и изможденным, возможно, потому что рядом сидел Хэмиш – тот с минуты отплытия из Кейрндоу без устали мучил моряков расспросами. Тоби сидел напротив, а рядом с ним – Мег, не слишком близко, чтобы предложить обнять ее. Впрочем, ему стоило бы обнять ее и без спроса, и всю дорогу через залив он проклинал себя за трусость. Но зато он очень внимательно следил за Рори, сидевшим с другой стороны от нее, и за его пронзительными серебристыми глазами. Он мог бы бросить их обладателя за борт, если бы захотел, но в этом не было никакого смысла – этот надменный наглец, должно быть, умел плавать, как акула. И потом, напасть на него означало бы сразиться разом с тремя Кэмпбеллами, а возможно, еще и с Хэмишем.

Хэмиш был потрясен. Кто-то в Кейрндоу подтвердил ему, что Рири Макдональд на самом деле не кто иной, как Грегор Кэмпбелл, мастер Аргайль. Это делало его почти равным солнцу, во всяком случае, настолько выше Тоби Стрейнджерсона, что странно было, что они еще видят друг друга. Ну и что с того, что тот Аргайль? По нужде он, поди, ходит, как любой другой, разве не так?

Они подняли в деревне тревогу. Жители, захватив с собой пожитки, бежали подальше от реки и угоняли скот. Господин потребовал лодку, чтобы переправиться в Инверери, и, разумеется, тут же получил ее. Он приказал своим спутникам садиться в лодку, не сомневаясь, что они повинуются. Они и повиновались. Только вид съежившейся и дрожавшей Мег объяснил Тоби, зачем он плывет с ними, хотя на самом деле у него все равно не оставалось выбора. Он целиком зависел от милости Рори. То есть от милости Грегора. Какой милости?

Инверери-Касл выплыл из дождя – гораздо больше и пышнее Локи-Касла, возвышаясь над расползшимися по берегу домиками, хлевами, садами и огородами. Одна из угловых башен скрывалась в паутине лесов ее ремонтировали или строили заново. Не может быть, чтобы сассенахи не сообщили сюда. Каким гарнизоном обладает крепость такого размера? Распоряжение об его аресте должно дойти и до Инверери.

Тоби перегнулся через Мег. Рори неодобрительно покосился на него, вскинув светлую бровь.

– Не вы ли говорили нам, что герцог Аргайль – предатель, который лижет сассенахский башмак?

Рулевой услышал его слова и поперхнулся от страха.

Рори хихикнул – несомненно, чтобы утешить подслушавшего, – но ничего доброго его серебристые глаза не предвещали. Он снял шапку, убрал с нее черное перо и спрятал его в свой спорран. Потом снова надел шапку.

– Надо соблюдать роль.

– А сассенахи хотят повесить меня!

Господский рот скривился в знакомой ухмылке.

– Кто может винить их за это? Начинаешь нервничать? Ладно, у тебя нет повода для беспокойства. Исключительно потому, что лорд Роберт – такой известный подхалим, англичане не разместили в его замке своего гарнизона. Здесь нет стрелков, как тебе известно. Сам он сейчас в Эдинбурге. Его мать, леди Лора, весьма почтенная дама и истинная патриотка. Ну и потом, здесь есть я. – Он подождал, проверяя, вскрылся ли его обман. Так и не дождавшись реакции, он дружелюбно улыбнулся. – Никто не может повесить моего человека без моего разрешения.

– Я не ваш человек!

Лодка ударилась о каменные ступени. Рори пожал плечами:

– Тогда я предлагаю тебе приют как моему гостю, равно как предлагаю это твоей очаровательной спутнице. Моих гостей тоже не вешают. Даже я сам – это дурные манеры. Мисс Кэмпбелл?

Он подал руку Мег и свел ее на берег, потом предложил свою помощь отцу Лахлану, который послал Тоби неодобрительный и предостерегающий взгляд.

Тоби с Хэмишем выбрались на берег сами и зашагали следом за ними по мощеной дороге к замку. Встречные все как один узнавали своего вождя и срывали шапки долой. Мужчины кланялись, женщины приседали.

Поначалу Хэмиш шел в беспокойном молчании, цепляясь за свой перепачканный узел.

– Тоби, тебе лучше поостеречься! – выпалил он наконец. – Он же сын Кэмпбелла! Он наследник Аргайля, вот что означает его «мастер»!

– Я все это знаю. И по-прежнему хочу повыбивать ему зубы!

– Тоби! – Голос Хэмиша сорвался до мышиного писка. – Он заставит тебя поколотить. Или заклеймить! Он может бросить тебя в темницу!

– С гостями так не обращаются. И теперь он не посмеет! – Это язвило его больше всего остального: никто не посмеет угрожать колдуну, который способен двигать горы. Нелюдь! Прокаженный! – Знаешь, чего ему от меня нужно, нет? – Ответа он не получил, если не считать невеселого покачивания головой. – Ну? Он думает, что я колдун. Он хочет, чтобы я околдовал для него проклятых сассенахов!

А вот что ему нужно от Мег?

– Возможно, – пробормотал Хэмиш.

– Что еще?

– Герцог Роберт – один из самых сильных сторонников короля Невила в Шотландии. Что его сын делает в обществе мятежников? И с чего мы взяли, что он мятежник, – только потому, что он носит на шапке перо? Или он пытается найти Фергана и выдать его?

Тоби обдумывал все это, пока они шли к подъемному мосту.

– Сам беспокойся об этом, если хочешь, – решил он наконец. – Мне это безразлично.

Правда, Хэмиш уже и сам забыл обо всем и разинув рот глазел на башни и укрепления.

– Это один из самых укрепленных замков в Шотландии. Его еще ни разу не удавалось взять.

Ни у одного из шотландских дворян не было пушек, чтобы пробить дорогу в подобную цитадель, так что ясно было, почему герцог принял сторону англичан. И из крепостей выходят отменные тюрьмы. Входная арка с торчавшими из нее каменными зубцами показалась Тоби огромной пастью, готовой проглотить его живьем. Он – преступник, которого мог задержать каждый. Все его пожитки состояли из промокшей одежды, нескольких монет и красивого камешка в спорране. Бежать было слишком поздно, да и некуда.

– Как думаешь, в таком большом замке может быть библиотека? – пробормотал Хэмиш.

Гораздо интереснее, есть ли здесь виселица?

Арка наконец спрятала их от дождя. На их пути стояли двое часовых – хайлендеры в пледах, коже, башмаках и стальных шлемах они держали пики, а на боку у них висели мечи. Они вытянулись по стойке «смирно» и отдали честь – что было удивительно, учитывая перепачканный, оборванный вид путников. Похоже, они с большим интересом всматривались не в сына своего вождя, а в Тоби. Почему?

– Брен! – радостно воскликнул Рори. – Как поживает Элла? Близнецы здоровы? Передай леди Лоре, что ее любимая головная боль вернулась, ладно? И сэру Малькольму. – Он обернулся на Тоби и Хэмиша. – Пойдемте-ка лучше вместе. Барахло можете оставить здесь.

4

Зала оказалась гораздо больше, чем в Локи-Касле. Она поднималась до самой крыши. Окна – маленькие, зато остекленные, и в этот пасмурный день давали меньше света, чем чудовищных размеров пламя в огромном каменном камине. Длинный пиршественный стол занимал всю середину залы вокруг него стояли скамьи. Пышные, как троны, кресла стояли по обе стороны от огня, но гости были слишком перепачканы, чтобы сесть в них. Мег, отец Лахлан и хозяин стали у огня, чтобы согреться.

Тоби с Хэмишем неуверенно переминались с ноги на ногу на почтительном расстоянии. Хэмиш, разинув рот, смотрел на галерею для менестрелей, на свешивающиеся со стропил знамена, на развешанное по стенам оружие. Тоби смотрел только на Мег. Она выглядела довольно уверенно, улыбаясь болтовне Рори, но он помнил, что она говорила ему, и среди всего этого блистательного великолепия она представлялась ему птицей в клетке.

Она умна и рассудительна, у нее есть голова на плечах, как говорил в свое время священник. Все это так, и все же она всего-навсего дочь коптильщика. Рори, мастер Аргайль, наследник власти и богатства. «Он обещает, – говорила она. – Я боюсь не столько его, сколько себя». Он может обещать, он может даже угрожать, и никто не вправе призвать его к ответу, что бы он ни сделал. Как долго удастся бедной деревенской девице противиться ему?

Почему это беспокоит Тоби Стрейнджерсона? Разве может нищий преступник что-нибудь противопоставить самому богатому человеку Шотландии? Только физическую силу, да и ею он вряд ли чего-нибудь добьется, кроме своей смерти. Его обещание защищать Мег бессильно перед таким противником, как мастер Аргайль.

– Рори! – Новый голос эхом отдался от каменных стен. Удивительно, но он принадлежал очень маленькой даме, ворвавшейся в залу в сопровождении свиты горничных. Судя по всему, это была сама леди Лора, мать герцога.

Значит, «Рори» – просто семейное сокращение от «Грегора». Как мило!

– Ты только посмотри на себя, ужасное дитя! – Казалось невероятным, чтобы такая крошечная особа могла быть такой громогласной. Несмотря на совершенно седые волосы, лицо ее оставалось почти гладким и сохранило еще очарование былой красоты. На ней было фиолетовое бархатное платье пальцы украшались драгоценными каменьями. Сопровождаемая горничными, пажами и дюжиной вооруженных людей – каждый из них был больше ее ростом, – она была тиха, как артиллерийский залп.

– Отец Лахлан! Как приятно снова видеть вас здесь! Вы оказываете честь нашему дому.

Внимание Тоби привлек мужчина, шествующий рядом с ней. Он был дороден, грубоват, рыжебород и крепок, как крепостные стены. Из-под пледа поблескивала кожаная куртка. Его меч и шлем были богаче, чем у остальных на поясе красовались пистолет и рожок для пороха. Глаза цвета зеленой гальки смотрели на Тоби с интересом, который невозможно было свести к заурядному любопытству.

Леди Лора повернулась к Мег, и тонкая бровь ее слегка приподнялась.

– Это мисс Мег Кэмпбелл из Тиндрума, бабушка, – с поклоном произнес внук. – Дева в беде.

– Бедняжка, ты, должно быть, продрогла! Ты устала? Рори только доверься… Меня нимало не удивляет, что ты в беде, если в это дело замешан он. Я не сомневаюсь, ты обрадуешься горячей ванне, и чистому платью, и чему-нибудь из еды…

Она заметила Тоби, и эхо стихло.

Он превосходил ростом любого из ее угрюмых воинов. Герцогиня была не больше Мег.

– Тоби Стрейнджерсон из Филлана, – с невинным видом объявил Рори. – Юноша в беде. Лора, вдовствующая герцогиня Аргайльская.

Тоби поклонился.

Леди Лора бросила на внука взгляд, каким мать обычно смотрит на надоедливого двухлетнего ребенка. Потом повернулась к стоявшему рядом мужчине:

– Сэр Малькольм?

– Милорд, сегодня утром мы получили известие, касающееся человека с таким именем. – Он достал из своего споррана лист бумаги.

Рори кивком подозвал Тоби, потом начал читать, и брови его удивленно поползли вверх.

Тоби подошел поближе Хэмиш следовал за ним как привязанный. Воины схватились за рукояти своих мечей. Тоби снова поклонился.

Рори с озабоченным видом оторвался от листка:

– Ты хорошо знаешь стоящих в Локи сассенахов?

– Хорошо знаю всех.

– Есть среди них художник?

– Гэвин Мейсон умеет рисовать.

Рори сердито кивнул.

– Кто-то из них умеет рисовать, и неплохо. Вот печатное объявление с гравюрой, изображающей твое лицо. Очень недурное сходство, если не считать того, что на ней ты смахиваешь на голодного волка. Описание предельно ясно: восемнадцать лет, выше девятнадцати ладоней ростом, крепко сложен, глаза карие, волосы кудрявые, исключительно опасен. Совпадение полное, не так ли? Осужденный убийца, подозревается также в колдовстве. Неплохая цена за твою голову, Лонгдирк, – сотня марок!

– Что? – ахнул Тоби.

– За живого или мертвого. Ты стоишь дороже, чем я ожидал.

Гвардейцы улыбались.

Рори пожал плечами:

– Вот этот человек, Малькольм. В официальном изложении случившегося недостает некоторых незначительных подробностей, которые чуть позже я с удовольствием расскажу. Тем временем – во избежание лишних слухов – о его присутствии здесь, возможно, не стоит распространяться.

– Вы хотите сказать, его надо запереть?

– Нет-нет, ни в коем случае! Он достоин нашего знаменитого гостеприимства, и его спутник тоже. Бабушка, – Хэмиш Кэмпбелл из Тиндрума.

Хэмиш поклонился так низко, что голова его почти исчезла в складках пледа.

Леди Лора громко рассмеялась:

– Добро пожаловать в Инверери, родич! Рори, сложности – это по твоей части. Поухаживайте за его людьми, ладно, Малькольм? Пойдемте, отец… и вы, мисс Кэмпбелл.

Стоило ей повернуться к нему спиной, как Тоби обнаружил, что окружен. Никто не выкрикивал команд, никто не дотронулся до него и не обнажил оружия, и его провожатые вовсе не гнали его силой или даже словом, но он беспрекословно пошел с ними, держа руки по швам. Получить сто марок за мертвого гораздо проще, чем за живого, особенно если этот живой ростом в девятнадцать ладоней. Хэмиш шел за ними один – с высоко поднятой головой, блаженно ухмыляясь. Ну как же, его назвали одним из людей Рори.

Идти им пришлось недолго: пройдя в боковую дверь, они оказались на кухне, размерами ненамного уступавшей большой зале. За ее деревянными столами спокойно разместилась бы половина клана Кэмпбеллов. Стуча башмаками по каменному полу, они миновали очаги, над, которыми поворачивались на вертелах две туши – не иначе, к вечернему пиршеству. Женщины резали на столах овощи и раскатывали тесто. Сэр Малькольм вел их дальше по коридору, мимо дубовых, окованных железом дверей. Если они направляются и не в темницу, подумал Тоби, эти двери удержат их не хуже. Потом очередная дверь распахнулась, и в лицо неожиданно ударил горячий пар.

Зеленые глаза их провожатого утратили часть своей подозрительности.

– В это время дня можете пользоваться баней сколько угодно. У хозяев своя вода, так что расходуйте сколько надо. Полотенца и пледы я пришлю… Посмотрим, что можно придумать насчет обуви. – Он смерил Хэмиша взглядом и повернулся к одному из своих людей. – Поди-ка сюда, Кен.

Гвардеец шагнул вперед, стащил башмак и поставил ногу в чистом чулке рядом с грязной ступней Хэмиша.

– Ага, примерно твоего размера. А вот с тобой… – Он сокрушенно посмотрел на лапищу Тоби и покачал головой.

– Рыбацкую лодку? – предложил чей-то шепот.

Сэр Малькольм сделал вид, что ничего не услышал.

– Тогда ступайте пока, попарьтесь.

Бормоча слова благодарности, Тоби нырнул в баню – он был слишком изумлен, чтобы благодарить как положено. Сквозь клубы пара он разглядел скамьи, огромный медный котел над горящим торфом, полдюжины деревянных лоханей достаточного размера, чтобы в них можно было отстирать плед. Солдаты в Локи о подобной роскоши и не мечтали. Не успела дверь за ними закрыться, как Хэмиш, пробормотав только: «Духи!» – мгновенно разделся догола.

Можно было поспорить на что угодно – в коридоре остались дежурить гвардейцы, но что это меняло? После столетий ветра, дождя и холода тепло показалось почти невероятным чудом.

Тоби неуверенно оглядывал котел:

– Нам что, положено прыгать туда?

– Не думаю. Скорее, нужно наливать воду в лохани и садиться в них.

Горячая вода? Столько, что в ней можно купаться? Полезно ли это для здоровья?

– Мыло! – взвизгнул Хэмиш. – Настоящее мыло! Только понюхай – лаванда!

Тоби сорвал с себя одежду и сразу же чуть не лишился и кожи – пытаясь наполнить ведро горячей водой, он умудрился выпустить на себя заряд обжигающего пара. Он отпрыгнул от котла, предоставив Хэмишу самому разбираться с кранами. Пришлось разбавлять горячую воду холодной, чтобы температура была по крайней мере терпимой, – гораздо сложнее, чем он ожидал. Тем не менее через несколько минут оба уже отмокали в лоханях, полных горячей воды, наслаждаясь теплом и чистотой.

На сотню марок можно купить дом или стадо скота. Гвардейцы герцога жили несравненно лучше, чем крестьяне и ремесленники Филлана, но достаточно ведь одного, пусть даже господин и приказал всем молчать.

Без предупреждения Хэмиш разразился песней. У него оказался неплохой голос, и эхо приятно отдавалось от каменных стен.

Стоит домишко куцый У глена на краю.

В нем чешет златы кудри Красотка, что люблю.

Шалит она с парнями, Но знаю я, друзья, Что – строго между нами – Ей всех милее я.

Тоби подсказал ему куплет про волынщика и подхватил припев. Хэмиш ответил драматической историей про двух пастухов. Не успел Тоби завершить рассказ о невероятных похождениях трех матросов, как дверь отворилась и в баню, хмурясь от пара, вошел гвардеец. Судя по всему, его беспокоило вовсе не фальшивое пение Тоби, ибо один из его товарищей с обнаженным мечом стоял в дверях. Первый положил на скамью стопку полотенец и, так и не спуская глаз с исключительно опасного преступника, пятясь, выбрался обратно.

В конце концов запас любовников проказливой девицы иссяк, и певцы замолчали, развалившись в лоханях. Еще один гвардеец принес плед, рубаху, чулки, башмаки и шапку.

– Это тебе, – сказал он, обращаясь к Хэмишу и не сводя глаз с убийцы, и снова в дверях стоял часовой, готовый вмешаться в случае чего. Чего? Чудище почти засыпало. Вот бы им еще заменить смертный приговор на пожизненное заключение, чтобы он умер от старости прямо здесь…

Третий человек притащил и бесцеремонно кинул на пол их грязные узлы.

Выяснилось, что горячая вода имеет неприятное свойство остывать. Хэмиш вскочил и чуть снова не упал, обнаружив, что полотенца – из чистого льна, а Тоби еще нужно было побриться. Он выбрался из лохани и согласился, что полотенца вполне приличные, из чего бы их там ни соткали. Вытеревшись, насколько это было возможно во влажном воздухе, он нашел у себя в узелке бритву и принялся брить щетину. К этому времени Хэмиш оделся и горел нетерпением обследовать замок – ему не давала покоя мысль о несметных книжных богатствах Рори. Вот интересно будет посмотреть, как далеко ему позволят уйти?

Дверь снова отворилась, пропустив на этот раз рыжебородого сэра Малькольма собственной персоной. Он затворил ее за собой, оказавшись чуть ли не наедине с вооруженным бритвой опасным преступником, но зеленые глаза его улыбались теперь совсем по-другому, тепло.

– Вас все устраивает, мастер Тоби? Нужно еще что-нибудь?

Тоби был настолько поражен переменой, что чуть не порезался.

– Все замечательно, сэр, – признал он.

– Я Малькольм Кэмпбелл – смотритель замка. Если мы можем сделать что-нибудь еще, чтобы ваше пребывание здесь было более приятным, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне.

Тоби удивленно покосился на Хэмиша. Тот снова хитро улыбнулся, из чего следовало, что он снова знает больше, чем Тоби.

– Теперь касательно того, что мы нашли из одежды для вас, сэр, – продолжал смотритель. – Вот. – Он положил на скамью сверток. – Единственные башмаки, которые, по нашему разумению, могли бы подойти вам, принадлежали в свое время Малютке Уилкину, великому воину, павшему под Парлайном. Я уверен, он был бы горд одолжить их вам. Если вы оставите свои пледы здесь, женщины выстирают их и к утру высушат. Боюсь, рубаха может вам оказаться несколько тесновата, но до завтра мы найдем что-нибудь, найдем и меха, если вам надо будет выходить.

Возможно, в этой перемене настроения и таился подвох, но Тоби понятия не имел, где и почему. Хэмиш, будь он проклят… если его взгляд станет еще хоть капельку хитрее, он превратится в лису, покроется рыжей шерстью и сбежит в лес.

– До ужина еще около часа, – объявил Малькольм, – но вы, наверное, не откажетесь от чего-нибудь, не дожидаясь этого. У вас имеются какие-нибудь предпочтения в виски, мастер Тоби?

Тоби так замотал головой, что солдат кивнул.

– Тогда я пойду, прослежу за тем, чтобы для вас и… и вашего спутника накрыли стол. Когда будете готовы, вернитесь по коридору на кухню. – Он направился к двери.

– Что нам делать с водой?

– Не беспокойтесь, я пришлю слугу.

Дверь закрылась.

Тоби повернулся к Хэмишу:

– Во имя демонов Делоса, что происходит? С чего это вдруг такая нежная братская любовь?

Хэмиш зажмурился:

– Ты ведь ему не доверяешь, нет?

– Разумеется, нет!

– Ты вообще хоть кому-нибудь доверяешь?

– Объясни мне, что происходит!

– Зачем спрашивать меня? Ты же все равно и мне не поверишь! Я просто…

– Хэмиш попятился от угрожающе шагнувшего к нему Тоби. – Ладно, подумай сам! Они просто узнали, что ты сделал.

– Ну и что?

– Теперь сэр Малькольм знает, что и как. – Малец бесстыже ухмыльнулся.

– Ты теперь большой герой, Лонгдирк!

Тоби подавил острое желание окунуть парнишку головой в лохань. Впрочем, возможно, он прав. Любая история, исходящая от Мег, будет обильно приукрашена. Любая, поведанная Рори, будет иметь еще меньше отношения к тому, что случилось в действительности. Ладно, лучше просто выйти и посмотреть, что грозит ему теперь. И потом, после завтрака у сэра Торкила прошло уже много времени.

Сначала, правда, ему предстояло справиться с рубахой. Тоби натянул ее через голову и попытался просунуть руку в рукав. Борьба завершилась треском рвущихся ниток – рукав разошелся по шву.

– Да, Кэмпбеллы могли бы позволить себе швею и получше, – проворчал Тоби, выбрасывая останки рубахи. Без рубахи можно и обойтись. Плед оказался меньше его собственного и неприятно пах мылом, но на худой конец можно обойтись и таким. Главное, этот был сухим. Остатками рубахи он вытер грязь с пояса и споррана и натянул непривычные чулки. Ступни Малютки Уилкина были, наверное, уже и длиннее, но башмаки худо-бедно подошли, если только в них не придется идти далеко.

Когда два слегка еще отсыревших гостя появились на кухне, там уже собралось по меньшей мере полсотни гвардейцев, рассевшихся на стульях и скамьях. Сэр Малькольм ждал их у входа. Он взял Тоби за руку, но вместо того чтобы пожать, поднял ее над головой. Грохоча башмаками и скрипя мебелью, люди повскакивали на ноги.

– Урра! – крикнул смотритель. От ответного крика «Урра!» заколыхались флаги над головой.

Тоби почувствовал, как лицо его заливается краской. Ему аплодируют за то, что он плохо рассчитал удар и убил человека? Но это же чушь какая-то! Безумие! И потом, как бы радостно ни приветствовали они его сейчас, кто-нибудь из них рассчитывает разбогатеть на нем еще до завтрашнего рассвета. Герцог Роберт всем известен как сторонник английского губернатора вряд ли все его люди поддерживают Фергана – ну, некоторые могут, конечно, тайно, но не все же! Тем не менее они устроили чуть ли не народное ликование – и все по поводу смерти одного английского стрелка. Кто-нибудь из гвардейцев наверняка донесет. Достаточно и одного. И если даже никто из гвардейцев и не пойдет на это, что делать с сотней слуг? Кому верны они?

Проклятие!

Ликование стихло, и смотритель проводил гостей к столу. Хэмишу дали есть спокойно, но Тоби сразу же окружили люди раза в два старше его, жаждущие пожать руку герою, голыми руками одолевшему вооруженного солдата. Они заставили его почувствовать себя самым большим идиотом за всю историю Хайленда.

Однако в конце концов очередь их иссякла. Большая часть гвардейцев ушла, и он наконец смог отдать должное холодному фазану и кровяной колбасе. Пил он только воду.

5

От этого занятия его отвлек грохот ног – оставшиеся гвардейцы снова вскочили. На этот раз они приветствовали новых гостей. Трудно было узнать Рори в щегольском наряде английского джентльмена – шляпа, высокие башмаки на шнуровке, расшитая рубашка, отороченный мехом костюм и в довершение всего чулки разного цвета: один голубой, один – в красную и зеленую полоску. Должно быть, такова сейчас мода в любящем сассенахов Эдинбурге. Ни одна женщина, даже та, которая питает страсть к выскочкам, не назвала бы его сейчас красавчиком, верно? Ну и демоны с ним!

Но дама рядом с ним… Демоны! Это была Мег! Мэг, разряженная так, словно только-только вернулась из королевского дворца, выглядевшая на пять лет старше и на ладонь выше. Как ей только удается стоять во всех этих тряпках? Кружева и вышивка, оборки и подбитые рукава, перья и складки… косы ее куда-то подевались, а волосы уложены в серебряную сеточку. Она казалась маленькой девочкой, которая играет во взрослые платья, – у женщины не может быть такой тонкой талии! Только теперь до него дошло, что он один остался сидеть, и он вскочил. Она приближалась под руку с Рори. Эта шея! Как это платье ухитрилось сделать ее такой… э… полногрудой? В тот вечер, когда он спасал ее, он видел… Должно быть, там напихано всякой дряни…

Она, несомненно, наслаждалась впечатлением, которое производила. Она жеманно улыбалась. Она приседала. После недолгой борьбы с платьем ей удалось сесть за стол.

В дальнем конце кухонного зала повара и прислуга решили, что молодой господин остается на кухне, и снова вернулись к работе, стараясь при этом не шуметь.

Рори уселся на краю скамьи рядом с Мег и строго посмотрел на Тоби.

– Лонгдирк, – сказал он вполголоса, – обращать внимание на даму позволительно, но так пялить на нее влюбленные глаза – это уже слишком.

Тоби понял, что один стоит… и рухнул на скамью.

– Уже лучше, – заметил хозяин. – А теперь закрой рот и вытри подбородок.

– Тебе нравится? – спросила Мег, чуть покраснев.

Тоби поперхнулся и начал заикаться. Единственными словами, которые он смог из себя выдавить, были: «С ума сойти!»

Рори нахмурился:

– Я пришел к тебе с предостережением… Эй! Ты меня слышишь?

Тоби оторвал взгляд от Мег:

– Да.

– Точно слышишь? Петля? Виселица? Сотня марок за живого или мертвого, помнишь? Так вот, у нас возникли небольшие трудности.

– Какие трудности?

– Моя бабушка принимает гостя.

– Какого гостя?

– Джентльмена, разумеется. Мастера Максима Стрингера – английского купца. У него торговое предприятие в Думбартоне. Он может и не питать симпатии к объявленным вне закона преступникам – такой симпатии, какую питаем мы, местные.

Действительность начала понемногу доходить до потрясенного сознания Тоби.

– Местные? Неужели один человек меняет дело? Кто-нибудь из своих наверняка уже собирается шепнуть сассенахам.

– Нет.

– Но сотня марок…

– Соблазнительно, конечно, – ответил Рори. – Один или два могут испытывать искушение, но Кэмпбеллы не предают своих гостей. Леди Лора дала понять слугам, как относится к этому, и сэр Малькольм тоже. Уж поверь мне, любой человек, который продастся англичанам, не проживет достаточно долго, чтобы насладиться своей наградой. Так что тебе не нужно остерегаться ни гвардейцев, ни слуг. Но мастер Стрингер, возможно, другое дело. Его не так уж интересуют деньги, но не забывай: он англичанин. Его слуги живут на корабле или в деревне, так что их тоже можно не опасаться. Только его одного.

– Я ухожу!

Хозяин раздраженно покачал головой:

– Куда? Твой портрет висит чуть не на каждом дереве. Даже Кэмпбеллы не смогут защитить тебя в Обене, Глазго или Думбартоне. Ты же выделяешься как Бен-Круахан, парень.

Тоби стиснул зубы:

– Значит, мне придется оставаться здесь?

– Не навсегда. Когда погода прояснится, мастер Стрингер отплывет обратно в Думбартон. Есть и другие корабли. Отец Лахлан убежден, что должен доставить тебя в Глазго, пока ты не натворил тут дел.

– Что? Каких таких дел…

Рори пожал плечами:

– Спроси у него. Мне кажется, он здорово запутался. В любом случае это не решает проблемы, верно? Ты идиот, но идиот любопытный, не лишенный привлекательности. Ты спас мне жизнь в болоте, даже если сам и вывел боуги из себя. Я в долгу перед тобой, а я всегда плачу долги. Я хочу, чтобы все у тебя устроилось, мастер Стрейнджерсон.

Он ободряюще улыбнулся Мег. О, он был теперь очень уверен в себе, этот Рори! Никто не мог бы призвать его к ответу в Инверери, разве что его отец, да и тот находился сейчас на другом конце Шотландии. Он мог даже разгуливать по замку в наряде придворного шута, не вызвав при этом смеха у полного зала хайлендеров. Были, конечно, усмешки, но не более того. Должно быть, чтобы завоевать такое уважение, ему пришлось в свое время показать себя демоны знают каким бойцом.

Он заманил в свою паутину женщину, которой домогался. Он может позволить себе благосклонно отнестись к рабу, который помог ему повернуть события таким желательным для него образом. Теперь он может покровительствовать ему.

– Мускулы не заменят тебе клан или землю, парень. По закону ты – бродяга, даже если бы за твою голову не назначили награду.

Значит, перед Тоби снова встает вопрос: «Чьим человеком ты будешь?»

– На чью сторону вербуете вы сегодня?

Его наглость заставила приятно покраснеть красивое лицо хозяина, но – что гораздо менее приятно – Мег покосилась на него с откровенным неодобрением. Правда, голос Рори даже не дрогнул. Он обаятелен, говорила она. Конечно, теперь у него нет нужды выходить из себя или хвататься за меч, чтобы не дать глупой девчонке убежать.

– Не обсуждай политику в этом доме! Никогда! Только сам Кэмпбелл решает такие дела. Ясно?

– Да, господин.

– Отлично. Я вербую людей для Инверери. Мой отец может принять тебя в клан. Сэру Малькольму всегда нужны крепкие молодые люди. Ты можешь стать копейщиком Тоби Кэмпбеллом из Инверери, и тогда сассенахи могут сунуть свое объявление в пушку вместо пыжа и стрелять им хоть в ад.

Хэмиш удивленно хмыкнул. Мег ласково улыбалась.

Все, что нужно человеку: имя, работа, дом… хозяин.

– Только копейщиком? Не клановым колдуном?

Рори внимательно посмотрел на него:

– А ты смог бы?

– Нет. Какие бы чудеса ни творились вокруг меня, это не моя работа. Не я призывал их.

– Это понижает твою ценность, но я не верю, чти это простое везение. Если бы я шел в бой, Лонгдирк, я предпочел бы иметь рядом тебя, а не всех Макдональдса с островов.

– Он был бы лучшей защитой, шагая впереди, – предложила Мег.

Тоби вздрогнул. Ледяной холод в ее глазах говорил, что он чрезмерно упрям.

Хозяин посмеялся ее шутке и вернулся к делу.

– Время делать выбор! Чьим человеком ты хотел бы стать? – Он задумчиво поправил кружевную манжету. – Разумеется, твоя жизнь принадлежит королю. Любая жизнь в первую очередь принадлежит его величеству.

Тоби мог только кивнуть. В принципе все это было верно, хотя это и не мешало герцогу Аргайлю определять, какого именно короля поддерживать его людям.

– Так какому королю, Лонгдирк?

– Вы же сами говорили, чтобы я не обсуждал здесь политику, милорд.

– Могу я вмешаться? – спросила Мег. – Когда вола не удается вести, его иногда тащат силком. Лорд Грегор сделал тебе потрясающе благородное предложение, Тоби. Ты отверг его. Чего же ты хочешь сам?

Он почесал в затылке:

– Для начала отвести тебя в Обен.

Рори улыбнулся, как сытый волк.

– Тебе незачем беспокоиться о Мег. Как раз сейчас моя бабушка пишет письмо ее родителям, и его отправят с гонцом завтра утром. Они будут знать, что она в безопасности.

В безопасности от кого? Мег потупилась, глядя на нетронутую еду. Ее родители придут в восторг от таких новостей. В Тиндруме Коптильщик считался зажиточным человеком, но даже место судомойки в Инверери-Касле будет неслыханной удачей для его дочери. Тоби освобождался от данного им обещания.

– Следующее желание, Лонгдирк?

– Освободиться от чар, или демона, или что это такое у меня.

– Значит, Глазго. А потом?

Вола стронули-таки с места.

– Я не думаю, что Вальда мертва. Именно поэтому я не могу принять ваше предложение, милорд, – добавил он, памятуя об упреках Мег. – Если я останусь здесь, она найдет меня, и тогда пострадаю не я один. – Собственно, это была правда, хотя и не вся.

– Мог бы сказать и раньше, – пробормотал Рори. – Я говорил тебе, что я благодарен. Так что же ты хочешь? Кем ты станешь, когда вырастешь, Крошка Тоби? Солдатом? Батраком? Шахтером? Пастухом? Разбойником с большой дороги?

– Я собираюсь стать кулачным бойцом. – Крышка захлопнулась. Он сказал то, чего никогда еще не произносил вслух. Он увидел, как передернуло Мег.

– Это все, что у меня есть! Я здоров, и я умею драться. Я не умею больше ничего. В Англии на ринге можно заработать хорошие деньги.

Даже Рори казался разочарованным.

– Там хватает еще и подкупов, мошенничества и преступников. Очень неблаговидное сборище.

– Будешь зарабатывать на жизнь, причиняя людям боль? – спросила Мег. – Ломать кости, разбивать лица? А что они сделают с тобой? Через несколько лет ты превратишься в разбитого безмозглого урода!

– Прошу обратить внимание, что я воздерживаюсь от ехидных замечаний, – безмятежно сказал Рори. – Людей, желающих содержать кулачных бойцов, у меня здесь нет. Лучшее, что я могу сделать, – это порекомендовать тебя сэру Малькольму. У него есть наставники – лучшие во всей Шотландии. Насколько мне известно, не по кулачному бою, но у них ты можешь поучиться броскам и захватам. Да и им практика не помешает.

Он поднялся, изящный, как ласточка.

– Пойдемте, мисс Кэмпбелл. Оставим молодых людей ужинать, а сами посмотрим, что приготовила для нас бабушка. Нашу верхнюю залу и так считали уютной, но ваша красота преобразит ее. – Он предложил ей руку. – Да, Хэмиш, ты, кажется, хотел книги? Я покажу тебе библиотеку.

Забыв про еду, Хэмиш вскочил на ноги:

– Это было бы замечательно, милорд!

– Мне говорили, там около тысячи томов. Впрочем, чтение не из моих любимых занятий. Будь там как дома. А тебе. Кулаки, придется посидеть пока в укромном уголке. Мастер Стрингер – тоже идиот, но если тебе дорога твоя шея, постарайся на всякий случай не попадаться ему.

Тоби сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

– Как долго?

– Пока шторм не поутихнет и корабли не смогут выйти в море. Тогда мы отправим тебя с отцом Лахланом морем в Думбартон. И вообще неплохо подождать, пока все утихнет, – люди обыкновенно считают через неделю или две, что беглец уже подался за границу, и забывают о нем. Держи рот на замке.

Рори шутливо поклонился и вышел, держа под руку Мег в шикарном платье. Хэмиш следовал за ним, как щенок.

Проклятие! Проклятие! Проклятие!

6

Тоби оказался в западне. Даже если ему разрешили бы покинуть замок, он не смог бы, нарушив волю Рори, бежать из страны Кэмпбеллов. И в любом случае он не бросил бы Мег, хоть она не просила его о помощи, да, возможно, никогда и не попросит. Ему оставалось только поверить в честное слово хозяина и ждать, пока Атлантический океан перестанет швырять на побережье свои разъяренные волны. Только тогда – если Рори можно еще доверять – он рискнет отправиться в Думбартон просить в монастыре об изгнании демона.

А пока приходилось убивать время. Кэмпбеллы были почтительны, но держались отстранение он не мог говорить с ними о политике, а других тем для разговора у него не было. Мег, Рори и отец Лахлан могли разгуливать со знатью, болтать с мастером Стрингером и обедать с ее сиятельством. Хэмиш был счастлив есть, пить, жить и спать с книгами. Только не Тоби! Чтение всегда было для него самой страшной пыткой.

Как бы ни претило ему принимать долг от Рори, идея насчет уроков борьбы оказалась весьма привлекательной. На следующее же утро он обратился к сэру Малькольму.

Смотритель потеребил свою рыжую бороду, словно просьба озадачила его, но ехидный огонек в глазах показывал – его предупредили о такой возможности.

– Только борьба? А как насчет остальных достойных мужа искусств? Фехтования? Стрельбы? Правда, в замке не очень-то поучишься верховой езде или стрельбе.

– Давайте все!

– Значит, все и получите. Если вам так угодно, пойдемте со мной. – Сэр Малькольм повел его наверх.

Тоби послушно шел за ним, размышляя, не слишком ли пожадничал.

– Вы очень добры, сэр, – вздохнул он.

– Не стоит благодарности. Моим парням это тоже полезно. Я всегда говорил им, что нет лучше способа учиться, чем учить кого-то самому, ибо это показывает тебе то, что ты, по твоему мнению, знаешь, а на деле – нет. Это оружейная. Этот плечистый – наш чемпион по борьбе, Нил Большой, а этот древний паук – Гэвин Угрюмый, который и сейчас нарубит из любого фарш, не успеет тот и моргнуть.

Таким же образом сэр Малькольм представил Тоби всю или почти всю гвардию Кэмпбеллов. Мальчишки-рекруты не старше Хэмиша лучше разбирались в мечах и ружьях, чем он, а уж о ветеранах и говорить нечего. Каждый человек в замке мог научить его чему-нибудь и, казалось, горел желанием сделать это. Он интриговал их – он был героем, беглецом и юным великаном. Они занимались им по очереди. День превратился в бесконечную череду бросков и захватов… арбалет и лук… пистолет и мушкет… рапира, сабля и короткий меч… фитильный затвор и кремневый затвор…

Вскоре он понял, что для них это своего рода игра, соревнование – кто первым доведет его до полного изнеможения. Отлично – пусть попробуют! Ясное дело, им это не удавалось. Он обладал выносливостью мула, всегда готовый начать все сначала, едва переведя дух. В фехтовании он даже добился сдержанных похвал за свою недюжинную силу, хотя для отличного фехтовальщика ему недоставало скорости. Палицей он и так владел неплохо, а в борьбу включился с энтузиазмом летучей мыши, вылетевшей поохотиться на мошек. В очередной короткий перерыв, как ему казалось, где-то около полудня, он вдруг сообразил, что скоро стемнеет. Когда он вернулся в маленькую комнатку, которую они делили с Хэмишем, свечи почти догорели, а его сосед спал без задних ног, вытянувшись на спине с открытой книжкой на груди.

Утром все тело отчаянно болело, но первые же десять минут, проведенные на мате с Нилом Большим, привели его в норму.

После обеда, упражняясь на мечах с Гэвином, он увидел кругленькую фигуру отца Лахлана, облокотившегося о пустой бочонок из-под пороха в углу. Когда фехтовальщики разошлись на перерыв, Тоби подбежал к нему и опустился на одно колено, с трудом переводя дух.

Священник улыбнулся ему поверх очков:

– По ширине твоей улыбки я вижу, что тебе здесь нравится, сын мой?

Тоби кивнул – кивать было легче, чем говорить.

– Дурных снов больше не было?

Тоби мотнул головой.

– Ты здорово выкладываешься. Знаешь, Тобиас, если припомнить, я ни разу не видел тебя совсем обессиленным.

Тоби усмехнулся:

– Что… вы… имели в виду… когда… сказали Рори… что я могу… натворить неприятностей?

– А… – Коротышка нахмурился. – Я серьезно обеспокоен. Ты показывал сверхчеловеческую силу, но она тебе не подвластна, верно? Ты не хотел, чтобы это происходило. До сих пор все ограничивалось чудесными избавлениями, но можем ли мы надеяться, что так будет и дальше? Представь себе, что будет, если сэр Малькольм со своими людьми попробует арестовать тебя?

Мысль была не из самых приятных. Тоби отер пот со лба.

– Я могу покалечить их?

– Возможно. Ты можешь просто исчезнуть с их глаз, а можешь обрушить замок им на головы. Я не знаю, и ты тоже не знаешь. – Отец Лахлан поправил очки. – Послушай-ка, хоть это только предположение: леди Вальда пыталась наложить на тебя заклятие, и что-то у нее получилось не так. Искусства, в которых она преуспела, опасны, так что в этом нет ничего странного. Как я уже говорил, она не смогла полностью подчинить тебя своей воле. Она приказала демону заставить тебя сделать то, что ей нужно. Она могла дать ему приказ защищать тебя от внешней опасности, верно? И каким-то образом этот приказ оказался главным, так что демон защищает теперь тебя даже от нее. Короче, Тобиас, я не верю, что тебе слишком угрожает опасность смертного приговора, но, боюсь, любого, кто попробует привести его в исполнение, может ожидать сюрприз!

В теории отца Лахлана явно имелись слабые места. Какое отношение, например, имеет ко всему этому «Сюзи»?

Старик заметил его сомнения.

– Это всего только предположения, и я приму любые возражения. Демонические силы ограничены расстоянием. Если демон, которого она призывала, был заключен в камень на рукояти кинжала, она должна была отдать тебе этот кинжал, чтобы ты не расставался с ним, – но не дала, верно? Тогда где он, этот демон? Как ему удается оставаться с тобой?

– Не знаю, отец.

– Я тоже! Но я все еще верю в то, что нам надо как можно быстрее доставить тебя в монастырь, пока ничего не случилось. Ладно, я вижу, этот бедный старичок ждет, когда ты кончишь увиливать от дела.

– Бедный старичок? Гэвин? Да у него выносливости больше, чем у горного козла!

На следующее утро он с радостью увидел, что погода ухудшилась. Он начал беспокоиться о Мег, удивляясь тому, что она так долго не приходит проведать его, пока сам он связан по рукам и ногам. Он собрался спросить о ней Хэмиша, но и тот пропадал где-то целый день.

Им отвели на двоих маленькую круглую комнатку на верху одной из башен. В ней слегка сквозило и не было никакой мебели, кроме двух набитых соломой тюфяков, но это мало их смущало. Вечером, накрываясь пледом, он услышал сонное приветственное бормотание – довольное урчание книжного червя, посвятившего целый день изучению книг и надеющегося провести за этим занятием еще много, много дней.

– Не спишь?

– Ммммф! – То есть нет.

– Хэмиш, ты знаешь, как зернят порох?

– Мммф! – То есть да.

Тоби свернулся калачиком.

– Знаешь, как подстраивают стрелу под лук?

Последовала пауза.

– Ну знаю, – произнес чуть менее сонный голос. – А что? Зачем ты хочешь это знать?

– Я не хочу. Я уже знаю. – Он в отчаянии уставился в темноту.

Хэмиш его не понял, что было неудивительно. Он зевал во весь рот.

– Давай рассказывай, если хочешь, но я и так читал об этом когда-то.

– Я не хочу рассказывать.

Снова раздраженное фырканье.

– Ты будишь меня, чтобы сказать, что не хочешь рассказать, как подстраивают стрелу? Ты давно собирался это сделать или только что придумал?

– Извини. Ты видел Мег?

– Не о чем говорить. Она гуляла сегодня с леди Лорой на закате. Я слышал, как она поет в зале. – Зевок. – С ней все в порядке.

– О… Хорошо. Я просто так спрашивал. Извини, что разбудил. Спи.

– Спать? Теперь? После того, как ты ведешь себя…

– Как?

– Ох, ничего. Спокойной ночи, Тоби.

Комнатка была совсем маленькая. Тоби вытянул длинную руку, нашарил ухо и ухватил его большим и указательным пальцами.

– А этого хочешь? Сейчас оторву!

– Ууууй!

– Хочешь, дерну?

– Ладно! Ладно! Пусти! Спасибо. О чем это я говорил?

– Ты собирался сказать мне что-то насчет того, как я себя веду.

– Ох, не настолько же я спятил! – Зашуршала солома, и Хэмиш хихикнул, укрывшись за тюфяком. – Я тебя почти и не видел с тех пор, как мы здесь. Но… почему ты спрашивал меня про зернение и стрелы?

– Это интересно, – упрямо сказал Тоби.

– Что-то это не в твоем духе интересоваться вопросами «как». Я мастер учиться, ты мастер делать. – С минуту он молчал, потом в темноте замаячило белое пятно его лица. – Ты это хотел сказать, да?

– Да, – признался Тоби. – Они объясняют мне – и я запоминаю это! Мне это даже интересно! Со мной никогда такого не бывало. Твой па говорил, что ученика хуже меня у него не было.

Хэмиш громко рассмеялся:

– Это ужасное преуменьшение! Я никогда не забуду свой первый день в школе! Мне тогда исполнилось пять, кажется. Тебе было около восьми, верно? Я помню, что уже тогда ты был самым большим в школе, и в тот день па пытался объяснить тебе таблицу умножения. Я тогда уже знал ее, ясное дело – я научился читать в три года, – и ни за что не мог поверить, чтобы такой здоровый парень так мучился с ней. И па тоже! Я никогда до тех пор не видел его по-настоящему сердитым. Я почти не узнавал его. Я даже плакал из-за того, что мой па так вел себя: визжал, кричал на тебя, даже порол. Там сидели дети со всей деревни, и он потратил на тебя больше времени, чем на всех нас, вместе взятых, но я не думаю, чтобы ты, выходя из школы, знал хоть капельку больше того, что знал с утра. А ведь ты получил не меньше дюжины розог.

– Только дюжину? Я всегда считал, что провел день впустую, если не доводил число до двух десятков. – Он хвастал, конечно, но не слишком. – Пять лет борьбы! Я все надеялся, что он признает меня полным идиотом и оставит в покое.

– Но он знал, что ты притворяешься, потому и не выгнал тебя. Не представляю, как ты выдержал все это.

– Я знаю, что он приходил домой и плакал, – мне Эрик рассказывал. Это меня поддерживало: как же, он плакал, а я нет. Я до сих пор сплю лицом вниз – по привычке.

– Когда ты закончил школу, па сказал, что ты победил: он не научил тебя ничему.

Лестно слышать!

– О, кое-что он в меня все-таки вдолбил, – честно признался Тоби. – Например, английский язык. – Даже в детстве он понимал, что это нужно, так что позволил обучить себя этому. На то и существует школа, ради этого написан закон об образовании. – Но очень скоро я ухитрился забыть почти все. А теперь посмотри на меня! Я запоминаю новые вещи! Я учусь новым вещам! Это на меня не похоже! Я околдован!

– Не думаю, – сонно ответил Хэмиш. – Просто то, чему па пытался научить тебя, было тебе неинтересно. И потом каждый раз, когда ты понимал-таки что-то, ты считал себя проигравшим, верно? Но то, чему учат тебя здесь, – это то, что ты хотел знать. Так что каждый раз, когда ты понимаешь что-то, ты чувствуешь, что ты выиграл. Вот и вся разница! Что до меня, то мне интересно почти все, особенно если об этом написано в книгах – все, кроме семьи. Каждый раз, когда ма хочет, чтобы я вызубрил всех наших родичей, я все равно что тупею. «Тупой, как Тоби Стрейнджерсон», – так она говорит.

– Правда? Неужели так и говорит? – Приятно было сознавать, что в учительской семье его не забыли даже спустя столько лет.

– Все так говорят. Твое невежество вошло в пословицу во всем глене, правда! Но, по-моему, ты просто очень разборчив в том, что хочешь знать. Ты не глуп просто ты запоминаешь только то, что тебе нужно.

– Мммф! – сонно буркнул Тоби в подушку. Странно думать о себе не как о тупице. Чуть позже Хэмиш сказал что-то еще, но он уже был слишком далеко, чтобы расслышать…

На следующее утро дождь прекратился, но северо-западный ветер срывал с волн в заливе клочья пены. Сэр Малькольм предложил поучиться верховой езде. Тоби сменил плед на штаны с курткой и отправился вместе с ним на конюшню. К обеду он брал пятифутовые барьеры.

– Абсолютное бесстрашие, – проворчал смотритель.

У Тоби, не хватило духу признаться, что на самом деле это всего лишь отсутствие воображения. У тупости, оказывается, есть свои преимущества.

Когда он вернулся на кухню, то увидел там Мег. Она сидела за столом, а вокруг роем вились человек десять молодых гвардейцев. Она натянуто улыбалась им: Красавчику Уиллу, Йену из Клахана и остальным. Тоби быстренько подошел к ним со спины. Он столкнулся с Уиллом, ненароком заехал локтем по почкам Йену и совершенно случайно отдавил ногу Робу Долговязому.

– Прошу прощения! – процедил он. – Я не всегда такой неуклюжий.

Они внимательно посмотрели на него, извинились и пересели за другой стол.

– Приятно видеть тебя, Мег… Чего это ты так свирепо смотришь?

– Я? Свирепо? Вовсе нет!

Еще как да!

Ее платье было гораздо проще того, неописуемого, в котором он видел ее в прошлый раз, – простая зеленая шерсть в складку, без рукавов. Волосы она опять заплела в косы – она снова превратилась в деревенскую девушку, но – о, как она была хороша!

Он задыхался, здоровый битюг! Язык у него словно отсох.

– Я беспокоился о тебе.

– О? Ну, ты ведь знал, где я, разве нет?

– Да, но… Ну, мне приходится оставаться в казарме.

– Тут тысяча слуг. Мог бы написать мне записку, если хотел поговорить со мной.

– До этого я не додумался.

– О чем ты беспокоился?

Он был так рад видеть ее – чего же она так сердито смотрит на него?

– Просто не знал, все ли у тебя в порядке.

– В порядке? – Мег визгливо засмеялась. – В порядке? Когда я живу в замке, как настоящая леди? Что у меня может быть не так? Единственное, что не так, – это то, что в один прекрасный день мне придется снова проснуться дочкой коптильщика и вернуться к обдиранию туш.

– Наслаждайся пока можешь! – Как он, например. – Что Рори, ведет себя порядочно?

– Ах, вот что? Лорд Грегор – образцовый джентльмен.

Именно этого он и боялся. Она отвернулась, но он заметил, как порозовела ее щека.

– Что не так? Я хочу сказать, если тебя что-то беспокоит, я… – Что я? Он здесь такой же пленник, как она. Он не смог бы сделать ничего.

– Тоби! – прошептала она, сделавшись вдруг так непохожей на знакомую Мег Коптильщицу. – Он говорит, он любит меня!

– Надеюсь, ты ему не веришь?

– Ни один мужчина еще не говорил мне этого!

Ох, проклятие! Он облокотился на стол и уронил голову на руки так, чтобы смотреть не на нее, а в стол.

– Мег, – прошептал он, обращаясь к своим бицепсам, – Мег, дорогая! Я могу заработать кучу денег в Англии. Я сберегу их все. Через несколько лет – прежде, чем мне вышибут все мозги, – я вернусь в Шотландию, арендую несколько акров земли, куплю лошадь и плуг. Потом найду себе девушку, и женюсь на ней, и сделаю ее счастливой, очень счастливой. У меня никогда не было семьи. Я хочу любить: жену, детей. Я буду лучшим мужем и отцом, какие только бывают. Я сильный. Я могу работать за троих, я не пропаду. И я не буду ничьим человеком, только своей жены, и буду всегда верен ей. Но сегодня я не могу просить ни одну девушку поверить в эту мечту.

– Сколько лет? Пять?

Он поднял взгляд. Почему ее глаза так сияют? Неужели она хочет, чтобы он говорил о любви? Он ведь не знает даже, что такое дружба, не говоря уж о любви.

– Не меньше, – ответил он. – Возможно, десять. Прости – я не мастер изящно говорить.

– Что ты хочешь этим сказать, Тоби Стрейнджерсон?

– Я хочу сказать, что он мошенник со змеиным языком. Он вырос при дворе, а ты ведь знаешь, какие там у них нравы! Ты сама говорила мне, что он двуличный. Он тебя запутает. Он попробует… Я хочу сказать, он уговорит тебя… Ты ведь не все про него знаешь!

Она тряхнула головой, отчего косы ее взметнулись, словно кнуты.

– Нет, знаю! Я знаю, что он джентльмен, – это больше, чем я знаю о тебе. Он обходителен, образован…

– О, правда? – перебил он ее. – А я просто здоровый увалень, который оказывается очень кстати, если тебя надо спасать от мужчин, которые слишком горячатся оттого, что ты дразнишь их, но который не богат и не умеет вести сладкие речи и одевать тебя в богатые платья?

Мег молча смотрела на него.

– Мне не надо было говорить этого, – пробормотал он.

Она встала.

– Нет, не надо было.

– Но ты же знаешь, чем это все кончится, Мег! Он получит от тебя все, что хочет, а потом выбросит тебя, потому что ты недостаточно хороша для него. Это все, чего он хочет, – только… ну, ты сама знаешь что.

– О! Ты просто грубый мужлан, Тоби Стрейнджерсон. Безмозглый мужлан! – Она почти кричала.

– Не приноси в глен новых ублюдков, Мег!

– Что? Как ты смеешь говорить мне такие вещи?

– Я не хотел…

– Нет, хотел! Ты назвал меня падшей женщиной!

– Нет, не называл! – Он тоже кричал во всю мочь. Его, наверное, слышно аж в Филлане. – Любая женщина может стать падшей, если… то есть только может… ну, если мужчина кружит ей голову своими словами и уговаривает… О демоны! Я обещал твоему отцу, что пригляжу за тобой!

– И поэтому упражняешься в стрельбе из мушкетов, да? И целыми днями рубишься на мечах? От тебя разит конюшней!

– Ты плачешь!

– Нет, не плачу! – Она резко повернулась и вышла.

Со всех сторон на него смотрели, ухмыляясь.

Он принялся за еду, не замечая, что ест.

Он нашел Хэмиша, сидевшего в одиночестве в углу, – тот ел и читал одновременно. Он присел к нему на скамью.

– Я хочу написать письмо!

Хэмиш удивленно посмотрел на него:

– Я не ослышался?..

– Можешь достать мне лист бумаги и перо?

– Украсть бумагу? – с сомнением в голосе произнес Хэмиш. – Бумага денежек стоит!

– И воск. И еще чернила.

Хэмиш послушно отправился в библиотеку и вернулся с листом бумаги и письменными принадлежностями. Тоби отказался от очередного урока фехтования и потратил всю вторую половину дня, сражаясь с бумагой и пером. Под конец он получил пять клякс, шесть подчищенных мест и три предложения:

«Мне жаль что я вел себя как мужлан.

Я просто боялся что тебя обидят и надеюсь ты меня простишь.

Твой верный друг, Тобиас Стрейнджерсон».

Он запечатал письмо воском и отдал пажу, чтобы тот доставил его по назначению. Потом бегом бросился в гимнастический зал и остаток дня швырял Нила Большого, как мешок овса.

На следующий день светило солнце, но никто не гнал его к заливу. Вместо этого они упражнялись в стрельбе из лука. Через час он сажал стрелы в яблочко с двух сотен шагов из стофунтового лука. К вечеру он узнал, что у него верный глаз в стрельбе из огнестрельного оружия, хотя понимал, что успехом своим в большой степени обязан грубой физической силе – эти тяжеленные ружья отдачей могли бы свалить с ног любого мула.

Ответа от Мег не было – ни в этот день, ни на следующий.

Он так и не знал, получила ли она его письмо.

7

Было утро следующего дня. Тоби только что отзанимался борьбой, поэтому был одет в штаны. Теперь он добавил маску и пластрон, чтобы схватиться на коротких мечах с Гэвином Угрюмым – тот заработал свое прозвище благодаря неизменной мягкой улыбке. Ему было не меньше пятидесяти лет, но он все еще прыгал как кузнечик и владел клинком лучше любого в Шотландии. Они как раз собирались сойтись во второй раз…

– Перерыв! – объявил Гэвин.

Тоби стянул маску, обернулся и увидел Рори, одетого, как подобает одеваться жителям Горной Шотландии. Все на нем сверкало: от серебряного значка на шапке до блестящих башмаков и торчащего из чулка черного кинжала, означавшего, что другого оружия у него с собой нет.

– Милорд… – пробормотал Гэвин и почтительно удалился.

Рори прошел к окну.

– Я в восхищении, право, в восхищении! Ты достойный противник старине Гэвину!

Это замечание было столь приятно, что Тоби пришлось стиснуть зубы, чтобы не расплыться в улыбке. Он расшнуровал пластрон и с блаженным вздохом снял его – пластрон сидел на нем так плотно, что он с трудом в нем дышал.

– Я не могу достать его. Я пытался взять его измором.

Рори недоверчиво усмехнулся:

– И все? Даже мне не удавалось проделать это со стариной Гэвином! Ладно. У меня новости.

– Хорошие или плохие?

«Удалось ли вам уже соблазнить Мег?»

– Хорошие. Но прежде… ты еще не передумал? Если не копейщик, то как насчет сержанта? Малькольм говорит, он готов застрелить любых шестерых своих, только бы заполучить тебя.

Тоби покачал головой. Он ожидал чего-то вроде этого.

«Вы еще не разбили ее сердце?»

Они стали у окна, подальше от посторонних ушей. В серебристых глазах горел знакомый дьявольский огонек, и Тоби напрягся в ожидании подвоха.

Рори пожал плечами:

– Я говорил, что не найду человека, согласного содержать кулачного бойца, но оказалось, я по обыкновению поскромничал. Я нашел тебе одного. Он сейчас придет сюда.

– Кто это?

– Стрингер.

– Идет за наградой?

– Надеюсь, что нет, – вскользь заметил Рори, словно они говорили о какой-то ерунде. – Сотня марок для него не так уж много. А теперь слушай внимательно! Стрингер – купец. Он покупает товар здесь и доставляет его морем на юг. Через неделю он возвращается на зиму домой. Он достаточно богат и достаточно влиятелен, чтобы его не допрашивали в порту, как допросили бы тебя, решись ты плыть на корабле. Если мы уговорим его взять тебя на борт, ты будешь свободен и чист, ясно?

Уплыть в Англию? Ведь Тоби всегда именно об этом и мечтал, разве нет? Почему же сейчас ему не хочется туда плыть?

– Да, но…

– Сегодня отсюда можно разглядеть Круахан. Если только ветер не поменяется, корабль отплывет со следующим отливом. Сегодня за завтраком он обмолвился, что делает ставки на ринге. А потом объяснил, что у него имеется уже свой боец и что этот тип путешествует вместе с ним в качестве телохранителя. Он здесь, в Инверери! Бац! Гром и молния!

– При чем здесь молния? – осторожно поинтересовался Тоби.

– Меня озарило! Мне бы раньше догадаться! Стрингер из болельщиков, понял, дурья твоя башка? Он содержит бойцов. Он все разглагольствовал о деньгах, которые заработает зимой на этом своем Рэндалле. Я сказал ему, что знаю парня-хайлендера, который сделает его Рэндалла одной левой. – Серебристые глаза сияли.

– О, конечно, знаете, – пробормотал Тоби, ощущая в животе неприятный холодок. – Этот Рэндалл – какого он роста?

– Понятия не имею. Я говорил так, в принципе, ведь не может он быть больше тебя, правда? Я, конечно, сказал, что ставлю на тебя.

– Немного опрометчиво с вашей стороны.

Улыбка Рори сделалась угрожающей.

– Ерунда! Чемпион Страт-Филлана против сопливого сассенаха? Ты ведь не допустишь, чтобы меня считали лжецом, а?

– Я же его даже не видел, этого Рэндалла.

– Стрингер пошел за ним.

Подобное неожиданное изменение разработанного плана могло означать только одно – внезапное изменение обстоятельств, и случайная фраза за завтраком вряд ли служила основанием для этого – по крайней мере для Тоби. Может, эти господа и не видят тут ничего особенного?

– А что поделать с моим «живым или мертвым»? Я-то думал, мне надо прятаться от Стрингера, чтобы он даже не догадывался о моем присутствии.

– Сотня марок – капля в море по сравнению с тем, что Стрингер надеется в будущем заработать на тебе, если ты побьешь его человека. – Рори приподнял бровь. – Насколько я понимаю, именно об этом ты мечтал? Он твой пригласительный билет, мой друг с кулачищами! Он возьмет тебя с собой на юг и поможет добиться успеха, завоевать славу – обучит, будет организовывать поединки. Если потом тебе захочется от него уйти, что ж, это твое дело.

– Я не могу так поступить!

– Это уже тебе решать, – фыркнул Рори. – Я хочу сказать тебе только одно: если ты встретишься сегодня с его человеком и хорошо покажешь себя… Тебе даже не нужно выигрывать, достаточно произвести хорошее впечатление. Ты еще молод. Стрингер сможет вытащить тебя из Шотландии, как никто другой. А вот и он сам. Так ты готов к игре или нет?

Во всем этом был смысл. Это был вызов, от которого Тоби Стрейнджерсон не мог отказаться, да и не хотел. Что еще лучше, это был шанс сделать что-то для себя, вместо того чтобы полагаться на Рори, или леди Лору, или даже отца Лахлана. Если уж дело доходило до кулаков, он знал, что ему делать.

– Я всегда готов.

– Вот и молодец. – Рори перешел на английский. – Макс, старина, вот он, этот человек.

Тоби обернулся и поклонился джентльмену.

Мастер Максим Стрингер оказался высоким, ростом почти с Тоби, но исключительно худым. Он носил обтягивающие штаны, бриджи и отороченную мехом куртку поверх рубашки с жабо. Волосы были старательно уложены в тщетной попытке прикрыть небольшую лысину, а косичка перевязана серебряной нитью. Лицо его отличалось исключительно длинной верхней губой, но значительно менее выделяющимся подбородком. Он осмотрел Тоби с ног до головы, и на лице его выразилось презрение.

– Слишком молод, что скажете? Вы ведь знаете, если начать гонять жеребенка до срока, его легко сломать.

– Этого не сломаешь, – безмятежно возразил Рори. – Назовите ставки.

Человек, стоявший за спиной Стрингера, засмеялся, продемонстрировав рот, почти лишенный зубов. Он был массивен и лыс, не моложе сорока лет – не низкорослый, если мерить его общими мерками, но ниже Тоби. Зато весил он примерно столько же, ибо жир выпирал из-под пояса. Нос его был сломан, а одно ухо в несколько раз больше другого. Лицо казалось одним сплошным шрамом. Должно быть, это и был Рэндалл.

Значит, на стороне Тоби выносливость и рост. Ему нужно удержать соперника на расстоянии и взять его измором. Он попробовал разглядеть, в каком виде у соперника руки, но Рэндалл их успешно прятал.

На Рэндалле была рубаха без рукавов и короткие штаны, ноги – босы. На руке повыше локтя красовался вытатуированный якорь – впрочем, там хватило бы места всему морскому флоту, а косица его была просмолена. Значит, он моряк – это, пожалуй, не противоречило рассказу Рори.

Мастер Стрингер сунул руку в карман и достал оттуда стекляшку на шнурке. Перекосив лицо, он вставил ее в правый глаз и обошел Тоби со всех сторон, словно тот какая-нибудь кляча на рынке. Рори забрал у Тоби пластрон и рапиру, чтобы англичанин мог лучше рассмотреть его.

Оружейная тем временем наполнялась народом. Должно быть, слух о предстоящем бое уже просочился, ибо вдоль дальней стены выстроилась и росла на глазах цепочка людей. Среди них был и Хэмиш, похожий если не на привидение, то на того, кто им скоро станет.

– Гм… Многообещающе! – согласился Стрингер. – Руки производят впечатление. Но слишком уж молод – хрящи еще не отвердели. Что скажешь, Рэндалл?

– Я сломаю его, как былинку, сэр.

– Не сомневаюсь. Но если вы это всерьез, Рори… скажем, четыре сотни фунтов?

– Пусть уж будет пять, – невозмутимо кивнул Рори. – Хорошее, круглое число.

Тоби поперхнулся при мысли о том, какие деньги зависят от его умения молотить кулаками – и выдерживать боль, конечно. Последнее труднее. Разумеется, они установят и награду для самих бойцов, но на самом-то деле он будет драться за свою жизнь, так что ему грех просить еще и денег.

– Значит, пять! – уступил Стрингер. – И я поставлю еще сотню на то, что мальчишка не выстоит до десятого раунда.

– А если выстоит – еще две сотни до двенадцатого?

– Если вам угодно.

– Три сотни – до тринадцатого, и так далее?

Подобное предложение удивило даже Стрингера. Он покосился на Рэндалла.

– Принимайте, сэр, – прорычал тот. – Все равно я уложу этого сосунка за три раунда.

Тоби все пробовал сосчитать в уме. Иногда бой длится семьдесят раундов, а то и больше, хотя сам он ни разу не дрался больше девяти – четыре года назад, когда его отправил в нокаут Росс Маклалан. Сто плюс двести будет три сотни. Плюс еще три… Э… Шесть. Если он выстоит пятьдесят или шестьдесят раундов, он заработает Рори целое состояние. Или проиграет, если его выбьют раньше.

В груди защемило. Тоби вдруг понял, что не уверен в победе. Он считал, что может победить, и шансы на это вовсе не плохи, но полной уверенности у него не было. Раньше он никогда не сомневался в себе, и ощущение это ему не нравилось. Возможно, жизнь в чужом мире уже начала учить его благоразумию. В Филлане ему всегда приходилось выступать против таких же деревенских парней, как он сам. Этот Рэндалл, моряк он или нет, производил впечатление закаленного кулачного бойца, настоящего профессионала. Честный бой никогда не сводится к умению наносить удары – сильнее или быстрее. Скорее уж это умение получать удары и возвращаться за новыми. Он подозревал, что может колотить Рэндалла до тех пор, пока кулаки не отвалятся, а тот так и останется на ногах.

– Что ж, отлично! – обрадовался Рори. – Ты все еще настроен драться, Лонгдирк?

– Разумеется, – фыркнул Тоби, выставляя вперед левую ногу и поднимая кулаки. Рэндалл подпрыгнул и отступил на шаг.

– Не здесь! – рассмеялся Рори. – Видишь в нем задор, Макс? Он настоящий убийца.

Не смешно!

– Где? – спросил Стрингер.

– На кругу у конюшен. Нельзя же драться на камне!

– О, конечно! Трава лучше. Всегда предпочитал траву. На ней кровь кажется более красной, верно?

Рори был необычно точен, определив Стрингера как «идиота». У него, похоже, и впрямь мозгов негусто.

– Откладывать не будем? – все так же безмятежно продолжал Рори. – Пошли, пусть парни начинают. Как насчет сэра Малькольма в качестве судьи?

– Отличный выбор. И еще нам нужны хронометрист, и боковые арбитры… – Голос англичанина стихал по мере того как они с Рори удалялись к выходу.

– Малыш, – процедил Рэндалл, – ты спятил. Не заставляй меня делать это с тобой.

– Не очень-то я испугался! – Тоби повернулся и направился к двери. По мере приближения боя кровь в жилах ускоряла свой бег. Настоящий бой! И хорошие деньги! Чертовски хорошие деньги, чтобы ставить их на новичка.

Моряк следовал за ним по пятам.

– Ты точно рехнулся, парень. Я дерусь на ринге скоро двадцать три года. Я знаю все трюки, выдуманные когда-либо, и я встречался почти со всеми лучшими в свое время. Я выстоял тридцать семь раундов против Дробилы Фишмонгера, а в Англии вряд ли найдешь двоих, которые могли бы похвастаться этим. Я одолел Эксетера Мясника за шестьдесят пять раундов, и он так и не смог ходить прямо после этого. Брайтону Флетчеру исполнилось только двадцать четыре, бедолаге, а я выбил ему глаз в тринадцатом раунде, но он настоял, чтобы бой продолжался, и остался без второго. С тех пор он не отличает дня от ночи. У тебя симпатичное лицо, парень, но ты не соберешь его снова после того, как я над ним поработаю. Девки разлюбят тебя, если у тебя будет морда как пудинг. Позволь, я скажу…

Его рука опустилась на плечо Тоби, тот резко повернулся и вовремя стряхнул ее. Возможно, неделя тренировок и не сделала из него профессионального борца, но она обучила его в числе прочего болевым точкам, так что он знал, куда целятся эти крючковатые, сильные пальцы.

– Эй! – раздраженно рявкнул Рэндалл. – Не драться до начала!

– Зря стараешься! – прорычал старый Гэвин, скользнув между ними. – Попридержи лапы, старина. И байки свои тоже оставь при себе. Секундант нужен, парень?

– Буду рад, – ответил Тоби. – Если только мой поручитель сам не захочет быть моим секундантом. – Приятно иметь поручителя, которым можно похвастаться. Что до Гэвина, лучшего секунданта, чем старый фехтовальщик, ему не найти. Верно, тот сам вызвался, но если его уже успели подкупить, это было проделано очень-очень быстро. Он был старше Рэндалла, и то, что он прожил столько, не расставаясь с мечом, служило напоминанием: не доверяй никому… Мысли Тоби заметались, как бабочки. «Успокойся! Это всего лишь поединок!»

– А второй секундант?

– Этот, – сказал Тоби, глядя на пробивавшегося к нему сквозь толпу Хэмиша. По крайней мере он мог быть уверен, что Хэмиш не подаст ему спиртного, когда он будет просить воду, или наоборот, когда ему нужно будет заглушить боль. Гимнастический зал почти опустел – зрители спешили к конюшне занимать места.

Хэмиш не ответил на радостную улыбку Тоби. Он держал что-то на ладони, оказалось – деньги. Встревоженный и даже расстроенный, он поднял взгляд на Тоби:

– У тебя есть монеты?

– Есть немного. – Тоби протолкался к месту, где оставил одежду, и поднял спорран. – Вот, можешь поставить их все.

– Что? Нет, я вовсе не это имел в виду! – Он понизил голос. – Я просто хотел посмотреть на них.

Тоби некогда было выяснять, что у того на уме.

– Ладно, все равно постереги это для меня. Будешь моим секундантом?

Хэмиш несколько раз мигнул.

– Твоим кем?

– Секундантом. Тут у нас будет бой.

– О! Правда? С кем?

Похоже, Хэмиш совсем выжил из ума в этой своей библиотеке.