Марта

Глава 22

Конечно она знала, что Бран ей солгал. Она знала это с того самого момента, как он закрыл за ней дверь, заперев в этой комнате. Теперь она в шутку называла место своего заточения «башней». Ей хотелось верить, что она все-таки в сказке. Хотелось верить, что она прекрасная принцесса, которую похитил злобный колдун, и запер в высокой башне где-то на краю земли. Ей хотелось верить, что как и положено в сказке, влюбленный принц найдет ее. Найдет и спасет, потому что сама она не способна ничего предпринять. Она всего лишь изнеженная принцесса. И ей чертовски нужен рыцарь на белом коне, или в ее случае в белых одеждах. Так она себя успокаивала с того самого момента, как услышала под своими окнами крики двух мальчиков. Она выглянула в окно. По снегу катались дети, один из них отчаянно колотил другого. Она не слышала всего, но сразу узнала голос Кима. Ким был здесь, рядом с ней. Теперь слова Брандона о том, что мальчика никогда не найдут, обретали совсем другой смысл. Кима бы не нашли, потому что он был у Брана. Ее обманули. Она решилась на отчаянный шаг к которому ее усиленно подталкивали. А второй мальчик, это, наверное, Вадик. Это все было подстроено. Ее просто заманили в расставленную ловушку, и она послушно сделала то, чего от нее ожидали. Как же так? Как она могла так сглупить? Итак, она попалась. И теперь ей остается только ждать и постараться не сойти с ума, как это уже было в прошлой жизни. Нужно держать себя в руках. И она держала. Она подчинялась, скрепя зубами, она ублажала и угождала, она делала все, что он требовал, лишь для того, чтобы выжить. Она пыталась не думать, как изменится отношение Тая к ней, ведь он наверняка поймет, что с ней делал этот гад. Обидится ли он, разозлится? Может быть он решит, что она должна была яростно сопротивляться, отбиваться, брыкаться и кусаться, отстаивая свою честь? Сможет ли он поверить, что она не могла этого делать, хотя ей очень хотелось впиться зубами в плоть своего мучителя и откусить кусок, и не останавливаться, пока он не умрет, пока она не будет уверена, что больше он никогда не сможет к ней притронуться. Никогда больше не будет улыбаться, никогда больше не сможет причинить кому-то боль, никогда больше не испугает ее, никогда больше не потребует повиновения. Но она не могла. Там, в другой жизни она была сильнее и смелее, а здесь ей ничего не оставалось, как пытаться выжить.

Сколько дней уже он держит ее здесь? Она не могла вспомнить, все дни сливались для нее в череду изнасилований. Иногда он мог быть нежен, он долго ласкал ее, перед тем как… А иногда, он не удостаивал ее даже взгляда, просто бросал на кровать и тут же ее внутренности разрывали его порывистые движения. Она боялась его. Боялась до дрожи в коленях, до беспамятства, и когда он сказал, что хочет, испробовать что-то новенькое, она задрожала и упала на колени, умоляя его не причинять ей боли. А он лишь рассмеялся.

— Да, вот так, моя хорошая. Отлично, ты уже научилась правильно просить, но ты же понимаешь, что я не позволю тебе просто подняться, ты так удачно стоишь, я не могу упустить этого шанса, — он оскалился, расстегивая свой ремень. — Вот так, молодец. Моя прелестная послушница. Мне так приятно твое послушание, меня это так радует. Ты быстро учишься, всего неделя прошла, и ты уже готова вот таким способом вымаливать у меня благосклонности. Это не может не радовать. Вот и замечательно. Признайся, тебе ведь нравится это.

Он резко дернул ее за руку заставляя подняться.

— Покажи-ка рот, — вот и умница, даже напоминать не пришлось. Сладкая моя. Целовать тебя в губы не буду, пока зубы не почистишь, а то получится что слизываю собственное семя, а это противно. Но, я хотел тебя порадовать до того, как ты кинулась меня ублажать. Сегодня мы снимем кино. Ты же хочешь передать привет своему Тайрону. Нет, не твоему, что это я? Он ведь теперь вернулся к Кали, как я и предполагал. Она его опять охмурила. Он слабак, сдался так быстро. Так же быстро, как ты, девочка моя. Ох, как жаль, что меня не было в Сионе. Тогда было гораздо веселее, ты была гордячкой, а теперь я об тебя ноги буду вытирать, а ты и слова не скажешь. Только не говори, что это потому, что ты меня любишь. Ты же не любишь меня, крошка? Я так и знал, но мне этого и не нужно. Я просто наслаждаюсь тобой, играю с тобой, так кошка играет с мышью, перед тем как сожрать. Ох, и распалила же ты меня, сегодня мне будет мало наших обычных игр, дорогая, сама виновата, ты становишься скучной. Но сперва, мы снимем кино. У тебя небольшая роль, тебе нужно сказать лишь вот эти несколько фраз. Сказать их так, чтобы он поверил! А потом я просто сниму наш поцелуй, как думаешь, он разобьет монитор, когда будет это смотреть? Нужно сделать так, чтобы он это сделал. Поэтому поцелуй будет долгим и очень проникновенным. Вот тебе костюмчик, пусть вспомнит нежность твоей кожи, пусть посмотрит на твои бедра, окутанные мягкими кружевами, пусть представит, как бы он снимал с тебя это, нежно прикасаясь к твоему телу. Иди в душ, я хочу чтобы ты была чистой, красивой, изящной, соблазнительной, но не для него, а для меня. А уж после съемок, я придумаю тебе занятие, покорная шлюха.

Он толкнул ее в сторону ванны. И словил себя на мысли, что ему действительно уже скучно. Да ее слезы, все еще доставляли удовольствие, да обладать ее телом было все так же приятно, но не тогда, когда она покорно позволяла ему делать все, что заблагорассудится, а тогда, когда он брал ее силой, когда он чувствовал, как сжимается от боли ее тело, когда он видел слезы в глазах, слезы от физической боли. И он принял решение, сегодня не будет ласк, всю ночь он будет наслаждаться ее криками, криками боли. Его охватило возбуждение, он уже представлял себе, как она будет извиваться в его умелых руках, представлял, как на ее теле будут появляться аккуратные порезы, как будет сочиться из них кровь.

— О, да, это будет чудесно, просто чудесно, — он облизал пересохшие губы и настроил камеру.

Она старалась сделать все, как он просил, чтобы только он успокоился, но когда он прижал ее к себе в последних кадрах, она почувствовала его возбуждение и вздрогнула, этому не будет конца! Когда камера была выключена он снова подошел к ней.

— До следующей серии у нас есть некоторое время, и теперь я хочу повеселиться.

Он наотмашь ударил ее по лицу, она вскрикнула и упала на пол, прижимая руку к разбитой губе.

— О, да. Так гораздо лучше, Ада. Я страдал, я испытывал боль! Я — всемогущий дух, испытывал физическую боль из-за тебя, Ада! Я плакал, глядя, как ты отдаешься другому, теперь ты заплатишь за каждую мою слезу, за каждый мой горестный вздох.

— Не надо! Я не Ада!

Она попыталась защититься руками, но он с легкостью пробился сквозь ее оборону и ударил ее еще раз.

— Не хочу пачкать ковер, но в моем доме есть специальное место… Тебе понравится, оно сразу напомнит тебе Сион, там почти так же уютно и оборудование похожее…

Марта попыталась укрыться за кроватью, вжалась в самый угол, но он не стал либеральничать, схватил ее за волосы и потащил, упирающуюся девушку вниз по широкой мраморной лестнице. Когда перед ними открылась тяжелая дверь подвала, Марта задохнулась от ужаса, это действительно была камера пыток, сильная рука швырнула ее на пол, посреди комнаты.

— А теперь ты поймешь, как мало просил от тебя мастер пыток. Я не буду столь любезен. Мне не нужно твое согласие, не нужны твои мольбы, не нужны ответы. Мне нужна только твоя боль, твой страх, твои крики и слезы.

Бран быстро снял с себя всю одежду, демонстрируя свое возбуждение, он приблизился к ней.

— Видишь, как я хочу тебя. Мучать тебя, истязать, бить и пытать. Я даже сдержаться не могу. Но попробуй меня еще раз уговорить, быть может я сжалюсь.

Он сделал недвусмысленный жест, указывая на свой пах. И в этот момент что-то в Марте сломалось, она вдруг поняла, что он ничего не сможет сделать ее близким. Они все пришли из того времени, они все вместе смогут ему противостоять, а они ведь там все вместе. А она здесь одна, но даже в такой ситуации, она вдруг поняла, что не может сдаться, не хочет подчиняться. Он все равно будет ее пытать, все равно будет насиловать, ничего не изменится, так зачем унижаться? Он считает ее собственностью, послушной и робкой рабыней, но больше она такой не будет. Баста! Помирать так с музыкой!

Марта приподнялась на полу, и тыльной стороной ладони вытерла кровь, текущую из разбитого носа. Она замерла, словно зверь перед прыжком. Пружина внутри нее достигла предела своего натяжения, и нужно было лишь решиться, как нанести удар.

Бран ждал, и не видел, как ее губы скривились в хищном оскале, как быстро глаза цвета морской волны осмотрели все помещение, в поисках подходящего оружия. Как остановился на момент взгляд на кочерге у жаровни. Марта улыбнулась, и мурлыкая, словно довольная кошка приблизилась к обнаженному мужчине. Она коснулась щекой его ноги, ласкаясь, словно верный пес, ее губы оставили несколько горячих поцелуев на его бедре, тонкие пальцы аккуратно сомкнулись на его подрагивающем от возбуждения достоинстве. Он замер в предвкушении предстоящей ласки и закрыл глаза. Но вместо прохладных губ, ласкающих нежную плоть, она с яростью впилась в него зубами. Нежная рука, ласкавшая мошонку, превратилась в когтистую лапу, стремящуюся оторвать то, что лежит в ладони. Он закричал и с силой оторвал от себя этот внезапно такой тугой клубок напряженных мышц и острых когтей, который еще недавно был нежным мягким и податливым телом молодой сломленной женщины. Он швырнул ее с такой силой, что-то что было Мартой, должно было жалобно застонать и потерять сознание от силы удара, но это больше не было Мартой. Она сгруппировалась, перекатилась несколько раз через плечо и вскочила на ноги оказавшись возле жаровни. Он все еще пытался осознать произошедшее, когда смог ее рассмотреть. Она стояла у жаровни, в ее руках была тяжелая кочерга, грудь ее вздымалась ровно и легко, ноги полусогнуты, словно для прыжка или лучшей устойчивости, ее руки и лицо были перепачканы кровью, а в черных глазах отражался только он сам и пламя, бушующее внутри.

— Сучка, — выкрикнул он.

— Ты сам хотел боли, Бран! Ты уже забыл, что это такое, я напомню тебе! — она улыбнулась и выплюнула кусочек его кожи, оставшийся во рту. — Ну, давай, всемогущий, подходи. Вот она я. Твоя рабыня, послушная и робкая. Попробуй-ка взять!

Он был в гневе и ринулся на нее, призывая все свое могущество и направил на нее мощный поток разрушительной магии, одновременно нападая. Ее должно было сбить с ног и прижать к полу, ему бы осталось только врезать ей пару раз и закрепить свой успех, овладев ею прямо на месте, чтобы навек отбить у нее попытки к бунту, подчинить ее себе окончательно. Но прорываясь сквозь собственный вихрь, он нарвался только на сильный удар кочергой в область бедра, за первым ударом последовал второй, третий, десятый, она наносила удары стремительно, не выбирая места, она просто дубасила его, отбивала, словно кусок мяса перед тем как пожарить. Он отступал, пока очередным ударом она не свалила его с ног и не оказалась над ним, продолжая мастерски работать кочергой.

— Ублюдок, урод, сволочь, — впечатывала она каждое ругательство в его тело, а потом она рассмеялась. — Дурак, ты забыл? На меня не действует магия! Хоть зашвыряйся своими заклинаниями! Упырь конченный. А это тебе за Кару, сволочь.

Она размахнулась и как хороший гольфист бьет по мячу клюшкой, так и она двинула кочергой ему в челюсть, дробя кости в мелкую крошку. А потом она бросилась к выходу.

За ее спиной разгорался пожар, в пылу драки она не заметила, как перевернула жаровню.

Уже у выхода из дома она заметила пальто на вешалке и вспомнила, что она совсем голая, быстро схватив предмет гардероба, она выбежала на улицу и побежала, не разбирая пути.

Силы оставили ее через несколько часов бешеной гонки. Босые ноги были избиты, она дрожала от пронизывающего холода, но не позволяла себе остановиться, нужно было добраться до города, деревни чего-нибудь, где были люди, где были телефоны, где можно было найти помощь. Но сколько она не напрягала зрение, так и не увидела ни одного огонька, ни одного намека на дорогу. Она бежала и бежала, пока не упала без сил. Подняться она уже не могла, но упорно не хотела останавливаться и продолжала ползти, пока не потеряла сознание.

Тайрон вышел на улицу, собираясь отправиться на встречу с Кали. Он понимал, что загоняет себя в ту же ловушку, в которой сейчас была Марта, но другого пути он не видел. Он уже приблизился к своей машине, когда его слух резанул высокий визг тормозов. Едва не впечатав его в бок его же машины, рядом остановился черный мотоцикл.

— И куда же это ты собрался, дружище? Может нам по пути?

С мотоцикла слез ездок и снял черный шлем, по ветру разметались длинные рыжие пряди.

— Себастьян!?

От удивления Тай выронил ключи и забыв куда собирался, стремительно обнял вампира. Тот стиснул его в ответных объятьях.

— Где тебя носило, клыкастый? Мы уж и не чаяли, думали, что ни тебя, ни Кары уже никогда не увидим. А где она?

— С ней все в порядке, она дома. Пока что ей запрещено выходить. Слишком много вокруг соблазнов для вампира, впервые вкусившего кровь человека. Но ты задаешь не те вопросы, Тай. Я мчался сюда из Англии, для того чтобы рассказать тебе где найти другую особу.

— Ким уже дома, — успокоительно похлопал его по плечу Тайрон. — Я собирался на встречу, меня ждать будут, давай поговорим потом.

— С кем встреча?

— С Калисто, — неподумав произнес Тай и тут же пожалел, рука вампира резко сомкнулась на его запястье.

— Ты не пойдешь на эту встречу, Тай. Сейчас мы едем к Алисе, там по месту все и решим, но тебе не надо встречаться с Кали, отменяй встречу, скажи, что планы изменились.

Тайрон попытался возразить, но вампир ничего не хотел слушать.

— Я знаю больше, чем она, друг. И я снова с вами. Я знаю, где искать Брана. Ты же это хотел у нее выведать?

Больше Тай не противился. Он не стал звонить Кали, отправил лишь сообщение, что все отменяется и сев в машину, постарался не отстать от мчащегося впереди вампира.

Квартира королевы демонов встретила их уютным теплом и запахом свежего кофе, на кухне тихо болтали трое. Адель сидела на окне, с сигаретой в зубах, а за столом попивали горячий кофе и играли в карты Лерд и Дарк.

— Нелюди, смотрите кого я вам привел, — с порога крикнул Тай.

Адель вскочила в один миг, в руке у нее уже был зажат верный хлыст, имперец занял оборонительную позицию, зачитывая заклинание, а в руках Лерда уже был огромный столовый нож. Так их и встретили, во всеоружии. Но увидев, рыжие космы, Адель радостно запищала.

— Вампирчик, дорогой, ты живой! — она повисла на шее Себастьяна, радостно подрыгивая ногами, и зацеловала его.

Лерд опустил нож, только Дарк не смог погасить магическую искру до конца и в Тайрона полетел слабый пучок света. Едва свет коснулся тела жертвы, мага согнуло пополам, и он зашелся в приступе кашля.

— Это что? — едва выдавил из себя маг.

— Это отдача, — улыбнулась Адель. — Ты что забыл, он же Видящий, он отражает магию на колдуна. Так значит ты восстановил свои силы, здоровяк. Это хорошо. Нам это, ой, как пригодится, когда мы узнаем где скрывается эта крыса.

— Для этого я здесь, — улыбнулся Себастьян, усаживаясь на подоконник и закуривая.

— Кара? — встревожено спросила Адель.

— Все расскажу, принцесса, дай только пару тяг сделать. Наверное, начну я, а потом вы мне поведаете что тут происходит у вас.

Все выразили молчаливое согласие и внимательно выслушали рассказ вампира о их приключениях. Когда он закончил, все облегченно вздохнули и разлив по чашкам свежий кофе взялись пересказывать ему их ситуацию. Себастьян молча кивал, не задавал вопросов, не перебивал, и казалось ничему не удивлялся.

— Понятно. Марта у Брана. Нужно идти за ней, сама она не выберется, этот урод, достаточно силен и жесток. Девчонку нужно спасать. Я приблизительно могу указать где находится его поместье, но для этого нам придется отправиться в Англию.

— Ким рассказывал, что за окном постоянно стоял туман, часто шли дожди, и за ними присматривал странный мужчина, который называл их джентльменами, как я сразу не понял, что такое может быть только в Англии, — укорил себя Тай.

— Не терзайся, вояка, Англия большая, ты бы все равно не отыскал ее там, а вот я знаю, конкретную округу, где его искать. Так что пакуйте чемоданы.

— Кто едет с нами? — перешел к деловому разговору Леонард.

— Все, — пожал плечами Себастьян. — Все, кто к этому причастен, я даже Кару возьму, пусть тренируется держать себя в руках. У Брана небольшая личная армия, так что нам потребуется любая помощь, как в старые добрые времена. А сдавать свои позиции, я думаю, он не намерен. Будет битва.

— Нужно найти мой лук, — задумался Лерд.

— Ты хотел сказать мой лук, — поправила его Адель. — Все для тебя, остроухий. Он у меня, так и быть одолжу.

— Адель, — удивился Себастьян. — Ты поедешь?

— Да, Себастьян. Уже можно. Вам не справиться с этим всемогущим ублюдком без моей помощи.

— Если ехать со снарягой, придется брать частный самолет, чтобы народ не пугать, — высказал свою мысль Тай.

— Вот и займись, и чтоб без досмотра, а то нас твои сослуживцы быстро повяжут за провоз такого количества колюще-режущих предметов, — подмигнула Адель.

Через два дня, вся компания загрузилась в самолет, и отправились проводить освободительную операцию. В целях посещения указывался дружеский визит клуба реконструкторов, никаким другим способом объяснить мечи, луки и доспехи в багаже не представлялось возможным.