Магия на крови

Глава 10

Нога болела адски. И к тому же начала кровоточить. Когда Ибраил заметил это, он принялся ругаться, Трол подумал, что еще никогда не слышал, чтобы темнолицый маг ругался. Чтобы прекратить это неприятное словоизвержение, Трол довольно бесцеремонно вмешался в его сознание, собрав в кулак все свои силы, словно собирался атаковать его. И выяснил, что на первом, родном языке Ибраила, еще когда он был Катампхали, мальчиком из небольшого вендийского городка, сыном довольно обеспеченных родителей, ругательств не было. И потому в своем сознании маг эти ругательства должен был переводить или с гвампи, или с дасского.

От этого открытия Трол почему-то принялся смеяться, и этот смех заставил мага умолкнуть. Найдя свое новое знание забавным, Трол попытался объяснить свой смех Крохану и Ровату, но те не нашли в этой ситуации ничего забавного. Наоборот, Крохан вздыхал, а Роват хмурился и мрачнел. Но путь они продолжали почти до самого заката.

Трол так измучился, что не смог есть на привале, устроенном на ночь. Особенно ему не понравилась перевязка, которую сделал Ибраил, взывая к Тролову благоразумию. Лишь тогда Трол съел немного хлеба и зелени, которую запасливый Салфик достал из своих сумок.

Ночь прошла спокойно, хотя кони иногда волновались, да и Роват с Кроханом, сторожившие лагерь, пару раз будили Ибраила, чтобы он попытался определить магическими средствами, не подкрадывается ли к ним враг. Врагов маг не обнаружил, но с пяток следопытов, посланных, очевидно, Песлей, отогнал, напустив на них какое-то заклинание страха.

Поутру, едва небо стало светлеть, они двинулись дальше. Направление, которое указывало синее свечение вокруг рубища Ксата, все время вело вверх, в горы. Нормальной дороги или хотя бы тропы в том направлении не было, поэтому многие мили приходилось двигаться по бездорожью. Но иногда они ехали по довольно плотным откосам, так что кони хоть и ступали осторожно, но все-таки скользили.

Незадолго до полудня, когда отряд выехал на берег холодного и быстрого ручья, вытекающего, очевидно, из ледника, они решили передохнуть. Лошадям задали овса в торбах, так как на этой высоте травы уже не было, а Трол, вспомнив замечание хозяина гостиницы, искупался в ручье. Он с таким вкусом и удовольствием плескался в неглубокой естественной ванне, возникшей между огромных валунов, что его примеру попробовал последовать Роват. Но он лишь окунулся и тут же выскочил, потому что вода была слишком холодна для его не закаленного холодом, южного тела. А вот Крохан искупался хоть и без удовольствия, но вполне основательно.

Освеженный и снова перевязанный, Трол почувствовал себя значительно лучше. Он даже достал мечи, чтобы опробовать свои возможности, но с сожалением вынужден был их отложить — ни силы, ни настоящей концентрации его мускулы продемонстрировать не могли. Тем более что из-под наспех отремонтированной доспешной пластины, закрывающей его торс, снова показалась кровь. Ибраил опять принялся ворчать, но, когда Трол подошел к их костерку, разложенному из привезенных с собой веток, демонстративно смотрел в сторону.

— Ибраил, — позвал Трол, усаживаясь к огню, — мне нужно было согреться движением.

— Согрелся? — неприветливо отозвался маг.

— Не очень, — признался Трол.

Салфик, на котором лежала забота о питании, принялся разливать горячее варево, которое сумел приготовить. Это была странная смесь из сушеного мяса и соленой рыбы, сдобренная кореньями, с щедрой добавкой какого-то жира. В целом это было вкусно, если не придираться к тому, что бульон был одновременно и сладким, и горьким, и слегка пересоленным.

Справившись со своей порцией, Трол поднял голову.

— Ибраил, придется тебе перед боем дать мне какое-нибудь укрепляющее средство, иначе я не смогу даже к противнику подъехать, попросту с конем не справлюсь.

— Попросту, — отозвался Ибраил.

— Думаешь, придется драться? — спросил Крохан. После купания он решил избавиться от повязки, видимо, рана на голове у него была не слишком тяжелой.

— Что-то мне подсказывает, что без этого не обойтись, — признался Трол.

Они снова поехали. Продвигаясь все так же неторопливо, но упорно, они к вечеру оказались на каком-то плато, со всех сторон, кроме того направления, откуда они приехали, окруженном высоченными горами. На лошадях на эти горы подняться было невозможно. Но Трол ощущал, что это и не потребуется. Примерно так же думал и Роват, потому что он вдруг произнес:

— Сейчас что-то будет.

— Что? — спросил Крохан.

Но ответа не последовало. В дальнем конце этой плоской, каменистой и пустынной на вид площадки клубился густой туман. Он был не очень даже угрожающим, просто облако, которых на этой высоте встречалось немало. Порыв ветра вдруг раздул его, и оказалось, что прямо перед складкой гор, которые тут закрывали даже солнце, стояло большое, кубической формы, без малейших украшений строение.

В западной его стене, куда примерно и приближались путники, был устроен проем. И из него несло смрадом магии, вонью разлагающихся трупов и жаром непрерывно пылающего огня. На валунах, окружающих строение, лежали скелеты. Каким-то образом руки и ноги некоторых были вставлены в каменные затворы, устроенные так, словно камень мог течь, как густая жидкость.

— Капище д'Авола, — произнес Роват. И принялся оглядываться.

— М-да, — пробурчал Ибраил. — Пожалуй, Трол, мне не хватит умения вызнать, кто и как сумел отсюда направить на тебя магическую атаку.

— Почему? — простодушно спросил Крохан.

— Тут слишком густая, злобная и намешанная со всех сторон света магическая аура, — объяснил Ибраил. — Я даже думаю, что рубище указывало нам не направление, откуда эти атаки наносились, а просто притягивалось к этому месту.

— Есть еще одна неприятность, — проговорил Роват ровным тоном. — Такие вот капища, как правило, кем-нибудь охраняются.

— Кем? — спросил Крохан.

Ответа бывший имперский рыцарь не дал. Они подъехали к строению, спешились и вошли внутрь. Та же картина, что и с капищем Шаэтана, которое уничтожил первый возница, только шире, выше и более отвратительное. Алтарь, кости, горы подношений, оружие, а на стенах мощные, длиной чуть не в три фута вечные факелы в медных корпусах. Их было пять, и располагались они в виде пятиконечной звезды, в центре которой стоял алтарь. Жар от них был настолько сильным, что по темным камням, из которых были сложены стены, побежали мелкие трещины.

Трол почувствовал, как от злобы, висевшей, словно туман, над этим местом, у него начинают болеть раны. И еще ему почему-то показалось, что света эти факелы не дают, а, наоборот, источают мглу и тень, которой заливают чуть не все это плато.

Он вышел наружу и вдруг понял, что с Салфиком что-то происходит. Он подбежал к коням. Погонщик сидел неподвижно, немигающим взглядом уставясь в ту сторону, откуда они приехали. Трол проследил этот взгляд и тоже увидел…

По камням, по которым они только что проехали, скользила тень. Только тень, без самого тела. Она была огромной, выше, чем всадник на коне, и двигалась быстрее, чем скачущая лошадь. Трол сосредоточился, присмотрелся — тень выдавала контуры, похожие на человека, у которого что-то было на плече.

— Тревога! — проговорил Трол, обернувшись к своим спутникам, оставшимся в капище.

Роват оказался на коне первым, Крохан чуть замешкался, потому что пропускал Ибраила. Да и взобрался на свою лошадь не очень ловко, все-таки он еще не оправился от боя в замке Дотимер. А Ибраил вообще не стал садиться на коня, он отбежал от капища шагов на пятьдесят в сторону горы и поднял руки, читая заклинание.

Тень вдруг замерла, потом стала увеличиваться… Нет, не увеличиваться, просто тело, которое отбрасывало тень, становилось виднее. Огромные ноги, потом торс, мощные руки, сжимающие огромную, величиной с человека, дубину, и, наконец, косматая голова.

Это был великан почти пятнадцати футов высотой, мощный настолько, что не пытался прикрываться даже шкурами. На сгибе левой руки он нес дубину, а его большие, как миски, и почти такие же выпуклые глаза отливали красным, видимым даже при свете дня светом. Осознав, что его заметили, великан ощерился, показав черные зубы.

— А ты сильнее местных шаманов, — почти с одобрением отозвался он. Теперь до него оставалось ярдов сто, но голос этого существа, отозвавшись эхом в склонах гор, без труда преодолел это расстояние. — Значит, охота будет интересной.

— Просто так ты нас не возьмешь, — выкрикнул Роват.

Великан кивнул.

— Придется убегать, — не очень уверенно отозвался Крохан. — В таком состоянии Трол с ним не справится. А мы…

Тогда тон заклинаний Ибраила вдруг сменился, теперь он низко рокотал что-то совсем незнакомое Тролу.

Великан вдруг напрягся, между его рук появилось зеленое свечение. «Магический поводок, — понял Трол, — Ибраил пытается его связать…» Вдруг великан расхохотался, огромные мускулы на его предплечьях напряглись, поводок стал тоненьким, как годовалое деревце, а потом вдруг с треском разорвался. Руки великана взлетели в разные стороны, он хохотал, да так, что от звуков его голоса с горы стали скатываться небольшие камни.

— Да, ты сильнее, чем прежние, которых я сожрал… — Хохот замер. Теперь великан рассматривал людей почти с интересом, его глаза полыхали, как два кошмарных костра.

Ибраил попытался читать какое-то третье заклинание, но не сумел даже довести его до конца, великан поднял одну ногу, за ним потянулась земля, смешанная с камнями, переставил ее, поднял другую и сделал еще шаг. Трол оглянулся, Ибраил истратил слишком много сил, он упал на колени и опустил голову. Он тяжело дышал и был, кажется, не способен даже подняться.

— Если вы побежите, я догоню вас, — пообещал великан. — Я бегаю лучше, чем ваши лошади. Трол посмотрел ему прямо в лицо.

— Кто ты? — спросил он.

— Меня зовут Табир, — пророкотал великан. — Я охраняю этот храм.

И тут Трол прочитал в своем сознании идею Ибраила — ему тут одиноко, он хочет немного поговорить… Да, это была отличная идея.

— Табир, — спросил Трол, по-прежнему не отводя взгляда, — это ты досаждал мне магическими атаками?

— Нет, — отозвался Табир, — мой хозяин… — Он оборвал себя. — Но для тебя теперь это не имеет значения.

Трол попробовал усмехнуться:

— Если ты скажешь нам имя своего хозяина, мы не тронем ни тебя, ни твоего капища.

Великан закинул голову и захохотал, он так хохотал, что даже вынужден был опереться на свою дубину, которую опустил одним концом на землю.

— Ты забавен, мелкий человек. Жаль, я не смогу оставить тебя в живых достаточно долго, чтобы ты смешил меня… Мне приказано убивать всех, кто попадает сюда.

— Если ты так уверен в победе, — рассудительно проговорил Роват, — скажи, кто он. Это же все равно не имеет значения.

Табир сделал несколько шагов к ним и разом сократил расстояние вдвое. Теперь Трол почувствовал запах, исходящий от великана. Это была смесь кислого, застарелого пота, холодных камней и трупного разложения. Видимо, питался Табир чем придется, не брезгуя и падалью.

— Дай мне имя, Табир, — снова предложил Трол, вытаскивая мечи, — и я обещаю, что ты проживешь дольше.

— Ты перестал быть забавным, человек, — резко отозвался великан.

— Да я и не пытался, — усмехнулся Трол. — Имя?!

Роват медленно, словно боялся спугнуть бабочку, присевшую ему на руку, выволок из седельных перевязей небольшое копье. Крохан уже давно вытирал руки, перехватывая свой меч. Сбоку заржал конь и бросился в сторону. За ним зазвенели подковы второй лошади.

— Га-а-а!.. — взревел вдруг великан и бросился вперед. Его тень, казалось, закрыла солнце, клонящееся к западу.

Трол повел своего коня вбок, потом чуть вперед, попытался нанести удар и… промахнулся. Это чудовище было слишком быстрым, слишком легко и правильно двигалось, чтобы попасть сейчас под меч Возрожденного. А сам Трол был медлительным, слабым и неуверенным… Кроме того, у него не получалось настроиться на спонтанность боя, приходилось думать и сосредоточиваться, а это требовало времени, массу времени… Без которого победить Табира было невозможно.

Крохан отвалился в сторону чуть быстрее Трола и тоже попытался нанести удар, как только ушел с линии прямой атаки великана. А вот Роват сплоховал. Он отвел своего коня, но недостаточно осознав, что не успевает, потому что великан вдруг прыгнул на него, рванул своего коня в прыжок и нанес удар копьем… Копье сломалось, словно было не из крепчайшего северного ясеня, а из гнилой осины, наконечник пробил бедро великану едва ли не на глубину ладони и застрял — так крепка была его кожа и такими мощными были мускулы. Зато Роват потерял равновесие, и, пока восстанавливал его, дубина великана обрушилась на грудь коня рыцаря… Конь и наездник отлетели в сторону, словно выпущенный из катапульты камень, на два десятка ярдов, а потом завалились бесформенной грудой. Вместо головы и груди у коня Ровата было сплошное кровавое месиво.

Трол подъехал, чтобы закрыть Ровата, рядом оказался Крохан. Губы его пересохли, но руки не дрожали. Лишь глаза смотрели на эту гору мускулов, которую являл собой великан, не мигая.

Табир снова хмыкнул, выдернул обломок копья из ноги и отшвырнул в сторону. Из раны, нанесенной Роватом, даже не потекла кровь, лишь выступило несколько капель черного цвета. Неожиданно великан оглянулся…

В дверях капища, до которого теперь от его спины оставалось меньше тридцати ярдов, стоял Салфик. Его глаза, как показалось Тролу, были закрыты, а губы шептали что-то. Видимо, он молился.

Великан недоуменно посмотрел на возницу. Вдруг Салфик вынес вперед руку, и в ней была… секира. Боевая секира, которая до этого принадлежала Самвелу из Даулов. Салфик открыл глаза и перестал молиться. Повернулся к Тролу и Крохану, спокойно, даже лениво сделал жест прощания и шагнул назад, в капище.

Великан взревел и бросился вперед… Он, может, и успел бы, будь дверь в капище шире и выше. А так ему пришлось протискиваться боком, царапаясь о камни… А потом в небо с оглушительным ревом ударил фонтан огня.

— Он сделал то же самое, что и первый возница с часовней Шаэтана, — прошептал Крохан.

Трол кивнул. Жар становился нестерпимым. Он сунул Клунг в ножны и подъехал к Ровату. Тот уже пытался выбраться из-под погибшего коня, но не мог вытащить ноги. Лицо его было залито кровью, шлем, который рыцарь так и не успел застегнуть, потерялся.

Крохан соскочил с коня, помог Ровату освободиться, потом подвел его к Тролу.

— Я пытался, — сказал Роват губами, на которых пузырилась кровь, — но он оказался слишком крепким…

Ноги его подкосились. Он упал бы, если бы его не поддержал Крохан. Трол оглянулся, к ним уже бежал Ибраил. Вернее, магу казалось, что он бежит, на самом деле он едва переставлял ноги, а лицо его было бледным, словно снег на ледниках.

Трол выпрямился и подъехал к пламени, бушующему в дверях капища. Вдруг внутри что-то лопнуло с оглушительным треском, и огонь мягким облаком пробил крышу капища. А потом взорвался следующий вечный факел…

Но что-то было все-таки не так. И тогда Трол понял. В огне медленно, но вполне осмысленно, возникло шевеление… А потом огромная, чудовищная фигура великана, объятого пламенем, показалась в дверях. Он шел, пытаясь сбить с себя огонь обеими руками, сдирая горящую кожу с мясом, покачиваясь, но все еще пытаясь спастись!

Трол беззвучно закричал, собравшись в один комок магии и воинского умения, атакуя великана всей доступной ему силой рассудка и тонких, астральных измерений:

— Имя! Дай мне имя!..

Но великан уже не отзывался. Он остановился, рухнул на землю, несколько раз тяжело перекатился с боку на бок и затих. Одновременно взорвались еще два вечных факела. Огонь выбросило из двери капища на расстояние в десяток футов, и он накрыл, словно пологом, тело Табира.

Трол отступил, оглянулся, Роват пытался подняться, ему помогал Крохан. А Ибраил стоял словно завороженный, глядя, как сгорает в пепел Табир. Трол провел рукой по лицу, у него уже начинала обгорать кожа на щеках и на лбу. Его конь, верный и честный помощник, ржал, вставая на дыбы, пытаясь отбежать от этого жара, который опалял его точно так же, как и Трол а…

— Трол, — позвал Ибраил. — Вернись, иначе ты сгоришь, как Табир. — Трол сдал коня на десяток шагов назад. И тогда Ибраил произнес то, чего никак нельзя было ожидать: — А ведь он назвал имя… В последний миг, перед тем как утонуть в омуте смерти, Трол, он назвал тебе имя.

Трол оглянулся, лошади Ибраил а и Салфика, которые убежали в самом начале боя, возвращались, призванные Ибраилом, который положил на это остатки своей магической силы.

— Похоже, ты не хочешь произносить его вслух, — проговорил Трол, мигом ощутив огромную, неодолимую усталость.

И тогда Ибраил медленно кивнул. А потом набрал в легкие побольше воздуха.

— Потому что, если Табир сказал правду, наше положение очень скверное. — Ибраил помолчал: — Собственно, у нас нет шансов… Как это ни прискорбно.