8

Брайс и компания от реванша отказались, поэтому мы спокойно покинули Улей, прихватив с собой библиотечку Эсмеральды. Кастер мудро решил не показываться. По пути от трейлера номер двадцать три до самых ворот нам не встретилось ни единой живой души.

Добрый час ушел на то, чтобы выбраться из Улья в Крольчатник к тому самому месту, где возле кучки конского навоза терпеливо дожидался Нинни.

Я подсадила Джули в седло. До Уайт-стрит оставалось пятнадцать минут пути, но малышка здорово вымоталась.

– Куда поедем? – спросила она.

– Домой. Назови адрес.

Она поджала губы и уставилась на луку седла.

– Джули?

– Там никого нет, – отрезала она. – Мама ушла. А больше у меня никого нет.

Ну и дела…

Близилась ночь. Что мне оставалось – выбросить на улицу голодного, усталого, потерявшего мать чумазого ребенка? Дайте-ка подумать…

– Мы заедем к вам домой и посмотрим, не вернулась ли она. Если нет, переночуешь у меня.

Мамочка не вернулась.

Домик Джули прятался в углу жилого комплекса – в стороне от Уайт-стрит. Новизной жилище похвастаться не могло, зато внутри было чисто, разве что в раковине на кухне громоздилась немытая посуда. Похоже, изначально здесь было две комнаты, но кто-то, наверное сама хозяйка, отделил часть гостиной деревянной перегородкой. В итоге получился небольшой закуток, где помещались старая швейная машинка, пара шкафов и маленький стол. На нем лежало почти законченное платье светло-голубого цвета, сшитое явно для дочери.

Я бережно погладила ткань. У ведьмы имелись свои недостатки, но она очень любила своего ребенка.

Малышка отправилась в спальню и принесла фотографию. С нее смотрела усталая женщина с распущенными светлыми волосами. У нее были карие глаза, точь-в-точь как у дочери, и бледное лицо. Она выглядела измученной и лет эдак на десять старше своих тридцати пяти.

Я велела Джули помочь мне вымыть посуду. На дне раковины обнаружилась бутылка «Уайт айриш роуз» с белой этикеткой. Из горлышка воняло спиртом. По слухам, напиток приводил людей в дикую ярость.

– Мама когда-нибудь на тебя кричала? Била тебя, когда пила?

Джули наградила меня злобным взглядом:

– Она хорошая!

Я выбросила бутылку.

* * *

Пару часов спустя мы оставили Нинни в конюшне ордена. После передышки магия снова принялась атаковать Атланту короткими очередями. День перетек в вечер, я устала и проголодалась. По нескончаемой веренице улочек мы отправились на север, в квартиру, когда-то принадлежавшую Грегу. Теперь, пока я находилась в городе, она служила мне домом.

По узкой лестнице мы с Джули поднялись наверх. Магическая волна опять разбушевалась. Толкнув дверь, я ощутила покалывание охранных чар, и все вспыхнуло голубым. Впустила Джули, закрыла за нами дверь и сняла обувь.

– Мило. А на окнах решетки… – сказала малышка.

– Чтобы держать злодеев подальше. – Недосып наконец меня настиг. Я чертовски вымоталась. – Снимай обувь.

Джули послушалась.

Порывшись в кладовке, я обнаружила коробку со своими старыми подростковыми вещами: я носила их, когда после смерти отца переехала к Грегу, а он ее сохранил.

В пятнадцать лет я была гораздо крупнее тринадцатилетней Джули, но одежда должна была подойти.

Я бросила ей спортивные штаны и футболку.

– Прими душ.

– Не буду.

– А есть хочешь? Кто не моется, тот не ест.

– Ну ты и отстой, – обиженно выпятила нижнюю губу Джули.

Я скрестила руки на груди.

– Мой дом – мои правила. Если что-то не нравится, выход вон там.

– Отлично!

И она направилась к двери.

Скатертью дорожка! Я стиснула зубы, надеясь, что не произнесла это вслух, и удалилась в кухню. Вымыла руки с мылом и полезла в холодильник в поисках еды, но нашла лишь миску лоукантри бойла [10].

Мне бы сошло и так: початки кукурузы и креветки хороши и в натуральном виде, сырой картофель с сосисками я бы тоже переварила без труда – очень уж проголодалась. А вот Джули, вероятно, предпочтет поесть горячего и, желательно, с маслом.

Разогревать или нет – вот в чем вопрос.

Звук льющейся воды возвестил о включенном душе. Значит, гостья решила остаться. Я водрузила кастрюлю с водой на газовую горелку. Магия вытворяла черт-те что со всеми привычными вещами, но природный газ пока не сбоил. Если и он подведет, выручит жаровня для пикника, что примостилась сверху холодильника, и бутылка керосина.

Я почти закончила выбирать креветки, когда в кухню вошла тоненькая ангелоподобная девочка. Личико с острыми чертами, разлетающиеся волосы цвета жженого сахара и огромные карие глаза. Целую минуту я таращилась на нее, не узнавая, и только потом расхохоталась.

– Что? – удивилось эльфийское дитя.

– Ты такая чистая!

Джули подтянула съезжающие штаны.

– Я голодная, у нас был уговор.

– Пригляди за водой. Дождись закипания и клади в кастрюлю все, кроме креветок. Только не ешь их, горячими они вкуснее. Не давай воде булькать слишком сильно – убавь огонь, а я пока приму душ.

Я взяла смену одежды и поплелась в ванную. После утомительного дня нет ничего лучше горячего душа. Разве что душ в придачу с горячим сексом, но я уже успела забыть, как это бывает.

Смыть с волос всю грязь удалось не сразу, поэтому когда я вернулась в кухню, вода забурлила вовсю. Кулинарной вилкой я подцепила кусочек кукурузы. Она испускала пар – сойдет. Бросила в кастрюлю креветки, дала чуток покипеть, вырубила газ и откинула варево на дуршлаг.

Снова включилась магия. Туда-сюда, туда-сюда, определилась бы поскорее!

– Ела когда-нибудь лоукантри бойл?

Джули покачала головой.

Я водрузила дуршлаг в центр стола, а рядом – соль и пачку масла.

– Креветки, сосиски, початки кукурузы и картофель. Попробуй. Сосиски из индейки и оленины, я видела, как их готовили. Гарантирую – в них ни собачатины, ни крысятины нет.

Джули откопала сосиску, попробовала и набросилась на нее, как оголодавший волчонок.

– Офифенно, – пробормотала она с полным ртом.

Я едва успела дожевать кукурузу, как раздался стук в дверь.

Посмотрела в глазок: Рэд.

Надо открыть.

Он взглянул на меня с прищуром:

– Еда?

Позвольте представиться: смертоносный мастер меча Кейт Дэниелс, между делом спасаю голодных сирот.

– Прошу. Руки помой.

Из кухни вылетела Джули и кинулась ему на шею. Парень словно окоченел, но обнял ее одной рукой. Малышка положила голову ему на плечо, и ее личико приняло мечтательное выражение. Исчезновение матери сильно по ней ударило, но потеря Рэда – просто сокрушит.

– Я ужасно по тебе соскучилась!

– Да, – невыразительно сказал он, – я тоже.

Двадцать минут спустя на кухне сидели сытые дети, и не осталось ни крошки бойла, то есть завтра предстоит очередная готовка. Ой.

Взглядом я пригвоздила Рэда к стулу.

– Поговорим?

Если требовали обстоятельства, я могла вести себя довольно жестко. Удивительно, но в основном оппоненты от моего взгляда не падали в обморок.

Рэд был молод и привык к издевательствам. Он застыл. Я не любила запугивать юных беспризорников, но подозревала, что, если ему потакать, парень даст деру при малейшей возможности.

– Расскажи все, что знаешь о ковене.

– Ничего.

– Ты отвел Джули на место их сбора. С чего ты взял, что надо идти именно туда?

Загрузка...