Меч демона

1

– Беги! – взревел Рори. – Бросай этот проклятый меч, бросай узел и беги, если тебе жизнь дорога!

Они все кричали, чтобы он бежал. А Тоби все стоял, сцепив руки, и смотрел назад поверх их голов, не обращая на их крики никакого внимания. Убегать? Вздор! Он не может бросить Мег. Или Хэмиша. Или даже старого отца Лахлана. Рори Макдональд способен сам о себе позаботиться, но бросать остальных на растерзание демонам нельзя. Он должен остаться и биться. Тогда их будет двое против четверых правда, эти четверо – сверхчеловеки и они верхом. Пусть так, все равно он не может бежать.

Хэмиш пронзительно визжал:

– Ты сам говорил, что глупо отдавать жизнь…

– Не тот случай, – отрезал Тоби. И это не пустая бравада, этакая показная отвага Кэмпбеллов из Филлана. Мужчина он или нет?

– Тоби Стрейнджерсон! – закричала Мег. – Ты упрям, как осел! Ненавижу твое упрямство!

Всадники скрылись из виду в низине, но, несомненно, продолжали приближаться.

– Тихо! – крикнул отец Лахлан, и все замолчали. – Ты должен бежать, Тобиас! Им нужен только ты. Мы будем в большей безопасности, если тебя с нами не будет. Мы можем укрыться под берегом, и они проскачут мимо нас. Это наша единственная надежда.

– Я обещал, что позабочусь о Мег!

– И это лучшее, что ты можешь для нее сделать! Я уверен – ты бегаешь быстрее любого из нас. Брось меч и беги к святилищу. До него около мили. Если добежишь, ты спасен – по крайней мере там ты будешь в большей безопасности, чем здесь. Помолись за нас духу. А теперь беги!

– Брось меч, Стрейнджерсон! – рявкнул Рори.

– Нет!

Все разом заверещали, словно выводок щенят. На этот раз их остановил Рори Макдональд, пылавший гневом, свирепо сверкавший своими серебристыми глазами.

– Может, это меч демона? Может, поэтому ты не можешь расстаться с ним?

– Что? Что еще за меч демона?

– Нет, это не он! – возразил отец Лахлан. – Это просто меч. Его дала ему соседка уже после того, как начались все эти неприятности. Мы позаботимся о нем, сын мой. Обещаю тебе. А теперь поспеши!

Всадники снова показались, на этот раз гораздо ближе, да и двигались они, похоже, быстрее, чем прежде.

– От моего меча гораздо больше проку в бою против конных, чем от вашего, мастер Рори, – сказал Тоби.

– Тупица! Костяная башка! Ты что, надеешься, что демоны позволят тебе хотя бы выхватить его? Они просто превратят тебя в камень.

– Пожалуйста, Тоби! – взмолилась Мег. – Мать-перепелица, помнишь? Ты должен отвести от нас демонов. Пожалуйста! Ради меня!

Ох! Если так на это смотреть, бегство уже не кажется таким позорным. Он неохотно потянул перевязь с плеча. Рори взял у него меч. Облегчение от того, что не надо тащить такую тяжесть, показалось ему невероятным.

Тоби повернулся и бросился бежать.

Все это как-то неправильно… Он чуть было не остановился и не повернул назад, но стиснул зубы и продолжал бежать. Мать-перепелица: главное – отвести опасность от птенцов. Притворяться, будто у него сломано крыло, не обязательно. Они знают, что летать он не может.

Он привык бегать быстро, но на короткие расстояния. Путь до святилища казался чудовищно далеким.

Долина протянулась прямо, как копье, узкая и лишенная растительности. Склон справа, за Широй, почти отвесный. Склон слева от него казался более пологим. Где-то далеко впереди, почти не видимый за дождем, темнел утес, означавший святилище Ширы – так, во всяком случае, уверял отец Лахлан и Макдональд. Там должны стоять дома само святилище находилось в пещере выше по склону.

Они надеются, что дух даст ему убежище, – если, конечно, не будет иметь ничего против демона, поселившегося у него в сердце, как это делал боуги. Если, конечно, окажется достаточно сильным, чтобы противостоять Вальде и ее шайке. Если, конечно, Вальда со своей шайкой не настигнут его раньше. Как далеко простираются их силы? Может, они уже близко? Может, колдунья просто забавляется погоней, зная, что дичь и так уже у нее в руках?

Ноги скользили по раскисшей дороге. Дождь хлестал в лицо. Он бежал так быстро, как только мог, – по такой-то грязи.

«Демон, демон, мне нужна твоя помощь!»

Его зов так и остался без ответа. Сердце отчаянно билось, но загадочного «дум… дум…» он не слышал. Никакого призрачного света, никакой сверхчеловеческой силы, которая несла бы его по дороге. «Демон, демон!..»

Он оглянулся. Его спутники спешили к реке. Всадники почти поравнялись с ними, но не сворачивали – продолжали гнаться за ним. Прятаться от демонов – что за безумие! Вальда провела своих коней даже через Ис-Э-Гейл.

Святилище, казалось, не приближалось. Сердце бешено колотилось в груди, легкие вот-вот готовы были разорваться. Беречь силы бессмысленно, остается только бежать или умереть. Насквозь промокший плед весил больше, чем воз муки. Не останавливаясь, он развязал пояс и сбросил эту тяжесть.

Слева мелькнул какой-то домик. В дверях стоял человек, с удивлением глядя на странную гонку, так неожиданно нарушившую его одиночество. Тоби хотел крикнуть ему, чтобы он спасался от несущихся за ним демонических созданий, но слишком задыхался.

Где же демон-защитник, который спас его от боуги, от Безумного Колина, от Вальды в темнице? Если это не демон, а просто заклятие, как предположил отец Лахлан, Вальда вполне могла исправить свою ошибку и снять его.

Он бросил взгляд через плечо. Его спутников не было видно, но преследователи не задержались, чтобы разобраться с ними, все шестеро приближались к нему. Что ж, хорошо! Перепелица отвела опасность от гнезда. Значит, нечего стыдиться принятого решения. Погоня близилась к финалу. Вальда скакала впереди, и она уже миновала жалкую тряпку – его плед, лежащий на дороге.

Он снова повернулся вперед, вглядываясь в дождь. Святилище вроде бы ближе, но шансов добежать до него никаких нет. Даже если он доберется до утеса, придется еще бежать сначала к домикам вон в той роще, а потом к пещере. Безнадежно!

Голова, казалось, вот-вот разорвется. Черный туман застилал глаза, во рту ощущался кислый железный привкус. Он слышал хлюпанье своих ног по грязи, свое захлебывающееся дыхание… и приближающийся стук копыт. Они догоняли!

Он хотел было оглянуться – оступился и полетел лицом в грязь.

Он не успел еще коснуться земли, а руки уже протянулись вперед, чтобы оттолкнуться. Он должен вскочить и бежать дальше. Он поднял голову… и застыл. Все мышцы окаменели. Он лежал беспомощный перед своими преследователями, уставившись на дорогу – дорогу, которую ему не суждено пройти свободным человеком. До святилища оставалось каких-то полмили – дальше, чем до луны. Он в руках Вальды… нагой и беспомощный, как новорожденный младенец.

Копыта все ближе.

И ближе.

Земля содрогнулась, грязь забрызгала его с ног до головы. Конь промчался мимо железная подкова ударила по земле в нескольких дюймах от его руки. Леди Вальда сидела боком в седле, но пригнулась вперед, словно преследовала какую-то невидимую дичь.

Земля содрогнулась вновь, новые фонтаны грязи из-под копыт – одна за другой четыре демонические твари проскакали следом за своей госпожой. Но у двух последних… что-то было не так с их головами. Одна свалилась вперед, уткнувшись подбородком в грудь, а другая беспомощно болталась, свернутая набок. Последней скакала служанка.

Они проскакали, ни разу не оглянувшись. Они не смотрели вниз. Они не видели свою жертву, лежавшую на дороге прямо перед ними. Вальда, два демона, за ними два трупа и служанка – все галопом пронеслись мимо и быстро исчезли вдали за завесой дождя. Стук копыт стих, заглушенный шелестом падающей воды и завыванием ветра в вереске. Кого они, по их мнению, преследуют?

Мышцы из каменных превратились в обычные, и Тоби поднялся на ноги. Далеко позади показались его спутники, карабкавшиеся на берег. Он был с головы до ног покрыт грязью и, падая, успел исцарапаться. Его плед все еще лежал на дороге. Тоби устало поплелся к нему, чтобы спуститься к реке и привести плед и себя в относительный порядок, прежде чем остальные догонят его.

2

Его потрясло, какими они все выглядели изможденными. День выдался не из легких, и до наступления темноты оставалось недолго. Смеркалось.

Хэмиш тащил меч. Слишком низкорослый, чтобы нести его на перевязи, он нес его на плече. Он слегка скособочился, но улыбка его шириной почти не уступала размерам меча.

– Дух! – кричал он. – Это он спас нас! Спасибо отцу Лахлану!

– О, я полагаю, мои молитвы мало чего изменили, – вздохнул священник. – Мне кажется, дух понимает суть проблемы гораздо лучше, чем я сам, но от того, что я просил его о помощи, вреда тоже не было. – Он поправил очки и благосклонно улыбнулся Тоби. – Дух Ширы принял нас под свое покровительство. А теперь нам надо пойти и поблагодарить его.

В сумерках серебристые глаза Рори казались неестественно яркими.

– Это одно из возможных объяснений.

– А другое? – сердито спросил Тоби.

– Что ты меня спрашиваешь? Это ты расскажи нам о своем чудесном спасении.

– Я не знаю! – Тоби уставился на своих внезапно стихших спутников, он снова услышал стук своего сердца: «Дум… Дум…» Тупица! Сердце бьется у всех! Только то, что он слышит это спокойное биение, вовсе не означает, что очередным спасением он обязан своему демону. Стук не имел ничего общего с тем грохотом а темнице или у пещеры хоба. Если уж на то пошло, это больше похоже на то, что он слышал в Глен-Орки. И он не помнил, чтобы слышал что-нибудь, когда лежал нагишом на дороге.

Кто бы его ни спас – дух Ширы или личный демон-хранитель, – он явно не имел особого желания поддерживать собственное достоинство.

– Да не смотрите вы на меня так! – вскричал Тоби, снова вешая на плечо перевязь меча. – Я знаю не больше вашего! Я вообще ничего не делал, если вас это интересует. Я просто валялся мордой вниз в грязи. Они вернутся, отец?

Священник устало пожал плечами:

– Не думаю. Дух доказал, что способен ослепить колдунью я уверен, она не отважится открыто выступить против него. Я надеюсь, он поможет нам. Храните веру, дети мои! Зло потерпело поражение, вот что важно.

– Ты цел? – спросила Мег. Вид у нее был встревоженный – оно и немудрено. Она не бросилась Тоби в объятия. А с чего это он думал, что она бросится?

– Цел, хотя не заслуживаю этого. – Если что и пострадало, так только его гордость. Что она подумает о нем? Здоровый, неповоротливый олух – хорошенького защитничка подобрал ей отец! За ним по пятам гонятся демоны, а он путается в ногах.

– Пошли, – фыркнул Рори. – Нам полезно размяться.

– Отец? – спросил Тоби, когда они двинулись дальше. – Что такое меч демона?

Пухлый коротышка посмотрел на него, потом на торчавшую у него из-за плеча рукоять.

– Это клинок, которым убили демона – демона во плоти, разумеется. Ударом, пронзившим сердце его телесной оболочки, понимаешь? Считается, что такие клинки приобретают особые свойства против демонов. – Он бросил на Рори извиняющийся взгляд. – При всем моем уважении… Я в них не верю.

Мятежник пожал плечами:

– Ходят всякие истории. Я сам ни разу такого не видел.

– О, я их насмотрелся. Люди приносят их к нам в монастырь и просят опознать их. На поверку мечи всегда оказываются самыми обычными. Этот миф чрезвычайно вреден! – Священник утратил свое обычное спокойствие и даже разгорячился. – Это глупое суеверие убило слишком много невинных людей! Приступ горячки, загадочное происшествие или просто плевок… За это человека могут обвинить, что в него вселился дьявол, и с радостью протыкают ему сердце. А потом убийца объявляет свой клинок мечом демона – и готов продать его вам, за кругленькую сумму, конечно! Я не вижу ни малейшего повода верить в то, что меч мастера Стрейнджерсона обладает какими-либо свойствами, кроме самых обычных.

– Да уж, самый обычный кусок ржавчины, – мрачно согласился Рори.

Коротышка поправил очки.

– И вообще мысль насчет того, что демону можно проткнуть сердце, – полная чушь! Это же просто смешно! Неужели кто-то всерьез верит, что демоны будут смирно стоять и ждать? Замахнитесь на демона мечом, и я скажу вам, кто из вас погибнет!

– Я, пожалуй, этого делать не стану. – Если Рори и забавляла горячность священника, на лице его это никак не отражалось.

– А если подкрасться к ним сзади? – Похоже, Хэмиша эта идея увлекла так, словно он всерьез намеревался заняться охотой на демонов.

– Даже и не надейся! Демон способен слышать твои мысли! – Отец Лахлан уставил в него палец. – Не думаю, чтобы во всех владениях Золотой Орды нашлась хотя бы дюжина настоящих мечей демона, если таковые вообще существуют! Так что как можно судить об их особых свойствах?

Обескураженный Хэмиш с минуту шагал молча.

– Но что же тогда можно поделать с демонами, если их нельзя пронзить?

– Поспешить к ближайшему монастырю или святилищу и молиться, что ж еще? Что мы сейчас и делаем.

Значит, меч Тоби – самый обыкновенный меч, к тому же не из лучших. Тоби этому не удивился. Он получил его уже после того, как на него наложили заклятие, так что ожидать от меча, что тот тоже заколдован, было бы наивно – слишком уж невероятное для этого требовалось бы совпадение. Странное волнение пробуждал в нем этот тяжелый кусок железа, причем волнение исходило не столько от меча, сколько от каких-то ненормальных перемен в нем самом.

Не мечи убивают людей, а те, кто их носит.

3

Уже стемнело, когда путники добрались до домов. Постройки имели не самый гостеприимный вид – стены из камня, крыши из черного сланца, часть которого обвалилась. Огней в маленьких окнах не видно. Заросший двор выглядел так, словно им не пользовались уже много лет – ни собак, ни кур, вообще никаких признаков жизни.

– Дайте мне посмотреть, – сказал отец Лахлан, поморщившись. – В последний раз я был тут много лет назад, но сомневаюсь, чтобы здесь что-нибудь переменилось. Не помните, в каком доме живет хранитель?

– В самом дальнем, – коротко ответил Рори.

– А кто живет в остальных? – Вид у Хэмиша был невеселый, весьма невеселый.

Рори только зарычал сквозь зубы.

– Они выстроены для паломников, – ответил священник. – Непохоже, чтобы кто-то составил нам здесь компанию.

– Это можно понять! – Рори свирепо оглядывался по сторонам. – Кому захочется жить в подобном свинарнике?

Отец Лахлан примиряюще хмыкнул:

– Я пойду и сообщу хранителю о нашем прибытии. Боюсь, навещать духа сегодня уже слишком поздно. – Он зашагал через заросли бурьяна.

– Попробуем для начала этот. – Рори направился к ближайшему дому остальные пошли за ним.

Оказаться под кровом, чтобы на голову не лил дождь, было несказанным облегчением. Во всех остальных отношениях внутренность дома не внушала особого оптимизма. Только ржавые петли намекали на некогда висевшие на них дверь и ставни. В доме было темно, однако Макдональд вскоре нашел лампаду с остатками жира. Вряд ли кому-нибудь другому удалось бы сохранить трут сухим после такого дня, но через несколько секунд огонь в лампаде уже горел.

Очаг, расположенный посередине, не имел дымохода сквозь отверстие для выхода дыма в кровле сыпался дождь, но во всем остальном крыша казалась достаточно надежной. Тут явно никто не жил уже много месяцев, если не лет, и последние обитатели, уходя из дома, не потрудились прибрать за собой. Меблировка ограничивалась охапкой соломы, напомнившей Тоби темницу в Локи-Касле. В этот сырой промозглый вечер в доме царил дух тлена и запустения.

Рори снова зарычал, на сей раз громче и яростнее:

– Это позор, из ряда вон!

– Кому положено следить за домом, сэр? – очень тихо спросил Хэмиш.

– Хранителю, разумеется! Преподобному Мюррею Кэмпбеллу. Твой милейший кузен – скупердяй, каких свет не видывал. Все паломники делают приношения духу, и большинство оставляют пожертвования на содержание святыни. Должно быть, у него в тайнике лежит казна под стать царской, но на дело он не потратил из нее ни фартинга. – Рори забыл о своей иронии впервые он производил впечатление человека, которому есть дело до чего-то, помимо его драгоценных мятежников.

– Но, сэр… разве до лэрда не доходили слухи, в каком состоянии святыня? Разве это не отражает положение дел во всем глене?

– Попридержи язык, парень! Не забывай, кто здесь лэрд!

Тоби не принадлежал к Кэмпбеллам.

– Если человек – герцог, это еще не значит, что он идиот.

Рори стремительно обернулся, положив руку на рукоять меча.

– Ведь правда? – добавил Тоби, подбоченясь.

Рори, похоже, обдумывал, не пора ли устроить небольшое кровопускание, но в конце концов отказался от этой мысли.

– Мне известно гораздо больше дураков, не носящих герцогского титула. Еще мне известно, что Кэмпбелл не раз и не два посылал мастеровых ремонтировать святыню. Хранитель прогонял их отсюда, убеждая в том, что они раздражают духа. Насколько я понимаю, он использовал строительный лес на дрова или продавал его на сторону. Имеешь какие-нибудь полезные предложения?

Законный вопрос. Более чем законный. Они все устали, проголодались, и нервы у них на пределе.

– Нет, сэр. И я принесу свои извинения его светлости… при встрече.

– Так и сделай! – буркнул Рори, отпуская меч.

– Э-э-э?.. – подал голос Хэмиш.

– Что?

– А что, если лэрд позволит хранителю брать плату с паломников только за использование отремонтированных домов, сэр?

Несколько мгновений Рори молча смотрел на него, потом усмехнулся.

– Гениально! Предложи это герцогу… при встрече!

– Да, сэр. – Хэмиш ухмыльнулся, но улыбка тут же сошла с его лица. Можно понять, почему он казался более подавленным, чем остальные, при виде своего нового дома. – А как насчет еды, огня и сухой одежды?

– Ха! А ты на что надеялся? Паломникам положено приносить все свое. Ты никогда еще не встречался со своим почтенным кузеном?

– Нет, сэр.

– Ага! Ну что ж, Мюррей может показаться странноватым. Он в некотором роде отшельник. Мужчин он ненавидит, а женщины его устрашают. Я не знаю, как он реагирует на мальчиков. Сними лучше это перо с шапки, пока он его не заметил. – Непонятно почему мятежник вдруг проникся к мальчишке симпатией.

– Я должен называть его «отцом»?

– Как хочешь. Он не настоящий священник, так что этим ты только ему польстишь. Ты можешь называть духа покровителем. Это тоже всего лишь вежливость.

Тоби снял меч и с наслаждением расправил плечи.

– Чем отличается просто дух от покровителя? Силой?

Рори задумался.

– Силой? Нет, не совсем. Поговори с отцом Лахланом, если тебя интересуют все эти теологические штуки. Но ты ненамного ошибешься, если сравнишь хоба с ребенком, духа с подростком, а покровителя со взрослым. Это никак не связано с возрастом, поскольку все они бессмертны. Только… только с опытом. – В глазах его читалось предостережение.

– О… спасибо! – Тоби, знакомому с выходками Филланского хоба, стоило бы догадаться и не задавать подобных вопросов во владениях духа. Хобы могут быть обидчивы и непредсказуемы, даже опасны. И подростки тоже.

Рори снова повернулся к Хэмишу, который, казалось, совсем оробел.

– У тебя есть с собой деньги, парень?

– Па дал немного.

– Береги их! До Мюррея все никак не доходит, что он и сам должен тратиться, хотя бы немного. Сходи пока посмотри, не найдется ли дома получше. А ты, Здоровяк, сходи поищи дров.

Тоби пожал плечами и следом за Хэмишем вышел на дождь. У дома, судя по всему принадлежавшего хранителю, он обнаружил жалкое подобие поленницы.

Отворилась дверь, и из дома появился отец Лахлан.

– О! – Он пригляделся получше. – Боюсь, там никого. – Для того, чтобы выяснить это в домике, состоявшем из одной лишь комнаты, ему потребовалось довольно много времени, и его несколько виноватый вид давал понять – он и сам это знает.

– Вас не затруднит помочь мне немного, отец? – вежливо попросил Тоби.

Он протянул руки, чтобы священник мог нагрузить дров.

– Очаг холодный, хотя в доме кто-то живет. Я пытался угадать, как давно вышел хранитель. Возможно, он заболел или с ним что-то случилось.

«Скорее всего, – подумал Тоби, – о хранителе позаботится дух». Впрочем, он так и не нашелся что сказать, так что промолчал. Он решил, что священники могут быть не менее любопытными, чем обычные люди. Должно быть, отец Лахлан поверял степень зачерствелости крошек и толщину пыльного покрова.

Тоби, нагруженный дровами, вернулся в дом. Мег с Хэмишем подметали пол вениками из ивняка, а Рори стоял на коленях у очага, пытаясь раздуть огонь. Он оглянулся на Тоби – обычное благодушное настроение снова вернулось к нему.

– Что, не видать преподобного Мюррея?

– Очаг еще теплый, – ответил отец Лахлан. – Он был здесь прошлой ночью. Должно быть, он спустился к озеру за припасами.

– Значит, его не стоит ждать до ночи. Мы можем устроить набег на его кладовую? – Рори нагнулся подуть на уголья.

– Кладовую? Я не нашел там никакой кладовой! Пост очищает душу. – Священник одарил всех сияющей улыбкой.

– Похоже, я созрел для людоедства. Не пора ли бросить жребий?

Чья-то темная фигура закрыла дверной проем.

– Ах, так это вы, не так ли? – прогрохотал новый голос. – Я мог бы и догадаться.

Все подпрыгнули от неожиданности. Один только Рори поднялся, широко улыбаясь.

– Да пребудут с вами все добрые духи, отец Мюррей!

– Беда! Вечно от вас одна беда. – Вошедший шагнул в круг света от лампады. Он опирался на толстую суковатую палку, двигаясь так, словно у него болели все суставы. Он был стар и костляв, костлявее даже Хэмиша, – должно быть, это у них семейное. Руки и ноги торчали из-под вылинявшего, намокшего пледа тонкими тростинками. Его неровное лицо состояло, казалось, из носа, высоких скул и сильно выдающегося подбородка. Даже клочковатые седые усы не могли скрыть морщинистой кожи. Из-под шапки выбились пряди седых волос, прилипшие к мокрому липу.

Хэмиш стоял, разинув рот и выпучив глаза.

– Беда с нами, смертными, не так ли? – Рори явно претендовал на роль сущего ангела. – Святой отец Лахлан из Глазго вам, несомненно, знаком. Разумеется, вы помните, что меня зовут Рори из Глен…

– Беда вам имя!

– Благодарю вас. Рори из Беды, постараюсь не забыть. Я очень рад представить вам…

– От кого вы спасаетесь на сей раз? – Старческий голос скрипел, как мельничные жернова Йена Кэмпбелла. – Я видел, как вы бежали прятаться по дороге. Кто это скакал за вами? Где они теперь? Готов поспорить, это англичане, и они собрались Наконец повесит!» вас. Смутьян!

Рори вздохнул.

– Мне так жаль разочаровывать вас, отец. Да, нас преследовали. Нет, это были не сассенахи. Большинство из них вообще не смертны. Это были демоны под предводительством весьма опасной колдуньи.

– Вздор! – Хранитель раздраженно стукнул посохом по грязному земляному полу. – Отец Лахлан?

– Боюсь, он говорит правду, отец.

Похоже, даже худшие подозрения отца Мюррея не шли ни в какое сравнение с реальностью. С минуту он молча шамкал губами, сморщившись так, словно готов был развалиться на части.

– Сам дух Ширы ослепил их, подарив нам чудесное спасение, – радостно продолжал Рори. – Я предложил бы вам посоветоваться с ним прежде, чем выставлять нас отсюда. А теперь позвольте мне представить вам…

– А где тогда вся ваша поклажа? Никаких припасов, никакой постели? Уж не рассчитываете ли вы получить все это у меня? Вы думаете, я опустошу для вас все свои припасы и сожгу все свои дрова, чтобы высушить вас? Стар я уже рубить дрова, в то время как вы, молодые шалопаи, берете все, что вам заблагорассудится, даже и не думая платить…

Чем больше он распалялся, тем шире становилась улыбка Рори.

– С дровами проблем не будет. – Он небрежно махнул рукой в сторону Тоби. – Этот парень нарубит их столько, сколько нужно. Что же до еды – да, мы будем рады испытать на себе ваше широко известное гостеприимство, а деньги на этот раз у нас есть. – Он встряхнул свой кошель. – Мы с радостью заплатим за все, что съедим. Так вот, я все пытаюсь представить вам вашего родственника, мастера Хэмиша Кэмпбелла из Тиндрума.

Ужасный старик повернулся к Хэмишу – тот попятился на шаг и прошептал: «Кузен?»

– Родственничек? – буркнул хранитель. – Но не из близких! Младший Нила Учителя? Совсем дальняя родня! Что ты делаешь в компании этих чертовых смутьянов, парень?

Хэмиш бросил затравленный взгляд на Рори, потом на Тоби:

– Мне пришлось на время покинуть глен… отец.

– Спасаясь от демонов?

– Э… Ну, нет, не от них. От сассенахов, сэр.

– Ха! – Мюррей Хранитель торжествующе посмотрел на Рори. – Вот теперь мы потихоньку подбираемся к истине?

– Я всегда говорю только правду, отец! Следующая… – Рори протянул руку Мег.

Она вышла на свет, и старик с испуганным криком отпрянул.

– Женщина! – Ужас на его лице свидетельствовал: худшей новости и быть не могло.

– Совершенно верно! И не кто иная, как известная леди Эстер, младшая дочь лэрда Провоста из Лоссимута, о чьей красоте слагают легенды но всей Шотландии. Как видите, она пошла в отца. Миледи, позвольте представить вам Мюррея Кэмпбелла, хранителя святыни Ширы? Не судите о нем по внешности, ибо под ней скрываются природная застенчивость и… О, он исчез? Наверное, подготовить пир в вашу честь.

4

Повинуясь отрывистым командам Рори, путники нашли еще один пригодный для обитания дом и затопили в обоих огонь, чтобы прогреть хотя бы немного. Они вымели полы и заделали оконные проемы ветками и мхом. Рори то и дело обзывал отшельника грязным скупердяем попытки отца Лахлана защитить его казались не совсем искренними. Единственная постель, которую им удалось найти, – это несколько охапок полусгнившего моха, на которые никто не претендовал. Рори сам отправился переговорить со стариком о чем они там говорили, осталось неизвестным, но сердитые голоса эхом отдавались от окрестных склонов. Он вернулся, стиснув зубы, победоносно размахивая слегка побитым молью одеялом для Мег.

Оставив ее устраиваться, мужчины удалились во второй дом просохнуть и развесить свои пледы. И хотя на огне, разведенном Рори, можно было бы изжарить целое стадо быков, надежды на то, что шерстяные одежды просохнут до утра, не было никакой.

Тоби смазал многочисленные ссадины зельем бабки Нен. Вся его спина, как ему не без ехидства сообщил Рори, представляла собой один сплошной синяк от колотившего по пей весь день меча. Он, правда, и сам об этом догадывался.

Раздевшись, четверо мужчин собрались в круг у огня. В золотом свете очага отец Лахлан казался мягким и сморщенным, Хэмиш – худым, как доска. Рори весь состоял из тугих мускулов, но рыжеватые волосы у пего на груди не могли скрыть багрового синяка. Он нахмурился, увидев нацеленный на него восхищенный взгляд Тоби. Дождь стучал по крыше и постепенно стекал в лужу в углу. Кто-то зевнул, сразу же заразив этим всех остальных.

– Не торопитесь спать, – посоветовал Рори. – Разве вы не голодны?

Хэмиш просветлел:

– Хранитель нас накормит?

– Обещал накормить. Я показал ему золото, и он изогнулся, как ивовый прут. – Рори вздохнул и искоса посмотрел на отца Лахлана. – Не судите обо всех святых людях по Мюррею, ребята, отец Лахлан куда более типичный.

Священник вздохнул:

– Но от этого не более достойный. Он посвятил всю свою жизнь служению духу. Одиночество – тяжкое бремя.

– Он с самого начала был изрядно не в себе! – Рори распрямился. – Сколько вреда принес такой хранитель духу? Какой извращенной логике научил? Какой сомнительной морали? Ответьте мне!

– Дух знал множество хранителей прежде и узнает множество других потом.

Рори не стал спорить:

– Ладно, давайте одеваться. Потом зайдем за леди Эстер и посмотрим, что приготовил нам наш хозяин.

Остальные тоже встали и, с трудом передвигаясь от усталости, принялись заворачиваться в сырые пледы.

– Единственное, что отрадно, – продолжал Рори, – это то, что мастеру Хэмишу не грозит наступающей зимой смерть от скуки. Преподобный Мюррей никогда еще не давал ничего и никому добровольно, но я не сомневаюсь, что своему любимому кузену он найдет более чем достаточно работы, чтобы тот не разгибал спины до той поры, пока не зацветет вереск. Что же до его расценок…

– Я здесь не останусь! – взвыл Хэмиш.

– Но ведь такова была воля твоего отца, разве не так?

– Да, но…

– Родителей надо слушаться! – твердо заявил Рори. – Во всяком случае, мои всегда говорили мне так. Раз уж ты сюда попал, придется тебе здесь и остаться.

– Ты ведь не боишься тяжелой работы? – усмехнулся отец Лахлан. – Но шутки в сторону, сын мой. Мастер Рори прав. Наша миссия сопряжена со значительным риском. Здесь ты будешь в безопасности.

Хэмиш с отчаянием и мольбой посмотрел на Тоби.

Проклятие! Тоби давал обещание Коптильщику, но не Учителю. Собственно, забота о мальчишке – не его дело, и старшие правы: в их походе не место подросткам. С другой стороны, он сам имел неосторожность наобещать Хэмишу всякой ерунды. Он не рассчитывал на то, что Хэмиш все примет всерьез, но сказанного не воротишь. Теперь мальчишка имел полное право потребовать, чтобы он сдержал данное им слово. Хэмиш мог воззвать к их дружбе.

Но где здесь честь? Где дружба? Настоящий друг стиснул бы зубы и посоветовал парню быть разумным. И потом, разве Хэмиш ему друг? У пего нет друзей. Ему не нужны друзья, верно? Уж во всяком случае, ему не нужен Хэмиш, а Хэмишу не нужен он сам со всеми его неприятностями, что бы там он сейчас ни думал.

Однако мужчина должен держать слово, а выражение лица паренька заставило бы прослезиться и демона.

– Отец? – спросил Тоби. – У хранителя много книг?

Священник удивленно посмотрел на него:

– Не помню, чтобы я видел хоть одну. А что?

– Раз так, у нас могут быть неприятности! Если мастера Кэмпбелла держать без книг хотя бы два дня, у него начинаются припадки. Он дергается, у него пена идет изо рта.

– Это ужасно! – фыркнул Рори. – Он может истечь пеной.

– Правда? Мастер Гленко, когда вам было пятнадцать и если бы кто-нибудь сказал вам, что крепкому молодому хайлендеру вроде вас надо держаться подальше от опасности, поселиться на краю света и батрачить задаром на выжившего из ума скрягу – что бы вы на это ответили?

Рори нахмурился, посмотрел на Хэмиша, потом на отца Лахлана, потом на Тоби:

– Я бы вырвал ему кишки и удавил его ими! Чего спрашивать? – В глазах его снова сверкали знакомые серебряные искры, но на этот раз он смеялся имеете с Тоби, а не над ним, и был почти симпатичен.

Тоби улыбнулся в ответ:

– Так, простое любопытство. Почему бы нам не пойти и не посмотреть, что на обед?

Хэмиш облегченно вздохнул и благодарно улыбнулся своему герою.

Представление хранителя об обеде свелось к краюхе черствого хлеба, сырому луку и яйцам вкрутую – по одному на каждого. Соль он распределил крошечными щепотками между гостями самостоятельно. Рори попридержал язык, но бросил в огонь чуть не всю поленницу и добавил на стол еще луку из свисавшей со стропил сетки. Будь На виду еще что-нибудь съестное, он, возможно, похитил бы и это, однако ничего съестного не обнаружилось. Отшельник только испепелял его взглядом.

Его обиталище размерами не превосходило домик бабки Нен, только было хуже обставлено и несравненно грязнее. Хозяин восседал на собственном шатком стуле, Мег – на соломенном тюфяке, остальные устроились, как могли, у огня. Единственный свет исходил от очага книг не было видно вообще. Маленькая комнатка быстро заполнилась дымом. У Тоби слипались глаза. Мег задремала на своем тюфяке.

Хранитель явно терпеть не мог Рори – возможно, не без оснований – и боялся его. Он с почтением относился к отцу Лахлану, игнорировал юнцов и ни разу не посмотрел в сторону Мег. Когда стих наконец хруст луковиц, он выпрямился на стуле и поинтересовался, чего просителям надо от духа Ширы.

Отец Лахлан посмотрел на Тоби, как бы испрашивая разрешения. Тоби сонно пожал плечами. Священник рассказал всю историю от начала и до конца, но ни разу не обмолвился о том, каким образом оказались замешаны в ней он и Рори или откуда они пришли.

На протяжении всего рассказа костлявое лицо Мюррея Кэмпбелла постепенно приобретало пунцовый оттенок. Когда рассказ завершился описанием чудесного избавления от погони, он уже не скрывал своего гнева.

– Вы привели зло в это святое место! – От волнения он брызгал слюной. – Вы подвергаете риску даже самого духа Ширы! Четверка демонов, вы сказали, во главе с чернокнижницей…

– Мне кажется, вы клевещете на духа! – резко оборвал его Лахлан. – Он наглядно продемонстрировал, что способен одолеть ее могущество.

Отшельник перевел свой пылающий взор на Тоби:

– Если это только было его рук дело! Но если этот человек тоже одна из креатур этой колдуньи, каким-либо образом вырвавшаяся из ее власти, тогда он… она… мог подстроить это избавление, не святой дух Ширы.

Голос его зазвучал неожиданно сильно и гулко. Голос отца Лахлана был куда более пронзительным и срывающимся, и все же в нем звучало больше уверенности.

– Вашим опасениям недостает логики, брат мой. Сначала вы боитесь, что четверо демонов колдуньи могут угрожать духу, потом вас пугает то, что один демон сильнее четырех других. Я твердо верю, что здесь, в своем святилище, дух Ширы непобедим. Я не верю в то, что этот молодой человек одержим демоном. Я готов поручиться в этом своим телом и душой. И не забывайте, воинство Вальды находится в расстройстве. Двое из ее креатур – точнее, их тела – мертвы, так что ей необходимо как можно скорее найти новые тела, новые жертвы. Если она хочет получить как можно больше демонических сил, она должна, напротив, заключить их в камни, даже всех четверых. На это уйдет время – надеюсь, несколько дней.

– И пока она не проделает всего этого, она уязвима для духа, – добавил Рори, который все это время необычно тихо держался на заднем плане.

Мюррей свирепо повернулся к нему:

– Вы должны покинуть святилище тотчас, как навестите духа, милорд!

– О, нет! Мы же уничтожили половину вашего запаса дров на зиму. Моему мускулистому слуге потребуется два или три дня, чтобы нарубить дров взамен этих, – правда ведь, Лонгдирк?

Тоби решил, что юмор мятежника ему, пожалуй, даже правится, если только мишенью не является он сам.

– Я не решаюсь спать, так что могу рубить дрова и ночью.

Отшельник нахмурился, словно отнесся к этим словам серьезно.

– Я уверен, сын мой, что здесь ты можешь спать спокойно, – заметил отец Лахлан. – Кстати о сне – неплохая мысль.

И впрямь, Хэмиш уже клевал носом. Рот Тоби то и дело непроизвольно открывался в неудержимой зевоте. Сегодня его устроил бы и сырой плед на грязном полу. И пусть дождь барабанит по протекающей крыше! Пусть поленья трещат и дымят. Он будет спать без задних ног, даже если Вальда вздумает плясать нагишом вокруг дома и дуть в рог у него над ухом…

– Подождите, – негромко проговорил Рори. В первый раз с начала ужина его серебристые глаза казались совершенно серьезными. – У меня-есть один вопрос. Возможно, святые отцы смогут ответить. Но прежде… Тобиас, ты говорил, что женщина в твоем сне обращалась к тебе как к своему возлюбленному?

Тоби перестал зевать. Он с опаской покосился в сторону тюфяка, но Мег, похоже, крепко спала. Он кивнул.

– И она звала тебя по имени, но не твоим именем?

– Это правда. Я не помню каким.

– Женским именем? Случайно не… не Сюзи?

Холодная дрожь пробежала по спине Тоби, и он вдруг совершенно проснулся.

– Да! Да, кажется, именно так!

Рори нахмурился. Все ждали продолжения, даже Хэмиш.

– Тогда вот мой вопрос, святые отцы. Когда в человека вселяется демон, что происходит с его душой?

– Душа остается в его теле, – ответил отец Лахлан, – потесненная демоном.

– Всегда?

Хранитель со священником переглянулись.

– Возможно, и не всегда. – Отец Лахлан поправил очки. – Я слышал о случаях, когда демона изгоняли, а телесная оболочка оставалась неодушевленной и вскоре погибала, словно бессмертная душа тоже покинула ее. Я не знаю, что это означает. Возможно, ее изгоняют в момент вселения демона или, напротив, одновременно с демоном в процессе экзорцизма. Мне трудно судить об этом. Я не знаю даже, как это можно выяснить. Но при чем здесь это? На что вы намекаете?

– Придется вам потерпеть мой рассказ. – Рори потянулся и уселся поудобнее, подобрав колени и опершись на них локтями. – Может эта «Сюзи» быть именем демона?

Священник начал выказывать признаки раздражения.

– Все что угодно может служить именем демону – кто вообще говорит с ними? Вообще-то их принято называть по местам, где их предположительно подобрали, но я уверен, что это но большей части лишь догадки. Говоря простыми словами, утверждать, что ты знаешь имя демона, означает, что ты знаешь, как подчинить его себе, но это не имя в обычном смысле слова, а своего рода формула, которой управляется этот демон, слова команды.

– Я понял, – прервал его Рори, явно довольный ответом. – Ладно… рассказ. Он выйдет долгим, но, может, с ним лучше подождать и до завтра? Нет? Как вам угодно. Так вот, когда я был еще совсем щенком, симпатичнее даже, чем я сейчас, меня отвезли на юг – заложником. Я знаю, что говорю, как сассенах. Я ничего не могу с этим поделать – детство свое я провел в Англии. Вот почему я так ненавижу этих убл… гадов. Часть этого времени я даже жил при дворе. Я знаком с леди Вальдой.

5

Никто не произнес ни слова. Трещал огонь, шумели на ветру деревья за стеной, но все молчали.

Рори зевнул, наслаждаясь их реакцией.

– Не близко, конечно, не настолько близко, как мне… Я ни разу не говорил с ней, и я уверен, что она даже не подозревала о моем существовании. Я знал ее только как одну из высших придворных дам и самую красивую женщину в стране. Мужчины пускали слюни, когда она проходила мимо. Дворцовые полы не просыхали. Ковры гнили. Увы, я находился тогда в самом впечатлительном возрасте. Клянусь, благодаря ей усы начали расти у меня года на два раньше, чем положено. Вы даже представить себе не можете, как я страдал.

– Поближе к делу! – буркнул старый Мюррей и придвинулся к гостям.

Рори поднял на него невинный взгляд – правда, эффект был испорчен отблесками золотого пламени в его серебристых глазах.

– Почему? У нас впереди еще целая ночь для разговора.

Отшельник протянул к огню свои длинные, костлявые ноги.

– В таком случае я поведаю всем подробности вашего прошлого визита к духу.

– Демоны, нет! Не при этих невинных юных джентльменах! – Впрочем, Рори не очень-то и забеспокоился. Он встал, зевнул, подошел к лежанке и накрыл Мег одеялом. Он вернулся к очагу, уселся на пол рядом с остальными, но на этот раз ближе к огню. Он ухмыльнулся, не скрывая того, что играет с их терпением.

– Ладно! Перехожу к делу. Суть заключается в том, что я был при дворе, когда Вальду изгнали. Воистину это было очень странное дело! Оно так и не получило мало-мальски внятного объяснения.

Несколько лет я провел, получая уроки бальных танцев в поместье под Гилдфордом, в Суррее. Нас было несколько – тех, кого в марте тысяча пятьсот девятого года доставили ко двору в Гринвич, с тем чтобы обучить кое-каким изящным манерам. Королем тогда был еще Эдвин. Эдвин был большой человек. Не такой большой, как наш приятель – кулачный боец, хотя и он был достаточно мускулист. Большой в смысле властности. Он мог быть жестоким и беззастенчивым, но он никогда не был подлым. Эдвин запросто мог втоптать тебя в землю, но никогда бы не всадил в спину нож. Он был человек-рог – громкий, властный, заглушающий всех вокруг. В начале правления он был некоторое время сюзереном, и мне кажется, сумел неплохо ублажать татар, не доставляя при этом излишних страданий европейским крестьянам. Он пал жертвой каких-то политических интриг. Хан сместил его и назначил на его место бургундского короля, но я не думаю, что виной этому было то, как Эдвин исполнял свои обязанности.

Его старший сын Брайтон был примерно таким же любителем поскакать верхом, бабским угодником, этаким грубым-но-славным головорезом. Тоже рог, хоть и не такой громкий. Средний сын, Идрис, – тише, но изворотливее, речистее. Возможно, скрипка.

И наконец, Невил. Матерью Невила была королева Джослин, вторая жена Эдвина. Нет сомнения, что она баловалась колдовством, и в народе поговаривали, будто она приворожила старика, наложив на него заклятие. Властители, как правило, держат фавориток, видите ли, а он – нет. Когда пес не ходит на сторону по ночам, это всегда считается странным. Но ладно… Во всяком случае, Джослин нельзя было отказать в женской привлекательности, так что старому греховоднику этого, возможно, хватало.

– Рори ненадолго замолчал.

Тоби боролся с зевотой. Похоже, всех остальных эта пустая болтовня занимала гораздо больше, чем его. Глаза Хэмиша сделались большие, как блюдца. Ну да, такого ни в одной книжке не прочитаешь.

– Невила «не было при дворе около года, – продолжил Рори свой рассказ.

– Официально он изучал законы в Оксфорде, хотя никто не сомневался, что он изучает черную магию. Я уверен, что так оно и было, ибо Оксфорд знаменит своими чернокнижниками. Он вернулся во дворец месяца через два после того, как там появился я. Качество школы определяется не знаниями, что ты получил в ней, а друзьями, которых ты там завел, верно? Невил вернулся под ручку с леди Вальдой. К этому времени у него уже были жена и ребенок, но о них даже не вспоминали. Дело было летом пятьсот девятого года.

Десять лет назад. Выходит, Рори сейчас лет двадцать пять. Дворяне часто выглядят моложе своих лет.

– Невилу было тогда девятнадцать – стройный, смуглый. Вальде на вид… у нее вообще не было возраста. Если считать Брайтона еще одним рогом, Идриса – скрипкой, то Невил был арфой. Он говорил очень тихо, и за его словами всегда мерещилось другое, невысказанное… Ноя увлекся изысками. В общем, он был хорош собой, но какой-то зловещий. Он был по-мальчишески юн, но при этом производил впечатление человека, изощренного во зле. Он был как лунный свет при полуденном солнце Вальды. Вальда поразила двор как пушечное ядро. Никто и на секунду не сомневался, что она колдунья, и всем не терпелось узнать, что произойдет между ней и королевой Джослин. Ну, одно их все-таки объединяло – им обеим хотелось видеть Невила на троне. В течение трех месяцев Брайтон умер от лихорадки, а с Идрисом приключилась беда на охоте. Несчастный случай. В январе месяце, будучи трезв как стеклышко, папаша Эдвин сиганул из окна верхнего этажа, и принц Невил сделался королем Невилом. Не так уж сложно, правда?

Рори оглядел слушателей. Отец Лахлан покачивал головой, остальные слушали не шевелясь. Мег пробормотала что-то во сне и повернулась на бок, поджав ноги. Зашуршало сено. Отец Мюррей стиснул зубы, но головы не повернул. Рори поймал взгляд Тоби и чуть заметно улыбнулся.

– Разумеется, официально он не мог считаться королем до тех пор, пока не нанесет положенный визит в Сарай и не принесет присягу хану, дабы тот подтвердил его право на престол. Он этого так и не сделал. Не прошло и недели, как королева Джослин покинула дворец – учитывая обстоятельства, это, возможно, было наиболее разумным шагом. По дворцу поползли слухи – при дворе всегда так. Придворные гадали, удовлетворится ли Вальда положением королевской пассии или потребует для себя корону и что в таком случае станется со здравствующей еще королевой. Они гадали, хватит ли у нее власти сделать его сюзереном. Они гадали, что будут делать Франция и Бургундия, – ведь, когда умирает монарх, считается хорошим тоном напасть на его владения как можно быстрее и нахапать как можно больше, пока наследник еще не освоился на троне. При том, что в уме и хитрости Невилу было не отказать, он не производил впечатления достаточно сильного правителя, по крайней мере поначалу. Вопрос заключался только в одном: сможет ли Вальда править через него – во всяком случае, именно вокруг этого вертелись все слухи. Потом случилась знаменитая Ночь Бала-Маскарада.

Рори окинул слушателей вопросительным взглядом, желая удостовериться, всем ли известно, что такое Ночь Бала-Маскарада. Все, кроме Тоби, понимающе кивнули.

– Собственно, что в точности произошло этой ночью, так и осталось неизвестным. Король не почтил бал своим присутствием, не почтила бал и леди Вальда. Говоря точнее, Вальду с тех пер вообще не видели. На следующий же день Невил назначил за ее голову награду.

– Десять тысяч марок, – пробормотал отец Лахлан.

– Нет, это уже позже. Начиналось с суммы поменьше. Сам Невил тоже изменился после этой ночи, причем сильно изменился. Это заметили все. О, внешне он остался прежним, он сохранил все свои изящные манеры и тихий голос изменилось что-то в глубине, неизмеримо более серьезное. Он больше не был арфой, он стал басовым барабаном. Он начал повышать налоги, собирать войско, готовить войну. Первое, что он сделал, – вызвал нас всех – шотландских заложников, собранных его отцом, – и отослал нас домой.

Лицо Рори потемнело, и с полминуты он молча смотрел в огонь.

– Прежде чем мы отъехали, он заставил нас присягнуть ему в верности на грандиозной публичной церемонии в Вестминстерском дворце. Я уже говорил вам, как молод я был тогда, и среди нас я был не единственным горячим, безголовым юнцом. Мы соглашались в том, что скорее умрем, чем предадим нашу родную Шотландию. Мы собирались тайно пронести с собой на церемонию кинжалы, мы собирались разом покончить с собой, выброситься из окон… ну и так далее. Разумеется, никто из нас ничего подобного не сделал. Невил потребовал клятвы по всем татарским правилам, и мы валялись на полу лицами вниз, и позволяли королю ставить ногу нам на затылок, и все такое – все, как полагалось. Очень хорошо выдрессированные собачки!

Он замолчал и хмуро смотрел на мерцающие уголья – так долго, что Хэмиш решился наконец спросить:

– Он вас околдовал?

Рори пронзил его орлиным взглядом:

– Как по-твоему, признался бы я в этом, будь это не так? Я хочу сказать, признался бы я в том, что он не околдовал меня, когда я признаюсь в измене?

Мальчишка съежился, сделавшись года на три моложе, и отчаянно замотал головой.

Рори кивнул с горькой улыбкой:

– Девять лет назад, и это до сих пор терзает меня! Конечно, это сохранялось недолго. В отличие от вселившегося в тебя демона заклятие быстро теряет силу. А если не потеряет, можно сходить в любой монастырь, и дух снимет его с тебя. И в утешение за это мы возвращались домой! Мы все с ума сходили, предвкушая встречу с родными горами, во всяком случае, так утверждали все мы, хотя некоторые из нас находились в заложниках много лет и вряд ли помнили, какой он, Хайленд. Чего мы никак не могли понять: что это нашло на Невила? Все эти заложники, с помощью которых его отцу удавалось целых десять лет удерживать Шотландию от выступлений, – почему он отпускал нас? При дворе решили, что он сошел с ума. Стоило нам оказаться дома, как Хайленд взорвался, и, разумеется, каждый из бывших заложников рвался в первые ряды, дабы доказать свой патриотизм. За нами последовал и Лоуленд. Все прекрасно понимали, что должно случиться. Это было неизбежно. Но Невил хорошо знал, что делал. – Рори ухмыльнулся. – Ну, ребята? Имеются догадки?

Хэмиш снова покачал головой:

– Не знаю, сэр. – Он смотрел на Рори, как малолетка, который ждет не дождется любимой сказки перед сном.

Тоби сделалось скучно. Он потянулся и с наслаждением зевнул:

– Опыт! Отец Невила хотел мира. Невилу нужна была война. Он использовал Шотландскую кампанию только для того, чтобы закалить армию, которую создавал. Битва при Норфорд-Бридже в июне одиннадцатого года… для англичан была просто боевой учебой.

Хэмиш уставился на него так, словно у него отрастали крылья.

Рори рассмеялся.

– Здоровяк! – произнес он. – Ты выходишь за свою роль! Кто тебе это сказал?

– Не помню. – На самом деле он давно уже дошел до этого сам – еще тогда, когда уцелевшие ополченцы из Филлана, ковыляя, брели по домам. Должно быть, он уже тогда был большим циником. Впрочем, недостаточно циником, чтобы говорить подобные святотатственные вещи вслух в глене. До сих пор он никому еще не говорил этого.

– Ладно, ты прав. Абсолютно прав, хотя тогда мы этого, конечно, не знали. Это становится ясно теперь, глядя назад. – Рори бросил укоризненный взгляд на Хэмиша, который сокрушенно пожал плечами. – После исчезновения Вальды Невил стал совсем другим человеком и прежде всего военным гением. Франция напала на английские анклавы в Бретани и Аквитании. Он напал на Францию. Он не просто отбил у них свои земли, как полагалось по общепринятым правилам игры. Он покорил Францию, присоединил ее к королевству и сам был коронован в Реймсе. Потом он двинулся дальше. Он не проиграл ни одной битвы, не сдал ни одного города, взял же все, которые осаждал.

– Он не смог покорить Хайленд! – возразил Хэмиш.

– Так ли? – буркнул со стула хранитель.

Рори хмуро уставился в огонь, не отвечая.

– Признайтесь! – продолжал хранитель. – Ведь он сделал это! Он задушил вас. Шотландии никогда не удавалось изгнать англичан без поддержки Франции или Фландрии. Теперь Невил правит ими обеими и половиной Европы в придачу. У вас, милорд, нет ни денег, ни ружей, ни надежды.

– Это правда, – отозвался Рори, не сводя глаз с пляшущих языков огня. – По крайней мере на данный момент это правда.

Хэмиш погрузился в мрачное молчание.

– Но, – вступил в разговор отец Лахлан, – если бы я был королем Ферганом – чего мне не дано, – я бы подумал о других союзниках, таких, как сами татары. – Он озорно ухмыльнулся огонь блеснул в его очках.

– Опасные речи! – буркнул Рори.

– О, бросьте! Если мирный старый человек вроде меня способен до этого додуматься, уж не надеетесь ли вы на то, что на это не способны англичане? Должен признать, я никогда не слышал, чтобы хан интересовался какой-то там Шотландией, но он должен быть серьезно озабочен поведением Невила.

Мятежнику не хотелось говорить об этом.

– Какое все это имеет отношение ко мне? – спросил Тоби. – Кто такая Сюзи?

Рори обратил на него свои серебристые глаза.

– Ты имеешь представление о том, как Золотая Орда правит Европой, как осуществляется это правление?

– Короли являются вассалами хана.

– Теоретически да. Но на практике? Тебе известно, что англичанам приходится заново завоевывать Шотландию каждые несколько лет. За последние двести лет татары ни разу не перешли Вислу, и тем не менее вся Европа продолжает платить дань хану. Уж не считаешь ли ты, что колдуны Золотой Орды настолько сильнее наших, чтобы добиваться этого с помощью демонов?

– Я как-то об этом не думал, – признался Тоби, усевшись поудобнее. Он вообще терпеть не мог выслушивать уроки, а уж тем более в столь позднее время.

Хэмиш хихикнул:

– Нет смысла расспрашивать Тоби сэр. Мой па так и не смог вколотить в него историю.

– Правда? – Рори снова с минуту разглядывал Тоби. – Или он не смог выбить ее из него?

Мальчик нахмурился:

– Что вы хотите сказать?

– Готов поспорить, это происходило как-нибудь так – учитель говорит: «Стрейнджерсон, татары захватили Англию в тысяча двести сорок четвертом. Когда татары захватили Англию?» Ужасное дитя отвечает: «Не помню, сэр!» На самом-то деле он очень даже помнит, но ни за что не признается в этом. Так что твой па берется за розги и пытается выколотить из него ответ. Боюсь, что в таком случае он, как правило, проигрывал, а Ужасное дитя выигрывало. Правильно я угадал, Лонгдирк?

– Нет. Я никогда не обращался к нему «Сэр».

Рори усмехнулся:

– И ты до сих пор ни за что не признаешься, что знаешь что-то, верно? Ханство правит континентом согласно простейшему принципу «разделяй и властвуй». Любой из монархов, став сюзереном, богатеет, ибо это он занят сбором и передачей дани. Он всегда может призвать остальных под свои знамена, развязывая войну против своих личных недругов, ибо делает это от имени хана. Каждый из них мечтает стать следующим сюзереном, и это заставляет их лизать ханский сапог. Они прекрасно знают, что, если нынешний сюзерен выкинет что-то неположенное, хан сместит его и назначит другого. Но теперь Невил перевернул всю эту систему вверх тормашками. Он сверг трех сюзеренов и, похоже, готов взяться за четвертого.

Отец Лахлан поправил очки.

– Одного не понимаю – почему татары до сих пор не выступили против него.

Рори пожал плечами:

– Возможно, потому, что ханство слишком одряхлело. Когда они нападают, это неодолимо, как прилив. Или, возможно, они ждут, чтобы Невил пересек Вислу, чтобы разделаться с ним на своей земле. Вот тогда мы… – Он зевнул. – Не обращайте внимания. Час уже поздний, и место довольно странное, чтобы обсуждать здесь мировую политику.

– Мне казалось, вы хотели рассказать нам про Сюзи, – напомнил Тоби.

– Собирался, Лонгдирк, собирался. Ты и представить себе Не можешь, что такое королевский двор. Это вроде школы, в которой на сотню детей один учитель. Придворные – пустые, никчемные глупцы. Они бесятся от безделья. Они пасутся в кругах, образовавшихся вокруг правителя, и все, что их заботит, – это в каком круге они находятся и как бы им переместиться поближе к центру. Вся их жизнь – бесконечная игра.

Он подвинулся, облокотившись на левую руку, и широко расставил ноги. Его взгляд вдруг намертво прилип к Тоби.

– У них имеются детские привычки.

Тоби решил, что взгляд этот ему не нравится.

– Ну, например?

– Например, прозвища, – тихо ответил Рори. – Каждый круг, каждый маленький кружок имеет сдои пароли, свои условные знаки. Считается великой честью иметь возможность обратиться к кому-то из более высокого круга по его прозвищу, и, разумеется, все так и живут слухами. Тайные прозвища известны всем, хотя простое знание того, что приближенного к монарху министра друзья зовут Вуки, еще не дает тебе права фамильярничать с ним. Как сказал отец Лахлан, имена могут служить словами власти. Имена могут быть опасны – это я тебе говорил.

– Вы не слишком много рассказали мне. Так кто такая была эта Сюзи?

Хэмиш поперхнулся.

Рори и глазом не повел. Он не сводил взгляда с Тоби и свободной рукой подобрался поближе к кинжалу.

– Дошло?

– Сюзерен? – прошептал Хэмиш.

– Верно, парень. Сокращенно «Сюзи». «Сюзи» было самым известным прозвищем короля Невила. Возможно, так Вальда обращалась к нему в постели. Твой друг-переросток был некогда Тоби Стрейнджерсоном. Он утверждает, что он им и остается, но леди Вальда называла его «Сюзи».

6

Наступил рассвет – хмурый, холодный, голодный и дождливый. Преподобный Мюррей Кэмпбелл разбудил мужчин барабанным стуком но стене и, должно быть, набрался храбрости разбудить и эту ужасную Мег, поскольку они услышали, как он колотит в стену другого дома.

Тоби пошевелился и громко охнул. Все суставы закоченели, все до одной мышцы затекли. Огонь прогорел и погас. Но он выспался, причем спал как полено. Колдунья не смогла проникнуть в его сны – впрочем, он слишком вымотался, чтобы видеть сны.

– Сначала завтрак, будьте добры, – послышался сдавленный шепот со стороны Хэмиша. – Горячий завтрак, жаркий огонь и сухую одежду…

– «Завтрак» – от слова «завтра», – отозвался отец Лахлан с другой стороны от Тоби. – Все равно мы не выберемся отсюда раньше, чем посетим святилище. – Он сменил топ. – Нас стало на одного меньше.

Тоби резко сел. Рори исчез.

Снова неприятности? Но что может быть хуже их теперешнего положения?

– Я не слышал, как он уходил. Возможно, он отправился на рынок.

– Надеюсь только, что он не отправился в святилище один! – Священник нашел очки и нацепил их на нос, вид у него был не на шутку встревоженный.

– Это опасно?

– Э… как правило, нет. Но это будет смертельным оскорблением для хранителя.

Чувства хранителя волновали Тоби меньше всего, и он считал, что из всех известных ему людей Рори более других мог позаботиться о себе. Дрожа, он выбрался из-под сырого пледа и принялся превращать его в дневное одеяние.

Через десять минут он уже поднимался по тропе к святилищу. При том, что излагать свое дело духу на пустой желудок казалось вполне естественным, идти к нему небритым представлялось Тоби неуважением, однако когда он заикнулся об этом, отец Лахлан махнул рукой, посоветовав ему не брать в голову.

Дождь хлестал по деревьям еще сильнее прежнего. Хранитель ковылял первым, опираясь на палку. За ним шли отец Лахлан и Хэмиш. Тоби с Мег замыкали шествие. Закутанная в плащ, она почти так же утомляла его болтовней, как накануне, но теперь она больше беспокоилась за Рори.

– Он не мог уйти далеко, – сказала она.

– Скорее всего он будет ждать нас у святилища.

Может, он хотел задать духу несколько личных вопросов?

– Боюсь я этого святилища, – призналась Мег. – Это ты вырос чуть ли не вместе с хобом, а я не привыкла.

– Брось бояться! Ничего не будет. Мы просто поблагодарим духа за спасение от леди Вальды и зададим ему несколько вопросов.

Тоби подумал и решил, что, пожалуй, был бы не прочь услышать и ответы.

Дальше они шли молча. Он и не знал, о чем говорить. Что принято говорить девушкам? Привязанность Мег льстила ему, но и тревожила. Он был не слишком искушен в дружбе, не говоря уж о любви.

Мег подняла голову, чтобы посмотреть на него, щурясь от попадающих в глаза капель дождя.

– Ты спросишь у него, в самом ли деле ты – это король Невил?

– А я-то думал, ты спала.

– Слышала немного. Так ты спросишь?

– Нет.

– Жаль. Мне хотелось бы дружить с королем. – Она быстро опустила взгляд.

– Но уж наверняка не с этим? – Возможно, странствия по миру сделали Тоби смелее, ибо он уже не мог остановиться. – А сам по себе я тебе не нравлюсь?

– Ох! Да… конечно.

Отлично. Что там положено говорить дальше? Рядом с Мег он чувствовал себя неуклюжим, неповоротливым быком, но если ее не смущает то, что ее могут увидеть с человеком, весящим в два – если не в три – раза больше ее самой, то чего бояться ему? Она была как драгоценный камень: маленький, искристый, полный огня. Если бы он попытался сказать это Мэг, она бы надорвала живот со смеху. Мужчины не говорят таких вещей.

– Когда я верну себе трон, ты станешь первой красавицей при дворе.

Трус! Шутки были трусостью. Он взял ее за руку. Рука была ледяная. Мэг не отняла ее. Он сомкнул свою здоровую лапу, чтобы согреть ее.

– Как думаешь, мастер Гленко правда считает, что ты Невил?

– Нет, не думаю. Он просто говорил чепуху. Это несерьезно.

Но… Имелись и кое-какие «но».

Мег шагала молча.

– Нет, все это чепуха, – возмутился Тоби. Однако имя, Сюзи… Не он сказал это Рори, а Рори ему. – Никто не может объяснить, что произошло между Невилом и Вальдой. Если она вселила в него демона, зачем ей было тогда исчезать? И за что он изгнал ее?

– Что-то пошло не так в ее колдовстве. Или демон вселился в Невила и обернулся против нее. – Дочь коптильщика или подслушала-таки большую часть вчерашнего разговора, или очень долго размышляла над этим сама.

– Возможно, – согласился Тоби. – Но почему тогда она вернулась только теперь? Почему ждала десять лет?

– Может, потеряла всех своих рабов-демонов и ей пришлось набирать новых? Или изучала все это время магию, чтобы вернуть его. Я имею в виду, она до сих пор хранила душу Невила, заключенную в камень, и выбрала тебя для… для… Удачный выбор, конечно.

– Спасибо. – Он вспомнил слова из своего сна: «Посмотри, какое замечательное, молодое тело нашла я тебе, любовь моя». Его снова пробрала дрожь – не только от протекавшего под плед дождя. – Но отец Лахлан говорит, он никогда не слышал, чтобы в кого-то вселили душу смертного.

– Он не говорил, что такое невозможно, разве не так? – Да, мисс Кэмпбелл слушала все, и еще как внимательно!

– И еще он говорил, что человек, в которого вселился демон, обладает сверхчеловеческими способностями, которых не может быть у души смертного.

– А у тебя они есть? – тихо спросила Мег.

– У меня… Нет, конечно, нет. – Но нашел же он выход из болота. Но согнул же он железные прутья, когда бежал из темницы. – Даже Рори признавал, что Невил был первоклассным наездником, а я сижу верхом, как мешок угля. – Но тогда, в первый раз, верхом на Соколе, когда он несся через поля под луной… Слишком много «но». Или на нем лежит заклятие, или в него вселился демон. Он чувствовал себя каким-то грязным, нечистым.

– Но ты же слышала Хэмиша? – запротестовал он. – Он назадавал мне уйму вопросов про глен – как звать детей Дугала Горшечника, как выглядит лавка Рея Мясника… Я ответил верно. Я Тоби Стрейнджерсон, не король Невил!

Но он может быть обоими.

– Ты что, думаешь, я – это не я? – с жалким видом спросил он.

– Ты никогда не брал меня за руку до того, как это случилось.

– Это что, признак зла?

– Нет. Это заметное улучшение! – Она улыбнулась, и Тоби обнаружил, что улыбается в ответ.

– Извини.

– За то, что ты делаешь это сейчас, или за то, что не делал этого раньше?

– Гм… за то, что не могу взять обе руки.

Это подарило ему новую улыбку. Улыбалась она просто замечательно.

Кажется, он делал все как надо.

В копне концов, разговаривать с девочками труднее, чем с мальчишками.

7

Вблизи утес оказался изъеденным бесчисленными расселинами и пещерами. Тропа вела к самому большому гроту – к святилищу.

Рори сидел на камне у самого входа и жевал яблоко. Не объясняя, откуда оно взялось, он отшвырнул огрызок и бесстыже улыбнулся, начисто игнорируя свирепые взгляды хранителя. Он выглядел хорошо отдохнувшим, и что удивительно – ухитрился выкроить момент и побриться. Еще он успел промокнуть до нитки, чего уж никак не сделаешь в пещере.

– Доброе утро всем! Славный был бы денек для битвы – у сассенахов подмок бы порох. Эй, Долговяз, зачем ты снова притащил этот дурацкий меч?

– Сражаться, ясное дело. – Тоби снова обругал себя за неуместные шуточки – мятежник запросто мог бы догадаться, как он нервничает.

Впрочем, вовсе не дух заставлял его нервничать. Он и не собирался брать меч с собой. Он и не осознавал, что вешает его за спину, пока тот не стукнул его по свежей ссадине. Он хотел было снять его – и не решился. Когда он думал о мече, он мог поверить в то, что в него вселился демон, или в то, что это меч демона, очаровавший его.

Рори оглядел собравшихся:

– Обычай требует делать духу приношение. Если у вас нет ничего подходящего, я могу ссудить вас деньгами. Деньги вполне приемлемы – верно, отец?

Он обращался к хранителю Мюррею, но за того поспешно ответил отец Лахлан:

– Разумеется. Что до меня, я принес сборник стихов Уилкина Маккроба.

Мег извлекла небольшую брошь. Хэмиш поколебался и достал маленький перочинный ножик в кожаном футляре. Тоби готов был поспорить на серебряную монету, что это подарок на дорогу от его матери – намек, чтобы тот писал чаще. Что касалось самого Тоби, он знал, что предложить духу. Он спокойно встретил вопросительный взгляд Рори и пожал плечами.

Рори встал:

– Я предлагаю вам, отец Лахлан, говорить от всех нас. Все остальные стойте молча, если только к вам не обратятся прямо.

Выходит, в отличие от хобов духи могут говорить?

Маленький священник, то и дело сражаясь со своими очками, казался изрядно встревоженным.

– Мы с отцом Мюрреем поспорили немного… Мы не собирались… Даже если дух определит, что Тобиас одержим демоном… вы ведь знаете, я так не считаю… в общем, мы не собираемся просить об экзорцизме, если только сам дух не предложит этого. – Он улыбнулся Тоби, возможно, чтобы ободрить, но безуспешно.

Намек на то, что сельский коновал, может, и поставит диагноз недугу Тоби, но лечение потребует вмешательства опытного городского хирурга. А если духу вздумается попробовать самому? Может, дух-подросток спит и видит сделаться настоящим, взрослым покровителем?

Рори махнул хранителю:

– Ну что ж, ведите.

– Подождите! – всплеснул руками отец Лахлан. – Тобиас, я должен предупредить тебя: тебе может грозить опасность. Дух – это не какой-нибудь висп. Висп может быть озорным или проказливым его не интересует ничего, кроме собственных капризов. Дух понимает разницу между добром и злом. Он благосклонен. Он хочет добра. Он присматривает за гленом и заботится о его людях. Вот в этом и заключается проблема! Если он обнаружит в тебе зло, он может… Он может действовать слишком решительно.

Тоби почувствовал, как все тело его напряглось. Его опасения оказались не такими уж беспочвенными. Он как бы со стороны услышал свой почему-то охрипший голос.

– Он может защитить вас, убив меня, вы хотите сказать? – «Нечистый!»

Пухлый коротышка печально кивнул:

– Я не ожидаю этого, сын мой, но тебе стоит знать, что такая возможность не исключается. Если ты не захочешь заходить в святилище, мы поймем тебя.

Как-то утром, много лет назад, маленького ублюдка-сироту послали в лавку Коптильщика в Тиндруме купить что-то для старой Мары Форд. Кеннет Кэмпбелл был пьянее пьяного. Он заманил мальчишку к себе и несколько часов бубнил ему одно и то же – про Литхол, Битву Столетия, как ему прострелили ногу мушкетной пулей и как он едва не истек кровью, прежде чем его принесли к лекарям. Через несколько дней нога его почернела и начала гнить. Перепуганному, полному брезгливости и любопытства мальчишке ничего не оставалось, как слушать.

– Они заставили меня самого выбирать! – всхлипывал Коптильщик. – Они сказали, что, если оставят ее так, она может отравить меня и тогда я умру. Они сказали, что я уже потерял столько крови, что, если они ее отрежут, я тоже могу все равно помереть. Потом они спросили меня, что я хочу, чтобы они сделали. У них там была большая мясницкая пила, а вокруг меня стояли дюжие мужики, готовые держать меня. С тех пор мочи нет ходить мимо лавки Рея, чтоб не видеть этих его пил и не вспоминать этот день.

– И ты сказал им, чтобы они ее отрезали? – в ужасе спросил мальчик.

– Сказал. Я сказал им, что не выношу вони от нее. И она болит до сих пор! Ее там нет, но я чувствую ее призрак, и она болит, все время болит…

Теперь мальчик стал мужчиной и пришел его черед делать выбор.

Все ждали. Мег с Хэмишем словно оцепенели от страха даже Рори хмурился. Лицо Мюррея Кэмпбелла окаменело.

– Если в меня вселился демон, – проговорил Тоби, – разве не будет быстрая смерть лучшим, на что я могу надеяться?

Отец Лахлан зажмурился, чуть не уронив очки:

– Ну, если только демона нельзя удалить…

– Но разве сам он позволит изгнать его? Разве он позволил бы мне хотя бы подойти ко входу в святилище? Мне кажется, я могу войти в эту пещеру – так дайте мне пойти и спросить духа!

– Очень хорошо, сын мой, – пробормотал священник, кивнув хранителю.

Хранитель молча заковылял внутрь, и остальные цепочкой потянулись за ним в темноту.

Тоби решил пойти последним, но Рори махнул ему, чтобы он шел перед ним.

Возможно, он идет навстречу собственной смерти. Возможно, он никогда не выйдет из этой дыры.

Зачем? Зачем он делает это? Что это, смелость? Он не чувствовал себя особенно храбрым. Или это трусость? Может, он такой же трус, как Кеннет Коптильщик, который предпочел увечье слабому шансу остаться целым человеком? Может, он просто боится жить с этой неуверенностью, надеясь на сверхъестественное свидетельство того, что он всего лишь смертный.

Для него это будет третий суд за три дня. Лэрд Филлана судил его по обвинению в убийстве Годвина Форрестера и признал виновным. Деревенские старейшины судили его по обвинению в убийстве бабки Нен и оправдали. Теперь бессмертный дух будет судить его по обвинению в одержимости.

Внутри пещеры было теплее, чем снаружи, на ветру. Воздух здесь имел какой-то каменный привкус, но отсутствие дождя уже радовало. Кто-то когда-то выровнял поверхность троны, змеей петлявшей из стороны в сторону, постепенно спускавшейся вниз, к сердцу горы. К стене крепился поручень дерево было отполировано до блеска несчетным количеством прикасавшихся к нему рук. Тоби не видел впереди ничего, кроме шапочки Мег, не слышал ничего, кроме тихого шарканья ног и шороха одежды. Эха не было вообще. Каким-то образом он ощутил, что потолок постепенно становится выше, а туннель – шире, и решил, что стены, которые он угадывал в темноте, на деле были только каменными обломками.

Интересно, подумал он, крепок ли здесь потолок? И нет ли у духа привычки ронять камни на нежелательных посетителей?

Потом шедшие впереди остановились, встав в ряд, – силуэты их виднелись на фоне слабого свечения, исходившего откуда-то спереди. Тропа расширилась, превратившись в ровный пол. Он стоял между Мег и Рори. Повинуясь знаку священников, они опустились на колени. Камень был гладкий, как лед.

Глаза мучительно медленно привыкали к темноте. Пещера оказалась огромной – гораздо больше, чем он ожидал. Он начал различать мраморные колонны и изваяния, странные каменные рельефы неописуемой красоты. Стены занавешены ледяными гирляндами. С потолка свисали заостренные каменные сосульки, заслонявшие источник света, – должно быть, это был узкий колодец, ведущий куда-то на поверхность. Другие сосульки вырастали им навстречу с пола – если только его можно было назвать полом. Он завис примерно на середине боковой поверхности пещеры. Над головой нависал иззубренный потолок, но и внизу пещера была такой же иззубренной, с огромными белыми клыками, обрамлявшими узкий провал. Из недр пропала исходило свечение намного ярче того, что струилось сверху. Ничего подобного Тоби никогда не видел и даже не мог себе представить. Должно быть, дух столетиями трудился, чтобы создать себе такое неземное жилище.

Где-то капала вода.

Рука Мег нашарила его руку – в его лапище она казалась крошечной. Ее пальцы дрожали. Он ободряюще сжал их, хоть и сам чувствовал себя ненамного лучше.

Уступ, на котором они стояли, был совершенно ровным. Он опоясывал всю пещеру, то сужаясь, то расширяясь. Он казался неправдоподобно тонким – как может что-то столь хрупкое выдерживать даже собственный вес, не говоря уж о коленопреклоненных просителях?

Вода продолжала капать с неравными промежутками: кап… кап, кап… кан… кап, кап, кап… кап…

Внезапно нижняя половина подземной пустоты пошла рябью, разбегающимися кругами, и голова у Тоби закружилась. Он смотрел в воду, в небольшое подземное озеро, и стоял не на каменной полке, а на берегу. Кристально чистая вода доходила почти до самой его кромки, и в пей отражался потолок. Свет снизу был на самом деле светом из колодца над головой, светом, отраженным водным зеркалом.

– О Великий Дух Ширы! – воззвал Мюррей. – Я привел к тебе просителей, которые явились сюда с почтением и добрыми намерениями! – Он стоял крайним в ряду, дальше всех от Тоби. Он натянул на голову край пледа, скрывая свое лицо. Пещера поглотила его слова, не отозвавшись и намеком на эхо.

– Дух, услышь молитвы наши!

И он появился. У дальнего берега озерца над водой возникло слабое мерцание. Это был туман, гроздь чуть заметных искорок, облачко дыма, напоминавшее хоба из Скалы Молний. Спина Тоби покрылась потом и гусиной кожей.

– Они принесли тебе дары! – продолжал хранитель. – Первый из них – Лахлан из Глазго, которого ты знаешь, святой человек.

Отец Лахлан бросил в воду свою книгу. Она упала с плеском, разогнав по призрачному отражению круги. Мгновение она плавала на поверхности, потом бесшумно исчезла.

Но пока поверхность еще не успокоилась, Тоби успел заглянуть сквозь нее. Озеро оказалось совсем мелким, и все дно было усеяно древними дарами. Он видел там самые разнообразные предметы: башмаки, инструменты, свечи, чаши, кубки, резные фигурки – все те ценности, которые сумели принести сюда в дар духу бесчисленные просители. Теперь все это превратилось в белый камень. Столетиями бессмертный дух принимал приношения и сохранял их, превращая в белый камень – такой же, как тот, из которого состояла вся его пещера.

Вода успокоилась, и сверкающая поверхность вновь скрыла кладовую даров, но теперь призрачное мерцание парило над тем местом, где погрузилась книга отца Лахлана, словно дух изучал подарок.

– Хэмиш Кэмпбелл из Филлана, мой дальний родственник.

Перочинный ножик Хэмиша ушел в воду почти без всплеска. Призрачное мерцание переместилось к нему. Тоби едва видел его и не был уверен, заметил ли его кто-нибудь еще. Мег вообще не смотрела в ту сторону.

Он подвинулся чуть вперед. Глядя вниз, он мог сквозь отражение видеть дно. Он разглядел детский башмачок из чистого белого мрамора. О чем бы он мог рассказать?

– Мег Кэмпбелл из Филлана.

Мег бросила свою брошь совсем недалеко, и мерцание придвинулось ближе.

– Тобиас Стрейнджерсон из Филлана.

Ну! Тоби поднял руку и потянул через голову перевязь. Он взял меч обеими руками… и замер.

«Все верно! Я должен избавиться от этой штуки, пока она окончательно не свела меня с ума, пока я не напоролся с ней на большие неприятности».

Но это ведь подарок… нехорошо выбрасывать подарки. Если в него вселился демон, подношение духу ничего не изменит. Какая разница, мечом больше, мечом меньше…

Он прижал клинок и неуклюжие деревянные ножны к груди, не в силах расстаться с ними, не в силах даже попытаться.

«Это меч-убийца. Мои руки, моя сила могут натворить таким клинком множество ужасных дел. Отдай эту жуткую штуку духу, и она никого и никогда больше не убьет».

Если он простой смертный, этот меч ему не нужен. Если он демон, он с легкостью найдет себе другой. Выбросить его глупо, это будет просто обманом. Так он расслабится, решив, что избавился от проблемы, когда на самом деле она никуда не денется. Благоговение перед этим примитивным мечом служило ему напоминанием, так что надежнее будет оставить его…

Кап… кап, кап… кап, кап…

«Да сделай же это! Быстро!»

Все так же, обеими руками, он поднял его над головой.

Кап, кап, кап…

По лицу заструился пот. Должно быть, другие смотрят на него, ничего не понимая. Как долго он сможет удерживать такую тяжесть?

Возможно, несколько часов. Дух… Ему показалось, что тот смотрит на него, а подобные видения – первый признак надвигающегося безумия.

«Помоги мне, пожалуйста!»

Он не услышал ответа, но знал, что ответом должно быть: «Справляйся сам!»

Он откинулся назад для броска, и снова мускулы его окаменели.

«Если я не сделаю этого сейчас, значит, я проклят!»

Так давай же, раз ты проклят! Для начала снеси голову Рори. Потом пронзи Мег и… Уфф! Меч демона!

Он дернулся вперед, стряхивая с себя железное чудище словно змею. От острой боли он чуть сам не упал лицом вниз в воду. Сделано!

Меч перелетел через воду, стукнулся о противоположную скальную стену и, казалось, разлетелся на части – это распались ножны. Брызги воды разлетелись по каменным занавесям и карнизам. Невысокие волны, плеснул на край площадки, разбежались кругами. На поверхности плавали дне узкие доски, по меч исчез.

Дух оставался на месте – слабое мерцание, парившее над поверхностью воды в нескольких (рутах от него.

– И еще один, хорошо тебе известный! – крикнул Мюррей.

Рори бросил что-то в воду, не спуская глаз с Тоби. Было слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица.

– Прими эти скромные дары! – вопил хранитель. – Услышь их молитвы, святой дух Ширы, укажи им путь!

Мерцание переместилось к нему.

– О святой Дух! – произнес отец Лахлан на октаву выше. – Мы благодарим тебя за то, что ты уберег нас вчера вечером от сил зла. Мы благодарим тебя за предоставленное нам убежище. Мы пришли испросить у тебя совета. Средь нас есть один, попавший в беду.

В пещере воцарилась тишина. И вдруг…

– Лахлан, Лахлан! – произнес новый голос. – Что делает человек мира среди людей насилия?

Это мог быть голос женщины или подростка. Он был тих, мелодичен и даже трогателен. Он исходил от отца Мюррея, но не принадлежал ему. Хранитель неподвижно стоял на коленях, склонив голову, закрыв лицо. Мерцание духа окутывало его.

Отец Лахлан вздрогнул и с минуту молчал, обдумывая ответ.

– Они вовсе не дурные люди, святой дух Ширы, не дурнее остальных. Они с радостью вернулись бы по домам, к женам и детишкам, к мирной жизни, если бы их враги поступили так же.

– Ясно, – сказал дух устами хранителя. – А как настроены их враги?

– Полагаю, точно так же.

– Тогда скажи нам, почему они не делают этого?

– Если по домам разойдутся англичане, войне придет конец. Если первыми это сделают мятежники, англичане убьют их.

– Тогда зачем англичане остаются здесь? – спросил навязчивый, вкрадчивый, нечеловеческий шепот. Он мог искренне искать ответ на сложный вопрос, а мог просто вынуждать отца Лахлана признаться, что тот поддерживает неправое дело, – Тоби не знал, что именно.

Впрочем, его это не слишком занимало. В некотором роде он одержал победу. Сердце его болело за этот восхитительный огромный меч, по он ликовал, ибо нашел в себе силы отказаться от него – значит, он еще не проклят! Но почему это далось ему так мучительно трудно? Что подумала Мег?

Тут до него дошло, что допрос отца Лахлана завершен и что разговор идет о нем самом.

– Пусть говорит за себя, – произнес тот, который вещал устами Мюррея. – Спрашивай нас о том, что тебе хотелось бы знать, Тобиас.

– Одержим ли я демоном?

– Тебе грозит большая опасность. Даже две. Колдунья и ее демон ждут тебя. Она не может ворваться сюда в поисках тебя, но мы не сможем защитить тебя на расстоянии – да и не будем этого делать. Ты должен пойти и встретиться с ней лицом к лицу.

Выходит, духи тоже умеют уклоняться от ответа? Он ведь так и не ответил на поставленный вопрос.

– Что она хочет от меня?

– Твое тело и твою душу.

Какое уж тут уклонение от ответа! Он почти жалел, что задал этот вопрос. Прежде чем он придумал, что бы еще спросить, дух сам обратился к нему своим тихим, нежным голосом:

– Почему ты выбросил меч?

– Я не выносил вони от него. – Тут Тоби сообразил, что Мег может узнать отцовские слова. Должно быть, она слышала эту историю тысячу раз. Поздно, сказанного не воротишь… – Это меч демона?

– Не более, чем любой другой меч, – прошептал дух. – Поскольку ты отдал его нам, Тобиас, и поскольку мы знаем, чего тебе это стоило, мы в знак благодарности подарим тебе сколько можем надежды. Мы не до конца понимаем суть той ноши, что обрушилась на тебя, так что оставим это на разумение тех, кто мудрее нас. Если ты сможешь расстроить планы колдуньи, что само по себе непросто, твои неприятности на этом лишь начнутся. Мы не видим в тебе большого зла – пока не видим, – но возможность имеется. И возможность величия и славы тоже. Ты – надвигающаяся буря, и нам неведомо, где и как ты разразишься. Будь решителен, не изменяй себе и ступай с нашим благословением.

Наступила минутная пауза, и только тогда до Тоби дошло, что дух исчез.

– Просвети нас, – вскричал отец Лахлан, – как нам избежать этой женщины и ее нечестивых миньонов?

Ответа, разумеется, не последовало. Тоби начал вставать. Рори схватил его за плечо, пытаясь остановить.

Тоби стряхнул его руку и встал.

– Он ушел.

– Ты что, видел его?

– Да. Пошли отсюда! – Он не узнал ничего полезного для себя. Он за просто так выкинул хороший меч.

– Положено подождать хранителя, – буркнул Рори. – Ему нужно время прийти в себя…

Мюррей вздрогнул и поднял голову.

– Что вы слышали? – пробормотал он своим обычным хриплым голосом.

– Немного! – Тоби нагнулся и поднял Мег. – Идем!

– Не трогай меня!

– Отлично! – процедил он. – Я подожду на улице. – Он повернулся и зашагал по туннелю.

8

Дождь немного ослабел, а день просветлел, но это могло показаться ему после полумрака пещеры. Тоби все еще смотрел на дождь и узкую долину, когда остальные, щурясь на свет, потянулись из туннеля. Они поглядывали на него с опаской. Надвигающаяся буря!.. Ерунда!

– Жаль, что дух не просветил нас, как нам поступать дальше, – сокрушался отец Лахлан. – Впрочем, то, что он не указал нам этого, означает, что он доверяет нашим суждениям.

– Или что он просто не знает! – буркнул Тоби.

– Что? – Старик заморгал, глядя на него поверх очков.

Дух боялся Вальды и не ответил на вопросы Тоби потому, что не знал ответов. Но сказать это вслух означало заработать обвинение в святотатстве. В глазах Хэмиша и так уже явственно читалось: «циник!»

– Я обещал проводить Мег до Обена. В какую сторону идти отсюда?

Рори презрительно пожал плечами:

– Обратно тем же путем, каким мы пришли сюда вчера, и через Брандерский перевал. Думаю, сассенахи еще ждут там. Или ты можешь топать дальше по глену, но это уведет тебя в противоположно сторону, и тебе придется миновать Инверери. На случай, если ты не знаешь, это родовой замок герцога Аргайля, предателя, который не упускает возможности облобызать сассенахский башмак. Тебя задержат и допросят.

Ловушка!

– Значит, на север, – сказал Тоби. – Попробуем одолеть Брандер ночью. Пошли, Мег. – Он вышел под дождь и оказался один. Он оглянулся.

Она стояла вплотную к Рори, задрав подбородок.

– А если я не хочу идти?

С чего это она вдруг словно рехнулась?

– Тогда я вскину тебя на плечо и понесу! – Неужели они не понимают? У него и так хватает хлопот с колдуньей и четырьмя демонами в придачу. Дух, можно сказать, посоветовал ему идти и сразиться с ними. Он не мог продолжать бегство. Он должен остановиться и сражаться – знать бы еще, с чего начинать…

– Только дотронься хотя бы пальцем, Тоби Стрейнджерсон, – взвизгнула Мег, – и…

– Что?

– Мастер Гленко вступится за меня! Ведь правда, сэр?

Рори сорвал шапку и прижал ее к сердцу.

– Моя жизнь в вашем распоряжении, прекрасная леди. Правда, я не уверен, что смогу защитить вас от этого Крошки Вилли, – мы ведь имеем дело с надвигающейся бурей, не забывайте. Но у меня имеется одно предложение. Примерно в миле отсюда находится дом сэра Торкила Кэмпбелла, чье сердце так же принадлежит Шотландии, как горный вереск. К тому же он мой друг. Нынче утром я заходил к нему и попросил накрыть стол на восемь голодных персон. Видите ли, я имел в виду всех нас, правда, Тиндрумского Громилу я посчитал за четверых. Почему бы нам не отправиться туда и не перекусить, а там на сытый желудок мы, возможно, и найдем общий язык?

Мег расцвела.

Тоби резко повернулся и зашагал по дороге. Снова перехитрили!

Почти сразу же его догнал раскрасневшийся, задыхающийся Хэмиш – ему не терпелось удрать, пока никто не вспомнил, что ему полагалось бы остаться у родственника.

Тоби задержался у домов ровно настолько, чтобы забрать свой узел. Здравый смысл подсказывал ему подождать остальных, но он был слишком разъярен, чтобы прислушиваться к доводам здравого смысла.

Он немного пришел в себя, лишь когда в лицо ему ударил сильный порыв дождя – деревья заканчивались. Он укрылся под раскидистым платаном, прислонясь к стволу. По крайней мере больше ему не приходилось тащить на спине тонну ржавого железа.

Хэмиш молча, серьезно смотрел на него. Парень, должно быть, заболел!

– Значит, ты не хочешь унаследовать место хранителя святыни? Куда же ты теперь?

Хэмиш с несчастным видом прикусил губу:

– Наверное, к Эрику. В Глазго. Я могу написать па, объяснить все.

Тоби кивнул. Хэмиш в состоянии позаботиться о себе сам, что вполне можно сказать и о Тоби Стрейнджерсоне. Чем он обидел Мег? Хуже того, он даже не знал точно, что он сделал не так.

– А ты, Тоби? В Обен?

– Не знаю еще… Хотелось бы мне знать, что на уме у Рори. Зачем я ему нужен?

– Он… Не знаю. – У паренька был такой вид, словно он и впрямь не знал.

– А подумать?

– Мне кажется… Ты обратил внимание, кузен Мюррей назвал его «милордом» пару раз сегодня ночью?

Еще бы. И это было как раз после того, как Рори впервые поведал им свою историю про жизнь в плену в Лондоне – крестьянских сыновей не держат заложниками в Гринвичском дворце. Но если уж Тоби догадался об этом, то Хэмиш и подавно.

– Ферган ведь был заложником, верно?

Хэмиш, дрожа, плотнее запахнул плед на плечах.

– Рори слишком молод, чтобы быть Ферганом. Фергану тридцать два.

– Откуда ты знаешь?

– Прочитал в книге, откуда еще? – Он понизил голос на случай, если у деревьев есть уши. – Хочешь знать, кто, по-моему, Рори?

На дороге показались, спеша и поскальзываясь, трое остальных. Отец Лахлан казался погруженным в раздумья, но Мег с Рори оживленно болтали о чем-то. Все трое прошли мимо них не останавливаясь.

– Нет, – сказал Тоби. – Не хочу знать.

Хэмиш не ответил на его первый вопрос.

9

Они прошли с милю, по не увидели и следа Вальды. Они вообще никого не увидели. Они и друг друга-то видели с трудом – дождь лил так, что в пору было плыть. Кое-где грязь на дороге была по щиколотку.

Дом сэра Торкила оказался двухэтажным сооружением, окруженным деревьями, домами, сараями, амбарами и конюшнями. Он стоял на правом берегу Ширы, путники же стояли на левом, а посередине пенилась река. Вздувшаяся от дождя, она весело перехлестывала через уложенные на брод камни. Рори остановился и задумался. Тоби с Хэмишем догнали его.

– Вода поднялась по сравнению с тем, что было утром, – сказал он. – Если вы согласитесь подождать несколько минут. Мог, я уверен, сэр Торкил пошлет за вами копя, как только увидит нас.

Просто смешно. Конечно, эта река намного опаснее той, в Тиндруме, да и переправа шире, зато камни располагались ближе друг к другу и равномернее. Мег Коптильщица могла бы подобрать платье и перебраться по ним с ловкостью, которую мастер Макдональд утратил много лет назад.

Мег повернулась к Тоби:

– Неси меня!

Нет, решительно невозможно понять этих женщин.

Тоби бросил свой узел Хэмишу и, прежде чем тот успел поймать его, был с Мег на руках уже на третьем камне. Она смотрела на него с улыбкой на ресницах ее блестели водяные брызги. Он знал, что спрашивать о чем-либо бесполезно. Какой бы ни был у нее повод для этого, он скорее всего не поймет. Демоны, какая разница?

– Мокрая ты весишь больше.

Ее улыбка сделалась еще шире.

– Извини, что нарычала на тебя.

– Уверен, что я это заслужил. И не пытайся объяснить мне, в чем я был не прав. Мы только зря потеряем драгоценное время. – Дойдя до середины реки, Тоби остановился. Лучшего шанса у него больше не будет.

В глазах ее плясали веселые чертики, словно луч солнца на воде.

– Время для чего?

– Для платы.

– Сколько?

– Конечно, поцелуй.

– Долгий или короткий?

– Такой долгий, как захочешь. – Тут смелость его куда-то улетучилась – порядочные девушки не целуются с мужчинами у всех на виду. – Если ты не против?

– Увалень ты здоровый, об этом я и мечтала!

То, что Тоби мог бы ответить на это, так и осталось невысказанным…

Это продолжалось гораздо дольше, чем он ожидал. Он-то думал, что поцелуй – дело быстрое. Надо было выбрать другой камень, такой, чтобы ледяная вода не перехлестывала через ноги. Что будет, если он пошатнется и упадет? Опять же, какая разница? Когда все закончилось, он открыл глаза, стараясь сохранить вкус ее губ…

– Нас тут двое, – хрипло произнес он. – Пассажир платит за обоих.

– Он ждет прямо за твоей спиной, – тихо проговорила Мег. – Мы обращаем на себя внимание.

Жаль. Он прыгнул на следующий камень.

– Чье внимание?

– Если ты и этого не понимаешь, Тобиас Стрейнджерсон, значит, ты еще больший тупица, чем притворяешься.

Еще один камень. Осталось только три.

– Я не притворяюсь, Мег. Я и правда тупица. Мозгов меньше, чем у вола.

– Зато мускулов больше.

– Не доверяй ему, Мег. Он богат и, возможно, дворянин…

– И хорош собой, а я всего-навсего дочь коптильщика, которую можно сладкими речами завлечь в сети, лишить невинности, а потом выкинуть. Я правильно поняла?

– Нет, не правильно. Он не хорош собой. – Еще камень. Остался последний.

– Извини, милый Тоби. Еще как хорош. На тебя заглядывались все девушки глена, но они не видели Рори.

Все, пришли – последний камень. Тоби не нашелся, что бы еще сказать, поэтому он поцеловал ее еще раз. Она не сопротивлялась, и он повернулся так, чтобы Рори, поджидавший их на предыдущем камне, мог полюбоваться как следует. Только когда Мег отстранилась, до пего дошло, что за ними наблюдают и с берега.

Он опустил ее на землю и отступил в сторону, пропуская Рори навстречу встречавшим.

Главное, он сделал это. Он ее поцеловал.

Сэр Торкил Кэмпбелл из Ширы, должно быть, возглавлял небольшой собственный клан. Это был громогласный, невысокий, плотный человек с огненно-рыжей бородой. Рыжеволосая женщина рядом с ним, судя по всему, была его женой. За ними следовала свита – мужчины, женщины, парни, девушки, мальчики, девочки, малые дети, грудные младенцы. Все громогласные, невысокие, широкоплечие, с шевелюрами различных оттенков рыжего, – все они так или иначе состояли в родстве. Все они терпеливо ждали под дождем, пока Тоби…

Пока Тоби целовался со своей девчонкой! Гром и молния! Он ее поцеловал!

– Мастер, – воскликнул сэр Торкил, – э… Рори то есть! И добрый отец Лахлан! И кто такая эта красотка? Неудачную погоду вы выбрали для прогулки, что-то сыровато нынче.

Гостей проводили в дом. Женщины увели Мег в одну комнату, а мужчин проводили в другую. Они оказались в покоях с таким высоким потолком, что Тоби вряд ли дотянулся бы до него рукой, однако здесь едва хватало места для пятерых человек – все было занято парой кресел, несколькими дубовыми полками и кроватью, настоящей кроватью с пуховой периной, простынями, покрывалами и всем, чем положено.

– Стягивайте свое мокрое шмотье! – Сэр Торкил лично следил, чтобы все было как надо. – Вот полотенца вытереться, а вот сухие пледы. Вы не возражаете, отец, если женщины присмотрят за вашей сутаной, нет? И я принес кой-чего для согрева. Ба, ну и синяк у вас на груди, мастер… э… мастер Рори. Уж не лошадь ли вас лягнула?

– Почти, – коротко ответил Рори.

Он сделал большой глоток из фляжки и передал ее монаху, который, в свою очередь, протянул фляжку Тоби. Тоби поднес ее к губам, но глотать не стал. Одной капли виски во рту хватило, чтобы у него парализовало язык и размягчило зубы. Со слезящимися глазами он молча протянул флягу Хэмишу.

Сэр Торкил продолжал тем временем свой монолог:

– Надевайте пока эти сухие пледы, мастер… Рори. Боюсь, запасной сутаны у нас тут не найдется, отец. Право, не знаю, что бы предложить этому молодому человеку. Ну, он может завернуться пока в пару вот этих… и мы посмотрим, что бы еще найти для него, когда вы спуститесь, и…

Хэмиш поперхнулся.

Отец Лахлан успел спасти флягу Рори и Тоби по очереди колотили бездыханное тело по спине до тех пор, пока паренек не смог вздохнуть.

– Выпей-ка еще, парень, – серьезно предложил сэр Торкил. – Это все равно что свалиться с коня – мужчина должен немедленно сесть на него снова, дабы показать, кто все-таки хозяин.

– Весьма разумная идея! – согласился Рори. – А ты как считаешь, Лонгдирк?

– Пара глотков надежнее, – кивнул Тоби.

Хэмиш в отчаянии посмотрел на них покрасневшими, слезящимися глазами, но мужественно сделал еще глоток.

Завернувшись в выданные им напрокат пледы, они спустились к столу.

Кухня была почти такой же большой, как в Локи-Касле. Сэр Торкил сидел с гостями, а все остальное пространство заполнили благоговейно смотревшие на это рыжеголовые родственники всех размеров и возрастов – от сонливой мелюзги до беременных мамаш и дюжих работничков, от которых пахло хлевом.

Еда оказалась отменной. Перед каждым гостем лежал здоровенный ломоть хлеба, отрезанный от огромного каравая только что из печи на хлеб были навалены бобы, горячее сочное мясо и свежая рыба. Пить предлагалось виски, хотя слабонервные могли при желании разбавить его водой. Сбежавшие от своеобразного гостеприимства преподобного Мюррея, путники с жадностью набросились на еду, а сэр Торкил занимал их разговором – о погоде, о стоящих на озере кораблях, о стычках где-то под Банффом, о том, что король сассенахов, по слухам, разорил с присущей ему жестокостью еще один город где-то там в Европе. Весь его клан стоял, сложив руки, глядя на гостей и подавая голос только тогда, когда патриарх обращался к ним лично.

Тоби ел за четверых, но и Хэмиш ненамного отставал от него, да и остальные старались. Если уж тебе суждено умереть, лучше делать это на полный желудок. Мир показался куда более приятнее. Хоть ненадолго Тоби мог забыть, что он одержим демоном, что его преследует опасная колдунья, что сассенахи, возможно, назначили за его голову награду, что он отвечает за то, чтобы Мег Кэмпбелл из Тиндрума благополучно добралась до Обена. Ну и что? Он сбежал из тюрьмы своего детства. Он больше не Тоби Ублюдок, он прокладывает себе дорогу в большой мир. Он найдет себе настоящее имя.

Тоби из Тиндрума? Тоби из Филлана? Ни за что!

Тоби из Хайленда? Слишком неопределенно.

– Энни, – обратился сэр Торкил к кому-то из рыжей родни, – мастеру Лонгдирку не хватает мяса.

– Ерунда, папа! Он уже съел мяса больше, чем я вижу за год.

В дружном хохоте присутствующих Тоби услышал и свой собственный смех.

Постепенно пустые желудки переполнились, и челюсти замедлили свое движение. Рори вытер губы тыльной стороной ладони, облизал пальцы и сложил руки. Игнорируя обилие зрителей, он заговорил со спокойной уверенностью в том, что слова его никогда не будут переданы никому постороннему.

– Что нового слышно про лорда Роберта?

– Кэмпбелл пока остается в Эдинбурге, – осторожно ответил сэр Торкил, – вместе со своей супругой. На заседании парламента.

Рори не стал повторять своей характеристики главы клана Кэмпбеллов как подхалима – сэр Торкил жил всего в часе ходьбы от Инверери. Воздержался он также и от обыкновенного для мятежников описания нынешнего парламента как сборища марионеток-предателей.

– А господин?

– Охотится где-то в районе Форт-Уильяма. – Этот ответ прозвучал еще осторожнее. – Так, во всяком случае, говорят.

Рори кивнул:

– Я заплатил хранителю Мюррею за дрова, что мы сожгли, и за еду – должен сказать, это был самый дорогой ужин в истории Шотландии. Но он не тратит деньги. Не отправите ли вы ему воз торфа и…

– Я и сам уже собирался, как только кончится дождь. Я делаю так каждый год.

– Отлично. – Рори сунул руку в спорран, и хозяин зарычал, как собака на медвежьей травле.

Рори благодарно улыбнулся:

– Помимо этого, у нас тут еще кой-какие неприятности. За моим человеком, Лонгдирком, охотятся сассенахи, а по округе шастает беглая колдунья.

Сэр Торкил кивнул:

– Да, вы уже говорили. Никто из моих не видел никого незнакомого.

– Она где-то поблизости.

– Ну, здесь-то вам ничего не грозит.

– Но мы не можем задерживаться! – Рори поднял руку, отметая возражения.

– Вы достаточно близко от святого места, и дух охраняет вас, но, если мы останемся здесь, это может грозить самому духу.

– Даже так?

– Похоже на то. Нам надо решить, куда идти дальше. Отец?

Маленький монах зажмурился, борясь с отрыжкой.

– В Глазго. Мастеру… э… Лонгдирку необходимо попасть в монастырь. Если нельзя туда, то в Думбартон. Но нам придется миновать Инверери.

– Это можно устроить. – Сэр Торкил улыбнулся в рыжую бороду.

– Значит, нам надо идти по Глен-Кингласу до Лох-Ломонда. За два дня доберемся.

Рори задумчиво кивнул.

– Хэмиш Кэмпбелл?

– Я иду с Тоби, сэр. – Хэмиш раскраснелся, отчаянно борясь с приступом икоты.

Рори перевел взгляд на Мег:

– Вам лучше остаться здесь.

Мег посмотрела на Тоби, потом опустила взгляд.

– Вы – Кэмпбелл, среди Кэмпбеллов, в самом сердце страны Кэмпбеллов, мисс! – Сэр Торкил стукнул по столу мохнатым кулаком. – Никто не посмеет даже прикоснуться к ней, мастер… э… Рори.

За исключением, возможно, кое-кого из Кэмпбеллов. Тоби уже разглядел, что в этой необъятной семье лиц мужского пола значительно больше, чем женского. Некоторые из тех, что помоложе, уже поглядывали на нее не без интереса. Если Мег рвется замуж, в Глен-Шире у нее будет широкий выбор. Почему такая возможность тревожит его? Его это не касается, пусть она и позволила поцеловать себя. Она должна остаться, а он должен уйти – навсегда из ее жизни.

А что самозваный Макдональд? Право же, странный Макдональд – позволяющий себе командовать Кэмпбеллами в самом сердце страны Кэмпбеллов, причем приказы его выполняются беспрекословно. И хорош собой.

Теперь он знал, кто такой Рори.

Мег все не отвечала.

Рори вопросительно смотрел на него.

Уж не позволено ли ему в самом деле принять решение самостоятельно? С минуту он выдерживал взгляд мятежника, собираясь с мыслями. Хотелось бы ему быть смышленее. Если он ошибется, он поставит под угрозу не только свою жизнь – в данный момент она недорого стоит, – по и жизни остальных. Уж во всяком случае, Мег не должна больше рисковать. Если он будет настаивать на своем праве защищать ее, он выставит ее на растерзание демонам Вальды. Да, Мег лучше остаться в Плен-Шире. Это наименьшее из зол.

– Вы ведь слышали, что сказал дух, мастер Макдональд. – Он заметил, как оживились слушатели. – Он сказал, что я могу сорвать планы колдуньи, хотя я и не знаю, что это могло бы означать. Мне надо идти и сразиться с ней. Я не могу рассчитывать только на чудесные избавления. Если я перестану убегать и перейду в наступление, возможно, я сменю их на чудесные победы.

Почему-то Рори забыл свою обычную иронию.

– Или просто утратишь способность к счастливым избавлениям, Кстати, как ты собираешься переходить в наступление? Меч свой ты выбросил. Чем ты будешь драться? Ногтями?

– Камнями! – объявил Хэмиш. – Множество битв шотландцы выиграли, сбрасывая на врага камни с гор. Брандерский перевал в… – Он смолк под испепеляющим взглядом Рори, добавив только негромкое «Ик!»

Тоби вздохнул:

– В самом деле, почему бы и не камнями? Я могу набрать их по дороге и кидаться. Покажите мне дорогу на Думбартон, и я отправлюсь в путь. Вы все можете оставаться.

Рори покачал головой:

– Мы тоже идем. Попробуем найти лодку, но, конечно, не в такую погоду.

Тоби обдумал это.

– Нет. Если вы окажетесь со мной в одной лодке, вы будете слишком уязвимыми. Я лучше пойду по суше – так я по крайней мере смогу убежать.

– Значит, пешком. Кроме мисс Кэмпбелл, само собой, но…

– Я тоже, – тихо произнесла Мег. – Если Тоби идет, я тоже. – Она подняла раскрасневшееся лицо. – За ним нужно присматривать!

Кто-то из присутствующих прыснул, но затем воцарилась тишина.

Рори стиснул зубы. Он уже готов был наложить вето – а то, что говорил здесь самозваный Макдональд, обладало силой закона.

– Да, – кивнул Тоби, – за мной нужно присматривать. Пойдем вместе. Если встретим леди Вальду, вы повернете назад, а я пойду дальше. – Если Мег будет с ними, у остальных – Хэмиша, отца Лахлана – будет меньше шансов проявлять героизм. Им волей-неволей придется оставаться с ней.

Рори побарабанил пальцами по столу, потом пожал плечами.

– Ладно, дойдем с тобой до Кингласа. Вряд ли Вальда до этого что-нибудь предпримет. – Он повернулся к сэру Торкилу, тот сидел как громом пораженный. – Вы можете провести нас мимо Инверери так, чтобы люди герцога не допросили нас?

Хозяин улыбнулся:

– Ага, господин, мы что-нибудь придумаем.