Что бы ни думали крестьяне, какие бы байки не пересказывали друг другу несведующие, каие бы иллюзии ни питали верующие, но на самом деле храмы мало чем отличаются от обычных кланов. И большая часть разницы — в том, что они меньше полагаются на кровные связи. В остальном — те же интриги, та же борьба за лицо и статус, те же грызня и воровство.
Обычно. Сейчас… Сейчас ситуация в храме Орато существенно отличалась.
Никакой грызни за освободившиеся места. Никаких попыток в путанице перестановок, назначений и реорганизации прибрать к рукам что-то неучтённое и помочь исчезнуть чему-то учтённому.
Это можно было бы объяснить опасением, или даже страхом, перед проверками новой примарха, однако не было жалоб или ворчание, даже в приватной обстановке или наедине. Служители храма работали с настоящим энтузиазмом.
Часть из них, те, что невзирая на способности засиделись в нижних санах, и оказались повышены волей новой первосвященницы, старались честно доказать, что заслуживают нового поста, чтобы не потерять его. Кто-то уже имел дело с новой главой, и решили не рисковать, заметив её прозорливость и проницательность. Некоторые стремились сохранить лицо Храма, или руководствовались какими-то ещё схожими соображениями.
Были, однако, и другие. Те, кто были несогласны с назначением новой главы храма…
…до того, как имели приватную ночную беседу с ней и её телохранительницей.
Уже утром храм был един, и все его служители дружно, вплоть до самоотверженности, работали на благо города, мира, и первосвященницы, которую отдельные голоса уже начали называть новой святой. Что отринула блага и привилегии, обеспечиваемые её саном, назначила на место главы храма одного из тех, кто прежде был в оппозиции, по сути её негласную главу, и вместе с сестрой и братом по учителю покинула город, дабы лично бороться со злом.
По крайней мере, такова была официальная позиция.
И нельзя сказать, чтобы она была далека от истины.