Мать

Глава 1. Зачем было приезжать?

«Странно, что здесь так тепло», — подумал Александр, глядя вокруг. Однако вопреки своим мыслям он посильнее закутался в пальто. Это неправильно, здесь не должно быть тепло и уютно, совсем наоборот.

Несмотря на начало осени, солнце было теплым, а воздух сухим, это создавало впечатление того, что он приехал на отдых, но это далеко не так. Александр стоял на одном колене, поправляя цветы, аккуратно возложенные на надгробие. Уже в сотый раз за последний час сыщик читал надпись: «Нариока Филатова. Покойся с миром». Вот и все, что осталось.

Вика стояла рядом, едва сдерживая слезы, для нее всегда было больно здесь находиться, хотя прошло уже столько лет с момента смерти ее мамы. Александр и сам испытывал дискомфорт. Сыщик резко остановил свои мысли и сосредоточился на этом слове. Да, следовало бы подумать «горе» или «скорбь», но нет. Дискомфорт. Как когда рядом с тобой происходит что-то неприятное, но недостаточно, чтобы испытать отвращение и уйти. Дискомфорт. Он разозлился сам на себя за эти мысли и тут же захотелось закурить. Но Александр сдержался.

— Прости, мама, — дрожащим голосом проговорила девушка. И за что ей извиняться? За то, что осталась жива в том пожаре? Сыщик обнял сестру, почувствовал влагу ее слез на шее.

Должно быть, очень трудно переживать один и тот же момент каждый раз, как оказываешься в нужном месте. Так зациклиться на нем, что невозможно отпустить. Сыщик надеялся, что никогда не познает этого. И все же, почему дискомфорт? Ему тоже сейчас хотелось заплакать. Он хорошо знал Нариоку, часто гостил у нее, когда отец был в отъезде, а его мать оказывалась слишком занята, чтобы присмотреть за ней. Но то было в детстве. А с возрастом, как это часто бывает, у тебя появляется своя жизнь, свои заботы, а время ускользает. Когда зарываешься в рутину, дни начинают складываться в одну сплошную серую линию, и ты уже не помнишь, было ли конкретное событие вчера, неделю или месяц назад, а может быть, ему только предстоит произойти.

Так и с визитами к Нариоке. С Викой они по-прежнему оставались очень близки и, спасибо технологиям, постоянно общались, но что до Нариоки — навещать ее стало все сложнее.

И все-таки она была приятной женщиной. В противовес его матери Регине — очень светлой и какой-то уж очень простой. Наверное, отцу этого и не хватало, вот они и разошлись с матерью Александра. Он просто возвращался, когда мог, а она — просто его ждала. Всегда вешалась на шею, будучи очень низкой, и всегда улыбалась. И всегда говорила одну и ту же фразу: «Наконец-то ты приехал», только почему-то по-японски. Он ее запомнил, потому что иногда Вика делала точно также.

Александр посмотрел по сторонам, кроме него, здесь было еще несколько человек, но в основном Центральное городское кладбище Нагои смотрелось пустым. Оно простиралось на несколько километров вперед, было красиво украшено и засажено, имелся даже пруд. И зачем? Этих людей уже проводили в последний путь, что им от этих цветущих деревьев и шума воды? Наверное, это нужно для тех, кто приходит сюда, чтобы облегчить ношу.

Сыщик все еще прижимал сестру к себе, но плакать она перестала.

— Хочешь, пойдем присядем у пруда? Там должны быть утки.

Она кивнула.

Насчет уток он соврал. Сам не знал, зачем. Наверное показалось, что так она отвлечется. Ведь если сказать: «Пойдем к пруду, потому что я хочу сесть» — будет звучать как-то неуважительно, и она откажется.

Дискомфортно, да уж.

Они сели на витую лавку невдалеке от водной глади пруда, скрываясь от солнца под кроной широколистного клена. Наконец-то подул ветер, пусть и слабый.

— Получше? — спросил Александр, все еще держа сестру за руку.

— Да, спасибо, — она отстраненно глядела вперед, — нет тут никаких уток, ты меня обманул.

— Похоже на то, — кивнул парень.

Они сидели молча, глядя на мелкую рябь, создаваемую порывами ветра, и думали каждый о своем. Филатову хотелось знать, о чем думала сестра. Сильно ли она скорбела? Или это было просто женской предрасположенностью — лить слезы.

После этих мыслей он почувствовал себя еще хуже. И откуда столько черствости? Наверное, сказывалось расстройство, от которого он никак не мог избавиться. Хотя с последнего дела — о поиске пропавшей девушки в Австралии — прошел почти год. Уже случались и другие дела, успешные и не очень. В основном успешные. Но он все думал о нем. Несмотря на все усилия — провал. Хотя казалось бы, а что можно было сделать? Это была гонка со временем. И сложно было сказать, что Александр не успел едва-едва. Да и в конце концов, с самого начала надежда на то, что девушка осталась живой после авианалета, была ничтожно мала. И все же…

Нет, одно дело авианалет. Обстоятельство непреодолимой силы, следствие войны. Чтобы повлиять на это — нужно повлиять на всю войну, что было недосягаемо для Александра. А когда он смотрел на ее тело в мешке для трупов, то думал, что она ускользнула из его рук в последний момент. Это почти смешно, будто Агата кричала, звала его, и он топтался где-то рядом, пока негодяи силой заталкивали ее в поезд. Это бесконечно глупо, думать так. Но он и не думал. Скорее, чувствовал. Никак не мог отделаться.

А кроме того, произошло и еще кое-что тогда. Корабль и та…самозащита. Он бы никогда не подумал, что может так агрессивно вести допрос, что чуть не вышло ему боком. Что на него тогда нашло? Он до сих пор не мог точно вспомнить, что испытывал в тот момент и с тех пор — никогда не прибегал к таким методам. Нет, немного позволить себе вольности, вроде сильного захвата, это одно, но с капитаном все немного вышло из-под контроля.

Несмотря на усилия Гродского, его заставили перепройти медицинское и психологическое обследование для подтверждения лицензии частного сыщика. Психиатр констатировал нервное перенапряжение, но не стал отмечать это в карте, просто посоветовал взять отпуск и отдохнуть от дел неделю или две. С тех пор Филатов все никак не мог себе этого позволить, подкопилось счетов за аренду офиса, обслуживание квартиры (своей и сестры), кроме того нужно было купить новый жилет и патроны, а потому он брал дела. Остановился только сейчас, когда увидел в календаре Вики зачеркнутую красным маркером дату. И тогда лишь вспомнил. Может сейчас пора взять небольшой перерыв?

— Хочу есть, — сказала сестра, все глядя на пруд.

— С мамой попрощалась?

— Да, — кивнула девушка, — хотя не вижу смысла. Мы через год вернемся.

— Обязательно, — ответил Филатов, вставая со скамьи.

— Ты по ней скучаешь? — спросила Вика неожиданно. Он совсем не хотел, чтобы она задавала этот вопрос. Еще сильнее он не хотел отвечать.

— Да, конечно, — ответил Александр, слегка лукавя. Но лишь слегка, — но не так сильно, как ты.

— Конечно. Это же не твоя мама.

— Не говори так. Нариока была очень добра ко мне и изо всех сил старалась стать мамой, просто…

— Что?

— Просто времени не хватило.

Они пошли к выходу и за несколько шагов до широкой арки с вывеской Вика вдруг остановилась.

— Стой! Стой! Я забыла, — воскликнула она и стала копаться в сумочке.

— Что забыла?

Она достала маленькую коробочку, перевязанную розовым бантом. Точно.

— Сегодня же день рождения. Нельзя без подарка. Давай вернемся?

— Конечно.

В этот раз они не задержались у могилы, Вика положила подарок рядом, чуть улыбнулась и быстро повернула назад. С тяжелым сердцем она покинула кладбище. Ей станет легче, где-то через неделю, как всегда.

— И что же ты хочешь съесть? — Александр попытался переключить ее внимание, но едва ли это сейчас было возможно.

— Не знаю, давай просто пойдем куда-то.

— Я совсем не знаю язык, еще закажу нам осьминогов, — усмехнулся Филатов, но сейчас это было неуместно.

Вика не подхватила его улыбки, скромно шла впереди, опустив голову. Он обнял ее за плечи.

— А если бы умерла Регина, ты бы также сильно страдал, как я?

— Зачем ты это спрашиваешь?

— Не знаю. Прости. Я бы не хотела, чтобы она умерла, не подумай.

— Ничего. Ты просто чувствуешь себя одиноко в своей боли, вот и интересуешься.

— Отец же тоже грустит?

— Разумеется. Он так завалил себя работой, чтобы не давать грусти навалиться на него, чтобы быть сильным, — Александр перевел девушку через дорогу, держа за руку, — ты не одна, Вика. Мы все по ней скучаем.

— Спасибо, — девушка вновь утерла слезу, — я бы хотела свинины с рисом.

— Звучит выполнимо.

Они зашли в ближайшее кафе, заняли свободный столик и открыли на телефоне меню.

— Одну порцию свинины с рисом. И два холодных черных чая, — сказал Александр подошедшему официанту.

— Ты не будешь? — спросила Вика, когда тот ушел.

— Доем твою. Я не брезгливый.

— Что значит доешь? Я справлюсь.

— Ну да, разумеется. И ты совершенно случайно оставляешь полупустые тарелки и, что раздражает сильнее всего, полупустые чашки и стаканы. Я понимаю не доесть. Но кто вообще не допивает? Что это такое?

— Это запас, — сестра отвернулась к окну. Кажется, к ней стал возвращаться румянец.

Они неспешно пообедали, Александр медленно потягивал холодный чай, рассматривая в телефоне ближайшие отели. Цены были приемлемыми, хотя больше недели отдыха он бы не стал себе позволять.

— Что смотришь? — спросила Вика.

— Номера в отеле. Думаю, задержаться тут на пару дней. Тебе не будет в тягость?

— Нет, — ответила она совершенно нормально, — я тоже думала, что тебе надо отдохнуть.

— А твоя вторая работа?

— У фотографов плавающий график. Мы чем-то даже похожи на таксистов. Хочешь — работаешь, берешь заказы. Не хочешь — не берешь. Вот если бы у меня фотостудия своя была — другой разговор. А так я вольная птица.

— Отлично, тогда проведем время вместе, — кивнул он, фиксируя бронирование.

— Саш…

— Что?

— Я наелась

— А я знал! — воскликнул он, пододвигая к себе тарелку.

Закончив с трапезой, они поймали такси и направились в отель. Александру нравились просторные помещения, залитые светом ламп и совсем идеально было бы иметь широкое панорамное окно. Таким критериям полностью соответствовал его офис, но здесь за размер полагалось платить. Именно поэтому сыщик ограничился скромным двухместным номером. Национальный колорит он не ценил, а потому заселился в европейский.

Распаковав чемодан, он невольно бросил взгляд на соседнюю кровать, где должна была быть Вика. Куда же она делась? Она вообще доставала вещи? Он прошел в кухню, посмотрел в ванной, девушки нигде не было. Сыщик открыл шкаф, умещая туда свой багаж и сначала не заметил чемодан Вики, но, покопавшись немного, обнаружил его в глубине, полностью запакованный и нетронутый. Покачав головой Александр направился к выходу.

— Я пойду в СГБ! — крикнул он на весь номер все еще не зная, куда именно делась Вика.

Ответа не последовало.

Нагоя был крупным и развитым городом в Японской области, наиболее широко здесь была представлена инфраструктура. Добраться в любую точку города можно было как угодно и откуда угодно: от велосипеда до такси, кроме того, беспрецедентным было наличие нескольких частных железнодорожных линий, которые скоростными поездами доставляли местных жителей и немногих туристов по всему городу, а некоторые — и за его пределы.

Выйдя из отеля, Александр, оставшись наедине с собой, тут же попал в поток: тысячи и тысячи людей пересекали улицы, спеша в свои пункты назначения, останавливаясь на светофорах, задерживаясь у маленьких палаток с едой, цветами или мелкими бытовыми товарами, прислоняли телефоны к газетным киоскам, чтобы за грошовую цену узнать свежие новости. Филатов чуть не столкнулся с одним из прохожих, юноша следовал по улице, погруженный в музыку, играющую из белых беспроводных наушников, слегка покачиваясь в такт ритму, он почти не замечал ничего вокруг. Или это Александр его не заметил. Неслабо ткнувшись плечами, сыщик порадовался, что не знает языка, иначе мог бы оскорбиться от громкого высказывания, которое метнул в его адрес местный житель. И тем не менее, он решил быть собраннее.

Ориентироваться в полностью незнакомом городе оказалось очень нелегко, хотя, в Австралии он же разобрался, сможет и здесь. Надписи в иероглифах дублировались и на русском, здесь разобраться было несложно. Время было только пять вечера, а автобусы набирались почти полные. Может быть, остановка такая, но ему почему-то казалось, что здесь всегда так.

Изредка поднимая голову от телефона, он не забывал всматриваться в городской пейзаж: где-то совсем вдалеке виднелась крыша замка Нагои. Как жаль, что из-за опасной близости к фронту, туризм в области пошел на спад, сюда мало кто приезжал отдохнуть, а ведь возможности для этого были и еще какие, а кроме того, острова Японии имели по-настоящему внушительную оборону, поскольку являлись местом размещения штаб-квартиры Управления сектора. И все же — популярностью у туристов больше не пользовались.

Чуть не пропустив свою остановку, Александр, извиняясь, как мог, протолкнулся через плотную стену людей и вышел на улицу. Безо всякой передышки он снова попал в поток.

«Управление СГБ Нагои по району Нака» — уперся сыщик в вывеску. На его удивление, районное управление было невысоким, всего в два этажа и даже недлинным — всего около ста шагов. Наверняка и контингент сотрудников окажется подстать. Александр уже привычно взглянул в объектив камеры на углу у входа, слегка кивнул, позволив себе полуулыбку, затем потянул на себя плотную пластиковую дверь.

Управление не встретило его приемной, как это было в том же Дарвине, нет, здесь расположился пост дежурного, а позади него — простор и небольшие рабочие места, огражденные друг от друга пластиковыми перегородками. Будто бы в пустое здание просто зашли и с легким сердцем решили, что здесь как-нибудь и разместятся, а затем быстро возвели укромные уголки, добавили в углу у окна точно также огороженную комнату отдыха, напротив нее — допросную. И конечно же, самым качественно обставленным помещением был полностью непрозрачно застекленный офис начальника управления. Александр встал к посту дежурного сразу за мужчиной в потрепанной серой ветровке и подвернутых темных джинсах. При первом взгляде, пусть и со спины, японец создавал впечатление неряхи, хотя все могло быть куда сложнее. И все же Филатов никак не мог оторвать взгляд от засохшей дорожной грязи на пятках затертых белых кед, которые были уже скорее серыми. Перебирая и без того всклокоченные черные волосы, японец что-то оживленно доказывал дежурному. К сожалению, снова сработал культурный барьер, и Александр сути беседы не улавливал. Стоит отдать должное сотруднику СГБ — умудренному опытом патрульному с легкой щетиной, которая дозволялась только тем, кто уже так давно на службе, что прочно закрепил свой авторитет, а потом прослужил еще десять лет, он держался спокойно и ни на тон не повышал голоса, не стараясь перекричать возмущенного гражданина.

В какой-то момент диалог зашел в тупик: неряха и сотрудник СГБ стали повторять одни и те же фразы, каждый свою. Ветеран указывал рукой в сторону трех стульев, находящихся рядом с его постом в импровизированном фойе, в то же время гражданин не собирался успокаиваться, настаивая на продолжении обсуждения. И все же возрастная мудрость и непреклонность одержала верх, японец сел на стул, обиженно скрестив руки на груди.

Наконец настала очередь Александра.

— Здравствуйте, я не говорю по-японски, вы можете мне как-то помочь?

— Да, что у вас? — невозмутимо ответил мужчина.

— Ого, — поднял брови сыщик, — как-то даже неожиданно.

— Большая страна, всякое бывало, — пожал плечами дежурный, — так с чем вы пришли?

— Я частный сыщик, — он протянул в руки мужчины пластиковую карту с лицензией, — задержусь в Нагое на неделю, может, чуть меньше, хочу встать на учет как кадровый ресурс.

Патрульный взял лицензию, приложил к сканеру рядом с компьютером и стал просматривать досье.

— Проблемы с законом были? — дежурно спросил он.

— Да вроде не особо.

— Смотрю, вы подтверждали лицензию недавно. Может, все-таки были?

— Нет-нет, небольшой нервный срыв, трудное дело было. Там написано.

— Да, я вижу, — кивнул мужчина, а затем протянул карточку обратно, — работа такая. Крепитесь.

— Спасибо, — Александр убрал ее в карман пальто, — а можно еще один вопрос?

— Да.

— Вон тот парень, — сыщик осторожно кивнул в сторону сидящего на стуле японца, — что ему было от вас нужно? Просто профессиональный интерес.

— Да это господин Йошикаге, он приходит уже…, - ветеран задумался, — раз десятый, наверное. И это только когда я дежурю. Жалуется, что его преследуют.

— Преследуют?

— Да, какая-то женщина якобы караулит его у дома.

— И что делает?

— Да в общем-то ничего. Насколько я знаю, стоит на другой стороне улицы и просто смотрит. Жутковато, конечно, но в общем-то законом не запрещено, — патрульный снова обратился к компьютеру, — я пытался ему объяснить, что мы уже все сделали и даже больше, предупреждали ее, даже выписали штраф, хотя и ходили, скажем так, по краю. Она не унимается. Если продолжить уже донимать ее, — патрульный хмыкнул, — можно и на внутрибез нарваться.

Александр потер подбородок. Таких случаев, конечно, полно. И в его недолгой карьере возникали похожие дела, которые заканчивались тем, что стороны просто друг друга не так поняли. В общем-то рутина, иногда и не брался за такие. Сыщик посмотрел на мужчину, тот выглядел совсем уж потерянным. И неряшливость теперь казалось следствием полнейшей нервозности на почве преследования.

На мгновение Филатов зажмурился. Он же приехал отдохнуть. Ну почему снова начинает раскручивать какой-то клубок, это же не его дело?

С другой стороны, почему бы просто не поговорить? От беседы плохо не будет. А если вдруг этот парень успокоится, то Филатов сделает доброе дело как для него, так и для сотрудника СГБ. Услышав об этом, Вика точно обрадуется, что поможет справиться с тоской и грустью. Да, это ради сестры.

— А можно, я с ним поговорю, вы не против? — спросил сыщик у патрульного.

— Да как я могу быть против? Общайтесь, законом не запрещено. Только он вряд ли понимает.

Александр почесал затылок, достал телефон, включая переводчик и голосовой набор, затем подсел к мужчине. Японец удивился такой неожиданной компании.

«Я частный сыщик Александр Филатов» — надиктовал ОПЗМовец в свой телефон. Спустя секунду машина выдала перевод, о точности которого можно было только догадываться.

Однако судя по лицу гражданина, которое стало более оживленным, суть до него дошла. Он тут же стал искать по карманам свой телефон, но поиски начинали затягиваться, тогда Филатов протянул ему свой.

«Меня зовут Ли Йошикаге. Вы можете мне помочь?» — произнес безжизненный голос из динамика. Кажется, диалог стал налаживаться.

— Расскажите мне о своей проблеме, я вас послушаю.

— Вот уже несколько месяцев меня преследует женщина, она ходит за мной, ждет меня около дома, в общем, следит. Я очень боюсь.

— Как вы думаете, почему она может это делать?

— Понимаете, где-то полтора года назад я попал в ППД…

— Какой-то неправильный перевод, — смутился Александр, взял из рук мужчины телефон, попытался открыть другие значения.

— В аварию на машине, — проговорил японец в динамик.

— А, ДТП. Ясно. Так.

— Я сбил насмерть ее дочку, но, как выяснилось потом, наезд был непредумышленным, моя машина была неисправна, о чем на техобслуживании мне не сказали! — японец стал активно жестикулировать, будто подкрепляя этим свою правоту, — я не знал. Не мог знать никак.

— Успокойтесь, пожалуйста. Я вас ни в чем не обвиняю.

— Извините. В общем, я все равно был приговорен судом к году в лагере за халатность и непредумышленное убийство. И честно отбыл свой срок без права на досрочное освобождение. Но когда я вышел и попытался вернуться к нормальной жизни, то обнаружил ее. Поначалу не придал значения, были свои проблемы. Потом она пару раз привлекла к себе внимание, крича проклятия в моя адрес, а в какой-то из дней порезала мне дверь. Тогда я вызвал СГБ, ее оштрафовали за это. С тех пор она стала просто следить за мной, я снова обратился. И ее снова оштрафовали, а теперь мне говорят, что это было уже почти нарушение, и больше они ничего сделать не смогут.

— Что ж, это вполне ожидаемое поведение. Хотя и не совсем здоровое.

— Вы можете мне помочь? Вы частный сыщик, я вас найму.

Александр открыл сайт своего агентства и сразу же показал прайс-лист, чтобы не возникло лишних разговоров.

— Ой, — смутился мужчина. Этот возглас был понятен и без перевода.

— Просто сразу не хочу тратить ваше время. Я на отдыхе, официальная работа стоит денег. Я подсел, чтобы сказать вам перестать обращать на нее внимание, раз она ничего не делает. Если вдруг она вновь предпримет какой-то акт вандализма, то на третий раз штрафом не отделается и попадет в лагерь, так что не в ее интересах.

— Я понимаю, просто…не могу спокойно жить, мне даже снится этот взгляд…

— Пропейте курс успокоительного. То, что случилось, оставило глубокий след в вашей и ее жизни, с этим нужно просто смириться, ведь произошедшего уже не возвратить.

Мужчина отстраненно кивнул. Должно быть, поняв, что его делом не займутся, он решил выйти из диалога.

Александр убрал телефон и собирался уйти, как его окликнул дежурный.

— Да? — ответил сыщик, возвращаясь к посту.

Мужчина аккуратно развернул монитор в его сторону, там отображалась фотография женщины средних лет с длинными черными волосами и крупной родинкой слева на верхней губе. Японку звали Яхико Идзанами, а жила она на улице Мидзухо-кири, в районе Мидзухо.

И зачем ему эти сведения?

— И зачем мне это? — спросил Александр.

— Потому что я вижу по вам, что вы еще не закончили, хоть и не взялись за дело, — ехидно улыбнулся патрульный, — поговорите с ней. Для успокоения собственной души.

Александр лишь усмехнулся и вышел из управления. Он поедет обратно в отель.

— Ты взял меня с собой, чтобы я тебя отговорила или поддержала? — спросила Вика, когда сыщик стоял перед невысокой многоэтажкой, где находилась квартира Яхико.

— Не знаю, — покачал головой Александр. Он посмотрел на часы, обеденное время. Возможно, женщина была дома, — отговоришь?

— Нет, зачем? Ты же хочешь разобраться. Разговаривать с людьми, если они не против — законом не запрещено, — девушка улыбнулась, — только я здесь подожду, не хочу вам мешать.

— Хорошо, — кивнул сыщик отстраненно, он шел вперед как будто по наитию. Сказать, что его не заинтересовала история Йошикаге — значит солгать. Александр старался никогда не лгать себе. Он не мог пройти мимо, раз уж дело просто свалилось на него как снег на голову. И все же ОПЗМовец надеялся, что разговор очень быстро все прояснит, освободит голову, и получится больше времени провести с сестрой, ведь ей нужна поддержка.

Александр подошел к двери, остановился у домофона. На его счастье, здесь были простые арабские цифры, а номер квартиры парень знал.

— Кто там? — ответили после того как он позвонил. Конечно же, по-японски.

— Чертов национальный колорит, — выругался Александр, — я как будто в другой стране живу, — он стал набирать сообщение в переводчике, а затем с ужасным акцентом прочитал, — здравствуйте, меня зовут Александр Филатов, я частный сыщик, насчет господина Йошикаге.

— Я говорю по-русски, — неожиданно ответила женщина.

— Боже, какое облегчение! — воскликнул Филатов.

— Заходите, но у меня не так много времени, обед заканчивается через час, а мне еще нужно дойти до работы.

Раздался писк, и дверь открылась. Александр пешком поднялся на самый верх здания — на пятый этаж, минуя одинаковые квартиры. Внутри дома пахло как-то затхло, он не мог точно сказать. Кто-то делал ремонт, в воздухе витала пыль, от чего дышать было тяжело. Время от времени слышались пронзительные трели перфоратора.

Сыщик остановился перед нужной квартирой и сделал три коротких звонка. Дверь открылась. Яхико встретила его в уличной одежде, даже не сняла ветровки. Однако, как положено, дома носила тапочки. Она явно не ожидала гостей, поэтому на то, чтобы предложить домашнюю обувь ему — ушло время.

Сыщик снял пальто в коридоре, повесив его на один из крючков. Квартира Идзанами была маленькой, хотя и вмещала две комнаты (закрытая дверь сразу рядом со входом явно вела в одну из них), однако рассмотреть ее ОПЗМовец не успел, женщина проводила его на кухню. Она выглядела хуже чем на фотографии, более истощенной и бледной. Ее лицо по природе было чуть вытянутым, а когда пропал живой румянец, стало выглядеть так, будто кожу на него натянули, а скулы явно выступали.

Филатов прошел по коридору в кухню, по пути бросив взгляд за еще одну дверь, находящуюся в конце прохода. Вне всяких сомнений это была комната Яхико, однако обставлена она была слишком скромно, даже аскетично: он успел заметить плотно заправленную односпальную кровать и тумбочку рядом с ней, а рядом — деревянный стол с настольной лампой и единственный стул. Вот и все, что там было, хотя пространства оставалось еще прилично.

Идзанами предложила ему сесть, а затем попыталась угостить чаем, однако сыщик отказался.

— Так зачем вы пришли? — спросила, наконец, женщина, — вы не из СГБ, значит не будете меня арестовывать.

— Нет, — покачал головой Александр, — я не собираюсь вас арестовывать, просто хочу поговорить. Господин Йошикаге рассказал мне свою историю, и мне стало интересно, какова ваша.

— Какое вам дело, кто прав, а кто виноват?

— Профессиональный интерес, не смог пройти мимо.

— Сразу скажу, что да, первое время, я преследовала его, осыпала проклятиями, даже сделала кое-что…неправильное, — она резко села напротив, — но меня уже оштрафовали за это. Я пошла к психологу и смогла справиться, — женщина отвела взгляд, — почти. Но с тех пор я его не видела.

— Хорошо. А что именно произошло?

— Вы же и так знаете. Он сбил мою дочь. Насмерть, одним ударом. У нее не было и шанса выжить, этот проклятый ублюдок ехал, наверное, на полной скорости. Как сказали на суде, его машина была неисправна. Но я в это не верю.

— И почему же?

— Не верю, и все. Назовите это женской интуицией, — она скрестила руки на груди, — они провели экспертизу, та показала, что так и было. Но как можно ездить на машине и не знать, что у тебя не работают тормоза? Это произошло вечером, в темноте. Она вышла на переход, шла домой, — на глаза Яхико стали наворачиваться слезы, — было около семи вечера. Неужели целый день можно кататься без остановки? Ну что за бред?

Про себя Александр подумал, что не помешало бы запросить отчет об экспертизе машины. Затем слегка мотнул головой. Он не собирался глубоко погружаться в это дело.

— Так значит вы утверждаете, что больше не преследовали господина Йошикаге?

— Да, — коротко ответила Яхико, — я перевернула эту страницу, — она сделала паузу, — ладно. Не перевернула, но мне не хочется видеть этого человека, а тем более связываться с представителями закона.

Сыщик посмотрел в глаза женщины. Не похоже, что та лгала, но кто знает? То, что она была полностью сломлена, — читалось легко.

— Мне нужно собираться на работу, — она встала со стула и направилась прочь, к ванной, — выход найдете.

Александр проводил ее взглядом. Похоже, разговор действительно окончен. Он встал и направился в коридор к своему пальто на вешалке, однако задержался у закрытой двери, ведущей во вторую комнату. Не в силах перебороть любопытство, ОПЗМовец слегка приоткрыл дверь и увидел, что за ней оказалась комната дочери Яхико. Помещение было примерно таким же, как у хозяйки дома, однако заставлено более плотно, как будто девушка просто ушла на учебу и вот-вот вернется, все вещи остались на своих местах, нетронутыми, даже постель была смята, одеяло откинуто как обычно бывает сразу после пробуждения. На прикроватной тумбочке даже работала электронная фоторамка, переключая одну за другой фотографии, показывающие эпизоды из жизни подростка. Из приоткрытой дверцы платяного шкафа виднелись джинсы и платья.

Неожиданно дверь перед ним захлопнулась, Александр едва успел отойти и наткнулся на презрительный взгляд Яхико.

— Оставьте свой профессиональный интерес при себе, — с раздражением выпалила женщина, — уходите!

Она буквально вытолкала его за дверь и захлопнула ее.

«Ну и ну», — подумал Александр, поднялся на пролет выше к люку на крышу, скрылся за стеной, достал из кармана пальто пачку сигарет, долго разглядывал одну из трех оставшихся, постукивая пачкой по стене.

Решив в этот раз сдержаться, он убрал пачку обратно в карман, взамен нее достав мятный леденец.

Он стал медленно спускаться, засунув руки в карманы. Разговор оставил больше вопросов, чем ответов. По всему выходит, что Яхико действительно оставила попытки преследовать своего обидчика, однако обстановка в ее доме говорила об обратном. Чтобы понять все — нужно больше данных. Филатов выдохнул. Ну почему он не может нормально отдохнуть?

Выйдя на улицу, он все раздумывал, боролся с собой. Не хотел ехать в управление, чтобы запрашивать данные об экспертизе, раскручивать клубок дальше.

— Как поговорили? — появившись словно из ниоткуда спросила Вика.

Должно быть, сыщик был глубоко погружен в свои мысли и не заметил ее.

— Да в общем-то не очень. Нового узнать удалось не много. Она не пережила потерю дочери, это точно. Но как будто бы бросила попытки разобраться с Йошикаге, — Александр поднял голову наверх к окнам квартиры Яхико. Будто бы можно было что-то там разглядеть.

— Это очевидно, — пожала плечами девушка, — я тоже не смогла справиться со смертью мамы. А ты смог бы? — ее голос будто бы эхом отдался в его голове.

— Что? — неожиданно сам для себя переспросил Александр.

— Я говорю, мало кто может легко справиться со смертью близкого.

— Это точно. Что-то мы слишком погрузились в депрессию для отдыха, тебе не кажется? — он зажал заметно уменьшившийся леденец между двух задних зубов и разгрыз.

— Ты же работаешь над делом.

Филатов покачал головой.

— Нет. Не хочу. Что-то все это слишком мрачно, а мрачности мне хватило. Пойдем, сходим прогуляться.

— Давай, — она обхватила его локоть и прижалась головой к плечу.

Перейдя дорогу, Александр услышал, как сработал домофон, открылась дверь. Он рефлекторно обернулся и увидел, как Яхико быстро направилась к соседнему перекрестку, проводил ее взглядом, дождался, пока загорится зеленый. Затем женщина исчезла в потоке.

— Ты идешь, нет? — спросила Вика.

— Да, — отвлекся сыщик, — иду.

Они прогулялись по улицам, благо, погода позволяла. Он даже расстегнул пальто, ведь от долгого хождения стало жарковато. Вика активно рассказывала, что знала о городе. Точнее, что успела прочитать в интернете, пока он общался с Яхико. Конечно, не обошлось без визитов в магазины, однако, на его счастье, девушка ничего не купила. В этом плане сестра была молодец, вела себя сдержанно и не позволяла себе лишних трат на одежду. Хотя иногда Александр и хотел подарить ей новый шарф или сумочку, однако Вика периодически упоминала, что не любит «тряпки» и лучше бы деньгам пойти на что-то полезное. Хоть бы и на еду.

— Нам надо сходить на колесо обозрения! — неожиданно воскликнула девушка. Тут есть такое огромное. Сверху наверняка видно весь город как на ладони.

— А ты высоты не боишься?

— Да вроде нет, — пожала плечами девушка.

— Значит — сходим.

Не без труда разобравшись в местном транспортном сообщении они доехали до колеса обозрения. Как выяснилось, оно было не самостоятельным аттракционом, а пристройкой к местному торговому центру и чтобы его посетить, нужно обязательно сделать покупку. Здание находилось в густо застроенном районе и едва выступало за крыши высоток, а потому впечатляющего вида можно было не ждать.

Филатовы зашли в торговый центр, купили кое-каких мелочей в номер, суммы в чеке едва хватило на проход, однако охранник у отдельного входа на аттракцион пропустил их, устроившись в кабинке, они взялись за поручни.

Колесо стало очень медленно поднимать их наверх, время близилось к вечеру, постепенно начинало темнеть. Вика с интересом и восторгом смотрела по сторонам, а Александр лишь облокотился на спинку.

Смог бы он сам так легко справиться с потерей самого близкого человека в своей жизни и не искать потом мести? Филатов посмотрел на Вику, как она аккуратно выглядывала за границы кабинки, слегка похлопал ее по плечу и погрозил пальцем. Он подумал, что случись что с ней — в его жизни как будто бы тут же погас свет.

Колесо подняло их на самый верх, девушка тут же издала восторженный возглас, взяла брата за руку и активно ей затрясла. Она начала показывать пальцем вдаль, говоря про дворец. Александр кивал и сдержанно улыбался, больше всего ему хотелось вернуться в номер, но эти эмоции удерживали его. Дарить кому-то радость — самое приятное, что можно делать в жизни.

Вика решила не идти на второй круг, радостно покинув свое место, она потянула Александра в обеденную зону, даже не глядя на местные магазины. Девушка делилась впечатлениями, размахивала руками и уже строила планы на следующий день, однако Филатов ее почти не слушал, он представил, как темноту улиц Нагои разрезает свет фар, девушка замирает в сковывающем ужасе. И в это мгновение принимает свою судьбу.

«Насмерть, одним ударом. У нее не было и шанса выжить…» — вспомнил он слова Яхико. Ей стоит посочувствовать.