Матрица постапокалипсиса

Глава 22

По ступеням раздался дробный стук шагов и спустя несколько секунд в открытую дверь заглянул Арсений.

— Капитан! Появились первые люди. Но… думаю тебе самому стоит это увидеть. Тут как раз та самая ситуация, когда лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

К зажженному костру возле северного блокпоста, который сейчас состоял из небрежно набросанных досок, бревен и холмиков земли, изображавших примитивную баррикаду, и подпертого камнями, преграждающего дорогу бревна, вышли двое. Откуда-то с северо-востока.

Баба в коричневой, грязной и заблеванной рясе, с опухшей, кирпичного цвета физиономией, котоую правильнее было назвать мордой, непонятного возраста, поскольку можно было с успехом дать ей и 40 и 50 лет, и смуглый черноволосый пацан лет 10–11. Пацан был верткий, бойкий, с массивным мешком за спиной, в котором нес, по ходу дела, не только свои шмотки, но и бабьи. По словам, Арсения, именно он притащил бабу за руку к сигнальному костру.

От бабы ощутимо несло перегаром. Аарон даже немного удивился, где ж она бухло достать умудрилась? Перегар был несвежий, застаревший, но всё ещё крепкий и ядреный, свидетельствующий о том, что бухала баба основательно, с чувством, толком и знанием дела. Одним литром дело не ограничилось. Откуда столько бухла? Неужели из стартового пакета?

Ясность внес пацаненок, назвавшийся Лефиделем. На стандартные вопросы — кто, откуда, что, где, сколько — он пояснил. Очнулся в овраге, в стартовом пакете были сандали, шорты, майка, джинсовая торба, фляга с ежевичным морсом, буханка черного хлеба, складной нож и коробка охотничьих спичек. Пацан был примитивный, но неглупый, доверял своим инстинктам, поэтому буром никуда не пер, осторожничал. Первый день нарезал круги по окрестностям, присматривался, приглядывался, прислушивался. При первых громких звуках тут же прятался куда подальше. Людей и тварей не встречал, хотя, наверное, слышал.

На второй день, наметив безопасный маршрут, двинулся в путь. Морс и хлеб практически закончились, сидеть на месте было нельзя. Очень скоро ему повезло, заметил небольшой ручей, напился, умылся, прикинул, что дальше лучше двигаться вдоль воды, поскольку где вода там наверняка должны быть люди, ибо вода есть жизнь. За эти умозаключения получил единичку к осознанности. Потом уже, двигаясь по ручью, он заметил валяющуюся без чувств бабу. Сначала подумал, что мертвая, поскольку лежала она без движения, залез к ней мешок, где оказалась целая дюжина мясных консервов. Но тут баба захрипела, засопела и он едва не убежал, так испугался. Подумал, что из мертвых воскресла.

Из дальнейших объяснений Лефиделя Аарон понял, что бабе, которая представилась пацаненку необычным именем Вуйня, достались 3 тристограммовых пузырька с медицинским спиртом. Учитывая, что очнулась она возле ручья, можно считать, что для неё Беспределье оказалось раем. Пусть и кратковременным.

Не просыхала она с момента появления в Беспределье. Пока другие сбивались в группы, отважно шли на поиски еды, воды и крыши над головой, сражались, осваивали поселки, учились и развивались она банально пила спиртягу, вырубалась, очухивалась, пила воду и снова пьянела, от того, что осевший в организме спирт, вступая в контакт с водой, снова лихо несся по крови, отравляя цифровой мозг и нервную систему, а Вуйню отправляя в очередное забытье. Так и продолжалось до того момента, пока окончательно не кончился спирт. А закончился он к концу второго дня пребывания бабы в Беспределье.

Лефидель всё это время был с бабой. Почему-то рядом с проспиртованным чмом, успевшим искупаться в собственной блевотине и изваляться в грязи, ему казалось безопаснее, чем где-нибудь в сухом и чистом месте. Воистину человек стадное животное, предпочитающее честное одиночество обществу уродских соплеменников. Потому что страшно встретиться с вызовами судьбы один на один, хочется спрятаться от них в толпе, чтобы если прилетит, то пуст не мне, а этому, рыжему! Впрочем, в решении Лефиделя проскальзывал и рациональный мотив — неповоротливая тетка вполне смогла сыграть роль «живого щита» и отвлекающей жертвы при атаке мобов. Вроде как сагрить на себя нападающих.

На третий день, справедливо посчитав бабу инвалидом, Лефидель забрал её мешок, в котором, помимо консервов, была сетка с репчатым луком, коробка цветных карандашей и чугунная сковородка. Немалое, по меркам Беспределья, богатство. Вооружившись сковородой, Лефидель потянул бабу за собой в дальнейшее путешествие вдоль ручья. Та икала, мычала, но идти шла, хотя периодически падала, а поднять её вновь была та ещё задача.

Ручей вдоль которого шли путешественники впадал в озеро, которое было недалеко от поселка. Заметив густой столб дыма Лефидель тут же догадался, что люди рядом и плюнув на ручей, потащился с Вуйнёй к сигнальному костру, где и был встречен Арсением с, помогавшими ему в оборудовании некоего подобия блокопоста, «дьяволами. А тот уже сбегал за Аароном.

Вуйня громко и отвратительно рыгнула и уставившись на Аарона бессмысленными зенками просипела.

— Бухнуть есть чё? Башка с утра трещит. Нажралась вчера от души. Хреново-то как. Умру блять сейчас. Помогите, а? Хоть сто грамм налейте.

Аарон невольно скривился. Задумав идею с сигнальным костром, он ожидал кого угодно — немощных пенсионеров, офисный мусор, креативных «неумех» типа Рэйбана, да кого угодно, но только не такое чудо. Да уж, у Беспределья свои приколы.

Странное имя «Вуйня» объяснялось очень просто. В Беспределье она попала уже бухой. Ничего не соображающая пьяница, увидев сообщение интерфейса о необходимости выбора имени пыталась в очередной раз сказать «Вот хуйня», но фраза целиком у неё не получилась, вышло только Вуйня. Желая быстро получить стартовый пакет, над редактирование собственного наименования она заморачиваться не стала, оставив всё как есть и очень в итоге была довольна, что не тупила, поскольку получила почти литр чистого спирта.

Глядя на неотретушированную Беспредельем пропитую, ещё не старую физиономию Вуйни, Аарон напряженно размышлял. В социалистическом обществе, которое господствовало в странах Западной Европы и США до «реконфигурации», когда обосравшиеся за собственные задницы после многочисленных «исламистских» терактов обыватели дружно приветствовали установление авторитарных фашистских режимов, царило всеобщее равенство и братство. Под этим подразумевалось, что все члены общества должны получать жирный пакет социальной помощи. В любом случае.

Толпы безработных бездельников, беженцев, алкоголиков, банкротов, наркоманов, чиновников, неудачников, паразитов и тунеядцев всех мастей аппетитно кормились через бюджет, получали субсидии, пособия, дотации, льготы, безвозвратные ссуды и прочий вэлфер. Общество готово было кормить всех, вкусно, сытно и безвозмездно.

Аарон подумал, что спившуюся к чертям собачьим дрянь можно было социально реабилитировать: прокапать организм, «закодировать», провести длительную медикаментозную процедуру для восстановления организма, обеспечить общение с психологом, специальные тренинги, которые будут учить брать на себя ответственность за свою жизнь и принимать самостоятельные решения, бесплатную одежду, кормежку, комнату и доступ в интернет.

К сожалению, была проблема. Не было того, кто бы за всё это платил. Не было общества, которое в виде налогов, разных поборов и коллективного давления отбирало ресурсы у сильных, удачливых или просто умеющих делать деньги личностей для того, чтобы перераспределить их в пользу «сирых и убогих». А для того, чтобы тащить столь тяжкий крест на своей спине добровольно, у Аарона мозги ещё не были в достаточной мере засраны всякой ванильной, сопливо-слюнявой псевдогуманистической шизой. Беспределье быстро учили адекватно воспринимать реальность и адаптироваться к ней.

Пьяницу можно было выгнать или даже обнулить. Никто бы ему и слова не сказал. В последнем случае после серии перезагрузок Вунья возможно даже и сумела бы приспособиться к жизни в Беспределье. Хотя в это не особо и верилось. Или прибилась бы к какой-нибудь бродячей людской стае, где её заставили бы делать самую тяжелую работу и это со временем, возможно, протрезвило и прочистило бы её мозги. В конце концов много хороших, достойных и что-то умеющих в жизни людей сейчас слонялись по Беспределью без надежды оказаться за пока ещё не сделанными стенами форта и влиться в их славный и дружный коллектив.

Но Аарон слишком уж нацелился на сохранение и приумножение людских ресурсов, к тому же считал, что с паршивой овцы хоть шерсти клок. Вунье, как всерьез отступившей от принципов здорового человеческого развития, неплохо было бы дать, как и Рэйбану, шанс через тяжкий труд вернуть себе человеческий облик. Ведь предположил же один из отцов-основателей научного коммунизма, что труд сделал из обезьяны человека, почему же не предположить, что и из алкоголички он не сделает тоже самое?

— Возьми веревку, кол покрепче, воды и веди это чудо на южный пост. — приказал Аарон Арсению. — Отойдешь метров на 50 от поста, вбей кол покрепче, да поглубже и привяжешь её за ногу. Левую. Узел вяжи поизощрённее, отвязывать в ближайший месяц точно не будем. Водичку оставишь, только немного, а выпьет всё за раз, замучаемся доливать. Пусть учится экономить.

— Всё понял, командир. Одного только не понял, накой она там нужна? — Арсений потер пятерней затылок. — Наживка что ли для тварей?

— Зачем наживка? Самая что ни на есть матерая сторожевая алкоголичка. На северном посту у нас что? У нас тут сигнальный костер. А на южном что? А на южном нет нихера. Костер там палить ресурсом не хватит, да и два дыма всё-таки — это чересчур. Вот я и придумал, пусть эта Вуйня у нас там топчется, да криками «дайте бухнуть, сволочи» информирует всех в округе, что здесь люди обитают. Жёсткие, но справедливые. Или даже вот что, объяснишь ей как немного в себя придет, чтобы кричала «Идите сюда! Вас ждёт еда, защита и теплый кров», а за каждого привлеченного человека какую-нибудь премию её давать будем.

— Бухло что ли?

— Может и бухло, если найдется таковое.

— А привязывать зачем? Чтобы не убегла?

— Эта не убежит. Такие всегда к людям жмутся, трутся возле людей. Привязать нужно затем, чтобы она форту не колобродила. Сейчас дисциплины у неё никакой, начнет под ногами путаться, пришибем же ненароком. Пусть уж пока на привязи посидит, переломается.

— Ааа, ну тогда ясно. Будет сделано в лучшем виде.

— Да и мальчишку с собой возьми, забросите по пути продукты со сковородкой на кухню, а потом пристроишь его к какому-нибудь делу. Дел у нас сейчас много.

Арсений, прихватил Лефиделя и отправился устраивать Вунью «служить» на южный пост. А Аарон задумался. Вопрос с карантином, который он отметил как не срочный, теперь всплыл со всей своей наглядной очевидностью. Если в форт попрут толпы таких вот Вуньей, то вместо роста и развития придется заниматься или огораживанием, или организацией воспитательно-трудового лагеря, иначе их толком необжитое, носящее в себе следы откровенного запустения поселение, превратится в натуральную клоаку, полубомжовские трущобы с помоями и говном на улице. Проявишь слабину, пустишь одного деграданта, а за ним сначала тонкой струйкой, а потом полноводной рекой потекут другие. И тогда всё. Абзац. Нет! Надо решительно делать карантин.

Первым дело следовало выбрать максимально стоящий на отшибе дом. Такой нашелся довольно быстро. Стоял он на западной стороне форта, был широк, как присевшая по нужде баба, приземист, также, как и остальные затхл, но сух внутри.

Дом был скромен своей бедностью. Грубо сколоченный стол у окна, который надо было разобрать и отправить на дрова. К чему в карантине стол? Вместе с такой же широкой и корявой скамьей. Кровать в доме была одна, вернее даже не кровать, а деревянный настил, похожий на нары. Это оставим. Будет возможность — приколотим второй ярус, а там, может и ещё парочку нар поставим. Кто его знает, сколько мутных и непонятных беженцев выйдет к ним в скором времени с северной и южной стороны.

Стоящие ближе всего к карантинному дома следовало разобрать. Карантин должен быть максимально далеко от форта, чтобы у его обитателей не возникало устойчивых мыслей, что они уже получили «прописку» и их нахождение в доме лишь временная формальность. А ещё сделать на этом участке стену. В первую очередь. Чтобы такая мысль даже в голову не приходила.

Помещать в Карантин следовало не всех, а только тех, к кому возникли определенные вопросы после их появления на блокпосте, рожа подозрительная, ведет себя как-то странно, истерики там устраивает, выглядит как последний засранец, речи непонятные заводит, на стандартные вопросы отвечать отказывается.

Также Аарон планировал помещать в Карантин тех, кто, успешно пройдя первичную процедуру идентификации, показал себя как Рэйбан «профнепригодным» после восстановления десятка навыков и умений. Таких тоже следовало изолировать до решения окончательной судьбы. Каждый такой случай нуждался в индивидуальном рассмотрении «коллегии» из Аарона, завхоза и будущего командира ополчения.

Наметив в общих чертах процедуру работы Карантина Аарон пошел к площади. Неплохо было бы заглянуть в салун, может стейки из гекконов уже готовы. Пожрать посытнее, да прихватив все наличные силы отправиться разбирать дома перед Карантином. Откладывать дела в долгий ящик он не любил, если уж дело намечено, то заняться им следует сразу. Даже если сразу закончить не удастся, то некуда оно потом не убежит, раз уж начал, то потом обязательно закончишь просто потому, что ты об этом деле будешь помнить постоянно. Тоже вроде какой-то психологический принцип, только, хоть убей, вспомнить его дословно он не мог.