Магия ответа

Глава 12. Окружающий

Поместье у Перовских выглядело намного скромнее, чем у тех же Вепревых. Оно не скрывалось за огромными стенами, хотя тоже обросло вокруг немаленьким поселением.

В сравнении с той деревушкой, где на нас напал диверсант, это можно было назвать даже городком. На случай прорыва монстров тут была предусмотрена небольшая крепость, башни которой мы и видели издалека.

На краю города нас встретил небольшой отряд магов, который возглавлял мужчина во всем чёрном, в накинутом на плечо длинном бирюзовом плаще. На одежде всех бойцов проглядывали уже знакомые мне «пёрышки» — герб рода.

— Николай Перовский, магистр огня, — прошептал оракул, щурясь от вечернего солнца, — А он будто и не изменился…

Я глянул внимательнее. Ага, магистр… Значит, Маг Первого Дня.

Предводитель рода Перовских был уже в возрасте, но, как говорят про таких людей, ещё довольно крепок. Он мне очень напоминал князя из древней истории нашей Свободной Федерации.

Чёрные волосы и густая борода, в которых полосками виднелись отдельные седые пряди, придавали ещё больше сходства. И, кажется, добавилась ещё одна седая прядка, когда «князь» не увидел среди тех, кто сидел на телегах, кого-то очень важного для него.

На всякий случай все маги вокруг главы зажгли кулаки, и, когда в меня пахнуло псионикой, я понял, что Николай Перовский явно выше ранга Мага Первого Дня. По крайней мере, он сильнее связанного Бориса Вепрева.

Это что же получается, Маги Первого Дня ещё и между собой силой отличаются? Ведь старик только что сказал «магистр». Может, он в своём подвале за двадцать лет пропустил, что Перовские уже обзавелись Магом Второго Дня?

Наш обоз уже подъезжал, и раненый Карл, лежащий на соломе, с трудом приподнялся, чтобы помахать.

— Отец!

Взгляд «князя» заметно потеплел, и тревога сразу улетучилась.

— Ваше лунное сиятельство, — Георгий спрыгнул с телеги, на всякий случай высоко подняв руки.

Его тоже узнали, и многие бойцы Перовских загасили кулаки.

У пары магов я заметил на руках не пламя, а прозрачные всполохи с голубым оттенком. Будто засунули руку в желе, но оно не спешило упасть с руки, а просто дрожало, будто живое.

Наверняка маги воды, это могли быть только они. Парочка таких бойцов у Перовских была, и мне даже стало интересно, какие у них возможности. Что, плещут в лицо противнику водичкой?

Всё же я не был настолько наивен. Никто не выведет такого мага на передовую, если только не уверен в его бойцовских качествах.

В основном от всех исходил поток, как от Вечерних Магов, и над этим стоило подумать. Весь мой небольшой опыт жизни в этом мире, под всевидящим оком Пробоины, подсказывал — Вечерники пока являются в обществе Лунных основной силой, ведь их больше всего.

А ещё я не понимал, как ранги между собой соотносятся. Георгий тоже назвал «князя» магистром, как и старик.

Всё-таки, маги одного ранга могут различаться по силе? А насколько Вечерник, который скоро поднимет свой ранг, слабее свеженького Мага Первого Дня?

Для себя я пометил разобраться ещё и в этом вопросе. Сдаётся мне, градацию придумали для удобства, или, что ещё хуже, для простого классового деления.

Старику Альберту помогли спуститься с телеги, и «князь» обнимал его с круглыми от удивления глазами. Чернявый Карл встать пока не мог, и вяло махал главе рода.

Николай Перовский сам помогал стаскивать сына с борта. Георгий же всё это время тихо докладывал, что произошло, махая в стороны других телег. Там лежали тела боевых товарищей, и многие маги смотрели на них с искренним сожалением.

Когда Карла утащили, придерживая под мышки, в сопровождении лекаря, глава рода снова подошёл к повозке… и…

— Да сгинь ваша луна… — вырвалось у него, когда он увидел связанного Бориса Вепрева.

Надо понимать, «князь» так не растерялся даже тогда, когда увидел пропавшего двадцать лет назад оракула и раненого сына.

— Святые Привратники… — он побледнел, а потом выпалил в лицо Георгию, — Ты в своём уме?!

— Господин магистр, это сложно объяснить…

— Да вы вообще соображаете, что натворили?! — шипел Николай, потрясая бородой и оборачиваясь то на оракула, то на белобрысого.

Народу вокруг было полно — для любого небольшого поселения такая встреча является событием. К счастью, все находились поодаль и глазели в основном на старика Альберта. Даже старшее поколение крестьян наверняка узнало оракула.

Пока никто, кроме нас, не видел, что в телеге находится, возможно, причина будущей войны. Поэтому «князь» быстро стянул свой роскошный бирюзовый плащ, накрыл Вепрева, и сразу махнул вознице ехать к центру поселения.

Его взгляд вдруг упал на меня, и брови магистра сдвинулись.

— А этот? — вдруг спросил Николай, показывая в мою сторону.

Оракул поманил главу пальцем, чтобы тот склонился, и что-то шепнул на ухо. Судя по тому, что губы главы Перовских плотно сжались, моё появление тоже не было подарком.

То, что я сначала принял за их поместье, оказалось крепостью всего лишь на случай прорыва монстров из ближайшего Вертуна. А сами Перовские предпочитали жить в роскошном особняке, особо не отгораживаясь от подлунных и безлунных односельчан.

Праздничная процессия продолжалась до самого особняка. Альберт с улыбкой махал знакомым лицам, глава рода тоже кивал, отпуская шутки насчёт «чудесного» появления давно пропавшего старика.

— Нашли… да, чудо просто! Вепревы?! — Николай удивлённо качал головой, — Ну что вы, и кто распускает такие слухи? Да разве они бы стали пленить оракула?

Я усмехался, слушая, как он врёт с три короба. А вот теперь начиналась самая настоящая политика — и толчковому псу понятно, что глава небольшого рода не будет открыто рыпаться на хозяев Магославского края.

***

Едва закрылись ворота, отделив нас от шумной толпы, как все застыли. Георгий чувствовал настроение старейшины и нервно переминался с ноги на ногу. Чернявый Карл был уже тут — лекарь немного подлечил его, и парень даже стоял самостоятельно.

Николай Перовский медленно выдохнул. Он смотрел на телегу, которая покачивалась от буянящего там Вепрева под плащом.

— Вы, недолунки, хоть знаете, что натворили? — процедил он сквозь зубы.

— Господин магистр… — вырвалось у Георгия.

— Отец… — начал было Карл.

Но «князь» поднял руку, заставляя всех замолчать. Потом прошёл к телеге, сдёрнул плащ и кивком головы приказал бойцам вытащить Вепрева.

Глава рода сам вытащил кляп изо рта пленника. Правда, развязывать и избавлять от магических браслетов пока не спешил.

Борис был красный от злости, но усталость брала своё. Он покачивался на нетвёрдых ногах и некоторое время сопел, оглядывая нас. Потом взгляд Вепрева вернулся в Николаю.

— Я вижу, вы всё осознаёте, магистр. И что будем делать?

— Господин Вепрев, — холодно сказал тот, потом с неохотой добавил, — Магистр.

— И заметьте, я уже довольно давно «магистр», — зло процедил Вепрев.

Губ Перовского-старшего коснулась улыбка, но тут же исчезла.

— Я не буду углубляться в демагогию. Не буду лгать, что это была ошибка, и всё такое…

— Думаю, это и не нужно, — Борис гордо поднял голову.

— Но, отец… — послышался голос Карла, — Они же деда… нашего дядю Альберта…

— Сын, помолчи, — отрезал «князь», — Ты не понимаешь.

Чернявый недовольно замолчал, прижав руку к груди. Видимо, рана была серьёзная, или лекарь какой-то туфтовый.

Но нет, целитель не отходил от парня, обеспокоенно касаясь его плеча.

— Вот именно, — ликовал Вепрев, — Вы все тут не понимаете. Отец вас сотрёт со взора Лун!

Перовский-старший пропустил это мимо ушей и покосился на старика. Оракул, горестно вздыхая, потирал тонкие руки, на которых были заметны отпечатки от кандалов.

А Борис демонстративно водил плечами и морщился, будто верёвки и браслеты доставляли ему страдания.

Наконец «князь» сказал:

— И всё же, надеюсь, вы так же осознаёте, что просто так мы вас отпустить не сможем?

Вепрев стиснул зубы:

— Мой отец… он вас уничтожит.

Палец Перовского указал на старика:

— Страж Врат был пленён перед самым «ростом» Вертуна Борзовых… Исчез Великий Лунный Род, и Красногория лишилась одной из самых сильных магических техник.

Вепрев покосился на меня, носителя этой самой техники, потом хмыкнул:

— Вы не успеете сообщить в столицу.

— Зачем в столицу? Государь тут, в Магославле…

Всё же сын явно не догнал своего отца в дипломатии. Поэтому Борис только и пыжился, пытаясь что-то придумать. Но не мог, и лишь повторял, что «отец всех уничтожит».

— Предлагаю отужинать с нами, — «князь» прервал его муки, — Как гость, но не как пленный. За бокалом вина, да на сытый желудок голова работает лучше.

Судя по лицу Вепрева, ему так и не пришла никакая идея. А глава Перовских ещё и схитрил, оставив ему лазейку — ведь на ужине ещё будет возможность что-нибудь придумать.

— Думаю, вам, господин Борзов, тоже будет полезно там поприсутствовать, — кивнул мне «князь», а потом, обняв Карла за плечи, повёл сына в особняк.

Непонятно откуда появились слуги, которые указали остальным, и мне в том числе, куда теперь двигаться.

***

До позднего ужина оставалось не больше часа.

Меня привели в комнату для гостей, чтобы можно было помыться и привести себя в порядок. Служанка быстро налила горячую ванну и предложила мне свою помощь, но я быстро выгнал её наружу. Цветом волос не вышла.

От меня не укрылось, что за дверью в коридоре дежурили бойцы Перовских. Я их не видел до этого и не знал, и даже Василий внутри меня никак не отреагировал.

Я даже не стал делать попыток выйти наружу, потому что почуял поток псионики от магов. Ну, ясно, это не охрана, а надзиратели.

Закрыв дверь, я направился к окну. Резные кованые решётки крепкие, поблёскивают вправленными камушками. Я коснулся их, и почувствовал несильное жжение. Ясно, защита…

Комната была не слишком шикарной, но и не бедной. К счастью, для самозащиты не пришлось колоть посуду или зеркало — на стенах были развешаны трофейные сабли, щиты, кинжалы.

Поэтому, обойдя все стены, я смог открепить один из клинков. На столе обнаружился нож для фруктов, его я тоже взял с собой.

Потом подошёл к ванне, задумчиво посмотрел на парящую воду. Прислонил саблю к краю, положил на дно ножик, и стал скидывать с себя одежду. Лучше привести в порядок все свои мысли, попробовать собрать воедино всё то, что узнал.

Что-то покатилось по полу. Я присел, поднял колечко, которое подарила мне Елена Перовская.

— Твою ж… — я потёр подбородок, — Жжёный ты псарь.

Чёрный камушек с пёрышком был треснут ровно посередине тусклого рисунка. Вот так Ловец Удачи… Где ж я его так поломал?

В памяти всплыла усыпальница Борзовых, мой треснувший кокон, и загоревшееся перо в самый последний момент. Не надо быть особым умником, чтобы догадаться.

Я сжал колечко в кулаке. Хоть оно и потеряло силу, но ты был прав, Васёк, Ленка твоя нам помогла… Не такая уж она и злодейка, хоть и брюнетка.

От Василия прилетел букет эмоций, и я, погружаясь в горячую воду, сказал с усмешкой:

— Ну ладно тебе, не злись. Слушай, у меня идея, которая понравится нам обоим, — я улыбнулся во все зубы, чувствуя, как седой хозяин тела подёрнулся искренним удивлением.

Отложив колечко на столик рядом, я откинулся затылком на бортик ванны и расслабленно выдохнул:

— Тебе, Вася, просто придётся полюбить блондинок.

Надо понимать, что мой собеседник взорвался возмущением, но у меня не дрогнул ни единый мускул. Тело я уже контролировал достаточно хорошо.

Интуиция коснулась моего мозга лёгким покалыванием, я покосился на рукоять сабли. Что-то странное…

— Сложно тебе в нашем мире?

Голос, неожиданно прозвучавший в комнате, едва не заставил меня вздрогнуть. Я повернул голову, взявшись на всякий случай за борт и опустив другую руку к ножу в воде. Голышом, конечно, много не навоюешь, но и сдаваться без боя я не собирался.

Альберт Перовский только что присел на табуретку напротив ванны, и миролюбиво махнул ладонями. Мол, не отвлекайся на меня, я тут скромненько посижу.

— Но как? — я вывернул шею, поглядывая на дверь, — Я почти не учуял…

Твою-то псину, слишком расслабился. Даже позволил себе повернуться спиной к двери.

Оракул усмехнулся, оглядывая прислонённую к ванне саблю.

— Кое-что я ещё могу, не растерял свои навыки, — он постучал пальцем себе по виску, — Но многое уже, конечно, не вернёшь.

Он говорил тихо, сам иногда поглядывая на дверь. Старик что, и сюда зашёл, тоже минуя охрану?

Тут оракул протянул руку, и с лёгким удивлением стащил со столика кольцо.

— Ловец Удачи? — он улыбнулся, — Хм, он ведь достался мне, насколько помню, от деда.

Альберт нахмурил брови. Он подслеповато щурился, рассматривая и подковыривая ногтем трещину в камне.

— Кольцо выбрало тебя, странно, — старик положил Ловец Удачи обратно, на столик, — Хоть ты и не Перовский.

— Оно сломано.

— Да, но своё предназначение выполнило. Где-то ты поймал-таки удачу…

Я прямо почувствовал, как старику хочется проникнуть ко мне в мысли, и узнать, каким образом мне удалось сломать кольцо. Некоторое время мы так и сидели, буравя друг друга взглядами.

Жидкая и длинная борода Альберта подрагивала то ли от его дыхания, то ли от нервов. Но тут его глаза всё же потемнели, и я почуял, как кокон сворачивается.

Жжёный ты пёс!

***

Я смотрю на седого паренька, чьи голые плечи торчат из ванной чаши. Он старательно поджимает губы, хмурит брови, изображая брутального мачо.

Эх, Василий, седина и вправду придаёт тебе возраста, а шрам — мужественности… Но плечи, дрищонок, подкачать надо.

Мне показалось, что на меня кто-то смотрит. Изучающе, с любопытством.

Не было этого ощущения налетающего сверху коршуна, когда чувствуешь, как на тебя падает тень хищника. Именно это я чувствовал в те моменты, когда попадал в сознание оракулов в Маловратске.

Тут же хозяин тела как бы перемещался вокруг моего разума, словно оплетая своей мыслью. Я наблюдал с интересом, так и не ощущая никакой злобы и ярости.

Если Василий всегда был где-то за стенкой, словно за гранью, то сознание оракула нависало надо мной, будто небо.

Оно было и внизу, как темнота в пропасти.

И по бокам…

Круг резко схлопнулся, у меня всё потемнело перед глазами. Я почувствовал, что не могу вырваться. Перехватило дыхание.

В последний момент я ощутил, как хватка чуть ослабла, и моё сознание выскользнуло, словно слизняк из кулака.

***

Кокон развернулся, и вот я снова смотрю на старика, схватившись занемевшими от усилия пальцами за ванну. Нож выскользнул, упокоившись где-то на дне.

Оракул усмехнулся:

— Этот приём называется «петля». Он очень сложный, потому что надо ощутить себя в каждой точке пространства, и окружить Иного в твоей голове.

Я ничего не сказал, внимательно слушая.

— Давным-давно я достиг ранга Мага Первого Дня, — продолжал старик, — Этот приём сложно тренировать, и вскоре мне предстояло отправиться в степи, чтобы пробудить в себе Иного.

— Что? — я даже опешил.

— Есть разные техники, — сказал Альберт, — Иных привлекает магия. Природная, необузданная, она рвётся из Пульсаров, когда маг не контролирует поток энергии внутри себя… И появляется большой шанс, что в наш мир попытается прорваться Иной.

Я кивнул. То, что Пульсары — это невидимые Вертуны, которые чувствуют только оракулы, мне было известно.

Меня удивило другое. Его объяснения были очень похожи на то, что происходило с нашими ребятами-псиониками. Теми, кто злоупотреблял тренировками с отключенным имплантом, и пытался овладеть потоком «грязной» псионики…

В них вселялось «нечто». Такой псионик сразу переходил в режим берсерка и нападал на всех вокруг. Причём нападал не только физически, но и ментально.

В имплантах стояла защита на такой случай. Он включался, сразу сжигая мозг носителю. Но человек на то и человек, что всегда искал способы снять ограничения.

Что такое имплант? Всего лишь компьютер, к которому можно подобрать ключ.

— Я уже был в телах Стражей Душ, — осторожно сказал я, — Но там на меня нападали… ну, как-то сверху. Как-будто птица.

— Против обычного Иного это помогает, — пожал плечами Альберт, — Они, как животные, и методы против них… кхм… такие же.

— А можно выскользнуть из этой вашей «петли»? — поинтересовался я.

Перовский вздохнул, поджал губы. Его усы и борода дёрнулись, он с сомнением смотрел на дверь, раздумывая над чем-то.

Потом всё же сказал:

— Можно.

— Как?

— Любое сознание смотрит из «точки сборки». Ощути, откуда он смотрит…

Альберт позволил мне проникнуть в его сознание ещё пару раз, специально применив против меня «контроль разума». Эту самую «точку сборки» я почувствовал, но вот определить, где у оракула в таком случае верх и низ, не смог.

То, что люди — существа прямоходящие, и всегда имеют понимание верха и низа, является их слабостью, которую даже величайшие оракулы почти не могут побороть.

Когда Страж Душ пытается взять Иного в «петлю», и смотрит на него, он рефлекторно создаёт эти самые «верх и низ». И это шанс для жертвы проскользнуть над «головой» или «под ногами».

Да, этих «головы и ног» фактически нету, но привычка остаётся. Единственное, сильный оракул может всегда перемещать свою «точку сборки» в любую зону, скакать по собственному разуму, и попробуй ещё подлови его.

— Всё, — тяжко вздохнул оракул на третий раз, — Устал.

Я отпустил борта ванной, чувствуя, как в побелевших пальцах разгоняется кровь. Вода уже изрядно остыла.

— Почему вы мне помогаете?

— Ты спас моего племянника…

— Чисто технически я его не спасал. Тем более, он под нож кинулся.

Альберт улыбнулся.

— Я же ещё и предсказатель. Бывают такие ситуации, когда нам, Стражам Врат, не только судьба Вертунов известна, — он пригладил бороду, — Чисто технически… хм, освети меня луна, какая интересная фраза. Так вот, чисто технически, мы, Стражи Врат, видим будущее не Вертунов, а людей.

— Но мне говорили, что вы не способны повлиять или предсказать судьбу людям. Только Вертуны…

— Говорят многое. Мы предсказываем то, что выбрасывает энергию мысли, что потрясает нас до глубины души. Когда Вертун вдруг вырастает из Карлика в Гиганта, и вокруг гибнут все твои близкие, согласись, это страшно.

Я кивнул:

— Понимаю.

— Вот и я увидел, что случилось бы через пару мгновений, не выстрели ты в того Ключевца. Нас убили бы всех.

Его слова напомнили мне о диверсанте. Ну вот, а я гадал, когда ходил тогда по избе, что тот убийца мог с нами сделать? А оказалось, он просто бы всех пришил.

— Тебя отдадут обратно Вепревым, — вдруг сказал Альберт.

Я напрягся. Хотя давно подозревал, что всё так и повернётся.

— Что?

— Но это не важно, Иной.

— Вы издеваетесь? — я обернулся к двери, потом подтянул к себе саблю.

— Николай Перовский не может рисковать родом. Он заключит сделку — ты уезжаешь с Борисом назад, я же остаюсь со своим родом. И мы поддержим Вепревых, я выступлю, как свидетель, если что…

— Твою ма-а-ать, — вырвалось у меня, — А какие песни пели-то? Карл этот, Георгий… Тень Борзовых, месть за Великий Лунный Род, не отдадим наследство гадким Вепревым…

— Они молодые, кровь горячая. Будь уверен, обоим попадёт за самодеятельность.

Я едва не сплюнул, хоть и понимал всё.

— Да это всё совсем не важно! — старик стал заметно нервничать, — По всем законам, я должен бы тебя убить.

— А сможешь? — спросил я, без особого стыда вставая.

Оракул покачал головой.

— Не смогу, но и не хочу.

— Тогда почему помогаешь? — я вылез из ванны, стал быстро вытираться, — Что тогда важно?

В мои планы как-то не входило спокойно сдаться врагу, и я поспешно натягивал на себя одежду. Надо бы ещё обдумать, как убрать этих стражей в коридоре.

Да твою-то псину, ну я же чуял, что так и будет…

— Знаешь, почему на тебя наложили «вето»? — совсем свистящим шёпотом спросил старик.

— Да чтоб не буянил, — огрызнулся я, — Сидел спокойно, без проблем, ждал двадцати одного года…

Одевшись, я выпрямился и замер, усилием воли успокаивая кровь. Эмоциональный всплеск следовало заглушить, чтобы подумать, как лучше выйти из ситуации.

— Боюсь, игры Лунных родов — это мышиная возня, — прошептал старик, — Ты знаешь, кто такой Последний Привратник?