Магфиг

Глава 10 О несколько неудачном знакомстве главного героя с бывшим паладином и падающей прямо в руки техномагичке

– Блин, ну полегче! – Я поморщился и осторожно прикоснулся указательным пальцем к своему опухшему носу.

Глафира укоризненно покачала головой и, обмакнув палец в баночку с мазью, вновь принялась втирать оную в мой распухший до безобразия шнобель (ну, по-другому это синее картофелевидное образование, разместившееся на моем лице, я пока и назвать не могу).

– А говорил я тебе – незачем к Герберту ходить, – усмехнулся гном, внимательно наблюдая за манипуляциями моей домоправительницы. – Так нет, заладил: установить дружеские отношения. Ну как, установил?

– Ну кое-какие мостики уже наведены… – Я вновь поморщился, потому как палец Глафиры усердно принялся массировать область, когда-то называвшуюся переносицей.

– Угу, – кивнул гном и, заграбастав из вазочки очередной кекс, отправил его в рот, при этом смачно причмокнув.

Я с тоской посмотрел на кучку стремительно убывавшей стряпни, затем на улыбающегося и одновременно жующего гнома, после чего тяжело вздохнул. Чую, пока Глафира не закончит с моим носом, до еды мне не добраться. Наконец мое мучение закончилось, и я дружно собрал глаза в кучу, попытавшись рассмотреть свою лицевую выпуклость. Видение чего-то очень объемного и синего хорошего настроения мне не прибавило, а тут еще Глафира сунула мне в руки зеркало… эх, хорошо еще, что, по уверениям моей домоправительницы, к завтрашнему утру все заживет, и вообще будет даже лучше, чем раньше. Тем более что мазь по рецепту ее дедушки (большой, видать, знаток был в подобных делах, буквально медицинский гений) – у него вся округа ее покупала – на чистейшем мышином помете (ёпрст, а с другой стороны, может, не очень большой знаток, но коммерческая жилка у старика явно была). Так что, если честно, в чудесное исцеление верилось с трудом (а вы бы поверили, зная, что у вас по носу, пардон, мышиные какашки размазаны?), – хорошо, хоть впереди выходные, так что можно будет дома отсидеться, а то как-то показываться ученикам с такой физиономией… Утешает только одно – Герберту сейчас еще хуже, чем мне. Уж фингалы у него такие, что ночью может не включая света ходить, хотя с местной магией, возможно, от них даже следа уже не осталось. Я опять вздохнул. А ведь хотел как лучше…

Мы, значит, вечерком с Дорофеичем, как две путевые «Клавы», взяли бочонок эльфийского (хе, хе-хе) пивка, значит, и пошли, так сказать, знакомиться с соседом. Настроение чудесное, к тому же мы с гномом прекрасно отдохнули под нашим деревцом, и даже звучный храп кота с примяукиванием (этакое «хр-р-р мяу-мяу-мя, хр-р-р мяу-мяу-мя…» и так далее), доносившийся откуда-то с верхних ветвей, нам в этом ничуть не помешал. Посему, когда мы подходили к дому этого паладина, я был в самом безмятежном расположении духа. Домик у этого усача, надо сказать, был основательный – этакая мини-крепость с башнями и небольшим рвом, в котором плавали золотые рыбки размером с хорошего карася. Через ров был перекинут ажурный мостик почему-то гламурно-розового цвета, при виде которого я аж поперхнулся и резко остановился, чуть не наступив на шествующего за мной Батона.

Да, да, не удивляйтесь, куда уж теперь без этого комка шерсти денешься? Гордо заявил, что он, дескать, дух-хранитель, а значит, должен меня соответственно охранять, и вообще ему надоело сидеть в четырех стенах. Я только вздохнул, подумав: «А кто меня спасет от такого хранителя?» – и: «А насчет цепи со строгим ошейником Дорофеич, возможно, был прав». На мгновение перед моими глазами даже предстала картина «Я с котейкой на прогулке». Персонажей этого эпического полотна, значит, несколько: ну во-первых, я, во-вторых, Батон, причем на цепи в строгом ошейнике с огромными шипами и наморднике типа «маска хоккеиста из фильмов ужасов». В-третьих, прочие, то есть убегающая в панике толпа, причем убегающая куда-то в сторону огромного заходящего солнца. Занавес. Как бы то ни было, но Батон поперся вместе с нами. Мы с Дорофеичем, естественно, сперва зарулили ко мне домой, правда, на этом настоял сам гном, сказав, что в связи с тем, что он взял пиво, я соответственно должен захватить угощение. Однако, по моему глубокому мнению, причина была несколько другой – более, кхм… так сказать, объемной. Ну как бы то ни было, пока я лазил в погреб (странно это, обычно Глафира меня туда не очень охотно пускает, а сегодня даже слова против не сказала – чую, личные дела у гнома продвигаются), Дорофеича уже успели усадить за стол и поставить перед ним что-то мясное и аппетитно пахнущее. Батон же с унылым видом сидел в углу, грустным взглядом рассматривая лежащую в миске сырую рыбину. Заметив меня, он только тяжело вздохнул, но промолчал и покосился в сторону Глафиры. Мне почему-то стало его жалко: да, он порядочный гад, и вообще ту ночку я ему еще припомню, но все же он теперь мое животное-хранитель, а значит, надо его кормить, поить и использовать по назначению (в сторожевом смысле, извращенцы вы эдакие). Вот поэтому я подошел к своей домоправительнице и, отведя в сторону, кратко изложил сложившуюся ситуацию.

– Светлые боги, – всплеснула та руками. – А я ему сырую рыбину – и удивляюсь, почему не ест, уже грехом подумала, что не голодный, – вон ведь какой пузан.

Кот посмотрел в нашу сторону и, сложив лапы на груди, отвернулся. Гордый, значит: «пузаном» обозвали – так сразу в обидки, а у самого морда только что не трескается. Глафира тем временем положила в тарелку несколько хороших кусков жареного мяса и поставила ее перед котом, но эта пушистая сволочь даже усами не повела. Ну и ладно. Я тоже уселся за стол и, дождавшись своей порции, стал ее жадно поглощать, стараясь не особо думать о происхождении данного яства. Я, конечно, своего чугенного друга люблю, но больше обниматься с ним неохота, да и пора изживать эту брезгливость – вон у нас в джунглях аборигены даже пауков жуют, и ниче – живые, а тут вполне нормальное мясо. Хотя… я быстро отогнал от себя подобную мысль, ибо обгладываемая мною ножка явно имела больше сочленений, чем надо. Батон же терпел стойко буквально минут пять, затем, смахнув с усов слюну, гордо подцепил самый большой кусок и стал с интеллигентным видом его поглощать.

Короче, в путь мы отправились часа через два, наевшиеся до (извините) отрыжки. Кот, по-моему, вообще шел с трудом и постоянно пытался втянуть пузо, которое то и дело стремилось зацепиться за лежащие на дороге камни. Гном всю дорогу рассуждал о достоинствах Глафириной пищи, изредка переходя на достоинства самой домоправительницы, а Батон ворчал, что мы слишком быстро топаем и пища, значится, плохо усваивается. Я слушал все это краем уха, а сам вовсю наблюдал за летящим над нами драконом. Он сопровождал нас от самого моего дома, но держался на довольно большой высоте и вообще делал вид, что просто так пролетывается туды-сюды вдоль дорожки, по которой топала наша честная компания. Только меня ведь этим не проведешь – я шпионские фильмы много раз смотрел, да и сам не дурак. Однако интересно, кто это – ладно, если Крис, а если его сестренка, да еще с намерением пометить… а может, кто еще из драконов мною заинтересовался – например, отец Криса прилетел и теперь выжидает момента, чтобы, значится, по душам поговорить. Нет уж, не надо мне такого счастья, нам еще с Эльфириным батей друг дружке морду набить недоставало, хотя что тут набьешь: морда-то у него бронированная, – но, с другой стороны, рыцари же в сказках как-то справлялись. Э-э-э… стоп, стоп, о чем это я, какое на фиг мордобитие с драконами – похоже, мне действительно пора к дяде доктору: совсем крыша поехала, скоро и не то представлять буду. Скорее всего, это действительно Крис, тем более что он вроде обещал за мной присматривать, чтобы, значит, сестренка чего не выкинула, а то нянькайся потом. Я тихонько захихикал себе под нос и только тут обратил внимание, что кот вместе с гномом отошли в сторонку и с подозрением смотрят в мою сторону. Причем взгляд у них такой добрый, ласковый, прямо говорит: «Ты, Ярослав, не волнуйся, машинка с санитарами уже в пути». Не дождетесь. Я пожал плечами, улыбнулся и, ткнув пальцем в небо, заявил:

– Дракон.

– Где? – Гном с котом дружно уставились вверх.

Пролетавшая низенько общипанная ворона удивленно посмотрела вниз и, что-то каркнув, совершила акт бомбометания, после чего, сделав хитрый противозенитный маневр, быстро скрылась из виду.

– Да так, тут пролетал… туды… сюды… – сказал я, сам удивляясь, куда исчез дракон, мгновение назад паривший над нами, и, развернувшись, направился дальше, продолжая зловредно хихикать себе под нос. Ворона оказалась меткой, а объевшийся Батон – не слишком вертким.

Ну так вот, ага, извините, что несколько отошел от темы. Короче, прошли мы по этому розовому чуду, гордо именуемому замковым мостом, и остановились у входной дверки. Хорошая такая дверца, массивная. Если честно, я вообще заметил, что местные дизайнеры тяготеют ко всему большому и массивному. Если дом – то мини-крепость, если шкаф – то прямо пещера Аладдина, даже каждый перекус – что пир. Блин, дедушки Фрейда на них не хватает: уж он бы точно связал местное стремление к максимализму с сексуальной неудовлетворенностью или чем-то подобным. Хотя везде бывают исключения – вот и тут рядом с массивной дверью висел такой маленький колокольчик, по всей видимости, являющий собой местный аналог дверного звонка. Ну я соответственно как глава нашей делегации, и позвонил. Тишина… Я позвонил еще разок. Тишина… Я примерился ногой – и тут, как всегда, дверь распахнулась, и в проеме появилось небесное создание, одетое в розовый пеньюарчик. Упс-с… Я быстро сделал вид, что просто рассматриваю носок своего ботинка. Девушка посмотрела на меня, потом на мой ботинок, затем вновь на меня.

– Ну мы тут звоним, звоним, а никто не открывает, – пробормотал я свою привычную отмазку и покосился на гнома, но те с Батоном, как всегда, сделали вид, что они, дескать, ни при чем и вообще этого придурка мало знают.

Девушка неожиданно приветливо улыбнулась и, посторонившись, сделала пригласительный жест рукой. Ну мы и вошли. Последний, как всегда, Батон, до сих пор оттирающий прямо на ходу последствия вороньего привета со своей макушки. Прямо за дверью располагался такой небольшой дворик, вся земля которого, за исключением двух цветников вдоль стены, была выложена мозаичной плиткой опять же розового оттенка. Прямо за двориком высился, собственно говоря, сам дом, больше всего похожий на вполне современный коттедж. Я озадаченно хмыкнул. Снаружи антураж вполне в стиле этого мира, а вот внутри… странно.

– Вы, наверное, к мужу, – произнесла тем временем прекрасная незнакомка каким-то прямо елейным голоском и так повела своими бедрами, довольно неплохо различимыми сквозь ее полупрозрачное одеяние, что мои гормоны чуть из ушей не брызнули.

Какая женщина. А формы… Вообще я приметил, что тут весь женский пол какой-то фигуристый, или мне просто такие пока попадаются, а может, все дело в магии или просто воздух такой здоровый. Ну не знаю, а так из всех мною увиденных здесь представительниц женского пола возьми любую – прямо красавица, ну кроме моей домоправительницы, хотя в этом случае я с гномом спорить не готов. Каждому, как говорится, свое. Но эта девушка излучала нечто такое, от чего у меня даже волосы под мышками приподнялись и, поверьте, не только они. Стоп, стоп, нечто я уже подобное чувствовал, когда встретился с Эльфирой, только несколько иначе… в более грубой форме, что ли. Там хотелось бросаться на великие дела, здесь же – наоборот, хватать и делать ноги в ближайшие заросли. Бр-р-р-р. Я замотал головой. Девушка тем временем бросила на меня оценивающий взгляд и гордо удалилась в дом.

– Э-э-э, Ярослав, ты как? – раздался позади меня голос гнома.

– А? – Я быстренько выплыл из розовых мечтаний и, обернувшись, вопросительно посмотрел на Дорофеича.

Гном подошел поближе и несколько минут пристально всматривался мне в лицо, потом авторитетно заявил:

– Нормально.

– А ты чего ожидал? – удивился я.

– Дак кто же знает, – пожал плечами мой спутник. – Жена-то у нашего паладинчика – суккуб, да ты на Батона глянь.

Я перевел взгляд на кота – и обомлел. Глаза у нашей животинки выпучены, пасть нарастопашку, лапки дрожат, хвост трубой, слюней столько натекло, что скоро до пуза достанет. Блин, неужто и я мгновение назад так выглядел? Ужас. Вот что с нами женский пол творит, даже беднягу кота проняло. Хотя какой он на фиг кот, к тому же, поди, воздержание у него… мамма мия – интересно, сколько он в призраках бегал? А там, как я понимаю, с женским полом не очень, – или все же бывает? Может, они там какие собрания устраивают, вечеринки, шабаши, слеты юных призраков. Девчонок там своих приглашают, танцульки, ну и соответственно различные шуры-муры. Не все же им по домам сидеть или… Хотя по виду Батона такого не скажешь: прямо Робинзон Крузо, вдруг увидевший девушку на своем острове. Или не, скорее понявший, что Пятница – женского пола. Ну забыл мужик за долгие годы одиночества, как они выглядят, все козы да козы… А тут его бабах как-то с утра солнышко по темечку – он гля на своего сотоварища… ба, у-у-у, о-о. Однако после солнышка и глюкануть может – ну тогда – бедный абориген: как он по острову бегал, но куда там с подводной лодки денешься. Хотя, с другой стороны, что-то таких гонок я в описаниях не помню – наоборот, они там постоянно вместе, и вообще… Как сейчас помню, странные чувства у меня вызывали их отношения: два мужика на острове – и ни разу не поругались, все как-то медово и шоколадно. Однако, может, это просто мое дурное больное воображение или… Бр-р-р, блин, что за идиотские мысли в голову лезут? У самого воздержание уже который месяц, а я тут о сексуальных проблемах духов и книжных героев беспокоюсь. Философ, млин.

Гном тем временем поднял Батона под передние лапы и активно его тряс – видимо, таким образом пытаясь привести в чувство. Наконец кот возмущенно мявкнул и после еще пары встряхов был поставлен на землю.

– Ты, кис, того – не расстраивайся сильно, хочешь, я тебе завтра кошечку достану, вон у Магнусии славная кошечка есть, пушистая такая.

Батон медленно поднял понурую голову и зыркнул на Дорофеича, причем на морде у него явно читалось желание послать гнома куда подальше и к тому же на максимальные расстояния. Однако кот стерпел – лишь отмахнулся и не спеша побрел к выходу. Я на миг представил себя в кошачьей шкуре, зябко передернул плечами и впервые пожалел беднягу. Трудно ему, наверное, хотя, с другой стороны, не фиг было такое вытворять. Гном вон до сих пор припоминает ему испорченное добро за все годы, и конца списку не видно.

Тем временем из дома вышел хозяин данного поместья и, нахмурив брови, уставился на нашу честную компанию, точнее, на меня, родимого. Гном быстренько отступил назад и спрятался за мою широкую спину, а Батон вообще куда-то смотался.

– Ну это… – начал я. – Мириться, значит, пришли. Хочу принести вам извинения за мой сегодняшний визит во время урока (блин, от такой вежливости аж мурашки по коже, но ведь могу, когда захочу) и, значится, выпить с вами по кружке эльфийского пивка.

Я пихнул ногой стоявшего позади гнома, тот ойкнул и показал из-за моей спины пузатый бочонок, что мы принесли с собой.

– Ой, дорогой, так это твои друзья, – раздался знакомый голосок, и перед нами вновь появилась жена хозяина.

В голове моей вновь пронесся сладостный ветерок, и я почувствовал, как мои глаза невольно начинают раздевать фигурку юной прелестницы. Блин, да что же здесь такое – неужто опять гипноз? Хотя нет, не похоже, что-то другое. Короче, стою я так, думаю, мысли четкие, ясные, а вот в руки взять себя не могу – тело как-то само по себе реагирует. И вдруг бабах-х-х… перед глазами куча искр, а моя бедная сопатка взорвалась такой острой болью, что я аж взвыл и присел. Твою… Я поднял голову и с удивлением посмотрел на ухмыляющегося Герберта. Ах ты сволочь, я, значит, по-хорошему, а ты… Ну прямо с полуприседу я и влупил в эту усатую харю – хорошо так приложил, с причмокиванием кулака о физиономию. Но Герберт оказался мужиком стойким: у меня удар дай бог, я уж это знаю, – но он только головой дернул и снисходительно усмехнулся.

– Мужчины! – взвизгнула его жена. – Прекращайте сейчас же.

– Действительно, – поддержал ее гном. – Ребята, может, не надо?

– Отстаньте, – дружно в один голос гаркнули мы с Гербертом и так же дружно кинулись друг на друга.

Судя по приемам, паладин практиковал какую-то местную разновидность боевого искусства, правда, ноги, в отличие от тех же каратисто-ушуистов, не применял, зато руками такие финты выписывал, что за первую минуту нашей баталии чуть не отправил меня в нокаут. Тут уж я по-настоящему разозлился. Конечно, мне до Джеки Чана далеко, но и я за свою жизнь дрался порядочно – сперва во дворе, потом в институте, да и армейка меня хорошо поднатаскала, так что еще поглядим…

Тем временем Дорофеич с женой моего противника устроились в уголке дворика, превращенного нами в поле битвы, и неторопливо потягивали эльфийское пивко из принесенных девушкой кружек, с интересом наблюдая за нашим сражением. Батон тоже прибился к их компашке, причем, гад, пристроился на коленях девушки (хотя он тушка еще та) и млел от блаженства, пуская слюнки пузыриками.

Короче, минут через десять интенсивного махания кулаками мы с Гербертом «сдулись». В смысле: стоят два тела, опершись друг на друга, и, тяжело дыша, пихают противника, но ни один не сдается. У меня нос вообще не дышит, да к тому же болит ужасно, все тело так ноет, как будто по нему конница Буденного прошла, вместе с самим командармом во главе. Герберту, похоже, не лучше. У него здоровенные фингалы под обоими глазами, которые уже начали синеть, отчего он стал походить на старую панду, к тому же одно из ушей оттопыривается и вообще похоже на пельмень.

– Может, хватит? – наконец прохрипел я, чувствуя, что не в силах поднять даже палец.

– Согласен, – кивнул паладин, и мы, разняв свои объятия, рухнули на землю.

Лежим мы, значит, рядышком, тяжело дышим (я – преимущественно ртом), и этот тип мне говорит:

– Хороший был бой, сэр.

– Да пошел ты! – Я, скрипя зубами, сел и, посмотрев на лежащего Герберта, усмехнулся. – Хотя кости действительно хорошо друг другу намяли. Кстати, Ярослав.

– Герберт Франц фон Бундерс, – представился мой противник и тоже принял сидячее положение, хотя далось ему это с трудом.

Откуда-то из-за спины послышался нестройный хор, выводящий какой-то бойкий мотивчик про двух друидов, заночевавших в женском монастыре.

– А моя женушка и наш завхоз, похоже, уже набрались, – констатировал Герберт.

– Похоже.

Я медленно встал, стараясь слишком не кряхтеть, и, протянув руку паладину, помог ему подняться.

– Ладно, пойдем мы, – сказал я, направляясь к гному, который уже начал обниматься с отчаянно упирающимся Батоном. – Как-то сегодня не задалось.

– Да уж, – согласился со мной хозяин дома, а потом добавил. – Ну вы, сэр, коллега, заходите теперь в любое время, а то, знаете ли, скука здесь порой прямо смертельная.

Ну кому как. Лично мне пока не до скучаний здесь было. Однако я промолчал, только кивнул и, потрогав языком шатающийся зуб, тяжело вздохнул.

До дому добрались без приключений, хотя гнома мне пришлось практически тащить на себе да еще слушать его похабные песенки. Вот уж не знал, что он такой любитель песнопений, причем этакого формата. Прямо наши частушки в стиле «опа, опа, зеленая ограда, девки…» – ну и далее по тексту, да еще во всю ивановскую, у кота ажно кончики ушей покраснели. Блин, гармони только не хватало. Однако дома Глафира быстренько привела нашего алкаша в норму, поставила перед ним кружку с каким-то варевом, ну Дорофеич ее тяпнул, не задумываясь, и замер, причем его глаза стали такими большими-большими, добрыми-добрыми. Гном вскочил и, зажав рот рукой, умоляюще посмотрел на меня.

– По коридору, через две двери налево, – подсказал я.

Завхоз кивнул и унесся, как Бэтмен на крыльях ночи и нужды, а Глафира достала с полки небольшую баночку и, повернувшись в мою сторону, ласково так улыбнулась…

Мазь все же помогла, хотя всю ночь мне снилось, что я вновь в армии и опять чищу сортиры. Однако утром, когда я подошел к зеркалу, с радостью увидел, что мой любимый нос находится на законном месте и даже не очень синий. Хотя запашок от него еще тот – уж теперь-то я почуял, поэтому первым делом направился в ванную, чтобы смыть этот лечебный помет со своего нюхательного аппарата. Умывшись и приведя себя в порядок, я натянул лежащую на полочке свежую рубашку, как всегда, с нашитыми стальными пластинками (блин, начинаю ощущать себя каким-то металлистом), правда, чисто декоративного плана, настолько они были тоненькими, да к тому же украшены какой-то затейливой гравировкой. Глафира, видимо, уже что-то накрывала на стол, потому как затейливые запахи проникали даже в ванную, заставляя меня скорее заканчивать свой утренний марафет. Что я и поспешил сделать.

А вот в нашей столовой меня ждал неожиданный гость.

– Крис…

– Здравствуйте, Ярослав. – Дракон, сидевший за столом с чашкой чаю, поднялся и церемониально поклонился.

– Опять что-то случилось?

– На этот раз все в порядке, – улыбнулся юноша. – Моя сестренка дома под строгим папиным надзором, просила передать вам привет.

– Спасибо, ей передайте тоже. Как она, кстати?

– Нормально, только скучает.

Крис почему-то тяжело вздохнул и несколько минут молча прихлебывал чай, искоса рассматривая мою персону. Я сделал вид, что этого не замечаю, и, подождав, пока Глафира поставит передо мной кружку, тоже принялся чаевничать. На запахи откуда-то выполз взъерошенный Дорофеич в помятой одежде, но, узрев грозный взгляд моей домоправительницы, тихонько ретировался в район санузла. А вот Батон гордо прошествовал мимо стола весь прилизанный и приторно пахнущий «тройным» – видать, прохвост вылил весь одеколон, что стоял в ванной. Его мне привез Генрих вместе с остальным заказом, – я долго перечислял в уме всю родословную секретаря нашего ректора. Ведь русским языком написал – духи мужские и дезодорант. Так нет… зато у меня теперь коробка «тройного» и десять флаконов освежителя для туалетов. Хорошо, хоть не догадался дихлофос купить, хотя, возможно, тот бы больше пригодился. Как бы то ни было, Батон получил свою порцию мяса и с довольной физиономией пристроился в углу.

– Ярослав Сергеевич…

– Давай просто – Ярослав, – перебил я дракона.

– Хорошо, – кивнул тот. – Я вообще-то тут по просьбе Христофора Архиповича – он попросил вас зайти к нему сегодня.

– Понятно, тогда допиваем чай и идем, – ты со мной или как?

– С вами.

Через сорок минут мы уже сидели в приемной у ректора, ожидая, пока нас пригласят. Крис всю дорогу промолчал, а я тоже на разговор не особо нарывался. Наконец дверь кабинета распахнулась, и Генрих пригласил нас пройти.

– Здравствуйте, Ярослав Сергеевич, – поприветствовал меня ректор, вынимая изо рта неизменную трубку.

– Здравствуйте. Что-то случилось, Христофор Архипович?

– С чего вы взяли? – приподнял одну бровь старик. – Нет, все нормально, просто мы тут в совете попечителей посовещались и решили курс ОБЖ пока не вводить в основной план учебы.

Слава богу. Я облегченно вздохнул. А то я уже всю голову сломал с этим уроком, а книга про Бергерских дикобразов вообще стала моим негласным бестселлером.

– Хотя, – продолжил ректор, – все же в своем классе вы должны этот курс провести в виде так называемых внеклассных уроков, но это чисто для галочки.

Блин, хорошо, хоть внеклассные, там все это проще будет.

– Хорошо, – кивнул я. – Сделаем.

– Вот и чудесно. – Ректор затянулся и, выпустив струйку дыма, почему-то принявшую вид олимпийских колец, кивнул в сторону своего секретаря. – Кстати, Генрих там вам какой-то подсобный материал для этих уроков привез. Говорит, что вы его заказать забыли.

Я непонимающе посмотрел на улыбающегося ректора, затем на невозмутимого Генриха, который держал в руках невесть откуда взявшийся противогазный подсумок.

Блин, анекдот про слоников начинал сбываться.

Тридцать противогазов – это, я вам скажу, груз еще тот. Увешанный ими, я медленно дрейфовал в сторону своего класса. Хорошо, хоть суббота и академия практически пуста. Пара учеников и обслуживающий персонал не в счет. Так что морда кирпичом – и вперед, да и вообще кто знает, что я там тащу, может, что-то очень важное.

Знакомый огонек я заметил издали. Он одиноко висел рядом с дверью моего класса, точно не решаясь влететь внутрь, хотя, если судить по тому финту с окном, ключ ему совсем не нужен. Я усмехнулся и, подойдя ближе, остановился в надежде, что Рейнерна меня заметит и сама отлетит в сторону. Однако огонек не двигался, я вздохнул и рявкнул:

– Рейнерна, долго я еще тут стоять столбом буду!

Огонек дернулся – и прямо в мою сторону. Я привычно выставил руки и… опа! Похоже, наша девочка сегодня хорошо покушала. В смысле на руки мне бухнулось явно что-то потяжелее той худышки. Я непонимающе уставился на молодую девушку, лежащую на моих руках. Рыжеволосая, курносая, с длинными пушистыми ресницами и пронзительно зелеными глазами – блин, повзрослевшая копия Рейнерны.

– Вы кто, мадам? – спросил я, почему-то не торопясь отпускать эту красавицу.

– Ирен, – представилась она и вдруг спрыгнула с моих рук, точно кузнечик с ладони.

Я замер. Однако одежка! Нечто латексно-блестяще-обтягивающее, причем так обтягивающее, что видны не только все выпуклости, но и, пардон… впуклости. Однако красива, чертовка. Высокая, стройная – этакая огненная бестия.

– Так все же – кто вы?

– Я – старшая сестра Рейнерны, – представилась девушка, тряхнув своей огненной гривой. – А вы, насколько я понимаю, новый учитель труда?

– Верно, – кивнул я.

– Тогда…

Ирен неожиданно вытянулась в струнку и отрапортовала:

– Разрешите представиться: Ирен Ярай – прикреплена к вам в качестве наблюдателя для выяснения возможности дальнейшего установления прямого контакта с вашим миром. Вот мои верительные грамоты.

Ну это, ребята, уже перебор. Я молча развернулся и, открыв ключом дверь, нырнул внутрь.